«Его волшебное прикосновение»

— Порок, мой друг, как и красота, бросается в глаза, — заявил Джеймс Сент-Джайлс, граф Иглтон, не поворачиваясь к своему спутнику и продолжая рассматривать богато одетую толпу, заполнившую королевский театр «Ковент-Гарден».

Этим вечером давали «Ромео и Джульетту». Крупный смуглый мужчина, стоявший рядом с Джеймсом, как всегда, ответил не сразу.

— Надеюсь, ты скажешь мне, кто автор этого мудрого изречения? — произнес он наконец. Вонтел замер в глубине ложи в тени красного бархатного занавеса, и его широкое скуластое лицо едва виднелось в неярком свете фонаря.

Джеймс прикоснулся к своей губе.

— Это сказал человек, мнению которого я безоговорочно доверяю, поскольку это я сам.

Вонтел хрипло рассмеялся, от его смеха многих бросало в дрожь, и подергал себя за густую черную бороду.

— Если это правда, в чем я не сомневаюсь, то мир, похоже, довольно унылое место, и меня это печалит.

— Ты, мой друг, лукавишь. — Джеймс улыбнулся своему слуге. — Ты сам погряз в пороках. А это зрелище, — он обвел рукой заполненные публикой пять рядов лож и партер, — только укрепит твою уверенность в том, что английское общество насквозь прогнило. Я счастлив, что мне так долго удавалось держаться вдали от него.

Публика абсолютно не интересовалась тем, что происходило на сцене. Все оживленно жестикулировали и переговаривались друг с другом, и каждый старался поразить окружающих своим вычурным нарядом. Джеймс старался не замечать того, что его собственная персона привлекала внимание девушек и молодых женщин, которые кокетливо смеялись и засматривались на него из своих лож.

— Мы всегда можем оставить эту твою затею и вернуться на наш остров, милорд.

— Нет, пока я не получу того, ради чего вернулся в Лондон! — Повернувшись к своему спутнику, Джеймс внимательно посмотрел на него своими серыми глазами. — Эта моя затея, как ты выразился, — все, ради чего я буду жить, пока с ними не будет покончено! И помни, что я просто Джеймс Иглтон, корабельный магнат. Дядя Августус убедил меня принять титул, но я сделаю это только тогда, когда все закончится. Не забудь, я предпринял столько усилий, чтобы в Англии не узнали о смерти моего отца и о моем родстве с ним. Будет жаль, если случайно оброненная тобой фраза предупредит врагов о моем появлении. Забудь про графский титул, пока я не решу, что пора воспользоваться им, чтобы свернуть шеи Дариусу и Мэри Годвин.