«Украденная невеста»

Элизабет Бойл Украденная невеста

Пролог

Лондон, 1799 год

У судьбы есть забавное свойство – менять жизнь человека в мгновение ока, или, как в случае с леди Дианой Фордем, в мгновение, на которое женщина задержалась перед витриной магазина мадам Ренар, где красовалась ярко-голубая шляпка.

По правде говоря, Диана, опустив голову, медлила перед сооружением из кружев и перьев лишь для того, чтобы се не увидел маркиз Темплтон, кузен ее жениха; он фланировал по улице, держа в одной руке трость, а в другой – неизменный лорнет.

Этот напыщенный лентяй очень старался, чтобы все заметили, как он шествует по бульвару. Позади трусил вездесущий камердинер и кучер Элтон, которого было еле видно из-под горы пакетов, доставшихся ему после набега маркиза на магазины.

Не то чтобы леди Диане хотелось быть невежливой. Более того, неразумно выказывать пренебрежение будущему родственнику, да к тому же наследнику герцогства, однако, к несчастью, маркиз всегда ухитрялся действовать ей на нервы.

В Лондоне хватало галантных, светских людей, ужимки и преувеличенную манерность которых нельзя было не заметить, но все они блекли в сравнении с Темплом – под этим именем маркиз был известен в обществе. Хотя высший свет с замиранием сердца ожидал, что скажет Темпл о моде и светских событиях, Диана считала его надменным и нелепым, тогда как, по ее мнению, настоящий мужчина должен являться образцом благородства, честности и мечтать о том, чтобы отдать жизнь за короля и отечество. Именно таким представлялся ей капитан Колин Данверз, с которым Диана была помолвлена. Колин – истинный герой, не хлюпик какой-нибудь и никогда не упадет в обморок при виде вражеского флага. К тому же он разумный, ответственный человек и совершенно не из тех, на кого так и хочется опрокинуть поднос или заплатить извозчику, чтобы извозчик задавил его, – ну, не совсем задавил, а хотя бы толкнул или обрызгал грязью новые ботинки и щегольские брюки.

Нет, решила Диана, лучше раз нагрубить маркизу, чем до конца дня с раздражением придумывать остроумные ответы, которыми она могла бы его сразить.

Но сегодняшним днем явно распоряжалась судьба, и Диане так и не удалось скрыться. Пока она притворялась, что разглядывает дурацкую шляпку, высокая тень заслонила дневной свет, а затем на ее плечо легла рука с лорнетом.

Стеклышки в серебряной оправе бросили двойной блик на витрину, и их обладатель поцокал языком, что означало насмешливое неодобрение.

Диана чуть не застонала. Черт побери, он ее засек! – Этот оттенок голубого следовало бы объявить вне закона! – Темпл поморщился, словно его раздирало невысказанное возмущение. – Такой цвет напоминает мне яйцо малиновки, и он излишне легкомыслен для вашего возраста… Голос, полный высокомерия, казалось, барабанил по спине, перетекал в конечности, заставляя пальцы Дианы впиваться в ручки ридикюля. Как это мерзко – указывать на то, что она не самая юная невеста этого сезона, как будто быть незамужней в девятнадцать лет – преступление!

Неужели этот человек ничего не забывает? А ведь ему есть что забывать…

– Не беспокойтесь, милорд, я не собиралась…

– Нет-нет, не надо благодарить меня за то, что я спас вашу голову от столь ужасной шляпки. – Темпл отступил на шаг и, как петух, выгнув грудь, картинно отставил трость и подбоченился. – Я не смогу посмотреть в глаза кузену, когда он вернется с войны, где третий год вместе с лордом Нельсоном сражается против испанцев, русских и кого-то еще, и обнаружит, что вы стоите перед священником в этой ужасной шляпке.

Диане пришлось напомнить себе, что она дочь почтенного дворянина, а в скором времени – выпускница учебного заведения для благородных девиц мисс Эмери и в качестве таковой не может ругаться. С большим трудом удержав-чись от проклятия, не подобающего даме, она заставила себя улыбнуться, а затем очень медленно повернулась к маркизу и вежливо кивнула.

– Милорд, я рада снова с вами повидаться, но, увы, сюда идет миссис Фостон, и я должна… – Диана попыталась выйти из-под его тени, но Темпл выставил руку, не давая ей пройти. Подтолкнув повыше цилиндр рукоятью трости, он посмотрел ей в лицо:

– Вот что, леди Диана, не пытайтесь обмануть меня манерами, которых вы набрались в Бате. Конечно, ваш отец отвалил огромные деньги на то, чтобы вас вышколили, но он потратил их впустую: по вашему лицу я ясно вижу, что больше всего вам хочется содратьленты с этой шляпы и задушить меня. А ведь вы никогда не были похожи на прочих девушек, которые стараются выставить себя оригиналками, так стоит ли начинать?

Диана вскинула глаза, ожидая встретить насмешливый взгляд, но в загадочных темных глазах маркиза светилось нечто совсем другое, но что бы там ни скрывалось под плутовским изгибом его бровей, оно быстро погасло, когда у него за спиной кашлянул Элтон.

– Милорд… – Элтон мотнул головой в сторону неопрятного вида подворотни между магазинами, около которой прохаживалась элегантная молодая женщина. Хотя ее лицо скрывала шляпа, Диана сразу же узнала в ней мадемуазель Люсеттуде Вессей, единственную дочь графа и графини Сандре. Статус эмигрантки и недостаток средств не отразились на ее хорошем положении на ярмарке невест, поэтому, приехав из Франции всего год назад, своими кокетливо-застенчивыми манерами она штурмом взяла чопорный высший свет. К вящему раздражению юных леди, ищущих себе мужей, в ее случае недостаток приданого щедро возмещала восхитительная внешность мисс де Вессей и ее связи с домом Бурбонов. Ее отец был казнен на площади Революции в тот же день, что и король, которого он сопровождал вплоть до самого конца. Что касается графини и ее дочери, говорили, что их спас прямо из повозки некий герой-англичанин, но даже самые лучшие лондонские сплетники не смогли добиться от благодарных дам имени их благодетеля.

Однако почему мисс Вессей оказалась одна на Бонд-стрит, почему скрывает лицо под шляпой, Диана не могла догадаться, хотя по виду Темпла заподозрила, что он знает ответ.

– Да-да, Элтон, – маркиз украдкой бросил взгляд на противоположную сторону улицы, – я действительно опаздываю на встречу с… э… с портным. Боюсь, мисс, мне придется оставить вас наедине с вашими собственными планами. – Темпл взял Диану за руку и склонился к затянутым в перчатку пальцам. Когда их глаза встретились, он задержал взгляд чуть дольше, чем предписывали правила, и у Дианы захватило дух. Казалось, он хочет что-то сказать ей и, что было куда удивительнее, она хочет это услышать.

Сколько лет прошло, а этот проклятый человек все еще заставлял ее сердце трепетать.

Наконец Темпл отвел взгляд.

– Да, мне пора, если я опоздаю на примерку, портной все сделает по-своему, и ошибка будет непоправима. – Про-изнеся эти слова, маркиз отбыл.

– Не смею задерживать! – крикнула Диана ему вдогонку.

Она уже собиралась войти в лавку мадам Ренар и, купив отвратительную шляпку, доказать Темплу, что он ошибается насчет цвета, как вдруг услышала позади себя шаркающий звук и, обернувшись, увидела жуткую картину: два негодяя, схватив мадемуазель де Вессей, втащили беспомощную девушку внутрь двора и захлопнули дверь так быстро, что никто на улице этого не заметил.

Никто, кроме нее.

– Темпл! – не раздумывая закричала Диана. – Темпл, помогите! Мисс де Вессей… – Она тут же замолчала, поняв, что ее мольбы напрасны.

Темпл на миг задержался, скользнул взглядом по пустому месту, где только что стояла француженка, пожал плечами и свернул за угол, словно все, что его заботило в жизни, – это выбор между зеленым и золотым жилетом.

Малодушный, никчемный болван…

Диана кипела от возмущения.

Она оглянулась в поисках компаньонки, но миссис Фостон еще не вышла из галантерейного магазина. Впрочем, от вдовы все равно было бы мало толку.

Диана посмотрела в обе стороны Бонд-стрит, но улица казалась абсолютно пустой. И надо же было выбрать такое время, когда в магазин никто не ходит, кроме горничных! Поскольку Диана приехала на извозчике, она не могла даже кликнуть лакея семьи Ламденов, большого и сильного мужчину.

Глубоко вздохнув, Диана поняла, что ей остается одно: самой прийти на помощь мисс де Вессей; хотя они были едва знакомы, она не могла допустить, чтобы невинная девушка пала жертвой чьей-то злобной выходки.

Поспешно ринувшись через порогу, Диана чуть не попала под колеса бешено мчащейся кареты с золоченым гербом герцога Сетчфилда, в которой Темпл, по видимому, спасался от возможной опасности.

Диана поджала губы. То мимолетное, странное чувство, которое он вызвал в ней несколько секунд назад, испарилось без следа: теперь она точно знала, что он не только дурак и пустомеля, но еще и трус.

И тут же Диана услышала крик из-за двери, за которой исчезла Люсетта. Приготовившись сражаться, она стала дергать ручку, но дверь не поддавалась.

Изнутри снова донесся крик, и Диана поняла, что ей нельзя терять времени. Не думая о том, что на ней надето ее лучшее платье, она с размаху ткнула плечом в дверь, и та наконец открылась.

Диану мгновенно окружила темнота. Напрасно она терла глаза в надежде что-то различить: в конце прохода виднелся свет, словно призывая продолжать безумную затею.

И все же, не слушая голоса рассудка, она поддалась искушению.

Пройдя коридор, она выглянула в приоткрытую дверь и чуть не упала в обморок: на земле лежал один из похитителей мисс де Вессей и его мертвые глаза смотрели прямо на Диану. Кровь, булькая, стекала из-под ножа в его груди и растекалась лужицей по земле.

Цепляясь за дверь, Диана сползла на землю, успев заметить при этом возле мертвеца скрючившуюся мисс де Вессей. Слава Богу, она была жива – Диана с облегчением увидела, что ее плечи содрогаются от рыданий.

И тут Диана с изумлением увидела, что над трупом бандита стоит не кто иной, как маркиз Темплтон. Щегольская шляпа слетела с его головы, безупречно сшитый сюртук разорвался, из разбитой губы стекала кровь. Темпл с ненавистью смотрел на поверженного врага, его грудь бурно вздымалась, и при этом он сыпал ругательствами.

Диана не верила своим глазам. Темпл не удрал с места действия, он помчался в переулок, ведомый безошибочной интуицией, сознавая, какая судьба ждет мисс де Вессей, и, к счастью, успел вовремя.

Но куда же девался хлыщ, пресыщенный коринфянин, человек с отточенными манерами и скудоумными выходками? Сейчас перед ней стоял настоящий герой – герой в самом высоком смысле слова.

Забившись в тень, Диана не отрываясь смотрела на мужчину, которого она, как ей думалось, потеряла навеки и которого когда-то любила.

Внезапно она чуть снова его не потеряла: второй бандит поднялся из-за кучи мусора и направил на маркиза пистолет.

– Темпл, сзади! – закричала Диана.

Она никогда бы не поверила, что человек может двигаться с такой быстротой. Темпл упал на мостовую, перекатился, и в ту же секунду тишину разорвал выстрел.

Пуля, предназначенная маркизу, ударила в дверь над ее головой, и сверху на нее посыпались щепки. Упав на землю, Диана зажмурилась, заткнула уши, и тут раздался второй выстрел.

Стой же скоростью, с какой переулок взорвали оглушительные выстрелы, он снова наполнился тишиной, так что теперь Диана слышала даже стук собственного сердца. Только через какое-то время звуки города стали доходить до ее сознания и ей захотелось приоткрыть глаза, чтобы посмотреть, что случилось.

Вот только она не знала, как решиться на это. Одно дело – увидеть труп незнакомца, и совсем другое – если убит Темпл. Удастся ли ей это выдержать?

Впрочем, выбора у нее не было. Глянув сквозь дым, она увидела, что второй бандит все еще стоит на мостовой с дымящимся пистолетом в руке.

– Темпл! – Едва Диана произнесла это имя, ветер понес по переулку ее плач, ее душераздирающее горе.

В тот же миг бандит пошатнулся и с глухим стуком упал на мостовую.

Теперь ей надо было понять где Темпл, и она, с трудом поднявшись на четвереньки, собралась позвать его, но вдруг услышала голос мисс де Весей:

– Месье! О, mon cher Темпл!

Платье на девушке было перепачкано и разорвано в двух местах, капюшон упал, волосы Ореолом спутанных кудрей окружили побледневшее личико, на котором выделялись нежно-розовые губки и щечки, и вся она была словно ангел, поднявшийся с земли, чтобы поскорее унестись на небо.

Диана посмотрела на свое безнадежно погибшее платье и поняла, что в сравнении с Люсеттой похожа на пугало.

– Месье, надеюсь, вы в порядке? – Мисс де Вессей сделала несколько неуверенных шажков по направлению к маркизу.

Диана увидела, как Темпл встаетс земли, сжимая в руке маленький пистолет, и едва не всхлипнула.

Он жив! Сердце ее выбивало победную дробь.

Но теперь Диана поняла кое-что еще: он ее обманывал, так же как и всех остальных, – обманывал своим маскарадом, легкими колкостями, рискованным фиглярством, ролью городского дурачка. Осознание этого дочиста сожгло ее кратковременное чувство счастья, превратив его в злость.

Внимательно оглядевшись, Темпл перевел взгляд на мисс де Вессей:

– Надеюсь, вы не пострадали, Люсетта?

Люсетта? Неужели его отношения с этой дамой столь интимны, что он называет ее по имени?

Диана почувствовала, как в ней снова закипает гнев.

– О, благодарю вас! Вы снова спасли меня, Темпл. – Мисс де Вессей протянула руку к лицу маркиза и стала нежно отирать кровь кружевным платочком, не отводя глаз от изгиба его губ.

Диана подавила желание выскочить и хорошенько Встряхнуть кокетливую француженку. Эта распутница прями-таки напрашивалась на поцелуй!

– Ну а вы спасли меня. – Пальцы маркиза обхватили запястье Люсетты и, отобрав у нее платок, принялись стирать кровь без ее участия. – Спасибо за предупреждение, мадемуазель. Если бы вы не предупредили меня своим криком, сейчас вам вряд ли удалось бы так мило разговаривать со мной.

Люсетта покачала головкой:

– Месье, я не… – В этот момент Люсетта взглянула туда, где в тени пряталась Диана, и замолчала. Если она и заметила соперницу, то ничем этого не выдала и быстро перевела па Темпла восхищенный взгляд. – Все это пустяки в сравнении стем, что вы сделали для меня и моей матери. Теперь вы во второй раз спасли мне жизнь, и мой сегодняшний маленький поступок – ничто в сравнении с вашей безмерной, бескорыстной храбростью. – Девушка помолчала, давая понять, что она не в силах говорить из-за переполнявших ее чувств, которые умеют испытывать только француженки, а затем закончила со слезой в голосе: – Я навеки у вас в долгу.

Диана закрыла рот рукой. Так это Темпл спас Вессеев? Он был в Париже во время Террора? Невероятно!

Впрочем… После увиденного сегодня она готова была поверить во что угодно.

Темпл одернул жилетку, пригладил волосы, привел в относительный порядок прическу, и тут же франт начал теснить героя.

– Люсетта, я никогда не считал, что наше прошлое – это долг, который нужно отдавать: в тот день я сделал только необходимое. На моем месте так поступил бы каждый честный человек.

Какое-то время они смотрели друг на друга, как будто заново переживая то, что ни один из них не сможет забыть, и Диана неожиданно почувствовала острый укол ревности.

– Это было ваше последнее назначение, Люсетта, – многозначительно проговорил Темпл. – Теперь французы знают о вашей работе на Пимма и министерство иностранных дел, и вам опасно находиться и Лондоне.

– Но, mon cher… – Люсетта тут же замолчала, потому что Темпл прижал палец к ее губам:

– Не принимаю никаких возражений. Вы больше не можете подвергать себя опасности. – Он указал глазами в конец переулка: – Там Элтон с каретой, он доставит вас домой, и вы с матерью сразу же уедете из города.

Люсетта бросила взгляд в переулок и покачала головой:

– Non, non. Я не могу сделать то, о чем вы просите.

Диана закусила губу, она с удовольствием предложила бы ей помощь в укладке чемоданов.

– Прошу вас, мисс, не испытывайте на мне ваши уловки, я их хорошо знаю. – Темпл усмехнулся. – Лучше поезжайте поскорее к лорду Ситону и скажите ему, что вы передумали. Выйдя за него замуж, вы будете в безопасности.

– Но ведь это Шотландия, – надулась Люсетта.

– Да, Шотландия. Впрочем, вам нечего бояться: со временем вы уговорите его перевезти вас в Лондон. Ситон слишком вас любит и непременно падет жертвой ваших запросов. К тому же, как я подозреваю, вы для него больше нежели любовная награда.

Ничего себе награда, подумала Диана, глядя, как девушка почти распласталась на Темпле. На месте лорда Ситона она бы швырнула эту шлюху в ближайший залив.

К чести Темпла, он, вырвавшись из рук восторженной поклонницы, тут же проводил ее к своей карете, а Диана тем временем постаралась успокоить дыхание и разобраться со своими чувствами.

Темплтон не бросал ее три года назад, просто тогда он вступил в отчаянную борьбу за спасение Англии от французского господства. Что он там сказал мадемуазель де Вессей?

«Это слишком опасно».

Наверное, Темпл думал, что спасает ее от жизни, полной тревог и сердечной боли. Вот дурак.

Она готова ждать его хоть двадцать лет, если придется.

Диана вдруг остановилась, осознав одну вещь, которую забыла среди всех этих волнений.

Обручальное кольцо с изумрудом и жемчугами.

От ужаса она кинулась назад по проходу, выскочила на Бонд-стрит и встала перед магазином мадам Ренар, как буд-тои эти десять минут ничего не произошло.

И тут же, сверкая позолотой, мимо нее проехала карета Сетчфилда. Как видно, она обручилась не с тем человеком.

– О, Темпл, зачем ты так поступил с нами? – прошептала Диана вслед удаляющейся карете.

«Слишком опасно… слишком опасно…»

Черт бы побрал этого человека вместе с его дурацким благородством!

Ну что ж, если Темпл мог отказаться от нее только из-за того, что этого требовали честь и благородство, она сделает то, что испокон веков делают женщины: убедит его в обрат-пом, сколько бы это ни заняло времени, сколько бы помолвок ей ни пришлось разорвать.

Глава 1

Лондон, 1809 год

В клубе «Уайтс» был обычный вечер: мужчины, составлявшие социальную элиту Лондона, собрались выпить, поиграть в карты и похвастаться своими победами. И кто бы мог предположить, что эти рафинированные господа станут свидетелями главного скандала сезона?

Как обычно, больше всего народу толпилось вокруг маркиза Темплтона, который по счастливой случайности, а точнее, по праву рождения был наследником герцога Сетчфилда. Тем не менее многие подозревали, что Темплом он был, Темплом и останется. Властный дед отрезал его от семейных фондов за беспутство и непокорность, и теперь Темпл жил как мог, оставаясь при этом душой общества и желанным гостем во всех домах. Присутствие маркиза на приеме давало немалые преимущества хозяевам: он знал все слухи и замечал даже плохо повязанный галстук из дальнего угла полутемной комнаты быстрее, чем сыщике Боу-стрит успеет схватить карманного воришку. С помощью неизменного лорнета Темпл мог определить, сшил ли сюртук сам Уэстон или это деревенский портной за полцены скопировал новейшую модель мастера.

Если вам нужно узнать, какой цвет лучше всего надеть на именины леди Бриктон, у какой мисс имеется кругленькая сумма приданого или где достать самые лучшие, самые удобные, самые блестящие ботфорты, Темпл будет для вас надежнейшим источником информации.

Маркиз проходил по высшему свету подобно беспечному, приятному ветерку; его всюду приглашали – кто же станет пренебрегать будущим герцогом, – а когда он высмеивал глупые капризы, слабости, стяжательство, все с восторгом смотрели ему в рот. Темпл проживал свою жизнь, ничуть не заботясь об окружающем мире, усилия он тратил, пожалуй, только на поиски портного, который мирился бы с постоянной нехваткой у него денег.

Это был человек, которому все завидовали.

И это был человек, который жил точно выверенной ложью.

Когда он с беспечной улыбкой стоял посреди комнаты в «Уайтсе», образец никчемности и глупости высшего света, его мысли блуждали весьма далеко и касались очень важных тем. Проблемы были настолько серьезными и неотложными, что окружающие не могли об этом и помыслить.

Впрочем, сегодняшняя тема обсуждения тоже выглядела весьма значительной: нужно было просветить юного лорда Гарри Пенхема по поводу того, как выбирать камердинера.

Шутка состояла в том, что, Пенхем впервые вышел в свет, был зелен во всех отношениях и не знал, что у Темпла никогда не было камердинера, хотя бы потому, что он не мог себе это позволить. Единственным его слугой был неопрятный одноглазый мужчина, который возил маркиза повсюду и бегал по его поручениям. Элтона знали все и многие побаивались: ходили слухи, что Темпл за деньги спас его от виселицы. А как еще можно заполучить верного слугу, который не возражает против задержек жалованья?

Но Пенхем этого явно не знал и с трепетом ловил каждое слово Темпла, как будто тот читал Священное Писание.

– Каким агентством вы пользуетесь? – спросил маркиз, постукивая лорнетом по щеке. – Без агентства вам не найти подходящего человека. – Он критически оглядел состояние галстука юноши и поцокал языком, что означало сильней шее неодобрение. – Позвольте предположить: вы придерживаетесь круга Фогельмана?

Пенхем кивнул, и Темпл картинно схватился за сердце:

– Еще до конца недели вы начнете щеголять в куске восточного шелка на шее. – Маркиз приставил лорнет к глазам и скептически оглядел мешанину из кружев и шелка – плачевную попытку Пенхема изобразить каскад.

В толпе стали раздаваться смешки.

– Я… О, я не знал, – заикаясь, пробормотал Пенхем, раздосадованный тем, что попался на крючок зловредного маркиза.

– Это очевидно. – Темпл вздохнул и снова оглядел юношу с головы до пят. – Полагаю, Кембридж?

Пенхем кивнул несколько увереннее.

– Боже, чему там только учат! – Темпл обошел вокруг молодого человека и издевательски похлопал его по плечу. – Джентльмен должен быть готов к любым напастям. Ваш камердинер может заболеть или, к примеру, начнет жаловаться на маленькое жалованье и прочую чушь. – Замечание вызвало искренний смех аудитории, и Темпл подмигнул зрителям поверх головы Пенхема. – Категорически необходимо уметь самому делать достойную работу, иначе вам никогда не заслужить благосклонного взгляда некой дамы.

Пенхем мгновенно насторожился.

– Но мне казалось, никто не знает…

– Та-та-та, читайте хорошие книги, а еще лучше – «Морнинг пост». Вы с Нетлстоуном вызвали сенсацию своим состязанием за руку этой дамы.

– У меня по отношению к ней абсолютно честные намерения, – надменно заявил Пенхем. – Чего нельзя сказать о моем сопернике. – Он кивнул в сторону Алоизиуса, семнадцатого барона Нетлстоуна, который азартно играл в вист в другом углу комнаты.

– Ну да. – Темпл усмехнулся. – Осмелюсь сказать, ваше сердце и ваше имение в Форсете обещают ей лучшее будущее, нежели груда грубо обработанных камней, которую Нетлстоуны зовут домом.

Пенхем уже открыл рот, собираясь ответить, но Темпл остановил его, покачав головой.

– Вернемся к делу. Состояние вашего галстука. В этой отличительной мелочи проявляется чувство стиля. Уверяю вас, упомянутая дама никогда не станет вас уважать, если вы будете выглядеть как мусорщик. – Маркиз откинул голову, чтобы каждый мог полюбоваться его тщательно завязанным шелковым галстуком. – Пенхем, вот вам первый урок ухаживания за дамой: нужно правильно завязать петлю. Это приготовит вас к женитьбе лучше, чем что-либо другое.

Острота вызвала новый взрыв смеха.

– Я всегда говорю, что добрая наследница и ее богатство не должны пропадать, и потому позвольте помочь вам получить ее три тысячи в год.

Темпл принялся снимать сюртук и кивнул юноше, чтобы тот выполнил роль камердинера, и Пенхем устремился к маркизу, очевидно желая ему помочь.

– Даю урок для всех: как правильно завязать галстук без помощи камердинера. – Темпл начал разматывать длинный шелковый шарф.

По комнате пронесся почтительный ропот. Кто-то оборвал на полуслове дружеский разговор, некоторые денди оторвались от бренди и хвастливых историй о своих победах, чтобы послушать секреты маркиза.

– Послушайте, Темпл, – окликнул его лорд Нетлстоун, пробираясь сквозь толпу. – Эта леди скорее всего станет моей женой, и я не хочу давать Пенхему столь явное преимущество.

– Мой дорогой лорд Нетлсом…

– Нетлстоун.[1]

– Верно, Нетлстоун. Я почему-то всегда путаю. – Темпл скользнул взглядом по аудитории и с невинным видом поднял брови.

Большинство из приличия удержались от смеха.

– Так вот, Нетлсом, – продолжил Темпл. – Сядьте рядом с Пенхемом, и пусть дама отдаст предпочтение лучшему из мужчин.

Соперники мрачно уставились друг на друга.

Темпл постучал лорнетом по столу.

– Напомните мне, на чем я остановился… Ах да, как завязать галстук без камердинера!

Барон подозвал официанта и потребовал немедленно принести бумагу, перо и чернила, чтобы не упустить ни единой детали из предстоящей лекции.

Письменные принадлежности были моментально доставлены, и Темпл уже собрался начать демонстрацию, как вдруг дверь распахнулась…

Необычно холодный для июня ветер ворвался в комнату, взъерошил газеты и парики и заставил многих вздрогнуть.

Все глаза устремились на вошедшего.

– Ее похитили! – истошно завопил он. – Похитил худший из бандитов!

Клиентам «Уайтса» предстала удивительная картина: в проеме входной двери бушевал граф Ламден, как палашом, размахивая тростью с серебряным набалдашником. Его можно было бы принять за свирепого воина и даже кого-то из древних шотландцев, если бы не исхудалое, желтое лицо – видимо, не зря говорили, что он смертельно болен.

От его безумных стенаний в зале «Уайтса» воцарилась тишина. За сто лет своего существования клуб привилегированных мужских особей Лондона видел немало недостойных зрелищ: злобные ругательства разорившихся аристократов, пьяный бред брошенных любовников, но его никогда не сотрясала такая безумная, дикая ярость.

Ламден сделал несколько шагов от-двери.

– Говорю вам, ее похитили! Дураки, ничтожества, вы меня слышите? Похитили!

Пенхем медленно поднялся. При всей провинциальности манер он был добрым человеком, способным посочувствовать чужому горю.

– Кого, милорд? Кого похитили?

– Диану, конечно! Ее увезли в Гретна-Грин.

Присутствующие не сразу осознали тот факт, что он говорит о своей дочери Диане Фордем, эксцентричной старой деве, а поняв, многие не могли скрыть изумления: неужели ее похитили, как какую-нибудь гибкую, невинную красотку, свежую росинку в расцвете ее первого сезона?

Комнату наполнили раскаты смеха и сдавленное мычание, и лишь один Темпл молчал. Если тот ветерок, что жутковато пролетел по комнате, куда-то и направился, то прямиком в нутро маркиза.

Диану похитили? Не может быть! Внезапно маркиз почувствовал неестественные скачки сердца.

Пенхем и Нетлстоун тоже не принимали участия в общем веселье: оба смотрели на развернувшуюся перед ними сцену, и па их лицах отражалось явное недоверие. Всего несколько секунд назад каждый из них считал, что Диана станет его женой.

Разухабистый смех начал стихать, но возобновился с прежней силой, когда Ламден застучал тростью об пол.

Тук! Тук! Тук! Серебряный наконечник бил по дубовому полу, как будто трость находилась в руках властного школьного учителя.

– Хватит! Это неуважение! – взвыл Ламден.

Теперь уже никто не решался перечить графу: безумный он или нет, английская ветвь его рода уходила корнями в века – как говорили, к самому королю Артуру. К тому же этот пожилой человек верно служил королю и отечеству, и если его дочь в опасности, долг каждого респектабельного англичанина – способствовать тому, чтобы ее благополучно вернули в лоно семьи.

Старик покачнулся, и Темпл шагнул вперед, намереваясь подать ему стул, но тут же остановил себя: в свете любой приличный поступок, даже если он крайне необходим, может выставить тебя идиотом!

К счастью, Пенхем уже вел графа по направлению к массивному кожаному креслу в центре зала.

– Сэр, не расскажете ли вы подробнее, что случилось с леди Дианой?

– Говорю вам, ее увез какой-то негодяй. – Ламден уронил голову на руки и издал вздох, тронувший всех, кто его слышал.

Прежде чем Пенхем успел спросить, кто же этот мошенник, по всей комнате уже заключались пари на сей счет. Клиентов «Уайтса» не надо было уговаривать делать ставки: небывалый случай давал слишком богатые возможности, чтобы их упускать, и все безудержно судачили о случившемся, отбросив приличия и почтительность.

Поймав за локоть официанта, Темпл прошептал:

– Принесите графу виски. «Глен Эйдик», если у вас есть. – В руку официанта скользнула монета.

Через минуту проворный слуга возвратился, держа бутылку и стакан, в который тут же налил графу подкрепляющую дозу.

Ламден поблагодарил с отсутствующим видом и с отчаянием посмотрел на Пенхема:

– Я смирился с тем, что она выйдет замуж за вас или Нетлстоуна. Мне это не нравилось, все-таки вы второй сын, а Нетлстоун… – он махнул рукой, как будто отгонял назойливую муху, – это Нетлстоун. А вот случившегося я никак не ожидал. Похищение – это же самое подлое злодеяние!

– Но кто, милорд, кто увез вашу дочь? – взволнованно спросил Пенхем.

Ламден отставил стакан, и Нетлстоун, который уже выдвинулся в первый ряд, налил ему еще. Граф выпил, отер губы и закрыл глаза.

Такой тишины в клубе «Уайтс» не было с тех пор, как герцог Нортруп заработал свое лучшее имение Кент, одним движением открыв карту. Все уши вытянулись навстречу слонам графа.

– Корделл. Ее увез Корделл.

Тишина разрядилась коллективным выдохом. Если бы Диана сбежала с самим дьяволом, и то она оказалась бы в лучшей компании. Безрассудный игрок, пьяница, не знающий меры, Корделл недавно участвовал в каком-то сомнительном деле, и в последнее время в городе его никто не видел; шепотом высказывалась догадка, что он сбежал не только от кредиторов, но и от суда.

И вот теперь выяснялось, что он бродит где-то поблизости и даже смог убедить Диану бежать с ним. В этой игре он, безусловно, бросил выигрышные кости: Диана была единственным ребенком Ламдена и наследницей его состояния. Нa ее деньги Корделл сможет годами играть и распутничать.

Пенхем наклонился к Темплу:

– Этот Корделл – плохой человек?

– Плохой? – Темпл от удивления вытаращил глаза. – Вы что, ничего не слышали о Корделле?

– Н-не знаю, – промямлил Пенхем. У него был такой вид, как будто более всего он желал очутиться в своем небогатом поместье в компании любимых собак и сварливой матушки, вдовы маркиза Стейверли.

– Признаюсь, юноша, я без охоты отнесся к вашему предложению, – обратился Ламден к Пенхему, – но если вы вернете ее, если остановите этот фарс, пока не поздно, я с радостью отдам ее вам.

– Но милорд! А как же мое предложение? – Нетлстоун одернул сюртук бутылочного цвета, встал на цыпочки, и его голова оказалась вровень с головой сидящего графа. – Все знают, что леди предпочла меня Пенхему.

Нелепое хвастовство вызвало новую волну смеха. Нетлстоун, которому всегда не хватало ума понять, что он смешон, поднял глаза; его грудь раздувалась, натягивая полосатый желтый жилет так, что, казалось, с него вот-вот отлетят все пуговицы.

– А я говорю, она предпочла меня! И смею вас заверить, я подхожу ей куда больше. – Он решительно повернулся к Ламдену: – Я верну вам дочь, милорд. У меня самые лучшие лошади в городе, самый быстрый экипаж, и я окажусь на Манчестерской дороге раньше, чем Пенхем подзовет свою повозку.

Такое заявление Пенхема явно не обрадовало. Хоть он всего лишь второй сын и едва ли унаследует имение, потому что у его брата пять сыновей, зато у него такая родословная, что в качестве зятя он ничем не хуже Нетлстоуна!

В одном Нетлстоун обставил молодого человека: барон был значительно лучшим наездником и в гонках ему не было равных.

Молодые люди заспорили, но трость Ламдена тут же призвала их к порядку: граф трижды стукнул ею об пол, и после четвертого удара спорщики в конце концов угомонились.

– Ее нужно спасать. Кто-то должен вернуть мою Дианочку, привезти ее назад. Кто из вас ее спасет, тому она и достанется. – Ламден вздохнул и с печальной решимостью покачал головой. – Спешите, пока Корделл не увез ее за границу.

Пенхем и Нетлстоун в последний раз скрестили взгляды и кинулись к двери, сталкиваясь и спотыкаясь, как два неуклюжих щенка. Невольные свидетели происходящего, члены клуба расхватали плащи и шляпы и выскочили вслед за ними, оглашая улицу ободряющими криками. Через некоторое время на шум выбежали завсегдатаи клубов «Брукс» и «Будлз», и вскоре Сент-Джеймс-стрит стала напоминать Таттерсолл в воскресный день.

Скрестив руки на груди, Темпл, стоя у окна, смотрел, как два поклонника Дианы уселись в свои экипажи и покатили по направлению к Манчестерской дороге, и все это время неслышный голос исподтишка донимал его: «Сделай же что-нибудь!»

Отгоняя докучливый совет, он непроизвольно тряхнул головой. «Черт побери, ну что за упрямая, своевольная девица! Во что она опять вляпалась?»

Впрочем, это совершенно не его дело, подумал Темпл и отвернулся от окна. И тут же, к своему удивлению, он увидел, что из дальнего угла комнаты к нему направляется его кузен Колин, барон Данверз.

Темпл любил Колина больше всех других родственников и поэтому приветливо улыбнулся, он-то думал, что кузен еще в море, исполняет тайное поручение Адмиралтей-ства.

В этот момент рядом с Темплом остановился высокий, узкоплечий лорд Оксхем. Поглядев на Колина, он презрительно фыркнул:

– Блестящий выверт, скажку я тебе. Человек, который должен болтаться на веревке, становится богатым, как Мидас, потому что обладает талантом к пиратству и воровству. – Оксхем в упор посмотрел на Колина и затем отвернулся.

– Вот именно, к пиратству и воровству! – поддержал его лорд Бетел. – Не понимаю, как он осмелился сюда сунуться. В «Уайтсе» не место грязному бизнесу и его трусливым приспешникам.

– Да, пожалуй, – согласился Темпл, бросая откровенно насмешливый взгляд на бокал в руке Бетеля, доверху наполненный контрабандным французским коньяком. Этому типу недурно бы знать, где высказываться о грязных делах, а где лучше помолчать.

– К тому же, – промямлил Оксхем, – ты собирался поделиться секретом, по поводу того, как лучше завязывать галстук…

Темпл приосанился:

– Друзья, я бы с удовольствием, но деньги моего кузена имеют свойство появляться рядом весьма кстати – и именно тогда, когда я на мели. Надеюсь, вы меня извините, мне необходимо узнать, не купит ли для меня кузен стаканчик другой… А может, он одолжит мне на портного – тот стал что-то уж очень настойчив по части счетов, и это при том, что я – ходячая реклама его мастерства.

Собеседники Темпла засмеялись, но как только Колин вступил в круг, дружно замолчали, и отошли, не сказав ему ни слова.

Кто другой принял бы такое неуважение близко к сердцу, но воинский суд девять лет назад и последовавший за ним позор сделали подобные выходки привычными, и Колин даже не взглянул в сторону удаляющихся щеголей.

Схватив Темпла за руку, он потащил его в укромный уголок.

– Ты поедешь за ней? – требовательно спросил он.

Темпл разгладил смятый рукав.

– За кем?

– За Дианой, безмозглая деревенщина! Неужели ты можешь праздно стоять и смотреть, как ее собираются выдать замуж за одного из этих…

– Идиотов? – подсказал Темпл.

– Вот именно, идиотов!

Темпл почувствовал легкий укол совести, но решил его проигнорировать, как собирался игнорировать и призыв кузена.

– Может, тебе напомнить? Эта леди не оказалась бы в таком глупом положении, если бы ваша помолвка не пошла наперекосяк.

У Колина хватило порядочности признать справедливость этого обвинения, но чувство вины терзало его совсем недолго.

– Ты ведь знаешь, как было дело.

Накануне помолвки леди Дианы с Колином ему было предъявлено обвинение в государственной измене. Дама тут же пошла на попятный, она яростно возмущалась, и никто тогда не поставил под вопрос ее скоропалительное решение.

Однако Колин всегда придерживался другого мнения, он полагал, что внезапная перемена ее привязанности имела особую причину.

Словно прочитав его мысли, Темпл застонал:

– Не заводи все ту же песню, кузен. Диана мне не подходит, а я не подхожу ей.

– Но…

Желая остановить пререкательства, Темпл поднял руку:

– Диана всегда, как кошка, приземляется на все четыре папы. Мы с тобой ее прекрасно знаем. Они еще до Нортамтоншира не доедут, как Корделл станет трезвенником и начнет вязать носки для сирот.

Колин нехотя кивнул. Спору нет, духу и нервов у этой дамы хватит на десятерых: это доказывают ее эскапады в Гайд-парке и скандал у «Олмака».

– Ну и довольно об этом. – Темпл придвинул Колину кресло. – Лучше расскажи, что привело тебя в город.

Однако Колин остался стоять.

– Не верю. Так ты поедешь за ней?

– Нет. – Темпл намеренно ответил особым звенящим голосом, чтобы кузен убедился в окончательности его решения не связываться с делами, в которых замешана Диана Фордем.

Колин неохотно сел, и Темпл тут же сменил тему:

– Рассказывай, почему ты так скоро вернулся, я думал, тебя опять послали в Испанию. – Он махнул официанту, чтобы им принесли бутылку, а затем опустился в кресло, вытянул ноги и скрестил руки на груди. – Дай догадаюсь: ты обнаружил, что твоя неугомонная жена опять скрылась, и ты должен ее вернуть. Нелегкая задача для отважного сердца.

– Нет, Джорджина сейчас дома; просто во Франции я наткнулся на некие сведения и немедленно вернулся домой.

Темпл выпрямился:

– Ты что-то узнал про гибель Орландо?

Младший брат Колина Орландо был убит два года назад, и обстоятельства его смерти до сих пор оставались нераскрытыми.

Колин покачал головой:

– Нет, это абсолютно другое. Я попросил Пимма встретиться здесь со мной.

Темпла не обрадовала неминуемая встреча с малопочтенным шефом шпионов из министерства иностранных дел, и он поднял брови:

– С Пиммом? Вот ужас-то! Но почему ты назначил встречу в священных стенах «Уайтса» вместо той дыры Севен-Дайалс, которую он очень любит?

Колин вздрогнул.

– Ты что, был в пабе «Роза и лев»?

– Только один раз, в далекой юности, – признался Темпл поморщившись. – Все еще не могу поверить, что ты уговорил Пимма прийти сюда. Ты же знаешь, он никогда не светится в высшем обществе, разве что в случае крайней необходимости.

– Вообще-то я подозревал, что застану здесь тебя, и хотел спросить, не дошли ли до вас слухи про…

– А, вот вы где! – Резкий голос прервал вопрос Колина. Темпл оглянулся и, поморщившись, поглядел на грязный, плохо повязанный галстук и мятый, в пятнах костюм.

– Пимм, старина, неужели так трудно раздобыть приличного портного?

Несколько членов клуба уже бросили пренебрежительный взгляд на это нежеланное прибавление за столом Темпла. По потрепанному виду гостя они предположили, что это какой-то попрошайка проскользнул мимо бдительного ока швейцара и теперь пристает к маркизу, чтобы тот оплатил счет от портного или зеленщика. Из вежливости по отношению к Темплу одноклубники отодвинулись от его стола и держались на почтительном расстоянии от нежеланного гостя – к тому же у большинства из них были свои проблемы с кредитом, и они вполне могли оказаться следующими в списке этого человека.

– Портного! Ба! – Пимм только отмахнулся. В его представлении Темпл хотя и был хорош как агент, но временами страшно раздражал окружающих.

Поскольку, если ему сказали правду, герцог Сетчфилд злился не за то, что Темпл шатался по городу; его до глубины души уязвлял и более десяти лет отравлял отношения с внуком тот факт, что Темпл состоит на секретной службе королю и отечеству. Какой риск для продолжения рода Сетчфилдов! Вместо того чтобы наслаждаться жизнью, возможность чего ему предоставляло благоволение деда, маркиз принимал назначения на поле битвы в Испанию или в крайне опасные недра Парижа.

– Осмелюсь заметить, я не знал, что вы член клуба Уайтс», иначе я бы чаще приглашал вас сюда, – заметил Темпл.

Пимм недовольно огляделся.

– Мое членство – подарок премьер-министра, я его не помотался. По правде говоря, я здесь и не бывал никогда – не хочу, чтобы меня стали узнавать на каждом шагу.

Высокие связи шефа не удивили Темпла.

– А я так считаю, что вам следует почаще сюда заскакивать. Если бы вы были здесь полчаса назад, то стали бы очевидцем отличного спектакля.

Пимм небрежно поманил пробегавшего мимо официанта, но прежде чем сделать заказ, неожиданно спросил:

– Кто платит?

Колин поднял руку, и Пимм, ухмыльнувшись, тут же заказал самый дорогой портвейн, а затем выкатил глаза, показывая, что никакие бури в «Уайтсе» не могут представлять для него интерес.

– Сэр, у меня нет времени на безделицу, которая поглощает часы у посетителей этого заведения.

Когда подошел официант с бутылкой и бокалом, Пимм налил себе, но не предложил остальным; впрочем, Темпл на это и не рассчитывал.

– Вы бы так не говорили, если бы видели, в каком состоянии явился сюда Ламден.

– Ламден? – Пимм вскипел. – Так он приходил сюда?

– Я думал, это вас может заинтересовать, ведь он ваш старый друг и все такое. – Темпл откинулся в кресле, наслаждаясь раритетной информацией, о которой Пимм даже не подозревал. – Его дочь сбежала с Корделлом.

– Это крах, – задыхаясь, прохрипел Пимм и, схватив бокал, жадно выпил, словно это был эликсир, который поможет предать забвению кошмарный сон.

– Хуже того, Ламден послал вслед за счастливой парочкой лорда Гарри Пенхема и лорда Нетлстоуна. Разве не забавно?

– Он что, действительно сделал это?

Казалось, Пимма вот-вот хватит удар или случится разлитие желчи.

Колин, скрестив руки на груди, сверлил взглядом кузена, как нашкодившего ребенка, но Темпл, игнорируя его предупреждение, продолжил наслаждаться редким зрелищем. Шеф был сражен. Впрочем, вскоре он пришел в себя и прищурился – весь его вид говорил о том, что он сотрет в порошок этого тошнотворного человека. А когда Пимм вперил острый взгляд в Темпла, тот понял, что ему еще долго придется расплачиваться за попытку взять верх над легендарным шефом шпионов министерства иностранных дел.

– Чертов Ламден! – злобно проскрипел Пимм. – Дурак, горячая голова. Потому и проделал большую часть карьеры в Лондоне, а не на поле. – Он сморщил нос и сделал короткий, нервный глоток, а затем, обнаружив, что бокал пуст, нахмурился. – Я надеялся разрешить это дело деликатно, тихо и тактично доставив девушку домой.

– Так вы знали о похищении леди Дианы? – недоверчиво протянул Колин.

Пимм бросил на него уничтожающий взгляд, и Колин тут же умолк.

– С каких это пор вы стали вмешиваться в амурные дела? – Темпл подмигнул кузену, словно намекая на то, что Пимм сам хотел поухаживать за наследницей.

Но Колин не разделял его игривое настроение.

– Заткнись, Темпл. Как раз тебе следовало бы волноваться не меньше Ламдена.

Маркиз поморщился. Опять начинать все сначала.

– Вы это про что? – прищурился Пимм.

– Моему кузену морская вода разъела мозги. Он считает, что эта дама питает ко мне нежные чувства, а я к ней. – Темпл бросил на Колина испепеляющий взгляд.

– Нежные или нет, но даму нужно срочно вернуть в Лондон и выдать ее замуж за Нетлстоуна или Пенхема.

Темпл схватился за голову:

– Что я слышу: Пимм советует жениться! Неужто наступил конец света? – Он засмеялся.

Однако Пимм явно не спешил веселиться.

– Потише, Темпл. Вы во всем этом и так глубоко увязли, не добавляйте себе проблем неуместным юмором. – Он выпрямился в кресле. – Напоминаю вам: Ламден верно служил королю и отечеству задолго до того, как ваша прародительница, торговка апельсинами, начала подниматься из низших слоев к месту среди знати.

У Темпла хватило смелости высокомерно усмехнуться. Он один из немногих в своей семье находил очень забавным тот факт, что возвышение семьи произошло из-за нахальной рыжей девчушки, продававшей товары невзыскательной лондонской публике. Тогда-то Карл Стюарт и положил на нее глаз, а потом и сам…

Впрочем, Пимм прав: родословная Ламдена куда более впчатляющая, и у него гораздо больше заслуг, чем у потомков какой-то выскочки, предприимчивой девки из Дувра. Теперешний граф тоже не стал исключением в блестящей биографии семьи и заслуживал изрядную долю уважения, как и его дочь, хотя она и несколько эксцентрична и зубы у нее длинноваты.

Даже теперь, несмотря на твердое убеждение, что эта дама может сама о себе прекрасно позаботиться, Темпла не покидало чувство вины. Впрочем, он быстро нашел причину: это вопрос чести, и во имя короля и отечества такое же чувство он испытал бы по отношению к любой знатной даме. А то, что Диана его любит, обычная сказка. У нее куда больше оснований презирать его. И двух недель не прошло с тех пор, как карета злобной маленькой распутницы чуть не задавила его на Мейфэре. О, она ужасно извинялась и ругала кучера, но потом вздохнула и сказала: нечего поднимать шум, она же его не задавила, а только чуть-чуть задела!

Нет, леди Диана нисколько к нему не расположена. Ни капельки.

Ну а он? Да он скорее возьмет в жены беззубую мать Элтона!

– И чего вы теперь от меня хотите, Пимм? – Темпл приподнял брови. – Достать для вас Диану? – Он захохотал. Давать такое поручение человеку, который входил в парижские тюрьмы и даже проник ко двору Наполеона! Его вот-вот пошлют в Оттоманскую империю на должность, которой он много лет добивался…

Пимм снял очки и протер их куском материи, который когда-то был белым носовым платком.

– Именно. Этого хочу не только я. – Он водрузил очки на нос. – Приказ исходит непосредственно от Секретаря.

Веселость Темпла как рукой сняло.

– Не может быть! Вы это серьезно? Две недели назад вы мне велели держать чемодан наготове. Я должен ехать в Константинополь…

– Ваше назначение в Константинополь откладывается.

– Откладывается только потому, что у какой-то девицы хватило бесстыдства и, смею сказать, наглости сбежать с Корделлом? Разве не вы всю последнюю неделю плакались, что вам нужен агент при дворе султана?

– Вы туда не поедете.

– Не поеду? – Темпл потратил двенадцать лет на право получить это назначение и теперь был просто вне себя от возмущения. – Вы чертовски хорошо знаете, что поиск Дианы – задание для зеленых новобранцев. Пошлите хотя бы этого сопливого задаваку Денби. Как я слышал, у него зуд – он просто мечтает сделать что-то великое. Сгонять туда и обратно за дочерью Ламдена – чем не хороший старт? – Темпл подался вперед. – Я у вас лучший агент, а не мальчик на побегушках и должен быть там, где нужнее, – то есть при дворе султана, и вы это знаете!

Пимм пригубил бокал, но сделал это, пожалуй, излишне торопливо, и Темпл насторожился.

– Вы уже кого-то послали в Константинополь. – Маркиз сделал обвиняющий жест. – Только не говорите, что Денби!

– В настоящее время я не в состоянии думать о такой безделице. – Пимм вытер губы платком.

– Значит, вы все-таки послали Денби. Но он же настоящее, дитя! Не пройдет и недели, как его разоблачат, если, ко-нечно, он найдет дорогу через Ла-Манш.

Пимм усмехнулся:

– Зато он никогда не лезет на рожон.

– Черт возьми, Пимм, это была последняя соломинка. – Темпл встал. – Вы обещали назначение мне, а теперь отказываетесь от своих слов и посылаете какую-то…

– Я думаю, слова, которые вы подыскиваете, – «много-обещающую молодую замену».

Колин осклабился. Темпл чертовски хорошо знал, что думает кузен.

– Если вы считаете, что меня заменит этот…

Пимм подался вперед, и с его лица исчезли признаки веселья.

– Заменит лучший, да будет вам известно. А теперь сядьте, сэр, и помолчите, иначе разговор будет закончен и вы больше не получите назначения не то что в Константинополь, но даже в Шотландию. – Он вздохнул и покачал головой. – Вам не хуже меня известно, что это не мое решение.

Вы стали безрассудны. В последний год вы слишком часто шли на риск, кое-кто этим недоволен.

– Риск? Какой еще риск? – Темпл мотнул головой, как будто отмахивался от пустой статейки в «Пост».

– Напомнить вам про Габсбурга? Или лучше про известную графиню в Вене? – Лицо Пимма продолжало оставаться серьезным. Думаю, вам ясно, кто оказывает давление на его ве ся серьезным. – Я стараюсь составить такой отчет, чтобы не слетела моя голова, когда город начнет разбираться с вашими подвигами в Париже прошлой зимой. Выдать себя за кузена Жозефины! Вы бы еще пошли прямиком на аудиенцию к Наполеону и предложили ему свои услуги! – Глядя на то, как Темпл со скучающим видом разглядывает свои пальцы, Пимм застонал.

– Видите ли, когда Бони[2] понадобится переводчик с персидского, я думал, что смогу ему в этом помочь. – В глазах Темпла появился озорной блеск, и он придвинулся ближе к собеседнику. – Этот тщеславный дурень чуть не нанял меня! Представляете, что было бы, если бы дело выгорело: я бы получил доступ к информации, о которой вы и не мечтаете.

На этот раз Пимм не мог скрыть своего восторга от такой перспективы. Некоторое время прокручивая в уме возможность заслать своего человека в штаб Наполеона, он все-таки отогнал эту мысль.

– Ладно, хватит! Вам никогда не приходило в голову, а захочет ли Наполеон, чтобы вы были у него переводчиком? Черт возьми, вы даже не говорите по-персидски!

Словно желая отвергнуть это предположение, Темпл покачал головой:

– Мелкое неудобство. Я быстро осваиваю любой язык. В сущности, я об этом уже подумал. – Порывшись в карманах, он вытащил изящную книжицу и положил на стол перед Пиммом. – «Персидский язык и диалекты», автор сэр Джон Саттон.

– Вы – самый надменный и невыносимый из моих агентов! Я больше не желаю терпеть ваши штучки. – Пимм понизил голос до свирепого шепота и оттолкнул книжку. – К тому же я больше не могу оправдываться за вас. Время уходит. Секретарь хочет вашей отставки, и его поддерживает король. Думаю, вам ясно, кто оказывает давление на его величество.

Его светлость, кто же еще. Только у герцога Сетчфилда хватит на это бесстыдства.

Но Темпл не собирался сдаваться.

Пимм, вы ведь не серьезно про отставку. – Серьезнее не бывает. Если вы не предпримете шаги для обуздания своего права, я не смогу дать вам даже задание проверить сплетни в Бате.

Темпл протяжно вздохнул.

– У меня есть выбор?

– Нет. – Порывшись в карманах плаща, Пимм протянул Темплу два листка бумаги.

Взглянув на документы, Темпл чуть не подскочил.

– Специальная лицензия на брак! Не думаете же вы, что и на ней женюсь?

– Если вы не сумеете доставить ее в Лондон, найдите одногo из тех тупоголовых ухажеров и пусть он вас заменит.

Темпл еще раз взглянул на бумагу: документ был подписан самим архиепископом Лондона и дозволял любые отклонения от правил, какие Диана сочтет необходимыми.

Можно было только догадываться, какие мрачные секреты придержал Пимм, чтобы получить этот беспрецедентный карт-бланш.

Второй документ был не лучше.

– Предписание на арест Корделла?

– На случай, если виконт не захочет ее отдать. – Пимм взял бумаги, сложил их и сунул в руки Темплу. – Предъявите это предписание любому судье или констеблю, и он задержит Корделла не меньше чем на тридцать суток. Этого вполне хватит, чтобы все уладить.

– Вы хотите, чтобы я потребовал ареста человека за то что он сбежал со старой девой? Вам не кажется, что это весьма сомнительное дело?

Пимм нахмурился:

– Что значит – сомнительное? Это не более чем любезность по отношению к одному из самых лояльных поддан ных короля. – Пимм твердо посмотрел ему в глаза.

– И никакого другого способа нет?

Пимм покачал головой.

Темпл протянул руку и подвинул к себе учебник персид ского.

– Я поеду в Константинополь.

– Достаньте девицу, и тогда…

Колин встал.

– Темпл, подожди. По-моему, ты сперва должен…

– Молчи. Я не желаю слышать от тебя ни слова на эту тему. Вопрос закрыт. Помяните мои слова, джентльмены, завтра утром я вернусь с беглой дочерью Ламдена. – Он уперся взглядом в Пимма. – А потом вы сдержите ваше слово, сэр. – С этими словами, подхватив шляпу и плащ, Темпл вышел из «Уайтса» с таким видом, словно его отправили к самому дьяволу.

Торопливо собрав свои потрепанные вещички и прихватив бутылку вина, Пимм двинулся к двери, но Колин внезапно ухватил его за рукав:

– Здесь скрывается нечто большее, чем просто любезность по отношению к Ламдену, не так ли?

– Ничего подобного, – буркнул Пимм, стараясь вырваться из железной хватки Колина. – Вы не менее подозрительны, чем ваша жена.

Колин улыбнулся:

– Если бы Джорджина была здесь, она бы оторвала вам голову за то, что вы не сказали Темплу правду. – Колин разжал пальцы.

При упоминании о Джорджине Пимм побледнел, но тут же взял себя в руки и с видом оскорбленного денди стал поправлять свой драный плащ.

– Вы слишком долго пробыли в море, Данверз. Вам мерещатся русалки там, где их нет.

О, сэр, я знаю, какие ходят слухи между Англией и Францией.

– И какое отношение они имеют к этой глупышке, дочери Ламдена? – Пимм торопливо подхватил шляпу и трость. – Нечего слушать праздную болтовню и рыбацкие байки. До свидания, милорд.

Колин некоторое время молча размышлял, пытаясь найти связь между последними докладами, о которых он слышал, и леди Дианой. Связи не было, но Колин не собирался сдаваться – он служил своей стране с не меньшей убежденностью, чем Пимм с Темплом, и отлично понимал, что нежелательное развитие событий могло означать для Англии тиранию и дальнейшую войну.

Когда он собрался уходить, его окликнул один из молодых повес:

– Эй, Данверз, твой кузен не участвует в ловле свиньи за усы? – Говоривший оглянулся на приятелей и ухмыльнулся. – Он не собирается присоединиться к Пенхему и Нетлстоуну, а? Может, думает сам украсть невесту? Послышался такой раскат смеха, как будто лучшей шут-ки никто никогда не слыхивал.

– Темпл гонится за дочерью Ламдена? Никогда не поверю! – заявил лорд Оксхем.

Товарищи Темпла по холостяцкому братству дружно за-кивали головами и были очень удивлены, услышав реплику Колина:

– Может, поспорим?

Глава 2

Судьба Дианы Фордем складывалась далеко не так плачевно, как полагали ее отец и клиенты «Уайтса». Ее не похитили, не взяли силком и не увезли в ночную тьму, потому что в тот день, но несколько ранее, а именно в половине двенадцатого, Диана и ее компаньонка миссис Фостон повстречались с виконтом Корделлом возле галантерейного магазина мадам Ренар, сели в наемную карету и преспокойно отправились в путешествие на север.

Диана знала, что этот поступок непременно поставит ее имя в центр скандала, но у нее не было другого выхода, хотя она понимала, что все ее прежние столкновения с великосветским обществом ничто в сравнении с той бурей, которая начнется сейчас.

Она бы и не сунулась в эту круговерть, если бы…

Диана тряхнула головой, отгоняя надоедливые мысли. Она ждала десять лет, но так и не дождалась своего кавалера. Теперь с ожиданиями покончено. Хотя мужчины периодически появлялись возле нее – все это были охотники за богатством, и она прогоняла их с таким скандалом, что потом у них еще долго звенело в ушах от ее саркастических высказываний.

После долгих лет надежды и ожидания одного-единственного мужчины, за которого она бы с радостью вышла замуж, случилось нечто другое: Диана обнаружила, что очутилась в компании бедняжек, которые во время танцев сидят у стены; она стала одной из тех незадачливых дам, для которых хозяйка безуспешно ищет кавалеров, чтобы было кому повести их к столу.

Когда в один прекрасный день лорд Нетлстоун объявил себя претендентом на ее руку, Диана посмотрелась в зеркало и поняла то, что давно знал весь Лондон: теперь она старая дева.

Когда тебе двадцать девять лет, едва ли тебя будут принимать так же, как невинных дебютанток с огромными го-лубыми глазами, каждую весну наводняющих город.

Нет, она им не соперница, она курьезна и вызывает жалость. Но мало этой беды; вдобавок всем стало известно, что Нетлсстоун поклялся жениться до конца этого сезона и всю весну волочился за каждой девушкой и молодой дамой в Лондоне в поисках будущей баронессы. Он получил тридцать два отказа и только после этого, уже в июне, направил свои стопы к дому Ламдена.

Диана все это знала, потому что миссис Фостон, вдова, которая была ее компаньонкой в течение тринадцати лет, имела талант собирать сплетни, курсирующие по лондонским гостиным. Согласно ее данным, Нетлстоуну отказала даже мисс Тилден, первая старая дева Лондона и крайне эксцентричная особа. Она носила бриджи и шестерых своих мопсов назвала в честь герцогов короля!

Если лорд Нетлстоун взывал к мисс Тилден до того, как решил обратиться к Диане, это означало только одно: Диана стала последней даже в списке старых дев.

Зато неожиданное предложение Нетлстоуна заинтересовало ее отца. Он вдруг оторвался от газет и нескончаемой переписки и решил немедленно разобраться с проблемой социального статуса дочери, для чего внес поправку в обещание, данное много лет назад. Тогда он заявил, что Диана может сама выбирать жениха; сейчас же ей предоставлялся выбор между Нетлстоуном и Пенхемом. Выбирать между Иголкой и Булавкой? Лучше уж она начнет коллекционировать мопсов с королевскими именами!

Диана из-под ресниц посмотрела на виконта, который сидел напротив с колодой карт в руке. Он играл сам с собой – и даже в этом случае проигрывал. Какой печальный конец её мечтам о доблестном рыцаре в блестящих доспехах!

«Но неужели хотя бы иногда вещи не могут стать такими, какими они должны быть?» – говорила себе Диана, глядя, как за окном наемной кареты лорда Корделла серый лондонский пейзаж сменился картиной пригорода. Зеленые холмы и долины привели ее в умиротворенное состояние, хотя она знала, что в доме Ламдена сейчас начинается настоящий переполох.

«Прости, папа, мне очень жаль, но это единственный способ решить вопрос», – думала Диана, цепляясь за вынесенное постановление: ее побег с лордом Корделлом – правильное решение. Только так она может обеспечить себе то будущее, которого отчаянно желает.

Если, конечно, навеки его не лишится.

Найти Диану оказалось не так просто, как хвастливо заявлял Темпл. Они с Элтоном проследили путь беглецов по Манчестерской дороге вплоть до Бротона, но дальше те как будто испарились.

– Интересно как-то получается… – пробормотал Элтон, когда хозяин очередного трактира побожился, что не видел их.

– Интересно что? – спросил Темпл, силясь придумать, как поскорее найти заблудшую невесту и ее никчемного жениха. Сидя рядом с кучером на облучке далеко не лучшей кареты герцога Сетчфилда, которую Темпл под покровом ночи увел с конюшенного дворадеда, он стоской озирал пустынный пейзаж в надежде уловить хоть проблеск следа своей добычи. Герцог будет рвать и метать, поскольку Темпл взял карету без его высочайшего дозволения, но ему нужен был большой экипаж, чтобы в дальнейшем усадить туда Диану и миссис Фостер.

Что до Корделла, его он собирался отправить в ближайший околоток.

– Ну если бы я ехал на север и хотел, чтобы меня не поймали, я бы выбрал не такой заметный маршрут, – Пояснил Элтон.

– А какой? – спросил Темпл, радуясь, что в свое время взял этого человека на работу.

Элтон натянул поводья и направил лошадей с трактирного двора на дорогу.

– Я бы не поехал по Манчестерской дороге, куда кинулись эти два придурка из «Уайтса».

– Но ведь это наилучший путь? – спросил Темпл. – Хорошая езда, много почтовых станций.

– Манчестерская дорога – слишком очевидный выбор, – Элтон сверкнул единственным глазом. – С хорошим кучером и переменой лошадей до Гретна-Грин можно доехать за два с половиной дня. – Он говорил так, как будто проделать подобное путешествие не труднее, чем прогуляться по саду. – Но самый короткий путь не всегда самый лучший, милорд, особенно когда не хочешь, чтобы тебя поймали отец и парочка охотников за деньгами.

– Так куда бы ты поехал?

– А вот сюда. – Элтон внезапно свернул в сторону. – Это ответвление идет параллельно главной дороге. Она проходит несколько в стороне от городов, но здесь достаточно пунктов перемены лошадей, так что можно проделать весь путь за хорошее время.

– Почему ты так уверен?

– Просто знаю.

Когда Элтон говорил таким тоном, Темпл не задавал вопросов. Он был осведомлен о прошлом Элтона, но в его биографии имелось несколько пропущенных лет. То немногое, что Элтон рассказал об этом времени, оставило у Темпла подозрение, что его слуга действительно когда-то ознакомился с большими дорогами… и не всегда делал это с благими намерениями.

Что ж, теперь познания Элтона сослужат им хорошую службу.

Трактир встретился им уже через десять минут. Когда они спросили его хозяина о лорде Корделле и леди Диане, тот задумчиво посмотрел на свои ботинки и стал шаркать подошвой, из чего Темпл легко заключил, что трактирщик видел беглецов, хотя они, кажется, нашли способ убедить его быть не слишком разговорчивым.

Достав мешочек с монетами, Темпл выразительно позвенел им. Как он и ожидал, это явилось правильным стимулом для освежения памяти хозяина заведения, которому ни к чему было знать, что там только горсть мелочи – у Темпла никогда не было денег на солидный подкуп.

Уловка, как всегда, сработала.

– Теперь я, кажется, вспоминаю: несколько часов назад здесь проехала карета, похожая на ту, которую вы ищете.

– И куда же они поехали? – подбодрил трактирщика Темпл. Господи, что за морока – все равно что выманить у деда лишнюю сотню фунтов!

Трактирщик поскреб подбородок и долгим взглядом посмотрел на Темпла.

– Вы обиженный parti? – Он подмигнул и толкнул Элтона в бок. – Это по-французски. Я все хотел что-нибудь этакое сказать после того, как прочел один любовный роман; моя жена их обожает. Она дочка викария, обучена литературе и много чему еще.

– Вам очень повезло, сэр, – с чувством сказал Элтон, как будто это было самое интересное, что он услышал за день.

Темпл был не столь терпелив.

– Да-да, все это очень мило, но куда поехала карета?

– Хм… Вы так и не сказали, вы обиженныйный parti или нет? – повторил он, так коверкая французский язык, что одно это уже следовало считать преступлегнием.

– Нет.

Трактирщик склонил голову набок и критически посмотрел на Темпла:

– Тогда не понимаю, почему вас это заботит.

– Не заботит. Дама меня нисколько не интересует.

– По-моему, он слишком рьяно протестует, – пошутил хозяин заведения и снова подтолкнул Элтона. – Это из какакой-то известной пьесы. Моя жена любит так говорить, когда я объясняю, что вовсе не напился. – Он снова обратился к Темплу: – Так вот, вы слишком рьяно протестуете, милорд. По-моему, мужчина не поедет за своенравной дамой в тихую даль, если не имеет своей доли в деле.

Черт побери Элтона, он еще ухмыляется! Если бы не годы службы и безграничная преданность слуги, Темпл его с удовольствием задушил бы.

– Уверяю вас, сэр, я не обиженный parti.

Трактирщик подвигал челюстью.

– Терпеть не могу, когда молодой парочке расстраивают любовь. – Он, прищурившись, посмотрел на Элтона: – Расстраивают любовь – значит ловят. Но, сэр, если бы я думал, что у них любовь, я ничего не стал бы делать. Уверяю вас, это не тот случай.

Значит, он видел именно Диану – ни о ком другом трактиршик не стал бы говорить в таком тоне.

– А еще у той дамы язычок, как у рыбной торговки, – спорит со всеми, куда ехать, и вообще. У нее была карта, книга, и она все время говорила, что они сбились с пути. – Хозяин трактира помолчал, вытирая мясистые руки о фартук. – Она была права, это не самый короткий путь, но кому понравится, если ему такое скажут?

Этого Темплу было достаточно. Главное – они нашли Диану.

Он развернулся и зашагал к карете.

– Мой вам совет, милорд: не женитесь на умныхи прикрикнул вдогонку хозяин. – Если у них голова забита идеями, в доме не будет покоя.

– Джонас! Они остановились поесть или ты попусту тратишь время на болтовню? – От раздавшегося неподалеку пронзительного голоса Темпл остановился, а лошади нервно переступили ногами.

– Вот и она, джентльмены, цветок моей души. – Трактирщик ухмылялся, глядя на жену, которая появилась из-за двери держа в одной руке скалку, а другую сжав в кулак.

Редкая находка, – с чувством сказал Темпл.

– Ну да. – Джонас сиял от гордости. – До сих пор ест на что посмотреть, вы согласны?

Темпл благоразумно кивнул.

– Когда я начал за ней ухаживать, у меня была прорв соперников, но я завоевал ее сердце прекрасными перспек тивами. – Хозяин трактира ткнул большим пальцем назад в сторону своего обветшалого заведения. – Перспектива сэр, вот что завоюет вам невесту.

– Они будут есть или нет? – выкрикнула трактирщиц; столь громко, что лошади заржали и попытались встать н; дыбы.

– Нет, добрая хозяюшка. – Темпл низко поклонился и счел за лучшее побыстрее ретироваться.

Элтон уже восседал на козлах, когда Темпл взобрался к нему. Экипаж тронулся, и некоторое время они ехали молча. Темпл наслаждался солнечным теплом и красотами летней природы. Нет на Земле места краше Англии, думал он Запах свежей травы, цветы, скрывающие живописные изгороди, цветущие фруктовые деревья – чем не земной рай!

Тем более это было ясно тому, кому довелось видеть ад.

Террор во Франции. Сражения на Пиренеях. Подлое убийство молодого кузена Темпла Орландо. Маркиз так много лет провел среди смерти и крови, что сочные, спелые пейзажи любимой родины казались ему руками матери, а летний ветерок – нежным поцелуем в лоб, приветствием на пороге родного дома.

Колея вывела их на старую римскую дорогу, она лежала перед ними прямая, бесконечная… и пустая.

Темпл прерывисто вздохнул, и Элтон, покосившись на него, спросил:

– Зачем мы гонимся за этой девушкой?

– Так нужно Пимму, – коротко ответил Темпл.

– Белиберда какая-то. – Элтон поерзал на сиденье. – Не понимаю, почему бы вам не жениться на ней. Как будто вам некуда деньги девать. Кстати, недурно было бы потребовать у ваших шефов регулярной выплаты зарплаты.

Темпл с недоумением уставился на слугу. За все годы, что они вместе разъезжали по свету, он ни разу не слышал, чтобы Элтон жаловался на нехватку денег или на опасности.

– У меня нет намерения жениться – ни на Диане, ни на ком другом.

Элтон только пожал плечами:

– Стыдно смотреть, как пропадает добро. В любом случае будем надеяться, что лорд Корделл встанет на дороге с пистолетами, и тогда мы его быстро обнаружим.

– Почему бы ему этого не сделать?

– Из того, что я слышал о леди Диане, следует, что если ей нe понравится предложенный им маршрут, она сама возьмет в руки вожжи.

Темпл внимательно посмотрел на Элтона. Откуда, интересно, он так хорошо знает леди Диану?

– Ты уверен, что не ошибаешься?

– Просто она леди Диана, и все тут. Все знают, что она бесстыдная нахалка. Желчи в ней больше, чем в драной кошке моей тетки.

Вряд ли Темпл мог что-то на это возразить. За прошедшие годы Диана прогнала нескольких поклонников, и было известно, что она не проявила при этом ни капли деликатности, свойственной женщинам.

Элтон пожал плечами:

– Она слишком долго прожила без мужчины. От этого Женщины грызут простыни, как любила говорить мама.

– Да уж, твоя мама – легендарный оратор, – хмыкнул Темпл. – И каков ее рецепт от такого расстройства?

– Замужество. – Элтон кивнул с убежденностью, которая встревожила Темпла. – После заключения брака любая дама сразу становится правильной и осмотрительной. Разумеется, надо хорошенько обработать ее в постели, и вот уже она нежна, словно дождик.

– Да что ты вообще знаешь про женитьбу? – Темпл скрестил руки.

– Ну, знаю, что правильная женщина встречается порядочному человеку… всего два раза в жизни, так что тут лучше не зевать. – Элтон залихватски сплюнул.

– Пусть так, но я сильно сомневаюсь, что брак с таким типом, как Корделл, улучшит умственные способности леди Дианы.

Элтон сделал жест, видимо, означавший, «время покажет», и Темплу стало особенно неуютно при мысли о последней эскападе Дианы. По правде говоря, у него всегда появлялось чувство ответственности, когда он слышал, как треплют ее имя, но это было так глупо – не он же виноват в крахе помолвки Дианы!

Он сделал глубокий вдох. Возможно, и правда все проблемы Дианы мог бы выправить… правильный мужчина – вот только ему-то зачем начинать думать, как кузен Колин, как Элтон, и, хуже того, как мать Элтона, старая карга!

– Все-таки я не понимаю, почему она сбежала с таким типом, как Корделл, – отчего-то сказал он вслух, и тут же карета свернула на обочину.

Обернувшись, Элтон кивнул на представшую перед ними картину. Впереди стояла осевшая набок карета, ее сломанное колесо валялось поблизости, а в стороне бродили распряженные лошади.

– Похоже, теперь вы сможете спросить у нее самой, милорд.

В этот момент из тени кареты выступила златокудрая женщина; ее волосы сияли на солнце, как цветы калужницы, росшей вдоль дороги.

Диана, гибкая, прелестная, держа в руке соломенную шляпку с голубыми лентами, вышла и встала у них на пути.

Хотя лондонские острословы высмеивали ее как старую деву, Темпла охватил трепет. «Помоги мне Господи, до чего соблазнительная!» – подумал он. Пусть остальное общество довольствуется волоокими красотками со свежими личиками – по мнению Темпла, в леди Диане Фордем было нечто куда более искусительное, и в свои двадцать девять лет она влекла его больше, чем в те времена, когда вместе с такими же юными леди стояла в зале «Олмака».

Тогда, увидев ее снова – как он подсчитал, в первый раз на несколько месяцев, – Темпл не знал, радоваться ли, что нашел ее благополучной, или предложить себя на роль шафера, а затем наблюдать; как она выходит замуж за Колика и навсегда исчезает из его жизни.

Увидев приближающуюся карету, Диана присмотрелась внимательнее и разглядела одноглазого кучера. Элтон! Так, знаачит, за ней послали Темпла.

Что ж, на меньшее она и не рассчитывала.

Тут она заметила, что Элтон продолжает гнать лошадей и, кажется, не собирается останавливаться.

Ее как будто ударило: Темпл не намерен помогать ей! Этот противный человек думает оставить ее на обочине с неким подобием…

Диана глянула на лорда Корделла, который разлегся на единственном пятачке травы, на единственном одеяле каре-ил и накрыл лицо влажным платком. Она глубоко вздохнула. Неужели это ее жених?

А теперь еще Темпл хочет оставить ее наедине с ним…

– Ну уж нет, – пробормотала она и решительно вышла па середину дороги, встав на пути мчащихся лошадей.

Элтону ничего не оставалось, как остановить карету, пока она не оказалась в таком же бедственном положении, что и карета Корделла, хотя он не сомневался, что Диана вряд ли думала заходить так далеко, пытаясь задержать собою не-сколько тысяч фунтов лошадиной плоти, металла, дерева и кожи, которые ударились бы в нее с той же непреклонностью, которой было переполнено сердце старой девы.

– А, лорд Темплтон. Надеюсь, вы не собираетесь меня спасать? – Диана, подбоченившись, наблюдала за тем, как Темпл вылезает из все еще содрогающейся кареты. – Мы с виконтом на пути истинной любви и намерены пожениться.

Приподнявшись с одеяла, Корделл тоже вытаращился на Темпла, его взгляд выражал ненависть и изумление, а лимонно-желтый плащ почти совпадал по цвету с шевелюрой, подстриженной а-ля Брут. При всей своей склонности к рассеянной жизни Корделл мог бы быть красавцем, но из-за пьянства и участия в оргиях его лицо обрюзгло, глаза потухли, и бесь он выглядел каким-то помятым.

Маркиз засмеялся:

– Миледи, вы никак шутите? Кто говорит о спасении? Дорогой лорд Корделл не имеет ни малейшего повода для жалобы, поскольку я не похищаю чужих невест. – Он мотнул головой в сторону Элтона, который совещался с кучером Корделла по вопросу ремонта пострадавшей кареты. – Хотя, возможно, вам следует опасаться моего кучера – Элтон очень чувствителен, и он поклонник истинной любви.

Корделл бросил ошеломленный взгляд на Темпла и вернулся к игре в карты с самим собой, щелчком бросая их в перевернутую шляпу.

С каким удовольствием Темпл заехал бы этому типу кулаком в лицо! Увы, любимец светского общества не может вести себя как герой французских романов.

В этот момент Элтон, подойдя к хозяину, объявил, что карета Корделла безнадежна.

– Тогда я настаиваю, чтобы вы поехали с нами, – сказал Темпл, открывая дверцу просторной кареты герцога. – Я спешил на прием в частном доме, но с моей стороны было бы попросту бесчеловечно не подвезти вас до ближайшего города, где вы сможете получить помощь.

– Вы очень добры, Темплтон. – Корделл быстро поднялся и направился к карете, не оглядываясь на будущую невесту, ее компаньонку и багаж.

Наблюдая затем, как Диана потопала за ним с саквояжем в руке, Темпл улыбнулся. Он поддержал даму под руку, помогая забраться в карету, и на мгновение их глаза встретились.

Как он мог забыть, что на солнце ее глаза становятся синими и сверкают наподобие драгоценных камней!

Когда-то из-за них он забывал дышать…

Диана выжидательно посмотрела на него, как будто хотела, чтобы маркиз осудил ее поступок, потребовал объяснений, предъявил на нее права…

Ну уж нет! Из всех людей на Земле меньше всего этого можно ждать от него, и она это знает.

В этот момент из кареты донесся голос Корделла:

– Темплтон, у вас не найдется чего-нибудь выпить? Полдень давно прошел, и у меня уже горло пересохло!

– Сожалею, сэр, – сказал Темпл. – У меня правило – до вечера ни капли спиртного.

– Это правило надо исправить, – проворчал Корделл.

– Пустите, милорд! – Диана выдернула пальцы из руки Темпла и сама залезла в карету.

Скрывая досаду, Темпл решил обратиться к миссис Фостон – компаньонке Дианы, которая тростью указывала Элтону, какие сумки привязать на крышу кареты Сетчфилда.

– Мадам, можно вас на минутку?

– Да? – Миссис Фостон – высокая, угловатая женщина с острым взглядом, от которого ничто не могло укрыться, – являлась прекрасной компаньонкой для своевольной молодой дамы. Вот только как она допустила, чтобы под ее надзором приключился такой конфуз?

– Почему вы это не предотвратили? – строго спросил Темпл. – Как вы могли позволить Диане бежать с этим пьяницей?

Миссис Фостон. покачала головой:

– А что мне было делать, милорд? Дать ей сбежать одной? Попробуйте, поспорьте с ней. А так у нее по крайней мере есть я.

Темпл провел рукой по волосам. Не такой ответ ему хотелось услышать.

– Я считал, мадам, что вы достаточно разумны, чтобы предпринять все необходимые меры…

Миссис Фостон выпрямилась во весь свой немалый рост.

– А как насчет вас, милорд? То же самое можно сказать о вас! – Она решительно зашагала к карете, орудуя трость как посохом, и уселась рядом с Дианой.

Темпл с досадой почесал в затылке. Ну почему все счи-тают, будто именно он несет ответственность за Диану?

– Ладно, теперь уже недолго осталось, – пробормота он еле слышно и вздохнул.

Примерно через час пути Темпл оторвал глаза от книги и навел лорнет на Корделла, который тяжело привалился к стенке кареты; при этом лицо виконта приобрело мертвенно-серый цвет.

– Что-то не так, сэр? Вы выглядите совершенно больньм.

– Я в порядке, – процедил Корделл сквозь зубы.

– А по-моему, нет. У вас вид человека, который готов немедленно извергнуть свои накопления.

– Виконту противопоказаны путешествия, – раздраженно заметила Диана. – Так что отстаньте от него. – Она вскинула голову и мрачно уставилась на Темпла.

– Возможно, в этом виновата компания, которая ему досталась, – заметил Темпл и снова уткнулся в книгу, игнорируя убийственный взгляд Дианы.

Он как будто видел, как крутятся колесики в ее голове когда она придумывает и отвергает одно за другим презри тельные опровержения, однако вмешательство компаньонки спасло его от язвительного язычка Дианы.

– Что вы читаете, милорд? – спросила миссис Фостон, пытаясь придать их беседе подобие благопристойности.

Темпл протянул ей книгу.

– Учу персидский язык.

– Это учебник сэра Джона? – поинтересовалась Диана.

– Да, верно. Автор – сэр Джон Саттон.

– Что? – внезапно подключился к разговору Корделл. – Вы сказали, Саттон? Не тот ли это тип, который оказался предателем и повесился?

– Да, он. Тем не менее, несмотря на его бесславный конец, книга пользуется большим успехом.

– Бред, – фыркнул Корделл. – Мне кажется, вы вообще любите общество предателей, Темплтон. Этот Саттон, да еще ваш кузен Данверз – изрядный трус, скажу я вам.

При имени бывшего жениха Диана кашлянула.

– Ах да, вы же были помолвлены с Данверзом! – Корделл фыркнул. – Печально. Хорошо хоть вы сумели от него избавиться.

«Лучше бы Диана как-нибудь избавилась от своего последнего избранника», – подумал Темпл.

– И все-таки что это за вздор, Темплтон, – учить персидский язык? Неужели вы решили превратиться в синий чулок?

Темпл покачал головой:

– Я? Вовсе нет. Просто Элтон стареет, и я подумываю нанять вместо него перса. Говорят, персы – очень преданные слуги. – Темпл покосился на Диану: – А вы, миледи? Что вы читаете?

Диана опустила глаза на книгу, лежащую на коленях.

– Эту книгу заказал мой отец. «Античные памятники Англии» мистера Теониуса Т. Биллингсуорта, довольно известного историка. Возможно, вы о нем слышали?

– Не уверен.

– Чертовски интересно. – Корделл скрестил руки, присклонился к стенке кареты и закрыл глаза.

Диана пожала плечами:

– Автор книги очень умен, он составил перечень всех памятников и достопримечательностей вдоль дорог Англии и паже включил в список главное имение вашего деда в Суссексе, а также более мелкие владения. – Она полистала тонкую книжицу. – Замок лорда Нетлстоуна тоже удостоился упоминания.

Корделл вскинул голову и поморщился:

– Забавно, что вы упомянули Нетлстоуна: я видел его вчера вечером в «Уайтсе» вместе с вашим отцом, миледи.

– С отцом? – удивилась Диана.

– Граф поднял большой шум, – спокойно заметил Темпл.

– Он что, расстроился? Разозлился? Он не угрожал? – Корделл даже привстал на сиденье.

И такого человека Диана выбрала себе в мужья! Да она просто взбалмошная дура, и правы те, кто считает ее таковой.

– А какие он принял меры? Постарайтесь вспомнить. Мне надо знать. – Левый глаз виконта странно задергался.

– Вы спрашиваете, какие меры? – Темпл принялся постукивать лорнетом по стенке кареты, и с каждым стуком глаз Корделл а дергался все сильнее. – Кажется, он послал за вами двух лихих парней, вот только я забыл их имена.

Корделл подался вперед, однако Диана продолжала сохранять спокойствие, и единственным признаком волнения была легкая складка над ее бровями.

– Имена, имена… Кажется, это два ваших последних поклонника, Диана. Черт, как же их зовут?

– Вы имеете в виду лорда Гарри и барона Нетлсома?

– Да-да, Нетлстоуна, – поправил Темпл. – Еще их называют Иголка с Булавкой, вот как. Что ж, мне нравится молодой Пенхем.

Диана прищурилась, и Темпл обрадовался, что сидит в карете, а не стоит на дороге. Элтон, конечно, верен ему, но у леди Дианы столько денег, что она и стойкого приверженца сможет подкупить, чтобы тот задавил хозяина.

– Да, хороший парень, – продолжил он. – Такое свежее лицо, полон гонора. И Нетлстоун – тоже диковина. Зато он хорошо управляется со скотом и со всеми тварями, имеющими упрямый характер. Не представляю, как это мы нашли вас первыми. – Темпл покачал головой. – А вы кого бы предпочли увидеть здесь первым? Заметьте, Ламден обещал руку Дианы тому, кто привезет ее обратно в Лондон.

– Обещал что?! – Диана так и подскочила.

– Вашу руку тому, кто спасет вас от Корделла. – Темпл в упор посмотрел на виконта: – Не в обиду вам будь сказано.

– Никаких обид. – Глаза виконта заметались, как флаги на ветру.

– На вашем месте, мой дорогой виконт, я бы предпочел, чтобы вас нашел Нетлстоун, а не Пенхем. Видите ли, Пенхем – превосходный стрелок, и когда он вызовет вас на дуэль, – а он это сделает как честный человек, – то, без сомнения, убьет. Один выстрел, и готово.

– О, Боже, нет! – Миссис Фостон так вцепилась в свою трость, что у нее побелели пальцы. – Как это страшно! Ужасная смерть! И как я слышала, это очень больно.

Корделл побледнел, а Диана возвела глаза к небесам, хотя Темпл сильно сомневался, что она молится о спасении жизни своего избранника.

– А что лорд Нетлсом? – наконец спросила она, и в ее тоне слышался намек на то, что она не хочет знать ответ.

– Нетлстоун, – снова поправил Темпл.

– Да-да. Вы же не думаете, что Нетлстоун вызовет лорда Корделла на дуэль?

– Обязательно вызовет, – непреклонно сказал Темпл. – И он тоже метко стреляет. Но Нетлстоун настолько твердолоб, что от него все отскакивает, как от глыбы мрамора. Да уж, Корделл, барон постарается надежно вас угробить, в то время как Пенхем – просто вспыльчивый щенок. Убивать совсем не в характере лорда Гарри, но, боюсь, он охвачен любовью. Подстрелит вас, как куропатку, и затопчет в грязь. – Последнюю фразу Темпл подчеркнул особо и мысленно добавил: «Как ты того и заслуживаешь, ублюдок».

Этого оказалось достаточно, чтобы Корделл наконец расстался со своим завтраком. Он повернулся к будущей невесте, и его вырвало прямо ей на колени.

Темпл поджал ноги, пряча ярко начищенные ботинки под сиденье.

– Э-э… я же говорил, что вы нездоровы. – Он похлопал Корделла по плечу лорнетом, который Диана тут же вырвала у него из рук и выбросила в окно.

– Поздравляю с избавлением, – сказала она и только после этого перенесла внимание на Корделла и испорченное платье.

– Да, вот она, истинная любовь, – прокомментировал Темпл и постучал Элтону, чтобы тот остановился.

Едва карета остановилась, Корделл нашарил ручку дверцы и вывалился на дорогу лицом в грязь. Он даже не сделал попытки встать, когда его снова вырвало.

Темпл вздохнул и, подав руку Диане, помог ей выйти.

– Истинная любовь, – повторил он. – По-моему, вы что-то говорили насчет препятствий на пути любви? Кажется, вам достался самый ухабистый участок.

Глава 3

Миновав несколько деревень, они прибыли в Геддингтон, причудливый средневековый городок, который так бы и ушел в небытие, если бы пятьсот лет назад похоронная процессия с телом Элеоноры Кастильской, королевы Англии, на долгом пути в Лондон не сделала здесь остановку на отдых.

Благодаря этому незабываемому моменту в своей истории Геддингтои обрел легендарные распятия, воздвигнутые опечаленным королем в память о бескорыстии и храбрости супруги.

Помимо исторического значения городок, попавший даже на страницы тома Биллингсуорта, мог похвастаться каретной мастерской и собственным судьей.

Каретник обещал починить карету виконта к утру, судья же от них никуда не денется. Решив так, они разместились в гостинице, носящей название «Королевская милость». Хозяин от души их приветствовал, рассчитывая получить кругленькую сумму от леди, ее компаньонки, виконта и маркиза.

– Что ж, – Темпл скептически оглядел общую комнату, – пожалуй, я останусь на ночь вместе с вашей компанией, леди Диана.

«Столько, сколько понадобится, чтобы обязать судью и констебля заключить вашего жениха в ближайшую тюрьму».

Диана нахмурилась.

– Я вовсе не задерживаю вас, милорд, – сказала она, вспомнив о манерах, полученных в Бате. – Не хочу явиться причиной вашего опоздания на прием, хотя… – она прищурилась, – что-то я не припоминаю, чтобы слышала что-то о приеме. Так куда вы едете?

– Поверьте, это совсем не так важно. – Темпл постарался ответить в столь же изысканной манере. – К тому же вам не помешает иметь при себе человека, который будет беречь вашу репутацию. – Он низко поклонился.

Диана фыркнула:

– Не думаю, что должна о ней беспокоиться в свои двадцать девять лет.

– На вашем месте я бы не стал так громко заявлять о своем возрасте. Корделл не силен в цифрах; наверное, он думает, что вы еще в третьем-четвертом сезоне. – Темпл ухмыльнулся. Он готов был поспорить, что Диана решает, какую из высоких пивных кружек может себе позволить разбить о его голову.

Выйдя во двор, он пошел в город искать дом, где живет судья.

К несчастью, Темпл быстро выяснил, что судья уехал по делам и вернется лишь завтра утром. Вместе с ним отбыли констебль и его помощник.

Маркиз тихо выругался: ему не оставалось ничего другого, как вернуться в гостиницу и продолжать следить за своей жертвой.

Найти Корделла не составляло труда: виконт сидел в общей комнате и играл в карты с краснощеким виноделом и странствующим викарием. А вот Дианы нигде не было видно.

– Где ваша невеста, Корделл? – спросил Темпл, весьма сомневаясь, помнит ли тот, что должен бежать в сторону шотландской границы.

– Кто ее знает. Наверное, пошла гулять или читать свою проклятую книжку. – Виконт оторвал взгляд от карт. – Вечер выдался чертовски скучный, но, как видите, я нашел прекрасную компанию. Я бы пригласил и вас, но помню, что вы не играете.

Темпл постучал себя пальцем по лбу:

– Мне просто не хватает ума запоминать карты.

Компаньоны Корделла посмотрели на маркиза так, как будто он внезапно превратился в рождественского гуся, напичканного золотом.

– К тому же у меня не так много денег, чтобы ими швыряться. Жаль вас разочаровывать, джентльмены, но я человек без средств.

В одно мгновение жирный гусь стал похож на залежалую баранину в июльский день.

– Да, это проблема, Темплтон. Но разве у вас нет какого-нибудь имущества или наследства, чтобы его заложить?

У Темпла появилось ощущение, что виконт отлично знаком с обоими способами добывания денег.

– Нет, все в цепких руках деда.

– Хм… плохо дело. Хотя когда-нибудь старичок отбросит копыта, и вы станете свободным, как ветер. – Корделл подмигнул компаньонам.

Темпл скрипнул зубами. Если он прямо сейчас убьет Корделла, то это нелепое деяние потребует многомесячных отчетов и бумагомарания, на чем непременно будет настаивать Пимм. К тому же ему не удастся избежать дуэлей с братьями Корделла, столь же горячими, сколь и беспутными. Едва ли он сможет отправить на тот свет всю эту ораву, поскольку у них лошадиные задницы.

– Развлекитесь, поищите ее, – сказал Корделл, не отрываясь от карт. – Я остался почти без денег, а у этой красотки, по-моему, туго кошелек набит – на непредвиденный случай и на всякие глупости. Не знаю, где она его прячет, но в ее дорожной сумке кошелька нет. – Виконт снова обратился к игре и кивнул викарию, чтобы тот дал ему еще одну карту.

Темпл задумался. Сумеет ли Элтон так же хорошо подделать документ, как он находит дорогу в безлунную ночь? Верному слуге было приказано добавить в приказ Пимма несколько обвинений, которые охладят пыл презренного виконта.

Решив, что нельзя предоставлять Диану самой себе, Темпл вышел из гостиницы. Впрочем, что с ней может случиться в Геддингтоне? Однако, увидев ее, он понял, что судьба припасла для него очередную злую шутку.

Диана слонялась вокруг треугольного основания городского Креста Элеоноры, не сводя глаз с трех статуй, образующих среднюю часть величественного памятника. Не заботясь об условностях, она держала в одной руке шляпу, в другой – справочник. Волосы медового цвета блестели в последних лучах солнца. Она склонила голову набок, глядя на давно ушедшую королеву, и на ее губах мелькнула печальная улыбка, заставившая сердце маркиза вздрогнуть.

Что-то с ней не так, подумал Темпл. Если бы он сбежал с Дианой, то уж точно не сидел бы сейчас в гостинице за картами…

– Итак, вы меня нашли, – сказала она не оборачиваясь.

Фраза имела двойной смысл, который Темпл не захотел признать. Больше всего ему хотелось продолжать молчаливое погружение в опасные грезы, которые она обычно в нем вызывала. Все, что он смог, – это промямлить:

– Ага.

Диана еще раз обошла памятник, прикасаясь рукой «камню; за это время Темпл одолел разделявшее их расстояние и встал у нее на пути.

Она остановилась, в ее голубых глазах сверкнул вызов.

– Милорд, если вы приехали меня спасать, вы допустили прискорбную ошибку. Я в самом деле не намерена возвращаться в Лондон.

– А я не намерен возвращать вас отцу.

Диана вскинула голову:

– Тогда зачем вы приехали?

Темпл знал, что она хотела услышать: он поехал за ней, потому что она ему небезразлична. Но если он это скажет, назад пути уже не будет.

– Я приехал не за вами.

Диана улыбнулась и снова обошла вокруг статуи.

– Черт побери, Диана, это не игра. Я здесь вовсе не затем, чтобы удержать вас от свадьбы.

Она подняла изящные брови и продолжила тур вокруг статуи с Биллингсуортом в руке. Тогда Темпл провел рукой по волосам и раздраженно вздохнул:

– Мы можем поговорить о чем-нибудь другом?

Диана остановилась.

– Можем. Согласно Биллингсуорту, Элеонора родила Эдварду одиннадцать детей.

Темпл тут же подхватил тему:

– А вы хотели бы иметь одиннадцать детей? – Он вдруг понял, что разговор идет по кругу.

Диана поморщилась:

– Думаю, нет. – Протянув руку к камню, изъеденному временем, она с силой провела пальцами по граниту. – Хорошо, когда их немного.

В ее словах была какая-то магия, потому что Темпл зримо увидел воплощение этого желания. Сияющие волосы Диана заплела в косу и уложила короной на голове, а у ее ног играли и смеялись счастливые дети. На миг ему даже показалось, что этот мир существует – мир любви и счастья, доверия и честности. Семья, любовь, дом…

Темпл поморгал, и вот перед ним уже не было ничего, кроме старой девы и ее фантазий. Пожалуй, ему надо держаться подальше от ее мечтаний.

Они не для него, это ясно, и тут уж ничего не поделаешь.

Темпл полез за лорнетом, чтобы установить дистанцию, как привык это делать в городе, но вспомнил, что Диана выбросила его в окно. Оставалось прибегнуть к остроумию, которое сделало его таким популярным.

– Думаю, Биллингсуорт забыл сказать, что Эдвард был практичным негодяем: он заплатил за эти кресты из приданого Элеоноры. – Произнеся эти слова, Темпл тут же пожалел о сказанном. Черт, он циничен и похож на деда – тот пришел бы в восторг от того, что низвергает чьи-то романтические бредни.

Диана кинула на него раздраженный взгляд и вздохнула:

– Вот это сюрприз! Я должна была догадаться, что вы найдете приземленную версию для любой романтической истории.

– Я не хотел…

– Нет уж, лучше больше ничего не говорите. – Она вскинула руки. – Вы в очередной раз доказали, что в сердцах мужчин нет ни капли правдивости.

Интересно, подумал Темпл: сперва эта дама сбежала с самым развязным, самым неуважаемым членом общества, а теперь проповедует любовь к правдивости.

– Миледи, вы ранили меня в самое сердце. Диана усмехнулась:

– Не вы ли клялись, когда мы с вами в последний раз были наедине, что в вас не осталось ни капли честности?

– Так вы и это помните?!

– Увы… Как я могу забыть день, когда вы разбили мне сердце?

Темпл скрипнул зубами. Ну конечно, она должна была завести этот разговор!

Он обреченно плелся за Дианой, а она не отводила глаз от безмятежного лица возвышавшейся над ней женщины, как будто хотела у нее чему-то научиться.

– Биллингсуорт пишет, что после смерти королевы Эдвард пять дней ее оплакивал, не хотел никого видеть и не выходил из ее комнаты. – Диана наклоняла голову так и эдак, как будто оценивала меру искренности этой женщины. – По-моему, их связывала редкая, особенная любовь.

– Вряд ли все было так уж романтично.

Говоря это, Темпл чувствовал себя все более неуютно. Диана всегда умела выводить его из равновесия, и именно поэтому он ее избегал. Лучше представлять себе, что ее вообще не существует, чем весь вечер следить за ней взглядом из угла переполненной комнаты.

Ему надо было как-то разрушить ее чары.

– А ваш Биллингсуорт не говорит, что ее брат обусловил свадьбу как часть торговой сделки с отцом Эдварда? Как я понимаю, такие соглашения общеприняты, любовью тут и не пахнет.

– Зато это делает их особенными! – горячо отозвалась Диана. – Люди вообще редко женятся по любви, но когда двоих толкнула друг к другу не лучшая из причин, а потом они обнаружили, что глубоко любят друг друга, – вот это действительно дар небес.

Темпл покачал головой:

– Как жаль, что в наше время не бывает такой любви.

Диана открыла книгу и стала искать нужную страницу.

– Вы не думаете, что двое могут просто полюбить друг друга и жениться?

– Могут, наверное. Но в нашем положении, на нашем месте мы женимся по другим причинам. Состояние, продолжение рода…

– Торговое соглашение? – ехидно подсказала Диана.

Темпл засмеялся.

– Все-таки я думаю, что вам не стоит надеяться на любовь, иначе вы получите только разочарование. Кстати, любовь тоже не дает гарантий на счастье.

– Не поверю этому ни на минуту, – сказала Диана. – К тому же я не слишком долго ждала, чтобы получить любовь.

– И вы действительно любите Корделла?

Диана захлопнула книгу.

– Это вас не касается.

– Касается. По крайней мере сейчас. – Темпл схватил ее за руку. – О чем вы только думаете? Я скорее готов смириться с тем, что вы выйдете за Пенхема или Нетлстоуна, чем смотреть, как вы захомутаете этого никчемного человека, который, кстати, тут же проиграет в карты ваше приданое, поскольку своих денег у него нет. Он не воздвигнет памятник верной и преданной жене – разве что стопку монет на зеленом сукне.

– Что ж, сейчас для меня любовь важна не так, как раньше.

Возражение застыло у Темпла на губах. Какое он имел право склонять сердце женщины к какому-то решению?

– Вот уж не думала, что вас заботит, за кого я выйду замуж. – Диана вырвала руку и отодвинулась.

– Только не за Корделла! Послушайте, если вы так уж настаиваете на замужестве, то Пенхем – неплохой выбор. – Темпл выжидательно посмотрел на нее. – Хотя он несколько молод для вас…

Диана круто обернулась.

Темпл был привычен к войнам, а значит, понимал, когда надо быстро отступить.

– Не то чтобы молод, – начал он, но вдруг передумал и ринулся в бой: – Да, черт возьми, он для вас слишком молод! Вертлявый щенок! А вы… Вы взрослая женщина.

– Спасибо, что заметили. – Она отодвинулась дальше.

Заметил? Разве он мог не заметить? Ни один здравомыслящий мужчина не пропустит нежный изгиб бедер, маленькую фигурку, мягкую, пухлую грудь. А эти глаза – как они сверкают! В них проглядывает озорство и что-то еще, соблазнительное и невинное.

Господи, она же ходячее искушение! Именно поэтому Темпл так старательно ее избегал!

Внезапно Диана оглянулась и посмотрела ему в глаза:

– Скажите, вы действительно позволите мне выйти за Корделла?

На таком близком расстоянии Темпл мгновенно почувствовал запах ее любимой розовой воды, погрузился в глубину голубых глаз, почти прикоснулся кожей к коже.

Диана медленно поворачивалась, пока не встала лицом к лицу.

– Вы позволите Корделлу уложить меня в постель?

Казалось, воздух перестал поступать в легкие Темпла. Яростная мысль пронзила его насквозь, и он еле сдержался, чтобы ее не высказать.

«Только через мой труп».

Диана улыбнулась, как будто по глазам увидела конфликт в его душе.

– По-моему, нет. – Она наконец оставила в покое памятник и пошла через площадь.

«И черт с вами, леди Диана Фордем». Темплу захотелось выругаться, когда ой увидел, что она снова уткнулась в книгу, как будто ей нет дела до того, что он остался стоять с открытым ртом, как деревенский идиот.

– Зайдите в дом! – крикнул Темпл. – Скоро стемнеет, бродить по улицам для вас небезопасно.

– О да. – Диана посмотрела на горожан, которые вышли прогуляться, радуясь приятному вечеру. – Полагаю, по здешним лесам рыщут разбойники, которые только и ждут, когда появится подходящая дама.

– Вполне может быть. – Маркиз с трудом подавил желание отыскать прохожего, хоть отдаленно напоминающего разбойника. По правде говоря, под это определение подходила лишь одна компания, которая сидела в «Королевской милости» и играла в карты. – Почему бы вам не зайти в гостиницу? Миссис Фостон, наверное, беспокоится.

– Сомневаюсь, – сказала Диана. – Когда я уходила, она спала на моей кровати. Наверное, сегодня мне придется ночевать в ее комнате, потому что мою компаньонку очень трудно добудиться, и меня не радует перспектива спать в комнате над конюшенным двором. – Она усмехнулась. – Нет уж, я лучше подольше погуляю.

Темпл подошел к ней вплотную:

– Вы когда-нибудь делаете так, как вам говорят?

– Никогда. А вы?

Лучше бы он сказал Пимму «нет» в «Уайтсе».

– Все будут изумляться, глядя на вас.

– Будут. Но у меня есть причина пока не возвращаться.

– Какая же? Умоляю, скажите.

Диана указала взглядом на небо:

– Первая звезда.

– Первая звезда?

– Да. – Она посмотрела на темнеющее небо над головой. – Я люблю по вечерам искать первую звезду. В Лондоне редко бывает видно звезды, и за городом я ее всегда ищу.

– И зачем вы это делаете?

– Чтобы загадать желание, конечно. – Диана посмотрела на него так, как будто у него выросла вторая голова. – О, Темпл, иногда вы бываете таким несообразительным. – Она толкнула его в бок и опять уставилась на небо.

Маркиз потер бок и пожелал, чтобы его собеседница была чуть больше мисс и чуть меньше Диана.

– Когда вы увидите звезду, вы войдете в дом?

– Если это то, чего вы хотите.

Они некоторое время молча стояли в сгущающихся сумерках.

Темпл не мог долго выносить тишину, она действовала ему на нервы.

– Что вы загадаете?

– Не могу сказать, иначе желание не исполнится.

– Сомневаюсь, что если вы скажете мне свое желание его вероятность уменьшится хоть на йоту.

Но он ее не убедил.

– Раз не говорите, я сам догадаюсь. – Маркиз постуча. пальцами по подбородку. – Что-то вроде этого: «Хочу, что бы Корделл не нашел, куда я спрятала деньги на непредвиденные расходы».

Диана покачала головой:

– Я не стала бы загадывать такую чепуху. К тому же Корделл не найдет мои деньги.

Она сказала это с такой убежденностью, что Темпл улыбнулся. Может, предписание Пимма ему и не понадобится. Можно просто подождать, когда Корделл растратит припрятанные монеты, а потом уж она будет отвечать на дуэльные вызовы над трупом убитого виконта.

– Какие еще будут догадки?

Вокруг них птицы распевали последние песни перед сном. Их сладкие трели, легкий ветерок, величественное небо над головой – все создавало романтическую обстановку, но Темплу этого совершенно не требовалось в компании Дианы.

Она посмотрела на небо, потом на маркиза – голова запрокинута, губы приоткрыты, глаза блестят вызовом. Определенно, маленькая распутница хотела его соблазнить.

– Диана, – предостерегающе начал он, но тут же забыл, что хотел сказать.

«Не делай этого, Темпл. Помни про Константинополь. Помни обещание не жениться. Помни, что ее жених рядом…»

Даже в театре на Хеймаркете не обставили бы сцену лучше: чертова статуя с ее романтической историей, мерцающие фонари, усыпляющее пение птиц и… Диана, созданная для поцелуев: пухлые губы, шелковая кожа, роскошные голубые глаза.

С такими глазами она может приманить мужчину с другого конца света.

«Может, она это уже сделала», – прошептал на ухо Темплу предостерегающий голос.

Все еще пытаясь напомнить себе, что она не что иное, как докучливый багаж, он наклонил к ней голову. Диана это заметила, и в тот же миг их губы слились в поцелуе.

Нет, нельзя этого делать, повторял он себе, а руки сами прижали ее к груди. Он слишком хорошо знал, что сулят ему эти губы и какие беды вскоре последуют.

Он не в первый раз целовал леди Диану Фордем.

Но, впиваясь в ее губы поцелуем, от которого не мог удержаться, Темпл Богом поклялся, что больше не позволит себе этого. Никогда.

Темпл мог отрицать все, что угодно, утверждать, что он не ехал за ней, но Диана узнала правду в тот момент, когда он ее поцеловал.

Не каждая женщина зайдет так далеко, чтобы устроить скандальный побег с целью изловить мужчину, которого любит, но игра стоила свеч. Сколько бы Темпл ни отпирался, он приехал, и он ее поцеловал, поцеловал так, как когда-то. Его губы прижались к ее губам, требуя приоткрыться. Она охотно послушалась, приглашая дразнящий шепот его языка.

«Вернись ко мне, Темпл» – именно такое желание она загадала, когда над головой первая звезда зажгла свой магический свет.

Привстав на цыпочки, Диана кинулась в его объятия. Маркиз как будто услышал молчаливое пожелание – и ответил на ее мольбу. Его язык скользнул в ее рот и увлек Диану на тропу скандала и гибели, как это уже однажды было много лет назад. Он прижал ее к себе так сильно, что она слышала биение его сердца, ощущала жар его тела, длину и твердость его…

Диана знала, что ее должна возмутить интимность объятия, но оно вызывало только довольство, удовлетворение, желание узнать и почувствовать больше…

Язык все дразнил, и она, осмелев, в упоении восторга ответила тем же.

– О Господи, Диана, что ты со мной делаешь! – прошептал он ей на ухо.

Диана положила голову ему на грудь.

– Темпл, я знала, что ты придешь за мной.

Как только эти слова слетели с ее губ, мир словно опрокинулся. Она услышала громкий стук его сердца, и устрашающая стена безразличия отрезала их друг от друга.

– Нет, дорогая. – Диана со страхом услышала знакомую решимость в его голосе. – Ты ошиблась. Я не вернусь к тебе. Никогда.

Глава 4

Темпл остался стоять на площади, ошарашенный поцелуем Дианы и ее ответом на его признание.

Он не знал, что хуже – что тело все еще дрожит после напора ее страсти или что она считает его бессердечным старым козлом.

Диана высказалась даже еще круче, но, как ни смягчай выражения, она права. Он бессердечный ублюдок. Еще немного, и он получит ту же нелестную репутацию, что и дед, – зануда!

«Я не Сетчфилд…» И все же Темпл знал, что со временем им станет – мыслями, делами, каменным сердцем.

Как быть? Сделать предложение Диане? Но что он мог предложить? Чтобы она жила в нищете и месяцами оставалась одна, без защиты, в состоянии неопределенности, пока он будет рыскать с опасными поручениями Пимма?

Нет, так много он не может у нее просить. Он был прав, когда открыто признал это много лет назад, и он прав сейчас. Однако часть сознания, которую не тронули дедовское презрение и ярость, подсказывала ему, что он отвечает так из трусости, ради своего спокойствия. Потому что если заглянуть поглубже в душу, он найдет там другой ответ.

Вообще-то если бы он был хоть наполовину таким мужчиной, каким следует быть, он бы не ограничился поцелуем. Если бы у него было сердце, он бы отверг доводы разума, запихнул Диану в карету Сетчфилда и приказал Элтону гнать лошадей, а их первая брачная ночь началась бы еще до того, как лошади пустятся вскачь.

Прислонившись к каменной стене гостиницы, Темпл пытался остудить разгоряченное тело, представляя, какова была бы реакция Дианы на такую выходку.

И тут он увидел, как из гостиницы, оглядываясь по сторонам, выходит Корделл.

Удостоверившись, что на гостиничном дворе никого нет, виконт надвинул на лоб шляпу, сдернул с карниза подвешенный фонарь и, выйдя на улицу, скрылся из виду.

Когда Корделл сворачивал за угол, Темпл увидел еще кое-что, заставившее его выбраться из тени. Корделл нес саквояж. Ага, этот тип сбегает. Он покидает Диану. На первый взгляд это казалось благом. Утром Темплу будет легче, поскольку ему не придется видеть лицо Дианы, когда судья потащит ее жениха в тюрьму. Вот только…

Какого черта Корделл сбегает глухой ночью? Через несколько дней он получит богатую невесту и куда больше денег, чем то, что, видимо, украл из гостиницы.

Темпл не зря работал на Пимма столько лет – выработанный долгой практикой инстинкт толкнул его пойти вслед за Корделлом.

Маркиз с раздражением оторвался от стены. Черт возьми, что он скажет этому типу, когда догонит его? Все эта затея ниже его уровня. Лучше бы Пимм просто назначил его к султанскому двору – тогда он был бы сейчас далеко от Лондона, от деда, от жадных поцелуев Дианы.

Следовать за виконтом по спящей деревне не представляло труда, хотя было скучновато, потому что Корделл понятия не имел, как надо скрываться: саквояж бил его по ногам, фонарь гремел как церковный колокол.

Перейдя знаменитый средневековый мост, Корделл углубился в темноту. Темплу оставалось только смотреть на пятно света и слушать спотыкающийся аллюр.

Черт, куда это он идет? Едва Темпл подумал об этом, как виконт остановился, выругался и застонал.

Спрятавшись за дерево, Темпл ждал.

Корделл тяжело привалился к дереву и, переводя дыхание, пробурчал себе под нос:

– Не стоит, старина. Спокойно. У тебя на руках все козыри. Темпл решил, что негодяй явно взялся не за свое дело.

При таком способе передвижения его мог подстрелить даже прыщеватый судейский клерк.

Еще немного побурчав, Корделл снова двинулся в путь и, миновав поляну, стал пробираться по тропинке вдоль забора.

Наконец беглец вышел на луг, и Темплу пришлось остановиться, скрываясь за толстыми деревьями.

Когда Корделл дошел до середины, из тени выдвинулись трое всадников. Виконт взмахнул руками и чуть не уронил фонарь.

– Что за… – Темпл полез за пистолетом, думая, что теперь ему придется спасать никчемного жениха Дианы от грабителей, но обнаружил пустой карман: оружие осталось в карете.

Однако он тут же убедился, что при данных обстоятельствах это не имело никакого значения. Виконту явно не нужна была его помощь.

Корделл потряс кулаком и угрожающе выкрикнул:

– Где мои деньги, дьявол вас побери?

Закрыв за собой дверь, Диана прислонилась к ней, как будто этим могла защититься от вторжения окружающего мира в ее мысли.

Боже всемилостивый, как она могла забыть, что такое поцелуи Темпла!

Она поднесла руку к губам, все еще дрожавшим от его поцелуев, в которых не было ничего галантного – одна только страсть.

Страсть. От этого слова у нее подгибались коленки. Он не хотел прекращать поцелуй, он хотел…

– О черт! – С такими темпами она так и умрет старой девой. Темпл может сколько угодно отпираться, но поцелуй сказал все, что ей требовалось знать. Он по-прежнему испытывает к ней пылкие чувства. По крайней мере его тело.

Она улыбнулась и глубоко вздохнула, вспоминая, как маркиз объявил ее своей: губами, руками – с той железной решительностью, которая создавала у окружающих обманчивое впечатление, будто он всего лишь пустой щеголь.

Только надменный свет может не разглядеть героя под личиной дурачка. Однако она уже не раз прикасалась к Темплу и чувствовала его волю и глубокую порядочность, которые он скрывал в забытом уголке души. Правда, до этого он и ее дурачил так долго, что она обручилась с Колином.

К счастью, ей удалось понять истину до того, как совершилась роковая ошибка. И хотя после разрыва помолвки случались времена, когда Диана сомневалась, в своем ли она уме, запершись, как средневековая героиня, в высокой башне в ожидании Темпла, но каждый раз, когда она была на грани решения покончить с девственностью и одиночеством, случалось что-то такое, что обновляло ее веру и наполняло новой силой клятву, данную когда-то.

В переполненных залах она ловила на себе взгляд Темпла – взгляд, в котором тлела обжигающая темная страсть и невысказанная мольба не покидать его и не забывать того, что между ними было.

Эта вспышка могла длиться мгновение, но Диане этого было достаточно, чтобы ее надежда возгоралась с новой силой.

А потом в свете стали ходить слухи о некоем герое, который украл донесение наполеоновского курьера и тем спас целую армию, о человеке, который остановил проникновение иностранных агентов в резиденцию правительства, о шпионе-джентльмене, который опутал кознями всю Европу, отстаивая интересы Англии и храбро встречая всевозможные опасности.

Истории рассказывались шепотом и грели сердце Дианы, поднимая ее дух, потому что она точно знала, кто этот человек и почему он от нее отрекся.

Сегодняшний поцелуй обнаружил то, что ему не удавалось скрыть, – что Темпл, ее Темпл, жив. Это стало совершенно очевидно, когда она спросила, позволит ли он Корделлу жениться на ней и уложить в свою постель. В этот момент Темпл выглядел как человек, способный на убийство. Городской дурачок, великосветский шутник не способен на глубокие страсти и решительные поступки.

Теперь Диане предстояло высвободить этого человека – полного силы и мужской мощи, зажигающего ей кровь и ускоряющего ритм сердца, героя, который спасет ее, не даст ей стать жертвой собственного безрассудства.

Теперь Диана знала, как отколупывать камушки от толстой стены, которой он себя окружил, и эта стена – его безразличие, его манеры коринфянина и фиглярство. Она уже избавилась от проклятого лорнета, и это первый шаг, трещина в стене крепости, то, за что можно ухватиться и разодрать в клочья его оболочку.

Но будет ли этого достаточно? Что, если она разрушит каменный фасад, а Темпл все-таки ее отвергнет, лишая шанса на их общее счастье?

Диана вздохнула и подошла к узкой кровати.

Что-то все еще удерживает маркиза, и она не успокоится, пока не поймет, что стоит за его отказом. Она потеряла его много лет назад, но годы ожидания и наблюдений научили ее терпению и настойчивости.

Теперь терпения ей определенно хватит.

Темпл подкрался поближе к тому месту, где разыгрывался неожиданный спектакль.

– Деньги! – снова выкрикнул Корделл и протянул руку. – Я должен получить деньги. Лучше золотом. Мне обещали золото, если я ее сюда доставлю.

«Ее»? Темпл насторожился. Неужели речь идет о Диане?

Один из всадников подтолкнул лошадь и остановил ее прямо перед виконтом.

– Мы привезли ваше золото, месье.

– Так-то лучше. Но неужели вы проделали столь долгий путь лишь для того, чтобы получить девушку? – Корделл явно решил стать дружелюбнее, коль скоро деньги за услуги уже почти у него в кармане. – Не возражаете, если я спрошу, зачем она вам в Париже?

Всадник выпрямился в седле:

– Возражаю. Это не ваше дело.

– Ладно. – Виконт пожал плечами – его любопытство легко усмирялось золотом.

Другое дело – Темпл. Он сразу узнал говорящего – это был не кто иной, как Жан-Марк Марден, один из доверенных агентов Наполеона.

Темпл помотал головой. Французские агенты в Геддингтоне? И что у них за дела с Корделлом?

Марден поднял над головой Корделла увесистый кошелек.

– Мы договаривались, что вам будет заплачено, когда мы получим невесту, и ни одной минутой раньше. Таковы условия соглашения. Сначала невеста, месье Корделл, потом деньги. Однако думаю, на этот раз мы можем вам поверить.

Невеста? Да что здесь происходит? Корделл продает Диану кучке французских агентов, а они готовы платить золотом за это бедствие в юбке из муслина? Темпл не знал, что из этого более невероятно. На какой-то постыдный миг он даже пожалел, что не разобрался как следует с Пиммом. Конечно, за его фальшивыми уверениями было нечто большее, чем услуга верному слуге короля. Лживый сукин сын…

Звон монет в кошельке, упавшем к ногам Корделла, вернул Темпла к действительности. Ударившись о землю, кошелек раскрылся, блеснуло золото.

– Откуда мне знать, что здесь все? – заныл Корделл. – Не хочу, чтобы меня надули после всех моих трудов.

Темпл поежился. Он всегда считал Корделла недоумком, но теперь пересмотрел свое мнение. Этот человек – законченный идиот. Перед ним на лошадях три разбойника, скорее всего вооруженных, готовых любому перерезать глотку.

– Здесь все ваше золото, месье. Я держу слово.

В голосе Мардена слышалось откровенное глумление, и по спине Темпла пробежала дрожь.

– То-то же, – с неожиданной важностью сказал Корделл, выказав надменность неотесанного болвана.

Казалось, на француза это не произвело впечатления. Он выпрямился в седле – высокая, внушительная фигура в черном – и с ледяным спокойствием произнес:

– Значит, мы все удовлетворены. Вы получили деньги, которых вам хватит, чтобы расплатиться с долгами, и даже еще кое-что останется, а мы получаем свой товар.

Темпл с тревогой наблюдал за странным обменом и не мог понять его смысл. Зачем Корделлу эта небольшая сумма в золоте, когда в гостинице у него невеста, предлагающая ему такое богатство, которое посрамит жалкую французскую лепту?

Корделл с трудом оторвал от кошелька алчный взгляд.

– А как с той девицей? Она будет молчать? Я не хочу, чтобы эта сука высовывалась и вякала на дознании. Ее вранье было бы чертовски некстати.

– Эта проблема решена. – Марден кивнул на одного из своих людей. – Ее не смогут допросить еще долгое время. Может быть, никогда. – Тут все трое засмеялись, и к их вульгарному смеху добавилось хихиканье Корделла.

– Хм… рад это слышать. Заметьте, я не сделал ничего плохого, но девица считала, что сможет отхватить приличный куш за враки о том, как умерла та шлюха. Простое недоразумение – она ударилась об угол.

От этого открытия у Темпла в животе поднялась буря. Он получил ответ. Значит, слухи о том, что Корделл захаживает в бордель Севен-Дайалс, не просто злобная сплетня.

Как слышал Темпл, Корделл, будучи пьяным, избил одну из девушек, и от побоев несчастная к утру умерла. Виконт, конечно, отрицал, что был с ней, но девушка имела партнершу, которая все видела и не посмела остановить ожесточенное нападение виконта. Именно ее показания легли в основу дела по обвинению Корделла в убийстве.

Темпл помолился о душе заблудшей девушки, потому что если ею занимался Марден, то привлечь ее как свидетеля уже никому не удастся.

– Вы довольны, месье? Ваша репутация спасена, и вам компенсировали все ваши неприятности.

Еще один всадник, подъехав, заслонил от Темпла главных действующих лиц, но его слова были хорошо слышны.

– Вы ее не тронули? Она все еще девственница?

– Да, разумеется… – Корделл бросил в его сторону раздраженный взгляд. – Правду говоря, я не знаю, зачем она вашему императору – у нее язвительный язык и скверный характер.

Марден наклонился к нему:

– Я уже сказал – это вас не касается.

– Что ж, я рад, что избавился от нее. Еще один день, и ее проклятый справочник путешественника…

– Достаточно, месье, – прервал Марден. – Итак, где она?

Темпл ущипнул себя за руку. До этого момента все происходящее казалось ему настолько нереальным, что он почти не задумывался о том, что перед ним происходит. Однако теперь рискованная ситуация мгновенно заставила его кровь быстрее бежать по жилам. Как только Корделл откроет рот, Диана окажется в смертельной опасности.

Темпл мысленно выругался. Какой черт дернул его влезть в это дело!

Корделл кивнул в сторону деревни:

– Она в гостинице «Королевская милость», в центре города.

– Какая комната? – Марден сжал вожжи и сунул руку под плащ.

«Нет, – хотелось закричать Темплу, – не говори, дурак!» Он снова ощупал плащ в надежде, что не заметил пистолет, когда проверял карманы; ему не надо было объяснять, что ожидает Корделла.

Но он ничего не мог сделать, если хотел остаться в живых и спасти Диану.

– Последняя комната в конце коридора, – нетерпеливо сказал Корделл, не замечая движения вокруг себя, поскольку был слишком занят, он подбирая выпавшие монеты, рассовывал их по карманам.

Наконец Корделл распрямился и посмотрел на заговорщиков.

– Налево от лестницы. – Он похлопал себя по одному из карманов. – Передайте ей от меня привет.

– Мы передадим ей нечто большее, месье. – Марден вытащил пистолет и выстрелил Корделлу прямо в сердце. – Мы передадим ей ваши соболезнования.

Виконт сделал несколько шагов назад, открыл рот, но не смог произнести ни слова.

Темпл прирос к месту, кипя от бессильной ярости. Что он мог сделать, если пистолет остался в гостинице, и Диана тоже?

По правде говоря, виконт сам определил свою участь, когда ввязался в подлую сделку, а теперь получил расплату.

Вцепившись в плащ, на котором по светло-желтой шерсти уже расползалось кровавое пятно, Корделл поднял глаза на своего убийцу:

– Грязный, подлый… – Голова его склонилась, и он замертво упал на землю.

– Адью, месье. – Марден пожал плечами и засунул пистолет за пояс, а затем обратился к одному из своих спутников: – Собери золото – теперь оно ему ни к чему, и пора ехать за невестой.

В ответ раздался низкий, грубый смех.

«За невестой». Темпл оглянулся, огни Геддингтона были еле видны. Диана! Имя пронеслось в мозгу, как дуновение ветра.

На поляне французские ругательства сотрясали воздух.

– Да выпусти же кошелек!

Темплу захотелось улыбнуться. Даже после смерти Корделл оставался жадным, хватким ублюдком.

– Ну так отрежь ему руку, дурак, или просто вынь деньги, – приказал Марден.

Темпл повернулся и направился прочь от ужасной сцены и жалоб всадника, двигаясь среди деревьев как можно быстрее и тише. Если французы его обнаружат, некому будет защитить Диану от того, что ей уготовано этими негодяями.

Но еще прежде чем он вышел на дорогу, мимо него в Геддингтон промчались трое всадников.

У Темпла упало сердце. Никогда он не поспевает к ней вовремя.

«Боже милостивый, Диана. Я опять обманул твои ожидания».

Элтон мирно сидел на конюшенном дворе, покуривая трубку и изредка бросая взгляды на небо. Высоко над головой висел месяц – слабый серебряный штрих, не дающий ни света, ни указания в темноте. Звезды, словно обрадовавшись, что получили преимущество перед ленивой луной, сверкали и подмигивали, посылая на землю свое сияние отсутствие соперничества со стороны более яркой и круп ной сестры.

Такая ночь была словно специально создана для рыцарей больших дорог. Элтон уже слышал стук приближающейся кареты, ощущал под собой беспокойство лошади, чувство вал близость драки. Он выскакивает перед носом кучера двумя пистолетами в руках и…

Господи, ему уже и не припомнить, что говорилось в таких случаях!

– Иди-ка ты спать, старый дурак, – пробурчал он себе и, вздохнув, выбил трубку. Покончить с прибыльным ремеслом ему пришлось в тот день, когда палач накинул петлю на его шею и объявил постановление суда.

Если бы маркиз тогда не вмешался… Лорду Темплтону Элтон обязан жизнью, и он не встанет на прежний путь, как бы ни манила эта ночь выйти на дорогу.

И все же он снова слышал призывный стук копыт.

– Совсем свихнулся! – сказал он вслух и удивился, что дорога все еще имеет над ним столь соблазнительную власть Лучше бы поскорее зайти в дом и отыскать свою теплую кровать, но как это сделаешь, когда его светлость шляется неизвестно где? Пока он не вернется обратно живой и здоровый, Элтону придется стоять на страже.

И тут он снова это услышал. Приближающийся глухой топот. Он не свихнулся. Лошади. Четыре лошади скачут с бешеной скоростью.

А кареты у них нет – он слышит по звуку. Всадники.

Элтон нахмурился и нырнул за тюк сена. К счастью, не которые инстинкты сохраняются вечно.

Всадники редко приносят хорошие новости, Элтон это хорошо знал и потому спрятался. Его не удивило, что беда сошла на тихую гостиницу: куда ни поедет его светлость, беда всегда спешит за ним следом, и потому он особенно не растраивался по поводу долга по зарплате и всего прочего – зато с его светлостью не скучно жить.

Едва всадники ворвались во двор и осадили лошадей, как к ним торопливо вышел хозяин гостиницы:

– Чего желаете, господа? Комнату, ужин? Горячий грог, чтобы разогнать усталость?

Один из мужчин соскочил с коня, по-хамски оттолкнул хозяина и вошел в гостиницу.

– Ну и дела! – Элтон покачал головой. Леди Диана и миссис Фостон одни, его светлость куда-то запропастился, и все это выглядело очень подозрительно.

Хозяин гостиницы с трудом поднялся с земли.

– Я позову судью! Я вызову констебля! Я не потерплю в своем… – От удара по голове он снова упал и замолк, а ударивший его бандит вместе с остальными всадниками ринулся в гостиницу.

Невольно выругавшись, Элтон прикинул свои возможности. И тут ответ на его проблемы явился сам собой.

– Элтон! – прошипел знакомый голос хозяина. – Ты где, дьявол?

– Здесь, сэр. – У Элтона гора свалилась с плеч, так вовремя появился маркиз. Он вышел из тени и столкнулся нос к носу с Темплом. Обычно крайне внимательный к своей внешности, хозяин выглядел так, будто его травили собаками.

– Где они? – требовательно спросил маркиз.

– В доме. – Элтон ткнул пальцем в сторону двери.

– Все?

– Все.

Темпл подошел к своей карете и полез под кучерское сиденье, где на всякий случай хранил пистолеты, а Элтон начал выводить лошадей из стойла. Он мог впрячь лошадей и приготовить их к дороге быстрее, чем любой служащий почтовой станции.

– Похоже, все будет, как в Амстердаме, – бросил Темпл через плечо. – Придется удирать во всю прыть.

– Ясно, сэр. – Элтон быстро провел руками по кожан ным ремням, расставил лошадей по местам, и только тут до него дошло замечание хозяина. – Как в Амстердаме? – 0н посмотрел на коней, на которых приехали всадники. – О нет, только не это!

– Да-да. Считай ту историю репетицией и запомни: на этот раз наши враги – французы. – С этими словами Темпл кинулся в гостиницу.

– Французы? – Элтон сплюнул. Он не знал, кого ненавидит больше – палачей, которые вырывают глаза и ноздри или французов. У тех и других один предок – дьявол.

Потрогав отсутствующий глаз, Элтон потянулся к ножу торчащему за поясом.

– Надеюсь, им понравится обратная дорога к морю, сказал он и двинулся к лошадям.

Оказавшись в гостинице, Темпл побежал к лестнице, перепрыгивая через перевернутые столы и лежащих под ним клиентов. Внизу Марден с компаньонами ломились в двери к Диане. Старая гостиница пережила много невзгод, но преграда, сделанная во времена, когда название «крепкая дверь» именно это и означало, не поддавалась.

Из комнаты непрерывно раздавались вопли миссис Фостон:

– Убивают! Воры! Помогите!

Темпл вспомнил, что сказала Диана – она поменяется компаньонкой местами, потому что не собирается ее будит и не желает спать в комнате над конюшенным двором.

Пока французы были заняты добыванием своего приза Темпл свернул в коридорчик, ведущий на черную лестницу. Там наверху, по его прикидкам, находилась дверь, которая принадлежала единственной комнате, смотрящей окнами и конюшенный двор.

Приложив ухо к дубовой двери, он ничего не услышал и тронул ручку. На его счастье, дверь была не заперта – учитывая, что трое французов не смогли проломить такую дверь, ему пришлось бы искать пушку.

Поблагодарив экономного хозяина, который не стал тратиться на замок к дверям прислуги, Темпл проскользнул внутрь и закрыл дверь. Шум в холле стал приглушенным, невнятным. В комнате было мирно и тихо, лишь слышалось легкое посапывание с узкой кровати между окнами, на которой свернулась маленькая фигурка.

– Диана! – прошептал он.

Простыни зашуршали, и из-под одеяла высунулась длинная голая нога.

– Диана, это вы? – еле слышно слетело с его губ. Он не желал подходить ближе. Господи, неужели нельзя было надеть на ночь хоть что-нибудь?

– Ах, это вы, Темпл. – Она перекатилась, простыня упала, и взору Темпла предстали податливые и мягкие округлости, наличие которых эта решительная женщина так тщательно скрывала. На ней была белая рубашка, тонкая, почти прозрачная, сквозь нее просвечивали розовые соски и прочие роскошные секреты, которые она надежно прятала днем.

Неожиданно угроза со стороны французов куда-то отступила: любому мужчине достаточно было взгляда, который на него бросила Диана, чтобы забыть все и утонуть в ее объятиях и в мягких глубинах ее бедер.

Она улыбнулась, и Темпл смутился: улыбка была такая понимающая, такая победная и соблазнительная.

– Кажется, вы передумали…

Передумал? Грохот из нижнего холла стал сильнее. Моментально вспомнив об истинной причине своего полуночного визита, Темпл круто повернулся и наставил пистолет на дверь.

– Что-то случилось? А я уж подумала, что вы решили украсть меня у Корделла. – Диана села, поджала колени к груди и натянула простыню до самого подбородка.

Колеблющийся свет дразнил, искушая Темпла не просто украсть чужую невесту, а увезти ее в забытое Богом место, чтобы там заниматься с ней любовью до бесконечности, но тут снизу послышался новый шквал французских ругательств.

Даже у Дианы хватило приличия покраснеть.

– Черт возьми, сейчас не то время! – Темпл, оглядевшись, заметил возле кровати дорожный саквояж. Не спрашивая, он одной рукой схватил его и стал открывать окно.

– Что вы делаете? – Диана соскочила с кровати с простыней в руке. – Сейчас же закройте окно: я не хочу подхватить простуду.

– Вы удивитесь, узнав, что именно могли подхватить этой ночью. – Темпл высунулся из окна и убедился, что запряженная карета стоит наготове.

Благослови Бог Элтона, подумал он и замахал рукой. Одновременно внизу раздался страшный треск, и пронзительный опль прорезал воздух.

– Это миссис Фостон, – сказала Диана, прислушиваясь. – Мы должны что-то сделать! Она кричит так, как будто ее убивают!

– Пока еще нет, – решил Темпл, и тут же из холла донесся звук выстрела, а затем раздался визг:

– Пусти, негодяй! Я не отдам тебе свое целомудрие!

– Судя по звукам, леди держит ситуацию под контролем. – Маркиз потащил Диану к окну.

– Пустите! – Она стала бороться всерьез. – Это безумие. Если вы хотели, чтобы я поехала с вами, надо было только попросить.

Темпл поводил пальцем у нее перед носом.

– Я ничего такого не хотел, ничего, заметьте себе, но у меня нет выбора. Вы поедете со мной, но только до тех пор, пока я не найду место, где вы будете в безопасности. И попрошу не строить ненужных фантазий.

Миссис Фостон опять завопила, но на этот раз ударов ее пакостной трости уже не было слышно, и в конце концов протесты закончились невнятными причитаниями.

Темпл облегченно вздохнул и добавил несколько ругательств от себя. Значит, нападавшие добрались-таки до этой дамы, но пока не причинили ей вреда. Однако теперь они поняли, кто такая миссис Фостер, а также что Дианы нет в номере, и скоро доберутся сюда.

Окинув взглядом скудную обстановку комнаты, маркиз постарался найти что-то, что сможет задержать преследователей, но скупость хозяина не ограничилась отсутствием замка. Низкая койка, подобие кресла – в плетеном сиденье больше дыр, чем материала, – и потрепанные занавески на веревке над окнами – этим скудная обстановка и ограничивалась.

Хоть бы комод или гардероб, чтобы придвинуть к двери, – ничего!

Что ж, ладно. Темпл еще раз посмотрел на дверь, затем сорвал со стены занавески.

– Что вы делаете?! Я не буду оплачивать ваши сумасбродства.

Когда Темпл начал выдергивать веревку из занавесок и пробовать их на прочность, Диана попятилась:

– Я же сказала вам, что пойду добровольно!

Он не сразу понял, что ей пришло в голову, а поняв, чуть не засмеялся: эта дурочка думает, что он свяжет ее по рукам и ногам, а затем вытолкнет в окно, словно украденного рождественского гуся.

Быстро завязав петлю на конце веревки, Темпл набросил ее на крюк, середину обмотал вокруг ручки и закончил тем, что привязал конец к крюку с другой стороны двери. Отступив на шаг, он полюбовался своей работой: пожалуй, это задержит французов на какое-то время.

Суматоха, царившая внизу, приближалась: французы проверяли одну дверь за другой в поисках своего приза. Поскольку гостиница была полупуста, они не встречали особого сопротивления, которое могло бы их задержать, но и успеха пока не достигли.

– Кто эти люди? – наконец поинтересовалась Диана. – Ваши друзья?

– Вряд ли. Дело касается вашего жениха.

– Что? Он опять проиграл?

– В некотором роде. У нас мало времени. – Темпл распахнул вторую створку окна. К счастью, хозяин не утруждал себя расчисткой двора, что должно было помочь им скрыться.

Не оглядываясь, он выкинул в окно саквояж.

– Эй, потише, – закричала Диана, – там моя одежда!

– Вот и хорошо. Мне было бы прискорбно думать, что вы отправитесь, завернувшись в простыню.

– Отправлюсь куда?

– Для начала – в окно. – Темпл глубоко вздохнул, собираясь с духом, чтобы схватить Диану вместе с простыней и всем прочим.

Она посмотрела на него расширившимися глазами и ничего не сказала.

Вот уж не думал он, что леди Диана Фордем может онеметь. В тот момент, когда их взгляды встретились, он увидел в ее глазах смятение, страх и злость.

Кажется, она поняла, что он собирается с ней сделать.

– Как мы выйдем, если вы забаррикадировали дверь? Улетим по воздуху?

– Вот именно. – Темпл наконец решился и вытолкнул ее в окно.

Заикающийся голос дал ему знать, что Диана приземлилась благополучно.

– Темпл, изверг! Вы столкнули меня в кучу дерьма… Сомнительно, что этому слову она научилась в заведении мисс Эмери.

Глава 5

К тому времени как рядом с ней приземлился Темпл, Диана была уже готова к встрече.

– Как вы посмели столкнуть меня в эту кучу… – Она скривила рот. – Я могла разбиться насмерть!

– Внутри вас ждало нечто гораздо более опасное, миледи. – Темпл говорил так спокойно, словно всего лишь забыл пригласить ее на танец в «Олмаке». Прежде чем Диана успела разразиться следующей тирадой, он взял ее под руку, выдернул из грязи, в которую она приземлилась, задержался на момент, подбирая саквояж, и они побежали через конюшенный двор.

Камушки мстительно впивались в босые ноги Дианы – ноги, привыкшие к лучшим домашним тапочкам, туфлям из мягкой кожи, чулкам из тончайшего шелка. Она с трудом представляла себе, как сейчас выглядят ее ноги с просочившейся между пальцами грязью.

Элтон уже сидел на облучке с вожжами в руках, и все было готово к бешеной скачке. Вот, значит, как Темпл решил обставить сумасбродный побег!

Увлекая Диану за собой, маркиз распахнул дверцу кареты и повернулся, чтобы опять обхватить ее руками.

О нет, только не это! Когда он в комнате сгреб ее, она готова была отдать ему все: губы, сердце, тело, – но он выпихнул ее в окно, и теперь опять собирается применить силу. Почувствовать себя в его руках на этот раз будет гораздо хуже.

В это время в ее бывшей комнате раздался страшный треск.

– Что там такое? – Диана обернулась, однако Темпл, не отвечая, схватил ее и затолкал в карету. Она еле успела поймать саквояж, влетевший вслед за ней.

– А что насчет миссис Фостон? – Элтон поежился на своем сиденье. – Мы же не можем оставить ее, милорд.

– Думаю, можем. – Темпл невольно усмехнулся. – Когда я в последний раз слышал ее голос, она отлично справлялась с ситуацией.

Из гостиницы донесся треск, потом громкие крики и ругательства. Не тратя больше слов, Темпл резко свистнул, и лошади рванулись с места.

Бешеный старт откинул Диану назад, и на какое-то время она замолчала, однако ее зубы стучали почти также громко, как копыта лошадей.

Наконец Диана попыталась подняться, но Темпл прижал ее к полу.

– Слезьте с меня! – Она все старалась встать. – Я легко могу все это решить, отдав негодяям деньги, которые проиграл Корделл. Просто он слишком заигрался этим вечером.

– Футов на шесть, я думаю, – пробурчал Темпл, и тут же сзади донесся выстрел.

Карета, опасно накренившись, стала раскачиваться из стороны в сторону, и Диана уцепилась за Темпла, как за якорь. О чем только думал Корделл, садясь играть с такими грубиянами? Дурак. Не мог подождать несколько часов – ведь она обещала ему деньги! Видимо, нет, об этом доложил следующий выстрел.

– Это просто нелепо. – Диана нахмурилась. – Прикажите Элтону остановиться, и я отдам им их деньги.

Вместо ответа Темпл вытащил из кармана пистолет и, припав к окну, бросил через плечо:

– Им не нужны ваши деньги, красавица.

Не нужны деньги?

– Чего же тогда они хотят?

– Вас.

– Меня? Корделл играл на меня?

– В некотором роде.

– Но как он мог проиграть женщину?

Темпл фыркнул, как будто ответ был очевиден, и на этот раз Диана дрогнула; она отлично знала, что за человек этот Корделл, когда согласилась иметь с ним дело. Ублюдок с удовольствием поставил бы на кон ее девственность, если бы нашелся желающий.

– Кто эти люди?

– Французские агенты.

Французские агенты? В Геддингтоне? Диана фыркнула. Бред, да и только.

– Темпл, вы, случайно, не пьяны? Если это ваша очередная выходка, проделка для звонкоголовых болванов из «Уайтса», которых вы называете друзьями, я не дам вам трепать мое имя ради поддержания вашей репутации записного гуляки.

Рот маркиза сжался в прямую линию, что отвергало любые подозрения в фатовстве.

– Миледи, вы допустили большую ошибку, когда решились разъезжать по стране с таким типом, как Корделл.

Диана сжала кулаки.

– Мне не пришлось бы это делать, если бы…

«Если бы ты не держался от меня на расстоянии все эти годы».

Шумно дыша, Диана, держась за сиденье, опустилась на пол. Элтон продолжал гнать лошадей так, словно их преследовала целая армия, а не озлобленные кредиторы Корделла. Французские агенты, как же! За кого Темпл ее принимает? За школьницу, мечтающую о романтике?

Вообще-то Диана всегда мечтала, что когда-нибудь ее галантно похитит отважный рыцарь, поклянется в вечной любви, а заодно по дороге отобьется от настырных поклонников.

Однако суровый мужчина, сидевший напротив, вовсе не вызывал у нее восторга. Он ее пугал.

Элтон отпустил поводья, и лошади помчались под гору в кромешной тьме.

– Темпл, скажите ему, чтобы ехал потише! Сомневаюсь, что Корделл готов нас преследовать до бесконечности.

– В этом вы правы. – Темпл отвернулся и высунулся в окно, но она оттащила его за сюртук.

– Скажите же наконец, что происходит! Я ни на секунду не поверю, что эти хулиганы – нечестивые агенты Бонн и их так взволновало мое бегство из Лондона. И вообще, что вы можете знать об интригах на континенте и о шпионах?

– Одно я знаю точно: это действительно французские агенты и вы им зачем-то нужны. – Темпл стряхнул ее руки и, вглядевшись в темноту, прицелился.

– Нет, вы все-таки пьяны. По-моему, это бывшие приятели Элтона, и вы их наняли, чтобы меня напугать. – Диана тряхнула головой. Он просто ее испытывает, хочет посмотреть, что она знает о его жизни. – Проделка хороша, признаю, ну и хватит! Если вы хотели меня увезти, могли бы сэкономить деньги и просто постучаться в дверь.

– У меня не было выбора. Более того…

Выстрел прервал его, и Темпл, выругавшись, столкнул ее на пол.

– Сидите тихо. Если Элтон ничего не перепутает, они недолго будут за нами гнаться.

Диана встревоженно повертела головой:

– Темпл, это уже не смешно. Может, вы все-таки велите Элтону остановиться? Я заплачу то, что им задолжал Кор-делл, и они перестанут стрелять.

– Я уже сказал, им не нужны наши деньги.

– Как это – не нужны деньги? Виконт только этого и хочет.

– Уже нет, Диана. Корделлу ваши деньги больше не понадобятся.

– Вы хотите сказать, что он покончил с игрой? Но я не так наивна, чтобы в это поверить. – Она закусила губу.

– Уверяю вас, этой мочью Корделл сделал последнюю ставку.

– Полагаю, он проиграл…

– В сущности, да.

– Сколько на этот раз?

Заключая соглашение, Диана сказала Корделлу, сколько даст за услуги, и если он думает, что может выбить из нее еще несколько сотен, то пусть катится к черту.

– Сколько проиграл виконт?

– Все. – Темпл повернулся к ней, даже в темноте ей были видны складка между бровями и сурово сжатые челюсти. – Этой ночью он проиграл все.

Диана вздрогнула, и по ее спине пробежал холодок тревоги. Это явно уже не притворство и не шутка.

– Все? Столько я ему не обещала…

Грянул еще один выстрел, и их осыпал дождь щепок.

Диана взвизгнула и прижалась к полу, Темпл, хорошенько прицелившись, выстрелил в преследователей, однако его усилия оказались напрасными: Диана, приподнявшись, схватила его за руку, и выстрел ушел в пустоту.

– Что вы делаете? Вы можете кого-то убить!

– Надеюсь, могу. – Он опять прицелился.

– Темпл, это недоразумение…

Еще выстрел, и пуля впилась в дерево прямо над ее головой, разорвав обшивку.

– Проклятие! Что за мерзавец этот Корделл! Когда я до него доберусь, то сверну ему шею…

– Вы ничего этого не сделаете. – Темпл выстрелил и наклонился перезарядить пистолет.

– Почему? Думаете, вопросы чести существуют только для мужчин? По крайней мере я за свою отомщу сама.

– Уже нет. Поблагодарите тех, кто сзади, они позаботились о вашей чести раньше вас.

От его ледяного тона Диана вздрогнула.

– О чем это вы?

– Вам в самом деле надо знать?

– Да! – Она хотела поскорее закончить гонку и вернуться в гостиницу, прежде чем ее убьют.

– За нами гонится не Корделл.

– Почему вы так уверены?

– Потому что Корделл мертв. Он лежит лицом вниз на лугу возле деревни с пулей в сердце.

Диана отпрянула. Мертв? Должно быть, Темпл ошибается. Виконт – известный игрок, но она бы оплатила его долги, конечно, в пределах оговоренной суммы…

– Ну, теперь будете оплакивать жениха?

Она помотала головой.

– Умница. Этот человек не заслуживает ваших слез: он получил свою награду, когда продавал вас.

Пуля попала в седло, и всадник полетел в грязь; когда просвистела вторая пуля, Марден натянул поводья, остановил коня и оглянулся на упавших духом соратников.

Фергюс и Дора поднялись с земли, дрожащие, но целые.

– Седло погибло, – пожаловался младший, Фергюс.

– Я могу починить, – проскрипел Дора. – Потом их мигом догоним.

Марден покачал головой: насколько он понял, их седла не спасет никакая починка. Так поступал он и сам для обезвреживания врага, когда надо было ускользнуть быстро и чисто. Он стал обдумывать, что делать дальше, но его изворотливый ум отвергал один вариант за другим.

– Месье, у кого из наших врагов могло хватить наглости украсть нашу леди? – поинтересовался Фергюс.

Этот вопрос Марден задавал себе с тех пор, как они погнались за каретой беглецов.

– Ни у кого, – наконец сказал он. – По крайней мере это не французы: во Франции никто не знает о нашей миссии. Вор наверняка англичанин, еще один искатель фортуны вроде Корделла.

Его спутники закивали головами, словно это было единственное объяснение.

– А раз он англичанин, он может быть нам полезен. – У Мардена на ходу созрел план, и он развернул коня. – Едем назад.

– Назад? – эхом откликнулся Фергюс. – Но нам нельзя назад.

– Почему это?

Фергюс смущенно посмотрел на товарища.

– Месье Корделл еще там, – сказал он, словно извиняясь.

– Ах да, месье Корделл. Думаю, мертвый он будет нам полезен не меньше, чем живой.

Диана не знала, сколько просидела в ошеломленном молчании после известия о смерти Корделла, но в конце концов усталость взяла верх и она заснула.

Когда она проснулась, карета все еще двигалась, а она лежала на сиденье, накрытая одеялом. Кто-то позаботился о том, чтобы ей было тепло и хорошо, а вот она…

Она убила Корделла.

Диана задрожала. О Господи, что она наделала – соблазнила человека золотом, чтобы он помог ей, и вот теперь он мертв!

Но разве не могло быть так, как сказал Темпл, – что именно виконт ее использовал? Диана ни на минуту не поверила, что Корделла убили французские агенты. Скорее всего он плутовал в карты, и ему этого не простили.

А что с миссис Фостон? Диана про себя помолилась о том, чтобы компаньонка осталась жива. Хотя, судя по неукротимому характеру этой дамы, скорее это напавшие на нее хулиганы сейчас зализывают раны.

И все же случилось то, чего так боялась миссис Фостон, – они разлучились.

Отодвинув волосы со лба, Диана огляделась и увидела на полу корзину. Сдернув покрывавшую корзину накидку, она обнаружила черствый батон, нарезанный сыр и бутылку с чаем. Тревожное чувство вины за смерть Корделла побледнело перед нараставшим тревожным требованием желудка.

Не зная, кого благодарить за щедрый дар, Диана была готова расцеловать и Темпла, и Элтона, прежде чем приступить к еде, – кажется, она сто лет не ела!

Мисс Эмери пришла бы в ужас от ее манер, наблюдая за тем, как Диана отломила ломоть хлеба и запихнула его в рот вместе с толстым куском сыра.

У нее над головой Темпл разговаривал с Элтоном, и их слова радовали ее не меньше, чем еда.

– Может, лучше вернуться в Лондон? – предположил Элтон. – А потом я бы съездил в Геддингтон за миссис Фос-тон. Я знаю дорогу, по которой никто не ездит.

Диана всегда любила Элтона!

– Нет, в Лондоне Диану станут искать в первую очередь. – Темпл вздохнул. – Она не будет в безопасности, пока мы не узнаем, что им надо от нее.

Диана скептически подняла бровь. Зачем она нужна любому мужчине? Из-за приданого. Видимо, Корделл поставил на кон все ее приданое, и теперь игроки собирались добыть его. По крайней мере это больше походило на правду, чем история об иностранном заговоре против нее.

– Может, стоит обратиться к Пимму? – предложил Элтон.

– У меня такое чувство, что Пимм об этом знает куда больше, чем говорит. – Темпл тяжело вздохнул.

Впиваясь зубами в хлеб, Диана закатила глаза. Мистер Пимм – последний человек, которому следует совать нос в это дело. Ее не удивит, если старый друг отца вызовется помочь – ведь Пимм всегда любил но все вмешиваться. Она даже догадывалась, какой совет Пимм даст Темплу, и не сомневалась, что это сильно осложнит ей задачу.

– Сэр, если вы хотите избавиться от девушки, почему бы вам не выдать ее за Иголку или Булавку? Вы умываете руки, а они пусть выкручиваются.

Диана чуть не подавилась. Как Элтон может предлагать такое! Меньше всего ей нужно, чтобы еще один человек уговаривал Темпла не жениться на ней. Придется при первом удобном случае вправить этому малому мозги, иначе у нее будут большие проблемы: ей останется только лягаться и кусаться, если ее поволокут к алтарю венчаться с Пенхемом или Нетлстоуном.

Лорд Гарри для нее слишком молод, а перспектива жить с леди Стейверли до самого конца любую женщину погонит в ближайший монастырь умолять о спасении.

Что касается лорда Нетлстоуна – не считая того, что его сущность соответствует фамилии – «нечто вроде крапивы», – никакая женщина не будет в восторге от мужа ростом ей по грудь; на своего жениха она должна смотреть снизу вверх – во всех смыслах.

В своем плане Элтон упустил существенный элемент: желание невесты. Да и вообще, поспешная женитьба – дело сомнительное, не говоря уж о том, что ни у кого из них – у Темпла, Пенхема или Нетлстоуна – нет денег на специальную лицензию.

Диана усиленно прислушивалась к тому, что Темпл ответит на предложение Элтона, но они ехали по ухабистому участку дороги, карету трясло, и она услышала только:

– …И тогда я покончу с этим.

Покончит. Но с чем и как?

– Проклятие! – Диана почувствовала, что дрожит, но не от холодного воздуха, а от неопределенности своей судьбы. Она потуже завернулась в одеяло и только тут заметила, что на ней нет ничего, кроме ночной рубашки, которую она надела в глупой надежде соблазнить Темпла.

Неужели он целовал ее всего лишь вчера вечером? Всего несколько часов назад он прокрался к ней в спальню, и она подумала, что наконец-то он начал что-то соображать…

А теперь все летит к черту. То, что в Лондоне казалось блестящим планом, обернулось отвратительной сумятицей.

Но она все еще не загнана под палубу. В ее пользу говорит поцелуй Темпла, момент страсти, обещавший куда больше того, на что она надеялась в течение многих лет.

Теперь осталось только убедить маркиза, что одного поцелуя слишком мало на двоих.

И что им всегда будет этого мало.

Глава 6

Они приехали в суматошный Ноттингем поздно вечером. На подступах к городу движение сильно замедлилось, дорога была забита фургонами и телегами – видимо, назавтра намечалась ярмарка и город наводнили продавцы и покупатели.

Темпл решил, что в их обстоятельствах это клучшему: они снимут комнаты в какой-нибудь неприметной гостинице и рано утром уедут, не привлекая к себе особого внимания; однако найти жилье оказалось намного труднее, чем он думал. Город кишел приезжими, все гостиницы были забиты.

Диана выглянула в окно и, увидев, что Темпл в очередной раз возвращается ни с чем, нахмурилась.

– Скажите им, кто вы. – Усталая и грязная, она мечтала принять ванну и поесть. – Если это не поможет, скажите, кто я.

Маркиз покачал головой:

– Я не могу этого сделать. Никто не должен знать, куда мы поехали.

Диана застонала:

– Опять вы про своих французских агентов! Плоховатая история, и я начинаю опасаться, что у вас в голове шарики потерялись. – Она оглянулась на гостиницу, такую приветливую, благоухающую аппетитными запахами. – Почему бы нам не поехать к Харвитам? Я училась в школе вместе с леди Харвит – я уверена, они с графом охотно предоставят нам комнаты.

Темпл скрестил руки на груди.

– Нет. Я не хочу, чтобы кто-то знал, что мы здесь. – Он снова забрался в карету и приказал Элтону ехать дальше. – Благодарю за заботу, но мои шарики крутятся нормально. С другой стороны, вам бы следовало мне верить. Вы в опасности – в смертельной опасности.

– Французские агенты?

– Да.

Ладно. Если он хочет продолжать выдумывать, пусть развлекается.

Диана снисходительно улыбнулась, тогда как Темпл, сидя, скрестил руки на груди и нахмурился. Он был небрит, плащ его запылился. То, что неопрятный, растрепанный повеса теперь совсем не напоминал суетливого хлыща, которого она ненавидела всей душой, сделало улыбку Дианы еще шире. Никогда прежде Темпл не казался ей таким красивым, как сейчас.

– Не вижу, чему тут ухмыляться, – сказал он и выставил вперед ноги в пыльных сапогах.

– Если вы правы и меня ищут агенты Наполеона, значит, я, должно быть, очень им нужна. – Диана секунду помолчала. – Вы думаете, я представляю опасность для их страны?

– Да, вы представляете опасность, – буркнул Темпл.

Она рассмеялась.

– Если вам хочется настаивать на этой выдумке, милости прошу. Как я уже сказала, вам достаточно было попросить, и я бы… – Карету тряхнуло на ухабе, и рот Дианы захлопнулся до того, как она еще раз призналась в своих истинных чувствах.

…«И я пошла бы за вами на край света».

Темпл не знал, что хуже – ее упорное нежелание верить, что они спасают свою жизнь, или неколебимая уверенность, что он взялся за ум и решил отдать ей свое сердце.

Отдать сердце, как же! Диана лучше других знает, что у него нет сердца, и все-таки цепляется за веру в него – веру, которую он не заработал и, что важнее, не заслужил.

В течение дня она ухитрилась надеть зеленое муслиновое платье и заплести косу, уложив ее короной на голове, а на одной из остановок набрала букет диких роз, перевязала зеленой лентой, взятой из саквояжа, и теперь сидела с цветами в руках.

Вот и пусть сидит. Меньше всего Темплу требовалось общение с Дианой. Даже когда она читала вслух свою скучную книгу, она оставалась искусительницей.

Но может, она права и он действительно растерял все шарики?

Корделл пал от руки одного из агентов Наполеона? Бессмыслица. К тому же там, на поляне, очень странно прозвучал вопрос к Корделлу: «Вы ее не тронули? Она все еще невинна?»

Темпл подозревал, что Диана – девственница, но где она научилась так целоваться? Он задыхался от ее страстных губ и от поцелуя, который мужчина не забудет вовеки.

Интересно, кого еще она целовала? Впрочем, какого черта это его волнует? Ее нескромность его не касается. Она может перецеловать половину болванов высшего общества, а заодно всех наполеоновских придворных, ему все равно. Или не все равно?

Темпл с трудом сдержал вздох отчаяния. Это все Колин виноват – Колин и его теория о нежностях.

Как же, нежности! Он всего лишь подрядился выполнить определенную работу – найти леди и вернуть ее отцу. Потом он заставит лорда Ламдена запереть строптивую дочь в монастырь с шестиметровыми стенами. Это убережет его от беды, от того, чтобы она ранила его сердце, и так постоянно подверженное ошибкам и неудачам.

Как это вышло, что он смотрел смерти в лицо, одолевал бесчисленных врагов и никто никогда не поколебал его веру, а перед Дианой он пасует?

Темпл знал ответ. Диана – единственная женщина, которая взглядом своих прекрасных голубых глаз касалась его сердца, оставляя его беззащитным, вопреки здравому смыслу и разумным доводам.

Пасть жертвой Дианы – значит разрушить стены его заботливо выстроенного мира.

Кстати, что там сказал Элтон?

«Выдайте ее за Иголку или Булавку, и можете умывать руки».

Что ж, у него есть листок бумаги, который мигом позволит это сделать.

Специальная лицензия Пимма.

Действительно, идеальное решение. Выдать Диану замуж за Пенхема или Нетлстоуна и этим покончить с дурацким делом вокруг ее своевольных штучек и обманчивых уловок – что может быть лучше?

Эта перспектива чрезвычайно подбодрила маркиза, но когда он повернулся, чтобы бросить на Диану победный взгляд, то не увидел женщину, которую нужно упаковать и отправить посылкой. Все, что он видел в интерьере кареты, – это мягкое свечение кожи, розовые губы, пухлые груди.

Воспоминание о ночном поцелуе смешало его мысли, заставив сердце громко биться.

«Нет, нет, нет, – твердил себе Темпл. – Не поддавайся искушению. Тебе слишком хорошо известно, что своими поцелуями она украдет у тебя душу. Все, что от тебя требуется, – это избегать ее поцелуев. Это так легко.

А потом ты выдашь ее замуж. Пусть другой мужчина поддается ее губам, выпускает на волю ее страсть, исследует каждый дюйм ее податливого, нежного тела…»

Темпл содрогнулся. Черт возьми, так дальше дело не пойдет. Он закрыл глаза и притворился, что спит.

– Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете, Темпл? – невинно спросила Диана.

– Лучше не бывает, – буркнул маркиз, покосившись в ее сторону.

Мерзавка имела наглость победно усмехнуться, и это его доконало. Значит, она думает, что справится с ним? Ну уж нет.

Один раз он вырвал из сердца привязанность к ней, сделает это и еще раз. Брак с Пенхемом или Нетлстоуном решит все вопросы раз и навсегда. Он сам доставит ее к ним, хотя бы для того, чтобы убедиться, что она навсегда исчезла из его жизни.

Элтон свернул во двор маленькой гостиницы, заполненный телегами, прошел внутрь и вскоре вернулся с хорошим известием.

– У них есть одна комната, хотя и очень дорого, – сказал он Темплу. – Десять гиней.

– За одну комнату? – Темпл присвистнул. Если бы не наплыв гостей, комната стоила бы несколько шиллингов за ночь.

– Мне плевать, пусть там хоть навоз под ногами, – вмешалась Диана, – я намерена взять это сокровище. – Она попыталась оттолкнуть Темпла, но он не выпустил ее из кареты.

– У меня нет таких денег.

– Зато у меня есть. – Диана потрясла ридикюлем. При звоне монет Элтон вытаращил глаза; насколько Темпл знал своего слугу, тот мгновенно вычислил сумму в кошельке до последней копейки. Впрочем, у них все равно не было другого выхода: лошадям требовался отдых.

Да и какого дьявола он вечно будет за нее платить? Не мешало бы выяснить, сколько золота собирался дать за нее Марлей. Если француз согласен заплатить за то, чтобы ее попридержали в гостинице, тем лучше. А потом он еще пошлет счет Пимму – пусть скупердяй расплачивается за миссию милосердия.

– Ладно. – Темпл кивнул. – Сегодня можете заплатить. Но помните: я продавец шерсти, а вы моя сестра. Мы едем из Нориджа к больной матушке в Манчестер. Будьте как можно осмотрительнее и благоразумнее, старайтесь не привлекать к себе внимания.

Диана кивнула, как послушная девочка, а потом оттолкнула его локтем и вылезла из кареты. К его досаде, она сразу же повела себя так, словно никогда не слышала его указаний.

– Эй ты! – окликнула она мальчика, слонявшегося по двору, и, порывшись в ридикюле, достала золотую монету. Блеск поистине царского сокровища мигом доставил подростка к ее ногам. – Пожалуйста, проследи, чтобы багаж отнесли в комнату, а если в течение часа там появится чан горячей воды, тот джентльмен даст тебе еще одну за труды. Темпл чуть не поперхнулся. Гинея за то, чтобы принесли воды? С такими замашками она привлечет внимание всех бродяг и попрошаек на двадцать миль в округе. Хуже того, теперь это не только ее деньги, но и его, поскольку в его распоряжении только мешочек мелочи и несколько шиллингов.

– Мне хватит и половины этого времени, миледи. – Веснушчатое лицо мальчишки расплылось в улыбке.

Диана через плечо улыбнулась Темплу и поплыла в гостиницу с видом королевы, уверенной, что свита непременно последует за ней.

– Сестра торговца, – фыркнул Элтон. – Сейчас она закажет утку с апельсинами и будет рассчитывать, что вы все оплатите.

К тому времени как Элтон закончил свое выдающееся замечание, Диана скрылась в дверях и Темпл поплелся за ней. Да, так она устроит опустошение куда большее, чем мог бы сделать Наполеон со всей своей армией; и если Пимм считал, что ему стоило большого труда отчитаться за мелкие приключения Темпла в Париже, то теперь ему потребуется десять лет, чтобы состряпать приемлемую версию.

Внезапно на пороге появился хозяин гостиницы и тут же кинулся к Темплу:

– Лорд Гуд, примите мои извинения за то, что я не встретил вас лично.

Маркиз оглянулся, пытаясь понять, к кому тот обращается, но никого не увидел.

Лорд Гуд? Когда это он согласился на новое имя?

– Ее светлость приказала обслужить вас, пока она будет приводить себя в порядок. – Хозяин отодвинул стул от широкого стола у окна. – В моем подвале случайно оказалась бутылочка «Сен-Лорена».

«Сен-Лорен»? Откуда эта плутовка узнала, какое вино он любит?

Элтон. Нельзя было пускать ее к нему на облучок, хотя тогда это казалось отличной идеей. Наверняка Диана лестью и хитростью выведала все его секреты.

Владелец гостиницы все еще придерживал стул, и Темпл в конце концов плюхнулся на него, а его неожиданный благодетель торопливо ушел и вскоре вернулся, держа запыленную бутылку и бокал.

– Вот, милорд. Отличное вино. Такое не пропустишь, если вы меня понимаете. – Он наклонился к уху Темпла. – Можно мы будем считать это любезностью? Не упоминайте о ней шерифу, он возражает против любых товаров лягушатников.

– Должен ли я полагать, что вы говорите о шерифе Ноттингема? – Темпл прищурился.

Хозяин понизил голос до благоговейного шепота:

– О да. Этот человек очень серьезно относится к делу.

Темпл подумал, что Диана наверняка развеселится, узнав, что они находятся под юрисдикцией шерифа Ноттингема. И тут его осенило. Лорд Гуд.[3] Она нарочно окрестила его этим именем, вычитанным из подлого Биллингсуорта.

Сейчас наверху она наверняка занимается подготовкой экскурсии по местам славы знаменитого разбойника.

Вскоре перед Темплом возникла высокая краснолицая женщина и поставила на стол глубокую тарелку.

– Пожалуйста, милорд. Курица в горшочке.

Соблазнительный аромат щекотал ноздри, рот наполнился слюной. Темпл не мог припомнить, когда слышал такой дивный запах.

Схватив вилку, он подцепил большой кусок и отправил в рот. На вкус блюдо было еще лучше. Глядя на него, кухарка усмехнулась:

– Ее светлость сказала, что это ваша любимая еда.

– Так и есть, я только не думал, что она об этом знает. – Темпл с удовольствием уминал куски мяса со сладкой морковкой.

– Жена всегда знает такие вещи.

Маркиз чуть не подавился.

– Что-о?

– Ну, ваша жена. – Женщина мотнула головой в сторону лестницы. – Она также велела послать вашему человеку большую тарелку ветчины с капустой.

– Она все это сделала?

– Конечно. Она хорошая, заботится о вас и вашем слуге. Прекрасная жена, милорд.

Темпл отложил вилку.

Что ж, Диана на славу потрудилась, но он сей же час положит этому конец. Какова нахалка! От завлекательных взглядов и жарких поцелуев она теперь перешла к курице в горшочке, надеясь, что он оценит ее находчивость.

Темпл собрался встать, но желудок бурно запротестовал – как можно оставлять сочные, хрустящие кусочки и озеро горячей густой подливки?! Он постоял несколько секунд и снова накинулся на ужин. Диана все равно никуда не денется.

Интересно, что еще она тут наговорила. Если ее не остановить, то к утру она навесит на него выводок относительно благовоспитанных детей, особняк с протекающей крышей и сварливую тещу.

Нет, с этим определенно пора кончать.

Когда Темпл доел последний кусок превосходной курицы и запил его французским вином, он уже воображал себе особняк и кучу детей, о которых Диана скорее всего в данный момент рассказывает потрясенной горничной.

Невольно он поддался на ее выдумку и увидел себя главным действующим лицом в этой прекрасной картине: он играет с двумя мальчиками и белокурой голубоглазой девочкой, гадая, какие имена дала Диана их детям.

Сразу после обеда Темпл поднялся наверх и постучал в дверь.

– Войдите, – услышал он голос Дианы и осторожно приоткрыл дверь.

– Надеюсь, вы одеты?

– Конечно. Входите и осмотрите нашу комнату. Здесь просто великолепно!

Темпл огляделся. Двуспальная кровать, изящная мебель, большой камин – такой романтический уголок был ему явно не по карману.

– Мы здесь не живем. – Он еще раз обежал взглядом комнату, задержавшись на огромной кровати. – Только вы.

– Одна? Не понимаю, как при этом кто-то поверит нашей истории. – Диана уселась на кровать и похлопала по одеялу рядом с собой.

– Вашей истории, мадам, не моей. – Маркиз сдвинул брови и подумал о том, что вид Дианы на роскошной кровати может усложнить его задачу. – А вот что нам действительно надо обсудить, так это дело с вашим побегом. Или мне следовало сказать – с инсценировкой побега?

– При чем тут инсценировка? – с невинным видом поинтересовалась Диана. – Я в самом деле собиралась выйти замуж за виконта. – Она шмыгнула носом. – По крайней мере так было до его печальной кончины.

Темпл скрипнул зубами.

– Не смотрите на меня так призывно, леди Гуд, я не намерен становиться вашей следующей жертвой.

Диана вздрогнула, и маркиз понял, что в смерти виконта она винит себя.

– Мне необходимо знать детали вашего соглашения с Корделлом. Давно ли вы в союзе с этим человеком? Кто-нибудь помогал ему нанять карету, или, может быть, он упоминал, что кто-то будет помогать в вашем плане?

Диана склонила голову набок:

– Зачем вам это, Темпл?

– Видите ли, виконт был замешан в неких темных делишках, и я намерен добраться до сути.

– Корделл слишком много играл и проигрался, вы сами так вчера сказали. – Диана прищурилась. – Что вы теперь хотите от меня услышать? Что он участвовал в ужасном французском заговоре? – Она соскользнула с кровати и подошла к маркизу. – Темпл, скажите, что вам известно о французских интригах? О французской моде – да, но о планах Бонн? Осмелюсь сказать, эта область не ваша епархия.

Темпл фыркнул. Может, Диане что-то и известно о курице в горшочке и о вине, но это далеко не все его секреты.

– Раз уж мы говорим о загадках, может, скажете, где вы были прошлой зимой? – Диана прижала пальчик к губам. – Не припоминаю, чтобы где-то видела вас в течение двух-трех месяцев.

Ого! Темпл пришел сразиться с ней, выяснить, кто еще был посвящен в дело, но она выдернула коврик у него из-под ног и пошла в контратаку. Теперь уже ему пришлось судорожно искать ответ.

– Меня утомили счета от кредиторов, – наконец сказал он. Это было его любимое оправдание, и все ему охотно верили.

– Неужели?

Впервые кто-то усомнился в его словах, и Темпл понял, что встретил опасного врага. Если кто и может разгадать его жульничество, то это Диана. Нужно было срочно направить беседу на прежние рельсы.

– Конечно. По этой причине мне часто приходилось быстро исчезать из города.

– Я заметила.

– Леди Диана, речь идет не о моих поездках, а о ваших. – Наконец-то он взял контроль над разговором. – Пока мы не поймем, как далеко могут зайти наши преследователи, наилучшей доблестью будет благоразумие, я в этом уверен.

– Вы опираетесь на собственный опыт?

– Вот именно.

Диана скрестила руки на груди.

– В таком случае отдаю должное вашей супертрусости и мастерству в увиливании.

Маркиз поклонился. После этих слов ему оставалось только уйти, однако, закрыв за собой дверь, он вдруг возмутился. Она обозвала его трусом и лжецом!

А впрочем… Разве она не была права в обоих случаях?

– Проклятие! – буркнула Диана после того, как Темпл упорхнул. Наверное, не следовало говорить всем подряд, что они супруги, но ей это казалось лучше, чем скверная басня о торговце и его незамужней сестре. Почему она всегда должна выступать в роли старой девы?

В конце концов Диана решила отыскать Темпла. С того дня, когда она обнаружила, что Темпл всех провел, она поставила себе целью все о нем узнать. Вместе с миссис Фостон, которая всегда обожала маркиза, они прослеживали все его перемещения, пользуясь слухами из фешенебельных лондонских гостиных и салонов.

Диана восхищалась мастерством Темпла. В своей миссии она получила нежданную помощь от дамы, которая любила маркиза, как сына, и разделяла с ней страх за его жизнь. Узнав, насколько глубоко Темпл отдался своему делу, она заново влюбилась в него.

Когда год назад Темпл скрылся на семь месяцев, Диана чуть с ума не сошла. Однако по прошествии этого срока он снова появился на одном из балов, все такой же беспутный, каким его любил свет. Тогда Диана еле удержалась от того, чтобы не броситься ему на шею.

Сейчас причины прошлой сдержанности казались ей дурацкими.

Слишком много лет она была скована боязнью переступить черту. Что, если она откроется Темплу, а он ее опять отвергнет?

Жгучая боль его отказа в ее первый сезон привела к тому, что Диана все эти годы смиренно ждала, когда он первым сделает признание. Случалось, она ловила на себе его взгляд. Маркиз как будто заново обдумывал свою линию поведения – сумрачный, мимолетный взгляд, намек на страстную любовь, которая когда-то была между ними.

Эти огоньки все еще прожигали ее сердце, и все, что от нее требовалось, – это придумать, как разжечь их в яркое пламя.

Сев и скрестив руки на груди, Диана выставила вперед ноги – крайне неженственная поза. Ноги уткнулись во что-то твердое, и она попробовала отпихнуть этот предмет, но он не поддался. Она равнодушно посмотрела вниз.

Саквояж Темпла.

Наверное, мальчишка принес сюда все сумки, которые попались ему под руку.

Диана улыбнулась и, наклонившись к саквояжу, начала расстегивать его, но вдруг остановилась. Леди не роются в чужих вещах, не так ли? Она как будто снова слышала голос мисс Эмери.

Вот только вряд ли мисс Эмери когда-нибудь похищали и привозили в гостиницу, изо всех сил стараясь при этом ее не соблазнить.

В конце концов Диана убедила себя, что грех невелик, и высвободила ремень-застежку.

Сначала она не заметила ничего интересного. Запасной галстук, учебник персидского языка, который маркиз читал накануне.

Слуга-персиянин, как же, подумала она, листая страницы, затем отшвырнула томик сэра Джона и залезла поглубже.

Вскоре ее пальцы нащупали веленевую бумагу. Хм… интересно. Она развернула лист, пробежала глазами первую строчку, и пол под ней покачнулся.

Специальная лицензия на брак…

Господи, так он приехал на ней жениться! Однако, когда она стала читать дальше, ее радость мгновенно увяла: в описании невесты стояла ее полное имя и возраст, но о женихе ничего не было сказано. Место пустовало.

Жениха нет, а это значит…

Диана ахнула, вспомнив, что говорил Элтон.

«Выдайте ее за Иголку или Булавку…»

Элтон ничего не выдумал. С такой бумагой Темпл может выдать ее за кого угодно с благословения самого архиепископа.

Как же так? Диана глотала слезы. Значит, он приехал не для того, чтобы спасти ее от самой себя, он приехал проследить, чтобы дело было сделано. Только не то дело, которого она хотела.

Боже, какой ужас!

«Будь ты проклят, Темпл, – подумала Диана и посмотрела на горящую свечу. – Я не позволю тебе сделать это со мной. С нами. Пусть лучше вредная бумажка сгорит – тогда все эти идиотские планы разрушатся».

Она уже протянула руку к огню, но что-то ее остановило. «Он этого не сделает. Он не выдаст тебя ни за Пенхема, ни за Нетлстоуна, ни за кого другого, вот в чем дело».

Она поспешно отдернула листок, край которого уже завернулся и потемнел от огня.

Нет, мужчина, которого она знает и любит много лет, никогда не допустит, чтобы она вышла за другого.

Но ведь однажды он уже это сделал! Он дал бы ей выйти за лорда Данверза, как и за сотню других.

И все же должно быть другое объяснение, кроме тех, которые она знает, почему он так круто изменился.

Диана снова сунула руку в саквояж и наткнулась на еще одну книгу. Потрепанные страницы и мягкая кожа говорили о том, что это любимая книга. Она вытащила ее.

Тонкий томик был не похож на тетради, которыми люди пользуются для записей. Журнал? Диана усмехнулась. Дневник Темпла. Вот это действительно интересно.

Она отошла к камину и, усевшись на коврик, посмотрела на томик в своей руке. Какие разгадки таятся в нем? Список любовниц? Едва ли. Элтон сказал, у него на них нет ни времени, ни денег. Запись расходов? Диана покачала головой. Скорее всего маркиз не вел счет долгам, предоставляя это секретарю своего деда.

Она закрыла глаза и помолилась о том, чтобы дневник помог ей узнать, что таится в сердце Темпла.

Наугад раскрыв дневник, Диана вздрогнула. Необычные строчки поразили ее.

В сиянье ночи лунной я увидал богиню. Походкой величавой и дивной красотой Я был сражен…

Стихи!

Она полистала пожелтелые страницы. Слова желания, простые строчки, исполненные красоты. Ее не удивило то, что он кого-то любит глубоко и страстно, но у нее был один вопрос – неужели все это о ней?

Далеко за полночь Темпл обнаружил, что стоит перед дверью Дианы, дивясь собственному безумию.

Он пришел сюда после того, как не смог найти спокойного уголка, где можно было бы поспать. Во всей гостинице для него оставалось только одно место, куда он мог пойти.

Поскольку Диана всем сообщила, что они муж и жена, застигнутые ночью в свадебном путешествии, он не мог настаивать на раздельных комнатах – это создало бы трещину в их и без того хлипком рассказе.

Он решил спать в карете, где его никто не увидит – неудобно, но приемлемо, – но обнаружил, что там уже расположился и счастливо храпел находчивый Элтон.

Темплу не оставалось ничего другого, как только вернуться в гостиницу. Неужели он не сможет провести несколько часов в одной комнате с Дианой? Он разумный человек и к тому же привык притворяться и изворачиваться. Ему нужно лишь представить Диану одним из соперников.

Глядя на дубовую панель, отделявшую его от врага, Темпл решил, что его набег на дворец Наполеона был не более опасен и напоминал участие в званом вечере тетушки по сравнению с азартным риском, который представляла для него ночь с Дианой.

Глубоко вздохнув, он вставил ключ в замок и отпер дверь, а затем несколько секунд прислушивался. В комнате все было тихо. Довольный тем, что Диана благополучно отбыла в страну грез, он направился к камину, возле которого лежал толстый, манящий коврик, сбросил на кресло сюртук, рядом поставил сапоги, которые предусмотрительно снял еще в холле. За ними последовали галстук и жилет.

Не обращая внимания на мягкий комочек, свернувшийся посреди огромной кровати, маркиз тихо, как вор, улегся на коврик.

Конечно, это не пуховая кровать в его лондонском доме и даже не пухлое кожаное сиденье кареты, но все же так лучше, чем пытаться уснуть в общей комнате гостиницы.

Он растянулся на коврике, облегченно вздохнул, закрыл глаза и стал ждать, когда его сморит сон, как пдруг поблизости раздалось шуршание отброшенного шелкового одеяла.

– Темпл, – послышался призывный шепот Дианы, – вы не думаете, что на кровати вам будет гораздо удобнее?

Глава 7

– Кажется, вы что-то сказали? – промямлил маркиз.

– А разве вы не слышали? – Голос Дианы звучал ласково, соблазняюще. – Гораздо приятнее спать на кровати, чем на полу. – Простыни зашелестели, блеснул белый муслин ночной рубашки.

– Позвольте с вами не согласиться. – Темпл мгновенно вспомнил, что с ним делают ее поцелуи. Делить с ней кровать… это сведет его прямиком в могилу. – К тому же вы будете меня презирать, если я займу кровать, а вас попрошу спать на полу. Поверьте, мне и здесь неплохо. – Он демонстративно потянулся на коврике.

– О, вы меня не так поняли. Я не имела намерения спать на полу.

Однако Темпл ее прекрасно понял. Он изо всех сил старался игнорировать шорох простыней и искусительные нотки в ее голосе. Запах ее розовой воды, который он уловил, войдя в комнату, начинал дразнить его чувства.

– Ложитесь и спите спокойно. На войне я засыпал и в худших условиях. – Повернувшись на бок, он зацепил ногой щипцы для камина и, чертыхнувшись, с грохотом отпихнул их ногой.

Со стороны кровати послышался смешок, но Темпл не обратил на него внимания и снова потянулся, стараясь найти удобную позу.

Его молчание только подстегнуло Диану.

– Идите же сюда, а то на полу ночью холодно. – Она помолчала, потом иначе повторила свое предложение: – Не могу поверить, что дубовый пол вы предпочитаете перьевому матрасу и теплому одеялу.

Зато пол не вызывает идей, которые заканчиваются дорогой к алтарю. Эти идеи не имеют ничего общего с перьевым матрасом, скорее со страстной лисицей, которая уляжется между ними.

– Диана, вы не хуже меня знаете, что для нас спать в одной кровати – самый худший вариант.

Послышалось фырканье, которое отнюдь не пристало даме.

– Хуже, чем сейчас, вряд ли может быть. А теперь хватит ребячиться, идите сюда.

– Нет.

– Но, Темпл, это же смешно. Вчера вы ясно высказали свои намерения, вернее, их отсутствие. Я не приглашаю вас в кровать с грандиозным планом вас соблазнить. Я вам не нравлюсь и принимаю это. А теперь хватит дурачиться. Мы с вами как-то уже умещались на одной кровати, и это не нанесло мне никакого ущерба.

– Верно, но тогда я был не в том состоянии, чтобы вас соблазнять.

Простыни снова зашуршали.

– О, дело тут вовсе не в вашем состоянии.

Темплу не надо было зажигать свечу, чтобы понять: она насмехается над ним.

– Да что вы знаете о способностях мужчин, дьявол вас побери!

– Только то, чему вы меня научили. – Диана снова усмехнулась. – Думаю, я должна вас поблагодарить. Мисс Эмери никогда не касалась этого вопроса на лекциях о браке. Наверное, когда мужчина и женщина женаты, у них все по-другому. Хотя не думаю, что я бы предпочла по-другому; мне нравится, когда мужчина…

– Довольно, хватит! – Темпл рывком сел. Если бы у него было одеяло, которое Диана так великодушно ему предлагала, он бы заткнул себе оба уха. – Такой разговор может завести нас слишком далеко. Разве мы не в состоянии просто поспать?

– Ну, если так… – Диана повернулась на бок. – Просто это слишком большая кровать. По-моему, нет ничего неприличного в том, чтобы разделить ее с вами: вы на одной стороне, я на другой. Вы даже не заметите, что я здесь.

Еще как заметит, в этом-то и проблема.

– Если вы не заботитесь о своей репутации, то моя мне очень дорога. Не думаю, что ваши будущие женихи обрадуются, узнав, что их невеста спала с другим. – Темпл повернулся на другой бок, чтобы не видеть кровать – огромную, мягкую, очевидно, специально рассчитанную на то, чтобы часами заниматься в ней любовью. – Вы хотите, чтобы Пен-хем вызвал меня на дуэль?

– Нет. Ни он, ни Нетлсом.

– Нетлстоун, – машинально поправил маркиз.

– Да, конечно. Не хватало еще, чтобы один из них вас убил.

Темпл поморщился и сел.

– Об этом не может быть и речи.

Диана вздохнула, словно оплакивала его молодую жизнь.

– Ну если не Нетлстоун, то лорд Гарри запросто отправит вас на тот свет.

– Мадам, поверьте, я умею обращаться с пистолетом.

– Неужели?

Маркиз скрипнул зубами.

– Я с ними в один миг справлюсь…

– Если останетесь живы.

– Буду жив, не сомневайтесь. – К этому моменту Темпл уже изрядно обозлился. – Следующим, будет ваш отец, который, я уверен, тоже потребует сатисфакции.

Диана села и обхватила руками колени.

– О, отец никогда не поверит, что мы спали в одной постели. Он считает, что вы попросту не способны…

– Хватит, черт побери! – Маркиз поднялся с пола. – Мужчине приходится преодолеть множество препятствий, перед тем как… перед тем как…

– Сдаться? – подсказала Диана и, снова откинув одеяло, подвинулась, похлопывая рукой по освободившемуся месту. – Здесь гораздо удобнее, чем на полу.

Если бы Темпл был принципиальным человеком, он бы, разумеется, отказался, но принципы спасовали перед храпящим слугой и попыткой спать на твердом полу.

К тому же кровать выглядела слишком великолепной.

Однако, сделав шаг, Темпл почувствовал, что его решимость ослабевает. Он достаточно долго сопротивлялся искушениям, исходящим от леди Дианы Фордем, сможет устоять и на этот раз. От хрустящих простыней пахло лавандой и хорошим мылом.

– Если я решусь принять ваше предложение, то только при одном условии: вы отвернетесь и будете спать, как паинька!

– О, конечно. – Диана приоткрыла рот и, зевая, похлопала ладонью по губам. – Весь день на свежем воздухе – это меня ужасно утомило.

Она может сколько угодно притворяться сонной, и все равно Темпл ясно видел соблазнительный блеск в ее глазах.

Что ж, пусть распутница веселится – он не падет ее жертвой, когда так близко то, ради чего он работал много лет.

Диана уже устроилась на своей половине кровати. Искра в ее голубых глазах дразнила, звала поверить в то, что страсть и любовь победят давние заблуждения и страхи.

– Вы передумали, или я должна спать одна?

– Нет, – сказал он и забрался на кровать. – Позвольте вам напомнить: я делаю это только для того, чтобы вы дали мне спать. Ничего другого не предполагается.

– Конечно, Темпл. Как пожелаете.

«Как пожелаете»! Как будто желания имеют с этим что-то общее.

Диана отвернулась и спрятала улыбку. О, Темпл – самый упрямый человек, которого она когда-либо знала. И все-таки он сдался – как раз тогда, когда у нее подходили к концу все аргументы.

Диана лежала и наслаждалась непривычным ощущением, что в кровати, кроме нее, есть другой человек. Правда, однажды она находилась в одной кровати с Темплом, но то не считается. На этот раз он был готов умственно и физически.

– Я бы сказала, очень мило. Вы согласны? – Она словно забыла свое обещание не болтать.

С той стороны кровати долго молчали.

– Что «очень мило», позвольте спросить?

Диана похлопала рукой по кровати:

– То, что мы в одной постели. Я все время думала, каково это – спать вместе с мужчиной. – Она придвинулась ближе к середине.

– Не знаю. Не имею привычки спать с мужчинами.

К ее досаде, Темпл отодвинулся. Кровать слишком большая, что же, ей так и придется всю ночь гонять его по простыням?

– Очень смешно. Но у вас были любовницы. Как я понимаю, вы не раз проводили с ними ночи…

Темпл сел.

– Послушайте, как я провожу ночи – не тема для разговора с дамой.

Диана обиженно надула губы и повернулась на бок.

– По-моему, очень несправедливо, что мужчина может до свадьбы спать с кем хочет, а мы, женщины, должны спать в одиночестве.

– Возможно, и несправедливо, но сейчас меня это не волнует. – Темпл плюхнулся на подушку и отвернулся.

– Не думаю. Мужчины всегда хотят спать с женщинами. А женщины – с мужчинами.

Диана смотрела на его широкие плечи и с трудом сдерживала желание погладить по белой рубашке; пощупать выступающие мышцы.

Темпл тяжело вздохнул.

– Похоже, вы эксперт в этом вопросе. Из опыта с Пенхемом или Нетлстоуном вы узнали, что они хотят делить с вами постель?

Она засмеялась:

– Господи, нет! Им нужны только мои деньги.

– Позвольте вас заверить: не каждый мужчина, который к вам обращается, интересуется только вашими деньгами.

Диана почувствовала дрожь в спине. Так же было после его поцелуя – страстного, интимного, многообещающего. Она перевела взгляд с губ на темные, загадочные глаза и поняла то, что они ей выдали.

– Вы – нет?

– Что я – нет?

– Вы не интересуетесь моими деньгами? – Когда Темпл так смотрел на нее, она знала, что он думает вовсе не о ее богатстве.

– Диана, если бы я интересовался деньгами, их у вас уже давно не было бы.

– Не думаю, что даже такой транжира, как вы, сможет промотать мое приданое.

– Конечно, потому что, если бы я на вас женился, граф лишил бы вас наследства.

Диана вздохнула:

– Полагаю, вы правы. Его раздражает сама мысль, что вы можете стать его зятем.

– Я бы применил слово посильнее, чем «раздражает».

– И все-таки я сомневаюсь, что он оставил бы меня ни с чем.

– Не сомневайтесь.

Темпл говорил так убежденно, как будто не раз обдумывал этот вопрос.

– Разумеется, это было бы неудобно. У нас совсем не было бы денег.

– Ни пенни.

Это Диане не понравилось. Она, как и Темпл, любила хорошие вещи, и ее совсем не устраивало жить на улице или попрошайничать.

Вдруг ее осенило.

– Мы не останемся без поддержки. Ваш дед всегда хотел, чтобы вы женились, и я уверена, что понравлюсь ему, хотя дважды отказала Корделлу.

– Да уж, его благосклонность подскочит на октаву, и в этом тоже проблема.

Диана приподнялась на локте.

– Темпл, неужели вы не хотите взять меня в жены только из-за того, что ваш дед будет очень этим доволен?

– Его чувства не имеют никакого влияния на мои решения. К тому же я давно обхожусь без его денег и намерен так жить и дальше.

Диана хотела было заспорить, но напряженный, холодный тон маркиза дал ей знать, что дальнейшее разбирательство отправит его на коврик. Или, хуже того, в конюшню, откуда он только что пришел.

Она перекатилась на спину и сложила руки на груди.

– Выходит, если мы поженимся, то уже не сможем себе позволить такую роскошную комнату, как эта.

– Все зависит от того, сколько золота вы припрятали в этом саквояже.

Диана засмеялась:

– Сейчас вы говорите, как Корделл. – Однако как только она произнесла имя виконта, все ее веселье как рукой сняло. – Темпл, – прошептала она, – как он умер?

– Его застрелили. – Темпл повернулся к ней. – Пуля попала прямо в сердце – он даже не успел понять, что случилось, так что не слишком мучился.

К ее стыду, Диана не слишком сочувствовала Корделлу: трагический конец был для него неизбежен – так или иначе.

– Вы думаете, это он убил ту девушку?

Темпл поднял брови:

– Что вы знаете об этом?

Она пожала плечами:

– Негодяй забил ее до смерти и потом поклялся, что непричастен к трагедии.

Лицо маркиза покраснело от гнева.

– Жертва была слишком молодой, да?

Темпл отвел глаза, его молчание было ответом, и Диана без труда поняла, что он думает. Если она все знала про Корделла, то почему добровольно взяла его в компанию? Темпл, конечно, прав, и она заслуживает той ярости, которую он на нее сейчас обрушит.

Сжавшись, она ждала, но взрыва не последовало.

– Диана, – он прикоснулся рукой к ее щеке, – вы понимаете, что было бы с вами, если бы я вас не нашел?

Тепло его руки проникло от щеки к сердцу.

– Это не важно. Вы ведь нашли, не так ли?

Она сбежала бы с самим корсиканцем, этим чудовищем, если бы верила, что в результате свершится чудо. Диана переползла на его половину кровати.

– Теперь я в безопасности.

Темпл застонал, чувствуя, что уже не в силах цепляться за ускользающий путь к свободе.

– Вряд ли. – Его пальцы пробрались ей под затылок и вплелись в ее волосы. Она придвинулась поближе, и он не выпустил ее, а посмотрел ей в глаза затуманенным взором.

– Я никогда в жизни не чувствовала себя такой защищенной.

Это было правдой. Когда-то его поцелуи заставляли ее дрожать от непонятного страха, а теперь манили в неведомую пучину страсти и освобождения.

Его рука сползла на ее плечо, оставляя на пути жгучие следы желания.

Диана задрожала.

– Темпл…

– Чш-ш… Иногда ты слишком много говоришь. – Он накрыл ей рот жадным, голодным поцелуем.

Диана ответила на его молчаливую мольбу, и их языки сплелись в сладком танце. Желание тут же взбунтовалось в давно спящих частях ее тела. Ей хотелось кричать от восторга, но она выразила свою радость, пробежав пальцами по его плечам и груди.

Необузданные, нежные поцелуи лавиной обрушились на нее.

Мужчина, который был таким опасным, жестким и недоступным, захватил ее изысканными, удивительными ощущениями, отчего ее жажда только еще больше возросла.

– Диана, – выдохнул он. – Ты – моя богиня.

Она замерла. Правильно ли она расслышала? Богиня?

Его богиня.

Он углубил поцелуй с неистовостью дикаря, и она ответила ему тем же. Не для того она ждала его все эти годы, чтобы теперь изображать из себя пугливую недотрогу.

Пальцы маркиза легли на ее грудь, и Диана издала глубокий стон наслаждения. Ощущение было мучительное, но его сменило новое сладкое страдание, когда он обвел пальцем сосок, и под его умелыми руками тот затвердел, превратившись в болезненный камушек.

– О, Темпл! – выдохнула Диана, когда место пальца заняли губы. Она невольно прогнулась; ее тело жаждало большего, чем касания рук и тепло губ.

Закрыв оставшееся между ними пространство, Диана прижалась к нему всем телом.

И в момент, когда их тела соприкоснулись и они встретились животами, ее ноги обвили его сильные бедра, а руки – шею, и обоих охватил острый, воспламеняющий жар. Определенно, они очень подходили друг другу.

Оторвавшись от ее губ, Темпл уставился на Диану так, как будто видел в первый раз в жизни. Коротким, стремительным движением он опрокинул ее на спину и накрыл своим телом.

Диана от неожиданности вскрикнула, но Темпл впился в нее губами, как будто очень хотел пить и все никак не мог напиться.

Темпл считал себя разумным человеком, однако на этот раз ничего не мог с собой поделать. Не надо было вчера целовать ее, это только разожгло его аппетит. Теперь он поглощал ее поцелуи и ощущал гладкость кожи, вкус ее губ, как изголодавшийся путник.

Это была уже не та бойкая, любопытная девчонка, которую он когда-то любил, а взрослая женщина с теми же потребностями, что у него, с силой характера, которой он не мог противиться.

После того как он лег на нее, их разделяла только ее тонкая рубашка и его брюки. Мужское естество рвалось на свободу, звало погрузиться в сладостный узкий канал между ее бедрами.

Диана поднялась ему навстречу, как будто понимала, какая в нем идет борьба.

Ему не следует это делать. Он послан с благородной миссией, а внезапное помешательство только усложнит его работу.

Диана расстегнула его сорочку, а затем стащила с плеч. Ее рубашка задралась выше колен, голые ноги терлись о брюки.

Ее рубашка. Его брюки. Непреодолимая стена и хрупкая тюрьма.

Если он проломит эту стену, они оба окажутся в тюрьме, из которой нет выхода. Диана будет его ненавидеть за то, что он должен сейчас сделать – отодвинуть ее, как он сделал это много лет назад, и удерживать подальше от своей непростой жизни. Вот только Темпл не знал, хватит ли ему на это силы воли.

Ее бедра опять прижались к нему, и он почувствовал, как его решимость стремительно исчезает.

Почему бы не убедить себя, что одной ночи будет достаточно, чтобы насытить желание и навсегда покончить с тягой к Диане? Однако в глубине души Темпл знал, что после одного раза Диана навеки останется для него единственной желанной женщиной, поэтому он сделал то единственное, что хорошо умел делать.

Он оторвался от ее губ и выбрался из постели.

– Темпл? – окликнула Диана, ее голос дрожал от страсти, руки тянулись, чтобы удержать его.

Холодный воздух ударил его, как пощечина. О, он хорошо знал, что она чувствует!

– Прости, я не могу этого сделать.

– Прошу тебя…

– Нет. – Он попятился. – Это неправильно и нечестно.

Она застонала:

– Темпл, ну почему ты не можешь хотя бы на одну чертову ночь забыть о своей треклятой честности!

Он помотал головой и поспешно отвернулся, не давая слезам в ее глазах растворить последнюю ниточку его решимости.

Диана проснулась рано утром, когда солнце только еше отыскивало путь среди занавесок. Она потянулась, перекатилась на бок и поняла, что в комнате кто-то есть.

Темпл. Она провела ночь с ним.

Ну почти с ним.

Ах, какая это могла быть славная ночь! Но все равно ее мечта сбылась – он ее целовал и объявил своей богиней.

Если бы еще склонить его к…

Диана вздохнула. Очевидно, вся борьба была еще впереди. Горе ее планам, если Пенхем или Нетлстоун их нагонят, – тогда Темпл может последовать предложению Элтона и отдать ее одному из них в жены.

Она цеплялась за надежду, которую ей давал потрепанный томик стихов, найденный в его саквояже. Мала вероятность того, что в нем найдется ключик к ее будущему, и все же…

Украденные мгновения, пойманные в ее поцелуях: Ими я упиваюсь, их я лелею, но только в мечтах.

Поэтические строчки вились, как пылинки в лучах утреннего света. Вчера она прочитала книгу от корки до корки, и никогда еще ее так не трогали написанные в ней слова.

То, что Темпл хранил в душе такие сильные чувства, внушало Диане надежду. Он здесь, и его поцелуй многое ей обещает. Он никогда не оставит ее. Что бы ни удерживало маркиза, что бы все эти годы ни заставляло его действовать вопреки себе самому, она знала, что использует свой последний шанс на вызволение этого человека из тюрьмы, в которую он сам себя заключил.

Лучше уж она разобьет себе сердце, чем будет и дальше смотреть на него из-за стены, возле которой в «Олмаке» сидят старые девы, или из глубины отцовской ложи в опере.

Вот только искать ключ к его сердцу нельзя, валяясь в кровати. Диана решила разбудить Темпла, но вовремя вспомнила, что говорил Элтон о настроении маркиза по утрам.

«Злой, как черт, мисс. Но не обращайте внимания: он станет как шелковый после чашки ужасного кофе, которое очень любит».

Разумеется, ей не нужен такой Темпл: в скверном настроении он может выдать ее замуж за конюшенного, и дело с концом.

Нет уж, пусть лучше спит.

Диана соскользнула с кровати и торопливо прошла туда, где вчера бросила одежду, а затем, взглянув в зеркало, содрогнулась: ее волосы торчали в разные стороны, глаза опухли. Миссис Фостон хватил бы удар, если бы она увидела свою подопечную в таком виде.

Схватив гребень, Диана постаралась исправить ситуацию, удивляясь, как другие выживают без горничной. Не это ли ее будущее с Темплом: жить без гроша, все делать самой? Возможно, ей даже придется научиться готовить…

Она вздохнула. Хорошо, если Элтон знает, как сделать приличный чай. И все равно жизнь в бедности, но с Темплом в сто раз лучше, чем в богатстве, но без него, не говоря уж о том, чтобы носить звание леди Нетлстоун. Нет уж, тогда лучше просить милостыню! Диана вышла за дверь и спустилась в холл. Из кухни доносилась возня прислуги, под окном конюшенные и рассыльные готовились начать свой нелегкий труд.

Стоя на верху лестницы, Диана некоторое время наблюдала за тем, как постояльцы гостиницы шумно обсуждали дела. Она просто не знала, что теперь делать. Ей никогда не приходилось оставаться в гостинице одной, с ней всегда были миссис Фостон или отец, и они занимались всеми делами, а ее обслуживал легион горничных и других помощников.

Теперь же никто не обращал на нее внимания, и Диана стояла в замешательстве, не зная, чем заняться.

– Уфф! – Кто-то едва не наткнулся на нее сзади.

– Простите, миледи, я вас не видела, – сказала горничная, державшая в руках целую гору простыней. – Вы, вероятно, спускаетесь на завтрак?

– Пожалуй, да, – сказала Диана.

– Ну так садитесь за тот пустой стол у окна, и хозяин сразу вас увидит. Он сейчас разговаривает с шерифом.

– С шерифом?

– Именно так. Он недавно появился здесь и ищет одну ужасную парочку. – Горничная кивнула вниз, туда, где хозяин гостиницы разговаривал с высоким черноволосым мужчиной, а затем заговорщически прошептала: – Они убили джентльмена в Геддингтоне прошлой ночью. Я слышала, как шериф сказал, что убитый был большой шишкой – виконт как-никак… – Горничная огляделась по сторонам и с жаром продолжила: – Говорят, преступник – другой джентльмен, а все произошло потому, что эти двое поспорили из-за леди.

Свидетели? Но кто мог видеть Темпла? Боже, что она наделала! Теперь маркиза обвинят в убийстве! Пол поплыл у Дианы под ногами.

– Вы сказали, убийство?

Горничная икнула и вытаращила глаза:

– Представляете? Мужчина так тебя желает, что убивает другого! Прямо кровь стынет в жилах. Я бы не хотела спать с мужчиной, который кого-то убил, а вы?

– Конечно, нет, – запинаясь, произнесла Диана. Неужели это правда? Когда Темпл сказал, что Корделла убили французские агенты, эта история сразу показалась ей довольно фантастической, но она и подумать не могла, что он сам прикончил виконта!

А может, тут какая-то ошибка?

– Миледи, с вами все в порядке? – забеспокоилась горничная. – Вы, случайно, не больны?

– Нет-нет, благодарю вас.

Тем временем шериф продолжал разговаривать с хозяином; похоже, он описывал именно их компанию: показал рукой ее рост, потом закрыл себе глаз, что, конечно, означало Элтона.

На лице хозяина гостиницы появилось отвращение – он пришел к тому же заключению, но, к его чести, не выдал своих гостей. Диана предположила, что этот пройдоха прикидывает, как ему возместить свои расходы, если шериф заберет в тюрьму прибыльных клиентов.

– Я могу что-нибудь для вас сделать, миледи? – заботливо спросила горничная.

Диана покачала головой и тут же с недоумением уставилась на девушку:

– Простите, что вы сказали?

– Погодите, вы же новобрачные? – расплылась в улыбке горничная, по-своему истолковав состояние Дианы. – Мне сестра говорила, что такое бывает. По цвету вашего лица могу сказать, что к Пасхе у вас будет маленький хорошенький сверточек.

– Что вы имеете в виду? – Диана не отрывала глаз от шерифа и хозяина гостиницы, по лицу которого было видно, что страх начинает пересиливать жадность.

– Беби, миледи. – Горничная перекинула поклажу на другую руку и подмигнула Диане. – У вашего мужа похотливый вид. Наградил вас ребенком до того, как получил благословение священника, а? Не бойтесь, я никому не скажу.

А вы пойдите к себе в комнату и полежите, пока не восстановится цвет лица. Если бы я не знала, что вы беременны, то подумала бы, что вас напугало привидение.

Дверь комнаты распахнулась так стремительно, что чуть не слетела с петель.

Вскочив с пола, служившего ему кроватью, Темпл сунул руку под подушку, где всегда держал пистолет, но вместо подушки нащупал свернутое одеяло, которое Диана подсунула ему под голову перед тем, как зарыться в перину из гусиного пуха.

И тут перед его глазами метнулось муслиновое платье.

– Доброе утро, – пробормотал он, наблюдая затем, как Диана поспешно хватает свои вещи и запихивает их в саквояж.

– Вряд ли доброе, – выпалила она и, подскочив к стулу, на который он положил жилет и сюртук, швырнула ему одежду: – Скорее одевайтесь. Вас обнаружили… то есть обнаружили нас. – Диана секунду подождала, потом выхватила у него из рук вещи и запихнула в его саквояж. – Похоже, на это уже не осталось времени. Пойдете как есть.

Темпл не спеша подошел к ней и взял ее за плечи.

– Да успокойтесь вы. Лучше скажите, что случилось.

– Он здесь, внизу. То есть они. У нас нет ни минуты. – Диана высвободилась, подошла к окну, отдернула занавески и толкнула раму. Перекинув ногу через подоконник, она взглянула вниз и остановилась. – Черт, здесь слишком высоко. Как теперь бежать?

Темплу казалось, что он смотрит комедию на Хеймар-кете, вот только он не знал, аплодировать или съежиться перед приступом безумия.

– Послушайте, отойдите от окна. – Он за руку отвел ее на середину комнаты. Неизвестно, чего можно ждать от женщины в таком состоянии. – Это не Иголка ли с Булавкой привели вас в такой шок?

– Нет, это не они. – Диана сделала пару шагов и круто обернулась к нему. – Как вы могли, Темпл? – Она потрясла пальцем перед его носом. – Вы все погубили. Все, говорю вам. Как можно было сделать такую вещь?

– И какую же именно?

Диана подняла на него глаза, словно здравомыслящий человек, изо всех сил пытающийся сохранить терпение.

– Убийство, милорд. О чем вы только думали, когда убили Корделла?

Глава 8

Темпл в недоумении покачал головой:

– От кого вы услышали эту чушь? Я ничего подобного не делал.

– Ничего? А почему тогда шериф дожидается внизу с ордером на ваш арест?

Темпл нахмурился:

– Шериф Ноттингема внизу и ищет меня?

Диана энергично кивнула, и маркиз выругался сквозь зубы. Он живо представил, как Пимм цокает языком, читая его рапорт: «Леди Диане удалось ускользнуть, когда шериф Ноттингема арестовал меня за убийство виконта Корделла».

– Это ошибка. Я не убивал Корделла.

– А вот они считают, что убили вы. – Глаза Дианы начали наполняться слезами. – Горничная сказала, у шерифа предписание на ваш арест.

– Послушайте, дорогая, Корделла убили французские агенты, те самые, которые нас преследовали.

Диана оттолкнула его и отступила на шаг.

– Прошу вас, не начинайте снова эту нелепицу про французских агентов!

– Нелепицу? Но это правда. Я следил за Корделлом, когда он пришел на луг и встретился с тремя людьми, чтобы получить свои деньги. Когда они закончили, главарь бандитов застрелил Корделла и забрал золото, которое они ему заплатили.

Диана всплеснула руками:

– Больше вы ничего не могли придумать? О, Темпл, вам явно не хватает фантазии. Сначала торговец с сестрой, теперь басня про французских агентов в Геддингто-не. Если такова ваша лучшая защита, вам не спасти шею от веревки.

– Ну почему вы не верите мне?

Диана в отчаянии схватилась за голову и застонала:

– Проклятие! Потому что вы не в своем уме. – Вдруг ее глаза загорелись. – Вот что! Вы можете сказать, что сделали это в припадке ревности. Я подтвержу, и вы скажете на суде, что временно сошли с ума.

– Послушайте, Диана… – Протест Темпла прервал стук в дверь.

– Именем шерифа Ноттингема откройте!

– Господи Боже, они нас нашли! – Диана опять кинулась к окну, но Темпл крепко ухватил ее за подол.

Шериф, видимо, стремясь поскорее арестовать опасного негодяя, не стал дожидаться ответа и, поднажав плечом, открыл дверь.

– Лорд Темплтон?

– Не отвечай! – Диана встала перед ним, словно могла заслонить его своей маленькой фигуркой, но маркиз оттолкнул ее.

– Да, сэр, это я. Чем могу служить?

Казалось, шериф был разочарован столь прямым ответом; тем не менее, взяв себя в руки, он протянул вперед руку с листом бумаги:

– Я имею предписание на ваш арест, выданное магистратом Гедцингтона.

Из-за раскрытой двери хозяин гостиницы с недоумением смотрел на происходящее.

– И какое же преступление, по-вашему, я совершил? – холодно поинтересовался Темпл.

– Не изворачивайтесь, милорд. Вы знаете, о чем идет речь. Это убийство, и у меня есть свидетели.

Теперь наступила очередь Темпла удивляться. Свидетели? Какие еще свидетели, если вокруг никого не было?

И тут он с предельной ясностью понял все: Марден, вернувшись в Геддингтон, заявился в магистрат с очень удобной версией убийства.

Самый лучший способ убрать с дороги Темпла – прибегнуть к помощи закона и засадить его в тюрьму. После этого путь к леди Диане открыт.

Чертовски хитрый негодяй.

– Сэр, боюсь, все немного сложнее, чем кажется на первый взгляд. Я уверен…

– Меня не интересует, в чем вы уверены. Вы Темплтон, не так ли? – Шериф грозно сдвинул брови.

– Да, но…

– Прошлой ночью вы были в Геддингтоне?

– Да, но…

– Итак, ошибки нет, милорд. Именем короля я арестую вас за убийство виконта Корделла. Идемте со мной, и… – Он протянул руку к Темплу, но вдруг замер и побледнел. – Это еще что за…

Темпл оглянулся. Так вот почему шериф выглядел испуганным, как будто увидел свою смерть.

Бедняга смотрел на пистолет Темпла, который Диана держала в дрожащей руке.

– Черт возьми, что вы делаете? – Темпл сделал шаг вперед, но Диана тут же перевела пистолет на него, и маркиз застыл на месте.

– Я не дам вам его арестовать, – спокойно сказала она.

– Послушайте, мисс, – запинаясь, начал шериф, – пожалуйста, не ухудшайте положение. – Он нерешительно переступил с ноги на ногу. – Будет лучше, если вы подчинитесь.

Диана тут же перевела пистолет на шерифа:

– Ни слова больше, сэр.

Видя, как дрожит ее рука, Темпл поморщился:

– Джентльмены, предлагаю сделать так, как сказала леди. Это мой пистолет, и у него очень чувствительный курок.

Хозяин издал булькающий звук и затрепыхался, как осенний лист на ветру. К счастью, шериф проявил благоразумие и отступил.

Темпл повернулся, раздираемый досадой на столь нелепое поведение своей спасительницы и восторгом перед ее отчаянной дерзостью.

Господи, какая изумительная картина: Диана выглядела как подлинная амазонка, гневные глаза сверкали непреклонностью. По правде говоря, ее решительность внушала страх, но, к счастью, она была на его стороне.

– Диана, положи пистолет.

– Нет! Если даже ты убил Корделла, мне это безразлично.

– Ты будешь, меня слушать или нет? Сколько можно повторять: я его не убивал. – Он повернулся к хозяину и шерифу: – Не убивал, и точка. – Поняв, что ему не верят, Темпл чуть не застонал. – Дайте мне немного времени. А ты опусти пистолет, а то еще поранишь кого-нибудь.

Под тяжестью пистолета рука Дианы так дрожала, что она могла подстрелить и его, не только шерифа.

– Нет! Я не дам тебя повесить.

– Мисс, мы вовсе не собираемся так жестоко поступать с его светлостью, – пробормотал шериф.

– По крайней мере без суда его точно не повесят, – торопливо добавил хозяин, однако Диана никого не желала слушать.

– Темпл, дай свой галстук. – Она махнула пистолетом в сторону раскрытого саквояжа.

– Галстук? Неужели ты хочешь показать этим джентльменам, как правильно завязывать петлю?

– Нет, клоун, я хочу связать им руки. – Она язвительно улыбнулась шерифу: – Примите мои извинения, сэр, но, боюсь, это единственный способ, которым я могу умерить ваше рвение.

– Мисс, вы этого не сделаете. – Шериф решительно шагнул вперед. Теперь Темпл не сомневался, что этот человек всерьез воспринимает свое прозвище «Бич Ноттингема». – Если вы намерены продолжать подобным образом, вам грозит та же беда, что и маркизу, если не еще большая.

– Он прав. Ты уверена, что хочешь это сделать?

Диана посмотрела ему в глаза и кивнула. У Темпла сжалось сердце. Определенно, эта дурочка пойдет за ним хоть на край света. Она сумасшедшая… и он тоже.

Если бы Темпл не был уверен последней клеточкой своего существа, что за обвинением стоит Марден и что коварные французы где-то рядом, он никогда бы не согласился на дурацкую попытку ускользнуть от закона.

Окажись он в ноттингемской тюрьме, и некому будет защитить Диану от французских агентов. Предъявленное ему обвинение говорило о том, что Марден не остановится ни перед чем, чтобы заполучить свою «невесту».

Диана глубоко вздохнула:

– Темпл, ты так и будешь весь день стоять столбом или все-таки свяжешь их?

Острая на язык маленькая плутовка, подумал маркиз и ухмыльнулся:

– Неужели ради этого ты готова погубить мой лучший галстук?

– Смею думать, ты переживешь потерю, – прозвучало в ответ. – В конце концов, я спасаю тебя от петли.

Держа галстук в руке, маркиз подошел к шерифу:

– Прошу прощения, сэр.

Однако он тут же убедился, что главный человек в Ноттингеме вовсе не собирался подчиняться ему. Сжав кулак, шериф резко выбросил его в сторону Темпла, по-видимому, считая, что имеет дело с очередным бездельником из высшего общества.

За долгие годы службы Темпл встречал более безжалостных оппонентов, чем честный шериф; он легко увернулся и не моргнув глазом ударил противника так, что тот отлетел и, пытаясь удержаться, ухватился за Диану.

К ужасу Темпла, пистолет в ее руке выстрелил, и тут же хозяин гостиницы с пронзительным криком рухнул на пол. Диана тоже оказалась на полу; лежа на спине, она отчаянно махала руками, а над ней громоздилась туша шерифа.

Глаза Дианы расширились от ужаса, рот беззвучно зашевелился: она пыталась спросить, не зная, захочет ли Темпл отвечать.

Наконец ей с трудом удалось выговорить:

– Неужели я его убила? – Диана закрыла глаза и зарыдала: – Боже, я не хотела!

Темпл подскочил к хозяину гостиницы и перевернул его на спину. Слава Богу, крови не было видно, грудь толстяка равномерно поднималась.

Прежде чем Темпл закончил осмотр, в холле затопали тяжелые башмаки, и, взглянув на дверь, маркиз увидел Элтона, а заодно и проделанную нечаянным выстрелом Дианы дыру в косяке двери. Видимо, пуля просвистела над ухом хозяина гостиницы, и он так испугался, что свалился без чувств.

– Какого черта? – проворчал Элтон, посмотрев на распростертые на полу тела, и с отвращением покачал головой. – Человеку нельзя спокойно позавтракать, чтобы поблизости чего-нибудь не произошло.

Убедившись, что шериф и хозяин гостиницы живы, их связали и заперли в шкафу. Диана быстро закончила сборы, расплатилась с персоналом, и они с бешеной скоростью помчались из Ноттингема на юг, так что уже через час город остался далеко позади.

Даже если бы за ними была погоня, их никто не смог бы догнать. Диана готова была держать пари, что и лорд Нетлсто-ун с его хваленой удалью не догнал бы Элтона.

Однако бесконечно нестись с такой скоростью было невозможно, пора было дать лошадям передышку.

Наконец на перекрестке дорог они остановились, и Темпл стал что-то втолковывать Элтону. После того как мужчины договорились, Элтон снова залез на облучок, карета дернулась, они поехали направо, срезая путь. Старая дорога, которой пользуются только местные жители, предположила Диана. Но она вела не в том направлении!

– Почему мы едем на север? – спросила она. – Не лучше ли вернуться в Лондон к моему отцу и твоему деду: полагаю, они сумеют добраться до сути этой ерунды?

– Если под ерундой ты имеешь в виду убийство Корделла, то это не мои проблемы, потому что я его не убивал.

– Прекрасно, раз ты так говоришь, но не все такие понятливые, как я.

Темпл фыркнул и скрестил руки на груди.

Хотя Диана сказала это более язвительно, чем хотела, она вовсе не считала маркиза способным на убийство. В ноттингемской гостинице был момент, когда она в порыве романтизма вообразила, как он стоит на поле и целится в Корделла, сражаясь за ее руку, но, разумеется, все это было вздором.

Во-первых, у Корделла не хватило бы мужества встать лицом к лицу с противником, а Темпл никак не выглядел хладнокровным убийцей. Значит, произошла нелепая ошибка, и со временем все разъяснится.

Вот только если прежде шериф его поймает, то непременно повесит. Властям нужна более убедительная версия, подтверждающая невиновность Темпла.

– Послушай, неужели я должна верить, что Корделла убили французские агенты? – Диана недоверчиво покачала головой. – Единственное, что связывало Корделла с Францией, – это контрабандный коньяк или привозная проститутка, на которой он пообещал жениться до того, как растратил остатки ее наследства.

– Именно поэтому мы и не поедем в Лондон, – сказал Темпл. – Пока мне не станет ясно, в чем причина, я не смогу вернуться.

Диана могла предложить десяток причин, по которым кто-то хотел убить Корделла, но она не сомневалась, что Темпл не пожелает выслушивать ее теории. Сев рядом с ней, он закрыл глаза и вытянул ноги, ясно показывая, что у него нет настроения обсуждать эту тему.

Ну и пусть молчит, она будет смотреть в окно.

А может, Темпл прав и за ними действительно гнались французские агенты?

Она покачала головой. Полная чушь. Иначе и быть не может.

И все-таки…

– Эй вы, стойте, вам говорю! – разбудил Диану настойчивый крик.

Под ней было что-то твердое, и она не сразу поняла, что это нога Темпла. Видимо, она заснула у него на колене и он придерживал ее рукой.

Подняв глаза, Диана увидела, что он похож на кота, повстречавшего собаку: напряженный, готовый сражаться насмерть.

Вот тебе и фатоватый джентльмен!

Высвободившись из-под его руки, Диана села напротив.

– Нас обнаружили?

Сзади слышался топот копыт.

– Эй, Темплтон постой!

Темпл чертыхнулся.

– Кто это?

– Стью.

Диана съежилась. Из всех лондонских приятелей Темпла лорд Стюарт Ходжес, для друзей Стью, был самым несносным и навязчивым типом. Бесконечный источник сплетен, уверенный в том, что все его обожают, он вращался в высшем обществе, сам себя ко всем приглашал и не замечал, что его потуги быть обворожительным всех только раздражают.

Элтон, перегнувшись с козел, заглянул в окно кареты:

– Остановиться, милорд?

– Да, иначе он загонит бедное животное, пытаясь нас догнать.

Элтон пробурчал нечто такое, что Диана не могла не улыбнуться, но все же карета замедлила ход и остановилась.

– Нельзя, чтобы Стью тебя увидел. – Темпл пригнул ее голову, а когда Диана собралась протестовать, накрыл одеялом. – Лежи тихо. Ни звука, – предупредил он. – Если Стыо узнает, что ты со мной, помяни мое слово, сегодня же станешь леди Нетлстоун.

Диана тут же проглотила возражения. Слов нет, Темпл умеет заставить молчать. К тому же он прав: Стью разносит новости лучше, чем «Морнинг пост».

Карета качнулась, и Диана услышала, как открылась дверца. Хотя угроза оказаться женой Нетлстоуна была серьезной, она не удержалась и выглянула из-под одеяла.

– Стью? Неужели это ты? – Темпл опять был лондонским денди. – Весь день мне не попадались следы цивилизации, и вот явился ты и напомнил, что хороший вкус еще жив.

В отличие от большинства людей, которые, удалившись в деревню, носят не самые модные вещи, Стью не проявлял столь здравого смысла. На этом господине был ярко-синий сюртук и оранжевый жилет, который мог бы освещать улицу по вечерам. Шею его обвивал галстук – сумасбродная смесь шелка и кружев, а сапоги блестели так, что от них исходило сияние. В таком виде прогуливаются по Гайд-парку, а не галопируют по сельским дорогам.

Стью ухмыльнулся, словно нашел давно потерянного родственника, соскочил с коня и крепко пожал руку Темплу, потом хлопнул его по спине:

– Я так и думал, что это твоя карета, дружище! Никто не ездит лучше Элтона, ему как будто дьявол прижигает пятки. – Он прикоснулся к полям огромной шляпы. – Элтон, рад тебя видеть.

– И я, милорд. – Элтон громко фыркнул, потом снова что-то пробурчал под нос.

Стью наклонился к Темплу:

– Впрочем, тебе бы лучше поискать нового кучера, старина. Боюсь, Элтон потерял не только один глаз, но и слух. Я кричал ему последние полторы мили, прежде чем он остановился.

Темпл изумленно изогнул брови:

– Потрясающе!

– Да, от низших классов не приходится ждать хороших манер. Это дается с породой.

Диана услышала, как Элтон негромко пояснил сам себе, от кого ведет свое происхождение Стыо.

Не подозревая о том, как унизили его предков, ничуть не смущенный, Стью бодро продолжал допрашивать маркиза:

– Ну, что ты здесь делаешь?

Диана закрыла глаза. Она хорошо представляла себе, что сейчас наплетет Темпл.

– Я заблудился, приятель. Окончательно и бесповоротно. – Темпл хмыкнул и почесал в затылке.

Заблудился? Какой болван ему поверит? Однако Диана тут же вспомнила, кто его слушатель.

– Если бы ты нам не повстречался, мы бы так и кружили всю ночь, – продолжал Темпл.

С сиденья кучера донесся вздох.

– Я сам так пару раз блуждал, – обрадовался Стью. – Дороги тут ужасные. А этой скотине все равно, куда скакать. Кстати, я направлялся в город. По крайней мере думал, что еду туда. В Бакстон, к вашему сведению. Жена хотела на воды, думала сравнить их с теми, что в Бате, вот мы и сняли дом на месяц. – Стью перевел дыхание и продолжал тараторить: – Что привело тебя в наши края? Домашний прием? Охота? Может, тоже воды? Я сам убедился, они очень хорошо восстанавливают, эти воды. То есть не я – так заявляет моя жена. А мне они не нужны. – Он похлопал себя по животу и шумно крякнул. – Я такой же, как был, когда женился на ней. – Стью хохотнул и пихнул Темпла в бок. – И на ее пяти тысячах в год.

Диана поморщилась. Наверное, и ее имя этот болван треплет с такой же непосредственностью.

– Погоди-ка! – воскликнул Стью. – Я знаю, зачем ты здесь! Ах, хитрый пес!

– Да, от тебя ничего не скроешь, – произнес Темпл в той ленивой, скучающей манере, которая так злила Диану. – У тебя выдающийся ум.

Выдающийся – ну прямо!

– Нет, это ты молодец! Притворяешься, что заблудился, а сам рыскаешь, как и остальные!

– Кто это – остальные? – поинтересовался Темпл. – И за чем я рыскаю?

– Ну, за невестой! За крошкой этого Ламдена. Ее все тут ищут. Иголка с Булавкой вчера целый день носились, гоняясь за ней – и за ее восьмью тысячами.

Он опять хохотнул, и Диана поплотнее закрыла голову одеялом, чтобы не слышать.

– Боюсь, ты ошибся, – сказал Темпл. – Я не стремлюсь оказаться в кандалах.

Интересно, он это сказал для Стью или для нее? Впервые Стюарта оказалось не так легко провести.

– Ну ладно, Темпл, если хочешь, хитри с другими, но сейчас перед тобой друг. Крошка стоит целое состояние, и пока твой дед не сыграл в ящик, такой способ получения денег как раз для тебя. Нельзя же вечно изворачиваться, скрываясь от портного и хозяйки пансиона! – Он вздохнул и взял маркиза за локоть. – Послушай знатока в таких делах: самое лучшее – богатая жена. А если ты найдешь эту невесту и первым придешь к финишу, мы могли бы каждое лето вместе ездить в Бат: ты с женой, а я со своей Элис. Дамы ходили бы на воды и что там еще они делают, а мы бы штурмом взяли город. Скачки, карточная игра, спорт – ну, ты меня понимаешь.

Диана не удержалась и, выглянув из-под одеяла, убедилась, что от подобной перспективы Темпл едва не позеленел. Кажется, он готов был броситься под колеса.

– Пенхема не бойся, он слишком молод. А сколько леди Диане? Тридцать пять? Тридцать шесть?

Теперь пришла очередь Темпла улыбнуться.

– По-моему, тридцать.

Тридцать? Да как он смеет?! Ей двадцать девять, и он это прекрасно знает.

В довершение всего Элтон крякнул на своем насесте. Проклятие! Этот дьявол стоит всех троих. Диана скрестила руки под грудью и погрузилась в мрачные размышления.

Тем временем. Стью продолжал разглагольствовать:

– Нетлсом – вот кто должен тебя беспокоить.

– Нетлстоун, – поправил Темпл.

– Ну ладно. Этот человек меня раздражает. Не могу понять, как кто-то его выносит. Не такой, как мы, а, Темплтон? Мы люди мира, люди города.

– Ты, как всегда, прав, Стью.

– Ближе к делу. Если ты решил украсть невесту для себя, можешь быть уверен, я не скажу ни единой душе. Слово чести.

Диана прыснула, и Темпл кашлянул – звук не выдал ее. Она натянуто улыбнулась и снова накрылась одеялом.

Единственная причина, по которой Стью может придержать язык, – это отсутствие слушателей.

– Я бы пригласил тебя переночевать, но у нас такая давка, – не унимался Стью. – Сущий женский притон.

– И все равно с твоей стороны это очень любезно. Но я, к сожалению, должен ехать дальше. – Темпл притворно вздохнул.

– Ну на ночь-то ты останешься, я настаиваю. Пусть Элтон едет в город, а я прослежу, чтобы ты устроился в отеле. Хорошее место. Вечером мы вместе пойдем в Ассамблею и по дороге выработаем стратегию, как найти твою невесту раньше этих типов, которые тянут лапы к ее богатству. К тому же сегодня там бал-маскарад. Я люблю маскарады, а ты? Может, как раз там твоя невеста покажет личико, а? – Он засмеялся своей шутке, однако Диана заметила, что Темпл не находит в этом ничего смешного. Раз Стью разработал повестку дня, то не отстанет, пока Темпл не уступит.

– И лошади отдохнут, милорд, – неожиданно подал голос Элтон. – Не помешает рассмотреть доброе предложение этого джентльмена.

Диана чуть не засмеялась истерическим смехом.

– Ну, я не знаю… – начал Темпл.

– Значит, решено. – Стью победно взмахнул рукой. – Едем в Бакстон. Нам предстоит незабываемая ночь!

Глава 9

– Согласно мистеру Биллингсуорту, водами Бакстона пользовались для восстановительного лечения еще со времен римлян, – сообщила Диана, сидя на кровати.

Темпл крепче сжал челюсти. Неизвестно, что хуже – слушать проклятого Биллингсуорта или оказаться в ловушке, в которую его засадил Стью, отправив их ночевать в Бакстон.

Верный слову, этот приставучий человек проводил Темпла в знаменитый городской отель, где принялся убеждать всех, что маркиз может позволить себе любую роскошь.

Темпл не сомневался, что к ночи в городе не останется ни одного человека – мужчины, женщины или ребенка, – кто бы не знал о его прибытии и о том, что вечером он будет личным гостем Стюарта в его Ассамблее, а через недолгое время официальные лица Геддингтона и Ноттингема поймут, что разыскиваемые ими беглецы ускользнули не на юг, в Лондон, а развернулись и направились к северу.

Ко всем этим бедам добавилось то, что Стью заставил его снять не комнату, а роскошные апартаменты, за которые ему нечем платить.

Диана со своей стороны с восторгом приняла неожиданный поворот судьбы. Элтон провел ее через служебный вход и уютно устроил у Темпла на кровати, обеспечив всем, что мог предложить отель, включая поднос с фруктами и пирожными, который прислал хозяин.

– Подумай, может, тебе лучше с утра принять здешние воды и избавиться от всего, что тебя мучит? – Диана изучила поднос, выбрала сочную клубнику и отправила ее в рот.

Надевая смокинг, Темпл с досадой поморщился:

– Меня ничто не мучит.

«Кроме преследования за убийство, которого я не совершал, и странного стремления агентов Бони заполучить для непонятных целей английскую старую деву».

– Я бы не сказала. Ты выглядишь каким-то желчным.

Темпл про себя добавил к списку: старую деву, которая не прочь напустить на него порчу и свести в могилу.

Она еще удивляется, что он желчный? Посмотрела бы в зеркало, тогда узнала бы причину всех его бед. Ну почему у Дианы не хватает ума принять предложение какого-нибудь достойного мужчины и счастливо жить с ним до конца своих дней?

Подняв глаза, Темпл увидел, что Диана скептически выгнула бровь, а когда он перехватил ее взгляд, она явно вознамерилась читать вслух справочник, который держала в руках.

– Вот послушай…

– Нет, только не это! – Он выскочил из гардеробной. – Хватит с меня этих проклятых лекций – их написал какой-то лондонский синий чулок, который никогда не выходил из своей одинокой каморки.

Диана фыркнула, но тут же закрыла книгу и отшвырнула ее, о чем Темпл вскоре пожалел: справочник по крайней мере отвлекал Диану от прежнего разговора, к которому она сразу вернулась.

– Не понимаю, почему я не могу пойти с тобой, когда тебе так нужна помощь.

Маркиз поскорее нырнул обратно в гардеробную и стал торопливо надевать бриджи.

– Бросить меня здесь одну – плохая идея, – не унималась Диана. – Я думаю, тебе лучше иметь меня рядом, чем оставить на съедение гнусным французским врагам. – Она засмеялась, и Темпл понял, что история про опасных иностранных противников до сих пор представляется ей просто неудачной выдумкой. – Пожалуйста, возьми меня с собой. Я обещаю хорошо себя вести. – Диана свесила ноги с кровати и пошевелила пальчиками, затянутыми в соблазнительные розовые чулки…

Темпл помотал головой, и Диана, неверно истолковав его движение, взмолилась:

– Ну как ты можешь отказываться? Это же маскарад. Стью сказал, что все будут в костюмах, – значит, никто меня не узнает.

Хотя здравый смысл подсказывал маркизу, что лучше бы и в самом деле вручить ее первому встречному вместе с пим-мовской лицензией на брак и тем разрешить ситуацию, он не мог этого сделать, пока не разрешит загадку Мардена, а также участия в этом деле Пимма. Пимм никому не оказывает любезность, если не преследует интересы Британии, но как соединяются судьбы леди Дианы Фордем и Англии? А может, все дело во Франции?

То и другое весьма странно, поэтому пока он должен скрывать леди Диану от всех.

– Ну, Темпл, пожалуйста…

На этот раз маркиз все же ответил ей:

– Это невозможно. Никто не знает, что ты у меня, и никто не должен знать. Если тебе что-то понадобится, Элтон всегда у тебя под рукой. – Он взял со стула галстук.

– А если с тобой что-нибудь случится? – Диана встала и подбоченилась. – Если тебя опять захотят арестовать?

– Вряд ли тебе придется в очередной раз мешать правосудию.

Она вскинула голову, как будто такое нелогичное соображение не имело значения.

– Пойми, я не хочу подвергать тебя еще большей опасности. Разве не ясно, что на тебя может обрушиться беда, если ты пойдешь со мной? Допустим, меня схватят – кто тогда поможет тебе благополучно скрыться?

В глазах Дианы сверкнул интерес. «А, так ты обо мне заботишься», – говорил ее взгляд.

Ну уж нет, очень ему это нужно! Он не собирается заботиться о ней, пора бы ей это понять.

Подержав в руках шелковый галстук, Темпл начал завязывать замысловатый узел, но его пальцы дрогнули, и узел не получился.

Посмотрев на ком вокруг шеи, он выругался, и тогда Диана, взяв с подноса еще одну клубничку и сунув ее в рот, легкими, летящими шагами подошла к нему.

– Давай я попробую. – Она разгладила складки шелка на его груди. Ее золотые волосы блестели при свете свечи, в уголке губ красовалось пятнышко от клубники, его легко можно было стереть платком, пальцем или еще лучше губами.

Внезапно маркиз ощутил неистовое желание, тот огонь, от которого закипала кровь, который вчера чуть не привел к падению. Его чувства растревожила не близость Дианы, и даже не запах ее духов, легкий и ускользающий, напомнивший ему тот день, когда она рвала розы с кустов. Нет, причиной было ее прикосновение, уверенное и доверчивое, настолько знакомое, как будто она завязывала ему галстук все эти годы. Ее личный, интимный способ успокоить расшатанные нервы.

Схватить бы ее, столкнуть на эту роскошную кровать и закончить то, что он так заносчиво отверг вчера…

– Спасибо, я сам. – Он попытался отвести ее руки.

– Я знаю. – Она не поддалась и не выпустила из рук ткань. – И я тоже умею.

К его изумлению, она действительно сумела. Проворными пальцами Диана заново свернула галстук и уверенно завязала прекрасный узел, а затем ладонью припечатала его к груди.

– Вот так.

– Спасибо.

В этот момент Темпл подумал о том, что никто и никогда не помогал ему с такой заботой. Он всегда заботился о себе сам.

– Темпл?

– Да?

– Ты когда-нибудь в жизни уставал?

Правдивый ответ слетел с его губ прежде, чем он успел его остановить.

– Да, случалось.

– Я могла бы тебе помогать. – Ее мягкая убежденность столкнула его с ненадежного уступа здравого смысла, как до этого – ее прикосновение.

– Послушай, Диана, мне пора. – Он попытался уйти и снова потерпел поражение. Для этого ей оказалось достаточно положить руку ему на рукав.

– Но я не хочу, чтобы ты уходил. Я боюсь за тебя.

– Ничего, я сам способен позаботиться о себе. – Маркиз одернул сюртук и посмотрел ей в лицо.

Диана положила ему на щеку теплые, нежные пальцы. Раньше Темпл не позволял ей так приближаться к себе, и вот теперь он чувствовал, что его решимость начинает рушиться. Он словно видел под собой ее обнаженное тело в этой роскошной кровати.

– Возьми меня с собой, – попросила она.

Он услышал только первую половину – «возьми меня».

– Диана, – он наклонился к ней, – ты богиня, предназначенная искушать мужские сердца.

Она вздохнула и придвинулась к нему, но прежде, чем их тела соприкоснулись, раздался громкий стук в дверь.

– Неужели судья? – прошептала Диана.

Ответ не замедлил прозвучать из-за запертой двери:

– Эй, Темплтон! Открой, это я, Стью!

– Боюсь, дело еще хуже. – Темпл поспешно втолкнул Диану в гардеробную. – Оставайся здесь, – предупредил он и захлопнул дверь.

В гардеробной Диана терпеливо ждала, когда маркиз и лорд Стюарт уйдут: она не могла позволить, чтобы из-за нее он рисковал собой.

Когда наконец у нее появилась возможность покинуть гардеробную, она открыла дверь комнаты, вышла в пустой холл, и тут же из тени выступил Элтон:

– Миледи, куда это вы собрались?

– А ты как думаешь?

– Делайте так, как приказал его светлость, – оставайтесь здесь.

– Да ладно, Элтон. – Она расплылась в сладчайшей улыбке. – Мы же договорились. Не хочешь ли ты сказать, что изменил мне?

– Я?

– Ну да. Помнишь наше соглашение? Прекрасная ферма. Своя конюшня. – Диана видела, как все эти соблазны сводят на нет возражения Элтона. Она знала, что старик любит Темпла не меньше, чем она, но любит, как сына. – А что, если его светлость узнает о миссис Фостон?

Элтон крякнул, потом запинаясь произнес:

– Нечестно топить Летти в вашем горшке с супом.

– Может, тебе следует сказать хозяину, что в прошлом году ты женился на моей компаньонке?

– Но, миледи…

Диана вздохнула:

– А миссис Фостон так любит деревню. Еще позавчера она мне говорила…

– Можете не повторять, что говорила моя Летти. Я знаю, как она любит цветы, кустарники и красивые газоны. – Элтон вздохнул.

– Может, напомнить тебе, что она согласилась отправиться в деревню при условии, что ты будешь на моей стороне и поможешь мне всеми возможными способами:

Элтон скрестил руки на груди.

– Но ведь я о ней беспокоюсь.

– Я тоже. – Диана понимала, что у Элтона сердце разрывалось на части, когда им пришлось оставить Летти. – Ничего, она очень ловко орудует тростью. Судя по крикам, тем типам пришлось несладко.

Элтон улыбнулся, его нежность к жене не вызывала сомнения.

По глубокой морщине, которая пролегла у него между бровей, Диана поняла, что он готов сдаться.

– И все-таки я стараюсь не ради тебя и миссис Фостон, а ради Темпла, и ты отлично это знаешь. Пожалуйста, пропусти меня.

Элтон покачал головой:

– По-моему, вам лучше послушаться его светлости. По его мнению, вы в опасности, и, похоже, в этом он прав.

– В опасности? Проклятие! Да Темпл просто сошел с ума. Ты сам это говорил, когда вы вернулись в феврале из Парижа.

– Но я вовсе не имел в виду…

– Еще как имел! Ты видел его все последнее время. Он слишком рискует. Если так будет продолжаться, он даст себя убить, но я этого не допущу. А ты?

Элтон задвигал челюстью, как будто пережевывал ее слова, и Диана поняла, что верный слуга Темпла с ней согласен. Да и стал бы он иначе принимать участие в ее фарсе с побегом?

– Так ты отпустишь меня?

– Думаю, Летти не согласилась бы отпускать вас без сопровождения. Я ей обещал, что если мы с ней разлучимся, я не допущу, чтобы вам причинили вред.

– Никто не причинит. Ты только проводи меня до большого зала, а когда я войду, то отправлюсь прямиком к Темплу.

Элтон недовольно поморщился, но затем все же кивнул. Он был всей душой предан Темплу, однако на этот раз мысль о безрассудстве хозяина перевесила верность вассала.

– Ладно, идите, только… Там будет костюмированный бал, а вам нечего надеть.

Диана прикусила губу. Черт, а ведь Элтон прав! Она не может появиться в мятом и грязном дорожном платье.

И вдруг она вспомнила слова Темпла: «Богиня, предназначенная искушать мужские сердца».

Богиня. Диана оглядела комнату и остановила взгляд на элегантном убранстве кровати, а затем стала поспешно сдергивать газовые занавески и шелковые покрывала.

Темпл рассчитывал пробыть в Ассамблее совсем недолго и велел Элтону около полуночи ждать с каретой у входа.

В сотый раз он оглядел зал, ожидая увидеть, как Диана пробирается сквозь толпу с горящими глазами и победной ухмылкой на лице. Она уступила его требованию остаться в отеле, но он ни на минуту ей не поверил.

– А, Темплтон, вот ты где! – воскликнул Стью, хлопая маркиза по плечу. – Тебя так же трудно выследить, как разбойника с большой дороги, которого ты взялся изображать. – Отступив на шаг, он придирчивым взглядом оглядел маркиза. – Гениальный костюм. Блестяще, сэр. Просто блестяще. – По-видимому, Стью ожидал, что Темпл так же похвалит его костюм турецкого визиря. На его голове высился огромный тюрбан из пурпурного шелка, который по верху был усыпан фальшивыми драгоценностями и украшен перьями всех цветов радуги. К подбородку он приклеил бороду из конского волоса, и она накрывала пухлый живот, доходя до широкого пояса, которым Стью подпоясал халат, имевший столь затрапезный вид, что можно было подумать, будто он украл его со стены дешевого борделя в южном стиле.

Темпл чуть не выругался. И вот ради чего он пришел сюда! Что за удовольствие потворствовать светским неудачникам. Раньше он не возражал против того, что и его относят к числу светских дурачков, но каждый миг, проведенный с Дианой, усиливал отвращение к двойной жизни. Теперь ему хотелось быть тем мужчиной, которого она в нем видела, которого когда-то любила и все еще любит, несмотря на все его сопротивление.

– Хм-м… – Стью, раскинув руки, повертелся туда-сюда, демонстрируя ослепительное, как ему представлялось, великолепие костюма.

Темпл поморгал, а затем разразился восторженными восклицаниями:

– Грандиозно! Невообразимо!

– Ты правда так считаешь? – Стью положил руку на эфес кривой сабли, торчавшей из-за пояса, и, наклонившись, поманил Темпла пальцем. – А вот моя жена утверждает, что костюм безвкусный. Она даже отказалась со мной идти, сказав, что я как лошадиная задница. Можешь себе представить? Пожалуй, так скорее можно сказать про всю эту деревенскую компанию. – Он многозначительно посмотрел в сторону целого легиона королей Генрихов и Обе-ронов, кучками толпившихся по залу. – Я решил, что костюм слишком хорош, чтобы ждать до следующего сезона в Лондоне. Ты согласен?

– Полностью, – с энтузиазмом закивал Темпл. – В нем ты просто не имеешь себе равных.

Стью выпятил грудь:

– Я всегда говорил, что у тебя безупречный вкус, Темпл.

– Тс-с… – Маркиз погрозил ему пальцем.

– Ах да, я и забыл. Ты у нас Дик Терпин, джентльмен удачи. Если тебя спросят, можешь сказать, что я великий ви-зард.

– Визирь, – поправил Темпл.

– О нет, приятель. – Стью так энергично затряс головой, что тюрбан чуть не свалился на пол. – Именно визард. Похоже на «гизард» – «пузо» по-здешнему.

Темпл снова кивнул и оглядел толпу. Зал был уже полностью забит людьми.

– Здесь всегда такая толпа? – спросил он у Стью.

– Обычно в этом зале достаточно места, чтобы играть в крикет. – Стью засмеялся и подмигнул. – Это все из-за тебя. Билеты на вечер распродали в течение часа после того, как ты появился в городе. Если бы я заранее не заказал парочку, мы бы с тобой сюда уж точно не попали.

Да, повезло, с досадой подумал Темпл, и тут некая робкая овечка как бы нечаянно натолкнулась на него сзади. Очевидно, Стью не счел нужным проинформировать матушек, настроенных выдать дочерей замуж, что по части денег Темпл не то, что им нужно. Они бы так безжалостно не наталкивали на него своих дочерей, если бы знали, что им придется жить в небольшой квартире в Сент-Джайлзе, где к тому же по большей части проживает и бывший разбойник.

Какая-то Джульетта устремила на него призывный взгляд, и маркиз, попятившись, спрятался за колонной, в то время как Стью развлекал лондонскими сплетнями какого-то молодого человека, одетого Ланселотом, и не заметил его отступления.

Темпл начал пробираться к задней стене, где был выход в сад, и вдруг услышал разговор, который его очень заинтересовал.

Говорили тихо, по-французски, но злобный тон голосов заставил маркиза похолодеть.

– Он сегодня будет здесь. Найдем его – найдем и невесту. Темпл замер в двух шагах от французов и поправил маску, радуясь своей предусмотрительности.

– Как мы это сделаем? – Они говорили так тихо, что их было едва слышно. – Тут такая толпа. Он может оказаться любым из этих… придурков. И как мы найдем невесту?

Мнение человека о толпе Темпл разделял, и он не сомневался в том, кого они ищут. Но какого черта им надо от сбежавшей из дома английской леди? В этом не было никакого смысла. Однако опасное направление разговора не оставляло у Темпла ни малейшего сомнения в необходимости срочных действий. Для начала ему нужно вернуться к Диане, пока они не опередили его.

Если бы не многолетний опыт и не выговор Пимма за потерю осторожности, он бы немедля ринулся за ней – и скорее всего с Марденом и его бандой на хвосте.

Темпл невозмутимо поправил маску, тогда как сердце его неистово билось при мысли о том, что Диана в отеле одна, без охраны, с одним только Элтоном. Хотя маркиз знал, что Элтон положит жизнь за то, чтобы ее спасти, в его душе жила уверенность, что защищать ее должен он сам.

И так было всегда.

Он вздрогнул, услышав яростный шепот Мардена:

– Найдите ее. Сегодня же. Пусть никто и ничто вас не остановит. Темплтон здесь, значит, и наша невеста здесь.

И тут же маркиз Темплтон увидел, как к нему приближаются три пера. Стью.

– Эй, Темпл, вот ты где! Я думал, что потерял тебя. Иди сюда. Ты не поверишь, кто пришел!

Темплу ничего не оставалось, как последовать за Стью.

– Смотри! – Приятель показал на входную дверь, но Темпл не увидел ничего, что могло бы его привлечь. – Неужели не видишь? – Стью встал на цыпочки и показал пальцем на двойные двери. – Иголка с Булавкой! Я же тебе говорил, что они где-то здесь.

Стью был прав: парочка соперников не спеша входила в зал. На них не было маскарадных костюмов, те же смокинги, в которых они были в «Уайтсе» четыре дня назад.

Очевидно, история про погоню за сбежавшей наследницей стала самой важной из местных сплетен, потому что все расступились, освобождая им проход.

Темпла позабавило, что они не столько ищут в толпе невесту, сколько демонстративно обмениваются злобными взглядами, но вскоре он с досадой понял, что был слишком захвачен этим спектаклем и Марден со своими людьми растворился в толпе, заполнявшей бальный зал.

Он выругался сквозь зубы, и Стью тут же поспешил ему на выручку.

– Не бойся, Темпл, я тебе помогу. У нас с тобой отличные мозги, и вдвоем мы выловим твою невесту раньше, чем эти щенки.

Маркиз содрогнулся. Мало того что Стью считает его равным себе в интеллектуальном плане, так он еще и утверждает, что Темпл больше не принадлежит к числу молодых.

Когда он постарел? И вообще – когда это он терял противника в толпе?

Определенно, что-то с ним не так, а виновата в этом Диана. Маленькая негодяйка может вскружить голову любому мужчине. Если бы он был в здравом уме, то сейчас отравился бы в отель, притащил ее сюда и вручил Пенхему или Нетлстоуну – тому из них, кому доведется первым оказаться у него на пути.

После этого она станет их проблемой.

Пока же это его проблема, и с этим ничего не поделаешь.

– Посмотри, какой прекрасный кружевной лоскуток! – Стью толкнул Темпла в бок и показал на дверь. – С такой крошкой мужчина может забыть, что гоняется за золотом старой девы.

По залу пробежал вздох, за которым последовала мертвая тишина.

И тут же Темпл понял, что в дверях стоит источник его бедствий.

Диана.

Глава 10

Полотнище тончайшего шелка лежало на ее плечах, спадая до пола, как пародия на греческую шаль.

Пародия – потому что она ничего не скрывала.

В газовой ткани он узнал покрывало с кровати в его гостиничном номере. Диана обмотала его вокруг тела наподобие одеяния мраморных статуй Британского музея, мимо которых мамаши торопливо проводят своих чад, дабы непристойное зрелище не испортило их. Но даже ревностных хранителей музея костюм Дианы на неделю оставил бы в состоянии транса.

Одеяние не было бы таким скандальным, если бы Диана под него что-нибудь надела – кроме тонкой рубашечки. Хуже того, она спустила вниз короткие рукава, оставив плечи голыми и выставив на обозрение грудь, едва скрытую блестящими занавесками, когда-то порхавшими по его комнате.

Однако маркиз тут же понял, что его комната – далеко не все, что Диана опустошила, создавая свой костюм.

Волосы она подняла наверх, закрепив светлые кудри веткой плюща, которую скорее всего сорвала со стены отеля. Свободный конец стебля искусительно спускался на голое плечо.

На мгновение Диана замерла, из-под маски оглядывая толпу, потом медленным, точным движением чуть повернулась к открытой двери, как будто ждала, что кто-то присоединится к ней на ступенях трона.

Темпл решил, что движение было рассчитанное, потому что тишина обрушилась морем ахов и охов со стороны стаи трепещущих фанатов, которым она предоставила на обозрение еще один сюрприз своего костюма.

От мужской части аудитории Диана заслужила аплодисменты и стоны восторга. Даже нескончаемая болтовня Стью сменилась благоговейным молчанием: бедняга разевал и закрывал рот, но слова никак не складывались в его растерянном мозгу.

Стью был не одинок в своих муках – у Темпла тоже захватило дух от этого зрелища. По середине спины рубашка была разорвана и демонстрировала безупречную кожу от шеи до небольшой плоскости внизу спины, куда так удобно ложится мужская ладонь. Диана как будто приглашала это сделать – положить на нее руку, сжать в объятиях, предаться бесконечной любви. И хотя Темплу хотелось выругать ее за подобную дерзость, тело реагировало по-своему. Ее соблазнительность бросала вызов, требовала пересмотреть заново все, что он о ней знал.

Да, он всегда считал Диану Фордем красивой и страстной, но этот своенравный показ нагло заявлял о ее вдохновенной чувственности, о желаниях женщины, бесстыдно обращенных к нему, и только к нему. Маркиз понимал, что она бросает вызов его пресловутой чести и решимости не поддаваться голоду и желаниям, которые так безнадежно их опутали. Она объявила ему войну. Как и он, Диана знала, что только занятие любовью может прекратить битву желаний, разгоревшуюся между ними.

Ищущий взгляд нашел Темпла, чудные розовые губы изогнулись в порочной и лукавой улыбке. Казалось, она спрашивала: «Как теперь ты посмеешь меня спрятать?»

В самом деле – как загнать джинна в бутылку? Безнадежная затея.

Диана начала спускаться по лестнице, и молодые франты, потенциальные ухажеры, кинулись с предложением помощи, но она остановила их движением ветки, которую держала в руке.

И тут же к списку ее злодеяний Темпл добавил сломанный кустарник, а также невыносимую потребность обнять ее.

Ее безразличие никого не остановило, включая Иголку и Булавку, лорда Гарри и барона. Но надо отдать ей должное: повстречавшись с ними, Диана не сбилась с шага и не выдала себя. Она приветствовала вероломных женихов с той же холодностью, что и остальных, и продолжала путь к единственному мужчине, который привлекал ее в этом зале.

Что он там сказал вчера?

Богиня, предназначенная искушать мужские сердца.

Помоги ему Бог, он стал безрассудной жертвой этой богини.

Толпа заколыхалась: люди не могли поверить, что это все то же их обычное степенное собрание, а не подобие современных Содома и Гоморры.

Диана продолжала медленно продвигаться к Темплу, и он слышал, как в рядах дам начинает зарождаться бунт. Оглядевшись, он понял, что если сейчас же не выведет Диану из зала, она станет жертвой первого случая сожжения ведьмы в этом веке.

Наконец Диана остановилась перед маркизом.

– Наш танец, сэр. – Она взяла его за руку и подвела ближе к музыкантам.

– Диана, – прошептал Темпл ей на ухо. – У нас было соглашение. Тебе следовало оставаться в отеле.

– Вы уже выразили свои желания, милорд, – ответила она, – но не помню, чтобы я на них согласилась.

Темпл круто остановился, чувствуя, как его все больше захватывает запах ее духов, чистый и искусительный, словно роза в декабре. По прежнему опыту он знал, что нельзя к ней слишком приближаться! Диана – это розовый куст, утыканный шипами.

– Слушай внимательно. Мы не танцуем. Мы уходим. Сейчас же!

Однако Диана лишь покачала головой:

– Темпл, не понимаю, как ты мог обходиться без меня все эти годы. Если ты меня сейчас унесешь – а тебе придется именно нести, – то измышлений будет куда больше. – Она улыбнулась, протащила его за собой еще пару шагов и махнула рукой музыкантам.

Видимо, чувствуя, что скверное настроение в зале нарастает, квартет начал играть романтическую пьесу, и Темплу ничего не оставалось, как начать танцевать. В попытке создать вокруг себя хоть какую-то завесу он как можно дружелюбнее улыбнулся, надеясь, что окружающие присоединятся к ним.

Самые заядлые сплетники, не разделявшие справедливое возмущение соседей, подхватили своих партнерш и вступили на середину зала только для того, чтобы подойти поближе и угадать, кто эта леди.

Диана весело улыбалась, словно на ней было самое элегантное платье, а вокруг – обычный вечер в «Олмаке».

Темпл изо всех сил старался продолжать игру, но это было почти невозможно. Вблизи он воспринимал Диану в ее костюме как почти полностью обнаженную – ему казалось, что он даже различал розовые соски.

Приглядевшись, он, к своей досаде, обнаружил, что грабеж распространился не только на имущество отеля. Подлая маленькая воровка рылась в его саквояже!

– Этот пояс – мой лучший галстук, не так ли? – подозрительно спросил он.

– Да. Очаровательно, правда? – Она подняла руки и повертела бедрами.

Как будто ему было мало того, что он уже видел. Нужно было срочно отыскать в толпе Мардена, лорда Гарри и Нетлстоуна. Любой из них мог восстановить баланс во всей этой кутерьме.

– По-моему, когда я уходил, галстук лежал у меня в саквояже. Зачем ты рылась в моих вещах?

У нее хватило бесстыдства улыбнуться из-под белой маски, но она напрасно трудилась: маркиз и так ни секунды не сомневался, что у нее нет ни капли морали.

– Яне рылась, – выпалила она, отступив на шаг, – мне его достал Элтон.

– Разве он еще жив? – С первого момента Темпл предположил, что Элтон уже распевает в ангельском хоре на небесах, потому что если он еще не умер, смерть ждет его, когда Темпл вернется в отель.

Впрочем, иметь дело с Дианой всегда непросто! А когда к тому же она в таком виде, ни один мужчина не сможет ей отказать.

Включая самого Темпла.

Как же теперь выбраться отсюда и как возместить урон, нанесенный отелю?

– Что еще ты стащила для этого возмутительного обмундирования?

Диана усмехнулась:

– Ты находишь меня возмутительной?

– Не хочу обсуждать, какой я тебя нахожу. По крайней мере не здесь. Не на людях.

Лучше всего в отдельной комнате. И чтобы там была широкая кровать и простыни.

Темпл поморщился. Ну вот опять! Ему нужно сосредоточиться. Им грозит опасность, а он думает о том, как бы присвоить суженую другого мужчины.

– Я хочу услышать, что ты думаешь, – прошептала она.

– Уверен, ты вряд ли обрадуешься этому.

– Так плохо?

– Да. Я должен сию же минуту передать тебя Нетлстоуну и покончить с твоими штучками.

– Ты этого не сделаешь, – с уверенностью сказала Диана. Ее неослабевающая решимость ужасно его злила. – И как ты предполагаешь ускользнуть от назначенных мне женихов? – Она посмотрела ему за плечо – видимо, туда, где Иголка и Булавка продолжали спорить из-за нее.

– Скрываться надо не от этих недотеп, а от кое-кого другого.

Даже за маской было видно, как она возвела глаза к потолку.

– О, Темпл, только не надо рассказывать, что какие-то нечестивые французы желают меня похитить. – Диана вывернулась из его рук и двинулась через толпу. И тут же Темпл увидел человека, который, казалось, прожигал Диану глазами. Он приподнял руку, как будто увидел нечто настолько невероятное, что не смел дышать, дабы оно не исчезло.

По губам Темпл различил, что сказал этот человек.

«Невеста».

Прежде чем Диана успела что-либо понять, Темпл схватил ее за руку и потащил через ряды танцующих, расталкивая пары.

– О, простите! Извините! Прошу прощения…

– Темпл, помедленнее, – взмолилась Диана. – Ты чуть не сбил с ног ту бедную даму.

Он не отвечал, только тащил ее, оставляя за собой шлейф хаоса. Две матроны, которые, склонив друг к другу головы, оживленно обменивались сплетнями, разлетелись в стороны, махая шалями, как две курицы, подхваченные ветром.

Проклятие, что с ним такое? Диана вывернула голову, думая извиниться, но то, что она увидела, заставило ее забыть о светских любезностях.

За ними сквозь толпу пробирались трое мужчин, и их взгляды были прикованы к одному человеку.

Не к Темплу. К ней.

Это были не нищие повесы, жаждавшие вырвать ее приданое у Корделла или у отца, если уж на то пошло. Вокруг них витал дух презрения и утонченности, свойственный жителям континента, – такого ни один англичанин не сможет изобразить, разве что Темпл.

По спине Дианы пробежала дрожь, предвестник чего-то, что выше ее понимания.

Французы. Темпл говорил правду. И они гонятся не за ее богатством. Им нужна она. Вот только почему они ее преследуют? Какова бы ни была причина, Диана не собиралась допустить, чтобы ее поймали. Она перестала упираться и со всех ног припустилась за Темплом.

Неожиданно маркиз резко остановился, и она ткнулась ему в спину. Заглянув через его плечо, она увидела человека, одетого как халиф.

Стью! Ни у кого другого не хватило бы ума напялить на себя столь пестрое одеяние.

– Дружище, ты несешься как дьявол. Ни одна дама не может устоять перед твоим обаянием. Помнится, однажды лорд…

– Халат! – Темпл выпустил Диану и начал стаскивать с приятеля пурпурный шелк. – Дай мне свой халат.

– Ну, знаешь, это уж слишком, – заныл Стью. – Одно дело дружба, другое – раздевать человека…

Диана оглянулась и увидела, что их преследователи имели несчастье толкнуть лорда Нетлстоуна, который властно преградил им дорогу и потребовал сатисфакции.

К ее удивлению, лорд Гарри, забыв о вражде с соперником, встал рядом с бароном.

Учитывая раздутое мнение Нетлстоуна о своем ранге и значимости, можно было не сомневаться, что французы блокированы до конца вечера.

– Стью, у меня нет времени на любезности. Давай сюда халат. – Темпл угрожающе прищурился.

Диана без труда догадалась о его намерении.

– Милорд, пожалуйста, помогите нам…

– Леди Диана? – Стью стянул с лица маску и вытаращил глаза.

– Да, это я.

Стью оглядел ее с головы до пят и покачал головой:

– Кто бы мог подумать! – Он посмотрел, на Темпла и усмехнулся. – Похоже, удача на твоей стороне. Мне следовало догадаться, что именно ты добудешь этот бриллиант.

– Хватит болтать, – оборвал его Темпл. – Ты собираешься нам помогать или нет?

– О да, с восторгом. – Стью снял халат и передал его Темплу, потом еще раз задумчиво посмотрел на Диану, как будто все еще не верил, что это божественное создание – та самая леди Диана Фордем, которую общество считает эксцентричной старой девой.

– Спасибо, лорд Стюарт. – Диана вежливо кивнула.

– Почту за честь, если вы будете называть меня Стью, как и все мои друзья.

– Спасибо, Стью. – Диане еще никогда не приходилось одерживать победу, и она не знала, какая это радость – когда мужчина с обожанием смотрит на тебя, а не на твое приданое.

Вот бы и Темпл…

– Стью, мне нужен не только халат, – сказал Темпл, всем своим видом выражая нетерпение.

– Сэр, но это же неприлично. Ты хочешь раздеть меня, как какую-нибудь… – Он вздрогнул и оглянулся на Диану: – О, я не хотел оскорбить вас, миледи.

– Разумеется, нет, – спокойно ответила она.

Сзади послышался возмущенный голос Нетлстоуна:

– Сэр, или вы извиняетесь, или я…

– Прочь с дороги, собака! – Один из французов выпрямился во весь рост, нависая над бароном.

Однако у Нетлстоуна не хватило ума понять, что он вступает на опасную почву.

– Вы сказали «собака»? Вы меня опять оскорбили! Я требую немедленной сатисфакции!

Диана в душе поблагодарила Нетлстоуна за то, что он отвлек преследователей, но, к сожалению, француз явно не собирался вставать под пули нищего барона. Раздраженно вздохнув, он кивнул товарищам, а затем с размаху ударил Нетлстоуна кулаком в лицо, и тот упал как подкошенный. Но если француз думал, что избавился от препятствия, он не знал характер барона: Нетлстоун тут же поднялся на колени, ругаясь, жалуясь и обещая отомстить именем всех своих благородных предков.

Разумеется, на француза это не произвело впечатления, и он двинулся было дальше, но лорд Гарри, как честный секундант, преградил ему дорогу:

– Послушайте, это не по-джентльменски… – Несмотря на самые благие намерения, Пенхем тут же получил удар в челюсть и рухнул на бывшего заклятого врага.

Расчистив путь, француз возобновил преследование сквозь возбужденную толпу.

– Темпл, – ахнула Диана, – они идут!

Маркиз одним взглядом оценил ситуацию и приказал Стюарту:

– Отвлечешь внимание, ясно?

– Я? Но я не слишком хорош как актер. – Стью явно струсил.

Не обращая на него никакого внимания, Темпл размотал газовое покрывало Дианы, вращая ее, как веретено, затем сунул ей в руки халат Стюарта, который она тут же надела.

Тем временем Темпл подтолкнул приятеля в другом направлении.

– Нам нужна ложная невеста.

– Невеста? – изумился Стью.

– Надень на ту крошку. – Темпл сунул ему в руки покрывало и показал на тоненькую блондинку в костюме Джульетты. – Назови ее «леди Диана», «пропавшая невеста», да погромче, чтобы все слышали. Надеюсь, ты все понял? – Маркиз посмотрел туда, где Пенхем и Нетлстоун застыли, как пара сфинксов. Никто из них уже не настаивал на сатисфакции.

– Но она же не леди Диана, – возразил Стью, пока Темпл подталкивал его в спину. – Боюсь, это ложный шаг.

Темпл чуть не застонал, но Диана тут же пришла ему на помощь:

– Стью, неужели вы не видите главного? Вы и эта девушка оба станете знамениты! У вас появится прекрасная история для следующего сезона. Все вас будут расспрашивать о вашем героическом участии в побеге…

Казалось, в голове Стью стремительно завертелись колесики. Стать адъютантом Темпла, его оруженосцем, героем, который помог влюбленным, невзирая на трудности, – разве это не здорово!

К тому же Диана понимала, что Стью учитывает и другую сторону медали. Если Темпл первым довезет Диану до границы Гретны, то женится на богатой наследнице и ему тоже перепадет кое-что… Друг призывал на помощь очень кстати, поскольку жена крепко держала в руках кошелек лорда.

Наконец Стью решился и, обернув полотнищем плечи ничего не подозревающей девушки, закричал так, что слышно было на другой стороне улицы:

– Леди Диана! Вот я вас и нашел! То есть, я хочу сказать, пропавшую невесту нашел! Что вы здесь делаете одна?

Диана не смогла узнать, что было дальше, потому что Темпл схватил ее за руку и нырнул в толпу, которая сомкнулась вокруг Стью и его подставной невесты.

Они выбежали наружу через заднюю дверь, которая вела в сад, а затем, пройдя по тропинке и обогнув здание, оказались на людной улице.

Возле двух лошадей, привязанных к столбу, маркиз заметил подростка.

– Чьи лошади? – спросил он, роясь в карманах.

Диана догадалась, что Темпл ищет монету, и, вытащив гинею, спросила:

– Это поможет?

– Надеюсь. – Темпл повернулся к мальчику: – Чьи это лошади?

– Одна какого-то франта из города. Нетл, Нетл… – Мальчик поскреб затылок, стараясь вспомнить.

– Нетлстоун.

– Ага. А гнедая принадлежит более молодому – он не очень-то умеет ездить, и чуть не упал, когда слезал с лошади.

– Пенхем, – уверенно произнес Темпл.

– Точно. Это их лошади.

– Ну что ж, теперь они мои. – Темпл сунул мальчику гинею. – С этим ты не пропадешь.

– Но, сэр… – начал мальчик, но, разглядев в руке золото, тут же умолк. Наверное, он в жизни не видел такого богатства.

– Ты знаешь лорда Рэдкотта?

– Он здешний судья, и вряд ли он обрадуется, узнав, что я отдал вам лошадей.

– Ничего не бойся, только скажи ему: Темпл заявил, что это вопрос целесообразности.

– Вопрос чего? – удивился мальчик.

– Целесообразности. – Маркиз кивнул Диане, и она взяла под уздцы одну из лошадей. – Надеюсь, ты не свалишься по дороге? – Он скептически оглядел ее костюм.

Вместо ответа Диана легко забралась на лошадь и подождала, когда Темпл сделает то же.

Тем временем толпа из Ассамблеи стала высыпать на улицу, и ночную тишину прорезали сердитые голоса, призывавшие констебля.

Темпл пустился вскачь, и Диана поскакала вслед за ним.

– А как же Элтон? – спросила она, поравнявшись с его лошадью. – Откуда он узнает, куда мы поехали?

– Это не твоя забота.

Вскоре они выехали за город, и теперь перед ними расстилалась широкая и прямая Римская дорога.

Лошадь Пеихема, почувствовав на спине опытного седока, пустилась в галоп, идя нога в ногу со второй лошадью. Диане оставалось только гадать, знает ли маркиз, куда едет, потому что они почти сразу свернули с дороги и поехали напрямик через поля. Впрочем, за Темплом она была готова последовать хоть на луну.

Темплу казалось, что лошади выстукивают слова, услышанные им в зале: невеста, невеста, невеста.

Какого черта надо этому Мардену? Увы, с ответом придется подождать до того времени, как они найдут безопасное место для разгадывания головоломки.

Неожиданно Темпл понял, что Диана скорее упадет с лошади, чем попросит остановиться. Придержав коня, он подъехал к стоявшему у дороги стогу сена.

– Пора отдохнуть. – Он соскочил на землю и подал ей руку. Пальцы Дианы были холодны как лед. – Ты замерзла?

– Ничего страшного, – сказала она, стуча зубами.

Сняв плащ, маркиз накинул его ей на плечи, затем постоял, прислушиваясь. Взяв лошадей под уздцы, он отвел их на край поля, где среди травы журчал ручеек.

Когда лошади напились, Темпл привязал их к кустам, после чего вернулся и разворошил свежескошенное сено.

– Ваша комната ждет вас, миледи, – с поклоном сказал он.

Диана постаралась улыбнуться и проворно забралась на приготовленную постель. Когда он лег рядом, она не стала возражать или жаловаться, а сразу же свернулась у него под боком и положила голову ему на грудь. Долгий вздох сказал ему о том, что груз тревоги покинул ее измученное тело.

– Темпл? – через несколько минут прошептала Диана.

– Да?

– Те, на балу, правда были французскими агентами?

– Правда.

Она опять вздохнула.

– Кажется, я должна просить прощения.

Маркиз с удивлением посмотрел на нее и прижал палец к ее губам:

– Чш-ш. Извинений не требуется.

Она поймала его руку и положила себе на сердце.

– Что им от меня надо?

Как бы ни хотел Темпл, он не мог ответить на вопрос, который видел в ее глазах.

– Пока не знаю.

Они долго молчали. Маркиз уже решил, что Диана заснула, как вдруг услышал тихий, молящий вопрос:

– Ты не дашь им захватить меня?

– Никогда. – Он крепко поцеловал ее в макушку, как будто произнес клятву.

Вздохнув, Диана свернулась калачиком и наконец заснула. Темпл лежал рядом, боясь шелохнуться.

– Что же мне с тобой делать? – прошептал он и снова поцеловал ее.

Ответ пронесся в его мозгу как молния. Невеста, невеста, невеста.

Глава 11

Мягкий утренний свет принес ответ, который не могла дать ночь.

Темп проснулся и увидел рядом Диану: ее лицо разрумянилось, на губах блуждала легкая улыбка. Он подумал, что совсем неплохо просыпаться так каждое утро и будить ее нежным, дразнящим поцелуем, который становится все более настойчивым и жадным по мере того, как она приходит в себя.

Насколько он знал Диану, поцелуя ей будет мало.

Ему тоже.

Жаль только, что эти мечты не для него, ведь его жизнь – вечный гордиев узел обязанностей и противоречий.

Диана зашевелилась, и фантастические мечты вмиг улетучились. Болезненное желание, которое мучило Темпла ночью, уступило место знакомой пустоте и боли одиночества, которые преследовали его всю жизнь.

Что ему остается? Прожить жизнь, как дед, и под конец превратиться в злобного и желчного старика? Он вздохнул. Разумеется, Диана заслуживает лучшего – безрассудно преданной любви, такой, какой его отец любил мать.

Но любить ее, объявить своей – все равно что прыгнуть в бездну. Маркиз помотал головой, как будто уже стоял на краю, вглядывался в неведомую черноту…

Ощущение только усилилось, когда Диана повернула к нему голову и улыбнулась. Темпл взъерошил ей волосы и уложил их кольцом вокруг лица, заметив при этом морщинку между бровями.

Он и забыл, что у нее есть морщинки. Когда-то он дразнил ее за них, покрывал их поцелуями, объясняя, что это путь на небеса.

Тогда он был молод, глуп и верил в мечты. Вот только… а правда ли это было?

Диана встала и потянулась. Сначала упал его плащ, потом турецкий халат. Темпл посмотрел на ее спину и похолодел. Он отчетливо увидел то, что повергло в шок Мардена. Вот только как бы понять, что это может означать…

– Темпл? – Диана оглянулась через плечо. – Что случилось? – В глазах ее светился вопрос, но губы улыбались ему.

– Ничего. Совершенно ничего. – Это просто не может быть то, о чем он подумал. Но если все же это так, то Диана в куда большей опасности, чем он представлял.

Маркиз внимательно огляделся по сторонам.

– Мы должны немедленно уехать отсюда.

Улыбка на лице Дианы угасла перед взглядом, который в очередной раз давал ей отставку, как все эти проклятые годы, и Темпл почувствовал, что снова начинает себя ненавидеть. Но теперь у него не было выбора.

Несмотря ни на что, Диана не собиралась отказываться от Темпла.

Он ее хотел, в этом не было сомнений.

Он мог, но не передал ее Нетлстоуну, Пенхему или французам, коль уж на то пошло. Честно сказать, она сама дала ему более чем достаточно поводов сбыть ее с рук, но он этого не сделал. Думая, что она спит, он погладил ее по волосам и поцеловал в макушку.

В этот момент она чуть не повернулась к нему, чтобы услышать от него признание в любви, но что-то ее удержало. Пока ей не удастся распутать то, что держит чувства Темпла в узде, заставлять его бесполезно.

Диана пнула ногой камень и выругалась – это оказался голыш, он отлетел в сторону.

Наверное, так же она старается убедить Темпла, что они созданы друг для друга.

Проехав несколько часов, они прибыли в маленькую деревушку. Пекарня была открыта, из нее доносился аппетитный запах свежих булочек с изюмом.

– Мы можем остановиться? – спросила Диана, словно не замечая любопытных взглядов жителей деревни, мимо которых они проезжали. Турецкий халат Стью, не так бросавшийся в глаза в вечернем сумраке, при свете дня должен был вызывать разлитие желчи, не говоря о том, что голые ноги всадницы выглядели совсем уж неприлично. – Я бы не прочь чего-нибудь поесть.

Темпл с досадой оглянулся:

– Я отдал Элтону последние деньги, чтобы он расплатился за отель. Боюсь, мы будем некредитоспособны, пока не приедем к Колину.

– Так мы едем к лорду Данверзу? – Диана остановила лошадь.

– Куда же еще?

– А я-то думала, в имение Сетчфилда. Темпл покачал головой:

– Жаль тебя разочаровывать, но все владения герцога находятся на юге. Единственная наша надежда – Колин, так что вперед.

Диана нахмурилась:

– Я не могу ехать к лорду Данверзу. Это неприлично. Темпл вскинул брови:

– Правда? И это говорит дама, которая разъезжает по стране в одной рубашке?

В это время проходившая мимо них солидная женщина, бросив взгляд на костюм Дианы, вздохнула и пробурчала что-то про «голых распутниц из Лондона», а потом пошла дальше.

– Я не голая! – прокричала Диана ей вслед и подтянула края одежды. – На мне халат, к вашему сведению.

– А, так вот что это такое, – усмехнулся Темпл. – Преклоняюсь перед вашей мудростью, великий визирь. – Он поклонился и коснулся пальцами лба в восточном поклоне.

– Я не могу появиться у лорда Данверза, – повторила Диана. Темпл выпрямился в седле.

– Могу – не могу. Это тебе не великосветский визит. – Он подъехал ближе к ней. – Колин – единственная наша надежда. К тому же с тех пор, как ты его вытолкала взашей, прошло уже девять лет. Он женат, у него куча детей. Насколько я знаю, очередной малютка Данверз уже на подходе.

Диана опустила глаза. Как он не понимает, что именно поэтому она не хочет ехать к Колину? Больше всего на свете она хотела бы жить такой жизнью, какая есть у него.

Темпл приблизился, взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.

– Ты из-за Джорджины, да? Она очень молода и даже никогда не вспоминает, что ты когда-то была помолвлена с Колином. К тому же у нее нет манерности высшего света.

– Это не из-за леди Данверз, – быстро сказала Диана. Едва ли из-за нее. Она несколько раз встречала Колина в городе, то в парке с сыновьями, то в магазине с дочкой. Хотя свет сторонился Данверзов из-за давнего предательства Колина, Диана втайне надеялась, что леди Данверз окажется привлекательной и интересной женщиной, такой, с которой она могла бы подружиться.

– У тебя еще остались чувства к Колину? – В вопросе Темпла прозвучали злобные нотки, и Диана удержалась от улыбки.

– Нет, конечно, нет.

– Тогда в чем дело?

Ну как ему объяснить, если он не знает, каково это – жаждать иметь свой собственный дом и очаг?

Еще две женщины прошли мимо и с возмущением посмотрели на Диану.

Темпл нахмурился:

– Пора снять эти одежки.

– Думаешь, крестьяне не выдержат мое выступление в роли леди Годивы?[4]

– Я не о том… – Оглядев ее, Темпл покачал головой. – Нам надо поскорее исчезнуть, а не разыгрывать спектакль. – Он вздохнул. – Вот только я сомневаюсь, что здешние торговцы дадут мне кредит. Даже если я назову им свое имя, они не поверят, потому что мы похожи на парочку, отставшую от бродячего цирка.

– Кредит не понадобится. – Диана развязала пояс-галстук. – У меня есть деньги. – Она встряхнула галстук, и из него посыпались монеты.

– Ого! Миледи, вы не перестаете меня изумлять! – Маркиз соскочил на землю и принялся подбирать монеты.

Через полчаса они уже выходили из лавки местной портнихи. На этот раз на Диане было самое обыкновенное платье.

– По-моему, оно тебе идет, – подбодрил Темпл.

– Еще бы, ведь оно тебе ничего не стоило…

Маркиз усмехнулся:

– И что в этом плохого? Надеюсь, у нас хватит денег на завтрак?

– Только если ты пообещаешь не выдавать меня за свою сестру и не рассказывать, что на нас напали грабители.

– Почему бы и нет? – Темпл оглянулся на лавку портнихи.

– Побойся Бога, никто в здравом уме не поверит такой выдумке. Эта рукодельница решила, что я твоя потаскушка. Она четыре раза уколола меня булавкой, чтобы выразить свое недовольство.

– Ах вот почему ты стала такой сговорчивой? Но если тебе не нравится новое платье, можешь снова переодеться в костюм богини. Кстати, после ночевки на свежем воздухе я проголодался. А ты?

– Думаешь, у нас есть время?

– Совсем немного, потому что наш экипаж уже у порога.

Услышав скрип колес, Диана подняла голову и, к своему восторгу, увидела, что перед ними остановилась карета, на козлах которой восседал Элтон.

– Доброе утро, миледи. – Он приложил руку к шляпе. – Милорд.

– Надеюсь, тебе не очень трудно было нас найти? – поинтересовался Темпл.

Элтон хмыкнул:

– Да, но я бы не советовал слишком здесь задерживаться. Вы оставили за собой такой переполох!

Маркиз с укором посмотрел на Диану.

– По-моему, это не моя вина. – Она невинно улыбнулась, а про себя подумала, что Элтон, пожалуй, прав.

На следующее утро в доме кузена Темпл нашел ответ на то, что его тревожило. Во всяком случае, он убедился, что Пимм послал его за Дианой по более важной причине, чем простая любезность.

– Французы называют ее La marieer, – сказал Темпл. – Невеста. Какого дьявола это означает? Ты об этом что-то знаешь, ведь так? – Он расхаживал перед камином в кабинете Колина.

Колин нахмурился, поскреб подбородок и медленно кивнул:

– До меня доходили слухи. Поэтому я и вернулся так рано из последней поездки. – Он немного помолчал. – Наполеон хочет развестись с Жозефиной.

Темпл недоверчиво покачал головой:

– Такие слухи уже два года ходят среди дипломатов. Предположение, и ничего более.

– Император разослал агентов по всем королевским дворам Европы, разумеется, тайно. Он хочет невесту королевских кровей, дабы она придала ему дух аристократичности, чтобы утвердить его претензии на священный французский трон. Каждый из агентов понимает, что если доставит монарху подходящую малютку, то сможет выбирать любую должность. Агенты шарят по всему континенту, ищут, чтобы и кровь была безупречной, и родители не возражали.

– Да, но что они делают в Англии? – Темпл нахмурился. – Король ни за что не позволит ни одной принцессе выйти замуж за этого выскочку.

Колин встал из-за стола, подошел к двери, как будто опасался шпионов в собственном доме, потом вернулся к камину и, прищурившись, посмотрел на Темпла:

– У нас они охотятся не за дочерью Георга, а за дочерью Луи.

– Но это невозможно. Дочь Луи…

– Да нет, не та. Незаконная дочь Луи.

– Диана… – Темпл почувствовал, как волосы зашевелились у него на голове.

Колин внимательно посмотрел на кузена:

– Не хочешь ли мне что-то рассказать?

– После того, как ты расскажешь все, что знаешь о предполагаемой невесте.

– У Луи была любовница, единственная, насколько мне известно; она родила от него дочь и вскоре умерла от родильной горячки. На смертном одре она взяла с Луи клятву позаботиться о дочери, поскольку знала, что королева в ярости. Дальше сведения о ребенке туманны: одни говорят, что король отдал ее в монастырь, другие – что королева-мать, Мария Терезия, избавилась от новорожденной, чтобы не смущать дочь наличием побочного ребенка при дворе. – Колин пожал плечами. – Типы, на которых вы наткнулись, почему-то уверены, что ее привезли сюда.

– Пимм все это знал?

– Конечно, знал. Ты бы тоже знал, если бы не рванул из «Уайтса» как ненормальный.

Темпл продолжал расхаживать по комнате.

– Боюсь, в этом нет никакого смысла.

Колин подошел к боковому столику и налил кузену кофе.

– Смысл есть, если учесть, что любовница Луи была шотландкой.

– Шотландкой? – Темпл глотнул крепкий кофе и поперхнулся, как будто горькая правда встала ему поперек горла.

– Да. Ее родители, родственники короля, после Куллодена обосновались во Франции.

– Не может быть. – Темпл покачал головой. – Только не Диана. Она дочь Ламдена, это все знают. – Казалось, он пытается убедить не столько Колина, сколько себя.

– Неужели? А кто была леди Ламден? Ты когда-нибудь о ней слышал? Я – нет. И леди Финч не слышала.

– При чем тут леди Финч? – Темпл знал, что эта дама всюду совала свой нос, и если кто и мог соперничать с Пим-мом в раскрытии секретов высшего общества, то именно она. Впрочем, раз Колин искал помощи у леди Финч, значит, он пришел к тому же заключению, что и Темпл.

– Что она сказала?

– Когда Ламден был во Франции, он женился на дальней родственнице из Шотландии, и бедняжка умерла при родах. Вскоре после этого его отозвали, и он вернулся домой с дочкой и кормилицей, не говорившей по-английски.

Маркиз еще раз прошелся по комнате, а затем уселся в глубокое кресло в углу комнаты и стал напряженно смотреть прямо перед собой.

– Совпадение, – пробормотал он. – Это совпадение, черт побери.

– Теперь ты хочешь мне что-то сказать?

– Нет. – Темпл нахмурился. – То есть да. – Он глубоко вздохнул. – Я кое-что видел, на Диане, точнее, у нее на плече. Она была в одной рубашке…

Колин изогнул брови и начал улыбаться, но Темплу было не до смеха.

– Это совсем не то!

– Как скажешь. – Кузен быстро отвел глаза.

– Так вот, у нее на плече метка. Я бы не обратил внимания, но когда Марден ее заметил, можно был подумать, что он нашел чашу Грааля.

– Марден видел ее в одной рубашке? – Колин покачал головой. – Какой интересный у вас был вечер!

– Подожди, подожди, – не сдавался Темпл. – В Бакстоне Диана пришла в бальный зал одетая в прозрачную рубашку.

– Во что? – Колин недоверчиво покачал головой, а затем подтащил к Темплу второе кресло и сел. – И что же увидел Марден?

– Родинку. Но думаю, что это была не родинка. Нечто вроде клейма.

– Как оно выглядело?

Темпл понял, что кузен наконец почувствовал всю серьезность положения.

– Похоже на лилию. Да, точно: у нее на плече выжжена геральдическая лилия.

Колин что-то невнятно пробормотал.

– Да-да, именно так. – Маркиз похлопал кузена по спине. – У меня была та же реакция.

– Если это правда, ты знаешь, что это означает? Непременно найдутся люди, которые воспользуются англичанкой при французском дворе и постараются раздуть революцию здесь, у нас.

– Да, боюсь, я привел большую опасность к твоему порогу. Прости, но кто еще может нам помочь.

– Ерунда! – Колин постарался улыбнуться. – Джорджина нам поможет – вооружит всех лакеев, горничных и расставит их вдоль дороги. Что до Пимма, то он прав в одном: Диану надо срочно выдать замуж.

– Наверное, ты прав, – согласился Темпл. – Это единственный способ уберечь ее от дальнейших неприятностей.

– Еще как прав. И я очень рассчитываю, что ты сделаешь меня богатым человеком. – Кузен улыбнулся еще шире.

– Богатым? Как это?

Колин скорчил рожу, но тут же притворился смущенным.

– После того как ты ушел из «Уайтса», мы там немного поболтали. Боюсь, я кое во что ввязался.

– Как это?

Колин шаркнул ногой.

– Ты же знаешь, я не любитель заключать пари, просто я хотел посмотреть на этих самодовольных ленивых ублюдков, когда они сядут в лужу.

– Сколько ты поставил?

– Две тысячи фунтов.

– Две тысячи? – ахнул Темпл. Он знал, что Колин – человек небедный, и к тому же никогда не станет спорить, если не знает точно, что выиграет.

Тогда какого черта Колин так рисковал?

– Скажи, что именно ты записал в условиях спора, раз уж ввязался в это дерьмо.

– Что ты первым найдешь Диану и женишься на ней.

– Я? На Диане?! Да ты, кажется, не в себе!

– Только не начинай все сначала… – Колин умоляюще поднял руки.

– Вот что, кузен. Пропадут твои две тысячи или нет, но я никогда на ней не женюсь.

– Леди Диана, – окликнули ее снизу.

Покраснев от стыда, Диана отпрянула от двери кабинета. Она всего лишь прижала ухо к двери, но ее щеки сразу разгорелись от того, что она услышала.

«Я никогда на ней не женюсь».

Непреклонный тон уничтожил всякую надежду на то, что маркиз в конце концов разберется в своих чувствах.

Какая же она была дура, что могла все эти годы думать иначе!

– Леди Диана, что с вами?

Диана глубоко вздохнула, надеясь унять зарождающееся в груди рыдание. Ну почему из всех, кто находился рядом, в таком состоянии ее увидела именно жена Колина?

В кабинете мужские голоса стали громче, но слов нельзя было разобрать.

Леди Данверз покачала головой и протянула Диане руку:

– Пойдемте. Когда они так кричат, это надолго. К тому же нам с вами есть что обсудить. Пора составить план. – Она осторожно улыбнулась, и в этот момент Диана поняла, что наконец нашла верную подругу и союзницу.

Глава 12

– Я знаю, что ты ее любишь. – Колин с вызовом посмотрел в глаза кузена.

Темпл покачал головой:

– Из этого ничего не выйдет, неужели ты не понимаешь?

– Брось! – Колин прошагал к столу и швырнул на стол лицензию Пимма. – Никуда ты от нее не денешься. К тому же по непонятной причине она тебя тоже любит… Как тебе могло прийти в голову отпустить ее замуж за кого-то еще?

Темпл вздрогнул и отвел глаза. Мысль о том, что Диана станет чужой женой, казалась ему нестерпимой.

Колин схватил его за плечо и повернул к себе лицом.

– Самый счастливый день в моей жизни не тот, когда я познакомился с Джорджи, а тот, когда она стала моей женой. Вот и ты женись на Диане, иначе будешь жалеть всю жизнь.

– Думаешь, она согласится?

– А ты думаешь, нет? Если бы она не хотела этого, то давно перестала бы тебя ждать и вышла замуж.

– Чепуха. Диана и понятия не имеет, какие последствия ее ожидают, если она выйдет за меня. – Темпл провел рукой по волосам. – Уж ты-то должен бы знать, о чем я говорю.

Колин поморщился: он уже слышал этот аргумент как минимум тысячу раз и давно согласился бы с ними, если бы речь шла о другой женщине, а не о Диане Фордем.

– Я не могу причинить ей зло, – произнес Темпл непререкаемым тоном, от которого Колин пришел в отчаяние. Он знал: если Темпл упрется, его и десять лошадей не сдвинут с места. – Давай сделаем вот что, – продолжил Темпл. – Ты осторожно распусти слух, и кто первым явится, за того без промедления выдай Диану. – Он вздохнул. – Тем временем мы с Элтоном направимся в Шотландию, в Гретну. Будем надеяться, что Марден погонится за нами, а Диана останется в безопасности под твоим крылом.

Колин попытался сделать еще одну попытку:

– Что, если я спрячу Диану так, чтобы никто не видел, пока ты съездишь в Шотландию, а потом ты вернешься и женишься на ней?

Темпл отрицательно покачал головой.

– Лично мне не важно, кто ее отец, но если это все-таки Луи, для нее всего безопаснее поскорее выйти замуж и расстаться с девственностью. – Маркиз с вызовом посмотрел на кузена, и его взгляд говорил: «В любом случае это буду не я».

– Я считаю, что нет причин, по которым мы не могли бы все это исправить. – Джорджи улыбнулась и посмотрела на дверь. – Хорошо бы, здесь была моя сестра, Кит, – она умеет заставить мужчин слушать.

– Вот если бы убедить Темпла, что он не должен защищать меня от своей жизни! Я уже не та наивная девочка с широко раскрытыми глазами, какой была при нашей первой встрече.

Джорджи махнула рукой:

– Колин все эти годы требует от меня уверений, что он мне нужен. Ну а Темпл… Он еще в два раза упрямее. – Она глотнула чаю. – Ты его любишь?

Диана кивнула.

– И говорила ему об этом?

– Пыталась, но он только сильнее меня отпихивает. Знаешь, тогда он бы даже позволил мне выйти за Колина.

– Что ж, слава Богу, этого не случилось.

Обе женщины засмеялись. С первого момента Диана чувствовала себя в обществе жены Колина так, как будто знала ее много лет.

– О, Джорджи, что мне делать? Я столько ждала его, потом думала, что смирюсь с переменой его отношения ко мне. Понимаю, король, отечество, честь и все такое, но больше не могу. Неужели никто не видит, что он уже и так отдал родине все, кроме своей жизни? Я не собираюсь сложа руки ждать того дня, когда он уже не сможет ко мне вернуться.

Джорджина слушала и кивала с полным пониманием.

– Работа на министерство иностранных дел его убьет. – Диана всхлипнула.

– Так ты все знаешь?

– Да, но никому не говорю.

– И не говори. Темпл особо гордится тем, какой он хитрый. – Джорджина усмехнулась. – Давно тебе известно, чем он занимается?

– С того дня, когда мы с Колином должны были пожениться. После этого я поняла, что не выйду ни за кого, кроме Темпла. – Джорджина подлила ей чаю, и Диана, кивком поблагодарив, продолжила: – Я долго не могла понять, почему Темпл вдруг охладел ко мне, а когда узнала, сказала себе, что он просто не хочет впутывать меня в свои темные дела.

Дверь распахнулась, и в комнату вбежала хорошенькая девочка:

– Мама! Мама!

– Да, Хлоя? – Джорджина протянула к ней руки. Хлоя вздохнула так, как будто пришел конец света.

– Я нигде не могу найти Сару. Мы должны были идти на уроки, а она пропала. Опять.

Диана улыбнулась. Хлоя – дочь Джорджи от прежнего брака, и Колин ее удочерил, но отчего-то ей казалось, что девочка с пронзительными глазами и черными кудряшками – копия лорда Данверза.

Хлое около девяти лет, а это значит… Диана быстро подсчитала, и получилось, что девочка родилась месяцев через девять после разрыва ее помолвки с Кол ином. Колин недолго горевал!

– За сестричку не волнуйся, – ласково сказала Джорджи. – Я отправила Сару с поручением.

Только теперь Хлоя заметила гостью.

– Вы леди Диана? – Да.

– Вы женитесь на дяде Темпле?

– Хлоя! – воскликнула Джорджи. – Ты не должна об этом спрашивать у леди.

– Я просто подумала, что она-то точно знает. – Хлоя подбежала к Диане и уселась рядом. – Как вы познакомились?

Диана с улыбкой посмотрела на восторженное лицо девочки и вернулась к драгоценным воспоминаниям, которые поддерживали ее все эти годы. Она никому о них раньше не рассказывала, но сейчас это казалось вполне уместным.

– Мы встретились совершенно случайно…

Суссекс, 1796 год

Карета забуксовала и с грохотом остановилась на темной в безлунную ночь дороге.

Сидевшая в карете леди Диана Фордем, воспитанница заведения мисс Эмери, свалилась с сиденья на пол и произнесла сочную фразу, которой научилась скорее всего не в школе.

По вздоху, который издала приземлившаяся рядом компаньонка, Диана поняла, что та не одобряет богохульство, как и мисс Эмери.

– Леди Диана, – начала миссис Фостон тоном, предвещавшим очередную лекцию о правилах поведения для молодых девиц, – едва ли… – Она остановилась. – О Господи! Боже мой! О, я, кажется, ушиблась!

Диана подумала, что лучше бы миссис Фостон выругалась, это ей больше поможет.

– Дайте руку. – Она помогла даме сесть и высунулась в окно. – Гриббенз! Как вы там?

– В порядке, миледи, – ворчливо ответил кучер. – А вы?

– Миссис Фостон ушиблась, а я нет. Что случилось? – Она стала искать слетевшую с головы шляпку.

Миссис Фостон все еще хмурилась. Компаньонка очень серьезно относилась к своим обязанностям и следила за юной подопечной с предельной тщательностью. Диана считала, что это происходило из-за отсутствия собственной семьи и слишком маленького дохода, который ей оставил умерший муж, армейский сержант.

Лорд Ламден нанял миссис Фостон по просьбе старого друга семьи, полковника, и эта дама, к досаде Дианы, выполняла свои обязанности с воинским усердием.

После энергичных поисков Диана нащупала шелковые ленты, выдернула шляпку из-под сиденья и нахлобучила ее на голову.

– Миледи, вы посидите, а Майклз и Уилсон быстро расчистят дррогу.

Два лакея соскочили с запяток кареты, один из них держал в руке фонарь.

Диана молча ждала. Снаружи послышался скрип гравия под сапогами, а затем лошади заржали, попятились. Карета откатилась на несколько футов назад, и Диана услышала, как Уилсон спросил у Майклза:

– Неужто мертвый?

– Может, это трюк. Я слышал, грабители применяли такую штуку в Дорсете.

– Какую штуку? – встревоженно спросила Диана. – И что вы там нашли на дороге?

– Миледи, пожалуйста, оставайтесь на месте. – В тоне Майклза, давнего слуги семьи, тоже слышалась тревога. Как и Гриббенз, он понимал, что их госпожа недолго будет оставаться в карете.

Диана уже взялась за ручку дверцы.

– Вы, кажется, что-то скрываете от меня?

– Прошу вас, мисс, это зрелище не для молоденьких девушек.

Диане этого было достаточно; не обращая внимания на протесты миссис Фостон, она выскочила из кареты.

Лучше просить прощения, чем разрешения.

Придя на свет фонаря, Диана увидела три согнувшиеся спины – то были Гриббенз, Майклз и Уилсон.

– И что же тут у нас? – Она протиснулась между ними.

– Мисс, мы вас предупреждали.

И тут Диана увидела лежащего на дороге лицом вниз человека, его тело было неестественно согнуто.

– Он что, мертвый? – прошептала она.

– Пока не знаем, мисс. Может, это все-таки трюк? – Уилсон и Майклз вытащили пистолеты.

– Проклятие! – Диана выхватила у Гриббенза фонарь и подошла к телу. – Если бы это был трюк, он вряд ли смог бы долго лежать в такой позе. – Она поставила фонарь и, опустившись на корточки, положила пальцы на шею незнакомца. Кожа его была теплой, под пальцами прощупывался слабый пульс.

Диана глубоко вздохнула.

– Он жив, – бросила она через плечо и, снова взяв фонарь, пригляделась к лежащему. По дорогому плащу и блестящим сапогам было ясно, что это не бродяга. – Уилсон, Майклз, быстро переверните его.

Скорее всего это был один из соседей; когда он возвращался с танцев у сквайра, его могла сбросить лошадь.

Когда мужчину перевернули и бедняга застонал, Диана тут же поняла, что никогда раньше не видела этого человека. Темные волосы окружали молодое красивое лицо; твердый подбородок и правильные черты делали его похожим на падшего ангела.

Диана слегка потрясла его за плечо:

– Сэр, что с вами?

Незнакомец продолжал молчать. Внезапно Диана почувствовала, что ее перчатки намокли, она отняла руку и увидела, как по ним расползается темно-красное пятно.

Кровь.

– Похоже, в него стреляли, – угрюмо сказал Майклз.

– Грабители, – пробормотал Уилсон, как будто хотел подчеркнуть, что он был прав. – Пожалуй, миледи, мы лучше отвезем вас домой.

– Быстро несите его в карету, – скомандовала Диана.

– Куда, мисс? – Гриббенз не сразу поверил тому, что услышал.

– Я сказала – в карету. Не можем же мы бросить его здесь.

– Но ваш батюшка будет недоволен, если в его отсутствие в доме появится незнакомый человек.

– Проклятие, Гриббенз, вы говорите, как миссис Фостон! Я не оставлю этого человека подыхать на дороге, словно собаку! Тащите его в карету, и ни слова больше. – Ее поза показывала, что она не собирается уступать.

Но если протесты трех мужчин были довольно вялыми, то отчаянная ругань миссис Фостон, когда ей на колени положили окровавленного мужчину без сознания, Диану нисколько не удивила.

Данверз-Холл, 1809 год

– Значит, вы спасли дядю Темпла? – спросила Хлоя.

– Пожалуй, да.

– Это почти так же, как знакомство тети Кит с ее мужем. – Хлоя подалась вперед и громко прошептала: – Они познакомились, когда ее посадили в тюрьму за воровство.

– Хлоя! Это не то, что можно повторять, – рассердилась Джорджина.

Диана, не выдержав, усмехнулась. Если принять во внимание все, что она слышала о леди Данверз, история о том, что ее сестра сидела в тюрьме, была скорее всего веселой проделкой одной из сестер Эскотт.

– Не бойся, я не выдам твой секрет, – сказала Диана девочке.

Хлоя с торжеством посмотрела на мать и снова обернулась к Диане:

– Если дядя Темпл спал, как он мог в вас влюбиться?

– Он спал совсем недолго, – пояснила Диана. Дверь кабинета открылась, и в комнату торопливо вошла горничная.

– Вот вы где, мисс Хлоя! Пойдемте, вам пора на ленч. – Она посмотрела на леди Данверз: – Мадам, близнецы требуют вас, потому что я не имею ни малейшего представления, как завязывать то, что они называют испанский булинь.

Джорджина встала.

– Я ненадолго. – Она кивнула Диане. Гувернантка повела упиравшуюся Хлою к двери, но та выдернула руку и, оглянувшись, спросила:

– Вы потом расскажете мне конец истории?

Диана с улыбкой кивнула, думая о том, что история, которую она расскажет девочке, будет куда более пристойной версией того, что когда-то произошло.

Суссекс, 1796 год

– Он будет жить? – взволнованно спросила Диана у миссис Фостон.

– Да, если в рану не попала инфекция. – Компаньонка сидела в кресле возле кровати, нога у нее была перевязана, но, несмотря на это, она держалась очень бодро. Диана благодарила судьбу, что миссис Фостон не просто вдова, а вдова армейского сержанта – она следовала за мужем в Индию и Вест-Индию и, видимо, там научилась удалять пули. – Вот. – Миссис Фостон протянула Диане кусочек свинца, который ей удалось извлечь из плеча раненого. – Теперь ему станет лучше, так что вы можете идти спать. Ваш отец уволит меня, если узнает, что я разрешила вам торчать здесь. Диана не могла оторвать глаз от лица мужчины.

– Я ничего ему не скажу, остальные тоже. – Она многозначительно посмотрела на застывших возле кровати горничную и кухарку, и они согласно закивали. Несговорчивым оказался только Майклз, который встал у двери с пистолетом в руке.

– Разве это так уж необходимо? – удивилась Диана.

– Мы пока не знаем, кто он, мисс.

– Кто? Молодой джентльмен, на которого напали грабители. Что еще вам надо знать? К тому же он не в таком состоянии, чтобы ограбить дом.

Лакей вопросительно посмотрел на миссис Фостон.

– Идите уж. Я влила в него столько ланданума, что он не шелохнется до утра.

– Если не возражаете, миледи, я все же посижу за дверью, – упрямо произнес Майклз.

Диане ничего не оставалось, как только согласиться.

– Остальные могут идти спать.

Служанки, с облегчением вздохнув, направились к двери, но на пороге одна из них, Люси, обернулась:

– Миледи, я пришлю Мэри – она хорошо ухаживает за больными ягнятами, и у нее легкая рука.

Диана одобрительно кивнула, хотя молодой мужчина, лежавший перед ней на кровати, меньше всего походил на ягненка. Хотя для этого не было видимых причин, она вдруг почувствовала, что отныне его жизнь стала ее жизнью. Тем более она была намерена проследить, чтобы его вылечили!

– Миссис Фостон, я настаиваю, чтобы вы шли лечить свою лодыжку. Пока не придет Мэри, я сама побуду с ним.

Если вы не ляжете, завтра от вас не будет никакой пользы ни ему, ни мне.

– Что ж, пожалуй, я так и сделаю. Только скажите Мэри, что если у него поднимется температура, пусть немедленно зовет меня.

Наконец она ушла и Диана осталась наедине с незнакомцем. Оглянувшись и убедившись, что ее никто не видит, она провела тыльной стороной ладони по шеке раненого. Темная щетина колола кожу. В чертах молодого лица была такая сила, что Диана поняла – он будет жить. Должен.

Она опустилась на колени и прошептала ободряющие слова, а затем, наклонившись ближе, остановила взгляд на губах, не зная, сможет ли решиться.

Лучше просить прощения, чем… Едва подумав это, она коснулась губами его губ.

Ресницы незнакомца дрогнули, и он, приоткрыв рот, ответил на ее осторожный поцелуй.

Вот и верь после этого миссис Фостон и ее дозе ланданума!

Диана не знала, что делать дальше, но он, безусловно, знал. Его губы призывали ее, заставляя наклониться ближе. Только она приоткрыла рот, как его язык проник внутрь и что-то горячее, жгучее, пробежав по жилам, растеклось по самым укромным местам.

– О Боже! – Диана, отпрянув, прикрыла руками губы, как будто хотела спрятать свидетелей.

Он распахнул глаза, и она снова почувствовала замешательство. Его глаза гипнотизировали ее, удивляя загадочной, бархатной глубиной. Неизвестно, чего она ожидала, но только не такого взгляда, словно хранящего множество мрачных тайн.

Теперь Диана была уверена, что этот человек не просто молодой джентльмен, и по ее спине вдруг пробежала волна страха.

– Кто вы? – хрипло спросил незнакомец.

Она взяла кувшин и, налив в чашку немного воды, поднесла к его губам. Он сделал несколько глотков и снова посмотрел на нее, а потом, подняв дрожащую руку, коснулся свисающего локона и стал играть с ним, при этом его глаза приняли мечтательное выражение.

– Неужели я уже умер? – неуверенно прошептал он.

Диана отрицательно помотала головой.

– Значит, вы не ангел?

– Конечно, нет! – Она с трудом улыбнулась. Надо же, кто-то принял ее за ангела! Но, будь это так, мисс Эмери вряд ли отпустила бы ее домой раньше времени.

– И я не на небе? – Он оглядел полутемную комнату.

– Разумеется, нет. – Она поправила ему одеяло. – Вы в Суссексе.

– Конечно, хорошо было теперь умереть, – он с трудом сделал жест рукой, – но если уж я не умер, как получилось, что меня отдали заботам богини?

– Вряд ли меня можно так назвать. – Диана почувствовала, как разгорается румянец у нее на щеках.

– Позволю себе не согласиться, и поверьте, я разбираюсь в таких вещах. Так как же ваше имя?

– Диана, – неохотно произнесла она.

Его рот скривился в ухмылке, и он откинулся на подушку.

– Итак, я отдан на попечение богини… – Он закрыл глаза. По-видимому, наконец начал действовать лауданум.

– Миледи? – Люси просунула голову в дверь. – Мэри ушла на ночь домой – ее сестра скоро должна родить. Поискать кого-нибудь, кто посидит с джентльменом?

Диана покачала головой:

– Нет, Люси, все в порядке, я пока сама с ним побуду, а потом меня сменит миссис Фостон.

Кивнув, Люси на цыпочках вышла из комнаты, а Диана опустилась в кресло возле кровати. Она его доставила сюда, она его и вылечит. Она же и ответит за все.

Однако через несколько часов Диана уже не была в этом так уверена.

Ее пациент начал с трудом подниматься, но на полпути остановился – то ли из-за боли, то ли потому, что ее рука покоилась у него на груди.

– Лежите тихо, а то рана откроется. – Диана попыталась опустить его обратно на пуховую перину.

– Рана? – Он осмотрел себя и остановил взгляд на толстой повязке вокруг плеча, а затем снова попытался подняться с кровати.

– И все-таки я вам не позволю встать. – Диана привстала, и одеяло упало на пол. Теперь она видела его мускулистую грудь и всю незащищенную красоту мужского тела. Один беглый взгляд сказал ей, почему молодые дамы не должны смотреть на неодетых мужчин.

Диана быстро отвела глаза – потому что знала, что от нее этого ждут, а не потому, что ей так хотелось. Молодой человек нахмурился:

– Где моя одежда? – Он снова попытался встать. – Я должен ехать. Мне необходимо получить… – Он замолчал и, прижав руку ко лбу, вдруг побледнел. – Я должен ехать, – снова повторил раненый и повалился на спину в глубоком обмороке.

– Проклятие! – Диана с ужасом глядела на распростертое тело. – Кажется, я его убила. – Она даже не успела спросить, как зовут молодого человека, а ведь это был первый мужчина, с которым она целовалась.

Потом она заметила, что он все еще дышит. Похоже, он не собирался умирать, по крайней мере сейчас.

Через час мужчина начал трястись так, как будто попал под снегопад, и Диана навалила на него все одеяла, какие были под рукой. Потом она взяла холодную как лед руку и прижала к своей щеке. Казалось, ее тепло вывело больного из бредового состояния; внезапно он схватил ее и, затащив на кровать, прижал к своему телу, как ребенок прижимает любимую игрушку.

Диана начала отбиваться, но он вдруг глубоко вздохнул, тело расслабилось, дыхание стало ровным, спокойным, без тех тяжелых всхлипов, которые она слышала несколько мгновений назад.

– Спи, моя волшебная богиня, – прошептал он, крепко сжав прядь ее волос, а затем разжал пальцы и заснул.

Боясь его разбудить, Диана лежала не шевелясь, наслаждаясь восхитительным чувством, которое пробуждал в ней лежащий рядом голый мужчина.

Повернув голову, она долго смотрела на его лицо, на темную щетину, красиво очерчивающую крепкую челюсть, и густые темные ресницы, спрятавшие глаза.

Если кто-нибудь их увидит, она погибла, но Диана была согласна рискнуть.

Она вздохнула. Ей все же придется встать, когда проснутся слуги, но перед этим хорошо бы еще раз поцеловать его…

Данверз-Холл, 1809 год

Дверь салона открылась, и вошла Джорджина, но прежде чем она уселась в кресло, дверь снова распахнулась и следом ворвался маленький ураган с темными кудряшками и яркими голубыми глазами.

– Мама, я сделала то, что ты просила: подслушала папу и дядю Темпла.

Это, должно быть, неуловимая Сара, подумала Диана. Она взглянула на Джорджину, но та не выглядела смущенной.

– Я бы все равно вытянула правду из Коли на, но так быстрее, – беззаботно пояснила она. – Наверное, ты считаешь меня ужасной?

– Вовсе нет. – Диана повернулась к Саре: – И что сказал дядя Темпл?

Девочка посмотрела на мать, и та кивнула.

– Он сказал, что едет в Шотландию.

– Отличная новость! – Джорджина захлопала в ладоши. – Колин убедил его жениться на тебе.

– Нет, мама, дядя Темпл не собирается на ней жениться. Он велел папе выдать ее за первого ублюдка, который здесь появится.

– Сара!

Девочка нисколько не смутилась.

– Это не я. Это дядя Темпл так сказал. Джорджина громко выдохнула.

– Мужчины! Если ты выйдешь замуж за другого, то так этому болвану и надо!

– Мама, ты не поняла! – возразила Сара. – Дядя Темпл совсем этому не радовался. Ничуточки. Он сказал, что только так можно уберечь леди Диану.

– Уберечь? – Диана вскочила с кресла и принялась яростно расхаживать по комнате из угла в угол. – Меня уже тошнит от того, как этот человек старается меня защитить! Неужели он не видит, что все обстоит как раз наоборот – это я пытаюсь спасти его!

Некоторое время мать и дочь внимательно смотрели на нее, потом Сара задумчиво произнесла:

– Она мне нравится.

– Мне тоже.

Диана всплеснула руками:

– О, что мне делать? На этот раз он точно оставит меня навсегда.

Поднявшись, Джорджина не спеша подошла к ней и обняла ее за плечи:

– Не бойся, у меня есть опыт в таких делах.

Глава 13

Голос Колина разносился по всему дому, как грохот канонады.

– Джорджи! Черт побери, Джорджи, где оно?

Пока он кричал, леди Данверз в столовой продолжала безмятежно вкушать завтрак, а затем, заметив, как съежились лакеи, махнула рукой.

– Можете быть свободны, – отпустила она слуг, и те торопливо ушли, понимая, что господин и госпожа вот-вот начнут очередное «обсуждение».

Им не было нужды беспокоиться о том, чтобы подслушивать: когда лорд и леди Данверз что-то «обсуждали», их не слышно было разве что в Лондоне.

– Джорджи! – заорал Колин. – Я знаю, что это твоих рук дело. Давай рассказывай, что натворила!

Джорджи улыбнулась. Как раз в тот момент, когда она принялась намазывать маслом тост, Колин ворвался в столовую, как будто убегал от пожара или от французов; подплывавших по озеру, которое искрилось и плескалось о берег не далее чем в десяти футах от их дома.

– Где оно, дьявол тебя побери?

– Оно – что? – спокойно спросила Джорджина, как только она умела это делать.

– Ты сама знаешь. – Колин, стоя во главе стола, как на капитанском мостике, принялся раздраженно махать руками.

– Послушай, если ты будешь продолжать в том же духе, тебя хватит апоплексический удар. К тому же ты разбудишь детей, если уже не разбудил. Пожалуйста, сядь, позавтракай, и мы обсудим это дело.

Видя, что Колин продолжает стоять, Джорджина кивком указала ему на стул.

– Ладно, извини, – наконец буркнул он и придвинул к себе стул.

– Итак, в чем дело?

– Вчера я положил в сейф кое-какие бумаги, а сейчас их там нет!

Джорджина с недоумением уставилась на него:

– И ты уверен, что их взяла я? Но ты же знаешь: у меня нет должного мастерства, чтобы открыть сейф. Вскрывать замки – дело Кит, а не мое.

– Если бы твоя сестрица была здесь, я бы взвалил это на ее голову. Подозреваю, ты знаешь, где бумаги.

– Почему?

– Потому что ты намазываешь маслом этот чертов тост в третий раз с тех пор, как я вошел.

Джорджина посмотрела на гору масла на своем тосте и съежилась.

– Не хочешь ли рассказать, как ты достала специальную лицензию на брак и где она сейчас?

Поскольку Джорджи не собиралась сознаваться, она пошла в контратаку:

– Не думаешь ли ты, что я буду сидеть сложа руки, когда ты собираешься выдать бедную леди Диану замуж за одного из этих болванов? Как ты мог даже подумать о таком?

Колин воздел руки к небу:

– Джорджина Данверз, я все равно не дам втянуть себя в спор. Говори, где лицензия?

– Я отдала ее леди Диане, и теперь она, должно быть, у нее. Если женщина ждет, что ее вот-вот выдадут замуж после грандиозного торга, она по крайней мере должна иметь информацию по этому поводу.

– Глупости! Я и не думал выдавать Диану за кого-либо, кроме Темпла. – Колин огляделся. – Кстати, а где сама леди Диана?

– Бедняжка вчера так устала с дороги, что легла в кровать. Она совершенно измотана.

Это была чистая правда.

– Ладно, пусть отдыхает. Чем дольше она проспит, тем лучше. Джорджи, ее не должны видеть, и в этом мне понадобится твоя помощь. Если мы хотим сохранить Диану для Темпла, ей не следует появляться на людях. Проинструктируй слуг, и пусть каждому, кто спросит, говорят, что маркиз с леди Дианой уехали в Гретну с первыми лучами солнца.

Что-то в мрачном тоне мужа насторожило Джорджину.

– Колин, ты это серьезно?

– Да. Леди Диана в страшной опасности.

Джорджина прикусила губу.

– Неужели так плохо? Ты уверен?

Колин вскинул голову и, прищурившись, посмотрел на жену:

– Что ты сделала? Говори немедленно!

Большие часы в холле пробили десять, и Джорджина вздохнула с облегчением. Она обещала Диане молчать именно до этого времени, чтобы Колин не смог помешать их плану.

Теперь пора было рассказать все.

Слушая ее, Колин сидел, качая головой, как будто не мог поверить, что жена решилась на такой скандал.

– Джорджи, – наконец произнес он зловещим тоном, – как ты могла?

– Она его любит, – протянула Джорджина. – А он любит ее. О, Колин, ты меня простишь?

– Простить? – Колин засмеялся. – Жаль, что я сам не догадался этого сделать. – Он встал и протянул к жене руки. – Иди ко мне, моя девочка. Я тебе говорил, что я тебя очень люблю?

– Сегодня еще нет. – Джорджина кинулась в объятия к любимому. Бросив взгляд в окно на дорогу, она помолилась, чтобы Диане повезло так же, как ей.

Темпл гнал карету на север вдоль озера Уиндермир, как будто за ним мчался сам дьявол. Элтон сидел рядом и по привычке ворчал. Если никто другой этого не сделает, уж он-то не даст хозяину легко отделаться, хоть тот и внук герцога.

– Не понимаю, почему бы вам просто не жениться на этой девушке: тогда не пришлось бы ехать в Шотландию по дурацкому делу. – Он сплюнул на дорогу, словно подчеркивая этим свое недовольство.

– Да не могу я жениться на леди Диане! – Темпл не мог скрыть досады.

– Не вижу почему. – Элтон скрестил руки на груди. – Она неплохо выглядит, и денег у нее уйма.

Объехав рытвину, в которой можно было сломать колесо, Темпл мрачно произнес:

– Я не собираюсь обсуждать эту тему, так что можешь заткнуться.

– Ерунда. Все равно каждый парень когда-нибудь должен жениться, и другого не дано. Не понимаю, чего вы дожидаетесь.

Темпл молчал. Не рассказывать же ему, что девять лет назад он в течение нескольких славных дней жил так, как всегда хотел жить. И жил именно с Дианой.

Сейчас, вспоминая то драгоценное время в имении Лам-дена, маркиз часто спрашивал себя, не приснилось ли ему все это. А тогда по возвращении в Лондон его грубо разбудила та жизнь, которую он обязан был вести.

Лондон, 1796 год

Бал у Фостера каждый раз становился событием сезона, и этот год не стал исключением.

Маркиз Темплтон стоял у дверей и смотрел на прибывающих гостей. Он одну за другой пропускал мимо молодых дам, ожидая вполне конкретную мисс, а именно леди Диану Фордем.

Прошло два месяца с тех пор, как они виделись в последний раз, и теперь он собирался возобновить ухаживание.

Когда Темпл проснулся в свое первое утро в Ламден-Холле, в плече пульсировала боль, а в памяти вставало лицо красивой девушки, которая прошептала ему утешительные слова и подставила губы, как бальзам в том аду, в котором он пребывал.

Полмесяца, что он выздоравливал, Диана постоянно находилась в его комнате, несмотря на все усилия миссис Фо-стон оттащить от него упрямую подопечную.

Эта леди сразу поняла, что скрывается за румянцем и горящими глазами юной воспитанницы, и хотя он не сделал ничего бесчестного, но и не собирался давать кому-нибудь шанс опередить его.

Понимая, что леди Диана недолго будет доступна в этом сезоне, маркиз намеревался на следующее же утро отправиться к ее отцу с предложением.

Он продолжал стоять на часах у двери, когда, к своему отвращению, услышал голос деда.

– Это ты, мой мальчик? – окликнул его герцог. Темпл вздрогнул. Ему скоро двадцать один год, а он все еще сжимался каждый раз, когда герцог оказывался на его пути. Другие люди гордились своими наследниками, но не его дед.

– Вот ты где. – Герцог подошел ближе. Ни рукопожатия, ни добрых пожеланий – все это дед считал безделицей для слабоумных. – Слышал, тебя подстрелили. – Герцог спрашивал об этом так, как будто его интересовало, понравились ли Темплу скачки на прошлой неделе. – Я не желаю этого терпеть, мальчик. Ты понапрасну швыряешься своей жизнью.

Темпл с трудом сдержал переполнявшую его ярость. Может, он и наследник, но это не дает герцогу права диктовать, как ему жить.

– Я не намерен бросать свою работу на министерство иностранных дел из-за временных неудобств.

– Неудобства! – фыркнул старик. – Ты чуть не умер.

Темпл недоверчиво посмотрел на деда. У кого-то другого это могло прозвучать как искренняя забота, но он знал, что такие чувства несвойственны герцогу.

«А вот она о тебе заботилась, – прошептал тихий голос. – Она тебя любит».

В дверях показались несколько молодых дам, и Темпл постарался принять безразличный вид: меньше всего он хотел, чтобы дед заметил его чувства. Впрочем, он мог не беспокоиться: дед был слишком увлечен чтением своей нотации и не подозревал о бунтарских думах Темпла.

– Ты мой наследник, должен делать то, что я скажу.

– И что же это, ваша светлость? – промямлил Темпл. Лицо герцога стало темнее, чем его любимый кларет.

– Ты немедленно прекратишь свое геройство и угомонишься. Знай, я скорее соглашусь, чтобы ты стал одним из этих хлыщей, которых в городе считают модниками, чем рисковал моим герцогством в порыве дурно понятой доблести. – Герцог небрежно махнул рукой в сторону сверх меры разодетого молодого повесы. – Истинная доблесть – уметь послать подчиненных делать такую работу.

В этот момент в дверях показалась Диана, она на секунду остановилась, оглядела зал и встретилась взглядом с Темплом. Ее звездные глаза зажглись и стали такими, какими он их помнил.

Ему очень хотелось, чтобы они остались одни в этом зале, но, к сожалению, это было невозможно.

– Занятная девушка, – заметил герцог. – Излишне бойкая, но это можно исправить. – Дед, конечно, сразу все понял.

Темпл заговорил раньше, чем осознал, что делает.

– Я не хочу, чтобы она исправлялась.

– Ничего, ты изменишь свое мнение, как только женишься на ней. – Прежде чем Темпл успел вставить слово, дед остановил его тем привычным жестом, после которого в палате лордов наступала тишина. – Я знаю, что ты ею увлекся, и позволяю тебе на ней жениться. У нее хорошее приданое, мы даже можем уговорить короля присоединить графство Ламдена к титулу Сетчфилдов. – Герцог выпятил грудь и потер руки, как будто все уже было решено. – С одной оговоркой. Ламден был слишком снисходителен к крошке. Несколько недель в Сетчфилде – и она поймет, что значит быть аристократкой, а я за этим прослежу.

При мысли, что Диана станет объектом воспитания бездушного герцога, Темпл похолодел. Понятие об аристократизме вбивалось в него каждый день с тех пор, как умерли его родители, и герцоге беспощадной амбициозностью принялся за наследника.

– Ваша светлость, – сказал он самым изысканным тоном, – когда я женюсь, я не буду жить в Сетчфилде.

Герцог захохотал, но в его смехе не было веселья.

– Не будешь? А где же тогда, мой мальчик? – Темпл стоял прямо, словно аршин проглотил, и герцог захохотал еще громче. – Ты будешь жить там, где скажу я. И запомни: покуда я жив, у тебя есть только то, что я тебе даю. – Он прищурился и тихо, с издевкой произнес: – Никогда об этом не забывай.

В этот момент Диана послала в зал сияющую улыбку – улыбку, которая вдохновляет мужчину на бунт, заставляет верить, что он может победить дракона, даже такого, который стоял рядом с Темплом сейчас.

Но герцог уже заметил, что наследник замышляет мятеж.

– Не делай дурацких заключений, как твой отец. Он думал, что может жениться вопреки моему желанию и существовать на деньги твоей матери, живя одной любовью. Мы знаем, что из этого вышло, не так ли? – Старик свирепо сдвинул седые брови. – Однажды деньги твоей матери кончились, и им не осталось ничего другого, как приползти в Сетчфилд-Плейс и попрошайничать, словно они цыгане. – Герцог устремил взгляд в сторону Дианы. – Это любовь погубила твоего отца, лишила гордости, заставила подчиняться требованиям жены. Ты не повторишь его ошибку.

Темпл хотел сказать, что это неправда, что любовь принесла отцу только счастье… Но что, если дед прав?

Темпл почувствовал невольный ужас, когда герцог потер руки, как будто они уже пришли к согласию.

– Я пошлю человека, чтобы он собрал твои вещи и отвез в мой городской дом, а сам тем временем все урегулирую. Пусть Ламден не думает, что ему удастся дать за ней меньше, чем полагается.

Жадность герцога всегда вызывала у Темпла отвращение, и в первую очередь из-за этого он отказался от денег деда и жил почти в нищете.

О чем он только думал? Недоброжелательность деда загнала его в капкан – не станет же он просить Диану разделить с ним его тюрьму!

Темпл попытался удержаться за воспоминания о тех двух неделях, о радости ее поцелуев, об искрящихся глазах, но перед лицом дедовской насмешки они быстро улетучились.

И все же он никогда не приползет в Сетчфилд-Плейс, как его отец, и не станет объектом унижения со стороны деда.

– Сэр, я не собираюсь возвращаться в ваш дом. – Темпл еще раз посмотрел на Диану: теперь она казалась ему несбывшейся мечтой. – Вы ошиблись. Я не имею намерения жениться на этой девушке.

Герцог прищурился:

– Надеюсь, ты не думаешь, что сможешь устроить дела с Ламденом за моей спиной? Я с ним уже говорил, и он не в восторге от вашего союза. Ты сможешь добиться его одобрения только с моей помощью, но не получишь ее, пока не согласишься на мои условия.

– Никогда, сэр.

– Уж не хочешь ли ты жить за счет одной своей дурацкой гордости? Впрочем, возможно, в тебе больше разума, чем я думал, и мы скроены из одной материи. – Герцог оглядел толпу, как лев, высматривающий добычу. – О, клянусь честью, это Феллерби. Ну а тебе со временем кто-нибудь скажет, какого ты свалял дурака. – Герцог поспешно устремился к следующей жертве.

Сердце Темпла было разбито. На его единственный доход – жалованье, выплачиваемое Пиммом, – едва можно было сводить концы с концами. Просить Диану разделить с ним его нищету? Этого он не мог себе позволить.

Возможно, со временем он унаследует титул и богатство деда, но Темпл не обольщался на этот счет – Сетчфилды имели скверную склонность к долгожительству, и герцог вряд ли собирался кого-то осчастливить своей смертью.

Темпл покачал головой. Его родители жили в собственном мире, где не было герцога, говорили на своем языке и умерли в один день, не разлучаясь.

А его оставили одного.

Темпл закрыл глаза и глубоко вздохнул. Затем, открыв глаза, он отыскал в толпе разодетого хлыша, который вызвал непримиримое отвращение деда, и, подойдя к нему, спросил:

– Сэр, не соблаговолите ли сообщить мне, кто ваш портной?

Мужчина поднял лорнет и принял особенно дурацкую позу.

– Портной, сэр? А, вы ведь Темплтон, наследник Сетчфилда?

– Да, но друзья называют меня Темпл. А вы, сэр?

– Я лорд Стюарт Ходжес. – Его собеседник приосанился. – Для друзей Стью. Итак, сэр, вы спрашиваете про портного, а я как раз собрался в клуб «Уайтс» поужинать. Присоединяйтесь, и мы сможем обсудить все детали. К тому же там недорого. Я надеялся засвидетельствовать здесь свое почтение одной молодой даме, но оказалось, что ее не пригласили. Заметьте, она богатая наследница. – Он вздохнул. – После смерти отца у меня трудности, а брат прижимист. Второй сын и все такое. Я непременно должен найти невесту в этом году, и для этого мне приходится страдать в «Олмаке».

Темпл громко засмеялся и вслед за Стью направился к двери.

И тут на его пути оказалась Диана – пухлые губки улыбаются, глаза полны любви к нему.

Новообретенный друг замолчал – казалось, он начал что-то понимать.

После секундной заминки маркиз подавил стук сердца и радость видеть Диану вблизи, а затем, обойдя ее, направился к двери.

– Темпл! – крикнула Диана ему вслед, но он продолжал идти. – Темпл! – Ее голос был полон паники и боли.

Этого он не мог выдержать и остановился.

К его досаде, вся комната затихла в предвкушении скандала.

Стью смущенно огляделся.

– Послушайте, вы знаете эту крошку? Ну и командирша!

Темпл обернулся и оглядел Диану от макушки до атласных туфелек, как будто искал приметные черты, которые могли бы освежить его память. Рядом с ней стояла миссис Фостон и крепко держала ее за плечо, не давая подопечной кинуться к нему и еще больше подогреть интерес зрителей.

И хотя ее мучение, казалось, отнимало у него саму жизнь, надежда послала ей последнюю молитву перед тем, как Темпл навеки замкнул свое сердце для любви.

«Жди меня, моя богиня!»

Озерный край, 1809 год

Первый толчок привлек внимание Темпла к дороге, второй сбросил его на землю.

В бесконечно долгие секунды, летя по воздуху, он подумал, что перед смертью должен бы увидеть внутренним взором нечто вдохновенное. Но единственное, о чем он вспомнил, – это увещевания Элтона: «Женитесь на этой девушке».

Прекрасные слова для завершения жизни, тем более что его слуга был прав.

«А вот Диана таки не узнает правды, не узнает, что я люблю ее всем сердцем».

Он упал в кусты; колючки разорвали плащ и оцарапали в сотнях мест, но благодаря шагреневой коже он остался жив.

Карета затрещала, лошади заржали, протестуя против того, что творилось у них позади.

Темпл выбрался из колючей западни и, шатаясь, пошел к опрокинутой карете.

– Элтон! – громко крикнул он.

Слуга вцепился в сиденье на верху кареты, этот хитрец как-то умудрился избежать падения.

– В последний раз даю править другому, – пообещал он, спустившись и подходя к лошадям. Погладив их, произнеся какие-то ласковые слова, он бросил на Темпла обвиняющий взгляд и натянуто улыбнулся: – Приземлились в шиповник, а?

Темпл не видел в ситуации ничего смешного, потому что колючки до сих пор торчали из его плаща. К тому же предполагалось, что он обманом уведет французов от Дианы, а не рассядется на дороге, ожидая, когда их обнаружат.

– Мы сможем ехать дальше? – угрюмо спросил он. Элтон не спеша обошел вокруг кареты, оценивая ущерб.

Одно колесо сломалось, и он, критически осмотрев его, заявил:

– Все не так плохо, сэр. Думаю, мы сможем починить колесо и доехать до Эмблсайда. Пойду достану инструменты.

Темпл поплелся за слугой, на ходу стягивая сюртук и засучивая рукава рубашки. Если бы дед его увидел, он бы устыдился того, что наследник опустился до простой работы, но ему сейчас было не до аристократических привилегий.

Элтон никак не мог открыть крышку сундука позади кареты, которую зажало при аварии. Они стали поднимать ее вдвоем, как вдруг изнутри послышался громкий стук.

Отступив от сундука, мужчины в недоумении уставились друг на друга.

– Проклятие! – послышалось изнутри. – Да выпустите же меня наконец!

Диана.

Взгляд Темпла так и впился в Элтона.

– Ты знал?

Слуга помотал головой.

– Нам придется ее освободить.

– А я говорю, мы оставим ее тут. Лишний багаж нам ни к чему.

– Я все слышала! ~ Диана завозилась внутри сундука, из которого послышались стук и ругань.

Когда наконец они, поднажав, открыли сундук, растрепанная и помятая леди Диана проворно вылезла из него и, усевшись сверху, тут же обратила свой гнев на Темпла:

– Полагаю, это ты правил лошадьми…

Она не спрашивала, она обвиняла, и это укололо Темпла больше, чем ее неожиданное появление, но тем не менее он не пришел в ярость. Диана не осталась в Данверз-Холле, и это лучше всяких слов сказало ему, что она не хочет, чтобы ее выдали замуж за другого.

Одно было плохо: появление Дианы означало, что теперь она в еще большей опасности, чем прежде. Однако леди это, кажется, нисколько не беспокоило.

Диана глубоко вздохнула и стала удобнее устраиваться на сундуке.

– Какого черта ты здесь делаешь? – наконец спросил Темпл.

– А ты не видишь? – Она решила, что ей не стоит изображать из себя слабую и беспомощную жертву. – Я еду с тобой.

– Не помню, чтобы я тебя приглашал. Диана ухватилась за края сундука.

– Верно, у тебя есть дурная привычка не советоваться со мной перед тем, как принимать решения, касающиеся моей жизни. – Выпрямившись, она отряхнула юбку и подбоченилась.

– О чем ты думала, когда сюда залезла? Ты могла погибнуть!

– Если бы правил не ты, никаких проблем бы не было. Из тебя ужасный кучер, Темпл. – Диана ощупала голову, проверяя, нет ли повреждений. – Кажется, ты сказал, что можешь починить ее? – Она с надеждой взглянула на Элтона.

– Да, мисс, я мог бы, – ответил Элтон, печально глядя на сундук. – Но похоже, теперь мы далеко не уедем.

– Это почему же? – Вопрос исходил от Темпла.

– Потому что инструмент пропал.

Диана прикусила губу и тоже посмотрела на сундук.

– Ты имеешь в виду тяжелый мешок, который там лежал?

– Ага.

– К сожалению, он мне мешал, – сказала она, пятясь, – и мне пришлось его оставить.

Темпл наклонился и выхватил из сундука ее саквояж.

– Зато это тебе не помешало!

Диана выдернула саквояжу него из рук, потому что боялась, что Темпл забросит его в озеро.

– А ты как считаешь? Не могу же я путешествовать без вещей!

Темпл, насупившись, двинулся к ней, и теперь Диана подозревала, что он решил забросить в воду не только саквояж. Внезапно Элтон насторожился:

– Эй, послушайте, кажется, там кто-то едет.

Темпл схватил Диану за руку:

– Немедленно полезай обратно!

– Но я ничего не слышу. – Диана уперлась ногами в землю и стряхнула руку Темпла.

– Теперь у тебя есть единственный способ уберечься – спрятаться понадежнее.

– Если ты думаешь, что можешь запихнуть меня в сундук по такому пустяковому поводу, то как бы тебе опять не оказаться в колючках…

Казалось, Диана вот-вот осуществит свою угрозу, но тут она явственно услышала стук копыт и скрип колес по гравию.

На мгновение все трое замерли.

– Боже мой, ты был прав! – прошептала Диана. – За нами и в самом деле гонятся. – Какое-то время она стояла как вкопанная, глядя на изгиб дороги в сотне ярдов от них, но тут на память пришел подарок Джорджины, и она подбежала к саквояжу, радуясь, что он не улетел в озеро.

Темпл, держа в руке пистолет, остановился.

– Лезь в сундук, – приказал он тоном, не допускающим возражений.

– Нет! – Диана продолжала рыться в сумке. Наконец ее пальцы нащупали подарок леди Данверз.

– Делай, как я велел! – В тоне Темпла зазвучал металл.

– Послушай, если они считают, что я королевская дочь, они меня не тронут. – Диана выпрямилась и взмахнула пистолетом Джорджины. – К тому же я вовсе не намерена позволить себя украсть.

Глава 14

Темпл в своей жизни встречал много противников, но никогда еще не видел на их лицах такого страха, как у бедного фермера, который выехал из-за поворота и обнаружил, что трое вооруженных людей целятся в него.

Бросив вожжи, мужчина поднял руки вверх. Усталая лошадь тут же остановилась, решив, что поездка закончилась.

Рядом с возницей сидела лохматая черно-белая собачонка размером с откормленного кота и с челкой, нависающей на глаза.

– Да, он очень похож на грозного французского агента, – Диана презрительно взглянула на Темпла, – как и его могучий партнер. Примите наши самые искренние извинения, сэр. – Отдав пистолет Темплу, она подошла к фермеру с улыбкой, которая всегда заставляла маркиза говорить «да», даже когда он клялся, что скажет «нет».

– Ну вы меня и напугали! – Фермер все еще не решался опустить руки.

Наконец Темпл и Элтон убрали оружие.

– Мы подумали, что это грабители. – Диана передернула плечами.

– Да, мисс, понимаю. Это ваша карета?

– Она сломалась, – с отчаянием сказала Диана. – Кучер позволил править лошадьми мужу, а он не мастер в таких делах. – Она опустила голову, как будто очень смущалась, что у нее такой неловкий супруг.

Муж? Что еще за муж? В негодовании Темпл решил перехватить инициативу, пока Диана не приписала ему старческое слабоумие.

– Сэр, не могли бы вы нам помочь? У нас сломалось колесо, а наш ящик с инструментами пропал.

Мужчина кивнул, обрадовавшись, что ему не придется иметь дело с дамой, готовой впасть в истерику.

– Да, сэр. Верите ли, на этой дороге я потерял не одно колесо. – Когда мужчина вылез из фургона, Темпл позвал Элтона и вместе они стали осматривать карету, а Диана, достав из саквояжа пакет с едой, которой ее снабдила Джорд-жина, выставила на камень несколько бисквитов и банку холодного чая.

Фермерский пес соскочил с сиденья и, кинувшись к Диане, стал царапать ее туфли, тыкаясь носом и всячески показывая, что нельзя забывать и про него.

– Я бы не стал его кормить, миссис, – сказал фермер. – Я сделал такую ошибку несколько недель назад, когда он слонялся возле моей фермы, и с тех пор он у меня живет.

– Что это за порода? – Диана кинула собаке кусок бисквита.

– Лучше спроси, какой породы тут нет, – посоветовал Темпл.

Фермер поскреб затылок.

– Я думаю, это просто собака, миссис. Ничего особенного.

– Но хоть кличка-то у него есть? – Диана сунула симпатяге еще кусок бисквита.

– Вот уж не знаю. Только не говорите, что я вас не предупреждал, теперь вы от него не отделаетесь. Я вез его в город к своей матери, она не очень любит собак, но я тоже не могу его держать. Моя лучшая колли отбилась от рук и не пасет стадо после того, как появился этот нахал. Все бы ему играть и проказничать, а больше он знать ничего не хочет.

Пес поднял голову и улыбнулся Диане; к тому времени, когда карета обрела кое-как собранное колесо, собака счастливо посапывала возле ее ног.

– Это колесо не выдержит большой нагрузки, – сообщил Темпл. – Мистер Мегайр предложил подвезти нас в своем фургоне, а Элтон поедет сзади на карете.

Диана встала.

– Пошли, Туллий!

Пес мгновенно проснулся и потрусил за ней, держась возле самого подола и бросая на нее восхищенные взгляды.

– Туллий? Не слишком ли официально при его, скажем так, сомнительной родословной?

Диана улыбнулась и погладила собачку.

– Ладно, я буду звать его Тулли. Идем, Тулли.

Фургон был доверху нагружен – дрова, ящики с курами, молочные бидоны, и мистеру Мегайру пришлось расчищать место для Темпла и Дианы.

– Моя мать живет в городе, так что раз в месяц я привожу ей продукты. – Он повернулся к Темплу: – Но так все равно лучше, потому что, имея в доме жену, жить вместе с матерью – плохая идея.

Темпл кивнул, а затем повернулся к Диане и подал ей руку:

– Прошу, миледи. – Он оглядел внутренность фургона и, ухватив Диану за талию, подкинул внутрь.

На какой-то миг их глаза встретились.

– Тебе не следовало меня оставлять.

– Я был должен, – не раздумывая ответил он.

– Должен? Отдать меня в жены другому мужчине? Это нелепо. А тебе не пришло в голову спросить у меня, что я думаю по этому поводу?

Темпл не успел ответить, потому что их окликнул мистер Мегайр:

– Ну как, уселись?

– Да, сэр. – Диана улыбнулась Темплу, который уже собрался забраться внутрь и занять свободное место возле нее… Но Тулли оказался проворнее: словно подброшенный пружиной, он запрыгнул в фургон и, сев рядом с Дианой, свирепо зарычал на Темпла.

Диана, улыбнувшись, прижала собачонку к себе, и тут же Темпл запрыгнул в фургон и сел рядом.

– Считаешь, он более достойный поклонник?

– Он меня не бросит.

– Да, пока у тебя не кончатся бисквиты.

– Это не объясняет, почему ты оставил меня Колину.

– А что тут объяснять?

– Ты правда думаешь, что я побочная дочь Луи? – спросила Диана шепотом.

Темпл чуть не выпрыгнул из фургона.

– Откуда тебе… – Он тут же замолчал. Сначала инсценировка побега с любовником, потом путешествие в сундуке, и вот теперь еще это. Впредь он ни за что не оставит Диану наедине с Джорджиной, от которой она скорее всего и получила эти сведения.

– А я думала, это неправда, – прошипела она.

Маркиз оглянулся на мистера Мегайра – тот не слушал, да и не мог услышать их за кудахтаньем кур и грохотом колес. И все же Темпл понизил голос.

– Мне все равно, чья ты дочь.

– Но это же просто смешно!

– Мардену так не кажется.

– Зато тебе кажется. Как ты можешь верить в подобную глупость?

– Во-первых, у тебя на плече метка.

– Случайность.

– Нет, не случайность. Это клеймо.

Диана свирепо сдвинула брови и скрестила руки па груди.

– Далась тебе эта метка. Если бы ты был джентльменом, ты бы о ней даже не упоминал. Тем более Колину.

– Если бы ты была леди, я бы о ней даже не знал. Она покраснела и отвернулась.

– Ты не думаешь, что я имею полное право узнать правду?

– Ну это как сказать.

– Я еду с тобой, – тихо и твердо произнесла Диана. Темпл понимал, что положение безвыходное. Он не мог повернуть назад и отдать Диану Колину – скорее всего в этом случае они угодят прямо в лапы к Мардену и его своре.

– Ладно, как ты хочешь, – наконец произнес он.

Теперь им надо было позаботиться о том, чтобы поскорее добраться до Шотландии. Если они приедут в Эмблсайд до полудня, велик шанс нанять карету и уехать, прежде чем Марден их поймает. Разумеется, раз Диана сама взялась за расследование, он будет ей во всем помогать.

А потом выдаст ее замуж.

Этот план казался Темплу хорошим только до тех пор, пока они не подъехали к Эмблсайду. Город на берегу озера Уиндермир представлял необычайную привлекательность для тех, кто любит спокойные воды и туманные горы, вроде тех, что возвышались неподалеку.

Диана выудила из саквояжа свой любимый путеводитель и, к досаде маркиза, принялась читать вслух:

– «Считается, что большая деревня, которую мы сейчас знаем как город Эмблсайд, первоначально была римским фортом Галава, построенным в первом веке нашей эры. Римские фортификации вдоль озера Уиндермир служили связью портового города с западом и простирались к северу до Адрианова вала».

Темпл прикинул расстояние до озера, размышляя, удастся ли ему закинуть вредную книжку так далеко в воду, чтобы даже Диана не решилась ее спасать.

– Я хотела бы посмотреть Адрианов вал. Мы будем мимо него проезжать?

– Неужели надо напоминать тебе, что мы не на экскурсии?

Диана передернула плечами:

– Да, я понимаю, но вдруг мы случайно поедем в ту сторону…

Темпла спасло то, что фургон, дернувшись, остановился перед маленьким аккуратным коттеджем. Каменный дом был увит плющом, вдоль дорожки росли желтые розы. Как только они подъехали, из дома выбежала женщина, очень похожая на мистера Мегайра.

– Джонни, куда ты запропастился? Я жду тебя уже несколько часов!

– Привет, мама! – Мистер Мегайр выбрался из фургона и сразу попал в материнские объятия. – Ну хватит, хватит. Мне пришлось помочь этим людям, вот и задержался. Ты не слишком беспокоилась?

Дама потрепала сына по затылку, как будто это был подросток, вернувшийся с прогулки.

– Ничуточки. – Она посмотрела на фургон. – Вот только я думала, что ты привезешь Джейн – мне так много нужно ей рассказать, а к следующему месяцу я все забуду. – Она погрозила сыну пальцем: – Уверена, твоя жена разозлится, что пропустила развлечение.

Но мистера Мегайра, похоже, не увлекала идея развлечений, – видимо, ему было достаточно встречи с тремя вооруженными людьми на дороге.

– А кого это ты с собой привез? – поинтересовалась миссис Мегайр. – Может, до них тоже дошли слухи? – Она бросила любопытный взгляд на Темпла с Дианой. – Вы, случайно, не та невеста, о которой все говорят? – Прежде чем Диана нашла что ответить, женщина подошла к ней вплотную и, прищурившись, склонила голову к плечу. – Нет, теперь я и сама вижу. Для невесты вы немного староваты, а богатые наследницы, насколько я слышала, – молодые, невинные штучки. Но у этой дамы острый взгляд. Наверное, держит вас в узде, а? Могу себе представить, как она справляется со своей задачей. – Женщина бросила на маркиза взгляд, который, возможно, пятьдесят лет назад неплохо срабатывал.

– У нее свои способы, – буркнул Темпл.

– Молодец, девочка. – Дама подала Диане руку и помогла ей выбраться из фургона, а затем подвела к двери дома. – В семейной жизни главное – чтобы муж знал свое место. Некоторые говорят, что я слишком крепко держала своего Джона, зато он никогда не напивался и не поднимал на меня руку.

Диана серьезно кивнула:

– Может быть, мы встретим ту невесту – тогда я прослежу, чтобы она начала семейную жизнь с правильного шага.

Миссис Мегайр от души рассмеялась.

– Девочка, если бы я давала совет этой наследнице, я бы сказала: «Не выходи замуж, лучше прибереги денежки для себя».

Теперь уже обе женщины засмеялись, а вот Темплу совет миссис Мегайр показался совсем не смешным. Видимо, эта дама знала про их бедственное положение, а раз так, значит, Пенхем и Нетлстоун где-то поблизости или, хуже того, Марден раскинул свои сети шире, чем он подозревал.

– Миссис Мегайр, – спросил Темпл, – кто эта наследница?

Дама вскинула брови:

– А вам-то какое дело?

– Просто, интересно. – Маркиз подмигнул ей.

Миссис Мегайр, прищурившись, повернулась к Диане:

– А вы, я смотрю, подцепили редкую птицу. – Она еще немного посмеялась. – Ну раз уж Джейн не приехала, поделюсь новостью с вами, думаю, Джонни не станет возражать.

Джонни как ни в чем не бывало продолжал разгрузку фургона.

– Кому-то же надо работать, а болтать целыми днями – это не для меня.

– Хватит тебе! Я столько лет работала, что пора старой женщине и поразвлечься. Так о чем это мы?

– О наследнице, – подсказал Темпл.

– Ах да. Она сбежала с одним мужчиной, а потом решила связаться с другим и убила его.

Темпл украдкой посмотрел на Диану и увидел, что она совсем не обрадована этой новостью.

– Не думаю, что настоящая леди может убить своего жениха…

Дама покачала головой:

– Всему виной деньги, вот что я вам скажу.

Темпл кивнул.

– Не понимаю, почему эту молодую леди еще не арестовали…

Найдя заинтересованного слушателя, миссис Мегайр придвинулась ближе к нему.

– Она хитрая, испорченная штучка – так мне сказали сегодня утром.

– Да что вы! Неужели?

– На днях ее чуть не схватили в Бакстоне, но она сбежала с помощью хитрости.

– Какой хитрости? – Диана вдруг закашлялась, и миссис Мегайр сердито посмотрела на нее.

– Девушка сбежала от властей, а бежать ей пришлось потому, что она пришла на какое-то увеселительно собрание голой!

– Что-о? – запинаясь, выговорила Диана. – Я никогда…

– Не слышала о таких вещах. – Темпл обнял ее за плечи, как будто защищал от шокирующих сведений.

Их благодетельница покачала головой:

– Я тоже раньше никогда о таком не слыхивала, но сегодня разносчик рассказал мне, что это истинная правда.

– Надеюсь, источник надежный? – поинтересовался Темпл.

– Очень надежный, – подтвердила миссис Мегайр. – После того как наследница проделала такое с добрыми людьми из Бакстона, она заявилась к портнихе и под дулом пистолета заставила ее сшить ей новый гардероб. Наверняка какие-нибудь французские штучки. С тех пор бедная портниха никак не придет в себя. Ну не глупо ли? Заводить новую одежду, потому что выходишь замуж! Если старая была достаточно хороша, чтобы его изловить, то она вполне сгодится, чтобы его удержать.

– О, вы разумная женщина, миссис Мегайр. – Темпл почтительно склонил голову.

– Спасибо, сэр. – Дама расцвела от его похвалы. – А вот некоторые этого не понимают. – Она показала глазами на сына.

Диана смущенно разглаживала смятый плащ.

– Расскажите еще про эту наследницу. Вы говорите, она набрала новой одежды, но что это за мужчина, с которым она зашла так далеко в своих злодеяниях? Может, это под его влиянием она стала вести такую предосудительную жизнь?

Дама щелкнула пальцами:

– Вот-вот. Вы очень сообразительная. Я в первый момент тоже так подумала. Во всем обвинила парня, но оказалось, что он тут ни при чем.

Темпл многозначительно посмотрел на Диану, но его торжество длилось недолго.

– Вы можете подумать, что это его вина, что он навлек на нее позор, но от разносчика я узнала, что ее последний жених был настоящий бездельник, из городских хлыщей. – Миссис Мегайр постучала пальцами по голове, как будто на рынке выстукивала арбуз. – Чокнутый из верхов, если вы меня понимаете, – у таких не хватает мозгов ботинки зашнуровать, не то что устроить хорошую проделку. Ясно, что эта девица нашла себе тупоголового жениха, чтобы прибрать к рукам наследство без вмешательства какого-нибудь проныры, который отберет то, что по праву принадлежит ей.

Диана покраснела.

– Миссис Мегайр, я просто восхищена тем, как удивительно точно вы все это изложили.

Темпл вслед за Дианой вышел в небольшой садик и хмуро сел рядом с ней на скамейку.

В это время хозяйка пошла проследить, чтобы сын не расплескал молоко, спуская его в погреб, а поскольку Элтон уехал в колесную мастерскую, они остались одни. И теперь им нужно было выработать план с учетом информации, полученной от разговорчивой дамы.

– Два лорда, о которых она рассказала, – это, разумеется, Пенхем и Нетлстоун. Кто же еще станет строить нам ловушки? Для властей из Гсддинтона установить засады на дорогах между этим местом и Пенритом – это уже чересчур, ты не находишь? – решительно произнесла Диана.

– Раз ты стоишь двадцать тысяч фунтов в год, мужчина пойдет на все, что угодно, чтобы иметь такую невесту.

Диана возвела глаза к небу:

– Двадцать тысяч – ну надо же! Всего-то пятнадцать.

– Пятнадцать?! – Темпл чуть не начал заикаться. – По-моему, это тоже немало.

– Да, пожалуй…

– На месте Пенхема и Нетлстоуна я бы натянул сеть от этого места и до границы, чтобы только ты не улизнула.

– Послушай, Темпл, должна быть другая дорога вокруг Пенрита. Если нам удастся проскользнуть мимо засад на дороге, у нас будет время пересечь границу. – Диана опустилась перед ним на колени. – Ты в самом деле уверен, что в Шотландии мы узнаем то, что нужно?

– Да. У меня там есть кузен, он делал кое-какую работу для Пимма, и у него поразительные знания всего, что касается шотландских кланов и их секретов. – Маркиз кивнул на высокие горы, окружавшие город. – Отсюда можно скрыться, только отрастив крылья, а на дорогах расставлены глаза и уши Пенхема и Нетлстоуна, а вдобавок к ним скорее всего и Мардена.

Диана не дослушала до конца, ее захватили слова «отрастить крылья». Где-то она их уже слышала.

– «Отрастить крылья», – повторила она. – Верно, Темпл! Так мы и улизнем! – Она вскочила и побежала к фургону. Выхватив саквояж, она достала справочник, судорожно перелистала его и нашла абзац, который читала несколько дней назад.

– О, только не это! – простонал Темпл. – Если мне придется слушать эту чушь, я стану таким же пустоголовым, как миссис Мегайр.

– Это не чушь! – воскликнула Диана. – И ты хоть раз это выслушаешь.

Глава 15

Вскоре Темпл узнал, как можно перелететь через горы, не отращивая крылья, хотя, возможно, это было бы куда практичнее.

– Не представляю, где мы можем сбиться с пути, – сказала Диана, жуя хлеб, который им дала миссис Мегайр, чтобы спасти их от «голодания по собственному безрассудству».

Безрассудство же состояло в том, чтобы пройти маршрутом, которым не пользовались веками. Подлый Биллинг суорт направил их в горы Камбрии таким параграфом:

Долгое время спустя после того, как затихло эхо поступи римских сандалиц, некогда знаменитая дорога Хай стрит стала простой тропинкой по верху высоких гор Камбрии. Только дураки и преступники осмеливаются пройти на такой опас ной высоте…

Маркиз покачал головой. Хотя его разыскивали на доброй половине страны от Лондона до Эмблсайда, Темпл все же решил причислить себя к преступникам, а не ко второй категории странников из книги Биллингсуорта.

Согласно справочнику, Хай-стрит уведет их на двадцать миль от Эмблсайда, перевалит через хребет и спустится по другую сторону к Пенриту. Что самое важное – она минует все ловушки, поставленные у них на пути.

В самом деле, кто подумает, что леди Диане Фордем и сибариту маркизу Темплтону придет в голову мысль идти пешком по открытой местности?

Они решили, что так и сделают. Элтон, не прячась, проедет на отремонтированной карете по дороге, а если ему все же не удастся проскочить мимо Нетлстоуна и Пенхема, они наймут почтовую карету с четверкой лошадей и сделают финальный рывок до Шотландии.

Обычно говорливый, Биллингсуорт дал только скудный набросок направления, по которому можно двигаться, следуя легендарной Римской дороге, и они доверчиво шли по ней, пока погода не сменилась с солнечного дня на нечто вроде январской бури.

Тучи, быстро сгустившиеся над их головой, вскоре разразились дождем. Приятная тропинка мигом превратилась в скользкий и опасный путь, и тогда Темпл решил свернуть в надежде найти фермерский дом или другой вид укрытия. Диана хотела по-прежнему следовать курсом Биллингсуор-та, убеждая своего спутника, что через час они будут в Пенрите.

Однако Темпл полагал, что в этом случае они утонут гораздо раньше.

Через три часа после его уверений, что укрытие лучше искать, сойдя стропы, они, вымокшие и измученные, уперлись в маленький каменный домик. Потолок там, где он оставался, местами протекал, одна стена частично обвалилась, но печка работала, и Темплу удалось ее растопить.

– До сих пор справочник мистера Биллингсуорта был точным, я не сомневаюсь, что он и теперь нас не подведет. – Диана устремила на Темпла обвиняющий взгляд.

– Чего ты от меня хочешь? Чтобы я сказал, что ты была права?

Она кивнула:

– Неплохо бы для начала. Послушай, я нашла ясные указания. – Диана раскрыла книгу и показала нужное место. – «Миновав развалины возле ручья, строго придерживайтесь дороги». – Она подняла глаза. – Если мистер Биллингсуорт пишет «строго», значит, мы не должны срезать путь.

– Если бы мы не свернули, то сейчас все еще плелись бы под дождем, – мрачно сказал Темпл, но ему и самому довод казался слабоватым.

По неизвестной причине, когда Диана на него смотрела, ему хотелось выглядеть героем, а герои не оставляют дам блуждать среди диких гор Камбрии. Кроме того, героев не занимают мысли о растрепанных светлых кудрях и розовых губках.

– Вообще-то здесь неплохо, – сказал он, обводя рукой их убежище. Разумеется, он прекрасно видел, что, судя по паутине и пыли, ветхий домик пустовал со времен Черной чумы.

Диана посмотрела на него и поджала губы. Вместо того чтобы дать колкий ответ, она многозначительно огляделась, как бы сравнивая окружающее с той уютной гостиницей и вкусной едой, которую они имели бы сейчас, если бы он не «срезал путь».

– Учитывая мое финансовое положение, это лучшее, что я могу себе позволить в настоящий момент, – пошутил Темпл в надежде вызвать у нее улыбку.

Диана отломила кусок хлеба и бросила его собаке. Тулли тявкнул и схватил его на лету, потом покружился на задних лапах, как будто танцевал в благодарность за ужин.

Диана засмеялась и отломила еще кусок.

Да, с ним она смеется, ревниво подумал Темпл. Собака смешанных кровей взяла над ним верх.

Темпл с отвращением посмотрел на гадкую дворняжку:

– Кто тебя сюда приглашал?

Тулли прорычал свой ответ и улегся у ног Дианы, положив голову на лапы.

– По-моему, он не понимает важность приглашения. Как и твой друг Стью. – Рот Дианы все еще был сжат в прямую линию, но ее глаза смеялись.

Темпл тоже взял себе кусок хлеба.

– Ладно, Тулли будет для меня уроком. Теперь больше никогда не буду кормить Стью. Если этот парень не уберется восвояси, Элтон уволится.

Диана засмеялась, и Темпл тоже улыбнулся. Он любил слушать, как она смеется.

Неожиданно он почувствовал осторожное царапанье по колену: снизу на него смотрели печальные глаза, выпрашивая кусочек.

Диана была занята Биллингсуортом, и он уделил собаке часть своего ужина.

– Я все видела, – сказала она, не поднимая глаз от книги. – Что скажет Элтон насчет твоей новой собаки?

– О нет, по-моему, Тулли всей душой твой.

Однако избавиться от Тулли оказалось так же трудно, как от Стью. Когда они вышли на дорогу, собака ринулась за ними и потрусила возле подола Дианы, как будто это было ее привычное место. Теперь им стало ясно: он пойдет с ними, нравится им это или нет.

Диана была в восторге.

– Ты умеешь привлекать самых очаровательных защитников. – Темпл внимательно поглядел на собаку. – Кого он тебе напоминает, Нетлстоуна или Пенхема? Судя по кривым зубам – вылитый Пенхем.

Диана засмеялась:

– Перестань. Тулли гораздо красивее лорда Гарри.

– Ну-ну, еще не вечер. Не забывай: ты можешь оказаться невестой этого джентльмена. Вряд ли жених обрадуется, оказавшись на втором месте после уродливой дворняжки.

Тулли тут же зарычал, и Диана покачала головой:

– Я не намерена выходить замуж ни за лорда Гарри, ни за Нетлстоуна – оба приводят меня в ярость.

Но Темплу этого было мало. Он любил дразнить ее, и ему нравилось, когда она при этом краснела.

– Почему бы тебе не выйти за одного из них? Твой отец непременно одобрит такую сделку и даже наследства тебя не лишит.

Диана искоса посмотрела на маркиза:

– Сколько раз тебе повторять, что деньги меня не интересуют.

– О, они бы тебя интересовали, если бы ты знала, каково жить без них.

Темпл знал, о чем говорил. Для мужчины это просто – отставить в сторону гордость и все такое, но для женщин вроде Дианы, привыкших жить в роскоши при богатом отце, это сокрушительный удар.

И тут она сказала нечто, что его остановило:

– Скажи, разве в последние дни я о них заботилась? Или сейчас они мне очень интересны?

Темпл невольно вспомнил о тех случаях, когда ей не нравились условия их путешествия. Ее подняли с кровати в неурочный час, вытолкнули в окно, она чуть ли не голой скакала на лошади по полям. Не говоря уж о том, что они ели от случая к случаю, спали в стогу и были объектом злобных сплетен.

Разумеется, она имела полное право жаловаться на грязный, обтрепанный подол платья, отсутствие горничной, компаньонки и приличной чашки чая. Тонкие туфельки погибнут к тому времени, как они доберутся до Пенрита. У них не было денег даже на приличную комнату или хороший обед – все ушло на новую одежду и оплату дороги до Данверз-Холла.

Диана была за много миль от приличной кровати, горячей еды и мало-мальски стоящего убежища, а между тем единственная жалоба, которую он услышал, – это заслуженный упрек за то, что они «срезали путь».

Только теперь Темпл понял, что никогда не знал настоящую Диану. За последние несколько дней место простодушной капризницы занял совершенно иной образ – соблазнительной женщины. Ее светлые волосы, обычно уложенные по последней моде или прикрытые шляпкой, теперь спускались свободными локонами, щеки и губы порозовели от свежего воздуха и солнца.

Диана сняла промокшие туфли и чулки и грела у огня босые ноги, энергично шевеля пальцами. Патронессы «Олмака» и прочие ревнители манер, видя это, непременно пришли бы в ужас.

Отныне Темпл не сможет взглянуть на нее, не вспомнив, как она выглядела в эту ночь – его самая красивая женщина в мире. Сердце маркиза разрывалось при мысли о том, что скоро он ее потеряет…

Если только…

Он поспешно загнал сердце в привычные пространства одиночества, изо всех сил стараясь подавить чувства, которые начинали одерживать верх над старательно выстроенными доводами.

– Ты все равно должна выйти за кого-то замуж, – сказал он, направляя разговор к важнейшей для него теме и пренебрегая тем, что Элтон не далее как вчера сказал почти то же самое: «Вы должны на ней жениться». – Тебе нельзя возвращаться в Лондон незамужней.

Диана величаво подняла брови:

– Почему это?

– Твой отец заявил в «Уайтсе», что ты сбежала с Корделлом. С таким же успехом он мог бы поместить в газете объявление под заголовком «Репутация моей дочери погублена навсегда».

– Ты не забыл, что виконта больше нет? Это решает проблему.

Темпл поморщился:

– Ну да, он убит. Не спьяну упал с лошади, а был хладнокровно застрелен.

Диана поджала губы.

– Не я его убивала. Эта честь принадлежит тебе, пока ты не докажешь обратное.

А ведь она права. Сколько бы она ни насмехалась, но путаница действительно ужасная.

– К тому же я никогда не оставалась наедине с Корделлом, и это может подтвердить миссис Фостон. Единственный мужчина, с кем я оставалась наедине, – это ты.

Да, все верно. Они здесь одни. Совершенно одни. Маркиз поднял на нее глаза.

– Не думаю, что кто-нибудь посчитает собаку стоящей компаньонкой, сколько бы Тулли ни рычал. Повторяю, для тебя единственный способ спастись от гибели – это выйти замуж.

Но Диана как будто не слышала его: она смотрела на огонь, и отблески пламени в ее глазах казались Темплу предвестниками беды.

– От гибели, – тихо и с гордостью повторила она. – Я погибла, да?

– Бесспорно.

Ее губы изогнулись в улыбке, и она выпрямилась.

– Тебя что, совсем не заботит репутация?

– Нисколько.

И тут его осенило.

– Ты все это устроила вовсе не для того, чтобы выйти замуж, а для того, чтобы не выходить! Я имею в виду не только побег с Корделлом, но и сцену в «Олмаке» в прошлом сезоне, и инцидент на Роттен-роу прошлым летом…

Диана посмотрела на маркиза так, как будто он только что открыл, как сложить два и два.

Однако в этом нет никакого смысла! Она же когда-то была помолвлена.

– Но ты ведь приняла предложение Колина! Диана бросила собаке еще один кусок.

– Если бы не твое отношение ко мне, я ни за что не оказалась бы в ситуации, когда была вынуждена принять это предложение. – От избытка чувств голос Дианы задрожал.

В печке трещали дрова, дым блуждал по комнате. Старый коттедж, затерянный во времени, вытянул из небытия их прошлое, прерывистое, как дырявая крыша, и бурное, как штормовое море.

Вопрос, которого маркиз старательно избегал все эти годы, сорвался с его губ, словно вырванный неведомой силой:

– Почему ты согласилась выйти замуж за моего кузена?

В уголках глаз Дианы появились морщинки. Темпл видел, что у нее готов ответ, обвинение, но что-то ее удерживает.

– Если не хочешь говорить…

– О нет, отчего же. Просто ты никогда не спрашивал. – Наверное, не хотел знать ответ.

– А теперь?

– Теперь да.

– Я согласилась выйти за лорда Данверза, потому что когда приехала в Лондон на свой первый сезон, ты Совершенно изменился.

Он это всегда подозревал.

– И ты решила меня наказать?

– Нет, об этом я и не думала. По правде говоря, он напоминал мне тебя; не того Темпла, которого я встретила в Лондоне, Я того, которого полюбила в Суссексе, – честного, храброго, стойкого.

– И надоедливого… – поддразнил он, но Диана даже не обратила на это внимания.

– Колин никогда бы меня не покинул.

Темпл вздрогнул.

– Верно, мой кузен такой. Преданная натура. Как Тулли.

– Ох, мне бы следовало знать, что ты станешь все вышучивать. – Диана скрестила руки на груди. – Представь, какая я была дура: держалась за нелепую веру, что ты не позволишь мне выйти ни за него и ни за кого другого, если уж на то пошло.

Темпл отвел глаза; ему казалось, что он сейчас сгорит со стыда. Надо было сразу сказать правду, но он боялся, что если доверится ей, то снова падет жертвой ее нежных, уклончивых взглядов и непоколебимой веры в то, что у них есть шанс на счастье.

– По-моему, Колин оказал тебе услугу, дав возможность себя отвергнуть, – сказал Темпл.

Диана покачала годовой:

– Я передумала не потому, что Колин попал под суд. – Она секунду помолчала. – Я отказалась из-за тебя.

– Из-за меня? Разве я дал понять, что хотел бы на тебе жениться?

На лице Дианы не дрогнул ни один мускул.

– Я знаю, кто ты, и знаю, что ты скрываешь все эти годы. – Она чуть подалась вперед. – Темпл, поверь, я ничуть не глупее тебя.

– Побег с Корделлом в этом особенно убеждает, мадам, – сказал он в своей манере пресыщенного светского ловеласа.

– О, перестань, я терпеть не могу, когда ты надеваешь эту идиотскую маску. – Диана встала.

Ему хотелось сказать, что «идиотская маска», как она ее назвала, не раз спасала ему жизнь и давала доступ к таким разговорам, участники которых считали, что все это выше понимания безмозглого фата.

Сейчас он уцепился за эту маску, потому что так было безопаснее, чем позволить ей узнать, что он трус.

– Проклятие! У меня было не больше желания выходить замуж за Корделла, чем сейчас – за Пенхема или Нетлсома.

– Нетлстоуна, – поправил маркиз, все еще цепляясь за удобную маску. И вдруг он почувствовал, что она сползает с него и впервые за долгие годы он не может ее удержать. По какой-то причине он больше не хотел быть прежним Темплом, скроенным из той же материи, что и его дед.

– Барон тут ни при чем. Диана вздохнула. – Три года жизни я пыталась понять, почему ты отвернулся от меня, что произошло и как из героя, по-настоящему любившего меня, Ты за несколько месяцев превратился в пошлого дурака.

– Почему было просто не спросить?

– А разве ты сказал бы правду? – Ее голос упал до шепота. – Разве ты передумал бы? – Ответом было молчание. – По-моему, нет.

Ощутив горечь ее слов, Темпл встрепенулся:

– Не надо было ждать меня. – Вряд ли он хотел это говорить.

Диана посмотрела ему в глаза:

– А я уже не жду. Вчера ты ясно высказал свои желания.

Маркиз вздрогнул.

– Видишь ли, я подслушала твой разговор с Колином.

– Очень напрасно.

– Почему? Тебе не кажется, что я заслужила услышать это первой?

– Тебе давно следовало выйти за кого-нибудь замуж.

Диана взяла кусок хлеба, повертела его в руках, размышляя, съесть или отдать Тулли, и в конце концов бросила его собаке, как будто отшвырнула годы ожидания.

– У меня были свои соображения.

– Вряд ли я давал тебе понять, что когда-нибудь женюсь на тебе.

– Нет, но на балу у Фостера ты показал свои чувства, а заодно разбил мне сердце. Я перестала верить в волшебство, соединявшее нас те две недели в Суссексе. Потом я раскрыла правду и поверила, что это и было причиной твоего отступничества.

– Что же именно?

– Твоя работа на министерство иностранных дел.

Темпл круто повернулся к ней:

– Моя – что?

– Работа на министерство иностранных дел, – сказала Диана так спокойно, как будто говорила о хобби сельского джентльмена, о чем-то вроде разведения роз или охотничьих собак. – Ты меня прекрасно понял. Работа, которую ты делаешь для этого ужасного мистера Пимма.

Маркизу вдруг показалось, будто с него содрали кожу. Всего несколько человек знали о его работе: Колин, их дед и, конечно, Пимм. Он и подумать не мог, что кто-то раскроет его тайную жизнь.

– Кто тебе сказал? Кто еще знает? – Он схватил ее за руку. – Говори немедленно!

Тулли зарычал, но Темпл рявкнул на него: «Молчать!» – и пес, поджав хвост, спрятался за новую хозяйку.

Диана попыталась выдернуть руку, но Темпл держал слишком крепко, и наконец она сдалась:

– Никто. И я никому не сказала. Только леди Данверз, но она и так все знает.

Темпл выпустил ее и наподдал камушек, валявшийся на грязном полу.

– Джорджи должна была знать. – Он вздохнул. – Этой женщине раскопать государственный секрет – все равно что купить шляпку. Но ты… Скажи, как ты это узнала?

Диана прикусила губу и посмотрела на огонь. Хотя ей очень не хотелось, она все же решила ответить на его вопрос и стала не спеша рассказывать про тот день, когда, пока миссис Фостон покупала на Боу-стрит три ярда зеленого шнура, жизнь ее изменилась полностью и бесповоротно.

Глава 16

После того как Диана закончила свой рассказ, они долго молчали, но наконец она, шаркнув туфелькой по грязному полу, спросила:

– Ты ее любил?

– Кого?

– Мадемуазель де Вессей. – Диана подергала юбку и уставилась на свои колени, со страхом ожидая ответа. – Ты рисковал, спасая ее, и даже два раза.

Так вот что ее беспокоит!

Темпл подозревал, что Диана хмурится потому, что вспоминает свободные манеры Люсетты, а не потому, что он чуть не погиб, вызволяя двух французских агентов.

До сих пор он не вспоминал о той стычке. Это был обычный день в его работе на Пимма. Ему предписывалось забрать информацию от молодой светской дамы, мадемуазель де Вессей, которую охотно принимали в свете и в эмигрантских кругах. Пимм завербовал ее, чтобы собирать информацию о роялистах, и о деятельности французов в Англии. Для маркиза это означало потанцевать с популярной красоткой раз в неделю или сопроводить ее к столу на светском ужине и за это время выслушать обрывки новостей, которые она смогла собрать, Пимму было несвойственно нанимать дам, он считал их ненадёжными, но Люсетта не раз доказывала свою ценность как агента.

Темпл понимал, почему девушка так усиленно трудится: деньги Пимма спасали их с матерью от нищеты, которая поглотила многих её бездомных соотечественников. Деньги были небольшие, потому что Пимм был столь же скупым, сколь недоверчивым, и все же этот скромный доход позволял графине и ее дочери вращаться в высшем обществе.

– Ты ее любил? – снова спросила Диана. Маркиз покачал головой:

– Нет.

– Но ведь ты мог погибнуть в том переулке…

Он усмехнулся. Оказывается, она заботится о его жизни.

– Люсетта была превосходным информатором, и она оказалась в беде. Я всего лишь отплатил ей за ее бескорыстную службу Англии.

– Не думаю, что она так это восприняла. К тему же в Париже ты спас и ее мать. Ты тот загадочный благодетель, который выхватил их из повозки при подъезде к гильотине.

Ее речь звучала как обвинение, как доказательство, что он симпатизировал Люсетте больше, чем того требовала его опасная профессия.

Что он мог ей сказать? Правду, которая заключалась в том, что на свете есть только одна женщина, владеющая его сердцем?

– Все это было не столь драматично. – Темпл постарался развеять приклеившийся к нему образ легендарного героя, который де Вессей распространили в обществе после своего прибытия в Лондон. Графиня с дочерью – француженки, они любят добавлять в свои рассказы изрядную долю вымысла. Я просто помог им сбежать из тюрьмы и после казни графа привез сюда.

– У тебя это выглядит так, как будто ты проводил их на вечеринку.

Темпл пробежался рукой по волосам. По натуре он не был чересчур скромным человеком, но восхищение его подвигами не доставляло ему особого удовольствия. Он делал то, что было нужно, и это все.

– Видишь ли, во время Террора больше людей погибло, чем было спасено. В этом отношении моя работа не заслуживает чрезмерного уважения или лести.

– Ты сделал гораздо больше других, – решительно заявила Диана. – И рисковал ты гораздо больше, чем требовалось.

– Откуда тебе это известно?

По самодовольному выражению лица собеседницы Темпл мгновенно понял, что она может перечислить его подвиги лучше, чем он сам. Вот только откуда она все это узнала?

– Я делаю то, что необходимо. – Эти же слова он бессчётное число раз бросал старому герцогу, когда тот обвинял его в пренебрежении семейными обязанностями. «Семья прежде всего, мой мальчик»; – любил повторять дед. – К тому же Пимм платит мне за службу, а я очень заинтересован в том, чтобы хозяйка не выгнала меня из пансиона и чтобы Элтон был накормлен.

Диана отмахнулась, совсем как дед, когда он не желал считаться с его доводами.

– Чушь. Ты это делаешь потому, что не можешь жить иначе. И это единственная причина, почему я тебя не ненавижу.

Я могу понять, что ты делаешь то, что необходимо, но разве ты не понимаешь, что мы могли бы делать это вместе?

– Вместе? – Темпл в недоумении уставился на нее. – Ты, случайно, не ударилась головкой? Это опасный мир, и дамам в нем делать нечего.

Разумеется, Диана не видела того, что видел он. Довольно того, что она наблюдала, как он убил двоих. Но что, если бы ей пришлось видеть тысячи смертей, одну за другой, как было в Париже?

– Диана, твоя безумная гонка к границе несравнима с тем хаосом, который творился на континенте во время войны.

Она отодвинулась на край сиденья.

– Да, да, я не готова умирать, как мужчины, или смотреть на все эти ужасы. Но я могла бы делать то, что умею, – раскрывать секреты. – Она помедлила, потом вскочила и открыла его саквояж. Не успел маркиз возразить, как она выхватила оттуда лист бумаги. – Вроде вот этого – специальная лицензия на брак, которую ты оставил Колину. Я подумала, что тебе он нужнее, чем лорду Данверзу, и положила на дно твоей сумки. – Диана крепко держала бумагу – неопровержимое доказательство ее способностей.

Интересно, осталось ли в его жизни хоть что-то, о чем она не знает?

– По-моему, мы с тобой подходим друг другу. Подумай, сколько мы могли бы сделать вместе.

Не важно, насколько она искренна, – Темпл знал, что не имеет права поддаваться на ее уловки, и потому сказал лишь:

– Нет, Диана. Я не возьму тебя с собой.

– А вот Колин берет Джорджину, – обиженно заметила она.

– Мой кузен берет жену, потому что она обладает таинственной способностью прятаться у него на корабле. Вряд ли она разъезжает с ним по его приглашению: Колин отлично знает, что женщине не место на войне.

– Но почему? Ты думаешь, я невежественна и не знаю, что происходит? Я слежу за всеми событиями по отцовским газетам, я радуюсь победам, горюю над поражениями и оплакиваю мужчин, которых не знала, пока не прочла их имена в списках убитых. Я также знаю, что пока не кончится война, ты ко мне не вернешься. Каждый раз, ложась спать, я проклинаю несчастного французского коротышку и исступленно молюсь о тебе. В Англии каждая женщина, которая любит мужчину, решившего выполнить свой долг, делает то же самое денно и нощно. – Подойдя к печке, Диана наклонилась к огню; в ней чувствовалась та спокойная сила духа, которую поколения женщин выработали в своих сердцах, дожидаясь возвращения любимых.

Она разгребла угли, подкинула полено, подождала, когда займется огонь, и вытерла руки о юбку, потом повернулась к нему:

– Как можно ходить на балы и приемы, притворяться счастливой и благополучной, когда знаешь, что твой любимый в опасности и ты не можешь его защитить, даже не знаешь, увидишь ли его когда-нибудь?..

Темпла захватила ее страстность, решительность, горячность. Она права. Сидеть, ждать и быть не в силах помочь – от этого в самом деле можно свихнуться.

Увы, причиной его отказа было не желание защитить ее от Войны, а нечто другое: он должен был защитить ее от гораздо худшей участи, чем французы.

Злобные махинации деда не только убили мать Темпла, но и разбили сердце его отцу.

Врага, от которого он охранял Диану, победить не легче, чем Наполеона, а это означало, что он должен еще сильнее бороться, чтобы Диана не пострадала.

Задумавшись, маркиз не заметил, как она подошла и, присев перед ним, обхватила его лицо руками. Теплые, крепкие пальцы утешали и отгоняли страхи.

– Темпл, я не дам тебе распоряжаться моей жизнью. Я выбрала свой жребий и дальше не буду жить без тебя.

Их взгляды встретились, и его взгляд заблудился в ее удивительных глазах, сливочной белизне щек, розах губ. Каждая ее черта напоминала нежную английскую розу, которую надо охранять и лелеять. Он удивился, что Диана напомнила ему о загадке розы – о ее неослабевающем цветении, несмотря на летнюю сушь и зимние холода.

– Поцелуй меня, Темпл.

Не пресыщенное желание, не флирт или игра – это был приказ женщины, решившей изменить курс его сердца. Вот только, к несчастью, она не знала, что его сердце не нуждалось в перемене курса.

– Поцелуй меня, – повторила Диана и, приоткрыв губы, придвинулась к нему. – Поцелуй и скажи, что ты меня не любишь.

Поцеловать ее и отрицать, что любит? Из этого ничего не выйдет. Его выдаст страсть. И хотя он знал, что должен отодвинуть ее от себя, но так и не смог это сделать. Ее глаза поработили его.

Устав ждать, Диана отбросила остатки своей порушенной репутации и прижала губы к губам любимого. Видит Бог, она не хотела провести остаток жизни, жалея, что не познала любовь мужчины. А ведь, отказавшись от помолвки с лордом Данверзом, она поклялась, что выйдет замуж только за Темпла.

И если ей дано только украсть небольшую часть сердца Темпла, что ж, она станет воровкой.

И вот теперь она украла этот поцелуй, имевший целью исторгнуть хотя бы намек на любовь, которую, как она знала, он хранит в каком-то темном, недостижимом уголке своего необъяснимо каменного сердца.

Поначалу его губы были твердыми и неподатливыми. Но это же Темпл! Джерико соорудил вокруг себя стены, и понадобился рев труб, чтобы их разрушить, но Диана всем сердцем верила, что знает ноты этой победной песни.

Дерзкая и некающаяся, она пренебрегла его царственным безразличием и подразнила губы языком.

– Открой мне свое сердце и впусти меня в него, пожалуйста. Только один раз.

«Только один раз, впусти меня, любовь моя». Его губы приоткрылись под этим натиском; язык приветствовал ее ласку. Страсть, которую она берегла так долго, все больше разгоралась – ведь она никогда не давала уголькам погаснуть.

Пальцы Дианы ерошили ему волосы, гладили шею. Они продолжали целоваться, и вкус его губ, ласки языка захватывали ее все больше; она принадлежала только ему, и ей нужно было куда больше, чем этот дразнящий, завораживающий танец.

«Дерзай, любовь моя, и скорее освободи меня…» Строка стихотворения вертелась в мозгу Дианы, призывая взять дело в свои руки. Она стащила с него сюртук, потянула галстук, и то, что было элегантно завязанной тканью, стало жалкой кучкой на полу. Под шерстью, полотном и кружевами была мощная стена мускулов. А еше сердце – оно билось под ее пальцами с бешеным ритмом, рваным, как его дыхание, глубоким и правдивым, как рев, который вырвался из его горла, когда ее руки принялись за пуговицы на бриджах.

Диана хорошо помнила, каким он был тогда, когда она проснулась утром в его объятиях в Ноттингеме. Теперь под слоями одежды она обнаружила нечто твердое и сильное. Что ж, ей не шестнадцать лет, она не боится того, что может сделать это твердое, и даже идет на это с радостью. Она этого хочет – хочет потрогать, почувствовать, как оно войдет в ее горячее место между бедер и унесет боль, которую он породил много лет назад одним поцелуем.

Когда ее руки нащупали мужское естество, она стала тискать, дразнить и возбуждать его.

«Иди ко мне, Темпл. Возьми меня».

– Нет! – Он с содроганием оттолкнул ее так, что она упала.

– Проклятие! Да ты с ума сошел!

– Сойду, если буду продолжать в том же роде. – Он обошел вокруг стула и выставил между ними этот ветхий предмет мебели. – Диана, я не могу это сделать.

Она посмотрела на его штаны.

– А по-моему, можешь.

Схватив сюртук, Темпл надел его и запахнул полы, чтобы скрыть неоспоримое доказательство ее правоты.

– Я не могу, – повторил он, стараясь убедить не столько ее, сколько себя.

– Не можешь или не хочешь?

– Если мы… если мы будем… – Он запинался, как будто говорил с невинной невестой в первую брачную ночь.

– Заниматься любовью, – подсказала она.

– Да, так. – Он махнул рукой, как будто ухватился за спасательный круг. – Если мы будем… заниматься любовью, ты будешь обесчещена. Этого я не могу допустить и не буду. Знаешь, что случится, если мы поддадимся этому безумию? – Он содрогнулся. – Мне ничего не останется, кроме как сделать тебе предложение.

Диана отшвырнула стул, и он полетел через комнату. Тулли взвыл и метнулся в сторону, а затем спрятался под перевернутым сиденьем.

Она ткнула Темпла пальцем в грудь:

– Значит, ты не будешь заниматься со мной любовью, потому что после этого тебе придется на мне жениться?

Темпл кивнул. Хотя ему приходилось видеть врагов, пылавших ненавистью, но он еще не встречал ничего подобно тому, что в этот миг представляла собой Диана. Это была богиня в полной мощи своей ярости.

– Диана, я отказываюсь это делать, – сказал он, надеясь, что его голос прозвучал убедительно.

Она засмеялась:

– Господи, если б я знала, что от меня требуется всего лишь пробраться в твою холостяцкую комнату, я бы давно подкупила Элтона.

Темпл не сомневался, что она бы это сделала, но…

– Но я не хочу замуж, если для этого надо вести тебя в церковь под дулом пистолета и вынуждать жениться против воли. – Диана протянула руку, дотронулась до его лица и погладила щеку. – Мне не нужно ничего, кроме твоего сердца, отданного свободно и добровольно.

Темпл закрыл глаза и уже хотел отнять руку от своего лица… но вместо этого вдруг обнял ее и склонился к ней, вдыхая знакомый запах роз. Руки сами собой вплелись в ее волосы, они гладили шелковистые пряди, не спеша, будто желая сохранить в памяти каждое мгновение. Он хотел уткнуться в нее губами, целовать шею, гладить плечи, гладить и любить каждый дюйм ее тела, но не мог.

С мукой человека, не знающего, как избежать неотвратимой судьбы, он прошептал ей на ухо:

– Диана, умоляю, отпусти меня. Я не должен этого делать, и я этого не сделаю.

Она покачала головой:

– Темпл, вместе мы сможем…

– Нет. Я не могу дать тебе то, что ты хочешь.

– Дерзай, любовь моя, и скорей освободи меня… – прошептала она. Горячие слезы упали ему на грудь и прожгли рубашку до самого сердца.

Знакомые слова ошеломили Темпла.

Она дочитала стихотворение до конца шепотом, полным такого чувства, что ему казалось – он слышит все это в первый раз.

Пусть сердце сплетается с сердцем, Другого мне в жизни не надо. Твой радостный крик, и жаркие губы, И светлые слезы – все это мое, Пока мы с тобою, пока идет жизнь. – Откуда ты это знаешь?

Впрочем, разве она не переворошила все его вещи? И не вторглась в самое сокровенное?

– Тебе не следовало это читать. Это не для тебя.

Ее губы изогнулись в дрожащей улыбке, на щеке блеснула слеза.

– Прежде я не знала, что ты пишешь стихи.

– Я не пишу.

Она отерла щеку тыльной стороной ладони.

– Пишешь, и твои стихи прекрасны. Я думаю, их нужно опубликовать. Ты скрываешь их, как и свои подвиги, но не лучше ли поделиться с обществом своими достижениями, чем разыгрывать из себя светского дурачка?

– Что ты с ними сделала? Где они? – Не слушая ее мольбы, Темпл кинулся к своему саквояжу, рывком раскрыл его и начал выдергивать одежду и другие ежедневные принадлежности.

Наконец пальцы его вцепились в единственную вещь, имевшую для него значение, – его единственное наследство. Он погладил кожаный переплет жестом, который всегда утешал его душу, даже если Темпл не раскрывал книгу.

Диана молча стояла рядом.

– Извини, если тебя так расстроило то, что я прочла книгу.

– Это не мои стихи, и они не предназначены для посторонних.

– Ну конечно, не твои. На каждой странице и в конце каждого стиха стоят твои инициалы. – Она взяла у него из рук книгу, открыла и указала на имя автора.

Темпл взглянул на Диану, и его брови сурово сдвинулись.

– Стихи написал маркиз Темплтон, но не я. – Он глубоко вздохнул. – Это стихи моего отца.

– Отца? – Она удивленно подняла брови. – Я никогда не слышала о том, что у тебя есть отец.

– Мало кто помнит моих родителей: они недолго прожили вместе и отказались от общения с высшим обществом, предпочитая круг друзей.

– Тем больше причин издать эту книгу. Пусть работа твоего отца живет, раз сам он ушел.

– Деда хватит апоплексический удар, если это напечатают: он питает почти физическое отвращение к людям с литературными устремлениями.

– Так он не любил стихи твоего отца?

Темпл засмеялся отрывистым, горьким смехом.

– Когда отец умирал, дед приехал в Сетчфилд-Парк, и врач ему сказал, что его сын не переживет эту ночь, потому что лихорадка зашла слишком далеко. Вместо того чтобы провести последние часы с единственным сыном и наследником, дед воспринял это известие как сигнал и начал сжигать отцовские журналы и книги, чтобы гробовщики не увидели «нечестивых склонностей» умершего.

Диана ахнула и прикрыла рот рукой.

– Я и не думала, что твой дед такой плохой.

– Да уж, славным парнем его не назовешь.

– А как выжила эта книга? – Диана с благоговением посмотрела на обложку.

– Отец держал ее под подушкой и перед смертью отдал мне. – Темпл вздохнул. – Мне удалось пробраться к нему вопреки желанию деда, который боялся, что у постели отца я подхвачу какую-нибудь заразу.

Он вспомнил, как шел длинными коридорами громадного фамильного гнезда. Первоначально Сетчфилд-Плейс был особняком елизаветинских времен, но дом веками надстраивался и изменялся, пока не стал расползшимся во все стороны дворцом. Это здание всегда внушало Темплу ужас, особенно его длинные темные коридоры, увешанные портретами предков. Когда он попадал в них, родственники хмуро взирали на него из тяжелых рам, как ряд мертвецов на виселицах.

Но в тот день мальчик был полон решимости, и даже целая галерея недовольных Сетчфилдов не отпугнула его, когда он крался из детской в комнату больного отца, находившуюся в другом конце дома.

– В комнате были лакей и горничная, но когда я вошел, отец отослал их взмахом руки. Они понимали, что если герцог обнаружит меня здесь, то придет в ярость и уволит их, как понимали и то, что я в последний раз вижусь с отцом.

– И они позволили тебе остаться.

Темпл кивнул.

– Я сел на огромную кровать и держал отца за руку несколько часов, пока он не умер.

Глаза Дианы наполнились слезами.

– Я думаю, твое присутствие его утешало.

– Наверное, но он все же хотел, чтобы я ушел, пока меня не обнаружили. – Темпл нахмурился. – По-моему, он даже старался поскорее умереть и позволить мне уйти, пока меня не поймали.

Взяв за руку, Диана подвела маркиза к каменному очагу, присела и потянула его к себе, а затем прижалась к его груди и стала смотреть на огонь.

– Расскажи мне про него. И про мать тоже.

Воспоминания о родителях были зыбкими, они мерцали и колыхались, как огонь перед его глазами, и все же Темпл цеплялся за драгоценные обрывки, которые сумел сохранить.

– Мама была очень красивая – с длинными черными волосами и темными глазами, словно она родилась от ворона. А отца я считал победителем дракона.

Диана выпрямилась и посмотрела ему в глаза:

– Победителем дракона?

– Да, именно так. Каждый раз, когда приезжал дед, мама говорила, что мы это переживем, так как отец знает заклинание, которое усмиряет огнедышащего дракона.

Диана рассмеялась от всей души.

– Я уверена, многие в свете желали бы узнать это заклинание. А твой дед просто невыносим.

Маркиз кивнул.

– Его презрение убило отца и убило бы меня, если бы я не унаследовал долю его упрямства.

Ее голос дрогнул.

– Так твой дед отвечает за смерть отца?

– У мамы близились роды, и дед приказал нам переехать в Сетчфилд-Плейс: его злило, что родители очень близки друг другу и счастливо живут в деревне, забыв о высшем свете. Будь на то воля отца, он бы так и остался в деревне и не приезжал в Лондон.

– Думаю, твоего деда это не устраивало: он слишком гордится своим выдающимся положением.

– Да, это так. Когда отец сбежал с матерью, герцог был в ярости. Какое-то время родители его игнорировали и жили на небольшое наследство, доставшееся матери от дальнего родственника, но, к сожалению, они оба не умели обращаться с деньгами и их и так небольшие средства быстро закончились. В конце концов отец проглотил гордость, и они приняли помощь деда.

– Значит, герцог в самом деле им помог?

– О да, если можно это так назвать. Родился я, другой наследник Сетчфилда, и дед решил смягчиться. Он выделил им маленький дом, поскольку боялся, что если пустит их в Сетчфилд-Плейс, отцовские друзья-литераторы набегут, как муравьи на пикник.

Диана кивнула:

– И они зажили по-своему.

– Да. Одно время все было прекрасно, но потом мама стала полнеть, и герцог об этом узнал. Он сразу стал настаивать, чтобы ребенок появился на свет в Сетчфилд-Плейсе, однако все вышло не так, и я стал первым наследником Сетч-филдов, который родился не в этих гнетущих стенах. Дед до сих пор считает это одним из главных моих недостатков. – Темпл помолчал, затем глубоко вздохнул. – Родители отказывались, сколько могли: по-моему, они надеялись остаться вдали от церемоний, неизбежных при рождении ребенка в Сетчфилд-Плейсе, но герцог продолжал настаивать на своем. В конце концов он прислал карету и предъявил ультиматум: или они приезжают, или он лишает их наследства.

– И что же они сделали?

– Разумеется, поехали. Более пятидесяти миль по скверной дороге, в разгар зимы, и мама на сносях. К несчастью, карета осела набок…

Маркиз остановился и отвернулся: вспоминать дальше было тяжело.

Диана придвинулась к нему и взяла его за руку.

– И что было дальше?

– Преждевременные роды во время пурги. Сугробы были такие глубокие, что мы в них чуть не утонули. Кучер с отцом шли пешком, вели лошадей и расчищали перед ними дорогу. Мы приехали в бедный трактир в десяти милях от Сетчфилда, но дальше двигаться не могли. Там и умерли она и ребенок, прежде чем подоспела помощь и пришла акушерка. Отец был неутешен. Горе его подкосило.

Диана прижалась к нему.

– Как это ужасно! И для него, и для тебя.

– Для всех нас. Отец почти сразу слег с лихорадкой и через несколько дней скончался. Врач сказал – от простуды, но я знал, что он умер из-за разбитого сердца. Он не мог жить без нее.

– Но ведь у него был ты, – возразила Диана. – Он должен был жить ради тебя.

– Я тоже так думал и возмущался тем, что он сдался, но потом понял, что у него просто не осталось сил. С матерью он был победителем дракона, а без нее – просто неспособный, несовершенный наследник моего деда.

– И он решил, что лучше оставить тебя одного? – Пылкий темперамент Дианы поднялся нa защиту брошенного сироты.

Темпл улыбнулся и, протянув руку, погладил ее по голове, стараясь утихомирить разбушевавшийся огонь.

– Отец жил в бедности и грелся в лучах одобрения моей матери. Она любила его не потому, что он был наследником герцогства, а потому что он ее боготворил. Родственные душ и. Я думаю, дед ее возненавидел именно потому, что она говорила на том же языке, что и отец, – поэзия, литература, красивые вещи, тихие жалобы, о которых, заметь, его светлость никогда не узнает.

– И все же как он мог оставить тебя одного, бросить на произвол судьбы?

– Это не совсем так, – не согласился Темпл. – Перед тем как умереть, он открыл глаза, улыбнулся мне и взял с меня обещание, что я не забуду его пример и нежное влияние матери, поскольку я не только будущий наследник герцога Сетчфилда, но и наследник победителя дракона.

Диана вытерла слезы с глаз, но они еще блестели на щеках. Некоторое время оба смотрели на огонь, погрузившись каждый в свои воспоминания.

Потом Диана вздохнула:

– Плохо, что ты не сдержал данное ему слово.

Темпл вскинул голову.

– Я делал только то, чего требовала честь…

– То есть играл с дедом в детские игры, когда каждый старается разозлить другого? Твой отец жил не для того, он жил для любви. В отличие от тебя он женился на женщине, которую любил, не думая о последствиях. А еще он писал стихи и счастливо проводил время вдали от города.

– Да, и чем все это закончилось?

– Их смерть – случайность. Действительно, отчасти в этом виноват дед, но твой отец жил собственной жизнью.

– А разве я не живу собственной жизнью? – сказал Темпл и вдруг подумал, что страстная женщина, сидящая перед ним, лучше, чем он, поняла клятву, данную им отцу.

– Вряд ли твой отец хотел, чтобы ты жил один, постоянно рискуя жизнью. Только не говори мне про «короля и отечество». Думаешь, отказываясь на мне жениться, ты спасаешь меня от дракона и от всех жизненных опасностей? – Диана усмехнулась. – Ты делаешь это для того, чтобы уберечь себя! Ты такой же, как дед, раз не веришь в любовь! – Подойдя к столу, Диана взяла книгу его отца и пролистала страницы. Глаза ее вспыхнули, когда она нашла нужную строфу.

Я живу светом твоих очей, Вкусом твоих губ. Ты мое святилище, Моя жизнь и надежда.

Захлопнув книгу, Диана сунула ее Темплу в руки.

– Человек, написавший эти слова, ужаснулся бы твоей жизни. – Она схватила специальную лицензию на брак и, швырнув ее в огонь, наконец почувствовала себя абсолютно свободной.

Глава 17

Темпл сидел в сухом, темном углу коттеджа, погруженный в свои невеселые мысли. Прислонившись к стене, он пинал камушки, разбросанные по полу, носком некогда блестящих сапог и время от времени бросал взгляд на спящую красавицу, свернувшуюся возле печки на его плаще.

Неужели он ошибался все эти годы? Неужели язвительность и недоверчивость деда постепенно изменили его сердце и душу?

Найти свою женщину и усмирять для нее драконов.

Злить деда было легко, проникать во Францию и обратно доставляло острое удовольствие. Но любить, открыть кому-то свое сердце? Это пугало его даже больше, чем он думал.

Полюбить и рискнуть всем? А почему бы нет? Похоже, самое отвратительное из того, что он сделал, – это то, что так долго пренебрегал Дианой.

В его голове зазвучали слова, призывавшие изменить жизнь и свое предназначение: «Дерзай, любовь моя, и скорее освободи меня».

Не смешно ли – единственная истина, которую он нашел в этот момент, единственные слова, которые ему вспомнились, это строчка из книги отца – она била во все колокола и призывала быть честным перед собой и перед Дианой.

Да, он жил собственной жизнью, но отказался от своего сердца, и это был худший из его грехов. Теперь все, за что он держался: независимость, которую давала работа на Пимма, злость деда и капризный зов судьбы, – все казалось пустяком в сравнении с ней.

Диана!

Как будто услышав его молчаливую мольбу, она пошевелилась, и Темпл испугался. Что он собирается делать? Упасть на колени и объявить ей о своей любви? Скорее всего Диана подумает, что он хлебнул лишнего из фляжки, которую миссис Мегайр положила на дно сумки.

Диана снова завозилась и повернулась к нему лицом; ее губы приоткрылись, как будто она предлагала их невидимому любовнику, и Темпл усмехнулся. Эти сладкие губки всегда были его неиссякаемым искушением, теперь они станут его спасением.

Он подошел к ней и опустился перед ней на колени.

Тулли, который спал по другую сторону очага, поднял голову и посмотрел на Темпла, решая, напасть на него или позволить ему такую нескромность.

– Осторожно, мелюзга, – прошептал маркиз. – Я собираюсь сделать правильную вещь.

Тулли тихо зарычал.

– Послушай, дружище, посмотри пока в другую сторону, и до конца своих дней будешь иметь косточку и теплый уголок.

Тулли был вполне разумным попрошайкой: он потрусил в дальний угол комнаты и свернулся там клубочком.

Темпл благодарно кивнул и повернулся к Диане. И тут его на какой-то момент охватила паника.

«Уж не с ума ли ты сошел? Не делай этого. Не уступай ей».

Темпл глубоко вздохнул и заткнул уши, чтобы заглушить внутренний голос. Слишком долго он слушал этот трусливый голос, так напоминавший речи деда. Не лучше ли представить, что бы посоветовал ему отец?

За стенами выл ветер, по крыше тяжело и часто стучал дождь, грозя ее обрушить, но уже ничто не могло заглушить властный призыв, словно поднявшийся из глубины его души: «Победи дракона и укради невесту».

Эти губы были знакомы Диане, она их звала и хотела, без них она страдала, просыпаясь в одиночестве после прекрасного сна.

Перевернувшись на другой бок, Диана постаралась стряхнуть с себя тепло, пробежавшее по жилам, и противную ноющую боль, которая теперь постоянно жила между ног.

– Нет, – сонно пробормотала она. – Отпусти меня.

– Ни за что, – прошептал ее истязатель. Его губы коснулись ее губ, потом легкие дразнящие поцелуи переместились на лоб, шею, ухо, суля страстное продолжение.

Поцелуи становились настойчивее, шепот – жарче.

– Ты нужна мне, богиня. Без тебя я не смогу жить.

– Темпл? – прошептала она. – Я тебе не верю. Ты всегда бросаешь меня.

– Так было прежде, но теперь я твой навеки. – Он поцеловал ее так, что она чуть не задохнулась и открыла глаза.

– Темпл! Что ты делаешь, Темпл? – В тот же момент она сообразила, что надо не спрашивать, а хватать его обеими руками и не выпускать.

– Усмиряю драконов, – сказал он и погладил ее по голове.

– А что будет утром? – поинтересовалась Диана, чувствуя барабанный бой сердца.

– Утром? – переспросил он глубоким, страстным тенором, от которого по ее спине пробежала дрожь. – Утром я это повторю, а потом унесу тебя через границу и сделаю своей женой.

Диана нахмурилась. Так это не сон?

– Ты сошел с ума?

– Да. Жаль, что не сделал этого давным-давно.

Диана улыбнулась. Просто невероятно. Но можно ли ему верить?

И тут ее губы ощутили его восторженный поцелуй. Диана ответила так, как всегда мечтала, – обняла Темпла за шею и прижала его к себе.

На этот раз она его уже никогда не отпустит.

Темпл спустил с ее плеч плащ и, обнажив грудь Дианы, положил на нее ладонь, отчего соски сразу напряглись.

Его язык стал беспокойно ласкать ее губы, она открылась ему – вкушая, дразня, умоляя.

Его пальцы пробрались под ворот платья и начали гладить кожу. Так же он гладил ее в Ноттингеме, намекая на мучительную сладость предстоящих объятий.

Как и тогда, пальцы Темпла зажгли огонь под ее кожей, погладив грудь и найдя твердый камушек посередине, отчего Диане захотелось отшвырнуть прочь свою репутацию и тут же расстаться с девственностью. В его руках она и в самом деле чувствовала себя богиней – его богиней. Это чувство вызвало дрожь и придавало ей смелость, как и в годы страстного ожидания.

Диана выгнулась, сама стянула с себя лиф и отдалась его опытным, болезненно-жгучим манипуляциям. Она любила его прикосновения, жаждала их, потому что они обостряли чувства, наполняя ее безрассудным, жадным голодом и желанием получить большее.

Темпл с трудом оторвался от нее.

– Нет! – выдохнула Диана. – Не останавливайся.

– Но я еще не слышал от тебя «да».

– Да! Всему да! – Она схватила его за рубашку и рывком притянула к себе.

Темпл закинул ей руки за голову и, прижимая к полу, навалился на нее всем телом.

– Я хочу знать, согласна ли ты стать моей женой.

– О, побойся Бога, Темпл! – Она извивалась под его тяжестью. – Неужели об этом надо спрашивать?

– Да. – От переполнявших чувств его голос стал хриплым. – Я должен это услышать.

Диана отлично понимала, о чем ее спрашивают: простила ли она его. Но разве она могла не простить? После того как Темпл рассказал о своем детстве, о потере родителей, она видела в нем только маленького, одинокого мальчика, запуганного жестоким дедом.

Какие примеры видел Темпл? Одни разбитые сердца. Неудивительно, что его приводило в ужас волшебство любви.

То, что Темпл пересек пространство этого маленького домика, значило для него больше, чем если бы он пересек океан, – он победил все страхи, которые держали в заложниках, опутывали его сердце и разлучали с Дианой.

– Темпл, я согласна стать твоей женой.

Он наклонился и поцеловал ее нежно и проникновенно, а затем, отстранившись, стал смотреть на ее раскрытую грудь.

– Так мне больше нравится.

В глазах Дианы зажглась порочная радость.

– Мне нравится, что тебе это нравится. – Она еще немного посопротивлялась. – Скажи, это плохо – что я наслаждаюсь?

– Просто ужасно. – Темпл нежно укусил ее за мочку уха.

– Тогда пусти меня, чтобы я стала совсем порочной.

– С удовольствием. – Темпл отпустил ее, но тут же схватил снова и стал покрывать ненасытными поцелуями.

– Люби меня, Темпл, – шептала она. – Люби меня.

– Я буду любить тебя до конца жизни, богиня, весь остаток дней. – Его губы прожгли след вниз по ее шее и до грудей.

Знойная жидкость напоила торчащие соски Дианы. Она приподняла бедра, и когда встретилась с ним, в ее вздохе послышался восторг: она почувствовала рвущийся из-под брюк наружу искусительно привлекательный мужской орган.

Диана обрадовалась. Она уже давно не была наивной девочкой-невестой; ей не раз случалось подслушивать разговоры замужних женщин, и она знала, что должна бы прийти в ужас, а наутро встать с пылающим лицом, но…

Рука Темпла, задрав ей юбку, гладила ноги, бедра, проникла в интимное место, и Диана поняла, какого типа женщиной станет, выйдя замуж. Она хотела что-то сказать, но Темпл закрыл ей рот поцелуем, и пока его язык дразнил ее, а рука разжигала огонь внизу, она чувствовала себя так, как будто уплывала в небеса. Тело ее стремилось к нему навстречу, ноги раскрылись. Она думала, что нет ничего более восхитительного, но когда его пальцы проникли вглубь, она взвилась под облака.

– О Боже! – Диана широко раскрыла глаза. – Еще, еще!

Темпл усмехнулся:

– Ты всегда будешь мной командовать?

– Я настаиваю! – Ее бедра колыхнулись в призывном ритме. – Сделай это еще раз.

Темпл повторил удары по горячей, набрякшей шишечке, посылая волны огня по всему ее телу.

Диана вздохнула, хотя и чувствовала, что жаждет большего. Она хотела почувствовать его и помочь ему взвиться в облака. И она знала, с чего начать.

Когда пальцы Дианы пробежались но всей длине его естества, Темпл забыл, как дышать. Вместо осторожного приближения, которого следовало ожидать от девственницы, Диана вела себя так, как делала это всегда, – дерзко и требовательно. Ее рука проследовала от корня до кончика и сомкнулась на чувствительной верхушке, потирая ее до тех пор, пока он не застонал, как только что стонала она.

– Я так и думала, – прошептала Диана.

Темпл улыбнулся про себя. Похоже, для этого путешествия ей не нужен Биллингсуорт.

Ее пальцы замешкались на пуговице брюк, но чего не смогла сделать неопытность, довершил чистый, непритворный энтузиазм. Расстегнув бриджи, Диана, стоя на коленях, стала стягивать с него сапоги.

Она была прекрасна – волосы растрепаны, лиф спущен, что позволяло видеть восхитительные груди с розовыми сосками, просвечивающие сквозь муслиновую рубашку, лицо упрямое и серьезное. Брови Дианы были нахмурены, как будто она встретила врагов, преградивших путь ее страсти. Своей настойчивостью и упорством она посрамила бы любого камердинера.

Вскоре Темпл был вознагражден звуком восторженного вздоха, когда она победила врагов и получила свою награду, на которую теперь смотрела широко раскрытыми глазами, чуть улыбаясь. В Диане не было девичьего испуга, только приветствие и решимость.

Затем она сняла платье таким медленным и рассчитанным движением, что у Темпла пересохло во рту. Огонь освещал ее сзади, тонкая рубашка просвечивала, и он видел во всей красе ту женщину, которую давно любил. В шестнадцать она была маленькой соблазнительницей, теперь же он видел перед собой взрослую женщину.

Вскинув руки, Диана вынула шпильки из волос. Он смотрел на полные крепкие груди, на тонкую талию, переходящую в округлые бедра, на длинные стройные ноги, и видел, какой она будет вскоре – с круглым животом, с ребенком на руках, с кучей детей, копошащихся у ее ног.

А ее руки, приветливые руки, всегда будут раскрыты для него, и только для него.

Теперь Темпл понял, что значит быть победителем дракона, понял, каким будет отныне его жизненный курс: любовь, соединяющая две родственные души, как это было у отца с матерью.

– О чем ты думаешь? – спросила она шепотом, как будто боялась разрушить ауру, окружившую их.

– Я обдумываю способы, какими могу сказать, что я тебя люблю.

– Ну и?.. – Она улыбнулась.

Темпл покачал головой:

– Скажу, но не сейчас.

Красивый рот открылся с возмущенным стоном, но он поймал ее руку и притянул к себе.

– Погоди, богиня, лучше я покажу.

У Дианы зажглись глаза.

– И с чего ты начнешь? Не забудь: богини – требовательные натуры.

– Я знаю. – Он крепко поцеловал ее, и Диана прижалась губами к его губам, требуя большего. Их тела сплелись, бедра сомкнулись, ее ноги обвили его.

Темпл никогда не знал такой полноты чувств; его тело пылало как в лихорадке. Он опрокинул Диану на спину и накрыл своим телом, намереваясь показать ей всю свою любовь, которую так долго отрицал. Его тело напряглось и чего-то ждало, готовясь одарить ее восхитительной страстью.

Когда что-то твердое, настойчивое и ищущее прижалось к ней и вонзилось в недра бедер, ее тело радостно раскрылось ему навстречу. Диана ахнула, чувствуя, как его член проникает в ее влажное, горячее лоно. Наверное, это вторжение, доселе ей неизвестное, должно было ее напугать, но она чувствовала только облегчение оттого, что он наконец оказался внутри ее. В глазах Темпла, полных любви и страсти, она видела, что стала его богиней, его невестой.

– Люби меня, Темпл, – прошептала она и застонала, когда он вошел глубже, неся боль, от которой она сжалась и напряглась. И все же она отчаянно хотела его, ее сердце билось неистово, потребность чего-то неизвестного сводила с ума. – Люби меня, Темпл, – повторила она. – Скорее, я больше не могу ждать. – Она схватила его за бедра и, крепко держась за него, стала поднимать и опускать бедра, с каждым ударом становясь все яростнее.

Такого не было даже в ее снах – его мужское естество разжигало в ней сокрушительный огонь.

– Теперь возьмем барьер. – Темпл нежно погладил ее и поцеловал в бровь. – Если его прорвать, будет больно, но только на миг.

Больно? Что значит боль в сравнении с дикой, всепожирающей потребностью, на которую он должен ответить?

– Сделай это, Темпл, – взмолилась Диана. – Возьми меня, чтобы я стала навсегда твоей.

– Моя навеки. – Он сделал резкое движение и прорвал девственную плеву.

Боль отступила довольно быстро. В это время Темпл целовал ее, шептал ей слова любви, покусывал соски, пока вызванный молнией ток не ушел из конечностей, как летучее послание, возвещающее приход страсти. Ее бедра затанцевали, приглашая, нет, требуя, чтобы он взял ее еще раз.

И вот он вошел, наполнив ее так, что Диана удивилась, как ее тело смогло его вместить.

Темпл делал мучительно медленные удары, но когда ей показалось, что она уже сходит с ума, он участил движения и снова вознес ее к облакам.

Диана закричала, распутно, бесстыдно:

– О, Темпл, не останавливайся никогда!

Она цеплялась за его спину, плечи, висла на нем, а его удары становились все свирепее, проникая в самую ее глубину.

И тут Диана почувствовала первые намеки на потерю чувств – она ничего не видела и не слышала, кроме своего сердца и прерывистого дыхания Темпла.

Ночь вышла из-под контроля, как будто непогоду за стенами поглотила буря, бушевавшая внутри. Ее руки искали, за что удержаться, и наконец вцепились в его плечи, пятки уперлись в пол, ноги толкали ее навстречу его беспощадному ритму.

Темпл еще раз вошел в нее мощным рывком, более сильным, чем прежние, как будто собираясь ввергнуть ее в бездну.

Мир словно взорвался, посылая по телу Дианы волны наслаждения, освобождая ее из тюрьмы и в то же время заключая в волшебную раковину.

Как такое может быть? Как он создал это очарование?

Темпл то замирал, то содрогался, продолжая искать ее глубины, как будто ему все было мало; он погружался в нее глубже и глубже, пока не заполнил ее собой.

Безумие отступало постепенно, и наконец она открыла глаза. На лице Темпла она видела восхищение, – наверное, такое же лицо было и у нее.

Диана протянула руку и погладила Темпла по щеке. Ей надо было убедиться, что она не спит.

Когда она погладила его губы, дававшие ей такую радость, он прошептал слова, которые она жаждала услышать:

– Я люблю тебя, богиня! – Темпл начал снова целовать ее лоб, нос, губы… Слегка перекатившись, он увлек ее за собой, повернув спиной к огню.

– Я тоже люблю тебя, Темпл, – прошептала Диана. – Очень-очень…

Какое-то время они лежали, наслаждаясь свершившимся чудом, потом Диана вздохнула.

– Что-то не так? – осторожно поинтересовался Темпл.

– Я полностью и окончательно разрушена, – сказала Диана с радостью, которую только она могла найти в таком положении.

Темпл засмеялся:

– Полагаю, если бы я не настоял на том, что женюсь на тебе, твой отец заставил бы меня.

– Боюсь, отец скорее застрелит тебя, чем возьмет в зятья.

– Тогда я пошлю радостное известие герцогу, и это решит все наши проблемы.

Диана шлепнула его по плечу:

– Чудовище, как ты можешь такое говорить?

– Если честно, меня не заботит, что скажут твой отец и мой дед.

Она кивнула и положила голову ему на плечо.

– Почему ты передумал? Почему пришел ко мне?

Темпл чуть помолчал.

– Из-за строчки стихов моего отца, которую ты находишь неотразимой.

– Теперь я понимаю, почему дед не хочет публиковать работы твоего отца.

– И почему же?

– Это могло бы вызвать мятеж страсти в высшем обществе.

– Не думаю.

– Давай поспорим? – Диана, подняв бедра, снова обхватила его ногами.

– Дерзкая распутница!

– Подожди, это я еще только начинаю.

Глава 18

– Темпл! Темпл!

Настойчивые крики Дианы вырвали его из состояния блаженного сна, и тем не менее Темпл проснулся с улыбкой: крик снаружи казался повторением призывов, которые он не раз слышал ночью.

Повернувшись на бок, он уже хотел обнять ее, но место рядом пустовало. В глаза ударил яркий свет из открытой двери.

Снаружи послышался лай и жалобное повизгивание Тулли.

– Заткнись, дворняга, – раздался злобный голос, и Тулли взвыл от боли.

И тут же Диана сердито закричала:

– Чудовище! Как вы смеете обижать это маленькое существо?!

Следом послышался глухой удар, и мужчина выругался.

Мгновенно вскочив, Темпл на ходу натянул брюки и кинулся к двери.

Тулли неподвижно лежал на земле. Еще не успев понять, жив он или мертв, маркиз услышал голос Дианы:

– Темпл!

– А, так это ты, Темплтон? – Пенхем и Нетлстоун стояли по обе стороны от Дианы.

– Значит, решил украсть невесту для себя, а? – Нетлстоун угрожающе выпятил грудь.

– Устал жить на щедроты деда, а? – присоединился к нему лорд Гарри. Пенхем засмеялся и повернулся к бывшему сопернику: – Ты слышал? Какова шуточка?

– Да, чрезвычайно смешно. – Нетлстоун мрачно улыбнулся.

Они имеют все права насмехаться, подумал Темпл, сжимая в руке пистолет.

Позади приехавших он заметил кабриолет. Как они их выследили? Темпл не мог догадаться, но, очевидно, они находились куда ближе к дороге, чем он думал.

– Теперь она наша. – Нетлстоун мотнул головой в сторону кареты, на заднем сиденье которой сидела Диана, руки ее были связаны.

Впрочем, «сидела» – это слишком слабо сказано: она лягалась, кусалась и ругалась так, что лорд Гарри даже покраснел.

Неудивительно, что они посадили ее сзади, подумал Темпл.

Наконец Диана ухитрилась освободиться от тряпки, которой ей завязали рот.

– Они захватили меня, когда я вышла… не важно зачем, и засунули мне тряпку в рот, так что я не могла предупредить тебя. – Она еще раз вскинула голову и полностью избавилась от кляпа. – А Тулли – где он?

Темпл сделал шаг к несчастному малышу, но Нетлстоун вскинул пистолет:

– Не двигайтесь, милорд. Мне бы не хотелось заканчивать эту историю подобным образом.

Нетлстоун был не только хорошим наездником, но и метким стрелком. Учитывая его маленький рост, не хотелось думать, куда угодит пуля, когда он вытянет руку.

Темпл попытался оценить состояние Тулли, но пес, похоже, уже едва дышал. Он с виноватым видом посмотрел на Диану – стыдно так крепко спать при подобных обстоятельствах.

– Не разбираю, – сказал он Диане. Ее глаза наполнились слезами. «Не дай этому случиться», – говорили они.

Он как будто слышал ее мольбу. Господи, как это может быть, что когда он наконец пришел в разум, случилось такое! Не надо было сниматься со своего поста у стены, подходить к спящей, не надо было…

– Только вы могли предоставить щенку делать мужскую работу, – произнес Нетлстоун и снова выпятил грудь. – Помяните мои слова, я не спущу глаз с этой леди, пока она не станет моей женой.

– Если, конечно, она не выберет меня, – вмешался Пенхем.

Темпл насмешливо подумал, что у него для них есть хорошая новость: единственный мужчина, за которого Диана собирается выходить замуж, стоит перед ними.

Видимо, на его лице отразилась свирепая решимость.

– Не думайте, что мы не догадываемся, сколько за нее дают, – осмелев, сказал лорд Гарри, – но мы с Нетлом готовы посмотреть на это дело по-другому. Диана сможет получить свое состояние, но за вычетом того, что должно принадлежать нам.

– Как будто тут хоть что-то может быть вашим, бесхребетные болваны… – Диана замолчала, потому что Нетлстоун наставил пистолет на Тулли.

– Успокойтесь, леди Диана. Если мой сапог не прикончил маленького зануду, это сделает пуля. А вы, Темплтон, будьте так любезны, повернитесь и позвольте Пенхему связать вас. – Он пожал плечами. – Извини, старик, тебе на этот раз не повезло.

Темпл медленно повернулся. Одна из первых заповедей шпиона – никогда не давать себя связать, и он не собирался изменять этому правилу. К тому же он знал своего врага. Будучи новичком в городе, лорд Гарри тем не менее стал завсегдатаем спортклуба и любимым спарринг-партнером в группе. Говорили, что молодой Пенхем, не способный выстоять против собственной матери, давал выход силам на ринге. Это значило, что Темплу необходимо было поставить его в такую позицию, чтобы он, в случае чего, послужил защитой от сообщника.

– Не хочется никого обижать, Темпл, к тому же я всегда считал вас другом. Но заметьте, в городе у меня есть некоторая репутация, и я не побоюсь разукрасить вашу физиономию.

– Как леди – вашу? – бросил Темпл.

Пенхем нахмурился:

– С ее стороны это было некрасиво.

– Будете носить такие украшения всю жизнь, если этот ураган станет вашей женой. Считайте это дружеским предупреждением.

Пенхем нервно оглянулся на Диану.

– Она перестаралась, вот и все. Когда я стал за ней ухаживать, моя мама сказала, что она истинное наказание. Ничего, мама поставит ее на место. – Приготовленная веревка болталась у него на руке. – А теперь протяните руки, и покончим с этим неприятным делом.

Темпл протянул левую руку, и когда Пенхем взялся за нее, ударил его кулаком правой.

К его досаде, репутация Пенхема как стойкого бойца оказалась заслуженной: он покачнулся, но остался на ногах.

Темпл сглотнул. Черт, с этим типом придется повозиться.

Не желая отдавать преимущество, он ударил его в живот, и оба повалились в грязь. На Темпле не было жилета и сюртука, как на Гарри, но это не слишком облегчало его задачу. Видимо, Пенхем имел опыт уличных боев, потому что боролся с тем же пренебрежением к джентльменским правилам, которое показал Темпл. Они катались по земле, пинаясь и лягаясь, как уличные мальчишки, а когда Темпл стал брать верх, Нетлстоун вдруг завопил:

– Стоп! Стоп, я сказал!

Дальше случилось неизбежное: дуэльный пистолет в руке Нетлстоуна выстрелил в воздух.

Темпл понял, что драка закончилась. Он прижал Пенхема к земле, готовясь завершить поединок финальным ударом в челюсть… и напрасно.

Нетлстоун, стоя рядом, некоторое время тупо смотрел на дымящийся пистолет, затем опустил глаза на соперников. Должно быть, в этот момент в его голову закралась мысль о том, что если Темпл так легко одолел Пенхема, то он может оказаться следующим. В результате барон сделал единственное, что умел: он перевернул пистолет и с размаху ударил Темпла по лбу.

У маркиза из глаз посыпались искры; последнее, что он помнил, падая рядом с поверженным Тулли, – это удивление на лице Нетлстоуна.

Когда Темпл очнулся, солнце перевалило за полдень. У него на лице лежало что-то мокрое и вонючее, и когда он попробовал его сдвинуть, оно зарычало.

– Тулли! – прошептал он, никогда еще его так не радовал вид живой и невредимой собачки. – Не дадим спуску таким, как Нетлстоун, а?

Дворняга два раза тявкнула, словно полностью с ним соглашаясь, а затем уселась возле него в ожидании дальнейших действий.

Темпл представлял себе так ясно, как будто сама собака ему это сказала, что первым делом Тулли хотел бы вырвать клок из ноги Нетлстоуна. О, случись такое, он бы ни за что не стал возражать.

Поднявшись с каменистой земли, Темпл ощупал гудевшую голову. Перед ним простиралась Камбрия, блистающая, как драгоценный камень. После прошедшей накануне январской бури пейзаж сиял радостью июньского дня, из-за камней поднимали свои головки цветы, на земле сверкали лужицы.

Маркиз осмотрелся, ожидая увидеть поблизости дорогу, однако кругом были только горы.

Он почувствовал себя ужасно одиноким. Правда, прежде он прекрасно себя чувствовал, находясь в одиночестве, но так было, пока в его жизнь не вошла Диана. Даже после того, как маркиз отверг ее много лет назад, он всегда ее искал – в переполненных бальных залах, в ложе оперы. Стоило ему взглянуть на нее, и на сердце у него становилось теплее, хотя в то время он ворчливо уверял себя, что ищет ее для того, чтобы нечаянно с ней не столкнуться.

Сколько раз Темпл лгал себе, что не хочет ее, но теперь, когда он ее потерял, все его мысли были только о ней.

Но как же ее разыскать?

– Ты знаешь, куда они поехали? – спросил он у Тулли.

Пес встал на задние лапы и исполнил танец попрошайки.

– Так можно найти еду, а не дорогу, – укорил его Темпл.

Видимо, Тулли с ним не согласился и, шлепнувшись на все четыре лапы, потрусил вниз, помахивая задранным кверху хвостом.

Маркиз пошел за ним, решив, что где-то все же есть дорога, которую он не разглядел, но первый же острый камень, впившийся в подошву, остановил его.

Торопясь найти Диану, он забыл, что на нем одни только бриджи. Надо надеяться, рубашка, сапоги и сюртук остались там, куда были брошены этой восхитительной ночью.

– Минуточку, – сказал Темпл собаке и вошел в дом. Сапоги и рубашка оставались на том же месте, куда их швырнула Диана, но жилет и сюртук исчезли; без сомнения, Пенхем взял их взамен собственного погибшего костюма.

Впрочем, если принять во внимание, как он измолотил молодого человека, его еще надо было поблагодарить за сапоги… и что там еще они оставили.

Надевая рубашку, Темпл огляделся и понял, что пропало все, что они принесли: дорожная сумка Дианы, его саквояж. Стол также был пуст, книга стихов отца исчезла.

– Мерзкие воры, – пробормотал Темпл, остро ошушая потерю. После Дианы эта книга была его самым ценным достоянием, и много раз в трудные времена она давала ему утешение.

Тем не менее, к его удивлению, он был ограблен не дочиста: остался мешок с провизией от миссис Мегайр, который, очевидно, налетчики просто проглядели.

Темпл тут же накинулся на еду, его живот заурчал от восторга. Он взял божественный батон, тот, которым вчера наслаждалась Диана, уделив несколько кусков благодарному Тулли.

– Нам непременно надо найти ее, дружище, – сказал Темпл, когда слегка утолил свой аппетит, – иначе ее утащат за границу. – Вчера он пришел в ярость, но сегодня порадовался, что Диана сожгла специальную лицензию на брак до того, как прибыли Пенхем и Нетлстоун. Без такой бумаги скорая женитьба становилась проблематичной.

Он хорошо представлял себе, как трудно провезти женщину с кляпом во рту, и к тому же связанную, в открытой повозке тридцать пять мил ь по открытой дороге, где каждый может ее увидеть.

Каждый может увидеть.

У Темпла кусок застрял в горле. Он кашлял и задыхался от удручающего открытия.

Каждый, значит, и Марден тоже.

Как же он мог забыть? Маркиз стал громко и энергично ругаться, а Тулли вторил ему тонким воем. Теперь опасность грозила не только Диане; если Марден найдет ее в компании Пенхема и Нетлстоуна, беспощадный французский агент не задумываясь оставит этих двоих лежать трупами на дороге.

Быстро натянув сапоги, Темпл осмотрел себя: без плаща, без шляпы, без коня… Вряд ли кто-то поверит, что он и есть маркиз Темплтон, наследник герцога Сетчфилда.

Повернувшись, он случайно наподдал что-то носком сапога и, опустив глаза, увидел маленькую книжицу. Сначала маркиз подумал, что это стихи отца, но когда поднял ее, то с досадой убедился: похитители Дианы более разборчивы, чем он о них думал. Они выбросили противного Биллингсуорта.

Темпл уже собрался забросить справочник в печку, но вдруг остановился. Посмотрев на томик, он вспомнил, что Диана говорила ему совсем недавно, и стал лихорадочно листать книгу.

Наконец он нашел нужный абзац.

За Пенритом находится наследственный дом баронов Нетл-стоунов. Огромное здание средневековой архитектуры некогда было благородным и внушительным замком, но в настоящее время тем, кто заинтересуется его видом, советуем приближаться к дому только в отсутствие здравствующего барона.

Темпл усмехнулся. Неудивительно, что Нетлстоун их нашел: они были на его земле или очень близко к пей. Скорее всего теперь барон отправился прямо домой, чтобы упрятать Диану в закрытую карету перед последним рывком к границе.

Насколько он знал свою богиню, Диана заставит Иголку с Булавкой изрядно помучиться – с ее талантом вызывать раздоры она либо достанет их своими капризами, либо перессорит между собой.

Впервые в жизни Темпл от души радовался этому свойству своей возлюбленной.

На самом деле маркиз был недалек от истины: Диана восстановила своих спутников друг против друга еще до того, как повозка направилась вниз к главной дороге.

– Должна вас предупредить, что за мной гонятся французские агенты и они не задумываясь убыот вас обоих, чтобы заполучить меня.

Мужчины оглянулись на нее и расхохотались.

– Леди Диана, кто бы мог подумать, что в вашем возрасте вы способны на такие выдумки! – задыхаясь от смеха, произнес Нетлстоун.

– Французские агенты, ну надо же! – веселился лорд Гарри. Они смеялись так, как будто в жизни не слышали более удачной шутки.

Диана разозлилась и решила больше ничего не говорить им: пусть они, встретив Мардена, останутся лежать посреди дороги – это будет месть им за Темпла и Тулли.

Впрочем, долго молчать она не могла.

– Послушайте, с чего вы взяли, что я выйду замуж за кого-нибудь из вас?

Ее женихи переглянулись, – видимо, идея подумать об этом до сих пор не приходила им в голову.

Однако барон, привыкший к насмешкам общества, быстро нашел решение.

– Ваше согласие не потребуется: у меня в Гретна-Грин кузен, который все уладит. Он мне вдвойне обязан за все, что я для него сделал.

Диана сомневалась, что скаредный Нетлстоун сделал и впрямь что-то стоящее для кузена, но у нее не было иллюзий насчет того, что он способен запугать любого, дабы тот потом плясал под его дудку.

Однако другой ее спутник явно не был в этом убежден, и Диана улыбнулась ему.

– Лорд Гарри, неужели вы допустите, чтобы я вышла замуж за другого?

Молодой человек покраснел и, запинаясь, произнес:

– Я не смотрел на это с такой точки зрения… То есть я никогда так не думал, миледи.

Диана позволила ему поразмышлять над этим еще несколько миль. Она знала, что Темпл жив, и это давало основания надеяться на благополучный исход всего приключения.

Через какое-то время им навстречу попался фермер на груженой телеге. Когда они сблизились на расстояние слышимости, Диана закричала как можно жалобнее:

– Помогите! Пожалуйста, сэр, помогите мне! – Она попыталась заплакать, но ей никогда не удавались драматические роли. Тогда она подняла вверх связанные руки, продолжая умолять: – Эти негодяи украли меня у мужа и детей! Пожалуйста, сэр, пригласите судью и позовите стражу!

Но вместо того чтобы ужаснуться, фермер уважительно поклонился Нетлстоуну и съехал на край дороги, пропуская их.

– Ах ты, ничтожество! – ошеломленно пробормотала она, бросив презрительный взгляд на фермера.

– Не трудитесь напрасно, дорогая, от моих арендаторов вы не получите помощи, – произнес Нетлстоун. – Они живут на моей земле поколениями, многие поселились еще до чумы. Когда в округе свирепствовала болезнь, никто из наших крестьян не пострадал.

Диана подумала, что это скорее похоже на чудо, но придержала язык. Для семьи Нетлстоунов мало что изменилось с четырнадцатого века, раз их даже чума не берет.

– Да, верные арендаторы нам пригодились, – продолжал барон, раздувая ноздри и выпятив грудь. – В сущности, это один из моих добрых крестьян заметил дым над заброшенным домиком и доложил, что кто-то вторгся в мои земли.

Так вот почему Пенхем и Нетлстоун так легко их нашли: им помогали все местные жители! По правде говоря, Диана была уверена, что собственными мозгами эти двое не сумели бы их вычислить.

Теперь ей нужно было заставить высокомерие и непроходимую глупость лордов работать на нее.

– Помогите! – снова закричала она. – Эй, кто-нибудь, помогите! Меня похитили й ограбили! – Она так кричала, что даже лошади повернули головы посмотреть, что за шум.

– Мы не может везти ее так до Гретна-Грин, – заметил Пенхем. – В первом же городе на этот крик сбегутся все жители.

– Еще как сбегутся! – радостно подтвердила Диана.

– Придется снова завязать ей рот, – с раздражением заявил Нетлстоун.

– Укушу первого, кто приблизится. – Диана плотоядно улыбнулась, показав при этом ряд белых зубов.

Пенхем отшатнулся.

– Нетлстоун, не могли бы вы как-нибудь сами…

– Э, не так уж она опасна, Гарри. – Хлестнув лошадей, барон свернул с дороги на заросшую колею, которую легко можно было пропустить, если не знать о ней, и вскоре впереди замаячила груда камней. – Вот он, замок Нетлстоунов, ждет новую баронессу.

– Погоди, ты еще не завоевал ее, – буркнул Пенхем.

– Так мы устроим это прямо здесь и сейчас, а сперва запрем ее в комнате и спокойно позавтракаем.

Пенхем с сомнением посмотрел на Диану, потом на Нетлстоуна:

– А комната надежная? Я имею в виду, достаточно ли прочные у нее двери и окна?

Диана ухмыльнулась.

– Никаких сомнений. – Барон приосанился. – Странно, но почему-то нетлстоунские невесты всегда неохотно свыкались с мыслью, что им придется войти в наше достойное семейство. Уверяю тебя, эта комната выдержит любую женщину, иначе наша родословная не протянула бы восьми веков.

Столь выдающаяся и продуктивная история, казалось, удовлетворила Пенхема.

– Ну, кости или карты?

Диана чуть не разинула рот от изумления.

– Вы что, собираетесь разыграть меня в кости?

Нетлстоун через плечо кинул на нее хмурый взгляд.

– А что нам остается делать? Сражаться на дуэли? Впрочем, если бы мне была безразлична жизнь Пенхема, я бы его, конечно, убил.

– По-моему, мы уже выяснили, что я стреляю лучше, – обиженно сказал Пенхем. – Ты что, забыл про состязание под Бакстоном?

– Ах да, примите мои извинения, сэр. Молодой человек обернулся к Диане:

– Поверьте, это была самая волнующая часть гонки. Мы пытались найти такое состязание, в котором ни один из нас не имел бы превосходства.

Диана закатила глаза и досчитала до ста, ей вовсе не хотелось слушать этот бред.

Когда они подъехали к уродливому нагромождению камней и плюща, который Нетлстоун упорно называл замком, Диана осмотрела его с точки зрения возможности побега и убедилась, что, хотя о замке не могло быть и речи – ни башен, ни отвесных стен, – это была настоящая крепость, которую много веков назад перевернули вверх ногами, но Нетлстоуны так и не потрудились это заметить.

Пенхем и Нетлстоун продолжали спорить о правилах игры в кости, и Диана отметила, что никто из них точно не знает, как это делается. Что ж, тем лучше, пока эти глупцы будут заняты своим пари, они не повезут ее дальше на север.

– Я найду способ убежать, Темпл, – прошептала она ветру. – Помяни мое слово.

Темпл и Тулли подошли к замку Нетлстоун к вечеру, после того как четыре раза, следуя указаниям местных жителей, сворачивали не на ту дорогу. Проходя по подъездной дорожке, маркиз держал в уметри возможных решения.

Во-первых, если они еще здесь, он вырвет Диану из их когтей, чего бы это ему ни стоило.

Если они уже упорхнули к границе, он украдет лучшую лошадь барона и помчится в Гретна-Грин.

И последний вариант, вселявший решимость и тоску: если с Дианой что-то случилось, пока она была под их нежеланной опекой, он убьет обоих, если Марден еще не оказал им эту услугу.

Перед домом и на конюшенном дворе никого не было. Темпл догадался, что слуги ужинают, а значит, у него мало времени на то, чтобы найти Диану, прежде чем домочадцы приступят к завершающим хлопотам дня. Фасад дома мрачно нависал над ним – ни ламп, ни колыхания свечей в окнах, ни факелов, приветствующих гостя.

Крадучись, Темпл обошел вокруг дома и подергал каждое окно, каждую дверь, но все было заперто.

– Недоверчивый ты парень, Нетлстоун, – пробормотал он, как вдруг из ближнего окна до него донесся спор.

– Не сказал бы, что этот бросок следует засчитывать, милорд, – ныл Пенхем. – Он вовсе не был на зеленом.

– Был, – сказал Нетлстоун. – Бросок правильный, и я ничего не желаю слушать. Может, напомнить, что это ты предложил разыграть се в кости?

Темпл замер, ожидая услышать голос Дианы – он хорошо знал, что эта дама не упустит возможность высказаться, но разговор продолжился без нее.

Темпл подкрался к окну. Нетлстоун и Пенхем сидели друг напротив друга за огромным дубовым столом. В громадной комнате почти не было мебели; лишь несколько потертых гобеленов висело на стенах, да по краям брызгали и дымились сальные свечи.

Теперь ясно, почему Нетлстоун был так решительно настроен получить богатую невесту – его имущество остро нуждалось в реставрации, и приданое Дианы пришлось бы ему как раз кстати.

Но где же сама Диана?

Темпл задумался. Учитывая решимость Нетлстоуна прибрать к рукам ее богатство и принимая во внимание характер леди, эта парочка должна была где-то запереть пленницу до выяснения ее участи. Скорее всего сейчас она или в подземной темнице «замка», или в самой удаленной его комнате.

Подняв взгляд, Темпл внимательно оглядел окна. Хорошо еще, что у Нетлстоунов никогда не было денег на то, чтобы надстроить дом выше трех этажей, подумалось ему, и тут же он заметил единственную на верхних этажах освещенную комнату. Наверное, там и находится Диана.

Он осторожно прокрался мимо открытого окна, за которым барон наливал крепкую жидкость себе, и Пенхему, бормоча: «Двойная доза или ничего». Если повезет, эти два дурака всю ночь так и будут пить и играть, а за это время он сумеет найти Диану.

Прижавшись к стене, Темпл обнаружил под зарослью плюща старую решетку для вьющихся растений; плющ и роза соперничали здесь между собой за ступени, ведущие к верхнему окну.

Проверив, выдержит ли решетка его вес, и убедившись, что первая перекладина легко сломалась под его рукой, Темпл, выругавшись, посмотрел наверх. Поскольку он не нашел открытой двери, другого варианта все равно не было. Он помолился о том, чтобы следующая перекладина выдержала… и она выдержала. Следующая тоже. Третья хрустнула и сломалась, но четвертая только треснула. Так он постепенно добрался до окна.

– Диана! – прошептал маркиз, чувствуя, как решетка колеблется и стонет под его весом. – Диана!

Черт побери, да где же она? Если он не поторопится, его схватит садовник Нетлстоуна, и тогда па похоронах маркиза Темплтона не будет ни цветов, ни зелени – скорее всего, удирая в спешке, он просто обрушит на себя полстены.

– Диана, ты меня слышишь?

– Да, – послышался неожиданный ответ.

При звуке ее голоса сердце Темпл а чуть не выпрыгнуло из груди. Наконец-то он ее нашел!

– Подойди скорее к окну, – громко прошептал он. – Нам надо поскорее выбраться отсюда.

– Да, но боюсь, эта решетка нас двоих не выдержит. – Ее голос доносился откуда-то снизу, а не из глубины комнаты. – Я уже отказалась от этого способа. Проще оказалось подкупить горничную, и она вывела меня через черный ход.

Темпл глянул вниз: Диана стояла в высокой траве, улыбаясь и держа под уздцы двух оседланных лошадей. К седлу одной был привязан его саквояж, к седлу другой – ее дорожная сумка.

Вот оно, благословение любви!

– Если хочешь доиграть роль сказочного героя, скорее спускайся, пока не сломал себе шею. Тогда мне не останется ничего другого, как только выйти замуж за одного из этих придурков.

Маркиз покрепче уцепился за решетку.

– Что ты там делаешь? Возвращайся обратно и дай мне тебя спасти. Если ты присвоишь всю славу себе, нам нечего будет рассказывать нашим внукам.

Решетка качнулась, и перекладина под рукой маркиза треснула, грозя вот-вот сломаться.

– Ладно, я соглашусь со всем, что ты придумаешь, только слезай поскорее.

В конце концов Темпл решил, что в данный момент наилучшая доблесть – остаться в живых, даже если он и не станет главным героем будущих семейных преданий, и начал спускаться.

Сперва спуск проходил благополучно, и Диана улыбалась, склонив голову набок.

– А ты хочешь детей?

– Кучу. Как я понимаю, ты захочешь иметь и внуков, но сначала тебе понадобятся мальчуганы.

Если бы это было возможно, Диана улыбнулась бы еще шире, но когда до земли Темплу оставалось всего восемь футов, решетка рухнула, и он оказался погребенным под ветками и цветами.

Диана бросилась к нему и стала разгребать пучки плюща и колючих роз.

– Темпл, ты идиот. Какого черта ты полез по этой развалюхе?

– Я бы дважды туда полез, лишь бы добраться до тебя. – Он повалил ее на траву и крепко поцеловал.

– Всего два раза? – Она засмеялась.

– Если придется добраться до звезд, я и это сделаю, – сообщил Темпл, и это было правдой. Накануне он открыл, что у него есть сердце, но до сегодняшнего дня не знал всей его глубины. Он прошагал много миль, не зная о судьбе любимой, и все это время чувствовал себя одиноким и потерянным.

– Как ты думаешь, мы могли бы… – Диана прищурилась, и в ее глазах сверкнуло непристойное приглашение.

– Здесь и сейчас?

Она кивнула.

Темпл на мгновение задумался. Итак, что у них впереди? Все, что им нужно, – это проскакать тридцать с небольшим миль до Гретна-Грин и там пожениться. Тоже не так легко, особенно если учесть, что его орган уже отвердел при одной мысли о том, как он войдет в нее, как она прижмется к нему обнаженным телом…

Нет, только не сейчас.

Он покачал головой.

– Но почему, Темпл? – прошептала она, и жадные руки пробрались под его рубашку.

У него имелась тысяча причин, чтобы сказать «нет». Прежде всего им нужно как можно дальше оторваться от своих врагов: перспектива провести еще один раунд с Пенхемом и заработать синяки Темпла отнюдь не прельщала, но его сердце уже отбивало барабанную дробь, а тело дрожало от желания.

– Ну пожалуйста… – Диана зашептала ему на ухо слова, от которых у него пересохло во рту. Она просила не о каком-то апатичном соединении, а о жарком, жадном моменте, который утолит ее жажду и насытит давно сдерживаемую страсть.

В конце концов, кто он такой, чтобы отказывать даме, которая так страдает?

Глава 19

Они занимались любовью быстро и свирепо в разросшейся траве сада Нетлстоуна, а потом отвязали лошадей и вихрем помчались к Гретна-Грин.

После вчерашней бури небо прояснилось, луна освещала им путь, звезды словно подмигивали. Диана была как в дурмане, то ли после бурного занятия любовью с Темплом, толи от мысли, что наутро они станут мужем и женой. Звездная ночь казалась ей завораживающим сном, и она не смела ущипнуть себя, пытаясь уловить каждый момент этой романтической истории, чтобы никогда ее не забывать.

Переправившись через Ривер-Сарк и въехав в Шотландию, они остановились возле пожилого человека, собиравшего пошлину. Краснощекий шотландец хитро улыбнулся.

– Дайте-ка догадаюсь, – с сильным акцентом сказал он, глядя на Диану. – Вы та самая лондонская богатая наследница, да?

Диана энергично закивала:

– О да! Но к сожалению, отец против нашего брака, так что мы будем нищими.

Засмеявшись, старик протянул руку, и Диана отдала ему последнюю из припрятанных ею монет. Он еще раз оглядел ее, потом задумчиво посмотрел на Темпла и сплюнул.

– Лучше вас сразу предупредить: на этой неделе тут проехали уже три такие наследницы. Половина старых дев страны заявили, что они – это она, чтобы заманить дураков, которые ищут эту милашку.

Темпл не выдержал и рассмеялся:

– Не бойтесь, я пообещал крошке, что со временем сделаю ее герцогиней, так что тут мы равны.

Старик поднял шлагбаум, и Диана сказала ему на прощание:

– Знаете, а ведь я и есть та самая наследница.

– Ну конечно, милашка, ты самая красивая из всех. – Сборщик подмигнул Темплу.

Усталые и голодные, они приехали в Гретна-Грин перед рассветом. Городок еще спал, и по дороге им повстречались только две бродячие кошки.

– Давай найдем гостиницу и отдохнем, – предложил Темпл. – А когда проснется викарий, мы поженимся.

Диана кивнула – она была слишком измучена, чтобы спорить, и вскоре сонный хозяин гостиницы проводил их в комнату. Видимо, в Гретна-Грин добрые люди привыкли к неурочным появлениям гостей и всегда встречали усталых любовников с распростертыми объятиями.

Что ж, это их работа.

Только в одном пункте жена хозяина была непреклонна.

– В моем заведении вы не будете жить вместе, пока не поженитесь.

И Диану проводили в уютную комнату в одном конце дома, а Темпл с Тулли отправились в другой конец.

– Спи спокойно, моя богиня, – сказал Темпл, ежась под внимательным взглядом хозяйки. – Через несколько часов мы поженимся.

Вскоре Диана под конвоем бдительной дамы уже подходила к своей комнате.

– Ох, и умеют же они находить слова. – Хозяйка гостиницы погрозила Диане пальцем. – Глядите, не окажитесь с ребенком на руках и с пустой кладовкой. Я повидала таких ох сколько – сперва наобещают золотые горы, а потом оставляют после себя одни сожаления…

Диана ее почти не слушала, она засыпала па ходу и хотела поскорее перенестись в мир, где мрачные предсказания никогда не сбываются.

Через несколько часов Диана проснулась от того, что в комнату вошла горничная. Девушка со свежим личиком, поставив на стол кувшин и поднос с едой, посмотрела на постоялицу оценивающим взглядом.

– Что-то случилось? – спросила Диана.

– Нет, – девушка слегка покраснела, – просто я никогда еще не видела богатых наследниц, вот и все. Сначала герцог и граф, теперь ваш красивый маркиз и вы, наследница.

Герцог? Граф?

– Какой герцог? – спросила Диана, чувствуя странный холод в груди.

Девушка вытаращила глаза:

– Разве вы не видели во дворе его огромную карету? А графа вы знаете – это ваш отец.

– Мой отец?

Девушка кивнула:

– Наверное, он приехал поздравить вас, когда вы поженитесь. – Она поглядела на дверь, за которой слышались громкие голоса, среди которых Диана узнала голос отца. – Все будет хорошо, мисс, они успокоятся, и вы поженитесь. – Девушка робко улыбнулась.

Диана вздрогнула. Ее отца вряд ли можно было назвать сторонником брака дочери с Темплом.

Она хотела попросить девушку помочь ей одеться, но тут поняла, что от усталости легла спать не раздеваясь. Проведя руками по волосам, она нащупала какой-то предмет – это оказался листок плюща из замка Нетлстоунов. Значит, ей предстоит нечто гораздо большее, чем просто расчесать волосы: отец ни в коем случае не должен заподозрить, что она потеряла девственность, иначе он не раздумывая убьет Темпла.

Вот только Диана никак не могла решить, с чего начать.

– Давайте я помогу, миледи, – сказала горничная. – У меня пять младших сестер, и я многое умею. Нельзя же вам спускаться в таком виде в день вашей свадьбы!

Девушка и вправду оказалась мастером своего дела: расчесав Диане волосы, она завила их и заколола наверх в простом сельском стиле.

– Конечно, было бы лучше с венком из левкоев, но на это уже нет времени…

Верно, нет, подумала Диана, поскольку снизу раздался новый взрыв голосов.

– Ты собираешься жениться на моей дочери? Ну уж нет, пусть лучше выходит за Нетлстоуна!

Диана чуть не подскочила.

– Спасибо…

– Марта, миледи.

– Спасибо, Марта. Вам бы следовало поехать в Лондон: из вас получится прекрасная горничная для дамы.

– Я – в Лондон? – Девушка зарделась. – О, с вами я бы не побоялась.

– Ну вот и приезжайте.

– Но я не знаю вашего имени, миледи…

– Через несколько часов я стану маркизой Темплтон. – «Если прежде отец не убьет моего жениха».

Темпл выдержал взрыв ярости графа Ламдена, как опытныйный моряк первые порывы ветра, предвещающие настоящую бурю.

Его дед также присутствовал – он стоял возле камина.

Герцог всегда пристально следил за тем, что касалось Темпла, несмотря на все усилия внука скрывать от него свою жизнь.

Очевидно, когда он узнал, что Темпл отправился за Дианой, то объединил силы с графом, чтобы разыскать беспутных наследников.

Герцог даже не потрудился поздороваться, только хмуро кивнул, и это не сулило ничего хорошего.

– Я ни за что этого не допущу! – воскликнул Ламден. – Ты никчемный идиот, ты… – Он замолчал на полуслове, потому что дверь распахнулась.

Темпл ожидал увидеть Диану, но, к его досаде, в комнату вошла хорошо знакомая и более чем нежелательная персона.

– Пимм? – удивился Темпл. Так вот почему граф и герцог так быстро их нашли.

Шеф Темпла улыбался – редкое зрелище, от этого он стал похож на крысу, которая сбежала от кошки с куском сыра в зубах.

– А, Темпл! Я знал, что выбрал правильного человека, когда послал тебя за дочерью графа. – Он кивнул Ламдену и герцогу, как будто те были слугами.

Темпл подумал, что дед возмутится подобным снобизмом, но тот сохранял вежливое спокойствие, что было так же удивительно, как улыбка Пимма.

Маленький человечек довольно потер руки.

– Хозяин гостиницы сказал, что леди Диана еще не замужем. Как такое возможно? Я дал тебе специальную лицензию, чтобы не произошло задержки. Но ничего, я обо всем позабочусь: Нетлстоун и лорд Гарри уже ждут снаружи. – Пимм хитро посмотрел на Темпла. – Предлагаю тебе уйти через черный ход. У них обоих сложилось впечатление, что ты их смертельно оскорбил.

– Дело не в этом. – Темпл немного помолчал. – Я нарушил вашу инструкцию.

Пимм небрежно махнул рукой:

– А когда ты поступал иначе? Сейчас важно не это, а то, что надо поскорее выдать девушку замуж.

Он направился к двери, как будто собрался сам выполнить эту задачу, но Темпл схватил его за плечо и повернул лицом к себе:

– Интересно, что за спешка? Я пока не знаю, почему ваши люди так торопятся выдать леди Диану замуж и почему вы проделали столь долгий путь сюда. Это не похоже на дружескую услугу.

– Послушай, Темпл, ты просто переутомился и ищешь секреты там, где их нет. – Пимм оглядел присутствующих, затем обратился к Ламдену: – Я велел этому человеку сделать все возможное, чтобы выдать вашу дочь замуж, и он, похоже, уговорил крошку перебраться через границу. Конечно, он не обязан на ней жениться, и я привез двух женихов, которые, должен сказать, желают получить с него должок – украденную лошадь и какие-то вещи – не думаю, что нам стоит сейчас это обсуждать. – Он погрозил Темплу пальцем, как будто отругал за украденный пирожок. – Как я понимаю, ты, друг мой, использовал все известные трюки, чтобы заставить девушку повиноваться. Что ж, молодец. Ты заслужил назначение в Константинополь. Как только я вернусь, сразу напишу секретарю рекомендацию, чтобы тебя послали в Оттоманскую империю. Прекрасная работа, милорд, прекрасная.

– И почему вы так считаете? Потому что я перехитрил Мардена? Потому что раскрыл, что она не дочь Ламдена, а дочь Луи Бурбона?

Пимм побледнел, а герцог выпрямился и, прищурившись, посмотрел на внука.

Темпл схватил Пимма за плохо повязанный галстук и приподнял, так что тот взбрыкнул ногами в воздухе.

– Лживый ублюдок, ты угрожал выгнать меня со службы и без предупреждения столкнул с Марденом. Она дочь короля, а тебе даже не пришло в голову мне это сообщить! – Он хорошенько встряхнул свою жертву. – Ну, что скажешь?

– Я… я… – Пимм начал задыхаться. Единственным, кто нашелся что сказать в этой ситуации, оказался Ламден.

– Есть только один способ выяснить, кто виноват, и если мне сообщат, что…

Его негодующая речь была прервана осторожным покашливанием.

– Папа, сейчас это не важно. – В дверях, придерживаясь за косяк, стояла Диана. – Единственное, что я хочу знать, – это правда?

Выпустив Пимма, Темпл оттолкнул его и сделал несколько шагов по направлению к Диане, но Ламден преградил ему путь.

– Диана, девочка моя. – Он обнял ее и по-отечески поцеловал в лоб. – Слава Богу, ты невредима. Я места себе не находил всю эту неделю.

– Ты не ответил на мой вопрос. – Диана высвободилась из его рук. – Я твоя дочь или внебрачный ребенок Луи?

Все затаили дыхание – все, кроме Ламдена и Пимма.

По выражению лица Пимма было понятно, что он уже давно все знал, и теперь Темпл был даже рад, что тот послал его за Дианой, – что бы с ней стало, если бы он не погнался за ней по Манчестерской дороге? Скорее всего она бы сейчас была на пути во Францию, связанная, как рождественский гусь.

Как ни хотелось Темплу вытрясти душу из Пимма, пожалуй, придется попросить его быть шафером на их свадьбе. В конце концов, счастливым завершением всех этих непростых событий он обязан именно ему – мастеру устраивать сделки.

А наилучшей местью станет то, что клерки Уайтхолла будут теперь трепать его имя.

– Видишь ли, Диана, я надеялся, что ты никогда не узнаешь правду, – дрожащим голосом сказал Ламден.

– Так, значит, Темпл не ошибся? – прошептала она.

Ламден кивнул.

Диана глубоко вздохнула.

– А ты не подумал, что я имею право знать об этом?

– Нет. Ни в коем случае, – с неожиданной горячностью произнес Ламден. – Рассказать было бы равносильно тому, чтобы подвергнуть твою жизнь опасности.

– Я думаю, теперь задача защищать ее перешла ко мне, милорд. – Темпл встал рядом с Дианой. Он надеялся на ее поддержку, но она только пристально посмотрела на него.

Какого черта? Что он не так сделал?

Между тем Ламден продолжал:

– После того как твоя мать поняла, что носит ребенка, она – дочь шотландского дворянина, кузина изгнанного принца – пришла ко мне. Ее отец и Луи оба были страстными инженерами. Король пришел в восторг оттого, что Арабелла разделяет талант отца к изобретательству, так что она часто бывала в мастерской Луи. Его величество увлекся ею, как и все мы. Я тогда был молодым адъюнктом при английском посольстве, не чета солидным мужчинам, которые вертелись вокруг нее. – Ламден закрыл глаза, видимо, вспоминая те дни. – Она была очень красивая, – наконец продолжил он свой рассказ. – Белокурая, живая, как и ты. Каждый мужчина искал ее общества, но Арабелла хорошо знала причудливые нравы французского двора и не поддавалась на флирт. – Граф глубоко вздохнул. – Но очевидно, никто не может сказать «нет» королю. Как это случилось, не знаю, но после этого король поспешно отослал ее, пока слухи не дошли до королевы.

Диана покачала головой. Темпл понимал, что, как ни хотела она узнать правду, этот момент был для нее далеко не самым приятным. Все, что она знала о своей жизни, оказалось ложью.

Разумеется, Ламден тоже видел, как ома мучаю.

– Я любил твою мать всем сердцем и тайно на ней нился, чтобы ты оказалась под защитой мего имени. И я всегда считал тебя своим ребенком.

Диана смахнула со щеки слезу.

– Ох, папа! – прошептала ома и, кинувшись и объятия графа, крепко обняла его. – Но как получилось, что на мне клеймо короля?

– Луи знал, что Арабелла носит его ребенка, и когда начались роды, он тайком проник в наши комнаты, приведя своего духовника и молодого послушника в качестве свидетелей. Я думаю, ты встречалась с этим послушником.

Наступила напряженная тишина, и вдруг Темпл произнес:

– Марден.

Пимм кивнул:

– Он оставил церковь, так и не приняв духовный сан, как раз когда началась революция. С тех пор он у нас слоимо бельмо на глазу.

– И все-таки, папа, как ты дал ему поставить клеймо?

– Таково было желание твоей матери. Акушерка потеряла надежду, что она выживет, ей было больно, но она отчаянно хотела защитить тебя, полагая, что наступит день, когда тебе может понадобиться благоволение короля, и это клеймо станет твоим спасением.

– Кто бы мог подумать, что оно чуть не привело к вашей смерти, миледи! – Пимм пожал плечами. – Зато теперь вас ожидает свадьба. Кого вы предпочитаете: лорда Гарри или барона Нетлстоуна? – Он потер руки, видимо, гордясь тем, что так удачно защитил Англию.

Диана посмотрела на него, размышляя, как ей выйти из столь неловкого положения, но неожиданно Темпл взял ее за руку и ответил за нее:

– Никого из этих двоих. Диана будет моей невестой.

В тот же момент Диана круто повернулась к нему с искаженным лицом, ее губы сжались в прямую линию.

– С меня довольно твоих фальшивых предложений. Не забудь, я все слышала. Дурацкое поручение, вот что это было для тебя. Я и в самом деле была дурой, поверив, что ты помчался спасать меня, а не выполнять поручение этого урода. – Она показала пальцем на Пимма, как на кучу, оставленную хворым котом.

– Диана, все это совершенно не так… – начал Темпл.

– А как? Что сказано, то сказано. Ты поехал за мной, потому что был должен, потому что хотел получить назначение в Оттоманскую империю. Изучал язык, чтобы нанять персидского слугу! Как же! Лживый, подлый, отвратительный тип! Я не хочу тебя больше видеть. – Взмахнув юбками, она вихрем вылетела из комнаты.

Темпл рванулся за ней, но герцог непреодолимой преградой встал у него на пути.

– Скверное дело. Нам не следует оставаться здесь. Пусть Ламден выдает свою дочь за кого хочет, со временем ты станешь герцогом Сетчфилдом, а нам в роду не нужны незаконнорожденные. – Герцог отмахнулся от всего случившегося, как будто отослал обратно тарелку с невкусным бифштексом. – Считай, что такой поворот событий тебя спас.

– Спас? Но от чего? – Голос Темпла звенел как струна. – От жизни с женщиной, которую я люблю? Ну уж нет, сэр. – Он круто повернулся и направился к двери.

– Если ты посмеешь жениться на ней, то…

Темпл обернулся:

– То что? Вы собираетесь лишить меня содержания? Но вы это уже сделали, и мне давно приходится голодать. Лишите своей привязанности – того, чего никогда не было? Если я не женюсь на Диане, я останусь таким же одиноким и несчастным, как и вы. Вряд ли подобное наследие Сетчфил-дов мне действительно необходимо.

– Ничего не хочу знать! – выкрикнул Ламден. – Мне не нужен зять-идиот.

– Вот и отлично. – Темпл вышел из комнаты, намереваясь немедленно поговорить с Дианой, и тут в него с разбегу врезался оранжевый шар.

– Темпл! Я говорю, Темпл!

– Стью? – Маркиз попятился. Если так пойдет и дальше, следующим войдет Принни и пожелает ему хорошо повеселиться.

– Дорогой друг! – Стью радостно хлопал его по спине. – Как бы я дальше жил, если бы пропустил твою свадьбу? Но кто же в здравом уме поверит, что маркиз Темплтон решил украсть себе невесту, да к тому же такую богатую! – Стью отвесил шутовской поклон. – Ну так вот, я приехал предложить тебе свою протекцию. Если возникнут какие-либо трудности, я к твоим услугам.

– Ну что ты, дружище, не стоило беспокоиться… – Темпл был явно растерян.

– Беспокоиться? Нет, больше ни слова. Мы с тобой лучшие друзья. Я бы пересек семь морей, чтобы принять участие в этом событии. – Стью оттащил маркиза в сторону и зашептал ему на ухо: – Терпеть не могу приносить плохие известия, но вот главная причина, почему я здесь: к сожалению, тебя ищет шериф.

– Шериф Ноттингема?

– Именно. Можно было бы считать это шуткой, но ты же убил Корделла… – Стью покачал головой. – Разумеется, Корделл это заслужил, но зачем было вмешивать тебя? Смешно! Я прямо так и сказал ему, то есть, что он ошибается. «Мой друг Темплтон, – сказал я, – так же способен совершить убийство, как надеть прошлогодний жилет». – Стью шумно выдохнул.

– Спасибо за предупреждение, но я должен…

– Э нет, это еше не все. Когда я сказал шерифу, что у тебя есть дела поважнее, то случайно упомянул, что ты сбежал с невестой в Гретна и…

– Ты сказал ему, что я здесь?

Стью передернул плечами:

– Боюсь, что так. Он вытянул из меня эту информацию. Мошенник, да и только! Помоему, ты должен быстренько жениться и уматывать за границу, потому что пока мы здесь с тобой лясы точим, шериф уже обыскивает город. Но ты ничего не бойся: я постараюсь задержать его, а ты можешь делать свое дело. Надеюсь, девушка не передумала? Я поставил большие деньги на то, что она станет твоей маркизой.

Сначала Колин, теперь Стью! Темпл готов был придушить обоих. Если он доведет дело с женитьбой до конца, эти двое разбогатеют, не приложив к тому никаких усилий.

– Я потому спрашиваю, – заторопился Стью, – что видел, как твоя невеста в спешке бежала куда-то. Нервы, наверное, но это ведь не причина откладывать свадьбу?

Темпл сразу насторожился:

– Куда она побежала? Куда, говори немедленно!

– Влюбленный мужчина, вот что я скажу! – Стью радостно захихикал.

– Куда? – Темпл чуть не выдернул болтуна из его высоких сапог.

– Туда, а потом повернула направо…

Темпл бросился в указанном направлении, а Стью, оставшись на месте, принялся одергивать сюртук и поправлять галстук.

– Влюбленный мужчина, богатая невеста! Я всегда говорил, что Темплу везет гораздо больше, чем кажется.

Глава 20

Диана вырвалась из гостиницы в сияющее утро июня. Прекрасный день для свадьбы! Увы, в ее ушах все еще продолжали звучать жесткие слова жены хозяине гостиницы: «Я повидала таких ох сколько – сперва наобещают золотые горы, а потом оставляют после себя одни сожаления…»

Это проТемпла. Разве не он уговорил ее поехать с ним в Гретна? Сердце подсказывало ей, что сказанное Пиммом куда достовернее, чем чепуха, которую постоянно повторял Темпл, обменявший ее любовь на назначение к султанскому двору.

Что ж, пусть теперь они оба идут к черту.

Впрочем, если хорошенько подумать, Темпл ей не лгал – он поехал за ней лишь потому, что его заставили, и не раз он говорил ей правду, но она не верила.

Не верила до сегодняшнего дня.

Диана снова почувствовала себя так, как в шестнадцать лет на балу у Фостеров: тогда слезы ручьем полились у нее по щекам, едва она узнала, что Темпл от нее отрекся.

Проклятие! Она проиграла все в этой опасной игре. Чудовищно проиграла.

Ничего не видя сквозь слезы, Диана шла по улице, как вдруг ее схватили чьи-то руки.

– Леди Диана, что с вами?

Участливый голос принадлежал лорду Гарри. Надоеда Гарри. Гарри с его сварливой мамашей. Правдивый Гарри. Теперь это не имело значения.

– Миледи, я сожалею, что мы вчера вас похитили. Поверьте, это была идея Нетлстоуна, а я никогда бы намеренно не причинил зла Темплтону. Меня учили уважать старших и не скандалить с ними. – Он вынул из кармана платок и вложил его в руку Дианы. – Могу я что-то для вас сделать?

Диана коротко засмеялась:

– Разумеется, лорд Гарри. Женитесь на мне.

От изумления Пенхем чуть не потерял равновесие.

– Но я слышал, что эту честь заслужил барон Нетлстоун…

– Нетлстоун – обманщик. К тому же я его не хочу. Я хочу вас. – Диана схватила Пенхема за руку и потащила к церкви, на которую ей указал Темпл, когда они проезжали по городу всего несколько часов назад.

Неужели это было только сегодня утром? А кажется, что прошли месяцы.

– Но как же… – Пенхем попытался протестовать.

– Успокойтесь, Гарри! – прикрикнула на него Диана тоном, не допускающим возражений.

Гарри был вторым сыном властной мамаши и потому отлично знал, когда надо молчать и делать то, что велят.

Рука об руку они пошли к церкви, и при этом никто из них не заметил, что за ними мрачной тенью крадется какой-то человек.

Для Темпла поиски Дианы закончились в дверях гостиницы, где он наткнулся на Нетлстоуна и тут же забыл об обещании убить его.

– Темплтон, рад вас видеть, – со странным воодушевлением выдохнул Нетлстоун. – Пойдемте со мной. Плут Пенхем повел ее в церковь, я видел это своими глазами. И как я сразу не понял, что у него не хватит благородства придерживаться соглашения? Леди честно и справедливо выиграл я и теперь должен потребовать сатисфакции. Буду рад иметь вас своим секундантом.

– Простите, кем?

– Секундантом. Я убью Пенхема, а потом возьму его вдову в жены. Правда, придется дать ей время, чтобы она могла оплакать его. Как вы думаете, в теперешних обстоятельствах часа будет достаточно или лучше два?

Но Темпл не слушал.

– Где они?

– Как где? Я же сказал – в церкви. Пенхем взял в качестве свидетеля какого-то плюгавого французишку. Я мог бы рассчитывать, что после нескольких дней нашей дружбы он пригласит меня.

Маркиз похолодел.

– Француз?

– Да, тот, из Бакстона.

Темпл злобно выругался.

– Француз пошел с Пенхемом и Дианой?

Нетлстоун попятился.

– Эй, если вы хотите стреляться с Гарри, уступаю вам свое место, только не надо терять выдержку по пустякам.

– Мои пистолеты еще у вас?

Несвойственная Темплу ярость настолько испугала барона, что он побледнел.

– Не надо насилия: если хотите эту девушку, она ваша.

– Пистолеты!

Барон торопливо вытащил из карманов два пистолета.

– Только учтите, они чертовски ненадежны.

Темпл проверил, заряжены ли оба пистолета, и кинул взгляд на церковь, потом схватил барона под руку и подтолкнул к гостинице:

– Найдите человека по имени Пимм. С ним будет лорд Ламден. Скажите им, что Марден здесь.

– Мартин? Ладно, хорошо, я передам.

– Не Мартин. Имя человека – Марден. – Темпл раздраженно сдвинул брови. – Скорее, парень, нельзя терять ни секунды.

Нетлстоун насупился:

– Почему вы так говорите, как будто этот Марден грозит крушением Англии?

– Потому что так оно и есть.

Стоя перед викарием, Диана понимала, что делает самую большую ошибку в жизни. Одно дело в припадке злости потащить мужчину к алтарю, и совсем другое – произнести слова, которые привяжут ее к нему до конца жизни.

Леди Гарри. Диана содрогнулась. Вот уж Темпл посмеется! Впрочем, ей наплевать, что скажет или подумает этот двуликий обманщик.

– Леди Диана Фордем, согласны ли вы стать законной женой лорда Гарри Пенхема?

Едва викарий произнес эти слова, как дверь церкви распахнулась и солнечный луч ворвался в полумрак храма.

Диана обернулась, и у нее на губах вспыхнула улыбка. Темпл! Он пришел, чтобы остановить ее, сказать, что произошло ужасное недоразумение.

– Сэр, – обратился к посетителю викарий, – могу я вам помочь?

Вошедший закрыл за собой дверь и, оказавшись в тени, вытянул руку вперед, а затем начал медленно двигаться к нему.

Диана продолжала улыбаться до тех пор, пока не увидела в его руке пистолет.

– Темпл! – выкрикнула она. – Прошу, не убивай его! И тут она поняла, что человек, остановивший свадьбу, был вовсе не Темпл.

– Извините, мадемуазель, но я не могу позволить продолжать этот фарс. Настоящий жених ждет вас во Франции. – Незнакомец кивнул, и двое его сообщников, выступив из-за алтаря, схватили викария и лорда Гарри.

– Эй, послушайте, – забормотал жених Дианы, – я выиграл ее честно!

– Молчи, англичанин! Меня тошнит оттвоей глупости. – Марден навел на Гарри пистолет.

Не выдержав напряжения, Диана, быстро шагнув вперед, заслонила Пенхема собой.

– Сначала вам придется убить меня. Марден улыбнулся:

– Мадемуазель, если вы будете служить Франции хотя бы вполовину так хорошо, моя поездка в Англию, безуслов но, оправдается.

Люди Мардена не мешкая связали Пенхема, затем викария рия, после чего приступили ктрудной задаче извлечения и церкви упирающейся Дианы.

– Ваше величество, лучше перестаньте сопротивляться – посоветовал Марден. – Когда вы станете императрицей и весь мир будет в вашем распоряжении, вы еще поблагодарите меня.

– Я не выйду замуж ни за вашего коротконого прихвостня, ни за лорда Гарри.

Пенхем что-то невнятно промычал, но Марден не обращал внимания на протесты обоих.

– Поверьте, вам понравится быть императрицей, вы просто рождены для этой роли. Может быть, вы и незаконная дочь, но мой кузен в Риме сейчас работаеь над этис вопросом. Я уверен, он найдет прецедент, которым мы воспользуемся, чтобы представить вас наследницей по праву.

– Здесь больше подходит слово «по принуждению». У меня не больше прав на трон, чем у вас.

– Скоро вы измените свое мнение. – Марден улыбался крысиной улыбкой. – Метка у вас на теле оставлена вашим отцом, который не стал бы этого делать, если бы не собирался изменить ваше положение при дворе. В вас течет благородная французская кровь, это невозможно отрицать.

– Мой отец – граф Ламден, – выпалила Диана. – А я англичанка!

Марден ухватил ее за предплечье и вывернул руку так, что она вскрикнула от боли.

– Не волнуйтесь, на теле не останется следов, ваше величество, но в моем арсенале есть весьма убедительные средства, чтобы добиться от вас сотрудничества, и я намерен их применить.

Глаза Дианы наполнились слезами, но она вовсе не собиралась позволить этому французу осуществить его безумные планы.

Внезапно дверь церкви с шумом распахнулась и в лучах света возникла одинокая фигура.

– Отпусти ее, Марден, и я оставлю тебя в живых. Темпл! На этот раз точно он!

Диана ожила, ее сердце радостно забилось. И все же она отлично понимала, что ее спасителю противостоят трое вооруженных людей, а это много даже для победителя драконов.

– Отпусти ее! – Спокойный голос Темпла разнесся до самых хоров.

Вместо ответа француз засмеялся дьявольским смехом.

– Месье, я уверен, мы с вами уже встречались. Впрочем, я вовсе не имею в виду тот бой в Бакстоне. – Марден прищурился. – Да-да, припоминаю, вы называли себя Вердье и подвизались при дворе Жозефины в качестве ее дальнего родственника.

Темпл сдержанно кивнул:

– У вас хорошая память, месье.

– Да, и я не советую вам возвращаться во Францию. Боюсь, вас ждет совсем другой прием.

На это Темпл ответил в обычной своей шутовской Maнере:

– Господи, да зачем мне туда? Но правде говоря, парижская компания чересчур невежественна и груба… Хотя чего еще ждать от людей, которые согласились, чтобы ими правил выскочка из крестьян.

Марден что-то злобно прорычал и поднял пистолет.

– Я бы вам не советовал, – послышался голос из-за спины Темпла.

Подняв глаза, Диана увидела, как в церковь входит вооруженная группа людей под предводительством герцога, и среди них ее отец.

Вскинув оружие, вошедшие взяли на прицел Мардена и его сообщников, которые сразу потеряли интерес к награде, ожидавшей их во Франции за доставку Дианы, и позволили Диане стряхнуть с себя их руки.

Но Мардена было не так легко запугать: схватив Диану за плечи, он поставил ее перед собой, как щит, и приставил пистолет ей к виску.

– Эта дама поедет во Францию, и точка. Она будет императрицей и матерью императоров.

К удивлению Дианы, из-за спины герцога неожиданно высунулась голова Стью.

– А вам не кажется, что далековато тащить отсюда невесту для Бони? Наверняка найдется молоденькая итальяночка, которая его больше устроит, чем какая-то английская старая дева, а?

Все повернули головы к неожиданному оппоненту, и он благоразумно скрылся за могучей фигурой герцога.

Диана сжалась. Впрочем, она согласилась бы объявить себя близнецом дьявола, лишь бы Марден отпустил её.

– Возраст, конечно, существенен, но v дамы всегда есть другие достоинства. – Произнося эти слова, Марден быстро оглянулся и поволок Диану в глубь церкви, из чего она заключила, что негодяй хочет убежать через заднюю дверь, где их наверняка уже ждут лошади.

Неожиданно Марден остановился и снова заговорил:

– Кстати, священник, присутствовавший при ее рождении, охотно вспомнит более благоприятную дату. – Он улыбнулся Диане: – Вам ведь всего двадцать два года, не так ли?

От дверей послышался одобрительный свист – это Стью дал знать, что ему понравилась попытка изменить ее возраст.

Изменить возраст… Изменить возраст…

И тут Диана вдруг поняла, что есть вещь, которую даже Марден не в силах изменить.

– Может, легко изменить день моего рождения, но вот то, что я не девственница, изменить невозможно. Сомневаюсь, что император будет доволен, когда вы привезете ему испорченную невесту.

– Не девственница?

Диана помотала головой.

Для спутников Мардена этого было достаточно: они стремглав выскочили в заднюю дверь, чуть не сорвав ее с петель.

– Не может быть. – Марден потоптался на месте, обводя всех дикими глазами – он был явно вне себя оттого, что, так бесславно рушился его самый блестящий план.

– Но это правда, – весело сказала Диана. – Моя невинность потеряна окончательно и бесповоротно.

– Безмозглая сука, ты хоть понимаешь, от чего отказалась? – Марден злобно посмотрел на нее.

– Всего лишь от брака с мужчиной, которого презираю. Зато теперь со мной будет человек, которого я люблю всем сердцем.

Она встретилась взглядом с Темплом и вздрогнула: в его глазах стоял ужас. Впрочем, Диана тут же поняла, в чем дело: в своих откровениях она зашла слишком далеко.

Но Темпл вовсе не собирался сдаваться: инстинкт, выработанный за годы службы, бросил его на Мардена в тот самый момент, когда француз собрался спустить курок. Рука с пистолетом взлетела вверх – раздался выстрел, и пуля, ударившись в потолок, обрушила на них дождь из штукатурки и обломков дерева.

В следующее мгновение Темпл ударил Мардена кулаком в лицо, так что тот пролетел через весь неф и замертво свалился на каменный пол.

Заметив выступившего вперед шерифа, Темпл указал ему на Мардена:

– Сэр, вот человек, которого вы ищете, – это он убил виконта Корделла. – Маркиз слегка поклонился. – Прошу также принять мои самые искренние извинения за нашу предыдущую стычку.

– Извинений не требуется, милорд, мистер Пимм мне все объяснил. Почту за честь содействовать вам. – Шериф кивнул двум помощникам, и те поспешно выволокли из церкви бесчувственное тело Мардена.

Повернувшись к Диане, Темпл обнял ее, и она с трепетом прижалась к знакомой сильной груди. Его руки держали ее так, что было ясно – больше он никогда ее не выпустит.

Потом маркиз наклонился и крепко поцеловал ее, разбивая в прах последние сомнения.

Через его плечо Диана видела, как Нетлстоун развязывает Пенхема, а Стью помогает бледному, трясущемуся викарию.

– Ты не собираешься догонять их? – спросила она Темпла, полагая, что он захочет преследовать своих врагов.

– Нет. – Темпл поцеловал ее и погладил по щеке, как будто это было обычное беспечное утро.

– Но почему? Они чуть не похитили меня и даже собирались сделать императрицей Франции.

Он взъерошил ей волосы.

– Только ты можешь жаловаться на такую судьбу.

– Кажется, ты лично встречался с моим предполагаемым женихом, а?

Темпл усмехнулся:

– Действительно встречался.

– Я все-таки думаю, что тебе надо пойти за ними. – Диана глазами показала на заднюю дверь.

Темпл снова усмехнулся:

– Нет, миледи. За церковью Пимм и банда сыщиков, которых он привел с собой. Как я понимаю, сейчас он все держит под контролем, не говоря уже о боеспособных службах нашего друга шерифа. Зато у меня есть дело, которое не требует отлагательств. – Он кивнул викарию, который, дрожа, все еще стоял у алтаря. Верный Стью, твердой рукой поддерживая служителя Господа, стоял на месте шафера.

Диана улыбнулась и рука об руку с Темплом пошла навстречу своему будущему, как вдруг путь им преградили Нетлстоун и Пенхем.

К ее удивлению, оба почтительно поклонились Темплу.

– Надеюсь, у вас не осталось недобрых чувств к нам, милорд? – Пенхем протянул маркизу руку.

– Разумеется, нет. – Темпл вежливо пожал протянутую руку.

Нетлстоун тоже принес извинения, после чего барон и лорд Гарри поспешно направились к выходу, как будто спешили на собственную свадьбу.

– Разве вы не останетесь? – удивилась Диана.

Нетлстоун покачал головой:

– Я бы с удовольствием, но в двадцати милях отсюда живет граф Кингсуэлл, и говорят, у него две дочери на выданье. Мы с Пенхемом решили попытать счастья.

– Они близнецы, – Пимм ткнул барона под ребро, – и с хорошим приданым.

– В этом сезоне они не смогли приехать в город, потому что их мать больна. – Нетлстоун удрученно покачал головой, как будто для него это являлось самым большим горем в мире. – Теперь нам надо спешить, чтобы изловить пташек, пока графини не выздоровела или пока они не погрузились в траур.

Однако далеко им уйти не удалось – отец Дианы схватил обоих за шиворот.

– Всем оставаться на местах! – провозгласил граф Ламден.

Диана уперлась руками в бока.

– Папа, зачем так кричать? Теперь я в полной безопасности.

– Дело не в этом! – грозно прорычал граф. – Кто это был? – Он потряс Нетлстоуна и Пенхема, как терьер кроликов.

– Был – кто? – не поняла Диана.

Рот графа сжался в твердую линию, и он, нахмурившись, заявил:

– Не спеши, Пенхем, тебе не удастся сбежать от моей дочери.

Только тут Диана поняла, что так разъярило отца, и поспешно подошла к молодому человеку, пока граф не задушил его.

– Папа, это не лорд Гарри.

Ламден поморщился и, наклонившись к ней, прошептал:

– Надеюсь, и не Нетлстоун, деточка? Скажи мне, что это не он.

Диана покачала головой, и граф, облегченно вздохнув, выпустил пленников.

– Так кто же?

Диана молчала, с любопытством наблюдая за тем, как Пенхем и Нетлстоун, выбежав из церкви, поспешно скрылись из виду, видимо, опасаясь, что граф может передумать.

– Кто это сделал с тобой? – закричал Ламден.

– Я, – ответил ему голос Темпла.

Ламден недоверчиво посмотрел на дочь:

– Этот идиот?

Она, улыбаясь, кивнула.

– Ты хочешь, чтобы он стал моим зятем?

– Ода, папа, хочу.

Имея перед собой поруганную дочь и перспективу получить в зятья величайшего светского распутника, Ламден сделал то, что сделал бы на его месте любой уверенный в своей правоте отец: он поднял пистолет и направил его на Темпла.

Эпилог

Сетчфилд-Парк, Девоншир, 1817 год

Подъехавший к дому посыльный был немедленно препровожден в личный кабинет герцога, где и вручил послание в собственные руки Сетчфилда с такой важностью, словно это были секретные инструкции, которые никто не должен видеть.

Подобные события уже случались после того, как Наполеона сослали на остров Святой Елены, но за последнюю неделю явился уже третий гонец, и среди персонала он вызвал оживленные обсуждения: что такого важного могло содержаться в послании? Неужели правительство все еще интересуется мнением герцога, или речь идет об известиях, поступивших из министерства иностранных дел? Сейчас в Англии мир, откуда же могло возникнуть так много неотложных вопросов? Слуги просто терялись в догадках.

Теперь они жили по-деревенски просто, мрачный дворец перестроили, и он стал приветливым домом, но так было не всегда; поговаривали, что отцу герцога не разрешали жениться, что дед герцога насмерть стоял против его брака. Но влюбленные все-таки поженились и жили счастливо, доказав всем недоброжелателям, как они ошибались.

Разумеется, старый герцог в результате злился на внука за выбор невесты, и в результате все закончилось апоплексическим ударом, унесшим его жизнь: он упал замертво в палате лордов, когда закончил свое выступление, назвав лорда Феллерби «лошадиной задницей». Хотя его всячески восхваляли и похоронили с большой помпой, никто особо не сожалел о потере.

– Что еще надо этому Рейфу? – спросила Диана, входя в кабинет мужа. Хотя он назывался герцогом Сетчфилдом почти столько же времени, сколько они были женаты, для нее он оставался и навсегда останется Темплом. Следом за ней весело семенил Тулли.

– Он хочет рекомендацию. – Темпл ухмыльнулся. – Для «Олмака». – Герцог протянул ей письмо.

Диана быстро пробежала строчки письма и покачала головой:

– Что Рейф будет делать в «Олмаке»?

Темпл пожал плечами:

– Понятия не имею. Последнее задание его доконает. Лучше бы он расследовал убийства или кражи – куда безопаснее, чем входить в эти священные стены.

– Но почему?

Диана знала, что кузен ее мужа Рафаил Данверз вернулся в Англию после войны и, поскольку у него не было ни титула, ни денег, искал свой путь в мире самостоятельно.

– Потому. Раз он хочет вступить в «Олмак», значит, связался с женщиной. Могу предсказать, что к концу сезона его стреножат.

– Стреножат? – Диана быстро подошла к мужу, и он, раскрыв объятия, усадил ее себе на колени.

– Житейскими путами. Такая судьба подстерегает всех недоверчивых и упрямых мужчин. А вот еще новость: Пим-ма ждет священник у алтаря. И куда только катится мир?

– Ты что, жалеешь, что женился?

Герцог лукаво посмотрел ей в глаза:

– Нy как себе сказать…

Диана вскочила и устремилась к двери, Тулли поплелся за ней. Но как только он оказался в коридоре, Диана тут же закрыла за ним дверь.

Однако Тулли ничуть не разочаровался: в Сетчфилд-Парке у него была вторая любимая покровительница, которую он частенько навещал, – кухарка.

Диана снова подошла к мужу:

– Не пора ли нам обсудить эти печальные события?

– К сожалению, мне надо работать. – Темпл, вздохнув, встал из-за стола, и некоторое время они молча смотрели друг на друга.

– Правильно, надо работать, только сначала…

Не дав ей договорить, Темпл протянул руку, схватил ее за локоть и притянул к себе, как будто больше не мог перенести разлуку; и тут же он накрыл ее рот жадным поцелуем. Прошло восемь лет, а герцог все не мог насытиться своей украденной невестой.

Его язык скользнул к ней в рот, и Диана застонала.

– Богиня, – прошептал Темпл ей на ухо, освобождая ее от платья и рубашки. – Как мне тебя ублажить?

– Давай я покажу, с чего начать, – прошептала она, стаскивая с него рубашку и брюки. Через мгновение их руки жадно гладили знакомые очертания и потаенные местечки друг друга. Темпл подхватил Диану на руки и отнес на кушетку, стоявшую в углу комнаты. Опустив ее на бархатное покрывало, он с восхищением смотрел на красивую женщину, свою жену, свою богиню.

Она протянула к нему руки:

– Люби меня, Темпл.

Это была настойчивая мольба, нежное приказание. Накрыв ее собой, он покрыл поцелуями груди, на миг задержался подразнить набрякшие соски, символ страсти.

Диана изогнулась, и дорожка поцелуев побежала вниз. Сначала пальцы пробрались между сладких холмов, за ними последовали губы.

Темпл тихонько похлопал спрятанный бутон, чем довел Диану до вершины страсти. Ее дыхание становилось чаще, тело – настойчивее, и он стал действовать быстрее, наслаждаясь, пока она не впилась ему в плечи и не закричала:

– Темпл! Да!

Радость перешла в исступленный восторг, она повторяла его имя снова и снова, пока волны желания не утихли и не перешли в покой.

Темпл посмотрел на удовлетворенное лицо жены и улыбнулся, потом снова накинулся на нее, целуя, наслаждаясь нежной плотью и шелковистостью ее кожи.

Когда огонь погас, Диана спросила:

– Ты удовлетворен?

– О нет, я счастлив. Я бы женился на тебе еще раз, но уже без пистолета, приставленного ко лбу.

– Не забудь, отец сразу же извинился. – Диана вздохнула и свернулась клубочком в его руках. – Мне его очень не хватает.

– Мне тоже.

В конце концов Пимм убедил графа Ламдена, что Темпл вовсе не дурак, а только прикидывается, и позже граф с удовольствием обсуждал с зятем политику и интриги. А когда Ламдена послали с английской делегацией на конгресс в Вену для мирных переговоров, он настоял, чтобы в состав группы включили Темпла как человека, обладающего разумом и опытом.

Перед смертью граф сделал весьма великодушный жест по отношению к любимой семье. После его смерти титул переходил короне; он подал прошение принцу-регенту, чтобы его графство досталось второму сыну Дианы, и принц, приняв во внимание долгую службу Ламдена на пользу стране и верностью королю, не стал возражать: он исправил средневековое уложении о наследии и уздал новый указ, дающий право на поалованные земли.

Теперь под одной крышей жили герцог и герцогиня Сетч-филды, их семилетний сын и наследник маркиз Темплтон, пятилетний граф Ламден и леди Арабелла Девинн, их трехлетняя дочка.

Наконец-то Сетчфилд-Парк стал домом счастья и любви.

Диана запечатлела на губах мужа последний поцелуй, после чего встала с кушетки и торопливо оделась.

– Куда это ты? – нахмурился Темпл. – Я мог бы совершить еще один подвиг в постели.

– Это еще успеется. Я терпеть не могу укладывать чемоданы, но ничего не поделаешь…

– Зачем? А что случилось?

– Мне необходимо съездить в город: я просто умираю от любопытства. Хочу узнать, кто привел твоего кузена в такой восторг. Должно быть, она нечто невообразимое, раз послала его просить у тебя рекомендацию в клуб. – Диана подумала секунду. – Надо сейчас же написать Джорджине, она может нас познакомить, а заодно помочь девушке.

Темпл на мгновение задумался.

– Пожалуй, я тоже поеду. Не отпускать же тебя бегать с дурацкими поручениями одну. – Вдруг он просиял. – К тому же я сам буду править лошадьми.

Диана покачала головой:

– Ради Бога, не надо, на этот раз я хочу доехать без приключений. К тому же я беру с собой детей и не желаю рисковать их жизнью.

– Но, Диана…

– Нет. Кучер из тебя просто ужасный. Не каждому дано управлять лошадьми, зато у тебя другие таланты.

– И какие же?

Герцогиня посмотрела на запертую дверь, потом на обнаженный торс мужа. А когда он подмигнул ей, она радостно скинула с себя платье и приблизилась к нему, с восторгом ожидая, что он и на этот раз проявит свой подлинный талант – к любви и страсти.

А укладка чемоданов пусть подождет час-другой.

Примечания

1

Нетлстоун можно перевести как «жгучий камень», Нетлсом – что-то вроде крапивы. – Примеч. пер.

(обратно)

2

Презрительное прозвище Бонапарта.

(обратно)

3

Намек на Робин Гуда, которого преследовал шериф Ноттингема. – Примеч. пер.

(обратно)

4

По легенде, жестокий муж леди Годивы пообещал ей снизить налоги с жителей, если она проедет голой по деревне. – Примеч. пер.

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Эпилог

Реклама на сайте