«Больше чем слова»

В мамином парфюме всегда было что-то бесконечно умиротворяющее. Она наносила их со вкусом: немного за ухом и на левое запястье, а после легонько растирала его правым и, под конец, широким жестом распыляла облачко над головой.

Это был мой любимый момент.

С радостным возгласом я выпрыгивала из кровати и танцевала в опадающем облаке ароматных частиц, а они ложились на мои длинные золотые волосы. Как же мы с сестрой хихикали и смеялись, когда помогали маме выбирать платье к светскому обеду, на который она шла с папой! Они часто вместе ходили на такие мероприятия.

– Боже ж ты мой! Нет, мои сладкие! В таком не потанцуешь! – говорила мама, хмурясь на платье, которое мы вытаскивали из гардероба, платье, которое удовлетворило бы любую, но только не красавицу с мамиными стандартами. – Как насчет этого? – спрашивала она и жестом волшебницы доставала самое сверкающее, самое красивое платье в пол, какое мы только видели. – В таких выходят на сцену ассистентки фокусника.

– Да! Да! Это! – кричали мы с Эбони, глядя, как мама надевает облегающее платье.

Просунув в вырез голову, она начинала извиваться и покачиваться, исполняя вроде как смешной танец, а мы хихикали, пока мама поводила бедрами, чтобы ткань быстрей обвила худощавое тело. Скользнув поверх серебристого, похожего на слизняка шрама у нее на пояснице, ткань падала к полу, и, взметнув подолом, мама надевала туфли – завершающий штрих.

Моя красивая мама.

Она всегда выглядела настолько хорошенькой и полной жизни. Ярко-красная помада – ее любимая – ярко выделялась на фоне натуральных светлых волос. Она была воплощением гламура, и девяностые были ей к лицу.

Именно в один такой прекрасный, памятный вечер мама сказала мне кое-что, что осталось со мной до конца жизни.

Она как раз застегивала на шее чокер с бриллиантами, сидя за туалетным столиком, и я подошла к ней.

– Когда вырасту, я хочу стать точно такой же, как ты, мамочка, – шепнула я ей на ухо и сама захихикала от своих слов. Я так ею восхищалась.

– И будешь, детка. Я так тебя люблю, – откликнулась она, поцеловав меня в лоб, и со смехом вытерла оставшийся красный след от помады.