«По-братски»

Они лежали пластом на дне спасательной шлюпки. Над ними вздымалась изъеденная ржавчиной, обросшая моллюсками и водорослями корма парохода «Лючиано» — два дня назад он вышел из Палермо, а теперь, задрав кверху корму, готовился к своему последнему рейсу — на дно. Туча черного маслянистого дыма, вырывавшегося из открытых иллюминаторов и надстройки, окружала его. Крейг успел разглядеть винты, которые все еще медленно вращались, и какую-то женщину, взывавшую о помощи с несуразно накренившегося юта. Затем ветер переменился, и непроглядная дымная завеса опустилась на шлюпку, закрыв и небо, и тонущее судно. Вода вступила в схватку с огнем. Огонь ревел, вода шипела. Пятна вылившегося горючего пылали в дыму — казалось, на волнах пляшут огненные демоны.

Стеная, сотрясаясь и горестно сетуя на судьбу, судно ушло в пучину.

Небо и дым слились в сумасшедшую круговерть, когда шлюпка завертелась в пенящейся воронке, словно охваченная самоубийственным желанием последовать на дно за «Лючиано». Взлетел фонтан брызг; волны поднялись и опали; лодка черпнула воду, и Крэйг, надеясь вытеснить ужас яростью, громко выругался. Хоффманстааль, глядя на собрата по несчастью, лишь кисло усмехнулся…

Наконец лодка выправилась. Ее еще кидало во все стороны, раскачивало, бессмысленно носило среди белых пенистых гребней; но Крэйг знал, что самое опасное уже позади. Он приподнялся из лужи, собравшейся на дне шлюпки, и подставил лицо свежему ветру.

От центра круговорота огромных лопающихся пузырей, отмечавших место гибели судна, медленно расплывались маслянистая пленка и какая-то бурая пена.

Постепенно море затихло. Чайка спланировала на вынырнувший из бездны ящик с апельсинами.

— Ну, вот, — сказал Крэйг. — Вот и все.

Хоффманстааль стянул рубашку и выжал ее над бортом лодки. В солнечных лучах густая поросль у него на груди и под мышками отсвечивала золотом. Чуть ниже левого глаза сочилась свежая ранка, лоб был измазан машинным маслом.

— Вы были членом команды? — спросил он.

— Да.

Не матрос, конечно. Для матроса вы жидковаты.

— Штурман.

Хоффманстааль хмыкнул — звук получился глубокий, говорящий о мощных, больших легких.

— Ну, стало быть, вам и карты в руки. Как будем выбираться отсюда?

— Тут и делать нечего. Мы сейчас на оживленном морском пути. Думаю, нас скоро выловят…

— Как скоро?