«Поцелуй тьмы»

Брендон Александер Поцелуй тьмы

Глава 1

Прюденс Холлиуэл со своими младшими сестрами завтракала в кафе «Рэйлярд», находившемся совсем близко от аукционного дома «Бакленд», в котором она работала. Посмотрев на своих сестер и вздохнув, она сказала:

— Я все еще никак не могу поверить, что год пролетел так быстро. Представляете, уже канун Нового года! Как же так получилось?

Пайпер, которой недавно стукнуло двадцать пять, откашлялась и ответила:

— Ну, прошедший год был… таким сумасшедшим, если ты об этом.

— Вот именно, — поддержала ее Фиби.

Прю потянула свой чай со льдом и подумала: «Они правы. Уходящий год стал переломным. Бабушка умерла и оставила нам усадьбу, в которой мы выросли. Я и Пайпер тут же перебрались туда, а через полгода к нам приехала из Нью-Йорка Фиби».

Но конечно, Прю понимала, что главные перемены в жизни произошли после того, как Фиби откопала на чердаке старого дома «Книгу Теней» — древний колдовской манускрипт — и прочла заклинание оттуда. Оно пробудило древние силы, неведомые доселе.

«Благодаря им мы поняли, что сильно отличаемся от всех окружающих, — подумала Прюденс. — Мы — Зачарованные, самые могущественные ведьмы, призванные защищать невинных, сражаясь со злыми колдунами и демонами. Как трудно было это переварить!»

Прю глубоко вздохнула.

Она заправила свои короткие темные волосы за уши.

— Надеюсь, в наступающем году наша жизнь будет не так богата событиями, — произнесла она.

— Говори за себя, — возразила Фиби. — Я хочу, чтобы моя жизнь стала более динамичной. А то сейчас я совсем закисла.

— Ты о чем это? — удивилась Пайпер.

— Сегодня канун Нового года, — ответила Фиби, — а я даже не пойду на свидание.

Она положила голову на руки и печально посмотрела на сестер.

Пайпер зачесала назад свои длинные каштановые волосы и пожала плечами:

— Что ж с того? Я тоже не иду. И это не конец света.

— Ты — совсем другое дело. Ты работаешь менеджером в самом крутом ресторане Сан-Франциско и будешь хозяйкой новогоднего вечера, — заметила Фиби. — На тебя свалится столько дел в «Дрожи». Ты и не заметишь, что не пошла на свидание.

— Уж поверь, — пообещала Пайпер, — замечу.

Прюденс прожевала кусочек жареного лосося и произнесла:

— Ладно, пускай нам не до свиданий, зато можно уделить побольше внимания другим вещам. Например, карьере. Тоже неплохо.

— Да ты у нас вообще чудная, — усмехнулась Фиби.

— Я? — Прюденс вскинула брови. — Если ты не заметила, с тех пор как нашлась «Книга Теней», наша жизнь вообще стала слишком чудной.

— А разве я не права? — возразила Фиби. — У меня не слишком много знакомых, двигающих предметы силой мысли.

— В том-то все и дело, — ответила Прю. — Трудновато встречаться с мужчиной, когда ты… — Она окинула взглядом людный зал, наклонилась поближе к сестрам и закончила шепотом: — Ведьма.

Фиби сдвинула брови:

— Но это не значит, что мы должны забыть о парнях и переключиться на кошек. Я не хочу остаться старой девой!

Прюденс еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Стоило только на них посмотреть! Сестры Холлиуэл отличались большими глазами, высокими скулами, прямыми шелковистыми волосами и точеными фигурками.

— Фиби, вряд ли кто-то назовет тебя старой девой в двадцать два!

— Ты знаешь, что я хочу сказать, — возразила та. — Кроме того, какой толк в особых возможностях, если даже в канун Нового года не получается пойти на свидание?

— Ты права, — поддержала ее Пайпер, прихлебывая суп. — Но тебе известны правила. Нам нельзя использовать свой дар в личных целях. Его можно применять лишь…

— Знаю, знаю — для защиты невинных, — закончила за нее Фиби, затем произнесла мечтательным тоном: — Я надеюсь, что, прежде чем пробьет двенадцать, мне явится в видении симпатичный парень. Вроде того барабанщика из группы «Ночные Совы». Как же тебе повезло, Пайпер, что они играют сегодня ночью в «Дрожи». Когда-нибудь он добьется большой славы.

Прю несколько удивилась, что сестре понравился барабанщик, и спросила:

— У тебя предчувствие?

Фиби закатила глаза:

— Ты не допускаешь, что я могу узнать кое-что, не пользуясь своей силой? Я вижу, что он талантлив. Да и остальные ребята тоже невероятно крутые. Но самый крутой — барабанщик.

— Мне хочется, чтобы ты встречала Новый год у нас в «Дрожи», Прю, — сказала Пайпер. — Без тебя праздник будет не в праздник.

— Ладно, приду, — пообещала старшая сестра, понимая, как важно для Пайпер ее присутствие. — Только сначала я собиралась заглянуть к Ллойду Клэйборну.

— Правда обидно? — сказала Фиби, обращаясь к Пайпер. — Прийти на праздник в один из самых шикарных особняков на Тихоокеанских Высотах, столкнуться нос к носу с богачами и знаменитостями…

— Да, уж если только из-за работы, то и впрямь обидно, — согласилась Пайпер. — Ллойд Клэйборн — один из наших самых крупных клиентов и один из самых известных коллекционеров в городе. Он пригласил всех оценщиков нашего аукционного дома. Моя начальница Клер велела, чтобы мы все там отметились. Уж очень боится обидеть денежный мешок.

— Интересно, какие блюда будут у него подавать? — спросила Пайпер. — Я слышала, что он большой гурман.

— По-моему, угощение будет из ресторана «Джованни», — ответила Прю.

— О, самый специализированный ресторан в городе. Классическая итальянская кухня.

— Как бы я хотела, чтобы вы обе пошли со мной, — вздохнула Прюденс. — В одиночку не слишком-то повеселишься.

— Но ты ведь постараешься после удрать в «Дрожь», правда? — спросила Пайпер.

— Сказала же, постараюсь, — кивнула Прю. — Может быть, не прямо после полуночи, но все же обещаю показать у вас свой нос.

— Ой! — воскликнула Фиби, взглянув на Пайпер. — Посмотри-ка! Он обязательно должен прийти в ресторан! У тебя остались еще приглашения? Я хочу, чтобы он взял одно из них.

Прю поглядела в ту сторону, куда показывала Фиби. Едва она поняла, о ком идет речь, у нее перехватило дыхание. К их столику приближался высокий мужчина с блестящими черными волосами и гипнотическими синими глазами.

— Не приглашай его, — приказала Прю вполголоса.

— Сдурела? Он так великолепен, — прошептала Пайпер.

— Пожалуйста, не надо, — повторила Прюденс.

Мужчина остановился прямо перед ней, взял ее руку и поднес к губам:

— Привет, Прю. Сколько же воды утекло, с тех пор как мы виделись в последний раз! Я часто вспоминал о тебе.

Она постаралась не обращать внимания на его французский прононс, от которого у нее по спине пробегала дрожь, и поспешно отдернула руку.

— Прошло столько времени! — произнесла Прю.

— Двести восемьдесят пять ночей назад, — ответил мужчина тихо.

— Ты подсчитываешь ночи? — Прю недоуменно поглядела на него.

— Просто стараюсь произвести на тебя впечатление, — ухмыльнулся он. — Ты будешь сегодня на вечеринке у Клэйборна?

— Буду, — кивнула Прю.

Он слегка наклонил голову:

— Тогда я весь устремляюсь к сегодняшней полночи.

— К полночи, — повторила Прюденс. Она понимала, что мужчина намекает на поцелуй, от которого она однажды не смогла удержаться. Но видимо, ему хотелось большего, а она еще не была готова. — Насколько я знаю, не существует новогоднего обычая, связанного с поцелуями.

— Пустяки. — Мужчину не обескуражила холодность Прю. Наоборот, он принял вызов. — Может быть, нам удастся наконец поговорить, Прю.

Наконец он вышел из кафе, и Прюденс вздохнула с облегчением. Угораздило же его получить приглашение на ту же самую вечеринку у Клэйборна!

— Кто он? — спросила восхищенная Пайпер.

— Его зовут Робер Гальяр, — объяснила Прюденс. — Он антикварный дилер из Парижа. Мы встречались с ним в прошлом году, когда он приехал на пару месяцев в Сан-Франциско.

— Но почему ты стала такой ледяной? — спросила Фиби.

— Эй, только я могу замораживать время! — воскликнула Пайпер с глуповатой улыбкой.

— Неудачная шутка, Пайпер, — прорычала Прю. — Очень неудачная.

— У тебя журавль в руках, — сказала Фиби. — Парень такой красивый, у него милый французский выговор, и занимается антиквариатом. Словом, блестящая партия для тебя. А ты строишь из себя Снежную королеву.

Прю тяжело вздохнула, вспомнив прошлую зиму, когда познакомилась с Робером. Они флиртовали, болтали о французских ювелирах восемнадцатого века и вазах эпохи Мин. Даже ходили по музеям. Она все надеялась, что он сделает ей предложение, но он преспокойно улетел к себе в Париж.

«А теперь вот вернулся, — подумала Прю. — И кажется, готов на серьезные отношения. Но со времени нашей последней встречи мой мир необратимо изменился».

— Я не стала ледяной, — объяснила она. Просто не хочу его обнадеживать. То есть мне кажется, что я ему нравлюсь…

— Кажется? — вмешалась Пайпер. — Да ты точно ему нравишься! Разве он не дал тебе этого понять?

— И разве он не поцеловал твою ручку? — добавила Фиби и опустила ресницы. — Так мило!

— Я знаю, что он красивый и обаятельный. Но после опыта Пайпер…

— Ты думаешь, что он колдун? — спросила Пайпер, вздрогнув.

Прю знала, что средняя сестра никак не может оправиться после того, во что вылились ее встречи с Джереми Бернсом. Она сходила по нему с ума, а оказалось, что он колдун, жаждущий расправиться с Зачарованными.

— А как узнаешь? — ответила Прюденс. — Во всяком случае, сейчас я не настроена ходить на свидания.

— По-твоему, Робер не захочет смириться с тем, что ты ведьма? — спросила Фиби.

— Не знаю, — ответила Прю, разглядывая соломинку, торчащую у нее в стакане. — Зато знаю, что еще толком не освоилась со своей силой. И пока я не привыкну к своему новому качеству, встречаться с мужчинами вообще не стоит. Кроме того, как я уже сказала, мне хочется сосредоточиться на карьере.

— Конечно, лучше и намного интереснее, — сказала Фиби, — заносить в каталог замшелые старые реликвии, чем гулять с красивым французом.

— Не стоит шутить с сердечными делами. Последствия могут оказаться очень горькими, — произнесла Прю, понизив голос. — Я и представить себе не могу, как поведет себя мужчина, когда узнает, что я ведьма. В любви надо быть честной и не иметь никаких секретов. Ну а пока для меня гораздо проще и безопаснее возиться с антиквариатом.

Пайпер сочувственно улыбнулась:

— Я понимаю. Но когда-нибудь мы должны будем наверстать упущенное.

— Может быть, она скажет, когда? — заметила Фиби, кивая на молодую женщину, разговаривавшую с парочкой, сидевшей за соседним столиком.

Прю развернулась вместе со стулом, чтобы как следует разглядеть женщину, на которую кивнула Фиби. На ней была юбка, сшитая из семи разноцветных шарфов, наподобие лоскутного одеяла. Копна огненно-рыжих волос крупными прядями падала на другие шарфы, покрывавшие ее плечи, туловище, и исчезали за широким кушаком, красовавшимся на талии. Ее пальцы унизывали серебряные перстни с крупными каменьями, на запястьях позвякивали серебряные браслеты. Даже на расстоянии Прю поняла, что все украшения на ней довольно-таки старинные.

Рыжая женщина раскладывала перед сидящей за столом парочкой какие-то карты.

— Она гадает по картам таро, — прошептала Пайпер.

— Пусть и тебе погадает, Прю, — предложила Фиби. — Спроси, стоит ли уделять внимание карьере или Роберу.

Прю смерила всех яростным взглядом:

— Я и так знаю, что нужно сосредоточиться на…

— Пусть всем погадает, — не могла угомониться Фиби. — Последний день года — самое время узнать будущее!

— Прекрати. Карты таро — дешевый фокус, — возразила Прюденс. — Она наплетет тебе что-нибудь туманное, а когда случится какое-то событие, ты решишь, что речь шла о нем.

— А ведьмы существуют лишь в детских сказках, — добавила Фиби. — Да ладно, давай позовем ее. Просто для забавы. Не обязательно же ей верить!

— Мне не хочется, — ответила Прю. У нее возникло какое-то необъяснимое предчувствие. Она боялась предсказаний судьбы и совсем не завидовала способности Фиби видеть будущее.

— Ну давай же, Прю! — прицепилась Пайпер. — Попросим погадать для всех нас.

— Ну пожалуйста, — вторила ей Фиби.

Прю обреченно вздохнула, понимая, что сестрички от нее не отстанут, и бросила:

— Валяйте.

Гадалка поднялась из-за стола, глядя прямо на Прюденс.

Та почувствовала, как по спине пробежал нехороший холодок.

Гадалка приблизилась к их столу и понимающе улыбнулась:

— Меня зовут Елена. Хотите, чтобы я заглянула в ваше будущее при помощи карт? По пять долларов для каждой.

Прю полезла в бумажник, но Фиби перехватила ее руку:

— Я придумала, я и плачу.

— Чем? — спросила Прюденс. Младшая сестра до сих пор не могла найти работу. Она и понятия не имела, чем дальше заниматься. Ей никогда не хватало денег на себя, а уж платить за сестер ей было никак не по карману.

— Ладно, — Фиби скорчила гримасу. — Я забыла свою сумку.

— Я тоже уговаривала Прю, значит, заплачу я, — предложила Пайпер.

— Не возражаю, — проговорила Прюденс.

Пайпер достала несколько купюр и протянула гадалке пятнадцать долларов. Та спрятала их куда-то под шарфы, несомненно в потайной карман.

— Я начну с той, которая заплатила, — сказала Елена и стала раскладывать карты крестом на столе перед Пайпер.

Прю и раньше доводилось видеть карты таро. На аукцион иногда попадали старинные европейские колоды. Их вид говорил о почтенном возрасте — выцветшие краски, оборванные углы. Но карты Елены сильно отличались от них. Невозможно было узнать ни старшие карты — Мажор Аркана, ни младшие — Минор Аркана. Некоторые картинки казались знакомыми — шут, король, старик с бородой, остальные же Прюденс никогда не видела.

— Что у тебя за колода? — спросила она с любопытством.

Елена пожала плечами:

— Они предсказывают судьбу. Показывают будущее.

— Но я не то имела в виду, — сказала Прю. — Я работаю с антиквариатом, и мне интересна история разных колод.

— Эти карты очень старые, — ответила гадалка, продолжая раскладывать их перед Пайпер. — Они передавались в нашей семье из поколения в поколение, от матери к дочери.

— И сколько поколений ими владело? — спросила Прю с сомнением и любопытством одновременно.

— Так много, что не рассказать, — ответила Елена и улыбнулась, положив перед Пайпер последнюю карту.

— Ах, — пробормотала она, — тебя скоро заметят.

— Меня? — удивилась Пайпер. — Даже без свиданий? Приятная перемена.

— Твоя жизнь уже достаточно изменилась. В будущем — ближайшем будущем — тебя многие заметят, — заверила гадалка. Потом собрала карты и повернулась к Фиби: — Ты готова?

— Как всегда, — ответила та.

Елена начала раскладывать колоду по новой, и Прю подалась впёред. Карты сильно выцвели, но оказались довольно красивыми. Отделанные по краям золотом и серебром, они отличались тем, что все детали рисунков на них были прописаны с величайшим мастерством. Прю попробовала вспомнить, доводилось ли ей видеть подобное оформление. Может быть, удастся разузнать что-нибудь о такой необычной колоде, вернувшись в свой рабочий кабинет?

— А откуда происходят твои карты? — спросила Прю.

— Откуда-то из Франции, — ответила Елена, не отрывая взгляда от колоды. — У нас в семье считалось, что их изготовил один далекий предок, мужчина, занимавшийся черной магией. Он объяснил дочери, как ими пользоваться, и ее знание прошло через века, передаваясь от одного к другому.

Фиби слегка побледнела:

— Черная магия? Может быть, не стоит пользоваться тем, что изготовил ее приверженец?

Елена пристально посмотрела на нее:

— Сами по себе карты не несут ни добра, ни зла. Пользу или вред может принести лишь тот, кто их использует.

— А для чего их используешь ты? — спросила Пайпер.

— Чтобы предсказывать будущее, развлекать вас и зарабатывать на кусок хлеба, — ответила гадалка и улыбнулась Фиби. — Ты скоро получишь деньги.

Та улыбнулась:

— Как раз то, что мне хотелось услышать.

«Какое совпадение, — подумала Прюденс. — Жульничество чистой воды. Когда гадалка подошла к нам, мы говорили о финансовых делах Фиби. Подобный ответ можно дать и без карт таро».

И тут Елена повернулась к ней:

— А теперь твоя очередь.

«Она всего лишь показывает фокусы», — сказала себе Прюденс, увидев первую карту. На ней был шут, по-видимому говоривший о том, что только дура станет заниматься подобной чепухой.

Елена вытянула следующую карту.

Гадалка неожиданно задрожала. Прю слегка удивилась и посмотрела ей в лицо. Оно сделалось бледным, призрачно-белым, как будто от него отлила сразу вся кровь.

— Что там такое? — спросила Прю, стараясь не замечать, что от необъяснимого ужаса у нее начинают вставать дыбом волосы на голове.

— Эта карта всегда лежала в колоде, но еще ни разу не выпадала, — выдавила Елена. Она положила карту на стол, и Прю увидела черную башню, разбитую молнией.

— И что же она означает? — спросила Прю.

Елена быстро запихнула карту обратно в колоду.

— Я ошиблась, — сказала она и вытащила другую карту, на которой были изображены обнимающиеся мужчина и женщина. — Тебе предстоит любовный роман и… и все.

— Ты увидела что-то еще, кроме романа, — возразила Прю, напуганная реакцией гадалки. — Скажи мне правду.

Елена опять вздрогнула. Потом снова положила карту перед Прюденс.

— Это самая могущественная карта в колоде, — произнесла гадалка медленно, ее голос упал до шепота. — Она означает, что вокруг тебя сгущается тьма.

Глава 2

— Тьма? — рассмеялась Прю. — Ты не ошибаешься со своим предсказанием? Как только сядет солнце, наступит ночь, и все погрузится во тьму.

— Речь идет не о естественной тьме, — ответила Елена с дрожью в голосе.

— А какая же тогда? — спросила Прю, поднимая карту.

— Тебе нельзя прикасаться к карте! — воскликнула гадалка, пытаясь выхватить ее из рук Прю. — Карты может брать в руки лишь хозяин колоды!

Но Прюденс увернулась и принялась внимательно рассматривать карту. В отличие от всех остальных она совсем не выцвела. Ее фон был глубоким, изумрудно-зеленым. В самом центре молния разбивала на куски черную башню. Небо вокруг башни заполняли странные геометрические символы.

Прю доводилось видеть много жутких вещей. С тех пор как она узнала о своем наследственном даре, ей стало ясно, что люди и предметы не всегда представляют собой то, чем бывают на самом деле. Почему же тогда карта кажется столь необычной?

Сузив глаза, она пристально посмотрела на Елену:

— Скажи мне точно, что обозначают башня и символы, изображенные на небе.

Та улыбнулась и раскрыла ладонь. Ее рука больше не дрожала.

— Тогда давай еще десять долларов.

«Так я и сама могу предсказывать», — подумала Прюденс и положила карту на стол.

— Спасибо, не надо. Не хочется начинать новый год с обмана.

Елена вспыхнула:

— Потом ты заплатишь намного больше, если не согласишься на малую цену сейчас, предупредила она.

Прю недоверчиво покачала головой и рассмеялась:

— Попытаю счастья.

Пайпер стояла совсем близко к оркестру и слегка подергивалась в такт бухающей музыке «Ночных Сов». Разглядывая танцующих посетителей, она думала о том, что праздник удался на славу.

«Когда-нибудь все радиостанции страны станут крутить „Ночных Сов“, — пришло ей в голову. — И я буду гордиться тем, что они играли на Новый год у нас в „Дрожи“.»

Пайпер внимательно окинула взглядом ресторан, опасаясь увидеть, что он переполнен. Действительно, собралась приличная толпа. Складывалось такое впечатление, что зал оккупировали супермодели. Даже мужчины выглядели нарядно и празднично. «Все они вдруг приоделись», — подумала она, перехватив взгляд Мэтта, одного из постоянных посетителей.

Пайпер заметила Фиби, танцующую с каким-то блондином. Кажется, за ночь он был уже двадцатым.

«И чего она раньше ныла? — подумала Пайпер, усмехнувшись. — Она всегда может закадрить парня без проблем. Вот бы мне так научиться!»

В обтягивающем черном платье, так шедшем ей, подчеркивающем стройную фигуру, не заметить Фиби было трудно. Пайпер вспомнила про гадалку Елену и решила, что та ошиблась. Как всегда, замечают только Фиби.

— Пайпер! — к ней подошел один из официантов. — Билли не справляется на кухне. Кажется, ему нужна помощь.

— Иду, — ответила она и поспешила на кухню. Но неожиданно остановилась, поймав на себе взгляд парня, сидевшего за крайним столиком. Когда ее глаза встретились с его необыкновенными карими глазищами, у нее захватило дух.

У Пайпер не было, как у Прюденс, никаких предубеждений против знакомств с мужчинами, но она все же не ощущала желания с кем-то встречаться. Но этот парень был таким привлекательным. Светлые волосы падали ему на лоб, и он время от времени зачесывал их назад рукой, одновременно улыбаясь уголком рта.

Пайпер хотела спросить, доволен ли он заказом, но не решалась, отвела взгляд и поспешила на кухню. Воспоминание о происшествии с Джереми было еще слишком свежо в памяти. Откуда знать, где поджидает опасность?

Всего в нескольких шагах от кухонной двери ее неожиданно схватила за руку Фиби. Глаза младшей сестры так и сверкали.

— У тебя получилось! — воскликнула она.

— Что получилось? — удивилась Пайпер.

— Самое веселое гулянье во всем городе! Я же говорила тебе, что «Ночные Совы» будут смотреться потрясающе!

— Говорила, — ответила Пайпер радостно.

— А еще парни, — продолжала Фиби. — До сих пор мне не доводилось видеть столько исключительных парней в одном месте! То есть таких, которые умеют как следует танцевать. Как тебе вон тот блондин, что сидит за крайним столиком?

«Прекрасный», — хотела сказать Пайпер, но неожиданно для себя произнесла:

— Я его толком не разглядела. Мне он здесь раньше не встречался… Но кажется, что он наблюдает за мной.

— Он глядел на тебя не отрываясь, — заверила Фиби. — И если моя сестра тоже положила на него глаз, то я рада сообщить, что он выглядит как никто другой.

Пайпер неожиданно занервничала. Она ощутила вдруг себя тридцатилетней, и в обществе молодежи ей показалось, что она лишняя.

Фиби толкнула ее в плечо:

— Давай же. Спроси, как его зовут.

— Ты сошла с ума? — Пайпер широко распахнула глаза. — Ни в коем случае!

— Почему?

— Потому, — ответила Пайпер. — Я не могу вешаться на всех подряд, как ты. Я его совсем не знаю.

— Вот поэтому и нужно с ним поговорить. — Сестра приблизилась к ней вплотную. — Тогда уж точно узнаешь.

Пайпер глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. На самом деле ей очень хотелось с ним познакомиться. Когда их глаза встретились, она почувствовала, что у них есть нечто общее. Но разговаривать с совершенно незнакомым мужчиной не входило в ее правила.

— Я даже не знаю, что сказать.

— Пайпер, делу время, потехе час. Ведь сейчас Новый год. — Фиби подумала немного. — Ведь ты менеджер. Можешь представиться и сказать, что в твои обязанности входит следить за тем, чтобы всем было весело.

— Слишком коряво. — Пайпер пристально посмотрела на сестру. — Не могу я говорить такое. Не пойду я к нему, и все. Поняла?

— Ханжа, — Фиби сверкнула глазами.

Пайпер от удивления подняла кверху глаза.

— Я не…

— Сегодня днем мы с тобой вместе убеждали Прю, что она не должна упустить того потрясающего парня, а теперь ты сама собираешься упустить точно такого же. Следовательно, ты ханжа.

Пайпер глухо заворчала. Ее бесило, что сестра, в сущности, права. И все равно она не отстанет!

— Ладно уж. Лишь бы ты не зудела.

Разглядев парня попристальнее, Пайпер нашла его довольно красивым. Она пожала плечами:

— Ну ладно. Подойду к нему и спрошу, нравится ли еда.

— Постой, — одернула ее Фиби. — Не забудь спросить, как его зовут, представиться и, может быть, сунуть ему под нос свой телефон.

— Фиби! — Пайпер посмотрела на нее угрожающе.

Та всплеснула руками:

— Хватит. Больше я не вмешивалась. Пойду к оркестру и попробую охмурить барабанщика.

Пайпер какое-то время глядела ей в спину, потом сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и сказала себе: «У тебя все получится!»

Она направилась к крайнему столику, огибая официантов, спешащих с подносами, уставленными тарелками с закуской и фужерами с шампанским. Тем временем блондин отвернулся от оркестра. Пайпер вновь увидела его невероятные карие глаза и вздохнула.

«Я не смогу», — пронеслось у нее в голове. Она резко развернулась и столкнулась с официантом, несшим поднос с шампанским. На нее обрушился целый каскад вина. Закрыв глаза, она услышала, как бокалы бьются об пол.

— Вот доказательство всемирного тяготения! — воскликнул кто-то.

Публика начала смеяться и аплодировать.

В промокшей одежде Пайпер стало холодно и совсем неуютно. Да и платье безвозвратно погибло. Но все казалось пустяками по сравнению с пережитым унижением. Так хотелось остановить время, но все произошло слишком быстро.

— Извини, Пайпер, — сказал официант. — Я не ожидал, что ты так стремительно развернешься.

— Ничего, Дэнни, — она покачала головой.

— Я тут приберусь, — пообещал он, падая на колени и начиная собирать осколки на поднос.

— Дай-ка я тебе помогу, — сказала Пайпер, опускаясь рядом с ним.

— Вы не ранены? — Чья-то теплая рука опустилась на ее плечо.

Пайпер обернулась на голос. На нее глядели теплые карие глаза того самого мужчины, который только что сидел за крайним столиком. Того самого, которому она собиралась представиться. Он дружелюбно улыбнулся, и ей как-то сразу полегчало.

— Я… я цела, — выдавила Пайпер. — Лишь вино пролила.

— Да вы поэтесса, — заметил он.

Цела — пролила… Пайпер хотелось взвыть.

— Нет, я дура набитая, — ответила она, намереваясь удрать как можно быстрее. — Я должна… должна… помочь Билли.

— Кто такой Билли? — спросил незнакомец, как будто расстроившись. — Ваш приятель?

— Нет, — поспешила возразить Пайпер. — Помощник шеф-повара.

— Так вы одна из тех, благодаря кому мы так чудесно сегодня веселимся?

Она оглядела свое загубленное платье, потом снова подняла глаза.

— Да, благодаря мне вы веселитесь, а также проливается шампанское и бьется посуда, — призналась она грустно. И, как будто со стороны, услышала свой голос:

— А вам понравилось угощение?

— Оно великолепно, — улыбнулся мужчина.

«Понятно. Вот и узнала то, что я хотела узнать», — подумала она. Теперь уж не до имени и не до телефона. Что она может сделать? Протянуть визитку и сказать: «Вот. Хотите погулять с недотепой? Звоните Пайпер.»

— Мне… мне действительно надо идти, — обратилась она к мужчине и развернулась, чтобы уйти.

— Постойте. Пожалуйста. Не уходите, — сказал незнакомец, деликатно беря ее за локоть.

Пайпер замерла и медленно повернулась к нему.

— Я всю ночь раздумывал над тем, как с вами заговорить, — произнес он, поглядев на свои ботинки, потом снова на нее.

— Правда? — Пайпер почувствовала, как сжалось сердце. Выходит, не только она такая застенчивая?

— Да. Правда, — он робко улыбнулся. — Меня зовут Джек Стоун.

— Пайпер Холлиуэл, — улыбнулась она в ответ.

— Пайпер. Какое редкое имя. Оно мне нравится.

— Меня так мама назвала.

Собеседник засмеялся, причем очень мило.

— Все имена выбирают мамы. Но вам, кажется, пора к Билли.

— К Билли? — переспросила она.

— Помощнику шеф-повара, — усмехнулся Джек.

— А, Билли. Верно. — Пайпер дотронулась, до своего платья. — И переодеться тоже надо.

— Вы знаете, где меня искать, — указал он на свой столик.

Пайпер ослепительно улыбнулась и направилась к своему кабинету, несколько взбодрившись. Ведь теперь она знала, что нашла его и, главное, что он тоже ее искал.

Прюденс казалось, будто все происходит во сне. Вечеринка у Ллойда Клэйборна оказалась междусобойчиком элиты Сан-Франциско. Она провела здесь всего полчаса, а ее уже успели представить мэру, солисту городского балета, владельцу крупного виноградника «Сонома», наследнику нефтяной компании, главе большой фирмы, связанной с Интернетом, кинопродюсеру и директору Музея современного искусства. Пребывание в доме миллионера превзошло все ее ожидания.

В бальном зале играл камерный оркестр, сквозь толпу сновали официанты, разносившие шампанское и закуски. Но Прю больше всего поразил сам особняк, напоминавший частный музей, заполненный антиквариатом и предметами искусства.

На противоположном конце огромного вестибюля виднелась лестница, ведущая на второй этаж. Но сначала Прюденс решила осмотреть первый и обнаружила здесь современные скульптуры, письменный стол Луи XIV, гобелены эпохи французского Возрождения, фонтан из итальянской виллы и шикарные персидские ковры.

Затем она приблизилась к лестнице, которая делилась надвое. Ее ответвления вели в восточное крыло усадьбы и западное. Прю решила все же оставить второй этаж на потом, поднялась по узенькой мраморной лесенке на третий этаж и оказалась перед дверями, выполненными во французском стиле, которые вели на балкон из стали. Едва Прюденс вышла на балкон, у нее захватило дух от открывшегося вида. Издалека сверкал праздничными огнями мост Золотые Ворота.

— Прекрасный вид, не правда ли? — раздался за спиной мужской голос.

Обернувшись, она увидела самого Ллойда Клэйборна и улыбнулась ему. Он был, наверное, на десять лет старше ее, его виски уже посеребрила седина. Прю знала, что он получил свое состояние в наследство, поэтому испытывала перед ним невольный трепет.

— Просто потрясающий пейзаж, — ответила она.

— Вы уже все осмотрели? — спросил миллионер.

Она пожала плечами:

— Вообще-то только частично. То есть кроме второго этажа. И… знаете, некоторые вещи, которые у вас здесь собраны, я видела лишь в альбомах по искусству.

Клэйборн посмотрел на нее с любопытством, и она поежилась от смущения, подумав, что разговаривает совсем как любитель.

— Я хотела сказать, что увидеть вашу коллекцию — большая честь.

— Мне всегда неловко скрывать такие прекрасные вещи от людей, — ответил богач просто. — Особенно от тех, кто может оценить их по достоинству. Я восхищаюсь каталогом, который вы подготовили для аукциона декоративного стекла. И порекомендовал вас всем своим друзьям, интересующимся антиквариатом.

Прю воспрянула духом, будто бы выиграла приз.

— О, спасибо. Это большая честь для меня.

— А для меня большая честь поговорить с вами. Временами я нахожу Клер скучноватой. А теперь, прошу прощения, мне нужно поприветствовать остальных гостей.

Прюденс глядела ему в спину, думая о том, что такую ночь она никогда, в жизни не забудет. Сладкое ощущение успеха уже кружило ей голову.

«Ну вот, заявилась», — подумала она, увидев приближающуюся Клер. Прюденс любила свою работу, но начальница — совсем другое дело. Лицо Клер, как обычно, выглядело кислым и недовольным. Даже на вечеринке у нее не получалось повеселиться.

— Прю, — произнесла Клер, остановившись возле двери и не решаясь ступить на балкон. — О чем ты разговаривала с мистером Клэйборном?

— Об антиквариате, — ответила Прюденс отступая на шаг и изо всех сил желая, чтобы начальница оставила ее в покое.

— А о чем именно? — уточнила Клер. — Не подвела ли ты меня? Перескажи мне весь разговор.

— Клейборн сказал, что аукцион декоративного стекла произвел на него впечатление, — ответила Прю осторожно. Ведь, если проговориться, что Клэйборну понравился ее каталог, у начальницы вырастет на нее зуб. — И еще сказал, что сообщил о нас своим знакомым.

Клер закрыла глаза и вздохнула с облегчением.

— Слава богу. — Она открыла глаза. — Тебе нужно пообщаться с гостями и наладить новые контакты. Ты здесь для работы, а не для веселья.

Прю почувствовала сильное желание козырнуть, но сдержалась и ответила:

— Буду стараться изо всех сил.

Едва Клер удалилась, Прюденс закатила глаза. «Надеюсь, я все же не буду так загружена работой, чтобы совсем не повеселиться», — подумала она. Потом поняла, что обещала сестрам прямо противоположное — сосредоточиться на карьере и забыть о развлечениях.

Ей неожиданно захотелось оказаться сейчас в «Дрожи», где за ней не будет следить неусыпное око начальницы.

Прю взяла фужер с шампанским у проходившего мимо балкона официанта. Сделала глоток, но тут небо окрасилось золотистыми и зелеными огнями салюта. Вдруг у нее мороз пробежал по коже, волосы на голове встали дыбом. Появилось неприятное ощущение, что за нею кто-то наблюдает. Она резко обернулась.

Прямо в дверях стояла гадалка Елена. Ее сероватые глаза светились торжеством.

— Как видите, я оказалась права.

У Прюденс замерло сердце. Появление гадалки заставило ее вздрогнуть. Та была одета примерно так же, как утром, только шарфы оказались черными.

— Ч-что ты здесь делаешь? — выдавила Прю.

— Наблюдаю за тем, как сбывается мое предсказание, — ответила Елена и быстро зашагала вниз по ступеням. Шарфы развевались у нее за спиной.

«Как она узнала, где меня искать? — удивилась Прю, но после догадалась: — Она сидела в кафе за соседним столиком и могла слышать наш разговор». Однако такое предположение показалось ей маловероятным. Елена не обращала внимания на сестер, пока те не захотели, чтобы она им погадала. И вот теперь она явилась сюда. Жуть какая-то!

Прю вошла с балкона в комнату. Хрустальная люстра приветливо подмигивала ей. Но тут она снова вздрогнула, вспомнив страшное предсказание Елены: «Вокруг тебя сгущается тьма». Что могли означать ее слова?

— Кто эта женщина? — раздался мужской голос.

Прю обернулась, схватившись рукой за сердце. Перед ней стоял незнакомый мужчина, стареющий джентльмен с густой белой шевелюрой и в прекрасно пошитом смокинге.

— Я встретила ее сегодня в кафе, — объяснила Прюденс. — Она гадает по картам таро.

— Правда? Зачем Ллойд пригласил ее? — удивился мужчина. — Для здешней компании она чересчур эксцентрична.

Собеседник протянул руку Прюденс:

— Меня зовут Джейсон Роман. Ллойд сказал мне, что вы эксперт по антиквариату.

Прю с улыбкой пожала ему руку:

— Я работаю в «Бакленде».

— К сожалению, я не силен в антиквариате, — признался Джейсон. — Но мне нравятся женщины, не похожие на прочих.

У Прюденс перехватило дыхание. Неужели он знает, что она ведьма? Ей иногда казалось, что некоторые люди могут распознать ее способности с первого взгляда.

— Не похожие? — переспросила она.

Роман улыбнулся:

— Может быть, вы не заметили, но все остальные женщины сегодня одеты в черное.

Прю поспешно огляделась. Дамы были одеты в шелка, у некоторых расшитые блестками. Но цвет нарядов оказался неизменно черным! А все мужчины пришли в черных смокингах! Прю невольно посмотрела на свое ярко-красное шелковое платье.

Перехватив взгляд Джейсона, она широко улыбнулась:

— Вы можете сказать, что меня окружает тьма.

— Действительно, — улыбнулся он, поднимая фужер с шампанским. — Лично мне кажется, что красный цвет вносит разнообразие. Он выделяет вас из толпы.

Прю кивнула и тоже подняла фужер, сказав:

— Спасибо.

Она почувствовала сильное облегчение. Такое сильное, что даже забыла о Елене с ее зловещим предсказанием.

Попрощавшись с Джейсоном Романом, Прюденс зашагала вниз по мраморным ступеням. Поставив пустой бокал на поднос встречного официанта, она вдруг заметила на первом этаже Робера Гальяра. Он вошел в людный вестибюль и помахал рукой Ллойду Клэйборну.

Затем Робер метнул взгляд прямо в сторону Прю, будто точно знал, где ее искать. На его лице появилась едва заметная улыбка, и он начал подниматься по ступеням.

Прю сама удивилась, насколько она обрадовалась его появлению. Ей уже довелось поговорить с несколькими мужчинами о коллекции Клэйборна, но никто не мог оценить древние сокровища так, как Робер.

«Фиби права, — подумала Прюденс. — У нас с Робером много общего. К сожалению, над ней по-прежнему довлела тайна семьи Холлиуэл. Интересно, знал ли их отец, что женится на ведьме? Во всяком случае, мать никогда не раскрывала своего секрета дочкам. Неужели постоянная маскировка станет обязательной составляющей их жизни?»

К несчастью, «Книга Теней» не давала никаких указаний, касающихся этикета, но зато в ней давались колдовские заклинания и краткие исторические сведения о порождениях зла, таящихся в ночи.

Робер уже поднялся и подошел к Прюденс.

— Привет, — сказал он со своим французским прононсом.

Теперь его произношение казалось очаровательным. Ей захотелось узнать его получше, но все же она опасалась последствий.

— Ты пропустил фейерверк, — заметила Прю как можно беззаботнее.

— Попал в пробку. И так боялся, что не застану тебя, — он пристально посмотрел на нее. Его синие глаза затягивали Прюденс, и она почувствовала, что вот-вот утонет в них.

Когда Робер взял ее за руку, по ней пробежала горячая волна. Прю почувствовала непреодолимое желание возобновить их отношения. Но все же лучше даже не начинать.

— Я действительно уже собиралась уходить, — ответила она.

Робер удивленно посмотрел на нее:

— Зачем же тогда приходить сюда на Новый год, если ты собираешься упорхнуть до полуночи?

— Из любопытства. Я слышала о доме и коллекции Ллойда Клэйборна с тех пор, как стала работать в «Бакленде». И никак не могла отказаться от приглашения. Кроме того, Клер велела явиться всем экспертам.

— Да, Клер в своем репертуаре, — согласился Робер с улыбкой. — Но насчет коллекции ты права. Она одна из лучших в вашей стране. Особенно после того, как я продал Ллойду кое-какие вещицы. И Клер попала в точку. Чем лучше знаешь клиента, тем проще продать ему то, что он хочет.

Робер взял с подноса у проходящего мимо официанта два фужера с шампанским и протянул один из них Прюденс.

— Пожалуйста, побудь еще чуть-чуть.

— Побуду до тех пор, — улыбнулась Прю, — пока не опустеет мой фужер. Я пообещала сестрам встретиться с ними в «Дрожи».

— В «Дрожи»? — переспросил Робер.

Прю кивнула:

— Я говорю о ресторане, в котором моя сестра Пайпер работает менеджером. Говорят, там сегодня играет потрясающая группа.

— Тогда я иду с тобой, — заявил Робер. — Здешний камерный оркестр элегантен, но под него нельзя танцевать.

«Зачем я сопротивляюсь? — подумала Прюденс. — Робер красивый, обаятельный и к тому же один из немногих мужчин, разбирающихся в антиквариате». Она расслабилась и кивнула:

— Ладно. Только там все по-другому.

Прю увидела, что его глаза удовлетворенно засветились, а затем в них появилось любопытство.

— Утром в кафе, когда я к тебе подошел, с тобой были твои сестры? — спросил он.

— Да. Мои сестры. Извини за то, что забыла представить их тебе.

— Ты можешь представить их в ресторане. — Они чокнулись. — И забудем о прошлом.

Прю улыбнулась:

— Но ведь прошлое — наша специальность.

Робер оглядел помещение и произнес:

— Дом Клэйборна напоминает мне музей.

— Мне тоже. Можешь представить, какая здесь жизнь?

— Мне нравится ходить по музеям, но не знаю, смог бы я жить в нем или нет. Как-то здесь холодновато.

Прю кивнула:

— Я живу в старом бабушкином доме. Там нет таких предметов искусства, зато чувствуется уют.

— Мне нравятся такие дома, — сказал Робер, — в которых выросли многие поколения.

— Вот видишь, — улыбнулась Прю. — Мы никак не можем забыть о прошлом.

— Кажется, ты права, — рассмеялся он и указал на видневшуюся вдалеке стеклянную витрину. — Что ты думаешь вон о той коллекции экзотических ожерелий?

— Она великолепна, но я никак не могу узнать два предмета, — призналась она.

Робер взял ее за руку, и она почувствовала, как от его мягкого прикосновения по коже разливается тепло. Она покорно подошла вместе с ним к витрине и принялась сравнивать украшения с теми, что видела раньше.

— Какое же из трех тебе знакомо? — спросил Робер.

— Вот то в центре, из золота и жадеита. Оно китайское, скорее всего эпохи Хань, — объяснила Прю, узнав стиль древнего периода Китая.

— Впечатляет, — сказал Робер тихо.

Она почувствовала, что ее лицо пылает, и обернулась к спутнику, совсем не удивившись улыбке на его лице.

— Расскажи мне об остальных, — попросила Прю.

Робер указал на первое ожерелье из изящных золотых скарабеев с подвесками в форме фиников и полированными бусинами.

— Жуки символизируют вечную жизнь, — объяснил Робер. — Ожерелье наверняка из Древнего Египта. Клэйборн клянется, что его носила Клеопатра.

— Ты как будто сомневаешься, — заметила Прюденс.

— Из-за того, что оно относится к Восемнадцатой Династии, где-то между пятнадцатым и двенадцатым веками до нашей эры. А Клеопатра правила с пятьдесят первого по тридцатый год до нашей эры. То есть даты не совпадают.

— Вижу, — сказала Прю, улыбаясь. — Но ведь Клэйборн не обращает внимания на такую мелочь, как даты?

— Клэйборн знает возраст ожерелья. Просто ему кажется, что Клеопатра очень романтична. Кто знает, может быть, оно побывало и у нее. Ну а к третьему украшению у меня есть особое дополнение.

Он достал небольшой ключик и отпер витрину. Поднял стекло и взял в руку золотую цепочку. На ней висел овальный изумруд в золотой оправе. Гладкая поверхность геммы блестела в свете люстры. Прю никак не могла узнать резьбу, окружавшую камень, но что-то знакомое все-таки вертелось в голове.

Робер аккуратно поднял ожерелье с бархатной подстилки.

— Мне еще нужно кое-что уладить с Клэйборном, но в принципе он согласен продать его мне.

Прю почувствовала приступ зависти. Она не могла представить себе, чтобы кто-то обладал столь редкостными драгоценностями.

— Понятно, почему Клэйборн так не хотел расставаться с ожерельем. Такая вещь не просто прекрасна. Она великолепна.

— Она принадлежит особе не менее великолепной, — сказал Робер и накинул цепочку ей на шею.

В золотой лист, висевший возле витрины, было вмонтировано зеркало. Прю полюбовалась на свое отражение и блестевший у нее на груди изумруд. Потом обернулась к Роберу и встретилась с ним взглядом.

— Куда ты собрался?

— Я просто отойду на пару шагов, чтобы как следует разглядеть тебя в таком богатом украшении. Вы просто созданы друг для друга.

И тут часы пробили полночь. Свет неожиданно погас.

— С Новым годом! — закричали все хором.

Раздались аплодисменты и свистки. Прю услышала хлопанье бутылочных пробок и смех. Но где же Робер?

Где-то начался фейерверк, но настолько далеко, что в помещении оставалось по-прежнему темно. Глаза Прюденс все еще не привыкли к темноте, но ей так хотелось, чтобы Робер не уходил от нее.

«Ладно, — подумала она. — Я соврала, что не верю в новогодние традиции, и мне по-настоящему хочется, чтобы он меня поцеловал».

Она замерла, опасаясь, что Робер потеряет ее в темноте. Но если он пойдет прямо, то как раз наткнется на нее.

Прюденс почувствовала легкий ветерок и почти неуловимое движение. Потом ощутила на своих губах мужские губы. Она прикрыла глаза, чувствуя, будто проваливается сквозь время.

Ей сделалось жарко. Еще никогда поцелуй не был таким сильным и захватывающим. Как будто все ее чувства сфокусировались на нем, все на свете сосредоточилось на поцелуе Робера.

Он становился глубже и жарче, до тех пор, пока все кругом не растворилось, и остались лишь губы, жажда, сила.

Неожиданно зажегся свет, и поцелуй оборвался. С тяжелым вздохом Прюденс медленно открыла глаза и будто бы очнулась ото сна. Ей хотелось провалиться в синие глаза Робера. Хотелось видеть в них отражение точно таких же чувств, как у нее самой.

Но рядом никого не было.

Быстро обернувшись, она увидела Робера, стоявшего чуть поодаль. Он улыбнулся Прю, огибая другую целовавшуюся пару. Мужчина столкнулся с Прю и пробормотал извинения. Прежде чем она успела ответить, Робер притянул ее к себе. Она обняла его руками за шею, собираясь снова поцеловать.

— За то, что ты вернулся, — объяснила она.

Он придвинулся к ней, и их губы снова слились в сладком романтичном поцелуе.

Желая вновь испытать недавнее ощущение, Прю поднялась на носки, чтобы сильнее прижаться к Роберу, а он наклонился к ней. Однако теперь она не чувствовала той жажды и наслаждения, как в прошлый раз.

Закончив целоваться, Робер ласково улыбнулся и сказал:

— Лучше поздно, чем никогда.

Прю уставил ась на него в недоумении:

— О чем ты?

— Я не мог отыскать тебя в темноте, — ответил он.

Прюденс почувствовала, как бухает сердце, а кровь стучит в жилах.

— Что ты хочешь сказать? — спросила она.

— Ровно в полночь поцелуй бывает, так сказать, поэтичным. Но мгновение спустя он всего-навсего сладкий.

Прю вскрикнула, поняв, что она целовалась вовсе не с Робером!

Но если не с ним, то с кем же?

Прю завертела головой, стараясь понять, кто находился ближе всех, но люди, захваченные весельем, двигались слишком быстро. Хорошо, что Робер не заметил ее растерянности и смущения.

Он протянул к ней руку:

— Прю, я должен вернуть ожерелье в витрину.

— Конечно. — Она сняла золотую цепочку и протянула Роберу. Он положил украшение на место.

— С Новым годом, — раздалось за спиной у Прюденс.

Обернувшись, она увидела высокого мужчину. Хотя она его не знала, он вполне мог оказаться тем, кто ее целовал так страстно.

Прю поднялась на носки, обняла его руками за шею и поцеловала. Должна же она выяснить, кто пробудил в ней такие чувства. В ней проснулась жажда, требующая немедленного удовлетворения.

Если на то пошло, она станет целовать всех присутствующих мужчин, пока не найдет его, пока не получит ответ на вопрос, сверлящий ее мозг: «Кто же, черт возьми, меня поцеловал?»

Глава 3

Пайпер танцевала под пульсирующую музыку «Ночных Сов». Она быстро повернулась, и Джек одновременно сделал то же самое. Ей нравилось, как он танцует. Но еще больше — как он на нее смотрит. «Хорошо бы, — подумалось ей, — оркестр сыграл какую-нибудь медленную мелодию, всего одну медленную мелодию, может быть прямо в полночь». Джек схватил ее за руку и крутанул вокруг оси. Она засмеялась.

Музыка смолкла, и Пайпер вспомнила о своих обязанностях. Даже если все идет как по маслу, она остается прежде всего менеджером. Нужно снова проверить кухню, убедиться, что официанты не посходили с ума и что шампанское и прочие вина никуда не испарились. Надо не забыть в ближайшем будущем уговорить хозяина выплатить премию всем, кто работал на Новый год.

Задержав дыхание, Пайпер окинула взглядом толпу:

— Знаешь, я должна убедиться, что у Билли все получается на кухне.

Джек взял ее за руку:

— Скоро полночь. Давай станцуем хотя бы еще разок.

Пайпер зарделась от смущения. Она уже танцевала долго — третий или четвертый танец, даже сбилась со счета.

Подскочила Фиби. Наверняка она не пропустила ни одного танца.

— Ну разве нынешняя ночь не чудесна? — спросила Фиби у Джека.

Тот улыбнулся и поглядел на Пайпер:

— Все чудесно. Лишь бы только уговорить мою партнершу на следующий танец.

Пайпер, разрывавшаяся между обязанностями и желанием, произнесла:

— Почему бы тебе не потанцевать с Фиби, пока я схожу…

— Я станцую с вами обеими, — ответил Джек и схватил сестер за руки. — Давайте же достойно проводим старый год.

Музыка заиграла громче и быстрее, чем прежде. Хотя Джек танцевал с обеими сестрами, он не отрывал взгляда от Пайпер. Ей хотелось, чтобы Прю тоже оказалась здесь и познакомилась с Джеком. Ведь он такой милый…

Она поняла, что с боем часов он ее поцелует, и ей очень хотелось этого. Она просто изнывала от нетерпения.

— Десять! — крикнул кто-то из посетителей.

— Девять! — подхватил другой.

— Восемь! — продолжался обратный отсчет.

— Семь! — Заиграла медленная музыка.

— Шесть! — Джек отпустил руку Фиби.

— Пять! — Он приблизился к Пайпер.

— Четыре! — Начались перезвоны.

— Три! — С потолка начали опускаться воздушные шары.

— Два! — Танец прекратился.

— Один! — Джек пристально посмотрел на нее.

— С Новым годом! — закричали все хором.

— С Новым годом! — повторил тихо Джек и притянул Пайпер к себе.

Она прикрыла глаза в предвкушении поцелуя, но туг кто-то дернул ее за руку. Открыв глаза, Пайпер увидела прямо перед собой озабоченное лицо Билли.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она.

— Я хотел обратить твое внимание на то, что у нас на кухне авария. Лопнула одна из труб под мойкой, и весь пол залит водой.

— Извини, Джек, — сказала Пайпер, отвернувшись от Билли. — Придется идти помогать.

— Ничего, я понимаю, — махнул тот рукой.

Она стала проталкиваться вслед за поваром через толпу. Обернувшись, Пайпер еле разглядела Джека через шары, серпантин и падающие конфетти. И тут у нее екнуло сердце — он чмокнул Фиби в щеку.

Она украла у сестры поцелуй!

— Знаешь, а здесь совсем не такая атмосфера, как в доме у Клэйборна, — заметил Робер громким голосом, чтобы перекрыть оркестр, когда они с Прюденс вошли в зал ресторана.

Та взглянула на него искоса:

— Я пыталась тебя предупредить.

— Прю! — сестры, спешащие к ней, позвали ее хором. Она коротко обнялась с ними и произнесла:

— Кажется, у вас тут весело.

— Ага. Мы с Пайпер уже нашли себе по парню, — похвасталась Фиби.

— Да? Я совсем не целовалась, не то что ты! — возмутилась Пайпер.

— Только потому, что убежала. Кроме того, поцелуй был совсем невинный. Я видела, как он глядел на тебя. Сейчас он вернулся за свой столик и с нетерпением ожидает, пока ты расправишься с кухонными делами. Больше его никто не интересует.

— Да, хорошо же начинается новый год, — вздохнула Пайпер. — У нас случилась небольшая авария на кухне. И оказалось, что я одна умею обращаться с гаечным ключом.

— В нашем роду все женщины такие лихие, — объяснила Прюденс своему кавалеру. Потом с улыбкой представила:

— Робер, это мои сестры, Фиби и Пайпер.

— Очаровательные леди, — произнес тот, целуя ручки обеим. — Очень приятно снова видеть вас.

— Вы тоже очаровательны, — ответила Фиби.

— Почему бы нам не взять бутылочку шампанского и не отметить наступивший Новый год? — Робер посмотрел на Прю. — А может быть, и начало еще чего-то нового.

Прю молча уставилась ему в спину. Спутник ей нравился, но все-таки у нее не шел из головы незнакомец, поцеловавший ее в полночь. «Зачем я только привела Робера сюда? — подумала она. — Теперь он решил, что я им всерьез интересуюсь».

— Итак, теперь вы будете вместе? — Фиби схватила ее за руку.

— Нет. Придется с ним расстаться. Просто я подумала, что если приведу его сюда, то будет весело, но теперь… Не уверена.

Она вспомнила о романтичном поцелуе в доме Клэйборна. Он был каким-то странным. Слишком сладким. Ей хотелось целоваться страстно и сильно, как в полночь. Прю овладело незнакомое ранее чувство, и она никак не могла понять, чего же ей хочется, что же ей нужно.

— Что с тобой? — спросила Фиби.

Прюденс покачала головой:

— Просто на минутку вспомнила о празднике у Клэйборна.

Ей так и не удалось узнать, кто же целовал ее так страстно. Тот мужчина растворился в толпе, словно призрак, и пришлось искать его единственным способом. Может быть, Роббер и утащил ее сюда. Не слишком приятно, когда твоя спутница целуется со всеми подряд.

— И что же случилось у Клэйборна? — спросила Фиби.

— Так, пустяки, — ответила Прю. Она была еще не в силах рассказать сестре о полночном поцелуе. Ей хотелось запрятать случившееся в самые глубины своей памяти. Но была и еще одна причина для беспокойства. Она сжала руку младшей сестры. — Ни за что не догадаешься, кто нарушил веселье.

— Брэд Пит? — спросила та.

Прюденс выпучила глаза:

— Разве я ушла бы, если бы он там был? Нет. Там появилась Елена.

— Гадалка? — удивилась Фиби.

— Было так ужасно, — кивнула Прюденс. — Она посмотрела на меня и сказала, что ожидает исполнения своего предсказания.

— Как же она пронюхала, что ты будешь у Клэйборна? — спросила Фиби.

— Не знаю, — покачала головой сестра.

— Когда мы сидели в кафе, она располагалась совсем близко от нас, — включилась Пайпер. — Думаю, она нас слышала. А может, просто совпадение.

— Так что же, сбылось ее предсказание? Окружила тебя неестественная тьма? — спросила Фиби с улыбкой.

— Да, кажется она оказалась неестественной, — кивнула Прюденс. — Я оделась в красное, а все остальные, буквально все, оделись в черное.

Вернулся Робер. В руках он держал четыре фужера и бутылку шаманского.

— Леди. — Он роздал им фужеры и открыл бутылку.

Прю глядела на пузырьки, спешащие к поверхности. И у нее внутри тоже будто бы что-то поднималось, какое-то еще неосознанное желание.

— За наше будущее, — провозгласил Робер.

— За наше будущее, — хором откликнулись сестры, чокаясь с ним фужерами.

И тут Прюденс заметила красивого блондина, направляющегося к ним. Ее губы защипало. Она решила, что виновато шампанское, но у нее появилось какое-то странное чувство. Ей захотелось поцеловать блондина. С чего бы? Ведь тот самый незнакомец не мог оказаться в «Дрожи». Наверное, желание возникло оттого, что парень такой красивый.

Блондин остановился прямо перед Пайпер и улыбнулся ей:

— Если ты расправилась и с кухней, и с Билли, мы можем снова потанцевать.

— Хорошо бы. — Пайпер разом просветлела и протянула свой фужер старшей сестре.

Прю посмотрела в спину удаляющейся парочке и произнесла:

— Он такой страстный. Каким был его поцелуй, Фиби?

— Кратким и сладким, — поморщилась та. — Ему нужна Пайпер, а не я.

При виде танцующих и целующихся пар, заполнявших зал, у Прю защемило сердце. Ей нравилось танцевать, но вместе с тем хотелось проникнуться Новым годом. Она протянула фужер Роберу и сказала:

— Спасибо за шампанское.

— Потанцуем? — спросил он.

— Что-то неохота, — сморщила она нос.

Из кухни появился Билли в поварском колпаке набекрень. Прю только теперь увидела у него наносу веснушки. И почему она раньше не замечала, какой он крутой?

Повар приблизился к ним с озабоченным видом.

— Не знаете, где Пайпер? — спросил он.

Не отдавая себе отчета, Прю обхватила руками его голову и от души поцеловала. Оторвавшись от него, широко улыбнулась, но потом улыбка быстро растаяла.

Лицо Билли будто бы застлал серый туман. Веснушки пропали. Его кожа начала сморщиваться, трескаться и медленно опадать, пока не показался череп. Глаза стали безжизненными и тусклыми.

Прюденс моргнула. Видение растаяло, словно дым, словно его никогда и не было. Билли выглядел чудесно, и веснушки опять появились. Что за шампанское принес Робер?

Билли смотрел на нее с раскрытым ртом.

— Прю, что на тебя нашло?

Та в ответ лишь покачала головой, стараясь понять, что же такое ей привиделось. Она старалась осознать оба происшествия: и поцелуй, и страшное видение.

— Новый год на дворе, Билли. Оглядись кругом. Все целуются. С Новым годом!

Она взяла его за руку.

— Давай я отведу тебя к Пайпер. — И, бросив на Робера взгляд через плечо, кинула ему: — Я сейчас.

Пробиваясь через толпу, она почувствовала, что губы вновь защипало. Может быть поцеловать кого-то еще? Оглядывая зал, Прюденс чувствовала непреодолимое желание флиртовать. А что, если тот полночный призрак все-таки здесь? Всю дорогу сюда она пыталась представить его себе. Хотя Прю и не довелось его увидеть, забыть его вряд ли удастся. И ради него она была готова на все.

Прю покачала головой. «Спустись на землю, — сказала она себе. — Его здесь нет, а целоваться со всеми подряд совсем не в твоем стиле».

И все-таки что-то придавало ей надежду. Может быть, шампанское, а может, атмосфера абсолютной свободы, новогодняя ночь, в которую все должно сбываться. Все кругом шутили, смеялись и целовались. А завтра все будет по-прежнему.

«Значит, я тоже должна совершить что-нибудь безумное, — решила Прюденс. — Нужно веселиться вместе со всеми. Праздновать!»

Наконец, добравшись до Пайпер, она потрогала ее за плечо:

— Билли опять тебя ищет. — И бросив взгляд на Джека, заявила: — А я займу ее место.

Пайпер начала извиняться перед своим кавалером, и Прю показалось, что она слишком долго не уходит. Когда она наконец-то ушла, Прю туг же заняла ее место рядом с Джеком, проговорив:

— Фиби сказала мне, что ты потрясающе целуешься.

Тот посмотрел на нее с удивлением, а она подумала, что он такой симпатичный!

— Как она могла так сказать? Я просто чмокнул ее в честь Нового года, — ответил парень. — В щеку.

Прю подвинулась ближе и снова почувствовала, что распаляется.

— Дай-ка проверить ее слова, — произнесла она и, придвинувшись еще ближе, обвила его шею руками и приблизила свои губы к его губам.

Однако он прикрыл рот ладонью и отстранился.

— Спасибо за предложение, Прю, — произнес Джек. — Но я против.

— Да ведь Новый год на дворе, — возразила она. — Что такого в небольшом поцелуе?

— Ничего, — покачал он головой, — но вряд ли стоит целоваться с сестрами Пайпер прежде, чем с ней самой.

— Шут с тобой. — Прюденс махнула рукой в воздухе. — Найду кого-нибудь еще.

Сделав несколько шагов, она увидела пару, прекратившую танцевать.

Прю вспомнила о том, что ее телекинетические способности проявляются из-за сильных эмоций. Она подступила ближе к мужчине. Уж слишком распирало ее желание вновь испытать то же, что и в полночь.

Сузив глаза и сосредоточившись на своих силах, Прюденс отбросила женщину со своего пути. Та пролетела через весь зал, будто бы от мощного пинка, и приземлилась наземь. Раздался взрыв хохота. Прю шагнула к мужчине и произнесла:

— Она тебе не нужна. — Обвила руками его шею, наклонила его голову и принялась целовать. Однако вскоре поняла, что ошиблась. Мужчина оказался не тот, кого она искала. Опять неудача!

Прю резко оборвала поцелуй, поглядела мужчине в лицо и увидела легкую дымку, закрывавшую его. Партнер побледнел. Вокруг его глаз проступили темно-серые круги, а сами глаза провалились.

Прю почувствовала, как кто-то хватает ее за руку.

— Оставь его в покое! — воскликнула вернувшаяся женщина.

Прю снова перевела взгляд с нее на мужчину. Он опять выглядел нормально. И, широко ухмыляясь, произнес:

— Да! Так я еще ни разу не целовался!

Оскорбленная подружка вцепилась ему в руку.

— Извини, — стал он оправдываться, — но поцелуй был великолепным.

Прю посмотрела на женщину и выставила перед собой руки.

— Прошу прощения. Я ухожу. Он твой.

Она зашагала прочь, терзаясь мыслью о том, что опростоволосилась. Нет, воспользовалась своей силой прилюдно. Да еще появляются какие-то странные видения. Откуда они берутся? Бессмыслица какая-то. Похоже на галлюцинации.

«Как будто бы меня опоили, — поняла Прюденс. — Иначе с чего бы я увидела несуществующие вещи?»

Она помотала головой. Хотелось обо всем забыть, но желание целоваться стало еще сильнее. Тогда Прю подошла к молодому человеку с зачесанными назад волосами, который стоял в одиночестве. В своем опрятном костюме с галстуком он напоминал банкира.

— Поцелуй меня немедленно, — приказала Прю, обхватив его руками за шею и прижавшись к нему губами.

«Скука, скука, скука, — подумала она через мгновение. — Ни огня, ни жизни. Покойник и то целовался бы лучше».

И тут Прю отстранилась. Парня окутал туман. Его лицо сделалось серым. Он стал хватать воздух треснувшими и кровоточащими губами.

— Нет! Хватит! — Она оттолкнула парня. Чувствуя, как начинает кружиться голова, сжала ее руками. «Откуда же берутся эти видения? Почему мой мозг в который раз сыграл со мной эту шутку? — думала она. — Наверное, перебрала шампанского. Больше не буду пить».

Она окинула взглядом зал и подумала: «Мне нужно еще поцеловаться!»

Фиби с Робером сидели у стойки и глядели на то, как Пайпер танцует с Джеком. На сей раз она разобралась с Билли довольно быстро и вернулась в зал. Фиби не за что упрекнуть cecтру. Джек такой же симпатичный и застенчивый, как Пайпер. Из них получилась отличная пара.

Фиби подумала о том, что и Прю с Робером составили бы хорошую пару, если только сестричка приложит усилия. Но она почему-то стала целоваться со всеми подряд. Со всеми, кроме того единственного мужчины, с которым пришла сюда. Фиби даже стало жаль Робера.

Она увидела, как сестра поцеловала еще одного мужчину, затем оттолкнула его. «Сколько же она выпила? — подумала Фиби. — Совсем не похоже на Прю. Должно быть, шампанским дело не ограничилось. А вдруг Робер обидится на нее? Если сестричка не хочет окончательно порвать знакомство с ним, ей нужно относиться к нему повнимательнее».

Обернувшись к французу, Фиби совсем не удивилась, увидев в его голубых глазах досаду.

— Не пойму, что сегодня нашло на Прю, — произнесла она. — Ее как будто подменили. Может, хватила лишнего.

Робер приподнял фужер с шампанским, который отдала ему подруга. Он был пуст лишь наполовину.

— Вряд ли причина в шампанском, Фиби, но я ценю твою попытку защитить мое самолюбие.

Фиби опустила локоть на стойку и уложила подбородок на руку.

— Я слышала, что французы потрясающе целуются.

— Выходит, что Прю другого мнения, — вздохнул он. — Я поцеловал ее у Клэйборна. И очень бы рад поцеловать снова. Если только она сюда вернется.

— А где вы с ней познакомились?

Робер вздохнул и снова перевел взгляд на Прюденс.

— На аукционе, в прошлом году. Мы стали торговаться из-за одной вещи, этрусской вазы.

— Да уж, Прю любит поторговаться.

— Знаю, — улыбнулся он. — Я прочел это у нее в глазах. Я мог бы легко перещеголять ее, но не стал.

— Ты позволил купить ей вазу?

Робер кивнул:

— Я решил, что ваза лучше, чем цветы, которые хотел ей подарить. Но оказалось, что она полностью поглощена работой.

— Карьера очень важна для нее, — сказала Фиби. Мельком оглядев зал, она заметила, что Прюденс целуется еще с одним мужчиной.

— Когда я уехал из Сан-Франциско в прошлом году, я каждый день вспоминал о ней. И теперь, вернувшись, я изо всех сил старался привлечь ее внимание, но она избегает меня. Что же мне еще сделать?

Робер повернулся и вылил шампанское из фужера Прю обратно в бутылку. Фиби слегка опешила.

— Человек предполагает, а Бог располагает, — пояснил он с горечью.

Француз взял руку Фиби, поднес к губам и осторожно поцеловал.

— Спасибо за компанию. Скажи Прю, что если она захочет допить шампанское, пусть позвонит мне.

«Кошмар, — подумала Фиби. — Зачем он унес шампанское с собой?» Она поглядела вслед удаляющемуся Роберу. Интересно, как бы она себя чувствовала, встречаясь с таким потрясающим парнем? Затем ее внимание снова привлекли танцующие и беседующие пары. А также Прюденс, целующаяся с очередным парнем, который и в подметки не годился французу.

— Прю, ты просто дура набитая, — произнесла Фиби вполголоса.

Глава 4

Прю понимала, что спит. Однако ей еще не приходилось видеть столь ясный сон. Вспыхнули яркие огни, и она вздрогнула, обнаружив, что стоит на балконе в доме Ллойда Клэйборна.

Как ее сюда занесло, совершенно неважно. Главное, что это случилось здесь. Именно в доме Клейборна она пережила тот необыкновенный поцелуй, и ей хотелось ощутить его снова.

Прюденс поглядела вниз и увидела горизонт, озаренный лучами солнца, медленно поднимающегося над водой, которую слегка рябил легкий ветерок. Как прекрасно начинается первый день нового года, подумала она, уходя с балкона.

Прю спустилась по мраморной лестнице и оглядела первый этаж. В туманном мире полусна-полуяви она могла узнать мужчину, который поцеловал ее.

Кто-то осторожно коснулся ее талии. Сердце у нее подпрыгнуло, губы защипало. Даже не глядя, она поняла, что рядом с ней тот самый муж чина, который разжег в ней страсть. И вот теперь предстояло узнать его. Она наконец-то увидит его лицо, его глаза, его улыбку. Она увидит все…

Прю начала поворачиваться.

— Нет, — прошептал мужчина. — Еще рано.

Он приподнял волосы у нее на шее и прикоснулся к ней губами. Все ее тело окатили волны тепла.

— Из всех, кого я видел за многие века, ты самая прекрасная, — произнес мужчина низким голосом. — Я будто бы всю жизнь ждал встречи с тобой.

Он провел своими губами вверх и вниз по ее шее, затем произнес:

— Твой поцелуй подарил мне жизнь.

А его поцелуи обжигали ее яростным огнем.

Прю все же повернулась. Но его лицо закрывал капюшон плаща. Ей хотелось откинуть капюшон, но она понимала, что тогда сон тут же растает.

— Ты меня узнаешь? — спросил мужчина.

— Только благодаря поцелую, — призналась она.

— Так и должно быть, — ответил он, поднимая ее лицо ладонями и увлекая к себе, в тень. Их губы встретились, и она, вновь почувствовав непреодолимую жажду, обхватила его руками и прижалась к нему всем телом.

Его губы напоминали два огненных языка, распаляющих в ней страсть, наполняя ее потребностью и желанием целоваться до бесконечности.

Он сказал, что ее поцелуй подарил ему жизнь. Значит, она ему необходима. Она ему желанна.

Все остальное в ее жизни утратило значение.

Поздним утром Фиби сидела за кухонным столом, склонившись над листком бумаги и стараясь составить хоть какой-нибудь план на новый год. Но все ее мысли были заняты вчерашним безобразным поведением сестрички.

«Может быть, Прю просто поддалась праздничному настроению, — подумала она. — Наверное, многие ощущали то же самое. И все-таки мне жаль Робера».

Заслышав шаги на лестнице, Фиби обернулась.

Пайпер вошла на кухню и, зевая, опустилась на стул.

— До чего же гудят ноги. Я за всю жизнь столько не танцевала.

— Интересно, как себя чувствует Прю. Обычно она встает намного раньше, — заметила Фиби.

Пайпер наклонилась к ней и свела брови.

— Что на нее нашло прошлой ночью? Я видела, как она целовала мужчин, которых точно совсем не знала.

— По-моему, тоже странно, если не сказать пошло. Она обещала Роберу, что вернется, и он ждал ее, как дурак, но она забыла о нем со своими поцелуями. Наконец Робер не выдержал и свалил.

— Ну, я думаю, она в любом случае пожалеет о прошедшей ночи, — ответила Пайпер. — Кажется, сестричка заработала жуткий бодун. — Она полезла в коробку с пончиками, стоявшую на столе. — Да уж, питательный завтрак.

— Вижу, новый год начинается весело, — сказала Фиби с усмешкой, раздумывая над тем, чем же у Пайпер закончилось с новым знакомым. — Джек такой крутой. Ты собираешься с ним встречаться?

Пайпер улыбнулась:

— Если честно, мы с ним собираемся в ближайшее время куда-нибудь отправиться.

— Здорово! — воскликнула Фиби. После случая с Джереми Пайпер остерегалась встречаться с парнями. И стоило искренне порадоваться за нее. И даже за них обоих.

— Здорово, если только он не окажется колдуном, — поправила Пайпер. Ее голос выражал бодрость, но все же в нем слышались нотки страха.

— Все будет нормально, — заверила Фиби, от всей души желая, чтобы она нашла свое счастье. Пайпер уже пережила один жуткий случай. Неужели придется пережить еще один?

— А не было ли у тебя видения, когда он поцеловал тебя в щеку? — спросила Пайпер.

— Ну… — Фиби напустила на себя серьезный вид. — Я видела вас в церкви. И ты в белом платье.

Пайпер нежно погладила ее по руке и произнесла:

— Выдумщица.

— Да, — улыбнулась в ответ Фиби. — На самом деле никаких видений не было.

Пайпер взяла в руки листок, лежавший перед Фиби, и спросила:

— Что за листок?

— Да просто балуюсь, — ответила сестра, слегка смутившись. Ей нравилось рисовать.

Одно время она даже хотела поступить в художественное училище, но после раздумала. И даже не могла понять почему.

— По-твоему, так рисовать — баловство? — у Пайпер расширились глаза. — Просто фантастика! Я даже не думала, что ты настолько талантлива!

— Рисунок помогает мне сосредоточиться, — ответила Фиби.

— Нашему ресторану нужна новая вывеска, — сказала Пайпер. — Я искала художника, который смог бы ее оформить, но так и не нашла. Не хочешь заняться?

Потрясенная Фиби схватила сестру за руку:

— С удовольствием. Слушай, может быть, Елена права, и ко мне действительно потекут деньги?

— Я так и подумала, что ты возьмешься с удовольствием. — Пайпер широко улыбнулась. — Все-таки мы сестры.

— Может быть, нам стоит сменить профессию? — Фиби ухватилась за мысль о том, что сможет что-то изменить в своей жизни. — Ты на недельку возьмешь на себя мои домашние дела. Ну а если я стану художником, У меня кое-что появится в кошельке.

— Знаешь, Фиби, ты должна определиться в жизни, — заметила Пайпер.

— А разве кто-нибудь знает, чем он действительно сможет заниматься в жизни? — произнесла Прюденс, входя на кухню и наливая себе кофе.

Фиби с Пайпер обменялись взглядами.

— Ты еще вчера знала, — напомнила Фиби. — Хотела сосредоточиться на карьере.

— Так то вчера, — усмехнулась Прю, усаживаясь за стол.

— На чем же ты сосредоточишься сегодня? Или, точнее, на ком? — осведомилась Фиби.

— В самом деле, — поддержала ее Пайпер, — сперва ты же утверждала, что не собираешься встречаться с Робером, потом привела его в ресторан, а после бросила его. Как понимать твое поведение?

Прюденс вздернула плечо и уставилась в чашку.

— Робер действительно милый, но…

— Что «но»? — напирала Фиби.

Прю сделала глоток кофе и поглядел а на сестер:

— Прошлой ночью на вечеринке у Клэйборна в полночь выключили свет. Меня кто-то поцеловал. Поцелуй перевернул меня. Он оказался самым потрясающим поцелуем в моей жизни.

Фиби переглянулась с Пайпер. Они обе чувствовали, что сестра смущена. Что же с ней происходило ночью?

— Кто-то? — переспросила Фиби. — Как понимать?

— В том-то и дело, — ответила Прюденс, улыбнувшись. — Я не знаю, кто меня поцеловал. Когда свет погас, он уже ушел. Может быть, это был полночный призрак.

Пайпер рассмеялась и внимательно посмотрела на Прю:

— Очень смешно. Надеюсь, ты говоришь не всерьез.

Прюденс наклонила голову, затем подняла ее и посмотрела на сестер:

— Я понимаю, что вам кажутся безумными мои слова, но я не знаю, как еще его называть.

— Постой-ка, — произнесла Фиби. — Ты вытащила Робера от Клэйборна и привела в ресторан. Он сказал мне, что вы с ним целовались на вечеринке. Тогда почему же полночный призрак не Робер, который красив, обаятелен и так далее?

Прю покачала головой:

— В полночь меня целовал другой. Сперва я думала, что Робер. Мы разговаривали с ним, но, перед тем как погас свет, он отошел в сторону. Когда свет снова включился, между нами оказалось столько народу… В общем, не думаю, что Робер был тем самым мужчиной.

— И все-таки он тебя поцеловал, — возразила Фиби.

Прю кивнула:

— Только чуть позже. И совсем не так. Его поцелуй оказался мягким и сладким, как caм Робер. А тот мужчина… могучий. Я даже не могу точно выразиться. Он как будто полностью вобрал меня в себя.

Фиби поглядела на старшую сестру, пытаясь понять, что же произошло.

— Но когда зажегся свет, парень, должно быть, стоял возле тебя, так?

— Нет, рядом никого не оказалось. Наверное, он скрылся слишком быстро.

— Он такой застенчивый? — спросила Пайпер.

— Поверь мне, — возразила Прю, — он не был застенчивым.

— Почему же тогда сбежал? — спросила Фиби очень удивленно.

На лице Прюденс появилось мечтательное выражение.

— Не знаю. Я пыталась его найти. Мне хотелось узнать, кто он такой. Утром мне приснилось, что я целовалась с ним в доме Клэйборна. Лица я не разглядела, но поцелуй вновь был потрясающим. Сон казался таким реальным. Я как будто вошла в другой мир.

— Неудивительно, что ты продрыхла до сих пор, — заметила Пайпер. — Тебе небось и просыпаться не хотелось.

Прю огорченно вздохнула.

— И все-таки я проснулась… что же еще оставалось? — Она на мгновение глянула в окно, затем повернулась к сестрам. — Я знаю. Мы не должны особо задумываться над тем, что происходило ночью. Сегодня такой чудесный день. Почему бы нам не устроить пикник в парке Золотых ворот?

— Звучит заманчиво, — ответила Фиби.

Ей нравились пикники и всяческие вылазки. Однако происшедшее тяготило ее.

— Конечно. Ты ведь нас вчера совсем не замечала — ты же перецеловала всех, кто был в ресторане.

— Я целовала не всех, а только самых красивых, — возразила Прю обиженно.

Фиби заметила удивление в глазах Пайпер. Кажется, они обе подумали одно и то же: «Неужели это говорит наша Прю?»

Пайпер стояла у кухонного окна и глядела на ясное голубое небо. Стоял теплый ароматный день, столь типичный для января в Сан-Франциско. Прекрасное начало нового года. Как здорово, что Прю предложила устроить пикник!

За спиной у нее сестры готовили бутерброды и что-то болтали, но разговор ее не интересовал. Она с отсутствующим видом помешивала лимонад, который они собирались взять с собой, и думала лишь о Джеке.

Ей очень понравилось разговаривать и танцевать с ним или просто глядеть на него. Если бы только Билли не помешал им поцеловаться, ночь выдалась бы великолепной.

Зато Джек пригласил ее на премьеру фильма, который снимался в их городе. Оказалось, что у него классная работа. Он — декоратор-постановщик фильма.

Пайпер подумала, что для такого случая закажет по каталогу платье из пурпурного шелка. Именно в таких приходят на премьеру все голливудские дивы. В Сан-Франциско, наверное, будет так же.

Резкий звонок телефона прервал ее мысли.

Пайпер схватила трубку:

— Алло?

— С Новым годом, Пайпер, — ответил Робер. — Как дела?

— Нормально. — Она перегнулась через стол, сдвинула брови и прошептала: — Это Робер.

— А Прю дома? — спросил француз.

Прюденс замахала руками, прося ответить отрицательно. Сестра не поняла ее реакции, но все-таки произнесла:

— Извини, Робер, но ее нет.

— Передай ей, что я звонил.

— Обязательно, — ответила Пайпер. — С Новым годом.

Повесив трубку, она вместе с Фиби пристально поглядела на старшую сестру.

— Что на тебя нашло? — осведомилась Фиби. — Прошлой ночью я проговорила с ним целый час. Он милый и тактичный, веселый и красивый.

— Но я не люблю его! — отрезала Прюденс. — Пойду приму душ на дорожку.

Пайпер с Фиби обменялись недоуменными взглядами. Иногда их сверхчувствительная сестра становилась вообще бесчувственной.

Снова зазвонил телефон. Пайпер схватила трубку:

— Алло?

— Алло, это Клер из «Бакленда». Позовите Прю. Она дома? Она здорова? Мне нужно с ней поговорить. И как можно скорее! — в голосе Клер явственно слышались истерические нотки.

— Подождите минутку. Сейчас позову.

Она протянула трубку сестре, и та закатила глаза.

— В чем дело, Клер? Со мной все нормально.

— Почему у тебя такой обеспокоенный вид? — прошептала Фиби, приближаясь к Пайпер.

— Звонила начальница Прю, — объяснила та. — Она из-за чего-то психует.

— Я приду, Клер. Не волнуйтесь, — произнесла Прюденс тем временем и повесила трубку.

— О чем шла речь? — Спросила Пайпер. — Клер какая-то взвинченная.

— Приезжает важный клиент, и я должна его встречать, — объяснила Прю. — Клер хотела убедиться, что я буду завтра на работе.

— А разве ты могла прогулять? — удивилась Пайпер.

— Некоторые из тех, кто был у Клэйборна, внезапно заболели, причем очень тяжело. Они все в больнице.

Прю наблюдала за тем, как сестры перекидываются «летающими тарелками». Пикник получился счастливым и спокойным. Вкусная еда, отличная погода, а главное — куча времени для воспоминаний о, казалось бы, давно забытых вещах. Например, об учительнице истории, вечно путавшей даты и старавшейся убедить их, что Гражданская война в Америке была в 1680-х годах. Или о том, как Фиби в двенадцать лет сбежала из школы, чтобы взять автограф у рок-идола, но оказалось, что концерт отменили. Еще о том, как Пайпер неожиданно получила бесплатную подписку на журнал на имя своего плюшевого мишки.

— И в течение нескольких лет, — сказала она, наклонившись над «тарелкой», — мне присылали журнал по гольфу на имя мистера Миши Холлиуэла.

— Точно, — добавила Фиби. — И почему только редакция не выслала ему набор мишеней и ботинки для гольфа? Я была уверена, что он примет участие в соревнованиях.

От приятных воспоминаний Прю заулыбалась. «Нужно побольше бывать вместе, — подумала она. — Вот мой план на весь год — больше времени проводить с сестрами».

«Тарелка» полетела прямо ей в лицо, но потом все-таки благополучно прошла выше.

Прю подпрыгнула, пытаясь поймать ее, но не смогла и рухнула на четвереньки.

— Пайпер, кто я, по-твоему? Майкл Джордан?

— А ты не зевай, сестричка, — ответила та.

Прю закатила глаза и поплелась искать «тарелку». Нашла ее возле пешеходной дорожки, по которой гоняли на скейтбордах какие-то студенты. Она невольно залюбовалась их мастерством. Особенно здорово получалось у одного парня. Он поворачивался во время прыжка и аккуратно приземлялся, будто бы споря с гравитацией и нарушая законы физики.

Прю никогда не увлекалась скейтбордом, но парень потряс ее. Перехватив взгляд Прю, он широко улыбнулся, затем исполнил целую серию поворотов и прыжков.

Когда Прюденс сообразила, что он делает свои кульбиты специально для нее, у нее даже слегка перехватило дух. Прежде она не стала бы долго смотреть на подобные вещи, но теперь не могла оторваться. Ее тело внезапно охватил жар, губы защипало. Она ощутила внезапную страсть.

Парень закончил свой номер, и Прю зааплодировала. Он ловко наступил на кончик своего скейтборда, и тот подпрыгнул прямо ему в руки.

— Ну как? — спросил парень, приближаясь к Прюденс.

— Еще спрашиваешь! — ответила она низким грудным голосом. Затем обхватила его за плечи и прижалась к нему губами в страстном поцелуе.

Поцелуй настолько увлек девушку, что она едва расслышала, как Фиби зовет ее.

«Успокойся, сестричка, — подумала Прю. — Он безобиден». Она отпустила парня. И вскрикнула, увидев его лицо. Перед ее глазами вновь встала туманная завеса, точно так же, как после поцелуе в прошлой ночью!

Кожа парня начала сморщиваться и обтягивать скулы. Вскоре она натянулась так, что стала отчетливо видна вся челюсть. Губы провалились, обнажив десны. Изо рта вывалился черный язык.

Прю зажмурилась и отступила назад. «Что происходит? — терзалась она. — Почему мне мерещатся такие ужасы?»

Открыв глаза, она увидела, что парень снова ухмыляется довольно и почти что счастливо. Прю снова принялась целовать его.

Но в этот момент она услышала, как сестры зовут ее хором.

«Да что им нужно?» — удивилась она.

Оторвавшись от парня, Прюденс снова увидела все тот же туман. Но теперь все оказалось гораздо хуже. Лицо студента совсем побелело, а губы почернели и покрылись пузырями. В ноздри ударил запах гниющей плоти. Кожа на лбу, носу и скулах стала морщиться и отваливаться, пока не обнажились кости. Кости, которые начали рассыпаться и разлетаться по ветру, словно песок в пустыне.

Прюденс отстранилась, ловя воздух широко открытым ртом. Теперь она осознала ужасную правду: «Просто я целовалась со Смертью!»

Глава 5

— Что ты на меня так уставилась? — спросил скейтбордист.

Потрясенная Прю закрыла глаза, помотала головой и пробормотала:

— И—извини.

— Ничего, — ответил парень. — Лучше дай свой телефон.

Она открыла глаза. Он выглядел вполне нормально. У Прю мороз пробежал по коже. Что же происходит? Она помотала головой:

— Я не раздаю свой телефон направо и налево.

Парень поднял брови, слегка обескураженный.

— Ну, если передумаешь, то всегда сможешь отыскать меня здесь. — Он бросил скейтборд на дорожку, вскочил на него и покатил прочь.

Прю вздохнула с облегчением, глядя на то, как он присоединился к своим друзьям. Они смеялись и похлопывали его по спине, будто бы он стал соучастником небольшого чуда. Парень был намного моложе Прюденс, и целовала она его с дикой страстью.

«Почему же после того, как я с кем-то целуюсь, у меня возникают такие страшные видения? — думала Прю. — С чего же все началось? Не могу понять».

«С ресторана, — дошло до нее внезапно. Первое видение случилось в „Дрожи“. Я решила, что от шампанского, но ведь сегодня я ничего не пила».

Прю затряслась всем телом, но так и не смогла отогнать овладевшее ею чувство ужаса. Что-то было не так. Она потерла лоб, почувствовав внезапно навалившуюся усталость. «Наверное, я подхватила грипп или что-то еще», — подумалось ей.

Наклонившись, Прюденс подняла с земли «летающую тарелку» и медленно зашагала по траве к своим сестрам.

— Что ты там вытворяла? — спросила Фиби. — Как ты могла целоваться с незнакомцем?

— Мне он показался знакомым. И вообще, с кем я целуюсь — не ваше дело. Я… — Прю неожиданно замолчала, удивляясь себе самой. И откуда только у нее взялся такой резкий тон?

Она попробовала собраться с мыслями, но не смогла. Мозг как будто не хотел подчиняться. «Что же случилось? — размышляла Прюденс. — Я не могу сосредоточиться. Просто думаю о том полночном поцелуе и хочу, чтобы он повторился».

— Прю, ты здорова? — спросила Фиби обеспокоенно.

— Я не могу ничего толком объяснить… Вижу красивого парня и чувствую непреодолимое желание поцеловать его, — ответила она, не в силах понять своих ощущений.

Прюденс чувствовала не просто желание. На нee находила какая-то одержимость.

— Твое поведение на праздновании Нового года я могу понять, — заметила Фиби. — Там все целовались — такой уж момент наступил. Но чтобы с незнакомым парнем на скейтборде…

— Разве ты не делала того, о чем пришлось бы пожалеть? — спросила Прю, пытаясь объяснить сестрам то, чего не понимала сама. Страшные видения, как живые люди превращаются в трупы, мучили и пугали ее.

— Мы все наделали много такого, о чем теперь жалеем, — ответила Пайпер.

Фиби засмеялась:

— Я, например, встречалась с парнем, который настаивал на том, чтобы носить летом кожу..

— Да уж, — Пайпер тоже засмеялась и зажала нос пальцами. — Фу.

Прю было не до шуток — она чувствовала напряжение во всем теле. Меньше всего ей хотелось слышать смех. Сильнее всего она жаждала целоваться. И сила желания просто пугала ее.

Она затравленно посмотрела на сестер и произнесла:

— Вам может по казаться странным, но у меня как будто… поцелуйная зависимость.

— Ну ты даешь, сестричка, — заметила Пайпер. — Зависимость бывает лишь алкогольная или наркотическая, а не поцелуйная.

— Думаешь, я не знаю? — ответила Прюденс. У нее раскалывалась голова. На чем бы она ни пыталась сосредоточиться, все мысли сходились к одному — ей хотелось поцеловать кого-нибудь еще. Найти и поцеловать.

— Прю, мне не кажется, что последний поцелуй доставил тебе удовольствие, — произнесла Фиби.

— Ты не совсем поняла, — ответила Прюденс, беря ее за руку. — Когда я прекратила целоваться, то пожалела о том, что начала. Потом пожалела, что поцеловалась в первый раз, еще в полночь.

— Тогда почему же ты продолжаешь, если потом сожалеешь? — удивилась Фиби.

— Не знаю! Знаю только, что должна целоваться! — заорала Прю. — И целуюсь с кем хочу и когда хочу!

Она отпрянула, пораженная собственными словами. Сестры глядели на нее, словно на безумную.

— Прю, что с тобой? — спросила Пайпер.

— Ничего! — огрызнулась та. — Вы просто не понимаете.

Она швырнула им «тарелку» и зашагала прочь. Как же достали ее бестолковые сестры! Она устала им объяснять, да и вообще, их не касается ее жизнь!

«Нет, касается, — возразила она сама себе. — Я хочу, чтобы они поняли. Чтобы помогли мне разобраться в происходящем. Нужно рассказать им о видениях. И я расскажу, но только попозже.

А сперва еще поцелуюсь».

Прошло два дня. Пайпер дрожащими руками положила телефонную трубку и уставилась в окно, лишь краем уха улавливая, о чем разговаривают сестры.

«О, какие бедные люди, — думала она. Пожалуйста, пусть им станет лучше. Пожалуйста, пожалуйста, пусть им станет лучше».

— Эй, Пайпер, что случилось? — спросила Прю. — Кто звонил? У тебя такой вид, словно кто-то умер.

На лице Пайпер отразились невероятный страх и чувство вины. Было видно, что она в чем-то укоряет себя.

— Звонил хозяин «Дрожи», — объяснила она. — Несколько человек из тех, кто праздновал там Новый год, оказались в больнице. Им совсем плохо. Департамент здравоохранения обследует ресторан.

— Почему Департамент здравоохранения? — спросила Фиби потрясенно.

Расстроенная Пайпер уставилась в пол, пытаясь осознать, что сказал ей хозяин ресторана. «Может быть, меня взгреют, — думала она. — Может быть, я это даже заслужила».

— Здоровье людей входит в их обязанность, — объяснила Пайпер слабым голосом. — Правда, у больных не обнаружено признаков пищевого отравления. Ни лихорадки, ни расстройства желудка… Ума не приложу, что случилось. Они никак не могли отравиться. Мы используем самые свежие продукты, и я лично проверяю чистоту рук у всех поваров и официантов.

Фиби кинулась к ней, обняла ее со словами:

— Ты не виновата. Иногда продукты привозят уже испорченными.

Но Пайпер все же чувствовала себя в ответе за случившееся. Ведь она работала менеджером. Самое ужасное, что среди больных оказались не только посетители, но и сотрудники.

— Билли тоже заболел, — произнесла она.

— Помощник шеф-повара? — уточнила Прюденс.

Пайпер кивнула, чувствуя боль в груди. Билли всегда пробовал то, что готовил. Может быть, испорченными оказались мясо или морепродукты…

— Он в больнице…

Прю поднялась из-за стола, пересекла кухню и положила руки на плечи Пайпер.

— Не переживай. Ты ничего не могла поделать. А те люди, что оказались в больнице… они все поправятся.

— К тому же сегодня знаменательный день, — напомнила Фиби мягко. — У тебя первое свидание с Джеком.

— И он поведет тебя на премьеру! Слушай, а ты не можешь пронести меня в бумажнике? Говорят, будет нечто грандиозное, — сказала Прю.

Пайпер заставила себя засмеяться, хотя на самом деле ей хотелось заплакать.

— По-моему, мы еще не научились уменьшаться с помощью колдовства.

Прю погладила ее по щеке:

— Я научилась, но ты, наверное, будешь смеяться.

Раздался звонок в дверь.

— Я открою, — бросила Пайпер. — Должно быть, мне привезли платье.

Открыв дверь, она увидела тощего мужчину с сальными рыжими волосами, в очках с толстыми стеклами и в серой униформе. Он глупо улыбался, чем-то напоминая щенка, ждущего команды.

— Я привез посылку для Пайпер Холлиуэл, — объявил мужчина глубоким голосом, который делал его немного мужественнее, прежде всего в собственных глазах.

— Это я, — ответила Пайпер, принимая посылку и рассматривая адрес отправителя. Да, прислали платье! В нем она будет неотразима, когда появится в кинотеатре вместе с Джеком.

— Вы должны расписаться вот здесь, — сказал посыльный, протягивая ей квитанцию.

Пайпер отложила посылку, взяла квитанцию и ручку. Начала писать свое имя.

— Привет, красавчик!

Удивленная Пайпер вскинулась, услышав голос старшей сестры. «Красавчик? — подумала она. — Неужели для посыльного подходит такое слово или это синоним слова „урод“?»

Она остолбенев смотрела на то, как Прюденс обхватила парня и приникла нему губами. Похоже, сестричка была не в своем уме!

Посыльный все же сумел вырваться из крепких объятий Прю. Затравленно оглядевшись, он схватил квитанцию и выскочил за дверь.

Прюденс тяжело привалилась к двери, прикрыв глаза. На лбу у нее проступили глубокие морщины.

— Ты совсем свихнулась? — спросила Пайпер. — Неужели такой парень может показаться привлекательным?

Сестра открыла глаза. На ее лице читалось явное смущение.

— Нет, не может.

— С чего же ты на него накинулась? — спросила Пайпер.

Прю пожала плечами.

— Я… я не знаю, — произнесла она с явным сомнением.

И вдруг неожиданно выпрямилась, помотала головой и улыбнулась:

— Кажется, мне необходимо целоваться, а он просто подвернулся.

Потом она сделала сестре ручкой:

— Я иду на работу. Пока.

Прюденс села в машину и уехала. «Что же происходит? — ломала голову Пайпер, глядя ей вслед. — Как будто со мной говорили две разные Прю».

— Скажи мне, что я не видела, как она целовалась с забавным посыльным, — произнесла Фиби.

— Хотелось бы, — ответила Пайпер, все еще не оправившись от увиденного. — Так странно! Ты не видела ее лица после того, как она поцеловала его. Мне даже подумалось, что она сделала это помимо своей воли, будто бы заставив себя.

— Может быть, так оно и есть, — ответила Фиби. — Ведь она казалась совсем не той Прю, которую мы знаем и любим.

— Мне по-настоящему стало страшно за нее, — произнесла Пайпер. — Я как будто бы разговаривала с незнакомкой.

Она посмотрела на свои часы и поморщилась от досады.

— Черт, мне пора в ресторан, чтобы выслушать выводы Департамента здравоохранения. Наверное, придется ответить на миллион вопросов.

Пожав руку сестре, она добавила:

— Постарайся выяснить, что случилось с Прю, ладно?

— Может быть, у нее начался климакс? — предположила Фиби.

— В двадцать семь? Навряд ли. — Пайпер зашагала к своей машине. Вспомнив выражение лица сестры до и после поцелуя, она вздрогнула от нехорошего предчувствия. «Ее чувства изменились резко и внезапно, — подумалось ей. — Прю не хотела целовать того парня. Она не получила удовольствия. Зачем же тогда было это делать?»

С какой бы стороны Пайпер ни смотрела на случившееся, она не могла избавиться от мысли, что с Прю что-то не так.

Фиби ходила по пустому дому, все время думая о странном поведении старшей сестры.

Допустим, в ресторане на нее повлияла новогодняя атмосфера. Но тот скейтбордист? И тем более посыльный?

Фиби собрала грязные тарелки, сложила их в раковину и принялась вытирать стол. Неожиданно заметила какую-то записку и хотела ее выбросить, но вдруг заметила на ней имя «Робер».

Поднесла ее поближе к глазам и прочитала: «Прю, звонил Робер и сказал, что купил билеты на спектакль вечером в пятницу. Просил узнать, пойдешь ли ты с ним. По-моему, хочется тебе или нет, ты должна СОГЛАСИТЬСЯ. Он обещал перезвонить. Пайпер».

Фиби пробежала пальцами по строчкам. Робер… Прю привела его в «Дрожь», а потом бросила и стала целоваться со всеми подряд.

«Робер сказал мне, что пытался всеми силами привлечь ее внимание, — вспомнила Фиби. — Всеми силами».

«Что же происходит? — ломала она голову. — В нормальном мире возможны цветы, поэзия, тихая музыка и свечи. Но в нашем мире…» Ей приходили на ум лишь чары, зелья и заклинания.

Зачем Робер унес недопитое подругой шампанское с собой? Мог ли он что-нибудь подмешать туда? Может быть, приворотное зелье оказалось слишком сильным?

При мысли о том, что Робер может принадлежать к их миру, у Фиби бешено заколотилось сердце. Она изо всех сил старалась убедить себя, что Робер обычный парень. Но ее никак не оставляли всякие предчувствия и воспоминание о том, что он унес недопитое шампанское.

Фиби выскочила из кухни и побежала на чердак. Проскользнула в дверь и направилась к стоящему в центре помещения возвышению, на котором лежала «Книга Теней».

Она положила руки на толстый, обтянутый кожей фолиант и прикрыла глаза, надеясь, что у нее случится видение, что книга даст ей какой-нибудь знак, который поможет ответить на вопрос. Но ничего не происходило.

— Что ж, ладно, — пробурчала Фиби и, распахнув фолиант, начала перелистывать страницы. — Не может быть, чтобы Робер относился к нашему миру. По крайней мере, я не хочу.

— Должно быть, с Прю что-то случилось на празднике, — продолжала она разговаривать сама с собой. — Что-то, из-за чего она стала теперь вешаться на всех мужиков. Но что же?

Если дело касалось магии, то все сильно осложнялось. Другие колдуны и ведьмы могли использовать какие-то неизвестные чары, что зачастую приводило к ошибкам. Одно неверное слово, посторонний ингредиент, и чары могли вызвать лишь зло.

И тут Фиби замерла — ей попались на глаза слова «сладкие поцелуи». Прю сказала, что поцелуй Робера был сладким. Но он не был исполнен страсти, как тот, полночный.

Фиби медленно прочла заклинание:

Поцелуев долгих сласть Превратить ты сможешь в страсть. Зельем сладким напои Станет он навек твоим. Но стоит лишь заколебаться — Не стоит дальше и пытаться.

— Для любовных чар необходимо зелье, — прошептала Фиби, и у нее мороз пробежал по коже.

Робер сказал, что пытался привлечь внимание Прю любыми способами, но все пошло совсем не так, как он планировал. Поэтому он и унес недопитое шампанское с собой.

«Если Робер собирался допить его сам, значит, оно не было отравлено, — подумала Фиби. — Или же в нем содержалось что-то, что не должны были выпить другие?»

При этой мысли Фиби чуть не сделалось плохо. Она закрыла «Книгу Теней» и положила на нее голову. В душе нарастал ужас. Выходит, Робер далеко не обычный человек. И если он прибегает к чарам, значит, ему известна магия.

У Фиби вдруг появилась новая, еще более страшная мысль: «Если Робер применил магию против Прю, значит, он скорее всего колдун!»

Глава 6

Пайпер была одета в свое пурпурное платье и держала Джека за руку, но с трудом понимала, где находится.

Оказывается, сна пришла в больницу, в которой Билли боролся за жизнь.

Она хотела навестить его раньше, но представители Департамента здравоохранения задержали ее на весь день. Тогда Пайпер попросила Джека заехать в больницу перед началом фильма. Сейчас она глядела на Джека, шагавшего рядом с ней в своем черном смокинге, и у нее захватывало дух. Он был не просто красивым, но и одним из самых милых парней, которые ей встречались. Пайпер сжала его руку и произнесла:

— Спасибо, что согласился свернуть с маршрута.

— Пустяки, — ответил Джек, улыбаясь.

Но эта улыбка казалась слегка натянутой, а в голосе слышалась фальшь.

— А может, все же не пустяки? — поддела его Пайпер.

— Просто я пытаюсь понять, какие у вас с Билли отношения. На празднике мне показалось, что он для тебя важен. Вот я и стараюсь понять, насколько, — признался парень.

Пайпер почувствовала, что слегка зарделась. Возбуждение, связанное со свиданием, начало немного спадать.

— Ты ревнуешь? — спросила она.

— А как же ты думала? — он пожал плечами. — Хотя Билли и заболел, я чувствую себя третьим лишним.

— Мы с Билли просто друзья, — объяснила Пайпер.

— Тогда я полный дурак. — Джек опустил глаза.

— По-моему, ты очень милый, — ответила она и, встретившись с ним взглядом, улыбнулась. — Если ты ревнуешь, значит, я тебе нравлюсь.

— Ты мне очень нравишься, Пайпер.

— Мы пробудем здесь недолго, — пообещала она, приближаясь к палате Билли.

Они вошли туда, держась за руки. Кровать Билли закрывала занавеска. Пайпер отдернула ее и сердце сдавило от жалости. Повар будто бы сбросил половину веса. Его кожа стала серой, глаза затуманились.

Пайпер взяла его за руку. Она оказалась холодной и вялой. Очень плохой признак.

— Ох, Билли, — пробормотала Пайпер.

Он открыл глаза и слабо улыбнулся:

— Тебе лучше не прикасаться ко мне, Пайпер. Никто не знает, что со мной случилось. Может быть, болезнь заразная.

— Если бы врачи так думали, они бы не пустили меня к тебе, — она смахнула волосы с его потного лба. — Тебе больно?

Билли помотал головой:

— Я чувствую лишь слабость. Спасибо за цветы. Думаю, у меня хватит сил, чтобы нюхать их.

Пайпер мельком бросила взгляд на розы, стоявшие на столе.

— Пожалуй, не стоило приносить цветы мужчине. Завтра я притащу тебе чего-нибудь поесть.

— Ты сегодня такая красивая, — заметил повар слабым голосом.

Она указала на своего кавалера, стоявшего у нее за спиной:

— Джек достал нам билеты на премьеру «Желаний летней ночи» — фильма, который снимали у нас в городе.

— Я помню, — ответил Билли со вздохом.

За время, проведенное в больнице, он будто бы еще больше ослабел, а глаза еще сильнее запали.

— Извини, Пайпер, но нам уже пора, произнес Джек негромко.

— Знаю, — кивнула она и пожала Билли руку. — До завтра.

Он слабо кивнул и прикрыл глаза.

— Я чувствую перед ним вину, — произнесла Пайпер, как только они вышли из палаты.

— Но ведь ты не сделала ничего такого, из-за чего могла возникнуть эпидемия. — Джек обнял ее за плечи. — Пайпер, я был в «Дрожи». Ел те же самые блюда, пил шампанское. Неужели я выгляжу так, что меня могут забрать в больницу?

Пайпер стала внимательно разглядывать своего спутника — его смуглую кожу и блестящие глаза. Прислушалась к его уверенному голосу.

— Нет, если честно, ты выглядишь отлично. — Ее сердце все еще болело из-за Билли, но она все же улыбнулась. — Я ждала нынешнего вечера всю неделю.

— Правда? — улыбнулся Джек:

— А как же? Ведь я еще не бывала на премьерах.

Она поглядела на своего кавалера, любуясь формой его рта, изгибом губ, его теплыми глазами, линией носа. Ей нравилось в нем буквально все.

У ворот больницы их ждал белый лимузин. Когда шофер открыл дверцу перед Пайпер, она почувствовала некоторое возбуждение. Они с Джеком забрались в салон.

— Я не привыкла к такой роскоши, — призналась Пайпер, как только лимузин рванул с места.

— Шикарная жизнь имеет свои плюсы и минусы, — ответил Джек, улыбаясь.

— Тогда расскажи мне о минусах, — попросила заинтересованная Пайпер.

— Прежде всего, я далеко не всегда разъезжаю в лимузинах. Только в дни премьер, когда нужно держать общую марку. В повседневной жизни все по-другому. Значительную часть времени я провожу за чертежной доской или за экраном компьютера, половину отнимают объяснения режиссера о том, какими он хочет видеть декорации. Затем я рисую и строю их, а после он заявляет, что мои предложения совсем не подходят.

— Но тебе нравится твоя работа?

— Нравится, — признался он. — Она помогает видеть вещи под другим углом.

— О чем ты?

Джек прищурился и приставил руки к глазам, изображая бинокль.

— Я рассматриваю каждое место, прикидывая, как расположить декорации, чтобы сцена ожила, — объяснил он. — Например, держу пари — в данный момент ты видишь, что мы с тобой едем в лимузине.

Пайпер моргнула, потом огляделась и произнесла:

— Но мы действительно едем в лимузине.

Джек приблизил к ней свое лицо.

— Иногда декорация может оказаться меньше, чем салон автомобиля. Предположим, в сценарии сказано, что герой везет героиню на премьеру фильма и хочет, чтобы она поцеловала его, прежде чем они приедут. — Он нажал кнопку на панели, находившейся перед ним, и машину заполнила тихая музыка. — Может ли в декорации, изображающей салон автомобиля, оказаться кнопка, включающая музыку?

Пайпер улыбнулась и медленно дотронулась до его руки, думая о том, как было бы здорово, если бы он снова ее обнял. Потом ответила:

— В декорации должна быть такая кнопка.

Джек положил руку ей на плечи и притянул к себе. Затем провел пальцем по ее щеке, и у нее подпрыгнуло сердце.

— А могут быть в декорации свет и приглушенные тени? — спросил он.

— Приглушенные тени, — повторила она шепотом, утопая в его карих глазах.

— И вот тут возникает некоторый риск. В такой декорации герой может поцеловать героиню преждевременно.

— Никакого риска, — возразила Пайпер. — Их чувства взаимны.

— Правда? — спросил Джек, притягивая ее к себе.

«Да! — кричал ее внутренний голос. — Поцелуй меня. Поцелуй меня сейчас же».

Лимузин остановился перед кинотеатром, и Джек глухо застонал:

— Может быть, герой расскажет обо всем попозже.

Пайпер засмеялась над его расстроенным видом, ощущая то же самое. Ей нравилась более интимная обстановка. Возможно, она возникнет вечером.

— Может быть, ты организуешь ту же декорацию и на обратном пути?

— Надеюсь, — улыбнулся он и взял ее за руку. — Пойдем. Главное, не дергайся. Толпа станет аплодировать, а репортеры будут щелкать вспышками, как сумасшедшие, пока не поймут, что мы не кинозвезды.

Нервы у Пайпер были почти на пределе. Она сделала глубокий вдох и посмотрела в окно. Джек оказался прав. Площадь заполняла толпа народа, так и рвавшаяся за ограждение. Шофер открыл дверь. Джек вылез первым, потом помог выйти своей даме.

Засверкали вспышки, задвигались телекамеры. Пайпер, идущая под ручку с Джеком, почувствовала себя настоящей звездой, возбудилась и заважничала. Шагая по красной ковровой дорожке, она знала, что запомнит эту ночь на всю жизнь.

Толпа снова сильнее навалилась на ограждение, заметив еще нескольких звезд, на сей раз настоящих. На Пайпер неожиданно налетели репортеры. Она сжала руку своего кавалера, чтобы не потерять его в жуткой толчее.

Джек ускорил шаг, и тут Пайпер почувствовала, что ее тянут за платье. Она оглянулась. Какая-то незнакомая женщина наступила на ее длинный, ниспадающий до земли подол. И вырваться она никак не могла.

Джек потянул Пайпер за руку, и раздался звук рвущейся ткани. Она попробовала окликнуть его. Но он не слышал ничего из-за многоголосого гомона толпы.

Ткань снова затрещала, и Пайпер остановилась. Ее ноги неожиданно обдал свежий ветерок. Она опустила глаза и вскрикнула.

Ее платье погибло!

Сраженная наповал, Пайпер подняла руки и остановила время. Вокруг кинотеатра воцарилась тишина. Перестали сверкать вспышки. Люди застыли с распахнутыми ртами, вытаращенными глазами, простертыми вперед руками.

Пайпер глядела на кусок пурпурного шелка, валявшийся на земле, — бывший подол ее прекрасного платья. Наклонившись, высвободила его и посмотрела на Джека. Оказалось, что он зажмурился от яркой вспышки.

«Нужно выбираться отсюда, прежде чем время пойдет дальше», — поняла Пайпер.

Она с сожалением потрепала своего кавалера по щеке и прошептала:

— Прости, Джек. Мне нужно домой.

Пайпер подняла подол, обернула его вокруг талии и завязала. С колотящимся сердцем она побежала через толпу фанатов вниз по улице.

Через несколько секунд толпа снова загудела. Время вновь пошло. Пайпер бросила взгляд через плечо и разглядела недоумевающее лицо Джека. Он обернулся, ища свою даму глазами и выкрикивая ее имя.

Она хотела откликнуться, пойти вместе с ним, но не смогла. Нельзя же идти в таком виде, с оторванным подолом!

Пайпер стала проталкиваться через толпу так быстро, как только могла. Волшебная ночь закончилась исчезновением.

Прюденс сидела за своим рабочим столом в «Бакленде» и глазела в окно. На город уже опустились сумерки. Значит, Пайпер сейчас в кинотеатре вместе с Джеком.

«Очарование Голливуда в нашей бухте, — подумала Прю. — Хоть и не похоже на сестричку, но думаю, она сумеет там приспособиться. Надеюсь, она сможет как следует повеселиться. Ей необходимо отдохнуть после стычки с Департаментом здравоохранения».

Она потерла глаза и снова повернулась к справочникам, лежавшим на столе. К концу рабочего дня все чувства уже погасли.

Обычно работа придавала ей сил, особенно когда доводилось заниматься исследованиями вроде нынешнего. Прю обожала раскрывать историю создания того или иного предмета искусства, раздумывая над тем, через чьи руки он прошел.

Она нашла описание вазы, которую вносила в каталог, и после вглядывалась в страницу до тех пор, пока строчки не поплыли перед глазами, а комната не начала таять, погружаясь в тень.

Ей захотелось отправиться домой, но она опасалась вести машину при такой дикой усталости.

«Прикрою-ка глаза на минутку, — подумала Прюденс. — Чуть-чуть вздремну и приду в себя».

Какое-то время она находилась между сном и явью. Реальность мешалась со сновидениями.

И вдруг Прю почувствовала чье-то присутствие и поняла, что здесь находится тот самый мужчина, который поцеловал ее, — ночной призрак.

«Он тут, — подумала она. — Рядом со мной, здесь, в комнате. И это наяву. Я слышу, как бьется мое сердце, как пульсирует моя кровь».

Он приблизился к ней. Прю отчетливо видела его силуэт, но лица, скрытого в тени, вновь не могла различить.

Она почувствовала досаду. Ей хотелось увидеть его лицо. Но потом до нее дошло, что не в лице дело. «Между нами возникла связь, — подумала Прю. — Узы, которые невозможно разорвать».

— Ты подарила мне жизнь, — прошептал он и прикоснулся к ней губами.

Ее будто притягивало к нему магнитом, и она не могла сопротивляться его силе. Но ей и не хотелось сопротивляться. Она чувствовала, что между ними плескалась какая-то энергия, накатывающая и иссякающая, накатывающая и иссякающая.

Сердце бухало, в висках пульсировала кровь. Тело полыхало от желания. Ей хотелось целоваться вечно.

Мужчина отстранился, и Прюденс стала хватать ртом воздух, ожидая, что он снова прикоснется к ней губами.

Она открыла глаза, хотя сон еще не закончился. И увидела его руки, протягивающие ей ожерелье с подвеской из крупного изумруда. Прю моргнула. То самое ожерелье, которое Робер показывал ей в доме Клэйборна. Как же оно попало к незнакомцу?

Он опустил ожерелье ей на шею, и изумруд оказался прямо у нее под горлом.

— Мой подарок, — прошептал мужчина. — Носи его и при жизни, и после смерти.

Прюденс проснулась, тяжело дыша. Пощупала горло рукой. Ожерелья не было, но на его месте ощущалась какая-то странная, пульсирующая теплота, как будто оно исчезло только что.

— Прю, ты не заболела?

Она узнала его голос, хотя вовсе не ожидала его услышать. Вскрикнув, Прюденс увидела Робера, включившего настольную лампу. Он стоял возле стола и внимательно разглядывал свою подругу.

— Ты не заболела? — повторил Робер.

— Вроде бы нет, — пожала она плечами. — Так, задремала на минутку. Я знала, что уже темно, но почему-то не включила лампу.

— Ты так надрываешься, — произнес Робер тихим голосом и поставил на стол бутылку.

— Что ты принес? — удивилась Прюденс.

— Шампанское, оставшееся с Нового года. Конечно, с тех пор оно немного выдохлось. Но я сберег его специально для тебя. И еще подумал, может быть, ты захочешь сохранить бутылку на память.

«Старое выдохшееся шампанское, — подумала она. — Ну разве может быть более прозаичный подарок? Особенно после того, как ты целовалась с ночным призраком». Ей так хотелось, чтобы сон вернулся. Теперь для Прю, находящейся под впечатлением от этого сна, образ Робер совсем померк.

— Она мне не нужна! — выпалила Прюденс и тут же увидела в глазах француза боль.

«Зачем я так сказала? — удивилась она. — Он просто предложил мне подарок. Я могла взять его и выбросить потом. Не следовало обижать Робера».

И вдруг Прю поняла, что хотела обидеть его. Хотела, чтобы он исчез и из ее кабинета, и из ее жизни. Робер Гальяр больше ей не нужен.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она раздраженно.

— У меня были кое-какие дела к Клер, вот я и решил заодно заглянуть к тебе. Ты не отвечала на мои звонки, — добавил он извиняющимся тоном.

Она поправила бумаги на своем столе.

— Я все время занята. Как ты сам сказал, я надрываюсь.

— Я попросил оставить записку о том, что приглашаю тебя в театр в пятницу вечером…

— У меня уже другие планы, — ответила Прю поспешно.

— Понятно. Твое рабочее время уже полностью распределено, и свободное — тоже.

«В том, что касается тебя, — да», — подумала Прю.

Она сжала виски пальцами. Откуда же берутся у нее черные мысли? Ей не хотелось поддерживать отношения с Робером, но такого обхождения он все же не заслужил.

— Робер… — Она изо всех сил старалась соблюдать вежливость. — Я не собиралась тебя обидеть, но мне действительно не хочется с тобой встречаться.

— Даже просто по-дружески?

Внутри у Прюденс нарастала волна ярости. Одна часть ее души просила пощадить чувства собеседника, но другая часть требовала изгнать его навсегда. «Какая-то бессмыслица, — подумала Прю. — Он милый парень. С чего я вдруг так его невзлюбила?»

«С того, что он жалок, — ответила она себе. — Знает ведь, что не нужен мне, и все равно навязывается. Он достал меня. Он заслуживает лишь презрения».

Прю вздрогнула и поглядела на Робера: «Но ведь я на самом деле не думаю, что он жалок, правда?»

Француз пристально глядел на нее, и ей хотелось, чтобы он отвернулся. Но его глаза умоляли выслушать.

— Послушай, Прю. Через несколько дней закончится бумажная работа, и я заберу ожерелье у Клэйборна. Потом я должен вернуться в Париж. Но мне кажется, мы могли бы перед моим отъездом поужинать вместе. Ну, знаешь, отметить мое последнее приобретение и довершить то, что прервалось в Новый год.

«Это больше чем совпадение, — подумала Прюденс, глядя на него. — Сперва мне приснился полночный призрак с ожерельем, а теперь передо мною стоит Робер и говорит именно о нем».

В самом отдаленном уголке ее сознания таилось понимание того, что происходит что-то ужасное. «Неужели ты тот незнакомец, который так захватил меня? — думала она. — Неужели ты поцеловал меня в новогоднюю полночь?»

«Нет», — тут же ответила себе Прюденс, вспомнив, какими сладкими были губы Робера. Его поцелуй не шел ни в какое сравнение с тем. И если бы даже Робер поцеловал ее раньше, чем призрак, то все равно оказался бы на втором месте.

Прю совсем запуталась и подумала затравленно: «Нужно выбираться отсюда. Я. Должна привести мысли в порядок». Она отодвинулась от стола и вскочила.

— У меня деловая встреча.

— В такой час? — Робер сразу распознал ложь. — Я надеялся, что смогу пригласить тебя на ужин.

— Я думала, что ты пригласишь, когда ожерелье будет у тебя.

— А оно и есть у меня. Я хотел поговорить с тобой о многом, — ответил он таким тоном, словно был уверен, что Прю ему не откажет.

Но она знала, что француз ошибается. Что-то в нем выводило ее из себя. Даже неизвестно что. Прю покачала головой:

— У меня встреча с клиентом.

Она подхватила свой портфель и вышла из кабинета.

— Прю! — крикнул Робер вдогонку.

Она продолжала путь, не обращая на него внимания, и подумала: «Мне совсем не нравится, что он ко мне прицепился. Я должна отказать ему».

Выйдя из здания «Бакленда», Прюденс села в машину и рванула с места. Она понятия не имела, куда ехать, да ей было и неважно. Просто хотелось побыть одной.

В сознании начали вспыхивать отчетливые картины…

Робер.

Мужчина из ее снов, всегда скрывающийся в тени.

Ожерелье, сверкавшее изумрудным огнем. Поцелуй, исполненный страсти, исполненный жизни.

У Прю неожиданно закололо сердце, она почувствовала головокружение и от греха подальше свернула на обочину.

Она пыталась думать о Робере спокойно, рационально, однако все мысли заглушал сигнал тревоги.

«Он опасен!» — вопил кто-то у нее внутри. Интересно, почему?

И тут вместо ответа возникло видение мужчины из ее снов. И теперь она могла думать лишь о желании, возникавшем всякий раз, как их губы соприкасались.

Ей вспомнился его подарок — ожерелье, за которым Робер приехал в Сан-Франциско и которое он вскоре получил.

Прю была уверена, что призрак — не Робер.

Но почему же тогда ожерелье оказалось у них обоих?

Глава 7

Ночью Прюденс заворочалась в постели и почувствовала, что он снова рядом. Полночный призрак.

Он был с ней, заполнял ее сознание и доставлял плотское удовольствие. Он будто бы состоял из плоти и крови, но в то же время и за границами реального мира.

Они снова находились у Ллойда Клэйборна, и на шее у Прюденс красовалось ожерелье, а изумруд грел кожу у нее под горлом.

Без всяких вступлений призрак безраздельно завладел ее губами. Чудесный поцелуй просто потряс Прю.

Как может мужчина целоваться с такой невероятной силой? Да разве женщина сможет ему сопротивляться?

Он оторвался от нее, как обычно пряча лицо в тени. Прю хотела потрогать его волосы или щеку. Убедиться, что он реален и не плод ее воображения.

Призрак прикрыл изумруд ладонью. Камень стал нагреваться, и зеленый луч прошел сквозь его пальцы.

Прюденс зажмурилась от яркого света, почти ослепившего ее.

Она почувствовала, что мужчина поднимает руки выше, к самому ее горлу. Он поглаживал ее кожу, заставляя вздрагивать всем телом.

Потом его ладони напряглись и большие пальцы надавили на дыхательное горло. Прю начала паниковать, а он все крепче сдавливал ее горло, перекрывая кислород. В ушах начало звенеть, в висках бешено пульсировала кровь. Она выкатила глаза, пыталась поймать ртом воздух.

Его руки стали холодными, как смерть, а ее тело начало слабеть. Но она не падала. Полночный призрак держал ее, продолжая сжимать руками шею. Сильнее… сильнее…

Прю проснулась, не сразу поняв, где находится.

Тяжело дыша, осторожно ощупала шею и огляделась. В окно ее спальни били яркие лучи утреннего солнца.

Ее спальня. Она была в своей спальне, и ей ничто не угрожало.

— Значит, мне всего лишь приснился кошмар, — пробормотала Прюденс. Однако она чувствовала, что не только приснился и больше, чем простой кошмар. Слишком правдоподобным, слишком реальным он казался. Мужчина из снов пытался убить ее. Ужас, испытываемый жертвой, доставлял ему такое же удовольствие, как и поцелуи.

Она вздрогнула. Довольно! Таинственный призрак стал злым. Она не могла и не хотела больше думать о нем. А если она не будет о нем думать, то он не будет больше ей сниться.

— О нет! — Она взглянула на часы и вскочила с постели. Опять проспала! У нее осталось всего сорок пять минут на то, чтобы добраться до «Бакленда» и подготовиться к большому субботнему аукциону. Если она опоздает, Клер убьет ее сразу или изжарит на медленном огне.

Прюденс быстренько приняла душ, проклиная спешку. Горячие струи приятно обволакивали ее, возвращали к жизни, смывая паутину ночного кошмара.

Одеваясь, Прю вновь мысленно вернулась к полночному призраку. «Надо же. Значит, его так просто не вымоешь из своего сознания. Он стал как будто частью меня, — подумалось ей. — И если честно, мне по-прежнему хочется оставаться с ним».

Содрогаясь всем телом, она опустилась на край своей кровати. Ее поведение совсем не соответствовало ее натуре. Прюденс Холлиузл была деловой женщиной, имела ясную голову, холодно держалась с мужчинами, во всяком случае не сходила по ним с ума. Особенно по тем, что пытались убить ее, хотя бы и во сне.

«Так что же я делаю? — спрашивала она себя. — Точнее, что мне делать дальше?»

Единственное, чего ей действительно хотелось, — узнать, кем же был тот мужчина. Ведь даже после кошмара она твердо желала увидеть его в реальном мире.

Прю вспомнила о новогодней вечеринке в доме миллионера и подумала о том, что можно достать копию списка приглашенных. Может быть, сам Ллойд Клэйборн появится сегодня на аукционе, и можно будет задать ему несколько совершенно невинных вопросов.

Теперь, когда у нее появился план, ей стало немного легче. Прю побрызгала духами себе на запястье и понюхала.

Запаха не было.

«Должно быть, духи давно выветрились», — подумала она и бросила пузырек в мусорное ведро.

Открыла новый пузырек и побрызгала на себя. Вдохнула полные легкие. И снова не почувствовала аромата. «У меня уже совсем нет времени», — подумала Прю, бросая и этот пузырек.

И все-таки, прежде чем одеться, надушилась из третьего.

Войдя на кухню, Фиби удивилась, застав там Пайпер, глядящую в газету с отсутствующим видом. «Как будто кто-то умер, — пронеслось в голове у младшей сестры. Она тут же вспомнила о Билли и подумала: — Пожалуйста, пусть с ним все будет хорошо!»

— Что стряслось? — спросила Фиби. Посмотрев на лицо сестры, она испугалась еще сильнее.

— Все, — ответила Пайпер и со стоном швырнула газету на стол.

Фиби посмотрела на первую полосу. Там красовалось цветное фото женщины, на которой была лишь верхняя часть пурпурного платья, а нижняя болталась на лодыжках.

— «Неизвестная вызвала скандал», — прочла Фиби с отвращением. — Подумать только, на что способны некоторые, чтобы привлечь внимание!

Пайпер снова застонала. Обернувшись к ней, Фиби увидела на ее лице ярость.

— Фиби, это же я! — произнесла она.

Младшая сестра снова перевела взгляд на фото. Пурпурное платье, пурпурный обрывок подола. «О боже!» — подумала она, узнав то, что осталось от прекрасного наряда, который заказала Пайпер.

— Какая-то женщина наступила мне на подол, — стала объяснять та. — Она стояла, а мы с Джеком продолжали идти. И мой подол остался у нее. Я еще ни разу не переживала такого унижения!

— И что же ты сделала? — спросила Фиби с сочувствием.

— А что мне оставалось? Остановила время. Потом установила рекорд в спринте на десятисантиметровых каблуках. — Пайпер зарылась лицом в ладони. — Как я теперь покажусь на глаза Джеку?

— По-моему, он не узнает о том, что произошло, — сказала Фиби.

— Вряд ли. Когда я остановила время, его ослепила вспышка, и он зажмурился. А когда открыл глаза, я уже исчезла. Как облако дыма.

— Ты должна позвонить ему и все объяснить, — сказала Фиби задумчиво.

Пайпер подняла голову:

— Не знаю, смогу ли. Что же я ему скажу?

— Правду, — Фиби выставила перед собой руку. — Кроме того, что остановила время. Вы сошлись еще недостаточно близко, но он сможет понять и простить тебя. А если не сможет, он не стоит твоего внимания.

— Спасибо. Ты меня по-настоящему поддержала. — Пайпер вздохнула, преисполненная глубокого страдания. — Джек мне очень нравится. И каждый раз, когда мы встречаемся, что-нибудь случается.

— Но это еще не самое страшное из того, что происходит рядом с тобой, — пробормотала Фиби.

— О чем ты? — спросила Пайпер.

Фиби вздохнула, думая, что ее слова покажутся сестре безумными. Однако она знала, что Прю не разделит ее подозрений, а значит, надо поделиться ими хоть с кем-нибудь.

— Я думаю, что Робер мог наслать на Прю любовные чары.

— С чего ты взяла?

Фиби сузила глаза:

— В Новый год он сказал мне, что сделал все, чтобы привлечь внимание Прю, но дело приняло совсем не тот оборот, который он ожидал.

— Под словом «все» ты подразумеваешь любовные чары?

— Робер вылил шампанское Прю обратно в бутылку и унес ее с собой. Мне это показалось немного странным, — продолжала Фиби. — Он будто бы не хотел, чтобы его выпил кто-то еще.

— Действительно, странно, — заметила Пайпер. — Но я бы не стала обвинять Робера из-за такого пустяка.

— Понятно. Но я стала рыться в «Книге Теней» и узнала, что любовные чары насылаются с помощью зелья. И не забывай, что Прю начала целовать всех подряд именно с Нового года. Я пыталась расспросить ее прошлым вечером, но она слишком увлеклась разносчиком пиццы, — сказала Фиби.

— Что ж, если ты права и любовные чары Робера вышли из-под контроля, то надо что-то делать.

— Если Робер способен заниматься магией, значит, он принадлежит к нашему миру. И даже может оказаться колдуном, — продолжила свою мысль Фиби.

Пайпер на миг остолбенела. Поразмыслив, она возразила:

— Ты же знаешь, что могут найтись и другие объяснения. В конце концов, Робер имеет дело с антиквариатом. Может быть, ему попалась старая колдовская книга, и он решил ею воспользоваться.

— Я допускаю, — сказала Фиби. — И в таком случае мне хотелось бы увидеть эту книгу.

В кухню вплыла Прюденс, благоухающая духами. Фиби показалось, что сестра прямо выкупалась в них.

— Я только глотну кофе, — объявила она. — На работу опаздываю.

Фиби закашлялась и замахала руками:

— Тебе не кажется, что сегодня духи слишком удушливые?

— Я ничего не чувствую.

«Она ничего не чувствует?» — повторила Фиби про себя, чуть было не подавившись. А Прю преспокойно отхлебнула кофе.

— Кошмар какой-то, — продолжала она. — Нынче утром все мои духи взбунтовались. Я проверяла разные пузырьки, но так и не почувствовала запаха.

Прю поставила пустой кофейник на стол и вышла из кухни, бросив:

— Пока.

Фиби поглядела ей вслед, потом повернулась к Пайпер:

— Ты ощущаешь тот же запах, что и я?

Сестра кивнула, вытирая слезы:

— У меня все еще щиплет глаза. Не может быть, чтобы Прю ничего не чувствовала.

— Если только она не заболела или же Робер сумел воздействовать лишь на ее нос, — ответила Фиби. — По-моему, нам пора положить конец любовным чарам.

— Ты права, — усмехнулась Пайпер. — Прежде чем сестричка вызовет у нас удушье.

Вечером того же дня, спускаясь по лестнице, Пайпер услышала звук подъезжающего мотоцикла. Выглянув в окно, она вскрикнула.

— Что ты там увидела? — спросила Фиби, приближаясь.

— Ты не поверишь, но мне кажется, Прю связалась с бандитами, — ответила сестра. — С утра я еще не могла поверить, что Робер наслал на нее любовные чары, но теперь вижу: что-то действительно испортило ее вкус.

— О чем ты? — спросила Фиби и, выглянув в окно, тоже вскрикнула. — Он выглядит так, будто прямо у него на лице взорвали шкатулку с драгоценностями.

Пайпер кивнула, все еще отказываясь верить своим глазам.

Прюденс стояла напротив дома в обнимку со здоровенным детиной, выбритым наголо. На нем было столько различных цепочек и сережек, что Пайпер не могла понять, как у него уши не отвалятся. Украшения торчали в бровях, в носу, в губах…

— Где она его только откопала? — пробурчала Пайпер.

— Не важно, — ответила Фиби. — Мы должны остановить ее.

— Согласна, — ответила Пайпер.

Они с Фиби стали ждать сестру у двери. Когда Прю появилась, ее лицо не выражало ни возбуждения, ни прочих чувств, сопутствующих поцелую. Наоборот, она выглядела разбитой.

— Тебе было приятно? — осведомилась Пайпер.

— Не могу понять, — ответила Прюденс растерянно. — Теперь я хотела бы вообще перестать целоваться.

— Да ладно уж, — заметила Пайпер. — Просто тебе пора прекратить кидаться на незнакомцев.

— Знаю! — ответила Прю раздраженно. — Я пыталась все вам объяснить в парке. У меня не получается справиться с собой. — Она положила руку себе на лоб. — Я не знаю, что со мной происходит!

— Мы пришли к выводу, что Робер наслал на тебя любовные чары, — выложила Фиби.

У Прюденс расширились глаза.

— Робер? Любовные чары? Вы серьезно?

— Я тоже сначала не хотела верить, — ответила Пайпер. — Но он сказал Фиби, что сделал все, чтобы добиться твоего внимания, но у него ничего не вышло. И мы решили, что он применил… любовные чары.

— Не знаю. Но что-то жуткое действительно происходит, — заметила Прю.

— По-моему, мы должны применить против Робера ответные чары, — сказала Фиби. — Нам нужно хотя бы обеспечить тылы.

Прю покачала головой:

— Я согласна на ответные действия, но не могу допустить, что Робер — колдун. Мы с ним знакомы больше года. Кроме того, если он наслал на меня чары и они не подействовали, он вряд ли опасен.

— А возможно, не Робер наслал чары, — засомневалась Пайпер. Она принялась обдумывать другие варианты, но ничего не приходило в голову. — Кто виноват, разберемся после. А сейчас нам нужно снять с тебя чары.

Прюденс выставила перед собой руку. К удивлению сестер, она тряслась.

— Если это чары, то я хочу их развеять. Я не хотела говорить вам прежде, но после поцелуев со мною что-то происходит. Лица партнеров меняются. Мне… мне кажется, что они умирают. Я бы рада прекратить свои поцелуи, но… не могу. Все мои мысли — только о том, чтобы целоваться вновь и вновь. Я просто в ужасе.

— Твое поведение действительно похоже на действие какого-то заклятия, — заметила Фиби. — Давайте заглянем в «Книгу Теней».

Пайпер стала подниматься на чердак.

— Фиби уже заглядывала в книгу, — сообщила она на ходу. — Ей попалась парочка заклинаний, которые могут помочь рассеять чары.

— Надо использовать самое сильное, — сказала Прю.

— И тогда ты вообще никого больше не поцелуешь? — спросила Пайпер.

Прю кисло улыбнулась:

— Мне уже все равно.

Фиби вошла на чердак и остановилась перед возвышением, на котором лежала «Книга Теней». Затем открыла заложенную страницу.

— Нам может по надобиться Сила Трех, — сказала Пайпер. — А то, если мы не объединимся, дурацкое заклинание может не подействовать.

— Так за чем же дело стало? — спросила Прю, поднявшаяся последней.

Фиби оторвалась от книги. Достала из кармана кусочек мела и стала чертить на полу круг.

— Возьмемся за руки, друзья, — сказала Фиби.

У Пайпер пересохло во рту — а вдруг ничего не получится?

— Закройте глаза, — продолжала командовать Фиби. — И повторите трижды:

Сила любви идет от сердец, Пустым поцелуям наступит конец. Двоих заколдованных разъединим И Прю от заклятия освободим.

Пайпер прикрыла глаза и крепко сжала руки сестер. Они стали нараспев декламировать заклинание:

Сила любви идет от сердец, Пустым поцелуям наступит конец. Двоих заколдованных разъединим И Прю от заклятия освободим.

Неожиданно Пайпер почувствовала поднимающуюся от пола волну холода. Она захватила ее, заставив дрожать сначала ноги, а потом и все тело. Пайпер услышала, как колотится собственное сердце. Ее охватил страх.

«Пожалуйста, пусть заклинание окажется верным, — подумала она. — И пусть оно подействует правильно».

Она почувствовала, как руки сестер задрожали, и поняла, что они тоже ощущают холод.

Все трое продолжали хором повторять отворотное заклинание.

Неожиданно вокруг очерченного мелом пространства поднялся настоящий ураган. Он завывал, окружая сестер.

Пайпер старалась не обращать на него внимания, сосредоточившись на пении, зная, что сестры реагируют точно так же, что было видно по движению их губ. Но расслышать она могла лишь шум ветра.

Фиби крепче сжала ее руку, затем и Прюденс сделала то же самое. «Начинает действовать, — подумала Пайпер. — Все должно получиться».

Грянул гром, пол покачнулся, и Пайпер ощутила накатившую волну жара. Она почувствовала, как внутри нее борются огонь и лед. Ветер крепчал.

И вдруг наступила тишина.

У Пайпер все еще звенело в ушах, но ураган прекратился. Ее тело обмякло.

— Все закончилось? — прошептала она.

— Наверное, — кивнула Фиби.

Пайпер повернулась к старшей сестре и спросила:

— Как ты себя чувствуешь?

Та медленно оглядела помещение и ответила дрожащим голосом:

— Кажется, нормально.

— Тебе все еще хочется целоваться? — спросила Пайпер задумчиво.

Прюденс облизала губы, потом плотно сжала их и наконец ответила:

— Нет.

— Так, значит, мы разрушили чары? — Пайпер сжала ее руку.

— Наверняка, — кивнула Прю. — Больше никаких поцелуев.

— Во всяком случае, пока, — добавила Фиби.

Прю отпустила руки сестер и сказала:

— А мне даже кажется, что навсегда.

Глава 8

Фиби сидела на полу в гостиной и раздумывала над вывеской для «Дрожи». Ничего путного на ум не приходило.

«Ты перенапряглась, — сказала она себе. — Нужно отдохнуть, и тогда все сразу получится».

Ей пришлось испытать то же самое, когда у нее впервые открылся дар предвидения. Если Фиби сосредоточивалась, пытаясь вызвать видение, ничего не выходило. На первых порах она так перестаралась, что заработала мигрень. И в конце концов поняла, что надо ограничивать затрату сил.

И теперь предвидения приходили именно тогда, когда она их ожидала.

Итак, пусть появится красивая вывеска для ресторана.

Фиби набросала в углу фирменный знак «Дрожи» — треснувший после землетрясения валун. Буквы ДРО были написаны на одной половинке, а ЖЬ — на другой.

Фиби слегка увеличила фирменный знак. Затем акриловыми красками начала рисовать фон. По мере того как она добавляла новые цвета и предметы, ее сознание расслаблялось.

Неожиданно распахнулась входная дверь. Подняв глаза, Фиби увидела Пайпер с опущенными плечами. И без колдовских способностей легко было догадаться, что Пайпер расстроена чем-то.

— Что случилось? — спросила Фиби, отодвигая бумагу и краски.

Пайпер опустилась рядом с нею на пол.

— Я решила после ночной смены зайти в больницу проведать Билли. Приготовила его любимое блюдо и взяла его с собой. Но он сказал, что не может его попробовать. И что вообще не хочет есть. — Она замолчала, и из глаз у нее заструились слезы. — У него вся кожа сморщилась. На кровати будто лежит один скелет. Я боюсь, что он скоро умрет.

Фиби обняла сестру рукой и притянула к себе.

— Он поправится, — произнесла она, не веря своим словам.

Пайпер помотала головой:

— Знаешь, его вид напомнил мне эпизод из фантастического фильма о том, как эпидемия опустошает весь мир. Многих людей поразила та же болезнь, что и Билли. Сначала медики думали, что круг зараженных ограничивается лишь теми, кто присутствовал на празднике у Клэйборна и в «Дрожи». Но теперь появились и новые больные. Вирус все распространяется.

— Если не пребывание у Клэйборна и в «Дрожи», то заболевших объединяет что-то еще.

— Возможно. — Пайпер опустила глаза. — Но Билли не может объяснить что. Он шевелит губами, и я понимаю, что он хочет мне что-то сказать, но его голос так слаб, что я ничего не слышу.

Она шмыгнула носом, и по щекам побежали крупные слезы.

— Хорошо бы, все выяснилось поскорее, сказала Пайпер грустно. — Уже известно, что причина — не пищевое отравление. Но никто так и не может понять, что творится с Билли и как его лечить. Один врач сказал, что больные будто бы тают… без всякой причины.

— Но пока еще никто не умер, — напомнила Фиби.

Пайпер как будто слегка успокоилась и, вытерев слезы, произнесла:

— А знаешь, кого я увидела сегодня в больнице? Парня, который доставил мне платье.

Фиби почувствовала, как у нее мороз пробежал по коже. Конечно, болезнь Билли стала большой бедой, но она поняла, что здесь кроется нечто худшее.

— Может быть, он заходил к кому-нибудь из больных? — предположила Фиби.

— Вряд ли. Он был так бледен и при мне свалился на пол.

— Ох… — Фиби стала размышлять над тем, как бы ободрить сестру, отвлечь ее от мыслей о больнице. — А как поживает Джек?

— Джек?

— Да, Джек. — Фиби подтолкнула сестру локтем. — Что он сказал, когда ты позвонила ему, чтобы извиниться?

Пайпер виновато отвернулась.

— Значит, ты ему не звонила? — спросила Фиби.

— Просто не знала, что сказать, — Пайпер привалилась к ножке стола. — Все объяснения показались бы глупыми и неправдоподобными.

Фиби вздохнула. Она поняла, что сестра расстроена. Она взяла лист бумаги, на котором рисовала.

— Я тут пыталась привнести в вашу вывеску что-нибудь свежее. — Она показала сестре рисунок. — Что скажешь?

Пайпер прищурилась, открыла рот от удивления, но тут же закрыла его.

— Значит, не нравится, — поняла Фиби.

— Да не то чтобы… — ответила Пайпер. — Просто… как ты до такого додумалась?

— Не знаю, — призналась Фиби. — Просто расслабилась, и картинка возникла у меня в голове.

Пайпер закусила нижнюю губу:

— Ты знаешь, что напоминает нарисованный тобой фон? Ту ужасную карту таро, что выпала Прю. Ну ту, с черной башней и всякими символами.

Фиби взяла у нее лист и как следует пригляделась. Сестра оказалась права.

— Должно быть, она произвела на меня сильное впечатление, — сказала Фиби и ткнула пальцем в один из геометрических знаков.

Перед глазами у Фиби вспыхнул яркий свет. По телу пробежал электрический разряд. Она вскрикнула, охваченная страхом, но тут же поняла, что пришло очередное видение. Прикрыв глаза, она стала ждать, во что развернется сцена, возникшая в ее сознании.

Карта таро. Качающаяся из стороны в сторону.

Черная башня. Карта, напугавшая Елену.

И сама Елена. Здесь. В их доме. На чердаке.

Прю. Лежащая на полу.

Елена, машущая над ней картой. Поющая заклинание.

Слова. Фиби не могла разобрать ни единого слова!

Прю! Бедная Прю!

Ее тело стало сморщиваться, кожа натянулась.

Губы почернели, потрескались и стали кровоточить.

Лицо посерело. Глаза провалились.

Она пыталась говорить или поймать воздух ртом.

Боролась за глоток воздуха.

Боролась за жизнь — и проигрывала!

Фиби вскрикнула от ужаса. Мысли роились в ее голове. Видение исчезло, а голова пошла кругом.

— Эй! — Пайпер потрясла ее за плечи. — Фиби, тебе плохо?

Ей действительно было плохо, но ответить она не могла. Из глаз брызнули слезы, горло перехватило.

«Да разве может мне быть хорошо? — подумала она с бьющимся сердцем. — Ведь Прю должна умереть!»

Глава 9

Пайпер встревоженно поглядела на сестру. Та сидела бледная, опустив голову.

— Фиби, что случилось? — спросила Пайпер. — Я не хотела задеть твои чувства. Мне понравился рисунок, но символы с карты таро… — Она покачала головой. — Они не для «Дрожи».

Фиби не ответила, по-прежнему глядя на лист бумаги.

«Надо было держать рот на замке, — подумала Пайпер. — Фиби так старается, и критика слишком ранит ее». Она взяла сестру за руку.

— Да ладно, не переживай. Я знаю, что у тебя получится еще лучше. И тогда мы сможем…

Неожиданно зазвонил телефон, и Пайпер чуть не выпрыгнула из кожи.

— Возьми трубку, — прошептала Фиби слабым голосом, не отрывая глаз от рисунка.

Пайпер подошла к телефону:

— Алло?

— Эй, помнишь меня?

Ее сердце подпрыгнуло, и она улыбнулась впервые за весь день. И даже отвернулась от сестры, чтобы слегка отгородиться.

— Привет, Джек.

— Значит, помнишь. А я сомневался.

От его слов и от того, каким тоном они были сказаны, Пайпер слегка поежилась.

— Прошлым вечером со мной случилась очень странная вещь, — продолжал парень. — Я отправился на премьеру с красивой женщиной. На миг отвел глаза, а когда повернулся обратно, она испарилась. Словно Дэвид Коперфильд. Чудеса, да и только. Она исчезла. Что случилось, Пайпер? Почему ты сбежала?

Пайпер с удовлетворением отметила, что в его голосе прозвучала боль.

— Ох, Джек. Я так виновата…

— Я чувствовал себя полным идиотом. Если тебе не хотелось идти, почему ты не сказала заранее?

— Но я хотела пойти туда. Потом кое-что случилось, и пришлось сматывать удочки. Даже не знаю, как тебе объяснить…

— А что с Билли? — спросил Джек. В его голосе слышались сердитые нотки.

— Он ужасно слаб, — ответила Пайпер. — Я теперь почти что поселилась в больнице.

— А ты уверена, что между вами не происходит ничего такого? — спросил парень.

— Что ты несешь? — воскликнула Пайпер в изумлении. — Ведь ему очень плохо. Мы с ним друзья, и не больше того.

— Прости, — сказал Джек. — Просто ты говорила, что вы очень близко дружите. И я даже не знал, что подумать после твоего исчезновения.

— Я могу объяснить, — возразила она. — Какая-то женщина наступила мне на подол, а мы с тобой продолжали шагать. И подол оторвался. Мне пришлось быстренько сматываться. Разве ты не видел газеты на следующее утро?

— Я обычно не читаю газет, — ответил Джек и добавил со смехом: — Но теперь жалею об этом.

— А я — нет, — сказала Пайпер слабым голосом. — Я чувствовала себя так унизительно.

Джек снова засмеялся и добавил:

— Наверное, мне тоже нужно было убежать.

— Извини, что не объяснила тебе все сразу. Надеюсь, ты дашь мне возможность исправиться, — сказала она, получше перехватывая трубку.

— Нет, это я надеюсь, что ты дашь мне возможность повидаться с тобой. Может быть, завтра вечером?

— Завтра? — Она сомлела от радости. — Было бы просто замечательно!

— Ну и отлично. Давай отправимся на пикник к четырем.

Пайпер положила трубку в приподнятом настроении. Как же здорово, что Джек вновь приглашает ее. Теперь она уверена, что все на свете будет хорошо.

Пайпер обернулась, и все веселье как ветром сдуло. Фиби склонилась над своим эскизом и лихорадочно пыталась изобразить что-то поверх нарисованного. Но странные геометрические фигуры вновь проступали через слои краски, как будто доказывая, что раз они уже нарисованы, то их ничто не сможет уничтожить.

— Фиби! — Пайпер кинулась к сестре. Что ты делаешь? Что происходит?

Но та ничего не отвечала.

Тогда Пайпер схватила ее за плечи и развернула к себе.

— Скажи мне, что с тобой случилось?

— У меня… у меня было видение, — выдавила Фиби. — Я видела Прю. Она лежала на полу и умирала! Елена, гадалка, махала над нею картой… той самой, с черной башней, — Фиби снова перевела взгляд на свой рисунок. — Кажется, я ошибалась. Или поняла все не совсем правильно. Может быть, Робер и наслал любовные чары на Прю, но там кто-то еще приложил руку. Я не знаю точно, что произошло, но Елена, карта с башней и надвигающаяся смерть Прю связаны воедино!

— Каким образом? — Пайпер пыталась разобраться в сказанном, но ничего не получалось. — С чего бы Елене делать зло Прю? Она обычная гадалка. Она даже не знает нас толком.

— Еще неизвестно, — возразила Фиби. — Мы же Зачарованные, забыла? Елена не созналась бы нам, что она злая колдунья.

Пайпер ощутила накатившую на нее волну ужаса.

— Ты права, Фиби. Мы не знаем, кому можно довериться. — Она нежно положила руку сестре на плечо. — Ладно. Давай успокоимся, и тогда что-нибудь придумается.

И тут Пайпер широко раскрыла от удивления глаза, увидев Прюденс, входящую с полными сумками покупок. Старшая сестра выглядела вполне нормально. Однако особенно радоваться не стоило. Ведь видения Фиби всегда сбывались.

— Ну, как ты себя чувствуешь? — спросила Пайпер как можно непринужденнее.

— Замечательно, — ответила Прю. — Кстати, не прогуляться ли вам двоим в кино?

— Ты приглашаешь нас в кино? — удивилась Фиби.

— Нет, я хочу узнать, не хотите ли вы пойти вдвоем, — ответила Прю.

Пайпер поглядела на нее с явным изумлением:

— С чего ты нас выпроваживаешь?

Лицо старшей сестры сделалось мечтательным.

— Просто я встретила совершенно потрясающего парня и пригласила его на ужин. Он придет через полчаса, так что вам пора выметаться, — она шагнула в комнату, но вдруг остановилась.

Пайпер поняла, что ее взгляд упал на эскиз, лежавший на полу.

— Что за шедевр? — спросила Прюденс.

— Фиби рисует вывеску для «Дрожи», — объяснила Пайпер.

Прю подхватила лист и спросила:

— Ты действительно полагаешь, что она подходит для ресторана? Вряд ли выйдет что-нибудь путевое, если использовать перепачканного краской котенка.

— Ну спасибо! — огрызнулась Фиби, стараясь скрыть обиду. — Ты всегда умеешь ободрить близких.

Прю молча отправилась на кухню и потащила лист с собой.

— Все лезут в искусствоведы! — проворчала Фиби.

— Нет, — возразила Пайпер. — Она не то имела в виду.

Фиби горько вздохнула:

— Черт с ней, с вывеской. Плохо, что Прю по-прежнему вешается на парней. А теперь и вовсе взбесилась.

— Успокойся. — Пайпер вновь почувствовала страх за сестру. — Лучше подумай, как нам поступить, чтобы не сбылось твое видение.

Прюденс бросила макароны в кипящую воду, не переставая думать о знакомстве с Юджином. Она затормозила у светофора и стала разглядывать ближайшую машину. Водитель отбивал на руле какой-то ритм, доносившийся из радиоприемника. Он улыбнулся ей красивыми губами. Тогда она опустила стекло и пригласила его на ужин.

«Это так просто, — подумалось ей. — Почему я так раньше не делала?»

Позвонили в дверь. Прю так и подпрыгнула — было еще слишком рано.

— Я открою! — крикнула она.

Проходя через гостиную, она увидела, что сестры все еще там. Так и не собрались в кино.

«Ладно, — подумала Прюденс. — Пусть делают, что хотят. Они мне все равно не помеха».

Но едва она распахнула дверь, ее улыбка растаяла. На пороге стоял Робер.

— Привет, Прю.

— Как тебя сюда занесло? — спросила она.

— Мне необходимо с тобой увидеться, — ответил он.

— Я занята, — ответила Прюденс холодно. — Ты же знаешь, сколько у меня дел в «Бакленде».

Француз коротко кивнул:

— Да, я знаю, что они всегда наваливаются не вовремя.

«Я не хочу, чтобы ты тут ошивался, — подумала она. — Ты мне совершенно не нужен».

Робер шагнул за порог, но Прю по-прежнему закрывала ему вход, даже и не думая отступать.

— Прю, — произнес он мягко и дотронулся до ее щеки.

— Не трогай меня! — взвизгнула она, отстраняясь. — Не имеешь права!

— Чем я мог тебя обидеть? — спросил Робер нежно.

Прюденс старалась придумать ответ, но ничего не приходило в голову. Уцепиться было не за что. Она знала лишь, что он представляет для нее угрозу, особенно после того, как Фиби выяснила о наложении на нее заклятия.

— Я на тебя не обижалась, — Прю глядела на него холодно, пытаясь подобрать нужные слова.

Робер снова пошел на приступ:

— Извини, что говорю о такой мелочи, но я отменил деловой ужин. И хотел бы узнать, можем ли мы встретиться сегодня вечером.

Прюденс разглядывала его фигуру, думая о том, почему он так настойчив. Ведь она ясно дала понять, что не хочет с ним встречаться. С чего же он взял, что она может передумать? Неужели действительно наслал на нее чары? Тут ее осенила странная догадка. А что, если колдовство подействовало в обратном направлении и заставило влюбиться не ее, а его?

Прю потерла лоб, чувствуя, что начинает болеть голова.

— Я не понимаю, Робер, почему ты хочешь встречаться со мной? Почему не хочешь просто уехать?

Он наклонился к ней, доверительно улыбаясь, и произнес:

— Потому что ты в меня влюблена. Просто еще не поняла этого.

У Прю сжалось сердце. Выходит, он думает, что чары еще действуют!

— Больше ты не будешь заблуждаться, — сказала она, упершись рукой в его мощную грудь и вытолкнув его на крыльцо. — Спокойной ночи!

— Прю!

Она хлопнула дверью.

— Прю, открой! — крикнул он.

— Даже не мечтай, — ответила она и направилась в кухню. Теперь стало ясно, что Робер никакой не колдун. Разве колдун позволил бы вытолкать себя за дверь? Нет. Наверное, Пайпер права — он пытался прочесть заклинание из какой-то книги и все перепутал.

Прюденс поглядела на часы. Неожиданное вторжение Робера сбило все ее планы. Ей хотелось к приходу Юджина накрыть стол, достать вино и зажечь свечи.

Войдя в гостиную, она неожиданно зашаталась и схватилась за спинку стула. Ноги как-то странно дрожали.

— Тебе плохо? — спросила Фиби, сидевшая на кушетке.

— Хорошо, — огрызнулась Прю. — Но будет еще лучше, если вы обе уберетесь с моих глаз!

Пайпер выставила перед собой руки.

— Когда начнется ваше свидание, я отправлюсь в свою комнату. Или он уже пришел?

— Нет, приходил Робер.

— Что он здесь забыл? — спросила Пайпер озабоченно.

— Может быть, хотел наслать новые чары. Не знаю и знать не желаю! Он мне не нужен, — выпалила Прю.

Пайпер глядела на нее в изумлении.

Прю склонила голову на грудь, стараясь успокоиться и выровнять дыхание. «Робер, Фиби, Пайпер, — думала она. — Все они встают на моем пути. Все стараются разрушить мою жизнь».

Закрыв глаза, Прю глубоко вздохнула и медленно зашагала на кухню. «Я не совладала с собой, — думала она без сожаления. — Может быть, действительно переработала. Из-за чего же еще я так взвинчена? Бедный Юджин. Ему придется ограничиться лишь ужином и поцелуем».

Прюденс привалилась к кухонному столу, снова стараясь успокоиться, и подумала, что, наверное, она простудилась.

Перед мысленным взором возник образ Юджина, и тут же защипало губы. Поцелуи нужны ей как воздух. А он такой крутой, милый, подтянутый, мускулистый.

Ей захотелось страстного поцелуя, обостряющего все чувства, такого же, как в ту новогоднюю полночь. Особенно теперь, когда больше не возникало ужасающих видений чьей-то смерти. Теперь, когда заклятие снято.

Прю оторвалась от стола, бросила масло на сковородку и зажгла плиту. Взяла большой разделочный нож и начала резать лук и чеснок для соуса.

Масло уже начало шкворчать, и пришлось убавить огонь. Она посмотрела на чеснок и лук и поняла, что не ощущает их запаха. И масла, кстати, тоже.

Прю бросила на сковородку цуккини и перец, услышала, как они зашипели, соприкоснувшись с нагретой поверхностью, слегка помешала их, но запаха опять не почувствовала.

Затем Прю порезала грибы и тоже бросила их на сковородку. Смешала овощи с маслом, и опять не почувствовала запаха. Подумала, что, наверное, лука и чеснока слишком мало.

С раздражением взяла другую головку чеснока и принялась ожесточенно кромсать его. Как же он может не пахнуть? Может быть, давно испортился?

— Что ты делаешь, Прю? — спросила возникшая в дверях Пайпер. — Собираешься гонять вампиров?

— Ты чувствуешь запах чеснока? — Глаза Прюденс тревожно расширились.

— Конечно, чувствую. Он заполнил весь дом.

— Тогда почему же я ничего не чувствую?

— Может быть, у тебя насморк? — предположила Пайпер.

Прю повернулась к сестре:

— Просто немного устала.

Пайпер неожиданно вскрикнула и кинулась к ней.

— Что ты делаешь? — заорала она и схватила сестру за руку.

Удивленная Прю увидела поток ярко-алой крови, вытекающей из широкой раны, пересекавшей ее ладонь. Кровь стекала по лезвию ножа, на стол и на чеснок.

Потом она заметила бурые пятна, покрывающие ее одежду, и у нее закружилась голова. «Почему же я не почувствовала боли? — думала она. — И даже не поняла, что порезалась».

— Прю! — Пайпер схватила бумажные полотенца и стала промокать ее руку. — Нужно остановить кровотечение.

Старшая сестра молчала, глядя со странным спокойствием на струящуюся кровь, которая, промокая бумагу, капала на сковороду. Затем раздалось шипение.

— Уже лучше, — произнесла она удовлетворенно.

— Что? — спросила Пайпер.

— Кажется, я чувствую запах подгорающей крови, — ответила Прю.

Глава 10

Фиби увидела, что Пайпер выводит старшую сестру из кухни, и спросила, вскакивая со стула:

— Что случилось?

— Прю нужно прилечь, — ответила Пайпер.

В дверь позвонили.

— Не могла бы ты открыть и сообщить Ромео, что свидание накрылось? — спросила Пайпер.

Какое-то время Фиби смотрела на поднимающихся по лестнице сестер и гадала, что же произошло. Затем наконец направилась к двери и открыла ее.

Как только молодой человек переступил порог, у нее, перехватило дыхание. Он выглядел сильным и мускулистым, но был даже моложе, чем тот скейтбордист из парка. Парень глуповато ухмыльнулся, и Фиби почувствовала, что он еще не ходил на свидания.

— Здесь живет черноволосая девушка? — спросил он.

— Черноволосая девушка? — Фиби посмотрела на него удивленно. — Ты не знаешь ее имени?

— Не-а. Она просто пригласила меня на ужин, ну а не в моих правилах отказываться от угощения. Ты понимаешь, о чем я?

— Кажется, да. — Фиби старалась быть вежливой. — Извини, но она прихворнула.

— Ничего, — он пожал плечами, пробуя войти в дом. — Ты тоже можешь меня угостить.

— Врядли. — Фиби уперлась пальцем ему в грудь и выпихнула обратно.

Он поглядел на нее с любопытством:

— В чайна-тауне показывают новый гонконгский боевик. Может быть, сходим?

— Нет, — отрезала Фиби.

— Что ж, — сказал парень растерянно, — возможно, в другой раз.

Она закрыла дверь и через окно поглядела ему вслед, удивляясь выбору сестры.

Потом присела на стул и задумалась. Для нее стало очевидно, что тут виноваты не только любовные чары. На лестнице раздались шаги. Подняв глаза, Фиби увидела озабоченную Пайпер.

— Так что же все-таки случилось? — спросила младшая сестра, ощущая гнетущую тяжесть на сердце.

Пайпер закусила губу, потом ответила:

— Прю порезалась, пока готовила ужин.

— Ей нужно накладывать швы?

— Нет. Но мне кажется, что с ней по-прежнему творится что-то нехорошее, — произнесла Пайпер. — Она дрожала, но вряд ли из-за раны. И как только ее голова коснулась подушки, она тут же уснула.

— Что ж, надо позвонить врачу. — Фиби схватила телефонную книгу. После нескольких звонков она положила трубку и объявила: — Все, кому я звонила, заняты. Они смогут осмотреть Прю лишь через две недели. Предлагают отвезти ее в приемный покой.

— Сейчас она заснула, — вздохнула Пайпер. — Вряд ли поездка в больницу пойдет ей на пользу.

— Точно, — сказала Фиби. — Больницы меня просто бесят.

Пайпер застегнула молнию на своем свитере.

— Зря мы только вспомнили про врачей. Перед тем, что творится с Прю, современная медицина бессильна.

— Верно, — поспешно согласилась Фиби. — Нам нужна информация, и совсем не медицинского характера.

Пайпер села на кушетку, скрестив ноги.

— Может быть, мы имеем дело сразу с двумя заклятиями, — предположила она. — Возможно, они как-то перемешались.

Фиби покачала головой:

— Вряд ли два заклятия могли воздействовать друг на друга. Нет, мне кажется, все намного проще. Мы что-то упустили из виду. И пока мы во всем не разберемся, новые защитные заклинания могуг причинить лишь вред. Пожалуй, начнем с той информации, что у нас имеется.

— С какой?

— С моего видения, — ответила сестра. — Ты помнишь, что Елена махала картой таро.

— Сейчас мне не хочется оставлять Прю одну, — сказала Пайпер, поглядывая в сторону лестницы. — Вдруг ей что-нибудь понадобится? Но завтра нужно пойти в кафе «Рэйлярд» И попытаться что-нибудь разнюхать о гадалке Елене. Потом нужно заглянуть в ресторан «Джованни». Ведь Прю сказала, что именно он обслуживал вечеринку у Клэйборна, а Елена там тоже была. Возможно, какой-нибудь официант сможет рассказать о том, что произошло той ночью.

Фиби поднялась на ноги.

— Значит, у нас уже есть план. Только надо сперва заглянуть в «Книгу Теней». Может быть, узнаем что-нибудь о картах таро.

— Хорошая мысль, — согласилась Пайпер.

Они поднялись на чердак и приблизились к возвышению, на котором лежала «Книга Теней».

— Ну что ж, — сказала Фиби и открыла кожаную обложку.

Она принялась просматривать книгу. Как всегда, перелистывать страницы оказалось непростым делом, поскольку их написали много лет назад от руки предки сестер Холлиуэл. Некоторые страницы покрывал искусный шрифт, так непохожий на нынешнюю пропись. На других же буквы были столь мелкими, что их разобрать без лупы составляло большие трудности.

Фиби листала страницы до тех пор, пока ее внимание не привлекла одна иллюстрация. На ней изображался красивый темноволосый мужчина во весь рост. Но его глаза… что-то в его глазах говорило о зле.

— Пайпер, погляди-ка сюда, — сказала Фиби, стараясь говорить как можно спокойнее. — Ты не замечаешь в нем ничего знакомого?

Сестра подошла поближе и пригляделась, потом ответила:

— Не совсем.

Фиби покачала головой и указала на одежду мужчины:

— Посмотри на его мантию, украшенную теми же знаками, что и на карте таро. И точно такие же я нарисовала на эскизе вывески для ресторана.

Пайпер указала на текст, находившийся под рисунком:

— Смотри, кажется, строки писали второпях. Ты можешь разобрать, что здесь написано?

Фиби начала читать. Ее сердце бешено заколотилось, кровь запульсировала в висках.

— Кажется, звучит как предупреждение, — произнесла она наконец. — Относительно изображенного мужика. Первая фраза такая: «JIаскарис, появившийся во Франции в начале восемнадцатого века, был могущественным колдуном».

— Колдуном, — повторила Пайпер насмешливо. — Почему я не удивляюсь? Что там еще сказано?

— «Он околдовывал молодых женщин и заставлял их собирать для него жизненную силу, отнимая ее у мужчин через поцелуи. Благодаря этой силе он на протяжении столетий оставался молодым и энергичным».

— Поцелуи, — повторила Пайпер. — Кажется, мы на верном пути.

Прочтя следующие строки, Фиби содрогнулась.

— «У него была особая колода карт таро, с помощью которой он выбирал свои жертвы, то есть тех, на которых его чары оказывали наибольшее влияние».

Пайпер вскрикнула:

— Помнишь, как Прю заинтересовалась картами Елены? Она сказала, что они очень старые. Неужели у нее может быть та самая колода?

— Почем я знаю? — ответила Фиби. — Но теперь мне ясно, отчего Елена побледнела, вытащив ту карту, ведь она обозначает дурное знамение, связанное со злом. Интересно, известна ли ей вся история Ласкариса?

Пайпер потерла лоб.

— Именно это я и постараюсь выяснить завтра. — Она снова посмотрела на иллюстрацию и призналась: — От одного взгляда у меня мурашки бегут по коже.

Фиби продолжала читать:

— «Чем больше силы получал Ласкарис, тем больше слабели женщины, а те мужчины, которых они целовали, быстро приближались к смерти. Когда женщины больше не могли служить Ласкарису, он исполнял специальный ритуал. По его окончании мужчины и женщины умирали».

— Милый парнишка. — Пайпер тяжело вздохнула.

— Дальше говорится, что дух Ласкариса был заточен, — продолжала Фиби.

— Куда? — спросила Пайпер.

Сестра покачала головой, расстроенная тем, что так и не нашла самого важного.

— Тут не сказано ни куда, ни кем.

— Постой-ка минутку, Фиби. Если колдун был заточен, значит, он не мог навредить Прю, — заметила Пайпер.

— Не знаю, — ответила Фиби. — Она целуется с каждым встречным. Ее поведение уж слишком напоминает то, о чем здесь говорится.

И тут ее обожгла ужасающая мысль.

— А что, если Ласкарис каким-то образом вырвался на свободу и теперь Прю собирает для него энергию?

Пайпер испуганно посмотрела на сестру, которая вся тряслась от ужаса.

— Мы обязаны найти его, — сказала она. Мы должны его отыскать прежде, чем он прикончит Прю, как и многих остальных.

Глава 11

Прюденс облокотилась на перила балкона в доме Ллойда Клэйборна и любовалась бухтой.

«Почему мне так часто снится это место? — размышляла она. — Может быть, Клэйборн как-то связан с тем волшебным поцелуем в новогоднюю полночь? Что, если он и был тем незнакомцем?»

Все, что ее окружало, окутывал серый туман. Плотная дымка поднималась все выше, и вскоре даже бухта Золотых ворот скрылась из виду.

Но она чувствовала его присутствие.

Полночный призрак парил у нее за спиной в немом ожидании. У Прю перехватило дыхание. Она почувствовала языки невидимого пламени, которые обжигали ее, но не поглощали.

Прю жаждала призрака и в то же время боялась его. Страх и страсть боролись в ней, и вскоре стало невозможным их сдерживать.

Она почувствовала, как под горлом что-то пульсирует и колет. Положила руку на ожерелье с изумрудом, неожиданно оказавшееся на шее, и обернулась.

Незнакомец стоял прямо перед ней, прячась в тени.

— Ты подарила мне жизнь, — произнес он и обхватил руками ее лицо. Прю ощутила внезапную слабость. Ноги задрожали так сильно, что она лишь с большим трудом смогла держаться на них. Не было сил пошевелиться. Не было сил сопротивляться.

Призрак прикоснулся к ней губами.

Но теперь поцелуй оказался совсем другим. Без страсти. Без желания.

В нем не было ничего, кроме мерзкой реальности. Он перекрыл дыхание, выкачивая из нее жизнь. Сдавил, вызывая удушье…

Прю удалось вырваться. Ее крик разнесся по всему помещению.

Но она его не слышала. Снова закричала, но услышала лишь биение собственного сердца.

Она очнулась в своей постели, тяжело дыша. Все тело дрожало. Взмокшая ночная рубашка прилипла к коже.

«Что-то происходит, — подумала она. — Что-то ужасное».

Ее ноги не чувствовали мягкой хлопковой простыни. Она не ощущала ни тяжелого стеганого одеяла, ни бинта, которым Пайпер замотала ее руку.

Ужасное сновидение, казавшееся столь реальным, улетучилось. Теперь она как будто стояла посреди тоннеля. В конце его виднелся свет, делавшийся все более тусклым.

Хватая ртом воздух, испуганная Прю попыталась встать с постели, но тело отказывалось повиноваться. Не в силах подняться, она перекатилась на бок.

«Что же со мной происходит?» — кричало ее сознание.

Пайпер окинула взглядом зал кафе «Рэйлярд» в поисках гадалки. Фиби права — именно с Елены начались все несчастья с Прю. С того момента, как они захотели узнать свою судьбу.

Пайпер подошла к стойке, за которой бармен протирал бокалы.

— Менеджер на месте? — спросила она.

— Это я, — улыбнулся бармен, поворачиваясь к ней. — Что вам угодно?

Пайпер сцепила пальцы, раздумывая, как расспросить обо всем, не наболтав лишнего.

— Не знаете, где можно найти Елену?

— Вон там, — мужчина указал большим пальцем себе за спину. — Она гадает в отдельном кабинете.

— Спасибо. — Пайпер поморщилась и поглядела на свои часы.

Обойдя стойку и миновав кухню, она прошла к задней комнате и остановилась в дверях.

Елена раскладывала карты перед мужчиной с лоснящимися черными волосами. Даже сидя спиной к Пайпер, он показался ей знакомым.

Может, кто-то из посетителей «Дрожи»?

Елена бросила взгляд в сторону входа и вскрикнула.

Мужчина обернулся.

Робер!

У Пайпер перехватило дыхание. «Откуда они знают друг друга? — пронеслось у нее в голове. — Неужели действуют сообща?»

Она шагнула к столу с твердым намерением выяснить все до конца и для начала произнесла:

— Ну разве не изумительное совпадение?

— Ты! — воскликнула Елена с расширившимися глазами и принялась быстро собирать карты.

— Постой-ка! — выкрикнула Пайпер. — Мне нужно с тобой поговорить!

Но Елена вскочила со стула, подхватила его и запустила в вошедшую, а потом кинулась к двери.

Пайпер увернулась, и стул пролетел всего в нескольких сантиметрах от нее. Смерив Робера уничтожающим взглядом, она кинулась за гадалкой.

Выскочив на улицу, она заметила, что Елена уже села в какую-то зеленую машину. Инстинктивно выбросив руки перед собой, Пайпер остановила время. Подскочила к машине и попыталась открыть дверцу.

Заперто!

Она выплюнула проклятие. Если бы только Елена не успела захлопнуть дверцу!

Время вновь пошло.

Елена включила зажигание, и машина рванулась вдоль аллеи.

Пайпер чувствовала себя совсем разбитой. Ведь она упустила единственный шанс выяснить, что случилось с Прю.

И тут она вспомнила про Робера. Если не удалось ничего добиться от Елены, нужно вытрясти все из него.

Пайпер вбежала в кафе, но задняя комната оказалась пустой.

Робера и след простыл.

Фиби стояла возле кухонного стола, сжимая в руке мобильный телефон Пайпер. И как только сестра умудрилась его забыть? Ведь пообещала позвонить, как только что-нибудь выяснит. И что теперь прикажете делать? Неизвестность сводила Фиби с ума.

Кто такой Ласкарис? Где он теперь? Вопросы так и теснились в ее голове. «Ладно, — подумала она, начав расхаживать взад-вперед. — Что нам известно? Он колдун из восемнадцатого века, обладавший необычной колодой карт таро. У него были черные волосы и пронзительные синие глаза. Он француз…»

Фиби вскрикнула, пораженная ужасной догадкой. А вдруг Робер и есть Ласкарис?

В ее предположении, несомненно, заключалось некоторое рациональное зерно. А что, если все началось не с гадания, а немного раньше — с того момента, как Робер подошел к их столику. Он поцеловал руку Прю…

Поцелуй — ключ к силе Ласкариса. Вот за это можно уцепиться.

Фиби остановилась и принялась прокручивать в голове разные варианты. Робер, Ласкарис, Елена, Прю…

Какая между ними связь? Их судьбы переплелись каким-то образом, но Фиби не знала, что и как делать, чтобы развеять чары, так сильно опутавшие ее сестру.

«Пайпер, почему же ты не взяла телефон? — думала Фиби, потрясая в руке трубку. — Мне необходимо знать, что ты выяснила. Ведь тогда я пойму, как нам быть».

В расстроенных чувствах Фиби стала подниматься в комнату Прю. Тихонько открыла дверь и скользнула внутрь.

Прю спала. Бледность ее лица казалась просто невероятной.

Ледяной страх сжал сердце Фиби. Она почувствовала себя беспомощной и бесполезной. Какой прок в умении видеть будущее, если оно не спасет твою сестру?

Она заметила краем глаза какой-то предмет, который привлек ее внимание. Клочок бумаги, лежавший перед телефоном на столике. Она подняла бумажку, которая оказалась запиской, где Пайпер просила Прю позвонить Роберу. Дальше шел его телефонный номер.

Фиби, не раздумывая, подхватила трубку и стала набирать номер. Раздался гудок, потом еще и еще. Никто не подходил к аппарату. Она положила трубку почти что с облегчением. Что бы она сказала? «Привет, Робер. Это Фиби. Скажи, пожалуйста, не ты ли двух-трехсотлетний колдун?»

Она бросила записку и увидела приглашение на празднование Нового года в доме Ллойда Клэйборна. Пробежала пальцем по выдавленным буквам.

«Праздник у Ллойда Клэйборна, — подумала Фиби. — Елена, Робер и Прю — все они там были. Может быть, в особняке Клэйборна можно отыскать ответы?»

Фиби не была в этом уверена, но знала, что больше не может ждать ни секунды. Нужно сделать хоть что-то для спасения Прю. Фиби поглядела на сестру. Та спала, как ребенок. И почему-то пришла уверенность, что все закончится хорошо.

«Отправлюсь к Клэйборну, — решила Фиби. — Не знаю, удастся ли там что-нибудь найти. Но может быть, если я сконцентрируюсь и мне повезет, у меня возникнет видение».

Ее решение мало походило на план. Честно говоря, даже совсем не походило. Но это все, что Фиби могла сделать на данный момент.

Пайпер окинула взглядом зал ресторана «Джованни». Люди в дорогих нарядах сидели за небольшими столиками для коктейлей, на которых стояли изящные свечи. Все потягивали напитки из хрустальных бокалов. «Неудивительно, что Клэйборн заказал угощение именно здесь, — подумала Пайпер. — Тут все так шикарно».

Она увидела официанта, спешащего на кухню, и окликнула его:

— Извините…

— Чем могу служить? — Он остановился и оглядел ее.

— Вы обслуживали новогодний праздник в доме Ллойда Клэйборна? — спросила Пайпер.

— Слава богу, нет.

— Почему «слава богу»? — удивилась она.

— Потому что все, кого туда направили, заболели. Кроме Джона, — он указал на мужчину в смокинге, принимавшего заказ в дальнем углу.

— Спасибо, — сказала Пайпер, радуясь что нашла нужного человека.

Она приблизилась к Джону как раз в тот момент, когда он принял заказ. И преградив ему путь на кухню, спросила:

— Извините, я слышала, вы обслуживали праздник в доме Ллойда Клэйборна?

— Вы по поводу той болезни? — спросил он.

Она почувствовала, что ему сразу сделалось неуютно. Пайпер кивнула.

— Меня интересуют гости. Вы можете что-нибудь о них припомнить?

— Трудно сказать. Столько народу было! — покачал головой официант.

— А не заметили ли вы чего-нибудь необычного? — спросила Пайпер, специально не желая заострять его внимание на чем-то одном, так как иначе никакого толку не будет.

Он сдвинул брови:

— Ну, привлекла внимание одна странная женщина с черными шарфами. Она гадала кому-то по картам таро. А еще — такая крошка в красном.

В голове у Пайпер что-то щелкнуло. Прю рассказывала, что все, кроме нее, были одеты в черное. Она одна нарядилась в красное, но что же тут необычного?

Официант пожал плечами:

— После полуночи она умудрилась перецеловать всех подряд. Кроме меня. И конечно, теперь я этому так рад!

— Почему вы рады? — прищурилась Пайпер.

— Потому что я единственный официант, который не заболел после той вечеринки, — он засмеялся. — Все остальные ребята попали в больницу. Наверное, она наградила их каким-то редким вирусом. Ну знаете, вроде Тифозной Мери. Кроме нее их никто не мог заразить.

«Он думает, что пошутил, — поняла Пайпер, холодея. — И, сам того не ведая, попал в точку. Если Прю целовала официантов, и они заболели… поцеловала Билли, и он заболел… — У нее бешено заколотилось сердце. — И посыльный. Я видела его в больнице после поцелуя Прю».

Ласкарис!

Значит, это правда. Он каким-то образом освободился и подчинил себе Прю с помощью чар. Колдун использует тот же метод, что и много веков назад! Пайпер почувствовала, как в душе поднимается страх.

— Спасибо, — сказала она официанту. — Вы мне очень помогли.

— Рад стараться, — ответил он, направляясь на кухню.

Как только он скрылся, Пайпер кинулась к выходу. Через несколько кварталов от ресторана она полезла в сумочку за телефоном. И застонала от досады, вспомнив, что оставила его дома на кухонном столе.

— Дура, дура и дура, — выдохнула Пайпер.

Снова полезла в сумочку, но не нашла даже мелочи для телефона-автомата.

Придется ехать домой, чтобы все рассказать Фиби. Она двинула по улице, и тут ее кольнула новая мысль. Джек! Ведь сегодня у них свидание. Пайпер взглянула на часы и вскрикнула. Нельзя даже позвонить ему, чтобы извиниться. Он уже, наверное, в парке!

«Я не могу подвести его во второй раз, — поняла она и рванула в сторону парка. Наконец с колотящимся сердцем выскочила из машины. — Как же все объяснить Джеку»?

И тут она увидела его сидящим на одеяле под большим деревом. Он уже открыл корзину и принялся раскладывать закуски для пикника.

У Пайпер сжалось сердце. Он столько потратил усилий, чтобы встретиться с ней после такого конфуза!

Джек заметил ее, широко улыбнулся и поднялся на ноги.

— Пайпер! — воскликнул он счастливо.

— Ох, Джек, — произнесла она, понимая, что сейчас придется огорчить его. Пока Пайпер шла по травянистой лужайке, грудь сжимало так, будто ее крепко забинтовали. Она совсем не хотела обижать Джека, но знала, что не сможет объяснить ему всего. Их отношения даже не успели толком начаться. И открывать ему самую ужасную тайну слишком рано.

— Здравствуй, моя прекрасная, — произнес он, когда она подошла поближе.

«Прекрасная»… Он произнес это с такой искренностью, что ее сердце упало еще ниже. До чего же хотелось остаться с ним, но долг звал домой. Ведь нужно сообщить Фиби, что Прю точно попала во власть к Ласкарису. Но как такое могло произойти? Когда он смог заколдовать ее?

Пайпер неловко наступила на камушек. Вскрикнула, потеряв равновесие, и поняла, что падает. Перед глазами возник черничный пирог, и она поняла, что сейчас погрузится в него лицом.

Сильные руки вовремя подхватили ее и помогли встать. Теперь, когда она оказалась лицом к лицу с Джеком, нахлынул запоздалый испуг.

Пайпер уперлась пальцем в свой подбородок и, встретившись взглядом с парнем, улыбнулась.

— Наверное, ты на меня запала.

Она истерически рассмеялась:

— Знаешь, мне нагадали на картах таро, что в этом году меня заметят, но я не думала, что все произойдет вот так.

Джек притянул ее к себе.

— Что ж, мое внимание ты точно привлекла.

Парень наклонился к ней.

«Он собирается меня поцеловать, — сообразила Пайпер. — И мне тоже хочется его целовать. — Она запрокинула голову, ожидая прикосновения его губ. — Мне еще никогда так сильно не хотелось целоваться…»

И вдруг Пайпер неожиданно отстранилась, так и не дав Джеку поцеловать себя. Ей кое-что пришло в голову. Кое-что очень важное.

— Я не могу остаться, — выпалила она.

Джек отшатнулся, будто ему влепили пощечину.

— Что? Как?

— Мне нужно… сделать одну вещь.

Он разжал объятия.

— Навестить Билли?

— Нет. — Пайпер заметила в его глазах досаду и пожалела, что не может рассказать ему все. — Я так виновата перед тобой. Но не могу ничего объяснить…

— Не переживай, — сказал он с иронией. — Считай, что я подготовил декорацию к эпизоду, в котором герой и героиня устроили пикник. И она неожиданно сбежала.

Пайпер понимала, что снова ранила его, и поклялась после все уладить.

— Я ужасно сожалею, — произнесла она и кинулась к своей машине. Ей необходимо было попасть домой к сестрам.

«Как я раньше не додумалась? — удивлялась она. — Ведь постепенное убийство Прю началось с того поцелуя в новогоднюю полночь!»

Глава 12

Прюденс смотрела сквозь сужающийся тоннель обозримого пространства на предзакатные тени, заполняющие комнату. Она изо всех сил старалась сдержать подступающие слезы и волну накатывающегося ужаса.

Сейчас с ней не было ни Фиби, ни Пайпер. Прю боялась, что они ушли из дома и бросили ее. Ее пугало, что никто не знает о том, как она медленно и мучительно умирает.

Прю не ощущала боли. Просто чувствовала, что жизнь по капле уходит из нее.

Она попыталась сесть, но мускулы не работали. Повернуться на бок тоже не получалось. Оставалось только лежать в постели точно так же, как совсем скоро она будет лежать в гробу.

Не способная двигаться, не способная чувствовать мягкость окружающих предметов, неспособная попросить кого-нибудь не закрывать крышку.

Ей казалось, что она ничего не весит, как будто от нее осталась одна лишь душа, а тело уже прекратило борьбу и покорилось неизбежному.

Прю пыталась кричать, говорить, стонать. Но даже если бы хоть одна попытка увенчалась успехом, толку не было бы. Ее уши не слышали ничего. Ничего, кроме тишины.

Она не ощущала аромата специальной смеси из лепестков, которая стояла в керамической чаше на шкафу. Не чувствовала запаха лимона, которым всегда пахло свежее белье, поскольку Фиби пользовалась стиральным порошком только с лимонным ароматом.

Тоннель закрывался, и обозримое пространство все сужалось и сужалось. Она не закрывала глаз, боясь, что когда откроет их снова, сможет увидеть то же, что и с закрытыми веками, одну лишь тьму.

Прю сосредоточилась на потоке солнечного света, струившемся из окна. Но лучей становилось все меньше и меньше. Не потому что солнце гасло, а потому что тоннель все сужался.

Мир повседневной реальности таял, и она боялась, что предсказание Елены сбывается. «Сколько еще осталось? — терзалась Прю. — Сколько осталось времени до того момента, как я окончательно погружусь во тьму»?

Обычно я не принимаю в своем доме незапланированных гостей, — произнес Ллойд Клэйборн, как только Фиби ступила в огромный вестибюль его особняка.

От увиденного великолепия у нее сперло дыхание. Неудивительно, что Прю так хотела попасть сюда на праздник. Здесь, в окружении древностей и предметов искусства, чувствуешь себя будто в раю.

Фиби сжала кулаки. «Давай же, видение, приходи, — подумала она. — Давай. Прю была здесь. Поведай мне то, что нужно».

Она обернулась к хозяину:

— Простите, что я пришла без предупреждения, но Прюденс заболела. Поэтому мне нужно расспросить вас о новогодней вечеринке.

— Все о ней расспрашивают, — глубоко вздохнул миллионер. — Я уже начал жалеть, что устроил ее. Но конечно, я надеюсь, что Прюденс скоро поправится. А что вы хотите узнать?

— Вы помните гостью по имени Елена? — спросила Фиби с замиранием сердца.

Клэйборн закусил губу и покачал головой:

— Мне ее имя незнакомо. Если она здесь была, значит, ее привел кто-то из приглашенных.

— А Робер Гальяр?

— Робер? Конечно. Я его хорошо знаю.

Глаза миллионера засветились уважением, и Фиби поняла, что не следует высказывать вслух необоснованные подозрения. А вдруг Клэйборн заодно с французом?

— Я знакома с Робером совсем недавно, — призналась Фиби. — Прю сказала мне, что он торговец антиквариатом.

— Один из лучших, — заверил богач. Я имею дело с ним последние десять лет. Давайте пройдем в библиотеку, и я покажу вам приобретенные у него шахматы. Они сделаны из хрусталя и топазов. Совершенно необычные!

«Мне не до шахмат, — подумала Фиби. — Я должна выяснить, что произошло на празднике».

Но она тут же поняла, что, с другой стороны, шахматы могут рассказать что-нибудь о Робере. И зашагала вслед за Клэйборном по длинной лестнице.

Через широкий дверной проем Фиби увидела тянущиеся вдоль стен ряды книг. Потом ее внимание привлекла стеклянная витрина, в которой покоились три блестящих ожерелья.

У нее перехватило дыхание, она замерла на месте. Фиби увидела прекрасное ожерелье с блестящим изумрудом, оправленным в золото. Положив обе руки на стекло, она закрыла глаза.

«Видение, явись, — приказала она молча. Она поплотнее прижалась к витрине. — Мне необходимо видение. Постарайся увидеть что-нибудь, Фиби. Давай же, что-нибудь!»

Она наморщила лоб и сосредоточилась на вызове видения, способного помочь Прю. Все мускулы напряглись, виски заболели.

— Вам плохо? — спросил Клэйборн.

Фиби открыла глаза и посмотрела на него:

— Я… ну… просто залюбовалась драгоценностями.

— С закрытыми глазами? — улыбнулся миллионер.

Она глубоко вздохнула и потерла виски, думая о том, что голова теперь будет болеть до конца дня.

— Просто я представила, как бы они смотрелись на мне, — вывернулась Фиби.

— Уверен, что великолепно, — ответил богач. — Вы спрашивали про Робера. Так вот, он купил ожерелье с изумрудом для своего магазина во Франции.

— А вам известна его история? — спросила Фиби, ища хоть какую-нибудь зацепку.

Клэйборн пожал плечами:

— Оно сделано во Франции, примерно триста лет назад. Больше ничего добавить не могу, кроме сведений о весе и обработке камня.

«Франция? — повторила про себя Фиби. — Родина Ласкариса и Робера».

— Идите сюда, я покажу вам шахматы, — сказал Клэйборн, указывая в сторону библиотеки.

Хотя голова у Фиби разболелась еще сильнее, она попробовала сосредоточиться на шахматах. Даже начала переставлять хрустального короля и топазовую королеву по состоящей из драгоценных камней доске. Но, кроме наслаждения красотой шахмат, ничего не получила. Ни видений, ни образов. Ничего, связанного с Робером. Фиби потрясла головой, сжав виски пальцами.

— Извините, — сказала она Ллойду Клэйборну. — У меня раскалывается голова. Мне нужно идти. Спасибо за помощь.

Выйдя из библиотеки, Фиби снова прошла мимо стеклянной витрины. Голова просто трещала от боли. И тут яркий свет ударил ей в глаза. По всему телу пробежала электрическая волна. «У меня получилось! — поняла она. — Это видение!» Фиби закрыла глаза, и в ее сознании начали проступать образы…

Прю, в страстном порыве обнимающая мужчину в капюшоне.

Капюшон покрыт теми же символами, что и карта с черной башней.

Они целуются.

Он бросает ее на пол, и она падает безжизненной грудой.

Медленно опускается карта из колоды Елены.

Падает на губы Прю.

Последний поцелуй смерти…

Фиби очнулась, сотрясаясь всем телом.

Значение увиденного ничего не прояснило. Она усвоила лишь одно: «Нужно мчаться домой. Прю протянет совсем недолго!»

Глава 13

Фиби стояла у постели Прюденс, и сердце ее разрывалось от жалости. Сестра глядела на нее глубоко запавшими глазами.

Губы Прю слабо задвигались. Фиби наклонилась и прижалась к ним ухом.

— Тьма, — прошептала Прю.

— Ты говоришь не о наступлении ночи, верно? — спросила Фиби, и глаза ее наполнились слезами. — Тебя окружает тьма.

Прю закрыла глаза, как будто почувствовав облегчение от того, что сестра поняла ее.

— Не отчаивайся, Прю, — сказала Фиби с уверенностью, которой она вовсе не ощущала. — Мы с Пайпер выяснили, в чем причина, и скоро спасем тебя. Так что держись.

Она выскочила из комнаты и кинулась на чердак. Схватила «Книгу Теней» и открыла ее на том месте, где говорилось о Ласкарисе. Перечитала знакомые строчки, силясь отыскать зашифрованное в них послание.

История казалась совсем простой, но где-то в ней скрывался ключ к тайне. Колдун был заточен, но каким-то образом вырвался на свободу.

Но куда же его заточили? Кто его поймал? И как Ласкарису удалось сбежать?

«Ладно, — подумала Фиби. — Подойдем с другой стороны. Кто из тех, кого поцеловала Прю, не заболел? Полночный призрак и Робер. Могут ли они быть одним и тем же лицом? А что, если призрак тоже заболел? Ведь никому не известно, кто он такой».

Но Робер не заболел. Она знала точно.

Может, Ласкарисом был Клэйборн. Ведь он устроил прием, составил список гостей, пригласил Прю. Но он ли ее поцеловал?

Так много оборванных нитей. Так много разных «кто», «что», «почему» и «если». Как же во всем разобраться?

На чердак поднялась Пайпер, и Фиби подпрыгнула от неожиданности.

— Я нашла связь между болезнью мужчин и двумя новогодними вечеринками, — выпалила Пайпер на одном дыхании. — Их всех поцеловала Прю. И чары, или что там еще, пошли от того, с кем она целовалась в полночь.

Фиби согласно кивнула.

— Я ходила к Клэйборну, и там у меня случилось видение. Я видела, как Ласкарис целует Прю. Он вытянул из нее жизнь.

— Выходит, он действительно на свободе, — подытожила Пайпер.

— Возможно, он как-то связан с Клэйборном и его домом, — продолжала Фиби: — Может быть, поэтому именно там у меня и случилось видение.

— А ты не видела случайно, — спросила Пайпер нетерпеливо, — как он вырвался на свободу?

— Нет, — ответила Фиби. — И я даже не знаю…

Она замолчала и отпрянула от «Книги Теней». Страницы начали сами собой быстро переворачиваться.

— Ч-ч-что происходит? — выдавила Фиби.

— Здесь должен быть какой-то смысл, — ответила Пайпер, кинувшись к книге. — Она пытается нам что-то сказать.

Фиби с опаской приблизилась к возвышению и увидела, что страницы остановились. Она увидела картинку, изображавшую ожерелье с прекрасным овальным изумрудом, оправленным в золото.

— Любопытно, — произнесла Фиби. — Клэйборн показывал мне это ожерелье. Он продал его Роберу для его магазина во Франции!

Когда она принялась читать, ее сердце так и подпрыгнуло.

— Здесь сказано, что изумрудное ожерелье принадлежало ведьме, которая сражалась с могучим колдуном Ласкарисом. С помощью волшебства она заточила его в изумруд, но с одним условием. Колдун мог выбраться на свободу один раз в столетие, в первую минуту Нового года.

Возбужденная Фиби обернулась к сестре:

— Что ж, теперь я точно знаю, что случилось. Ласкарис, больше известный нам под именем Робера, каким-то образом вырвался на свободу во время празднования Нового года!

Пайпер покачала головой:

— Нет, Фиби. Ведь мы встретили Робера в предновогодний день, а значит, Ласкарис — не он. И не Клэйборн, поскольку Прю утверждает, что имела с ним дело уже очень давно.

— Тогда кто же Ласкарис?

— Кто-то неизвестный нам, кого мы никогда не видели до Нового года, — сказала Пайпер убежденно.

Из комнаты Прюденс донесся громкий стон, и Фиби посетила страшная догадка:

— А может быть, мы вообще не в силах его увидеть?

— Что ты имеешь в виду?

Фиби схватила сестру за плечи:

— У меня случилось видение, когда я стояла в доме Клэйборна рядом со стеклянной витриной, в которой он хранит ожерелье. Что, если Прю стояла там же в ту полночь? Помнишь, она сказала, что свет погас? Она с кем-то целовалась, а когда свет зажегся, рядом никого не оказалось.

Пайпер пристально посмотрела на нее:

— Я тебя правильно поняла?

— Дух Ласкариса выбрался из ожерелья в полночь и проник в тело Прю через поцелуй!

Фиби поглядела на расхаживающую взад-вперед сестру и произнесла:

— Ладно. Давай посмотрим на вещи трезво. Мы имеем дело с колдуном, Пайпер. Другими причинами случившееся объяснить нельзя. Ласкарис был заточен в изумруд неизвестно насколько. Вырвавшись на свободу, он еще не мог набрать достаточно сил, чтобы жить самостоятельно. Тогда он заставил Прю целовать мужчин и забирать у них энергию. Потому и заболели все, кого она поцеловала. С каждым поцелуем Ласкарис становился все сильнее, а Прю все слабее, поскольку она стала проводником энергии!

Пайпер остановилась и моргнула.

— Тебе не кажется, что твоя теория не слишком продумана?

— Извини, — Фиби пожала плечами.

— Ладно, она продумана, — согласилась Пайпер. — Но что же нам теперь делать?

— Нужно изловить колдуна, — ответила Фиби. — А значит, нам нужно изумрудное ожерелье.

Фиби, нас могут за это посадить, — прошептала Пайпер, нажимая кнопку звонка в доме Ллойда Клэйборна.

— Пускай сперва поймают, — возразила Фиби. — Ты здесь именно для того, чтобы подобного не случилось.

Лакей отворил дверь, и Пайпер взмахом ладоней остановила время. Мужчина застыл с раскрытым ртом. Порыв ветра поднял его волосы, обнажив лоб.

— Идем, — приказала Пайпер. — Только побыстрее. Никак не угадаешь, когда время пойдет снова.

Они проскользнули в дом, пробежали вестибюль и поднялись на второй этаж. Стояла тишина, и только их туфли громко стучали по мраморному полу. Пайпер быстро огляделась, ее возбуждение достигло предела.

Фиби остановилась перед стеклянной витриной и простонала:

— О нет! Не могу поверить!

— Что? Что случилось? — спросила Пайпер, боясь услышать ответ.

Фиби повернулась к ней:

— Оно исчезло! Ожерелье исчезло.

— Блестяще! — прошептала Пайпер. — И что теперь?

— Мы надеялись, что Робер еще не взял его и что оно все еще здесь, — сказала Фиби.

— Где же ты предлагаешь его искать?

— В библиотеке Клэйборна.

— Почему там?

— Потому что он показал мне только библиотеку!

Теперь в ее голосе звучали панические нотки, и Пайпер решила больше не задавать вопросов, а просто искать ожерелье. Она проскользнула вслед за сестрой в библиотеку мимо старинных часов. Они молчали, не тикали. Пайпер знала, что вызвала тишину ее сила, но все-таки немного удивилась.

Подбежав к массивному письменному столу, Фиби начала лихорадочно выдвигать ящики и рыться в бумагах.

Пайпер подошла к ней и заметила на углу стола большую коробку, обитую бархатом. Открыв ее, она обнаружила великолепное ожерелье с изумрудом.

— Мы не его ищем? — спросила Пайпер.

Фиби бросила на ожерелье быстрый взгляд и, узнав, вздохнула с облегчением.

— Должно быть, он собирался вот-вот отдать его Роберу.

— А значит, у нас совсем немного времени, — ответила сестра. — Нужно выбираться отсюда.

Она схватила ожерелье с бархатной подстилки и сжала его в руке. Положила коробку обратно на стол, точно на прежнее место. Затем они выскочили из библиотеки, миновали вестибюль. Фиби чуть не наступала сестре на пятки.

Только выбравшись из дома и усевшись в машину, они вздохнули с облегчением.

— У нас получилось! — воскликнула Пайпер.

— А теперь мчимся к Прю, — ответила Фиби.

Время пошло снова только тогда, когда Пайпер уже подрулила к своему дому. Остановив машину, она вскрикнула от неожиданности и досады. У крыльца стоял Джек.

— У нас появилась компания, — сказала Фиби.

— И более неподходящего времени он выбрать не мог, — добавила сестра мрачно. Она поняла, что ничего не остается, кроме как попросить его уйти. Жизнь Прю важнее всего.

— Ты должна выпроводить его как можно скорее, — сказала Фиби.

— Не сомневайся, — ответила Пайпер, протягивая ей изумрудное ожерелье. Затем вылезла из машины и вместе с сестрой зашагала к дому.

Джек улыбаясь двинулся им навстречу.

— Пайпер, у нас совсем мало времени, — напомнила Фиби шепотом. — Я пока все подготовлю.

Пайпер молча смотрела на то, как сестра побежала к дому.

Джек поглядел ей вслед с удивлением.

— Куда она так торопится? Что за пожар?

— Не пожар, — ответила Пайпер. — Просто нам… нужно кое о чем позаботиться.

— Наверное, сейчас не самое лучшее время для нежданного гостя?

«Он необычайно понятлив», — подумала Пайпер.

— Мне совсем не понравилось, как закончился наш пикник, — сказал Джек тихо.

— Мне тоже, — призналась Пайпер.

Он взял ее за руку, и она почувствовала, как по телу пробежала горячая волна. Их глаза встретились.

— Ты мне нравишься, Пайпер. Я хочу узнать тебя поближе…

— И я тоже хочу тебя узнать, но…

— Если я даром теряю время, пожалуйста, так и скажи.

— Да нет же. Ты мне нравишься, — ответила Пайпер. — Очень.

— Наши свидания каждый раз заканчиваются, даже не начавшись. — Он положил руку ей на щеку, прикрыв рот большим пальцем, отчего сразу стало пощипывать губы. — Ты не идешь у меня из головы ни днем, ни ночью. Без конца представляю, каким будет твой поцелуй.

Пайпер тяжело вздохнула.

— Может быть, мы поцелуемся прямо сейчас? — спросил он.

Губы Пайпер медленно раздвинулись в улыбке. Джек обхватил ее голову ладонями и склонился к ней, собираясь поцеловать.

— Ты нужна мне, Пайпер, — крикнула ей из окна Фиби. — Прямо сейчас!

Пайпер отстранилась от Джека, почувствовав лишь его дыхание. Поглядела на дом. Фиби высунулась наполовину из окна комнаты Прюденс на втором этаже.

Пайпер поглядела на Джека, надеясь, что он и на сей раз поймет и простит ее.

— Мне нужно бежать.

— У вас что-то случилось? — спросил он. — Может быть, я смогу помочь?

Ей очень хотелось, чтобы он хоть как-то помог, но она знала, что ответ может быть лишь один:

— Ничего не случилось. Просто… просто сестричкина причуда.

Он убрал руки от ее лица и отступил на шаг.

— Ты уверена?

— Ну же! — крикнула Фиби. — Не медли!

— Пожалуйста, не обижайся на меня, Джек. Мне действительно нужно идти, а объяснять некогда.

С разрывающимся сердцем она кинулась в дом, оставив своего кавалера в одиночестве на крыльце.

Она вбежала в комнату старшей сестры. И замерла со сжавшимся сердцем на пороге, увидев, во что превратилась Прю. Ее кожа совсем потеряла эластичность. Плоть как будто вовсе исчезла. Вокруг глаз пролегли темные круги. Дыхание было частым и прерывистым, как будто чья-то рука сжимала ей горло.

— Идем за «Книгой Теней», — сказала Фиби.

Пайпер кивнула и вслед за ней направилась на чердак.

— Заклинание, — пробормотала Фиби, положив ожерелье рядом с фолиантом. — Нам нужно особое заклинание, чтобы загнать злого духа обратно в изумруд.

Она стала лихорадочно перелистывать страницы. Наконец остановилась и вздохнула с облегчением:

— Я нашла то, что нужно. Послушай:

Пепел к пеплу, а к праху прах. Мы замуруем тебя в веках. Чтобы невинных ты не губил, Мы оставляем тебя без сил. Мы заключаем тебя в темницу Из-за тебя больше бед не случится!

Пайпер почувствовала сильное облегчение.

— Кажется, оно должно подействовать. Что нам еще нужно?

— Пепел, паутина, шалфей, омела и свечи, — прочитала Фиби.

— Пепел можно взять из камина в гостиной, — сказала Пайпер. — Свечи у нас есть. Шалфей найдется на кухне.

— А я принесу омелу и паутину, — добавила Фиби, оглядев чердак. — И то и другое найдется прямо здесь.

— И что потом? — спросила Пайпер.

— Не знаю, ответила Фиби. — Сила Двух?

Глава 14

Прюденс с невыразимым ужасом следила за тем, как ее поле зрения все сужается, до тех пор пока не осталась лишь крошечная точка света. Через мгновение исчезла и она.

Прю больше не видела свою комнату. Но одну вещь все-таки различала ясно. Перед мысленным взором стоял ее таинственный незнакомец. Сейчас он был реален, как никогда.

Он положил ей на лоб свою ледяную ладонь.

— Пришла пора, когда ты должна узнать все, — сказал незнакомец низким голосом. — Теперь ты моя. Я полностью руковожу тобой.

— Но ты же говорил, что мои поцелуи дарят тебе жизнь, — напомнила она.

Призрак засмеялся:

— Но не тогда, когда я целовал тебя, а тогда, когда ты целовала других. Через тебя я получил силу стольких молодых людей. Силу, которая вернула меня к жизни.

Только теперь Прюденс поняла. Не она, а он зависел от поцелуев. Она чувствовала, что ему нужна энергия, и кормила его. Каждый раз, целуя мужчину, она насыщала это чудовище!

— Робер, — прошептала Прю слабым голосом.

Призрак глухо заворчал и отошел от нее.

— Он был силен. Он мог дать мне много, но ты промедлила. Ты ожидала, пока он тебя поцелует. И тогда он стал бесполезен для меня.

Прю поняла, что отвращение, которое она неожиданно почувствовала к Роберу, исходило от призрака. Она вспомнила, каких жестоких слов наговорила Роберу. Простит ли он ее когда-нибудь?

Прю почувствовала волну жгучего стыда. С того момента как призрак поцеловал ее, мысли о нем вползали в ее сознание, контролируя ее собственные мысли и поступки. А ей казалось, что она действует по своей воле.

Она поняла с пугающей ясностью, что теперь у нее не осталось сил, чтобы служить ему. И он вскоре избавится от нее. А хуже всего, что он не мужчина из ее снов, а паразит, поселившийся у нее внутри и питавшийся за ее счет.

Он находился у нее внутри, стал ее частью, отрезая от окружающего мира до тех пор, пока ее мир не сузился до него одного.

Только теперь Прю заметила, что на нем капюшон ярко-красного цвета — цвета свежей крови. Его покрывали золотистые знаки, точно такие же, как на карте с башней, — символы силы и разрушения. За спиной у призрака появился огромный золотой алтарь.

Он снова протянул к Прюденс свои руки с длинными гладкими пальцами и ногтями, напоминающими скорее звериные когти.

Призрак поднял руки над головой, и вокруг каждого пальца появился круг красного света. Потом из них хлынул огонь.

Он захохотал, его глаза сверкали злобой. Прю поняла, что ее собираются принести в жертву.

«Нет, — подумала она с замиранием сердца, — я не собираюсь сдаваться без борьбы».

Его глаза обжигали ее из-под капюшона. Она не могла отвести взгляда. Призрак обладал силой, позволявшей выйти за пределы тьмы быть услышанным, увиденным и ощутимым.

Исчезло все, кроме его мира. Прю с ужасом поняла, что ощущает себя живой только через него.

Его сила пугала ее. Но она знала, что может встать и посмотреть ему в лицо благодаря единственному, что у нее осталось, — иссякающей отваге.

— Иди сюда, — приказал призрак.

Его голос прошел сквозь нее, впитался внутрь и окутал снаружи, словно саван.

«Я не хочу идти, — подумала она. — Я не хочу, чтобы произошло самое страшное».

Но ее ноги задвигались. Она шла к нему.

«Нет! — вопило ее сознание. — Я не хочу идти к тебе!» Однако она не могла не подчиняться приказам.

Она не могла остановиться и шагала к золотому алтарю, возле которого ее ждал призрак со светящимися торжеством глазами.

Сестры уложили Прюденс на старую кушетку, стоявшую на чердаке. Они даже не знали, понимает ли она, что ее унесли из комнаты.

Ее руки, ноги и все тело давно висели безвольно. Прю была без сознания, хотя и бормотала бессвязные слова.

Колдун забрал ее туда, куда сестры не могли дотянуться.

— Не знаю, подействует ли заклинание, — сказала Пайпер. — Даже не знаю, зачем мы приволокли ее сюда.

— Чтобы вернуть колдуна в ожерелье, необходима Сила Трех, — ответила Фиби. — Нас двоих не хватит.

Пайпер кивнула:

— С чего начнем?

— Нужно начертить пеплом на полу большой овал и поместить Прю в его центре.

Пайпер принялась рисовать овал, а Фиби стала расставлять вокруг него свечи. Когда Пайпер закончила, Фиби посыпала очерченное пространство шалфеем.

— Для надежности, — пояснила она поспешно.

Затем раздавила красные ягоды омелы и разложила их изнутри овала вдоль линии.

— Влюбленные встречаются и целуются под омелой. А теперь она вернет силу, украденную с помощью поцелуев.

В центре круга она разложила паутину.

— Чтобы поймать нашу жертву. — Она вышла за черту. — Ну вот, теперь пора укладывать туда Прю.

Сестры осторожно уложили Прюденс в центр овала. Шепча заклинания из «Книги Теней», Фиби переходила от свечи к свече и зажигала их, пока вокруг Прю не образовалось огненное кольцо. Потом взяла изумрудное ожерелье и пристроила на груди старшей сестры, прямо над ее слабо бьющимся сердцем.

— А что, если наши старания не подействуют? — спросила Пайпер дрожащим голосом.

— Даже и не думай об этом, — велела Фиби. — Мы и так опаздываем. У нас всего один шанс. Войдем в овал и встанем на колени.

— Соединим руки, — приказала Фиби, сжимая ладони сестер. — И запомни — здесь только дух колдуна. В прошлый раз с ним справилась всего одна ведьма. А теперь мы замуруем его в изумруд втроем. Сперва я прочту заклинание, затем повторим его вместе. Если Прю не может говорить, то она способна произносить его про себя.

Пайпер кивнула, и Фиби на мгновение покрепче сжала ее руку, стараясь ободрить. Затем сделала глубокий вдох и начала декламировать.

Неожиданно дверь чердака распахнулась. Фиби обернулась. На пороге стояла Елена. Ее шарфы трепетали от ветра.

Испуганная Фиби вскочила на ноги, не выпуская руки сестер, и воскликнула:

— Все так, как в моем видении! Она пришла, чтобы убить Прю!

Глава 15

Елена!

«Как она сюда попала? — изумилась Пайпер. — И что ей здесь нужно?»

Фиби кинулась к гадалке, и Пайпер последовала за ней. Они схватили незваную гостью за руки, оттащили подальше от тела Прю и прижали к стене.

— Я пришла, чтобы помочь! — воскликнула Елена.

— Так мы тебе и поверили, — возразила Пайпер. — Как ты сюда проникла?

— Взломала замок на входной двери.

— И еще собираешься убедить нас в дружеских чувствах? — Пайпер посмотрела на нее недоверчиво.

— Вы не понимаете, — сказала Елена.

— А по-моему, понимаем, — ответила Фиби.

«Что же теперь делать? — думала Пайпер в панике. — Нельзя ее отпускать. И демонстрировать ей нашу силу тоже нельзя».

— Фиби, ты ее удержишь? — спросила она.

— Пока что да, — ответила та, крепче сжимая гадалку.

Пайпер подскочила к старому сундуку, стоявшему в углу, схватила несколько мотков веревки и вернулась к сестре.

Фиби развернула Елену, а Пайпер, несмотря на ее протесты, заломила ей руки за спину и скрутила их веревкой. Затем они снова развернули гадалку к себе лицом.

— Я могу вам помочь, — повторила Елена. — Я должна помочь. Так говорят карты.

— Карты говорят только одно: что тебе нельзя верить, — ответила Фиби.

— Клянусъ, что пришла сюда, чтобы вам помочь. Вы должны мне поверить, — возразила гадалка.

Пайпер окинула ее изучающим взглядом:

— Хочешь, чтобы мы тебе поверили? Тогда скажи, почему ты гадала Роберу Гальяру?

Елена пожала плечами:

— Я познакомилась с ним на празднике у Ллойда Клэйборна. Потом он пришел ко мне, чтобы узнать, будет ли ваша сестра любить его.

— Совершенно невиннее объяснение, — заметила Фиби.

— Потому что так все и было, — ответила Елена.

— Тогда почему же ты убежала из кафе? — спросила Пайпер.

— Потому что я знала, что какое-то зло пало на всех вас! Я… я не хотела впутываться, — призналась Елена. — Но потом я погадала себе самой. Карты весьма ясно сказали, что нужно отыскать вас и помочь вам. Только не знаю, что я должна сделать.

Пайпер не поверила ни единому слову и произнесла:

— Ты должна убраться с нашего пути.

Тут она оглянулась через плечо, услышав, как Прю застонала. Грудь старшей сестры поднималась и опускалась так, будто на нее давил тяжелый груз. На лбу выступили капли пота.

Пайпер переглянулась с Фиби.

— В коридор? — предложила та.

— Нет! Дайте же помочь вам! — воскликнула Елена. Но они уже потащили ее вниз по лестнице.

С помощью еще одного мотка веревки Пайпер прикрутила гадалку к перилам. Но та по-прежнему продолжала биться и кричать:

— Без меня у вас ничего не выйдет! Так сказали карты!

Фиби снова вошла в овал и опустилась перед Прю на колени.

— Давай же! Она умирает! — пробормотала она. — Пульс слабеет, а дыхание слишком частое.

Пайпер тоже опустилась на колени и взяла сестер за руки.

Фиби набрала в легкие побольше воздуха и начала петь заклинание:

Мы взываем к Силе Трех. Пепел к пеплу, а к праху прах. Ласкариса мы замуруем в веках. Чтобы невинных ты не губил, Мы оставляем тебя без сил. Мы заключаем тебя в темницу — Из-за тебя больше бед не случится!

Закрыв глаза, Пайпер повторила заклинание вслед за сестрой, затем во второй и в третий раз. Она почувствовала, как через нее проходит поток энергии. И открыла глаза.

С Прю ничего не произошло. Дыхание оставалось прерывистым, лицо — пепельным.

Пайпер почувствовала, что слабеет от ужаса. Она поняла, что заклинание не подействовало, и сестра умирает. Фиби погладила Прю по лицу, и на глазах у нее выступили слезы.

— Что же мы сделали не так? — спросила Пайпер.

— Мы все сделали так, — ответила Фиби. — Просто Прю сильно ослабла и не может нам помочь. А если Сила Трех не будет полной, мы не спасем ее.

Глава 16

Фиби не верила своим глазам. Темная сила Ласкариса одолела их. Прюденс таяла с каждой секундой, уходила туда, откуда ее уже нельзя будет вытащить, в край, далекий от реальности и от их магической силы.

— Тогда должно найтись заклинание, для которого хватит и нас двоих, — произнесла Фиби и стукнула кулаком по «Книге Теней». — Мы должны заточить могучего злого колдуна обратно в его темницу, но не знаем как.

Неожиданно перед ее мысленным взором встало прежнее видение, и она произнесла:

— Елена должна что-то знать.

— Ты ей поверила? — подняла голову Пайпер.

— Нет, — ответила сестра. — Но ничего другого не остается.

Пайпер кинулась к дверям, Фиби за ней. Елена подняла голову, и сестры, к своему удивлению, заметили, что ее глаза наполнены страхом. Значит, ей наверняка что-то известно.

Пайпер опустилась рядом с ней:

— Расскажи нам о карте таро, о той, что предсказала сгущение тьмы.

Елена бросила взгляд на Фиби, потом снова повернулась к Пайпер.

— Я знаю только, что это наиболее могущественная и наиболее смертоносная карта в колоде. В нашем роду все верили, что карта сама выбирает тебя. Когда я гадаю, верные карты сами ложатся мне в руку. Мы всегда благодарили судьбу за то, что почти никогда не выпадала карта с башней. Со мной такого еще ни разу не случалось, до тех пор пока я не стала гадать вашей сестре.

В ее голосе звучала такая искренность, что Фиби не могла ей не поверить.

— И карты велели тебе прийти сюда? — спросила она.

Елена кивнула с облегчением:

— Мне известно только то, что вам не спасти сестру без моей помощи. Надеюсь, вы уже знаете, что я могу сделать.

— Нет, не знаем! — вскочила на ноги Пайпер и пристально посмотрела на гадалку. — Мы не знаем, а наша сестра умирает!

Фиби медленно поднялась на ноги. Перед ее глазами промелькнуло более раннее видение.

— Постой-ка. Может быть, мы и знаем, — она взяла Пайпер за руку. — Когда мне привиделось, что Елена стоит над Прю, я подумала, что она убивает ее. Может быть, я ошиблась. Может быть, она поможет нам спасти сестру.

Пайпер скользнула взглядом по гадалке:

— А если ты ошибаешься? Если она служит Ласкарису?

— Кто такой Ласкарис? — спросила Елена.

— Колдун, который выбирал жертвы с помощью карт таро, — ответила Фиби, развязывая гадалку. Ведь, если она собирается им помочь, ей необходимо знать все. — Он завладел телом нашей сестры, чтобы она помогла ему восстановить мощь и силу.

Пайпер взяла Елену за подбородок и посмотрела ей в глаза.

— А мы — ведьмы, но не нанесем тебе вреда до тех пор, пока ты на нашей стороне.

— Я… я клянусь, — ответила гадалка.

Фиби опустилась перед ней на колени и подумала: «Это я виновата в том, что Елене пришлось изворачиваться, пока мы ей не поверили».

— Мы должны изгнать Ласкариса из тела Прю и заточить на веки вечные. Если ты нас обманываешь, обещаю загнать тебя в темницу вместе с ним.

— Я не обманываю, — возразила Елена.

Фиби кивнула:

— Ладно. Мы снова прочтем заклинание. На этот раз Елена войдет в овал и будет держать над Прю карту с башней, как в моем видении.

Прю услышала какой-то шум, напоминавший рокот океанских волн во время шторма. Прекрасный звук.

Потом он начал стихать, и ей захотелось плакать.

Постепенно шум совсем прекратился, но слух по-прежнему служил Прю. Она слышала самые приятные звуки — голоса сестер, поющих заклинание. Она прислушалась сильнее и различила какой-то чужой голос, который так и не смогла узнать.

Но это не имело значения. Прю поняла, что они разобрались в случившемся, что они стараются изгнать из нее злого духа.

Она должна им помочь. Ведь они никак не смогут обойтись без Силы Трех.

Человек в капюшоне поставил по углам алтаря две черные свечи. Между ними лежал кусок пергамента. Прю, содрогаясь, прочла:

Останется зло навеки с тобой, Да только не там, где чинил ты разбой. Ты поцелуями жизни крадешь, Поцелуй наши узы разрежет, как нож. Мой поцелуй твоего посильней, Изумруд станет черною башней твоей.

Она не знала, то ли начертанные слова принадлежат колдуну, то ли они защита от него. Видела только, что они написаны кровью.

Прю поглядела на него, пытаясь взорвать его своими телекинетическими способностями. Но ничего не произошло.

Она слишком ослабла. Колдун выкачал из нее силы, точно так же как и жизнь. Смогут ли сестры победить чудовище без ее помощи?

Прю задумалась над словами на пергаменте:

Ты поцелуями жизни крадешь, Поцелуй наши узы разрежет, как нож.

И поняла, что нужно сделать.

Она почувствовала, как мощь сестер вливается в нее.

Если она их слышит, то и остальные чувства могут вернуться. И способности тоже. Она попробовала припомнить слова, произнести заклинание.

С ее губ слетал едва слышный шепот, но она чувствовала, как в горле вибрируют связки.

— Трех… невинных ты не губил… тебя без сил… больше бед не случится.

Ласкарис создал в ее сознании такой мир, в котором его сила возрастала за счет других. Его мир в ней должен исчезнуть вместе с очередной жертвой — с ней.

Прю знала, что, если колдун убьет ее, он сможет вырваться из мира теней. Ее смерть даст ему свободу в реальном мире. И он сможет без посредника отнимать у людей силу.

Значит, она должна остановить колдуна еще здесь, в мире теней.

Прю увидела, как он взял пергамент с алтаря и сказал с усмешкой:

— А теперь проверим.

Колдун поднес пергамент к пламени свечи, и он превратился в пепел.

— Сейчас мои силы почти такие же, как и прежде, — произнес колдун довольным тоном и отряхнул пальцы. — Раньше я не мог подобного добиться. Но ты оказала мне неоценимую помощь. А теперь, — его голос насмешливо зазвенел, — пора распрощаться навсегда. Иди сюда и подари мне вечную жизнь.

У Прюденс сердце екнуло в груди. Она не хотела подчиняться, не хотела приближаться к нему, но знала, что у нее нет выбора.

Прю почувствовала, что шагает сквозь тьму к алтарю. По мере приближения красный капюшон поднимался над алтарем, будто фонтан.

Она подошла ближе.

— Итак, Прю, — прошипел колдун, — я позвал тебя для последнего жертвоприношения.

Капюшон, всегда скрывавший его лицо, откинулся назад.

Он был на удивление красивым, таким, каким Прю и представляла его. Мужчина, перед которым не устоит ни одна женщина. Не устоит и станет его жертвой.

Но под красивой оболочкой скрывалась злая сущность, и теперь Прю смотрела сквозь маску, видела, каков он на самом деле. Его лицо покрывала отвратительная почерневшая плоть. В ноздри ударил омерзительный запах. Глаза светились ненавистью и торжеством.

Он снова взял руками ее лицо, и она содрогнулась.

— Спасибо, Прю, — произнес колдун. — Спасибо, что вернула меня к жизни.

Когда они целовались прежде, он забирал у нее силу. Но на сей раз Прю знала, что она должна забрать его силу.

Прю содрогнулась от одной только мысли об этом, но она все равно потянулась к нему и слилась с ним губами в последнем поцелуе, имеющем обратный эффект.

Пайпер почувствовала, как сквозь ее тело прошла энергия, пронесшаяся по всему чердаку.

Прю, лежавшая на полу в центре овала, начала корчиться. Сестры так и не поняли, то ли помогли ей, то ли навредили.

Изумрудное ожерелье, лежавшее на груди у Прю, начало светиться и пульсировать, словно живое.

Фиби крепче сжала руки сестер. Елена стояла над ними, сжимая карту с башней. Она побелела от страха и вся дрожала, но Фиби чувствовала, что гадалка тоже направляет всю свою энергию на борьбу со злом, убивающим Прю.

Комнату заполнил ослепительный свет. Тело Прю забилось в конвульсиях.

«Она умирает! — подумала Пайпер. — Она умирает, и мы не можем ее спасти!» У Прюденс изо всех пор начала сочиться кровь. Пайпер почувствовала, как что-то ломается у нее внутри.

«Она погибла! И если даже продолжать петь заклинания, толку не будет».

И тут из тела Прю, словно из тени, начала появляться какая-то фигура.

Ласкарис.

Он оказался самым красивым и самым потрясающим мужчиной, какого только доводилось видеть Пайпер. Она вздрогнула и чуть было не замолчала, но все же нашла силы, чтобы продолжать петь заклинание.

Фиби протянула руки к ожерелью и подняла его над головой, показывая колдуну.

И тут Пайпер окатила новая волна ужаса — колдун принял свое подлинное обличье. Гниющая плоть, почерневшие зубы, холодные глаза, кровь, сочащаяся изо рта. Ласкарис склонился надлежащей Прюденс, и Пайпер поняла, что он пожирает ее, забирает остатки жизни.

— Мы заключаем тебя в темницу! — выкрикнула Пайпер.

Ласкарис обратил к ней свой холодный взор. Его смех эхом разнесся по чердаку.

— Вы опоздали, — произнес он. — Я полон сил! Я свободен!

Глава 17

Прю почувствовала, как все ее тело пронзила боль.

Она поцеловала его. Заставила себя прикоснуться к его разлагающейся коже, к гниющим губам.

Но поцелуй не уничтожил колдуна. Просто освободил от созданного им мира.

Прю почувствовала, как внутри нее что-то зашевелилось, и поняла, что от адского поцелуя с колдуном случилось что-то еще. Она получила невиданную силу, только колдун об этом не знал.

Теперь к ней вернулись собственные мысли, освобожденные от колдовской силы. И тело тоже принадлежало ей, ей одной.

Он ушел. Зло, с которым она боролась внутри себя, вырвалось на свободу.

Чтобы искать новые жертвы.

Она не могла такого допустить. И знала, что не допустит.

Теперь Прюденс, снова стала собой. Она боролась с тьмой медленно, но верно. Вскоре показалась крошечная светлая точка. Свет постепенно нарастал, и тени растворялись в нем, исчезали, словно их никогда и не было.

Круг света расширился и начал терять очертания. Прю поняла, что теперь ее зрение стало нормальным. Тьма рассеялась. Жизненные силы вновь вливались в ее тело. Через мгновение проснулись все остальные чувства. Она почувствовала под собой деревянный пол. Ощутила жар от пламени двенадцати свечей, горевших вокруг нее.

Чувства вернулись, но сознание все еще оставалось заторможенным.

А потом она увидела своего врага.

— Его зовут Ласкарис, — донесся откуда-то издалека голос Фиби. — Он колдун.

«Я знаю», — хотела ответить Прю, но сил не хватило.

Теперь она видела его совсем ясно — над ней парила какая-то гротескная фигура. Гниющая плоть и зубы. Глаза, светящиеся злобой. Глаза, несущие ужас и разрушение.

— Я свободен, — произнес он и выставил черные зубы в ухмылке.

«Ненадолго», — подумала Прю, вспомнив слова, написанные на пергаменте.

Ласкарис обернулся к младшим сестрам, и ее сердце сжалось.

— Нет, — произнесла она слабым голосом.

Колдун улыбнулся и согнул палец.

— Мне нужно больше жизни, — сказал он, медленно двигаясь к Пайпер. — Прими мой поцелуй и радуйся тому, что я наградил тебя им.

Прю увидела, как Пайпер взмахнула руками, пытаясь остановить время.

От хохота Ласкариса задрожали потолок и стены.

— Ваши жалкие силы мне не помеха!

Прю увидела панику в глазах Пайпер. Колдун приближался, а ее способность оказалась бесполезной!

Пайпер схватила Прю за руку, пытаясь усадить. «Если бы только я могла встать», — подумала она.

Ласкарис все приближался, и Прю попробовала отбросить его с помощью своей силы.

Но она все еще была слишком слаба. Слишком слаба, чтобы встать. Слишком слаба, чтобы воспользоваться своим даром. Недостаточно сильна, чтобы говорить.

Прю попробовала встать на колени и почувствовала, что сестры помогают ей. Она не знала, сможет ли им помочь, но попытаться все же стоило.

Ей хотелось приказать сестрам бежать, спасаться самим, но знала, что без них она не справится с врагом.

Сила Трех.

Она почувствовала на своей талии руку Елены и наконец-то поднялась.

С колец на пальцах Ласкариса сорвались языки огня, но никому не повредили.

— Я поражен, — прошипел колдун. — Возможно, поцелую тебя еще раз.

Прю медленно покачала головой:

— Вряд ли.

Останется зло навеки с тобой, Да только не там, где чинил ты разбой.

Она схватила ртом воздух и ее ноги задрожали.

Ты поцелуями жизни крадешь, Поцелуй наши узы разрежет, как нож. Мой поцелуй твоего посильней, Изумруд станет черною башней твоей.

Злобный смех Ласкариса снова разнесся по чердаку.

— Неужели ты вообразила, что властна надо мной?

Прю почувствовала, как руки сестер сжимают ее все крепче, вливая в нее силу.

Она повторила заклинание твердым голосом, и сестры подхватили ее слова. Прю чувствовала, что силы все прибывают. Она снова пропела заклинание и услышала, что теперь к ним подключилась и Елена.

Только сейчас Прюденс увидела, что сжимает в руке гадалка. Карту таро с символами, начертанными на мантии Ласкариса.

С черной башней.

Прю выхватила карту, понимая, что лишь она сама находится в центре созданного колдуном мира. Забрав у нее все, он снабдил ее силой, способной уничтожить его. И поцеловав его, она воспользовалась такой возможностью.

Сжав карту в ладони, она снова запела заклинание.

— Нет! — закричал Ласкарис, заметив карту. В его голосе чувствовалась боль. — Опять! Вы полные дуры, если думаете, что снова сможете заточить меня!

Но они все продолжали повторять заклинание. Сила Трех нарастала, окутывала колдуна, сжимала его беспощадной хваткой.

— Нет! — заорал он. — Не отправляйте меня назад! Я могу дать вам такую силу, какая вам и не снилась! Вы станете моими невестами! Все вы! И мы будем править миром!

— Видела я твой мир, — ответила Прюденс. — Сам в нем живи. А мне он не по душе.

Сжав карту покрепче, она снова запела заклинание.

Из ожерелья, которое держала в руке Пайпер, вырвался ослепительный зеленый свет. Он окутал колдуна, словно саван, полностью скрыв его из виду.

— Нет! — завопил Ласкарис.

Его тело корчилось и извивалось.

Прю чувствовала, как в нее входит энергия, как возрастают ее силы. Она вырвала ожерелье у сестры и бросила его в центр овала. С помощью своей силы подтащила Ласкариса к магическому камню, туда, все ближе и ближе к зеленому свету.

Прю повторила заклинание в последний раз.

Изумрудное сияние захватило извивающуюся фигуру Ласкариса, и он тут же исчез внутри камня.

Глава 18

Пайпер спешила в кафе «Рэилярд», в котором назначила встречу с сестрами. Прошла уже неделя после заточения Ласкариса в изумрудное ожерелье.

«Кто бы мог вообразить, на что способно короткое заклинание, — думала она. — Все, кто заболел из-за поцелуев Прю, поправились. Билли вышел на работу и тут же придумал новые потрясающие блюда. Все вернулись к нормальной жизни».

Ее нога соскользнула со ступеньки, и, негромко вскрикнув, она начала заваливаться. Но прежде чем колени коснулись камня, чьи-то сильные руки подхватили ее и поставили на ноги. Подняв лицо, она увидела улыбчивые карие глаза Джека.

— Чем ты тут занимаешься?

— Исследованиями.

Она выпрямилась и освободилась от его объятий. С тех пор как они расстались на пороге дома, от него не было ни слуху, ни духу. Но Пайпер все-таки надеялась снова увидеть Джека.

— Исследованиями? — переспросила она.

— Ага, — кивнул он и улыбнулся. — У тебя есть свободная минутка?

Она указала на двери кафе.

— Меня ждут сестры… — начала Пайпер и остановилась.

«Что я делаю? — подумала она. — За нами больше не охотится зло. И опасности ожидать неоткуда».

— Конечно, у меня есть несколько минут.

— Замечательно. Мне нужно с тобой посоветоваться.

Джек взял ее за руку. Ей нравилось ощущать его прикосновение. Он повел Пайпер туда, где стоял красный вагончик, также составлявший часть кафе. Поднявшись по металлическим ступеням, Пайпер сильно удивилась. Здесь стояли столики, но не было ни одного посетителя.

Джек пристроился в углу, между столиком и стеной вагончика. И притянул Пайпер поближе.

Ее сердце бешено колотилось, все тело слегка дрожало. Она почувствовала запах его одеколона, а в уголках глаз заметила затаенную улыбку.

— Я создаю декорации для нового фильма. Герою с большим трудом удалось остаться наедине с героиней, чтобы… поцеловать ее. Он решил пригласить ее на ужин в какое-нибудь необычное место. Может быть, сюда.

— Наедине? Здесь? Здесь обычно битком набито, — возразила Пайпер.

— Наверное, герой договорился с менеджером, что внутри не будет других посетителей. Только герой и героиня при свечах. Как ты думаешь, ей покажется такая декорация романтичной?

— Думаю, да, — улыбнулась Пайпер.

— А как по-твоему, она не будет против, если герой поцелует ее еще до ужина?

Пайпер заглянула в глубину его глаз. И увидела там сомнение профессионального киношника, но больше того — увидела неподдельный интерес.

— Я знаю, что она не будет против.

— Замечательно, — его лицо расплылось в улыбке.

Он потянулся к ней губами. Пайпер прикрыла глаза, привстала на носки и обхватила его руками за шею.

Поцелуй превзошел все ее ожидания. Он был наполнен теплотой и нежностью, вызвал у нее особое ощущение, будто бы она была единственной женщиной, когда-либо волновавшей Джека. Когда они закончили целоваться, Пайпер ощущала себя счастливой.

Она посмотрела на Джека, все еще обнимавшего ее.

— Я жду тебя сегодня в семь, — сказал он тихо.

— Обязательно приду. Обещаю, что не будет никаких отговорок, помех и исчезновений.

Джек взял ее за руку:

— А как ты думаешь, героиня не будет против, если герой закончит свидание еще одним поцелуем?

— Конечно, — улыбнулась она. — Прелестным долгим поцелуем.

Парень кивнул:

— Дальше не буду говорить, что написано в сценарии. Просто начну работу над декорациями. Но думаю, что в конце свидания мы сможем поработать над следующим поцелуем.

Пайпер снова приблизилась к нему:

— Пожалуй, героиня не будет против, если твои исследования увенчает еще один поцелуй.

— Звучит заманчиво, если учесть, что первого пришлось ждать так долго, — сказал он и снова приник к ней губами.

Однако ее ждали сестры, и она была вынуждена покинуть своего обольстителя.

— Почему с тех пор, как ты пришла сюда, у тебя на лице таинственная улыбка? — спросила Фиби, не отрывая глаз от лица Пайпер.

Пайпер заулыбалась еще шире.

— Я все еще чувствую объятия Джека, как и несколько минут назад. Он меня поцеловал, и мы договорились о свидании сегодня вечером. — Она подняла палец. — И ничто, никакие колдуны и демоны больше не помешают мне.

— Можно подумать, что Джек уже наложил чары на твое сердце, — покачала головой Фиби.

Пайпер помахала пальцем:

— Разве я не просила тебя больше не упоминать о любовной магии?

Фиби рассмеялась и окинула кафе взглядом. Она заметила Елену с ее пестрыми шарфами. Та, как всегда, кому-то гадала. Услышав стук шагов, Пайпер обернулась и увидела приближающуюся Прюденс. Она широко улыбалась и чуть не подпрыгивала на ходу.

Усевшись за столик, Прю вздохнула с облегчением.

— Робер прислал мне цветы в викторианской вазе и довольно милое письмо. А я отправила ему по электронной почте извинения за свою грубость.

— Кажется, он тебя уже простил, — заметила Фиби.

— Наверное. Он вернулся в Париж, но пишет, что сможет снова приехать сюда весной. Собирается пригласить меня на ленч.

— Чудесно! — сказала Пайпер.

Прю наклонилась вперед:

— Но я обещаю вам обеим, что не буду целоваться ни с ним, ни с кем-то еще!

— Как же, как же, — рассмеялась Фиби, качая головой. — Мы это уже слышали.

— Интересно, получил ли он ожерелье от Клэйборна? — спросила Прю.

— Если и не получил, это не наша вина, — ответила Пайпер. — Как только дух Ласкариса оказался в ожерелье, мы с Фиби вернули его в особняк, снова остановив время.

— И Клэйборн не заметил пропажу? — спросила Прюденс.

— Не-а, — ответила Пайпер. — Мы положили ожерелье точно на то же место.

— Ты уверена, что хочешь встречаться с Робером? — спросила Фиби, выгнув бровь. — То есть ты считаешь, что тебе ничто не угрожает, если ожерелье у него?

— Думаю, все будет нормально. Ласкарису не вырваться в ближайшие сто лет. И потом, мне кажется, Робер не знал, что в изумруде заточен колдун, — сказала Прю.

— Во всяком случае, мы надеемся, что он не знал, — добавила Фиби.

Прю глотнула воды из стакана.

— Для Робера это только ожерелье семнадцатого века с очень дорогим изумрудом. Он ведь всего лишь торговец антиквариатом, Фиби. Такой же, как я.

— Как ты? — Фиби вскинула брови. — Ты же ведьма.

— Ценное замечание, — вздохнула Прю.

— Прошу прощения, леди, — произнесла Елена, улыбаясь. — Хотите узнать свою судьбу?

Прю переглянулась с сестрами, потом встретилась взглядом с гадалкой.

— Нет, спасибо.

Фиби посмотрела вслед удаляющейся Елене и сказала:

— Заклинание, стирающее память, подействовало. Она понятия не имеет, кто мы такие.

— Давайте держаться от нее подальше, предложила Прю. — Слишком уж точны ее предсказания.

— Да уж, — согласилась Пайпер, вспомнив о Джеке. — В конце концов, меня все-таки заметили.

— Подожди-ка минутку, — сказала Фиби, вспомнив о предсказании своей судьбы. — У меня деньгами и не пахнет.

И тут ее внимание привлекло что-то блеснувшее на полу. Фиби наклонилась, подняла новенькую монетку в четверть доллара и показала ее сестрам.

— Ну, что скажете?..

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Реклама на сайте