Аудитория угроз не боялась и отчаянно скучала. Подобные же призывы и угрозы они неоднократно слыхали от всех узких специалистов: ревматологов, фтизиатров, гастроэнтерологов, пульмонологов и ещё доброй дюжины других. Кроме того, участковые врачи должны были сдавать в статотдел фишки на приём, статталоны, отчёт по больничным листам за каждую неделю, листы записи и — святое дело — делать подробнейшие и бесполезнейшие записи в амбулаторной карточке больного. А ещё санпросветработа! Нет, положительно на больных не оставалось времени. Свежо ещё было воспоминание, как в этой же аудитории из уст отчаявшегося участкового врача вырвался вопль:
— Можно!.. Все ваши требования можно выполнить! Вот только больные мешают!
Дмитрий, отдышавшись, вертел головой, высматривая знакомых. Ба! Да это же Эбис, сокурсник. Ну и отпустил усишки — два волоса в три ряда.
Дмитрий помахал рукой. Эбис заметил приятеля и радостно заулыбался. Затем соединил обе руки «в замок» и энергично потряс ими.
— Привет, Димчик! — выкрикнул он голосом такой силы, что со щёк выступающей осыпалась пудра.
Не изменился Эбис. Нет, не изменился.
После этих манипуляций, не обращая ни малейшего внимания на президиум, Эбис пересел к товарищу.
— Ну как ты? Как? По-прежнему в Белополе под крылышком у родителей? — спрашивал Эбис, довольно чувствительно похлопывая Дмитрия по плечу.
— Я… Почему ж под крылышком? Я думал вначале… Я хотел стать на квартучет, но…
Эбис загоготал так громко, что впереди сидящие дружно оглянулись.
— Узнаю тебя, дружище, — заявил он, дёргая себя за единичные волоски, которые он самонадеянно считал усами. — Я хотел… Я думал…
Он снова загоготал, и Дмитрий ощутил идущий от него густой дух прогорклого сала.
Дима почему-то стал оправдываться. Он уверял, что добивался постановки на квартучет. Хотя, если бы даже его и поставили на этот самый учёт, что из того? Строительство в Белополе никудышное. Очередь почти не движется. Более того, есть случаи, когда люди, стоящие на квартучете, продвигаются в очереди не вверх, а вниз.
Эбис едва дождался конца откровений. Лицо его то и дело освещали вспышки нетерпеливых улыбок разной степени ироничности. Он пошевелил усами и заговорил со страстью убеждённости:
— Зачем?! Зачем тебе тот Белополь? Ты же там помрёшь, скиснешь, с ума сдуреешь!
Собеседник сделал слабый жест, желая возразить. Но Эбис в корне придавил попытку к сопротивлению.
Комментарии к книге «Гипсовая судорога», Владимир Аполлинариевич Заяц
Всего 0 комментариев