«Вампиры. Сборник»

Огни погасли, только в зеленоватом хрустальном шаре между окон дрожал раздробленный, едва заметный для глаза огонек, похожий на мерцающего во тьме светляка.

Сразу наступила тишина, воцарилось гнетущее ожидание.

Все сидели, затаив дыхание, напряженные до омертвления, полные терзающего беспокойства, еле сдерживая дрожь боязни.

Время медленно текло в глубоком молчании, в тягостной ужасной тишине тревожных предчувствий; только иногда сдержанный вздох проносился в темноте, или потрескивал пол, заставляя вздрогнуть, или непонятный шорох, будто шум пролетавшей птицы, носился по комнате, овевая холодом распаленные лица и замирая во мраке.

И снова проплывали минуты, долгие, как века, — минуты гнетущего молчания и ожиданий.

Вдруг стол дрогнул, сильно закачался, поднялся на воздух и опустился на пол без шума.

Ледяная дрожь охватила сердца, кто-то крикнул, кто-то стал нервно всхлипывать, кто-то вскочил, как бы желая бежать; дыхание обжигающего страха пронеслось в темноте и заклубилось в душах мучительной дрожью, но сейчас же все стихло, побежденное безмерной жаждой видений.

Чуда просили тревожные души, распятые в скорбной тоске.

Тишина стала еще глубже, все затаили дыхание, сдерживали боязливое биение сердец, напрягали всю волю, чтобы не вздрогнуть, не отозваться, не шелохнуться, даже не смотреть, только замирать в такой безгласности, что даже тиканье часов болезненно пронзало сердца и ударяло в висках тяжелыми молотками.

Глухой, смешанный шум, рассеянный и далекий, как удаляющееся море, монотонно гудел за окнами, дождь шел не переставая, тихо звеня и стекая по вспотевшим серым стеклам бесконечными нитями бисера, то вдруг ветер ударял в окна и с жалобным криком сползал, замирая, вниз по стенам, а потом какие-то деревья, слепые и безмолвные, похожие на всклокоченные тучи, тихо клонились к окнам и качались еле уловимой тенью, как сон, не удержанный памятью и утонувший во мраке.