«Метро»

Есть линия волшебная,

  Поверьте мне, ребята!

  В какую сторону ни сядь -

  Приедешь куда надо.

  (Странички истории Московского метро)

  Глава первая. Призрачный поезд

  Пронзительно-желтый глаз, разбрасывающий огненные искры, осветил все вокруг, пронесся мимо, и тоннель вновь нырнул в густую темноту. Вдоль стен неярко светились редкие лампочки, одетые металлической сеткой, как паутиной, и от этого тьма казалась еще плотнее, подступала с неприятной угрозой. Леха проводил поезд сердитым жестом.

  - Разъездились тут, - бормотал он, выбираясь из тесной ниши. - Делать им нечего. Ездят и ездят. Приличному человеку уже и пройти невозможно...

  Злоба грызла его изнутри, плескалась тошнотно в горле. Все эти люди, торопящиеся куда-то, бегущие к вагонам, протискивающиеся в них, вызывали у Лехи яростный протест. Ему-то спешить было незачем и некуда.

  - Говорят - работать иди... - ворчал он, медленно шагая вдоль убегающего во тьму рельса, едва освещенного налобным фонариком. - Работать... Мысль, конечно, хорошая, а куда? Никто не берет. Выгляжу, видите ли, непрезентабельно... А откуда ж презентабельности взяться? Костюма, мол, приличного нет. А на какие шиши я его куплю? Вы мне денег дайте, а я уж такую презентабельность обеспечу, будьте-нате! Получше, чем на рекламных плакатах зубной пасты...

  Он споткнулся, едва не упал, ноги заплелись нелепо, взмах рук удержал равновесие, но фонарик свалился с кепки - лопнула хлипкая веревочка, которой он был привязан, - звякнул, покатился, погас, оставив Леху в глухой, непролазной темноте. Он выругался, шаря под ногами. На счастье фонарик откатился недалеко, быстро нашелся. Правда, когда Леха щелкнул кнопкой, загорелся как-то неуверенно, будто даже со всхлипом, замигал, но потом отошел, воспрял, и рельсы вновь заблестели в голубоватом свете.

  - Ну, слава всем святым! - Леха даже перекрестился с усмешкою - верующим-то он никогда не был, но иногда находило что-то непонятное. Он называл это генетической памятью и рассказывал всем, что бабка его была из староверов и очень уважала двоеперстный крест. - Вот кабы в темноте остался, тогда полный гамон! Хоть под поезд кидайся.

  Он развернул карту, нарисованную неловким, расплывшимся карандашом на обрывке бумажки, посмотрел, водя по неровным линиям пальцем задумчиво.