«Заклятие старой колдуньи»

Заклятие старой колдуньи

1

Терпеть не могу кур.

Какие-то они все грязные и пахнет от них… курами.

— Кристал, сегодня твоя очередь кормить кур, — говорит мама.

Век бы этого не слышать!

Я несу ведерко с кормом на задний двор. Куры сбегаются ко мне, кудахчут и хлопают сальными крыльями. Не выношу, когда они путаются под ногами и склевывают с земли зерна. Жесткие перья царапают кожу.

Мы с братом Коулом давно убеждаем родителей продать птиц.

Если мы живем на ферме, это еще не значит, что у нас должны быть куры, — твержу я.

Верно, какие из нас фермеры! — подхватывает Коул. — Зачем нам сдались эти вонючие твари?

Это наша мечта, — неизменно отвечает мама.

Что за чепуха! Все эти россказни про мечту мы с Коулом слышали тысячу раз!

Нам давно известно, что мама с папой выросли в Нью-Йорке, в Бронксе, с детства ненавидели шум, грязь и бетон и мечтали навсегда уехать из мегаполиса и поселиться где-нибудь на ферме близ маленького провинциального городка.

Когда Коулу было два года, а мне — четыре, мы перебрались в Гошен-Фоллс — городок, в котором всего три квартала. Мы поселились на маленькой ферме, в тесном домике. И хотя мама с папой не фермеры, а программисты, мы сразу обзавелись целым выводком цыплят.

Ко-ко-ко… Кудах-кудах… Тоже мне мечта!

Лично я мечтаю, чтобы Коул поплатился за то, что вечно дразнится. Похоже, в наказание ему придется до конца жизни кормить кур.

У каждого своя мечта, верно?

— Ой!

Курица клюнула меня в щиколотку. Как больно! Ну и клювы у них!

Бросив этим назойливым квочкам последнюю горсть зерна, я отошла в сторону и стала наблюдать. Одни из них, высоко поднимая ноги, важно вышагивали, другие дрались, отталкивая друг друга и жадно хватая корм. Их черные глазки-бусинки поблескивали на солнце.

Я отнесла пустое ведро в сарай, который служил нам гаражом, а потом вымыла руки в бочке с водой.

Сверху донесся низкий рокот, и по земле скользнула тень. Запрокинув голову, я увидела, как среди пушистых облаков летит маленький самолет.

В воздухе витал резкий запах свежей картофельной ботвы. Большинство фермеров в округе выращивают картофель и кукурузу.

Вытерев руки о джинсы, я пошла искать брата. День выдался солнечным и теплым. Сегодня, в субботу, почти все мои одноклассники отправились на экскурсию. А меня мама попросила присмотреть за Коулом. Ему десять лет, на два года меньше, чем мне, но иногда он ведет себя, как четырехлетний, доставляя массу хлопот.

Я долго бродила по городку, но брата так и не нашла. Наконец заглянула в булочную к миссис Вагнер, у которой Коул вечно клянчил пончики. Она сказала, что видела, как Коул со своим другом Энтони направились в сторону пруда Пульман.

Что им там понадобилось? Заволновавшись, я поспешила к двери.

Какие у тебя красивые волосы, Кристал! — заметила мне вслед миссис Вагнер. — Чудесный оттенок красного дерева! Тебе следовало бы стать моделью, честное слово! Тем более что ты тоненькая и высокая…

Спасибо, миссис Вагнер. — Мне сейчас было не до волос и собственного будущего — я беспокоилась за Коула и Энтони. Закрыв за собой дверь, я на всех парусах понеслась по улице. У витрины кафе, где отпускают еду навынос, стоял мистер Портер, которому я помахала рукой. В конце улицы я свернула на ведущую к пруду тропу.

Но бежать до самого пруда не пришлось: Коула и Энтони я нашла у забора участка, принадлежащего Ванессе. За забором виднелся ее покосившийся старый дом.

Кто такая Ванесса? Пожалуй, самая колоритная обитательница Гошен-Фоллс. И самая загадочная. Мне она чем-то напоминает героиню фильма ужасов — миловидная, с длинными прямыми черными волосами и бледным, почти белым лицом. Она всегда одета в черное, пользуется черной губной помадой и черным лаком для ногтей. Одним словом, таинственная женщина эта Ванесса. Никто в городе, где она почти не бывает, не знает, сколько ей лет. Слишком уж она скрытная. Живет в старом доме совсем одна, если не считать черного кота.

Все говорят, что Ванесса — колдунья. Чего только я о ней не наслушалась! Самые невероятные, жуткие истории! Почти все дети в Гошен-Фоллс ее боятся, что, впрочем, не мешает им устраивать Ванессе мелкие пакости. Они постоянно на них друг друга подбивают — эту игру любят все без исключения. Например, подкрадываются к дому, стучат в окно, пугая кота, а потом убегают, пока Ванесса не выйдет на крыльцо.

— Коул! — громким шепотом позвала я и, подбегая к забору, на всякий случай пригнулась — чтобы Ванесса, если она дома, меня не заметила. — Коул, что это вы затеяли? — Только теперь я обнаружила, что Коул и Энтони не одни: рядом с ними на корточках сидели еще двое ребят — Фрэнни Джоуитт и Джереми Гарт.

Коул приложил палец к губам:

— Тс-с-с! Там Ванесса.

— Что вы здесь делаете? — строго спросила я, заметив у Фрэнни и Джереми пластиковые бутылки. — Это лимонад?

Ребята загадочно покачали головами.

Мы поспорили, что они нальют воды в почтовый ящик Ванессы, — объяснил Коул.

Что?! — ужаснулась я и уставилась на Фрэнни и Джереми. — Вы это серьезно?

Само собой, — ответил за них Коул. — Спор есть спор.

— Но это же хулиганство! — запротестовала я. Мой брат захихикал.

— Почтовый ящик рядом с дверью. Они обязательно попадутся.

Светлокожие и белобрысые Фрэнни и Джереми выглядели бледнее обычного. Джереми нервно покашливал. Фрэнни крепко сжимала в руках бутылку, не сводя глаз с черного металлического почтового ящика, укрепленного на покосившемся столбике.

— Вы же поспорили! — поторопил их Коул. — Что, струсили?

Фрэнни и Джереми нерешительно переглянулись…

— Лучше не надо, — вмешался Энтони.

И мы все на него с интересом посмотрели: невысокий, коренастый, круглолицый, с жестким ежиком черных волос. Очки в красной оправе то и дело сваливаются с его курносого носа.

Не делайте этого, — продолжал он.

Почему? — запинаясь, спросила Фрэнни.

Разве вы не слышали, что случилось, когда Ванесса поймала Томми Поттриджа? — таинственно прошептал Энтони. — Знаете, что она с ним сделала?

— Нет! — хором воскликнули Фрэнни и Джереми.

У меня по спине пробежали мурашки.

— Что Ванесса сделала с Томми? — нетерпеливо спросила я.

2

Вдруг мне показалось, что в окне дома мелькнула тень. Я присмотрелась. Нет, это просто оконное стекло сверкнуло на солнце.

Мы придвинулись к Энтони. Мне стало зябко, хотя солнце припекало.

Так что с ним Ванесса сделала? — повторила я шепотом.

Поймала, когда он подкрался к дому, и произнесла какое-то заклинание. От этого голова Томми раздулась, как воздушный шар.

Да ну? — недоверчиво перебила я.

Честное слово! — с жаром подтвердил Энтони. — Голова стала огромной и мягкой, как губка.

Коул рассмеялся.

Энтони поспешно зажал ему рот.

Это правда! — уверял он. — Ванесса заколдовала его. Вот почему с тех пор никто не видел Томми!

Но ведь Поттриджи переехали! — вспомнила Фрэнни.

Из-за Томми, — пояснил Энтони.

Все мы на миг застыли, переваривая его рассказ. Я пыталась представить себе Томми с большой пористой головой.

Молчание нарушил Коул.

Дай-ка сюда! — Он выхватил из рук Джереми бутылку. — Я сам налью воды в почтовый ящик. Я ничего не боюсь!

Еще чего! — запротестовал Джереми, отнимая у него бутылку. Он посмотрел на Фрэнни. — Мы сами, верно? Мы же поспорили!

Фрэнни с трудом сглотнула.

— Конечно, сами.

Вот и отлично! — возликовал Коул и хлопнул обоих по плечам. Фрэнни чуть не выронила бутылку. — Это проще простого! Сколько ребят подшучивали над Ванессой, и ничего с ними не случилось!

И все-таки это хулиганство, — сказала я. — Игра не стоит свеч.

Но никто не желал меня слушать.

Фрэнни и Джереми на цыпочках двинулись вдоль забора, а затем пригнулись в высокой траве и начали подкрадываться к дому. Пластиковые бутылки они держали перед собой, не сводя при этом глаз с почтового ящика.

Мы с Коулом и Энтони наблюдали за ними из-за забора. Время от времени я переводила взгляд на окна, ожидая, что Ванесса вот-вот выглянет. Но в окна било солнце. Рассмотреть, что за ними, было невозможно.

Фрэнни и Джереми двигались черепашьим шагом. Чтобы пересечь лужайку перед домом, им понадобилось несколько минут! Над высокой травой кружились стаи мелких белых мошек, сверкая на солнце, слово искры.

Фрэнни и Джереми медленно продвигались к почтовому ящику.

Мы подкрались поближе, чтобы лучше их видеть.

Дом казался пустым. Осмелев, мы сделали еще несколько шагов по направлению к крыльцу.

Наконец Джереми открыл почтовый ящик, и они с Фрэнни наклонили над ним свои бутылки. Вода полилась, негромко ударяясь о металлические стенки. Когда бутылка Фрэнни была уже пуста, а бутылка Джереми почти пуста, дверь распахнулась и из дома выскочила Ванесса, как всегда в черном свободном платье, с разметанными по плечам длинными черными волосами. Ее накрашенные черной помадой губы скривились в яростном вопле. Где-то в доме пронзительно замяукал кот.

Фрэнни выронила бутылку, наклонилась, чтобы ее подобрать, но передумала и бросилась прочь. К тому времени Джереми уже нырнул в заросли кустов возле боковой стены дома. Фрэнни метнулась за ним.

Мы с Коулом и Энтони застыли на месте, глядя на Ванессу.

Увидев в ее глазах бешенство, я невольно ахнула и обернулась к мальчишкам.

— Чего она так уставилась на нас? Что мы такого сделали?

3

Я окаменела. Взгляд Ванессы пронзил меня, будто лазерный луч. Наконец я с трудом повернулась и пустилась наутек. Энтони и Коул следовали за мной по пятам, шаркая подошвами теннисных туфель и поднимая густые клубы пыли. Деревья, поля и небо слились перед моими глазами в одну сплошную размытую разноцветную полосу. Мы пронеслись через весь город не останавливаясь, в полном молчании и не глядя друг на друга. Вид у нас был тот еще!

Из булочной вышла миссис Вагнер, открыла рот, чтобы поздороваться, — и застыла в изумлении. Мы пронеслись мимо нее.

Мы добежали до дома, ворвались во двор и с таким грохотом захлопнули калитку, что задрожал забор. Я толкнула плечом дверь, и мы ввалились в гостиную. Задыхаясь, я опустилась на пол на колени. Коул и Энтони рухнули на диван.

Несколько минут мы судорожно хватали ртами воздух. Наконец я отдышалась и откинула со лба мокрые волосы. Часы на камине пробили три часа пополудни.

Коул и Энтони начали вдруг смеяться.

— В чем дело, над чем вы смеетесь? — спросила я, недоумевая.

Они расхохотались еще громче.

Что здесь смешного — обиделась я. — Почему вы смеетесь?

Не знаю! — ответил наконец Коул.

И я не знаю! — подхватил Энтони, и оба вновь залились смехом.

Спятили, — заключила я. Это было вовсе не смешно, а страшно.

Коул посерьезнел и спросил:

Ты видела, как Ванесса на нас таращилась?

Кажется, она не заметила Фрэнни и Джереми, — добавил Энтони. — Она увидела только нас. — Он снял очки и протер их рукавом рубашки. Его короткие черные волосы блестели от пота.

Я похолодела.

— А если Ванесса решит отомстить нам? Тогда вам будет не до смеха.

Коул выпрямился и провел ладонью по своим волнистым светлым волосам. Он выше ростом и тоньше меня. Иногда он напоминает мне кузнечика.

О чем ты говоришь, Кристал? — тихо спросил Коул.

Если Ванесса решит, что это мы налили воды в почтовый ящик, она захочет расквитаться с нами. И сделает так, чтобы у нас распухли головы. Или придумает еще что-нибудь.

Но мы же ни при чем! — запротестовал Энтони. — Надо сказать ей, что виноваты Джереми и Фрэнни!

Доносчик! — процедил Коул, глядя на него исподлобья.

Еще не известно, захочет ли она слушать нас. Может, она уже произнесла заклинание. — Я направилась в кухню. — Хотите пить?

Ответа я не услышала. Открыв холодильник, я вынула бутылку чая со льдом.

А через секунду взвизгнула от боли.

4

— Кристал, что с тобой? — крикнул Коул, вбегая в кухню.

От боли меня трясло.

— В чем дело? — повторил брат.

Я показала ему руку, стараясь сдержать дрожь.

— Дверца холодильника… — еле выговорила я. — Я прищемила руку!

Когда дрожь слегка утихла, я внимательно осмотрела пальцы и пошевелила ими. Кажется, все целы. Я перевела взгляд на Коула.

— Почему ты усмехаешься? — удивилась я.

— Это месть Ванессы! — заявил брат. Энтони, стоявший в дверях, захихикал.

Коул, мне не смешно! — вскипела я и обхватила брата за шею, делая вид, что собираюсь его задушить. Но меня остановила боль в руке. Пришлось разжать пальцы.

Ванесса заколдовала тебя, — объяснил Энтони, явно не желая униматься. — Теперь твоя рука раздуется, как дыня!

И станет мягкой и пористой, как голова у Томми, — мстительно добавил Коул. — И как твои мозги!

— Хватит! Уже не смешно! — прервала я. На самом деле мне было страшновато. С такими вещами не шутят.

Рука горела, словно в огне. Открыв холодильник, я сунула в него ладонь.

— А если Ванесса в самом деле колдунья? Если она и вправду заставила меня прищемить собственную руку?

Коул и Энтони одновременно подняли руки и принялись делать пассы, словно заколдовывая меня.

— Твоя… голова… превращается… в губку! — низким, зловещим голосом произнес Коул. — Теперь ею можно мыть посуду!

В этот момент в кухню вошли мама с папой.

Что здесь?.. — начала мама и осеклась. — Кристал, почему ты держишь руку в холодильнике?

Чтобы она остыла, — объяснила я, вынимая руку и захлопывая дверцу.

Мама широко раскрыла глаза.

Остыла? Зачем?

Я прищемила ее дверью.

Это Ванесса наколдовала, чтобы дверца холодильника прищемила тебе руку, — поправил Коул.

Ванесса? — переспросил папа, направляясь к раковине. — Та странная женщина, которая живет на окраине города?

Наверное, вы опять досаждали ей? — догадалась мама. — Неужели нельзя найти занятие поинтереснее?

— Мы ничего ей не сделали, — возразил Коул.

Честное слово, — подтвердил Энтони.

Почему же тогда вы вспомнили о Ванессе? — допытывалась мама.

Я решила, что пора сменить тему.

Где вы были? — спросила я родителей.

На заднем дворе. Решали, где поставить загородку для кур, чтобы они не лезли в огород, — ответил папа. По привычке он мыл руки в кухне — за это ему часто влетало от мамы.

Если бы не куры, нам не понадобилась бы загородка, — проворчала я. — Давно пора избавиться…

Кстати, о курах! — перебила мама. — Они разбрелись по всему заднему двору. Ты не могла бы согнать их к сараю?

Гонки за курами! — Я хлопнула Коула по плечу. — Поздравляю, тебе досталась любимая работа!

Так нечестно! Почему самое трудное всегда должен делать я? — взвыл Коул. — Пусть Кристал сгоняет кур!

Я уже кормила их сегодня утром. А потом, сгонять кур — занятие в самый раз для тебя. Потому что ты похож на большого петуха!

Все, кроме Коула, рассмеялись. Проворчав что-то себе под нос, он схватил Энтони за руку и потащил его во двор. Несколько секунд спустя я услышала громкое кудахтанье и недовольные крики мальчишек. Вы когда-нибудь пробовали согнать кур в одно место? Попробуйте — и вы поймете, что это такое.

…Моя рука ныла весь день. Каждый раз, когда боль усиливалась, я вспоминала о Ванессе, ясно представляя взгляд ее холодных глаз, устремленный на меня и мальчишек.

«С нами ничего не случится, — уверяла я себя. — Ванесса не сделает нам ничего плохого. Всё, что о ней болтают, — чепуха».

Эти слова я повторяла вновь и вновь, но так и не успокоилась. Вечером я долго не могла уснуть. В темноте мне казалось, что по стене спальни ползет тень. Тень кота.

Спрыгнув с постели, я опустила жалюзи. Комната погрузилась во мрак. Тень на стене исчезла. Но заснуть мне так и не удалось. Я лежала в темноте, широко открыв глаза.

— Кристал, постарайся заснуть, — твердила я себе. — Тебе нечего бояться.

Внезапный скрип заставил меня вздрогнуть.

Дверь приоткрылась, на пол упала полоса тусклого света.

Снова раздался скрип, и полоса света стала шире.

Я сглотнула, глядя, как дверь медленно открывается.

Кто-то прокрался ко мне в спальню!

Я увидела черную вуаль и длинное черное платье.

Ванесса!

5

Я открыла рот, чтобы позвать на помощь, но издала только слабый стон и откинула одеяло, чтобы встать с постели. Но куда мне было бежать? Ванесса молча приближалась, протягивая ко мне руки. Ее лицо по-прежнему прикрывала густая черная вуаль.

«Как она проникла в дом? Что со мной будет?» — вихрем пронеслось у меня в голове.

Ванесса склонилась над постелью и потянулась к моей шее.

— Нет! — выкрикнула я, отталкивая ее руки. Вцепившись в вуаль, я резко ее рванула. Коул!

Передо мной стоял брат, озаренный из коридора тусклым светом.

— Коул! Противный мальчишка!

Я отшвырнула вуаль и метнулась к брату, пытаясь его толкнуть, но промахнулась и свалилась с кровати.

— Негодяй! Ты перепугал меня до смерти! Но Коул торжествующе хохотал, не слушая

меня. Я с трудом поднялась, а он, не переставая смеяться, попятился к двери.

— Ты и вправду приняла меня за Ванессу! — веселился Коул.

Ничего подобного! — солгала я. — Просто испугалась, вот и все.

Еще бы! Ты же думала, что это Ванесса пришла тебе отомстить!

— Неправда! Неправда! — сердито перебила я. Коул взмахнул руками, словно колдун.

— Абракадабра! Теперь у тебя вместо головы губка!

И он снова залился самодовольным смехом.

— Ну подожди! Ты у меня еще поплатишься!

Корча рожи, брат отступал в коридор; длинная черная юбка волочилась по полу. Я подняла вуаль и бросила ее вслед Коулу.

Усевшись на кровать, я в бешенстве ударила кулаком подушку. Как я могла попасться на удочку Коула? Теперь вся школа будет знать, как я струсила!

Сердце мое продолжало судорожно колотиться. Немного успокоившись, я улеглась в постель, но заснула не сразу. А когда наконец дремота меня сморила, мне приснился кот. Страшный черный котище с ярко-желтыми глазами и багровым языком. Сначала он сидел в белой комнате, а потом эта комната превратилась в мою собственную. Кот подошел к моей кровати, широко открыл рот, просунул между желтоватыми зубами длинный язык и замяукал.

Это был резкий, противный звук — казалось, кто-то скребет ногтем по испачканной мелом школьной доске. Кот еще шире разинул пасть, его желтые глаза вспыхнули. Не выдержав, я зажала обеими ладонями уши. Но мяуканье стало еще громче. Кот быстро приближался, словно собираясь проглотить меня. Я проснулась и застыла в постели, ошеломленная внезапной тишиной.

Сон был настолько реальным, что я удивилась, не обнаружив на одеяле разъяренного кота. Сквозь жалюзи пробивались лучи солнца. На полу, возле двери, валялась скомканная вуаль. Кота нигде не было.

Потянувшись, я выбралась из-под одеяла и начала одеваться, то и дело позевывая. Затем я спустилась в кухню, и мама поставила передо мной тарелку кукурузных хлопьев и стакан апельсинового сока.

— Как спалось? — спросила она.

— Так себе, — буркнула я, усаживаясь за стол. — Сначала никак не могла уснуть, а потом увидела кошмарный сон.

Мама сокрушенно прищелкнула языком, подошла к раковине и принялась наполнять водой кофеварку. Некоторое время я размышляла, стоит ли рассказать ей о глупой выходке Коула, и в конце концов решила промолчать. Мама наверняка начала бы расспрашивать, что мы делали вчера возле дома Ванессы.

Какие у тебя планы на сегодня, Кристал? — спросила мама, закрыв щелкнувшую крышку кофеварки. — Может, сразу после уроков придешь домой и ляжешь спать?

Не выйдет, — отозвалась я, пережевывая хлопья. — У меня тренировка по баскетболу. Тренер Клей обещала погонять меня как следует. Недавно я сказала ей, что мне надоело быть запасным игроком и все время торчать на скамейке. У меня просто нет шансов показать, на что я способна.

Мама обернулась и отвела со лба темную челку.

— Наверное, поэтому тебе и не спалось, — заключила она. — Ты волновалась из-за предстоящей тренировки.

Я пожала плечами, не собираясь выкладывать настоящую причину своего волнения. По лестнице затопал Коул. Мама наполнила его тарелку хлопьями.

— А когда ты пойдешь выбирать подарок для Люси-Энн? — спросила мама. — В эту субботу у нее день рождения.

Люси-Энн — моя лучшая подруга. На свой тринадцатый день рождения она пригласила меня еще несколько недель назад и с тех пор только и говорила что о предстоящем празднике. Ей не терпится стать подростком.

Пожалуй, я сделаю это сегодня после уроков — пройдусь по магазинам.

Ты уже решила, что подаришь?

Я открыла рот, чтобы ответить, но тут в кухню ворвался Коул.

Едва взглянув на него, мы с мамой хором ахнули.

Коул! — воскликнула мама.

Мое лицо… — запинаясь, пробормотал он. Его щеки и лоб были густо усеяны большими безобразными красными пятнами. — Больно! — добавил Коул и обернулся ко мне. — Это дело рук Ванессы!

6

Упав на колени, Коул закрыл лицо ладонями. Я вскочила со стула.

Коул!..

Сейчас же вызову врача! — решила мама. — Или спасателей? — Она склонилась над Коулом. — Тебе и вправду больно?

Коул медленно опустил руки, и я увидела, что он ухмыляется.

На ладонях остались ярко-красные пятна — такие же, как на щеках.

— Коул! — Меня переполняла ярость.

У мамы открылся рот. Она застыла с телефоном в руке.

— Это красный маркер, — объяснил Коул и залился смехом.

Я с криком запустила в него ложкой. Ложка угодила ему в грудь и со звоном упала.

Это не смешно! — выпалила я. Мама покачала головой.

Коул, как ты меня напугал! Коул поднялся и победно объявил:

А Кристал поверила, что это сделала Ванесса!

Брось свои дурацкие шутки! Иначе больше я тебе никогда не поверю, даже если увижу, что тебя переехал грузовик!

Развернувшись, я выбежала из кухни. Я слышала, как мама говорит брату:

Перестань пугать сестру.

Но почему? — упрямился Коул.

Я схватила рюкзак, выскочила на крыльцо и захлопнула за собой дверь, стараясь не думать о Ванессе. Целый день я о ней не вспоминала — до тех пор, пока не увидела вновь. Тут-то и началось самое страшное.

7

— Это торт для Люси-Энн? — спросил Коул.

— Чей же еще? Разве ты не видишь, на нем написано: «С днем рождения, Люси-Энн!»

Мы с Коулом и Энтони стояли у витрины булочной, прижавшись к ней носами. На витрине было выставлено несколько именинных пирогов с белой глазурью. Самый большой, предназначенный для Люси-Энн, стоял посредине, дожидаясь субботы.

Я увидела, как миссис Вагнер машет нам из-за прилавка, и помахала в ответ, а затем взглянула на часы.

— Мне пора, — сказала я мальчишкам. — Надо еще купить подарок для Люси-Энн, а потом вернуться домой и заняться математикой.

И я поспешила к «Мини-марту», расположенному по соседству с бакалеей. Я давно решила подарить Люси-Энн новый компакт-диск. В конце квартала, посреди Главной улицы, разлегся старый пес мистера Хораса, он почесывал свое длинное ухо с таким видом, словно был хозяином города. Поравнявшись с ним, я услышала, как за моей спиной засмеялись Энтони и Коул. Обернувшись, я попыталась их прогнать:

— Пойдите погуляйте. Не ходите за мной, как привязанные.

Но как обычно, мальчишки не послушались. Коул вытащил из кармана яйцо, и его глаза торжествующе блеснули.

— Лови! — крикнул он, бросая яйцо Энтони. Энтони поймал яйцо в сложенные ковшиком ладони и тут же кинул его обратно Коулу.

«Опять эта дурацкая игра!» — подумала я.

Коулу удалось подхватить яйцо одной рукой.

Это одна из тех игр, которые я не выношу Мальчишки сами ее придумали. Идя по улице, они перебрасываются яйцом, каждый раз отступая чуть дальше друг от друга. И засекают время, чтобы знать, как долго они могут играть яйцом, пока оно не разобьется. К счастью, игра зачастую заканчивается очень быстро. Яйцо разбивается, перепачкав кого-нибудь из игроков. Однажды я сглупила, встав между мальчишками и попытавшись перехватить яйцо. Оно угодило мне в лоб.

— Может, поиграете со своим яйцом где-нибудь в другом месте? — без особой надежды предложила я.

Не слушая меня, Коул шагал по самой середине улицы. Пес мистера Хораса зевнул и перевернулся на спину. Двое грузчиков вытаскивали огромные дерюжные мешки из магазина фуража. Присвистнув, Коул высоко подкинул яйцо. В это время Энтони приставил ладонь козырьком ко лбу, загораживая глаза от солнца, и попятился к бакалейному магазину. Яйцо упало прямо ему на макушку и с отвратительным треском разбилось. Фу, гадость! Энтони испуганно вскрикнул. Желтоватая жижа потекла ему на лицо.

— Прости, я не нарочно! — воскликнул Коул, но не удержался и разразился хохотом.

Стиснув зубы, Энтони бросился на друга. Коул увернулся и прыгнул на тротуар.

— Хватит! Прекратите! — кричала я.

Рыча, как разъяренный лев, Энтони метнулся к моему брату и прижал его к витрине бакалейного магазина.

— Ты все подстроил!

— Нет, что ты! Это вышло случайно! — со смехом оправдывался Коул.

Нагнув измазанную яйцом голову, Энтони боднул Коула в грудь. Брат вскрикнул. Энтони попятился, готовясь к новой атаке. Коул опустил глаза и обнаружил, что его тенниска перепачкана липкой жижей.

— Хватит, я кому сказала! — Я схватила Энтони за плечи и попыталась оторвать его от Коула.

Никто из нас не заметил, как из бакалейного магазина вышла Ванесса.

— Прекрати! — Я рванула Энтони за плечо.

И мы втроем не удержали равновесие и повалились в сторону Ванессы. Сначала я увидела ее черное платье, затем белое лицо и черные, глядящие с изумлением глаза. Мы налетели на нее с такой силой, что Ванесса открыла рот, пошатнулась и раскинула руки, чтобы не упасть. Два пакета с покупками упали на тротуар. Один из них разорвался. По тротуару с грохотом покатились консервные банки, зазвенело разбитое стекло. Лужица темно-красного кетчупа. Рядом лежала коробка перебитых яиц.

Я по-прежнему держала Энтони за плечи, и потому почувствовала, как он задрожал, затем резко высвободился.

— Простите! — обратился он к Ванессе. — Извините меня!

И, перепрыгнув через банки и свертки, понесся прочь, но вдруг вскрикнул, споткнувшись о лежащего пса, и упал на него ничком. Пес даже не шевельнулся. Энтони с трудом поднялся на ноги, сорвался с места и свернул в переулок, не оглядываясь.

— Ну и ну! — Я глядела на разбросанные по тротуару покупки.

Коул стоял рядом, шумно отдуваясь и качая головой.

Пес медленно приподнялся, наклонил голову и принялся слизывать с тротуара яичный желток.

Обернувшись к Ванессе, я чуть не вскрикнула: на ее холодном бледном лице была написана ярость. И тотчас застыла, словно льдинка, под ее пристальным взглядом. По спине побежали мурашки. Опомнившись, я схватила Коула за руку и потянула прочь. В это время Ванесса шагнула к нам. Подол ее длинного черного платья касался тротуара. Она приблизила к Коулу тонкий палец с черным ногтем, а затем указала на меня и прошептала:

— Цыпа-цыпа!

8

Черные от помады губы Ванессы растянулись в довольной усмешке.

— Цыпа-цыпа!

Я ахнула, словно получила пощечину. Улица покачнулась у меня перед глазами, голова закружилась.

Что это означает? Почему она так сказала?

Но спросить мы с Коулом не решились. Стуча подошвами по тротуару, мы сорвались с места. Я успела лишь заметить, что старый пес по-прежнему слизывает желток с тротуара, а на лице Ванессы играет коварная усмешка.

Мы с Коулом свернули за угол, пронеслись мимо почты и химчистки и устремились к нашему дому. Мы не оглядывались. Только оказавшись в кухне, я наконец перевела дух и упала на табурет, Коул бросился к раковине, открыл холодную воду и начал умываться. Мы оба тяжело отдувались, не говоря ни слова. Я стерла со лба пот, подошла к холодильнику и вынула бутылку минеральной воды, поднесла ее к губам и глотнула.

— Надо было остаться…

— Что? — Коул обернулся. Вода струйками стекала по его раскрасневшемуся липу и капала на рубашку.

— Надо было остаться и помочь Ванессе собрать покупки.

Еще чего! — возмутился Коул. — Она сумасшедшая! Ты видела, какое у нее было лицо?

Но ей же теперь придется покупать все заново.

Ну и что? Это вышло случайно, — возразил Коул. — С кем не бывает! А она… я думал, она набросится на нас с кулаками!

Я потерлась лбом о прохладную бутылку.

— Ты помнишь, что она сказала? — размышляла я вслух. — Какие странные слова!

Коул скорчил гримасу и указал на меня пальцем, а затем, передразнивая Ванессу, произнес:

Цыпа-цыпа!

Прекрати! Коул, тебе давно пора остановиться. Мне страшно…

Цыпа-цыпа! — не унимался мой брат.

Хватит! — взмолилась я и смяла в ладони бутылку. — Чертовщина какая-то… Почему она так сказала? Зачем?

Может, спятила? — предположил Коул.

Нет. Она не сумасшедшая, она злая. — Словно защищаясь от грядущей беды, я обхватила себя руками за плечи. — У меня такое чувство, будто скоро с нами произойдет что-то ужасное.

Коул криво усмехнулся.

— Что может с нами случиться, Кристал?

9

— Ты купила подарок для Люси-Энн? — спросила мама за ужином.

Я прожевала спагетти.

— Еще нет.

Мама удивленно подняла брови.

Я думала, ты ходила в город за компакт-диском для нее.

Передай мне пармезан, — перебил папа. До сих пор он ел молча. Должно быть, у него выдался скверный день.

Ничего не понимаю… — продолжала мама. — Чем же ты занималась после уроков, Кристал?

Ничем, мама. — Я вздохнула. — Может, поговорим о чем-нибудь другом?

У тебя весь подбородок в соусе, — вмешался Коул.

Я скорчила гримасу.

— Спасибо за внимание. С кем поведешься — от того и наберешься.

Коул показал мне язык с прилипшей к нему половинкой тефтели. Достойный ответ.

Я забыл спросить, как прошла тренировка, — вдруг спохватился папа.

Давай лучше не будем об этом, — попросила я.

Мама отложила вилку и сдула со лба волосы.

— Да что это с тобой сегодня?

Я уставилась в тарелку и призналась:

— Тренировка прошла неудачно. Тренер Клей дала мне шанс, а я играла… хуже некуда.

— Значит, есть над чем поработать, — вставил Коул.

— Коул, помолчи, — прервала мама.

— А я ушиб палец! — захныкал он.

Об этом потом. — Мама повернулась ко мне. — Так, значит, ты играла неважно?

Я… споткнулась и упала, когда вела мяч. Дважды, — призналась я. — И ни разу не попала в кольцо. Мяч его даже не задевал…

Может, в следующий раз… — начал папа.

Это был мой единственный шанс пробиться в основную команду! А я его упустила! Я валилась с ног от усталости, к тому же не выспалась и…

Но ты по-прежнему запасной игрок, — мягко напомнила мама. — Когда-нибудь у тебя все получится.

На завтра у вас назначена тренировка? — спросил папа, подкладывая себе еще салата.

Я покачала головой.

Нет, завтра днем репетиция хора. Кстати, и у Коула тоже. Через месяц мы будем участвовать в концерте для выпускников школы.

Я буду дважды солировать, — похвастался Коул. — Я единственный в хоре пятиклассник!

— Нашел чем хвалиться, — фыркнула я.

Мама перевела взгляд на руку Коула.

Где ты ушиб палец? — спросила она.

Нигде. Мне просто захотелось что-нибудь сказать.

Миссис Меллон, учительница музыки, — миниатюрная, похожая на птичку женщина. Она всегда носит серые свитера с серыми юбками или брюками, ее сероватые волосы торчат во все стороны, как перышки, нос остренький, как у воробушка. А иногда она напоминает мне цикаду. Нас, хористов, она называет

канарейками.

В нашей школе нет кабинета музыки, поэтому после уроков мы собираемся в большом классе. В хоре восемь человек — четыре мальчика и четыре девочки. Почти все хористы учатся в шестом классе, только Коул — в пятом. Большому хору было бы негде разместиться.

Миссис Меллон опаздывала. Мальчишки расшалились и принялись обстреливать друг друга из резинок, а девчонки — снисходительно посмеиваться и болтать. Когда миссис Меллон наконец появилась, приглаживая руками волосы-перья, то сразу приступила к делу.

— Концерт через две недели, — многозначительно объявила она. — А мы еще не знаем, что будем петь.

Мы согласились, что нам необходимы дополнительные репетиции. Люси-Энн, наше единственное сопрано, подняла руку:

— А может, будем просто открывать рты под фонограмму?

Все засмеялись. Но, присмотревшись, я поняла, что Люси-Энн не шутит.

— Лично мне не до смеха, — сказала миссис Меллон строго. — Давайте посмотрим, на что мы способны.

И мы начали распеваться, но нам помешал большой черный паук, свалившийся откуда-то с потолка прямо на голову Люси-Энн. Она взвизгнула и затрясла белокурыми кудрями, а потом принялась смахивать паука обеими руками. Наконец паук плюхнулся на пол, и Коул его раздавил.

— Раздавить паука — плохая примета, — предупредил моего брата мальчик по имени Лар-ри.

Коул пожал плечами и повозил подошвой туфли по полу.

Начнем с «Прекрасного Огайо», — предложила миссис Меллон, делая вид, что не заметила злополучного паука, и зашелестела нотами на пюпитре. — В прошлый раз он у нас совсем не получился.

Там слишком сложная партия сопрано, — заметила Люси-Энн.

Плохому танцору всегда туфли жмут, — поддразнил ее Ларри. По-моему, он влюбился в нее.

Миссис Меллон прокашлялась.

— Ребята, посерьезнее! — И обернулась к Коулу. — Ты разучил свою партию?

— Разумеется, — солгал мой брат.

— Тогда попробуй спеть ее. Только не забудь: ты вступаешь через три такта.

— Помню, — заверил ее Коул.

На прошлой репетиции он ни разу не вступил вовремя.

Миссис Меллон подняла руки, улыбнулась и взмахнула ими, подавая сигнал.

Мы запели «Прекрасный Огайо» — это сентиментальная, даже слезливая песенка, но мне нравится ее мелодия. На этот раз песня звучала неплохо — до тех пор, пока не вступил Коул: он глубоко вздохнул, шагнул вперед, подождал три такта и запел:

— Ко-ко-ко! Кудах-тах-тах!

Миссис Меллон изумленно вытаращила глаза.

Мы замолчали, я уставилась на брата. Он выглядел растерянным, затем судорожно откашлялся.

— Пой со словами, Коул, — велела миссис Меллон. — Ты их выучил?

Коул закивал.

— Тогда начнем с такта перед вступлением Коула.

Мы вновь запели. Я не сводила глаз с брата. Он расправил плечи, и… по классу вновь разнеслось кудахтанье.

Что за дурацкие шутки?

Кроме Ларри, никто не засмеялся.

Коул растерянно тер шею и кашлял, покраснев от смущения.

Что это с тобой? — спросила я, но брат не ответил.

Коул, прошу тебя, перестань дурачиться! — взмолилась миссис Меллон. — У нас и так мало времени! — Она нахмурилась. — У тебя прекрасный голос. Я знаю, ты умеешь петь. Попробуй еще разок. — И она подняла руки. — На счет «три»! — скомандовала она. — Раз, два… три! Коул, начинай!

Куд-кудах-тах-тах! — пронзительно закричал брат.

Я бросилась к нему.

Коул, что с тобой? Зачем ты балуешься?

Ко-ко-ко! — ответил он.

10

Вечером, когда, сидя у себя в комнате, я заворачивала подарок для Люси-Энн, пришел Коул. Его светлые волосы торчали во все стороны. Стоя на пороге, он вытирал потные ладони о тенниску.

— Что тебе? — резко спросила я. — Не видишь, я занята. — Подвернув уголок оберточной бумаги, я приклеила ее к футляру компакт-диска липкой лентой.

Коул прокашлялся, но не ответил.

Ты испортил всю репетицию.

Я не виноват! — пронзительно выпалил Коул.

Как бы не так! — Я хлопнула ножницами по столу. — Вместо того чтобы петь, ты кудахтал, как курица! Кто виноват в этом, если не ты?

Ты ничего не понимаешь… — выдавил Коул, потирая шею.

Да, не понимаю, — согласилась я. — Знаешь, твои глупые шутки давно всем осточертели, особенно мне. Напрасно ты считаешь себя остряком. Ты просто балбес.

Но я не шутил! — запротестовал он, входя в комнату.

Подойдя к столу, он взял скотч и начал нервно вертеть его в руках.

Я вовсе не собирался кудахтать. Но я… ничего не мог поделать…

Это уж точно, — согласилась я, закатывая глаза.

Честное слово, Кристал! По-моему, это Ванесса заставила меня кудахтать!

Я засмеялась.

За кого ты меня принимаешь? Да, я могу раз или два наступить на одни и те же грабли, но больше такого не повторится.

Кристал, послушай…

Это было не смешно. Жаль, что из-за тебя сорвалась репетиция.

Ты опять не поняла! Я просто не мог петь!

Вон! — Я указала ему на дверь. — Убирайся отсюда!

Коул покраснел, попытался что-то сказать, но передумал и вышел, хлопнув дверью.

«Так тебе и надо», — подумала я.

Вообще-то я люблю брата, но на этот раз его следовало проучить.

Наконец я закончила заворачивать подарок, сделала уроки и легла спать. Едва выключив свет и забравшись под одеяло, я услышала кудахтанье. Что за чертовщина? Впервые в жизни я слышала, как куры кудахчут ночью. Им давно полагается спать!

— Ко-ко-ко!

Выпрямившись, я уставилась на открытое окно. Штору шевелил легкий ветер. На ковре лежало треугольное пятно лунного света.

Неужели кто-то забыл запереть курятник и куры разбежались?

— Ко-о-о…

Кудахтанье доносилось из-под самого окна спальни. Не сводя глаз с развевающихся штор, я выбралась из постели и подошла к окну. Двор был залит холодным серебристым лунным светом.

— Ко-ко-ко!

Оперевшись на подоконник, я высунулась из окна. И ахнула.

11

За окном никого не оказалось. Никаких кур. Внимательно оглядев двор, я перевела взгляд на курятник рядом с гаражом. С виду он похож на длинную приземистую деревянную конуру. Дверца курятника оказалась запертой. За крохотными круглыми окошками ничего не было видно.

— Ко-о-о…

Вконец озадаченная, я подумала: откуда же тогда доносится кудахтанье? Неужели из дома?

— Ко-ко-ко!

Прислушавшись, я убедилась, что звуки слышны из соседней комнаты. Из спальни Коула. Опять он за свое! Но зачем? Забираясь в постель, я недоумевала. Зачем Коулу вздумалось кудахтать среди ночи? Что он опять затеял?

Я знала, что на празднике у Люси-Энн повеселюсь как следует. Люси-Энн умеет развлекать гостей. У нее большая семья — семь братьев и сестер! В просторном белом доме Люси-Энн всегда вкусно пахнет жареной курицей или пирогами. Ее родители — самые преуспевающие фермеры в Гошен-Фоллс и просто хорошие люди.

На свой день рождения Люси-Энн пригласила всех одноклассников и десятка два родственников. Стоял прекрасный весенний день. Подойдя к дому Люси-Энн, я поняла, что большинство гостей уже собралось. Надо сказать, что, кроме родных, у нее множество двоюродных младших братьев и сестер. Шагая по усыпанной гравием дорожке, я видела, как они играют в прятки возле сарая. Отец Люси-Энн катал малышей на тракторе, а дети постарше резвились и состязались в ловкости, ожидая своей очереди.

Увидев меня, Люси-Энн направилась навстречу. Я вручила ей завернутый компакт-диск. Оглядев квадратную коробку, она улыбнулась.

— Кажется, я знаю, что это такое!

Ничего получше мне придумать не удалось.

Ты даже не представляешь себе, как я рада такому подарку! — воскликнула Люси-Энн, ведя меня к дому. — Мама с папой подарили мне проигрыватель — но ни единого диска!

Один у тебя теперь есть, — сказала я, смеясь.

Люси-Энн посерьезнела.

— Завтра ты идешь на репетицию хора? Я кивнула.

Конечно. Нам надо как следует поработать.

Я немного опоздаю, — предупредила Люси-Энн. — Обычно мы возвращаемся из церкви только в половине двенадцатого. — Она нахмурилась. — Ты поговорила с братом? С какой стати он вчера так дурачился? Зачем кудахтал? Думал, что это смешно? Я пожала плечами:

— Кажется, да, — и добавила со вздохом: — Моего брата не поймешь. Похоже, он пришелец с Марса.

Люси-Энн засмеялась.

— Ты забыла, что у меня самой четверо братьев!

Увидев стайку девочек из нашего класса, я направилась к ним. Они расположились вокруг старого клена.

В классе у меня много друзей, хотя с некоторыми мы видимся только в школе. Гошен-Фоллс — маленький городок, школьников здесь можно пересчитать по пальцам, поэтому в нашу школу приезжают дети со всей округи. Некоторые из моих одноклассников живут за тридцать миль от школы. Звонить им надо по междугородней связи.

Праздник удался на славу. Все гости собрались во дворе. Люси-Энн вынесла магнитофон, начались танцы. Как обычно, танцевали все девочки и пара мальчишек, а остальные глазели на нас и переговаривались. Я веселилась вовсю, пока не пришло время разрезать именинный торт. Вот тогда-то праздник и превратился в фильм ужасов.

12

Когда солнце начало клониться к горизонту, мама Люси-Энн вынесла во двор не один, а целых два торта — ванильный из булочной и шоколадный, который она испекла сама.

— У нас в семье столько детей, — объяснила мне Люси-Энн, — что одного торта на всех не хватает. Вот маме и приходится каждый раз печь второй!

Взяв тарелки, мы столпились вокруг длинного стола, застеленного белой скатертью. Рядом с двумя тортами на стол поставили огромный пирог с черникой! Чтобы зажечь свечи на обоих тортах, понадобилось немало времени. Ветер задувал то одну, то другую. Наконец мы запели «С днем рождения». Люси-Энн стояла над тортами, отблеск свечей падал на ее лицо и кудрявые светлые волосы. Пока мы пели, Люси-Энн то и дело поглядывала на меня. И я вдруг сообразила, что происходит что-то странное. В песню вклинивались резкие, щелкающие звуки.

Я не сразу поняла, что их издаю я сама! Мои губы громко пощелкивали. Едва песня закончилась, я провела пальцем по губам. Они оказались совсем сухими и потрескавшимися.

— Какого тебе торта, Кристал? — спросила Люси-Энн, пока ее мама разрезала торты.

— А можно понемногу и того, и другого? — спросила я, протягивая тарелку.

С тарелкой в одной руке и вилкой в другой я отошла к подругам.

— Выглядит аппетитно, — хотела сказать я, но вместо этого с моих губ слетело лишь сухое пощелкивание.

Я провела по ним языком, но так и не сумела выговорить ни слова. При каждом движении мои губы издавали громкие странные звуки. Я постоянно их облизывала, но это не помогало. Попытавшись прожевать кусочек торта, я чуть не подавилась.

— К-к-ко!

Несколько крайне удивленных девочек уставились на меня.

— Кристал, что с тобой? — спросил кто-то. Не отвечая, я бросилась к Люси-Энн.

— У тебя не найдется бальзама для губ? — спросила я, стараясь не щелкать. Люси-Энн даже не сразу меня поняла. — Бальзам для губ! Ко-к-ко!

Наконец она поняла.

— В ванной, в аптечке, — сказала она, внимательно глядя на меня.

Оставив тарелку с тортом на столе, я побежала к дому. В доме вкусно пахло тортами и пирогом. Я часто бывала в гостях у Люси-Энн и потому знала, где находится ванная комната. Ее дверь была приоткрыта. Я вошла, включила свет и заперла за собой дверь, а затем бросилась к аптечке, по пути взглянув на себя в зеркало. Поначалу я не поверила своим глазам, а когда поверила, то завопила от ужаса.

13

Мои ярко-красные губы сильно выдавались вперед, став непомерно выпуклыми и твердыми. Я провела по ним пальцем. Я постучала по ним ногтем и услышала сухой стук. Губы затвердели, как ногти! Некоторое время я щелкала ими, открывая и закрывая рот, не сводя глаз со своего уродливого отражения в зеркале. Это напоминало приросшую к губам коросту. Может быть, под ней находятся мои настоящие губы? Действуя обеими руками, я попыталась отодрать твердую корку. Но ничего не вышло. Твердые, неестественно выпуклые губы намертво приросли к моему лицу. Я застонала, губы щелкнули одна о другую.

— Что это со мной? Они похожи… на птичий клюв! А если меня кто-нибудь увидит? — В отчаянии я ударила по зеркалу кулаками.

Этого не может быть, мысленно твердила я. Так не бывает! И снова попыталась отодрать от лица твердый клюв.

— Кристал, немедленно успокойся! — приказала я себе, сдержала глубокий вздох и отвернулась от зеркала.

Наверное, это просто аллергическая реакция. Только и всего. Наверное, я съела что-нибудь аллергенное. Через несколько часов все пройдет, а если нет, доктор Мейси поможет. Он знает, что надо сделать, чтобы губы опять стали мягкими и нормальными.

Дрожа всем телом, я сделала еще один глубокий вдох. Губы пощелкивали. Зажмурившись, я снова повернулась к зеркалу и только потом открыла глаза, надеясь, что увижу привычное отражение.

Но не тут-то было!

— Птичий клюв… — с дрожью пробормотала я. — Это похоже на птичий клюв…

Я провела языком по губам и ойкнула — твердая корка его оцарапала. Только бы меня никто не увидел! Надо незаметно выбраться отсюда и вернуться домой. А Люси-Энн я все потом объясню.

Выключив свет, я приоткрыла дверь ванной, высунулась в коридор и огляделась. В доме никого не было. Все уплетали пирог и торты во дворе.

«Неужели я больше никогда не попробую торта? Что, если мне придется склевывать с земли червяков?»

Меня передернуло.

Я прокралась через гостиную, открыла дверь и бросилась бежать. За спиной слышались радостные голоса. Мои одноклассники смеялись, кричали и танцевали. Я бежала, не оборачиваясь, надеясь, что меня никто не заметил.

Мои губы по-прежнему пощелкивали, сердце колотилось. За всю дорогу я ни разу не остановилась. К счастью, на улицах мне не встретилось ни одного знакомого. Солнце садилось, на землю легли длинные вечерние тени.

Нашей машины в гараже не оказалось. Я вбежала в дом и увидела, что в кухне над раковиной стоит Коул.

— Кристал! — Он повернулся ко мне, и я поняла: что-то случилось.

Я же, напротив, отвернулась, не желая, чтобы он увидел мой уродливый клюв.

Но Коул метнулся ко мне, схватил за руку и забормотал:

Мамы с папой нет дома… Сейчас я тебе что-то покажу…

В чем дело, Коул? — спросила я, щелкая губами. — Зачем ты замотал шею полотенцем?

Мне нужна помощь, — отозвался он, опуская глаза, и медленно размотал синее банное полотенце. — Смотри!

Я ахнула.

Перья! Плечи и шея Коула обросли белыми перьями.

14

Коул, когда это случилось?

Ко-ко-ко! — произнес он и в ужасе вытаращил глаза.

Прекрати! Сейчас не время шутить!

Я вдруг поняла, что брат опять разыгрывает меня. Наверное, он просто приклеил перья к коже.

Ко-о-о… Я не могу! — признался он, потирая шею.

Ну разумеется! — ехидно откликнулась я, закатывая глаза. Протянув руку, я попыталась вырвать у него перо. Если оно и вправду приклеено, то легко оторвется.

Ой! — вскрикнул Коул и вздрогнул.

На месте пера осталось маленькое круглое отверстие в коже. Я дернула за другое крупное перо, торчащее на плече брата.

Осторожно! — возмутился он. — Ко-ко-ко! Мне же больно!

Не может быть! — ахнула я. — Они настоящие! У тебя и вправду выросли… щелк-щелк… перья!

Коул задрожал, перья зашевелились.

— Успокойся. — Я повела брата в комнату. — Я вырву их все. Потерпи, и все будет в порядке.

В спальне я усадила Коула на кровать и принялась вырывать перья. Я старалась не причинять ему боли, но Коул постоянно вздрагивал и вскрикивал.

Надо сказать маме с папой… — пробормотал он, глядя в пол. — Ой!

Еще немного — и все, — отозвалась я, вырывая очередное длинное перо. Коул подпрыгнул. — Скоро ты опять станешь таким, как раньше.

И все-таки мама с папой должны знать правду.

Ты думаешь, они нам поверят? — спросила я, пощелкивая на каждом слове.

Вдруг Коул уставился на меня.

Что это у тебя с губами?

С губами? — Я прикрыла их ладонью. — Просто обветрились. И покрылись коростой.

Не знаю, почему я сразу не призналась брату во всем.

— Фу! Как противно! — скривился Коул, забыв о своей беде.

В отместку я изо всех сил дернула последнее перо. Брат издал вопль и потер рукой плечо. На полу лежала кучка белых перьев.

— Убери их отсюда, — посоветовала я. Брат согласно закудахтал.

Я по-прежнему прикрывала рукой рот — не хватало еще выслушивать оскорбления от родного брата! Я рассчитывала, что найду какой-нибудь смягчающий крем в ванной.

Мама и папа вернулись поздно вечером, когда мы с Коулом уже легли спать. Мы допоздна сидели в гостиной, надеясь сразу поговорить с родителями, но в конце концов сон нас сморил.

В воскресенье я проснулась поздно. Солнце было уже высоко, через открытое окно в комнату лился теплый оранжевый свет. Легкий ветер ерошил мои перышки…

Какие перышки?!

Я села на постели и застонала. Шея отчаянно зудела. И руки тоже. Мгновенно стряхнув остатки сна, я оглядела свои руки, поросшие белыми перьями, открыла рот, чтобы позвать на помощь, но издала только негромкое кудахтанье. Словно курица.

Откинув одеяло, я бросилась к зеркалу и ахнула. Плечи и руки были сплошь покрыты пушистыми бело-рыжими перьями. Я провела пальцем по губам и обнаружила, что они стали еще тверже — как кость. Что-то мелькнуло в зеркале, я обернулась и увидела на пороге Коула.

— Кристал! — прокудахтал он, вваливаясь в спальню. Белые перья торчали на его спине и плечах. Они снова выросли!

Посмотри на меня! — отозвалась я.

Куд-кудах! — воскликнул Коул.

Прильнув к зеркалу, я принялась лихорадочно вырывать перья, морщась от резкой боли. Я была готова вытерпеть любые муки, лишь бы от них избавиться!

Наконец я вырвала их все до единого, собрала и швырнула в мусорную корзину, а потом помогла Коулу проделать то же самое. За ночь его губы затвердели, ногти отросли, а руки стали похожи на лапы.

— Ванесса, — пробормотал он.

Я уставилась на брата, вдруг сообразив, что он имеет в виду.

Та же мысль мучила и меня. Мне вдруг ясно вспомнилось, как мы налетели на Ванессу и рассыпали ее покупки.

Да, — согласилась я. — Мне не хотелось верить в это, но во всем виновата Ванесса. Это она… ко-ко-ко… превратила нас в кур!

Цыпа-цыпа… — упавшим голосом произнес Коул.

Внизу, в кухне, послышались шаги. Родители!

— Надо им все рассказать! Все по порядку!

Мы с Коулом выбежали из спальни, протиснувшись в дверь одновременно, и понеслись по коридору.

Из кухни слышался мамин голос. Спускаясь по лестнице, мы начали громко ее звать.

Мама! Нам… куд-кудах… нужна помощь! — кричала я. — Ванесса… ко-ко-ко… и вправду колдунья!

Она превратила нас в цыплят! — подхватил Коул, когда мы влетели в кухню. — У нас растут перья!

Честное слово, — подтвердила я. — Помоги нам! Мы с Коулом превращаемся в цыплят!

Отлично, — спокойно произнесла мама. — Сегодня мне как раз понадобятся еще два цыпленка для барбекю.

15

Что?!

Для барбекю?

Мы с Коулом опешили. Может, мама пошутила?

И вдруг я поняла, что мама говорит не с нами, а по телефону. Стоя к нам спиной, она барабанила пальцами по кухонному столу, который был уставлен сковородами и салатницами, завален нарезанным салатом и помидорами. Здесь же лежал пакет с картофелем и стояла бутылка соуса, а на доске возле раковины покоились разделанные куски курятины. Я огляделась. Жуткий беспорядок!

— Мама, нам надо с тобой поговорить! — произнесла я.

Она обернулась, кивнула, сказала в трубку еще несколько слов и положила ее.

— Что-то вы заспались. — Мама взглянула на стенные часы. — Скоро полдень, через час начнут собираться гости.

— Мама… — опять начала я.

Она вытерла лоб ладонью и направилась к раковине.

— Вы забыли, что сегодня мы пригласили гостей на барбекю? Съедется не меньше двадцати человек, и мы… — Она умолкла, занявшись разрезанной курятиной. От этого зрелища меня затошнило.

— Ко-ко-ко! — бормотнул Коул. Я подошла поближе.

Нам надо поговорить, — твердо заявила я, взяв маму за руку. — С нами случилась беда. Настоящая…

Ты говоришь о сегодняшней репетиции хора, которую вы пропустили? — перебила мама. Взяв кисточку, она принялась смазывать курятину соусом, а затем укладывать ее в большую фарфоровую миску.

Нет, мама. Мы…

Только что звонила миссис Меллон, — продолжала мама. — Спрашивала, не заболели ли вы. Хотела убедиться, что с вами все в порядке.

Не все, — мрачно отозвалась я.

Очень милая женщина! Сегодня она принесет нам двух уже зажаренных цыплят — для тех гостей, которые не любят мясо со специями. — Мама повернулась ко мне. — Кристал, помоги мне нарезать перец.

Мама, пожалуйста, не надо больше о курах и цыплятах! — взмолился Коул.

Мы должны сказать тебе что-то очень важное, — подхватила я.

Папа на заднем дворе, готовит уголь и шампуры, — сообщила мама, смазывая куриное крылышко томатным соусом. — Лед! Не забыть бы купить лед!

Мама, мы с Коулом превращаемся в цыплят! — на одном дыхании выпалила я.

Мама засмеялась.

Лед и бумажные тарелки, — повторила она. — Иначе потом мы замучаемся мыть посуду

Мама, выслушай меня! — Я подергала ее за руку, мама выронила кисточку в миску.

Кристал, у меня нет ни минутки свободной, — вздохнула мама, сдувая волосы со лба и вновь взявшись за кисточку. — Вам с Коулом придется самим приготовить себе завтрак — точнее, обед. А потом помогите папе.

Ко-о-о! — воскликнул Коул.

Да послушай же, мама, — взмолилась я, — разве ты не слышишь, что Коул кудахчет?

Очень похоже, — пробормотала она, укладывая куриную ножку в миску.

Посмотри на мои губы, — потребовала я. — Это сделала Ванесса. Мы случайно налетели на нее и рассыпали покупки. За это она превратила нас в… ко-к-ко-ко… в цыплят!

Неужели вы не видите, как я занята? — застонала мама. — Мне некогда слушать… — Тут она взглянула на мои губы и осеклась. — Как сильно они обветрились!

— Они не обветрились! — возразила я. — У меня растет клюв.

— Куд-кудах! — подтвердил Коул. Мама покачала головой.

— Смажь губы кремом, Кристал, и не путайся под ногами, ладно? Сегодня мне не до шуток. Если не хотите помочь, то хотя бы не мешайте.

Я повернулась к Коулу, тот уныло опустил голову. Мы побрели прочь из кухни.

— Как думаешь, папа нас выслушает? — без особой надежды спросил Коул.

Я щелкнула губами.

Вряд ли. У него не меньше хлопот, чем у мамы.

Что же нам делать? — спросил Коул и почесал шею. Неужели перья уже начали расти?

Внезапно меня осенило.

— Энтони! — воскликнула я.

При чем тут Энтони? — уныло отозвался Коул.

Он был в тот раз с нами! — объяснила я. — Наверняка и с ним случилось то же самое. И теперь он превращается в цыпленка.

Коул потер подбородок.

— Ко-о… Куд-кудах… Может быть.

Если мы втроем расскажем о случившемся маме с папой, они наверняка нам поверят!

Давай попробуем, — воодушевленно согласился Коул. — Бежим к Энтони.

Мы позавтракали апельсиновым соком и холодными пирожками, а затем помчались к дому Энтони.

И за квартал до него встретили Ванессу.

16

Хорошо, что на этот раз мы с ней хотя бы не столкнулись!

Я увидела Ванессу раньше, чем Коул. Она торопливо шла нам навстречу по другой стороне улицы. Несмотря на жару, Ванесса опять была вся в черном, да еще набросила на плечи черную кружевную шаль, которая развевалась у нее за спиной.

— Это она! — прошептал Коул, толкнув меня в бок.

Мы застыли посреди тротуара и разинули рты. Может, она что-нибудь нам скажет?

Хватит ли мне смелости заговорить с ней? Сердце мое заколотилось, губы защелкали, нервная дрожь мешала сосредоточиться.

Коул втянул голову в плечи — совсем как цыпленок! — и испуганно заквохтал. Бедный мой братик! Заметив, как волнуется Коул, я забыла про свои опасения.

— Ванесса! — закричала я.

Она продолжала идти длинными плавными шагами. Шаль развевалась за ее спиной.

— Ванесса! — повторила я.

На ее лице сохранялось невозмутимое выражение. По-моему, она даже не сразу нас заметила. Наконец она остановилась и уставилась на нас так, словно видела впервые.

— Ко-ко-ко! — сердито закудахтал мой брат. Эти звуки вызвали на черных губах Ванессы

сначала улыбку, затем она засмеялась и, зырк-нув на нас, забросила на спину прямую черную прядь.

И тебе того же! Цыпа-цыпа! — С этими словами она направилась дальше.

К-к-коо! Подождите! — крикнул ей вслед Коул, продолжая быстро-быстро втягивать голову в плечи и снова выпрямлять шею.

Вы должны нам помочь! — подхватила я, щелкая губами.

Ванесса ускорила шаг. Ее черные волосы разметались по спине. Она не оглянулась.

Мы нашли Энтони во дворе его дома, с клюшкой для гольфа в руках. Клюшку он выпросил у отца и сам вырыл глубокие лунки в земле. Еще подходя к дому, мы видели, как Энтони загнал мяч в лунку. Заметив нас, он поднял вверх два больших пальца.

Здорово, верно? Я долго тренировался.

Здорово, — вяло согласилась я, думая о Ванессе и пытаясь прогнать страх.

— Ко-ко! — подтвердил Коул. Энтони прищурился, глядя на него.

— Что стряслось? Мои родители поехали к вам на барбекю, а у меня через час тренировка.

Он вынул мяч из лунки и отошел на несколько футов от нее. Положив мяч на траву, он прицелился и замахнулся клюшкой.

Энтони, с тобой не случилось ничего странного? — выпалила я.

За последние два дня, — уточнил Коул.

Энтони ударил по мячу, клюшка издала сухой треск. Мяч покатился по траве и замер у самого края лунки.

Случилось, — признался Энтони. — Очень странное. А вы откуда знаете?

Потому что и с нами произошло то же самое, — объяснила я.

Энтони уставился на меня во все глаза.

— Да ну?

Мы с Коулом закивали. Энтони скорчил гримасу и сделал вид, что внимательно разглядывает клюшку.

— Значит, вы тоже научились играть в гольф? наконец спросил он.

На этот раз пришла наша очередь удивляться.

При чем тут гольф?

Это случилось неожиданно, — объяснил Энтони. — Еще пару дней назад мне никак не удавалось попасть мячом в лунку. Я не умел играть даже в мини-гольф!

Ну и что? — недоуменно спросил Коул.

А вчера у меня вдруг стало все получаться, — продолжал Энтони и повертел клюшку в руках. — Оказалось, у меня есть меткость. Странно, правда?

Но… а как же… — забормотала я и осеклась.

А как же перья? — спросил Коул. — И губы?

Энтони растерялся и обернулся ко мне.

Что это с твоим братом? Он спятил, или как?

А может, ты начал кудахтать? — продолжал допытываться Коул.

Энтони рассмеялся, но быстро оборвал смех.

— Ничего не понимаю. Это шутка, да? Я отвела брата в сторонку.

— Он не понимает, о чем мы говорим, — прошептала я. — Почему-то Ванесса его не заколдовала.

Коул опять втянул голову в плечи и заквохтал.

Пойдем отсюда, — сказала я. — Энтони нам не поможет. До встречи! — крикнула я Энтони, щелкнув губами, и потащила Коула на улицу. — Нам надо помочь родителям приготовить барбекю.

Пожалуй, я зайду к вам после тренировки, — решил Энтони. — Оставьте мне курятины!

— Непременно, — буркнула я.

Гости уже начали съезжаться. На дорожке у дома стояла красная «хонда» тети Нормы. Семейство Уокеров, живущее в соседнем квартале, направлялось к нашему дому пешком. Я юркнула в дверь и убежала к себе в комнату. Очень хотелось поделиться своей бедой с мамой, но я понимала, что ей сейчас не до меня. Плотно прикрыв дверь спальни, я подошла к зеркалу и обнаружила, что шея и плечи вновь обрастают бело-рыжими перьями. Они только-только начинали проклевываться, и выдергивать их было нелегко. Мне пришлось взять щипчики. Каждый рывок причинял мучительную боль.

С заднего двора доносились голоса. В воздухе был разлит запах жареного мяса. Фу! Раньше мне нравился аромат куриного барбекю, но теперь меня от него затошнило. Желудок сжался, его содержимое подкатило к горлу. Я зажала ладонью рот, то есть клюв, чтобы подавить тошноту. Буду сидеть в комнате, решила я. Скажу, что мне нездоровится. В этот момент мама позвала меня на кухню.

— Иду! — откликнулась я, понимая, что у меня нет выбора. Придется спуститься вниз.

Я переплела пальцы и вдруг обнаружила, что они стали костлявыми и узловатыми, а ногти удлинились и заострились. Мне оставалось надеяться лишь на то, что никто ничего не заметит. Я медленно спустилась в кухню. Мама уже успела уложить волосы в аккуратный узел на затылке. Ее длинный белый передник был заляпан соусом. Она перемешивала салат в большой миске, но остановилась, заметив меня на пороге.

Кристал, где ты была? Гости собираются. Иди развлеки их, а я пока приготовлю салат.

Хорошо, мама. — Я едва сдерживала кудахтанье.

И проверь, хватит ли в ведерке льда, — попросила мама. — Пусть папа запасет побольше углей, мы…

Она вдруг бросила взгляд в окно, осеклась и ахнула.

— Кристал, что с твоим братом?

Я подошла к окну, выглянула во двор — и невольно вскрикнула, не поверив своим глазам.

17

Коул забрался в загородку для кур и опустился на четвереньки. Куры обступили его.

— Что он делает? — воскликнула мама, приложив ладонь к щеке.

Я сразу поняла, чем занят мой братец, но не стала объяснять маме. Не хватало еще пугать ее теперь, когда двадцать гостей ждут ужина!

Я выглянула из окна. Коул мирно склевывал зерна с земли, опустив низко голову, подхватывая зерна языком. Втягивая голову в плечи, он глотал корм.

Что это он вытворяет? — покачала головой мама. — Неужели он думает, что это забавно?

Не знаю, мама, — отозвалась я, глядя, как Коул снова опустил голову и схватил еще одно зернышко.

Одни гости смеялись над ним, другие растерянно молчали.

Останови его, — распорядилась мама, снова принимаясь за салат. — Вытащи его из загородки и приведи в дом. Я жду объяснений.

Ладно, мама, — пробормотала я.

Еще несколько секунд я наблюдала, как Коул клюет зерно, а затем вышла во двор и подошла к загородке для кур.

— Коул! — негромко позвала я, вплотную приблизившись к загородке. — Ко-ко-коул!

Я и вправду собиралась отвести его в дом, подальше от кур. Но зерна выглядели так аппетитно! Растолкав кур, я встала на колени, опустила голову и начала клевать.

На следующий день в школе я не слушала учителей. Мне вспоминалось вчерашнее происшествие. Конечно, все гости решили, что мы с Коулом шутим. Правда, они не поняли смысла этой шутки, но вежливо посмеялись. А мама с папой рассердились. Мы им не помогали — нам больше нравилось клевать зерно. Потом мы отказались от куриного барбекю, и мама встревожилась.

— Вы же раньше его так любили! — воскликнула она.

Это было раньше, подумала я про себя. При мысли о том, что мне придется есть курятину, у меня внутри все переворачивалось!

На следующее утро я с помощью Коула выдернула все перья, выросшие на шее, плечах и спине, а потом помогла ему избавиться от того же. Мы потратили на это минут сорок. Перья пришлось спрятать в ящик шкафа, чтобы родители не увидели их раньше времени и не начали расспросы.

Уроки тянулись бесконечно долго. У меня зудели шея и спина. Только бы перья не выросли, пока я в школе! Я надеялась, что сегодня меня не вызовут к доске — дело в том, что кудахтать я стала еще чаще, а слова выговаривала с трудом.

После уроков наша баскетбольная команда должна была играть с командой девочек из соседнего округа. Этого матча мы ждали целую неделю. Но теперь я мечтала только о том, чтобы поскорее убежать домой, пока никто не заметил, как я кудахчу и пощелкиваю губами.

Забросив учебники в шкафчик, я уже собиралась выбежать из школы, как вдруг из-за угла вывернула тренер Клей.

Кристал, а я как раз тебя ищу!

Ко-о? — отозвалась я.

Хилари сильно простудилась. Сегодня ты будешь играть вместо нее.

Ко-ко… — начала я, но тренер не стала слушать. Обняв за плечи, она повела меня в раздевалку.

Я знаю, ты справишься. Скорее переодевайся.

Ко-ко-ко! — твердила я. В любое другое время я подпрыгнула бы до потолка от радости! Мне предложили играть! Об этом я мечтала целый год!

Пока я переодевалась, девочки из нашей команды хлопали меня по плечам и желали удачи.

А вдруг я и вправду справлюсь? Может, как раз сегодня я покажу, на что способна, и все поймут, как хорошо я играю в баскетбол! Но как только началась игра, я поняла: меня ждут не похвалы, а крупные неприятности.

18

Наша команда выиграла подачу. Я повела мяч к корзине противников. На бегу я низко пригнулась и задергала головой — вверх-вниз. Из горла вырвалось негромкое кудахтанье. Я попыталась выпрямиться, но не смогла. Наша центровая приняла пас, бросила мяч в корзину и промахнулась. Мы побежали на свою половину поля, а я вдруг застонала, к своему ужасу обнаружив, что не могу не дергать головой. На меня удивленно воззрилась тренер Клей.

— Кристал, что это с тобой? — спросила она. Болельщики начали смеяться и показывать

на меня пальцами.

— Кристал, прекрати паясничать, — прошипела наша нападающая Джина.

Игра передвинулась к корзине наших противников, и я побежала вслед за командой. Голова моя дергалась, как на пружине, ноги перестали сгибаться. Мне дали пас, но я не сумела его поймать, обнаружив, что держу ладони под мышками и машу локтями, как крыльями. Мяч угодил мне в плечо, и я громко закудахтала, дергая головой. Товарищи по команде недовольно загалдели. Тренер Клей удрученно покачала головой. Болельщики смеялись. На бегу я попыталась распрямить руки. Голова тряслась, губы щелкали. Взглянув вниз, я остановилась. Не может быть! Мои ноги сверху донизу обросли белыми перьями. Их видели все.

Раздался свисток, судья объявил тайм-аут. Девочки побежали к нашей скамейке, а я метнулась в противоположном направлении — прочь из зала и школы.

Мне хотелось бежать, пока я не упаду замертво.

До самого ужина я пряталась у себя в комнате, борясь со стыдом и страхом. Мне хотелось поделиться своим горем с родителями, но я не решалась: а если они мне не поверят? Если подумают, что я шучу?

После ужина мама с папой отправились в школу на родительское собрание. Дождавшись, когда машина отъедет от дома, мы с Коулом спустились в гостиную. Затем мы опустились на колени и начали склевывать крошки с ковра. К этому времени мое тело сплошь покрылось белыми и рыжими перьями. Чтобы вырвать их, понадобилось бы несколько часов.

— Мне… ко-о-о… так страшно… — пробормотал Коул.

— Мне тоже, — призналась я и клюнула

крошку.

— Кристал, что же нам теперь делать? — тихо спросил брат.

Я хотела было ответить «не знаю», но вдруг поняла: у нас есть выход.

19

Мы вышли в холодную, ветреную ночь и торопливо зашагали по улице, ведущей к центру города. Ноги нас не слушались, колени почти не сгибались. Ветер ерошил наши перья. По небу между рваных облаков плыл бледный месяц.

Вдруг улицу озарил свет автомобильных фар. Мы нырнули за невысокую ограду и затихли. Только бы нас никто не увидел! Мы не хотели, чтобы нас начали расспрашивать. Мы прошли через весь город, выбирая темные переулки. Ветер продолжал раскачивать деревья, воздух быстро наполнялся влагой. Мне на голову упало несколько капель дождя.

Из булочной миссис Вагнер шел сладкий аромат. Должно быть, она пекла на завтра пончики. У меня невольно вырвался горестный стон. Неужели мне больше никогда не доведется попробовать пончик? Что, если мы обречены всю жизнь клевать зерно?

Наконец мы свернули на тропу, ведущую к дому Ванессы. С каждой минутой становилось все темнее и холоднее. Наши туфли глухо постукивали по утоптанной земле. Несколько минут спустя я различила на фоне серого неба черный силуэт нужного нам дома.

— Что же мы… ко-ко-ко… скажем ей? — тихо спросил Коул.

Я смахнула со лба дождевые капли. Собственная рука показалась мне жесткой и костлявой, на пальцах выросли когти.

— Куд-кудах… сначала извинимся, — ответила я. — И объясним, что мы случайно толкнули ее и рассыпали покупки. А еще попросим прощения за то, что не помогли подобрать их. Ко-ко-ко!

Мы подошли к деревянному забору. Незапертая калитка хлопала на ветру. Я перевела глаза на дом. Он стоял в высокой траве, напоминая какое-то огромное черное существо. Света в окнах не было.

Может, Ванесса уже легла спать?

— Кажется, ее нет дома, — прокудахтал Коул.

— Где же ей быть? — возразила я. — Куда она могла деваться? По ночам в Гошен-Фоллс некуда ходить.

Мы вошли во двор, и я попыталась запереть за собой калитку, но обнаружила, что засов сломан.

— А что будет потом? После того, как мы извинимся? — допытывался Коул, поеживаясь.

Я обняла его за плечи и повела к двери.

А потом мы попросим ее расколдовать нас, — заквохтала я. — Сделать нас такими, как раньше.

Думаешь, она согласится? — слабым голосом спросил брат.

Скоро узнаем, — отозвалась я и постучала в дверь.

20

На стук никто не ответил. За спиной хлопнула калитка. Мы с Коулом вздрогнули. Набрав в легкие воздуха, я вновь постучала в дверь костлявым кулаком. Мы ждали, глядя прямо перед собой, прислушиваясь к невнятному шуму деревьев и постукиванию калитки. В доме было тихо. Подавив вздох разочарования, я повернулась к брату.

— Ты был прав. Ванессы нет дома. Понурив головы, мы спустились с крыльца.

Из-за тучи выплыла луна, осветив серебристым светом окна.

— Давай заглянем внутрь, — предложила я. Мы подошли к одному из окон, привстали

на цыпочки и заглянули в гостиную. Мне удалось разглядеть темную, старомодную (точнее сказать — старинную) мебель: большие кресла, длинный диван, заваленный подушками, книжные полки от пола до потолка — ничего странного или жуткого я не заметила. Разве что мое внимание привлекла стопка книг, лежавшая на маленьком квадратном столике возле дивана. Книги были толстыми и непривычно большого формата. Даже при лунном свете я разглядела их потрескавшиеся и потрепанные обложки. Прищурившись, я увидела, что еще две такие книги лежат отдельно на другом журнальном столике.

Коул! — шепотом позвала я, чувствуя, как часто забилось сердце. — Видишь эти старые книги? Наверное, они колдовские…

О чем ты говоришь? — брат прижался носом к стеклу.

Ты что, не понял? Книги о магических заклинаниях и колдовстве. С виду похоже, правда?

— Пожалуй, да, — кивнул он.

Я вырвала белое перышко, выросшее у него на подбородке.

Ой! — взвизгнул брат. — Зачем ты это сделала?

Прости. Оно раздражало меня. — Я снова прижалась к стеклу и уставилась на старые книги.

Пойдем отсюда. — Коул потянул меня за рукав. — Ванессы все равно нет дома.

А книги здесь, — возразила я и высвободила руку. — Если они и вправду колдовские, мы можем найти в них то заклинание, которое нам поможет. И снова станем такими, как раньше!

Коул закатил глаза и пощелкал клювом.

— А как же! Вот тогда-то мы полетим!

— Не ехидничай. Нельзя же сидеть сложа руки!

Я потянула брата за собой, повернула дверную ручку и толкнула тяжелую дверь плечом. Дверь скрипнула и открылась.

— Ко-о-о… И правда, давай-ка перелистаем все книги, одну за другой, — предложила я, войдя в прохладный мрак прихожей. — Мы ничего не потеряем, — и повела Коула в гостиную.

В доме пахло кофе, острыми специями и чем-то пряным и сладковатым. Луна, заглядывая в окно, освещала гостиную.

Половицы поскрипывали под ногами. Остановившись возле дивана, я уставилась на кипу старых книг. Наконец протянула руку, коснулась верхней и похолодела, услышав пронзительный вопль. Я отдернула руку.

— Ванесса! — воскликнул Коул.

21

У меня перехватило дыхание, сердце на миг замерло. Присмотревшись, я увидела вспрыгнувшего на подлокотник кресла кота Ванессы. Его глаза светились в темноте и казались янтарными. Оскалив зубы, он злобно зашипел.

А я подумал, это Ванесса… — с облегчением пробормотал Коул. — Похоже, мы ему не понравились.

Мы зашли ненадолго, — объяснила я коту и жестом велела Коулу сесть на диван. — Помоги мне разобрать книги. Если мы найдем ту, что нам пригодится…

Когда Коул проходил мимо кресла, кот снова зашипел и выпустил когти. Брат опасливо отпрянул.

— Кошки не любят кур, — шепотом напомнила я и взяла с журнального столика одну из книг. Приблизив ее к глазам, я попыталась прочесть заглавие.

Очертания букв давно стерлись. Плотная обложка потрескалась от времени и была покрыта толстым слоем пыли.

— Не могу прочесть.

— Я включу свет, — предложил брат и направился к стене. Кот снова зашипел.

— Лучше не надо. Иначе Ванесса сразу поймет, что в доме кто-то есть.

Я: провела пальцем по обложке и сосредоточилась.

Глазам не верю! — меня словно осенило.

Что там, Кристал? — живо отозвался Коул. — Неужели ты нашла…

Но прежде чем я успела ответить, под потолком вспыхнул свет.

И я вскрикнула, увидев, что у стены стоит Ванесса.

22

Перепугавшись до смерти, я попятилась. Книга выпала у меня из рук и тяжело ударилась об пол.

— Ванесса, мы… — Я с трудом сглотнула. И вдруг поняла, что смотрю на портрет Ванессы, висящий на стене.

— О, Господи! — простонала я. — Это всего лишь портрет! Но какой огромный! Я думала…

Я обернулась к Коулу. Он стоял возле выключателя, не сводя глаз с портрета.

— Это ты включил свет? — спросила я.

— Да, — сознался брат. — Извини, я не хотел напугать тебя. Я думал, свет поможет…

Я вспомнила о заголовке книги.

— Коул, кажется, мы нашли то, что нам пригодится! Да еще с первой попытки!

Наклонившись, я подняла с пола книгу. Да, я не ошиблась!

— Смотри, Коул! — Я показала брату обложку. — Книга называется «Куры, куры, куры». Это наверняка та самая! Если мы найдем заклинание Ванессы…

— Тогда мы сможем расколдовать сами себя! — заключил Коул.

Громкий стук заставил нас вздрогнуть. Черный кот пронзительно замяукал, спрыгнул с кресла и шмыгнул прочь из комнаты.

— Это хлопнула калитка? Или вернулась Ванесса? — насторожилась я.

Коул выключил свет. Застыв на месте, мы напряженно прислушались. Я крепко прижимала книгу к груди. После недолгого молчания стук повторился. Опять калитка!

Пора выбираться отсюда, — прошептала я, поглядывая на дверь.

Ко-ко-ко! — ответил Коул, повернулся и на негнущихся ногах зашагал к двери. Даже в полумраке я разглядела, что шея брата сзади обросла пышными перьями.

В коридоре, выгнув спину и изготовившись к прыжку, стоял кот Ванессы. Мы опасливо прошли мимо.

— Хороший котик, хороший… — бормотала я, понимая, что вряд ли сумею с ним поладить.

Я толкнула входную дверь. Сильный ветер чуть не сбил меня с ног. Мы вышли на крыльцо и плотно притворили дверь. Прижимая тяжелую книгу к груди, я направилась по тропе к дому, Коул шел за мной. Мы сгибались под порывами ветра, который трепал наши волосы и перья.

Гошен-Фоллс уже погрузился во мрак. Магазины закрылись, только на бензозаправке самообслуживания горели огни. Мы с Коулом почти бежали по середине улицы. Мне не терпелось попасть домой и отыскать в книге заклинание Ванессы. Наконец впереди показался наш дом. Гараж по-прежнему был пуст — мама с папой еще не вернулись с собрания.

«Вот и хорошо, — подумала я. — Если повезет, к возвращению родителей мы с Коулом уже станем такими, какими были раньше».

Крепко вцепившись в книгу, я поднялась наверх, в свою спальню. Села на край кровати и положила тяжелую книгу на колени. Коул вошел следом за мной и закрыл дверь. Склонив голову набок, он негромко квохтал, глядя, как я стремительно перелистываю испещренные мелким шрифтом страницы.

— Ну, что там? — спросил он, изнемогая от нетерпения. — Нашла заклинание?

Я не ответила, лихорадочно пробегая взглядом убористые столбцы. Быстрее, еще быстрее! От волнения мое сердце забилось.

— Нашла? — допытывался брат. Захлопнув книгу, я застонала от ярости

и повалилась на постель.

— Коул, мы совершили ужасную ошибку.

23

Коул в страхе вскрикнул, белые и рыжие перья у него на затылке встали дыбом.

— Кристал, в чем дело? — выдавил он.

— Это не та книга! — в слезах воскликнула я, вскакивая с кровати. На покрывале осталось несколько выпавших перьев. — Это поваренная книга! РеЦепты блюд из курятины!

— Фу! — скривился Коул.

Меня вдруг затошнило, а руки стали зудеть. Опустив глаза, я увидела, как сквозь кожу ладоней проклевываются белые перья.

— Надо вернуться к Ванессе, — заявила я, громко щелкая клювом. Он вырос и теперь выдавался далеко вперед. Зубы почти полностью скрылись из виду, словно вросли в десны. Моя речь стала невнятной.

Коул с трудом сглотнул.

— Вернуться?

— Пока еще не слишком поздно. Пока мы не стали курами.

Брат нахохлился и промолчал. Я схватила книгу и направилась к двери. И застыла от ужаса, мельком увидав собственное отражение в зеркале.

Мои глаза! Голова!

Глаза стали маленькими и круглыми, широко посаженными по бокам, голова — плоской.

Нет! — открыла я клюв в отчаянном крике.

Скорее! — поторопил Коул и схватил меня за руку. Перья, покрывшие плотным слоем тыльные стороны наших ладоней, сомкнулись.

Бежим! — откликнулась я, по-куриному дергая головой.

Мы быстро спустились по лестнице и снова нырнули в темную ветреную ночь.

Мне все время хотелось наклониться и клюнуть землю. Но я боролась с этим желанием. Следовало как можно скорее вернуться в дом Ванессы.

Только бы успеть…

В другое время это путешествие заняло бы десять минут, но теперь нам с Коулом понадобилось гораздо больше времени. Дело в том, что наши куриные ноги не сгибались, а смотреть вперед широко расставленными глазами оказалось слишком трудно!

Когда мы наконец добрались до дома Ванессы, ветер слегка утих. Бледный лунный свет озарял покосившуюся крышу дома. В окнах по-прежнему было темно. Мы прислонились к забору, переводя дыхание и разглядывая дом. Похоже, Ванесса еще не вернулась. Прижимая к груди тяжелую поваренную книгу, я проскользнула в калитку и поднялась на крыльцо. Дверь легко открылась. Мы с Коулом шагнули в дом, вдыхая странный пряный аромат.

— Ко-о-о, Ванесса! — крикнула я. — Есть кто-нибудь дома?

Из темноты на нас уставилась пара горящих желтых глаз. Кот лениво зевнул, словно не удивился нашему появлению, но было ясно, что он вовсе не рад незваным гостям.

— Ее здесь нет, — прошептал Коул. — Ско-ко-корее!

Я положила поваренную книгу на место и принялась перебирать стопку книг. Мое внимание привлекла стоящая на столике тарелка.

Семечки!

Я не смогла устоять. Наклонив голову, я принялась клевать семечки из тарелки.

— Кристал, что ты делаешь? — хриплым шепотом возмутился Коул. — Отойди немедленно!

Схватив верхнюю книгу из стопки, он лихорадочно принялся листать ее, а я склюнула еще несколько семечек, взяв другую.

Внезапно Коул издал торжествующее кудахтанье.

Это колдовские книги!

Ты ко-ко-ко прав, — согласилась я. — Тут полным-полно заклинаний.

Коул быстро перелистывал страницы, скользя по ним взглядом.

Только как же мы найдем то, что нам нужно?

Кажется, я уже нашла. — Я понесла книгу к окну, где было светлее. Я не ошиблась.

Что там? — взволнованно спросил Коул, выронив свою книгу и в два прыжка приблизившись ко мне.

— Здесь целая страница заклинаний о курах.

Одно из них называется «Превращение человека в цыпленка». Кажется, это то, что нам надо.

— Нет, лучше найди «Превращение цыпленка в человека»! — настаивал Коул.

Я просмотрела страницу.

Такого здесь нет. Придется прочитать заклинание наоборот.

Ну давай! — воскликнул Коул, нервно подергивая обросшей перьями головой. — Прочти его наоборот! У нас нет другого выхода.

От возбуждения он начал приплясывать на месте, засунув ладони под мышки и взмахивая локтями, как крыльями. Комнату огласило кудахтанье.

— Коул, ко-ко-как не стыдно! — возмутилась я.

Не ответив, он продолжал кудахтать, махать руками и шаркать ногами по полу.

Я внимательно прочла заклинание. Оно оказалось совсем простым. Достаточно было только быстро произнести десяток слов, прокудахтать и станцевать. А дальше говорилось, что надо направить палец на жертву и прошептать: «Цыпа-цыпа!» Точно так, как сделала Ванесса.

— На первый взгляд здесь все просто, — сообщила я Коулу. — Перестань дергаться, сейчас мы попробуем.

Коул прекратил махать крыльями и приплясывать.

— Не забудь куд-кудах-тах-тах!

Я поняла, о чем он говорит: заклинание следовало прочесть наоборот: задача не из легких. Но другого выхода у нас нет.

Держа увесистую книгу на ладони, я указала пальцем на Коула, затем на себя и прошептала:

— Цыпа-цыпа!

Этими словами заканчивалось заклинание. Глядя в книгу, я начала читать заклинание задом наперед:

— Ко-о-ко-ко! Куд-кудах!

Мне следовало сделать три шага вперед и два вправо, поэтому я сделала два шага влево и три назад. Водя костлявым куриным пальцем по строчкам, я старательно читала их наоборот:

— Ко-ко-ко! Ко-ко-ко!

Затем, как было сказано в книге, я сделала два широких шага, а потом еще три вправо, захлопала крыльями и трижды прокудахтала. В последнюю очередь я прочла первые слова заклинания, напечатанные вверху страницы. Вот и все. Заклинание произнесено наоборот. Но подействует ли оно? Может, чары Ванессы окажутся сильнее?

Я прислушалась к своим ощущениям и поняла, что заклинание сработало. Меня вдруг охватило странное чувство. Руки и ноги начали нестерпимо зудеть, перья встали дыбом.

Книга выпала из моих рук и глухо стукнулась об пол. Перед глазами поплыли овальные пятна, а когда они рассеялись, все в комнате вдруг стало лиловым и утратило очертания.

— Что это? — испуганно воскликнул Коул откуда-то издалека.

Что-то происходит, поняла я, хватаясь за подоконник, чтобы не упасть. Вот только что?

24

У меня кружилась голова. Комната качалась и вращалась перед глазами. Пол вдруг оказался где-то внизу. Я растерянно моргала: и вправду, до пола очень далеко. *

— Ко-ко-коул! — кричала я брату, объятая ужасом.

Теперь-то я поняла, почему пол отдалился. Мы с Коулом выросли! И стали не просто курами, а гигантскими курами!

— Я огромная, как лошадь! — Я подняла голову и едва не уперлась ею в потолок.

Испуганный Коул застонал и начал дрожать, роняя огромные перья на пол. Он захлопал крыльями, продолжая их сбрасывать.

Из коридора появился черный кот Ванессы, его желтые глаза расширились словно от удивления. Выгнув спину, он поднял хвост и яростно зашипел.

Я шагнула к Коулу, дергая огромной плоской головой.

— Кажется, я все испортила! — в отчаянии произнесла я.

Коул переступал с ноги на ногу, втягивал голову в плечи, щелкал клювом, но не издавал ни звука. Наконец он выговорил:

— Кристал, попробуй еще раз!

Да, он прав: надо еще раз произнести заклинание. Даже если мне не удастся превратить нас в людей, мы, возможно, перестанем быть такими огромными.

Наклонившись, я с трудом отыскала нужную мне книгу на полу. С высоты моего роста она казалась плоской и маленькой, как футляр от компакт-диска. Подобрать ее мне тоже удалось не сразу: костлявые пальцы с длинными ногтями были неловкими и плохо сгибались. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем я сумела найти страницу с нужным заклинанием. Поднеся крошечную книгу прямо к правому глазу, я начала читать.

«Только бы оно подействовало! — молила я. — Только бы все получилось!»

Наконец я прочла последнюю строчку и затаила дыхание. Сработает или нет?

В другом углу комнаты сдавленно заквохтал Коул.

Меня вновь охватило странное чувство, перед глазами, ослепляя, вспыхнули яркие овальные пятна. Я зажмурилась, чувствуя, как под ногами покачивается и вращается пол. Я попыталась за что-нибудь ухватиться, но вокруг был только воздух. Испустив стон, я начала падать. Падение продолжалось бесконечно…

Когда я наконец открыла глаза, то не поняла, где нахожусь. Комната исчезла. Меня окружали странные, громадные предметы. Взглянув на книгу, лежащую на полу, я все поняла. Теперь книга была выше меня ростом!

— Пи-пи-пи! — запричитала я и услышала такой же тихий писк Коула.

Обернувшись, я увидела, что он превратился в маленького желтого цыпленка! Я с трудом сглотнула. Значит, и я стала крохотным цыпленком! Должно быть, я ошиблась, читая заклинание.

Я попыталась что-то сказать, но изо рта у меня вырывался лишь писк. Маленькие лапки постукивали по деревянному полу.

— Пи-пи? — спросил Коул. Он вконец перепугался.

Под желтым пухом у меня в груди колотилось сердце. Я вдруг разозлилась. Почему это произошло именно с нами? Какое право Ванесса имела заколдовывать нас? В ярости я ударила клювиком по полу. Иначе я никак не могла выразить переполнявшие меня чувства. Но злиться мне осталось недолго. Какой-то движущийся предмет привлек мое внимание.

Я увидела гигантскую тень. Кот Ванессы! Он сидел на столе рядом со старинной пишущей машинкой и колотил по ней хвостом. Затем он спрыгнул со стола и направился ко мне. Кот надвигался быстро и бесшумно, его желтые глаза горели от возбуждения. Он открыл пасть, обнажив огромные зубы. Пискнув, я похолодела от ужаса. Кот прыгнул и обхватил передними лапами мое мягкое щуплое тельце. А потом его когтистые лапы начали сжиматься…

25

Я отбивалась, хлопала крылышками, пыталась высвободиться. Но силы были неравными. Огромные лапы сжали меня так, что нечем было дышать.

Кот поднял меня и продержал несколько секунд в воздухе.

Мне хотелось визжать, мне хотелось вырваться, но я была слишком слаба и беспомощна.

Передо мной сверкнули огромные кошачьи глаза. Пасть широко открылась, и я оказалась в ней. Меня обожгло горячее дыхание — во рту у кота было жарко, душно и липко.

— Пи-пи-пи! — запищала я.

Кот коснулся меня языком и, к моему удивлению, выплюнул.

Я упала на пол. Рядом слабо попискивал Коул.

Я вскочила и бросилась бежать, но кот снова схватил меня и поднял высоко над полом. Я увидела его склоненную набок голову. С клыков капала слюна. Меня окатила горячая волна смрадного дыхания.

Кот приподнял меня еще выше. Может, на этот раз он проглотит меня? Прямо сейчас, раздавив страшными зубами? Нет. Замурлыкав, кот отпустил меня на пол. Я упала на спину и заболтала ножками в воздухе.

Прежде чем я успела подняться, кот снова схватил меня — на этот раз за ногу — и начал раскачивать перед собой. Он играет со мной, догадалась я. Как кошки играют с мышами! А когда игра ему наскучит, он съест меня!

Где-то на полу пищал Коул. Кот удерживал меня одной лапой. Наконец, опустив на пол, начал прихлопывать меня лапами, подбрасывать и переворачивать. От тряски у меня закружилась голова. Я зажмурилась.

Наконец я упала на бок и затихла. Страх лишил меня последних сил. Я даже не пыталась пошевелиться. Тяжело дыша, я ждала новой атаки. В любую минуту огромные когти могут вонзиться в меня, поднять в воздух и…

Ждать пришлось очень долго. Устав от ожидания, я подняла голову и поискала своего мучителя взглядом.

Где же он?

Мой брат попискивал где-то рядом.

Я медленно поднялась на ноги и нахохлилась. Нежные перышки были еще мокрыми.

Куда девался кот? Почему перестал мучить меня?

Где-то высоко вспыхнул свет. Я вскрикнула — ко мне приближалось огромное лицо. Ванесса!

— Ну и ну! — послышался низкий голос. — Кто это у нас здесь?

Она поставила меня на свою ладонь.

26

Итак, Ванесса поставила нас с Коулом на ладонь и поднесла к бледному лицу. Ее губы растянулись в довольной улыбке.

— Вижу, вы нашли мою книгу заклинаний, цыплятки. Кажется, я знаю, кто вы такие. Должно быть, Кристал и Коул.

Мы с Коулом громко запищали и запрыгали.

— Какие вы оба хорошенькие! — рассмеялась она. — Какая жалость, что мне пришлось проучить вас! — И она сокрушенно прищелкнула языком.

— Пи-пи-пи! — взмолилась я.

Мне хотелось спросить, зачем она заколдовала нас с Коулом, пообещать, что больше мы никогда не станем досаждать ей, и потребовать, чтобы нам немедленно вернули человеческий облик.

Но я могла только пищать!

— Что же мне теперь с вами делать? Выставить за дверь? Но до вашего дома слишком далеко. Чего доброго, вас кто-нибудь съест по дороге.

— Пи-и-и! — ужаснулись мы с Коулом. Как извиниться перед Ванессой? Как поговорить с ней?

Внезапно меня осенило. Старая пишущая машинка! Ванесса держала нас с Коулом прямо над ней. Я посмотрела вниз. В машинке торчал лист бумаги. Какая удача! Это наш единственный шанс. Не раздумывая ни секунды, я спорхнула с ладони Ванессы и с громким писком плюхнулась на стол.

Ванесса испуганно вскрикнула и попыталась меня поднять. Но я успела спрыгнуть на клавиши пишущей машинки и принялась ударять по ним твердым маленьким клювом. Сначала я клюнула букву В, затем прыгнула вправо и клюнула А. Увернувшись от пальцев Ванессы, я перескочила на верхний ряд клавиш и клюнула Н. Рука Ванессы застыла в воздухе. Может, она поняла мою мысль? Сообразила, что я пытаюсь напечатать ей письмо? Буква Е нашлась по соседству, но я чуть не сорвалась с клавиши. Два раза клюнув букву С, я закончила слово буквой А и подняла голову.

Ванесса внимательно за мной наблюдала, держа Коула на ладони. Она слегка хмурилась, не сводя глаз с листа бумаги. К тому времени как я закончила письмо, у меня перехватило дыхание, маленькое сердечко бешено колотилось. Работа оказалась такой трудной! Но на листе бумаги появилось несколько строк: «Ванесса, простите нас. Мы не нарочно рассыпали ваши покупки. Мы пришли, чтобы извиниться».

Я устало упала на стол, не в силах пошевелиться. Слегка повернув голову, я уставилась на Ванессу.

Согласится ли она помочь нам? Примет ли извинения? Если нам повезет, скоро мы снова станем людьми!

Ванесса низко наклонилась надо мной.

— Вы опоздали с извинениями, — холодно произнесла она. — Я ничем не могу вам помочь.

27

Коул жалко пискнул. Я со вздохом поднялась и побрела к пишущей машинке.

«Пожалуйста», — напечатала я. Я так устала, что на последнюю А у меня не хватило сил.

Я с надеждой взглянула на Ванессу, которая внимательно разглядывала напечатанное мной слово и постукивала черными ногтями по подбородку.

— Неплохо, неплохо, — наконец пробормотала она, бережно подняла меня и поставила на ладонь рядом с Коулом. — На свете нет ничего отвратительнее невоспитанных детей, — продолжала она, приблизив нас клипу. — Вежливость и хорошие манеры я ценю превыше всего. — Она прищурилась. — В тот день, когда вы налетели на меня у бакалейного магазина, вы даже не подумали извиниться, поэтому мне пришлось наказать вас. — И она снова прищелкнула языком.

Так вот почему Энтони не превратился в цыпленка! Теперь я вспомнила: прежде чем убежать, он извинился перед Ванессой.

Почему нам с Коулом не пришло в голову извиниться? Будь мы поумнее, мы бы сейчас не пищали по-цыплячьи! Но откуда нам было знать, что Ванесса ценит хорошие манеры?

Она поднесла нас к высокому книжному шкафу и показала книги.

— Видите мою библиотеку? — спросила она. — Это книги о хороших манерах. Их здесь сотни. Всю свою жизнь я посвятила изучению этикета. — Она строго взглянула на нас. — Почему нынешние дети такие невоспитанные? Мне искренне жаль вас, честное слово. Но вы извинились поздно. Слишком поздно.

Она поставила нас на стол — должно быть, у нее устала ладонь — и потерла рука об руку.

Что же дальше? Я терялась в догадках. Неужели она выставит нас за дверь? Она права: нам с Коулом ни за что не добраться до дому. Через несколько шагов мы попадем на ужин псу, коту или еноту.

В панике я запищала. Желтые перышки встали дыбом. Как же нам быть? Осталось одно, последнее средство.

Я вновь взобралась на клавиатуру пишущей машинки и начала печатать.

«Благодарим за объяснение. И за урок вежливости. Искренне ваши, Коул и Кристал».

Ничего другого мне не удалось придумать. От отчаяния у меня опускались крылья. Я смотрела на Ванессу, ожидая, когда она прочтет записку, и надеясь на лучшее…

— Глазам не верю! — воскликнула Ванесса. Она выхватила лист из машинки и перечитала послание. — Благодарственное письмо! — продолжала она. — Вы написали мне благодарственное письмо! — Она просияла. — Нынешние дети даже не знают, что это такое! Впервые вижу подобную учтивость! Она затанцевала по комнате.

— Благодарственное письмо! Настоящее благодарственное письмо!

Наконец она обернулась, указала пальцем на Коула, затем на меня, пробормотала несколько слов и вновь вытянула палец.

— Ой! — вскрикнула я, почувствовав, что расту. Я надувалась, как воздушный шар. Желтые перышки исчезли, на голове появились настоящие волосы. И руки, ладони, пальцы!

Коул поддержал мой радостный крик. Мы снова стали людьми! Ванесса помогла нам!

Убеждаясь, что это не сон, мы несколько раз ущипнули друг друга, а потом расхохотались. Мы были бесконечно счастливы! Ванесса тоже смеялась, радуясь за нас.

Когда радость немного улеглась, Ванесса направилась на кухню.

— Позвольте предложить вам чего-нибудь прохладительного. Мне известно, как мучит жажда после превращений.

— Спасибо! — воскликнула я, вспомнив, как Ванесса ценит вежливость.

— Спасибо! — громко добавил Коул.

Мы с усмешкой переглянулись и опять ущипнули друг друга. Кожа! Настоящая кожа — и ни единого перышка!

Я пошевелила губами, провела по ним языком. Нормальные человеческие губы!

Ванесса вернулась с двумя стаканами колы.

— Я знаю, как дети любят колу. — И она подала стаканы мне и Коулу. — Пейте! Вы совсем измучились.

Я и вправду почувствовала жажду и осушила стакан двумя глотками. Кола была холодной и приятно пощипывала язык. Красота! Это гораздо лучше, чем склевывать семечки с ковра! От радости я не помнила себя.

Подняв голову, я увидела, как Коул жадно допивает колу. Видно, у него во рту тоже все пересохло.

Закончив, он опустил стакан… и вдруг громко рыгнул! И расхохотался! Я тоже не смогла удержаться и засмеялась — надо же, как громко!

И смеялась до тех пор, пока ко мне не подошла явно огорченная Ванесса.

В чем дело? Поначалу я ничего не поняла.

А Ванесса указала пальцем сначала на Коула, затем на меня и прошептала:

— Свинка-свинка!

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27 X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?