«Джокер»

Олег Шелонин, Виктор Баженов ДЖОКЕР

Часть первая ТАИНСТВЕННЫЙ ПРИНЦ

1

По залу проплыли последние такты музыки, заставив распасться кружащиеся в танце пары. Джентльмен в белоснежном элегантном костюме почтительно поцеловал ручку своей партнерше по танцу.

— Благодарю вас, графиня, за доставленное удовольствие.

— Ах, что вы, принц! Это я должна благодарить вас за оказанную мне честь.

К рассыпающейся в любезностях парочке подошел хозяин замка граф Кентервиль с бокалом игристого вина в руке.

— Я слышал, что вы прекрасный танцор, принц, — приветственно приподнял он бокал, — но одно дело слышать, другое — видеть. На такие па неспособен даже придворный учитель танцев нашего короля.

— Джеймс, вы меня захвалите. — Принц отвесил учтивый поклон. — Передаю вам графиню с рук на руки в целости и сохранности.

Джентльмен вложил ручку графини в руку ее супруга.

— С благодарностью принимаю.

— Джеймс, — сразу затеребила супруга графиня, — а почему до сих пор не объявляют белый танец?

— О нет, — расхохотался граф, — это нововведение принца мы сегодня применять не будем в целях его же безопасности. Ты посмотри только на наших светских львиц. Они уже в полной боевой готовности и буквально пожирают его глазами. Нашего гостя просто на сувенирчики раздерут. Нет и еще раз нет. Тем более что на него имеют виды не только прекрасные дамы. На право сыграть с принцем партию в покер уже целая очередь, и я, на правах хозяина, в числе первых! Как, принц, вы не против партии в покер?

— С удовольствием! — Принц запустил руку в просторный карман пиджака, извлек из него плоскую шкатулку, инкрустированную мелкими бриллиантами, открыл и высыпал в свою ладонь ее содержимое — горсть необработанных алмазов. — Не откажите в любезности, граф, прикажите обменять на фишки. Знаете, бумажные деньги… нет, я рад, что это ноу-хау в бригании прижилось, но они пока такие крупные, что их неудобно с собой таскать.

Граф рассмеялся еще громче, принимая из рук принца алмазы:

— Поразительное дело: наш новатор денежной реформы предпочитает твердую валюту. Ну, конечно, обменяем, принц, причем по самому выгодному курсу! Главное — поскорее увидеть вас за карточным столом.

— О да! О вашем потрясающем везении ходят легенды, — восторженно защебетала хозяйка замка.

— Бывает, что мне иногда и везет, — учтиво улыбнулся принц, убирая опустевшую шкатулку обратно в карман.

К непринужденно беседующей группе приблизился слуга в ливрее, почтительно всем поклонился и что-то прошептал на ухо хозяину.

— Вот как? — удивился граф Кентервиль. — Принц, к вам прибыл посыльный от короля. Ждет внизу.

— Тогда извините, я вынужден вас ненадолго оставить. Вы не возражаете?

— Ну что вы! Конечно! Разве можно заставлять ждать посыльного самого короля? Мой слуга вас проводит.

Принц еще раз учтиво поклонился и прошел вслед за слугой на первый этаж, где его уже поджидал королевский гонец.

— Принц Флоризель? — почтительно спросил юный лейтенант и окинул внимательным взглядом статную фигуру джентльмена, явно пытаясь на глаз определить его возраст.

Принц Флоризель уже привык к подобным взглядам. Его аристократические черты лица, сдержанность, невозмутимость и умный, пронзительный взор мог поставить в тупик кого угодно. На первый взгляд ему можно было дать лет двадцать — двадцать пять, если б не глаза умудренного жизнью опытного мужчины, которому как минимум за сорок.

— Я слушаю вас, лейтенант.

— Виконт де Жернар, — представился лейтенант, — посыльный короля Бригании Карла Третьего. Вам послание, сир. Приказано передать лично в руки.

Принц принял протянутый ему пакет.

— Благодарю вас, виконт. Посыльный щелкнул каблуками.

— Мне подождать ответа?

— Это срочно?

— Думаю, нет.

— Тогда не стоит, — небрежно махнул рукой принц Флоризель, — я отошлю ответ со своим слугой.

Принц на прощание кивнул лейтенанту и двинулся обратно на второй этаж, где уже опять звучала музыка. Однако, поднявшись наверх, принц Флоризель заметил, что музыка хоть и звучала, но никто под нее не танцевал. Дамы и господа, сбившись в небольшие группы, шушукались меж собой, бросая украдкой любопытные взгляды на принца.

— Что-нибудь серьезное? — тревожно спросил граф Кентервиль, топтавшийся со своей супругой у входа, ожидая почетного гостя.

— Еще не знаю. Если не возражаете, я на минутку отлучусь, чтоб ознакомиться, — тряхнул пакетом принц.

— Разумеется! Если хотите, предоставлю свой кабинет.

— Ну что вы! Прочту на балконе. Там сейчас вроде никого нет.

— А потом сразу к нам! Вскроем свежие колоды и… обязательно вас обыграем! Должно же когда-то случиться такое чудо!

— Я буду счастлив проиграть вам, граф, — тепло улыбнулся принц и направился в сторону балкона, что вызвало разочарованные вздохи у прекрасных дам, надеявшихся, что таинственный прекрасный принц пригласит их на танец.

Нет, читатели не ослышались. Принц был не только прекрасен, но и таинственен. Именно его персону в этот момент обсуждали два гостя графа Кентервиля, прогуливавшиеся в парке под окнами замка, в одном из которых принц узнал лорда Саллендброка. Лорд изредка поглядывал на окна, из которых лилась музыка. Заметив принца, он в знак приветствия приподнял свою шляпу, украшенную пером. Принц Флоризель учтиво кивнул в ответ, начал было распечатывать пакет, но беседа лорда с неизвестным господином его сразу заинтересовала, и он навострил уши, делая вид, что читает извлеченное из пакета послание короля.

— Хоть убейте, но где-то я его раньше видел! — взволнованно прошептал спутник лорда. — Дьяго! Не могу вспомнить!

— Если вспомните, барон, то вас ждет воистину королевская награда, — усмехнулся лорд Саллендброк.

— С чего бы это?

— Сразу видно, что вы давно не были в Бригании.

— Ну да. Можно сказать, с корабля на бал. Так что это за принц? Какой страны?

— Никто не знает. Ни один маг до сих пор не определил. Загадочная история.

— Ну-ка, ну-ка, очень интересно.

— Его появление было фурором в нашем государстве. Представьте себе ситуацию: Девонгир, столица Бригании. Лучший гранд-отель для знати, прибывшей на аудиенцию к нашему королю из провинции. Представили?

— Представил.

— И вот в него в один прекрасный день вламывается дурно пахнущий молодчик в лохмотьях и с огромным мешком на плече.

Знали б собеседники в саду, каким тонким слухом обладает человек на балконе, — отошли бы подальше, прежде чем начать обсуждать его скромную персону, и даже в ретроспективе не посмели бы назвать его дурно пахнущим молодчиком.

— Забавная картина.

— Еще какая, если учесть, что он вломился, снеся по дороге двери и волоча за собой повисшую у него на плечах охрану и лакеев. Потом раскидал их, как котят, подошел к стойке, что-то невразумительное промычал, выложил перед администратором огромный алмаз величиной с кулак и повелительно кивнул в сторону номеров.

— О! Ему, разумеется, отвели лучшие номера?

— Ну да. В полицейском участке. Брали его, представляете, три наряда. Первый он раскидал так же, как и охрану, а с подоспевшими остальными бился уже на шпагах, позаимствованных у первого наряда. Представьте, в одиночку сдерживал натиск сразу двадцати фехтовальщиков элитных подразделений короля!

— А откуда они там взялись?

— Так королевский дворец-то рядом! Начальник дворцовой стражи подсуетился, два взвода своих орлов на помощь полиции послал. Все начали, конечно, что-то подозревать — простолюдины так шпагой владеть не могут — и стали говорить с ним по-хорошему… когда фехтовальщики кончились, и предложили пройти в номер. Он милостиво согласился и прошел в отведенный ему номер, как король. А потом подоспели маги. Вот против них он ничего не смог. Да в принципе чего там было мочь? Он к тому времени спал сном праведника. Взяли его тепленького с постельки, на ручках донесли до ближайшего полицейского участка, а потом, когда начали делать первое сканирование сознания этого странного господина, всполошились и тут же сообщили о предварительных результатах королю. Король немедленно распорядился отвести для оборванца лучшие апартаменты в своем дворце и заботиться о нем, как о своем самом близком родственнике.

— Любопытно. И что же накопали маги в его мозгах?

— Очень полезные для Бригании сведения. Этот господин, хоть и потерял почти полностью память, кое-что на магический кристалл магов выдал. Оказывается, где-то в нашем мире есть довольно забавное государство, в котором отсутствует магия, но зато сильно развита техника. Вот вы, барон, заметили, что Бриганию в темное время суток освещают уличные фонари?

— Пардон…

— Ах да, вы же только прибыли, а до Гиперии и окраин Бригании цивилизация еще не докатилась. Это ноу-хау пока что только в столице. Еще увидите. Так вот, эти сведения были почерпнуты из мозга принца.

— Что такое «ноу-хау»?

— Сам толком не знаю. Что-то вроде новшества, как объяснял принц.

— Но с чего явствует, что он принц?

* * *

Принц Флоризель усмехнулся. В памяти невольно всплыли события того злосчастного вечера, когда маги начали выкачивать из него информацию.

Он действительно не помнил, каким образом и откуда его занесло в тот отель. Помнил только, что проснулся в камере, закованный в наручники, рядом с ним на столе стоял хрустальный шар на серебряной подставке, и господин в синей мантии просил возложить на него руки и пытаться вспомнить хоть что-то из своего прошлого. Он выполнил его просьбу, и, как только руки коснулись шара, перед его мысленным взором тут же всплыло изборожденное морщинами лицо пожилого джентльмена, неспешно листавшего газеты. И в нем возникла уверенность, что это был его личный шталмейстер Хаммерсмит. Вот в комнату, крадучись, стараясь не дышать, вошел слуга. Он узнал и его, и даже вспомнил имя: Марк. Слугу зовут Марк. Слуга прошептал что-то Хаммерсмиту на ухо.

— Что? — не понял его шталмейстер.

— Как настроение его высочества? — чуть громче прошептал слуга.

Хаммерсмит покосился на принца и с тяжелым вздохом лаконично ответил:

— Скучают.

Именно в тот момент юноша понял, кто он такой. Наследный принц Баккардии. Принц Флоризель. К сожалению, кроме этого, он ничего больше вспомнить не мог, как ни старались маги выудить из его мозга хоть что-то путное. Разумеется, как только был установлен его статус, им занялись уже не тюремные маги, а придворные маги короля Бригании его величества Карла III, и, разумеется, не в тюремных застенках, а в более роскошных апартаментах. Правда, и они большого успеха не добились. Так, мелкие разрозненные сведения, которые говорили, что Баккардия — государство очень продвинутое и прогрессивное. Но вот где оно? Найти бы!

Принц Флоризель решил все-таки ознакомиться с посланием короля и углубился в чтение. На листе плотной белой бумаги с королевским вензелем было написано каллиграфическим почерком:

«Ваше Выдочество, приглашаю Вас на бал, который Мы, король Бригании Карл III, даем в честь нашего внучатого племянника, сэра Баскервильда, по случаю его возвращения на родину после успешного окончания Академии Колдовства, Ведьмовства и Навства».

— Ладно, отчего ж не сходить, коль зовут, — флегматично пожал плечами принц Флоризель и вновь прислушался к разговору беседующих в саду гостей графа Кентервиля.

* * *

— Лейб-медик короля поставил ему диагноз: частичная потеря памяти, и теперь на этом деле кормится целая толпа яйцеголовых из королевской Академии наук. Все пытаются выяснить: что же это за страна такая Баккардия и где ее искать.

— Ага, понятно. Значит, он сейчас из милости монаршей здесь так хорошо живет?

— Ну вы скажете, барон! Когда он появился, мешочек у него за спиной был о-о-очень тяжелый. И камешками не простыми был набит. Поразительно, как он его вообще на себе тащил! Чтоб его потом поднять, потребовались четыре здоровенных мужика. Разумеется, все это пошло на его счет. Наш король, узнав о социальном статусе принца, любезно предоставил ему не только кров, но и подарил замок покойного Линкольргильда, не оставившего после себя наследников. Если помните, он был бездетен. Принц жаждал за этот замок расплатиться содержимым своего мешка, но король не взял. Оно и понятно. Если принц еще что-нибудь вспомнит и удастся найти эту самую Баккардию, то возвращение на законный престол блудного принца даст такие политические и экономические плюсы, что окупит подарок с лихвой!

Впрочем, принц уже и сейчас очень полезен Бригании. Столько блестящих технических новинок! Те же газовые фонари, например. Разумеется, он не сам все это придумывает. Просто что-то вспоминает и делится с учеными информацией. По слухам, они по его наводке готовят какое-то жуткое средство, которое позволит одним ударом рушить крепостные стены и поднимать на воздух мосты! Как оно там… а, вспомнил! Порох это средство называется. Представляете, какое нам подспорье против Маргадора? Главное достоинство этого пороха, что для его применения магия не нужна!

— Да, если у Бригании окажется такое оружие, Маргадору не устоять, — согласился барон.

— Говорят, уже есть первые успехи. Недавно правое крыло королевской Академии наук взлетело на воздух вместе с экспериментаторами. Король в восторге. Лично выдал принцу патент на изобретение. Так что, когда наладят производство, деньги польются рекой, хотя ему уже и сейчас столько капает за всякие безделушки вроде этих газовых фонарей, что скоро он богаче короля станет. А еще ему ужасно везет в карты. С ним просто невозможно играть! В решающей партии к нему постоянно приходит джокер!

— А может, он колдует? Или шельмует…

— Ну что вы! Чтобы принц — и шельмовал? Нонсенс. А насчет колдовства его с самого начала придворные маги проверяли. Магия у него на нуле. Да и насчет шулерства тоже… за его игрой наблюдали лучшие профессионалы этого дела. Все честно. Сейчас все стремятся сесть с ним за карточный стол. Это уже чисто-спортивный интерес. Должен же он когда-нибудь проиграть!

— Интересно было бы перекинуться с ним в картишки.

— Хорошо, что напомнили, — заволновался лорд, — вы же заявлены на первую партию!

— Кто заявил?

— Я. А граф Кентервиль, узнав, что вы здесь, с удовольствием включил на первую партию с принцем вас, а заодно и меня. Он прекрасно помнит, как два года назад купился на ваш блеф и бросил карты.

— Было дело. А ведь не спасуй он тогда, продержись еще чуток, и я бы проиграл все свое состояние. У меня был препаршивейший расклад.

— Так поспешим же, барон, пока места за карточным столиком не заняли другие!

Принц Флоризель проводил взглядом спешащую на карточную баталию парочку, убрал послание короля в карман.

— Ну что ж, в картишки так в картишки. Не будем заставлять ждать народ, который жаждет хлеба и зрелищ. Хлеб наш любезный граф гостям уже предоставил. Зрелища за мной.

2

Покинув балкон, принц обратил внимание на изрядно подвыпившего господина, который, чтобы сохранить равновесие, одной рукой вцепился в портьеру, а другой отмахивался от лакеев, пытавшихся деликатно вывести его из зала.

— Уберите руки, я сам!! — упрямо мотал головой джентльмен.

Слуги растерянно переглядывались. Джентльмен отлепился от портьеры и направился к выходу. Однако на ногах он держался уже нетвердо, и по до дороге его качнуло в сторону Флоризеля, на котором он и повис, используя его как третью точку опоры. Тут уж слуги, наплевав на этикет, набросились на него и начали отдирать от принца.

— Уберите руки, плебеи! — взревел гуляка. — Я хочу выпить с его высочеством на брудершафт!

Граф Кентервиль чуть не задохнулся от возмущения при виде такого хамского отношения к почетному гостю, но принц Флоризель мило улыбнулся, сделал неуловимое движение рукой, и джентльмен обвис на руках слуг, с выпученными от удивления глазами. Тело почему-то окончательно перестало повиноваться ему.

— Ничего страшного, господа, — принц сбил щелчком невидимую пылинку с лацкана своего белоснежного пиджака, — устал человек. С кем не бывает?

Гости одобрительно загудели.

— Отнесите его в карету, — распорядился граф Кентервиль, кивая на гуляку, — и проследите, чтобы его в целости и сохранности доставили домой. — Слуги поспешили исполнить его приказание. — Ну что, ваше высочество, не пора ли в бой? Карты ждут.

— Главное — найти поле битвы. Я здесь впервые. Не заблудиться бы.

— Ну это просто. Прошу за мной.

Принц двинулся вслед за графом, показывавшим дорогу в гостевую комнату с игровыми столами, и, несмотря на то что в зале все еще играла музыка, большая часть гостей поспешила пристроиться им в кильватер. Всем не терпелось посмотреть на игру принца Флоризеля, которого за дикое, прямо-таки невероятное везение за карточным столом уже стали называть меж собой Джокером. Разумеется, за глаза.

— А вот и наши сегодняшние партнеры, — жизнерадостно сказал граф, подводя принца к карточному столу. — Ну с лордом Саллендброком вы уже знакомы.

— Счастлив видеть вас, — кивком поприветствовал лорда принц.

— Взаимно, ваше высочество, — поклонился в ответ лорд.

— А это барон де Глосьен, — представил тучного джентльмена граф, — недавно вернулся из Гиперии.

— Рад познакомиться с вами, барон.

— Будьте осторожны, — предупредил принца граф, — барон великолепный игрок. Если не мне, то хоть ему, возможно, удастся вас сегодня обыграть.

— А меня вы в расчет не принимаете? — с деланой обидой протянул лорд Саллендброк.

— Ну что вы, лорд! — всплеснул руками граф.

— Чувствую, игра сегодня будет интересной. Партнеры уселись за стол, который немедленно окружили со всех сторон любопытные гости. Дилер, в роли которого выступал специально натасканный на это дело слуга графа, под пристальным вниманием двух магов вскрыл свежую колоду карт, и игра началась.

На первых порах она шла вяло, с переменным успехом, и если сильный расклад доставался одному из игроков, остальные с легкой душой пасовали, не рискуя блефовать, так как прекрасно понимали, что здесь собрались профессионалы. Больше всего почему-то сегодня не везло именно принцу, и горка фишек перед ним постепенно таяла, а потому через пару часов половина слегка разочарованных гостей вернулась в зал, где по-прежнему гремела музыка, и напрасно это сделала, так как карта наконец-то пошла. Причем сразу всем, и ставки начали повышаться после первой же раздачи…

Принц Флоризель, сидевший слева от дилера, провел рукой над своими картами, лежащими перед ним на столе рубашками вверх, обвел взглядом своих партнеров, затем задумчиво уставился в потолок.

— Удваиваю ставку.

Маги напряглись, но не почуяли ни одного магического посыла ни от принца, ни от остальных игроков.

— Вы даже не посмотрите в свои карты? — поразился де Глосьен, сидевший по левую руку от него. Его волнение было понятно. Торг переходил к нему, а странные действия принца ставили его в тупик.

— Зачем? — пожал плечами принц. — Я уже проиграл половину того, что принес с собой. Пришла пора рисковать. Играю втемную.

— А-а-а… — Его партнеры успокоились, и принцу даже стало стыдно.

Обуть этих наивных простаков было гораздо проще, чем отнять у ребенка конфету. Отнять у ребенка конфету… да он любого, кто пойдет на такое святотатство, лично загрызет! Принц помотал головой, сдерживая внезапно обуявший его гнев.

— Что с вами, принц? — заволновался граф.

— Да так…

— Что-то вспомнилось?

— Ну да… дети… в смысле совесть почему-то проснулась…

— Это ж замечательно! Память просыпается! У вас в Баккардии где-то есть дети, вы это вспомнили, и вас теперь мучает совесть: как же они там сейчас без отца?

— Ну да… типа того, — согласился слегка ошарашенный принц.

Перед его мысленным взором внезапно появилось какое-то мощное растение, тыкавшееся в него своими ветками-ручками, и огромные, похожие на гигантские маки цветы, обиженно пищащие с этих веток-ручек: ПАПА, ОНИ НАС НЕ КОРМЯТ!!! Принц опять потряс головой.

— Что-то еще вспомнилось? — азартно спросил граф.

Флоризель посмотрел на что-то строчащих в выдернутых из-под мантии блокнотах магов и отрицательно покачал головой:

— Нет, ничего.

— Так, может, вернемся к игре? — осторожно спросил барон.

— Нет проблем. — Налицо принца опять легла маска полной невозмутимости. — Кстати, ваша очередь, барон, — повернулся он к де Глосьену. — Я свою ставку удвоил. Отвечаете?

— Разумеется.

В центр стола переместилась горка фишек барона, поддержавшего ставку.

— Я тоже не хочу выходить из игры, — азартно воскликнул граф, мельком глянув в свои карты.

Горка фишек в центре стола стала еще больше.

— А может, и мне сегодня повезет? — Лорд уравнял ставки и вопросительно посмотрел на принца Флоризеля.

Его высочеству по-прежнему было стыдно, а потому он, не глядя, откинул ближайшую от него карту в снос и только потом покосился на полосатую рубашку снесенной карты. С ума сойти! Даже не глядя, он умудрился скинуть именно ту, которая в раскладе была лишняя. Покосился на верхнюю карту колоды, лежащей перед дилером, удрученно вздохнул. Все правильно, это джокер. Секрет его успехов за карточным столом был предельно прост. У его высочества была феноменальная зрительная память, и через две-три партии рубашка каждой карты намертво отпечатывалась в его подкорке. Это только на первый взгляд они все казались абсолютно одинаковыми…

— Замените.

Маги опять напряглись, и опять напрасно. Магических посылов от принца не было.

Скопившиеся вокруг игрового стола зрители возбужденно загудели. Слух о том, что наконец-то пошла большая игра, уже разнесся по замку, и гости поспешили покинуть танцевальный зал, чтобы полюбоваться на искусство принца.

— У него есть джокер? — донесся до Флоризеля взволнованный голосок какой-то девицы.

— Да кто ж его знает! — пожал плечами ее кавалер. — У него и так по лицу ничего не прочтешь, а сейчас он вообще играет втемную.

— Ах! Играть втемную в покер! Это так романтично!

— Я бы сказал: интригующе… и глупо, — еле слышно прошептал ей на ушко кавалер, уверенный, что принц его не слышит. — Вернее, было бы глупо, если б ему так чертовски не везло. Поговаривают, что он за джокера душу Дьяго продал!

«Может, предложить в следующий раз менять колоду перед каждой новой партией? — подумал принц, а потом внезапно разъярился. — Ах так? Душу Дьяго продал? Ну так фигушки вам, а не свежая колода перед каждой новой партией! Мы, в конце концов, в одинаковых условиях. Глаза у всех есть, а если не умеете ими пользоваться — пеняйте на себя. Это уже ваши проблемы!»

Буря чувств, пронесшаяся в душе его высочества, не затронула ни один мускул холеного, аристократического лица принца, невозмутимо наблюдавшего, как его партнеры по карточному столу меняют карты. Барон скинул две, лорд Саллендброк одну, и только граф остачся при своих, решив, что его расклад и так достаточно силен. Начался второй круг торговли.

— Пожалуй, я удвою ставку еще раз. — Флоризель пододвинул к центру стола все свои оставшиеся фишки и вопросительно посмотрел на барона де Глосьена.

— Да… озадачили. — Барон нервно барабанил пальцами по столу. — Впервые вижу: темная и покер… бред. — Де Глосьен покосился на графа с лордом. — Нет, я, знаете ли, пас!

— Я тоже, — откинулся на спинку кресла лорд, — сегодня не мой день.

— А я отвечу! — азартно сказал граф, сдвигая в центр стола свои фишки. — И ставлю сверху еще тысячу!

Будь граф внимательней, конфуза бы не произошло. Довесок в десять фишек, достоинством в сотню золотых каждая, ставил принца в щекотливое положение, так как его фишки кончились, а старый бриганский кодекс чести, куда включались и правила поведения за игровым столом, позволял играть только на наличные!

— О! Принц… — всполошился хозяин замка, сообразив, какую допустил оплошность. — Дозвольте повышенье ставки снять, я, право…

— Ну что вы, граф, какие пустяки, — отмахнулся принц Флоризель. — У меня с собой шкатулка, инкрустированная неплохими камешками. На ту же тысячу потянет, если вы, конечно, не возражаете.

— Конечно! — обрадовался граф. — Я вашу ставку принимаю и предлагаю потом вскрыться.

В ответ принц мило улыбнулся, запустил руку в карман и выудил шкатулку, не сразу сообразив, что зацепил вместе с ней что-то лишнее, что-то такое, чего в этом кармане по определению быть не должно!

— Ну это явно лишнее, мы говорили только о шкатулке, — рассмеялся граф и замер, уставившись на ожерелье, которое с недоумением вертел в руках принц Флоризель. — Позвольте, принц, откуда у вас ожерелье моей жены?

— Я… сам не знаю. — Принц вытащил из другого кармана пиджака платочек и вытер им покрывшийся испариной лоб. — Поверьте, граф… — развел руками принц, заставив гостей дружно ахнуть.

Принц проследил за их глазами и уставился на платочек, который по-прежнему держал в руке. Это были элегантные женские трусики с искусно вышитой на них монограммой ЛК. Леди Кентервиль, сообразил похолодевший принц, понимая, что попал. Причем попал конкретно! Дуэли не избежать, а ему так не хотелось убивать графа, к которому он испытывал искренние дружеские чувства.

— Я жду вас завтра в восемь часов утра в Гургонском лесу у Скорбящего Дуба. Мои секунданты навестят вас, чтобы договориться об условиях дуэли.

Побагровевший граф рывком поднялся из-за стола, швырнул свои карты рубашками вниз на стол и удалился с гордо поднятой головой.

— Прошу прощенья, господа, — принц тоже встал, — но, кажется, мое присутствие здесь стало неуместным.

Принц Флоризель открыл шкатулку, кинул в нее ожерелье и трусики графини, захлопнул крышку, отвесил всем присутствующим короткий, полный достоинства поклон и вышел из комнаты.

— Вот это да-а-а… — Лорд Саллендброк покосился на шкатулку, перевел взгляд на карты графа. Король, дама, валет, десятка и девятка червонной масти. — …стрит-флеш, однако. А что было у принца?

Сидевший рядом барон не удержался и вскрыл карты, сиротливо лежавшие возле шкатулки.

— Ого! Вовремя я спасовал, — пробормотал барон и покачал головой при виде четырех тузов и джокера.

Это была самая высшая комбинация в этой игре. Даже если б графу достался один из тузов принца, и у него оказался флеш-рояль, три туза Флоризеля и джокер все равно били бы его карту по правилам бриганского покера…

3

Замок покойного Линкольргильда, подаренный принцу королем, располагался неподалеку от столицы, на окраине Гургонского леса.

— Хоть в этом повезло, — пробормотал принц, вылезая из кареты, — можно особо не торопиться. Двадцать минут пешком — и я на лобном месте. — Под невозмутимой маской истинного аристократа в принципе скрывался веселый, жизнерадостный человек, в любой, даже самой паршивой, ситуации умеющий находить плюсы. — Приказ «сходитесь!», мрачная траурная музыка, поднимаются дуэльные пистолеты… хотя нет, до пистолетов тут еще не доросли. Здесь пока что с моей помощью только порох осваивают. Оно и к лучшему.

Джентльмен в белоснежном костюме легко взбежал по мраморной лестнице, поигрывая тростью, и направился к двери, у порога которой его уже ждал дворецкий в лиловой ливрее.

— Как прошел вечер, сэ-э-эр? — спросил он, почтительно принимая трость.

— Прекрасно, Батлер. Повеселился от души. Завтра у меня дуэль.

— С кем, сэ-э-эр?

— С графом Кентервилем.

— О! Может, предупредить короля, сэ-э-эр? — вскинул брови дворецкий. — Он очень рассердится, если с вашим высочеством что-нибудь случится.

— Думаешь, со мной что-то случится?

— Гммм… если учесть историю вашего задержания, когда вы появились в Бригании… думаю, это графу надо искать защиту у короля.

— Есть одна проблема, Батлер: мне очень не хочется драться с графом на дуэли и проливать его кровь. Мне нравятся его манеры.

— Тогда в чем дело, сэ-э-эр?

— В том, что меня подставили, друг мой, и дуэли не избежать. Узнаю, кто подставил, — лично гада нашинкую, замариную, сделаю шашлык и скормлю нашим собачкам.

— Их и так прекрасно кормят, сэ-э-эр.

— Ты прав, еще отравятся этой гадостью, а король уже давно грозился навестить меня и устроить в этих лесах грандиозную охоту. Без собачек нам нельзя.

— Будут какие-нибудь распоряжения, сэ-э-эр?

— Да. — Принц скинул с себя пиджак и сунул его в руки дворецкого. — Надо почистить. И еще сообрази что-нибудь легкое на стол. Только сильно не увлекайся. Пять… нет, шесть перемен блюд, мохито для разминки и три бутылки вина. Не больше. Завтра в восемь утра дуэль, и мне нужно иметь свежую голову.

— Вас разве у графа не кормили, сэ-э-эр?

— Ах, Батлер, разве в гостях, когда тебе буквально смотрят в рот, наешься? Всем интересно, как изволит откушивать принц! С соблюдением правил этикета или нет? Тьфу! Нормальному человеку в такой обстановке кусок в горло не полезет.

— Я понял. Пять-шесть перемен блюд. А чай?

— Вот привязался! Тащи на стол все, что у нас есть вкусненького, а если тебе так неймется, можешь потом подать и чай.

Батлер невозмутимо кивнул и отправился отдавать распоряжения по хозяйству. Принц же, не теряя времени даром, направил свои стопы в трапезную, плюхнулся в кресло, откинулся на его спинку, прикрыл глаза и, не обращая внимания на суетящихся вокруг него слуг, накрывавших стол, начал вспоминать все подробности этого вечера, пытаясь сообразить: кто же это его так ловко подставил? Ничего путного в голову не лезло. Практически все, кроме графини, с которой он покружился в танце, держали приличествующую этикету дистанцию и подложить предметы интимного аксессуара графини ему в карман не могли. Графиня? Зачем бы это ей? Разве что тот пьянчужка, которого на меня занесло… так-так-так… горячо. Что это был за хлыщ? Его ведь мне не представляли. Да в принципе как и добрую половину гостей. Это этикетом Британии не предусмотрено. Раз хозяин пригласил, значит, достойный человек. А список гостей рассылается всем приглашенным. Этого достаточно. Не хочешь с кем-то из приглашенных на приеме встречаться, можешь от посещения отказаться, и все дела. Так, надо взять на заметку и выяснить, что это за кадр.

— Батлер!

— Слушаю, сэ-э-эр.

— Дай мне список приглашенных на бал к графу.

— Не имею возможности, сэ-э-эр.

— В смысле как это? — опешил принц и от возмущения даже открыл глаза.

— Вчера вечером вы изволили использовать приглашение не по назначению, сэ-э-эр.

— Что значит «не по назначению»? — густо покраснел принц и невольно заерзал на сиденье кресла.

— Вы изволили пустить приглашение на странную имитацию курительной трубки под названием «самокрутка». В качестве табака, если припомните, вы использовали великолепную баванскую сигару, презентованную вам лично королем, предварительно варварски раскрошив ее, сэ-э-эр.

— Но-но! За базаром следи… — принц поперхнулся, — …в смысле не забывай, с кем разговариваешь!

— Прошу прощенья, сэ-э-эр, но хочу напомнить, что в нашем государстве за базаром следят специальные фискальные органы, а я всего лишь дворецкий, сэ-э-эр. Мне не положено.

— Да?

— Да, — с сожалением вздохнул Батлер, — а жаль. Говорят, место денежное, сэ-э-эр.

— Ну это понятно. — Принц решил свернуть дебаты и перекусить на сон грядущий. — Так, Батлер, а почему в мохито лаймы такие желтые? — нахмурился он, беря в руки бокал с коктейлем.

— При всем уважении к вам, сэ-э-эр, повар категорически отказался совать туда незрелые лимоны. Гномья водка вместо рома, о котором у нас никто ничего не знает, — это еще куда ни шло, с мятой он согласен, с кубиками льда тоже, но незрелые лимоны — это уж слишком! Если вы кончите свою жизнь от несварения желудка, то он свою закончит на виселице. Повар не согласен, сэ-э-эр.

— Как же с вами трудно, — удрученно вздохнул принц и приложился к соломинке, смакуя экзотический коктейль. Тут взгляд его упал на стол, и Флоризель опять возмутился: — Батлер, почему неполная сервировка? Где десертная ложечка?

— Что, опять?!! — завопил обычно невозмутимый дворецкий. — Я только что ее сам сюда клал! Глаз не спускал! Куда она могла деться? Безобразие!

— Согласен, Батлер. Безобразие. Я тоже хочу знать, куда пропадает мое столовое серебро.

— Вот и я это хочу знать, — заорал еще громче дворецкий. — Это же был подарок самого короля!

— Вам не кажется, Батлер, что кто-то из прислуги ворует? — задумался принц, отставляя в сторону бокал. Он отрезал серебряным ножичком кусочек жареной оленины, придерживая основной кус вилочкой в точном соответствии со всеми правилами этикета.

— Что?!! — Было ощущение, что дворецкого сейчас хватит удар. — До вашего появления здесь таких случаев не было!

Флоризель пронзил отрезанный кусочек вилкой, деликатно отправил его в рот, прожевал, проглотил.

— Батлер, я подозреваю, что до моего появления здесь в этом замке не водилось и вопящих в присутствии господ дворецких.

Батлер диким усилием воли сдержал эмоции, сделал каменное лицо и согласился с хозяином:

— Вы совершенно правы, сэ-э-эр, не было.

— Вот видишь, сам признаешь, что я прав. Значит, у нас кто-то ворует.

— Не могу не согласиться с вами, сэ-э-эр, — сквозь зубы процедил дворецкий, — кто-то ворует!

— Вот мы и пришли к консенсусу, Батлер. Надо с этим разобраться.

— Хорошо, сэ-э-эр. Я разберусь. Кстати, сэ-э-эр, слуги только что почистили ваш костюм.

— Ну и прекрасно.

— Они в нем обнаружили вот эти часы. Вы не скажете, чьи они, сэ-э-эр?

Дворецкий извлек из своего кармана инкрустированный драгоценными камнями золотой брегет и с поклоном протянул его принцу.

— А это не ваш, Батлер? — поинтересовался принц.

— Нет, сэ-э-эр. Чтобы купить такие часы, мне нужно заложить дом, жену, детей и отдать свое годовое жалованье за десять лет вперед.

— У тебя есть жена и дети? — удивился Флоризель.

— Нет. Но если б были, пришлось бы заложить.

— Я рад, что у тебя нет жены и детей. Они бы огорчились, — сказал принц, откидывая крышку часов, и с любопытством уставился на ее внутреннюю поверхность. На ней красовалась монограмма «СТО». — Любопытно, откуда тогда у меня эти часы?

— Не знаю, сэ-э-эр. Если позволите, я пойду разбираться насчет столового серебра, сэ-э-эр.

— Иди Батлер, иди.

Дворецкий направился к выходу, но около дверей затормозил.

— Что-нибудь еще? — вскинул на него глаза принц.

— Извините, сэ-э-эр, я бы хотел вам дать один совет.

— Давай, Батлер.

— Я бы на вашем месте проверил свои карманы, сэ-э-эр.

— Что? — выпучил глаза принц.

— А я на всякий случай пока проверю свои… Батлер успел скрыться за дверью, прежде чем о нее разбилась бутылка с элитным вином из королевских подвалов, присланных его величеством королем Британии Карлом III в дар принцу Флоризелю.

— Обнаглели плебеи! — Возмущенный принц на всякий случай сунул руку в карман брюк и замер, нащупав там посторонний предмет. Медленно, стараясь не дышать, он извлек на свет божий и освидетельствовал серебряную десертную ложку, виновато съежился и положил ее на стол. — Совсем обнаглели. Ложки мне в карманы подсовывают…

* * *

Если б не эта проклятая десертная ложка, принц лег бы спать со спокойной совестью. Исход предстоящей дуэли его совершенно не волновал. В искусстве фехтования граф уступал принцу по всем параметрам. Нет, разумеется, ему было жалко Джеймса, и он уже прикидывал, как бы умудриться уладить дело миром, не поступившись своей честью и не ущемив чести графа. Это была задача, а тут эта ложка! Опять же ожерелье, нижнее белье графини… он же только сегодня на балу увидел ее впервые! Подкинули! Стопудово подкинули. Всё подкинули — и ложку, и ожерелье, и трусы… и вообще всё, что у него лишнее оказалось в кармане. На этой сердитой ноте принц Флоризель соизволил заснуть, но даже во сне ему не было покоя, так как ему опять начали сниться кошмары.

Ему снились придворные лекари, пичкающие его дурно пахнущими снадобьями, и постоянный, один и тот же вопрос от серых личностей, в которых он всем нутром чувствовал представителей тайной канцелярии Бригании.

— Ну-с, ваше высочество, что удалось вспомнить? Любое, даже самое незначительное воспоминание, и мы ухватимся за него как за ниточку и распутаем весь клубок. Может, вы оказались здесь из-за происков врагов? Если так, то мы поможем вам вернуться на престол. Главное — понять, где находится ваше королевство. Постарайтесь, ваше высочество. Может, где-то далеко-далеко ваши мама с папой льют слезы по утерянному сыночку, наследному принцу Баккардии Флоризелю… ну же, ваше высочество, напрягитесь…

Раздосадованный принц отмахнулся от них как от мух, резко перевернулся на другой бок, и сон сменился. Теперь ему снилось то, о чем он даже заикнуться не мог в присутствии серых личностей, так как не хотел загреметь в дурдом или в подобное ему заведение этого королевства. Ему снились огромные, вздымающиеся вверх под облака дома, стремительные изрыгающие смрадный чад машины, супермаркеты, телевидение, Интернет и двое верных друзей — Данила и Дарья. Ему снилось, как они втроем проворачивали многомиллионные аферы, потом отдыхали на дорогих курортах. Снилось, как уходили от погони на дорогом джипе. Дашка сидела за рулем, а Данила выпускал из автомата в преследователей обойму за обоймой. Снилось, как Данила тащил его на горбу с ножом в спине, хотя сам уже успел словить две пули в грудь, и как потом их штопала Дарья, обливаясь горючими слезами, отчаянно ругая при этом своего непутевого дядьку, не сумевшего уберечь ее барина. Короче, снилось то, чем он поделиться не мог ни с кем. Больше всего принца угнетало, что в этих странных снах он не мог вспомнить лица своих друзей. Ни лица Данилы, ни лица Дарьи. Он помнил только, что они его друзья. Настоящие друзья, и на них можно полностью положиться во всем! Но кто они? Он принц, это понятно, а вот кто они? И как объяснить разлюбезному Карлу III, что он вообще не из этого мира и занесло его сюда случайно.

Его Баккардия, возможно, совсем рядом, здесь, буквально в двух шагах, и в то же время бесконечно далеко, в другом измерении.

Сон принца вновь сменился. Теперь пошел сплошной кошмар. Какие-то темные, мрачные подземелья, корни гигантского растения, по внутренним полостям которого он, как по трубам, ярус за ярусом спускался вниз, и ласковый лепет: «Папочка, осторожно, вот тут монстры кусачие живут, — струя огня, вырвавшаяся из руки принца, превратила клыкастых чудищ в горстку пепла. — Ой, как ты их… Папа, а с кем я теперь на этом ярусе играть буду?» — «Свято место пусто не бывает, сынок, — услышал принц во сне свой ласковый голос, — сейчас их сюда столько сбежится! Только ты их, пока я свои дела внизу не сделаю, лучше сразу того… чтобы они за мной играться не побежали. А то мне, понимаешь, некогда. Одного психа надо быстренько завалить и успеть вынырнуть обратно, пока его в первозданный хаос не засосало». — «Какого психа, папа?» — «Есть тут один придурок с бубенчиками на колпаке. Два раза в Ларец Хаоса нырнул и окончательно с катушек съехал. Достал уже всех, гад!»

Затем перед принцем появились огромные ворота, окованные серебром и испещренные древними рунами, которые он вскрывал какой-то странной отмычкой, и огромный детина с налитыми кровью глазами в странном шутовском колпаке, с ревом набросившийся на него, как только магические и физические запоры с врат его узилища спали. И битва. Последняя битва с Безумным Богом, в которой, казалось, ему кто-то ментально помогал, как с темной, так и со светлой стороны. У этого сна всегда был один и тот же финал: уже изрядно потрепанные принц и Безумный Бог собрали все свои силы и одновременно обрушили друг на друга мощные магические удары. Стена огня, подкрепленная заклинанием «Кулак Огненного Бога» принца, схлестнулась с Лучом Изначального Хаоса безумца, после чего мир перед глазами принца Флоризеля завращался, рванул куда-то вдаль, стягиваясь в точку, и принц отчаянно закричал.

Флоризель взметнулся с кровати и чуть не сшиб дворецкого, стоявшего возле его ложа в ночном халате, со склянкой какого-то снадобья и свечой в руках.

— Опять кошмары, ваше высочество? — сочувственно спросил дворецкий.

— Опять. Приснится же такой бред! — Принц сел на краешек кровати.

— Извольте выпить. Все как рукой снимет.

— Опять снотворное? — поморщился принц Флоризель. — Послушай, здесь не лазарет. Терпеть не могу аптечные ароматы.

— Ну что вы, ваше высочество, — укоризненно всплеснул руками Батлер. — Чтоб я доверил вашу жизнь каким-то докторам?!! Пейте. Такого лекарства ни у одного аптекаря не найдешь. Ну-ка, резко выдохнули и…

Команда сработала как спусковой крючок. Трудно сказать, какие струны подсознания задел в голове принца Батлер, но он не успел даже договорить, как пузырек, словно по волшебству, исчез из руки, а его содержимое забулькало в глотке принца.

— Уффф… хороша-а-а… — просипел Флоризель, почувствовав, как ядреная гномья водка горячей волной прошлась по телу и буквально через пару секунд шарахнула его по мозгам. Принц протяжно зевнул, плюхнулся обратно на кровать и провалился в глубокий сон.

— Так… средство от кошмаров я нашел, — глубокомысленно изрек Батлер, задувая свечу. — Надо будет с вечера его ему давать, чтобы по ночам не орал, зараза. Должны же его верные слуги когда-нибудь спать!

4

Разбудил Флоризеля все тот же Батлер.

— Ваше высочество, — назойливой мухой зудел дворецкий над ухом принца, — пора вставать. У вас в восемь часов дуэль.

— Я помню, Батлер. — Принц с трудом разлепил веки, посмотрел в окно, за которым клубился серый предрассветный туман. — Нет, ну ты что, озверел — поднимать в такую рань?

— Ваше высочество, пока глазки продерете, пока личико умоете, пока откушаете… Опоздание на дуэль в Бригании считается признаком плохого тона. Могут неправильно понять.

— Ммм… какого Дьяго я согласился на дуэль в такую рань? — простонал принц, свешивая ноги с кровати.

По сигналу дворецкого в опочивальню тут же ворвалась толпа лакеев с туалетными принадлежностями в руках и начала приводить хозяина в порядок. Один держал тазик с теплой водой, другой деликатно промывал принцу личико, третий золотым гребешком расчесывал его буйную шевелюру… короче, работа кипела. Утренние процедуры растянулись на целый час, но главную свою задачу выполнили: принц был не только отмыт, накормлен и одет по всей форме в дуэльный костюм, но и соизволил окончательно проснуться. А проснувшись, он вздумал осмотреть свою персону в настенное зеркало.

— Батлер, я же еду не на охоту! Почему на мне такой костюм?

— Ваше высочество, охотничий костюм, извиняюсь, зелененький, а дуэльный хоть и того же покроя, но, согласно протоколу, черненький…

— Плевать я хотел на ваши протоколы! Я к своему костюму привык!

— Ваше высочество, — всполошился дворецкий, делая знак слугам, чтобы они удалились, — у нас так не принято!

— Где это — у нас?

— В нашем государстве, в Бри…

— Государство — это я! — величественно оборвал его принц. — А потому что хочу в нем, то и делаю.

— Какое глубокое рассуждение! — поразился Батлер. — Надо доложить королю, что в его государстве образовалось еще одно государство: ходячее, ругачее, задирающее графов и вызывающее их на дуэль.

— Это он меня вызвал.

— Суть дела не меняет. Вы уменьшаете дворянское поголовье Бригании, и Карлу Третьему это может не понравиться.

— Батлер, я тебя разжалую!

— Никак нельзя-с, ваше высочество. У меня каллиграфический почерк, а мои доносы изволит читать сам король. Не будем его расстраивать. Опять же подсунут вам вместо меня какого-нибудь урода, и что потом делать будете?

— Да, лишние напряги мне ни к чему, — согласился принц.

То, что дворецкий являлся агентом тайной канцелярии, Флоризель выяснил в первую же ночь, после того как поселился в этом замке. Помнится, после полуночи ему за каким-то Дьяго потребовалось прогуляться по замку с позаимствованным у прислуги мешком, в который он опять-таки непонятно зачем складывал все ценное, что попадалось под руку, и с этим мешком завалился в комнату для прислуги, где его дворецкий строчил отчет для начальника тайной канцелярии Бригании о всех действиях принца в течение первых суток его пребывания в замке. Отчет был очень подробный. Батлер был прекрасный профессионал. Там было даже про мешок и про то, что его высочество в данный момент бродит с ним по замку, набивая его всем, что плохо лежит. Прочитав донос, Флоризель потребовал последние строчки убрать. Батлер взвился чуть не под потолок, услышав над ухом голос графа. Он до последнего момента не подозревал о его присутствии в комнате. Короче, они быстро договорились. Принц Флоризель пояснил, что он проверял прислугу на бдительность и убедился, что бдительность здесь практически на нуле, даже воровать неинтересно, а потому об этом неинтересно будет знать и королю, для которого этот отчет наверняка и писался. Ведь так? Батлер вынужден был признаться: так! Флоризель тут же развил успех и предложил сделку: принц никому не говорит, что Батлер засветился, а дворецкий, в обмен на эту мелкую услугу, позволяет его высочеству редактировать все свои доносы. Они ударили по рукам, и с этого момента, хотя на людях Батлер и соблюдал какую-то дистанцию, в общении тет-а-тет позволял себе некоторые вольности и по ходу дела делился с принцем полезной информацией.

— Вот ваша шпага, принц.

— Э! Я хочу ту, которую мне подарил король. У нее на гарде брюлики симпатичней.

— Никак нельзя-с. Она нестандартного размера. Берите эту. Настоящая, дуэльная.

Принц принял из рук дворецкого шпагу, выдернул ее из ножен, одним кистевым движением заставил описать сверкающий полукруг, проверяя баланс, затем осмотрел непосредственно клинок.

— Батлер, что-то мне говорит, что это не настоящая дуэльная шпага.

— Не может быть! — сделал возмущенные глаза дворецкий.

— Самоделка, — уверенно сказал принц. — Сработана из каретной рессоры.

— Зато гномьей ковки, а это дорогого стоит! Опять же по габаритам проходит. Берите, мне так спокойней будет.

— Что-то ты темнишь, Батлер.

— Как можно, ваше высочество!

— Давай, давай, колись! Заныкал шпагу?

— Нет!

— Так я тебе и поверил. Быстро колись: кому ее по дешевке загнал?

— Да не загнал я ее! — сердито пропыхтел дворецкий. — Тут она, на месте, в оружейной комнате висит, только нельзя ей вам пользоваться, принц.

— Почему?

— Ей владел прежний хозяин этого замка маркиз Линкольргильд, и ему она на дуэли не помогла. Кто знает, может, на ней проклятье. Если вас сегодня на дуэли убьют, я себе этого не прощу. Где я еще такого хорошего хозяина найду?

— Так ты ж не на меня, ты на тайную канцелярию работаешь.

— Да еще как успешно! С тех пор как мы отчеты стали писать вместе, мне оклад в два раза повысили! Какой у вас, однако, слог! Завораживает! Кстати, не пора ли вам еще чего-нибудь, кроме пороха и газовых фонарей, в мою контору слить? Я тут, понимаете, неподалеку, в одной деревеньке, домик приметил. Если мне оклад еще раз удвоят, то до конца года я его вместе с землей выкуплю.

— Ну ни фига себе! Здорово прислуга на моих идеях подрабатывает. Не пора ли гонорарами делиться, Батлер?

— Ва-а-аше высочество, — укоризненно протянул дворецкий, — вам и так с патентов не слабая денежка капает.

— Ладно, пользуйся моей добротой, я не жадный.

— Благодарствую, ваше высочество.

— Кстати, кто тебе посоветовал делать шпагу из каретной рессоры?

— Вы, ваше высочество.

— Когда? — изумился принц.

— Когда вы изволили заказать себе из этого материала у гномов заточку. Прекрасный оказался материал.

— Надо же, пронюхал.

— Работа у меня такая. Да, рекомендую еще надеть на себя это.

Дворецкий протянул принцу ларец. Флоризель откинул крышку, уставился на золотые перстни с крупными рубинами, изумрудами и алмазами.

— А это еще зачем?

— Чтобы произвести впечатление на графа. Он должен постоянно помнить, на кого руку поднимает. Пусть она у него дрожит. Вот эту цепь поверх дуэльного костюма тоже наденьте, не помешает.

— Графу не помешает, а вот мне во время дуэли еще как! Чем этими цацками меня обвешивать, лучше бы придумал, как мне и лицо сохранить, и дуэли избежать. Это же чистейшая подстава! И вот теперь из-за какого-то подлеца я должен буду мочить графа! Стоп! Цацки и подлец… — Лицо принца озарила радостная улыбка. — …Батлер, поздравь себя!

— С чем?

— Тебе достался просто гениальный хозяин.

— А-а-а, — разочарованно протянул дворецкий, — я думал, с прибавкой к жалованью.

— Если дело выгорит, возможно, и прибавлю. Ты тут недавно хвастался, что у тебя каллиграфический почерк?

— Да, сэ-э-эр.

— Тогда лети в своей кабинет и строчи письмо на мое имя следующего содержания. — Принц поманил к себе дворецкого и что-то прошептал ему на ухо. — Все понял?

— Все. Но как же вы…

— А это не твои проблемы.

— Ну да. Если вы оттуда можете, то обратно вам пару пустяков… — произнес загадочную фразу дворецкий и поспешил выполнять приказание.

— Пиши левой, для надежности, — крикнул ему вдогонку принц, — и письмо отдай при свидетелях.

Дождавшись ухода слуги, Флоризель нацепил на шею массивную золотую цепь, подошел к стенному шкафу, в котором висел его любимый белоснежный костюм, запустил руку в тайник, выудил из него пару заточек и засунул их в специальные карманы за отворотами голенищ своих щегольских ботфортов, а затем занялся непосредственно костюмом. Оттуда он извлек непонятно чей брегет с надписью на внутренней стороне крышки «СТО» и свои личные часы, лежавшие там же.

— Сегодня вам предстоит сослужить мне службу, — ласково сказал он своим часикам и распихал по карманам золотые цацки. — Вот теперь я готов. Осталось дождаться Батлера.

Ждать ему пришлось недолго. Дворецкий закончил с писаниной за пять минут.

— Надеюсь, карета подана? — поинтересовался принц.

— Уже ждет у ворот.

— Прекрасно. Веди меня, мой Санчо Панса, я готов перевернуть мир.

— Думаете, вам это удастся?

— Да, если найду точку опоры.

— А вы ее найдете?

— Она у тебя в руках, — кивнул принц на письмо в руках слуги, — и ты лично при свидетеле, которым будет кучер, мне ее дашь, мой верный Санчо Панса.

— А кто такой Санчо Панса?

— А я почем знаю?

— Но вы только что…

— Слушай, отвяжись от меня со своим Санчо Пан-сой, чего пристал?

Принц щелкнул по носу дворецкого, развернулся и упругой походкой тренированного бойца покинул замок. Он нашел выход из положения и был этому безмерно рад.

Около запряженной кареты кроме слуг и кучера принца поджидали два джентльмена, облаченные, как и Флоризель, в строгие дуэльные костюмы. При виде принца они встрепенулись и отвесили ему почтительные поклоны.

— Чем обязан, господа? — поинтересовался принц.

— Мы ваши секунданты, — коротко ответил джентльмен с длинными седыми бакенбардами.

— Однако я вижу вас впервые, — слегка растерялся Флоризель.

— Король узнал о дуэли, очень разгневался и приказал нам представлять ваши интересы и следить за соблюдением правил дуэльного кодекса Бригании.

— Очень любезно с его стороны.

— Позвольте представиться. Я лорд Жамельтон, а это мой друг маркиз Горнуолл.

— Принц Флоризель. Выражаю вам свою признательность, господа. Ну что ж, не будем заставлять ждать графа?

— Да, это было бы нежелательно.

Однако, как только секунданты запрыгнули в седла своих коней, а принц сел в карету, из замка выбежал запыхавшийся дворецкий:

— Ваше высочество! Ваше высочество! Вам письмо!

— Какое еще письмо? — высунул голову из кареты Флоризель. — От кого? Кто принес?

— Не знаю, ваше высочество, — пожал плечами дворецкий, — я только что обнаружил его на вашем секретере. Адресовано вам. Без подписи. И приписка: лично в руки.

Секунданты принца с любопытством прислушивались к диалогу.

— О господи! Как не вовремя. Некогда мне сейчас. Дуэль. Ладно, давай его сюда, — распорядился принц, — в дороге прочту. Кучер, ты что там, заснул? Трогай! Не приведи Трисветлый, опоздаем. Нас ведь не так поймут!

Кучер подхлестнул лошадей, и процессия двинулась в сторону распахнутых ворот замка, вплотную примыкавшего к Гургонскому лесу, который бриганская знать облюбовала для решения спорных вопросов с помощью шпаги.

* * *

Примерно через полчаса карета по лесной дорожке добралась до поляны с разлапистым дубом в самом ее центре. Это был Скорбящий Дуб. Его не зря звали скорбящим. Корни могучего дерева были обильно политы кровью бриганской знати. Под его ветвями нашли свою смерть немало дворян.

Граф со своими секундантами, в одном из которых принц признал лорда Саллендброка, уже ждал его, нетерпеливо вышагивая под дубом. Чуть в отдалении от дуба паслись стреноженные кони. Рядом с ними стояла графская карета, а возле нее застыли три скорбные фигуры. Это были обязательные члены любой дуэли: маг, задача которого была исключить любое магическое влияние на ход поединка, лекарь с саквояжем, внутри которого находились хирургические инструменты и перевязочные средства, и священник с требником и крестом в руках.

— Надеюсь, я не опоздал, господа? — издалека крикнул принц, вылезая из своей кареты.

Рядом с ним спешивались его секунданты.

— Нет, нет, ваше высочество, — наперебой загалдели секунданты графа, — вы прибыли вовремя.

Принц Флоризель стряхнул невидимую пылинку со своего костюма и неспешной походкой двинулся навстречу к графу Кентервилю.

— Рад видеть вас, граф, в добром здравии, — вежливо поприветствовал он графа.

— Звучит немного издевательски, — хмуро буркнул Джеймс — Беспокоиться о здравии противника перед дуэлью. Давайте побыстрее закончим с этим неприятным делом и разойдемся.

— Если мы будем его заканчивать так, как задумал какой-то мерзавец, то разойдемся мы не все. Я на тот свет не спешу и вам, граф, туда торопиться не советую, — хмыкнул принц, подойдя к своему противнику почти вплотную. — Господа, — Флоризель обвел взглядом всех присутствующих, — я в Бригании недавно, плохо знаком с местным дуэльным кодексом, а потому хочу знать, могу ли я переговорить с графом до начала дуэли. Это не противоречит правилам?

— Никоим образом, — успокоил его лорд Жамильтон. — Вы хотите побеседовать наедине?

— Нет. Желательно, чтобы разговор происходил при свидетелях, чтоб не было потом кривотолков.

— Если вы намерены передо мной извиняться, то это бесполезно, — на лице графа заиграли желваки, — такие оскорбления смываются только кровью!

— Полностью с вами согласен, граф, — кивнул принц Флоризель, — оскорбление страшное, но извиняться не придется ни мне перед вами, ни вам передо мной, если вы в присутствии этих господ спокойно, без эмоций выслушаете меня. Вы согласны?

— Говорите.

— Вернувшись вчера вечером домой, я начал размышлять. Это происшествие на вашем балу не давало мне покоя. То, что это подстава, я понял сразу. Кому, как не мне, знать, что я ни в чем не виновен. И тогда я применил метод дедукции.

— Простите, что? — заинтересовались секунданты. Принц заметил, что маг вытащил из кармашка блокнотик и торопливо записал в него непонятный термин.

— Вы уж извините, — обезоруживающе улыбнулся Флоризель, — память не до конца еще вернулась ко мне, но этот метод я в свое время, похоже, осваивал в Баккардии. Он основан на логике и умозаключениях, опирающихся на факты. Этот метод широко применяется баккардской полицией для раскрытия различного рода преступлений. Так вот, пустив в ход логику, я понял, что у вас, граф, есть очень серьезный недоброжелатель. Серьезный и очень наглый. Для вашего уничтожения он не постеснялся избрать в качестве своего оружия меня! Принца! Лицо королевской крови!

— Извиняюсь, ваше высочество, — маг, конспектировавший его речь, рискнул вмешаться, — а на чем основано это утверждение?

— На логике, уважаемый, на логике, — развел руками принц. — Ну посудите сами. Я, конечно, не умаляю ни храбрости графа, ни храбрости всех присутствующих здесь господ, но для победы в любом бою одной храбрости недостаточно. Нужно еще и умение. А в Бригании, как я заметил, искусство фехтования не на высоте. У нас в Баккардии этому учат чуть не с пеленок, и любой дворянин знает такие фехтовальные приемы, которые вам здесь и не снились. Я, например, с легкостью выстою против двух, трех десятков вооруженных шпагами бриганских дворян, и тот, кто подстроил этот скандал, наверняка об этом знает. Так что дуэль со мной практически превращается в убийство. А я не хочу проливать кровь друга. Вы уж простите, граф, но я по-прежнему считаю вас своим другом.

Граф заволновался, и принц Флоризель прочел в его глазах смятение.

— Теперь о том, что стало причиной ссоры. Граф, если вы помните, на балу я все время был на людях. Уединился лишь один раз ненадолго на балконе, чтобы ознакомиться с приглашением короля на бал, который он собирается дать по поводу приезда его внучатого племянника, сэра Баскервильда. Перед этим я общался на глазах у всех с целой кучей гостей, между которыми сновали слуги с напитками. Подкинуть ожерелье и… другие предметы… мне в карманы мог любой! Кстати, граф, я ведь в вашем замке был впервые, расположения комнат не знаю. Как и когда я имел возможность порыться в вещах вашей жены? Не мог же я снять все это с нее в танце, когда на нас таращилась целая куча гостей.

— Помоги мне Трисветлый, — простонал граф Кентервиль. — Какой же я дурак!

— Ну что вы, дружище! — Принц дружелюбно хлопнул графа по плечу, а затем, расчувствовавшись, даже обнял. — Обмануться было легко, — успокоил он графа, отрываясь от него, — даже я не сразу сообразил. А сегодня утром получил своим подозрениям подтверждение. Ваш недоброжелатель, как оказалось, не только наглый, но еще и глупый! Он переиграл. Я так полагаю, испугался, что дело может закончится мировой, и подстраховался.

— Как подстраховался? — На лице графа было написано явное облегчение.

— А вы проверьте свои карманы.

— Что?!! — сразу вспыхнул граф.

— Проверьте, проверьте, — посоветовал ему принц. Джеймс похлопал себя по карманам и изменился в лице.

— Доставайте, граф, не одному же мне ходить с клеймом вора.

Кентервиль извлек из кармана золотые часы принца.

— Вот теперь мы на равных. Если верить этому письму, — выдернул Флоризель из кармана литературный шедевр Батлера, — вы, граф, лично обчистили мои карманы, пока я был у вас в гостях.

— Какая мерзость! — Прочитав, граф был возмущен до глубины души.

— Это не то письмо, которые вам полчаса назад вручил дворецкий? — поинтересовался маркиз Горнуолл.

— Оно самое, — кивнул принц.

— Ваше высочество, я вас умоляю о прощении! — полный раскаяния, взмолился граф. — Готов искупить вину за свои недостойные подозрения…

— Да полно, Джеймс! На твоем месте я бы тоже на дыбы встал. Ну все хорошо, что хорошо кончается. Надеюсь, инцидент улажен?

— Конечно, ваше высочество, — закивал граф.

— Тогда позвольте откланяться. Честно говоря, не выспался. Всю ночь над этим делом голову ломал.

— Вас проводить? — спросил лорд Жамильтон.

— Не стоит. Тут недалеко. Проедусь не спеша перед сном по свежему воздуху.

Принц Флоризель коротко кивнул всем на прощание и двинулся к своей карете. Он уже садился в нее, когда о чем-то вспомнивший граф кинулся за ним следом.

— Постойте, принц! Между нами еще не все улажено!

— Вот как? — удивился Флоризель, спуская ногу с подножки кареты.

— Да, ваше высочество. Я должен отдать вам ваш выигрыш. Ваш джокер вчера побил мой стрит-флеш.

— Ах, граф, какая мелочь! Стоило ли беспокоиться?

Однако расторопные слуги графа уже тащили к карете принца тяжеленный сундук. Как только погрузка выигрыша закончилась, Флоризель наконец-то уселся в карету, сделал на прощание всем ручкой, кучер тронул поводья, и экипаж тронулся в обратный путь.

Принц откинулся на спинку сиденья, прикрыл глаза и начал размышлять. Красивая сказочка, рассказанная им графу, самого его не удовлетворяла. Странные события последних дней, появляющиеся и исчезающие вокруг него вещи изрядно напрягали. Что это? Происки неведомых врагов или следствие его неадекватного поведения. Кажется, есть такая странная болезнь… как ее… а! Клептомания… или лунатизм… Дьяго! Ничего не помню! А вот пальчики-то помнят! Стоп! Какие еще пальчики? При чем здесь пальчики? Принц так усиленно напрягал свой мозг, что на ржание лошадей, ругань кучера и внезапную остановку кареты среагировал не сразу. А когда до него дошло, что до своего замка еще не добрался и со всех сторон его окружает лес, не придумал ничего умнее, как распахнуть дверцу и высунуться наружу, чтоб выяснить причину остановки. Сокрушительный удар по голове чем-то тяжелым, хотя и достаточно мягким, объяснил ему все без слов. Принц вывалился из кареты на пыльную придорожную траву и, уже теряя сознание, автоматически зафиксировал себе в подкорку: «А ударили профессионально. Мешочек с песком. И череп не повредишь, и вырубишь наглухо. Блин, совсем как я когда-то…»

5

Сознание возвращалось медленно. В голове еще стоял туман, но соображать он уже мог. Попытался пошевелиться и понял, что связан. «Замели, волки позорные!» — мелькнула в голове паническая мысль. Затаив дыхание, он медленно приоткрыл глаза и выдохнул с облегчением. Это были не стражники. Это были какие-то мелкие фраера. «Ну сявки, сейчас вы у меня попляшете!» Привычно вывернув из суставов кисти рук, он стряхнул с себя опутывающие запястья веревки. На него внимания никто не обращал. Он лежал у костра, разожженного в центре небольшой полянки. Рядом лежало чье-то тело в лиловой ливрее. Судя по тяжелому дыханию, тело было живое, но явно без сознания. А неподалеку «сявки» потрошили карету, повизгивая от восторга. Карета была знатная. Вся в завитушках, и в завитушках не простых. «Это не позолота, рыжье чистяк. Килограмм на десять потянет, — удовлетворенно хмыкнул пленник, — неплохой хабар». В этот момент два работника ножа и топора выволокли из кареты тяжеленный сундук, вскрыли его и, не сдержавшись, уже не завизжали, а просто завопили от восторга, в экстазе рухнув перед ним на колени. С таким количеством золота они раньше, похоже, не сталкивались. «Нет, ну совсем оборзели. Грабят — и без меня! Распустился народ». Пленник, не меняя положения тела, начал сканировать глазами пространство, ощупывая ими увлеченную мародерством братву в поисках пахана. Глаза затормозились на импозантной личности, разодетой в пух и прах. Он явно пытался тянуть на благородного, но вот со вкусом у него были проблемы. Кафтан одного колера, штаны другого, шляпа третьего, причем, судя по покрою, женская, но это детинушку не смущало. По сравнению с тем рваньем, в которое были облачены его подельники, он был просто денди… нет, скорее метросексуал! Странное слово. Откуда оно? Франт… во, точно, франт! Франт деловито раздавал указания, начальственно покрикивая на разбойников. При этом он с видом генералиссимуса, координирующего ход боевых действий, расхаживал по полянке взад и вперед, заложив руку за отворот кафтана. «Ну вылитый Наполеон, — умилился пленник. — Стоп, что за Наполеон? А какая, хрен, разница? Однако пора и за дело». Как только сапоги «генералиссимуса» прошуршали по опавшей листве около его носа, пленник взметнулся вверх, одновременно правой рукой выдергивая заточку из-за отворота голенища своего сапога. Левая рука схватила франта за волосы, дернула голову назад, и около его горла нарисовалась заточка.

— Что, шестерка мастевая, — прошептал он на ухо впавшему в ступор «Наполеону», — без меня поляну делим? Я клиента нашел, подготовил, золотишко погрузил, а ты со своими фраерами пенки снимаешь? Да я тебя сейчас…

Атаман разбойников молниеносно вышел из ступора, неприлично взвизгнул, но бывший пленник отвесил ему такого хорошего пинка под зад, что он немедленно заткнулся.

— Тихо, падла, — ласково посоветовал пленник, не отпуская его из своих тесных объятий, — если сейчас нас всех спалишь, я тебя на молекулы распылю одной заточкой! На ментов нарваться хочешь?

Визг атамана заставил его подельников бросить свои дела. Они попытались было дернуться на выручку к шефу, но, увидев заточку у его горла, замерли.

— А-а-а… э-э-э… — хрипел атаман.

— Ты еще «ме-э-э» скажи или «бе-э-э». Родную феню забыл?

— Свои, что ль? — выдохнул атаман.

— Свои… — презрительно усмехнулся пленник, — …нашел своего. Ты на кого наехал, фраер фуфельный… А ну стоять! Не дергаться!

Левая рука пленника, свободная от заточки, пропорхала по карманам атамана и извлекла из них золотые часы.

— Опаньки! Мои. Все, вот ты и допрыгался. Ты хоть знаешь, чмо болотное, кто мне этот брегет подарил?

Пленник в упор не знал, кто ему подарил эти симпатичные часы, но продолжал нагло напрягать ситуацию. Что-то говорило ему, что лучшая защита — это нападение, и он уверенно шел вперед, полагаясь на свои инстинкты. Нажим на кнопочку заставил раскрыться луковицу часов, явив атаману лесных разбойников гравировку на оборотной стороне крышки: «СТО».

— О-о-о… — атаману разбойников стало дурно, — …я не знал, извините…

— Что ты не знал?

— Что вы из Союза Трех Отцов.

— Теперь знаешь. Значит, так. Я писатель не местный, попишу и уеду, а вот вам тут всем кранты. За такой наезд на Союз отвечать придется.

— Но мы ж не знали, что на это дело Союз Трех Отцов виды имеет! — взвыл атаман.

— Это ты им потом объяснять будешь. А ну быстро прокукарекай своим бакланам, чтоб все на место приладили. И сундучок обратно пусть ставят. Иначе я тебя…

— Братва, братва, все на место! — просипел буквально посиневший от страха атаман. — Это кто-то из своих.

— И по-быстрому, уроды! — процедил бывший пленник.

«Уроды» начали растерянно переглядываться, не зная, на что решиться.

— Слыхали, что ваш пахан сказал? — рявкнул на них нахальный пленник.

— А пахан — это кто? — настороженно спросил один из разбойников.

— Ты кого в команду себе набрал, фраер позорный! — возмутился пленник. — Они ж у тебя блатной музыки не понимают!

— Чего? — захлопал глазами атаман.

— По фене не ботают.

— Чего?

— Нормального базара не вкуривают. Понял, идиот?

— Понял, — отрицательно помотал головой полностью дезориентированный атаман.

— А я думаю: нет. Так, фраер, если твои сявки сейчас не начнут шустрить, то я тебя… — Заточка коснулась шеи атамана.

— Вернуть все на место, уроды!!! — заверещал атаман.

Перепуганные «уроды» принялись прилаживать обратно золотые завитушки и затаскивать в карету сундук. Они очень старались. Один из них свою завитушку, с корнем вырванную из кареты, пытался даже приклеить обратно с помощью слюней и соплей, но она постоянно отваливалась. Тогда, отчаявшись, он прибил ее к карете, используя в качестве гвоздя свой личный кинжал, после чего мелко перекрестился и отбежал в сторону. А наш герой продолжал тем временем напрягать атамана разбойников.

— Слышь, фраер мелкотравчатый, кто ж тебя на такое серьезное дело подписал?

— А… я не понял, — простонал атаман.

— Я спрашиваю, кто тебе такое серьезное дело доверил?

— Да меня… я тут…

— Ясно. Серьезные люди среди вас имеются?

— Имеются.

— Кто? — Я.

— Тьфу! Тогда слушай меня, серьезный человек. Вот этого терпилу, — кивнул бывший пленник на лежащего в отключке кучера, — тоже на место положить. Он с этими цацками в довесок был.

Распоряжение было исполнено молниеносно: кучера затолкали в карету.

— А теперь валите все отсюда! — рявкнул на разбойников бывший пленный. — И если хоть одно ваше мурло около меня нарисуется, всех распишу по трафарету! Вон!!!

Приказ он подкрепил таким пинком, что атаман метра три летел по воздуху, пока не вляпался в ближайшее дерево. Насмерть перепуганные подельники подхватили выпавшее в осадок тело атамана и растворились в лесу. Они поняли, что добыча оказалась не по зубам и здесь им делать нечего. С Союзом Трех Отцов никто связываться не хотел.

Бывший пленник запрыгнул на козлы, взял в руки вожжи и подхлестнул лошадей. Инстинкт говорил ему, что для начала надо свалить отсюда куда подальше, пока на шум не нарисовались ненужные свидетели. С этой задачей он справился быстро. Следы от колес экипажа в примятой траве были четкие, и они вывели его на проселочную дорогу. Здесь он уже спешить не стал, так как до сих пор не имел плана дальнейших действий, а потому заставил лошадей неспешно трусить по лесной дорожке, чтобы обдумать ситуацию. Удар щадящим оружием сыграл с ним злую шутку: теперь он не помнил абсолютно ничего. Кто он, откуда… «Вот блин! Иван, не помнящий родства! — промелькнула в его голове паническая мысль. — И что теперь делать? Так, спокойно. Главное — не дергаться. Для начала надо найти укромное место и там проблемку неспешно обсосать».

Решив, что отъехал от места происшествия на достаточное расстояние, «Иван, не помнящий родства» свернул обратно в лес и, как только дорога скрылась за деревьями, остановил экипаж около раскидистого вяза, расколотого надвое ударом молнии. Лошади, пользуясь случаем, принялись щипать траву, а бывший пленник спрыгнул на землю и начал думать.

— Итак, что мы имеем? Во-первых, кто я? — Но как бывший пленник свою память ни напрягал, ответа на этот вопрос она ему не дала. — Ладно, подойдем к этому делу с другой стороны. Будем рассуждать логически. Карету на поляне грабили. Связанных было двое. Я и терпила. Значит, мы оба пострадавшие. Логично? Логично. — Бывший пленник осмотрел свой, хотя и слегка помятый, но очень элегантный черный костюм, заглянул в окошко кареты и окинул взглядом ливрею «терпилы». — Этот за кучера был, однозначно. Значит, я ехал не на козлах, а в карете. Может, я из благородных? Элита? Голубая кровь, белая кость? Гммм… вряд ли. Судя по тому, как я разбирался с этими шавками, я из другой элиты. Ближе к криминалу. Опять же часы. «Союз Трех Отцов». Как они все затряслись, когда об этом узнали. Выходит, я какой-то авторитет. Тогда почему они меня не узнали? Мелкие шавки авторитетов обычно знают в лицо… если это местные авторитеты. Значит, либо я не местный авторитет, либо местный, но настолько крутой, что мой фейс лишь самые доверенные лицезреть могут. Нда-с… либо, либо… ничего определенного.

«Иван, не помнящий родства» начал ощупывать свои карманы. Так, часы. Одни, вторые, зачем мне столько? Один брегет точно где-то стырил, а тут у нас что? Рука нащупала что-то прямоугольное в кармане. Зажав это «что-то» в кулаке, бывший пленник мысленно перекрестился. Ну помоги мне Трисветлый. О! Трисветлого вспомнил… и Дьяго. Уже лучше. Ну что тут у нас? «Иван, не помнящий родства» извлек на свет божий свежую колоду игральных карт.

— Тьфу! — Бывший пленник выудил наугад из колоды карту, перевернул ее рубашкой вниз и уставился на ехидную рожу забавного человечка в шутовском колпаке. Джокер. — Похоже, я профессиональный шулер. Нет… вряд ли. Это слишком мелко для меня. Скорее, налетчик или аферист крупного масштаба.

И золотишко в карете, скорее всего, не мое. Вернее, уже мое, так как я его честно у кого-то приватизировал, и теперь у меня проблема с ментами. А кто такие менты? По-моему, стража. Мне пока не нужны проблемы с правоохранительными органами. Они на меня, беспамятного, всех своих «глухарей» повесят. Я ж с зоны до конца жизни не выйду. Стоп! А что, если часики с гравировкой «СТО» я у какого-то авторитета позаимствовал? Меня ж за это вмиг на ножи поставят. У-у-у… так. Ни с часиками, ни с сундучком, ни с каретой светиться нельзя. А как быть с именем? Джон. Пусть я буду пока Джон. А там посмотрим.

Джон принялся задело. Он извлек из кареты сундучок с золотом, набил по максимуму драгоценным металлом свои карманы, а сам сундук с остатком выигрыша принца Флоризеля закопал у корней вяза, используя в качестве лопаты кинжал, отодранный от боковой стенки кареты, который совсем недавно поддерживал золотую финтифлюшку, украшавшую экипаж. Место было приметное. Расколотый ударом молнии вяз при желании можно будет найти. Покончив с этим делом, Джон взял под уздцы коренника, вывел упряжку вместе с каретой из леса на дорогу, посмотрел на мирно посапывающего внутри экипажа кучера и облегченно вздохнул. Обморок плавно перешел в глубокий, здоровый сон. Успокоившись за его судьбу (либо сам очнется, либо кто-нибудь, проехав мимо, окажет бедолаге первую помощь), Джон окинул задумчивым взглядом лошадей. Можно было, конечно, выпрячь из кареты одну и попытаться гордо прогарцевать на ней до ближайшего населенного пункта, однако ехать без седла и без удил… нет уж, не так поймут. Джон потрепал коренника по холке:

— Не балуйте тут без меня. Стойте смирно. В карете ценный груз.

Дав соответствующее цэу, Джон сделал лошадкам на прощание ручкой и бодрым шагом двинулся по лесной дорожке вперед. Он не знал, куда она его приведет, не знал, что ждет его впереди, не знал даже, кто он такой, но, как ни странно, был весел и бодр. Шестое чувство говорило неунывающему авантюристу, что впереди его ждет удача. Он это твердо знал, а вот бригания еще не знала, что с этого момента принимает в свои объятия уже не принца Флоризеля, а знаменитого Арканарского вора, забывшего практически все, кроме профессиональных навыков, полученных когда-то от Ворона, главы гильдии воров Гиперии, его приемного отца…

6

За полгода до описываемых событий

Глава Академии КВН Даромир бесцельно бродил по учительской под сочувственные взгляды преподавателей, проверявших домашние задания студентов.

— Сдает наш шеф, — шепнул на ушко своей соседке Томас Дин, декан факультета Колдовства.

— Он на Арчи большие надежды возлагал, — стрельнула глазками в сторону ректора Сьюзен Аббот, заведующая кафедрой теории и практики предсказаний. — Думаю, в преемники себе метил, а тут такое…

— Да… жаль парня.

— И кой черт его в одиночку понесло в подземелья? Да еще в самую глубь? Туда даже ректор ниже шестого яруса носа совать не смеет.

Томас Дин тяжко вздохнул, покосился на свою симпатичную соседку:

— Значит, была причина. Забыла, что здесь творилось еще месяц назад?

— Еще бы. Все как с цепи сорвались. Сплошной дурдом.

— Вот именно. Думаю, тебе уже пора сказать. Все равно когда-нибудь об этом узнаешь. Так вот, если верить тебе…

— Мне?

— Только ты не принимай все это на свой счет, — заволновался Томас Дин, — ты тут абсолютно ни при чем. Ты же не виновата, что тебя накрыло в самый разгар беспорядков, а Арчи с Дуняшкой и Дифинбахием как раз проходили мимо.

— Меня что, на пророчества потянуло?

— Ну… да.

— И что я ему наговорила? — похолодела Сьюзен Аббот.

— А ты не ему говорила. Тебя тогда прямо в коридоре скрутило, а рядом только эта троица была и Силинтано. Что-то ему от Арчибальда надо было, вот он около них и крутился.

— Что я наговорила? — отчеканила Сьюзен.

— Ну… что-то типа того, что Безумный Бог силу обрел и на волю рвется. И лишь уже прошедший однажды Ларец Хаоса его остановить может. А потом Арчибальд пропал. И сразу после этого дитятко его, цветочек-переросток, засох. Вот и выходит, что он… вроде как герой. Сама знаешь, в Академии вмиг наступили тишина и порядок.

— Ой, мамочки… — глаза Сьюзен Аббот начали наполняться слезами, — так это все из-за моего пророчества…

— Да говорю же тебе, что ты здесь ни при чем, — сердито зашипел Томас Дин, — и не вздумай заниматься самоистязанием.

— Бедная Дуняшка.

— Да… если б не магический контракт с Академией, они б с Дифинбахием давно отсюда свалили.

Тем временем Даромир плюхнулся на диван, стоявший в углу учительской, тяжко вздохнул и изрек в пространство:

— Как-то скучно стало в Академии без нашего Арчибальда, вечная ему память.

— Зато спокойно, — откликнулся Силинтано, завкафедрой распознавания, созидания и использования артефактов, — ни одного прорыва периметра за последний месяц. Хоть спим теперь не под вой сирен.

— И в этом исключительная заслуга Арчибальда де Заболотного, — резко оборвала его Ядвига Киевна, декан факультета Ведьмовства, сочетавшая эту должность с должностью заместителя ректора Академии по учебной части. Эту должность она получила после бегства Кефера, разоблаченного как пособника черных колдунов Маргадора. — Нам сюда побольше бы таких студентов, как Арчибальд, и поменьше таких, как Баскер. Я бы на вашем месте, Даромир, отчислила его из Академии за его фокусы.

— Мальчик попал под дурное влияние Кефера, и потом… — Даромир грустно вздохнул, — не забывайте, что это здесь он Баскер, а за пределами Академии он герцог Баскервильд. Хоть и бастард, но… в его жилах течет королевская кровь сразу двух династий. Чревато. А все-таки без Арчибальда стало…

Вой сирен, сопровождаемый алыми сполохами воздуха, заставил всех подпрыгнуть.

— Ну вот, помяни черта, и он тут как тут, — пробормотал Силинтано.

— Сглазили, — согласилась с ним Ядвига Киевна. «Прорыв защитного периметра в районе мужского общежития Академии», — загрохотал голос магического охранника. Преподаватели, схватив свои боевые посохи, уже нащупывали координаты места происшествия и один за другим трансгрессировали к точке прорыва.

Этой точкой оказались апартаменты Дифинбахия, которые после гибели друга он занимал один. Ему претила мысль, что на кровати Арчибальда де Заболотного будет спать кто-то другой, и он молча вышвыривал из комнаты студентов, которых пыталась ему подселить администрация, как только они показывались на пороге со своими вещами. Из уважения к памяти героя и опасения за жизнь и здоровье своих студентов, которых, после попыток подселения, приходилось потом выхаживать в лазарете, Дифинбахию пошли навстречу и больше не тревожили.

Пока преподаватели трансгрессировали, вой сирен затих, и алые сполохи растаяли в воздухе.

«Защитный периметр восстановлен, — доложил голос магического охранника, — с территории Академии совершен побег».

— Опоздали, — простонал Даромир, первый перенесшийся к точке прорыва.

Комната была пуста, если не считать преподавателей, возникающих из магических вихрей, с жезлами на изготовку.

— Что здесь произошло? — настороженно спросил преподаватель криптографии Анри де Шаньер.

— Боюсь, что мы потеряли еще одного студента, — мрачно пояснил Даромир, осматривая комнату.

Его внимание привлек лист пергамента, лежавший на столе. Чернила на нем еще не просохли. Чернила были странные, красного цвета. Преподаватели сгрудились вокруг стола.

«Да видал я ваш контракт на…

И идите вы со своей Академией на…

Я пошел искать Банни», — значилось на пергаменте.

— Сбежал? — поразился завкафедрой шаманства Буль-Буль-Ага. — Но как ему это удалось? Магический контракт с Академией, он на крови. До тех пор, пока Академию не закончишь…

Даромир коснулся пальцем последних слов, лизнул его…

— Это надо быть такими идиотами, — простонал он.

— В чем дело? — тревожно спросил Томас Дин.

— Написано кровью. А кровь эльфийская.

— Откуда тут эльфы? — удивилась Сьюзен Аббот.

— Не эльфы, а эльф. Дифинбахий же принят в эльфийский клан. Он их побратим. А заключая братский договор, он автоматически впитывает азы их магии, и это сказывается на крови. А с нами прохиндей наверняка заключал договор, используя лишь ее человеческую составляющую. Провел как пацанов. Вот пройдоха! Выходит, он в любой момент мог отсюда уйти, но ушел только сейчас.

— Когда надежд на возвращение Арчибальда не осталось, — вздохнула Ядвига Киевна. — Вот только не пойму, где он видал наш контракт и куда посылает нас вместе со всей Академией.

— А это уже по моей части, — оживился преподаватель криптографии Анри де Шаньер. — Здесь явно что-то зашифровано.

— Можете расшифровать? — с надеждой спросил его Даромир.

— Я постараюсь, — скромно сказал Анри. — Мне кажется, он что-то нащупал. Что-то такое, что ускользнуло от нас. И все говорит за то, что он дал нам координаты, где его искать, на случай, если у него появятся проблемы с поисками нашей практикантки. Обратите внимание. В первой строчке послания он намекает, что где-то видал наш контракт. Икс и игрек — это явно координаты на плоскости, а вот буква «Ю»… третья координата по вертикали! Уверен!

— Да, но во второй строчке послания эта координата сменилась. Там уже стоит буква «Й», — задумался Силинтано.

— Думаю, это временной вектор, — уверенно сказал Анри де Шаньер. — Не пойму только, зачем ему так зашифровывать послание, если он рассчитывает на нашу помощь?

— Возможно, после Кефера перестал доверять преподавательскому составу, — вздохнула Ядвига Киевна, — и я его понимаю. Надеется найти Банни до расшифровки, а если не успеет и попадет в передрягу, то, глядишь, и мы подоспеем, как только разберемся в его криптограмме.

— Время, короче, тянет, — согласился Анри де Шаньер, — и я думаю, что это не просто геометрические и временные координаты. Есть у меня предположение, что это еще и усовершенствованная каббала. Вы же знаете, что эта троица после Ларца Хаоса побывала в каком-то странном мире и всякого там нахваталась. Кстати, может, это заодно и анаграмма. Так сказать, три в одном…

— Ясно. Анри, освобождаю вас от других обязанностей, — распорядился Даромир. — Все силы на расшифровку. Теперь и я вижу, что Дифинбахий дает нам знать: куда надо идти. Показывает, так сказать, путь.

Знал бы ректор, куда посылал преподавательский состав их бывший студент! Не обо всех своих приключениях в том странном мире, в котором он оказался с Дуняшкой и Арчибальдом, рассказывал Дифинбахий и не со всеми терминами и понятиями знакомил.

— Так, комнату опечатать, — продолжил раздачу цэу Даромир, — и…

Вновь завыла сирена. «Прорыв защитного периметра!!! — истошно завопил магический охранник. — Место прорыва не установлено! На территории Академии посторонние!»

Это было уже серьезно. Так серьезно, что преподаватели, не дожидаясь команды ректора, мгновенно трансгрессировали из спальни Дифинбахия и рассыпались по периметру защитного поля Академии в надежде найти место прорыва…

* * *

Первый вой сирен застал Дуняшку в ее спальне. После исчезновения барина она всегда запиралась там, как только лекции подходили к концу, и рыдала, уткнувшись носом в подушку. Ни увещевания Дифинбахия, который и сам боролся с тоской, вызванной утратой Банни, ни уговоры преподавателей не могли вернуть девушку к нормальной жизни.

Алые сполохи и вопли сирен заставили ее встрепенуться. «Прорыв защитного периметра в районе мужского общежития Академии!!!» — завопил магический страж. Дуняшка села на кровати, спустила ноги на пол и начала нащупывать ими тапочки. Девушка торопливо сканировала пространство, напрягая все свое магическое чутье. «А вдруг это барин?» — затрепетала в ее груди робкая надежда. Очередное сообщение магического стража эту надежду тут же обломало. «Защитный периметр восстановлен, — сообщил голос магического охранника, — с территории Академии совершен побег».

— Дифи сбежал, — расстроилась Дуняшка, мгновенно сообразив, в чем дело. — Вот гад! Одну меня тут оставил. А еще племяш называется.

Расстроившись окончательно, девушка плюхнулась обратно на кровать и зарыдала в голос. Может, потому и не сразу отреагировала на вновь взбесившегося магического охранника. «Прорыв защитного периметра!!! Место прорыва не установлено! На территории Академии посторонние!»

Грузные, тяжелые шаги за дверью, от которых сотрясался пол, заставил ее в очередной раз подпрыгнуть. Дверь распахнулась, и внутрь, согнувшись чуть не пополам, протиснулся здоровенный детина с огромным огненным копьем в руке. Могучий торс гиганта был задрапирован звериными шкурами, правую щеку украшал рваный шрам, проходящий через глаз, закрытый черной повязкой. На плечах незваного гостя сидело по ворону. Оказавшись внутри, детинушка с трудом распрямился и уставился своим единственным глазом на Дуняшку.

— Брунгильда! Где ты его прячешь? — прорычал гигант.

— Кого? — опешила девица. Как ни странно, но она почему-то даже не испугалась. В принципе ей было все равно. Без барина не жизнь…

— Того, кого вы называете Арчибальдом. Я с ним в прошлый раз не закончил, а у меня на него заказ.

— А почему в прошлый раз не закончил? — полюбопытствовала девушка.

— Да квелый он какой-то был. Охотиться неинтересно. Ну мне там… в высших сферах на ошибки указали. Надо исправлять. Эй, помощники мои верные, искать. Ты под кроватью пошарь, а ты в шкаф загляни.

Вороны сорвались с плеч гиганта и ринулись выполнять приказание. Первым вынырнул из-под кровати ворон с правого плеча, держа в клюве правую тапку Дуняшки.

— Никого, — сообщил он, выплюнув добычу. Вторым из стенного шкафа выпорхнул… нет, не выпорхнул, а выкатился запутавшийся в лифчиках и других предметах нижнего белья Дуняшки ворон с левого плеча хозяина.

— Никого, — сообщил он, пытаясь лапкой сдернуть с шеи Дуняшкины трусики.

Острые коготки располосовали тонкую материю, что сильно расстроило девицу.

— Это же мне Банни подарила! — возмутилась она.

— Заказчица! — обрадовался гигант. — Значит, я на правильном пути. А ну отвечай, где твой Арчибальд?

— Нету его, — коротко вздохнула девушка, — барин мой погиб.

— Мне плевать на твоего барина. Где Арчибальд?

— Слушай, ты, дебил одноглазый, — рассвирепела Дуняшка, — тебе же ясно сказали: погиб он. Здесь, в подземельях, погиб. Арчибальд — это и есть мой барин.

— Брунгильда, ты что, не понимаешь, с кем говоришь? Я — Удин! Я — бог! — Один расправил плечи и стал выглядеть еще более устрашающе. — Я чую, что он жив. А раз он жив, то должен быть около своей Брунгильды! Ну-ка вразумите ее! — приказал древний скандинавский бог своим слугам.

Вороны тут же начали раздуваться, увеличиваясь в размерах, однако сильно вырасти им Дуняшка не дала. Из ее вскинутых рук вырвались два огненных шара, усиленных таким мощным зарядом боевой магии, что буквально через мгновение по спальне забегали некие создания, напоминающие двух ощипанных подпаленных кур, готовых к насаживанию на вертел. А вслед за фаерболами в Одина полетел стоявший рядом с кроватью стул. Столкнувшись с огненным копьем, он разлетелся в мелкую щепу.

— Я сказала тебе, придурок одноглазый, что мой барин погиб!

— Хозяин! По-моему, она не врет! — пропищала одна из подпаленных «куриц».

— Хозяин, она не знает! — вторила ей вторая «курица». — Хозяин, давай уйдем отсюда. Эта Брунгильда такая дурная!

— Гммм… кажется, действительно не знает, — удивился гигант, почесал копьем затылок и помог взобраться опаленным воронам, утратившим возможность летать, к себе на плечи.

— Говорил же тебе, хозяин, в Бригании его искать надо!

— Да тот, что в Бригании, какой-то не такой… Странно, почему я его засечь не могу? Кто его так круто прикрывает?

С этими словами незваный гость с легким хлопком растворился в воздухе, и тут же завопила сигнализация, после чего магический охранник любезно сообщил, что посторонний покинул пределы Академии Колдовства, Ведьмовства и Навства.

— Ой, мама! — Дуняшка обессиленно опустилась обратно на кровать, и только тут до нее дошло. — Так это что, мой барин не погиб? Он жив? И где-то сейчас скитается, а на него охотится эта горилла? О господи! Помоги ему, Трисветлый. Что там этот псих говорил про бриганию? Какой-то не такой… Стоп! Но если мой барин жив, тогда чего я тут делаю? Да пошла она, эта Академия…

Очередной вопль сирен уже не застал мечущихся по Академии преподавателей врасплох, и они сразу начали настраиваться на координаты прорыва. «Прорыв защитного периметра в районе женского общежития Академии, — любезно подсказал магический охранник преподавателям и тут же уточнил: — Защитный периметр восстановлен. С территории Академии совершен побег».

— Тьфу! — душевно сплюнул взмыленный Даромир, трансгрессируя в спальню Дуняшки. — А ведь только что на скуку жаловался.

— Нет, у нас что, проходной двор? — сердито спросила ректора Ядвига Киевна, материализуясь в комнате рядом с ним. — Кто хочет, может прийти, кто хочет, может уйти. О господи, это же спальня Дуняшки!

— Вот именно, — сердито откликнулся Даромир, наблюдая за прибытием остальных преподавателей. — Где вообще была наша голова? Она же из Заболотной Пустоши и около Арчибальда сколько времени крутилась. С нее глаз спускать было нельзя!

Преподаватели начали оглядываться. По спальне Дуняшки словно прошелся ураган. Опаленные стены, в воздухе витают черные полусгоревшие перья, около распахнутого стенного шкафа лежит груда женского белья.

Даромир принюхался.

— Здесь был бой, — уверенно сказал он. — Использовались фаерболы, усиленные заклинанием «огненный кулак».

— Дуняшка. У нее это заклинание всегда здорово получалось, — откликнулась Ядвига, тоже поводя носом. — Но здесь и еще кто-то был. Сильный. Не с нашей магией. Я с такой еще не сталкивалась. Чужая магия.

— Что же здесь произошло? — заволновалась Сьюзен Аббот. — Ее похитили?

— Вряд ли, — успокоил ее Даромир, — пришелец ушел раньше, без нее. И потом, не забывайте, что магический охранник сообщил о побеге. Думаю, что она ушла по доброй воле, о чем и говорит эта записка…

Ректор Академии подошел к шкафу, закрыл распахнутую дверцу, и все увидели скрывающийся за ней лист пергамента, пригвожденный к стене обломком стула.

— Соньер, — слабым голосом спросил Даромир заведующего кафедрой знахарства, — а взаимопроникновение различных материалов без ущерба их структуре вы с ней уже проходили?

— Нет. Это материал шестого курса, а она на первом… была.

— Чую проблемы, — пробормотал ректор, вчитываясь в послание Дуняшки.

Оно было очень коротким: «Меня не ищите. Я пошла за барином. Он жив. Отправляюсь на поиски». А дальше следовала подпись, при виде которой Ядвиге Киевне стало дурно: «Главная ведунья Заболотной Пустоши Дуняшка».

— Так вот кого на мое место поставили!

— Всех уволю!!! — внезапно разъярился обычно невозмутимый Даромир. — Таких студентов потеряли. Где были ваши глаза? Нас как последних лохов развели!

— По-моему, он слишком много нахватался от Арчибальда, — шепнул на ушко Сьюзен Аббот Томас Дин.

— Согласна, не пора ли нам тоже отсюда валить, пока под раздачу не попали? — откликнулась Сьюзен, и они начали пятиться к двери.

— Анри! — продолжал бушевать ректор. — Если до утра не расшифруешь послание Дифинбахия, можешь искать себе другое место работы!

* * *

В этот день начальник тайной канцелярии Гиперии засиделся в своем кабинете допоздна. В принципе в этом не было ничего удивительного. За время своей работы на этом посту созданная им агентурная сеть разрослась до таких масштабов, что порой суток не хватало, чтоб ознакомиться с донесениями всех агентов, и, что самое обидное, эту работу он не мог передоверить никому. Господин де Гульнар всегда строго следовал одному правилу, которое усвоил еще в те далекие времена, когда был главой гильдии воров: не доверяй никому! Что знают двое, то знает свинья. Именно благодаря этому он преуспевал раньше на ниве воровства и продолжал преуспевать дальше уже в должности начальника тайной канцелярии. Минусом в этом деле был гигантский объем работ, который ему приходилось проворачивать в одиночку. Слабым местом в его сети была бригания. Туда он смог внедрить лишь одного агента, но особо не расстраивался. Из-за удаленности этого архипелага островов, расположенного неподалеку от основного континента, угроз оттуда ждать было смешно. У Карла III и своих проблем хватало. Рядом Маргадор. Хорошо, что до окраин Северных Земель было рукой подать. Если верить агенту, зимой узкий пролив между самым большим островом, на котором располагалась столица, и Северными Землями замерзал, и росские купцы добирались до Бригании на санях. И если б не те же россы, согласно донесению того же агента, бриганию давно бы уже подмял под себя Маргадор. Они издревле воевали с черными колдунами и первыми принимали на себя основной удар.

Очередное послание этого агента материализовалось на столе начальника тайной канцелярии, когда он уже разгреб основную кучу бумаг и собирался с работой на сегодня закончить, но первые же строчки донесения приковали его внимание. В Бригании появилась загадочная личность, именующая себя Флоризелем, принцем никому не ведомой страны под названием Баккардия. И появился он в Бригании так эффектно, что агент не пожалел сил и денег, чтобы добыть о нем побольше информации. Пространное описание его задержания начальник тайной канцелярии читал как приключенческий роман, а когда очередь дошла до заключения лейб-медика его королевского величества Карла III, господин де Гульнар застыл как громом пораженный. Амнезия, посттравматический синдром — это все было ерунда. К медицинскому заключению прилагалось подробное описание телосложения странного принца: рост, вес, цвет волос, шрам на спине то ли от ножа, то ли от меча и… родимое пятно на груди в форме распустившейся лилии.

— Вот это да! — Господин де Гульнар зашуршал бумагами, сверяя дату появления принца Флоризеля с датой исчезновения барона Арчибальда де Заболотного, и последние сомнения исчезли. — Ай-яй-яй! Ну ты шалун. А мы ведь тебя уже два месяца как похоронили. Ишь где вынырнул. И сразу принцем! А ведь мог стать королем Гиперии. Однако поздно, братец. Розочку уже на другого принца уговорили. Как откроется навигация, свадебных послов засылать будем. Так, а что здесь за фигня у них с возрастом?

Данные лейб-медика ставили его в тупик. Возраста принца Флоризеля он, судя по всему, точно установить не смог, а потому в заключение очень осторожно написал: от двадцати до пятидесяти.

— Бред. Что значит «от двадцати до пятидесяти»? Может, это не он?

Очередное послание, возникшее на его столе, рассеяло последние сомнения: «Меня не ищите. Я пошла за барином. Он жив. Отправляюсь на поиски. Главная ведунья Заболотной Пустоши Дуняшка».

— Вот это номер! Ну раз Дуняшка с места снялась, значит, это все-таки он! Стоп… Главная ведунья? — Да, сегодня, несомненно, был день сюрпризов. — Ну конспираторы! Так, кого бы послать за этим проходимцем?

Господин де Гульнар долго не раздумывал. Подходящий кандидат для выполнения этого ответственного задания был буквально под боком, здесь, во дворце. Начальник тайной канцелярии Гиперии сладко потянулся, протяжно зевнул и только после этого соизволил покинуть свое рабочее место, направившись в апартаменты господина Одувана де Галлона де Мрасье де Фьерфона. Приближаясь к комнатам простодушного «братца» барона Арчибальда де Заболотного, урожденного графа Арлийского, де Гульнар привычно перешел на ход бесшумно крадущейся кошки, и не зря. Из-за двери до него донеслись приглушенные голоса. Глава тайной канцелярии напряг слух.

— Дядя, прежде чем ответить на этот вопрос, хорошо подумай. Ты на все сто процентов уверен, что Антонио подчиняются все вампиры? Других кланов, неподвластных ему, нет?

— Да что ты колготишься, племяш? Все… я так думаю. За Драко, правда, не отвечаю. Жив или нет, не знаю. Он тогда хорошего пенделя от помощника Дьяго словил. Далеко летел.

— Значит, Драко…

— Да что случилось-то, Дифи?

— Ты не поверишь. Кажется, его-то я и видел в подземельях Академии.

— А что ты там делал?

— Понимаешь, дядя, не верю я, что Арчибальд погиб. По его следам пошел. Ну и следы Банни искал…

— Вот это честнее.

— Вдруг она от Кефера сумела отбиться, или Попрыгунчик ей помог… короче, шарился на нижних ярусах подземелья…

— На каком уровне? — насторожился Одуван.

— Тринадцатом.

— Ну ты дурной. Ниже десятого даже Альбуцин носа не смел совать. Даромир, думаю, тоже. Как же ты туда проник? Альбуцин говорил, что, когда ректором был, на уровни ниже третьего лично заклятия наложил. Чтобы студенты туда не совались.

— На эльфийской крови ушел. А раньше нас ниже третьего Кефер затаскивал.

— Угу… понятно. Ну об Арчи и речи нет. Ему все эти заклятия до одного места. Они от него сами отскакивают.

— Вот именно.

— И, говоришь, видел там Драко?

— Ну Драко не Драко — не знаю, но в том, что это был вампир, уверен на все сто.

— Давай подробнее. Что нашел?

— Следы битвы нашел, а вот тела Арчибальда там не было. Зато этот клыкастый был. Тоже что-то вынюхивал. Я поначалу думал, это Антонио. Они ведь с Арчи побратимы.

— Верно, он и мой побратим.

— Ну я сдуру к нему: «Антонио, ты тоже Арчи ищешь?» Как он начал плеваться, как зашипел! «Я этого предателя, — орет, — порву! И Арчи вместе с ним тоже!»

— О как! И что дальше?

— На меня бросаться начал, придурок. Ну я ему врезал меж глаз…

— Магически? — восхитился Одуван.

— Не, магически не успел. Но ему хватило. Он, по-моему, на магическую атаку и рассчитывал, даже блокировку вроде сделал, а вот кулак мой не учел.

— Это он напрасно. Рассказывай дальше.

— Нечего дальше рассказывать. Через портал он свалил. Пообещал напоследок всю кровь из меня выпить при случае. Но сначала из Арчи ее выпьет, как этого гада найдет.

— Это хорошо-о-о… — прогудел Одуван.

— Что хорошо? Что он кровь из Арчи выпьет?

— Он ищет Арчи. Выходит, уверен, сволочь, что мой побратим жив.

— Вот и я о том! Меня только это в Академии и держало. Мне еще перед эльфами отчитывагься. Они ж меня к нему охранником поставили. Какой из меня охранник! Эх, и какого Дьяго Арчи один туда пошел?

— Не забывай, что в отличие от тебя он к тому времени все экзамены экстерном сдал, — хмыкнул Одуван.

— А я тебе что? Так, мелкий студентишка?

— Да знаю я, что ты лучший специалист по эльфийской магии. Они тебе, по-моему, даже звание магистра присвоили.

— И не просто так, между прочим!

— Так что ты хочешь?

— Как что? Арчи жив! Его надо искать.

— Нуда, сейчас все брошу и побегу. У меня тут знаешь сколько дел? До-о-омик достраивается, фонта-а-анчик сооружается…

— С жабами бе-э-э… — передразнил дядьку Дифинбахий. — Ты что, с ума сошел? А еще лучший колдун Заболотной Пустоши! Твой побратим в беде, а ты со своими жабами, да я тебя…

Де Гульнар не удержался и сунул голову в дверь, спеша предотвратить разборку, так как они оба ему были нужны для дела живыми и здоровыми, однако не успел. Раздался глухой удар. Де Гульнар болезненно сморщился, увидев патлатую голову Дифинбахия, поцеловавшуюся со столешницей. Беседовали родственники, как и положено, за хорошо накрытым столом.

— Дядьку слу-у-у-шаться надо, — прогудел Одуван, поднимая за волосы голову племянника. Она была цела, зато на столе образовалась глубокая вмятина. — Сначала все обду-у-умать.

— Так чего ж ты…

— За побратима пасть порву, но горячиться не на-а-адо. Прыткий ты слишком.

Господин де Гульнар, стараясь не дышать, выдернул голову обратно в коридор и аккуратно прикрыл за собой дверь. «И я еще считаюсь главой тайной канцелярии! — метались в его голове покаянные мысли. — И половины не знаю того, что в моем государстве творится. Увольнять меня надо! Так в свое досье и занесу: мол, заслуживаю увольнения, в связи с неполным служебным соответствием. Одуван — лучший колдун Заболотной Пустоши, Дуняшка — Главная ведунья, Дифинбахий — магистр в области эльфийских наук. Причем звание получил непосредственно от эльфов! Как-нибудь сам лично отдам свое досье королю! Нет… не буду. Раз я такой самокритичный, значит, есть шанс исправиться». Увлеченный самобичеванием начальник тайной канцелярии слегка отвлекся, за что немедленно и поплатился. Дверь приоткрылась, оттуда высунулась волосатая лапища Дифинбахия, сграбастала бедолагу, втянула внутрь и припечатала к стене.

— Племяш, ты поаккуратнее, — прогудел Одуван, — все-таки начальник как-никак. Он здесь давно подслушивает.

— Чей начальник? — хмуро спросил Дифинбахий, меряя взглядом тщедушную фигурку де Гульнара.

— Мой и твой, согласно контракту.

— Какому контракту?

— Магического. — Одуван продемонстрировал племяннику массивный перстень с крупным изумрудом на своем пальце. — Мы с тобой агенты тайной канцелярии Гиперии. Ты ж в Академии тоже бумажку подписывал. Ну чего глаза вылупил? Тащи начальника сюда. Потолку-у-уем.

Злой как черт Дифинбахий доставил де Гульнара к месту переговоров, держа его на вытянутой руке, и довольно бесцеремонно плюхнул в свободное кресло.

— Ну что хотел-то, шеф? — благодушно спросил Одуван, почесывая необъятное брюхо. За это время на казенных харчах он неплохо откормился.

Де Гульнар посмотрел на Одувана, мрачного Дифинбахия, вмятину на столе, съежился и робко сказал:

— Задание у меня… для вас — Начальник тайной канцелярии опять покосился на вмятину и замолчал.

— Како-о-ое задание? — прогудел Одуван.

— В бриганию вам надо наведаться.

— Зачем? — спросил Дифинбахий.

— Нужно выяснить, кто такой принц Флоризель.

— Это еще что за зверь? — удивился Одуван.

— Вот это вам и надо установить.

— Нет, это вам надо, — грубовато сказал Дифинбахий, — а мне до фонаря. У меня лично другие планы.

— Погоди, племяш, — тормознул его Одуван, пристально смотря на де Гульнара. — А почему именно мы должны срываться с насиженных мест и переть неизвестно куда за тридевять земель?

Тут уже их начальник был на коне. Аргумент у него был убойный:

— Потому что на груди этого самозваного принца, вынырнувшего неизвестно откуда, есть родимое пятно в форме распустившейся лилии.

— Арчи… — прошептал потрясенный Дифинбахий. — Начальник, дай я тебя расцелую!

— Но-но! — заволновался де Гульнар.

— Ну куда ты поперек батьки в пекло! — прогудел Одуван и, дотянувшись через стол, треснул своего племянника по лбу. — Мы еще условий не обговорили.

— Каких условий? — взвился де Гульнар.

— Дорога да-а-альняя, места незнако-о-омые. Подъемные, командировочные, квартирные, опять же холодные земли рядом. Северный коэффициент надо внести…

— Какой коэффициент? Да вы за время службы уже так казну подчистили! За свой счет поедете. Нет у вас никаких прав еще раз посягать на королевскую казну! Назовите мне хоть один достойный аргумент…

— Дифи, закатай рукава. Начальнику достойный аргумент нужен…

7

Ближайшим населенным пунктом оказалась столица Бригании Девонгир, до которого Джон добрался уже к вечеру. Что очень его порадовало — столица оказалась портовым городом. Все это он выяснил по обрывкам разговоров снующих по улицам людей, и это устраивало его от и до. Он не знал, какие за ним здесь числятся грехи, и здраво решил, что лучше всего, не нарываясь, сделать отсюда побыстрее ноги. А потому эти самые ноги привели его в порт. Денег должно было хватить на место в каюте первого класса, однако по пути Джон изрядно оголодал, и аппетитные ароматы со стороны кабака, мимо которого он в тот момент проходил, заставили его свернуть с намеченного пути. Удача сопутствовал ему. Кабак «Золотая сфера» оказался не обычной забегаловкой для пьяной матросни. Кабаком его назвали, скорее всего, ради экзотики. Это была довольно приличная ресторация, совмещенная с постоялым двором для благородных, коротавших в нем время в ожидании прибытия или отплытия корабля, зашедшего в порт для пополнения запасов. Джон, несмотря на свой слегка пропыленный костюм, выглядел вполне респектабельно, и потому его беспрепятственно пропустили внутрь. А оказавшись внутри, он сразу понял, что попал в свою стихию…

Играла тихая, ненавязчивая музыка, между столиков сновали официанты, жужжала рулетка, слышались приглушенные голоса:

— Я, пожалуй, пас.

— А я поднимаю…

К Джону, затормозившему в дверях, подошел метрдотель:

— Вам угодно отдохнуть-с, сэ-э-эр?

— Мне угодно именно это, — милостиво кивнул Джон.

— Желаете столик?

— Желаю.

— На одного, на двоих?

— Пока на одного. А там посмотрим.

— Я вас понял, — тонко улыбнулся метрдотель, — вам столик поближе к окну или к камину?

— Давайте совместим. Около окна, но поближе к камину.

— Вам необычайно повезло! Именно такой столик у нас еще остался в наличии. Правда, стоит это место значительно дороже…

— Ах, не утомляйте меня такими мелочами, — небрежно махнул рукой Джон. — Ведите.

Это произвело должное впечатление, и метрдотель засеменил вперед, почтительно показывая денежному клиенту дорогу.

Столик действительно был расположен очень удобно. Отсюда прекрасно просматривался весь зал, от камина тянуло уютным теплом, а через окно был виден порт и проезжающие мимо трактира кареты.

— Меню, — потребовал Джон.

— Чего-с? — выпучил глаза метрдотель.

Джон тут же сообразил, что с таким понятием здесь незнакомы. «Значит, я все-таки неместный», — мелькнуло в его голове.

— Чем ваше заведение может порадовать мой желудок? — задал он уточняющий вопрос.

— Ах вот вы о чем! У нас есть прекрасная овсяная каша, сэ-э-эр.

— И все?

— Еще есть телячьи отбивные, заячьи ушки верченые, свиные колбаски копченые…

— Прекрасный выбор, — прервал метрдотеля Джон, — давайте поступим следующим образом. Так как я в Бригании впервые, то не прочь отведать ваших местных блюд. Короче, закуска на ваш вкус, но чтоб вино было отменное! А коньяк не меньше трех звездочек!

— Коньяк? — растерялся метрдотель.

— В вашем заведении нет коньяка? — поразился Джон.

— А что это такое? — рискнул задать вопрос изрядно смущенный своим невежеством метрдотель.

— Виноградная водка, выдержанная несколько лет в дубовой бочке.

— У нас есть только гномья водка, сэ-э-эр, — робко сказал метрдотель, сразу повысив клиента в табели о рангах на несколько пунктов. — Я, правда, слышал, что где-то в Гиперии некто Арманьяк…

— О! Арманьяк — это то, что надо! — обрадовался Джон. — Отличный напиток. Давай его сюда.

— Извините, сэ-эр, но, насколько мне известно, Арманьяк — это личный винодел Георга Седьмого, короля Гиперии.

— Да? — расстроился Джон. — Жаль. Ладно, тогда ограничимся вином.

Метрдотель испарился отдавать распоряжения, но скоро вернулся с кучей официантов, которые принялись оперативно заставлять стол изысками местной кухни. Как только они закончили, метрдотель их жестом отпустил, а сам почтительно застыл рядом, на всякий случай решив обслужить лично незнакомого клиента. Джон воспринял это как должное и приступил к трапезе, ловко орудуя ножом и вилкой. Наблюдавший за ним исподтишка метрдотель удовлетворенно кивнул. Первое впечатление его не подвело. То, что господин не из бедных, было ясно сразу, а теперь он получил лишнее подтверждение, что посетитель из благородных, а значит, за оплату счетов можно не беспокоиться.

Насытившись, Джон глазами указал метрдотелю на бутылку с вином. Тот понял клиента с полуслова, откупорил ее и наполнил рубиновой жидкостью бокал. Джон небрежно взял его в руку, провел около своего носа, оценивая аромат, неопределенно хмыкнул и только после этого пригубил.

— Нда-с… могло быть и хуже, но тем не менее… — Джон, слегка поморщившись, поставил бокал с вином обратно на стол. — Это пойло убрать.

— Но это самое лучшее вино Бригании, сэ-э-эр, — запаниковал метрдотель.

— Бедная Бригания, — посочувствовал Джон.

— Да этот сорт сам Карл Третий иногда откушивать изволит!

— А это кто?

— Наш король, — опешил метрдотель.

— Мне его тоже жаль. Ну что глазенки вылупил?

Да, я приезжий, и кто тут правит в этой дикой местности, еще не знаю. Да, кстати, — Джон откинулся на спинку кресла, выудил из кармана пару золотых монет и кинул их на стол, — я с местными ценами пока что не знаком. Если этого недостаточно, не стесняйтесь.

— Ну что вы, сэ-э-эр! — сразу отмяк метрдотель. — Этого больше чем достаточно! У нас приличное заведение, так что позвольте дать вам сдачу.

Метрдотель извлек из кармашка крупную бумажную купюру с изображением Карла III и почтительно протянул ее клиенту. Тот небрежно взял ее в руку, повертел перед глазами.

— Я так понял, чаевые здесь не в моде. Отрадно. Тогда это тебе в счет будущих услуг. — С этими словами Джон сунул купюру обратно метрдотелю в карман. — Я здесь человек новый. Возможно, потребуется информация.

— Все, что угодно, сэ-э-эр! — расплылся метрдотель. Клиент нравился ему все больше и больше. — Я полностью в вашем распоряжении.

— В таком случае скажи мне, любезный, где в вашей Бригании можно найти приличное вино?

— У нас, сэ-э-эр, — страстно выдохнул метрдотель, — вы истинный ценитель, я это сразу понял. Бри-ганские вина, они… как бы это вам сказать…

— Делаются из недозрелого винограда, — хмыкнул Джон.

— Совершенно верно, — потупился метрдотель, — в Бригании не так много солнечных дней, чтобы виноград успел вызреть, а заморские вина так дороги…

— Милейший, — нахмурился Джон, — я разве давал вам повод усомниться в моей платежеспособности?

— Ах, прошу прощения! Один момент. Сейчас все будет.

— Стой!

— Слушаю, сэ-э-эр.

— Вместе с вином захвати с собой бутылочку гномьей водки. Не коньяк, конечно, но все же.

Метрдотель лично метнулся в погреба портового трактира-ресторации и вскоре вернулся с запотевшими бутылками вина и гномьей водки в руках.

— С восточных склонов горы Эльвернант графства Муррей Гиперии, — таинственно прошептал он, демонстрируя вино клиенту. — Пятьдесят лет выдержки. Коллекционное вино. Огромная ценность. Пятнадцать золотых бутылка.

Джон окинул взглядом ресторацию, посетители которой не только насыщались, но и коротали время, играя в азартные игры, и коротко распорядился:

— Наливай!

Метрдотель налил. Коллекционное вино пришлось Джону по вкусу.

— Надеюсь, не последняя?

— Еще две бутылки есть.

— Зарезервируйте для меня.

— А гномья водка?

— Оставь на всякий случай. Возможно, я зависну здесь на пару деньков, если, конечно, у вас есть номера для приличных господ.

— Для вас мы выделим самый лучший! — расплылся метрдотель. Стук колес по булыжной мостовой заставил его бросить взгляд в окно, и он сразу заторопился. — Простите, сэ-э-эр, мне надо ненадолго отлучиться.

С этими словами метрдотель поспешил к выходу из ресторации.

«Так, в винах я разбираюсь. Все говорит, что я из благородных. Откуда же тогда у меня такие криминальные наклонности?» — спросил сам себя Джон, рассматривая бумажную купюру, которую только что презентовал метрдотелю. В том, что это была та самая купюра, он не сомневался. Номера на ней совпадали. Зрительная память у него была превосходная. Вот только прошлое свое он почему-то не помнил.

Джон убрал купюру в карман и посмотрел в окно. Метрдотель уже выскочил наружу и бросился навстречу роскошному экипажу, затормозившему около входа в ресторацию. Он почтительно открыл дверцу кареты и помог оттуда выбраться воздушному созданию такой воистину небесной красоты, что у Джона дух захватило. Нежную шейку красавицы украшало бриллиантовое колье, сверкавшее в лучах заходящего солнца.

— Ого! — пробормотал он, пожирая глазами девушку сквозь стекло. — Это я удачно сюда зашел.

Однако эйфория его длилась недолго, так как следом за красавицей из кареты вылез ее спутник. На вид ему было лет сорок — пятьдесят. Невысокого роста, черноволосый, с длинными пушистыми бакенбардами, тронутыми легкой сединой, он выглядел очень внушительно. Этому способствовал элегантный, с иголочки, костюм нейтрального серого цвета, жилетка которого с трудом сходилась на пивном брюшке.

«Трисветлый, сделай так, чтоб это был ее папаша», — мысленно взмолился Джон.

Джентльмен взял девушку под ручку и неспешно, с достоинством вошел с ней в ресторацию. С порога окинув взглядом зал, он о чем-то тихонько спросил свою прелестную спутницу. Та досадливо передернула плечиком и отрицательно покачала головой. Джентльмен усмехнулся, проводил ее к игорному столу, за которым жужжала рулетка, что-то коротко сказал крупье, и тот сразу выставил перед девушкой поднос с горкой фишек. Джентльмен ласково потрепал красавицу по щеке и скрылся в глубине зала.

Джон поманил пальцем освободившегося метрдотеля, и он тут же нарисовался около его столика.

— Просвети меня, любезный, относительно вон той юной леди.

Метрдотель проследил за взглядом Джона.

— О! У вас прекрасный вкус. Это дочь нашего хозяина, господина Кефри. Он владелец сети гостиниц, ресторанов и трактиров Девонгира.

— Доходный бизнес. Как ее зовут?

— Бонита. Большая любительница азартных игр. Но за игровым столом ей страшно не везет. Именно поэтому господин Кефри настаивает, чтоб она играла только в его заведениях. Чтобы деньги в любом случае остались в семье.

— Это он здорово придумал. Значит, Бонита, говоришь?

— Бонита.

— Красивое имя.

— Хочу предупредить вас, сэ-э-эр. Хозяин бережет ее как зеницу ока.

— Так что же он ее бросил здесь одну?

— Дела, сэ-э-эр. Но даже здесь она не остается без присмотра, и с теми, кто пытался приставать к ней с не совсем приличными намерениями, всегда происходили всякие несчастные случаи. Я бы не советовал вам, сэ-э-эр.

— Благодарю за предупреждение, любезный. Свободен. Если потребуешься, позову.

Джон поднялся из-за стола и, не выпуская из руки бокал с вином, прогулочным шагом двинулся в сторону игровых столов. Со скучающим видом он прошелся вдоль них, профессионально отмечая, за каким столом играют по мелочи, за каким — по-крупному, где обувают лохов карточные шулера, причем обувают так непрофессионально, что Джон даже поморщился, но вмешиваться не стал. А вдруг эти каталы работают на досточтимого господина Кефри, на дочку которого он положил глаз? Сначала надо определиться. Джон не спешил. Сам не ввязываясь в игру, он прогуливался между игровыми столами с видом туриста, ожидая момента, когда у Бониты начнут подходить к концу фишки. Ждать пришлось недолго. Прелестница предпочитала играть по-крупному, и к тому времени, как за окнами ресторации окончательно стемнело, горка фишек перед ней истаяла.

— Добавь еще, — потребовала она, мрачно глядя на три последние фишки, лежавшие на подносе.

— Извините, мисс, но ваш папа будет недоволен, — робко возразил крупье.

— Я требую!

— Но меня же уволят! — На крупье было жалко смотреть.

— Это ж какое сердце надо иметь, чтоб отказать такой прелестной даме, — раздался за спиной девушки чей-то мягкий баритон.

Бонита обернулась. Около игрового стола стоял джентльмен с бокалом в руке, облаченный в не первой свежести черный костюм, в который обычно облачается бриганская знать, собираясь на похороны или на дуэль. Она окинула его взглядом. Джон, а это, разумеется, был он, не дрогнул, хотя взгляд был пронизывающим, профессиональным. Очень и очень профессиональным. «Либо киллер, либо из органов, — возникла в его голове странная мысль. — Киллер… киллер… а кто такой киллер?» Однако углубляться в анализ причуд подсознания уже не было времени. Дама ждала продолжения.

— Позвольте мне помочь вашему горю. — Джон извлек из кармана горсть золотых монет и высыпал их перед крупье. — Обменяйте, пожалуйста, на фишки.

Крупье не заставил себя ждать, и перед новым игроком образовалась небольшая горка.

— Я хочу, чтобы леди играла, — пододвинул он свои фишке Боните и непринужденно отхлебнул из своего бокала.

Девушка неопределенно хмыкнула:

— А вы не боитесь, что я проиграю?

— Нет. Уверен, что выиграете. Ради интереса, давайте объединим наши усилия. Вы профессионал, я новичок, а новичкам, говорят, везет.

— Ну-ну… а мы с вами раньше не встречались?

— Это вряд ли, — покачал головой джентльмен. — Такую красавицу я бы не смог забыть. Уж вас-то я запомнил бы на всю жизнь.

Девушка зарделась, польщенная похвалой.

— Ну что ж, давайте попробуем. Но сначала, может, представимся друг другу?

— О своих титулах, чинах и званиях я скромно промолчу, истинному дворянину не пристало кичиться древностью своего рода, — начал напускать туману аферист, подсаживаясь в кресло рядом с красавицей, — тем более что я здесь инкогнито. Зовите меня Джон. Просто Джон. Можете мистер Джон. Как вам будет угодно, так и зовите.

— Тогда я Бонита. Просто мисс Бонита.

— Вот и договорились.

— Делайте ваши ставки, дамы и господа, — с явным облегчением провозгласил крупье.

— И что вам подсказывает ваше профессиональное чутье, мисс Бонита? — спросил Джон.

— Ну для начала я хочу поставить все на черное. Шансы пятьдесят на пятьдесят. В случае выигрыша сумма удвоится. А куда бы поставили вы как новичок?

— А я как новичок сделал бы с точностью до наоборот. Поставил бы все на красное.

— Вот как? — усмехнулась Бонита. — Ну пусть будет так. Все на красное! — подтвердила она ставку, выдвигая горку фишек на красное поле.

Крупье метнул шарик, зажужжала рулетка, и игра началась. От Джона не ускользнуло движение руки крупье, словно он хотел уже отгрести фишки в пользу заведения, не дожидаясь окончания вращения шарика, и его круглые глаза, когда шарик плюхнулся в выемку колеса рулетки с номером семнадцать красное. Бонита была ошеломлена не меньше, чем крупье.

— Вот это номер, — невольно ахнула она.

— Ну на номер мы пока не ставили, — спокойно сказал Джон, наблюдая за тем, как крупье трясущимися руками выкладывает перед ними их выигрыш, увеличивая горку фишек в два раза.

— Думаете, пора поставить на номер?

— Рано. Я бы поставил на чет-нечет.

— А это как? — выпучил глаза крупье.

— Трисветлый, дай мне силы! — трагически закатил глаза Джон. — Что за страна! Ни тебе нормального вина, ни приличных крупье за игровым столом. Чему вас учили, молодой человек? Чет, нечет — это то же самое, что красное и черное. Только вместо цвета цифры. Один — нечет, два — чет, три — опять нечет и так далее. Да вы на рулетку посмотрите. Все нечетные цифры у вас красные, а четные черные. Шансы на выигрыш те же самые: пятьдесят на пятьдесят.

— Однако вы забавный новичок, — одними губами улыбнулась Бонита. — Впервые за игорным столом и уже учите крупье.

— О! Простите, мисс, — опомнился Джон, — я просто видел, как играют в эту игру, со стороны, но сам за игровой стол ни разу не садился.

— А как же чет-нечет?

— Да пошутил я! Сами же видите, что это те же яйца — вид сбоку. Давайте лучше сыграем на номер. Вы какой предпочитаете, мисс Бонита?

— Двенадцать черное. А как бы поставили вы, мистер Джон?

— Ну как вы уже знаете, я в этом деле новичок, а потому поставил бы на двадцать одно красное.

— А почему на него?

— Мне всегда везло в очко.

Бонита звонко рассмеялась и решительно сдвинула все фишки на заявленный Джоном номер.

— Проверим еще раз удачу новичка.

Краем глаза Джон видел, как к их столику, словно невзначай, начали приближаться две невзрачные личности в серых костюмах, но по их отрешенному виду понял, что товарищи не из органов. Это были маги, по какой-то причине решившие, что за этим игровым столом колдуют. Джон мысленно усмехнулся. Он на все сто был уверен, что магии у него нет, а потому перед магическим дозором чист как стеклышко… магическим дозором… Какие-то смутные тени воспоминаний закружились в его голове, но в этот момент шарик запрыгнул на свое поле, и рулетка остановилась.

— Двадцать одно красное, — пролепетал крупье, украдкой покосившись на магов. Те отрицательно покачали головой, давая знать, что здесь все чисто, и бедолаге пришлось отсчитывать выигрыш. Сумма была огромная, так как ставка на номер была один к тридцати пяти. Гора фишек уже с трудом умещалась на игровом столе.

— Ну что, продолжим? — спросил Джон.

— Обязательно! Тридцать шесть черное! — сказала девица, азартно потирая руки. — Но последнее слово за вами. Вам действительно везет.

— Однако вы меня ошарашили. И тянет вас на черное!

— А что такое?

— Да в этой рулетке всего тридцать шесть номеров, не считая зеро, где я вам тут шестьдесят третий номер найду? Во! Точно… раз такого номера здесь нет, значит, надо ставить на зеро.

— Все на зеро! — отдала команду Бонита, крупье раскрутил рулетку, запустил шарик, и, пока он катился по кругу, поинтересовалась у Джона: — Слушайте, а что вы там мне насчет шестьдесят третьего номера крутили? При чем здесь номер шестьдесят три?

— Понимаете, — начал объяснять девушке Джон, следя глазами за катящимся шариком, — шестьдесят три — это тридцать шесть наоборот.

— Ну и что?

— А то, что я следую канонам древней мудрости: послушай женщину и сделай наоборот. Обязательно все получится, особенно если женщина красивая блондинка.

— Что?!! — возмущенно завопила Бонита, но в этот момент шарик выпал в ячейку с нулевым номером, и она застыла с выпученными глазами, уставившись на тормозящую рулетку.

— Зеро, — сообщил дрожащим голоском крупье. — Банк сорван, господа. С прискорбием вынужден сообщить, что наше заведение не в состоянии больше поддерживать игру. Ресторация «Золотая сфера» с этого момента принадлежит теперь вам… э-э-э…

— Мистер Джон, — подсказал удачливый игрок.

— …мистер Джон, и вам, мисс Бонита, так как вы играли в доле, если я правильно понял. Мисс Бонита, будьте любезны, сообщите об этом своему отцу.

— А почему это я должна ему об этом сообщать?

— Потому что если об этом сообщу я, то он меня убьет.

— Да, — рассмеялся Джон, откровенно любуясь Бонитой, — у вас, мисс, гораздо больше шансов остаться в живых. Ох, чувствую, ваш папаша крут.

— Да, его лучше не сердить, — кивнула девушка, разметав белокурые волосы по плечам.

Она была так прелестна, что гормоны на мгновение затуманили удачливому игроку разум, а потому его следующие слова были продиктованы именно ими, гормонами, а не мозгами.

— В таком случае, я дарю вам свой выигрыш.

— Дарите? — распахнула глаза девушка.

— Дарю. Ресторанный бизнес не для меня, так что позвольте сделать вам приятное.

— Это очень щедрый дар, — с сомнением покачала головой Бонита.

— Дарю от всего сердца и абсолютно бескорыстно.

— Гммм… Не хотите прогуляться со мной в сад?

— При вашей ресторации есть сад? — удивился Джон. — Сад в порту?

— Это ресторация для состоятельных людей. Здесь все сделано по высшему разряду. Так что, не хотите туда со мной пойти?

— С вами хоть на край света, моя прелесть.

Бонита зарделась, поднялась со своего кресла, взяла под руку Джона и направилась с ним в глубь зала, ко второму выходу из ресторации, видимо ведущему в сад.

Сад со всех сторон был окружен высокой стеной, защищавшей жаждущих уединения гостей от портовой суеты и нежелательных личностей.

Девушка провела Джона к беседке в глубине сада, усадила на скамейку и села рядом.

— Итак, вы мне подарили этот ресторан, — тоном, констатирующим факт, сказала она.

— Подарил.

— Прекрасно. А теперь ответьте мне на один вопрос. Только честно. От ответа на него будет зависеть, можно вам доверять или нет.

— Задавайте свой вопрос — Джон, словно невзначай, положил руку на талию девушки и тут же слетел с лавочки, схлопотав от красавицы резкий тычок локотком в бок.

— Не ушиблись? — участливо спросила Бонита, протягивая ему руку.

Джон добродушно рассмеялся, но руку принял. Девушка помогла ему подняться и вновь усадила рядом с собой.

— Итак, вопрос: вы маг?

— Нет.

— Я же вас просила сказать честно! — расстроилась девица.

— Я честно и ответил.

— Врешь ты все! — Рассердившись, Бонита невольно перешла на «ты».

— Почему вру?

— Потому что без помощи магии ты не смог бы три раза подряд сорвать банк. Странно только, почему ее наши маги не почуяли.

— При чем тут магия? Мне просто повезло как новичку.

— Рассказывай! — хмыкнула девушка. — Видали мы таких новичков. Знаком с такими правилами игры, о которых и крупье не подозревает. И потом, тебе не могло помочь никакое везение. Мой папа давно заметил, что я увлекаюсь азартными играми, и, когда однажды я проиграла очень крупную сумму, он запретил мне играть в чужих игорных домах, а в его домах я еще ни разу не выиграла! Подозреваю, что он попросил своих магов наложить на меня какое-то заклятие.

— Тогда все просто, — пожат плечами Джон. — Этим заклятием он загнал тебя в область страшного невезения за игровым столом, ну а я по принципу «послушай женщину и сделай наоборот» вернул тебя в область везения. То есть это заклятие в моем случае как раз и сработало с точностью до наоборот. Результат налицо.

— А ведь и верно, — расплылась девица, — это многое объясняет. Так… а как я должна понимать этот шикарный жест с подарком?

— Тебе, моя прелесть, я готов подарить весь мир! — патетически воскликнул Джон. — И готов поделиться последним. Вот, кстати, не откажи в любезности принять еще один подарок.

Джон извлек из кармана бриллиантовое колье и протянул его Боните.

— Оу-у-у… — Рука девушки потянулась к шее и замерла, не нащупав на ней ожерелья. Несколько секунд она сидела, застыв в ступоре, а потом звонко рассмеялась. — Какие способности! И зачем ты это сделал?

— Чтобы лично заключить в драгоценную оправу твою нежную шейку.

Бонита неопределенно хмыкнула, повернулась к нему спиной, подняла рукой пышную копну белокурых волос, открывая шею.

— Ну украшай. Эту награду ты честно заслужил. Колье вернулось на свое место, но, как только руки пройдохи попытались с шейки скользнуть ниже, он опять оказался на полу беседки.

— А вот эту награду ты еще не заслужил.

— Чего ты меня все время роняешь? — сердито пропыхтел Джон. — Я, можно сказать, весь в чувствах.

— Вот в этих чувствах тут и полежи. А я пока прогуляюсь до папы. Надо с ним потолковать насчет тебя. Надеюсь, ты здесь не проездом?

— Ну вообще-то из Бригании я был не прочь свалить, — честно признался Джон, по-прежнему не поднимаясь с пола. — Но тут явилась ты и поломала мои планы.

— Понятно. Ну и чего лежим?

— Во-первых, ты сама меня об этом попросила.

— А во-вторых?

— А во-вторых, отсюда открывается такой вид на твои ножки…

— Ах ты…

Джон со смехом откатился под лавку беседки, уворачиваясь от пинка, которым попыталась наградить его Бонита. Взмах точеной ножки взметнул юбки вверх.

— О-о-о… — восхитился из-под лавки Джон.

— Тьфу!

Девушка оправила юбку и поспешила покинуть беседку. Джон вылез из-под лавки и, тихонько посмеиваясь, начал приводить в порядок свой костюм, провожая глазами девицу.

— Ах, какая женщина, какая женщина! Мне б такую! — пропел он себе под нос, не задумываясь, откуда в его голове взялся этот незатейливый мотив.

Внезапно какая-то смутная тревога заставила его замереть. Шестое чувство буквально завопило об опасности, а своим чувствам он привык доверять — и был абсолютно прав. Из-за деревьев выплыли трудно различимые в свете луны неясные тени и разом набросились на не прошедшую и половину пути до ресторана Бониту. Раздались хлесткие удары.

— Ого! — присвистнул от изумления Джон, глядя на то, как девица заработала своими нежными ручками и ножками, отбивая обрушившийся на нее шквал ударов. Шесть темных личностей, закутанных во все черное, несмотря на численное превосходство и внезапность нападения, так и не смогли с ходу взять девушку в оборот.

С веток деревьев, нависавших над полем боя, на Бониту спрыгнули еще три темные тени, но девушка заставила их промахнуться, использовав прием Джона. Она кубарем покатилась по земле, по дороге сбив еще двух нападавших, и тут же, одним рывком из положения лежа, взметнулась вверх, вновь оказавшись на ногах.

— Так, ну и чего стоим? Кого ждем? — спросил сам себя Джон. — Вопрос, правда, кому помогать, — хмыкнул он, увидев, как разлетаются в разные стороны тела темных личностей, которых оперативно обрабатывала девица.

Одно из тел улетело так далеко, что вляпалось в каменную беседку и оплыло от удара на землю. В свете луны Джон увидел торчащие из-под верхней губы нападавшего длинные клыки.

— Ну ни фига себе! Вампир! — ахнул Джон. — Самый натуральный вампир!

Тело зашевелилось, попыталось приподняться, но Джон ему этого сделать не дал. Он очень не любил, когда обижают девочек. Тем более тех девочек, которые ему понравились. Схватив деревянную лавку, он с размаху опустил ее на голову монстра. Лавка хрустнула пополам, чиркнув острым расщепом по лицу вампира. Тот забился в судорогах, дико заверещал, а затем одним прыжком взметнулся вверх, расправил крылья и унесся прочь с воплем:

— У него осина!!!

Однако увлеченные битвой подельники предупреждению не вняли.

— Осторожней! Хозяин приказал взять ее живой! Чтоб ни капли крови никто не хапнул!

— Да хапнешь тут… оу-у-у…

И тут к нападавшим подоспела подмога. С крыши ресторана спрыгнули еще пять вампиров, захлопали крылья, и черная эскадрилья рванула в атаку.

— Ну держите меня семеро!

Джон с места в карьер развил такую скорость, что с разгону снес сразу троих нападавших и чуть не протаранил Бониту, которая едва успела убраться с его пути. Богатырский взмах обломком лавки сбил в воздухе одного из вампиров группы поддержки, зато четверо других с лету вцепились в нее и умудрились вырвать обломок из рук Джона.

— Ах вы так! — разобиделся он, и закипела великая битва.

Лишившись такого действенного оружия, рыцарю без страха и упрека пришлось напрягать все свои силы, чтобы противостоять озверевшим монстрам. Окружив Бониту и ее защитника, они нападали сразу со всех сторон. Платье на бедной девице уже пошло вдрызг, однако порванные юбки только способствовали свободе движения ее ножек, которые взлетали выше головы, нанося такие удары, от которых нормальный человек уже бы не поднялся. Вампиры же отключались не больше чем на десять секунд, после чего поднимались, по-собачьи встряхивались, вправляли обратно выбитые челюсти и вновь бросались в драку. Джона это уже начало напрягать. Они с Бонитой бились стоя друг к другу спиной, но долго так продолжаться не могло. Силы когда-нибудь иссякнут, и их просто задавят массой.

— Пробиваемся к беседке! — крикнул он девушке. — Там еше одна лавочка есть. Если она тоже из осины, мы им устроим кузькину мать!

— Какую-какую мать? — не поняла девушка.

— Да какая тебе разница! — рявкнул Джон, лихим ударом ноги отправляя очередного монстра в полет. — Валим к беседке, тебе говорю!

Напрасно он отвлекался на разговоры. Удар одного из нападавших заставил Джона покатиться по земле, но в чем-то это даже помогло, так как, прежде чем вскочить обратно на ноги, руки нащупали в траве обломок лавки, откинутый вампирами за ненадобностью в сторону.

— Ну все, ребята, вы попали. Сейчас сыграем с вами в бейсбол.

Рассвирепевший Джон подбросил обломок доски в воздух и, резко ухнув, расщепил ее ударом ребра ладони руки вдоль на две части. А дальше началось что-то невообразимое. Вооруженный двумя обломками осиновой доски, он в дикой ярости носился, как демон смерти, по саду, раздавая молниеносные удары направо и налево. Сад огласили вопли, стоны, и скоро монстры поняли, что силы стали не равны.

— Атас!

— Уходим!

— У него осина!

Уцелевшие вампиры подхватили своих подраненных товарищей, попавших под удары осиновых дубинок, взмыли в воздух и унеслись прочь.

— Эй, ты уже закончил? — услышал Джон осторожный шепот Бониты, доносящийся откуда-то из кустов.

— Да вроде, — тяжело дыша, пропыхтел в ответ ее доблестный рыцарь. — А ты что там делаешь?

— От тебя прячусь. Чуть не прибил, зараза, — ответила девушка, на карачках выползая на свет божий.

— О! Какой сленг, мадам!

— Такой же, как у тебя. Похоже, мы с тобой одного поля ягоды. Надо будет предупредить папу…

— О чем? — Джон помог девушке подняться на ноги.

— О том, чтобы оружие тебе не давал, если надумает припрягать к своим делам.

— Это еще почему? — возмутился Джон.

— Таким придуркам оружие доверять опасно. Ладно, пошли к нему в кабинет… Нет, стой! — Девушка развернула Джона так, чтобы свет луны падал на его лицо, нахмурила лобик. Джон встрепенулся. На мгновение у него возникло ощущение, что на него в упор смотрят не голубые глаза прелестной девицы, а два дула пистолета. Пистолета? А это еще что за… — Не дергайся, — шикнула на него красавица, — так… нет… Да нет, точно что-то знакомое… где-то я тебя раньше уже видела! Но где?

Однако любоваться лицом спасителя ей долго не дали. Привлеченные шумом драки, из ресторации в сад выбежали всполошенные маги, вертя головой в поисках нарушителей спокойствия. Следом за ними из дверей вылетел и сам господин Кефри.

— Стой здесь, я все улажу, — распорядилась Бонита и поспешила к отцу.

Увидев, в каком она виде, хозяин ресторана рассвирепел:

— Он что, он тебя…

— Спокойно, папа, все совсем наоборот. Он меня спас, помог отбиться. Давай об этом без посторонних ушей.

Господин Кефри несколько мгновений изучал лицо дочери, затем дал знак магам удалиться, и, как только за ними закрылась дверь ресторана, девушка начала что-то тихонько, вполголоса, втолковывать отцу. Так как отец с дочкой стояли на довольно приличном расстоянии, до Джона доносились лишь обрывки разговора. Они беседовали очень оживленно, периодически кидая взгляды на спасителя Бониты.

— …откуда я знаю? Он явно профессионал… Нет, нет! Точно не подстава. Ты видел бы, как он вампиров громил! Причем голыми руками…

Джон напряг слух и, к своему удивлению, стал слышать так, будто находился в двух шагах от красавицы и ее папаши.

— Он тебе никого не напоминает? — хмуро спросил господин Кефри.

— Да говорю же — нет! — ответила Бонита, словно и не пыталась только что вспомнить, где видела его лицо.

— Это хорошо… да и не может он им быть. Тот совсем мальчишка, а этому не меньше тридцати. — Чувствовалось, что господин Кефри был в сильном затруднении. — И что ты о нем думаешь?

— Сначала подумала: обычный богатенький хлыщ, — а он не так прост оказался. Кстати, он только что выиграл твой ресторан.

— Что?!!

— И подарил его мне… вместе с моим колье, — с удовлетворением сообщила отцу Бонита, поправляя ожерелье на шее, — так что карманные деньги мне можешь больше не выдавать, а если появятся финансовые затруднения, обращайся. Так и быть, по-родственному выручу.

— А ты что, и колье проиграла?

— Нет, я его с помощью этого забавного господина потеряла…

Господин Кефри отрывисто рассмеялся:

— Что ж, это радует. С ним действительно стоит познакомиться поближе.

— Еще как стоит. Мне кажется, он нам подойдет. Манеры истинного аристократа, прекрасный боец, обаятельный мужчина, и, что самое приятное, этот нахал не в ладах с законом.

— С чего ты это взяла?

— С подаренного мне моего колье и с того, что он жаждал свалить из Бригании, пока не забрел в наш ресторан и не клюнул на меня. Папа, это же находка!

— Весомые аргументы. Как, ты говоришь, его зовут?

— Мистер Джон.

— Ладно, уговорила. Мистер Джон, — крикнул господин Кефри, направляясь к спасителю своей дочери и сияя радушной улыбкой, — не хотите присоединиться к нам? Я думаю, у нас найдется много общих тем для приятной беседы. И не вздумайте отказываться — обижусь. Я просто обязан отблагодарить героя, вырвавшего мою крошку из лап злобной нечисти.

— Я так понял, намечается банкет в мою честь? — улыбнулся Джон. — Не смею отказаться.

— Ну банкет мы проведем позднее. Такое мероприятие требует предварительной подготовки, а вот дружеский ужин в семейной обстановке, я думаю, нам не помешает.

— С удовольствием принимаю ваше предложение, господин Кефри.

8

— А здесь у вас уютно, — одобрительно сказал Джон, осматривая обстановку кабинета господина Кефри.

Кабинет был не очень большой, но тем не менее достаточно просторный и обставленный со вкусом. У окна стоял письменный стол, который официанты оперативно превращали в пиршественный, вдоль стен располагались мягкие диваны. А когда официанты зажгли свечи в канделябре в центре стола и задернули шторы, стало еще уютней.

— Прошу вас, мистер Джон, присаживайтесь. И не стесняйтесь, будьте как дома, — тоном любезного хозяина сказал господин Кефри, как только официанты удалились.

— На дружеском семейном ужине обычно присутствуют все члены семьи, — прозрачно намекнул Джон.

— Сейчас наш член семьи приведет себя в порядок. Ее наряд, как вы могли заметить, слегка подпорчен…

Дверь распахнулась, и в кабинет лебедушкой вплыла Бонита, вся в шелках и кружавчиках. Господин Кефри с удовольствием наблюдал за тем, как мистер Джон пододвинул ей кресло и занял положенное ему место только после того, как его дочь села за стол. Еще больше его порадовало, что гость чисто автоматически взял со стола салфетку, нацепил ее на шею, заложив уголком за воротник, и замер, вежливо ожидая дальнейших действий от хозяина кабинета, тем самым подчеркнув, что он здесь не хозяин, а гость. Кефри хмыкнул, сделав зарубку в голове, достал из чаши со льдом бутылку и лично разлил по бокалам вино. Джон поднял бокал, провел его вдоль носа.

— С восточных склонов горы Эльвернант графства Муррей Гиперии, — безошибочно определил он, вдыхая аромат.

— О! Да вы еще к тому же ценитель тонких вин! — восхитился Кефри.

В этот момент кто-то деликатно постучал в дверь.

— Что там еще? — нахмурился отец Бониты.

— Извините, хозяин, — донесся до них из-за двери почтительный голос метрдотеля, — мне сказали, что один из клиентов ресторана сейчас здесь, у вас.

— Здесь, здесь, входи, — распорядился господин Кефри и повернулся к мистеру Джону, — похоже, у него что-то есть для вас.

У метрдотеля что-то было. Он просочился в кабинет с тяжелым подносом в руках и, найдя глазами Джона, с порога вопросил:

— Сэ-э-эр, а гномью водку и закуску вам сюда или в номер отнести? Я так понял, что в общий зал вы уже не вернетесь.

— У вас прекрасный персонал, господин Кефри, — процедил сквозь зубы мистер Джон, мучительно краснея. — Вежливый, услужливый. Пока поставь сюда, — прожег он взглядом метрдотеля, — а там посмотрим.

Метрдотель, чувствуя, что попал не в тему, поспешно исполнил приказание и испарился. А господин Кефри, как только за ним закрылась дверь, дал волю чувствам и оглушительно расхохотался:

— Не смущайтесь, мистер Джон! Теперь я вижу, что вы настоящий мужчина! Не хотите под это благородное вино сказать тост? Под гномью водку у нас пойдут уже другие разговоры.

— За прекрасных дам! — лаконично сказал мистер Джон, демонстративно чокнулся с Бонитой, залпом осушил бокал, налил в него гномьей водки и уставился на хозяина кабинета в ожидании продолжения банкета.

Господин Кефри рассмеялся еще радостней и поддержал гостя, скопировав его действия один в один. Бонита неодобрительно хмыкнула. Девушка пригубила вино из своего бокала и поставила его обратно на стол.

— Ну-с, теперь можно поговорить и более серьезно, — изрек господин Кефри, поднимая бокал, наполненный уже гномьей водкой.

— Поговорим более серьезно.

Хозяин кабинета и гость чокнулись, выпили и уставились друг на друга, не обращая внимания на хмурые взгляды Бониты.

— Вы сделали очень широкий жест, мистер Джон, подарив мой ресторан моей дочери, — начал серьезный разговор господин Кефри. — Проявили чудеса мужества, защищая ее, это все прекрасно, но…

— Но? — вопросительно уставился мистер Джон на господина Кефри.

— …но гложут меня смутные сомнения. Дело в том, что в мою рулетку очень трудно выиграть три раза подряд. Не поделитесь секретом: как вам это удалось?

— Никакого секрета нет. Обычное везение.

— Азартная игра, рулетка, моя дочь рядом (а мне доложили, что она была рядом и вы даже играли на двоих) и везение. Нонсенс. Вы не будете против, если мы проверим ваше везение прямо здесь, сейчас, в присутствии Бониты?

— Можно попробовать.

— Не боитесь? Везение — вещь нематериальная. Удача в любой момент может повернуться к вам тылом, сделать ручкой и упорхнуть.

— Я бы не советовал оборачиваться ей ко мне тылом, — невозмутимо ответил Джон. — Чревато последствиями.

— Папа, мистер Джон, — возмутилась Бонита, — вы что, забыли, что с вами дама?

— Дама, будь ласкова, не лезь в разговор серьезных мужчин, — отмахнулся папа.

Господин Кефри поднялся, подошел к письменному столу, выудил из него колоду игральных карт и, тасуя ее на ходу, вернулся на свое место. Мистер Джон в долгу не остался. Небрежным жестом он вынул из своего кармана другую колоду карт и тоже начал ее тасовать. Только, в отличие от господина Кефри, он это делал более профессионально, одной рукой, и карты при этом мелькали меж его пальцев с неуловимой для глаз скоростью.

— Какой колодой будем играть? — осведомился мистер Джон.

— Никакой. Меня удовлетворяет ваша квалификация. Доченька, ты оказалась права. Он нам подходит. — Господин Кефри вновь поднялся, подошел к письменному столу, выдвинул из его тумбочки ящик, кинул туда карты и вернулся обратно уже с хрустальной сферой на серебряной подставке и граненым стаканом в руках. Поставив сферу на стол, господин Кефри наполнил стакан до краев гномьей водкой и одним махом оприходовал двухсотпятидесятиграммовую емкость.

Бонита круглыми глазками смотрела на своего папашу. Вид у нее был настолько ошеломленный, что Джон сразу понял: раньше себе такого он при ней не позволял.

— Ну что ж, молодой человек…

— Молодой? — хмыкнула Бонита.

— Не мешай, дочка, я вхожу в астрал, и оттуда мне прекрасно видно, что хотя на вид ему за тридцать, а если посмотреть в глаза, то и за пятьдесят, но… он все равно еще пацан! Малолетка. Так, не мешай!

— Молчу, молчу, — закивала Бонита.

А мистеру Джону тем временем стало слегка неуютно в гостях. Он подозрительно косился на сферу. Чем-то она ему не нравилась.

— Засиделся я, — протяжно зевнул юноша, деликатно прикрывая рот ладошкой. — Не пора ли вам сказать ритуальную фразу: дорогие гости, а не надоели ли вам хозяева?

Бонита прыснула, оценив каламбур.

— Возможно, этим все и кончится, — успокоил Джона господин Кефри, — если… руки на сферу! — внезапно рявкнул он.

Руки Джона сами собой дернулись вперед и вцепились в хрустальный шар.

— Спокойно, — ласково пробормотал господин Кефри, — ничего страшного с тобой не произойдет. Маленькая проверка.

Джон уставился на шар, но ничего особенного внутри него не увидел. Шар как шар, только руки от него почему-то не отцеплялись, а вот господин Кефри что-то явно там нащупал. Глаза его становились все круглее и круглее.

— Ого!

— Что «ого»? — поинтересовался Джон.

— Да так, ничего. Можешь ручки убрать.

Шар отпустил руки гостя. Джон с удивлением посмотрел на них, и даже проверил, пошлепав ладонями по столешнице: не появился ли на них слой клея? Все было нормально. Молодой человек вопросительно уставился на хозяина кабинета. Тот пребывал в глубокой задумчивости.

— И что показала проверка? — полюбопытствовал Джон.

— Я всего ожидал, но такого…

— А конкретнее можно? — настаивал мистер Джон.

— Да, папа, хватит тумана напускать, — поддержала своего спасителя Бонита.

— Я думал, что вы обыкновенный шулер, косящий под благородного, а вы, оказывается, из них и есть!

— Из шулеров или из благородных? — заерзал от нетерпения Джон.

— Из благородных.

— Да ну? — распахнула глаза Бонита.

— Вот здорово! Мне это нравится, — оживился мистер Джон, азартно потирая руки. — И кто я? Герцог, маркиз или барон? Согласен даже на безземельного виконта. С моими способностями земельный надел я себе в один момент добуду и начну блистать в высшем обществе.

— С титулом накладочка получилась. Шар почему-то заклинило. Он утверждает, что происхождение у вас дворянское. Я видел корону, только не пойму какую: баронскую, графскую, герцогскую…

— А почему не королевскую? — тут же начал наглеть Джон.

— Вполне возможно. Но, что самое интересное, шар утверждает, что вы не из нашего мира… забавно. — Кефри внимательно посмотрел на мистера Джона и загадочно улыбнулся. Похоже, в голову ему пришла какая-то мысль. — И в то же время вы вор-профессионал высшей категории. Очень интересное сочетание.

— Слушайте, а вы этому шарику верите? — теперь уже задумался мистер Джон. — Какая-то каша получается.

— Шар обмануть очень трудно. На такое способен только очень сильный маг, а в вашей ауре, молодой человек, нет ни малейшего намека на магию.

— Все ясно. Бонита, хочешь знать, кто против тебя рулетку настроил? — хмыкнул Джон.

— Уже догадываюсь, — сердито откликнулась девушка.

— Так, об этом после… — заволновался господин Кефри.

— После так после, господин маг. — Джон подался вперед, навалился грудью на столешницу. — Но, будьте добры, ответьте на один вопрос: почему я об этом ничего не помню? Шар вам это сказал?

— Нет. Но я догадываюсь, в чем дело.

— Ну-ка поделитесь своими соображениями.

— Думаю, вы кому-то мешали, вот вашу память и заблокировали. То, что вы дворянского происхождения, уважаемый мистер Джон, — это сто процентов, но я так думаю, что вас лишили наследства. Либо вы младший сынок, либо еще что, не знаю. Сфера заупрямилась, по этому вопросу в ней все было как в тумане. Но вот о том, что потом вы пошли по неверному пути, по криминалу, она говорит уверенно и утверждает, что на этом поприще достигли больших успехов. Не за каждым дворянином стоит гильдия убийц.

— Зашибись! — неожиданно для самого себя выдал потрясенный Джон. — Дворянская корона, вор-карманник, гильдия убийц — и все это в одном флаконе. Гремучая смесь. И что мне теперь делать?

— Вернуть свой титул и подобающее вам положение в обществе. И все это вы получите, если согласитесь поработать на меня. Я приму самое живое участие в вашей судьбе и что-нибудь придумаю. Дело в том, что мне позарез нужен именно такой человек, как вы. С манерами, обхождением, умением вращаться в высшем обществе, не вызывая подозрений, и с пальчиками профессионального… — Господин Кефри запнулся.

— …щипача, — мрачно закончил за него фразу мистер Джон.

— Гм… можно сказать и так. Забавный термин. Короткий и емкий. Надо будет его внедрить в повседневную практику. Вор-карманник — щипач. Неплохо.

— Ладно, ваши заморочки мне уже понятны, председатель, — неожиданно для себя выдал странную фразу Джон, — но я хотел бы знать, на что подписываюсь.

— Председатель… — пожевал губами господин Кефри, словно пробуя на вкус новое слово. — Так меня дальше и называй — председатель. Не волнуйтесь, уважаемый, работой не перегружу. — Господин Кефри разлил гномью водку по бокалам. — У нашего короля завтра намечается бал, который он дает по поводу возвращения в родные пенаты своего внучатого племянника сэра Баскервильда. Так вот, вам с Бонитой желательно там быть.

— Если я, как вы утверждаете, дворянин, то мой фейс, — очертил пальцем овал своего лица Джон, — при дворе уже примелькался.

— Ах да, совсем забыл сказать. Это будет не просто бал, а бал-маскарад. Думаю, это решает проблему.

— И что я там должен буду делать?

— Танцевать, веселиться, пить вино.

— И все?

— Для вас все. Разве что заодно подстрахуете мою дочку. Чтобы не пристал кто лишний, в дамскую комнату за ней не прошел.

— Понятно, решили королевский дворец обуть?

— Фи-и-и… молодой человек, я по таким мелочам не работаю. Просто дочке надо будет пару слов там кое-кому сказать, приветик от меня передать, и все!

— Не уточните, кому будет передаваться приветик?

— Виновнику торжества. Кстати, когда она будет поздравлять сэра Баскервильда, проследите, чтоб никто их не подслушал. Поздравление довольно своеобразное.

— Понял, будем валить.

— Типун вам на язык! — Председатель аж подпрыгнул в своем кресле, чуть не расплескав водку, посмотрел на зажатый в кулаке бокал и залпом оприходовал его. — Сэр Баскервильд в любом раскладе после поздравления должен остаться жив и здоров. Этот мальчик мне очень нужен. А ты, Бонита, прежде чем передавать привет, глазками постреляй — а вдруг клюнет? Тогда другой разговор пойдет. Поняла?

— Да вы никак в родство к Карлу Третьему решили набиться? — хмыкнул Джон.

— А что? — пожал плечами председатель, грузно поднялся, прошел к письменному столу и вытащил оттуда свиток с гербовой печатью короля. — Вот, смотри, — развернул он его, издалека показывая мистеру Джону. — Я на прошлой неделе баронство прикупил. Нужные люди соответствующие бумаги королю подсунули, он на них своей ручкой лично автограф поставил.

— Так что вы все-таки хотите? Охмурить мальчика или к ногтю его прижать? Вы уж ставьте задачу точнее, господин барон, а то я в порыве усердия такого наворотить могу!

Председатель оглушительно расхохотался и от избытка чувств даже шлепнул себя ладонью по толстой ляжке.

— Папа, а он мне нравится, — подала голос Бонита. — Все ловит буквально на лету и очень старательный! Ты уж раскрой ему свои карты. Хотя бы наполовину, а там будем посмотреть…

9

Карета неспешно тряслась по булыжной мостовой Девонгира в сторону королевского дворца. Узкую улочку, по которой пробирался экипаж, освещали лишь редкие газовые фонари, но, как только карета свернула на центральную улицу, фонарей стало больше, и вычурные позолоченные баронские короны, украшавшие карету, засверкали даже в их рассеянном свете. Внутри кареты в такт булыжникам мелко вибрировала элегантная парочка, разодетая в пух и прах. Причем дама вибрировала гораздо сильнее, чем ее спутник.

— Бонита, сестренка моя названая, ненаглядная, — увещевал ее «братик», — хватит мандражировать. Если карета войдет в резонанс, нам не на чем будет ехать.

— Почему? — хмуро спросила красавица.

— Она просто развалится.

— Что такое «резонанс»?

— Лучше спроси, что такое «мандражировать».

— И что такое «мандражировать»?

— Это то, чем ты сейчас занимаешься. Кстати, сестричка, если не перестанешь этим заниматься, то ты меня побреешь… и, возможно, на всю голову.

Бонита с удивлением посмотрела на заточку, которая мелькала меж ее пальцев, покосилась на «братца», вжавшегося в угол кареты, виновато вздохнула:

— Извини. Действительно волнуюсь. А с чего? — Заточка исчезла в складках ее пышного платья. — Дело-то яйца выеденного не стоит.

— Вот и я о том! — подхватил «братец», выбираясь из угла и дружески, но совсем не по-братски, обнимая «сестричку» за талию.

— Брысь! — шлепнула его по шаловливой ручке Бонита.

— А я думал, это ты из-за меня так разволновалась, — обиженно протянул Джон.

— Чего-о-о?!!

— Да ты не переживай, дело житейское. Когда рядом такой красавец-мужчина, — Джон одернул лацканы своего маскарадного костюма, из которого маскарадным была только маска (он почему-то всем другим вариантам предпочел тот мрачный дуэльный наряд, в котором впервые появился в доме председателя), — любая женщина просто обязана растаять и…

— Заткнись, балаболка! Дело не в тебе.

— А в чем?

— Мне не нравится наша легенда. Что-то папа перемудрил.

— Он просто светиться не хочет.

— Понятно — не хочет, но ему что, собственная дочь не дорога? У нас сейчас и баронство, и приглашение на бал левое, магией слепленное. Он что, такой крутой маг, что способен обмануть все магические службы короля? И потом, эти дурацкие имена. Пффф… — презрительно фыркнула Бонита.

— А что тебе не нравится?

— То, что я на балу как твое приложение, — прорычала Бонита. — Надо же! Барон де Франти с сестрой!

— Женщина всегда была приложением к мужчине, — наставительно сказал Джон, — но мне кажется, ты бесишься не поэтому.

— А почему?

— Ты бесишься, потому что с баронством он скорее мне, чем тебе, польстил.

— Чего-о-о?!!

— Да ты сама посуди, в этом наряде я самый натуральный франт.

— Из похоронной конторы, — огрызнулась Бонита. — Не мог чего-нибудь красочней надеть?

— Ну вот, — обиделся Джон, — теперь ты и на меня наезжаешь. Кстати, приглашение у нас натуральное, папаше с дочкой из канцелярии короля. — «Барон де Франти» выудил из кармана камзола приглашение, потер бумагу меж пальцев, проверяя фактуру. — И он честно отписался, что по состоянию здоровья быть не может. Короче, свою зад… пардон, пятую точку прикрыл от и до. Тут ведь только имена чуток подчищены… возможно, даже без помощи магии. Хорошее лезвие, чернила того же колера, и я сам вписал бы сюда все, что угодно. Надеюсь, твой папаша именно так и сделал, не нарушая целостности магической упаковки. С твоим именем он, конечно, переборщил. Луиза! Бонита мне больше нравится. Надо было оставить. Да и с моим именем перемудрил. Альберт… тьфу!

— Чем тебе не нравятся имена?

— С настоящими проще. С поддельными больше шансов засветиться. Больше всего я боюсь за тебя. Ты ж у нас такая нервная. Я к тебе подойду: Луизочка… а ты мне в ответ: ась? вам кого?

— Помолчал бы, чучело!

— Согласно легенде я Альберт!

— Для меня ты чучело, а не Альберт!

«Братец» все же схлопотал от «сестренки» подзатыльник, но тут карета остановилась, и опергруппа, собиравшаяся внедриться в логово «врага», сразу забыла о своих распрях.

— Так, а ведь мы еще не приехали, — удивилась Бонита.

Джон высунул голову из дверцы кареты и тихонько присвистнул. Бонита тоже высунула свою белокурую головку в элегантной шляпке с другой стороны экипажа и округлила глазки.

— Ого! И что это значит? — спросила она, разглядывая забитую каретами площадь у дворцовых ворот и все новые и новые экипажи, выныривающие из проулков.

— В пробку попали, — выдал загадочную фразу Джон.

Бонита представила себе пробку, закупорившую бутылку с шипучим вином, и подивилась емкости сравнения.

— Сейчас взболтать, и она ка-а-ак жахнет!

— Кого взболтать? — опешил Джон.

— Не кого, а чего. Бутылку.

— Ага, а в качестве пробки мы. Ты как хочешь, но я не камикадзе. Своей головой ворота таранить не собираюсь.

— А кто такой камикадзе?

— А я почем знаю? Отстань! Дай подумать.

— Вообще-то думать — это моя прерогатива. Ты здесь исполнитель.

— Угу… каждый сверчок знай свой шесток. И что ты насчет всего этого думаешь?

— Думаю, надо разобраться, в чем дело.

— Глубоко копаешь. Очень серьезная мысль. Нуты пока думай, а я пойду разбираться. — С этими словами Джон выскользнул из экипажа и, лавируя меж карет, направился к дворцовым воротам. — В чем дело, любезный? — недовольно-брюзгливым тоном вопросил он у капитана дворцовой стражи, стоявшего у ворот. — Почему не пускают? Мы едем на бал к королю.

— Извините, господин… — Капитан мельком взглянул на карнавальную маску Джона и виновато вздохнул. — Уж не знаю, как вас именовать, но… я и сам не знаю. Нет команды.

Вид у капитана был довольно растерянный.

— Капитан дворцовой стражи — и не знает? — хмыкнул Джон.

— Мне кажется, — стрельнув глазами по сторонам, прошептал капитан, — что король нынче не в духе. Я вообще не уверен, что бал состоится.

— Гм… Короче, можно разворачивать оглобли? — вопросил новоявленный барон, меняя тональность голоса со спесивого на заговорщически-доверительный.

— Я бы не советовал, — отрицательно покачал головой капитан, откликаясь на уже дружеские флюиды. — Если бал все же состоится, ваше отсутствие его величеством может быть расценено как оскорбление.

— Ну а хоть предположение есть, почему державный не в духе?

— Это есть во всех свежих номерах газеты. На территории государства пропало одно очень высокопоставленное лицо. Личный гость его величества, на которого он возлагал большие надежды. А потому король до сих пор не решил: объявлять ему бал или траур? Или все это совместить… не знаю. Думаю, вам стоит просто немножко подождать. Скоро все прояснится.

— Благодарю, капитан, неси службу дальше. Джон вернулся в карету.

— Сестренка, наша задача резко упростилась. Его величество в печали и, думаю, продержит всех этих господ у дверей еще не один час. А когда ворота откроются, оголодавшие гости ринутся во дворец гурьбой, дабы набить брюхо, сметут к Дьяговой матери по пути охрану, и мы спокойно, не опасаясь фейс-контроля, по трупам въедем прямо в тронный зал, где я нацеплю на себя корону, если до кучи затопчут еще и короля.

— Тьфу! Трепло. Кстати, что такое фейс-контроль? Джон пожал плечами. Он и сам в последнее время начал замечать, что из него сыплются непонятные словечки. Причем непонятные как для него, так и для окружающих.

— Догадывайся по контексту. И вообще, не хочешь слышать ложь — не спрашивай, — глубокомысленно изрек он.

— Как же с тобой трудно. А что там все-таки случилось?

— Какой-то крендель у короля пропал. Если верить капитану дворцовой стражи, большая шишка. Личный гость его величества. Ну что, ждем?

— А что нам остается? Ждем. Только будь ласков, при дворе стань опять нормальным джентльменом.

Таким, каким ты был тогда, возле рулетки. Не на малину, чай, приехали.

— За мной не заржавеет.

— Не заржавеет… ой, чую, засыплемся! Интересно, чем сейчас так занят король?

10

А его величество Карл III в тот момент был занят очень важным делом: бегал в одном исподнем кругами по своей спальне и пинал ногами парадную королевскую мантию, собственноручно разодранную в клочки, а за ним носилась толпа портных, пытаясь на ходу снять с державного мерку.

— Ваше величество, ваше величество, позвольте ручку.

— На!

Благословленный королевской дланью портной отправился в полет, и пока его величество, слегка затормозив, провожал взглядом улетающее тело, остальные портные сумели подкрасться сзади, сделали пару замеров и тут же отпрыгнули в сторону, уворачиваясь от державного пинка. Король Бригании возмущенно фыркнул и опять начал гонять драную мантию по полу спальни.

— Ваше величество, — стонал камердинер, глядя на это безобразие, — я понимаю, рассерчали, но зачем мантии-то рвать? В чем вы к гостям выйдете?

— Еще пошьют! Я король или не король?

— Король, ваше величество, король! И портные пошьют. Но вы так и не соизволили уточнить: парадную или траурную?

— А я откуда знаю? Пусть шьют и ту, и другую.

— Как только снимут мерку, тут же сошьют, — заверил короля камердинер. — Ну что вы там возитесь! — прикрикнул он на портных. — Пошевеливайтесь, канальи!

Портные с сантиметрами в руках, как угорелые, носились за взбешенным королем, честно пытаясь на бегу снять с него мерку, однако это сделать было очень трудно, так как обрывки злосчастной мантии от державного пинка летели непредсказуемо и его величество, гоняясь за ними, постоянно менял направление.

— Ваше величество, — продолжал увещевать короля камердинер, — я понимаю, рассерчать изволили, но мантии-то зачем рвать?

— Рассерчать изволил? — прорычал король. — Это я еще пока добренький! Так, я не понял, где глава моей тайной канцелярии?

— Туточки я, ваше величество, туточки, не извольте беспокоиться. — Из-под королевской кровати выползла худощавая неприметная личность в сером камзоле с огромным фиолетовым бланшем на пол-лица, и сразу стало ясно, почему он выбрал такой колер для своего костюма: пыль на нем была практически не видна. — Ну как, вам уже полегчало?

— Еще нет. — Король кинул взгляд на дело рук своих, полюбовался фингалом, но гнев на милость не сменил. — Вы так и не объяснили мне, Пафнутий, почему в моем государстве пропадают такие высокопоставленные гости!

— Так не успел-с, ваше величество, — шаркнул ножкой глава тайной канцелярии, озабоченно ощупывая синяк.

— Ты хотя бы понимаешь, что пропал не кто-нибудь, а принц! Это же война!

— Прекрасно понимаю, ваше величество, война. Но с кем? Эту Баккардию еще найти надо.

— Как бы Баккардия нас первая не нашла.

— Не найдет, ваше величество, — успокоил короля Пафнутий, — мы на отшибе живем.

— Что?!! Да я вас всех на плаху! Найти эту Баккардию — наша главная задача! А вы не только Баккардию не нашли, но еще и принца прошляпили! Он один оттуда столько новинок в наше государство привнес, сколько вся наша Академия за сто лет на-гора не выдала. Мне нужен принц! — энергично махнул рукой король. Пытавшийся в тот момент сделать замер портной улетел в угол спальни и остался там лежать, широко раскинув ручки-ножки. Здоровьем Карл III обижен не был.

— Ваше величество, — взмолился камердинер, — вы бы поосторожней, а то у нас портные кончаются.

Слуги тут же подхватили бесчувственное тело и выволокли его из спальни.

— Ты слышал меня, Пафнутий? — не обращая внимания на камердинера, рявкнул король. — Мне нужен принц!

— Мы над этим работаем, ваше величество.

— Вижу я, как вы работаете!

Главный королевский портной, мрачно наблюдавший за процессом обмера со стороны, понял, что пора принимать экстренные меры. Подмигнув своим помощникам, он внезапно вырос перед королем, заставив его затормозить.

— Ваш величество, поднимите, пожалуйста, ножку, — ошарашил он его неожиданным требованием.

— Ножку? Ах ты…

Король отвесил хорошего пинка наглецу, но тех мгновений, что он хлопал глазами, хватило портным для снятия последних мерок. Карл III проводил мрачным взглядом портных, уволакивавших своего поскуливающего, держащегося за зад шефа, пнул в последний раз порванную мантию и повернулся к главе тайной канцелярии. Тот слегка завибрировал и начал пятиться. Громоотводов в спальне с уходом портных стало гораздо меньше.

— Где этот раздолбай, которого ты приставил к принцу?

В королевскую опочивальню, не дожидаясь приглашения, тут же просочился дворецкий принца Флоризеля, подслушивавший перед этим под дверью.

— Держись от него подальше, — уголком губ прошептал ему глава тайной канцелярии, — у меня таких агентов, как ты, мало. Около ножки рядом не стой. — И тут же, уже гораздо громче, начал отчитывать своего подчиненного: — Как вы такое могли допустить, Батлер? Вы в нашем деле не новичок! Двадцать лет безупречной службы — и провалить такое задание! Я вас разжалую!

— Куда уж дальше-то? — обиделся Батлер. — С лейтенантов до сержанта.

— В ефрейторы! — рявкнул король. — Подозрительного ничего не заметил в поведении принца в последние дни?

— Никак нет, ваше величество! — отрапортовал Батлер, вытянувшись в струнку.

— Тьфу! Ни одной зацепки. Пафнутий, какие меры по поиску принца предприняты?

— Мы прочесали лес! — отрапортовал глава тайной канцелярии.

— И что нашли?

— Карету.

— Что еще?

— Кучера.

— Живой?

— Живой.

— Что говорит?

— На них напали.

— Кто напал?

— Скорее всего, разбойники.

— Замечательно! Просто замечательно! И где же принц?

— Ну ваше величество, раз тело принца мы не нашли, значит, они увезли его с собой. И я думаю — живого.

— На чем основана ваша уверенность?

— А зачем им мертвое тело? Бросили бы там же. Похитили. Думаю, потребуют выкуп.

— Выкуп… — Судя по всему, королю явно полегчало. — Выкуп — это хорошо. Это очень хорошо. Главное, чтобы жив был. Заплатим. Так, готовим парадную мантию. Бал состоится.

— Хотя, с другой стороны, прошло столько времени… — неосторожно вякнул глава тайной канцелярии.

— Что?!! — завопил король. — Траурную мантию!

— Да вы не волнуйтесь, ваше величество, — успокоил державного камердинер. — Портные сейчас и траурную и парадную шьют.

Дверь в опочивальню осторожно приоткрылась, и внутрь сунулась голова начальника дворцовой стражи.

— Ваше величество, так мне приглашать гостей или гнать их? Королевская площадь вся забита каретами. Не протолкнуться.

— Пусть ждут! — рявкнул на него король. — Я еще не определился.

Голова начальника дворцовой стражи дернулась назад, и дверь за ней захлопнулась. Король пожевал губами, о чем-то напряженно думая. Он явно не знал, на что решиться.

— Пафнутий, твои соображения по поводу похищения, — потребовал он. — Это действительно обычный разбойничий налет или за этим стоит что-то еще?

Глава тайной канцелярии понял, что гроза миновала. Его величество готов к конструктивному диалогу. Пафнутий начал выкладывать свои соображения.

— Здесь много вариантов. Я проанализировал все данные, поступившие ко мне от моих агентов, и восстановил два последних дня, предшествовавших исчезновению принца. Очень подозрительно выглядит ссора между ним и графом Джеймсом Кентервилем. Как вам уже известно, она закончилась дуэлью. Несостоявшейся дуэлью. Редкий случай. Они помирились прямо в Гургонском лесу. Не каждый джентльмен найдет в себе мужество уладить дело, не обнажая шпаги. А принц это сделал, не опасаясь, что его сочтут трусом.

— Ха! Принц и трусость понятия несовместимые, — хмыкнул король. — Мне докладывали, как его брали в тот день, когда он появился в нашем королевстве.

— Вот и я о том. Так вот, там все очень подозрительно. Как выяснилось, кто-то специально хотел поссорить принца и графа Кентервиля и даже подкинул принцу Флоризелю анонимное письмо, заведомо порочащее графа. Точно так же этот некто подкинул принцу украшения и предметы интимного туалета графини Кентервиль. Не может ли быть так, что кто-то из знати недоволен тем, что вы приблизили к себе иностранного принца, и решил таким образом сначала опорочить его, а затем, когда задуманное не получилось, перешел к силовым методам?

— То есть?

— Решил от него избавиться, организовав нападение.

— Так, траурную мантию! — распорядился король.

— Ну я же не говорю, ваше величество, что его убили!

— Парадную!

— Правильно. Вполне возможно, злодей или злодеи будут на балу, и вот тут мы их всех за жабры и возьмем!

Батлер при этих словах удрученно вздохнул. Подобного бреда из уст начальника он давно не слышал. Это как он собирается среди толпы гостей в маскарадных костюмах разглядеть злодея? Он прекрасно понимал, что шеф молотит эту галиматью, чтобы протянуть время и слегка успокоить державного, но такой дури от него не ожидал.

— И как же ты собираешься их определять? — язвительно спросил король.

Батлер еле заметно одобрительно кивнул. Державный уже начинал логически мыслить.

— Есть у меня один план, — таинственно сказал глава тайной канцелярии.

— Ну-ка изложи.

Батлер навострил уши. Ему стало интересно. А вдруг его начальник и впрямь придумал что-то дельное?

— Если принц сейчас находится в плену, то его содержат наверняка по-королевски. На всякий случай. Мало ли что?

— И что дальше?

— А дальше вот что. Если это так, то кормят и поят его согласно пристрастиям принца Флоризеля, а согласно донесениям моих агентов, — Пафнутий покосился на Батлера, — он обожает один очень забавный напиток под названием мохито.

— Это что за хрень? — насупил брови король.

— Коктейль.

— Да? И из чего он состоит? — Король очень интересовался всякими новинками от принца Флоризеля, а потому сразу сменил гнев на милость и даже оживился.

— Там не так много ингредиентов. Как я понял, он состоит из рома. Это крепкий алкогольный напиток, который изготавливают из сахарного тростника. Британия такого напитка не знает. Еще в нем есть лайм…

— А это что?

— Что-то вроде недозрелого зеленого лимона. Жуть. Повар принца заменил его на зрелый.

— Правильно сделал. Здоровье принца надо беречь. Дальше?

— Дальше какая-то травка…

У Батлера глаза полезли на лоб, но, увидев, что его шеф просто забыл название, поспешил вмешаться.

— Мята, — подсказал он.

— Ну да, мята, — закивал начальник тайной канцелярии, — и еще туда добавляют кубики льда и солому.

— Солома-то зачем? — удивился король.

— Извиняюсь, оговорился. Соломинку. Одну. Через нее эту бурду надо пить.

— Гммм… забавный рецепт. Надо попробовать. Да, а как же ром?

— Заменили гномьей водкой.

— И какой получился результат?

— Еще не знаем. Кроме принца, этот коктейль пока никто не пробовал. Вот на него-то мы и будем ловить злодея.

— На принца?

— На коктейль. Все гости будут удивляться этому напитку, а злоумышленники, похитившие принца, с ним наверняка знакомы. Будем наблюдать за их реакцией. На это дело я решил в среду официантов внедрить своего самого лучшего агента. Кстати, не позволите Батлеру удалиться? Ему надо еше надеть соответствующий прислуге костюм.

— Разрешаю!

Батлер не заставил себя ждать, молниеносно испарился из королевской опочивальни и помчался в комнату для прислуги переодеваться. Как ни странно, но его шеф действительно выдал довольно оригинальный план, который может сработать. Батлер очень спешил. Профессиональная гордость лучшего агента тайной канцелярии Бригании была уязвлена, и он сам себе поклялся вывернуться наизнанку, но заговорщиков найти и через них выйти на своего подопечного принца Флоризеля.

А король тем временем позволил облачить себя в оперативно пошитую портными парадную мантию, подошел к окошку и махнул платочком, давая сигнал. Ворота распахнулись, и на королевский двор хлынули кареты.

— Только по приглашениям, только по пропускам! — донесся до его величества всполошенный голос начальника королевской стражи. — Маги! За что вам деньги платят? Проверяйте прямо на ходу!

Из окошек проезжающих мимо ворот карет высовывались руки гостей, потрясавших пригласительными билетами, которые маги торопливо сканировали на наличие замагиченной королевской печати.

11

— Его величество король Бригании Карл Третий и его внучатый племянник герцог Баскервильд! — торжественно провозгласил герольд.

Украшенные золотой чеканкой узорчатые двери распахнулись, и под торжественные звуки труб его величество в сопровождении напыщенного самодовольного субъекта в роскошном, шитом золотом и серебром камзоле вошли в тронный зал. Гости начали усердно кланяться и приседать в почтительных реверансах.

Бонита, делая книксен, вонзила локоток в живот своему кавалеру, видя, что он решил ограничиться небрежным царственным кивком. Это помогло. С легким стоном Альберт де Франти согнулся чуть не пополам и за свое усердие был удостоен благосклонного кивка от короля.

— Ишь как прогибается, — хмыкнул кто-то из толпы гостей.

— Сразу видать, мелкое сословие. На все готовы, лишь бы обратить на себя внимание его величества. Как таких только во дворец пускают. — В ответном шепоте Джон почуял нотку зависти.

Джон напряг слух и понял, что перешептываются практически все гости, пользуюсь тем, что от короля было достаточно далеко.

— Поразительно, до сих пор не могу поверить, что этот… гмммм… молодой человек сумел закончить Академию Колдовства.

— Говорят, он там магическими талантами особо не блистал, но зато сумел наладить неплохие связи среди высшей знати в Срединном Королевстве.

— До этого его мать их там неслабо наладила за девять месяцев до рождения сына.

— Ха-ха-ха.

— Хи-хи-хи.

— Люси как скажет, так хоть стой, хоть падай.

Шушуканье прекратилось, как только король занял свое место на троне. По правую руку от него встал виновник торжества герцог Баскервильд, слева будто из-под земли вынырнул глава тайной канцелярии с письменными принадлежностями в руках. Карл III махнул рукой, и началась стандартная процедура представления. Согласно древним традициям, лишь члены королевской семьи имели право быть на этом балу без масок, и только они должны были знать, кто под масками гостей скрывается, а потому, чтобы сохранить инкогнито, представлялись гости полушепотом, чтобы их слова не достигли лишних ушей и не нарушалась интрига празднества.

Парочки по очереди походили к трону, вполголоса приветствовали короля, поздравляли его внучатого племянника с окончанием Академии, представлялись и, не задерживаясь, проходили в другой зал, где уже играла тихая, ненавязчивая музыка. Там, собственно, и должен был проходить бал-маскарад. Пафнутий в процессе представления оперативно строчил имена прибывших гостей на своей планшетке. Король недовольно косился на него, но ничего поделать не мог. Именно его необузданный гнев задержал бал и скомкал процедуру проверки у входных ворот, так что теперь державный вынужден был терпеть.

Бонита с Джоном пошли последними. Это было между ними обговорено заранее. Бонита надеялась, что на нее так больше обратят внимание, а Джон, наоборот, считал, что подуставшие от этой процедуры король с герцогом внимания обратят меньше, что, в связи с поддельным приглашением, его устраивало.

— Рад приветствовать вас, ваше величество, — поклонился Джон. — Благодарю за любезное приглашение на бал. Позвольте представиться: барон Альберт де Франти, а эта прелестная леди — моя младшая сестренка Луиза. Прошу любить и жаловать.

— Поздравляю вас с прибытием на родину, герцог, — присела в реверансе Бонита.

Нежный голосок девушки отвлек родовитого отпрыска от созерцания потолка, и он соизволил одарить ее взглядом. Стройная фигурка баронессы, полуоткрытые плечики, глубокое декольте заставили его кадык ходить ходуном. Он хотел что-то сказать, но его опередил король, заметивший реакцию своего внучатого племянника на баронессу.

— Я рад, что вы откликнулись на мое приглашение. — Карл III соизволил покинуть трон, благосклонно кивнул последним гостям и сделал приглашающий жест в сторону зала, из которого до них доносилась музыка.

Так и получилось, что вошли они в него все вместе, вчетвером, а учитывая, что герцог поспешил пристроиться рядом с Бонитой, их появление произвело фурор. Обычно король появлялся в бальном зале, когда в нем собирались уже все гости, чтобы особо не выделять никого. Зал оживленно загудел, сверля глазами парочку, гадая, кто бы это мог быть. Это внимание почему-то не очень понравилось Джону.

— Ну что ж, ваше величество, еще раз благодарю за приглашение и не смею больше досаждать вам своим присутствием, — расшаркался он. — У вас как у хозяина празднества наверняка масса дел.

— Желаю вам хорошо повеселиться, барон, — благодушно кивнул король, настроение которого начало улучшаться.

Бонита стрельнула напоследок глазками в сторону сэра Баскервильда, и парочка упорхнула, смешавшись с толпой гостей.

— Нет, ты только посмотри, братишка, как тут все оформлено, — хмыкнула девушка, окидывая глазами просторный зал, вдоль стен которого стояли накрытые яствами длинные столы.

— Нормально оформлено, — пожал плечами «братишка». — Обычный шведский стол.

— Совершенно верно, — вмешался в их беседу тучный господин, стоявший неподалеку, — именно так это и называется — шведский стол. Новинка. Эту идею нашему королю подкинул принц Флоризель. У них в Баккардии это обычное дело. Я так понял, вы с ним знакомы?

— К сожалению, не удостоен такой чести, — любезно ответил Джон.

— Вот как? — удивился тучный господин. — Странно, с ним уже знакома вся высшая знать Бригании. А! Понимаю, вы, наверное, как и сэр Баскервильд, здесь недавно.

— Вы угадали, уважаемый, — кивнул Джон, думая, как бы половчее избавиться от назойливого господина, — но лучше не спрашивайте, кто я и откуда. Хочу до конца бала сохранить инкогнито.

— Как я вас понимаю! — расхохотался тучный господин. — Рассчитываете на интрижку? Эх, молодость, молодость! Помню, в ваши годы я тоже…

От излияний словоохотливого господина бедолагу спас герцог Баскервильд. Ему как виновнику торжества было положено открывать бал, и, как только он тронулся с места, покинув короля, музыка смолкла. Все замерли в ожидании: кого выберет герцог в партнеры для танца? Сэр Баскервильд уверенно рассек толпу и приблизился к Боните.

— Вы позволите пригласить вашу сестру на танец, барон? — довольно учтиво спросил Джона виновник торжества.

— Разумеется, герцог!

— А вы, баронесса, не против?

— Сочту за честь, — сделала реверанс Бонита и вложила свою ручку в руку герцога.

Провожая направляющуюся парочку к центру зала, тучный господин добродушно захихикал:.

— Вот ваше инкогнито и раскрыто, господин барон.

— Пока лишь наполовину.

— Не рассчитывайте сохранить его до конца бала, — благодушно махнул рукой тучный господин, — вы только посмотрите, с какой алчностью смотрят на вас дамы. Как только объявят белый танец, они набросятся на вас и выпытают все!

— Флаг им в руки и барабан на шею, — выдал загадочную фразу барон, не сводя глаз с герцога и «сестренки», приготовившихся начать танец.

В этот момент грянула музыка, и бал начался…

* * *

Жизнь не равна. Не все в королевском дворце веселились. Глава тайной канцелярии Бригании остался в тронном зале, чтобы закончить работу. Он сверял списки приглашенных на бал гостей со своими каракулями. Представление гостей в зале проходило так быстро, что ему приходилось практически стенографировать, а потому дешифровка записей шла трудно. То, что реальное количество гостей совпадало с числом приглашенных на бал, он быстро выяснил методом примитивного подсчета, а вот дешифровка отняла больше времени. Пока все совпадало.

Совпадало у главы тайной канцелярии до тех пор, пока он не дошел до последней пары гостей, представившихся королю. Их в списках приглашенных не было. Вместо них… единственная незачеркнутая строчка в списках приглашенных внезапно поплыла перед глазами Пафнутия и испарилась, прежде чем он успел ее прочитать.

— Проклятье! — Глава тайной канцелярии вылетел из тронного зала, чуть не снеся по дороге дверь, и начал пробиваться к королю, который пристроился около пиршественного стола и предавался греху чревоугодия. Танцы-шманцы державного не интересовали.

Часть гостей, преимущественно леди и джентльмены преклонного возраста, занимались тем же самым, многие гости уже кружились в танце, а некоторые, разбившись на группы, о чем-то оживленно беседовали. По дороге Пафнутий дал знак своим людям быть наготове (этот бал-маскарад обслуживался исключительно сотрудниками тайной канцелярии, переодетыми в ливреи).

— Батлера ко мне быстро, — уголком рта прошептал он, проходя мимо одного из «официантов». Тот коротко кивнул и испарился.

Глава тайной канцелярии меж тем на ходу нашел глазами интересующую его парочку и скрипнул зубами. Как назло, они крутились в вальсе в центре зала неподалеку друг от друга, но если Альберт де Франти уверенно вел в танце довольно дородную мадам, от которой не сумел отбиться и которая, как и предвидел тучный господин, пыталась раскрыть его инкогнито, то очаровательная баронесса танцевала непосредственно с герцогом, что создавало ряд проблем, связанных с ее задержанием. Рисковать лицом королевской крови Пафнутий права не имел.

Схватив за руку другого «официанта», пробегавшего мимо, он еле слышно прошептал.

— Передай магам: все внимание на даму, танцующую с герцогом, и вон на того франта, что крутится рядом.

«Официант» помчался выполнять распоряжение. Не успел Пафнутий пройти и половину расстояния, отделявшего его от короля, как перед ним материализовался Батлер с подносом в руках, на котором стоял бокал с мохито.

— Вызывали?

— Кого-нибудь успел проверить?

— Нет, я только что с кухни. Коктейль мастерил. Его, кроме повара принца Флоризеля, никто готовить не умеет.

— Ясно. У тебя сейчас другое задание. Надо срочно разбить вон ту парочку. — кивнул он в сторону Баскервильда и баронессы. — Под любым предлогом. Главное, чтоб девица оказалась подальше от герцога. Сможешь?

— Разумеется.

— Да! И неплохо бы появиться перед ней и ее так называемым братцем с этим дурацким напитком. Надо их реакцию проверить.

— Сделаем.

— Начнешь, как только я получу санкцию у короля.

— Как скажете.

Оказавшись рядом с королем, глава тайной канцелярии деликатно кашлянул:

— Ваше величество…

— Ну чего тебе? — недовольно прошамкал Карл III, отворачиваясь от стола.

— У нас проблемы.

— С чем?

— Не с чем, а с кем. Видите ту красотку, с которой танцует сэр Баскервильд?

— Баронессу? Конечно, вижу. Хороша, чертовка. Был бы я помоложе… хотя, с другой стороны, когда Баскер с ней закончит, подгони ее ко мне. Я с ней тоже побеседую.

— А вот этого, ваше величество, делать не стоит.

— Почему?

— Я только что установил, что ни ее, ни ее брата нет в списках приглашенных.

— Ты уверен?

— Полной уверенности нет, но… ах, как жаль, что стандартная процедура проверки была сорвана!

— Нечего тут причитать! — рыкнул на своего министра король. — И вообще, я думаю, что ты ошибся. Чтоб такая прелестная девица… не верю!

— А вдруг они с братом что-то против вашего величества замышляют? Вдруг они лазутчики из Маргадора? Убийцы?

— Если б против меня замышляли, могли сделать свое дело и в тронном зале, — резонно возразил король.

— Все равно надо проверить, — упрямо мотнул головой Пафнутий, — а вдруг их цель не вы, а герцог? Опять же списки…

— Ладно, проверяй.

Глава тайной канцелярии окинул взглядом зал и, увидев, что в него уже просочилось достаточное количество магов, не сводящих глаз с баронессы и ее брата, отдал команду:

— Батлер, начинай. Сделаешь все, как надо, — верну лейтенантские погоны.

Перспектива восстановления в звании так вдохновила агента, что он буквально на полусогнутых ринулся выполнять приказание.

— Куда его с подносом понесло? — изумился король.

— Так надо, — коротко откликнулся начальник тайной канцелярии. — Дополнительная проверка.

— А-а-а… Глубоко копаешь.

Снующие по залу слуги с подносами, заставленными напитками, на балу было делом обычным, но прежде никому из них не приходило в голову ломиться на танцплощадку, в которую превратился центр зала. Всполошенный вид официанта в ливрее, лавирующего меж танцующих пар, вызвал у гостей оживление, и его проход к цели сопровождался дружным смехом. Кто-то из гостей, ради хохмы, не прекращая вальсировать, попытался сдернуть с его подноса бокал с мохито, но не тут-то было. Батлер ловко увернулся, что вызвало новый взрыв веселья, и за бокалом началась охота, что очень осложнило бедному агенту жизнь.

— Извиняюсь… пардон… это не вам… специальный заказ…

Все-таки не зря лучший агент тайной канцелярии ел свой хлеб. Его поднос то взмывал вверх, то резко ухал вниз, уворачиваясь от алчущих рук, а сам он, извиваясь ужом, скользил между парочками, двигаясь к цели, главной из которых была очаровательная партнерша герцога по танцу.

— Слушай, Пафнутий, — изумился король, наблюдая за действиями агента, — может, зря мы его в звании понизили? Смотри, сколько народу на эту… как ее… мохиту покушается, а ему хоть бы хны. До чего же ловок, каналья!

— Эх! Сглазили, ваше величество!

Бокал исчез с подноса, когда Батлер был уже практически у цели. Причем исчез так, что агент даже не заметил момента исчезновения и от изумления застыл на месте, что вызвало очередную бурю смеха у гостей. За действиями шустрого слуги следил практически уже весь зал. А вокруг «официанта», словно издеваясь, кружились в танце две пары.

Бонита, весело сверкая глазами, косилась на Батлера, ожидая дальнейшего развития событий, периодически шлепая своей ручкой по руке герцога, которая постоянно норовила соскользнуть с ее талии вниз. Герцог Баскервильд, в отличие от нее, настолько размяк, что ничего не видел вокруг и даже танцевал прикрыв глаза, позволяя партнерше вести его в танце. Исчезнувший бокал Батлер обнаружил у джентльмена второй вальсирующей вокруг него пары. Джентльмен, не прекращая танца, уже хотел было приложиться к соломинке, торчащей из бокала, но что-то вдруг ему в напитке не понравилось.

— Издевательство! — возмутился он, вперив гневный взгляд в «официанта». — С каких это пор в мохито стали добавлять желтые лаймы? Вы что, туда обычный лимон запихнули?

— Ваше высочество? — ахнул Батлер.

Глаза Бониты расширились. Она поняла, что их план трещит по всем швам, и поспешила прошептать на ухо разомлевшему герцогу, который по-прежнему ничего вокруг не замечал:

— Жду вас завтра в семь часов вечера в Парке Влюбленных.

Герцог сделал губы трубочкой и потянулся вперед, пытаясь поцеловать обольстительницу в щечку.

— Вы ошиблись, любезный, — сообщил барон де Франти Батлеру, плюхнул бокал обратно на его поднос, и в темпе вальса занес свою партнершу в объятия герцога, взамен Бониты, вовремя выскользнувшей из рук виновника торжества.

Расфуфыренной толстушке и достался смачный поцелуй внучатого племянника короля.

— Кажется, засыпались. Пора валить, — коротко распорядился барон де Франти, в то время как весь зал дружно ухохатывался, наблюдая за этой мизансценой.

— А вы уверены, ваше высочество, что пора? — ядовито осведомилась Бонита.

Герцог, так ничего и не заметив, продолжал кружиться в центре зала уже с толстушкой, а барон де Франти с «сестричкой» делал то же самое, только траектория их движения резко изменилась, и они, вальсируя, стремительно двигались по направлению к выходу.

— Конечно, пора, — прошипел Джон на ухо партнерше, — ты что, не видишь? Нас окружают, дура!

Только тут Бонита заметила стягивающихся в их сторону придворных магов, которые пока не решались применять магию из боязни задеть других гостей, прекрасно понимая, что здесь собралась вся высшая знать Бригании. Скинув руку с плеча «брата», девушка выхватила из складок платья прозрачный шарик:

— Не надо! И так уйдем! — завопил Джон, но было уже поздно.

Треснувшись о каменные плитки пола, шарик с оглушительным грохотом взорвался, и зал заволокло белесым дымом. Испуганный вой гостей перекрыл вопль главы тайной канцелярии:

— Остановить эту парочку!!! Закрыть все двери!

— Не надо! Это принц Флоризель! — Голос Батлера утонул в общем шуме и гаме.

— Маги, гасите их! — надрывался Пафнутий.

Попробуй загаси да двери закрой, когда толпа испуганных гостей в эти двери ломанулась, как стадо баранов, и снесла их вместе с петлями, спеша вырваться на волю. Разумеется, Бонита с Джоном были в первых рядах этой толпы.

В том, что они с папой наняли действительно прекрасного профессионала, Бонита убедилась, когда в процессе этого панического бегства «братишка» выдернул ее из общей толпы и уверенно поволок за собой по узким галереям королевского дворца. Шум и крики скоро затихли вдали.

— Вы, случаем, не внебрачный сынок нашего короля? — ехидно осведомилась девица.

— С чего ты взяла?

— Прекрасно ориентируетесь во дворце, опять же опознали вас, ваше высочество, как я понимаю…

— Ничего ты не понимаешь, — огрызнулся Джон. — Тоже мне, нашла высочество. Я здесь впервые. А хорошо ориентируюсь не во дворце, а в пространстве. Наша карета там, — уверенно ткнул он пальцем в сторону окна, мимо которого они в тот момент пробегали.

Подскочив к нему, Джон распахнул створки, и Бонита убедилась, что окно действительно выходит на двор, забитый каретами гостей.

— Вон наша стоит, — обрадовалась девица.

— Ходу, пока ворота не закрыли.

Джон выпрыгнул в окно, помог девушке перебраться через подоконник и кинулся к карете, на облучке которой дремал кучер.

— Трогай! — рявкнул Джон, заталкивая Бониту в экипаж и запрыгивая за ней следом.

Встрепенувшийся кучер хлестнул лошадей, и карета застучала колесами по булыжной мостовой в сторону гостеприимно распахнутых ворот, стража которых еще не сообразила, что во дворце творится что-то не то. Один прокол Джон все же допустил: слишком рано расслабился, решив, что опасность уже позади, и не заметил, как от темной стены королевского дворца отделилась юркая фигурка лучшего агента тайной канцелярии Бригании. Сбрасывая на бегу с себя ливрею, дворецкий принца Флоризеля в прыжке вцепился в запятки кареты и, шустро перебирая руками, забрался под днище экипажа. Упускать своего подопечного из виду Батлер больше не собирался.

— Задержать!

— Взять живьем!

Стража засуетилась около ворот, но было уже поздно. Экипаж пронесся мимо нее, выскочил на Королевскую площадь и скрылся в ближайшем переулке.

12

Батлер трясся под каретой, напрягая все свои силы, чтобы удержаться и не скрести своим задом по булыжной мостовой, заодно изучая обнаруженные им под днищем кареты странные металлические конструкции, назначения которых он не понял. Насколько ему было известно, кроме колесных осей и каретных рессор, предназначенных для амортизации, здесь ничего не должно было быть. Однако было. В принципе Батлер не возражал. Держаться за них было очень удобно. Вернее, было удобно до тех пор, пока принц Флоризель не крикнул кучеру:

— Ты что там, заснул? Они вот-вот погоню организуют. Отрываться надо!

— Сейчас сделаем, барон! Все будет в лучшем виде!

Батлер не видел, как кучер дернул за какой-то рычаг, но последствия этого действия ощутил сразу. Железки, за которые он держался, зашевелились, норовя раздавить ему пальцы и прижать к мостовой. Спасла агента тайной канцелярии его высокопрофессиональная подготовка. В мгновение ока он вновь переместился на запятки и уже с этой позиции мог наблюдать за трансформацией кареты. Баронские гербы с металлическим лязгом перевернулись, сменив опознавательные знаки, затем, повинуясь рывку второго рычага, экипаж резко просел вниз.

— Ёпэрэсэтэ!!! — донесся из кареты болезненный вопль принца Флоризеля. — А полегче нельзя?

— Так тебе и надо! — позлорадствовала девица, которая к такому финту, видать, была готова. Поворот третьего рычага заставил экипаж раздаться вширь и превратиться в стандартную почтовую карету.

«Ну до чего ж хитер! — восхитился Батлер. — Если б не его лайм, ни за что б не раскусил». На всякий случай лучший агент тайной канцелярии вновь нырнул под экипаж, чтобы не демаскироваться. Однако теперь под каретой было уже не сладко, так как осадка ее относительно земли стала гораздо ниже. Почтовая карета весело скакала по булыжной мостовой, а вместе с ней булыжники честно пересчитывала пятая точка агента тайной канцелярии, так как в отличие от пассажиров его каретные рессоры от вибрации не спасали. «Чего не вытерпишь ради лейтенантских погон!» — мысленно простонал Батлер, Агент тайной канцелярии неплохо знал Девонгир и честно пытался запомнить дорогу, но рассмотреть, по каким улицам они проезжали, с этой позиции было практически невозможно, тем более что экипаж, явно заметая следы, петлял по самым темным закоулкам столицы Бригании. Однако скоро его мучения кончились. Экипаж въехал в какой-то двор, и кучер остановил карету. Первым из нее выскочил принц Флоризель, почесывая пострадавшую макушку, следом за ним, игнорируя протянутую руку принца, выпрыгнула его спутница.

— А предупредить насчет того, что карета дерется, было нельзя? — обиженным тоном спросил ее принц Флоризель.

— А предупредить насчет того, что ты — его высочество, было нельзя? — вопросом на вопрос ответила агрессивная девица, приставляя к ребрам «брата» кинжал, и с этими словами поволокла его за собой в сторону двухэтажного особняка.

— Слушай, Бониточка, а может, договоримся? — заволновался принц Флоризель. — Понимаешь, тут такое дело…

— Какое дело?

— Я с бабами воевать не умею.

— С ке-э-эм?!!

— Пардон. С прекрасной половиной человечества. И вообще, чего ты возмущаешься? Твой папаша уже напророчил мне корону. Так почему не королевскую?

— Сейчас мы разберемся с твоими коронами, аферист. — Бонита толкнула принца к двери особняка, которая, как назло, именно в этот момент и открылась.

Появившийся на пороге господин Кефри едва успел увернуться, чуть не расплескав содержимое своего бокала.

— Ну что тут у вас опять? Что случилось? Чего не поделили?

— А то и случилось, что чуть не засыпались из-за этого чучела! — сердито ответствовала Бонита. — Представляешь, папа, он, оказывается, его высочество! Удирали так, что только пятки сверкали.

— Не удирали, а производили тактическое отступление на заранее подготовленные позиции, — возразил девице «братец». — И вообще, бег трусцой очень полезен для здоровья.

— Так, быстро в мой кабинет! Нашли место для разборок! — рыкнул на них хозяин особняка.

Батлер дождался, пока они не скроются внутри здания, выполз из-под кареты и ужом нырнул в кусты, стараясь не привлечь внимания распрягавшего лошадей кучера. Прошуршав по саду, окружавшему особняк, агент тайной канцелярии подобрался вплотную к зданию и приник к единственному окну на первом этаже, неподалеку от входа, в котором горел свет, резонно рассудив, что именно там и находится кабинет. Он не ошибся и даже подоспел вовремя. В кабинет как раз входила интересующая его троица…

* * *

— Ну, что случилось? — повторил вопрос председатель, садясь за стол.

— Засыпались мы из-за него! — ткнула пальцем в Джона Бонита.

— Из-за меня? — искренне удивился Джон.

— А из-за кого?

— Из-за несчастного стечения обстоятельств. Какой-то придурок ни с того ни с сего ляпнул, обращаясь ко мне: ваше высочество. Ну и что? И вообще, нас обкладывать начали еще раньше. Так что это был не мой прокол. Может, ты сама чем-то засветилась.

— Я засветилась?

— Ты засветилась!

— Та-а-ак… — прогудел председатель. — А ну-ка, молодой человек, выверните ваши карманы.

— Вы меня оскорбляете, сэр!

— Не оскорбляю, а пытаюсь докопаться до истины. Джон удрученно вздохнул и принялся выкладывать на стол содержимое своих карманов. Первое, что нащупала его рука, был какой-то свернутый вчетверо листок в боковом кармане.

— Дай сюда, — оживился председатель и, получив затребованную бумагу, развернул ее и начал читать вслух: «Ваше Высочество, приглашаю Вас на бал, который Мы, король Бригании Карл III, даем в честь нашего внучатого племянника, сэра Баскервильда, по случаю его возвращения на родину после успешного окончания Академии Колдовства, Ведьмовства и Навства». И как это понимать? — поднял он глаза на Джона.

— Я думаю, вот так, — тяжко вздохнул мистер Джон и начал вытаскивать из карманов все остальное.

На стол плюхнулись золотой брегет, дамское колье из крупных рубинов, бриллиантовые сережки…

— Тьфу! — сплюнул господин Кефри. — И у кого ты это взял?

— А я знаю? — пожал плечами аферист, продолжая извлекать из карманов добычу. — У нашего короля сегодня было так много гостей! Жаль, праздник быстро кончился.

Последними на свет божий появились женские трусы. Бонита придушенно ахнула, шлепнула себя по бедрам и облегченно перевела дух:

— Нет, мои на месте.

Председатель оглушительно расхохотался.

— Как к тебе, говоришь, обращались? Ваше высочество? — спросил он Джона.

— Да. А что?

— Да так, ничего. Просто тут недавно пропал один принц после несостоявшейся дуэли, — господин Кефри внимательно осмотрел трусы, — а поводом для дуэли…

— И что было поводом? — полюбопытствовала Бонита.

— Забавные слухи об этом ходят. Надо бы уточнить. Надеюсь, нашего герцога ты очаровала?

— Еще чуть-чуть — и могла бы его как бычка на веревочке за собой вести.

— Еще чуть-чуть, — фыркнул Джон, — да он на тебя сразу запал. Прямо в тронном зале глазами раздевать начал.

— Свидание ему я назначить все же успела.

— Это хорошо, дети мои, — благостно кивнул председатель и одним махом выдул полный бокал гномьей водки, — идите отдыхайте. Завтра у нас с вами много дел!

И как только Джон с Бонитой покинули кабинет, господин Кефри откинулся на спинку кресла и восторженно прошептал:

— Вот это удача… мне несказанно начало везти! Одним махом сразу все! И отомстить, и… — Искаженное ненавистью лицо господина Кефри заставило Батлера в испуге отшатнуться от окна, и он поспешил нырнуть обратно в кусты, где его и догнал торжествующий, демонический хохот председателя.

Смех застал Бониту и принца Флоризеля около распахнутого окна коридора, из которого открывался прекрасный вид на сад. Хохот отца заставил девушку на мгновение застыть, и небо тут же заволокло тучами, Сверкнула молния, хлынул дождь.

— Эк его колбасит, — жизнерадостно хмыкнул принц Флоризель. — Видать, последние двести грамм были лишние.

— Да, что-то он стал много пить, — встрепенулась Бонита. — Не пойму только, по ком природа плачет?

— Это ты к чему? — удивился принц Флоризель.

— А я знаю? Как-то само собой вырвалось. — Девушка нахмурилась, пытаясь что-то вспомнить.

— Странная ты какая-то сегодня. И папашу твоего колбасит. Надеюсь, это у тебя не наследственное.

— На себя посмотри, чучело!

— О! Приходишь в норму. А я уж хотел тебя до твоей комнаты проводить.

— Это еще зачем?

— Ну мало ли чего? С головкой у тебя, как выяснилось, не все в порядке. Вдруг заблудишься? А я тебя провожу, раздену, спать уложу…

— Я тебе уложу!!!

Принц Флоризель ловко увернулся от подзатыльника и, хохоча во все горло, помчался вверх по лестнице на второй этаж, а там припустил по коридору в сторону апартаментов, выделенных ему председателем. Агрессивная девица неслась вслед за ним по пятам, пытаясь на бегу отвесить наглецу хорошего пинка. Не успела. Дверь захлопнулась прямо перед ее носом. Бонита отвела душу, пнув дверь каблучком, сердито фыркнула и ушла в свою комнату.

Тем временем промокший под проливным дождем до костей Батлер из кустов продолжал наблюдать за домом, гадая, за каким окном скрывается его подопечный. Ответ пришлось ждать недолго. В двух окнах, расположенных по соседству, загорелся свет. Батлер возблагодарил Трисветлого за то, что стены особняка оказались украшенными лепниной, выскочил из кустов, поплевал на руки и полез вверх, используя декоративную отделку фасада в качестве лестницы. Открывшаяся перед ним картинка в правом окне заставила кадык агента тайной канцелярии ходить ходуном: там переодевалась Бонита. Ему очень хотелось досмотреть это бесплатное эротическое шоу до конца, но долг был превыше всего. Батлер, исторгнув из груди тяжкий, томный вздох, переместился в сторону окна слева. И там его первоначальные подозрения подтвердились. Подопечный как раз снимал с лица маску. Это действительно был принц Флоризель! Принц небрежно кинул маску на кровать и направился к окну.

— Оу-у-у… — Батлер поспешил убрать из оконного проема свою физиономию и, прекрасно понимая, что удирать уже поздно, ограничился тем, что повис на лепнине фасада, держась за нее кончиками пальцев.

Окошко распахнулось.

— Какая прекрасная погода! — воскликнул принц Флоризель, любуясь косыми струями дождя. — Лягушки небось квакают, на радость французам. До сих пор не пойму, чего они в них нашли? Мокрые, склизкие, противные… — С этими словами принц резко перегнулся через подоконник, схватил за шиворот Батлера и одним рывком втащил его в комнату. — Во какой лягух большой. Мокрый, противный, склизкий, бррр…

Впечатав бедного дворецкого в стенку рядом с окном, принц ласково спросил:

— Знаешь, кого я больше всех не люблю?

— Кого? — пролепетал Батлер.

— Наемных убийц и…

— И?..

— И извращенцев, подглядывающих в замочные скважины и окна за мужиками.

— Ва… Ва… Ваше высочество, я не извращенец! Принц Флоризель скосил глаза налужу, образовавшуюся под Батлером.

— Это от дождя, — тут же среагировал бывший дворецкий, — да вы что, меня не помните, ваше высочество?

— Ну почему же, прекрасно помню. Ты — тот слуга, который на балу притаранил мне какой-то суррогат вместо нормального мохито. Не уважаешь, однако.

— Ваше высочество, я же вас по этому мохито и опознал! Вы же наш…

— Буржуинский, — хмыкнул принц Флоризель.

— Не понял, — опешил дворецкий.

— От тебя это и не требуется. Только не говори, что я бриганский принц. Я в сказки не верю.

— Баккардский! Вы принц Баккардии! Вспомнили?

— Нет. А ты кто такой?

— Ваш дворецкий.

— Да-а-а?.. А как мой дворецкий объяснит вот это?

Глаза Батлера полезли на лоб при виде содержимого своих карманов, которые принц Флоризель извлекал уже почему-то из карманов своих. Перед носом бедного дворецкого один за другим мелькали ножи, миниатюрные арбалеты, потом закачалась бляха агента тайной канцелярии.

— Надо же, в таком возрасте — и до сих пор сержант, — презрительно фыркнул принц Флоризель.

— Вообще-то я был лейтенант, до тех пор, пока меня к вам не приставили, — пропыхтел притиснутый к стене Батлер, и на лице его отразилась такая искренняя, почти детская обида, что принц ему сразу поверил. — И вообще, ваше высочество, ну зачем меня было так подставлять? Мы же с вами давно обо всем договорились. Даже доносы на вас в тайную канцелярию вместе писали. Ну захотели вы уединиться со своей дамой, покрутить, как говорится, на стороне, так предупредили бы меня. Я бы все устроил, и такого шума по Бригании в связи с вашим исчезновением не было.

Принц Флоризель отпустил Батлера и начал ходить по комнате, нахмурив лоб. В принципе все сходилось. Было только одно «но»… он не верил, что является принцем Баккардии. Вот уркаган, вор-щипач экстра класса — да, а принц — нет! Возможно, он как-то ранее и сумел создать себе такое прикрытие и даже покрутиться в высшем обществе, но сейчас, после амнезии, поддерживать такой имидж бесполезно. Засыплешься на первом скачке. Да в общем-то на балу он сегодня и засыпался. Вон какой шухер поднялся. Надо хотя бы выяснить, что это за принц Флоризель такой. С какого бодуна он под него косил?

— Эй, как там тебя…

— Батлер, ваше высочество, вы что, забыли?

— Не перебивай! — Принц выудил из кармана миниатюрный арбалет Батлера. — Есть у меня сомнения насчет тебя. Ты не столько на дворецкого, сколько на киллера больше похож.

— На кого? — выпучил глаза Батлер.

— На наемного убийцу.

— Да не убийца я, ваше высочество, говорю же: я агент тайной канцелярии, приставленный к вам под видом дворецкого. Моя задача была вас защищать и все ваши идеи, что вы из Баккардии с собой привезли, на бумажке фиксировать. Батлер я! Бат-лер! Неужели не помните, как мы в вашем замке…

— В моем замке? — вскинул брови принц Флоризель.

— Ну в том, что вам подарил король. Помоги мне, Трисветлый! Да вы никак и впрямь все опять забыли! Я ведь у вас особым доверием пользовался. Вы мне даже доверили оприходовать деньги, полученные за патенты от ваших изобретений.

— Да-а-а? — изумился принц Флоризель.

— Да. Вот неделю назад два сундука с золотом лично опечатал в вашем хранилище. Процентное отчисление от производства газовых фонарей.

— Ух ты! — Глазки принца Флоризеля стали еще шире. — Сундучки большие?

— Неподъемные, ваше высочество. Четверо здоровых мужиков пока затаскивали, чуть спины не сорвали.

— Одному не унести, — пробормотал принц. — Придется местную братву припрягать.

— Что, ваше высочество?

— Нет, ничего. Это я о своем, Батлер. Одного не пойму… — Принц Флоризель задумчиво посмотрел на своего дворецкого.

— Чего, ваше высочество?

— Что ты так мелко плаваешь?

— В смысле? — опешил дворецкий, невольно покосившись на лужу под ногами.

— Лейтенант, потом сержант. За что разжаловали?

— Я вас потерял, — понурил голову агент тайной канцелярии.

— Где и когда? — продолжил допрос принц.

— После вашей дуэли с графом Кентервилем. После нее вы исчезли. Карету нашли, кучера нашли, вас нет, а все шишки на меня! Можно подумать, дворецкий имеет право сопровождать своего хозяина на дуэль! Это дело секундантов. Моя задача была в замке за вами присматривать.

— Несправедливо, Батлер.

— Несправедливо, ваше высочество.

— На карете, говоришь, я ехал с дуэли?

— На карете, ваше высочество.

— С гербами?

— С гербами.

— И сундучком золота?

— Совершенно верно. Только вот золота там не нашли, хотя сундучок должен был быть. Это вам граф Кентервиль карточный должок вернул.

— Понятно. Значит, сундучок не ворованный…

— Что, ваше высочество?

— Ничего. Это я опять о своем. — Совпадало буквально все, но в свое венценосное происхождение аферист по-прежнему не верил.

— Ваше высочество, а вас, перед тем, как вы пропали, чем-нибудь по головушке не гладили? — задал осторожный вопрос Батлер.

— Нет, Бонита пока не соглашается.

— Да я о другом. Не били?

— Затрудняюсь ответить, друг мой, не помню, — честно признался принц.

— Тогда понятно. Двойная амнезия — это круто.

— А Баккардия — это где?

— Никто не знает, ваше высочество. Карла Третьего это тоже интересует. Хочет наладить дружеские и торговые связи.

— Ага-а-а… — Именно в этот момент принц Флоризель принял окончательное решение. Полученной информации хватило для выработки плана действий. — Ладно, Батлер, расслабься. Я тебя проверял. Думаю, ты мне подходишь. Не хочешь ли поработать на меня?

— Так я и так вроде… — растерялся дворецкий.

— Ты не понял. Поработать на Баккардию!

— Измена родине? — ахнул Батлер.

— Фи-и-и… как грубо! Никакой измены. Все твои деяния пойдут на благо Бригании. Баккардия тоже не будет ущемлена. Хочешь быть двойным агентом?

— Двойным? А это как?

— Зарплата в два раза больше, болван! А какие полномочия, знаешь? В твоей власти будет либо поссорить государства, на которые ты работаешь, либо помирить. Все будет вокруг тебя вертеться, а ты, как паучок в центре паутины, только успеваешь за ниточки дергать, заставляя королей вокруг тебя прыгать, и все перед тобой ничто! А если захочешь…

Принца, как говорится, понесло, и, чем дальше он говорил, расписывая плюсы предлагаемой работы, нагло игнорируя минусы, грудь Батлера выпячивалась все больше и больше, пока он, в конце концов, не обнаглел окончательно:

— Такие полномочия за какие-то две жалкие зарплаты?

— Пожалуй, ты прав, — вынужден был согласиться авантюрист, сообразив, что перестарался, — но это поправимо. Ты в Бригании здесь кто, сержант?

— На данный момент сержант.

— Я тебе дам капитана! Как принц я имею право присваивать звания. А будешь хорошо работать — повышу до полковника! У нас в Баккардии движение по служебной лестнице происходит быстро. Через месяц-другой, глядишь, и до генералиссимуса дорастешь!

Их беседа происходила так оживленно и бурно, что не могла не привлечь внимания председателя и его дочки, которые, разумеется, подслушивали под дверью, с удовольствием наблюдая в щелочку, как нанятый ими аферист лихо проводит вербовку.

— И учти, должностной оклад удваивается с каждым новым званием, — продолжал обработку клиента пройдоха, — а соответственно…

— Я согласен, ваше высочество! — вытянулся перед принцем в струнку окончательно дозревший Батлер.

— Правильное решение, капитан!

— Полковник, — деликатно намекнул Батлер.

— Ишь губу раскатал, — хмыкнул принц. — Ты у меня и капитана-то пока авансом получил. И не сметь перебивать начальство.

— Прошу прощения, ваше высочество! — гаркнул Батлер.

— Ладно, не тянись, ты не в строю. Не забывай, что ты агент, а не вояка. Так вот, Батлер, сам понимаешь, обратно в королевский дворец мне сейчас возвращаться не резон…

— Понимаю, ваше высочество.

— В замок тоже. Место засвеченное.

— Полностью с вами согласен, ваше высочество, а какой у капитана оклад?

— Да сколько навору… тьфу! Что за дурацкие вопросы, Батлер? Я же уже сказал: в два раза больше, чем у лейтенанта!

— Понял.

— Плюс дополнительная плата за отдельные услуги.

— Это за какие услуги? — оживился Батлер.

— Давай так. Будешь из моего замка доставлять сюда сундучки с золотом, и десять процентов от них за хлопоты твои. Батлера качнуло.

— Да за такой процент я и ефрейтором согласен! — завопил он. — На хрена мне после этого капитанский оклад?

Со стороны входной двери в апартаменты принца раздались дружные аплодисменты. Председатель с Бонитой рукоплескали авантюристу.

— Великолепно, ваше высочество, — восхитился председатель, входя с дочкой внутрь. — Прекрасная работа!

— Да, принц, — вторила ему Бонита, тихонько хихикая в кулачок, — исполнено профессионально.

Девица уже успела переодеться в вечернее домашнее платье, но выглядела в нем так же прелестно, как недавно в своем роскошном наряде на балу. Господин Кефри был все в том же рабочем сюртуке, с бокалом в руке, который, впрочем, не мешал ему аплодировать, и нераспечатанной бутылкой гномьей водки под мышкой.

— А это кто такие? — шепотом спросил Батлер принца.

— Это моя прислуга, — небрежно махнул рукой принц, — мелкое дворянство. Я их недавно титулами соответствующими снабдил, вот теперь они и прогибаются. Отрабатывают, так сказать.

Выражение лица новоиспеченной дворянки стало вдруг таким ласковым, что принц понял: сейчас прогибаться придется ему — и торопливо выставил перед собой Батлера в качестве живого щита. Папаша одним взглядом сумел остановить дочку, которая собралась было навести порядок, намекая, что не стоит этого делать при посторонних.

— Да, вы оказали нам большую честь, ваше высочество, и мы теперь жизни свои готовы отдать за родную Баккардию! — Подыгрывая пройдохе, он начал усиленно кланяться, и Бонита, глядя на него, тоже сделала пару сердитых реверансов. — Однако, ваше высочество, если позволите, ядам вам один маленький совет.

— Позволяю, — благосклонно кивнул принц и тут же на ухо пояснил Батлеру: — Он при мне на полставки еще и советником подрабатывает.

— На вашем месте, — вкрадчиво сказал председатель, — я бы так сразу первому встречному не доверял. Сначала дал бы задание для проверки его способностей и возможностей.

— Ну что ж, не возражаю. — Принц приблизился к председателю и даже дружелюбно похлопал его по плечу. — Это я поручаю вам. Работайте, барон, а я пока отдохну. Денек выдался утомительный.

С этими словами принц зубами выдернул из бутылки пробку и наполнил гномьей водкой бокал доверху. Ошарашенный председатель скосил глаза вниз — ни бокала в руках, ни бутылки под мышкой у него уже не было. Как ни зла была Бонита, но все же затряслась от беззвучного смеха, рвущегося наружу.

— Доброго здоровья, ваше высочество, — выдавил из себя председатель. — Вам закусочки не подать? Я сейчас распоряжусь.

— Благодарю, барон, вы так гостеприимны, но не стоит утруждать себя такими мелочами. Вы забыли — у нас в Баккардии после первой не закусывают?

— У россов с Северных Земель тоже, — обрадовался Батлер. — А может, ваша Баккардия где-то там, на севере, ваше высочество?

— Давайте не будем отвлекаться, господа, — поспешил уйти от скользкой темы принц. — Барон, вы, кажется, хотели загрузить моего капитана каким-то проверочным заданием?

— Да, ваше высочество.

— Так не тяни время, излагай. Хочу послушать, что вы там придумали. — Принц с достоинством, словно на трон, уселся в кресло и уставился на господина Кефри. Бутылка и бокал в его руках смотрелись, словно скипетр с державой.

— Я думаю, вы понимаете, Батлер, — вкрадчиво сказал председатель, — что звание капитана надо оправдать и всем нам доказать, что вы его заслуживаете.

— Разумеется, господин барон, — закивал головой Батлер.

— Для выполнения этого задания потребуется все ваше мастерство, ну и, возможно, вам потребуются деньги, чтоб подмазать кое-кого из королевских слуг. Эти расходы я сразу беру на себя. — Господин Кефри потянулся к поясу и замер… — Э-э-э… Ваше высочество, вы не помните, куда я положил свой кошелек?

Его высочество густо покраснел, одним махом оприходовал бокал, поставил его на подлокотник кресла, и выудил из своего кармана пропажу.

— Вы такой рассеянный, барон! Все время путаете свои карманы с моими! Ну сколько можно?

— Прошу прощения, ваше высочество, — смиренно откликнулся барон, ловя запущенный в него кошель на лету и передавая его новоиспеченному капитану. — Так вот, Батлер, — продолжил он, — прежде чем дать вам задание, я хочу убедиться, что вы правильно понимаете ситуацию, а заодно узнать, что успели почерпнуть из беседы моей дочери с герцогом Баскервильдом, прежде чем опознали принца.

— Кроме того, что она назначила ему свидание в Парке Влюбленных, ничего существенного, барон.

— Прекрасно. Надеюсь, вы об этом никому не успели рассказать?

— Нет.

— Замечательно. И не надо.

— Ну что вы, барон, — укоризненно протянул принц. — Вот об этом ему как раз и можно доложить. Я бы даже сказал: просто необходимо доложить!

— Не понял, — растерялся господин Кефри.

— Ай-яй-яй! А еще советник называется, — фыркнул принц, — вы мозгами пораскиньте. Герцог в Парк Влюбленных один все равно не придет. Только с охраной. Лиц королевской крови, как правило, тщательно охраняют, даже когда они об этом не подозревают, ведь так?

— Так, — вынужден был согласиться барон.

— Значит, об этом станет сразу известно кому?

— Кому? — включилась беседу Бонита, увлеченная нитью рассуждений своего «братца».

— Начальнику полиции и, разумеется, главе тайной канцелярии. Мы же нашего двойного агента подставим! Как ты рядом был, а такое дело прошляпил?

— А-а-а… — дошло до барона.

— Вижу, начинаете вникать, — удовлетворенно кивнул принц. — Так вот, если наш капитан лично явится к начальству и сообщит эти ценные сведения, то ему что? Сразу повышение по службе и, возможно, прибавка к жалованью.

— А на вас выгодно работать, ваше высочество! — радостно воскликнул Батлер, взвешивая в руке увесистый кошелек и мысленно прикидывая размер прибавки к жалованью.

— Но нам нужна эта встреча, — заволновался барон.

— Не волнуйтесь, — успокоил его принц, — встретимся. Пока агенты тайной канцелярии будут шнырять по парку, мы перехватим герцога по дороге. По пути охрана будет небольшая. Все силы будут в парке.

— Вы его что, хотите… это… — растерялся Батлер. Мимо его уха свистнула заточка и глубоко вонзилась в каменную кладку стены.

— Если б у нас было желание лишить герцога жизни, — ласково сказала Бонита, — он этого бала не сумел бы пережить.

— Достаточно убедительно, капитан? — спросил принц, почесывая затылок. Искусство дочки председателя его впечатлило. — Все, что грозит герцогу, — это милая беседа в дружеской обстановке, а вам надо будет помочь сэру Баскервильду от охраны ускользнуть, когда он направит свои стопы в сторону парка. Думаю, вас как опытного специалиста привлекут к разработке захвата двух подозрительных личностей, — принц показал на Бониту и себя, — которым что-то нужно от герцога. И вас никто не заподозрит. Мало ли дурошлепов в охране сэра Баскервильда? Все можно свалить на них. В нужном месте будет стоять карета, которую вы не должны видеть, а когда начнется заваруха, направите погоню по ложному следу, чтобы искали похитителей в другой стороне. Как видите, все просто.

— Ну да-а-а… — протянул Батлер, — …совсе-э-эм просто.

— Хотите сказать, что вам это не по силам? — удивился принц.

— Ну что вы, ваше высочество, — опомнился бывший дворецкий, с ужасом думая, как будет проворачивать эту дикую комбинацию, — да для меня это — раз плюнуть!

— Гениальный план, ваше высочество, — одобрительно хмыкнул председатель, — выше всяких похвал. Однако попутно нашему капитану надо будет выполнить еще одно проверочное задание в рамках нашего общего дела.

— Какое еще задание? — слабым голосом спросил Батлер, который и первую-то задачу не знал, как решить.

— Задание простое для капитана. Завтра к полудню добыть на четыре персоны, — господин Кефри обвел взглядом присутствующих, — пропуск в библиотеку королевской Академии наук. И не просто в библиотеку, а в закрытую секцию, куда имеют доступ только лица королевской крови. Президент Академии и придворные маги Бригании.

— Да кто ж мне такой пропуск даст? — опешил Батлер.

— А это уже ваши проблемы. Если б работа на Баккардию была так легка, нам бы не потребовался специалист такого уровня. Щедро оплачиваемый специалист, — подчеркнул последние слова господин Кефри.

— Ну вы слишком-то не налегайте на новичка, барон, — включился в разговор принц. — Ни с того ни с сего ему пропуск, разумеется, никто не даст. Тут нужен хороший предлог. Предлагаю объединить эти две задачи, и тогда решение придет само собой. Ну скажем, так: для поимки особо опасных преступников, захвативших и околдовавших бедного, несчастного принца Флоризеля, необходимо срочно произвести ревизию в тайной секции королевской Академии наук. Вы, Батлер, сумели выйти на похитителей, они требуют последнюю разработку принца, и для этого вам надо снять с нее копию, на которую вы, как на живца, будете ловить похитителей. Мы с вами пойдем в качестве сопровождающих специалистов, которые знают, как исказить смысл изобретения таким образом, чтобы эти бумаги не стоили ломаного гроша и у врагов ничего бы не получилось.

— А как же парк? — резонно возразил Батлер. — Пафнутий сразу этот план отметет. Чего проще — просто взять вас там, в парке!

— В парке нужно рисковать герцогом, — отмел возражения принц, — а тут преступников легко можно взять на живца, роль которого выполнят эти липовые бумажки. Проявляйте фантазию, капитан! Скажите, что парк — это вариант запасной, резервный. Не получится ловить на бумажки — будете ловить на герцога, и все дела!

Бонита с восторгом смотрела на афериста, с ходу генерировавшего авантюрные идеи одну за другой.

— Да, но один из преступников, получается, вы, — продолжал сомневаться Батлер. — Я же вас на балу опознал как принца Флоризеля…

— Околдованного принца Флоризеля! — перебил его принц. — Не тупите, Батлер! Настоящие преступники вот они, перед вами, и их только двое.

— И, разумеется, — поспешил добавить господин Кефри, — наши настоящие имена звучать не должны…

— Так я их толком и не знаю…

— И очень хорошо! — ласково улыбнулся господин Кефри. — Короче, пропуска пускай выписывают на кого угодно. Скажем, на ваших сотрудников из тайной канцелярии. Перед делом вы зайдете в портовый кабачок «Золотая сфера», там вам будет зарезервирован отдельный кабинет. Я распоряжусь. Вы откушаете, и, когда ваши коллеги мирно заснут под столом (об этом я позабочусь), из кабинета выйдете уже вы, принц, мы с дочкой, после чего все дружно отправимся прямиком в королевскую Академию наук.

— А как же мои коллеги?

— О них позаботятся. Проспятся, и все дела. В лучшем случае, они будут помнить только, как проводили с вами ревизию в тайной секции Академии наук.

— А в худшем? — продолжал уточнять Батлер.

— Спишем как боевые потери.

Этот вариант Батлеру не понравился. Принцу тоже.

— Барон, ну зачем такие крайности? В любом случае эти кадры нам нужны живыми. Эта сделка ведь липа! Так надо же на кого-нибудь неудачу списать. Спишем на тупых, неуклюжих специалистов, прикомандированных к нашему капитану.

— О, ваше высочество! — обрадовался Батлер. — Вы — гений!

— Я знаю, — лениво откликнулся авантюрист. — Идите, Батлер, работайте.

Двойной агент промаршировал к выходу из апартаментов принца, но в дверях резко затормозил:

— Ваше высочество, я так понял, что вы прекрасно помните свое прошлое и вам не надо вспоминать, где находится эта самая таинственная Баккардия, а потому у меня есть к вам одна просьба. Вы позволите?

— Излагай свою просьбу, Батлер.

— Дайте мне слово, что ваши действия, а соответственно и мои, не пойдут во вред Бригании.

— Молодец, Батлер. Патриот. Уважаю. Ладно, тебе как моему капитану, открою небольшую тайну. У меня на моей родине есть кое-какие проблемы, — авантюрист действовал, исходя из данных, полученных от председателя, — и я хочу взойти на свой трон, а не на ваш. Так что со спокойной душой даю вам это слово. Бригания не пострадает.

Эти слова полностью удовлетворили агента тайной канцелярии, он низко поклонился и скрылся за дверью.

13

Во дворце Батлер оказался уже далеко за полночь и, размахивая бляхой агента спецслужб, проложил себе дорогу к кабинету своего шефа. Сгоряча разжалованный лейтенант не обратил внимания на слегка вытянутые физиономии королевских стражников у дверей, с разгону ворвался внутрь и сразу понял, что он здесь лишний. Король гонял начальника Батлера по всему кабинету, явно пытаясь добраться до его глотки. Во все стороны летели стулья, в углу лежал опрокинутый стол, в воздухе порхали листы бумаги. Как шеф Батлера ни уворачивался, король уверенно загонял его в угол и, как только загнал, схватил за шкирку, одной рукой припечатал к стенке, а другой начал вразумлять, втыкая державную длань ему под ребра:

— Ты мне за все ответишь! Мало того что принца упустил, так еще и погром во дворце устроил! Разжалую!!!

Однако начальник тайной канцелярии мужественно сопротивлялся, напружинив мышцы живота, а потому кулак отскакивал, не нанося значительных повреждений. Пафнутий все-таки был профессионал.

— Ах так! Королевская ручка тебя не устраивает? — еще больше разъярился король, нагнулся и сгреб с пола обломок ножки стула.

Батлер понял, что начальника надо конкретно спасать, и мужественно кашлянул, привлекая к себе внимание.

— Ваше величество, срочное сообщение о принце Флоризеле.

Занесенная над шефом ножка стула замерла в воздухе.

— Но если я не вовремя, то могу и подождать, — дипломатично сказал Батлер.

— Вовремя, очень вовремя, — просипел его шеф.

Опомнившийся король отпустил главу тайной канцелярии, покосился на ножку стула в своей руке и перекрестил ею Пафнутия.

— Благословляю тебя на подвиги ратные во имя процветания Бригании, — изрек он первое, что пришло ему в голову. — Так что там за сообщение? — повернулся Карл III к Батлеру.

— Есть новые данные о принце Флоризеле.

— Докладывай, — распорядился король.

— Как вы уже, наверное, догадались, сегодня на балу именно он скрывался под маской барона Альберта де Франти…

— Но зачем ему это потребовалось? — возмутился король. — Что за глупые шутки?

— Принц — личность экстравагантная, — пояснил Батлер. — В первый момент, когда он прокололся на мохито, я подумал, что его высочество, получив ваше приглашение на бал-маскарад, решил явиться на него с помпой, а потому организовал собственное исчезновение, но дальнейшие события на этом предположении поставили крест. Когда во дворце начался хаос и принц исчез из зала, я сразу понял, что, скорее всего, он объявится со своей спутницей возле карет, и ринулся прямиком туда…

На этом правда кончилась, и началась вольная импровизация. Рассказывать Батлер умел. Здесь было все: и погоня, и неравный бой, в котором он лично сокрушил не один десяток жутких монстров и прочих врагов отечества. В подтверждение правдивости своего рассказа он даже продемонстрировал синяки на боках и своей многострадальной пятой точке, которые получил, трясясь под каретой, прыгавшей по булыжной мостовой. Врагов, разумеется, было так много, что они его все-таки скрутили.

— Так тебя взяли? — ахнул король.

— Взяли, — мрачно сказал Батлер, — спеленали, глаза завязали и повезли. Ну думаю, все! Теперь пытать будут. Начал готовиться мученическую смерть за родную Бриганию принимать. Напоследок решил обязательно в лицо мучителям крикнуть: «Родина не продается!!!»

На глаза короля навернулись слезы.

— Пафнутий, подготовь бумаги на орден и пыточную.

— А пыточную зачем? — насторожился глава тайной канцелярии.

— Он мне хорошую идею подсказал: как проверять моих подданных на верность родине. Молодец, Батлер! Вот только не пойму, почему ты, сволочь, до сих пор жив? — спросил державный слегка спавшего с лица бойца невидимого фронта.

— Это отдельная история, ваше величество. Слушайте, что дальше было. Возили меня долго, часа два-три. Где возили, сказать трудно. Глаза завязаны. Только по слуху определил, что где-то за городом. Судя по стуку колес — они уже по кочкам прыгали. Потом в какое-то здание затащили, глаза развязывают, и что я вижу?

— Что? — трепетно выдохнули король с Пафнутием, которого тоже захватил рассказ.

— Вы не поверите!

— Да говори же, не томи!!! — взвыл Карл III.

— Принц сидит.

— Тьфу! — дружно сплюнули слушатели. — Живой?

— Живой, но какой-то странный.

— Конкретнее можно? — сердито спросил Пафнутий.

— Можно. Либо обкуренный, либо его околдовали. Меня не узнает, а около него похитители ходят, на него даже внимания не обращают, меня глазами едят.

— Похитители-то кто? — начал теребить агента тайной канцелярии король.

— Да та девица, что с ним на бал пришла, правда, это оказался мужик…

— Кто?!! — ахнули слушатели.

— Мужик… — Путая следы, Батлер в запале явно перестарался, однако отступать было уже поздно, и он принялся описывать похитителя: —…Под два метра ростом, плечи — во!!! — развел он руки. — Усы — во! Глаза — во! Наглые такие, навыкате.

Фантазия у Батлера разыгрались. Он честно отрабатывал свой хлеб капитана неведомо каких родов войск Баккардии (уточнить не удосужился), стараясь, чтобы по ним Бониту, не приведи Трисветлый, не опознали.

— Страшная магия. То ли девку в мужика превратили, то ли мужика в девку, я не разобрался.

— Куда смотрели мои придворные маги!!! — разъярился король. — Такого монстра во дворец пропустили. Всех уволю! Какие-то еще приметы у этого гада есть? Подданных под два метра ростом с наглыми глазами у меня в королевстве полным-полно.

— Еще он черный, как ефиоп, и… лысый.

— Молодец, Батлер!!! — возликовал глава тайной канцелярии. — По таким приметам мы его вмиг найдем!

— И шрам через всю морду, — закончил описание преступника двойной агент. — Наверное, от сабли.

— Все! Он — наш! — уверенно сказал Пафнутий.

— Кто там еще был? — спросил король.

— Какой-то странный господин. Благостный такой. Сидел в уголочке, пальчики на животике сплел и меня глазками сверлил. Чувствую, он там самый главный. Молчит и глаз с меня не сводит. А от взгляда его меня аж в пот бросает и это… самое…

— Что «это самое»? — спросил Пафнутий.

— …в туалет сразу хочется. А этот черный меня за глотку берет и рычит: «Колись, вражья сила — кто ты?!!» Ну я в несознанку. Мимо, говорю, проходил, карета зацепила, за собой волочет, а тут вы разом набросились, пришлось брыкаться… — Батлер сделал артистическую паузу. — Не прокатило. Этот черный вынимает ножичек, а он у него как ятаган, и к горлу мне его приставляет. Ну я еще раз помолился Трисветлому, шесть раз прочел устав, готовлюсь отойти в мир иной…

— Ну? — азартно подался вперед король. — Отошел?

— Не успел. Этот, благостный, спокойно так черному говорит: «Мальчик, не спеши, пусть он сначала посмотрит сюда». Глазками повел, дверь справа от него открывается, а там…

— Что там? — Пафнутий поднял опрокинутый стол, расставил вокруг него уцелевшие после погрома стулья и кресла, после чего жестом предложил продолжить беседу в более удобной обстановке.

— Ну и что там? — повторил вопрос главы тайной канцелярии король, усаживаясь за стол.

— Пыточная, — обессиленно рухнул Батлер в предложенное ему начальником кресло.

— Кошмар! — посочувствовал агенту Пафнутий, пристраивая свое седалище на относительно целое кресло рядом. Кресло угрожающе затрещало, но выдержало. — И что в пыточной?

— Палачей там штук сорок… — мрачно сказал Батлер. — Нет… пятьдесят. Там в полутьме еще кто-то цепями гремел, мехи раздувал, щипчики готовил… короче, всех подсчитать не удалось. А уж палачи-то! Нашим, бриганским, не чета. Сами — во! — принялся опять раздвигать руки двойной агент. — Мышцы — во! И все в масках черных. А из-под них глазищи так и сверкают, так и полыхают пламенем адским. И все в кровище. Видать, уже не одного там запытали. Кровь по стенам стекает и под ногами их так и хлюпает, так и хлюпает…

— Это ж как допустили такое зло в моем государстве? — возмутился король.

— Зло, ваше величество, — согласился с державным Батлер, — зло. На морды их посмотрел: такие злые! И принц, главное, сидит, такой несчастный, одурманенный, обкуренный, и на эту пыточную смотрит так жалобно, что меня аж слеза пробила. И решил я жизнь свою положить, все сделать, но его спасти!

— Это ты молодец, Батлер, — шмыгнул носом растрогавшийся король. — Все бы подданные у меня были такие. Пафнутий, представить его к медали, восстановить звание лейтенанта, а сам пиши заявление на увольнение. Я на твое место его поставлю.

— Ваше величество, — возмутился глава тайной канцелярии, — вы же его еще не дослушали. А вдруг он пыток не выдержал и всех нас сдал?

— Ты нас сдал? — спросил король.

— Сдал, ваше величество, — неожиданно признался Батлер.

— Что-о-о-о?!! — подпрыгнул Карл III.

— Сдал, — понурил голову Батлер, — но не сразу. Я этому, главному из них, благостному такому, кукиш показал. «Не возьмете», — кричу. Ну он головкой мотнул — и меня в пыточную. К дыбе привязали, достали во-о-от такие плоскогубцы, — развел он опять руки, — и сказали, что сейчас мы тебе ими зубы будем рвать…

— Да такими плоскогубцами голову оторвать можно, — почесал затылок Пафнутий.

— Так они и сказали: будем рвать вместе с головой. А один маленький, шустренький, вокруг меня бегает с молотком и во-о-от такими кольями и верещит: дайте я ему их под ногти закатаю…

— Такие колья обычно в другое место закатывают, — усомнился глава тайной канцелярии.

— Именно так ему другие палачи и сказали, — простонал Батлер, — и даже переворачивать меня стали соответствующе, чтобы этому маленькому удобнее было. И хихикают так радостно: «Ох, сейчас мы повеселимся с ним!» Я сразу понял: товарищи неправильной сексуальной ориентации — и начал вас сдавать… но не просто так, а за деньги!

При этих словах оживились как король, так и Пафнутий. И того и другого интересовал вопрос: почем нынче родина? Батлер их не разочаровал.

— Я с них много затребовал, — заговорщически прошептал он. — Меня гениальная идея посетила: и вас продать, и родине послужить!

— Это как? — ошарашенно спросил король.

— А вот так. «Нес руки мне вам, — говорю, — маргадорские прихвостни, родину сдавать за просто так! Вот если вы мне золота отсыплете да к себе возьмете, так и быть: сдам!» И вы знаете, ваше величество, они поверили! Видать, судят по себе. А я, пока они радовались, про себя думаю: сейчас все разведаю и сразу к начальству на доклад. Все расскажу без утайки: и как сдавал, и что узнал…

— Умница! — расчувствовался король. — Пафнутий, к ордену его. Так что ты узнал?

— Лучше расскажи, за сколько сдал! — сердито пробурчал глава тайной канцелярии, чуя, что кресло под ним качается — и в прямом, и в переносном смысле. Ножка его кресла имела довольно солидную трещину, и, если подчиненный усилит на державного эмоциональный нажим, она просто не выдержит натиска отрицательных эмоций главы тайной канцелярии, который на этом кресле чуть не подпрыгивал при каждом слове своего лучшего агента.

— Коммерческая тайна, — невозмутимо ответил шефу Батлер. — Если вы об этом узнаете, вас жаба задушит, а я не хочу раньше времени лишиться такого хорошего начальника.

— Какие преданные у меня слуги! — умилился Карл III. — О начальстве пекутся. Ну а хотя бы намеком, Батлер, сколько?

— Родина нынче дорого стоит, ваше величество, — вздохнул двойной агент. — Они правда, по дешевке хотели, за десять золотых, меня купить, но не на того напали! Я им сразу сказал: пятьдесят! Не меньше! Им пришлось уступить.

— Это ты продешевил, — фыркнул Пафнутий. — Я бы меньше чем за сто не согласился.

— Ну мне за сто не по чину, я всего-навсего сержант.

— Какие вы все-таки молодцы! — окончательно растрогался король. — Патриоты! Умеете ценить родину! Десятину в казну.

Батлер, не чинясь, тут же выудил из кармана пять золотых и положил на стол. Король перевел взгляд на Пафнутия.

— А с меня-то за что? — возмутился глава тайной канцелярии.

— За намерения.

— Хорошо, что я родину в тысячу не оценил, — простонал Пафнутий, отсчитывая десять золотых.

— Ну и что было дальше? — спросил Батлера король, сгребая деньги в свой карман.

— Развязали, за стол посадили, вина налили, угощать начали да тайны государственные выпытывать. Чем вы, ваше величество, сейчас занимаетесь, какие планы у вас на будущее? Ну я честно говорю: в гневе король! Принц Флоризель пропал. По всему государству его ищут. А они мне: это мы и без тебя знаем! Ты нам самые главные тайны скажи! Не то и деньги сейчас отнимем, и казни страшной предадим! Я им тогда и говорю: давайте так, вы спрашиваете меня, какая тайна вам нужна, а я уж тогда отвечу, знаю я эту тайну или нет. Они переглянулись и спрашивают меня в упор: «Про последнее изобретение принца знаешь? Которое половину королевской Академии наук разнесло? Порох называется». Слышал, говорю. Тут они на меня сразу навалились! Гони, мол, секрет изготовления!

— Ишь чего захотели! — возмутился король.

— Вот и я о том. Я слышал, говорю, а не видел. И вообще, чего пристали? Вот перед вами автор изобретения сидит, с него и спрашивайте. А этот, благостный, главарь ихний, ручкой так досадливо махнул. От него сейчас проку нет, объясняет. С магией мы переборщили. Все ваш принц забыл! Когда теперь вспомнит, а нам срочно надо. Так что давай пробирайся в эту самую Академию, добывай документы. Тогда мы принца отпустим. Ладно, сделаю, говорю. А они мне: только смотри, у нас везде свои глаза и уши. Если финтить начнешь, мы вашего принца сразу — чик! И нет его.

— Ну доберусь до них! — треснул кулаком по столу король. И тут же задумался: — Что же делать? И принца выручать надо, и секрет отдавать нельзя.

— Есть у меня план, — таинственно сказал Батлер, — только, раз у них везде свои глаза и уши, все надо сделать натурально. Для начала мне нужен пропуск в тайную секцию королевской Академии наук. На меня и еще на трех человек, которые помогут мне снять копии с этих секретных документов и при этом так исказить их смысл, чтобы у злодеев ничего не получилось…

— Прекрасно, Батлер, — азартно потер руки король, — и что дальше?

— А я эти бумажки придержу, время потяну.

— Зачем? — нахмурился Пафнутий.

— Одних бумажек мало, а я знаю еще одну тайну, которая поможет нам принца выручить наверняка!

— Выкладывай, — заерзал от нетерпения король.

— Этот ефиоп громадный, что в девицу превращался, с околдованным принцем на бал пришел не просто так. Он хотел вашего внучатого племянника герцога Баскервильда околдовать, и, кажется, у него получилось. Прежде чем он с принцем ударился в бега, я слышал, как он назначил герцогу свидание в Парке Влюбленных.

— Когда? — подался вперед король.

— Завтра вечером… — Батлер покосился на настенные часы, — …нет, уже сегодня вечером. Думаю, ефиоп и его похитить хочет, чтобы за этот порох легче торговаться было. За герцога-то вы точно все отдадите.

— Это да-а-а… — протянул потрясенный король. — Какое зло проникло в мое государство!

— А мы все сделаем наоборот! Захватим ефиопа, и тогда за принца торговаться легче станет нам!

— Гениально, Батлер! Так, командовать захватом злодея буду я! — решительно сказал король.

Начальник тайной канцелярии схватился за голову. Он понял, что гениальному плану Батлера пришел, мягко говоря, конец…

14

Пафнутий не ошибся. Король, не дожидаясь утра, развил бурную деятельность и, собственноручно завизировав разрешение на посещение тайной секции библиотеки Бриганской Академии наук Батлеру и сопровождающим его лицам, начал готовиться к захвату ужасного ефиопа, похитившего бедного, несчастного принца Флоризеля. В молодости, еще будучи принцем, Карл III получил военное образование, как и положено лицу королевской крови мужского пола, однако образование это было именно военное, ничего общего с тонкими, ювелирными операциями тайной канцелярии не имеющее, а потому и подготовка была соответствующая.

— Так, перво-наперво надо провести рекогносцировку местности, — изрек он.

— Зачем? — робко вякнул Пафнутий.

— Что значит «зачем»? У тебя есть подробный план парка, где отмечен каждый кустик, деревце, скамеечка?

— Нет.

— А как ты собираешься выбрать место для засады? Перекрыть все выходы? Чему тебя вообще учили, Пафнутий? Уволю. Точно уволю. Причем без выходного пособия. Все-таки хорошо, что я сам взялся за это дело. Проведем рекогносцировку, прикинем, где будем сажать засадные полки, а потом… Так, идем туда немедленно.

— Одни?

— Одни.

— Без охраны?

— Без охраны.

— В королевской мантии?

— В королевской мантии. И никого в это дело не посвящать! Слышал, что Батлер говорил? Уши кругом, уши!

— Да если вы там нарисуетесь в королевской мантии, ваше величество, да еще посреди ночи, о какой конспирации может быть речь? — возмутился Пафнутий, профессиональная гордость которого была ущемлена.

Король умел признавать свои ошибки.

— В твоих словах есть резон. Ладно, так и быть, выходное пособие тебе оставлю.

— Может, я сам, а? Возьму своих агентов, замаскирую их под гулящие парочки… они у меня все разнюхают, клянусь! Места для засады подыщут. Лично все проконтролирую…

— Ты уже проконтролировал! Из-под носа принц ушел! В двух шагах был! Нет, за дело теперь берусь я! Сам туда пойду!

— А если и вас там захватят? — ужаснулся Пафнутий. — Эти злодеи ни перед чем не остановятся.

— Пусть только попробуют! Опять же кто меня опознает? Я ж замаскируюсь!

— Под кого?

— Под росского купца Афанасьева! — осенило короля.

— Ваше величество, — ахнул глава тайной канцелярии, — вы — гений! Если его одежку на вас напялить, бородку прицепить — никто не опознает! Комплекция у вас один в один…

— Тащи его сюда. Но так, чтоб все тихо было! Операция тайная. О ней никто не должен знать.

— Будет сделано, ваше величество.

Пафнутий выскользнул из разгромленного кабинета. Оставшись один, державный возбужденно потер руки:

— Гений… конечно, гений! Кто б сомневался.

Никита Афанасьев, росский купец, застрял в Бригании по вполне уважительной причине. Прибыв на остров, как и все росские купцы, по зимнему санному пути, он честно отторговался, выгодно распродав весь запас мехов, а потом, как и положено, обмыл удачную сделку. Да так хорошо обмыл, что вышел из запоя, когда пролив, отделявший остров от материка, уже освободился ото льда. Ему предлагали возвращаться назад морским путем, но грузиться на корабль он категорически отказался, объяснив, что его укачивает, и продолжил обмывать удачный торговый сезон в бри-ганских портовых кабаках и столичных ресторациях.

Периодически Карлу III докладывали о подвигах разгульного купца, а однажды он познакомился с ним лично, застав его в своем кабинете около раскрытого сейфа, в который тот запихивал бутылки с гномьей водкой, вышвыривая на пол ненужные, на его взгляд, бумаги, бормоча при этом: «Натолкали всякой дряни». Как оказалось, он по пьяни перепутал дворец с постоялым двором. Охрана, прозевавшая хмельного купца, получила тогда от короля по полной программе. Купца не тронули. Он так обрадовался потенциальному собутыльнику, что, не отходя от сейфа, умудрился уговорить короля выпить с ним на брудершафт, чем покорил державного, подкупив его широтой росской души. Посидели они, помнится, не слабо.

Король предался воспоминаниям… Ох и здорово они тогда с Никитой погудели! Стены дворца, говорят, тряслись. Сам он этого уже не помнил. Зато похмелье было у-у-у… Сутки потом рассолом отпаивался, а купцу хоть бы хны. Когда король сломался, Никита поперся в ближайший трактир продолжать банкет и всю челядь придворную за собой уволок, как она ни брыкалась. И главное, слуг упрекнуть не в чем. Попробуй откажись, когда тебя берут за шкирку и спрашивают в упор: «Ты че, царя-батюшку свово не уважаешь? Чару застольную за него поднять не хочешь?»

— Да… если росский купец по Парку Влюбленных пройдет, никто ничего не заподозрит. Все уже привыкли к его выкрутасам. За любой кустик завернуть можно, мало ли зачем его туда занесло? Места для засад наметим. Маленькой, мобильной группой надело пойдем. Главное — все это дело тихонько провернуть, чтоб никто не догадался…

Дверь кабинета распахнулась, и внутрь ввалился развеселый купец в бобровой шубе с главой тайной канцелярии под мышкой, в окружении толпы цыган. Грянул хор:

Выпьем за Карлушу, Карлушу дорогого! Свет еще не видел красивого такого!

Не успел король опомниться, как в руки ему плюхнулась солидная чара, до краев наполненная гномьей водкой.

Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна!

— Да я ж на работе… — пробормотал опешивший король.

— Ввваше величччство, — проблеял Пафнутий, поднимая голову, — лучше выпейте. Все равно ведь ннне отстанет, гад!

* * *

В небе уже таяли последние звезды, когда маленькая мобильная группа, состоящая из росского купца, двух пошатывающихся приказчиков и толпы цыган, ввалилась в городской парк. Никита для проведения тайной операции, в которую король его после третьего стакана, разумеется, посвятил, выделил пару шубеек со своего плеча и по собольей шапке. Его величеству шапка пришлась впору. Сбитая набекрень, она лихо смотрелась на державном челе, а вот щуплый Пафнутий в своей шапке буквально утонул и шел, путаясь в длинной бобровой шубе, которую никто не удосужился укоротить под его рост. Поэтому он постоянно наступал на ее полы, падал, отчаянно матерился, причем, как истинный профессионал, с характерным рос-ским прононсом, поднимался и вновь шел вперед, воинственно размахивая лопатой. Да, да! Именно лопатой. Мобильная группа, дабы сохранить конспирацию, решила лично вырыть землянку для засадного полка. Перед тем как окончательно уйти в астрал, Никита собственноручно приклеил державному и начальнику тайной канцелярии бороды на какой-то ядреный рыбий клей, которые, как он утверждал, оторвать теперь можно только вместе с челюстью. Учитывая косые после гномьей водки рожи, первых лиц государства было не узнать.

Припозднившиеся парочки при виде разгульной компании торопливо покидали скамейки и спешили, от греха подальше, к выходу из парка, по широкой дуге огибая мобильную группу. Это не укрылось от бдительного взгляда короля.

— А чей-то они от нас шугаются? — возмутился он. — Они че, меня узнали?

— Ик! Узнали. Это они нас… ик!…демаскируют, — ткнул пальцем в цыган Пафнутий и начал своей лопатой разгонять хор.

— Так их! — одобрил действия своего министра король. — Дай я добавлю!

К усилиям державного присоединился и Никита. Цыганский табор с воплями кинулся наутек, теряя в процессе панического бегства скрипки и гитары.

— Как ты думаешь, теперь нас ничего не демаскирует? — спросил король Пафнутия.

— Теперь нет… ик!

— Ну че встали-то? — прогудел Никита. — Пошли место для засады выбирать!

— Пошли выбирать.

— Пошли… ик!…копать…

Мобильная группа с треском вломилась в кусты и пошла выбирать-копать место для засады. Из-под их ног чудом вывернулась какая-то парочка, неизвестно чем в этих кустах занимавшаяся.

— Хамы! — взвизгнул чуть не затоптанный джентльмен, поспешно натягивая рейтузы. — На меня, виконта…

— Как такое быдло в приличное место пускают? — поддержала своего кавалера дама, торопливо оправляя юбки.

— Это кто хамы?… И к!

— Это кто быдло?

Получив смачный пинок под зад, виконт кубарем выкатился на дорожку. Следом за ним из кустов вылетела его дама сердца, помогла подняться кавалеру, и они по примеру цыган тоже бросились наутек. Догнать наглецов перегруженная винными парами мобильная группа не смогла, а потому вынуждена была вернуться обратно ни с чем, костеря на чем свет стоит оборзевшую бриганскую знать.

— Во! Нашел! — обрадовался Никита.

— Что нашел? — заинтересовался король.

— Место для засады. Видишь тот дуб? — ткнул купец в раскидистый вяз в глубине парка.

— Ик! Вижу, — ответил Пафнутий за короля.

— Под такими дубами медведи обычно берлоги роют. Это ж какое нам подспорье! Расширим чуток и заляжем!

— Расширим… Ик!

— И заляжем! — пьяно мотнул головой король.

И они пошли расширять и залегать, не обращая внимания на встревоженные голоса городской стражи и свистки полицейских нарядов, стекавшихся к месту происшествия.

* * *

Гениальные мысли относительно рекогносцировки местности перед операцией захвата посетили не только короля. Дел на сегодня было намечено много, а потому принц Флоризель поднял Бониту ни свет ни заря и, не дав даже толком позавтракать, затолкал ее в карету и приказал кучеру править в сторону Парка Влюбленных. Не доезжая одного квартала до цели, они покинули экипаж и дальше двинулись пешком. Цепкие глаза принца фиксировали все подводящие к цели улочки и проулки, намечая пути отхода, если что-то во время операции пойдет не так, а потому он не сразу заметил оживление у входа в парк.

— Эй, — толкнула его в бок Бонита, — там что-то происходит. Может, мы туда пока не пойдем?

— То есть как не пойдем? Обязательно пойдем! — Юноша подхватил свою «сестренку» под руку и ускорил шаг. — Мы должны быть в курсе того, что происходит. Вдруг придется вносить коррективы в наш гениальный план? Не забывай, ты сегодня вечером здесь стрелку забила.

— Чего забила? — не поняла девушка.

Однако юноша ее уже не слушал, спеша на звуки разгорающейся внутри парка драки. Правда, в сам парк пройти им не дали. У входа, заблокированного стражниками, их тормознул лейтенант.

— Извините, но парк временно закрыт, — вежливо сказал он.

— А почему? — очаровательно улыбнулась Бонита.

Ее флюиды действовали безотказно. Расплывшийся лейтенант с удовольствием поделился информацией, тем более что ничего секретного в ней не было:

— Росский купец со своими приказчиками загулял. Усмиряем. Ух и драться он горазд. Приказчики его тоже ничего, неплохо лопатами махаются.

— Лопатами? — засмеялся принц.

— Ну да. За каким чертом они потребовались им здесь, не пойму. Этот купчишка и раньше постоянно бузил, стражу да полицию напрягал. За один месяц, помнится, пять ходок было, а потом его трогать перестали. После того как с королем на брудершафт выпил. Но теперь этот номер у него не пройдет. Заявление от виконта на купчишку поступило. Оскорбление действием. Это уже не шутки.

— И что с ними будет теперь? — поинтересовалась Бонита.

— Глупый вопрос, — хмыкнул принц. — В обезьянник засунут.

— Вообще-то у нас это называется КПЗ, — рассмеялся офицер, — но обезьянник тоже неплохо звучит. Надо нашим ребятам идею подсказать.

— А что такое КПЗ? — задала опять вопрос Бонита.

— Камера предварительного заключения, — с улыбкой пояснил офицер. — Пусть протрезвеют. Апо-том уже как суд решит.

Тем временем процесс усмирения буйного купца и его «приказчиков» подошел к концу. Стражники выволокли из глубины парка три всклокоченные личности в грязных, вымазанных в земле бобровых шубах, на ходу втыкая им кулаки в бока, и потащили к черному кабриолету.

— Меня! Росского купца!!!

— На кого руку поднял, плебей!!!

— Ик! Замели, волки позорные!!!

15

Спал этой ночью герцог очень беспокойно, несмотря на то что лег спать один, чем очень огорчил многих придворных дам, рассчитывавших попасть в число фавориток возможного наследника престола. Хотя король инфанта и не жаловал, выбирать ему особо было не из кого. Правда, зная буйный нрав Карла III, можно было ожидать чего угодно. Его величество запросто мог назначить преемника и со стороны. Но это все было из области фантазий и беспочвенных предположений, а пока единственный реальный наследник Карла III был только герцог Баскервильд, который на этот раз почему-то решил отойти ко сну в гордом одиночестве, отказавшись от услуг представительниц прекрасного пола. Многие связали это с баронессой Луизой де Франти и, надо сказать, не ошиблись.

Очарованный герцог буквально грезил ею. Прелестная баронесса в его снах постоянно ускользала, но к утру он все-таки загнал ее в угол, протянул вперед свои жадные, загребущие руки и уже вытянул губы трубочкой, дабы впиться ими в ее уста, как получил чем-то увесистым по лбу, с диким воплем взметнулся на своем ложе и начал озираться. Посторонних в спальне не было.

Герцог ощупал лоб и понял, что удар был не физический. Ни шишки, ни царапины его пальцы не нащупали. Здесь поработала магия, сообразил он. Хотя Академию КВН он закончил через пень-колоду, знаний у него хватало, чтобы поставить на опочивальню достаточно грамотную магическую защиту, а с тех пор как в его распоряжении появилась Сфера, сил стало немерено, и прорваться сквозь его защитный полог мог только очень мощный маг. Герцог некоторое время напряженно прислушивался, в любую секунду готовый отразить очередной удар. Удара не последовало. Баскервильд напряг свое магическое чутье и тут же нащупал что-то постороннее в опочивальне. От этого постороннего тянуло чужой, отдаленно знакомой магией. И это находилось за его спиной. Внутренне похолодев, герцог медленно, стараясь не дышать, развернулся и впился глазами в источник опасности. Магией тянуло от обычного конверта, клапаны которого были залиты сургучом. Конверт лежал на подзеркальнике трельяжа в углу спальни между флакончиками ароматических вод, баночками с мазями для притираний, пилочками, щипчиками и прочей парфюмерно-косметической ерундой. Еще вчера вечером, когда он ложился спать, этого конверта здесь не было. Герцог осторожно приблизился к трельяжу. На сургуче не было стандартного оттиска печати, по которой можно определить отправителя, но он явно предназначался ему. Однако брать его в руки герцогу не хотелось. Он откровенно праздновал труса. Тем не менее делать что-то было надо. Рука Баскервильда потянулась к щипчикам, но остановилась на полдороге. Маловаты, подумал герцог, метнулся к камину и вытащил оттуда огромные, прокопченные щипцы. С сомнением посмотрев на них, Баскервильд дополнительно извлек из ножен, висевших на спинке кровати, меч и двинулся исследовать послание. Работать таким подсобным инструментом было трудно. Цеплять каминными щипцами тонкий конверт и сколупывать сургуч мечом не так-то просто. Через два часа мучений замордованное письмо вырвалось из щипцов, взмыло в воздух, сургуч с треском разлетелся, осыпав герцога кучей осколков, из конверта выскользнул лист бумаги и, сложившись в зверскую физиономию, начал вещать мрачным потусторонним голосом:

— Пришла пора возвращать долги, мальчик.

— К-к-какие долги? — пролепетал насмерть перепуганный герцог Баскервильд.

— Большие долги… — еще мрачнее прошелестело письмо. — Думае шь, увел Сферу Дракона и теперь тебе все нипочем?

Перед мысленным взором встала битва в подземельях Академии Колдовства за обладание Ларцом Хаоса. Стремительный бросок его преподавателя Кефера на сгусток тьмы, выпавшая из сгустка Сфера Дракона, которая катится, катится, катится прямо ему под ноги…

Лицо герцога перекосилось.

— Вижу, вспомнил. Что, Арканарским вором себя возомнил? Нет, Баскер, — герцог затрепетал еще сильнее, услышав свое студенческое прозвище, — ты не Арканарский вор, с тебя спрос будет другой. Рассчитываться жизнью придется…

Герцог рухнул на колени.

— Не надо! Я отдам! Я все отдам!!! — завопил он.

— Отдашь? Добровольно и так запросто? — изумилось письмо, невольно сбившись с угрожающего тона. Оно явно не ожидало такой легкой победы.

— Конечно же не так запросто, — опомнился герцог, торопливо поднимаясь на ноги, — а за отдельное вознаграждение. И вообще, я ее не воровал, а спас. Унес от всяких нехороших личностей, использовавших ее неправедно. Да если б не я, она бы сгинула там, в подземельях под Академией КВН! Да я…

— Короче, мальчик, — прорычало письмо, — жду тебя со Сферой Дракона в запретной секции библиотеки Бриганской Академии наук.

— А что мне за это будет? — спросил герцог, наглея на глазах.

— Поведешь себя правильно — оставлю тебе жизнь… а может быть…

— Что «может быть»?

— Может быть, даже посажу тебя на престол.

— Какой?

— Объединенный. Бриганский престол, престол Срединного королевства и престол Гиперии.

— Ну бриганский — это понятно, — хмыкнул Баскер, все больше приходя в себя, — он мне и так светит.

А вот престол Срединного королевства вряд ли. Я там в бастардах хожу…

— Убрать всех лишних очень просто. В любой момент бастард может оказаться единственным наследником престола, — презрительно отмахнулось письмо.

— Ну а Гиперия?

— Радуйся. Все уже готово. Георгу Седьмому уже внушены нужные мысли, а он сумел убедить свою дочь. Принцесса Розалинда готова сочетаться с тобой браком. Скажу больше. Сюда из Гиперии уже плывет свадебное посольство. Посольство с сюрпризом. На борту корабля находится Розочка!

— О! — выпучил глаза герцог.

— Ну что? Готов встать во главе империи, объединив все три страны?

Сэр Баскервильд приосанился и сунул руку за отворот ночной сорочки.

— Мне надобно подумать, — гордо сказал он.

— А ты наглец, — хихикнуло письмо. — Ну думай, думай. Срок тебе до двух часов пополудни. Если в четырнадцать ноль-ноль тебя не будет в Бриганской Академии наук со Сферой Дракона…

— То что?

— То это будет значить, что ты сделал выбор. Догадываешься, между чем и чем?

— Я или император, или труп, — медленно сказал Баскер, стискивая в руке маленький шарик на цепочке, висевший на его груди. Уменьшенная магией Сфера Дракона слегка нагрелась на мгновение, а затем опять стала холодной.

— Ты понял правильно, мальчик. Делай свой свободный выбор.

Письмо вспыхнуло и осыпалось мелким серым пеплом на пушистый ковер опочивальни герцога.

* * *

Около правого крыла Бриганской Академии наук остановился экипаж, из которого выскочила гибкая фигурка девушки, одетая в элегантный охотничий костюм. Бонита была во всем черном, но даже этот цвет ее не портил. Она выглядела очень эффектно. Девушка быстро осмотрелась и, не заметив ничего подозрительного, дала знак выходить остальным. Из кареты вылез господин Кефри, следом за ним выскользнул Батлер. Последним, особо не торопясь, вышел принц Флоризель, одетый в свой дуэльный костюм, который мало отличался покроем от наряда Бониты и даже по цвету совпадал. Он с любопытством посмотрел на левое крыло Академии, где шли ремонтные работы. Группа каменщиков восстанавливала порушенные последним изобретением принца Флоризеля стены, суетились подсобные рабочие, подтаскивая свежий раствор, что-то размеряли прорабы, покрикивая на чернорабочих…

— Ну чего рот раскрыл? — зашипел на него господин Кефри. — Мы не на экскурсию пришли.

Пропуска, добытые Батлером, открывали все двери, и, благополучно пройдя входной контроль, четверка пробралась внутрь здания и бодро зашагала в сторону библиотеки, располагавшейся на первом этаже правого крыла Академии, к счастью не задетого взрывом. Батлер заранее проинструктировал всех, как надо себя вести, и даже начертил план здания, чтобы подельникам было легче ориентироваться. Если верить этому плану, тайная секция вплотную примыкала к читальному залу. Вход в нее практически не охранялся, как пояснил им новоиспеченный баккардский капитан. Не имело смысла. Его охраняли древние заклинания, пропуская внутрь только лиц королевской крови, ректора Академии, придворного мага и тех, кто имел на руках соответствующее разрешение, завизированное венценосным росчерком пера. Пропуска, благодаря стараниям Батлера, у них были.

Благополучно добравшись до читального зала библиотеки, компания решительно двинулась в сторону двери, ведущей в тайную секцию. Справа и слева от центрального прохода зала стояло множество столов, за которыми сидели ученые мужи, которые почему-то даже не удосужились повернуть в их сторону головы. Все дружно грызли гранит науки, уткнувшись носами в книги. Батлер несся к цели, как на крыльях, не замечая того, что творится вокруг, принц же слегка напрягся. Сначала он не понял, что его насторожило, а потом сообразил: сегодня же воскресенье! Выходной! Откуда здесь ученые? Да и вообще, лето же! В Академии, кроме уборщиц и охранников, никого не должно быть! Похоже, те же мысли наконец-то посетили и Батлера, так как он слегка притормозил, отставая от господина Кефри с Бонитой, и пристроился рядом с принцем, словно ненароком запустив руку в карман и нащупывая там оружие..

И тут произошло то, чего принц никак не ожидал. Искоса поглядывая на ученых, он вдруг увидел, как тела их заколебались, словно подернулись туманом, и…

— Ну ни фига себе, — еле слышно пробормотал он.

— Не волнуйтесь, ваше высочество, я рядом, — прошептал Батлер.

— Это меня успокаивает.

За столами сидели кто угодно, но только не ученые. Справа — бородатые личности в тельняшках, выглядывающих из-под распахнутых бушлатов. У кого-то были сережки в ушах, у кого-то повязка на глазу, а у некоторых на плечах сидели попугаи. И, что интересно, все они дружно читали, уткнувшись в книги, лишь изредка кидая настороженные взгляды на новых посетителей библиотеки и другую сторону читального зала. Принц скосил глаза влево и обозрел другую партию «ученых». Там сидели не менее колоритные личности, такой же уголовной наружности. На них красовались распахнутые на голой волосатой груди кожанки наемников, которые трещали под напором накачанных мышц, а на груди красовались наколки «ДМБ» поверх куполов, отсчитывавших ходки на зону. И все они, как и их «коллеги» справа, старательно изображали интеллигентов, тупо уставившихся в книги.

— Ни хрена себе академики! — ахнул юноша.

— Нормальные академики, — хмыкнул Батлер. — Только что они тут сегодня делают? Это слегка напрягает.

— Нормальные?! — прошипел Флоризель. — Да у них на лбу крыльцо церковно-приходской школы нарисовано, а не коридор Академии.

— С чего вы взяли? Смотрите, бледные какие. Обычные голодные интеллигенты. Работники умственного труда, так сказать.

— Ну да, голодные… вон тот голодный заточкой страницы листает, а вон тот с попугаем книжку вообще вверх ногами держит.

— Какой попугай! Это сова. Символ науки и мудрости.

В этот момент один из попугаев завопил на всю библиотеку:

— Пиастры!!! Пиастры!!!

— Пиастры!!! — подхватили вопль остальные попугаи.

— Вот видите, говорящие совы, — успокоил принца Батлер. — Академики научили.

— Давай-ка от этих сов куда подальше.

Массакр, глава гиперийской гильдии убийц, перестал играть с заточкой и задумчиво посмотрел в спину принца, который резко прибавил ходу, спеша догнать Бониту и господина Кефри. Он мучительно пытался вспомнить, где видел этого странного джентльмена неопределенного возраста. В том, что он уже сталкивался с ним, криминальный авторитет Арканара был уверен, но вот где, когда и при каких обстоятельствах? А может, это тот, за кем они пришли? Нет, вряд ли. Грим, конечно, творит чудеса, а Арканарский вор искусством маскировки владел мастерски, но глаза… это были глаза взрослого, повидавшего жизнь человека.

Массакр небрежным жестом дал знать, что это не их клиент, и качки вновь тупо уставились в книги, жалея, что они без картинок. Моряки на противоположной стороне зала тоже успокоились и, чтобы не нарушать тишину в читальном зале, начали затыкать клювы своим «совам».

Дверь, ведущая в закрытую секцию библиотеки, послушно открылась при предъявлении пропусков, завизированных королем, и тут же захлопнулась за их спиной.

— Ни фига себе секция, — тихонько присвистнул принц. — Да если стеллажи убрать, тут балы закатывать можно.

Закрытая секция библиотеки превосходила размерами читальный зал раз в десять. Стеллажи, забитые сверху донизу талмудами и свитками, образовали настоящий лабиринт. Относительно свободный пятачок виднелся лишь в центре зала, где стояли, образуя круг, несколько десятков столов с приставленными к ним креслами для посетителей, где они, вероятно, изучали собранные здесь научные трактаты.

— Так, дамы и господа, — ласково сказал господин Кефри, азартно потирая руки, — в храме науки не шуметь, учреждение культурное, и самое главное — мне не мешать. Я здесь покопаюсь по кое-каким фолиантам. Как закончу, дам вам знать, и сразу уходим.

С этими словами господин Кефри вильнул в первый попавшийся проход между стеллажами и скрылся из глаз.

— Интересно, а почем нынче у букинистов древние свитки? — Принц по примеру господина Кефри тоже потер руки.

— Вы на что намекаете, ваше высочество? — нахмурился Батлер.

— Да так, ни на что. Просто привык быть в курсе рыночных цен и биржевых сводок, — выдал загадочную фразу принц. — И потом, как культурный человек я просто обязан обожать эпистолярный жанр. Бонита, не хочешь составить мне компанию? Может, на «Камасутру» наткнемся.

— На чего? — не поняла девушка.

— Презабавнейшее чтиво. Гарантирую, скучно не будет. — Флоризель попытался подхватить девушку под ручку, но она нетерпеливо выдернула ее из его пальцев.

— Не нужна мне твоя «Камасутра». Я про оружие лучше что-нибудь поищу. — С этими словами девушка по примеру отца тоже нырнула в боковой проход.

— Ну а я про тайный сыск, — решил для себя Батлер.

Принц остался в центральном проходе один. Неопределенно хмыкнув, он пожал плечами:

— До чего же темные люди. Оружие, тайный сыск… раритеты надо искать, раритеты! — Принц Флоризель поочередно сунул нос в несколько проходов. Один из них привлек его внимание тем, что фолианты в нем ветхие, а значит, достаточно древние. То, что надо, решил он для себя, выдернул из-за пазухи мешок и приступил к работе.

Очень скоро он понял, что в этом зале легко заблудиться. Стеллажи были расставлены на манер лабиринта, и, однажды свернув с центрального прохода, выбраться обратно было уже не так-то просто. К счастью, он обладал прекрасной зрительной памятью, и на такие мелочи аферист решил внимания не обращать. Минут десять принц бродил по лабиринту с видом экскурсанта, не зная, с чего начать. Раритетов было так много, что глаза разбегались, и скоро принцу стало ясно, что мешочков с собой на дело он взял маловато. Двигался принц по привычке абсолютно бесшумно, а потому посторонние звуки за ближайшим поворотом лабиринта услышал издалека. Флоризель прислушался и понял, что там кто-то что-то сердито бормотал себе под нос. Голос был смутно знакомый, но в том, что это не Бонита, председатель или Батлер, Флоризель был уверен на все сто. Принц затаил дыхание, подкрался к повороту, осторожно выглянул и сразу понял, кто это бурчит над фолиантом, сердито листая страницы. Это был герцог Баскервильд собственной персоной.

— Это должно быть здесь. Точно, здесь. Должен же я знать, что в ней такого ценного, в этой Сфере. Сфера Дракона… меня она просто подпитывает, а может, с ее помощью можно дракона вызвать и подчинить себе? Это было бы круто! Видал я тогда их всех!

Принц бесшумно приблизился к герцогу и заглянул в фолиант через его плечо.

— Это не «Камасутра» случайно? — жизнерадостно спросил он.

— Нет… — Герцог рывком развернулся и застыл, выпучив глаза на Арчи. — Ты?

— Я, — кивнул Арчибальд.

— Тебя ж убили…

— Когда?

— В прошлом году.

— Да я вроде живой, — на всякий случай ощупал себя авантюрист.

— Нет… да… нет… тот гораздо моложе…

Герцог уже видел его на балу, но тогда он был в маске, выступая под видом барона Альберта де Франти, а теперь… Баскервильд, не сводя глаз с лица принца, начал пятиться.

— Тень отца Гамлета, что ль, увидел? — возмутился Флоризель. — Чем тебе моя физиономия не угодила?

Вместо ответа наследник бриганского престола просто развернулся и ринулся наутек. Это так ошарашило принца, что он не сразу кинулся вдогонку. Герцог метнулся в ближайший проход между стеллажами, и оттуда раздался вопль:

— Стой!!! Куда? Сначала Сферу отдай!

Этот голос не был незнаком принцу, а потому он, не раздумывая, кинулся на выручку. Поворот между стеллажами вел в тупик. Там-то бедного сэра Баскервильда и прищучила бледная долговязая личность в черном плаще. Схватив герцога за горло, незнакомец легко поднял его в воздух одной рукой и припечатал несчастного к стенке.

— Ты что, про уговор забыл? Где Сфера?!! Ножки Баскервильда в предсмертной агонии засучили по стене.

— Господа, я вам не помешаю? — вежливо спросил Флоризель, с разгона впечатывая ногу в затылок бледной личности.

Башка у товарища оказалась крепкая. Оказавшись между стеной и каблуком принца, она не треснула. Бледная личность резко взмахнула крыльями, за которые Флоризель в первый момент принял плащ, раскидав всех в разные стороны. Герцога откинуло на левый стеллаж, загрохотавший от соприкосновения с телом наследника бриганского престола, принц оказался на правом стеллаже, но он финишировал более мягко, сумев оттолкнуться от полок. Сделав кульбит в воздухе, он упруго приземлился на пол, не обращая внимания на грохот, вызванный падением стеллажа за его спиной. С разных сторон запретной секции библиотеки до него доносились встревоженные крики председателя, Батлера и Бониты, мечущихся по лабиринту. Все спешили на звуки боя.

Герцог вскочил на ноги. В руке его разгорался фаербол. Баскервильд поспешно творил охранные заклинания, но бледная личность в его сторону даже головы не повернула. Красные глаза вампира уставились на Флоризеля.

— Ты?!! — Челюсть вампира отпала, обнажив клыки.

— Сговорились вы, что ли? — разозлился принц. — Я это, я! Слышь, юшкастый, тебе свет не мешает? Какого рожна средь бела дня тут нарезаешь?

— Клыки мои не нравятся? — начал приходить в себя вампир.

— Не люблю кровососов.

— Странно слышать это от побратима Антонио. А не хочешь побрататься с его создателем? Чем я хуже его? Братский союз, как и положено, кровью скрепим… — Вампир ощерился в хищном оскале, демонстрируя свои великолепные клыки.

— Спрячь зубы, вырву, — посоветовал принц.

— Не вырвешь. — Вампир приготовился к прыжку. — Я — Драко!

— А мне начхать! Хоть сра…

Флоризель молниеносно среагировал на бросок вампира, опрокинувшись на спину, и со всей силы врезал ногой по копчику пронесшегося по инерции над ним Драко, придав ему дополнительное ускорение. Вампир пролетел над сбитым принцем стеллажом и снес своим телом другой стеллаж, за которым открылся центральный проход.

— Ба!!! — восторженно завопил господин Кефри. Председатель резво отпрыгнул в сторону, выворачиваясь из-под падающего на него стеллажа. — Какие люди! Какая неожиданная, но приятная встреча! Баскер! И возможно, не с пустыми карманами! Где Сфера, сволочь! Только не вздумай врать своему преподавателю! — На вампира и принца, поднимающихся с пола, председатель внимания не обращал. Его интересовал только герцог, который, пользуясь случаем, бочком пробирался к выходу. Однако далеко он не ушел.

Драко расправил крылья и взметнулся под потолок. Вслед ему полетел фаербол герцога, но вампир сделал лихой вираж, и огненный шар расплескался по потолку. Драко приземлился за спиной сэра Баскервильда, перекрывая выход.

— Сферу ты должен отдать мне! — прошипел вампир, вскидывая руки. Он явно готовился к магическому удару, однако Кефри его опередил. Небрежный пасс руки председателя отшвырнул Драко, впечатав его тело в выходную дверь, за которой уже стоял шум. «Студенты» поняли, что прозевали клиента, и теперь ломились в магически запертую дверь, воюя с ней и друг с другом. Правда, звона сабель и мечей слышно не было. Наемники и пираты пока что бились по-джентльменски на кулачках.

— Срочно вызывайте младшего брата! Он здесь! Где кристалл вызова?!!

— Не дайте им вызвать мадам Донг! Скорее!

Господин Кефри покосился на дверь, усмехнулся и протянул руку в сторону герцога.

— Становится горячо. Так, времени нет. Сферу сюда, лишенец!

— Да-да, магистр. Одну секундочку, господин Кефер! — засуетился Баскервильд, запуская руку за пазуху, но, как только он коснулся рукой Сферы Дракона, по тайной секции пронесся такой мощный магический вихрь, что его почувствовали даже те, кто не обладал никакими магическими способностями.

Напряглись все, включая Батлера, осторожно высунувшего нос из левого, пока что еще не порушенного дракой прохода. Герцог, неприлично взвизгнув, сделал вдруг немыслимый кульбит, умудрившись вихрем проскочить мимо Кефри, прорвался в центр зала, запрыгнул внутрь круга, образованного столами, и начал торопливо накладывать на этот круг защитные заклинания.

Взбешенный вампир вновь взмыл в воздух и с разгона врезался в невидимую стену, образованную заклинаниями Баскервильда. Его отшвырнуло в боковой радиальный проход, где расстояние между стеллажами оказалось настолько узкое, что ему пришлось сложить крылья, чтобы не переломать их. Вампир упруго приземлился на ноги.

— Ага!!! Не возьмете! — заплясал от радости в центре круга герцог, сдергивая Сферу с шеи. — Она меня начала подпитывать!!! Я с ней непобедим!

Принц взметнулся на верхнюю полку ближайшего стеллажа, чтобы сверху оценить обстановку, и понял, почему запаниковал герцог. В тайной секции появились новые действующие лица. Кроме председателя и Драко по радиальным проходам с разных сторон к Баскервильду приближались еще две одиозные личности. Один чем-то напоминал сгусток тьмы, другой имел вид затрапезного бродяги. Маленький, толстенький, в мешковатом костюме, но с каждым шагом он увеличивался в размерах. Более того, в нем начало проявляться что-то не совсем человеческое.

— Ошибаешься, пакостник, — проревел мужичонка уже драконьей головой. — Ты ее даже активировать не умеешь. Это она почувствовала меня!

— А пришел за ней я… — зловеще прошелестел сгусток тьмы. — Что ж ты, Драко, с таким простым заданием не справился? Все приходится делать самому. В сторону, Кефер! Это моя добыча!

— Облизнешься, — злобно прошипел председатель. В его руках заклубились сгустки голубого тумана. Отступать господин Кефри не собирался и готовился к бою.

— Надо же, мой гомункул решил взбунтоваться против своего создателя!

Принц с высоты увидел Бониту в соседнем проходе с метательным ножом в руке. Девушка выглядывала в проход, тревожно глядя на отца, готовая в любой момент прийти ему на помощь. Флоризель бесшумно спрыгнул вниз и пристроился рядом с «сестренкой».

— Ни фига себе закрытая секция, — пожаловался он ей, — натуральный проходной двор. Слышь, Бонита, по-моему, твоего воздыхателя собираются бить вноговую.

— Главное, чтоб не папу, — сердито буркнула девица.

— Мне кажется, они все охотятся вон за тем шариком, — сделал логичный вывод принц.

Дальнейшие события подтвердили его предположения, так как все четверо разом ринулись на герцога, одновременно швыряя друг в друга заклятия, чем резко понизили свой магический потенциал, а потому защитный полог Баскервильда отшвырнул их назад.

— Слушай, вещь, по-моему, дорогая, — почесал затылок Флоризель, глядя на папашу девицы, утирающего кровавую юшку под носом. — Может, и нам в долю войти?

— Ты что, больной? — зашипела Бонита. — Там же сплошная магия, а вон тот вообще дракон!

— Начхать. Меня такие мелочи никогда не останавливали. Спокуха! Сейчас мы этот вопрос уладим.

Принц спокойно вышел в центральный проход и неспешной походкой двинулся к герцогу. Пройдя мимо оторопевшего господина Кефри, он легко преодолел магический заслон, словно его тут и не было в помине, перепрыгнул через стол и встал рядом с Баскервильдом.

— Господа, — обратился он к присутствующим, — по-моему, у вас неправильный подход к делу. Шарик один, — потряс он Сферой Дракона (герцог посмотрел на свои пустые руки и нервно икнул), — а нас много. У меня тут есть один знакомый скупщик…

Дракон вдруг оглушительно расхохотался:

— Ну надо же! Старый знакомый! Нет, малыш, этот артефакт мы делить не будем, он достанется…

Бух! Бух! Бух! Грузные шаги и грохот рушащихся полок заставил дракона рывком развернуться к новому посетителю закрытой секции. Батлер с Бонитой кинулись в разные стороны, спеша уйти с дороги кого-то огромного и громоздкого.

— Да-а-а… хреново в Бригании секреты хранятся. Кто только по закрытой секции не шляется, — пробормотал слегка струхнувший Арчибальд, схватил впавшего в ступор герцога за шиворот и начал пятиться, волоча его за собой. — Защиту держи, придурок, я обещал не действовать во вред Бригании! Если тебя тут замочат, наследник хренов, меня ж братва не поймет. Магичь, идиот! Я не умею! Кажется, за нашим шариком пришел серьезный кадр. Только если он думает, что получит его за просто так, то может разворачиваться сразу. Облизнется. Не отдам!

Рухнул последний стеллаж, явив взору присутствующих великана с черной повязкой через все лицо, прикрывающей один глаз. В руке его угрожающе покачивалось огненное копье. Свирепая физиономия гиганта обвела всех присутствующих своим единственным глазом. Взгляд при этом у него был такой ласковый, что все дружно шарахнули по нему магией. Разумеется, шарахнули только те, кто мог: дракон, господин Кефри и сгусток тьмы. У герцога хватило сил лишь на то, чтоб еще раз истерически взвизгнуть и лишиться чувств.

— Козявки! — прорычал гигант. Магия спокойно прошла сквозь него, не причинив ни малейшего вреда. — Я не из вашего мира! Мне на вашу магию плевать! Я — Один!

Дракон гневно уставился на председателя.

— Кефер! — прорычал он. — Это ты, сволочь, древнего бога вызвал?

— Я что, больной? — окрысился господин Кефри. — Нас и так на твою Сферу слишком много. Артефактик-то маленький. На всех не хватит.

— Правильно, тут только на двоих. Мне и Боните, — пропыхтел принц, волоча за собой герцога. Он уже преодолел кольцо столов и теперь рысцой трусил по еще целому, непорушенному проходу, прикидывая, как половчее сделать отсюда ноги. Впереди была стена. Тупик.

— Клиент! — радостно зарычал Один, увидев цель, и грузно двинулся вслед за беглецами.

Этого Бонита уже стерпеть не смогла. Она вихрем пронеслась по боковым проходам и встала на пути гиганта, угрожающе поигрывая метательным ножом. Один остановился.

— Заказчица, — радостно ощерился он, — не бойся, теперь я не ошибусь. Сегодня Дикая Охота будет закончена.

Великан нагнулся, осторожно отодвинул девицу своей могучей дланью в сторону и возобновил загон «дичи».

— Принц! Уходите!!! — завопил Батлер.

— Герцог, у нас проблемы! — встряхнул Баскервильда Флоризель. — Шевели копытами, скотина! Ты ж меня по рукам и ногам вяжешь.

Встряска помогла. Герцог вышел из ступора и начал «шевелить копытами». Лучше б он этого не делал. Слепой ужас погнал его за каким-то чертом в другую сторону. Вырвавшись из рук Флоризеля, он понесся прямо на гиганта.

— Не туда, дурак! — завопил принц. Поздно.

— Опять ты, козявка! — прорычал Один. — Я в прошлый раз перепутал, хватит! Прочь с дороги, слизняк!

Великан, особо не церемонясь, дал герцогу легкого пинка. Наследник бриганского престола врезался в стеллаж и рухнул на пол, погребенный под кучей фолиантов.

— Принц, принц, бегите! — надрывался Батлер, заламывая руки.

Дракон полыхнул в спину гиганта огненной струей, но она свободно прошла сквозь его тело, и падать на пол, спасаясь от напалма, пришлось Флоризелю.

— Не надо! — заорал Батлер. — Вы же принца спалите!

— Дела пошли хреновые, — пробормотал авантюрист, сообразив, что остался практически один на один с титаном, уже изготовившим копье для броска.

— Принц, да отдайте вы ему эту Сферу! — взмолился Батлер.

— А вот шиш ему, а не Сферу! Бонита, держи! — Принц вскочил на ноги и метнул артефакт в сторону девушки.

Но как оказалось, Одину артефакт был не нужен. Он легко мог перехватить его в воздухе, так как Бонита была за его спиной, но великан даже бровью не повел в сторону просвистевшей мимо уха Сферы Дракона.

— Мне нужен ты!!! — проревел гигант и сделал еще один шаг вперед, заставив принца отпрыгнуть назад.

Дальше отступать было некуда. Дальше была стена.

— А что такое? — начал привычно словоблудить Флоризель. — Если хочешь долю, то становись в очередь.

— На этот раз ты моя доля!

Огненное копье сорвалось с руки великана.

— Нет!!! — взревел дракон, пытаясь поставить магический щит на пути оружия Одина, но оно свободно преодолело препятствие и пригвоздило принца Флоризеля к каменной стене.

— О!!! — Батлер схватился за голову, сел на корточки и закрыл лицо руками.

Один оглушительно расхохотался.

— Все кончено, заказчица! — повернулся он к Боните. — Принимай работу.

Флоризель несколько мгновений смотрел на пробившее его грудь копье, затем поднял голову и прошептал обескровленными губами:

— Бонита, за что?

Один захохотал еще громче. По тайной секции библиотеки пронесся магический шквал, и тело древнего скандинавского бога растаяло в воздухе.

Несколько мгновений в зале стояла полная тишина, нарушаемая лишь приглушенным шумом со стороны читального зала. Все, кроме Батлера, тихо поскуливавшего от горя в углу, смотрели на принца Флоризеля, по телу которого пошли волны. Нет, это была не агония. Принц начал раздаваться в плечах, лицо молодело на глазах.

— Так я и знал! — радостно выдохнул господин Кефри. — Ну до чего ж ты живучий, Арканарский вор. Но теперь все! Спета твоя песенка, граф Арлийский, барон Арчибальд де Заболотный!

В голосе его звучало откровенное торжество.

— Папа, как ты можешь? — прошептала Бонита, с изумлением глядя на отца.

Но председатель на дочку внимания не обращал, наслаждаясь последними минутами жизни заклятого врага.

Арчибальд еще раз судорожно вздохнул, и голова его безвольно поникла.

— Ну вот и все. Бонита, Сферу! — приказал председатель дочери.

— Не сделай ошибки, девочка, — проникновенно сказал дракон. — Он не твой отец, и ты не Бонита. Твое настоящее имя Банни. Отдай Сферу мне, и ты избавишь этот мир от большой беды.

Девушка судорожно прижала к груди Сферу, растерянно переводя взгляд с дракона на отца. Тихий звон бубенчиков пронесся по залу. Все повернули головы на звуки и замерли. На голове бездыханного Арчибальда неведомо откуда появился шутовской колпак, по телу прошла еще одна волна, и он вновь начал меняться: сокращаться в размерах по вертикали и раздаваться вширь по горизонтали. Вместо черного дуэльного костюма на нем появился пестрый кафтан балаганного шуга. Пухленькие ножки, уже не достающие до пола, заскребли по стене. Арчибальд медленно поднял голову… Нет, это был уже не Арчибальд и не принц Флоризель. Лицо балаганного шута расплылось в дурашливой улыбке. Рука взялась за огненное копье, которое от этого прикосновения мгновенно превратилось в обычное, деревянное, и резко выдернула его из тела. Шут упруго приземлился на пол. Рана на его груди затягивалась на глазах.

— Не ждали? — В глазах шута плескалось безумное веселье. — Ну что, детишки, поиграем?

— Нет!!! — в один голос завопили сгусток тьмы и господин Кефри.

Они первые покинули поля боя. Сгусток тьмы просто растаял в воздухе, а господин Кефри нырнул в молниеносно сотворенный портал, бросив на произвол судьбы свою дочь.

— Банни! Сферу! — завопил дракон.

— Что? — Девушка все еще была в шоке.

— Это Безумный Бог! Сферу! — Дракон прыгнул вперед, перегородив проход, и расправил крылья, закрывая девушку и агента тайной канцелярии своим телом. Рядом с ним встал Драко и тоже расправил крылья.

— Со Сферой разберемся потом, — прошипел он. — Сначала надо разобраться с Безумным Богом.

— Нет, ребята. — Шут гигантским прыжком преодолел половину расстояния до противников и взлетел на стол. При этом тело его претерпело еще одну трансформацию, став в два раза больше. Под напором мышц затрещал балаганный наряд. Туфли с загнутыми носами отплясали по столешнице чечетку. — Это я с вами буду разбираться. Нет… играться. Я вам оказываю честь. Не каждому выпадает такое счастье — сыграть партию с Джокером!

— Ну что ж, сыграем! — Дракон рванулся вперед, нанося одновременно магический и физический удар.

Магические путы должны были обездвижить шута, а физической массой он должен был его просто раздавить, но вместо этого дракон свободно пролетел сквозь ставшее на мгновение бестелесным тело Джокера и вмазался в стену, в которой еще остался след от копья Одина. Здание Академии от удара затряслось. Шут вновь обрел плоть, проявился в воздухе и мило улыбнулся вампиру:

— Я так понимаю, Драко: все своего хозяина, Ледяного Дракона, хочешь пробудить? Глупенький, со мной Бог Драконов справиться не может, а ты сопля…

Бонита наконец решилась.

— Держи! — крикнула она, швыряя Сферу в сторону дракона.

Из кучи фолиантов вверх взметнулось тело герцога. Баскервильд выудил из воздуха артефакт и тут же исчез в торопливо сотворенном портале.

— Надо же, — удивился Безумный Бог, — он все-таки чему-то научился в своей Академии. Ну ребята, без Сферы с вами играть неинтересно. Как добудете — зовите. А я пока своих братишек навещу. Должок с них взыщу. Большой должок у Дьяго и Трисветлого передо мной. Пришла пора платить по счетам.

Шут, явно дурачась, демонстративно почесал левой, свободной от копья рукой под мышкой, изображая обезьяну, сотворил портал и запрыгал в его сторону на манер макаки, ухая и звеня колокольчиками.

— Эх, не для этого я его хранил! — простонал Драко. В его руке появилось ледяное копье и без всяких усилий со стороны вампира рванулось вслед за исчезающим в зыбком мареве портала Безумным Богом.

Удар достиг цели. Копье вонзилось в спину балаганного шута и завязло в нем наполовину.

— Надо же, Ледяной Молнии не пожалел, — поразился дракон.

Безумный Бог с изумленным воплем провалился в колышущееся марево. Судя по всему, такой наглости он от своих противников не ожидал, так как схлопнувшийся за его спиной портал не раскрылся вновь, чтобы пропустить разъяренного шута обратно на разборку.

— У тебя больше Ледяных Молний не осталось? — полюбопытствовал дракон.

— Нет, — пробормотал Драко, пораженный эффективностью своих действий.

— Это хорошо, — удовлетворенно сказал дракон. — Ну тогда получай.

Удар могучего хвоста пробил стену запретной секции библиотеки и вынес наружу вампира вместе с древними фолиантами и обломками стеллажей, оказавшихся на пути хвоста. Туда же унесло и Батлера, не успевшего убраться с пути. Он улетел в пролом в обнимку с огромной книгой в твердом кожаном переплете, с металлическими набойками по углам.

Со стороны городского сада, вплотную примыкавшего к зданию Академии, послышалось хлопанье крыльев. Драко поспешно уносил ноги, сообразив, что добыча ускользнула и больше не из-за чего копья ломать.

— Пожалуй, и мне пора, — пробормотал дракон, принимая нормальный человеческий вид.

Дракон, он же Попрыгунчик, он же Отморозок, он же владелец сети ювелирных магазинов Арканара Этьен Буарже, небрежным движением руки сотворил портал, который тут же захлопнулся за его спиной.

В запретной секции осталась лишь потрясенная Бонита. Но и она не задержалась в ней надолго. Ее «папаша», видать, опомнился, а возможно, просто почуял, что Безумный Бог уже покинул библиотеку.

Прямо перед носом девушки замерцал портал, оттуда высунулась рука господина Кефри, сцапала Бониту и уволокла ее в зыбкое марево.

Через пролом в стене со стороны улицы послышались полицейские свистки и топот множества ног. Привлеченная шумом драки доблестная городская стража, усиленная полицейскими нарядами, спешила на разборку.

— Беспорядки в Академии!

— Окружай!

— Разрешаю живьем не брать! Всех сопротивляющихся уничтожать на месте!

Ломящимся в тайную секцию враждующим партиям это не понравилось, но они все равно продолжали упрямо долбиться в дверь, не забывая награждать тумаками друг друга.

— Да где же мадам Донг? — простонал один из пиратов, кувыркаясь меж столов.

Благословивший его качок с меткой «ДМБ» на лбу в этот момент схлопотал по затылку стулом, свел глаза к переносице и мягко осел на пол.

На вынырнувшую из портала девицу в первый момент никто не обратил внимания. Окинув мрачным взглядом побоище, девушка махнула рукой. Мощный заряд магии пронесся по читальному залу, расшвыряв драчунов. Членов ДМБ впечатало в правую стену зала, пиратов в левую. Все замерли, уставившись на грозную девицу.

— Мадам Донг, — прохрипел один из пиратов, — клиент…

— Упустили, уроды!

Мадам Донг уперла кулачки в крутые бока. Предводительница пиратов была одета в черный мужской костюм, который, впрочем, сидел на ней достаточно элегантно, искусно подчеркивая фигуристую девичью стать. Ее камзол из тонкого камлота[1] был расшит золотыми и серебряными нитями, а манжеты рубашки и жабо украшали кружева.

Наряд дополняли щегольские сапожки на стройных ножках, упакованных в обтягивающие рейтузы, сабля в ножнах на боку и черная треуголка на пышной копне каштановых волос.

— Барина упустили, гады! Ладно, я с вами потом разберусь. Уходим!

Пираты один за одним быстро нырнули в портал. Последней место боя покинула мадам Донг, окинув на прощание членов ДМБ острым, пронизывающим взглядом.

— Еще раз встанете у нас на пути — зарою, — свирепо посулила она.

Не успел за ней захлопнуться портал, как тут же замерцало новое призрачное марево. Из него вывалился Дифинбахий.

— Где он? — запаленно дыша, спросил гигант.

— Оплошали мы малость, — вздохнул Массакр. — Вернее, это я оплошал, — честно признался глава гильдии убийц Арканара. — Сразу не опознал мальчика. Возможно, он под личиной был. А теперь поздно. Ушел. И нам уходить пора.

Дифинбахий прислушался. Стража уже грохотала сапогами по коридору.

— Быстро в портал! Разбор полетов сделаем потом. Вломившаяся стража застала в читальном зале лишь кружащиеся в воздухе выдранные из книг листки и поломанную мебель. Члены ДМБ благополучно успели смыться.

Часть вторая ВОЗВРАЩЕНИЕ АРКАНАРСКОГО ВОРА

1

— Тятенька, пойдем отсюда, я мертвяков боюсь.

— Чего их бояться? Мертвых бояться не надо. Бояться надо живых. Не пойму, как его сюда занесло? Может, корабль какой потоп? Странно, штормов вроде не было, и рифов здесь мало…

Соленые брызги накатившей волны окропили лицо утопленника, нижняя часть туловища которого лежала в воде, и он начал шевелиться.

— Тятенька! Мертвяк ожил!

— Что ж ты раньше времени живую душу хоронишь? Вишь, живой он. Ишь как в палку-то вцепился.

— Видать, на ней и выплыл.

— На этом не выплывешь. Да и не палка это. Кажись, копье.

Чьи-то грубые, шершавые руки провели по лицу «утопленника», затем подхватили под мышки, оттащили от полосы прибоя и осторожно опустили на землю. Арчибальд (а это был он) завозился на мокрой гальке, сел и, с трудом разлепив глаза, уставился на бородатого мужика в просоленной рыбачьей робе. Из-за спины мужика робко выглядывал мальчонка лет десяти, глядя круглыми, испуганными глазами на ожившего «мертвяка».

— Где я? — просипел Арчибальд и закашлялся.

— Здесь, — простодушно ответил мужик.

— Где — здесь?

— На острове, где ж еще?

— А… а Дифи где? Дуняшка? — Арчибальд закрутил головой в поисках друзей.

— То нам неведомо. Кроме нас, никого здесь нет.

Юноша, опираясь на копье, встал на ноги, огляделся еще раз и убедился, что это действительно так. Островок был настолько маленький, что спрятаться на нем было практически невозможно. Так, небольшой пятачок, высунувшийся на несколько метров из воды, и во время сильного шторма волны наверняка свободно перекатываются через его плоскую поверхность. Неподалеку, у самого берега, на легких волнах плавно колыхалась рыбацкая шхуна.

— Значит, не принял нас Ларец… — Арчибальд выронил копье и схватился за голову, которая загудела как церковный колокол. — Меня не принял… А если и Дифи с Дуняшкой тоже? Тогда я здесь, а они там со всей этой сворой махаются?

— С какой сворой? — настороженно спросил рыбак.

— С очень нехорошей, — скрипнул зубами Арчибальд, — с мерзкой сворой. Так, мне надо срочно назад. В Академию. Даромира предупредить… Нет, лучше сразу в подземелья. Каждая секунда дорога. Без меня они не справятся. Опять же Банни в заложницах…

Арчибальд принялся творить портал, но, как ни концентрировал свою волю на подземельях Академии Колдовства, Ведьмовства и Навства, все было тщетно.

— Дьяго! — Юноша попытался вызвать самый обычный, примитивный фаербол, но и это заклинание не сработало. — Вот это влип, — прошептал потрясенный Арчибальд. — У черта на куличках, да еще и без магии.

Арчи не подозревал, что последний бой в тайной секции библиотеки сыграл с его подсознанием довольно злую шутку, стерев из его памяти почти целый год жизни. Он опять все забыл. Вернее, не все. Он забыл все, что было связано с ним после битвы за Ларец Хаоса, в который их снес Попрыгунчик, но зато вспомнил все, что было до того момента.

— Слышь, отец. Куда меня все-таки занесло? Где я?

— Дык… говорю ж, на острове.

— А остров где?

— В море. Да ты не пужайся. Мы, поморы, в беде не бросаем. Чай, люди мы, не звери. Тут до Бригании рукой подать. Недалече. Ежели ветер не переменится, ишо до закату до Девонгира добежим.

— Бригания… — простонал Арчибальд, — …это же другой конец света!

* * *

Юноша расстался со своими спасителями на пристани задолго до темноты (доплыли они действительно быстро), щедро расплатившись с ними. Арчибальд умел быть благодарным. Ревизия своих собственных карманов выдала на-гора дорогой брегет с надписью «СТО» на внутренней стороне крышки, что немало его удивило, и горсть золотых монет, которыми юноша одарил поморов, резонно рассудив, что себе всегда добудет еще. Презренный металл для Арканарского вора никогда не был проблемой. Раз есть здесь люди, значит, будут и деньги. И действительно, не успел он выйти из порта, как карманы его потрепанного черного костюма уже трещали под напором кошельков, и ему на время пришлось приостановить свою бурную деятельность, до тех пор пока не обзаведется более подходящей для этих целей одеждой. Не откладывая дела в долгий ящик, юноша заскочил в лавку ближайшего к порту портного и полностью обновил свой наряд. На нем теперь были зеленые в желтую полоску портки его любимого покроя, в которых он обычно нарезал по улочкам Арканара, красная, просторная рубаха, перехваченная в талии кожаным ремнем. Поверх рубахи он нацепил на себя синий плащ. Плащ был с секретом. С внутренней стороны он был черный, и эта ткань не имела ничего общего с обычной подкладкой. В случае нужды плащ можно было быстро вывернуть наизнанку и скрыться в толпе. После лавки портного Арчибальд посетил сапожную мастерскую, так как его сапоги, побывав в морской воде, подсохли и стали немилосердно жать. Довершила наряд широкополая шляпа, под которой было удобно скрывать лицо, сдвинув ее на лоб.

Итак, Арканарский вор был готов к свершениям. Он еще не выработал четкого плана действий, а потому пока просто шел по центральной улице Девонгира, старательно шевеля извилинами.

— Бригания. Это где-то рядом с Северными Землями, — рассуждал он. — Значит, рядом Маргадор… да… рядом. Маргадор от Бригании Северные Земли отделяют.

С географией юноша не очень дружил, но кое-какие сведения в его голову преподаватели Академии вдолбили.

— Самый быстрый путь — это взять за жабры какого-нибудь мага, и за хорошую плату он меня вмиг в Срединное Королевство доставит. А лучше прямо в Гиперию. Одуван с Альбуцином в момент все проблемы решат. Вопрос только, что за маг окажется? Маргадор рядом. А магам Маргадора я уже успел хорошо насолить. Нет, сначала все разнюхать надо. Что, чего, почем… короче, с серьезными людьми нужно встретиться. А где здесь серьезные люди, готовые поделиться информацией?

Арчибальд окидывал оценивающим взглядом прохожих, профессионально подмечая все детали одежды, выражение лиц, но серьезных людей среди них ему пока не попадалось. В основном это были почтенные горожане: мастеровые, стряпчие, мелкие дворяне…

Его внимание привлек мальчишка-газетчик, несшийся по булыжной мостовой.

— «Бриганские вести»! Свежие новости! Только здесь! Только у нас! Скандал в Парке Влюбленных. За нарушение общественного порядка полиция была вынуждена опять арестовать росского купца, устроившего в парке дебош с двумя своими приказчиками! Сопровождавшие их цыгане успели сбежать до прихода полиции. Читайте свежие новости! Только в нашей газете! Фрегат со свадебным посольством из Гиперии уже на подходе! Состоится ли помолвка герцога? Только здесь! Только у нас!

Услышав про Гиперию, Арчибальд тут же тормознул газетчика, выудил из кошелька мелкую серебряную монету и выдернул из его руки свежий номер. Мальчишка при виде такого богатства сделал круглые глаза и тут же испарился, пока от него не потребовали сдачу.

Арчибальд развернул газету и замер. С газетного листа прямо на него смотрели Баскер и Розочка, а между ними сердце, пронзенное стрелой. Художник расстарался. Портретное сходство было изумительное. Текст гласил:

«По сообщениям наших корреспондентов, из Гиперии в Бриганию два месяца назад отбыло посольство с предложением брачного союза. Информация об этом долго держалась в тайне, но сегодня угрюм придворный маг Его Величества Карла III подтвердил эти сведения и сообщил, что с ним связался корабельный маг фрегата, предупредив, что посольство послезавтра прибудет в порт Девонгира. В связи с этим очень странно выглядит поведение нашего короля, запершегося с начальником тайной канцелярии в его кабинете. По слухам, он не выходит оттуда со вчерашнего дня после бала в честь его внучатого племянника герцога Баскервильда. Как всем уже известно, бал закончился грандиозным скандалом. По непроверенным данным, на празднество, данное королем по случаю возвращения герцога после успешного окончания Академии Колдовства, Ведьмовства и Навства, проникли черные маги Маргадора, учинив на нем большие беспорядки. Закономерно возникает вопрос: столь длительное заседание вызвано именно этим прискорбным событием или неодобрением предполагаемой помолвки? Если последнее, то это очень странно. Помолвка между герцогом Баскервильдом и дочерью короля Гиперии Георга VII принцессой Роза-линдой поможет объединить силы в борьбе с Марга-дором. Тем временем…»

— Розочка и этот поганец? — Арчибальд возмущенно запыхтел. — Георг Седьмой что, совсем охренел? Да этому Баскеру прямая дорога к магам Маргадора. Непонятно, как магический дозор его вообще до Академии допустил. И потом… стоп! Баскер… как он мог закончить Академию? Ему еще год учиться!

Арчи посмотрел на дату, отпечатанную в правом верхнем углу листа, и газета выскользнула из его рук.

— Девять месяцев! — Юношу зашатало. — Уже прошло девять месяцев…

Это был удар. Срочно возвращаться в подземелья Академии теперь не было нужды. Там уже все давно кончено. Ларец Хаоса сыграл с ним злую шутку. Что же случилось с друзьями? С Дуняшкой, с Дифинбахием… может, тоже разбросало по разным концам света? А Банни? Удалось ей вырваться из лап Кефера? А может, их всех уже давно нет в живых?

Юноша нагнулся, поднял газету и бесцельно двинулся по улице. В голове его кипели мысли. Одна мрачней другой. Над городом начали сгущаться сумерки. Пора на лежку устраиваться, сообразил Арчибальд, отрываясь от своих горестных мыслей, завертел головой в поисках трактира с постоялым двором поприличней и сразу его нашел. Трактир был не просто приличный, а очень приличный. Около его входа даже была сооружена веранда для посетителей, желающих откушать и принять на грудь на свежем воздухе. И на этой веранде, за круглым столиком, восседал не кто иной, как его преподаватель по изготовлению и использованию магических артефактов Силинтано, по совместительству подрабатывающий на могущественную организацию Союза Трех Отцов, успевшую подмять под себя криминальные структуры почти всех государств, за исключением Гиперии, Бригании и буйных территорий Северных Земель. Силинтано сидел, посасывая вино из продолговатого бокала. Рядом с ним стоял джентльмен в сером сюртуке и что-то тихонько шептал ему на ухо. Выслушав, Силинтано сделал небрежный отталкивающий жест, взял со стола газету и уткнулся в нее носом. Джентльмен подобострастно раскланялся и, пятясь задом, поспешил удалиться. Арчибальд замедлил шаг. С одной стороны, это была большая удача. Сильный маг ему сейчас был просто необходим, но с другой…

В Академии Арчибальду удалось приструнить представителя Союза Трех Отцов, поставить его на место, но вряд ли он питает после этого к нему дружеские чувства. Опять же прикрытия у Арканарского вора сейчас нет. И магии тоже. Однако пощипать этого гуся стоит. Тем более раз он здесь, значит, СТО хоть одним коготком, но уже успел в Бригании зацепиться. Почему бы не воспользоваться уже готовым вариантом на халяву?

В этот момент из трактира вывалилась компания, состоящая из хихикающих дам, виснувших на своих кавалерах. Арчибальд продефилировал мимо, и на шее его тут же появился женский шарф, намотанный так, что скрыл пол-лица. Сдвинув шляпу на лоб, юноша направил свои стопы в сторону трактира, но внутрь не зашел. Он протопал по веранде и нахально сел за столик напротив своего бывшего преподавателя. Силинтано оторвался от газеты и вперил возмущенный взгляд в наглеца.

— Ты кто такой? Чего надо?

— Кто я такой, — просипел Арчибальд, старательно меняя голос, — вам знать не надо. А надо мне должок с вас получить.

— Чего-о-о?..

— Спокойно, магистр, спокойно, все под контролем. Ты хоть и маг и в СТО не последняя шишка, но поляну-то чужую топчешь. Опять же память у тебя, видно, короткая. Не забыл, кого в Академии подставил?

Силинтано изменился в лице.

— Но мы вроде договорились…

— Договорились, но договор ты еще не отработал. Арканарский вор плодами договора насладиться не успел.

— Да он же умер!

— Да ну? — изумился Арканарский вор и тут же закашлялся. — Ну умер и умер, а должок-то остался. Пенки со своего заведения он до конца не снял. Я прямой наследник Арканарского вора, так что должок отдавать будешь мне.

— А ты кто?

— Клещ, — представился Арчибальд самым беспутным членом гильдии воров Арканара.

— Ну и что я могу для вас сделать, господин Клещ?

— Для начала на несколько вопросов ответ ишь, потом наметку на хазу дашь. Схорониться мне надо.

— А ты не боишься, что…

— Только попробуй. Нашей гильдии все известно. Если со мной что произойдет, о твоей левой деятельности в СТО сразу узнают.

Арчибальд блефовал, но, судя по изменившемуся в лице Силинтано, понял, что попап в точку. Грешки перед СТО у магистра были. Арканарский вор тут же начал развивать успех:

— Не трясись. Будешь вести себя правильно — выйдешь сухим из воды.

— Спрашивай, — вздохнул Силинтано.

— Первый вопрос. Что здесь делает представитель СТО? Насколько мне известно, это не ваша епархия.

— Но ведь и не ваша, — пожал плечами Силинтано. — Честно говоря, не знал, что вы и сюда добрались.

— А как вы думали? У нашей гильдии здесь есть свои интересы. Или вы надеетесь всю Бриганию под себя подмять? Не получится. На этот раз делиться придется. Мы вам в одном месте простили, в другом месте подвинулись, но здесь извини! Уступать не собираемся. Территория свободная…

— Если б свободная! — поморщился магистр. — Здесь помимо местных еще две бригады действуют.

— Какие? — заинтересовался Арчибальд.

— Какой-то мадам Донг и ДМБ.

— Разберемся, — самоуверенно сказал юноша. Силинтано задумчиво пожевал губами.

— Вообще-то помощь Гиперии лишней не будет. Ребята у вас лихие. Значит, так, — принял решение магистр. — Полномочий у меня хватает, чтобы от имени СТО заявить: мы согласны поделиться территорией, если вы поможете эти две бригады отсюда выжить.

— Идет. Нам тоже лишние конкуренты не нужны. По рукам!

Арчибальд с легким сердцем скрепил договор рукопожатием. Он был уверен, что, когда дойдет до дела, Ворон легко докажет, что договор заключал самозванец, а настоящий Клещ пределы Гиперии не покидал и честно зарабатывал на хлеб с маслом, облегчая карманы арканарских горожан.

— Одного не пойму, — Силинтано окинул взглядом Арчибальда, лицо которого по-прежнему скрывала шляпа и женский шарфик, — представитель такой серьезной организации — и не обзавелся до сих пор укрытием.

— Была хаза, — сконфуженно прохрипел Арчибальд, — но мои придурки ее по ходу спалили. Кипеж в Парке Влюбленных с росским купцом подняли.

— Что? Вы с россами начали работать? — удивился Силинтано. — Да в Северных Землях ни один из наших обосноваться не смог.

— Это вы не смогли, — продолжал блефовать Арканарский вор, — а мы…

— Ладно, — оборвал его магистр. — Лежка тебе на сколько времени нужна? День, два?

— Пока на пару деньков, а потом посмотрим, как дела пойдут. Заметано?

— Заметано. Двигай в трактир «Придорожный рай». Знаешь, где это?

— Найду.

— Там спросишь…

Арчибальд выслушивал инструкции, а сам думал: какого Дьяго он не потребовал сразу переместить его в Гиперию? Такому профи, как Силинтано, это сделать было раз плюнуть. И лишь когда магистр закончил инструктаж, понял: причина была в Розочке. Хотя у него к ней были чисто братские чувства, но одна только мысль, что она свяжет свою жизнь с этим мерзким слизняком, по недоразумению оказавшимся герцогом, да к тому же наследником бриганского престола, приводила его в бешенство…

2

Получив необходимые инструкции, Арчибальд раскланялся с Силинтано, покинул веранду и растворился в толпе. Поисками «Придорожного рая» он утруждать себя не стал, решив, что на ночлег устроиться всегда успеет, тем более что в лодке поморов, пока они добирались до Девонгира, юноша успел вздремнуть и теперь был бодр и свеж. Планы его изменились в связи с осенившей его идеей потолковать по душам с местным королем. Арканарский вор привык работать по ночам, комплексами отягощен не был, а потому время для визита счел вполне удачным и занялся выяснением местонахождения резиденции короля.

Его внимание привлек офицер, дефилировавший по проспекту под ручку с барышней. Арчи тут же сдвинул шляпу набекрень, затолкал в карман женский шарфик, нацепил на физиономию маску восторженного провинциала, с раскрытым ртом глазеющего по сторонам, и подкатился к облюбованной им парочке.

— Ваше превосходительство, господин офицер, вас мне сам Трисветлый послал!

Офицер окинул снисходительным взглядом «провинциала»:

— Что тебе, милейший?

— Не подскажете, как мне пройти к королевскому дворцу? Я впервые в этом прекрасном городе и слегка заплутал.

— Дворец найти просто. Вы, собственно, движетесь в правильном направлении. Пройдете дальше по этой улице, не сворачивая, еще пять кварталов и окажетесь на Королевской площади. А вплотную к ней примыкает дворец. Только предупреждаю: вас туда не пустят.

— Почему? — наивно захлопал глазами авантюрист.

Барышня захихикала.

— Во-первых, поздно, — пояснил офицер с самым серьезным видом, — король почивать изволит, а во-вторых, к нему на прием графы да бароны месяцами очереди ждут.

— Да я не на прием.

— И слава Трисветлому. Мы, дворцовая стража, так охраняем короля, что без нашего ведома муха мимо не пролетит. Так что близко к дворцу не приближайся.

— Не буду, господин офицер. Я так, со стороны из-за заборчика посмотрю. Это же дворе-э-эц…

— Понимаю! — отечески похлопал «провинциала» по плечу офицер.

«Провинциал», захлебываясь от оказанной ему чести, принялся восторженно расшаркиваться. От усердия он споткнулся и обязательно грохнулся бы, не поддержи его офицер. Это вогнало бедолагу в краску, и юноша, неуклюже кланяясь, начал пятиться под радостный смех девицы. Офицер тоже рассмеялся. Он дружелюбно махнул неуклюжему увальню на прощание рукой, развернулся и продолжил свой путь, увлекая за собой подругу.

Арчибальд проводил их взглядом и, как только они скрылись из виду, выудил из кармана бляху.

— Такой хороший человек — и всего-навсего лейтенант, — хмыкнул пройдоха, разглядывая добычу. — Будь я королем, непременно сделал бы его капитаном. Нас, порядочных людей, так мало осталось! А ценные качества надо поощрять.

Сунув бляху обратно в карман, Арканарский вор скинул с себя плащ и снова набросил на плечи изнанкой наружу. Не удовлетворившись этим, снял шляпу, лихо заломил ей поля и, освидетельствовав результат, невольно взгрустнул, расстраиваясь, что при нем нет родного арканарского набора, позволяющего молниеносно изменить внешность. Бородка, накладные усы — и перед тобой совершенно другой человек! Однако, пока он в Бригании не сильно засветился, сойдет и так.

Юноша двинулся в сторону королевского дворца. При этом у него сразу изменился не только внешний вид одежды, но и его поведение. Целеустремленно глядя вперед, он шел уверенной походкой донельзя занятого человека, спешащего по своим делам. Не скрываясь от бдительных взглядов королевской стражи, аферист пересек Королевскую площадь, подошел к полуоткрытым воротам, ткнул в физиономии охранников офицерскую бляху и, нетерпеливо отмахнувшись, миновал вытянувшихся перед ним вояк. Разумеется, он направился не к парадному входу дворца. Арчибальд прекрасно знал золотое правило: нахальство — второе счастье, но злоупотреблять этим счастьем слишком часто вредно и опасно, а потому свернул в сторону и скрылся в дворцовом парке, примыкавшем вплотную к зданию с тыльной стороны.

«Так, первый рубеж обороны пройден нормально, — мысленно погладил себя по головке Арканарский вор, — а вот дальше могут возникнуть проблемы. Дворец я не знаю». Замаскировавшись в кустах, юноша принялся осматривать стены и окна королевского дворца, наметанным взглядом определяя наиболее оптимальный путь проникновения внутрь. При этом ему постоянно чего-то не хватало. Он буквально физически ощущал дискомфорт и, только сконцентрировавшись на этой проблеме, понял причину неудобства: при нем не было мешков! Оно понятно, действовал экспромтом, да и цель была поговорить с королем, но без мешков так непривычно ходить на дело! «Ладно, будем действовать по обстоятельствам, — решил Арчибальд. — Ни за что не поверю, что в королевском дворце нет хотя бы одного приличного мешка. И вообще — сначала король! Если полюбовно договоримся, он мне его и одолжит».

Тут окно второго этажа распахнулось. Оттуда высунулась всклокоченная голова какого-то мужичка с дико выпученными глазами. Воровато поозиравшись, мужичок перевалил через подоконник туго набитый узел, сооруженный из скатерки, и, как только он плюхнулся на землю, полез за ним следом.

«Ну вот, и еще одна проблема решена, — азартно потер руки Арчибальд, — мешок есть. Вопрос: что делать с мужиком?»

Арканарский вор выскользнул из кустов и пошел разбираться с конкурентом…

* * *

Батлер улетел в кусты так удачно, что его не заметила рыщущая по округе городская стража. Впрочем, рыскала она больше для проформы, прекрасно понимая, что возмутителей спокойствия давно уже и след простыл. Приложило агента тайной канцелярии сильно, а потому пришел он в себя уже в сумерках, когда поиски закончились. Батлер схватился за раскалывающуюся от боли голову и нащупал на затылке огромный шишак, окруженный слипшимися от крови волосами. С трудом поднявшись, агент тайной канцелярии тупо посмотрел на валяющийся рядом фолиант и потряс головой, разгоняя туман. Затем выбрался из кустов, отряхнулся, пытаясь привести себя в человеческий вид, и, пошатываясь направился в сторону королевского дворца. Ему надо было срочно доложить о вторичной потере принца Флоризеля. Он прекрасно понимал, что второго провала ему не простят. Не то что о лейтенантских — о сержантских погонах можно забыть, и вообще, по-хорошему, ему бы теперь валить куда подальше, но чувство долга гнало его вперед. Вечерняя прохлада постепенно приводила в чувство, и уже на полпути к дворцу в голове прояснилось настолько, что в ней сформировалась достойная легенда, полностью обеляющая его. Согласно этой легенде он сражался, как лев, против вампиров, драконов и прочих темных личностей, включая маргадорских колдунов и какого-то придурка, именовавшего себя Безумным Богом. Разумеется, вышел из битвы победителем, разметав всех, но, к сожалению, принц Флоризель в этой битве пал смертью храбрых от руки одноглазого гиганта, который сразил несчастного принца своим огненным копьем… «Нет! Вот про это точно не скажу, — решил Батлер. — Больно будет. Скажу: утащили темные силы в портал, а я до него допрыгать не успел. Жив он сейчас или мертв, не знаю. Гммм… может, и прокатит».

Так он добрался до королевского дворца. Бляха агента тайной канцелярии обеспечила ему беспрепятственный пропуск на охраняемую территорию, и пострадавший в битве с поганой нечистью герой невидимого фронта направился прямиком к кабинету своего начальника. Докладывать о поражении лично королю ему очень не хотелось. А потому он решил действовать, строго соблюдая должностные инструкции, то есть согласно субординации. Пока Батлер взбирался на второй этаж, его еще пару раз качнуло (полет сквозь стену тайной секции библиотеки и не очень мягкое приземление давали о себе знать), и, если бы спускавшийся по этой лестнице развод караула не успел подхватить его, точно покатился бы по ступенькам.

— Шеф у себя? — прохрипел Батлер.

— Где ж ему быть? Со вчерашней ночи с королем в своем кабинете сидит. Эй! Может, тебе лекаря позвать? Видок у тебя не очень, — нахмурился начальник караула.

— Некогда. Не до лекаря мне. Доклад сделать надо.

— Я бы тебе не советовал сейчас туда соваться. Под горячую руку попадешь.

— Дело срочное. Надо… Со вчерашней ночи, говоришь, сидят?

— Ну да.

— Чего это они там столько времени делают? — напряг извилины агент тайной канцелярии.

— Кто ж их знает? Может, вопросы какие решают, а может, загуляли. Скорее последнее. К ним после бала росский купец наведывался. Да ты у охраны около кабинета Пафнутия спроси. Мы их только что сменили, а они как раз прошлой ночью там дежурили.

— Понял. Спасибо, лейтенант. — Батлер самостоятельно преодолел последний пролет лестничной площадки, еще раз потряс головой, отдышался и двинулся дальше.

Солдат, охранявших вход в кабинет, он знал прекрасно, а потому, не церемонясь, приступил к допросу.

— Давно там сидят? — кивнул он на дверь.

— Да уж почти сутки, — загалдели стражники.

— И что, никто туда не заходил? Никто не выходил?

— Как не заходил? Вы заходили. Потом, правда, ушли. Потом Пафнутий выходил. Его величество в кабинете один оставался, а потом росский купец с цыганами и вашим начальником под мышкой приперся. Шеф ваш, надо сказать, никакой был.

— Та-а-ак. А потом?

— А потом росский купец со своим табором и приказчиками ушел. Под утро уже.

— Короля и Пафнутия с ними не было?

— Нет, не было.

— Ясно, загуляли.

«Может, оно и к лучшему? — мелькнула в голове Батлера мысль. — Пока они гашеные, я чего-нибудь наплету, глядишь, и вывернусь».

— Так, стойте здесь. Пойду на разведку.

Агент тайной канцелярии решительно распахнул первую дверь и плотно закрыл ее за собой. Кабинет начальника тайной канцелярии от коридора отделял небольшой тамбур с двумя звуконепроницаемыми дверями, во избежание подслушивания бесед шефа со своими агентами. Стоявшим на страже охранникам ни к чему было знать содержимое секретных разговоров. Возле второй двери Батлер прислушался. Со стороны кабинета до него не доносилось ни одного звука. «Дрыхнут, — сообразил агент. — Точно, загудели». Осторожно приоткрыв вторую дверь, Батлер сунул туда голову и… замер. Кабинет был пуст. Агент тайной канцелярии на подгибающихся ногах вошел внутрь. В кабинете царил полный разгром. На полу валялись пустые бутылки из-под вина и гномьей водки, на столе остатки закуски. Около дивана лежали клочки шерсти, в которых при более близком рассмотрении Батлер опознал неровно вырезанные то ли ножом, то ли ножницами куски бобровых и собольих шкур. Словно кто-то сдуру, а скорее всего, просто по пьяни издевался над дорогими заморскими шубами из Северных Земель.

— А вот это точно конец, — сделал однозначный вывод Батлер. — Мало того что провалил задание, так еще и последний, кто заходил в кабинет, из которого исчезло первое лицо государства вместе со своим министром. И на герцога было нападение, а теперь, выходит, и на короля, и везде засветился я! Бежать! Немедленно бежать!!

Батлер понимал, что с карьерой тайного агента покончено навсегда, и речь теперь шла только о спасении его собственной жизни. Дальнейшие действия спалившегося агента были настолько нелогичны, что объяснить их можно только тем, что голова после удара до сих пор еще нормально не работала. Можно ж просто было уйти, сказав, что король с шефом почивать изволит, не тревожьте, покинуть дворец, добраться до кубышки, давно заготовленной на подобный случай, сесть на ближайший корабль и — ищи ветра в поле! Так нет! Он пошел по самому сложному пути.

Выскочив в коридор, Батлер жестом поманил к себе одного из охранников.

— Сгоняй до кухни. Король с шефом с бодуна маются. Требуют продолжения банкета. Пусть винца, водочки подтянут и закусочки поплотнее. И чтоб тихо! Молчать! В таком виде короля никто не должен видеть.

— Это поня-а-атно… — загомонила охрана.

— А Пафнутий как?

— Еще хуже, чем король, — отмахнулся Батлер. — На кухню, быстро!

Приказание было исполнено молниеносно. Приняв поднос из рук слуги, Батлер пресек его попытки лично сервировать стол.

— Так, никому не беспокоить! — распорядился он. — Пока сами не выйдут, носа туда не казать! — Батлер нырнул в тамбур и, прежде чем ногой захлопнуть за собой дверь, ласково пропел, играя на охрану. — Уже несу, ваше величество! Сейчас здоровьице подправим…

Оказавшись в кабинете, он сдернул со стола скатерть, вывалил на нее свою добычу, соорудил из скатерки узел и поволок его к окну. В его замкнувшихся от удара мозгах свербела только одна мысль: набрать с собой побольше жратвы, забиться с ней в какое-нибудь логово и отсидеться там, пока все само собой не устаканится…

3

— Ай-яй-яй! — укоризненно пропел кто-то за спиной Батлера, как только он взвалил узел себе на горб.

Агент тайной канцелярии замер, пораженный звуками до боли знакомого голоса.

— Вы живы? — ахнул он, медленно выворачивая голову.

Из-за узла на Арчибальда уставились изумленные глаза. В первый момент они светились восторгом, затем восторг сменило разочарование. Молодой человек, меривший его насмешливым взглядом, никак не тянул на принца Флоризеля. Ни возрастом не тянул, ни одеждой. Истинный аристократ ни за что не напялил бы на себя такие вызывающе пестрые штаны. Вот только голос…

— Принц, это вы? — на всякий случай спросил он. Ответ разочаровал агента тайной канцелярии:

— Таки не надо ездить по ушам, уважаемый. И льстить не надо. Манией величия не страдаю. И потом, уж ежели решил прогнуться, то почему принц, а не сам король? Куда?!! — Арчи притиснул к стене дворца дернувшегося было в сторону Батлера. — Улики не бросать!

— Послушайте, молодой человек, — залебезил агент тайной канцелярии, — я сейчас все вам объясню…

— Вряд ли объяснения тебе теперь помогут, — ласково пропел проходимец, нагнетая обстановку. — Застигнут на месте преступления, во время неудачной попытки ограбления королевского дворца. Сроком не отделаешься. Это плаха… нет, плаха для благородных. Виселица! Так, посмотрим, за что хоть на эшафот взойдешь… — Юноша запустил руку в узел и извлек на свет божий куриную тушку. Под крепкими пальцами Арчибальда захрустела аппетитно прожаренная корочка. — Не понял. — Аферист запустил в узел другую руку и вытащил бутылку гномьей водки. — Нет, ты что, опух? — возмутился Арканарский вор. — Чего профессию позоришь? Забраться в королевский дворец, чтоб стырить оттуда жратву! Стыдись! Рассказать братве — со смеху помрут!

— Да я… — растерялся Батлер, которому действительно стало стыдно.

— В первый раз? — сообразил Арчибальд.

— Да, — с облегчением выдохнул агент тайной канцелярии.

— Понятно, — юноша затолкал улики обратно в узел, — зеленый еще. Значит, так. Запоминай. Даю тебе первый урок. Из королевского дворца берут только…

— Картины! — азартно сказал Батлер. Первоначальный шок и последующее облегчение от сознания того, что перед ним не стражник, устранило замыкание в извилинах, и он начал старательно изображать зеленого новичка, подыгрывая профессионалу.

— Какие картины, болван! Как ты их из дворца вытащишь? Тырить надо самое ценное и желательно компактное: золото и камушки. Камушки, разумеется, драгоценные. Все понял?

— Все.

— Камушки потом выдираем из оправ и сдаем ювелиру, оправы на переплавку и сдаем другому ювелиру. Меньше шансов потом засыпаться. Понял?

— Понял, — закивал Батлер.

— Молодец. Способный мальчик.

Мальчик был как минимум в два раза старше нахального юнца, но покорно терпел, прекрасно понимая, что выпендриваться в данной ситуации ему не резон.

— Дворец хорошо знаешь? — подступился к главному Арчибальд.

— Ну…

Чуткое ухо Арканарского вора засекло бряцание оружия и приглушенный разговор стражи, приступившей к плановому обходу дворца.

— Тсс… — Юноша прижал палец к губам, схватил агента тайной канцелярии за руку и потащил его к кустам. — Залегаем и не дышать!

К его удивлению, неопытный, зеленый воришка так профессионально замаскировался, растянувшись со своим узлом на земле меж кустов, что у афериста тут же возникли кое-какие сомнения на его счет.

Королевская стража протопала вдоль дворца и скрылась за поворотом. Тем временем агент тайной канцелярии решил, что от настырного юнца пора избавляться. Не поднимаясь с земли, он осторожно засунул руку за голенище сапога и…

— Не это ли ищешь? — хмыкнул Арканарский вор. Он уже стоял на ногах, рассматривая узкое стальное лезвие в свете газового фонаря, идущем со стороны аллеи королевского парка. — Интересно, откуда у начинающего вора такой профессиональный ножичек?

— Ну… — замялся Батлер, с деланой неуклюжестью поднимаясь с земли.

— Ты мне дурку не валяй. А то я не вижу, что ты воробей стреляный.

— Ну я раньше в армии служил, — начал изворачиваться агент тайной канцелярии.

— В армии? — недоверчиво хмыкнул Арчибальд.

— В интендантских войсках. С казной чуток перемудрил. Неприятности начались…

— Та-а-ак…

— А потом пристроился слугой при дворце. Семья-то большая. Кушать хочется…

— Ты меня что, за лоха держишь? — возмутился Арканарский вор. — С армейской казной проблемы, а тебя, рожу бандитскую, с таким послужным списком в слуги при особе короля? Свежо предание, но верится с трудом.

Батлер чувствовал, что сыплется, и поторопился прибавить реализма, напрягая все свои артистические способности.

— А ты за дурака меня держишь? — очень натурально возмутился он. — Я, как засыпался, сразу образ сменил. Знаешь, сколько мне стоило изменение внешности? А какие взятки пришлось отвалить, чтобы пристроиться при дворце?

— Ну в это я еще могу поверить, — задумался Арчибальд. — Такая работа на дороге не валятся. Запросто так ее никто не предложит. Место доходное.

— Вот именно! Этому дай, другому дай. Знаешь, сколько воровать приходится, чтобы всех удовлетворить, да еще и детишкам на молочишко оставить?

— Ладно, проехали, — покровительственно хлопнул его по плечу Арканарский вор. — Значит, дворец ты хорошо знаешь…

— Да.

— Королевская опочивальня где? — Позаимствованный у агента тайной канцелярии нож порхал между пальцами афериста с неуловимой для глаз скоростью.

— А тебе зачем? — насторожился Батлер.

— Потолковать с ним кое о чем надо, — любезно пояснил Арчибальд. — Давай ноги в руки и до королевской спальни меня прямой дорогой.

— Не поведу, — ощерился Батлер.

— Что такое? Бунт на корабле? — изумился Арчибальд.

— Да, бунт! Ты сейчас там короля ножичком чик! Потом меня оглушишь, перышко мне в руку и был таков. А меня потом четвертуют. Да я…

Тут он осекся, увидев, как лицо молодого человека начало стремительно бледнеть.

— Ну ты, козел! — прошипел взбешенный Арчибальд. — Меня, вора высшей квалификации, за вульгарного мокрушника принять! — Рука юноши схватила Батлера за глотку и вздернула его в воздух. — Да ты знаешь, с кем имеешь дело?

— Ап… ап… — прохрипел полузадушенный агент тайной канцелярии, пытаясь разжать пальцы Арчибальда.

— Ладно, живи, — опомнился юноша, отпуская агента. — И запомни: я не коновал. Работаю не ножом, а вот этими пальчиками. А с королем мне просто кое-какие дела перетереть надо… в его же интересах, кстати!

Батлер пристально смотрел в глаза Арканарского вора и не знал: верить ему или нет?

— Сегодня ничего не получится.

— Это почему?

— Он с начальником тайной канцелярии пьянствует, — выдал официальную версию агент.

— Откуда знаешь?

— Да я им недавно стол накрывал.

Глаза Арчибальда метнулись в сторону узла.

— Так нажрались, — поспешил объяснить Батлер, — что лыка не вяжут. Не скоро в себя придут. Абсолютно невменяемые. Вот я излишки их трапезы и прихватил. Чего зря добру пропадать?

Арчибальд перевел взгляд на окно, из которого вылез Батлер:

— Там пьянствуют?

— Там… пьянствовали. Теперь спят. Ну что? Я могу идти?

— Разумеется. Но только со мной.

— Слушай, отпусти. Зачем я тебе? — взмолился Батлер.

— Свой человек при дворце, знающий все его закоулки, в хозяйстве всегда сгодится. Опять же я тебе гораздо больше нужен, чем ты мне. Гордись. Будешь осваивать благородное искусство воровства у самого Арканарского вора! Кстати, мой первый урок не забыл?

— Нет. Из королевского дворца надо брать самое ценное.

— И компактное, — напомнил Арчибальд. — А так как камушки и золотишко взять ты забыл, то будем брать короля. Как проспится, я с ним побеседую.

— А… а… а он не компактный! — заволновался агент тайной канцелярии. — Такой буга-а-ай!

— Да? Жаль. Бугая на горбу тащить неохота. Ладно, обойдемся этим. — Арчи выудил из узла бутылку. На этот раз ему под руки попалось дорогое элитное вино. — С паршивой овцы хоть шерсти клок. Кстати, а как ты собирался с этим узлом отсюда выбираться?

— Через центральные ворота.

— Ты мне по ушам не езди.

— Я хотел сказать: через стену.

— Вдоль нее королевская охрана марширует. Ну-ка быстро колись и не врать мне!

— Ну… есть тут один потайной ход, — промямлил Батлер.

— Прекрасно. Вот через него и пойдем. Но только налегке. — Арчи затолкал бутылку в карман и замаскировал узел с награбленным в кустах. — Показывай дорогу. Нам куда?

— Туда, — махнул Батлер рукой в глубь сада. Юноша обнял агента тайной канцелярии за плечи, и они двинулись в указанном Батлером направлении. При этом бывший дворецкий принца Флоризеля почувствовал возле своих ребер острие своего же ножа, заныканного вором.

— А вот интересный вопрос… кстати, как тебя зовут?

— Батлер.

— Так вот, Батлер, интересный вопрос: откуда обычный слуга знает о таких важных государственных секретах, как потайной ход?

— Ну…

— Ни слова больше. Сейчас мы твоим потайным ходом выйдем, зайдем в одно укромное местечко и там в спокойной обстановке все не спеша обсудим…

4

Арчибальд долго плутал по городу со своим новым знакомым в поисках укромного местечка. Присмиревший Батлер уже не пытался свалить от цепкого юнца, сообразив, что это бесполезно.

— Послушайте, уважаемый, — наконец не выдержал он, — я понимаю, что вы как профессионал специально путаете следы, но дело в том, что я вырос в этом городе и прекрасно его знаю.

— Да? — шмыгнул носом Арчибальд, которому было стыдно признаться, что он просто заблудился. — Сейчас проверим. Где туту нас трактир под названием «Придорожный рай»?

— Мы вокруг него уже третий круг нарезаем. Если свернем вон туда и пройдем через дворы…

— Без тебя знаю. Пошли! Да, и давай вперед, чтоб на глазах был.

— Идем, идем. Кстати, а вы знаете, что в этой таверне собираются самые отъявленные головорезы?

— Теперь знаю, — беспечно ответил Арчибальд. — Поэтому туда и идем.

Его слова окончательно убедили Батлера, что города он не знает. «Какой-то странный авторитет, — заволновался он. — Опять же если авторитет, то почему я о нем впервые слышу? — Подробный словесный портрет каждого криминального авторитета Девонгира намертво был отпечатан в подкорке Батлера, а кое-кого из этой братии он просто знал в лицо. — Может, залетный? Порт рядом. Как он сказал? Арканарский вор? Что-то знакомое. Неужели гиперийская братва решила в Бригании свой филиал обосновать? Будь оно неладно! Не хватало нам пиратов мадам Донг и ДМ Б, так теперь с паствой Ворона возись». Батлер поймал себя на том, что по привычке рассуждает как агент тайной канцелярии, а не скрывающийся от закона беглец, поставивший на своей карьере крест.

Оказавшись перед трактиром, Батлер невольно притормозил.

— А вы хорошо подумали, уважаемый Арканарский вор?

— А что?

— Просто там такой контингент…

— Пошли, сказал! Да, и забудь про Арканарского вора. — Арчибальд уже жалел, что в горячке брякнул свой высокий титул. Пока Силинтано крутится в Девонгире, раскрываться до конца нельзя. — Пусть это будет наш маленький секрет. Зови меня просто Клещ. Понял?

— Понял.

— А теперь прикинься лохом, по пьяни забредшим не туда. — С этими словами Арчи забросил руку на плечи Батлера и радостно завопил: — Рай! Придорожный! Здесь мы еще не пили. Друг, хочешь выпить в раю?

— Хххочу, — мотнул головой Батлер, да так убедительно, что вышибалы ничего не заподозрили и услужливо распахнули перед клиентами двери.

Такие кадры обеспечивали им солидную прибавку к жалованью, если, конечно, у них что-то еще оставалось в карманах к тому моменту, когда половые вытаскивали из заведения за руки и за ноги незадачливых гуляк, уже мертвецки пьяных либо просто мертвых. Это уж как повезет. У заведения действительно была дурная слава.

К огромному удивлению Арчибальда, в трактире оказались свободные столики, за один из которых, неподалеку от стойки, они и плюхнулись.

— Не понял, — пробормотал он, окидывая наметанным взглядом зал, — ни одной приличной морды. Меня что, напарили?

Батлер сразу понял, о чем идет речь, и поспешил объяснить, на свою голову.

— Для деловых здесь второй вход существует. Но он с другой стороны трактира. Они там все друг друга в лицо знают. А здесь лишь шестерки и наводчики. Да и тех немного. И вообще, этим входом только залетные или новички пользуются.

— Надо же какая осведомленность!

— Да об этом все в городе знают, — стушевался Батлер. — Ну может, и не все, но я в этом городе вырос.

Агент тайной канцелярии безбожно врал. Знали об этом далеко не все, а лишь отдельные сотрудники этой самой канцелярии и свои сведения не сливали полиции только потому, что это злачное место благодаря внедренному в эту среду хорошо законспирированному агенту было бесценным источником информации о криминальном мире Девонгира.

— Что ж, пощупаем шестерок.

Арчибальд извлек из кармана кошелек и «пьяной» рукой, словно невзначай, высыпал на столешницу его содержимое. Звон монет заставил весь трактир повернуться в их сторону. Арчи широко улыбнулся, обвел всех присутствующих радостным взглядом дошедшего до кондиции лоха и заколотил кулаком по столу:

— Трактирщик! Гномьей водки сюда! Бедные путники умирают от жажды! Быстро, каналья!

Основная часть посетителей пожирала жадными глазами золотую горку на столе, лишь два господина с постными физиономиями кинули в сторону Арчибальда мимолетный взгляд и с деланым равнодушием отвели глаза в сторону.

— Ты уверен, что мы отсюда выйдем живыми? — простонал Батлер.

— Стопудово, — обнадежил тайного агента аферист. — Шестерок мы уже знаем.

— А если они нас на ножи?

— Что ж, лишний нож в хозяйстве не помешает.

— Хочешь сказать: стыришь?

— Запросто. Тихо!

К их столу на звон монет спешил сияющий трактирщик.

— Господа желают выпить? — спросил он, прогибаясь перед денежными клиентами.

Арчибальд хмыкнул, по достоинству оценив подобострастно оттопыренный зад трактирщика, к счастью смотревший в сторону соседнего столика, схватил его за ухо и подтянул ушную раковину хозяина заведения к своим губам.

— Значит, так. Слушай сюда и не вякай, — властно прошептал он абсолютно трезвым голосом. — Магистр просил приветить, накормить и на постой определить. — Арчи щелчком откинул из горки золотой кругляш в сторону трактирщика, и монета тут же исчезла в кармане хозяина заведения.

— Так что ж вы сразу не сказали! — всплеснул руками трактирщик. — Вам сюда, господа. Прошу за мной.

Арчи ссыпал деньги обратно в кошель.

— Идем в ннномера! — хлопнул он по плечу Батлера. — Хозяин говорит: там сервис лучше!

— Идем в номера! — покорно мотнул головой агент тайной канцелярии, подыгрывая аферисту.

Они, слегка пошатываясь, прошли вслед за хозяином за стойку, протопали мимо кухни и скоро оказались в подсобном помещении, в котором сидели два здоровенных амбала с гипертрофированными мышцами. Они возвышались на стульях около двери, которую, как понял Арчибальд, должны были охранять, что они и делали, азартно играя в очко на пальцах.

— Это от магистра, — почтительно сказал трактирщик.

Амбалы на мгновение оторвались от своего занятия, окинули внимательными взглядами новичков, молча распахнули дверь и кивком предложили проходить. За дверью оказалась лестница, ведущая куда-то вниз. Оттуда, из подвала, до них доносилась музыка и приглушенный гул голосов.

— Вот она, жизнь! — воскликнул Арканарский вор. — Вперед! Сейчас оттянемся по полной, а заодно дела перетрем. — Он застучал каблуками по ступенькам, увлекая за собой Батлера.

Вокруг гуляет полуночный ресторан, Роняют струны серебро моей печали, —

напевал Арчибальд на ходу.

— Красивая песня, — одобрил Батлер. — Что-то я раньше такой не слышал.

— Я тоже, — успокоил его Арчибальд.

— А чему ты, собственно, так радуешься?

— Если б ты знал, как давно я не отрывался в приличной компании!

Компания внизу была очень приличная. Все отбросы общества Девонгира тусовались здесь. Между столиками порхали девицы легкого поведения, предлагая свои услуги, стучали кости, гномья водка лилась рекой. На этот раз столик Арчибальд выбирал осторожней. Он предпочел место в самом углу и сел таким образом, чтобы спину надежно защищала стена. Это еще больше укрепило подозрения Батлера, что его спутник был здесь впервые, с местной братвой незнаком и, хоть и хорохорится, в любой момент ждет пера в бок. Агент тайной канцелярии сел рядом, украдкой бросая на Арчибальда настороженные взгляды. Юноша же откровенно пялился на игровые столы, и чувствовалось, что, если б не дела, с удовольствием сметал бы с кем-нибудь банчок или сыграл в кости. В его руке появилась колода карт, и он чисто автоматически начал мешать ее одной рукой, периодически извлекая из нее джокера. Казалось, в какую бы часть колоды он ни запускал свои шаловливые пальчики, они натыкались только на шута в дурацком колпаке с колокольчиками. А юноша даже не обращал внимания на то, что вытащил, тут же засовывал карту обратно в колоду и принимался ее вновь тасовать. Что-то щелкнуло в голове Батлера. Сначала голос, подозрительно смахивающий на голос принца Флоризеля, а теперь эта колода и джокер…

— Извиняюсь, а у тебя случайно старшего брата нет?

— Нет, — рассеянно откликнулся Арчибальд.

— А папаша?

— Мои папаши далеко… Стоп! Что за странные расспросы, Батлер?

— Да нет, нет, ничего. Это я так. Для поддержания разговора.

— Ага… будем считать, на первом этапе твои объяснения меня удовлетворили. Эй, мальчик! — Проносившийся мимо них половой притормозил около столика. — Быстренько хорошего вина, гномьей водочки и покушать.

Мальчишка понятливо кивнул и испарился. Обслуживание здесь было на уровне. Заказ был доставлен через пару минут. Арчибальд убрал колоду, наполнил кубки.

— Ну, вздрогнули, — сказал он странную фразу. Батлер послушно вздрогнул, заставив юношу рассмеяться.

— У нас вздрагивают иначе, — пояснил он, поднимая кубок.

Они чокнулись и залпом выпили.

— Уфф… хорошо! — Арчибальд накинулся на закуски.

Батлер последовал его примеру, опасаясь раньше времени захмелеть и учитывая, что с самого утра он практически ничего не ел.

— Гады! — грохнул кубком какой-то здоровяк, сидевший от них через столик. Глиняные осколки зазвенели по столешнице. — Со всех сторон обложили.

— Тише ты! — шикнул на него сидевший рядом старик. — Забыл, что здесь от СТО уже людишки появились? Шастают, как у себя дома.

Все перешли на шепот, и Арчибальду пришлось напрячь слух.

— Да, не было печали. То люди мадам Донг, — вздохнул мужичок с рваным шрамом на правой щеке, — теперь это ДМБ появилось. По всему городу рыщут.

— Да ладно, с пиратами все понятно, — поморщился четвертый собутыльник, худощавый юркий юнец. — Кто-то из своих пиратскую казну ломанул да сюда свалил. Вот они и ищут крысу. Меня больше ДМБ волнуют.

— Чем? — спросил здоровяк.

— Да вот как появились… вроде пацаны авторитетные. Мы ведь по-хорошему потолковать хотели: мол, с чем пришли? Так они нам так настучали… А с другой стороны, хоть и авторитетные, а дел за ними особых не числится. Тишина.

Старый, морщинистый, весь синий от наколок уркаган, только что призывавший к тишине, отвесил затрещину юнцу:

— Салабон! Профессионалы так и должны работать. Никто ничего не слышит, а дела идут.

— Правильно, — закивали его собеседники.

— Волноваться надо за другое, — продолжил вещать старик. — Мальчонки мадам Донг и ДМБ в наши расклады лезть не собираются. Найдут то, за чем пришли, и уберутся. А вот СТО уже теснит помаленьку. Чую, скоро поляну начнут делить, а потом и вообще всю Бриганию под себя подомнут. Вот о чем думать надо. Это сейчас главная печаль.

— Верно говоришь, Корень, — вздохнул мужик со шрамом, — а делать-то чего? За ним такая силища! Особливо против не попрешь. Они ить, в случае чего, сюда столько братвы из своих вотчин подогнать могут.

— О том и речь, — кивнул старик. — Вот я и кумекаю: как бы с ДМБ и мадам Донг договориться? Мы им поможем в их делах, а они СТО ковырнут.

— Одни не потянут.

— А мы на что? Тату себе на лоб пририсуем, а после дела сотрем. Вроде и с нас взятки гладки, и СТО сто раз подумает: стоит вдругорядь свои ручонки сюда тянуть или нет.

— Ну ты, Корень, голова! — восхитился юнец.

— А что, дело говоришь, — закивал мужичок со шрамом.

— Здорово! — поскреб затылок здоровяк. — Эти ребята с понятиями. Нас не трогают, ежели сами не нарываемся, а перышками пишут красиво. Эти СТО запросто зачистят…

— На такое дело и скинуться не грех, — потер руки мужик со шрамом. — И в делах их поможем, и отблагодарим.

Арчибальд, уже не налегая на гномью водку, неспешно посасывал вино, вникая в расклад местных криминальных структур. Последние слова ему так понравились, что он толкнул Батлера под столом:

— Поди спроси: сколько дадут?

— Чего дадут? — встрепенулся агент тайной канцелярии.

Арчибальд проследил за его взглядом и заметил, как какой-то молодчик в пестром сюртуке на противоположной стороне зала торопливо опустил глаза в стол и даже отвернулся.

— Извини, увлекся. Просто мысли вслух. Давай врежем еще по одной, и будешь рассказывать.

— Чего рассказывать? — напрягся Батлер.

— Как ты докатился до жизни такой.

— Ну я ж тебе говорил…

— Нет, дорогой, то, что ты мне говорил, можешь засунуть себе в одно место. Я хочу знать, откуда обычный слуга знает про потайной ход. Только не рассказывай мне байки, что его копал когда-то твой прапрапрадед. Все равно не поверю. Так что пока я кушаю — а когда я ем, то глух и нем, — придумай более правдоподобную историю и изложи мне ее так, чтоб я поверил, а то…

— А то? — вопросительно посмотрел на него Батлер.

— А вот то! Только не думай, что начну резать тебя на ремешки. Моя месть будет более страшная. Я отлучу тебя от своей персоны.

Батлер непроизвольно прыснул, и ему вдруг захотелось довериться этому странному бесшабашному юноше. Возможно, этому способствовали интонации его голоса и определенные обороты речи, до боли напоминающие трепотню аристократичного принца Флоризеля, с которым он, несмотря на разницу в положении, успел сдружиться, но в этот момент молодчик в пестром сюртуке поднялся из-за своего стола, прошел в глубь зала и исчез за поворотом коридора. Батлер тут же схватился за живот и болезненно сморщился:

— Слушай, все скажу. Только сначала в сортир смотаюсь. Прижало, понимаешь…

— Ух как я страшен! Аж сам себя боюсь. Ладно, иди.

Получив разрешение, агент тайной канцелярии выскочил из-за стола и помчался облегчать желудок. Как только Батлер исчез в коридоре, Арчибальд допил свою чару с вином, кинул на стол золотой, во избежание недоразумений, и двинулся в том же направлении. Кабинки для освобождения от излишеств оказались в конце коридора. Арчи перешел на мягкую, крадущуюся, кошачью походку, которой его обучал когда-то Ворон, и бесшумно скользнул к кабинкам. В одной из них шептались. Юноша, не дыша, просочился в соседнюю кабинку и даже дверь не стал закрывать, чтоб она своим скрипом его не выдала. Он застал уже конец разговора.

— Все понял? — строго спросил Батлер.

— Все.

— Тогда давай. Ты первый.

Собеседник Батлера вышел из кабинки и двинулся обратно в сторону зала. Батлер рискнул высунуть оттуда нос, как только шаги затихли вдали, и тут же был схвачен за горло. Арканарский вор затолкал его назад и впечатал в стену над зловонной дырой.

— Значит, слугой во дворце подрабатывал? — Свободная рука Арчибальда молниеносно прошуршала по груди и карманам Батлера. — Надо было тебя сразу в ноль подчистить, а я только оружием ограничился. Какой я стал рассеянный. Вот что значит девять месяцев без практики. И где меня все это время носило? Ой, чую, выдерет меня папа за непрофессионализм. Еще и звания лишит. С него станется.

В руке Арканарского вора перед носом Батлера закачались бляхи агента тайной канцелярии.

— Ух ты! Сразу два звания. Сержант и лейтенант. По совместительству на полставки работаем?

— Да тихо ты, — просипел Батлер, — меня ж, если узнают, здесь порвут.

— А того, что я тебя порву, не боишься? — хмыкнул Арчибальд.

— Нет! — Батлер просипел это так уверенно, что Арканарский вор даже растерялся.

— Почему? — спросил он, ослабляя хватку.

— Так ты ж карманник, в авторитете. Я вашу породу знаю. Вам западло ножичком работать.

— Тьфу! Козел! А ведь и правда. Ладно, тогда иначе. Если не расколешься, я на тебя эту толпу спущу, — кивнул юноша в сторону зала.

— Не спустишь!

— Почему? — Юноша уже начал сердиться.

— Сам не знаю, — пожал плечами агент тайной канцелярии, — но чувствую, что не спустишь. Человек ты хороший, хоть и вор. Я тебе и так уже хотел все рассказать, да не успел. Мой агент намекнул, что срочно парой слов перекинуться надо.

— Ой, чую, сгубит меня моя доброта! — закручинился Арчибальд. — Ладно, что с тобой делать. Пошли назад. Будешь колоться. Только честно колоться. А то и впрямь от своей персоны отлучу.

Батлер рассмеялся, а потом вдруг сразу стал серьезным.

— Трисветлым клянусь, — торжественно произнес он, — все как на духу скажу, но только в том случае, если ты дашь слово не использовать эти сведения во вред Бригании.

— Вот это другой базар. Даю. Но если твои сведения пойдут во вред мне, родному, или моим друзьям, то видал я твою Бриганию…

— А кто твои друзья? — насторожился Батлер.

— Дифинбахий, Дуняшка, Одуван… Короче, их много, но все они не местные.

— Нда-с… ладно. Пожалуй, я рискну. Вряд ли твои друзья во всем этом завязаны, да и ты тоже. Здесь идут местные расклады вокруг одного странного товарища.

— Какого?

— Принца Флоризеля. Слушай, Клещ, давай вернемся за стол, и я тебе все спокойно растолкую.

— Идет. Тем более что у нас там стоит еще не допитая бутылка и ароматы гораздо приятней. Глядишь, мы еще станем друзьями.

— Буду безмерно рад.

— Прошу!

— Только после вас!

— Ах, какие манеры! Батлер, вы мне начинаете нравиться! Надо скрепить нашу дружбу умеренными возлияниями. Как вы думаете, нам трех литров гномьей водки хватит?

— Думаю, на сегодняшний вечер достаточно.

— На ночь, Батлер, на ночь!

Новоиспеченные друзья покинули сортир и пошли скреплять братский договор «умеренными» возлияниями.

5

Дружбу скреплять решили все же не в общем зале. Разговор предстоял приватный, а потому по требованию Арчибальда им предоставили отдельный номер, предварительно выкинув оттуда упившихся в зюзю гуляк. Шутки шутками, а на гномью водку решили не налегать. Арчи прекрасно понимал, что оказался среди кучи враждебных криминальных группировок в незнакомом городе, к тому же полностью лишенный магических способностей, а потому предпочитал иметь ясную голову. Голове Батлера в тайной секции библиотеки и так досталось, и он тоже решил ее поберечь. Юноша давно уже заметил, что тайный агент недавно пострадал, и теперь, когда они заключили джентльменское соглашение, приказал принести в номер таз с водой, чистые тряпицы и неразбавленной гномьей водки. Он лично провел варварскую дезинфекцию чистым спиртом, от которой Батлер чуть не полез на потолок, помог отмыть окровавленный колтун волос… короче, привел его в порядок, и только после этого началась доверительная беседа.

На этот раз Батлер не юлил. Особо сильно не распространялся, но и ничего не скрывал. Докладывал емко, коротко, по-военному рублеными фразами. Личность таинственного принца Флоризеля, забитого одноглазым гигантом, Арчибальда заворожила и насторожила…

— Одином, говоришь, назвался?

— Одином, — подтвердил Батлер.

— Охренеть! Вот это номер! Дикая Охота. И Драко, гад, объявился, не добили мы его, выходит, и сгусток тьмы, и Безумный Бог… вырвался-таки на свободу, сволочь! Так, на Бригании можно ставить крест…

— Ну Безумного Бога, — тормознул юношу Батлер, — я не видел. Я только о нем слышал. Меня там между стеллажами малость зажало… — Вот тут агент слукавил. Ему стыдно было признаться, что, после того как принца, к которому бывший дворецкий был очень привязан, замочили, он сидел на корточках, схватившись за голову, и тихо подвывал от горя. Потому ничего и не видел.

— Та-а-ак… — Арчибальд взлохматил руками свою буйную шевелюру, активизируя мыслительный процесс, — если не видел, то у нас, может, еще есть шанс. Может, просто так они его поминали.

— А кто такой Безумный Бог?

— Ты что, Безумного Бога не знаешь?

— Нет. Трисветлого знаю, Дьяго знаю, Безумного Бога не знаю.

— Спешу обрадовать. Это их родной братец. Только, в отличие от них, на всю голову обиженный. Если он вырвался оттуда, куда его братцы затолкали, то всем мало не покажется. Есть мнение, что наступит полный Армагедец.

— Чего-чего наступит?

— А, все равно не поймешь. Ежели проще, капец мирового масштаба. Лучше будем считать, что его в тайной секции просто приплетали для красного словца. Ты ж его вживую не видел. Однако сгусток тьмы и Баскер — те еще сволочи! Нет, здесь явно попахивает Маргадором.

Батлер смотрел на юношу во все глаза.

— Чего уставился? — нахмурился Арчибальд.

— Меня гложут смутные сомнения. Что-то ты рассуждаешь не как вор.

— Че ты сказал? — возмутился Арканарский вор. — Сява, пасть захлопни, думать не мешай! — Поставив агента тайной канцелярии на место, Арчи вновь начал рассуждать. — Значит, там была еще Бонита… Кефри… а имя Кефер там случайно не звучало?

— Звучало, — закивал агент тайной канцелярии. — Так господина Кефри дракон назвал.

— Ну надо же! Попрыгунчик!

— А дочери его Боните дракон сказал, что ее зовут Банни, и просил, чтобы она не верила этому Кефри.

— Дьяго! — треснул кулаком по столу Арчибальд. — Все-таки подгреб сволочь под себя девчонку Дифи. Давай подробнее все, что там слышал и видел. Все, вплоть до того, как я тебя у дворца с узлом заловил.

Батлер продолжил рассказ. Как только он его закончил, юноша задумался.

— Место, где Кефер с Банни базируются, опознать сможешь?

— Нет, я там был лишь один раз. Из-под кареты много не увидишь, а оттуда меня с завязанными глазами увозили. Этот господин Кефри…

— Кефер!

— Ну, Кефер. Так вот, этот господин Кефер очень осторожный. И место встречи перед посещением тайной секции библиотеки в «Золотой сфере» назначил.

— Что за золотая сфера?

— Портовая ресторация для благородных. Ее ради экзотики трактиром назвали.

— Ясно. Надо будет туда наведаться. Теперьдавай о короле…

Юноша опять задумался. Принц Флоризель. Таинственный принц Флоризель из неведомой Баккардии не давал ему покоя. Принц, которого за невероятное везение в карточной игре прозвали Джокером и в присутствии которого постоянно исчезало столовое серебро. Кого-то он Арчибальду напоминал. Если б не возраст и несовпадение дат между попыткой проникновения в Ларец Хаоса и появлением принца в Бригании, можно было бы предположить… Да нет! Не может быть!

— Говоришь, король к принцу хорошо относился?

— Очень хорошо! Замок покойного маркиза Линкольргильда подарил. Тот бездетен был. Карл Третий, помню, еще расстраивался, что его высочество память потерял.

— Тогда займемся королем. Тем более что мне с ним потолковать надо. Опять же государство без короля — это хаос. В мутной водичке, конечно, хорошо рыбку ловить, но мне это сейчас совсем ни к чему. Слушай, а ты его случайно не завалил?

— Чего-о-о? — выпучил глаза Батлер.

— Ну из-за хавчика.

— Да как вы можете… — Агент тайной канцелярии чуть не задохнулся от возмущения.

— Ладно, верю. На маньяка ты непохож. За бутылку вина короля мочить… проехали. Стоп! Ну-ка напомни, как ты после библиотеки во дворец наведался?

— Так я уже рассказывал.

— Еще раз. Повторенье — мать ученья.

— Ну подхожу ко дворцу.

— Так.

— Вхожу в ворота.

— Так.

— Там знакомая стража стоит.

— Дальше.

— Я спрашиваю: где шеф? Они отвечают: у себя, только с ним король. Советовали туда не соваться, чтоб под горячую руку не попасть. Что делают? — спрашиваю. Они говорят, что либо вопросы какие решают, либо загуляли. К нему росский купец наведывался, а это значит — точно, загуляли.

— Росский купец один заходил?

— Нет, сказали: с цыганами.

— Стоп!

Пред мысленным взором Арканарского вора возник мальчишка-газетчик, вопящий во всю мощь своей детской глотки: «Скандал в Парке Влюбленных. За нарушение общественного порядка полиция была вынуждена опять арестовать росского купца, устроившего в парке дебош с двумя своими приказчиками! Сопровождавшие их цыгане успели сбежать до прихода полиции».

— А приказчики при купце были?

— Когда купец уходил, были.

— А когда приходил?

— Не знаю. Если верить страже, он под мышкой Пафнутия тащил, а о приказчиках речи не было.

Арчибальд радостно рассмеялся:

— Все ясно.

— Что ясно?

— В мыльник твой шеф с королем попали, вот что ясно.

— Какой мыльник?

— А я откуда знаю в какой? Выяснять надо. Где тут ближайший участок?

— Тут неподалеку.

— Пошли.

— Да ты что! Мне светиться нельзя. Меня ж, как расчухаются, что король пропал, — убьют! Я ж вроде как последний, кто к нему наведался.

— Не дрейфь! Если Безумный Бог вырвался, тебя и так убьют, — успокоил Батлера Арчибальд. — Опять же ты с Кефером работал, а он явно маргадорский колдун. Так что виселица тебе обеспечена. Но если ты державного снимешь с кичи, пока его во дворце не хватятся, то пойдет другой расклад. Будешь в спасителях отечества ходить. Все лавры тебе отдаю. Мне достаточно приватной беседы с его величеством. По рукам?

— По рукам! — Батлер не знал, что такое мыльник и что такое кича, но лавры спасителя отечества были ему по душе…

6

— Ну куда ты меня тащишь среди ночи? — стонал Батлер. — В это время все тюрьмы закрыты.

— А я туда не спешу. Место, знаешь ли, нездоровое. — Неугомонный авантюрист дал поспать изрядно измотанному агенту тайной канцелярии всего два часа, после чего бесцеремонно растолкал его и вытащил на улицу. — Пока ты дрых, у меня родился гениальный план, который просто обречен на успех.

— Какой еще план?

— План освобождения короля и иже с ним. Я, кажется, допер, почему державного загребли, невзирая на королевские регалии.

— Почему? — заинтересовался Батлер и потряс головой, разгоняя сон.

— Потому что регалий на нем не было. Их же в Парке Влюбленных замели, там, где вы стрелку Баскеру забили.

— Какую стрелку?

— Ну встречу, бестолочь! Вот король и решил, видать, поучаствовать. Под приказчика замаскировался. Да так хорошо в роль вошел, что до сих пор из нее не выйдет.

— Клещ, ты гений! — ахнул Батлер.

— Да, я такой, — не стал отрицать Арканарский вор. Излишней скромностью юный аферист никогда не страдал.

— Но почему все-таки ночью?

— Для осуществления моего гениального плана, который мы провернем ближе к утру, необходима кое-какая подготовка. Так, ты у нас местный кадр, значит, должен знать, где у вас тут цыгане базируются.

— Либо на окраине города, либо за его воротами табор раскидывают. Но сейчас ты там их не найдешь. В это время они в ресторациях подрабатывают.

— В каких ресторациях?

— В разных. Как правило, в самых лучших. Купцы их частенько нанимают после удачных сделок, загулявшие дворяне, так что…

— Веди меня в самую лучшую ресторацию. Если там не найдем, пойдем в другую.

Батлер пожевал губами и послушно повел. Им несказанно повезло. Они даже не дошли до ресторана, когда из ближайшего переулка до них донесся перезвон гитар. Судя по всему, артисты уже закончили выступление и возвращались в табор.

— Так, молчи в тряпочку и не вздумай хоть слово вякнуть, — распорядился Арчибальд, решительно сворачивая в проулок. — Эй, ромалэ, встречайте дорогого гостя!

И тут, к удивлению агента тайной канцелярии, юноша перешел на цыганский язык и о чем-то оживленно заговорил с окружившим его со всех сторон табором. Бородатого цыгана в расписной рубахе, выступавшего главным в этих переговорах, агент тайной канцелярии сразу узнал. Это был Миро — цыганский барон, которому подчинялись все таборы Бригании. По мере переговоров лицо его расплывалось все шире и шире, а потом он восторженно заорал и начал тискать юношу в объятиях.

— Э! Дядя! Будем соблюдать приличия, — смеясь, укорил его Арчи. — Тут есть один друг, который нашего языка не понимает, — кивнул он на Батлера.

— Вай! Дорогой! Друзья моего племянника — мои друзья! Пошли в наш табор. Отметим встречу. Ну как там моя сестра? Как Аза?

— С мамой все в порядке, — успокоил его юноша. — По крайней мере, девять месяцев назад была жива и здорова.

— В нашем роду все долгожители! — гордо сказал Миро. — Ромалэ! Сегодня у нас праздник. Моей старшей сестры сын приехал! Сам Арканарский вор со своим другом у нас в гостях!

Вокруг Батлера замелькали пестрые юбки, запели скрипки, и шумная толпа с песнями и плясками двинулась на окраину Девонгира, где были разбиты шатры цыганского барона.

Ближе к утру Батлер все же сломался, хотя и пил мало. Сказалось напряжение предыдущего дня. Шумная пирушка у костров продолжалась без него, но даже сквозь сон он улавливал отдельные фрагменты разговора. Эта привычка выработалась у него за долгие годы службы в тайной канцелярии.

— Э! Дорогой! Для тебя все сделаем! Ай, молодец Аза! Такого орла воспитала! Наслышан о твоих подвигах, Арчибальд.

«Арчибальд? Не Клещ, а Арчибальд? Врал, значит. Осторожничал. Выходит, знаменитого Арканарского вора Арчибальдом зовут. Хотя одно другому не мешает. Арчибальд — имя, кличка — Клещ… тем не менее надо взять на заметку». Батлер, лежа у костра, изо всех сил боролся со сном, боясь пропустить хоть слово. Арчибальд его уже предварительно проинструктировал, но нес при этом такую ахинею, что в его план агент тайной канцелярии не верил, а потому привычно подслушивал, даже находясь на грани сна и яви: а вдруг этот авантюрист затеял двойную игру и просто хочет его подставить? Непонятно только — зачем? Он и так целиком и полностью в его руках.

В этот момент к Миро подошел медведь, ткнул его мордой в плечо и требовательно зарычал.

— Чего он хочет, — заинтересовался Арчибальд.

— Водки. Росский купец пару месяцев назад деньгами швырялся. Нас нанял. Всех споил, и медведя тоже. Мы, как в себя пришли, претензии сразу ему предъявлять начали, так он нам еще двух медведей из зоопарка подогнал и тоже споил, гад такой! Работать на него, конечно, выгодно, но очень уж хлопотно. Вчера вон опять появлялся. Во дворец к самому королю потащил, потом в Парк Влюбленных, а потом с двумя придурками нас же и гонять начал.

Арчи радостно рассмеялся и азартно потер руки:

— Вот этих придурков мы и будем из тюряги вытаскивать. Да, у тебя случайно формы лейтенанта дворцовой стражи не найдется?

— Как не найдется? Вместе с лейтенантом вон в том шатре лежит.

— Замечательно. Дядюшка, ты просто клад. Я так понял: лейтенант в зюзю?

— Правильно понял.

— Форму мне, а тело поддерживать в том же состоянии, пока я с делами не управлюсь.

Батлер сквозь щелки век проследил, как аферист, не дожидаясь выполнения команды, нырнул в указанный шатер и через пару минут вынырнул из него, неузнаваемо преображенный.

— Ну я пойду в участок, почву подготовлю, а вы моему другу дайте часок-другой поспать, потом тащите в Парк Влюбленных и ждите. Да, и водки с собой побольше возьмите. Пить ему не давайте, просто обрызгайте одежду для запаху, губы смочите… хотя нет. От него и так свежачком разит. А там, в Парке, начинайте его ублажать по полной программе. Все должно выглядеть натурально: загулявший франт из благородных кутить изволит.

— Сделаем!

* * *

При виде стройного офицера, вошедшего в участок, слегка припухший после утомительного ночного дежурства полицейский поспешил вскочить со стула и вытянулся перед старшим по званию.

— Чего изволите, господин лейтенант?

— Начальника участка ко мне, — коротко распорядился Арчибальд, неспешно сдергивая белые перчатки со своих холеных аристократических рук.

— Извините, господин лейтенант, но его еще нет. Рано-с! Начальник участка раньше десяти не появляется.

— Кто же на данный момент тут за главного? — нахмурил брови Арчи.

— Джаспер. Сержант Джаспер, сэр!

— Давай его сюда.

На звуки начальственного голоса из соседней комнаты вышел тучный, бочкообразный полицейский с сержантскими нашивками, на ходу вытирая салфеткой жирные губы. Судя по всему, он, пользуясь свободной минуткой, изволил завтракать и потому был жутко недоволен, что ему помешали. Однако офицерский мундир и бляха лейтенанта дворцовой стражи его величества короля Карла III, небрежно сунутая ему под нос, заставили сержанта попытаться втянуть необъятное брюхо и замереть по стойке «смирно» с преданно выпученными глазами.

— Чем могу помочь, господин лейтенант?

— Росский купец с приказчиками, о которых писали в газетах, поступили в ваш участок?

— Так точно, господин лейтенант.

— Где они сейчас?

— В общей камере.

— Вы что, к уголовникам их посадили? — В глазах офицера, к удивлению сержанта, вспыхнули на мгновение веселые искорки и тут же погасли.

— А куда ж их? Отдельные камеры все заняты, до решения суда в тюрьму их никак нельзя, вот и пришлось сажать в общую.

— Ясно. Перед тем как отправить в камеру, вы их обыскали?

— Конечно!

— Что-нибудь интересное, особенное при них не нашли?

— Никак нет.

— Не может быть! Что, ни золота, ни драгоценностей с собой не было?

— Золото в кошеле купца было. Только не очень много. Ну тут удивляться нечего. Он давно уже гуляет. А у его приказчиков вообще ничего не было.

— Это плохо. Очень плохо.

— Почему?

— Перед тем как начудить в Парке Влюбленных, эти господа успели наследить и во дворце. Отметились у короля. Неплохо отметились. Только тссс… это важная государственная тайна.

— Я понимаю, — закивал головой польщенный доверием сержант.

— О том, что король с ними… гмммм… скажем так, отдыхал, знать никому не надо.

— Я буду нем, как могила, господин лейтенант! — рявкнул сержант.

— Это хорошо. Люблю понятливых. Будешь себя правильно вести — похлопочу о повышении в звании.

Грудь сержанта выпятилась вперед и от восторга стала даже больше живота.

— Кстати, к тебе это тоже относится, — строго сказал Арчибальд дежурному полицейскому. Тот усердно закивал. — Так вот, — продолжил Арчи, — после их посиделок у короля кое-что пропало. Перстень. Он грешит на них. Причем его величество абсолютно уверен, что росский купец перстень не воровал, а скорее всего, либо просто прихватил по пьяни, либо, что еще вероятнее, сам король в порыве великодушия его презентовал, да только перепутал и подарил не тот перстень. Вместо перстня с рубином подарил росскому купцу перстень с королевской печатью. Опасный подарок. Представьте себе, что он попал в руки наших извечных врагов маргадорцев!

— Кошмар! — ужаснулся сержант. — И что же делать?

— Отдать их мне для проведения дознания.

— Извините, господин лейтенант, — деликатно кашлянул сержант, — а у вас соответствующего предписания, бумаги там какой-нибудь от короля нет?

— Он передал на словах.

— Ну слова, знаете ли, к делу не пришьешь, — испугался сержант.

— Ты что, королю на слово не веришь? — грозно насупил брови аферист.

Сержант завибрировал. Видя, что он начал белеть, Арчибальд поспешил смягчить тон.

— Ты все-таки не такой понятливый, как я полагал, Джаспер, — грустно вздохнул он. — Ладно, оскорбление в адрес его величества я забуду. Понимаю, ты это не со зла, а от избытка усердия, но с повышением я, пожалуй, погорячился…

— Но я действительно не понимаю! — в отчаянии воскликнул сержант.

— Король после застолья с росским купцом… — аферист понизил голос, склонился к уху сержанта и уже шепотом закончил: —…не в форме. Он просто не в состоянии сейчас расписаться! Значит, так, — повысил голос Арчибальд, добавляя в него металла, — быстро собирай эту троицу и под охраной конвоируй всех в Парк Влюбленных, туда, где они чудили. Есть подозрение, что именно там они спьяну печатку потеряли. Будем ставить следственный эксперимент. Отконвоируй лично! Я пока схожу позавтракаю и буду ждать на месте. Чтоб ровно через час ты с заключенными был там!

— Да они ж буйные! И с головой у них не все в порядке. Купец еще ладно, а приказчики совсем умом тронулись. Один себя королем величает, а другой начальником тайной канцелярии.

— Да какая мне разница, буйные они или нет? В цепи их и все дела! К конвоирам прикуйте, никуда не денутся. Вы что, с такой простой задачей справиться не можете? Так, похоже, придется доложить королю о вашем служебном несоответствии…

— Не надо! Все сделаем!

— Вот это другой разговор. Жду в Парке Влюбленных ровно через час.

Офицер окинул сержанта строгим взглядом, коротко кивнул и покинул участок.

— Нет, ну надо же! — болезненно сморщился сержант. — И именно в мою смену! — Он уже понял, что строгий офицер вряд ли теперь будет за него хлопотать, и вся эта операция с конвоем превращалась в пустые хлопоты. — Ну чего уставился? — рявкнул он на дежурного. — Поднимай наряд! Росского купца и приказчиков в цепи и сюда!

— А не рано? — с сомнением спросил дежурный. — До парка идти полчаса, а…

— А в порядок их привести? Они ж небось за сутки там провоняли все! Не хватает еще за это от начальства огрести. Исполнять!

— Есть!

Полицейский кинулся в караулку поднимать резервный взвод, который был в постоянной боевой готовности на случай беспорядков в городе или таких вот экстренных случаев. Пока дежурный выполнял приказание, сержант, тяжко повздыхав, направился к камерам, решив посмотреть, чем сейчас занимаются хлопотные узники. Осторожно откинув металлическую заслонку, он приник к глазку. Дебоширы сидели рядком на нарах и… пили гномью водку! А напротив них восседал весь синий от фингалов и наколок зэк и вещал, обращаясь в первую очередь почему-то к приказчику, габаритами не уступающему купцу.

— Короче, в натуре, запомни. Если на экзамен поведут…

— А что такое экзамен? — спросил Никита Афанасьев, занюхивая принятую на грудь дозу рукавом своей шубы.

— Первый суд, — пояснил зэк. — Так вот, на экзамене главное — лишнее на себя не взять. В несознанку сразу, в несознанку! Понял?

— Понял.

— Базлать только по делу. Я не я и хата не моя. Мы тебе тут на листочке накидали, будешь зачитывать…

— У, е-мое! — схватился за голову сержант, отшатываясь от двери, и двинулся в обратную сторону.

Мимо него протопал взвод и прямиком направился к общей камере предварительного заключения. Заскрежетал замок, загремели цепи, и скоро до сержанта донесся звон цепей, глухие удары и отборный мат.

— Волки позорные!

— Куда тащите, вертухаи поганые!

— Отдай бутылку, сволочь! Мы ее честно с бою взяли!

Через пару минут трое забияк в своих драных шубах уже стояли в цепях перед сержантом, волками глядя на него и конвоиров.

— Слышь, начальник, — дыхнул крутым перегаром бородатый приказчик, который в этой компании оказался почему-то за главного, — не по понятиям базар ведешь. Режим нарушаешь! Еще утреннюю баланду не давали, а ты нас уже в браслеты. Беспредел, в натуре! — Заключенный смерил сержанта свирепым взглядом и, загремев цепями, ощупал заплывший глаз.

Вспомнив, как он накануне тоже в свирепых, но вполне культурных выражениях грозился, добравшись до трона, посадить всех на кол, Джаспер ужаснулся.

— Кто придумал сажать их с блатными? — простонал он.

— Вы, — ответил дежурный, — сказали, чтоб потом покладистее были.

— А… нуда, — вспомнил сержант. — А чего ж они не покладистые?

— Покладистые теперь блатные, — вздохнул дежурный. — Правда, и они их кое-чему научили. Ишь как здорово купчишки по фене ботают. А лихие ребята.

Быстро блатных обломали. Представляете, успели на камерный общак лапу наложить и все передачи теперь контролируют.

— Но откуда у них водка?!!

— Так передачи же…

— Тьфу! — Сержант прекрасно знал, что за звонкую монету в камеру можно протащить что угодно, за исключением, разумеется, оружия. Полицейские не самоубийцы. Это был левый, дополнительный, доход слуг закона, на которое начальство закрывало глаза, так как имело с него свою долю. — Росских купцов больше к уркам не сажать! Быстро приведите их в порядок и на выход!

— Конвоировать пешим ходом будем? — потребовал уточнения дежурный.

— Каким пешим ходом? Пока этих уродов в божеский вид приведем… «воронок» закладывай!

— Есть!

* * *

Арчибальд неспешно прогуливался около фонтана неподалеку от входа в Парк Влюбленных. На этот раз парк был практически пуст. Даже загулявших с вечера парочек не было видно. Похоже, после забав росского купца с собутыльниками он стал пользоваться дурной славой. Авантюриста это устраивало от и до. Лишние свидетели ему были не нужны. Операция по освобождению его величества Карла III вот-вот должна была начаться. В проулке стояла крытая карета, которая, по замыслу великого комбинатора, должна была доставить его, Батлера, и узников к тайному ходу во дворец, а вот там уже он как спаситель отечества…

Зацокали копыта. Черный фургон с арестантами и их конвоирами приближался к Парку Влюбленных. Арчи покосился на «засадный полк», схоронившийся в глубине парка. Миро из-за дерева успокаивающе махнул рукой, давая знать, что у них все под контролем.

Кабриолет остановился около входа в парк. Сидевший рядом с кучером сержант грузно сполз с облучка, повертел головой и, заметив Арчибальда около фонтана, облегченно вздохнул. Успокоенный полицейский потрусил открывать дверцы фургона, из которого доносились невнятные звуки. Что это за звуки, стало ясно, как только Джаспер распахнул двери. «Из-за о-о-острова-а-а на стре-э-эже-э-энь…»

Росский купец и приказчики хриплыми, пропитыми голосами азартно давили песняка.

— Тихо, уроды! — рявкнул на них сержант. — Вас к большому человеку привезли! Стоять перед ним по стойке «смирно».

— Какое «смирно»!

— Вишь, нас штормит!

— Начальник! Похмелиться дай!

— Тьфу! — сплюнул Джаспер. — Выводите. Пускай с ними лейтенант разбирается.

«Уголовников», закованных в цепи, вывели из фургона и потащили вслед за сержантом, который уже подбегал к Арчибальду.

— А почему они в шубах в такую жару? — удивленно спросил Арканарский вор.

— Росские. Что с них взять. Это они так друг перед другом выпендриваются. У кого шуба богаче, тот и…

— Ясно, — кивнул аферист. — Так, начинаем следственный эксперимент. Ну, господа уголовники, рассказывайте, что вы тут в прошлый раз делали? По каким местам ходили?

— Волки позорные! — заорал один.

— Ниче не скажем, в натуре! — поддержал его другой.

— А я ваще в несознанке, — прогудел третий, почесывая бороду.

Арчи потряс головой. У него возникли смутные сомнения относительно того, что один из этих трех бородачей король.

— Так, кто из присутствующих здесь участвовал в задержании? — обратился Арчибальд к конвоирам.

— Наш наряд и присутствовал, — ответил один из них, с трудом удерживая цепь, на другом конце которой была рука «купца», терзавшая свою бороду.

— Где вы их накрыли?

— Вон около того вяза, — кивнул конвойный на раскидистое дерево в глубине парка. — Они под его корнями яму рыли.

— Ага! — обрадовался Арчибальд. — Печатку закапывали. Веди туда.

Узников подтащили к вязу, и у его корней юноша действительно обнаружил расковырянную землю.

— Кто у них за главного был? — спросил Арчибальд.

— Вот этот вот, — кивнул конвойный, — купец.

— Ясно. Ну-ка показывай, как вы рыли.

— Ниче не покажу, мусор поганый.

— Надо же, упертый какой. Где он стоял? Здесь?

— Нет, — мотнул головой конвойный, — когда мы их брали, он стоял около кустиков вон там и руководил своими приказчиками, которые рыли яму.

— Да? Ну так тащите его туда. Чего следствие путаете? Все должно быть натурально.

Два конвоира дружно налегли на цепи и потащили за собой на буксире упирающегося купца.

— Из вас неплохая бурлацкая артель могла бы получиться, — хмыкнул Арчи.

Как только Никиту оттащили к кустам, оттуда с диким воплем взметнулся виконт, сверкая голым задом.

— А-а-а!!! Опять! Грабят!

— Во! Так вот все и было! — закатились пьяные «приказчики». — Так он без штанов и бегал.

— Гммм… следственный эксперимент пока идет удачно, — почесал затылок Арчибальд, забыв, что это и есть условный сигнал, и «засадный полк» тут же пошел в наступление.

Шумная толпа цыган под визг скрипок и перезвон гитар возникла на соседней аллее парка и с песнями и плясками двинулась на конвой. В самом центре толпы лихо выделывал кренделя Батлер, старательно изображая вошедшего в раж пьяного гуляку.

— Опять это бесовское племя! — испугался Джаспер. — Да еще и с медведями. Господин лейтенант, давайте в сторонку, а то, не ровен час…

Поздно! Толпа уже облепила их со всех сторон.

— Всем вина! Нет, водки! Я угощаю! — крикнул гуляка.

Трое узников приветствовали слова агента тайной канцелярии радостным воем.

— Отставить! — завопил сержант.

Как же! Разбежался! На нем повисли две девицы.

— Э! Дорогой, дай погадаю. Всю правду скажу. Жить тебе, касатик, осталось недолго.

— Что? Почему? Буль… буль… буль…

Глупые вопросы пришлось прекратить, так как в глотку сержанта уже заливалась гномья водка. И не только в его глотку.

Шум, смех, пестрые юбки цыганок с бубнами, все завертелось перед глазами блюстителей порядка в бешеном хороводе, скрыв от их взора узников и лейтенанта, а потому они не могли видеть ни Батлера, который, уже за пределами парка, пытался затолкать рос-ского купца с «приказчиками» в вынырнувшую из проулка карету, ни отчаянно матерящегося лейтенанта, погнавшегося за пьяным купцом, которому приспичило за каким-то чертом лезть не в поданный специально для них экипаж, а в тюремный «воронок». Кучер, сидевший на козлах «воронка» с отвисшей челюстью, наблюдал за этим беспределом. Наблюдал до тех пор, пока с этих козел не слетел, сдернутый все тем же купцом, которому взбрело в голову лично порулить. Арчи поймал бедолагу на лету, передал его с рук на руки подоспевшему Миро и пристроился рядом с Никитой на козлах.

— Гони во дворец, — крикнул авантюрист Батлеру, который к тому времени уже затолкал своего шефа и короля в экипаж. — Через тайный ход веди и приводи их там в порядок! А я пока с этим кадром разберусь. Где меня найти, ты знаешь! Жду вечером с донесением.

Батлер кивнул, тоже запрыгнул на козлы, сунул нанятому Арчибальдом кучеру горсть монет, бесцеремонно столкнул его на землю и подхлестнул лошадей. Карета помчалась прямиком в сторону королевского дворца, а «воронок» с пьяным купцом и Арчибальдом свернул в ближайший проулок и понесся в сторону порта.

Круговорот вокруг обалдевших служителей порядка прекратился, когда какой-то цыган возмущенно воскликнул:

— Э! Ромалэ! Что мы тут делаем? У них совсем денег нет!

Цыгане молниеносно рассосались, оставив ошарашенных полицейских молча пялиться друг на друга. Медвежий рев заставил их встрепенуться.

— А-а-а!!!

— Нечистая!!!

Они попытались было рвануть врассыпную, но у них ничего не получилось, так как все, включая кучера, оказались прикованными к медведям с замотанными веревками мордами. Бедные мишки, покорно ждавшие, когда добрые люди им гномьей водочки нальют, жалобными глазами смотрели на полицейских…

7

— Тпрррру-у-у! Тормози! — Никита Афанасьев перехватил у Арчибальда вожжи и дернул так, что лошадь чуть не встала на дыбы.

— Ты что делаешь? — всполошился Арканарский вор. — Тебе валить отсюда надо, придурок! Я тебя что, зря с кичи вытаскивал?

— Без своего сундучка никуда не поеду! — уперся купец, сполз с облучка и нетвердой походкой направился к дверям дома, около которого они остановились. — Прошка! Сундук тащи! — заорал он. В окно выглянула заспанная физиономия молодого, но, несмотря на юные годы, очень нехилого парнишки. Плечи его в оконном проеме не помещались.

— Куда еще с утра пораньше… — протяжно зевнул увалень, потом глаза его расширились. — Барин! Вас что, уже выпустили?

— Еще чего! Сам ушел.

— Вот радость-то какая! — сокрушенно покачал головой Прошка.

— Вас долго ждать! — рявкнул Арчибальд. — Быстро в экипаж. У нас полиция на хвосте!

Эти слова окончательно разбудили парнишку. Он понятливо кивнул, метнулся куда-то в глубь комнаты и вскоре появился на пороге с огромным сундуком в руках.

— Куда ставить?

— В фургон, куда же еще! — сердито огрызнулся Арчибальд. — И барина своего туда пихай.

— Ща, сделаем.

Прошка закинул сундук в карету, подсадил туда же своего барина и запрыгнул следом.

— Но! Шевели копытами, тупое животное! — тряхнул юноша поводьями, и экипаж возобновил движение к порту. Когда до него оставалось всего два квартала, Арчибальд притормозил лошадей около сидевшего на обочине одноногого нищего. — Эй, убогий, заработать хочешь? — Юноша подбросил в воздух золотой и ловко поймал его на лету.

У нищего тут же выросла нога.

— Что надо делать, господин?

— Сейчас узнаешь.

Арчи спрыгнул с облучка и распахнул фургон.

— Мы на месте, господа, выгружаемся.

— Прошка, водку не забыл? — промычал купец, вываливаясь наружу.

К счастью, Арчибальд был настороже и не позволил ему шмякнуться на землю.

— Не-а, — шмыгнул носом Прошка, встряхнув сундук. Характерный звон изнутри без слов сказал о его содержимом.

— Это хррршо!

— Чего смотришь, недоросль! — прикрикнул на Прошку Арчибальд. — Держи его, видишь, падает!

Прошка подхватил свободной от сундука рукой своего хозяина за шиворот и с удивлением обнаружил, что держит его за ворот рубашки, а не шубы. Он перевел взгляд на Арчибальда. Юноша в этот момент напяливал останки бобровой шубы и малахай на нищего и сажал его на козлы.

— Держи, убогий, — плюхнул он ему в руку золотой, — и гони отсюда! Чтоб до городских ворот с ветерком, но за город выезжать не советую. В паре кварталов от выхода из города тормози, бросай карету и делай ноги.

Нищий оказался малым понятливым. Черный «воронок» загремел колесами по булыжной мостовой и вскоре скрылся за поворотом.

— А мы теперь куда? — растерянно спросил Прошка.

— На родину, мой друг, на родину. Воздух Британии отныне для вас вреден. За мной!

Оказавшись в порту, Арканарский вор повел их прямиком к скромной пристани, где швартовались обычно не солидные корабли заморских негоциантов, а мелкие рыбацкие шхуны, и сразу увидел знакомую.

— Нам туда.

Доставивший его в столицу помор с мальчонкой как раз собирался выйти в море.

— Глякось, Василек, утопленник твой идет, — расплылся он, увидев Арчибальда.

— Здравствуй, отец. Далеко путь держишь?

— Домой собираюсь. Ты мне, сынок, удачу принес. Улов хорошо продал, да и ты меня не обидел. Вон подарков жене и детишкам малым накупил.

— Пассажиров возьмешь? — кивнул юноша на Прошку, поддерживавшего не совсем адекватного купца, и вытащил из кармана кошель.

— Отчего ж не взять хороших людей? Здрав буди, Никитушка. А ты чего, малец, застыл? Как звать-то тебя?

— Прошка.

— Грузи, Прошка, своего барина. Сундучок вот сюда, на корму, ставь.

— Так вы с ним знакомы? — удивился Арчибальд.

— Знакомы, — усмехнулся помор. — Если б Никитушка глазки продрал, то и он бы меня узнал. Мы с ним в молодости как-то попали в передрягу. Три месяца безвылазно в одной берлоге зимовали.

— Федя! — Купец все-таки продрал глаза. — А ты как здесь, борода? Так, эту встречу надо обмыть!

— Это потом, потом, — заволновался Арчибальд. — До дому доплывете, там и выпьете.

— Федя, смотри! Этот орел меня с кичи снял! Так… надо отблагодарить! Прошка, сундук!

— Вот он, на корме.

— Ща!

Купец откинул крышку. Загремели бутылки, но, как выяснилось, Никиту интересовали не они.

— Во! — выдернул он из сундука куртку, сшитую из какого-то странного белого материала. — Держи, бра-телло! Ни у кого такой нет, в натуре! За базар отвечаю.

— Слушай, Никита, где ты таких слов набрался? — поинтересовался Федор.

— Да тут местная братва на киче меня с королем-батюшкой к экзамену готовила, — пояснил купец, плюхая в руки Арчи куртку.

— Ну и ну… Э! Акуртка что… неужто, из этого… как его… — Глаза Федора загорелись.

— Из этого! — подтвердил купец.

— Что это за хрень? — Арчибальд пощупал странный материал.

— Кожа! Натуральная! — пояснил Никита.

— Из зверюги одной, — добавил помор. — Вместе добыли. Я тогда, помнится, по мехам промышлял, а Никита у нас, промысловиков, их скупал. А тут приспичило ему самому на промысел сходить, ну и уговорил меня, на свою голову, с собой его взять. Вот и сходили. В такое место забрели — черт ногу сломит.

— Ну и?.. — поторопил помора Арчибальд.

— Ну Никита и сломал. Я с тех пор на всю жизнь закаялся со случайными людьми на промысел ходить. А если уж придется, то не слушать…

— Да ты сам первый предложил в то ущелье свернуть! — возмутился Никита.

— Свернуть, но не лезть же на верхотуру! И чего тебя туда понесло?

— Там обзор лучше, — сердито буркнул Никита.

— Так, господа, время поджимает, — опять заволновался Арчибальд, сообразив, что этот старый спор может затянуться надолго. — Нельзя ли короче?

— Короче, застряли мы, — вздохнул Федор, — косточки я ему сложил, шины наложил, а тут метель, стужа. Хорошо, рядом пещерка была, а в ней зверюга, в лед вмерзшая. Если б не она, плохо бы нам пришлось.

— Что за зверюга? — заинтересовался Арчибальд.

— Да кто ж ее знает? Страсть какая-то зубастая. Белая такая. В Северных Землях есть места, где ночь по полгода длится, лед никогда не тает, а зима длится вечно. А тут еще и горы. Вот в этой пещерке мы рядом со зверюшкой и обосновались. Мясо, конечно, дрянь, но нам выбирать было не из чего. А уж шкура у того зверя — жуть! Как камень. Я топором полдня махал, пока до жирового слоя добрался. Так и питались. Жир на растопку шел. Хорошо горел, на нем и мясо жарили. А Никита потом, как нога срослась, из самого нежного места этого зверя себе кусок шкуры вырубил. На память.

— Из самого нежного… это из попы, что ль? — спросил Арчибальд.

— Ну да.

— Зато смотри, какая из нее одежка получилась! — радостно сказал купец. — Ни стрелой, ни ножом не пробьешь! Когда из нее куртку тачали, по нескольку дней на одну дырку под иголку тратили. Цени! Ручная работа. Целый год шили!

— Спасибо, — не стал отказываться от дара Арчибальд.

— Да, забыл сказать. Ты это… державному-то, царю-батюшке, присоветуй морду рыбьим жиром смазать.

— Зачем?

— Дык борода с усами иначе не отскочут. По-иному никак.

— Понял, — засмеялся Арчибальд. — Ну счастливого вам пути. Федор, давай отчаливай, пока полиция не нагрянула.

— И то верно.

Помор с натугой оттолкнулся от причала веслом и, как только шхуна закачалась на мелкой волне метрах в десяти от берега, начал ставить паруса. Арчибальд сунул подарок под мышку, махнул рукой на прощание отплывающим и поспешил к выходу из порта. У него впереди было еще много дел, но одно надо было сделать немедленно: вернуться в «Придорожный рай» и срочно там откушать. Сержанту насчет завтрака он соврал, тогда ему было не до того, а молодой здоровый организм требовал заправки…

* * *

В «Придорожный рай» Арчи попал, воспользовавшись входом для деловых. Для этого ему пришлось пройти фейс-контроль в дешевом борделе, расположенном по соседству с ресторацией. Здесь его уже знали, так как покидали они с Батлером заведение именно этим путем. И даже наличие мундира офицера королевской стражи с лейтенантскими знаками отличия вышибал не смутило. Деловым Девонгира по роду деятельности частенько приходилось прибегать к маскараду. Арчибальд, не задерживаясь в общем зале, где на его мундир бросали заинтересованные взгляды урки, гадая, что это за фрукт здесь второй день вертится, сразу заказал плотный завтрак в свой номер и, получив заказ, поспешил с ним уединиться. Ему надо было хорошо подумать в спокойной, тихой обстановке и выработать план дальнейших действий. Но прежде чем этим заняться, юноша решил откушать и разобраться с подарком росского купца. Уж очень его заинтересовали слова Никиты насчет уникальных бронезащитных свойств кожи. Быстро умяв завтрак, Арчи освободил место на столе, положил на него белоснежную куртку и, не раздумывая долго, с размаху вогнал в нее заточку. Жалобно тренькнула закаленная сталь. Руку отбросило назад с той же силой, с какой он наносил удар. Юноша освидетельствовал обломок заточки в своей руке, ощупал ткань в месте удара и, не найдя на ней даже царапины, пришел в неописуемый восторг. Вот это бронежилет! Арчи не удосужился даже проанализировать, откуда в его голову приходят такие странные названия. Главное, что у него в руках оказался материал, который в той среде, где он сейчас вращается, очень и очень даже пригодится. Любителей засунуть перо в бок здесь хватало. Арчи, не раздумывая, снял офицерский камзол, кинул его на диван рядом со шляпой и женским шарфиком, которые оставил здесь еще с ночи, когда с Батлером выходил на поиски цыган, натянул на себя куртку и подошел к зеркалу.

— Нда-с, шито явно на заказ. Жаль только, на не мой. Ну и бугай же ты, Никита. — Куртка висела на нем как на вешалке. — А материальчик ничего, мягонький. Ее ушить бы, да к ней приличные портки и сапоги того же колера…

Куртка послушно сжалась по горизонтали, вытянулась по вертикали, юношу приподняло в воздух, и с него сами собой слетели офицерские штаны и сапоги. Еще мгновение, и ошеломленный Арчибальд вновь стоял перед зеркалом и пялился в него во все глаза. На нем был шикарный новенький, с иголочки, костюм, под ним ослепительно-белая рубашка и жилетка, брюки с идеально отутюженными стрелочками, а на ногах ботинки. И все это ослепительно-белого цвета.

— Ого! Как денди лондонский одет, я вновь готов увидеть свет… Стоп! Магия вернулась? — Арчи сконцентрировался и щелкнул пальцами, пытаясь соорудить портал в родную Гиперию. — Облом. А жаль. Значит, все дело не во мне, а в куртке. Классный подарок. Мерси, Никита, при случае отблагодарю. Надо же, какой я в нем красивый. Все девки теперь мои. Ладно, хватит заниматься самолюбованием. Нас еще ждут великие дела. Нет, ну надо же, стоило только одеться поприличней, и я уже к себе на «вы». И это правильно, ведь нас же двое: я и мой чин. А уж чинов у нас! В каких только структурах не числюсь! Итак, какие перед нами стоят задачи, уважаемый граф Арлийский, барон Арчибальд де Заболотный?

Задач перед «ними» стояло много. Во-первых, надо было дать хороший втык местному королю за то, что он так паршиво воспитывал единственного наследника бриганского престола. Раскрыть ему глаза, указав на связь Баскера с черными колдунами Маргадора, во что он, естественно, не поверит, и тогда, ради спасения Розочки и родной Гиперии от этого мерзавца, придется их мочить… и Баскера и короля! Бррр… Арчи потряс головой. Ни хрена себе перспектива! Что-то паршиво думается, вздохнул он и наполнил бокал вином. Гномьей водкой Арканарский вор сегодня решил не злоупотреблять, чтобы мысли далеко не разбегались. Спьяну можно и не догнать.

Арчибальд пригубил чару и опять задумался. Вторая задача — загасить Кефера и вытащить девчонку Дифинбахия. Интересно, как ему удалось ее приручить? Она ведь маг не из последних. Хотя и он тоже не лох. Магистр. В Академии КВН вторым лицом был после Даромира. Третья задача — найти своих друзей или хотя бы выяснить, что с ними стало. Для этого придется вернуться в Гиперию. Портал, как он только что лично убедился, отпадает, а это значит, что обратно придется добираться морем. Морской круиз юношу не радовал. Месяца три-четыре, а то и больше, качаться по волнам и кормить акул содержимым своего желудка ему совсем не улыбалось. Новичков, говорят, морская болезнь любит. Провалиться! Но это все потом. Сначала король, Баскер, Банни и Кефер.

«Итак, король и Баскер. Если я королю всю правду расскажу, он меня пошлет, и это хорошо, если куда подальше, а может ведь и на плаху послать. Ну не мочить же его на самом деле! А что, если я скажу, что его родственничек под заклятием некоего Кефера, черного колдуна Маргадора, настолько искусного, что его не раскололи даже маги Академии? Баскер же у него учился! А что, пойдет. Кефер сейчас скрывается под именем господина Кефри на территории его государства. Прибыл сюда, чтобы и дальше Баскера под контролем держать. Что еще о нем известно? А! Владелец сети ресторанов, и еше он себе баронство здесь прикупил. До кучи бедную девушку околдовал, под заклятием тоже держит. И еще заныкал бедного принца Флоризеля. Ха! Данных больше чем достаточно, чтобы натравить на эту сволочь всех магов королевства, да еще и помощь из Академии КВН подогнать. А если тут окажется Даромир или еще кто из преподавателей, которым можно верить, то я на коне! Заодно и Силинтано им сдам… Нет, его сдавать не буду. Я вор или не вор? Кто ж своих сдает?»

Приглушенные голоса за дверью заставили его напрячься. Обычный человек ничего бы не разобрал, звукоизоляция номера была прекрасная, но у Арчибальда был слух особенный. Слух профессионального вора.

— Не волнуйтесь, здесь вас никто не побеспокоит. Вот этот номер занят, а здесь вы можете говорить без помех. Защищено от магического прослушивания. Заклятия накладывали самые лучшие маги Бригании. Вам и вашей даме что-нибудь подать в номер?

— Самого лучшего вина и самых изысканных закусок. Организуйте стол на трех человек и, как только мадам Донг появится, сразу ведите ее к нам.

— Стол уже накрыт. Я имел в виду, может, у вас есть дополнительные пожелания? — угодливо спросил половой, явно напрашиваясь на чаевые.

— Да. Чтоб никто не совал свой длинный нос в наши дела! Свободен!

Арчибальд услышал, как за визитерами закрылась дверь, и дробный стук ног полового, спешащего исполнить приказание сердитого клиента. Мадам Донг? Интересно, что нужно предводительнице пиратов в этой дыре? Юноша торопливо допил вино, пододвинул кресло поближе к стене, приложил к ней кубок и приник к его донышку ухом. А за стеной шла довольно интересная беседа.

— Главное, чтобы эта дуреха сделала за нас всю грязную работу, — услышал Арчибальд мрачный мужской голос.

— Думаете, она согласится? — В голосе женщины Арчи послышалась нотка сомнения.

— А какой резон ей отказываться? Что нужно пиратам? Много денег, много выпивки и много продажных девок в ближайшем порту.

— Да она сама девка.

— Единственная на всю пиратскую армаду девка. Не забывай, что у этой недотроги в команде одни мужики!

— С чего вы взяли, что она недотрога?

— Знаю. Докладывали. Так вот, я ей предложу столько, что ее корсары смогут год из кабаков не вылезать. Да ей всего и дел-то — захватить корабль, пустить команду на дно, чтоб свидетелей не осталось, взять в плен Розалинду и передать ее нам. А твоя задача будет качественно принять ее облик. Карл Третий пять лет назад, проездом в Срединное королевство, погостил немного у Георга Седьмого и видел его дочерей. Принцесса Розалинда тогда была еще подростком, но все же…

— Не волнуйтесь. Я ее уже видела вместе с сестрами в Гиперии, когда они приперлись ко мне со скипетром Ледяного Дракона и Ларцом Хаоса.

Арчи аж в пот бросило при этих словах. Он сразу понял, с кем имеет дело. Год назад после решающей битвы с Драко, мечтавшим оживить с помощью скипетра Ледяного Дракона своего хозяина, власти Гиперии так и не смогли найти его пособницу.

— Фи-и-и… что за сленг! Именно это я и имел в виду, говоря о качестве смены облика. Прежде чем мы пустим эту цыпочку на дно, ты должна всласть с ней поворковать, запомнить внешность, манеру поведения, речь…

— Ладно, сделаю. Да вы не волнуйтесь. Когда я вас подводила?

— Ты пока нет. Главное, чтобы мадам Донг не подвела.

— Герцог…

— С ума сошла? Имя герцога Пекле здесь звучать не должно!

«Опаньки! — мысленно ахнул Арчибальд. — Герцог Пекле. Один из девяти герцогов Маргадора. Он, кажется, в их иерархии второй по значимости. Надо же какие твари по Бригании ползают!»

— Извините. Можно вопрос?

— Задавай?

— Зачем вы привлекли к операции барона де Глосьена? Не проще ли было вам самому выступить в качестве спасителя прекрасной принцессы?

— Ну до чего же женщины глупы! Спаситель принцессы, чье место ты займешь, должен будет неотлучно находиться рядом с ней и крутиться при дворе Карла Третьего, чтобы втереться к нему в доверие и получить возможность подготовить почву для захвата Маргадором этой островной империи. И ты полагаешь, что я, второе лицо королевства, могу оставить свой пост в Маргадоре на столь длительный срок?

— О, простите…

Чуткие уши Арканарского вора уловили грузные шаги группы людей в коридоре. Дверь, где заседал герцог с колдуньей, распахнулась.

— Кто посмел? — злобно прошипел герцог Пекле.

— Помолчи, — оборвал его грубый мужской голос, — сейчас с тобой будет говорить мадам Донг. При разговоре не дергаться. Одно неверное движение — и вы трупы.

Судя по звукам, в комнату вошел еще один человек. Походка была легкая, еле слышная, и Арчибальд понял, что это и есть гроза морей мадам Донг.

— Вы желали меня видеть, господа? Арчибальд аж подпрыгнул в своем кресле, чуть не уронив импровизированное подслушивающее устройство на пол. Это был голос Дуняшки. Полно! Дуняшки ли? В голосе мадам Донг было столько льда и презрительных интонаций, каких Арканарский вор никогда не слышал из уст своей подданной.

— О да. Очень желали, — откликнулся герцог.

— Ну что ж, побеседуем. Мальчики, вы пока свободны. Подождите за дверью.

— Но…

— Свободны, сказала. Эта парочка для меня угрозы не представляет. Если что, позову.

Дверь захлопнулась за телохранителями.

— Мадам, прошу вас к столу. Переговоры гораздо приятней вести за бутылкой легкого вина.

Герцог пододвинул гостье кресло.

— Так что вам угодно?

— Видите ли, уважаемая, мы хотим предложить вам и вашим людям провести одну операцию на море. Очень и очень хорошо оплачиваемую операцию.

— Предлагайте.

— Но при этом придется пойти против короны одного известного и сильного государства.

— Моим людям на это наплевать. За хорошие деньги они пойдут войной хоть на Дьяго, хоть на Трисветлого.

У Арчи на голове волосы встали дыбом. Это точно была Дуняшка, но боже, что с ней стало?!

— Это меня радует. — Судя по голосу, герцог Пекле действительно был удовлетворен.

— Хватит ходить вокруг да около. Мое время стоит дорого. — В голосе Дуняшки звенел металл. — Говорите конкретно: что надо делать и ваша цена.

— Уважаю деловых людей. Ну хорошо. Приступим к делу. Нам нужно, чтобы вы перехватили корабль с гиперийским посольством. Все ценности, находящиеся на нем, ваши. Экипаж можете пустить на дно, посольство тоже. Одним словом, уничтожить надо всех, кроме принцессы Розалинды. Вот ее и сам корабль вам надо будет передать нам не позже завтрашнего вечера в Бухте Скелетов. Это та, что в Заливе Смерти. Знаете?

— Знаю. — Несколько мгновений в комнате стояла гробовая тишина. — Вы сказали — принцессу Розалинду вам передать? — В голосе Дуняшки было столько ненависти, что у юноши по спине побежали мурашки.

— Именно так.

— Розочка… да я ее… — зашипела девица и осеклась.

— О! Да я вижу, у вас с юной леди старые счеты.

— Не ваше дело, — резко оборвала его мадам Донг. — Сколько вы намерены нам за это заплатить?

— Два сундука золота вас устроит?

— Пять.

— С вами приятно работать!

— И принца Флоризеля.

— Что — принца Флоризеля? — не понял герцог.

— Вы предоставите нам пять сундуков и принца Флоризеля.

— Но он же пропал!

— Найдите.

— Зачем он вам?

— Я же не спрашиваю, зачем вам Розочка. Короче, принца найти и передать вместе с сундуками мне. Причем передать живого. Это моя цена. И не дай бог, если с его головы хоть волос упадет! Я вас тогда из-под земли достану!

— Согласен, согласен. Пять сундуков и принц Флоризель.

Из-за стены до Арчи донесся какой-то странный стук.

— Что вы делаете, мадам?

— Не мешай.

Стук повторился. Юноша заерзал, пытаясь сообразить, что же там происходит, проклиная непрозрачные стены. Если б он мог заглянуть внутрь, то увидел бы, как Дуняшка бутылкой из-под вина размеряет стол.

— Пойдет, — удовлетворенно сказала она. — Десять по пол-литру и одна четвертушка. Мы договорились. Принца и пять сундуков вот такого размера нам предоставишь. Сундуки, они ведь разные бывают. Знаю я вас, прохиндеев. Никому верить нельзя.

У Арчибальда возникло огромное желание ворваться внутрь, схватить вредную девчонку в охапку, перекинуть через колено и барской дланью настучать ей по попе, но он сдержал свой порыв. Во-первых, знал последствия — сразу ускорится и все тут разметет вместе с барином, а во-вторых, такую Дуняшку он просто откровенно боялся.

Он слышал, как захлопнулась дверь, как по коридору мимо его комнаты прошла мадам Донг в сопровождении охраны, но не сделал даже попытки ее догнать.

И тут Арчибальд почувствовал волну магии, которую сразу опознал. Кто-то сканировал пространство на предмет магической и физической прослушки. Он даже не успел обрадоваться тому, что какие-то зачатки магического искусства к нему вернулись. Было не до того. Арчи поспешно сотворил мягкий блок. Операция прошла успешно. Блок заставил волну плавно обогнуть его защиту без магических завихрений, и откатная волна не пошла обратно к первоисточнику.

— В чем дело, герцог?

— Наверное, показалось. Ладно. Идем отсюда. — Судя по звукам, герцог Пекле с колдуньей поспешно покинули комнату.

С их уходом с Арчибальда слетел и поставленный им блок. Юноша щелкнул пальцами, пытаясь сотворить портал, и понял, что магия опять ушла.

— Проклятье!

Впрочем, утеря внезапно проснувшейся магии не так волновала Арчибальда, как его Дуняшка. Да что ж с ней такое произошло? Арчи поднялся, схватился за голову и застонал. Дуняшка. Его Дуняшка за какие-то жалкие девять месяцев превратилась в кровожадного пирата, готовая спокойно за деньги пустить родных гиперийцев на дно и пленить принцессу! Юноша застонал, пинком ноги откинул в сторону валяющиеся на полу офицерские портки и сапоги, подошел к дивану, стоявшему у противоположной стены, плюхнулся в него и откинул голову. Она коснулась стены, и Арчи сразу понял, что и там ведется довольно интересная беседа. И кое-кто из собеседников опять же ему лично очень даже хорошо знаком. На глаза Арчибальду попался аккуратный сучок в деревянной перегородке стены. На этот раз он действовал как истинный профессионал: сначала схватил со стола вилку, затем, вспомнив, что он все-таки граф и надо действовать согласно этикету, сменил вилку на штопор, вогнал его в сучок и «откупорил» стену. Это дало ему возможность, не напрягаясь, не только слышать, но еще и видеть.

— Никто ничего не слышал? — раздался из-за стены чей-то настороженный голос.

— Слышал. Словно кто-то шипучее вино открыл, — пробормотал другой голос.

— Буль-буль-буль, — изобразил Арчибальд еле слышно губами.

— Точно, в соседнем номере. А еще утверждали, что здесь полная звуконепроницаемость.

— Хррр-хррр-хррр… — тут же сориентировался аферист.

— Ужрался кто-то. Ладно, продолжим.

Арчи приник глазом к дыре. Слух его не подвел. За столом сидели два уголовника, которых он уже видел в общем зале, а напротив них Одуван и Дифинбахий с татуировками «ДМБ» на лбах и запястьях рук. На плечах Одувана была мантия вольного мага, Дифи облачился в кожанку с оторванными рукавами, распахнутую на голой груди. А уж на груди у него был целый «иконостас». Церкви о множестве золотых куполов, черепа со скрещенными под ними костями, вампиры, драконы и, конечно, морда быка с выпученными глазами и высунутым наружу языком, что означало скотоложство со смертельным исходом.

«Во дурак! — мысленно ахнул Арканарский вор. — Учу его, учу… Корову надо рисовать, корову! А то ведь решат, что ты неправильной ориентации». Обжегшись на Дуняшке, Арчи не стал спешить к друзьям с распростертыми объятиями, и, как выяснилось, правильно сделал!

— Так что вы нам хотите предложить? — лениво спросил Дифинбахий, небрежно поигрывая заточкой. Она, как бабочка, порхала между его пальцами с неуловимой для глаз скоростью.

— Прежде всего хотим извиниться за то недоразумение… — осторожно сказал старик, в котором Арчибальд сразу опознал уркагана, сидевшего через стол от них с Батлером при первом посещении «Придорожного рая» — Ребята молодые горячие, полезли куда не надо…

— Замнем для ясности, — буркнул Дифинбахий. — Они уже наказаны. Дальше.

— Прекрасно, — обрадовался старик. — Так как у нас теперь нет пересечений, мы бы хотели вам предложить одно дельце.

— Какое?

— Понимаете, вы работаете по своему профилю, мы по своему…

— Короче, Склифосовский! — ошарашил Дифи старика загадочной фразой. — Говоришь как фраер ушастый, который ни разу зону не топтал. Че надо?

— Надо со СТО разобраться.

— СТО, я так понимаю, — это Союз Трех Отцов, — подал голос Одуван. Побратим Арчибальда положил на тарелку обглоданную кость, деликатно вытер салфеткой жирные губы. В манерах колдуна с Заболотной Пустоши был виден заметный прогресс. Сказывалось благотворное влияние придворного мага Гиперии Альбуцина, предававшегося со своим учеником ежедневным возлияниям.

— Совершенно верно, Союз Трех Отцов, — закивал старик.

— И как мы должны с ними разобраться? — потребовал уточнения Дифинбахий.

Старик выразительно чиркнул себя ребром ладони по горлу.

— А вы знаете, сколько стоят наши услуги, тем более такие? — процедил Дифи.

Арчи схватился за голову. И этот туда же! Вот уж действительно яблочко от яблони…

— Догадываемся. Мы тут кое-какую сумму собрали. Всю девонгирскую братву припрягли.

— Какую?

Старик молча поднял вверх палец, а потом другим пальцем начертал в воздухе еще кучу нулей. Глазки Дифинбахия стали круглые-круглые. Он открыл было рот, но Одуван его опередил.

— И принца Флоризеля, — пробасил побратим Арчибальда.

— Что? — не понял старик.

— Указанную сумму и принца Флоризеля, — повторил колдун. — Появился тут у вас такой забавный господин, да, говорят, недавно пропал. Он нам нужен.

— Но…

— Пока принца не будет, за дело не возьмемся.

— И Банни, — опомнился Дифинбахий.

— А это еще кто такая? — совсем расстроился старик.

— Девушка. Красивая-а-а… — закатил глазки Дифи.

— Да как мы ее узнаем? — начал сердиться старик.

— Чего там узнавать-то? Она такая… такая… — расплылся Дифинбахий. — Здесь — во! Тут — во! — начал он раскидывать руки, обозначая габариты красавицы. — А уж как ножичком играется, прелесть!

— Ножичком? — опешил старик. — Это из каковских она будет?

— Киллер профессиональный, — пояснил Дифи.

— Кто?

— Наемный убийца.

— А-а-а… ну это проще, — облегченно вздохнул старик. — Если она из наших и все еще здесь, то найдем. Имя редкое. И принца найдем, и вашу Банни найдем. Напрягу братву, они всю Бриганию вверх дном перевернут. Но дело-то вы потом хоть сделаете?

— Фирма веников не вяжет, — прогудел Одуван.

— А если вяжет, то фирменные веники, — поддержал дядьку Дифинбахий. — Ты нам девчонку и этого кента, главное, найди, а уж со СТО мы разберемся. За базар отвечаю! Знаешь, что мы с ними сделаем? — Лицо Дифинбахия приобрело зверское выражение. — В клочья порвем! В печень красных муравьев насыплем! Да мы с них скальп снимем! — шумел он, распаляясь все больше и больше. Арчибальд даже заслушался. В запале Дифи попытался рвануть на себе рубаху, забыв, что ее нет, и, спасая положение, вместо этого поскреб ногтями испещренную татуировками грудь. Впечатленные заказчики невольно отшатнулись. — Я со СТО уже работал! Я их всех раком ставил! — Уголовники завибрировали. — Да они у меня…

Арчибальд посмотрел на профессионально раскинутую пальцовку бывшего однокурсника, и его прошиб холодный пот, а глаз от изумления чуть не вылез через проделанную им дырку. «Кого я воспитал, — с ужасом подумал он, — по наклонной плоскости без меня покатился. Всего девять месяцев — и такой зверь! А ведь милейший был парень. Что я наделал?!! Прости, Трисветлый! Клянусь, вот выберусь из этой заварухи и всех их в батога! Ух пороть буду-у-у… лично, на конюшне, с оттяжечкой. Барин я или нет?»

Если б Арчибальд в этот момент смотрел не в дырочку, а на свою грудь, то увидел бы, как даже сквозь одежду засиял знак ордена Темных эльфов. Знак Хранителя Черной Орхидеи. Пока он так страдал, Дифинбахий успел закончить свою зажигательную речь, Одуван покончил с завтраком, и, видимо решив, что делать здесь больше нечего, они поднялись, сделали ручкой своим нанимателям и удалились. Через пару минут покинули номер и старик со своим молчаливым спутником, не проронившим за все время беседы ни слова.

«Ну и чего я не пошел за ними? — опомнился Арчибальд. — Хотя бы Дифи перехватить надо было! Вон о Банни вспомнил. Значит, что-то человеческое в нем осталось. Только за каким чертом им принц Флоризель?» Однако уже поздно бить себя пяткой в грудь. Уникальная возможность была упущена…

8

«Так, будем рассуждать логически. — Логически Арчибальд рассуждал, разумеется, про себя, не разжимая губ, удобно устроившись в кресле за столом. — Боинга под влиянием Кефера. Факт? Факт. Так почему бы и моим подданным под чьим-либо влиянием не оказаться? Тем более что они совсем дикие. Года не прошло, как из Заболотной Пустоши выползли. Вполне могли попасть под дурное влияние улицы, тем более что меня рядом не было. — На том, что самое дурное влияние на друзей оказал, скорее всего, именно он, аферист решил внимания не заострять. — Опять же Безумный Бог. А что, если он и впрямь вырвался из заточения? Если верить тому, что о нем там, в подземельях Академии, говорили, этот запросто кого хочешь под себя подомнет. Родной брат Трисветлого и Дьяго — это вам не халам-балам».

Найдя потенциального виновника этих безобразий, Арчибальд сразу успокоился и наполнил свой кубок вином. Однако выпить не успел. На гневный голос Силинтано в коридоре юноша среагировал молниеносно. Сдернув с дивана лежащую на нем шляпу и женский шарфик, торопливо замотал шарфом нижнюю часть лица, напялил шляпу на голову и сдвинул ее на глаза. В довершение картины Арчи откинулся в кресле и водрузил ноги на стол. Зачем он это сделал, Арканарский вор и сам не знал, но почему-то эта поза ассоциировалась у него с уверенностью в своих силах и созданием неудобства для других. Аферист не ошибся. Когда взбешенный магистр ворвался в комнату, он на мгновение опешил, увидев в кресле незнакомого джентльмена в белом костюме. Его взгляд упал на офицерский камзол, валявшийся в углу, затем скользнул по шляпе и шарфу. Эти детали одежды ему были знакомы. Они сказали, что он пришел по адресу, и гнев вновь забурлил в нем.

— Ты что творишь? Что себе позволяешь?

— В чем дело? — просипел Арчибальд, не поднимая головы.

— Ты хоть понимаешь, как ты нас подставил, выручая свою росскую братву?

— Это чем же?

— Чем? Вся полиция на ушах стоит! Работать невозможно! — Силинтано захлопнул за собой дверь, подошел к столу и плюхнулся в кресло напротив Арканарского вора.

Арчи так разозлился, что даже не заметил, как его голос начал меняться.

— Ты как разговариваешь со старшим по званию? — Видел бы Арчибальд, как это выглядит со стороны! Он и не подозревал, что в нем начала просыпаться забытая магия. В нем или в странном подарке Никиты. У Силинтано глаза полезли на лоб. На мгновение ему показалось, что под шикарным костюмом афериста образовалась тьма, откуда на него в упор прямо сквозь поля шляпы смотрели горящие глаза. — Рядовой, встать! — Мощный магический шквал подхватил тело магистра и заставил замереть по стойке «смирно». Кресло с грохотом отлетело в сторону и осталось лежать на полу.

— Кккакой рядовой? Пппочему рядовой? — пролепетал магистр.

— Потому что ты еще даже до ефрейтора не дослужился. Забыл, под каким документом ты девять месяцев назад подпись ставил? Вижу: забыл. Ну так господин де Гульнар просил тебе напомнить. А еще он просил передать, что ты очень плохо работаешь на гиперийскую разведку. Агенты тайной канцелярии с таким низким коэффициентом полезного действия ему не нужны. За все это время ни одного заслуживающего внимания донесения. — Учитывая, что донесений не было вообще, магистр покрылся холодным потом, чувствуя, что здорово попал. — Я, кстати, здесь с ревизией, — продолжал нагнетать обстановку Арчи, — и по результатам проверки уполномочен принимать самые жесткие решения. У меня приказ всех ненадежных агентов…

Силинтано дернулся, с ужасом понял, что преодолеть столь мощные магические путы не под силу даже ему, магистру, и завопил:

— Служу гиперийской демократии. Тьфу! Тайной канцелярии! Клянусь, исправлюсь! Отслужу!

Занятый укрощением своего бывшего преподавателя, Арчибальд не подозревал, что за дверью номера стоит навытяжку скованный магией Батлер, который спешил со срочным сообщением для афериста и, разумеется, все слышал. В его голове проносились панические мысли: «Болван, идиот! Нарваться на иностранную разведку и так бездарно купиться. Повелся, как ребенок. Я-то думал, обычный салабон, воришка, а он не меньше чем полковник по чину. Во попал! Меня же на кол посадят! Завербовали! Опять завербовали!! В третий раз завербовали!!! Так это я что теперь, тройной агент, получается? Ну если это так, тройной оклад потребую!»

Арчи, сообразив, что слегка переборщил, заставил себя успокоиться. Прожигающие Силинтано глаза потухли, и магические путы с него и Батлера спали. Батлер за дверью с облегчением перевел дух и огляделся. Полуоткрытая дверь соседнего номера привлекла его внимание. Судя по тишине, там никого не было. Бесшумно скользнув внутрь, он осторожно прикрыл за собой дверь, глазами нащупал аккуратную дырочку в стене, приник к ней и напряг слух.

— Да ты садись, мил-человек, садись, — просипел Арканарский вор, делая приглашающий жест, — в ногах правды нет. Чего всполошился-то? Мы только начинаем беседу.

Силинтано поднял кресло и робко сел на краешек сиденья, всем своим видом изображая покорность и смирение.

— Значит, говоришь, я, выручая с кичи своих людей, тебе работу сломал?

— Да я…

— Молчать!

Силинтано послушно заткнулся.

— Ты тут уже доработался. Нет бы доложиться сразу, как проблемы пошли, по начальству — ты продолжаешь тупо переть напролом. Поздравляю. Допрыгался. Тебя заказали.

— Что?!!

— Что слышал.

— Меня заказали? — Силинтано не мог поверить своим ушам.

— Тебя, тебя. Вместе со всем твоим СТО. День-два — и ни одного его представителя в Бригании не будет. Все на корм червям пойдут.

— Кому заказали? — скрипнул зубами магистр.

— ДМБ.

— Кто заказал?

— А ты не догадываешься, кому тут СТО мешает?

— Понятно.

— Если они объединятся, вы не жильцы. Да нет, даже если и не объединятся, все равно вы не жильцы. В ДМБ такие отморозки работают, что можете сразу заказывать себе белые тапочки и присматривать место на кладбище. За ваши головы такие деньги предложили, что все, хана! Смотрю я на тебя и не пойму, как ты такого положения в СТО добился? Работать ни хрена не умеешь. Да-а-а… промахнулся с тобой Арканарский вор. В нашей организации таким не место. — Силинтано опять затрепетал. — Да не бойся ты. Мы своих не сдаем и даже выручаем… если они, конечно, верно служат.

— Я буду очень верно служить родной Гиперии, — клятвенно сложил ручки Силинтано.

— Это ты молодец, — одобрил Арчи. — Ладно, так и быть. Займусь я твоим делом. Попробую отмазать. Но учти, это будет стоить очень дорого!

— Все отдам! Все!

— Гиперия ценит ретивых сотрудников, но твоих капиталов вряд ли хватит. Будем трясти СТО.

— Только не это, — завибрировал Силинтано.

— Не трясись. Все будет чики-чики. Главное — правильно подать это начальству, и оно не только раскошелится, но еще и поблагодарит тебя за провал.

— Это как? — опешил Силинтано.

— Эх, совсем, я посмотрю, ты в этом деле сосунок. Дела надо делать так, чтобы даже за твои ошибки платили другие, да еще и ручки тебе при этом целовали. Ладно, так и быть. Покажу тебе мастер-класс. Лезь под диван.

— Что?

— Под диван, говорю, лезь и сиди там тихо, как мышка.

— Я там сидя не помещусь.

— А лежа?

— И лежа не помещусь. Щелочка маленькая.

— Тьфу! Так ты ж у нас магистр. Личину менять умеешь?

— Умею.

— Ну так изобрази груду мышц и встань у двери. Будешь магом-телохранителем.

Силинтано послушно увеличился в размерах, подошел к двери и принялся топтаться около нее, не зная, что дальше делать.

— Нет, ну детский сад, ей-богу, — расстроился Арчибальд. — Тебя ж в момент расколют. В одной руке ножичек, — махнул юноша рукой, и Силинтано нащупал в ладони рукоять кинжала, — в другой фаербол.

— Ай! — Обжегшийся магистр вспомнил про магию и заставил огненный шарик подпрыгивать в его руке, не касаясь ладони.

— Правильно. Играйся, — одобрил Арчибальд. — Выглядит достаточно эффектно. Магичишьты неплохо, а вот с искусством маскировки у тебя проблема. — Силинтано посмотрел на юношу и понял, что он действительно думает, будто фаербол и нож сооружен из воздуха магистром. — Ну чего уставился? Морду невозмутимой сделай. Во! То, что надо. А теперь смотри, как работают профессионалы гиперийской разведки.

Арчи схватил со стола колокольчик и начал звонить. Через минуту на зов примчался половой. С недоумением покосившись на телохранителя, он открыл было рот, но, заметив, что колокольчик в руках у Арчибальда, обратил свой взор на него.

— Чего изволите?

— Чего-нибудь да изволю, — лениво сказал Арканарский вор, кидая ему золотой.

Монета была поймана на лету и тут же исчезла в кармане расторопного юнца. Лицо полового засияло.

— Заказывайте. Что подать?

— Корня.

— Что-с? — опешил юнец.

— Мне нужен Корень, — спокойно повторил Арчибальд, — или еще какой-нибудь авторитет из местных. Но только авторитет! Шестерки не нужны. Нужен тот, кто здесь мазу держит. Понял?

— Понял, — неуверенно кивнул половой, — и что ему сказать?

— Пригласи ко мне в номер. Скажи, базар есть. Авторитет один залетный с ним побазлать хочет.

Половой низко поклонился и помчался исполнять приказание. Через пару минут в дверь без стука вошел уже знакомый юноше старик. За его спиной маячил половой. Играющийся фаерболом у дверей телохранитель заставил Корня на мгновение замереть. Он перевел настороженный взгляд на Арчибальда.

— Это мой человечек, — скучающим голосом сказал Арчи, — его бояться не надо. Он смирный и без приказа не кусается. Мальчик, забери эти объедки, — кивнул он на стол, — и оформи все по-новому. Водочка, вино, закуска. Короче, чтоб все было красиво. А ты, уважаемый, садись. Не откажись разделить со мной трапезу.

Корень отказываться не стал и сел в предложенное ему кресло. Дожидаться перемены блюд долго не пришлось. Как только половой удалился, аккуратно прикрыв за собой дверь, Арчи лично наполнил кубки гномьей водкой. Они молча выпили. Корень вытер синей от наколок рукой усы и вопросительно уставился на Арчибальда.

— Слух до меня дошел, что вы тут людей для одного щекотливого дела ищете, — приступил к обработке клиента Арканарский вор. Старик насупил брови, но ничего в ответ не сказал. — Что у вас со СТО разногласия появились, и вы обратились за помощью…

— Ты кто такой? — сердито буркнул старик.

— Я тот, кто может вытащить вас из дерьма, в которое вы вляпались по самые ноздри. Собрались убрать такую мощную организацию, как СТО, и обратились к шестеркам, вместо того чтоб поклониться серьезным товарищам. Вы что, ребята, рамсы попутали? Серьезные люди это восприняли как наезд. И за это вам придется ответить конкретно.

Глаза невозмутимого «телохранителя» при этих словах полезли на лоб. Силинтано не понимал, куда клонит этот странный тип, оказавшийся не только агентом тайной канцелярии, но еще и представителем криминальных структур Гиперии, а потому ему становилось все неуютнее и неуютнее. Магистр стоял и тихонько потел от страха, проклиная тот день, когда под давлением Арканарского вора подписал подсунутую ему бумагу. Вид при этом у него был такой задумчивый, а фаербол в руке подпрыгивал так нервно, что Корень забеспокоился.

— Не обращайте внимания, — успокоил его Арчи. — Он, конечно, маньяк, но без приказа не действует. Есть, правда, у него один недостаток. Если долго без работы остается, звереть начинает, но вчера мальчик свою норму уже выполнил. Троих в расход пустил. Так что сегодня он опять тихий, опять смирный…

Это прозвучало так убедительно, что впечатлило и Корня, и Силинтано и, кажется, обоих напугало в равной мере.

— Вы хоть знаете, с кем связались-то? — продолжал разглагольствовать Арчибальд. — Что из себя представляет это ДМБ, знаешь?

— Ну-у-у…

— Не знае-э-эшь. Они хоть и шестерки, но шестерки мастевые. В международном розыске находятся.

— Чего-чего? — выпучили глаза Корень и Силинтано.

— Объясняю для особо одаренных. Гиперийская полиция, полиция Срединного королевства и еще ряд не менее уважаемых правоохранительных организаций разных государств разыскивают этих отморозков, и в этих странах они объявлены персонами нон грата.

— Чего?

— Трупов за ними тянется столько, что каждый из них заработал по двадцать виселиц, десять плах и тридцать четвертований, вот чего! И вы, идиоты, их под СТО подписали. Вы что, с ума сошли? Ну подчистят они эту структуру, а дальше что? Думаете, после этого вас в покое оставят? Зачем им конкуренты? Я не знаю, что они здесь ищут, хотя догадываюсь… — Арчи сделал вид, что задумался.

— И что они ищут? — Старика явно интересовала степень осведомленности этого странного господина.

— Скорее всего, принца Флоризеля. Я угадал?

— Угадал, — вынужден был признаться Корень. — Был у нас такой заказ на него.

— Я так и думал. Вообще-то это их шеф.

— Как? — ахнул старик.

— А вот так. Решил завязать с темным прошлым и сдал всю банду.

— Вот гад!

— И я того же мнения. Ну его, конечно, тут же включили в программу по защите свидетелей…

— Это как? — хором спросили Корень с Силинтано.

— Это просто. Изменили внешность, сварганили новые документы, а он вместо благодарности ограбил национальный банк и с мешком алмазов слинял. — Арчи молол языком, не задумываясь, откуда у него такие обширные познания о работе Интерпола, организации, которой в этом мире не было и в помине. — Вынырнул, оказывается, здесь, в Бригании. Да еще и не постеснялся назваться принцем.

— Ну и ну-у-у… — почесал затылок старик.

— Вот именно. Найдете вы им их шефа, они его уберут, потом зачистят СТО, а потом и за вас возьмутся. На фига им с вами поляну делить? Места здесь вольготные, навар каждый день хороший снимать можно.

— С этим ясно, — заволновался старик. — Ну а вы-то нам что можете предложить?

— Вы нас не так поняли, уважаемый, — вкрадчиво сказал Арчибальд. — Предлагать будете вы, а мы будем думать: принять ваши предложения или нет. Теперь перейдем конкретно к тому, что вы будете нам предлагать. Вы предложите нам в качестве компенсации за моральный ущерб столько же, сколько обещали ДМБ за ликвидацию СТО, плюс столько же предложите за выполнение этого заказа, плюс десять процентов от вашего общака, который вы будете выплачивать нам ежегодно. Вот если вы все это нам предложите, то будете жить долго и счастливо и навсегда забудете про СТО. Это мы вам гарантируем.

Корень впал в ступор, пораженный нахальством незнакомца.

— Понятно, — вздохнул Арчибальд, — полномочий у вас, уважаемый, не хватает для решения таких вопросов. Тогда давай-ка так, милейший, обрисуй ситуацию своему пахану и организуй с ним встречу.

— Да-а-а… — с трудом выдавил из себя старик, — …такие дела действительно с паханом перетирать надо. А если все-таки у нас потом возникнут проблемы со СТО?

— Тогда о СТО забудут не только в Бригании, — внушительно сказал Арчи, — но и..

— Где?

— Везде! Свободен.

Корень, сообразив, что аудиенция окончена, торопливо поднялся из-за стола и удалился, пятясь задом, не забывая при этом кланяться.

— Это как понимать? — Силинтано затушил фаербол и уставился на Арчибальда. — Теперь против нас будут еще и твои люди работать? Или ты мне предложишь сразу отсюда когти рвать? Да меня в СТО за это порвут!

— Нет. Это надо понимать иначе. Если их пахан мои условия примет (а он их обязательно примет), то ты на совете Трех Отцов… кстати, k какой ты там чин занимаешь?

— Младший помощник правой руки среднего Отца.

— Ой, залива-а-аешь… совсем врать не умеешь.

— Ладно, расколол. Старший помощник правой руки среднего Отца.

— Опять врешь. Недооцениваешь возможностей гиперийской разведки.

— Тьфу! Ладно. Правая рука младшего Отца…

— Который дышит на ладан, и ты первый кандидат на его место. Свежо предание, но верится с трудом. Ну что? Правду говорить будем?

— Младший Отец.

— Вот это другое дело. И чего было врать? Неужели ты думаешь, мы не проверяем гражданский статус наших агентов? Садись. Будем составлять отчет.

Силинтано подсел к столу и извлек из воздуха лист бумаги, перо и чернильницу.

— Пиши. Совету СТО от младшего Отца. Довожу до твоего сведения, что в ходе работы наша структура столкнулась с непреодолимыми трудностями…

— Какими еще трудностями? — вскинулся магистр.

— А у тебя что, мало трудностей хотя бы в моем лице?

— О да, этого хватает, — вынужден был согласиться Силинтано.

— Мы были вынуждены отступить в связи с ожесточенным сопротивлением превосходящего нас по силам и возможностям противника.

— Убьют! Точно убьют! — застонал Силинтано, не прекращая, впрочем, скрипеть пером. — Меня же для того сюда и послали, чтобы эти трудности разрешить! Какие противники могут остановить меня, магистра?!!

— Ну хотя бы Кефер. Ты знаешь, что он здесь на пару с Банни дела крутит?

— Не может быть!

— Может, магистр, может. И не только Кефер здесь шалить изволит. Тут и Драко недобитый объявился, и еще одна странная личность. Этакий подозрительный клубочек тьмы, имеющий наглость именовать Кефера своим гомункулом. Но это все мелочи. Самое неприятное, что здесь объявился Безумный Бог.

— И Безумный Бог здесь? — побледнел Силинтано.

— Да. У меня один корешок его в лицо видел. Кстати, он сейчас здесь. Может в любой момент прийти и подтвердить.

Арчи врал без зазрения совести, не подозревая, что своими словами довел бедного Батлера, подслушивавшего из соседней комнаты, до предынфарктного состояния. «Да этот подлец сквозь стены видит!» — заметалась в его голове паническая мысль.

— Так, если Безумный Бог здесь есть, то меня здесь нет! — решительно сказал магистр, комкая бумаги. — Операцию сворачиваем…

— Сидеть! — рявкнул Арчибальд. — Что значит — тебя нет? Ты что, с ума сошел? А деньги?

— Какие еще деньги?

— Наши деньги! Эк тебя нахлобучило! Из-за какого-то вшивого Безумного Бога про главное забыть. Ладно. Так и быть. Планы меняем. Валишь к этим Отцам и там докладываешь… — Аферист на мгновение задумался. — Доложишь, что, изучив бриганский рынок, ты понял: развернуться здесь трудно, так как криминальный бизнес в этих местах сопряжен с немалыми рисками. Если начнем серьезные дела, то Бриганскому отделению СТО быстро наступит песец…

— Какой песец? — не понял Силинтано.

— А ты не знаешь?

— Нет.

— Это местное название Армагеддона, который еще называют Армагедец. А Армагедец микроскопического масштаба именуют песец. Местный сленг. Северные Земли же рядом! А еще песец — это маленький пушистый зверек. Если он прибегает, то… — Арчи скорбно развел руки.

— Что, все так серьезно? — потряс головой магистр.

— О-о-о! Это еще тот зверь! А уж если птица Обломинго прилетает… — Видя, что глазки у магистра стали совсем круглые, Арчи безнадежно махнул рукой. — Лучше твои извилины не перегружать. Чревато последствиями. Это опускаем. Короче, скажешь, что потолковал с местной братвой и решил дела полюбовно: за то, что СТО оставляет их в покое, они от своего общака откидывают вашей уважаемой конторе пять процентов…

— Десять, — поправил Силинтано.

— Ну ты наглец! А я что, задаром тут корячусь? Только что без денег драпать собирался, а теперь десять ему подавай. Пять за глаза хватит! Опять же это еще не все. Ты им докладываешь, что дтя ускорения процесса тебе пришлось кое-кого из самой авторитетной братвы подмазать, на что ты потратил все свои личные средства, и даже вынужден был еще столько же занять.

— У кого?

— Ну до чего ж ты бестолковый. У меня, конечно. Я что, тут задаром корячусь? Сколько со СТО сорвать, решай сам. Тебе их расклады ближе, но меньше десяти тысяч брать даже не думай! Половина твоя, половина моя. Все по-честному?

— Все по-честному. Сделаем! — Силинтано сообразил наконец, что к чему, и этот расклад ему очень понравился. — А как будем делить то, что предложили за нашу ликвидацию, и моральный ущерб? — Магистр начал входить во вкус.

— Что значит делить? — возмутился Арканарский вор. — Даже не мечтай! Заказ на вас кому дали? Мне! Моральный ущерб кому выплачивают? Тоже мне! И вообще, я что, тут задаром корячусь?

— Еще не предложили и еще не платят, — ехидно уточнил Силинтано.

— Заплатят. Все будет тип-топ! Да, сразу уточняю. Все причитающиеся мне… в смысле гиперийской тайной канцелярии, суммы должны быть перечислены на счет графа Арлийского, барона Арчибальда де Заболотного.

— Что-о-о?!! — подпрыгнул магистр.

— А что ты так всполошился? Мы, в целях конспирации, используем для наших операций счет покойного, — вывернулся Арчибальд. — Кстати, тебе тоже на него налог со взяток отстегнуть придется.

— А как же твоя личная доля, — осторожно спросил Силинтано, — если все на счет тайной канцелярии пойдет?

— Я альтруист. Работаю задаром! Все для родной Гиперии, ничего себе лично! Вот мой девиз.

— А кто-то только что мне тут заливал: «Я что, тут задаром корячусь?» И не один раз причем заливал.

— Я пошутил. Я патриот. А ты плохой физиономист. За маской шутника патриота не разглядел!

— А как я разгляжу его под шляпой и шарфом? Может, откроешь личико?

— Ты что, с ума сошел? А конспирация? Так, все, поговорили. Передай своей шушере, чтоб залегла на дно и не вякала. Никаких дел, пока я все не утрясу.

— Понял.

— Ну раз понял, то можешь быть свободен. Где меня найти — знаешь.

— Знаю… слушай, а как ты думаешь, в СТО мне поверят?

— После того, что я скоро начну здесь проворачивать, они поверят во что угодно! А если не поверят, то им точно придет песец. Это я тебе гарантирую лично.

Арчи сказал это таким тоном, что Силинтано вдруг ему безоговорочно поверил. На всякий случай он осторожно просканировал юношу и почувствовал бездну магии, надежно закапсулированную внутри него. Ответ был немедленный и сокрушительный. Откат был такой, что его чуть не размазало по стенке. Аферист же продолжал спокойно сидеть за столом, автоматически вертя между пальцами столовый ножик. Попытки проникновения он даже не почувствовал.

— Чего это тебя так плющит? — удивился аферист.

— А? Да нет, ничего… — Магистр засуетился, сделал неловкий прощальный жест, сотворил портал и поспешно запрыгнул в него. Арчибальд завистливо посмотрел ему вслед. Эх! Вернулась бы магия, и он так же вот с места на место прыг, прыг!

Батлер долго выходил из ступора, в который вогнал его подслушанный разговор, и, как ему ни хотелось не являться на глаза авантюристу, сделать это все-таки пришлось. Дела не ждали. Проблем накопилось море, а решить их мог только такой прожженный аферист, как Арчибальд. Полученных за это время фактов оказалось достаточно, чтобы агент тайной канцелярии Бригании понял, что он имеет дело со знаменитым Арканарским вором, на котором слишком много теперь было завязано здесь, в Бригании. Собравшись с духом, Батлер покинул свое укрытие и наткнулся на Арчибальда, которому тоже именно в этот момент приспичило высунуть в коридор свой нос.

— Опаньки! — округлил глаза авантюрист. — Подслушиваем. А ну иди сюда, мой сладкий сахар, тебя я в чае растолку. — Схватив Батлера за рукав, он втянул его в свой номер и плотно прикрыл за собой дверь. — Все слышал?

— Все, — решил покаяться агент.

Арчи подтолкнул свою жертву к столу, заставил сесть в кресло и пристроился напротив.

— Ну раз все слышал, то сам понимаешь: либо теперь ты со мной до самого конца, либо придется тебя пускать в расход. Делай свой свободный выбор. Какой предпочитаешь вариант?

— А по-другому никак нельзя? — жалобно спросил Батлер.

— Никак нельзя, — отрицательно мотнул головой аферист.

— Тогда я требую тройной оклад! — выдвинул свое условие Батлер.

— Чего-о-о? — выпучил глаза юноша.

— Наша служба и опасна и трудна, а ваша вербовка, уважаемый Арчибальд де Заболотный, уже третья по счету, так что как тройной агент я требую тройного оклада!

Арчи заржал так, что с него слетела шляпа, да и сам он, надо сказать, тоже слетел со своего кресла и начал кататься по полу, задыхаясь от приступа безудержного смеха.

— Ну Батлер! Ну артист! — Отсмеявшись, он взобрался обратно на кресло. — Молодец. Моя школа! — Арчибальд вытер выступившие на глазах от смеха слезы. — Уговорил. При случае потолкую об этом с де Гульнаром. Но это потом. А пока докладывай, как у короля дела? На место его доставил без проблем? В чувство привел? Подготовил державного к аудиенции?

— С кем?

— Со мной, родимым, конечно. Ты что, забыл?

— А! Да нет, не забыл. Только с королем сейчас об аудиенции толковать бесполезно.

— Почему?

— Доставил их тайным ходом, как положено, и в кабинет Пафнутия обоих через окно сумел затолкать, а потом пошли проблемы.

— Какие?

— Да пьяные они в стельку! Надо ж им было опять связаться с росским купцом. Как во дворце оказались, тут же начали требовать продолжения банкета. Я им говорю: в порядок сначала себя приведите, бороды, усы отклейте, чтоб хотя бы слуги вас признать могли.

— Ну и?.. — Арчи стало интересно.

— Ну они и начали отклеивать… гномьей водкой. Мочили их ею, мочили, ничего не помогает, тогда они ее внутрь принимать стали. Изнутри, говорят, бороды скорее отмякнут.

— Во хроники! — почесал затылок Арканарский вор. — Так, срочно дуй назад, убирай оттуда все спиртное и, пока они дрыхнут, а они наверняка уже дрыхнут, мажь им морды рыбьим жиром. Вся растительность сама отпадет.

— Ты уверен?

— Автор рецепта Никита. В случае чего, все претензии к нему.

— Сам-то он сейчас где?

— Депортировал я его отсюда, на хрен, чтоб у короля опять не возникло соблазна с ним погулять. Плывет обратно в свои Северные Земли.

— Ясно. Значит, претензии предъявлять будет некому.

— Знаешь, пожалуй, я с тобой пойду. Чувствую, пора дело брать в свои руки.

— Так он же пьяный!

— Ничего. У меня в момент протрезвеет. Я ему устрою быстрое похмелье.

— Как?

— Суну под холодный душ. Безотказное средство. Пошли.

9

Солнце уже было почти в зените, когда они покинули гостеприимный «Придорожный рай» и вышли на центральный проспект, ведущий к королеве кому дворцу. По улицам Девонгира прогуливались парочки, сновали ремесленники и служащие, и все они откровенно пялились на Арчибальда де Заболотного. В своем шикарном, ослепительно-белом костюме он смотрелся изумительно. Серенькому Батлеру рядом с ним было неуютно. Агент тайной канцелярии по роду деятельности не привык быть в центре внимания.

— Где такой костюмчик взял? — поинтересовался Батлер.

— Где взял, там уже нет.

Арчибальд внезапно затормозил около маленького ресторанчика, мимо которого они в тот момент проходили.

— Ты чего?

— Тихо!

Юноша прислушался. Изумительный слух Арканарского вора не подвел. Из полуоткрытого окошка до него донесся знакомый голос.

— Так, Батлер, дальше без меня, — прошептал Арчибальд. — Разбирайся с королем сам, а у меня тут появилось срочное дело.

Батлер понимающе кивнул и неспешной походкой удалился. Арканарский вор выудил из рук пробегавшего мимо мальчишки-газетчика свежий номер, кинул ему мелкую монетку и решительно вошел внутрь ресторана, уткнувшись носом в пахнущий свежей типографской краской газетный лист, делая вид, что углубился в изучение светских новостей. Лист надежно скрыл его лицо от парочки, сидевшей около окна. Арчи пристроился за столиком неподалеку.

— Бокал вина, — небрежно кинул он подскочившему официанту, не поднимая от газеты глаз, — самого лучшего.

Как только официант исчез, спеша выполнить заказ, Арчибальд, в лучших традициях детективного сыска, провертел пальцем в газете дыру и уставился сквозь нее на объект наблюдения. Филерской деятельностью ему раньше заниматься не приходилось, но пока что он действовал успешно: заинтересовавшая его парочка ничего не заметила. Официант выставил перед юношей бокал и, получив расчет, удалился, радуясь щедрым чаевым.

— Вот, значит, что вы из себя представляете, мадам, — пробормотал Арчибальд, рассматривая дамочку лет тридцати, сидевшую напротив тучного джентльмена в черном костюме.

Голос ведьмы, помощницы бывшего короля вампиров Драко, он слышал меньше часа назад в «Придорожном рае» и спутать его ни с чем не мог. На такие вещи память у него была исключительная. Узнал он и ее собеседника, хотя видел его только один раз в жизни. Перед его мысленным взором всплыл беснующийся барон с гербом в виде головы лося с развесистыми рогами около палатки набора студентов в Академию КВН. Несостоявшийся родственник Дифинбахия был тогда очень расстроен. Дифи, помнится, удрал от его дочери буквально из-под венца. Если б в голове Арчибальда проснулась заодно и память Флоризеля, юноша узнал бы в этом господине еще и джентльмена, составившего партию в покер таинственному принцу в замке графа Кентервиля.

Колдунья ковырялась вилкой в своей тарелке, искоса посматривая на барона. Она явно нервничала. Барон же, в отличие от нее, был абсолютно спокоен. Он небрежно вертел в руках бокал с вином, испытующе глядя на колдунью.

— Тебя что-то напрягает?

— Нет, что вы, герцог…

— Молчи, дура! В данный момент я барон де Глосьен!

— Хорошо, барон. Но зачем так часто менять личины, барон?

— Сейчас поймешь. Есть подозрение, что наш разговор с мадам Донг подслушали. Что-то я прозевал. Какого-то очень и очень сильного игрока. Да еще Кефер только что магического посланца подогнал… Короче, планы меняются.

— Надеюсь, не очень сильно?

— Нет, очень сильно. Слушай внимательно. Первоначально план пойдет по старому руслу: пускай мадам Донг захватывает корабль, пускает на дно экипаж и плывет к Заливу Смерти. А вот как только они окажутся там, в игру вступаешь ты и ведешь уже свою партию. Тебя на лодке переправят на захваченный пиратами корабль, но обещанных сундуков с золотом на нем не будет. Скажешь, что мы хотим убедиться в том, что принцесса настоящая, и если все без обмана, то золото с принцем Флоризелем будет немедленно передано им с рук на руки. Уединишься, якобы для проверки, с Розочкой в каюте, запираешь ее и тут же накладываешь на дверь заклинание недосягаемости. На все про все у тебя будет две минуты. Твое исчезновение с палубы послужит сигналом к началу атаки.

— И кто же будет корабль штурмовать? — нахмурилась колдунья.

— Драко.

— Но зачем все так усложнять?

— Мне не нравится, что мадам Донг нужен принц Флоризель. Мне вообще не нравится этот принц Флоризель! Драко нужны новые воины, а пираты для обращения в вампиров самый подходящий материал, вот пусть он за нас и поработает. Мне нужна полная зачистка!

У Арчибальда возникло огромное желание свернуть шею мерзавцу, но он сдержал свой порыв, решив дослушать до конца.

— Теперь я понимаю. Кстати, а где вы возьмете им принца Флоризеля на обмен?

— Ну ты тупая! До принца дело даже не дойдет!

— А золото? Пять сундуков, что ей обещано?

— Можешь забрать себе в приданое. Маргадор не обеднеет. Все равно он потом с Бригании сторицей возьмет.

— Прелестно. Да, а что мы все-таки будем потом делать с Розочкой, после того как я освою ее манеры и приму соответствующую личину? Тоже на дно?

— Отдадим Драко. Пусть забавляется. У него давно не было подруги.

Сил это слушать у Арчибальда не было. «Может, действительно кончить их прямо здесь? Дуняшку тогда точно спасу. Нет этих гадов — нет и сигнала для атаки. А Розочка? А посольство? Нет. Будем действовать иначе. Надо было все-таки Дуняшку прямо в «Придорожном рае» перехватить». Пока он размышлял, барон де Глосьен, он же герцог Пекле, с колдуньей закончили трапезу, расплатились с официантом и покинули ресторан. Юноша не стал их преследовать, так как понял, что в одиночку этот заговор против короны ему не одолеть. «Братву под это дело надо подпрячь, — решил Арчибальд, — чуток подкорректируем условия сделки, и пусть они на меня попашут. А к тому времени, глядишь, и король протрезвеет».

Юноша допил свой бокал, выскочил на улицу и поспешил обратно в «Придорожный рай». Оказавшись опять в этом злачном заведении, Арчи понял, что спешил не напрасно. Корень уже топтался около его номера.

— Слава Трисветлому! Скорее за мной! Пахан не любит ждать.

— Я тоже, — ледяным тоном ответил Арканарский вор. — Быстро его сюда!

Корень опешил:

— Но… он же…

— Кто кому нужен: я вам или вы мне?

— Ну… вы нам.

— Так приходите, обращайтесь и не забывайте при этом кланяться нижайше. — Аферист умел брать инициативу в свои руки и ставить собеседников на место.

— Но он это… он не может, — растерялся Корень. — Он никогда свою нору не покидает.

— А! Калека, — «понял» Арчибальд. — Ладно, уважим болезного. И далеко его нора?

— Нет, совсем рядом. Минут за десять добреемся. Карета уже ждет.

— Карета — это хорошо. Ну что ж, веди. Да только пошустрей. У меня действительно времени в обрез.

* * *

Карета с предупредительно зашторенными окнами тряслась по булыжной мостовой Девонгира. Арчибальд внутренне усмехался над этими детскими уловками конспираторов. Город за это короткое время он не успел узнать достаточно хорошо, но тем не менее по звукам понял, что они находятся где-то в районе порта. Карета въехала в какой-то двор.

— Прибыли. — Корень первый вылез из кареты, огляделся и дал знать Арчибальду, что можно выходить.

Юноша покинул экипаж и тоже осмотрелся. Сад, беседка и явно не парадный вход в солидное здание показались ему смутно знакомыми, хотя он был уверен, что с момента появления в Девонгире не был здесь ни разу.

— Сюда, сюда. — Корень уже стоял около дверей.

— Иду.

Арчи вошел в распахнутую пред ним дверь, и только тут по звукам, доносящимся из глубины здания, понял, что оказался в служебных помещениях какой-то ресторации. Корень провел его по извилистому коридору и остановился около невзрачной двери, которую с двух сторон подпирали два огромных амбала. Окинув подозрительным взглядом юношу, они вопросительно уставились на Корня. Тот успокаивающе кивнул, и телохранители пахана слегка посторонились, освобождая проход. Арчи невозмутимо прошел мимо них, уверенно распахнул дверь и вошел внутрь.

Углы просторной комнаты скрывались в полумраке, так как окна были закрыты ставнями, несмотря на то, что на улице был яркий солнечный день. Комнату освещала одна-единственная свеча, стоявшая на столе, за которым сидел пухленький господин в скромной одежде обычного бриганского мещанина, кроенной, правда, из довольно приличного даглосского сукна. Голова его была низко опущена, пальцы нервно отбивали по столешнице замысловатую дробь, что говорило о крайнем возбуждении хозяина кабинета.

— Так ты, значит, и есть тот самый пахан? — весело спросил юноша, приближаясь к столу. — Рад познакомиться с главным криминальным авторитетом Бриганского архипелага.

— А уж я как рад… — до боли знакомым голосом прошипел пахан, поднимая голову. — Как я вижу, Арчибальд, шкурка принца Флоризеля с тебя уже слетела.

На Арканарского вора смотрела улыбающаяся физиономия Кефера, бывшего заместителя ректора Академии КВН. Арчи непроизвольно дернулся назад, но тут же застыл, почувствовав около горла лезвие ножа. Мимо юноши пронесся магический шквал, и двери за его спиной захлопнулись. Арчи сообразил, что спереть ножичек, прежде чем лезвие перережет ему горло, не успеет, и слегка загрустил.

— Бонита, доченька, не надо пока зверствовать, — ласково попросил Кефер, — стань в уголочке смирно и подожди своей очереди… Хотя нет, не жди. У меня к этому мальчику накопилось столько претензий, что до тебя очередь, скорее всего, не дойдет. Я его сам, лично оприходую.

Девушка, неопределенно хмыкнув, пожала плечами и отошла в сторону.

— Ну надо же! Как быстро деградирует преподавательский состав родной Академии, — сразу воспрянул духом Арчибальд, спокойно подошел к столу и уселся напротив Кефера. Юноша прекрасно понимал, что попал, причем попал конкретно: без магии с бывшим ректором ему не совладать, а потому пошел привычным путем вешанья лапши на уши, одновременно лихорадочно ища пути спасения. — Только я за порог, и все сразу покатилось по наклонной плоскости. Не подскажете, вы там один такой или по вашим стопам вся Академия в криминал намылилась?

— Вообще-то по вашим стопам, молодой человек, по вашим, — благодушно хохотнул Кефер. — После того как в Академии появился знаменитый Арканарский вор, многие с пути истинного сбились. Силинтано, например, со СТО связался.

— Вот только не надо на меня лишнее вешать, — запротестовал Арчибальд. — Наш общий друг Сили был младшим Отцом в этой уважаемой организации еще в те времена, когда я бомбил кошельки мирных граждан на площадях Арканара.

— Информация у тебя поставлена на уровне, — одобрительно кивнул Кефер. — Молодец. А ты знаешь, Арчи, — тоном задушевного друга продолжил Кефер, — когда пришло известие, что ты погиб, я ведь на самом деле переживал. Я даже плакал по ночам, как дите малое, веришь?

— Не верю! — мотнул головой юноша.

— А зря. Я был жутко расстроен. Мне было так обидно, что это не я тебя привалил, сволочь ты такая! Мне еще никто так не гадил, как ты. Я же был в двух шагах от Ларца Хаоса, оставалось совсем чуть-чуть до божественной сути. Если б не ты, я бы сейчас уже богом был!!! Ах, как я мечтал о мести! А ты взял и ушел мочить Безумного Бога. И погиб. Это для меня был такой удар! Такое разочарование! И тут — на тебе, появился, касатик.

— Папа, он мне кого-то напоминает. — В голосе Банни Арчибальд почуял смятение.

— Друга твоего жениха, — тут же откликнулся аферист. — Ты Дифинбахия, надеюсь, не забыла? И не Бонита ты, а Банни, а этот гад не твой отец, он просто гад!

Кефер хихикнул, небрежно махнул рукой, пуская в сторону «дочери» заряд магии, и она послушно застыла в своем углу с отсутствующим выражением лица.

— На ее помощь не надейся. Не забывай, что это я ее вызвал для выполнения так и не выполненного заказа, и, кроме того, если припомнишь, я преподавал в Академии демонологию. А наша Банни хоть и очеловечилась чуток под вашим дурным влиянием, но все равно как была демоном, так демоном и осталась. Так что теперь она слушается только меня и помнит только то, что мне нужно.

— Что-то не верится, — сердито буркнул Арчибальд, — что дело тут только в заказе. Я помню Банни, она была очень сильный маг…

— Была, — подчеркнул Кефер, — именно была. После того как Попрыгунчик — наш вечный борец за справедливость — снес вашу компанию в Ларец Хаоса, оттуда пошел такой выхлоп, что многих тогда в пещере накрыло. Всех разметало. Я, например, с этой девочкой еле ноги оттуда унес. А эта сволочь Баскер мою Сферу Дракона спер.

— Вашу ли? — хмыкнул Арчибальд. — Насколько я помню, ею потрясал какой-то придурок, не высовывая носа из-под савана.

— Это неважно — моя или не моя. Она должна быть моя! — отрубил Кефер.

— Мне нравится ваш подход к делу, — закивал авантюрист. — Ну прямо как я в молодости: не можете спокойно пройти мимо чужого добра. Да вы весь в меня, магистр! Думаю, мы с вами сработаемся. Есть у меня одна идейка. Вы не против того, чтобы вместе со мной навестить королевский дворец и слегка пошуршать там на пару?

— А вы уже с Бониточкой там побывали, — радостно сказал Кефер, — по моему заданию и очень хорошо там пошуршали. Ты только об этом не помнишь, так же как и ваша Банни о своем разлюбезном Дифинбахий. Знаешь, а ведь я тебе должен быть даже благодарен. Ты меня от этого, как ты говоришь, придурка в саване на время избавил, снабдил таким прекрасным профессионалом, как Бонита. Верным, преданным профессионалом…

— Так в чем проблема? Я здесь, магистр, и готов принять вашу благодарность. Обожаю, знаете ли, подарки.

— За Сферу и Ларец отблагодарю по полной, — успокоил юношу Кефер. — Я ж даже свечку Трисветлому ставил. Просил его тебя с того света вернуть и дать возможность добраться до твоего горлышка. Никогда не думал, что Трисветлый прислушается к моим молитвам.

— Знаешь, меня это тоже удивляет, — хмыкнул Арчибальд. — Вот если б Дьяго помогал, еще куда ни шло, а Трисветлый…

— Я за тобой наблюдал издалека, — упоенно продолжал Кефер, словно не слыша Арчибальда, — когда ты с друзьями вернулся из Ларца и закончил Академию…

— Это когда я закончил Академию? — опешил юноша. — Тебя с какой печки уронили, Кефер?

— А-а-а… не помнишь. Оно понятно. А вот это видел? — Магистр извлек из стола золотую медаль и активировал ее магическим посылом. В воздухе над ней появилось трехмерное изображение Арканарского вора. — Видишь, в твоем присутствии работает. Значит, твой диплом. Знал бы ты, сколько сил мне потребовалось и трудов, чтобы добыть его. А ты молодец, с отличием закончил. Первый случай в Академии, должен тебе сказать. Студент первого курса на первом же семестре сдает выпускные экзамены по всем предметам и получает звание магистра.

— О! Так мы с тобой на равных, выходит, — обрадовался Арчибальд.

— К счастью, нет, — успокоил его Кефер. — Дело в том, что, закончив Академию, ты потом сделал непростительную ошибку.

— Это какую?

— Догадайся с трех раз. Я вот вижу, как ты сейчас напрягаешься. Магию вызвать пытаешься, а магии-то и нет. Верно?

— Верно, — не стал спорить Арчибальд. — А почему? Может, просветите, магистр.

— Потому что ты перед Дуняшкой своей решил повыделываться. Захотелось тебе отметить окончание Академии не обычной пьянкой, а героическим деянием, и ты сдуру полез разбираться с Безумным Богом. В одиночку его решил завалить. На самые нижние ярусы подземелий Академии поперся да там и сгинул. По крайней мере, все так думали. Все, кроме меня. Я ждал. Ждал и дождался! Ну как, понял теперь, почему у тебя магии нет? Ты ведь не просто магистр, ты Великий Магистр. Дуняшка с Дифинбахием из Ларца Хаоса прежними вернулись, а тебя Ларец облагодетельствовал по полной программе. Тебе даже Даромир в магическом искусстве в подметки не годится, а магии у тебя все равно нет! Почему?

— Наверное, какая-нибудь сволочь, вроде тебя, подсуетилась, — грустно вздохнул Арчибальд. — Магию у меня стырила.

— Почти угадал, — расплылся Кефер. — Только на меня лишнего вешать не надо. У меня своих грехов хватает. А магии у тебя, дурачка, нет потому, что она вся на борьбу с Безумным Богом уходит. — У Арчи отпала челюсть. — Да-да, — радостно засмеялся Кефер, наслаждаясь видом впавшего в ступор юноши, — безумный братец Трисветлого и Дьяго сейчас в тебе сидит, и ваши магические сущности в твоей астральной утробе в данный момент друг другу глотки рвут. И пока они их там рвут, ты мой, родимый. Мой с потрохами. Что хочу с тобой, то и сделаю.

Арчи захлопнул рот и заставил себя успокоиться.

— А не боишься, что наши сущности заключат перемирие, временно объединятся и тебе морду набьют? — нейтральным голосом поинтересовался Ар-канарский вор.

— Нет, — еще радостнее сказал Кефер. — Выражаясь научным языком, между вашими сущностями такой антагонизм, что ни о каком перемирии речи быть не может. Ты бы знал, какое это наслаждение — объяснять тебе, что ты сейчас никто и звать тебя никак! Как давно я ждал этого момента! Как я мечтал именно о такой мести! Знаешь, что теперь с тобой будет?

— Ну в принципе догадываюсь, — пожал плечами юноша. — Ты ж тупой, как угол дома, и предсказуем до ужаса. Думаю, просто мочить будешь. Ой, жаль мне тебя-а-а…

— Это почему? — опешил Кефер.

— Потому что, как только моя физическая оболочка отдаст концы, астральное тело Великого Магистра обязательно пойдет на компромисс с Безумными Богом, это я тебе обещаю, и тогда — все! Хана тебе, Кеферчик.

— Ошибаешься, — прошипел Кефер, глаза которого загорелись безумным огнем от предвкушения долгожданной мести. — Как только ты вынырнул в Бригании под видом принца Флоризеля, я сразу понял, в чем дело, и начал готовиться. Я очень хорошо готовился. Скажу больше. Я мог бы уничтожить тебя в тот же день, когда ты ввалился в «Золотую сферу» и начал заигрывать с Банни. Но я ждал, когда тут соберутся все, и дождался! Я долго думал, что с тобой сделать, когда ты окажешься в моих руках: зарезать, задушить, превратить в зомби? Нет, это мелко. Я решил сохранить тебе жизнь до тех пор, пока всех твоих друзей не уберу.

— Кишка тонка. Боюсь, что кое-чего ты не предусмотрел в своих планах. — Внешне Арчибальд был сама невозмутимость, хотя внутри него все кипело.

— Что именно?

— Того, что ты сам являешься гомункулом одной одиозной личности, которая тебя, как котенка, гоняла там, в подземельях, помнишь? Так вот эта личность здесь, в Бригании, и, как я понял, рассчитывает на свой кусок пирога.

— Ай-яй-яй! Как страшно. Напугал, — изобразил притворный испуг Кефер. — Бедный я, бедный. Ты, надо полагать, имел в виду герцога Пекле? Я с ним совсем недавно очень мило побеседовал, буквально полчаса назад, и мы пришли к консенсусу. Мне отойдет Ларец Хаоса. Он, наивный, думает, что я в него сломя голову нырну. Ничего подобного. Прежде чем туда нырнуть, я высосу из твоей бренной оболочки силу Безумного Бога, а заодно и силу Великого Магистра, которая с ним бьется. Осторожно пить буду. По капельке. А когда вычерпаю ваши силы до дна, прихлопну обоих как тараканов. А потом мне и Ларец Хаоса не нужен будет. Я его уничтожу, чтоб лишних богов больше не плодил. Сам посуди, зачем мне конкуренты?

— А герцогу что отойдет? — поинтересовался Арчибальд.

— Сфера Дракона. Как видишь, мы все решили поделить честно, пополам.

— Тебе половина и мне половина… — пропел Арканарский вор. — Ну и дурак же ты, Кефер. Нашел с кем договора заключать. Теперь я за твою жизнь вообще гроша ломаного не дам.

— Хорохоришься? Ну-ну. С твоей Дуняшкой, считай, покончено. Ей уже отправлено сообщение, что принц Флоризель у нас в руках и ее ждут с Розочкой в Заливе Смерти. Там она свою смерть и найдет. С вампирчиками Драко ей не справиться. Я им лично кое-что из своих запасов подкинул. Прекрасные амулеты. На учениц Ядвиги Киевны действуют безотказно. Ну с ней разберутся ближе к вечеру, а вот Одувана с Дифинбахием завалят где-то… — Кефер извлек из ящика письменного стола огромный будильник, усыпанный рубинами и алмазами, посмотрел на золотые стрелки, — …через полчаса. — Магистр с натугой поставил тяжеленную машинку на стол. — Узнаешь? — кивнул он на часы. — Роллекс. Именно так его принц Флоризель описывал. Правда, я приказал их увеличить. Маленькие мне как-то не по чину, эти более престижно смотрятся. Однако не будем отвлекаться. Вернемся к делам нашим скорбным. Относительно Одувана и Дифинбахия: они тоже получили послание, что принца Флоризеля им готовы передать в любой момент, но для этого им надо сделать укорот членам СТО, которые устроили сходку, как ты думаешь, где?

— Где? — автоматически переспросил Арчибальд.

— В самом центре Гургонского леса около Скорбящего Дуба. Прекрасное место, чтобы свести счеты с жизнью, не правда ли?

— А ты думаешь, Дифинбахий с Одуваном не разберутся?

— Разобрались бы, если бы я СТО не предупредил и не объяснил нашему Сили, что если хоть кто-нибудь оттуда уйдет живым, то СТО превратится в СДО — Союз Двух Отцов. Так что он будет очень стараться. Ты, кстати, не помнишь, какой предмет он в Академии преподавал? Кажется, распознавание, созидание и использование магических артефактов? Как удачно. Что-то мне говорит, что все члены его команды будут обвешаны амулетами с головы до ног, а магов в его команде будет очень много! Человек двадцать, не меньше. — Кефер от счастья готов был пуститься в пляс и с большим трудом сдерживал себя, чтобы не сорваться со стула. — А ты меня порадовал. Как красиво попытался развести моих ребят и СТО на деньги. Талант! Я, как от Сили про твою аферу узнал, зааплодировал. Ну просто гений! Даже убивать жалко. А придется, — с деланой скорбью вздохнул бывший заместитель ректора Академии КВН.

— И как ты меня будешь убивать? — поинтересовался Арчибальд. Из рукава белоснежного пиджака в его руку скользнула заточка. — Надеюсь, придумал что-нибудь особенное? Знаешь, я как Арканарский вор рассчитываю на что-нибудь грандиозное. Банальная смерть меня не устраивает.

— Смерть будет очень оригинальной. Я тебя заморожу, но не до конца. Так, чтобы ты на грани жизни и смерти находился, пока я из Безумного Бога и тебя, Великого Магистра, силу вытягивать буду. И начну, пожалуй, с рук, в одной из которых у тебя заточка.

Арчи попытался дернуться, но было уже поздно. Превратившиеся в сосульки руки намертво примерзли к телу.

— А ты думал, я ничего не замечаю? — восторженно хлопнул себя по ляжкам Кефер.

Арчибальд почувствовал, как ноги его сковал холод, который медленно начал подниматься вверх по телу.

— И будет в моих покоях стоять фигура моего злейшего врага… — Магистр жадно смотрел в глаза Арканарского вора, надеясь поймать в них тень смятения.

— Сидеть, — поправил его Арчи, скосив глаза вниз. Его одежда покрылась инеем. Ног он уже практически не чувствовал.

— А что, так даже лучше. Как приятно сесть в своем кабинете напротив своего злейшего врага и поделиться с ним дальнейшими планами. А враг все слышит, все видит, все понимает, но ничего сделать не может!

И тут юноша почувствовал, что с ногами стало твориться что-то странное. Они вдруг резко восстановили чувствительность. Да так восстановили, что он почувствовал каждый коготок… Коготок?!! Пока лед не сковал его плечи, Арчи выгнул шею и увидел, что прямо из его белоснежных башмаков вылезали ледяные когти. Арканарского вора прошиб холодный пот, который, скатываясь с его лица, тут же превращался в льдинки.

— Ага, боишься! — радостно завопил Кефер. Арчи действительно боялся. Он точно знал: на его ногах когтей нет! А тут еще и ноги стали превращаться в лапы, а уж когти! Они уже стали длиннее его нормальной ступни. Ледяные, отливающие синевой хищно изогнутые клинки продолжали расти. Вот они коснулись каменного пола и противно заскрежетали по нему. Ледяная корка, покрывшая уже почти все его тело, треснула. Арчибальд поднял руки и внимательно посмотрел на них. Они тоже медленно, но верно превращалась в лапы. Юноша поднял глаза на Кефера и увидел, что магистр начал бледнеть.

— Нет, не может быть… — Губы Кефера задрожали. — Этого не может быть! Ты же борешься с Безумным Богом! Этого не может быть!!!

Арчибальду вдруг стало тесно в этой комнате. Он поднялся со стула, который уже угрожающе трещал под его тяжестью, и голова его уперлась в трехметровой высоты потолок.

— Бонита, убить! — завопил Кефер.

На стремительный бросок девушки юноша отреагировал своеобразно. Он осторожно отделил ее тело от своей шеи, в которую она безуспешно пыталась воткнуть кинжал, и поставил обратно в угол.

— Щекотно, — пожаловался Арчибальд трубным голосом, от которого затряслись стены кабинета Кефера.

Бонита в отчаянии ударила ножом еще раз, но лезвие скользнуло по белым бронированным пластинам разворачивающего крылья Ледяного Дракона и отлетело в сторону. А тело Арчибальда тем временем продолжало расти. Потолок начал трещать, рушиться, и, как только морда гигантской рептилии пробила кровлю, Арчибальд неожиданно для себя, повинуясь каким-то древним инстинктам, задрал ее кверху и издал такой рев, что затряслись не только стены ресторации «Золотая сфера», но и весь Девонгир, а снежная буря, вырвавшаяся из его пасти, накрыла метровым слоем снега целый квартал, прилегавший к порту. Взмах могучих крыльев снес остатки крыши ресторации, и Ледяной Дракон взмыл в небо. Остатки угасающего сознания Арканарского вора направили гигантского ящера в сторону Гургонского леса, где вот-вот начнут гибнуть его друзья, и, лишь справившись с этой задачей, он начал битву. Великую битву за свое тело. Но теперь ему противостоял не только Безумный Бог, но и Ледяной Дракон, пытающийся возродиться из маленького клочка своей шкуры, так неосторожно подаренного Арчибальду развеселым росским купцом.

10

Под ветвями Скорбящего дуба разыгрывалась очередная трагедия-фарс. Если лица низшего сословия выясняли свои отношения с помощью кулаков и, набив друг другу морды, шли потом мириться в ближайший кабак, то дворянская честь их господ юшкой из разбитого носа не удовлетворялась. Им обязательно надо было, согласно этикету, продырявить шкуру противника шпагой в полном соответствии с дуэльным кодексом.

— Господа, еще не поздно решить дело миром.

— Да, господа, предлагаю пожать друг другу руки и разойтись.

Секунданты честно играли свою роль, произнося ритуальные фразы.

— Нанесенное мне оскорбление можно смыть только кровью, — высокомерно задрал нос маркиз, кладя руку на эфес своей дуэльной шпаги.

— Да. — Граф выдернул свою шпагу из ножен и сделал пробные взмахи, разминая кисть. Клинок со свистом рассек воздух. — Давайте поскорее закончим с этим неприятным делом… — Тут брови дуэлянта взмыли вверх.

Все участники дуэли проследили за его изумленным взором и тут же начали выдергивать свои шпаги и сбиваться в кучу. Из леса вывалилась банда человек в сорок — пятьдесят и направилась прямиком к дуэлянтам. В том, что это банда, сомневаться не приходилось. Об этом говорили довольно характерные наряды пестрой толпы, среди которой выделялись два гиганта явно уголовной наружности с татуировкой «ДМ Б» на лбу и джентльмен в мешковатом костюме скромного буржуа, так ловко орудующий заточкой, что сразу стало ясно: если он пустит ее в ход, никакие шпаги дуэлянтам не помогут.

— Господа, — прогудел Одуван, — вы бы это… освободили территорию.

— Вообще-то у нас здесь дуэль, — попытался возбухнуть маркиз.

— А мы здесь что, по грибы собрались? — Заточка между пальцев Массакра завертелась с такой скоростью, что всем сразу стало ясно: не по грибы.

— У нас здесь тоже дуэль: стенка на стенку. — Дифинбахий почесал волосатую грудь, покрытую наколками. Золотые купола храмов Трисветлого произвели на представителей бриганской знати должное впечатление. — А вон и наши эти… как его… оппоненты.

Дуэлянты обернулись и увидели вторую толпу, выходящую из леса. Причем в этой толпе маркиз заметил не только уголовников. Как минимум на пятьдесят процентов она состояла из сутулых личностей в накидках вольных магов. Это им не понравилось еще больше. А когда члены ДМ Б начали натягивать рукоятями арбалеты и втыкать в землю рядом с собой стрелы, готовясь к бою, маркиз с графом переглянулись и, не сговариваясь, пожали друг другу руки.

— Господи, граф, из-за такой мелочи дуэль!

— Действительно, из-за каких-то жалких рогов какого-то долбаного оленя. Какая разница, чья стрела его добила?

Бриганская знать и все сопровождающие их лица поспешили взобраться на коней и помчались в сторону Девонгира.

— А люди-то понимающие, — удовлетворенно хрюкнул Одуван, глядя им вслед.

— Благородные, они завсегда с понятием. — Дифинбахий тряхнул руками. Между кончиками пальцев замелькали искры.

Недоучившийся маг концентрировал силы. На него с Одуваном ложилась основная нагрузка в этой битве. Они должны были противостоять всем магам СТО, в чьих руках уже разгорались фаерболы.

— Дядь, ты только посмотри, да это ж Силинтано! — изумился гигант, опознав в одном из противников своего бывшего преподавателя.

— Это тот, который моего брата названого в Академии подставить пытался? — заинтересовался Одуван.

— Ну да!

— Ух ты, сволочь какая! — возмутился Одуван. Силинтано вышел вперед.

— А я-то думал, что за ДМ Б такое? Уж так вами тут всех запугали, что я уже собирался здесь все дела заканчивать. А это всего-навсего студент-недоучка и его дядя. Тоже, надо сказать, недоучившийся.

— Ну чему мой дядя у Альбуцина не научился, — прогудел Дифинбахий, — тому я, магистр эльфийской магии, его научил. Тебя тоже могу подучить, если дядя позволит.

— Не, не позволю. Да, и вот что, племяш. Ты уж будь ласков, не трогай его, оставь мне. Душа горит, лапы чешутся… — Руки Одувана стремительно обрастали шерстью и действительно уже напоминали мощные медвежьи лапы. Силинтано начал бледнеть.

— Оборотень! Это оборотень! Серебряные стрелы заряжайте!!! — завопил он.

— Во дурак, — хмыкнул Дифинбахий, превращаясь в гигантскую обезьяну. — Ладно, пора с ними кончать — и за расчетом, за нашим любимым принцем Флоризелем.

— Не выйдет! — обрадовался Силинтано. — Принц ваш, Арканарский вор, сдает сейчас зачет у Кефера. Вот кому я не завидую!

— Да, мирно не получится. — Одуван окончательно превратился в медведя. Медведь получился не простой. На голове его красовался стальной шлем гномьей ковки, торс прикрывала мощная шипастая броня. — Хорошо, племяш, что ты мне «Золотой компас» по шару показал, — прорычал он. — Классно там местные оборотни одевались.

Однако Силинтано оправился от первого испуга.

— А это вы видели? — распахнул он плащ, демонстрируя кучу амулетов, которыми была обвешана вся его внутренняя сторона. — Забыли, что я специалист по артефактам?

— Не понял. Ты их что, предлагаешь нам купить? — хмыкнул Массакр.

— И почем побрякушки? — оглушительно захохотала гигантская обезьяна, делая пасс.

Налетевший вихрь сорвал с Силинтано амулеты вместе с плащом и швырнул их в кусты за спиной членов ДМБ, чуть не утащив туда же магистра.

— Арчи это сделал бы красивей, — с сожалением вздохнул Дифинбахий. — Ты б даже не заметил, Сили, как он тебя обчистил.

— Нет, надо будет все-таки графу Арлийскому сказать, чтоб он своего сыночка выдрал, — закручинился Одуван. — Вроде благородный человек, а его отпрыск черт знает чем занимается, да еще и моих родичей смущает. Дифи, ты бы вернул этому придурку амулетики.

— Зачем?

— Хочу на его морду посмотреть, когда он их применять начнет. Я ить их уже дезактивировал.

— Тьфу! Не мог на ушко сказать? Я бы тоже полюбовался. А так он уже все слышал…

Отчаявшийся магистр махнул рукой, и в команду ДМБ полетела туча стрел и огненных шаров. Столкнувшись с невидимой стеной, фаерболы огненными стрелами ушли в землю, оставив на месте удара черные подпалины. Арбалетные болты магический щит просто спалил прямо в воздухе. Остро запахло озоном. Силинтано откровенно запаниковал. Эта парочка явно превосходила и его, и всю его команду в магическом искусстве. Он даже не почувствовал, когда и как они поставили магический щит! А тут еще уши гигантской обезьяны начали заостряться, и он понял, что Дифинбахий призывает эльфийскую кровь, и поверил, что перед ним действительно один из мощнейших магов эльфийского народа. Силинтано начал пятиться. Он сообразил, что достаточно этому монстру сейчас щелкнуть пальцами, и на поляну клан за кланом повалят эльфы, спеша на зов попавшего в беду собрата. Однако битва так и не успела по-настоящему разгореться. Сверху раздался свист. Все задрали головы и увидели, что прямо на них пикирует огромный дракон. Белоснежная чешуя гигантской рептилии ослепительно сверкала в лучах полуденного солнца. Враждующие кланы тут же сообразили, что на полянке все не уместятся, и дружно сыпанули в разные стороны, но далеко удрать не успели. Дракон сделал лихой вираж, гася скорость почти у самой земли, и члены ДМБ и СТО кубарем покатились по траве, сбитые воздушным потоком, так и не добравшись до спасительного леса. При этом от дракона рвануло такой мощной магической волной, что Одуван и Дифинбахий тут же приняли свой обычный вид. Дифинбахий, прекратив кувыркаться, поднял голову и круглыми глазами уставился на ящера. Дракон, похоже, был неопытный. С посадкой у него не ладилось. Растопырив крылья, он отчаянно пытался затормозить, помогая себе лапами. Когти-ятаганы вспарывали землю, выворачивая травяные пласты дерном наружу, но Скорбящий дуб неумолимо приближался.

— Оу-у-у… — сморщился Дифинбахий.

Желуди шрапнелью прошлись по телам враждующих кланов, затрещали ветви, но сам дуб, как ни странно, выстоял.

— Уй, бли-и-ин… — Дракон потряс головой, ощупал лапой лоб и, наткнувшись на огромный шишак, на чистейшим арканарском языке начал высказывать дубу все, что о нем думает, да так душевно, что Дифинбахий чуть не прослезился.

— Арчи…

— Чего? — не понял Одуван, пытаясь приподняться на локте.

— Это Арчи.

— Да ладно!

— Точно тебе говорю! Помнишь, я тебе рассказывал, как нас в Ларец Хаоса снесло?

— Ну?

— Он там точно так же выражался, после того как нож в спину словил от одного придурка.

Тем временем Арчибальд, закончив беседу с дубом, решил пообщаться и с народом.

— Слышь, уроды, я ведь с вами по-хорошему хотел, — проревел он, — но, видно, не судьба. — Дракон вытянул шею, и его морда оказалась прямо перед Силинтано, который от счастья видеть своего ученика в такой жутковатой упаковке мелко завибрировал в траве. — Ну с тобой все понятно, ты и раньше уродом был, а вы? — Голова дракона переместилась на другую сторону поляны и нависла над Одуваном и Дифинбахием. — Значит, меня здесь не было каких-то девять месяцев… всего-навсего девять месяцев, а вы уже банду успели организовать?!! ДМБ. Что за дебильное название? Может, кто-нибудь переведет?

— Да так и переводится, — заторопился Одуван. — Дебильный Младший Брат.

— Что? — опешил дракон.

— Так ты ж меня сам так раньше называл. Помнишь?

— Это для конспирации, — начал пояснять Дифинбахий. — Ты дядьку не вини, это была моя идея.

— Ах твоя-а-а… — Морда дракона приблизилась к Дифинбахию практически вплотную, и гиганту стало очень неуютно.

— Арчи, — взмолился он, — ты бы это, нормальный вид, что ли, принял, чего друзей пугаешь?

— Я вас еще и не так напугаю. — Голова дракона взметнулась вверх, обвела мрачным взглядом всех присутствующих. — Значит, так, я сейчас лечу спасать Дуняшку, а потом вернусь сюда с ней и буду всех пороть!

— Что? И сестренку тоже? — поразился Одуван.

— Молчи, болван, — взмолился Дифинбахий, — а то хуже будет. Видишь, он не в себе! На своих бросается.

— Ишь распустились тут без своего барина! — продолжал бушевать Арканарский вор. — Ну смотрите у меня. Когда вернусь, чтоб все были здесь в тех же позах! Если хоть кто-нибудь шевельнется — зарою!

— А что нам тогда делать? — не удержался-таки Одуван от вопроса.

— В города поиграйте.

Дракон взмыл в воздух, быстро набрал высоту и скоро исчез за горизонтом.

— Вот он всегда так, — пожаловался Дифинбахий Одувану, — всех облаял, толком ничего не объяснил и улетел. А мы тут теперь лежи. А если сюда кто придет?

— Да, нехорошо. Надо бы антураж соответствующий создать. — Одуван, не поднимаясь с земли, сделал пасс рукой, и рядом с ними весело запылал костер, над которым висела туша кабана на вертеле. На травке появилась белая скатерть, расшитая затейливыми узорами по краям, а на ней было все, что требуется уставшему человеку после долгого трудового дня. Почуяв запах вина, тут же зашевелились как члены ДМБ, так и члены СТО.

— Куда? — рявкнул Дифинбахий. — Всем лежать! Тут типа пикник у нас! Все, как положено, ужрались.

— А ты чего раскомандовался? — не выдержал Силинтано. — Я, может, не хочу лежать.

— Не хочешь, можешь встать, — пожал могучими плечами Одуван. — А я на тот свет не спешу. Я Арчибальда знаю. Если сказал: зароет, значит, зароет. Помнишь, как старшекурсники нам с Арчибальдом ловушку устроили?

— Ну?

— Я в разборке даже не участвовал.

— Да ну?

— Вот тебе и ну. Там было человек тридцать. Помнишь, их восстановительным супчиком отпаивали?

Силинтано нервно икнул.

— Арчибальд один действовал, причем без магии. А уж теперь, после Ларца Хаоса, он такой дурной стал! Ишь, какие крылья отрастил. Так что я лучше полежу.

Силинтано подумал и тоже решил не вставать.

— Слышь, Дифинбахий, — крикнул он, — что там Арчибальд про города-то говорил? Как в них играют? Надеюсь, на деньги?

— Можно на деньги, а можно на твои артефакты.

— Болван! Я же их дезактивировал, — напомнил племяннику Одуван.

— Тьфу! Ладно, магистр, уговорил, играем на деньги. Значит, так, я называю город, а ты должен будешь назвать другой, но такой, чтобы первая буква твоего города совпадала с последней буквой моего, потом я делаю то же самое, и так до тех пор, пока кто-нибудь не сдастся. Ну что, на тысячу золотых потягаться со мной в этом интеллектуальном шоу слабо?

— А давай! — согласился Силинтано и поспешил начать первым. — Бригания!

— Вообще-то Бригания — страна, а не город, но на первый раз прощаю, — откликнулся Дифинбахий. — Будем считать, что это разминка, и отвечаю соответствующе: Ямало-Ненецкий округ.

— Я что-то такого не знаю, — удивился магистр.

— Это в России.

— Ты ври, да не завирайся. Нет такого города у россов.

— Есть!

— Нет! У меня карта под рукой.

— Что?!! Ты шельмуешь?

Топот лошадей с тропинки, ведущей к Скорбящему Дубу, прервал интеллектуальную разминку.

— Эй, кто там с краю? Голову поднимите, — попросил Одуван.

— Ага, как же, — возразил Массакр, который лежал ближе всех к тропинке, со стороны которой слышался топот, — нашел дурака. Я приказ Арчибальда помню.

После его слов все поторопились сделать вид, что лежат мертвецки пьяные, и даже начали похрапывать для убедительности. На поляну выехала группа всадников. Дуэлянты резко натянули поводья и в полном обалдении уставились на лежащие в живописных позах вокруг дуба тела.

— Ого! Групповая дуэль? — озадаченно пробормотал один из джентльменов.

— Да нет, больше на пикничок похоже, — отозвался его спутник в дуэльном костюме. — Пьяные лежат.

— Это кому в голову пришло устроить здесь попойку? — возмутился первый джентльмен. — Это место для благородных господ! Для дуэлей! Вы только посмотрите, виконт, они даже Скорбящий Дуб не пожалели. Костер из него развели! Хамы!

Тут уж Одуван не выдержал и приподнял голову.

— Слышь, уроды, шли бы вы отсюда. Не видите, люди культурно отдыхают.

— Что?!! Ты как разговариваешь с графом? А ну встать!

— Если я сейчас встану, — приподнял голову и Дифинбахий, — то ты ляжешь!

Начали шевелиться и остальные. И только тут благородные господа заметили, что кое у кого из отдыхающих в руках были заточки, а морды самые что ни на есть бандитские.

— Господа, господа, — заволновался виконт, — они все пьяные и агрессивные, поехали отсюда, поехали.

— Хамье! — попытался было вякнуть граф, но, увидев нацеленные на него арбалеты, поспешил развернуть коня и первый ринулся наутек.

— Слышь, Дифи, — спросил Одуван, как только топот затих вдали, — а что это наш Арчи насчет Дуняшки говорил? Она что, тоже здесь?

— Ну вы даете, — хмыкнул Силинтано. — А мадам Донг, по-вашему, — это кто?

Дифинбахий вдруг заржал.

— Ты чего? — покосился на него Одуван.

— Да вот представил, как Арчи ее будет пороть.

— Это да, — заулыбался Одуван, — она ему спуска не даст. Девять месяцев по нем скучала. Ой, что бу-у-де-э-эт…

— А что будет? — подал голос Массакр.

— Лежать мы здесь долго будем, — пояснил Дифинбахий. — Главное, чтобы дождь не пошел.

— В таком случае не будем отвлекаться, господа, — вздохнул Силинтано. — На чем мы остановились?

— На том, что ты шельмуешь. Так что начинаем по-новому и на этот раз без дураков. Арканар!

— Девонгир!

— Мимо! На «Р» город должен начинаться, а не кончаться.

Интеллектуальная игра без дураков началась…

11

Королевский фрегат в окружении пиратских кораблей приближался к Заливу Смерти. По сигналу с флагмана флотилия выстроилась в цепочку и пошла след в след. Этот залив получил свое имя не просто так. Здесь был очень сложный фарватер, и неопытный навигатор легко мог посадить корабль на мель или пропороть днище, нарвавшись на риф, а уж если в море разыгрывалась буря, то добраться до спасительной бухты в глубине залива становилось практически невозможно. Не один корабль нашел здесь свою смерть, и их останки, усеявшие дно, создавали дополнительную трудность в прокладке курса. Однако у пиратов был опытный лоцман, море покрывала мелкая рябь, которую приличный мореход даже за волну не посчитает, а потому корабли уверенно шли вперед, покрывая милю за милей. Берег становился все ближе и ближе, и скоро в подзорную трубу уже можно было разглядеть между скалами узкий проход в Бухту Скелетов. Два пирата, назначенные в охрану, сидели на бочках с вином и вели неспешную беседу, с любопытством глядя на входную дверь в матросский кубрик, где временно содержалась вся плененная команда королевского фрегата и сопровождающие лица принцессы.

— А все-таки мадам Донг неправа, — задумчиво сказал один пират. — Надо было ихнего мага сразу в намордник и в цепи, а она: у меня свои резоны! Никуда он не денется!

— Так ведь и не делся. А спорим, Джим, что на этот раз попадет?

— Фигушки. Я уже натренировался. Теперь ни за что не попадет.

Из щелки, образованной косяком и створкой двери, со свистом вылетел нож, и пират, сидевший напротив щелки, опять не успел увернуться.

— Вот гад, снова попал, — расстроился пират. — Все-таки хорошо, Вилли, что на мне кольчуга.

— Хорошо, что ножи серебряные. А спорим, что теперь не попадет?

— Ха! Спорим! — Джим примостился поудобнее напротив щели, стараясь перекрыть ее всем телом.

Прошла минута, вторая…

— Не, а че он не кидается? — расстроился пират.

— Ножи кончились, — пояснил ему Вилли, рассматривая погнутые серебряные ножи, лежавшие у ног друга. — Там сервиз был на двенадцать персон. Так что этот был последним.

Из щели вылетела вилка и вонзилась в живот Джима, пройдя зубчиками сквозь ячейки кольчуги.

— А вот и не угадал! — обрадовался пират, выдергивая из живота вилку. — Не последний. Гони золотой!

— Слушай, а тебе не надоело? — начал увиливать Вилли. — Вилок у него еще много, а живот у тебя один.

— Я вот не пойму, как ему удается на столовое серебро заклятия наложить? — задумался Джим, выуживая очередную вилку из воздуха. На этот раз реакция его не подвела. — Его же антимагическим супчиком мадам Донг кормят.

— Ха! Можно подумать, он его ест.

— А что он с ним делает?

— За борт выливает. На него уже рыбы жалуются. Это для мага принцессы он антимагический, а для рыб самое то.

— Ты что, больной? Как рыбы могут жаловаться?

— Сейчас увидишь. Им ведь только что пожрать приносили?

— Ну?

— Значит, его миска скоро остынет. Пошли. Друзья слезли со своих бочек и подошли к правому борту. Это они сделали вовремя. В проеме узкого иллюминатора появилась рука мага с миской и выплеснула в море антимагический супчик. Вода под иллюминатором тут же забурлила.

— Вот гад! Так он, выходит, супчик не жрет?

— Я ж тебе говорил, что рыбы жалуются.

Из воды вынырнула рыба, взлетела в воздух, зависла напротив пиратов и начала им что-то втолковывать, беззвучно открывая рот.

— К нему, — ткнул пальцем вниз пират.

Рыба послушно нырнула вниз и принялась ругаться в иллюминатор.

— Да-а-а… — почесал затылок Джим. — Хорошо, что мадам Донг корпус корабля сделала антимагическим. А то бы он наделал дел.

Тут дверь кубрика загрохотала. Неугомонный маг ломился в антимагическую дверь, пытаясь прободать ее головой.

— Вас всех повесят! Пиратство официально запрещено королевскими вердиктами всех прогрессивных государств!

— А мы неграмотные, — успокоил его Вилли, взгромождаясь опять на бочку, — вердиктов не читали, а вот за загрязнение окружающей среды тебе ответить придется. Если мадам Донг узнает, что ты опять ее супчик за борт вылил, я тебе не завидую.

— Да я вашу мадам Донг… — завизжал маг, — да я… да я… Это изуверство — магическим супчиком меня кормить! Я им в Академии уже обожрался!

— Магическим? — удивился Вилли.

— А мы думали, он антимагический. — Джим запустил руку под кольчугу и почесал зазудевший живот. — Э! Да ты своей вилкой мне шкуру попортил, — возмутился он. — Вилли, открывай. Я ему сейчас морду бить буду!

Пират возмущался так громко, что не заметил, как за его спиной открылся портал, из которого вышла мадам Донг. Зато Вилли заметил. Толкнув друга локтем в бок, он поспешил соскочить с бочки.

— Мадам, по-моему, у придворного мага к вам претензии.

— Сам виноват. Нечего было обзываться. Меня, Главную ведунью Заболотной Пустоши, обозвать сопливой девчонкой! Вот теперь пусть на магическом супчике посидит, магии поднакопит, прежде чем со мной тягаться. Так, вы пока свободны, — сделала нетерпеливый жест Дуняшка, — дальше я здесь сама разберусь.

Пираты поспешили убраться на корму. Их грозная предводительница была явно не в духе, а потому под раздачу попадаться никому не хотелось. Мадам Донг взмахом руки разблокировала дверь, оттуда вылетел всклокоченный маг и застыл напротив Дуняшки, не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой. Главная ведунья Заболотной Пустоши за последние девять месяцев заметно прибавила в магическом искусстве. Но хотя тело личного мага Розочки было сковано ее заклятием, губы продолжали шевелиться.

— Это безобразие! По какому праву вы захватили наш корабль?

— По праву особого агента тайной канцелярии, — отчеканила Дуняшка, сунув ему под нос перстень с крупным изумрудом.

Маг выпучил глаза на отличительный знак агентов самой грозной организации Гиперии. Дуняшка одним движением пальца повернула перстень камнем внутрь, скрыв его в ладони.

— Но как же… вы же… мадам Донг!

— Работаю под прикрытием. Для того чтобы предотвратить готовящееся на вас покушение…

— Так покушение вы на нас сделали, — начал возражать опомнившийся маг.

— Вопрос: а кто-нибудь при захвате судна пострадал? — холодно спросила Дуняшка.

— Я пострадал! Вы меня второй день этим супчиком кормите! Третью миску за борт отправляю!

— Тьфу! Ты заткнешься когда-нибудь, болван?!!

Сообразив, что перегнул палку, маг поспешил захлопнуть рот и принялся сверлить мадам Донг мрачным взглядом.

— Так-то лучше. Теперь слушайте. Как только в «Бриганских вестях» появилась информация о прибытии свадебного посольства, да еще и с Розочкой на борту, я сразу поняла, чем это закончится, и поспешила своими силами перехватить корабль…

— Да с чего вы взяли, что на нас будет покушение? — опять не удержался маг.

— С того, что я знаю реальный расклад сил в Британии, догадываюсь о планах Маргадора, чьи корабли мы постоянно пускаем на дно, с тех пор как я стала предводительницей пиратов, а сегодня я получила своим догадкам подтверждение.

— Какое?

— Мне на вас поступил заказ. За ликвидацию посольства и захват принцессы обещали пять сундуков золота. Корабль, кстати, рекомендовали пустить на дно. Этого вам достаточно?

— Вполне, — тяжко вздохнул маг.

— Это хорошо. А то ваше поведение и такая хорошая оплата стала навевать мне мысли: а не предать ли родную корону? Большой соблазн выполнить заказ и получить эти деньги.

— А вот тут прав не имеете, — заволновался маг. — Если вы служите королю…

— Помолчи. Сейчас я побеседую с принцессой и решу, как с вами дальше быть.

— А раньше что, не могли побеседовать? — опять начал возбухать склочный маг. — Второй день тут взаперти сидим…

— У мадам Донг есть дела поважнее, чем успокаивать всяких неврастеников, — отрезала Дуняшка. — А теперь иди и объясни команде, что от ее поведения зависит их дальнейшая судьба. Чтоб сидели тихо, как мышки, и, если я услышу хоть один звук…

— Я понял!

— Давно бы так.

Дуняшка сняла с мага заклятие и тот, стараясь не дышать, на цыпочках вернулся в кубрик, и даже лично прикрыл за собой дверь. Девушка устало вздохнула, на всякий случай опять магическим пассом заблокировала дверь и направилась в капитанскую каюту, где томилась принцесса Розалинда — младшая дочь короля Гиперии.

Войдя внутрь, она небрежно отмахнулась от летевшей ей в лоб чашки и, не обращая внимания на весело зазвеневшие по полу осколки, села напротив агрессивной принцессы за стол.

— Для начала познакомимся: агент тайной канцелярии Гиперии Евдокия Заболотная, Главная ведунья Заболотной Пустоши, — представилась она, демонстрируя принцессе перстень с изумрудом.

— Подружка графа Арлийского? — заинтересовалась Розочка.

— На данный момент просто тайный агент, — отрезала девица. — Объясняю в двух словах. От своего непосредственного начальства я получила задание проникнуть в Бриганию для установления личности некоего принца Флоризеля. — Дуняшка бессовестно врала: такого задания ей никто не давал, действовала она по собственному почину, однако признаваться в этом венценосной особе в данной ситуации было неразумно. — Добиралась до этих мест как обычная пассажирка на торговом корабле, — продолжила она рассказ, — который подвергся нападению флотилии пиратов. Капитан, ввиду явного превосходства сил противника, хотел поднять белый флаг, но я сообразила, что лучшего прикрытия для проведения данной операции не придумаешь, и приняла решение захватить пиратов.

Розалинда при этих словах нервно икнула.

— Ух ты! Какие у де Гульнара агенты. Я вот только не поняла, чем это могло помочь?

— В высший свет у меня доступа не было по праву рождения, а как мадам Донг, предводительница пиратов, я могла сделать многое. У меня сразу развязались руки, и за мной была сила, с которой не считаться нельзя.

— Ну ладно, пиратов, положим, в первый момент вы себе подчинили, — задумалась Розочка, — но чтоб они… им же добыча нужна! Сдался им ваш принц Флоризель! Или вы их потребности удовлетворяете, грабя мирные корабли?

— С того момента, как я взяла командование на себя, — холодно сказала Дуняшка, — на дно идут только маргадорские корабли. Причем на дно идут вместе с черными колдунами. Невинные при этом не страдают.

— И этой добычи пиратам хватает?

— Вполне, — ответила девица. — Маргадор, знаете ли, лопается от награбленного в порабощенных странах добра. Так что золотом мои люди обеспечены. Думаю, на этом экскурс в историю мы закончим.

Розочка подумала и согласно закивала. Спорить с мадам Донгу нее желание пропало. Слышал бы Арчибальд, как его подданная ставит принцессу на место, — диву бы дался. Куда девалась наивная простушка с Заболотной Пустоши, хвостиком бегающая за своим барином?

— Только что я объяснила создавшуюся на данный момент ситуацию вашему магу, — начала вводить принцессу в курс дела Дуняшка. — Пришла пора посвятить в подробности предстоящей операции и вас. Собранные мной за это время сведения заставили предположить, что на ваш корабль будет совершено нападение, а потому я отдала приказ опередить противника и перехватить ваш корабль, до того как он приблизится к берегам Бригании. Как оказалось, не напрасно. Сегодня утром я лично получила на вас заказ. За вас мне предложили пять сундуков золота. Я, разумеется, согласилась, но потребовала увеличить гонорар, добавив к сундукам принца Флоризеля.

— Слушайте, — не выдержала Розочка, — что это за принц такой? Почему я его не знаю?

— Ошибаетесь. Вы его знаете прекрасно. Принц Флоризель — это граф Арлийский, он же барон Арчибальд де Заболотный, ну а в некоторых кругах он известен как Арканарский вор.

— Арчи жив? — поразилась Розалинда.

— Я полагаю, да. — Девушка очень старалась скрыть своею неприязнь к принцессе, но у нее это плохо получалось.

— Мой Арчи…

— Пасть не разевай. Арчи — мой, — резко перешла на «ты» девица.

— Что?!!

— Глаза выцарапаю, — мрачно посулила Дуняшка, — или выполню заказ. Пять сундуков золота на дороге не валяются. Твой папаша, кстати, может неплохо заработать на своих дочках.

— Да как ты смеешь! Когда Арчи об этом узнает…

— Молчать! И чтоб его имени я из твоих уст не слышала! Ты его предала, когда согласилась выйти замуж за его злейшего врага! Пойти на брак с этим отморозком Баскером! Уму непостижимо!

— Нет, как ты со мной разговариваешь? Я — принцесса!

— А мне по фигу. Я — Дуняшка! Так что сиди и слушай. У тебя есть только один шанс заслужить мое уважение. Хочешь спасти Арчибальда?

Принцесса с трудом справилась с эмоциями и заставила себя кивнуть.

— Тогда так. Мы сейчас входим в Залив Смерти, где, согласно моей договоренности с маргадорским колдуном… да-да! Глазки круглые не делай. С маргадорским колдуном. Теперь понимаешь, из какого дерьма я тебя вытащила? Заказ пришел от герцога Пекле. В том, что это он, я не сомневаюсь. Все приметы совпадают. Думает, гад, что умнее всех и задурить голову такой жалкой плебейке, как мадам Донг, ему ничего не стоит. Ну… пусть потешит себя иллюзиями.

— Для плебейки у тебя довольно приличный словарный запас, — не удержалась Розочка, — да и язык подвешен неплохо.

— Мне довелось попутешествовать с Арчи и племянникам по таким местам, что… Короче, мое образование с твоим рядом не стоит. Тебе еще учиться и учиться, чтобы достичь моего уровня. — Раздраженная Дуняшка решила с соперницей больше не церемониться.

Розочка это поняла и сообразила, что язычок на время лучше прикусить.

— Итак, слушай дальше. Большая часть моей команды сейчас находится на берегу Залива Смерти. Их маскировкой я занималась лично, так что обнаружить моих мальчиков у противника шансов нет. Их задача — контролировать процедуру обмена заложниками и вовремя вмешаться, если что-то пойдет не так.

— Заложниками? А кто заложники?

Дуняшка выразительно посмотрела на Розочку, принцесса поняла ее план, и ей он стал очень и очень не нравиться.

— А…

— Не бойтесь, ваше высочество, мы обо всем позаботимся. — Дуняшка вдруг стала такая ласковая и нежная, что принцесса поняла: ее жизнь для этой дикарки ничто по сравнению с жизнью Арканарского вора. — Прикроем со всех сторон, — продолжала распинаться мадам Донг, — вам и надо-то всего ничего: дать официальное разрешение на эту операцию и чуток нам подыграть.

— Чтоб я согласилась на такое, нужны очень весомые аргументы, — пролепетала Розочка.

— Глаза выцарапаю!

Аргумент был настолько весомый, что Розочка тут же согласилась…

12

Корабль с заложницей вошел в узкую горловину прохода в Бухту Скелетов и на выходе сразу бросил якорь, надежно перегораживая проход. Флотилия мадам Донг осталась в Заливе Смерти. Она в этой операции Дуняшке была не нужна. Большая часть команды флотилии, основные ее силы рассредоточились по берегам бухты, надежно замаскировавшись в складках местности, не без помощи ее магии. Корабль герцога Пекле мадам Донг увидела сразу. Он стоял на рейде в глубине бухты неподалеку от берега. Капитан пиратского корабля сразу направил подзорную трубу в сторону скал. Он был заранее проинструктирован, а потому знал, откуда будет дан сигнал. Долго ждать не пришлось. Сигнальщик засадной группы, замаскировавшейся в лощине, передал сообщение флажками и вновь растворился между скал.

— Ну что? — нетерпеливо спросила Дуняшка капитана.

— Мадам Донг, наши люди говорят, что интересующего вас лица на корабле нет. Там только команда.

— Ни герцога Пекле, ни принца?

— Только команда.

— Ладно, подождем. Свою часть договора мы выполнили. Принцесса здесь. Следующий ход за ними.

Не успела она это сказать, как на узкой тропинке, вьющейся между прибрежных скал, появился караван. На корабле герцога Пекле тут же засуетились матросы, начали спускать на воду лодку. Дуняшка вырвала из рук капитана подзорную трубу, приникла глазом к окуляру. Караван был небольшой. Он состоял всего из шести телег, которые тащили за собой лошади. На первых пяти телегах стояло по сундуку, на шестой телеге лежал длинный ящик, подозрительно смахивающий на гроб. Замыкала караван роскошная карета, каким-то чудом умудрявшаяся не застревать на узкой тропинке. Караван выехал на берег Бухты Скелетов и двинулся по мелкому гравию к прибрежной полосе, на которую накатывались шипящие волны.

— Стоять! — Магически усиленный голос мадам Донг громовыми раскатами прокатился над бухтой.

Караван послушно остановился. Замерли и матросы, крутившие лебедку. Лодка закачалась на канатах у правого борта, так и не коснувшись днищем воды. Из кареты вылезла элегантная дама лет тридцати, и Дуняшка сразу догадалась, что это была спутница герцога Пекле, участвовавшая на переговорах при заключении контракта. Девушка почуяла характерный аромат ее магии и ошибиться не могла.

Судя по ее виду, дама была слегка ошарашена. Похоже, она не ожидала, что мадам Донг владеет магическим искусством. А в том, что магия идет именно от нее, она не сомневалась. Ведьма тряхнула головой, собираясь с мыслями, окинула хищным взором бухту и, нащупав глазами пиратский корабль, крикнула:

— Мы выполнили ваши условия. — Ее голос тоже был усилен магически, но прозвучал гораздо слабее.

— Откройте сундуки! — приказала мадам Донг.

Ведьма кивнула своим людям, и те поспешили исполнить приказание. Разумеется, с такого расстояния определить, что там находится — золото или медь, было невозможно, но Дуняшке на содержимое сундуков было наплевать. Это требование она выдвинула, чтобы не выходить из образа кровожадного пирата, которому нужен только презренный металл.

— А теперь принц Флоризель, — прогрохотал над бухтой голос мадам Донг. — Где принц Флоризель? Предъявите мне его!

Ведьмочка на берегу занервничала. Операция пошла не по намеченному герцогом Пекле курсу. Согласно сценарию она должна была навязывать свою волю плебейке, проникнуть на их корабль, уединиться с Розочкой…

— Где принц?!!

Акустический удар пошатнул ведьму. Это ее разозлило.

— А где принцесса?

Дуняшка махнула рукой, и два пирата под руки вывели на палубу Розочку.

— Где принц?

— Здесь, здесь. — Ведьма подбежала к шестой телеге и похлопала по крышке ящика рукой.

— В этом гробу? — Скрежет зубов мадам Донг заставил всех затрепетать.

— Он живой, он просто спит! — заторопилась ведьма.

— Да? Ну смотри. Если обманешь — на куски порву! Так что, будем стыковаться? Начинаем обмен?

— Начинаем.

Колдунья и Дуняшка одновременно вскинули руки и сделали пасс.

— Ты что делаешь?

— А ты что делаешь?

Что делала Дуняшка, ведьме стало ясно, когда берег Бухты Скелетов ощетинился кривыми саблями и арбалетами высыпавших из всех укрытий пиратов мадам Донг. Что делала ведьма, Дуняшка сообразила, когда из всех щелей прибрежных скал вылетела туча летучих мышей, прямо в воздухе превращаясь в вампиров.

— А-а-а!!! Ты меня обманула!!! — дружно завопили они, но если ведьма герцога Пекле просто расстраивалась, то мадам Донг параллельно творила портал.

Он открылся прямо за хвостом лошади, из него высунулись руки мадам Донг, схватились за края ящика и потащили его на себя. «Гроб» ушел наполовину в портал. Еще один рывок, и победа осталась бы за Дуняшкой, но с другой стороны в ящик вцепилась ведьма и потянула его на себя.

— Ах ты так? — К физическим усилиям Дуняшка приложила и магические.

— Да, так! — Ведьма тоже начала магичить. Ящик ерзал по телеге взад-вперед. Одна половина его была на захваченном пиратами королевском фрегате, вторая скрежетала по неструганым доскам повозки. Вампиры и пираты растерялись. Как для тех, так и для других все шло не по плану. Вампирам было приказано по сигналу нападать на тех, кто находится на пиратском корабле, и обращать в себе подобных всех, кроме принцессы Розалинды, а пиратам было приказано проследить за честностью обмена товаром и, как только принц Флоризель окажется на пиратском корабле, мочить всех приспешников маргадорских колдунов, на хрен! Ни тот ни другой приказ не укладывался в рамки разворачивающейся перед ними картины, а потому вампиры беспомощно парили в воздухе, не зная, на что решиться, а пираты растерянно топтались на берегу. Все ждали конкретной команды, но слышали только отдельные не очень информативные возгласы.

— Да я тебя, стерва, на полметра зарою!

— А я тебя на два!

Каждый возглас сопровождался рывком, заставлявшим ящик с бедным «принцем Флоризелем» оказываться то по одну, то по другую сторону портала. Спор решился достаточно оригинально. Крышка «гроба» откинулась, и оттуда выпрыгнул «принц Флоризель», на ходу превращаясь в Драко.

— Да ну вас на фиг, дуры! Уроните еще!

Вот тут-то Дуняшка разозлилась окончательно. Она поняла, что ее все-таки обманули. Бросив ненужный ей теперь ящик, девица ринулась вперед. Руки ее высунулись из портала, вцепились в волосы ведьмы и начали их трепать. Ведьма ответила тем же. Картина была еще та. Дуняшка частично находилась на корабле, ведьма частично на берегу, а между ними мерцало зыбкое марево, через которое они, вереща, продолжали азартно портить друг другу прически. При этом то голова ведьмы высовывалась на корабле, то голова мадам Донг оказывалась на берегу отдельно от тела. В этой титанической битве Дуняшке не повезло. Один из рывков ведьмы герцога Пекле совпал с волной, качнувшей корабль, и Дуняшку через портал выбросило на берег. Вернее, если быть более точным — на телегу. Она смела своим телом опустевший ящик и вместе с ведьмой покатилась по мокрой гальке, продолжая обрабатывать соперницу. Первым сориентировался в создавшейся ситуации Драко.

— Тьфу! Бабы, они и есть бабы. В атаку! Вампиры приготовились ринуться на пиратов, пираты вскинули навстречу им арбалеты, и…

— Стоять… — прошелестел над бухтой чей-то мрачный голос.

В воздухе раздался свист. Все задрали головы. Прямо из облаков на враждующие группировки пикировало тело огромного белого дракона. В лучах закатного солнца его чешуйки мерцали кроваво-красными бликами, а волна исходящего от ящера мощного заряда магии заставила всех послушно замереть. А так как замереть в воздухе, не махая крыльями, было трудно, вампиры дружно шлепнулись на землю, но не сделали даже попытки напасть на пиратов. Магия дракона почему-то не подействовала только на ведьму и Дуняшку. Они продолжали разборку, катаясь уже в полосе прибоя, пытаясь закопать друг друга на заявленную ранее глубину.

Из-под лап приземлившегося дракона во все стороны полетела галька.

— Хозяин! Властелин! Ты ли это?!! — Драко упал на колени и пополз в сторону гигантской рептилии. — Дождался! Наконец я этого дождался! Шесть тысяч лет ждал! Приказывай, повелитель! Все, что скажешь, выполню.

Однако дракон на него внимания не обращал. Он вытянул шею, его треугольная голова нависла над повизгивающим клубком барахтавшихся в морском прибое девиц.

— Прекратить драку!

Клубок расцепился. Ведьма и Дуняшка сидели по пояс в воде, прожигая друг друга яростными взглядами.

— Тьфу! Тебе чего надо, ящерица-переросток! — накинулась на дракона мадам Донг. — Двое дерутся, третий не мешай! Если бы не ты, я б ей все волосы повыдирала!

— Это еще вопрос, кто бы кому повыдирал! — возмутилась ведьма.

— Молчи, дура крашеная!

— Что?!! Это я крашеная? Да я натуральная блондинка!

— А то я не вижу, что ты натуральная блондинка!

— Молчать! — рявкнул дракон, и только тут Дуняшка почувствовала в его голосе знакомые интонации.

— Барин? — неуверенно спросила она.

— Какой барин?!! — восторженно завопил Драко. — Мой учитель вернулся. Теперь вам всем конец!!! Учитель! Я тысячелетия тебя искал, твой скипетр у Темных эльфов добывал…

— Я все знаю, Драко, — соизволил повернуть голову в его сторону дракон, — и если ты по-прежнему мне верен и послушен, то будешь по заслугам вознагражден. Клянешься и дальше слушаться меня во всем?

— Клянусь, повелитель!

Тут за спиной дракона распахнулся портал, и из него посыпались магистры в алых мантиях. Это был практически весь преподавательский состав академии КВН.

— Я на все сто процентов уверен, что правильно вычислил координаты, ректор, — втолковывал на ходу Даромиру преподаватель криптографии Анри де Шаньер. — Икс, игрек и кое-что из высшей математики указывают на Бухту Скелетов в Заливе Смерти!

— Похоже, вы не ошиблись, — согласился Даромир, окидывая взглядом гигантскую тушу дракона, — вот и Арчибальд. В дракончика зачем-то превратился.

— А вот и Дуняшка, — хмыкнула Ядвига Киевна, декан факультета Ведьмовства. — Евдокия Заболотная, что за вид? Вы позорите высокое звание студента Академии КВН. Немедленно покиньте воду и приведите себя в порядок.

— Все-таки Дифинбахий здорово свое послание зашифровал, — продолжал радоваться Анри де Шаньер. — И главное, все рассчитал: координаты и пространственные и временные дал. Мы прибыли вовремя! Замечательный из него получится маг!

— Так, вы своих студентов нашли, — Томас Дин, декан факультета Колдовства, вертел головой, — а где мой? Куда делся Дифинбахий?

Драко переводил взгляд с преподавателей на Ледяного Дракона и ничего не мог понять.

— Господин Арчибальд, — обратился к дракону ректор, — не могли бы вы нам сказать, где сейчас ваш друг?

Дракон сел на хвост, задумчиво почесал задней лапой за ухом.

— Дифинбахий?

— Разумеется, Дифинбахий, — закивал Даромир. — Судьба Одувана нас тоже интересует. Очень за него Альбуцин переживает, волнуется.

— Они это… около дуба отдыхают.

— Какого дуба? — потребовал уточнения ректор.

— Скорбящего. Это тут недалеко, в Бригании.

— Повелитель! — взвыл окончательно запутавшийся Драко. — Прикажи, и мои верные вампиры порвут здесь всех в клочья!

— Вот только попробуй!

Дракон начал стремительно уменьшаться в размерах и…

— Арчи!!!

Дуняшка вихрем налетела на своего барина, повисла на его шее и разрыдалась, заливая слезами его роскошный белоснежный наряд.

— Ну что ты, глупая, живой я. — Юноша гладил девушку по вздрагивающим от рыданий плечам. — Неужто ты думаешь, что я дам себя укокошить какому-то Безумному Богу? Дулю ему с маком!

— Повелитель… — Потрясенный вампир подполз к Арканарскому вору, протянул руку, осторожно коснулся белоснежной ткани, жалобно посмотрел на Арчибальда.

— Да, да, расстрою я тебя, Драко, до невозможности, — вздохнул юноша. — Ты не поверишь, но твоего Ледяного Дракона сожрали.

— Кто?

— Росский купец со товарищи.

— Я буду мстить… — заскрежетал зубами Драко.

— Не будешь, — спокойно ответил Арчибальд, — ты только что поклялся мне в верности и согласился слушаться во всем. А за базар отвечать надо. Все понял?

— Все, — поник вампир. — Но как мне теперь жить? — завыл в отчаянии он.

— Сейчас объясню. — Арчибальд попытался осторожно отстранить от себя Дуняшку, но она шустро превратилась в мышку и юркнула ему за отворот камзола, не желая расстаться с ним даже на миг. Арчи неопределенно хмыкнул и отлавливать ее не стал. Он жестом заставил подняться с колен Драко и прошептал ему на ухо: — Скажу по секрету, во всем виноват маргадорский колдун. Думаю, сам знаешь какой.

— Что, герцог Пекле? — Глаза Драко вспыхнули огнем.

— Он, он, гад! — беззастенчиво врал Арканарский вор. — Власть над миром захватить хочет. Что ему твой Ледяной Дракон? Могу поспорить на зуб, что это он Темным эльфам помог его усыпить, больше некому. Потому росскому купцу ничего не стоило сожрать несчастную, беззащитную зверушку.

— Я понял. Он мне за это заплатит, — зловеще прошептал вампир. — Приказывай, господин.

— Молодец! Вижу, проникся. В принципе ты мужик неплохой. Просто попал не в те руки, дурное влияние среды… Короче, так, созрел у меня тут один план. Если ты мне поможешь, герцог Пекле спечется. А потом, как дело закончим, пойдешь к Антонио на перевоспитание. Загладишь ошибки молодости. Договорились?

— Договорились.

— Тогда собирай свою братву и жди приказа. План у меня почти готов, вот только с ведьмой что делать, не соображу. Чтобы все получилось, она тоже должна сыграть свою роль, причем добровольно.

— Ведьма под моим контролем, — сверкнул глазами Драко, — она давно по моему приказу следит за герцогом Пекле. Выходит, не все ей удалось узнать. Скрытный, гад.

— Да ну? Надо же, как удачно. Ну иди собирай братву.

Драко поспешил к своим вампирам. Как только он удалился на достаточное расстояние, Арчибальд сунул руку за пазуху, отловил там мышку и вытащил ее на свет божий за хвост.

— Ну-ка вид нормальный прими.

Приказ был выполнен молниеносно. Сияющая Дуняшка вновь приникла к своему барину. Она уже не рыдала.

— А если он узнает, что ты его напарил? — шепотом, на ушко, спросила Арчибальда девица, словно невзначай целуя его в щеку.

— Придется рвать ему клыки. Я ж на его зуб спорил, не на свой. Так, господа, — повысил голос юноша, — ну-ка все отвернулись.

Авторитет Арчибальда де Заболотного был так высок, что не только преподаватели и вампиры, но и пираты послушно отвернулись.

— Барин, что ты хочешь? Ну не здесь же… А-а-а!!!

Послышались увесистые шлепки.

— С дурной компанией связалась? В пираты подалась?

Граф Арлийский, барон Арчибальд де Заболотный слов на ветер не кидал, а потому приступил к выполнению угрозы выпороть своих подданных и начал, разумеется, с Дуняшки. Перегнув ее через колено, он вваливал ей ума в задние ворота своей барской дланью.

— Слышь, Даромир, — опасливо прошептала Ядвига Клевна, — а ведь мы тоже из Заболотной Пустоши. Как бы и нам в розги не угодить. Может, свалим по-тихому?

— Не по чину это. Я все-таки ректор. Опять же его власть на преподавателей Академии не распространяется.

— Боюсь, что ему по фигу, что на что распространяется.

— Тогда советую драконью чешую на спине и чуток пониже нарастить, — вздохнул Даромир и, судя по тому, как что-то зашуршало у него под мантией, решил все-таки подстраховаться…

13

Весть о том, что на гиперийский корабль со свадебным посольством напали кровожадные пираты, на следующий день взбудоражила всю Бриганию. Еще больше поразило ее известие о героическом деянии барона де Глосьена, совершавшего морской круиз со своим другом бароном де Кефри. Эти две неприметные, малоизвестные личности, оказавшиеся свидетелями нападения, не побоялись ринуться на выручку, вели бой с превосходящими силами противника, наголову разгромили всех врагов, но с посольского корабля сумели спасти только принцессу, единственную, кого пираты оставили в живых, явно намереваясь получить впоследствии за нее выкуп.

Девонгир бурлил. Под копыта лошадей и колеса карет, которые везли героев и спасенную принцессу, летели цветы. По краям дороги от порта до королевского дворца образовалась живая изгородь из восторженных горожан, жадно всматривавшихся в окна проезжающих мимо экипажей в надежде увидеть принцессу и ее спасителей.

Во дворце все уже было готово к приему дорогих гостей. Слегка опухший от трудов праведных государственных король сидел, как и положено, на троне. Неподалеку от трона стояло еще два роскошных кресла, предназначенных для герцога Баскервильда и его невесты. Сам Баскервильд свое место занять не спешил. Он стоял около трона по левую руку от короля бледный, чем-то очень встревоженный, периодически нервно ощупывая что-то под камзолом на своей груди. По правую руку от Карла III стоял Батлер, которому за особые заслуги перед бриганской короной накануне было присвоено звание капитана. В рядах придворных, расположившихся вдоль стен тронного зала, мелькал Пафнутий, по ходу дела инструктируя своих агентов, которых было почему-то очень много среди бриганских дворян, и не меньше, чем агентов, а может, и больше, в этой толпе было магов. Истинная, неподдельная бриганская знать, не очень довольная таким соседством, брезгливо поджимала губы, но терпела, прекрасно понимая, что после беспорядков, учиненных неизвестными лицами во время последнего бала, меры безопасности спецслужбами короны должны быть утроены.

Затрубили трубачи, возвещая о том, что дорогие гости уже во дворце.

— Принцесса Гиперии Розалинда, барон де Кефри, барон де Глосьен и сопровождающие их лица! — торжественно провозгласил герольд.

Распахнулись парадные двери, и долгожданные гости двинулись по зеленой ковровой дорожке по направлению к трону. Принцесса, облаченная в платье нежного розового шелка, была ослепительна. Царственной походкой она шла впереди. Следом, чуть отстав, выступали барон де Кефри с Бонитой и барон де Глосьен с Драко.

Король поднялся им навстречу, сошел со своего трона. Розочка, приблизившись к Карлу III, сделала очаровательный реверанс, король в ответ, соблюдая все правила этикета, поцеловал ей ручку.

— У моего внучатого племянника прекрасный вкус. Я рад, принцесса, что вы осчастливили его своим согласием. Герцог, что же вы застыли, словно столб?

Баскер поспешил оторваться от трона и на негнущихся ногах приблизился к принцессе.

— Я поражен этой неземной красотой, — начал оправдываться он, затравленно косясь на спасителей принцессы. Те же стояли спокойно, с достоинством, делая вид, что в первый раз видят наследника бриганского престола. — Я видел ваш портрет, но в жизни вы еще прекрасней, — принялся расточать любезности Баскер, слегка успокоенный их молчанием.

По примеру короля он приложился губами к ручке принцессы, лично проводил ее к предназначенному для ее высочества креслу, помог усесться и встал рядом, словно не смея сидеть в ее присутствии.

— Ну вы пока воркуйте, — благодушно махнул рукой король, — а я воздам должное нашим героям. — Карл III вернулся на трон и жестом предложил героям приблизиться к нему. — Господа, — сказал король, как только его приказание было выполнено, — ваш мужественный поступок произвел на меня впечатление. Справиться силами одного корабля с целой армадой! Замечательно. Вы, как я понял, у нас барон де Кефри?

— Совершенно верно, ваше величество, — поклонился Кефер.

— А что за прелестная дева рядом с вами?

— Моя дочь Бонита. Она тоже участвовала в битве и проявила себя мужественным бойцом. Поэтому я взял на себя смелость представить ее вам.

— Ваша дочь не будет обделена нашей милостью, — кивнул король и повернулся к барону де Глосьену. — Представьте и вы вашего спутника, страна должна знать своих героев.

— Это сын моего друга виконт Драгуа, — поклонился барон де Глосьен. — Его помощь просто неоценима. Он бился, как лев, за десятерых, и без него нам вряд ли удалась бы спасти невесту герцога и доставить сюда в целости и сохранности. — Барон пристально посмотрел на Баскера, заставив его вновь завибрировать и схватиться за спрятанный на груди амулет. Сфера Дракона под камзолом отозвалась сполохом силы, заставив придворных магов насторожиться. Однако, сообразив, откуда идет волна, они успокоились, а кое-кто даже презрительно усмехнулся. Выпускник Академии КВН мог бы и лучше контролировать свои силы. Тем не менее, четко следуя полученному ранее приказу, они начали незаметно перегруппировываться, словно невзначай стекаясь поближе к трону.

— Замечательно. Просто замечательно! — Король оперся о подлокотник трона, обвел глазами «спасителей». — Ну рассказывайте, рассказывайте. Как вам удалось справиться с армадой мадам Донг? С вооруженными до зубов озверелыми пиратами? Я жажду подробностей, господа бароны.

— Да откуда ж им знать? — В тронный зал вошел Арчибальд в окружении своих друзей. — В этой эпической битве участвовали только двое: Драко и его помощница.

Бароны рывком развернулись на голос.

— Опять ты? — прошипел барон де Глосьен.

— Я, господа, я. Думали, избавиться от меня так просто?

Все произошло одновременно. Бонита, словно дикая кошка, бросилась на Арчибальда, но была сцапана на лету Дифинбахием и забилась в его медвежьих объятиях. Придворные маги заключили баронов в силовой кокон, поставив дополнительно магический щит около трона короля, а Одуван и Дуняшка сделали пасс, снимая личины со всей четверки. Герцог Баскервильд отпрыгнул от «Розочки». Вместо юной прелестницы в кресле сидела дама лет тридцати, с усмешкой глядя на наследника бриганского престола.

— Тихо, Банни, тихо, это я, твой Дифи, — гудел Дифинбахий, с трудом сдерживая рвущуюся в бой девицу.

— Блокировку с памяти сними, — укоризненно покачал головой Одуван. — Не видишь, на нее заклятие наложено?

— Не могу. Она брыкается.

— А ты что, руками заклятие снимать собрался?

— Нет, губами.

Гигант увернулся от лобика девицы, пытавшейся им расквасить ему нос, и поймал ее губы своими губами. Девушка тут же обмякла в его руках.

— Ой, Дифи…

— Надо же, сработало, — удивился Одуван. Драко, с которого тоже слетело заклятие личины, выпустил из-под верхней губы клыки и расправил крылья.

— Вампир! С ними вампир! — заволновалась бри-ганская знать.

— Не волнуйтесь, он свой в доску, — успокоил их Арканарский вор, — свою задачу выполнил — и теперь на свободу с чистой совестью. Верно я говорю, Драко?

— Верно, господин. — Драко посмотрел на пыхтящего в магическом коконе Кефера и герцога Пекле, с которого слетела личина барона де Глосьена, и хищно ощерился. — Это тебе за Ледяного Дракона, предатель! — прошипел он в лицо герцогу.

— Идиот, тебя же обманули, — застонал маргадорский колдун.

Вампир взмыл в воздух, выдернул из кресла ведьму и вылетел вместе с ней в распахнутое окно.

— И куда он теперь? — весело спросил король.

— Отбывать трудовую повинность у своего бывшего подданного Антонио, — пояснил Арчибальд — Моего побратима, между прочим.

— И моего тоже, — прогудел Одуван. — Классный мужик.

Придворные, раскрыв рот, наблюдали за разворачивающимися в тронном зале событиями.

— Да, а где Розочка? — поинтересовался Карл III. — Помолвку никто не отменял. Я еще надеюсь понянчить внуков.

— Здесь она, здесь.

В центре зала раскрылся портал, и оттуда вышел Даромир, деликатно поддерживая Розочку под ручку. Следом за ними повалили остальные преподаватели.

— Кажется, мы вовремя. Принцесса, ваше желание исполнено, — подвел ректор девушку к герцогу Баскервильду, — вот ваш жених. Можете его перевоспитывать. Возможно, у вас это получится лучше, чем у наших преподавателей. А мы, пожалуй, займемся магистром. К господину Кеферу у нас много вопросов.

— Вряд ли он теперь сможет вам на них ответить, — прошипел герцог Пекле.

Первым почуял неладное Дифинбахий.

— Это сгусток тьмы!!! Я узнал его голос! — завопил он. — Кефер — его гомункул. Разделите их! Им нельзя быть вместе в одной клетке!

Маги вскинули жезлы, торопливо творя заклинания, но было уже поздно. Герцог Пекле преображался на глазах. На его теле появилась черная сутана, а под ней заклубилась тягучая тьма, в которую тонкой струйкой втягивался быстро терявший материальность, выпучивший от ужаса глаза Кефер. Еще мгновение, и темная субстанция под мантией полностью поглотила его.

— Думаешь, ты победил? — Огненный взгляд прожег Арчибальда из сгустка тьмы.

Магический кокон затрещал по всем швам, и это послужило сигналом к паническому бегству. Придворные поняли, что запланированное шоу пошло не по задуманному сценарию, и, наученные горьким опытом, предпочли оказаться подальше от эпицентра начинающейся битвы магов. Но бежали не все. Разозлившийся на маргадорского колдуна, собравшегося в его дворце устроить погром, король пытался отнять меч у ближайшего придворного:

— Дайте я ему в зад ткну!!!

Рядом суетились Батлер с Пафнутием, пытаясь оттянуть державного назад.

— Ваш величество, ваше величество, вы лучше под трончик залезьте. Это битва не вашего уровня.

— Посмотрим, кто победит, а потом…

— …убежим! — наперебой убеждали они короля. Фаерболы, одновременно выпущенные магами в колдуна, исчезли в сгустке тьмы, заставив его оглушительно захохотать.

— Еще! Давайте еще!

— А ты чего глаза выпучил? — крикнул из-под трона король Баскеру. Как ни странно, Батлеру с Пафнутием удалось его туда затолкать. — Чему тебя в Академии учили? А ну наподдай этому гаду!

— Не надо! Он подпитывается нашей магией! — всполошился Одуван, успевший сообразить, в чем дело. — Творите защитный кокон! Все силы на кокон! Надо отсечь его от магии.

Однако призыв короля был услышан. Только не застывшим в ступоре герцогом Баскервильдом, а сгустком тьмы. Из рукава сутаны вырвалась струйка черного тумана, метнулась к герцогу, располосовала на нем камзол и, схватив Сферу Дракона за цепочку, рванулась назад, перерезав ею шею наследника бриганского престола.

— Я тебя предупреждал, отдай Сферу по-хорошему, ублюдок!

Голова Баскера глухо стукнулась об пол. Следом за ней рухнуло тело. Отчаянно завизжала Розочка. Карл III застыл, глядя выпученными глазами на безголовое тело своего внучатого племянника.

А битва тем временем продолжалась. Маги дружно сотворили новый кокон, но сгусток тьмы, подпитавшийся Сферой, набрал уже такую мощь, что легко, играючи, сокрушил ее.

— Вы мне не противники, жалкие людишки! — взревел он. — Мой противник — ты. — Огненные глаза вновь уставились на Арчибальда. — И ты проиграл! Лови!

Сгусток метнул Сферу в Арканарского вора, который ее чисто автоматически поймал на лету, и его белоснежный костюм, вспыхнув ярким пламенем, осыпался на пол горсткой пепла, а Сфера с оглушительным грохотом взорвалась, расшвыряв всех в разные стороны. Устояли только сгусток тьмы и Арчибальд.

— Ты сумел подчинить Ледяного Дракона, но это была твоя последняя защита, — прокатился по тронному залу рокочущий голос сгустка тьмы. — Ее больше нет. И что ты теперь противопоставишь Безумному Богу? Ничего! А когда один из вас победит, я лично добью победителя и возьму силу Безумного Бога и силу знаменитого Арканарского вора!!! Ты проиграл, граф Арлийский, барон Арчибальд де Заболотный!

Юноша стоял посреди зала в своих роскошных полосатых штанах, оказавшихся под костюмом из драконьей шкуры, и молчал.

— Арчи, братишка, — начал подниматься с пола Одуван, — ты меня не пугай, скажи хоть что-нибудь.

По телу Арчибальда прошла волна. На голове начал проявляться шутовской колпак с бубенчиками, на плечах кафтан балаганного шута. Нос сплющился, покраснел, как у записного пропойцы. Губы растянулись в дурашливой ухмылке. Он щелкнул пальцем по бубенчику на колпаке:

— Здрасте всем. От наших к вашим! Кто-то что-то говорил, что кто-то кого-то тут победил?

Побелевшие от страха маги шарахнули по Безумному Богу остатками своей магии. Шут удара словно не заметил. Лишь колокольчики на колпаке слегка колыхнулись, радостно зазвенев.

— Ой, ну не надо, я щекотки боюсь. А это кто тут у нас? — уставился Безумный Бог на сгусток тьмы. — Какая встреча! Моя сбежавшая от меня ипостась. Ай, как нехорошо! Я ж тебя перед дракой с поганцами братьями на волю выпустил, чтоб ты мне в случае чего потом освободиться помогла, а ты волю почуяла и взбрыкнула?

— Я не твоя ипостась! — взвыл сгусток тьмы.

— Эк тебя перекрутило. Неужто и впрямь забыла, кто ты? Вижу, забыла. И богом себя возомнила? Ай-яй-яй! Иди сюда, моя золотая. Мне так тебя не хватало.

Шут поднял руку, и сгусток тьмы, отчаянно вопя, всосался в его ладонь. Вернув частичку своей утраченной души, Безумный Бог начал опять трансформироваться. Плечи раздались еще шире, он прибавил в росте, исчез красный нос, а в благородных чертах изменившегося лица появилось что-то одухотворенное, божественное, и теперь никто не сомневался, что перед ними Бог. Но Бог все-таки безумный. Безумие светилось в его глазах и вселяло ужас в окружающих.

— Ну вот я и весь в сборе. За эти тысячелетия у меня столько веселых шуточек скопилось — хватит не только на этот мир. Пришла пора повеселиться.

— Не думаем, брат, — прошелестели по тронному залу два голоса. Причем один из них шел снизу, другой сверху.

Вспучились плиты каменного пола, и из образовавшегося провала вышел могучий воин в черных доспехах с черным трезубцем в руках. Следом за ним вышли три демона, в одном из которых Дуняшка, Одуван и Дифинбахий узнали Абдулу. Затрещал потолок, раздвинулись своды тронного зала, и сверху плавно спустился воин в сверкающих доспехах. Меч в его руке полыхал алыми сполохами. Рядом с ним на пол приземлилось два ангела и одна ангелесса. Они были тоже знакомы Дуняшке.

— Трисветлый!

— Дьяго!

Те из придворных, кто не успел сбежать в дверь, в панике ломанулись в окно.

— Ну что, брат, — пророкотал Дьяго, сверкнув глазами в сторону Трисветлого, — у нас с тобой были разногласия, но, по-моему, пришла пора опять временно объединиться.

— Думаю, да. — Трисветлый крутанул огненный меч в руке, готовясь к бою.

Черные вилы Дьяго начали выделывать в воздухе замысловатые финты. Безумный Бог зарычал.

— Не-э-эт!!! — Дуняшка вихрем вылетела на середину зала и вцепилась в оторопевшего Безумного Бога. Ее голова с трудом доставала до его груди, в которую она уткнулась и зарыдала. — Барин! Это же я, твоя Дуняшка! Не дай этому чудовищу тебя сожрать! Арчи, вспомни меня!

— Уйди, девка, — поморщился Дьяго.

— Отойди, дочь моя, — ласково попросил Трисветлый. — Он уже не тот, кого ты любишь.

— Нет! Не верю! Арчи! Вспомни, как я вас с Дифи выхаживала в том диком мире, куда нас забросило через Ларец Хаоса! У тебя до сих пор должен остаться шрам от ножа в спине!

Что-то неуловимо дрогнуло в чертах лица Безумного Бога, но затем его исказила злобная гримаса.

— Уйди, женщина!!!

Его руки потянулись к горлу девушки, но, наткнувшись на огненный меч Трисветлого и вилы Дьяго, дернулись назад.

— Вспомни меня, Арчи, вспомни!!! — В отчаянии Дуняшка треснула своим кулачком куда-то в область сердца своего возлюбленного, еще крепче вцепилась в него и зарыдала так жалобно, что проняло даже Дьяго. Он невольно шмыгнул носом.

И вот тут Безумного Бога начало по-настоящему корежить. Тело гиганта затряслось, как в лихорадке. Дьяго с Трисветлым переглянулись.

— А еще не все потеряно, — пробормотал Дьяго.

— Главное — не дать прервать контакт. Ее любовь вливает силы в Арчибальда. А мальчик-то оказался живуч!

— Опять завел свою шарманку. Побеждает сила, а не любовь.

— А это мы сейчас проверим.

— Спорим?

— Нашел время спорить.

— Испугался?

— Ну спорим, спорим, — отмахнулся Трисветлый, не отрывая глаз от безумного брата.

Долго ждать решения спора не пришлось.

— Не-э-эт!!!

Безумного Бога тряхнуло в последний раз с такой силой, что Дуняшка отлетела в сторону.

— Моя взяла, — расстроился Дьяго, готовясь вонзить вилы в Безумного Бога.

— Стой! — Огненный меч Трисветлого остановил удар.

Тело Безумного Бога вспыхнуло ослепительно-ярким пламенем, на мгновение ослепив всех, и потухло.

— Барин! — взвизгнула Дуняшка, бросилась вперед и повисла на Арчибальде.

Арканарский вор стоял в центре зала в опаленной одежде со вздыбленными волосами.

— Вот это да, — выдохнул он, автоматически поглаживая по голове рыдающую на его груди Дуняшку, — а приход был реальным. Слышь, Дашка, нож чего, был отравленным? Ты хоть из спины-то его вынула?

Арчибальд огляделся.

— Опа! Дашка, у меня нож в спине был или в голове? По-моему, меня до сих пор плющит. Дьяго, Трисветлый… — И тут на него нахлынули воспоминания.

Глаза Арчибальда округлились. Он вспомнил все. Все до мельчайших подробностей. И приключения в том странном мире, куда их вышвырнул Ларец Хаоса, и возвращение в Академию, и битву с Безумным Богом, и все, что с ним творилось в Бригании. Он вспоминал, не подозревая о том, что с ним происходит очередная метаморфоза. Волосы Арканарского вора удлинились, сам он раздался в плечах, стал выше, а над головой разлилось сияние… Опомнился юноша, только когда испуганная Дуняшка отскочила от него и уставилась на отливающий серебром меч, неведомо откуда появившийся в руке возлюбленного.

— Арчи, не надо… — простонала она. Дьяго с Трисветлым переглянулись.

— И кто же он теперь? — спросил Дьяго.

— Так, шеф, — простодушно прогудел Абдула, — я ж докладывал, что он через Ларец Хаоса прошел. Бог, конечно.

— Это плохо, — нахмурился Трисветлый, — третий бог в этом мире нарушит равновесие.

— Это да… ему нет места между Добром и Злом. Новый бог их словно не слышал. Он смотрел не на Дуняшку, нет. Он смотрел на распростертое на полу тело Баскера с отдельно от него лежащей головой и Розочку, стоявшую над бездыханным телом на коленях. К его удивлению, в ее глазах были слезы.

— В чем дело? Ты же не любишь его? — прокатился по залу голос нового бога.

— Я возненавидела его, когда узнала, что он причастен к твоему исчезновению и воевал против тебя там, в подземельях Академии. Потом мне объяснили, что он был под влиянием маргадорского колдуна Кефера. А потом папа… он сказал, что высшие интересы государства требуют этого брака, и я обещала ему пойти под венец. А сейчас мне его просто жалко, хотя я его до сих пор ненавижу! Что мне делать, Арчи, подскажи? — Принцесса вопрошала, не осознавая того, что говорит уже не с Арканарским вором, а с богом.

— Вот это интересно, — пробормотал Трисветлый.

— Ну и что решит наш новый бог? — Дьяго тоже стало интересно.

Арчибальд молча направил меч в сторону Баскера. Сияние над его головой слегка потускнело, нырнуло в меч, сорвалось с его конца и накрыло бездыханное тело вместе с лежащей рядом головой призрачным мерцающим пологом. Это длилось недолго. Секунды две-три. А когда полог опал, на полу зашевелился Баскер. Он сел, ошалело потряс головой и уставился на Розочку ничего не понимающими глазами.

— Браво! — одобрил Трисветлый.

— Но я не все до конца понял, — пробормотал Дьяго. — Баскер, ты знаешь, твой злейший враг только что вернул тебе жизнь, чтобы женить на принцессе Роза-линде. Будь ласков, спроси его, чем вызвано такое решение, а то мне неудобно.

— Чем вызвано такое решение? — покорно спросил до конца не пришедший в себя герцог.

— Понимаешь, — вздохнул новый бог, — такая женщина, как Розочка… Разгневанная женщина замужем за тобой… другого ада тебе не надо.

Дьяго и Трисветлый оглушительно расхохотались.

— Слушай, а такой бог третьим лишним в этом мире не будет, — одобрительно сказал Трисветлый. — Вполне сойдет за третейского судью в спорах между нами.

— Согласен. Из этой троицы, — обвел Дьяго взглядом Арчибальда, Дифинбахия и Дуняшку, — он единственный обрел божественную силу после Ларца Хаоса и неплохо ее применяет.

— Ему осталось только от мирского отойти, чтоб разум не замутнялся.

— Правильно. Женщина, — прикрикнул Дьяго на робко стоявшую около Арчи Дуняшку, — отойди от него. Соблюдай дистанцию между богом и смертными. Не то он своей божественной силой…

— Чего? — возмутился Арчибальд. — Да пошли вы на… со своей божественной силой!

— Куда? — не понял Трисветлый.

— В Бухту Скелетов Залива Смерти, — пояснил из угла тронного зала преподаватель криптографии Анри де Шаньер. — Я эти координаты хорошо знаю. Больше полугода расшифровывал.

Серебряный меч в руке нового бога вдруг ослепительно засиял, и от него пошла такая магия, что содрогнулись и Дьяго, и Трисветлый. Они схватились было за оружие, но, поняв, что происходит, замерли. Магическая сила нового бога вливалась в них широкой полноводной рекой, а когда юноша исчерпал себя до дна, меч вспыхнул в его руке в последний раз и растаял в воздухе.

— Идите и вершите свои божественные дела там… — неопределенно махнул рукой Арчибальд, не уточняя больше координат, подтянул к себе поближе Дуняшку и прижал ее к себе, — а я хочу, как обычный человек, свой век дожить. Мне, знаете ли, мирское бли…

— Ой, барин!!! — завизжала от радости девушка и заткнула ему рот страстным поцелуем.

— Ну нахал, — покачал головой Трисветлый.

— Еще какой! — почесал вилами затылок Дьяго.

— Дружбан мой, — гордо сказал Абдула. — Может, сказать ему, что от божественной силы так просто не избавишься? — тихо прошептал он.

— Не стоит, — так же тихо отозвалась стоявшая неподалеку ангелесса. — Пусть это окажется для него приятным сюрпризом.

Трисветлый и Дьяго бесшумно растворились в воздухе вместе со своими спутниками, сами собой заросли крыша и пол, зашевелились сидевшие тихо, как мышки, маги, и только Арчибальд с Дуняшкой не двигались, зачарованно глядя друг на друга.

— Я так по тебе соскучился! — сказал Арчи.

— Я так долго тебя ждала!..

Примечания

1

Камлот — тонкое сукно из верблюжьей шерсти.

(обратно)

Оглавление

Часть первая ТАИНСТВЕННЫЙ ПРИНЦ

  1

  2

  3

  4

  5

  6

  7

  8

  9

  10

  11

  12

  13

  14

  15

Часть вторая ВОЗВРАЩЕНИЕ АРКАНАРСКОГО ВОРА

  1

  2

  3

  4

  5

  6

  7

  8

  9

  10

  11

  12

  13

Реклама на сайте