«Тентажиль»

И опять этот пруд проклятый!

Он кружил и кружил по парку в поисках выхода, но в который раз упирался в низкий берег пруда. А все этот чертов туман! На два шага вперед ничего не видно — кусты и деревья затянула густая млечная мгла, и все, что казалось простым и знакомым, растаяло, затаилось… Мир превратился в ловушку.

Егор присел на обрубок ствола старой липы, залпом допил свое пиво и зашвырнул бутылку в темно-зеленую воду, над которой стлался туман. Где-то далеко раздался шлепок, булькнуло… Он закурил.

Длинный, темноволосый, худой. Неловкий, оттого, что не знал как свыкнуться со своим ростом: за пошедшую зиму вырос сантиметров на десять… Острые скулы, нос прямой, с еле заметной горбинкой, четко очерченный рот… Он мог бы показаться парнем, что надо, если б не хмурое, кислое выражение, которое портило всю картину…

Челка то и дело падала на глаза, и Егор её отгонял как назойливую муху, дергая головой. Поднял прутик и, расчистив носком кроссовки землю перед собой, начал чертить план местности.

— Та-ак, — бормотал он, — вот здесь у нас парк. Так? Так. Слева поселок. Справа за парком дорога, за ней течет эта речка… течет-течет себе и обтекает холм, на котором усадьба стоит. Ага, хорошо… Это, вроде, понятно. Блин, совсем стемнело уже! И часы, как назло, остановились, отсырели, что ли? Ладно, хрен с ними, дядюшка новые купит! Взвалил на себя обузу — дорогого племянничка — вот пускай и отстегивает! Хорошо, предположим, я здесь, в центре парка. Значит, выход должен быть чуть правей. Там ворота, перед ними детская площадка, к воротам ведет аллея. И что? А ничего, ерунда получается! Раз сто уже все облазил — и никаких ворот. Парк-то вроде бы небольшой, а ему конца нет… Ладненько, разберемся. Надо было ещё пива взять, потому что без пива от всего этого просто одуреть можно!

Егор извлек из кармана куртки ещё бутылку и в клочки ободрал кору молодого деревца, пока не открыл её. Пена плеснула на руки, он отряхнул их, вытер о траву, поднялся и двинулся вверх по отлогому склону, насвистывая «Желтую подводную лодку». Битлов он любил. А ещё «Роллингов». Потому что, по словам матери, их любил отец.