«Кровавые игры»

Письмо центуриона Кая Туллера в Германию к своему командиру Авлу Цецине Алиену.

«Привет тебе, мой генерал!

Менее месяца прошло с тех пор, как пальба и его преемник Пизон приняли свою смерть. Это произошло 15 января, и порфирой уже владеет Марк Сальвий Отон. Народу он больше нравится, нежели Гальба. Старому дурню и поделом: он был слишком суров, слишком много разглагольствовал о добродетелях, забывая о развлечениях, к которым так склонна чернь. Но молодого Пизона искренне жаль, ему досталось ни за что, ни про что. Все, может, и обошлось бы, если бы Гальба, пытаясь предупредить назревающий бунт, не отрекся от престола в его пользу. Пять дней Пизон был в положении цезаря, этого времени ему не хватило даже на обновление монетной системы. Они умерли вместе в холодное ясное утро. Ветер с Тибра был ледяным.

Отон извещен о недовольстве в Германии и намерен повести свои легионы на север, чтобы перекрыть подступы к Риму. Он очень горяч, этот Марк Сальвий Отон, и народ им доволен. Однако налоги, которые он пытается узаконить, многим не по сенат мнется, не спеша ему помогать, и потом молодой император опирается на войска, которым давненько не плачено. Впрочем, он объявил, что все будет улажено к маю и что поставки зерна вскоре достигнут своего обычного уровня, в связи с чем рас порядился выдавать бедноте помимо хлеба даже свинину (дважды, в неделю). Сенат заявил, что это рискованный шаг. Так оно, возможно, и есть, но Отону нужна популярность.Больших игр в Риме пока что не намечается, однако к пятидневным идет подготовка. Отон обещал победителям много наград и призов. Кроме того, он собирается осыпать толпу дарами из принадлежавших Нерону вещей.

Работы в Золотом доме совсем прекратились. Гальба это строение всегда ненавидел, Итон заявлял, что не оставит от него камня на камне, а Отон еще не очень-то понимает, как ему с ним поступить. Многим так или иначе мешает громадина, возведенная в центре столицы, но сентиментальные чувства к Нерону еще не угасли, и, надо думать, римляне воспротивятся сносу дворца.