«Воспевая бурю»

Начало марта, 688 год н. у.

Низко плывущие тучи еще больше сгущали царившую в лесу тьму. Единственными звуками в этом сумраке было монотонное чавканье ло­шадиных копыт по грязи да мелко моросящий нескончаемый дождь. Для небольшого отряда, возвращавшегося по едва различимой тропе, пролегавшей сквозь чашу, звуки эти были един­ственной наградой за все тяготы этого бесплод­ного дня. Так что ненастье казалось чем-то впол­не естественным, прямо-таки необходимым пя­терым мужчинам, чьи поиски не дали никаких результатов.

Пытаясь помешать струйкам дождя стекать по твердым, резко очерченным скулам и сжатым губам, Адам пониже надвинул капюшон черного плаща, отчего лицо его совсем скрылось в тени. Он продрог, вымок и был раздражен этим на­прасно потерянным днем и нежеланием против­ника достойно сразиться в открытую. Только прошедшей ночью эти презренные трусы напали на маленькую хибарку, притулившуюся на лесной прогалине, и перебили всех спавших обита­телей.

Лес служил границей между Нортумбрией и Мерсией, и нападение было очередной по­пыткой не признавать существующие рубежи между двумя владениями. Несколько месяцев назад король Олдфрит приказал Адаму, своему преданному вассалу и илдормену Оукли, вести отряд из их скира в глубь королевства, к юго-восточной границе. Здесь они объединились с силами местного илдормена, защищаясь от по­добных набегов. И вот сегодня, с восходам со­лнца, Адам повел четверых людей злодеев; следы эти становились все пока не пропали совсем. Негодяи, которые их оставили, просто исчезли, что еще более усиливало досаду Адама. Он скрипнул зубами и так натянул вожжи, что они впились в его сжа­тые в кулаки и огрубевшие в сражениях лад­они.

Опытный воин, Адам был вне себя от этих ребяческих – нет, трусливых – воровских на­падений мерсийцев. Их воины после набегов скрывались, растворяясь во мраке, не пытаясь встретиться с защитниками лицом к лицу. Сжав зубы от ярости, Адам безмолвно клял бурю, ви­новную в их теперешней неудаче.