«Волчьи люди»

Опять поймали вора и опять он не из нашей деревни — не знаю, что им надо у нас, живем как все: пашем, сеем, на охоту ходим, по ночам стараемся за околицу не выходить, так нет же — сидят до темноты где-то, а потом пытаются что-нибудь с деревни унести кованое, хотя их понять можно — у нас кузнец хороший, кует справно, крепко. Продать завсегда его вещи можно, только он не продает ничего, кому надо — за так кует. Нравится ему ковать, паять, варить… Мы его всей деревней кормим, он как-то ночь не в деревне провел, думали — не вернется, а он утром пришел, полдня потом просидел, думали все — помрет, ан нет — выжил, но что деньги такое — напрочь не хочет понимать. И торговать не хочет. Ну, староста мужик умный, поговорил с ним и все — теперь есть кузнец у нас в деревне. И оружие у меня теперь есть — найти лучше сложно: железо крепкое на ноже, нож тоже не маленький, не тот, что пацаны первым получают в подарок от отцов, а вчера он мне арбалет сковал — загляденье, а не оружие и стрел у нему — аж сто штук сразу.

Богатство, не слыханное по нашим меркам, а этот пришел, положил сверток и сидит, смотрит, и молчит, как будто случайно забрел чаю попить со мной, я на охоту собирался, но кузнец гость нужный, на дороге не валяется, так что, попрощавшись с надеждой на свежее мясо, сезон начался на олешек, я заварил чай, достал две чашки, сидим, пьем, идиллия… молчим… Выпил кузнец чаю уж третью чашку, а не уходит — смотрит на меня, как на должника и улыбается. Ну думаю все, сегодня точно не будет ни похода в лес, ни добычи, хотя полгода назад он тоже также заходил и принес мне нож и уже точеный, такой, что я его и не точу никогда, протру тряпочкой и все, ножичек как новенький. Знатная работа — никто таких не делает, ну и никто о таких и не рассказывает, если у кого есть, то лучше промолчать, чтоб лихих людей не накликать. Да, так что сижу, пью чай, мечтаю в лес пойти, но сижу. Неспроста же он уже час не в кузне любимой, а у меня сидит — может надо что, а за нож я себя ему считаю обязанным.

— На, возьми, — голос Кузнеца звучал странно безлико, как в колодце эхо слышать, но внятно, — ОН твой…

— Кто ОН? — мой вопрос прозвучал странно, я с трудом очнулся от мечтаний о прогулке по лесу и мечты о хорошей охоте — чай хорошо заварился явно.

— ОН… — Кузнец пододвинул сверток, и, не попрощавшись, встал и ушел..