«Звездокровь»

Сегодня по плану у Кира было муниципальное кафе на Диггер-стрит.

По программе социального выравнивания каждому жителю с доходом менее трехсот ситкоинов в месяц полагался бесплатный завтрак: кекс и стакан синтезированного молока. Жуткое дерьмо, но за неимением другого привыкаешь на удивление быстро. Через неделю кекс уже кажется сносным, а молоко начинает сниться в эротических снах. Главное, состоять на учете и отмечаться по месту жительства, тогда ты — король.

Кир состоял и отмечался.

Он, конечно, аккуратно ломанул сеть, и к завтраку получал еще соевые батончики, а иногда пищевую пасту, как участник какой-то вычурной программы переселения с побережья, но, из осторожности чередовал забегаловки, которых в его районе было три на четыре квартала. На Фарадей-стрит. На пересечении Нетмор-шоссе с Инхилл.

И на Диггер.

Все-таки распределять небольшую неучтенную убыль продуктов надо было равномерно. Кир подозревал, что ее небольшой процент заложен в систему функционирования кафе изначально, но рисковать не хотел. Там чуть-чуть, здесь чуть-чуть…

Пахло гнилой водой, в разводах отражались высокие огни. Небо, задавленное верхними этажами, пряталось в аэрозольном облаке, по которому плыли буквы: «Вместе с Пейлером — в будущее!».

Кто такой Пейлер, Кир не знал.

В переулке, в сплошном перехлесте навесов и верхних переходов было темно. У контейнеров, потрескивая, вились вирт-мотыльки. Подпустишь близко — набьют рекламой по самую макушку. Кому это надо? Кир обошел их по дуге.

Кафе представляло из себя типовой проект — овальное, каплевидное стеклопластиковое сооружение с десятком столиков внутри, пищевыми автоматами на стенах и гирляндой плафонов под потолком.

Антивандальное покрытие, видеонаблюдение, низкоскоростной контролируемый выход в сеть. Открыто круглосуточно.

После полуночи кафе обычно пустовали.

Ни «Ястребы», ни «Тени», ни «Кожаные пальцы» не имели желания соваться под камеры. Кира это устраивало.

Он вошел в кафе, значась не Киром, а Каримом Лемалем, двадцати трех лет от роду, идентификатор которого обменял у Тони-Шнырка на двухдневный пропуск в порнохауз. Настоящий Карим Лемаль, лишенный имплантов и прочей требухи, скорее всего, уже служил этому миру начинкой для мясных лепешек и костяной мукой.

Такая судьба.