«Алхимик»

Дмитрий Казаков (Loky)

Алхимик

Проснулся от громкого хрипа, не сразу понял, что хрипит сам, громко, с присвистом. Поднял голову, откашлялся и только тут осознал весь ужас ситуации:

"Задремал, заснул!". Ужас холодной волной прокатился по телу:

"Заснуть во время Великой Трансформации, как я мог! Тридцать лет работы пойдут прахом". Мысли бежали судорожные, испуганные. Несмотря на необходимость спешки, поднялся со стула медленно, со скрипом, давно уже не молод, да и занятия алхимией здоровья не прибавляет.

Охая, проковылял к рабочему столу, суставы немелодично поскрипывали.

Песок в часах пересыпался всего на две трети. "Слава создателю" - от вздоха облегчения поднялась пыль, закружилась сизым облачком.

Успокоенный, выглянул в окно, первый раз за последнюю неделю. На улице сумрак, то ли утро, то ли вечер, он давно уже сбился со счета времени. Тридцать пять дней назад в его атаноре Атанор - алхимическая печь. началась Великая Трансформация, и с того дня он не выходил из лаборатории, почти не ел и почти не спал, за что теперь едва не поплатился.

Процесс Трансформации долог и сложен, составляющих расплава многие сотни, каждую надо добавлять в точно рассчитанное по фазам Луны и положению звезд время. Ошибка в несколько минут означала провал. Лишь при соблюдении всех условий, всех мельчайших подробностей в указаниях древних мастеров, может появиться на свет философский камень, Lapis philosophorum, что способен превращать свинец в золото, исцелять болезни, даровать владельцу бессмертие и вечную молодость. Многие, очень многие пытались получить камень мудрецов, но лишь он один, он, Якобус из Нейштадта, так близко подобрался к цели. Три фазы Трансформации из четырех осуществил он: черную, когда едва не отравился ядовитыми газами, белую, когда атанор накалился так, что к нему нельзя было подойти, и красную, когда багровый свет, вырвавшийся из печи, едва не сжег алхимику глаза. Для работы Якобус добыл и пустил в ход дорогие и редкие ингредиенты: живое серебро, аурипигмент, зеленую медь, йеменские квасцы, маркозит и драконью кровь. Книги, что занимали все свободное пространство лаборатории, стоили целое состояние. Отец Якобуса, почтенный купец, наверное, переворачивался в гробу всякий раз, видя, как непутевый отпрыск тратит нажитое десятью поколениями негоциантов, и клял себя за то, что в свое время послал сына учиться в Эрфурт, где тот и заразился бациллой золотоделания.