«Серебряная ведьма»

Солнце скрылось за горизонтом, и его последний луч растаял, словно дым от погашенной свечи. На скалы и полоску леса опустилась тьма, и рваное побережье Бретани обрело очертания, знакомые Симону Аристиду.

Охотник на ведьм натянул поводья крепкой рукой и кожаной перчатке. Вороная резвая кобыла под ним тоже почти слилась с темнотой. Длинные до плеч волосы Аристида, такого же цвета, как грива его лошади, развевались на ветру. С головы до ног он был одет во все черное, а смоляная борода не давала возможности врагам разглядеть в темноте его бледное лицо, обветренное после долгих дней в седле.

Его угловатые черты, суровую линию губ редко озаряла улыбка. Левый настороженный глаз его, такой же черный, как весь его облик, светился умом, а поврежденный правый глаз обычно скрывала черная кожаная повязка. Глубокий шрам через весь лоб уходил под эту повязку и тянулся тонкой отметиной на правой щеке. Это был человек зловещего вида, высокий, сильный, и мало кому пришла бы в голову сумасшедшая мысль напасть на него.

Симон решил, что те существа, которые охотились на него, либо сошли с ума, либо были одержимы злой силой, которая довела их до состояния невменяемости. В такую ночь один, вдали от жилья, он предпочитал думать, что его преследователи были обычными сумасшедшими. Это объяснение казалось более понятным.

Когда вокруг сгустились тени, Симон решил не гнать Элли галопом – это было слишком опасно. Узкая, извилистая горная тропа коварна даже днем. Полный галоп в темноте стал бы самоубийством. Симона манила более безопасная дорога среди деревьев вдоль скал, но за огромными стволами и в густых кустах могло таиться гораздо больше опасности.

Симон пустил лошадь спокойным шагом. Кроме ровного стука ее копыт, он не слышал ничего подозрительного. В кронах деревьев шумел ветер, внизу мерно плескались волны, но мужчина затылком ощущал, что в этой мгле он не одинок.

Они были рядом. По крайней мере, одна из них. Возможно, та, что следила за ним в последней деревне, через которую он прошел.

Наверное, начали сказываться усталость и всего несколько часов тревожного сна. Но он понимал, что утоление здесь ни при чем, потому что Элли вела себя беспокойно. Последнюю милю кобыла нервничала, трясла головой и настороженно водила ушами.