«Туман»

Stephen King. The Mist. (from "Skeleton Crew" by Stephen King, 1985)

перевод А.И. Корженевского.

(По изданию: Издательство "Ада", "С. Кинг. Туман (перевод А.

Корженевского) & Грэм Мастертон. Пария (перевод О. Колесникова")

Стивен Кинг. Туман

Глава 1. Буря

Вот как это произошло. В июле 19.. года, в ту ночь, когда на севере Но-

вой Англии наконец прошла самая страшная за всю ее историю полоса жарких

дней, в западном регионе штата Мэн разразилась невиданная по силе буря.

Мы жили на Лонг-Лэйк и заметили, как первые порывы бури бьют по

глади озера перед самым закатом. За час до этого наступил полный штиль.

Американский флаг, что мой отец повесил над нашим лодочным сараем еще в

1936 году, безвольно приник к штоку, и даже его края не колыхались. Жара

стояла плотная, почти осязаемая и, казалось, такая же глубокая как неподвиж-

ная вода в бухте. После обеда мы все втроем ходили купаться, но даже в воде не

было спасения, если не уходить на глубину. Но ни Стеффи, ни я не хотели этого

делать из-за Билли. Ему всего пять.

В полшестого мы перебрались на верхнюю террасу с видом на озере и

принялись за холодный ужин, без всякого энтузиазма ковыряя картофельный

салат и пережевывая бутерброды с ветчиной. Никто. похоже, не хотел ничего

кроме пепси-колы, стоявшей в железном ведерке с кубиками льда.

После ужина Билли отправился играть на турникет. Мы со Стеффи

продолжали сидеть на террасе, почти не разговаривали и курили, посматривая

через угрюмое плоское зеркало озера в сторону Харрисона на противополож-

ном берегу. Деревья там стояли пыльные и пожухшие. На западе, словно армия

перед наступлением, собирались огромные фиолетовые грозовые тучи, среди

которых то и дело вспыхивали молнии. И каждый раз радиоприемник нашего

соседа Брента Нортона, настроенный на станцию, постоянно передающую с го-

ры Вашингтон классическую музыку, откликался громкими раскатами статики.

Нортон вел адвокатскую практику в Нью-Джерси, и на Лонг-Лэйк у него был

только летний коттедж без печки и без утеплительной изоляции. Два года назад

у нас с ним возник конфликт из-за границы участков, дело пошло в суд, и я вы-

играл. Нортон утверждал, что я выиграл только потому, что он не здешний, и с

тех пор отношения между нами оставались довольно прохладными.

Стефф вздохнула и принялась обмахивать грудь верхним краем купаль-

ника. Не думаю, что ей стало намного прохладнее, но зато мне стало видно го-

раздо больше.

-- Не хочу тебя пугать,-- сказал я,-- но, думаю, скоро начнется сильная

буря.

Она посмотрела на меня с сомнением.

-- Вчера тоже были тучи, и позавчера, Дэвид. Но они разошлись.

-- Сегодня не разойдутся.

-- Ты уверен?

-- Если буря будет очень сильной, нам придется спуститься вниз.

-- А насколько сильной, ты думаешь, она будет?

Мой отец первым построил на этой стороне озера настоящий дом, где

можно было жить круглый год. Еще мальчишкой он с братьями поставил на

том месте, где сейчас дом, летний коттедж, а в 1938 году буря разрушила его до

основания, даже каменные стены не уцелели. Остался только лодочный сарай.

Через год он начал строить этот дом. Обычно больше всего разрушений прино-

сят деревья. Они умирают, и ветер вырывает их с корнем. Видимо, таким обра-

зом природа периодически наводит у себя порядок.

-- Не знаю,-- сказал я, что в общем-то было правдой, поскольку о боль-

шой буре тридцать восьмого я слышал только рассказы.-- Но ветер с озера мо-

жет разогнаться, как скорый поезд.

Чуть позже вернулся Билли, жалуясь, что играть на турникете не инте-

ресно, потому что он "весь взмок". Я взъерошил ему волосы и открыл для него

еще одну бутылку пепси. Можно сказать, прибавил работы нашему дантисту.

Тучи подбирались ближе, отпихивая голубизну неба в стороны. Ника-

ких сомнений, что будет буря, у меня не осталось. Нортон выключил свой ра-

диоприемник. Билли, зачарованно глядя на небо, сидел между нами. Медленно

прокатившись над озером и вернувшись эхом назад, прогремел гром. Тучи ви-

лись и перекатывались: черные, фиолетовые, полосатые и снова черные. Посте-

пенно они накатили на озеро, и я увидел, как из них посыпалась тонкая завеса

дождя. Но пока еще дождь был далеко. То, что мы видели, проливалось, может

быть, над Болстерс-Миллс или над Норвэйем.

Зашевелился воздух, неуверенно поднял флаг, затем снова отпустил. Но

становилось свежее, и вскоре ветер окреп, сначала охладив наши потные тела, а

чуть позже, как стало казаться, просто начав их замораживать.

Вот в этот момент я увидел бегущий по озеру серебристый смерч. За не-

сколько секунд пелена дождя закрыла собой Харрисон и двинулась прямо на

нас. Моторные лодки к тому времени уже все ушли.

Билли вскочил со своего кресла -- миниатюрной копии наших "дирек-

торских" с его именем на спинке.

-- Папа! Смотри!

-- Пойдем в дом,-- сказал я, встал и положил руки ему на плечи.

-- Но ты видишь? Пап, что это?

-- Водяной смерч. Пойдем.

Стефф бросила на меня короткий удивленный взгляд и сказала:

-- Пойдем, Билли. Папу надо слушаться.

Мы прошли в гостиную через раздвижные стеклянные двери, после чего

я закрыл их на защелку и остановился, глядя наружу. Серебристая завеса уже

прошла три четверти пути через озеро, превратившись в бешено крутящуюся

воронку между оседающим черным небом и поверхностью воды цвета свинца с

потеками чего-то белого. Озеро делалось похожим на океан, высокие волны бе-

жали на берег, с фонтанами брызг разбиваясь о причалы и волнорезы. В сере-

дине же озера волны вскипали перекатывающимися белыми гребнями.

Смерч завораживал. Он подобрался почти к нашему берегу, когда мол-

ния полыхнула так ярко, что еще наверно с полминуты я видел все как на нега-

тивной пленке. Телефон испуганно звякнул. Я обернулся и обнаружил, что жена

с сыном стоят напротив большого панорамного окна с видом на северо-запад-

ную часть озера.

И тут меня посетило одно из тех ужасных видений, что наверно угото-

ваны лишь мужьям и отцам: стекло, взрывающееся внутрь с тяжелым, похожим

на кашель треском; кривые стрелы осколков, летящие в обнаженный живот же-

ны и в лицо сына. Никакие ужасы инквизиции не сравнятся с судьбами близких

людей, которые может нарисовать обеспокоенное воображение.

Я схватил их обоих за руки и рывком оттащил от окна.

-- Что вы встали тут, черт побери? Марш отсюда!

Стефф взглянула на меня удивленно, а Билли так, словно его только что

пробудили из глубокого сна. Я отвел их на кухню и включил свет. Снова корот-

ко звякнул телефон.

И тут налетел ветер. У меня создалось впечатление, что дом взлетает,

словно "Боинг-747". Где-то засвистело высоко и протяжно, срываясь на басо-

вый рев перед тем как снова плавно перейти в пронзительный визг.

-- Идите вниз,-- сказал я Стефф, но теперь приходилось кричать, чтобы

меня услышали. Прямо над домом захлопал, словно громадными досками друг

об друга, гром. Билли вцепился в мою ногу.

-- Ты тоже иди! -- крикнула в ответ Стефф.

Я кивнул и махнул рукой, прогоняя их. С трудом оторвал Билли.

-- Иди с мамой. Я хочу на всякий случай найти свечи.

Он пошел за ней вниз, а я принялся рыться в ящиках. Странные штуки,

эти свечи. Ты их кладешь каждую весну в определенное место, зная, что из-за

летней бури может нарушиться энергоснабжение, но, когда приходит их время,

они прячутся.

Четвертый ящик. Пол-унции "травки", что мы со Стефф купили четыре

года назад и с тех пор почти не трогали, заводные игрушечные челюсти, куп-

ленные для Билли в магазине новинок; куча фотографий, которые Стефф давно

уже собиралась наклеить в семейный альбом. Я заглянул под толстенный торг-

овый каталог и пошарил рукой за резиновой куклой, изготовленной на Тайва-

не. Куклу я выиграл, сбивая кегли теннисными мячами...

Свечи, все еще упакованные в полиэтиленовую обертку, оказались за

этой самой куклой со стеклянными неживыми глазами. Как раз в тот момент,

когда я их нащупал, свет погас, и электричества кроме того, что бушевало в не-

бе, не стало. Гостиную то и дело озаряло сериями частых белых и фиолетовых

вспышек. Я услышал, как внизу заплакал Билли, и Стефф начала говорить ему

что-то успокаивающее.

Мне захотелось еще раз взглянуть на непогоду за окном.

Смерч или уже прошел, или иссяк, добравшись до берега, но все равно

дальше двадцати ярдов на озере ничего не было видно. Вода буквально кипела.

Мимо пронесло чей-то причал, видимо, Джессеров, то разворачивая сваями

вверх, то вновь скрывая его под бурлящей водой.

Как только я спустился вниз, Билли опять обхватил меня за ноги. Я

взял его на руки и прижал к себе, потом зажег свечи. Сидели мы в комнате для

гостей, через коридор от моего маленького кабинета. Сидели, глядя друг на

друга в мигающем желтом свете свечей, и слушали, как буря воет снаружи и

бьется в наш дом. Минут через двадцать послышался сухой треск рвущегося де-

рева, и мы поняли, что где-то рядом упала одна из больших сосен. Затем насту-

пило затишье.

-- Все? -- спросила Стефф.

-- Может быть,-- сказал я.-- А может быть, еще нет.

Все втроем мы поднялись наверх, каждый со свечой в руке, словно мона-

хи, идущие на вечернюю молитву. Билли нес свою свечу осторожно, но с гордо-

стью: нести свечу, то есть огонь -- для него это много значило. И помогало за-

быть, что ему страшно.

В комнате не хватало света, чтобы разглядеть, какой ущерб на несен до-

му. Билли уже давно было пора спать, но ни я, ни Стефф не стали предлагать

ему укладываться. Мы просто сидели в гостиной, слушали ветер и наблюдали

за молниями.

Примерно через час ветер снова начал крепчать. В течение предыдущих

трех недель держалась температура около девяноста градусов*, а шесть раз за

эти двадцать с лишним дней станция Национальной Метеорологической Служ-

бы в Портланд-Джетпорте сообщала, что температура перевалила за сто. Неве-

роятная погода. Плюс суровая зима, плюс поздняя весна, и люди опять загово-

рили о том, что все это последствия испытаний атомных бомб в пятидесятых

годах. Об этом и еще, разумеется, о конце света. Самая старая из всех баек.

Второй шквал оказался не таким сильным, но мы услышали грохот па-

дения нескольких деревьев, ослабленных первой атакой ветра. И, когда ветер

начал уже совсем стихать, одно из них рухнуло на нашу крышу. Билли подско-

чил и с опаской поглядел в потолок.

-- Он выдержит, малыш,-- сказал я.

Билли неуверенно улыбнулся.

Около десяти налетел последний шквал. Ветер взревел так же громко,

как в первый раз, а молнии, казалось, засверкали прямо вокруг нас. Снова па-

дали деревья. Недалеко от воды что-то рухнуло с треском, и Стефф невольно

вскрикнула. Но Билли продолжал спать у нее на коленях.

-- Дэвид, что это было?

-- Я думаю, лодочный сарай.

-- О, боже...

-- Стеффи, пойдем вниз.-- Я взял Билли на руки и встал. Стефф смотре-

ла на меня большими испуганными глазами.

-- Дэвид, все будет хорошо?

-- Да.

-- Правда?

-- Да.

Мы отправились вниз. И через десять минут, когда шквал достиг макси-

мальной силы, сверху донесся грохот и звон разбитого стекла: разлетелось па-

норамное окно. Так что привидевшаяся мне сцена, может быть, вовсе и не была

столь нелепой. Стефф, которая к тому времени задремала, вскрикнула и просну-

лась. Билли заворочался на постели для гостей.

-- В комнату попадет дождь,-- сказала она.-- Мебель испортит...

-- Попадет, значит попадет. Мебель застрахована.

-- Мне от этого не легче,-- произнесла она расстроенным обиженным то-

ном.-- Шкаф твоей матери... Наш новый диван... Цветной телевизор.

-- Ш-ш-ш,-- сказал я.-- Спи.

-- Не могу,-- ответила она, но через пять минут уснула.

Я не ложился еще с полчаса, оставив для компании одну горящую свечу,

и сидел, слушая, как бродит, бормоча, на улице гром. Не трудно было предста-

вить себе, как завтра утром множество людей, живущих вокруг озера, начнут

вызывать своих страховых агентов, как зажужжат бензопилы владельцев до-

мов, чьи крыши и окна порушило падающими деревьями, как на дорогах поя-

вятся оранжевые машины энергокомпании.

Буря стихала, и, кажется нового шквала не предвиделось. Оставив

Стефф и Билли, я поднялся наверх посмотреть, что стало с комнатой. Раздвиж-

ная дверь выдержала, но там, где было панорамное окно, в стекле зияла рваная

дыра, из которой торчали ветки березы -- верхушка старого дерева, стоявшего

во дворе у входа в погреб с незапамятных времен. И я понял смысл реплики

Стефф, когда она говорила, что ей не будет легче от того, что у нас все застра-

ховано. Я любил это дерево. Много суровых зим мы пережили с ним -- единст-

венным деревом на нашем берегу, которое я никогда даже не думал спиливать.

В лежащих на ковре больших кусках стекла снова и снова отражалось пламя

свечи, и я подумал, что нужно будет обязательно предупредить Стефф и Билли:

оба они любили шлепать по утрам босиком.

Я пошел вниз. В ту ночь мы все трое спали на кровати для гостей, мы со

Стефф по краям, Билли между нами. И мне снилось, что я вижу, как по Харри-

сону, на другом берегу идет Бог. Такой огромный, что выше пояса он терялся в

чистом голубом небе. Во сне я слышал хруст и треск ломающихся деревьев, ко-

торые Бог вдавливал в землю огромными ступнями своих ног. Он шел по бере-

гу, приближаясь к Бриджтону, к нам. Дома, коттеджи, беседки на его пути

вспыхивали фиолетово-белым, как молнии, пламенем, и вскоре все вокруг затя-

нуло дымом. Белым, похожим на туман дымом.

Глава 2

После бури. Нортон. Поездка в город.

-- О-о-о! -- Вырвалось у Билли.

Он стоял у забора, отделявшего нас от участка Нортона, и смотрел

вдоль подъездной аллеи, ведущей к нашему дому. Аллея эта, длиной около чет-

верти мили, выходит на грунтовую дорогу, которая через три четверти мили в

свою очередь выходит на двухрядное шоссе, называющееся Канзас-Роуд. Отту-

да уже вы можете ехать куда угодно или по крайней мере до Бриджтона. Я

взглянул в ту же сторону, куда смотрел Билли, и у меня похолодело на сердце.

-- Ближе не подходи, малыш. Даже здесь уже слишком близко.

Билли спорить не стал.

Утро было ясное и чистое, как звук колокола. Небо, сохранявшее, пока

стояла жара, какой-то размытый пористый вид, вернуло свою глубокую, све-

жую, почти осеннюю голубизну. Дул легкий ветерок, от которого по дороге ве-

село бегали чередующиеся пятна солнечного света и теней от деревьев. Недале-

ко от тоге места, где стоял Билли, из травы доносилось шипение, и на первый

взгляд могло показаться, что там извивается клубок змей: ведущие к нашему

дому провода оборвались и лежали теперь беспорядочными витками всего в

двадцати футах от нас на участке выжженной травы. Изредка они лениво пере-

ворачивались и плевались искрами. Если бы пронесшийся ливень не промочил

деревья и траву столь основательно, дом мог бы загореться. А так траву вы-

жгло лишь на почерневшей проплешине, где спутались провода.

-- Лектричество может убить человека, пап?

-- Да. Может.

-- А что мы будем с ним делать?

-- Ничего. Подождем машину энергокомпании.

-- А когда они приедут?

-- Не знаю.-- У пятилетних детей вопросов бывает, хоть отбавляй.-- Ду-

маю, сегодня утром у них полно забот. Хочешь пройтись со мной до конца ал-

леи?

Он двинулся за мной, потом остановился, с подозрением глядя на про-

вода. Один из них выгнулся и лениво перевернулся, словно приманивая к себе.

-- Пап, а лектричество может пройти через землю?

Справедливый вопрос.

-- Да, но не беспокойся. Электричеству нужна земля, а не ты. Все будет в

порядке, если ты не станешь подходить близко.

-- Земля нужна...-- пробормотал он, подбежав ко мне, и мы, взявшись за

руки, пошли вдоль аллеи.

Все оказалось несколько хуже, чем я ожидал. В четырех местах на доро-

гу упали деревья: одно маленькое, два средних и еще одно совсем старое толщи-

ной наверно футов в пять, облепленное мхом, словно гнилым корсетом.

Ветки с наполовину ободранными листьями валялись повсюду, и мы с

Билли дошли до самой грунтовой дороги, отбрасывая те, что были не очень

большие, обратно в заросли. Все это напомнило мне события одного летнего

дня, случившиеся около двадцати пяти лет назад. Я тогда, видимо, был не стар-

ше, чем Билли сейчас. В тот день собрались все мои дяди и с самого утра ушли в

лес с топорами и резаками вырубать кустарник. После работы все уселись за

стол на козлах, что мои родители держали на улице, и уничтожили чудовищное

количество сосисок, пирожков с мясом и картофельного салата. Пиво лилось

рекой, и дядя Рубен нырнул в озеро прямо в одежде и в ботинках. В те дни в ле-

су еще водились олени.

-- Пап, можно я пойду к озеру?

Он устал бросать ветки, а когда ребенок устает что-то делать единст-

венный разумный способ занять его, это разрешить делать что-то другое.

-- Конечно.

Мы вместе вернулись к дому, и оттуда Билли побежал направо, обогнув

дом и упавшие провода по широкой дуге, а я пошел налево. К гаражу, где хра-

нился мой "Маккаллох". Как я и предвидел, вдоль всего берега озера уже запе-

ли свою заунывную песню бензопилы соседей. Я залил бак пилы горючим, снял

рубашку и двинулся было к аллее, но тут, озабоченно глядя на повалившиеся

деревья, вышла из дома Стефф.

-- Как там?

-- Справлюсь. Как дома?

-- Я убрала стекла, но, Дэвид, ты должен сделать что-нибудь с березой.

Дерево в гостиной будет нам мешать.

-- Пожалуй, ты права,-- сказал я.

Мы посмотрели друг на друга и расхохотались, стоя под яркими лучами

утреннего солнца. Я поставил пилу на бетонированную площадку у крыльца и

поцеловал Стефф, крепко обхватив ее за ягодицы.

-- Не надо,-- прошептала она.-- Билли...

В тот же момент он выскочил из-за угла дома.

-- Папа! Папа! Иди посмотри...

Стеффи заметила оборванные провода и закричала, чтобы он был осто-

рожнее. Билли, бежавший достаточно далеко от них, остановился и поглядел на

свою мать так, словно она сказала какую-то глупость.

-- Все в порядке, мама,-- произнес он тем самым тоном, каким люди

обычно успокаивают очень старых и глупых, и двинулся к нам, демонстрируя,

что с ним действительно все в порядке.

Я почувствовал, как Стефф задрожала.

-- Не волнуйся,-- сказал я ей на ухо.-- Я его предупредил.

-- Да, но людей постоянно убивает током,-- сказала она.-- По телевизо-

ру все время предупреждают про оборванные провода, но люди... Билли, немед-

ленно иди домой.

-- Да ладно тебе, мам! Я хочу показать папе лодочный сарай.-- Глаза

его просто лезли из орбит от возбуждения и обиды. Преисполнившись ощуще-

ния апокалипсиса, принесенного бурей, он хотел теперь им поделиться.

-- Иди домой! Эти провода опасны и ...

-- Папа сказал, что им нужна земля, а не я...

-- Билли, не спорь со мной!

-- Я сейчас приду посмотрю, малыш. Ты пока беги.-- Я почувствовал,

как напряглась Стефф.-- С другой стороны дома.

-- Ага. Ладно.

Он пронесся мимо нас, перескакивая через две ступеньки по лестнице,

огибающей дом с западной стороны. От бега рубашка вылезла у него из брюк,

когда он скрылся за углом, и вскоре оттуда донеслось еще одно "О-о-о!", свиде-

тельствующее о том, что он обнаружил новые следы разрушения.

-- Он знает про провода, Стеффи,-- сказал я, положив руки ей на плечи.-

- Он их боится, и это хорошо, потому что так он будет в безопасности.

По щеке ее скатилась слеза.

-- Я тоже боюсь, Дэвид.

-- Ну что ты. Все уже кончилось.

-- Ты уверен? Зима была плохая... И поздняя весна... В городе ее называ-

ют черной весной, говорят, такого в здешних местах не было с 1888 года...

"Говорят" -- это наверняка имеется в виду миссис Кармоди, владелица

"Бриджтонского Антиквариата", магазинчика со всяким хламом, в который

Стефф иногда заглядывала. Билли всегда с радостью ходил с ней. Там, в глуби-

не магазинчика, в одной из темных пыльных комнат жили чучела сов с окайм-

ленными золотым блеском глазами, навсегда расправившие крылья и ухватив-

шиеся лапами за полированные сучья; трио енотов, стоящих у "ручья", сделан-

ного из длинного куска покрывшегося пылью зеркала; и даже изъеденное

молью чучело застывшего в леденящем душу вечном молчаливом рыке волка, из

пасти которого вместо слюни падали опилки. Миссис Кармоди уверяла, что

волка еще в 19О1 году застрелил ее отец, когда зверь пришел напиться у ручья

Стивен-Брук.

Эти экспедиции в антикварную лавку доставляли и жене, и сыну массу

удовольствия. Стефф отводила душу, перебирая стеклянные украшения, а Бил-

ли изучал "смерть во имя таксидермии". Однако мне всегда казалось, что стару-

ха довольно неприятным образом влияет на здравомыслие Стефф, которая во

всех других отношениях была практична и рациональна. Старухе просто уда-

лось найти ее слабое место, "ахиллесову пяту" ее ума. Впрочем, в городе Стефф

оказалась не единственным человеком, кого миссис Кармоди удалось приворо-

жить своими готическими предсказаниями и народными рецептами (которые

всегда прописывались именем божьим).

Вода из гнилого пня поможет вам избавиться от синяков под глазами,

если ваш муж из тех, кто после третьего стакана распускают руки. Зиму пред-

сказать вы сможете, сосчитав в июле количество сегментов на гусеницах или из-

мерив толщину пчелиных сот в августе. А сейчас, боже спаси и сохрани, вновь

наступила ЧЕРНАЯ ВЕСНА 1888 ГОДА (восклицательных знаков проставьте,

сколько вам захочется). Я тоже слышал эту историю. Ее здесь любят рассказы-

вать: если весна будет достаточно холодная, лед на реке станет черным как гни-

лой зуб. Редкое, конечно, явление, но едва ли из тех, что случаются раз в сто-

летье. Тем не менее все эту историю рассказывают, но я сомневаюсь, чтобы кто-

нибудь кроме миссис Кармоди мог рассказывать ее с такой убедительностью.

-- Была обычная плохая зима, потом поздняя весна,-- сказал я.-- Теперь

наступило жаркое лето. И прошла буря, но теперь все кончилось. Ты всегда

умела рассуждать здраво, Стефени.

-- Это была не обычная буря,-- сказала она все тем же хриплым голосом.

-- Хорошо. Здесь я с тобой соглашусь.

Рассказ о Черной Весне мне довелось услышать от Билла Джости, вла-

дельца и в некотором смысле управляющего "Мобиля Джости" в Каско Вил-

лидж. Под его началом работали трое пьяниц-сыновей (которым, когда они

могли оторваться от своих снегоходов и мотоциклов, помогали его четверо пья-

ниц-внуков). Биллу стукнуло семьдесят, выглядел он на восемьдесят, но пить,

когда на него находило настроение, он мог, как двадцатитрехлетний. Мы с

Билли как-то, когда в наших краях в середине мая неожиданно выпало около

фута мокрого тяжелого снега, покрывшего молодую траву и цветы, гоняли к не-

му на заправку наш "Скаут". Билл был "под газом" и с удовольствием выдал

нам свою версию истории про Черную Весну. Но в этих местах действительно

иногда выпадает снег в мае, выпадает и тает через два дня. Ничего особенного.

Стефф снова с сомнением поглядела на упавшие провода.

-- Когда приедут люди из энергокомпании?

-- Как только смогут. Скоро. И не беспокойся о Билли. У него голова на

месте. Он, может быть, иногда забывает убрать на место свою одежду, но, уве-

ряю тебя, он не будет бегать посреди проводов под напряжением. Он прекрасно

понимает, что такое опасность.-- Я коснулся пальцем уголка ее рта, и он по-

слушно двинулся чуть вверх, рождая улыбку.-- Уже лучше?

-- Когда я поговорю с тобой, мне всегда становится лучше,-- сказала

она, и от этого мне тоже стало лучше.

-- Тогда пойдем осмотрим развалины.

-- Для этого,-- фыркнула она, печально улыбнувшись,-- мне достаточно

пройти в гостиную.

-- Ну тогда просто доставь малышу удовольствие.

Держась за руки, мы двинулись вниз по каменным ступеням и только

дошли до первого поворота, как навстречу нам, едва не сбив нас с ног, вылетел

Билли.

-- Ты что так носишься? -- спросила Стефф, чуть нахмурясь. Может

быть, ей представилось, как он, поскользнувшись, влетает в этот страшный

клубок искрящихся проводов.

-- Идите скорее! -- задыхаясь, закричал Билли.-- Лодочный сарай разда-

вило! Пристань выкинуло на камни, а в бухте деревья. Черт знает что!

-- Билли Дрэйтон! -- yегодующе воскликнула Стефф.

-- Ой, больше не буду, мам... Идите скорее... Там...-- И он снова исчез.

-- "Произнеся мрачное пророчество, он удалился",-- сказал я, и Стефф

рассмеялась.-- Давай, я, как только распилю деревья на дороге, сгоняю в конто-

ру "Энергоцентрала Мэна" на Портланд-Роуд и расскажу им, что у нас тут слу-

чилось? О'кей?

-- О'кей,-- сказала она обрадованно.-- Когда ты сможешь поехать?

Если не считать того большого дерева в корсете из мха, работы было от

силы на час. Но с ним я думал справиться не раньше одиннадцати.

-- Тогда я принесу тебе ленч. Но ты должен будешь заехать в магазин

кое-что купить... У нас почти кончилось молоко и масло. И потом... Короче, я

напишу тебе список.

Проходит стихийное бедствие, и женщина начинает вести себя, как бел-

ка. Обняв ее за плечи, я кивнул, и тут мы дошли до угла дома. Достаточно было

одного взгляда, чтобы понять, от чего Билли пришел в такое возбуждение.

-- Боже,-- слабым голосом произнесла Стефф.

Оттуда, где мы стояли, с небольшой возвышенности отлично просмат-

ривалось почти четверть мили побережья: участок Биббера слева от нас, наш

собственный и участок Брента Нортона направо.

Огромная старая сосна, что охраняла нашу лодочную гавань, слома-

лась посередине. То, что осталось, торчало из земли, словно неаккуратно зато-

ченный карандаш, и поблескивающая древесина на изломе казалась беззащит-

но белой по сравнению с потемневшей от времени и погоды корой снаружи.

Верхняя же половина старой сосны, около ста футов длиной, рухнула и наполо-

вину ушла под воду в нашей мелкой бухте. Нам здорово повезло, подумал я,

что наш "Стар-Крузер" не затонул под ней: неделю назад мотор катера начал

барахлить, и я отогнал его в Нейплз, где он до сих пор терпеливо дожидался ре-

монта.

На другом конце нашего маленького участка берега под еще одним по-

валившимся деревом стоял лодочный сарай, построенный еще моим отцом. Са-

рай, в котором когда-то, когда состояние семейства Дрэйтонов было значитель-

нее чем сейчас, хранился шестидесятифутовый "Крис-Крафт". Тут я увидел, что

упавшее дерево росло на участке Нортона, и меня охватило негодование. Это

дерево высохло еще лет пять назад, и Нортону давно следовало его свалить. Те-

перь же оно упало само, и подпирал его только наш сарай с перекособоченной,

словно пьяной крышей. Тонкие доски из пробитой деревом дыры разбросало

ветром по всему берегу. Когда Билли сказал, что сарай раздавило, он не сильно

погрешил истиной.

-- Это дерево Нортона! -- сказала Стефф, и в голосе ее чувствовалось та-

кое негодование, что я улыбнулся несмотря на собственную боль в душе.

Шток с флагом упал в воду, и промокший "Старый Добрый" плавал

там же вместе с запутавшимся шнуром. Я представил себе ответ Нортона: "А

ты подай на меня в суд!"

Билли забрался на волнорез, разглядывая выброшенный на камни при-

чал, покрашенный в голубую и желтую полоску. Оглянувшись через плечо, он

радостно закричал:

-- Это наверно причал Мартинсов, да?

-- Он самый,-- сказал я.-- Большой Билл, как насчет того, чтобы слазить

в воду и выудить флаг?

-- Сейчас!

Справа от волнореза был маленький песчаный пляж. В 1941 году, перед

тем как Пирл Харбор заплатил за Великую Депрессию кровью, мой отец нанял

человека привезти сюда хорошего песка для пляжа -- целых шесть самосвалов --

и раскидать его до глубины, чтобы мне было примерно по грудь, то есть футов

пять. Человек запросил за работу восемьдесят долларов, и песок так и остался

на берегу. Что, может быть, и к лучшему: сейчас запрещают устраивать на

своей земле пляжи. После того, как сточные воды растущих предприятий, зани-

мающихся изготовлением и строительством коттеджей, убили почти всю рыбу в

озере, а выжившую есть стало небезопасно, Управление по охране окружающей

среды запретило частные пляжи, якобы потому что они нарушают экологиче-

ский баланс озера, и теперь для всех, кроме крупных подрядчиков, их устройст-

во незаконно. Билли полез за флагом. И остановился. В тот же момент я почув-

ствовал, как насторожилась Стефф, и заметил причину сам. Весь берег со сто-

роны Харрисона исчез под полосой яркого белого тумана, напоминающего

опустившееся на землю облако из тех, что бывают в ясный погожий день.

Снова вспомнилось приснившееся прошлой ночью, и, когда Стефф

спросила, что это может быть, я чуть не сказал: "Бог".

-- Дэвид?

Даже намека на береговую линию не было видно, но за долгие годы

жизни здесь я столько раз смотрел на противоположный берег Лонг-Лэйк, что

мне казалось, будто ровная, словно по линейке вычерченная полоса тумана

сползла на воду всего на несколько ярдов.

-- Что это, папа? -- крикнул Билли, стоя по колено в воде и пытаясь до-

тянуться до вымокшего флага.

-- Туман.

-- На озере? -- с сомнением спросила Стефф, и я увидел в ее глазах от-

блеск влияния миссис Кармоди. Черт бы побрал эту старуху! Мой собственный

испуг уже проходил: сны в конце концов штука столь же бесплотная, как и сам

туман.

-- Ну да. Ты никогда раньше не видела тумана на озере?

-- Такого никогда. Он больше похож на облако.

-- Это от яркого солнечного света,-- сказал я.-- То же самое можно уви-

деть, пролетая над облаками на самолете.

-- Но откуда он взялся? Туман бывает здесь только в сырую погоду.

-- Как видишь, не только. По крайней мере в Харрисоне. Это всего

лишь последствия бури. От столкновения двух воздушных фронтов. Или что-

нибудь еще в таком же духе.

-- Ты уверен, Дэвид?

Я рассмеялся, обхватив рукой ее шею.

-- Нет, на самом деле я несу, что в голову придет. Если бы я был уверен,

то я читал бы прогноз погоды в шестичасовых новостях. Беги готовь список по-

купок.

Она еще раз с сомнением поглядела на меня, потом на полосу тумана,

заслоняя глаза от солнца ладонью, и покачала головой.

-- Странно все это,-- сказала она и пошла к дому.

Для Билли это необычное природное явление быстро потеряло свою но-

визну. Он вытащил из воды флаг вместе со спутанным шнуром и расстелил его

на лужайке сушиться.

-- Пап, я слышал, что флагу нельзя касаться земли,-- сказал он деловым

тоном, словно решил прямо сейчас разобраться до конца в этом вопросе.

-- Н-да?

-- Да. Виктор Макалистер сказал, что людей за это сажают на лектриче-

ский стул.

-- Ты скажи этому Виктору, что у него в голове то, от чего трава хоро-

шо растет.

-- Навоз? -- Билли всегда отличался сообразительностью, но с чувством

юмора у него было похуже. В таком возрасте они все воспринимают всерьез, и я

надеюсь только, что он проживет достаточно долго и успеет понять, что отно-

ситься так к нашему миру довольно опасно.

-- М-м-м, да, но только не говори маме, что это тебе сказал я. Когда

флаг высохнет, мы его уберем. Можем даже положить его для верности в ков-

бойскую шляпу.

-- Пап, а мы починим сарай? Новый флагшток поставим? -- Впервые за

это утро он выглядел озабоченно. Видимо, на какое-то время зрелища разруше-

ний ему надоели.

-- Ты слишком торопишься,-- сказал я, похлопывая его по плечу.

-- Можно я пойду к Бибберам, посмотрю, что там у них?

-- Только на пару минут. Они, видимо, тоже заняты расчисткой, а в та-

кие моменты люди иногда бывают здорово злы.-- Приблизительно так я чувст-

вовал себя по отношению к Нортону.

-- О'кей. Я пошел,-- он бросился бежать.

-- Не лезь к ним, малыш. И, Билли...

Он остановился и обернулся.

-- Помни про провода. Если ты где-нибудь увидишь другие провода, де-

ржись от них подальше.

-- Ладно.

Я остался стоять, глядя на разрушенный сарай, потом посмотреть на

полосу тумана. Мне показалось, что он приблизился, но за это я бы не поручил-

ся. Если он приближался, он опровергал все законы природы, потому что ветер

-- легкий бриз -- дул с нашей стороны, и такое было просто невозможно. Туман

был белым-белым. Единственное, с чем я мог его сравнить, это с только что вы-

павшим снегом, ослепительно контрастирует с глубокой голубизной зимнего

неба. Но снег всегда отражает тысячи и тысячи алмазных лучиков солнца, а

этот странный яркий и чистый туман не блестел совсем. Несмотря на то, что го-

ворила Стефф, туман в ясные дни не такое уж редкое явление, но, когда его

много, от взвешенной в воздухе влаги почти всегда возникает радуга. Сегодня

радуги не было.

Снова вернулось какое-то тяжелое предчувствие, но не успело оно ок-

репнуть, как я услышал низкое механическое "чух-чух-чух" за которым после-

довало едва слышное: "Дьявол!" Механический звук повторился, но человек

смолчал. В третий раз за кашляющим звуком мотора последовало: "Чтоб те-

бя!..", произнесенное тем же тоном. Тоном человека, решившего самостоятель-

но справиться с трудной задачей и быстро в этом решении разочаровавшегося.

"Чух-чух-чух-чух..."

Молчание.

Потом: "Зараза!"

Я невольно улыбнулся. Звук хорошо разносится здесь, жужжащие бензо-

пилы были далеко, и я без труда узнал не особенно приятный голос моего сосе-

да, известного адвоката и владельца участка на берегу озера, Брента Нортона.

Спустившись ближе к воде, я сделал вид, что просто иду к причалу, вы-

брошенному на наш волнорез. Отсюда Нортона уже было видно. Он стоял на

усыпанной старыми сосновыми иглами прогалине у веранды, одетый в заляпан-

ные краской джинсы и спортивную майку. Сорокадолларовая его прическа со-

вершенно потеряла форму, а по лицу стекал пот. Стоя на одном колене, он пы-

тался завести свою бензопилу. Его агрегат выглядел гораздо дороже и солиднее

моей модели за 74.95. Там, казалось, было все кроме кнопки стартера, и он без-

успешно дергал за трос, добиваясь лишь вялого "чух-чух-чух". В глубине души

я даже немного обрадовался, увидев, что на его стол, предназначенный для пик-

ников, упала желтая береза и разломила его на две части.

Нортон снова рванул трос стартера.

"Чух-чух-чухчухчух-ЧОХ!ЧОХ!ЧОХ!...ЧОХ!Чух".

Почти удалось, приятель.

Еще один рывок, достойный Геркулеса.

Чух-чух-чух.

-- Скотина! -- яростно прошептал Нортон, осклабившись на свою ши-

карную бензопилу.

Я вернулся вокруг дома, чувствуя себя по-настоящему хорошо в первый

раз за все утро. Моя пила завелась с первого же рывка, и я принялся за работу.

Около десяти кто-то постучал меня по плечу. Я обернулся и увидел Бил-

ли с банкой пива в одной руке и списком, составленным Стефф, в другой. Засу-

нув список в задний карман джинсов, я взял у него банку пива, не то чтобы со-

всем ледяного, но по крайней мере холодного, и одним глотком махнул сразу

половину (редко пиво кажется таким вкусным), потом поднял банку в тосте в

сторону Билли.

-- Спасибо, малыш.

-- А мне можно чуть-чуть?

Я дал ему сделать глоток. Он скорчил физиономию и вернул мне банку.

Я допил оставшееся и едва успел остановить себя, чтобы не смять банку посере-

дине. Закон о наценке на бутылки и банки действовал уже три года, но от ста-

рых привычек избавляться трудно.

-- Она что-то приписала внизу, но я не смог разобрать ее почерк,-- ска-

зал Билли.

Я достал листок из кармана. "Никак не поймаю "ВОКСО" по радио,--

написала Стефф.-- Может, после бури они не могут выйти в эфир?"

"ВОКСО" это местная автоматическая станция, транслирующая рок-

музыку в длинноволновом диапазоне. Станция передает из Норвэйя, что при-

мерно милях в двадцати к северу, но это почти все, что берет наш старый сла-

бенький приемник.

-- Скажи маме: "Может быть",-- поручил я Билли, предварительно про-

читав ему сам вопрос.-- И пусть она попробует поймать Портланд на коротких

волнах.

-- О'кей. Пап, а мне можно будет поехать с тобой в город?

-- Конечно. И тебе, и маме, если она захочет.

-- О'кей.-- Он бросился к дому с пустой банкой в руке.

Добравшись наконец до большого дерева, я сделал первый пропил, за-

тем заглушил пилу, чтобы дать ей немного остыть. Дерево на самом деле было

для нее слишком большим, но я полагал, что справлюсь, если не буду пороть го-

рячку. Потом я подумал, расчищена ли дорога, ведущая к шоссе Канзас-Роуд, и

как раз в этот момент в просвете между деревьями мелькнул оранжевый грузо-

вик энергокомпании, видимо, направляющийся в дальний конец нашего ма-

ленького отрезка дороги. Значит, все в порядке, и к полудню, можно надеяться,

люди из энергокомпании будут у нас и займутся проводами. Потом я отпилил

большой кусок ствола, оттащил его к краю дороги и столкнул. Он скатился

вниз и исчез в кустарнике, вновь разросшемся после того, как мой отец и его

братья, тоже художники, вырубили его в тот далекий летний день. Мы, Дрэйто-

ны, всегда были семьей художников.

Я стер пот с лица и подумал, что было бы неплохо выпить еще пива: од-

на банка только растравляет душу. Затем снова взялся за пилу, но меня продол-

жали преследовать тревожные мысли насчет "ВОКСО". Именно оттуда надви-

гался этот странный туман. И там же был городок Шеймор (местные жители

произносили его название "Шемор"), где размещался "Проект "Стрела".

Этот самый "Проект "Стрела" у Билла Джости служил основой еще од-

ной его версии так называемой Черной Весны. В западной части Шеймора, не-

далеко от того места, где город граничит со Стонхемом, действительно находи-

лась принадлежащая правительству земля, обнесенная колючей проволокой. Зо-

на охранялась часовыми, телекамерами по периметру и Бог знает чем еще. Так

я по крайней мере слышал.

Сам я этого места не видел, хотя старое шоссе на Шеймор примерно ми-

лю идет вдоль восточной границы обнесенной территории. Никто не знал, от-

куда собственно взялось название "Проект "Стрела", и никто не мог сказать с

уверенностью, действительно ли это название проекта и ведутся ли там вообще

какие-нибудь работы. Однако Билл Джости утверждал, что ведутся, но, когда я

спросил его, каким образом и откуда он это узнал, он начинал крутить. Якобы

его племянница работает в телефонной компании "Континентал" и слышит по-

рой разные вещи. В таком вот духе.

-- Это все атомные дела,-- сказал он как-то, наклонившись к окошку

"Скаута" и дохнув на меня мощным пивным духом.-- Вот этим они там и зани-

маются. Атомы в воздух пуляют и все такое.

-- Мистер Джости, в воздухе и так полно атомов,-- влез в разговор Бил-

ли.-- Так сказала миссис Нири. Она говорила, что атомов везде полно.

Билл Джости уставился на моего сына долгим взглядом своих покрас-

невших глаз, отчего Билли в конце концов сник.

-- Это совсем другие атомы, сынок.

А-а-а, да...-- пробормотал Билли, не вступая в спор.

Дик Мюллер, наш страховой агент, говорил, что "Проект "Стрела" это

опытная сельскохозяйственная станция, выполняющая работу для правительст-

ва, ни больше, ни меньше.

-- Крупные томаты, способные плодоносить более длительное время,--

изрек Дик глубокомысленно и вернулся к разъяснениям того, как я могу наибо-

лее эффективным образом помочь своей семье, умерев молодым.

Дженина Лоулесс, почтальонша, уверяла, что там ведется геологораз-

ведка, якобы ищут сланцевое масло. Она это точно знала, потому что брат ее

мужа работал у человека, который...

Миссис Кармоди... Она, пожалуй, больше склонялась к мнению Билла

Джости: не просто атомы, а другие атомы.

Я отпилил еще два куска большого дерева, потом снова пришел Билли с

банкой в одной руке и запиской от Стефф в другой. Если и есть какое-нибудь

дело, которое Большой Билл любит больше, чем бегать с поручениями, то я

просто не представляю, что бы это могло быть.

-- Спасибо,-- сказал я, забирая у него пиво и записку.

-- А мне можно будет глоток?

-- Только один. В прошлый раз ты сделал два. Я не могу допустить, что-

бы ты бегал пьяный в десять утра.

-- Уже четверть одиннадцатого,-- сказал он, смущенно улыбаясь над

краем банки. Я улыбнулся в ответ: не бог весть какая смешная шутка, но Билли

пытается шутить так редко. Затем я прочитал записку.

"Поймала "Джей-Ви-Кью",-- писала Стефф.-- Не напивайся, пока не

съездишь в город. Я разрешу тебе еще одну банку, но до ленча это все. Как ты

думаешь, дорога свободна?"

Я отдал Билли записку и отобрал пиво.

-- Скажи маме, что с дорогой все в порядке, потому что я видел, как

прошел грузовик энергокомпании. Скоро они доберутся и сюда.

-- О'кей.

-- Малыш?

-- Что, пап?

-- Скажи маме, что все в порядке.

Он снова улыбнулся, словно сначала повторил это про себя, сказал:

"О'кей" и бросился бегом к дому.

Я стоял и глядел ему вслед, глядел, как он изо всех сил толкает ногами

землю, как мелькают подошвы его кед. Я люблю его. Что-то есть в его лице и

иногда в том, как он смотрит на меня, отчего мне начинает казаться, что в жиз-

ни все в порядке. Конечно, это ложь: в нашем мире никогда не бывает все в по-

рядке, и никогда не было. Но мой сын дает мне возможность поверить в эту

ложь.

Я отпил немного пива, осторожно поставил банку на камень и снова

взялся за пилу. Минут через двадцать кто-то легонько постучал меня по плечу,

и я обернулся, ожидая снова увидеть Билли. Но оказалось, что это Брент Нор-

тон, и я заглушил пилу.

Выглядел он совсем не так, как выглядит обычно. Он был потный, ус-

тавший, несчастный и немного ошарашенный.

-- Привет, Брент,-- сказал я.

Последний раз мы с ним разговаривали довольно резко, и я не знал, как

себя вести. У меня появилось забавное ощущение, что он стоял в нерешительно-

сти за моей спиной последние минут пять и старательно прочищал горло под

агрессивный рев бензопилы. Этим летом я его даже толком не видел. Он сбро-

сил вес, но выглядеть лучше не стал. Должен был, потому что фунтов двадцать

он на себе носил явно лишних, но тем не менее не стал. Жена его умерла в про-

шлом ноябре. От рака, как сообщила Стефф Агги Биббер, которая все в этих

случаях знает. В каждой округе есть такие. Из того, как Нортон обычно изво-

дил и унижал свою жену (делая это с легкой презрительностью матадора-вете-

рана, всаживающего бандерильи в тело старого неуклюжего быка), я заключил,

что он будет даже рад этой развязке. Если бы меня спросили, я мог бы предпо-

ложить, что на следующее лето он появится под руку с девицей лет на двадцать

моложе его и с глупой сальной улыбкой на лице. Но вместо глупой улыбки у не-

го лишь прибавилось морщин, и вес сошел как-то не в тех местах, где нужно, ос-

тавив мешки, складки и наплывы, рассказывающие совсем другую историю. На

какое-то мгновение мне захотелось отвести его на солнце, усадить рядом с упав-

шим деревом, дать ему в руку мою банку пива и сделать угольный набросок

портрета.

-- Привет, Дэйв,-- ответил он после продолжительного неловкого мол-

чания, показавшегося еще глубже без треска и грохота бензопилы. Он помол-

чал еще, потом буркнул.-- Это чертово дерево... Извини. Ты был прав.

Я пожал плечами, и он добавил:

-- Еще одно дерево упало на мою машину.

Сочувствую...-- начал было я, и тут у меня возникло ужасное подозре-

ние.-- Неужели на "Ти-берд"?

-- Да. На нее.

У Нортона был "Тандерберд" шестидесятого года выпуска в идеальном

состоянии, который пробегал всего тридцать тысяч миль. В этой машине, окра-

шенной снаружи и внутри в темно-синий полуночный цвет, он ездил только ле-

том, да и то редко. Своего "Берда" он любил, как некоторые любят, скажем, иг-

рушечные железные дороги, или модели кораблей, или свой пистолет для

стрельбы в цель.

-- Паршиво,-- сказал я совершенно искренне.

Он медленно покачал головой.

-- Я чуть было не передумал. Собирался ехать на другой машине, а по-

том спросил себя: "Какого черта?" и поехал на этой... И ее придавило старой

гнилой сосной. Крышу всю смяло внутрь. Думал, распилю. Дерево, я имею в ви-

ду... Но эта зараза-пила не заводится... Я заплатил за нее две сотни долларов, а

она...

Он издал горлом какой-то странный звук. Губы его шевельнулись, слов-

но у беззубого старика, пережевывающего даты прошлого. Секунду мне каза-

лось, что он вот-вот заплачет беспомощно, как ребенок в песочнице, но он кое-

как справился с собой, пожал плечами и отвернулся, будто бы поглядеть на от-

пиленные мною куски ствола.

-- Ладно, пилу твою посмотрим,-- сказал я.-- "Ти-берд" застрахован?

-- Да,-- ответил он.-- Как и твой сарай.

Я понял, что он имеет в виду, и вспомнил, что говорила о страховке

Стефф.

-- Послушай, Дэйв, может быть, ты одолжишь мне свой "Сааб" сгонять

в город. Я хочу купить хлеба, каких-нибудь закусок и пива. Много пива.

Мы с Билли собрались в город на "Скауте",-- сказал я.-- Если хочешь,

можешь поехать с нами. Только тебе придется помочь мне оттащить с дороги

то, что осталось от дерева.

-- С удовольствием.

Он ухватился за один конец ствола, но даже не смог приподнять его, и

почти всю работу пришлось делать мне. Но в конце концов нам удалось ски-

нуть сосну в заросли внизу. Нортон пыхтел и никак не мог отдышаться, щеки

его стали совсем пунцовыми. А перед этим он еще столько раз дергал стартер

своей пилы, что я начал немного беспокоиться, не случилось бы у него что-ни-

будь с сердцем.

-- О'кей? -- спросил я, и он кивнул, все еще часто дыша.-- Тогда пойдем к

дому. Угощу тебя пивом.

Спасибо,-- сказал он.-- Как Стефени?

Видимо, к нему стала возвращаться его старая гладкая манерность, за

которую я его недолюбливал.

-- Все хорошо, спасибо.

-- А сын?

-- Он тоже в порядке.

-- Рад слышать.

Из дома вышла Стефф, и на секунду на ее лице застыло удивление, ког-

да она увидела, с кем я иду. Нортон улыбнулся, ползая взглядом по ее плотно

обтягивающей грудь кофточке. Все-таки он не сильно изменился.

-- Привет, Брент,-- сказала она настороженно, и из-под ее руки тут же

высунул голову Билли.

-- Привет, Стефени. Привет, Билли.

-- "Тандерберд" Брента здорово потрепало в бурю,-- сообщил я ей.-- Он

говорит, придавило крышу.

-- Да как же это?..

Потягивая наше пиво, Нортон рассказал свою историю еще раз. Я пил

уже третью банку, но у меня даже в голове не шумело: видимо, все тут же выхо-

дило с потом.

-- Он поедет в город с нами.

-- Наверно на это уйдет какое-то время. Может быть, вам придется зае-

хать в магазин в Норвэйе.

-- Почему?

-- Ну, если в Бриджтоне нет электричества...

-- Мама сказала, что все кассовые аппараты работают на электричест-

ве,-- пояснил Билли.

Что ж, справедливо.

-- Ты еще не потерял список?

Я похлопал себя по заднему карману, и Стефф перевела взгляд на Нор-

тона.

-- Мне было очень жаль, когда я узнала про Карлу. Нам всем было

жаль...

-- Спасибо,-- сказал он.-- Спасибо вам.

Затем наступил еще один период неловкого молчания, которое нарушил

Билли.

-- Мы уже можем ехать, папа? -- Он успел переодеться в джинсы и спор-

тивные тапки.

-- Да, пожалуй. Ты готов, Брент?

-- Если можно, еще одно пиво на дорожку, и я готов.

Стефф чуть нахмурилась. Она никогда не одобряла ни подобных при-

вычек, ни мужчин, которые водят машину, зажав между ног банку с пивом. Я

едва заметно кивнул ей, и она, пожав плечами, принесла Нортону еще одну

банку. Я не хотел сейчас спорить с ним.

-- Благодарю,-- сказал он Стеффи, даже не благодаря на самом деле, а

только пробормотав это слово, словно разговаривал с официанткой в рестора-

не. Потом повернулся ко мне.-- Вперед, Макдафф!

-- Я сейчас буду,-- сказал я, направляясь в гостиную.

Нортон двинулся за мной, начал охать по поводу березы, но в тот мо-

мент меня не интересовали ни его впечатления, ни стоимость нового стекла. Я

смотрел в сторону озера через окно, выходящее на террасу. Ветер немного ок-

реп, и, пока я пилил деревья, стало теплее градусов на пять. Я думал, странный

туман, что я заметил утром, наверняка разойдется, но этого не произошло. Бо-

лее того, он стал ближе, добравшись уже до середины озера.

-- Я тоже его заметил,-- сказал Нортон с важным видом.-- Надо думать,

это какая-то температурная инверсия.

Мне это не понравилось. Никогда в жизни я не видел ничего подобного.

Отчасти меня беспокоила удивительно прямая линия фронта наступающего ту-

мана, потому что в природе не бывает таких ровных линий: прямые грани это

изобретение человека. Отчасти же настораживала его ослепительная белизна,

непрерывная и без влажного блеска. До тумана теперь оставалось всего полми-

ли, и контраст между ним и голубизной неба и озера стал еще более разитель-

ным.

-- Поехали, пап! -- Билли потянул меня за штанину.

Мы все вернулись на кухню, и по пути Нортон еще раз окинул взглядом

дерево, проломившееся в нашу гостиную.

-- Жалко, что это не яблоня, а? -- сострил Билли.-- Это моя мама сказа-

ла. Здорово, да?

-- Твоя мама просто прелесть, Билли,-- сказал Нортон, взъерошив его

волосы машинальным жестом, и его взгляд снова вернулся к кофточке Стефф.

Нет, определенно он не тот человек, который мог бы мне понравиться.

-- Слушай, а почему бы тебе не поехать с нами, Стефф? -- спросил я. Сам

не знаю, почему, я вдруг не захотел ее оставлять.

-- Нет, я пожалуй останусь и займусь сорняками в саду,-- ответила она.

Взгляд ее скользнул к Нортону, потом снова на меня.-- Сегодня утром, похоже,

я здесь единственная машина, которой не требуется электричество.

Нортон рассмеялся, слишком громко и неискренне. Я понял, что она хо-

чет сказать, но на всякий случай попробовал еще раз.

-- Ты точно не поедешь?

-- Точно,-- ответила она твердо.-- И потом, немного упражнений мне не

повредит.

-- Ладно, только на солнце долго не сиди.

-- Я надену соломенную шляпу. К приезду наделаю вам сандвичей.

-- Отлично.

Она подставила щеку для поцелуя.

-- Осторожнее там... На Канзас-Роуд тоже могут быть поваленные де-

ревья.

-- Буду осторожен.

-- И ты тоже,-- сказала она Билли и поцеловала его в щеку.

-- Хорошо, мама,-- он вылетел на улицу, с грохотом захлопнув дверь.

Мы с Нортоном вышли за ним.

-- Может, нам отправиться к тебе и перепилить это дерево, что упало на

твою машину? -- спросил я, неожиданно для себя начав придумывать тысячи

причин, чтобы отложить поездку в город.

-- Не хочу даже смотреть на него до тех пор, пока не перекушу и не при-

му еще пару вот таких,-- сказал Нортон, поднимая банку с пивом.-- Что случи-

лось, то уже случилось, Дэйв, старина.

То, что он назвал меня так, мне тоже не очень понравилось.

Мы забрались все втроем на переднее сиденье "Скаута", и я задним хо-

дом выехал из гаража, в дальнем углу которого поблескивал желтым мой поби-

тый топор, напоминая о грядущем Рождестве. Под колесами машины захрусте-

ли сорванные бурей ветки. Стефф стояла на бетонной дорожке, ведущей к гряд-

кам в западном конце нашего участка. В одной руке, уже одевши перчатки, она

держала садовые ножницы, в другой тяпку для прополки. На голову она одела

старую мятую соломенную панаму, и лицо ее было в тени. Я дал два коротких

гудка, она помахала в ответ рукой, в которой держала ножницы, и мы выехали

на дорогу.

С тех пор я больше не видел свою жену.

По дороге до Канзас-Роуд один раз нам пришлось остановиться. Види-

мо, уже после того, как проехал грузовик энергокомпании, поперек дороги упа-

ла довольно большая сосна. Мы с Нортоном выбрались из машины и, вымазав

все руки в смоле, отодвинули ее ровно настолько, чтобы "Скаут" мог проехать.

Билли тоже хотел помочь, но я махнул ему рукой, чтобы сидел в машине: я бо-

ялся, что он выколет себе глаз об какой-нибудь сучок. Старые деревья всегда

напоминали мне энтов из замечательной саги "Властелин колец" Толкиена,

только злых энтов. Старые деревья всегда стараются навредить. Неважно, про-

бираетесь ли вы через чащу на снегоступах, катаетесь на лыжах или просто гу-

ляете в лесу, они стараются это сделать, и мне иногда кажется, они убивали бы,

если б могли. Шоссе Канзас-Роуд оказалось свободным от завалов, но в некото-

рых местах мы видели оборванные провода, а примерно в четверти мили за ту-

ристским лагерем "Викки-Линн" в канаве лежал весь столб, у верхушки которо-

го толстые провода спутались словно в какой-то дикой прическе.

-- Однако нам досталось от погоды,-- сказал Нортон своим гладким от-

тренированным на судебных заседаниях голосом, но сейчас он не работал на

публику, а просто, видимо, был озабочен.

-- Да уж.

-- Смотри, папа!

Билли показывал на останки сарая Элличей. Двенадцать лет подряд он

устало оседал на задворках фермы Томми Эллича, весь заросший одуванчика-

ми, золотарниками и незабудками. Каждую осень я думал, что он не переживет

зиму, но каждую весну он продолжал стоять на том же месте. А теперь его не

было. Остались лишь обломки, да скелет крыши почти без досок. Что называ-

ется, отстоял свой срок. Почему-то при этой мысли что-то многозначительное,

даже зловещее померещилось мне. Пришла буря и снесла сарай начисто.

Нортон допил пиво, раздавил банку рукой и, не задумываясь, бросил ее

на пол "Скаута". Билли открыл было рот, собираясь что-то сказать, но тут же

закрыл. Молодец. Нортон жил в Нью-Джерси, где закон о бутылках и банках

не действовал. Да и грех было выговаривать ему за то, что он раздавил мои

пять центов, когда я сам порой забываю не делать этого.

Билли принялся крутить ручки радиоприемника, и я попросил его по-

смотреть, вернулись ли в эфир "ВОКСО". Он прогнал движок до конца длинно-

волнового диапазона, но кроме нудного гудения ничего не поймал, и я попы-

тался вспомнить, какие еще станции располагались по ту сторону этого стран-

ного тумана.

-- Попробуй "ВБЛМ",-- сказал я.

Он прогнал движок в другую сторону, пройдя через передачи еще двух

станций. Эти передавали, как обычно, но "ВБЛМ", основная станция в Мэне,

специализировался на прогрессивном роке, молчала.

-- Странно,-- сказал я.

-- Что странно? -- спросил Нортон.

-- Нет, ничего. Просто мысли вслух.

Билли вернулся к одной из музыкальных станций, и довольно скоро мы

приехали в город.

Прачечную "Нордж" в торговом центре закрыли, поскольку без элект-

ричества в автоматической прачечной делать нечего, но бриджтонская аптека и

супермаркет "Федерал Фудс" работали. Как всегда в середине лета на автосто-

янке перед супермаркетом было полно машин, и среди них много с номерами

других штатов. Тут и там на солнцепеке стояли небольшие группки людей, ви-

димо, обсуждали бурю, женщины с женщинами, мужчины с мужчинами.

Я заметил миссис Кармоди, повелительницу чучел и проповедницу воды

из трухлявого пня. Одетая в ослепительный канареечного цвета брючный кос-

тюм, она вплыла в двери супермаркета. Сумка, размерами похожая скорее на

чемодан, висела у нее через руку. Потом какой-то идиот в джинсовой куртке,

зеркальных очках и без шлема с ревом пронесся мимо меня на "Ямахе", едва не

задев передний бампер.

-- Вот глупая скотина! -- прорычал Нортон.

Я объехал стоянку по кругу, подыскивая место получше. Мест не было,

и я уже совсем решился на долгую прогулку пешком из дальнего конца стоян-

ки, когда мне повезло: из ряда, ближайшего ко входу в супермаркет, начал вы-

бираться "Кадиллак" размерами с автобус. Как только он освободил место, я

мгновенно его занял.

Список покупок я вручил Билли. Хотя ему всего пять, он умеет читать

печатные буквы.

-- Бери тележку и начинай. Я попробую позвонить маме. Мистер Нор-

тон тебе поможет. Я скоро.

Мы выбрались из машины, и Билли сразу же схватил Нортона за руку.

Мы давно-давно приучили его не ходить по автостоянке без взрослых, и он до

сих пор не забыл этой привычки. Нортон сначала удивился, но потом улыбнул-

ся, и я почти простил ему то, как он ощупывал глазами Стефф.

Я двинулся к телефону на стене между аптекой и прачечной. Какая-то

видимо изнемогающая от жары женщина в фиолетовом купальнике стояла у те-

лефона и непрерывно дергала за рычаг. Остановившись за ее спиной, я сунул

руки в карманы, размышляя, почему я так волнуюсь за Стефф, и почему это

волнение как-то связано с линией белого матового тумана, замолчавшими ра-

диостанциями и "Проектом "Стрела".

Женщина с обгоревшими покрытыми веснушками полными плечами

выглядела как вспотевший оранжевый ребенок. Она швырнула трубку на ры-

чаг, повернулась к аптеке и тут заметила меня.

-- Не тратьте деньги. Одно только "ту-ту-ту",-- сказала она раздражен-

но и пошла прочь.

Я чуть не хлопнул себя по лбу. Конечно же, где-нибудь оборвало и теле-

фонные провода. Часть из них проложена под землей, но ведь далеко не все. На

всякий случай я попробовал позвонить. Телефоны-автоматы в здешних местах

из тех, что Стефф называет "параноидными". Вместо того, чтобы сразу опу-

стить туда десять центов, вы сначала слышите гудок, потом набираете номер.

Когда кто-то отвечает, телефон автоматически отключает звук, и вы должны

срочно, пока там не повесили трубку, запихивать свою монету. Это раздражает,

но в тот день я действительно сэкономил десять центов. Как сказала дама в ку-

пальнике, только "ту-ту-ту".

Я повесил трубку и, направившись неторопливым шагом к супермарке-

ту, успел как раз вовремя, чтобы стать свидетелем одной забавной сценки. Пре-

старелая чета, разговаривая на ходу, двигалась к двери, помеченной "Вход", и,

все так же разговаривая, они натолкнулись на толстое стекло. Разговор обор-

вался, и женщина удивленно вскрикнула. Потом они комично переглянулись,

рассмеялись, и старик с некоторым усилием открыл дверь, пропуская вперед же-

ну. Эти автоматические двери с фотоэлементами довольно тяжелые, и, когда

электричество пропадает, оно подводит нас в сотне различных ситуаций.

Так же оттолкнув дверь, я вошел в магазин и первым делом заметил,

что не работает кондиционирование. Летом кондиционеры тут включают так,

что, если пробудешь в магазине больше часа, наверняка что-нибудь себе отмо-

розишь.

Как все современные супермаркеты, "Федерал" больше всего напоминал

лабиринт, где волей современной техники торговли все покупатели превраща-

ются в подопытных белых крыс. То, что вам действительно нужно, например,

такие продукты как хлеб, молоко, мясо, пиво, замороженные обеды,-- все это

находится в самом дальнем конце магазина, и, чтобы попасть туда, вам нужно

пройти мимо того, что покупается под влиянием момента, мимо всех ненужных

предметов, начиная от зажигалок и кончая резиновыми костями для собак.

Сразу у входной двери начинался отдел фруктов и овощей. Я оглядел

проход, но ни Нортона, ни Билли не увидел. Старушка, та самая, что врезалась

в дверь, внимательно изучала грейпфруты, а ее муж держал в руках сетку для

продуктов.

Я двинулся вдоль стеллажей, потом свернул налево и нашел их только в

третьем проходе, где Билли остановился в задумчивости перед упаковками желе

и концентрата для пудинга. Нортон стоял у него за спиной, заглядывая в спи-

сок в таком замешательстве, что я невольно улыбнулся.

Я стал пробираться к ним мимо наполовину загруженных тележек (оче-

видно, Стефф была не единственной, у кого сработал "беличий" инстинкт) и

обирающих стеллажи покупателей. Нортон выбрал две банки начинки для пи-

рога и положил их в тележку.

-- Как успехи? -- спросил я, и Нортон оглянулся с видом явного облегче-

ния.

-- Все в порядке, да, Билли?

-- Конечно,-- сказал Билли и, не удержавшись, добавил довольно ехид-

ным тоном.-- Правда, здесь записано еще много такого, что мистер Нортон то-

же не смог разобрать.

Возле каждого пункта, что они с Билли выполнили, Нортон поставил

по-адвокатски аккуратную галочку -- примерно с полдюжины, включая молоко

и упаковку кока-колы. Оставалось еще с десяток различных продуктов.

-- Придется нам вернуться во "Фрукты и овощи",-- сказал я.-- Маме

нужны помидоры и огурцы.

Билли принялся разворачивать тележку, когда Нортон сказал:

-- Ты лучше посмотри, какая там очередь, Дэйв.

Я пошел смотреть. Такое можно иногда увидеть лишь в газете на фото-

графии с какой-нибудь забавной подписью в дни, когда им больше нечего печа-

тать. Работали только две кассы, и двойная очередь людей с покупками тяну-

лась мимо почти опустевших хлебных стеллажей, загибалась вправо и исчезала

из вида за рефрижераторами с замороженными продуктами. Новенькие компь-

ютеризованные кассовые аппараты стояли под чехлами, а на контроле две уже

измучившихся девушки подсчитывали стоимость покупок на батареечных каль-

куляторах. Рядом с ними стояли два менеджера супермаркета, Бад Браун и Ол-

ли Викс. Олли мне всегда нравился больше чем Бад Браун, который, как мне ка-

жется, считал себя неким Шарлем де Голлем мира универмагов.

Когда каждая из девушек заканчивала подсчет, Бад или Олли подкалы-

вали листки с суммой к банкнотам или чекам покупателей и бросали их в спе-

циальный ящик. Все четверо, похоже, взмокли и устали.

-- Надеюсь, ты захватил с собой хорошую книгу,-- сказал Нортон, при-

соединяясь ко мне.-- Мы, видимо, долго простоим.

Я снова подумал о Стефф, оставшейся дома в одиночестве, и снова ис-

пытал какое-то неуютное чувство.

-- Ты иди пока подбирай, что тебе нужно,-- сказал я,-- а мы с Билли

справимся с остальными покупками.

-- Для тебя прихватить пива?

Я подумал и решил, что несмотря на некоторое наше сближение мне со-

всем не хочется провести вторую половину дня, напиваясь с Брентом Норто-

ном. Слишком много было дел дома.

-- Спасибо, нет,-- сказал я.-- Как-нибудь в другой раз, Брент.

Его лицо чуть заметно посуровело.

-- О'кей,-- коротко ответил он и пошел за покупками. Я посмотрел ему

вслед, но тут Билли потянул меня за рубашку.

-- Ты говорил с мамой?

-- Нет. Телефон не работает. Надо полагать, телефонные провода тоже

пооборвало.

-- Ты волнуешься за нее?

-- Нет,-- солгал я. Я действительно волновался, сам не понимая, почему.-

- Нет, конечно. А ты?

-- Не-е-е...-- Но он тоже волновался, и по его лицу это было заметно.

Нам следовало бы ехать домой сразу. Но даже тогда, может быть, уже

было поздно.

Глава 3. Туман.

Пробираясь обратно к фруктам и овощам, я чувствовал себя, словно ло-

сось, сражающийся с течением. Стали попадаться знакомые лица: Майк Хат-

лен, один из членов городского управления, миссис Репплер, учительница на-

чальных классов (гроза нескольких поколений третьекласников с улыбкой раз-

глядывала стеллаж с дынями), миссис Терман, которая иногда оставалась поси-

деть с Билли, когда мы со Стефф отправлялись куда-нибудь вдвоем. Но в основ-

ном здесь собрались люди, приехавшие на лето: они запасались не требующими

приготовления продуктами и перебрасывались шутками насчет "суровых усло-

вий", в которых приходится проводить отпуска. Отдел копченостей и прочих

закусок они подчистили так же основательно, как, бывает, подчищают стенды с

десятицентовыми книгами в день дешевой распродажи: там не осталось ничего

кроме сосисок, фарша и одинокой неприличного вида колбасы.

Я взял помидоры, огурцы и банку майонеза. Стефф нужен был еще бе-

кон, но бекона уже не осталось, и я прихватил вместо него колбасного фарша,

хотя с тех пор, как ФДА сообщило, что в каждой упаковке содержится опреде-

ленное небольшое количество примесей от насекомых (бесплатный довесок), я

никогда не ел его с большим энтузиазмом.

-- Посмотри,-- сказал Билли, когда мы свернули за угол в четвертом

проходе,-- вон солдаты.

Их было двое, и серая форма сразу бросалась в глаза на фоне гораздо

более яркой летней одежды и спортивных костюмов остальных покупателей.

Все давно привыкли к появлению на улицах военнослужащих: примерно миль

тридцать отделяло город от "Проекта "Стрела". Эти двое выглядели так, слов-

но бриться начали совсем недавно.

Я просмотрел список и убедился, что мы взяли все, что нужно... Нет,

почти все. В самом конце, словно вспомнив об этом напоследок, Стефф дописа-

ла: "Бутылка "Лансерс"?". Пожалуй, это будет кстати: пара стаканов вина се-

годня вечером, когда Билли уснет, потом, может быть, часок неторопливых

ласк перед сном.

Оставив тележку, я прошел к винным стеллажам, выбрал бутылку и дви-

нулся обратно мимо большой двустворчатой двери в складское помещение, из-

за которой доносилось ровное гудение сильного генератора. Но, видимо, его

хватало только на то, чтобы поддерживать холод в рефрижераторах, а на авто-

матические двери, кассовые аппараты и другое электрическое оборудование

мощности уже недоставало. Звук был такой, словно за дверью работал мото-

цикл.

Когда мы встали в очередь, появился Нортон с двумя упаковками свет-

лого пива, буханкой хлеба и колбасой, которую я заметил раньше, в руках и

встал в очередь рядом с нами. Без кондиционирования в помещении магазина

было жарко, и я подумал, что тут стало бы гораздо лучше, если бы кто-нибудь

из подсобных рабочих по крайней мере застопорил входные двери в открытом

положении. Через два прохода позади от нас я видел Бадди Иглтона в его крас-

ном фартуке, но он явно бездельничал и не собирался трогаться с места. От мо-

нотонного гудения генератора у меня начала болеть голова.

-- Положи продукты в нашу тележку,-- сказал я Нортону.

-- Благодарю.

Теперь очереди тянулись мимо секции замороженных продуктов, и, что-

бы добраться к нужным стеллажам, покупателям приходилось, постоянно изви-

няясь, пробираться через два ряда людей.

-- Мы здесь хрен знает сколько будем стоять,-- угрюмо пробормотал

Нортон, и я нахмурился: на мой взгляд такого рода выражения Билли лучше не

слышать.

Когда очередь проползла немного вперед, рев генератора стал менее

слышен, и мы с Нортоном разговорились, старательно обходя некрасивый раз-

дор из-за земли, в результате которого мы оба оказались в суде, и касаясь лишь

шансов на победу команды "Ред Сокс" и погоды. Исчерпав наконец запас ни к

чему не обязывающих тем, мы оба замолчали. Билли вертелся у моих ног. Оче-

редь ползла. Теперь справа от нас оказались замороженные обеды, а слева бо-

лее дорогие вина и шампанское. Когда мы продвинулись к дешевым винам, мне

пришло в голову прихватить бутылку "Рипла", вина моей горячей юности, но я

передумал. Впрочем, и юность моя никогда не была так уж горяча.

-- М-м-м. Почему они так медленно, пап? -- спросил Билли, лицо кото-

рого все еще сохраняло встревоженное выражение, и внезапно окутывающий

меня туман беспокойства расступился на мгновение. Сквозь него проглянуло

что-то ужасное -- блестящее металлическое лицо страха.

-- Спокойней, малыш,-- сказал я.

Теперь мы дошли до хлебного ряда, и в этом месте двойная очередь по-

ворачивала налево. Отсюда уже было видно кассовые линии: две работающие и

еще четыре пустые с табличками на неподвижных конвейерных лентах. На таб-

личках значилось: "Пожалуйста, встаньте в другую очередь", а рядом реклама

"Уинстон". За кассами располагалось большое, поделенное на секции витрин-

ное стекло с видом на автостоянку и перекресток дорог номер 117 и номер 302.

Панораму частично закрывали белые с тыльной стороны плакаты, рекламиру-

ющие последние издания и бесплатную серию книг под названием "Энциклопе-

дия природы-матери". Мы двигались в очереди, что вела к кассирше, рядом с

которой стоял Бад Браун, и перед нами оставалось еще человек тридцать. Осо-

бенно выделялась в очереди миссис Кармоди в своем кричащем желтом брюч-

ном костюме. На мой взгляд она выглядела как реклама желтой лихорадки.

Внезапно откуда-то издалека возник похожий на крик звук. Он быстро

стал громче и превратился в вой полицейской сирены. С перекрестка донесся

автомобильный гудок, потом визг тормозов и горящих покрышек. Оттуда, где я

стоял, видно было плохо, но вскоре звук сирены достиг максимальной громко-

сти, когда полицейская машина пронеслась мимо супермаркета, и стал стихать

по мере того, как она удалялась. Несколько человек, стоявших в очередях, по-

шли посмотреть, в чем дело, но большая часть осталась на месте: люди стояли

слишком долго, чтобы рисковать потерять свою очередь.

Нортон пошел: его покупки все равно лежали в нашей тележке. Через

несколько секунд он вернулся и встал на место.

-- Местные легавые,-- прокомментировал он.

Тут, медленно перерастая в крик, стихая, потом снова возвышаясь до

крика, завыла сирена городской пожарной охраны. Билли взял меня за руку.

Вернее, схватил.

-- Что это, папа? -- спросил он и тут же еще.-- Ты думаешь, с мамой все в

порядке?

-- Должно быть, пожар на Канзас-Роуд,-- сказал Нортон.-- Эти чертовы

оборванные провода... Сейчас поедут пожарные машины.

Такое объяснение лишь сконцентрировало мое беспокойство на одном

факте: у нас во дворе тоже лежали оборванные провода под током.

Бад Браун что-то сказал кассирше рядом с ним, когда та обернулась по-

смотреть, что происходит, и она, покраснев, снова принялась считать на своем

калькуляторе. Мне не хотелось быть в этой очереди. Совершенно внезапно мне

вдруг расхотелось здесь стоять. но очередь двигалась, и уйти было бы глупо.

Мы дошли уже до сигарет.

Какой-то парень распахнул входную дверь, и мне показалось, что это

был тот самый, на "Ямахе" и без шлема, которого мы чуть не сбили.

-- Туман! -- закричал он.-- Что творится! Это надо видеть! Он просто ка-

тится по Канзас-Роуд.

Люди стали поворачиваться к нему. Он дышал тяжело, словно долгобе-

жал. Все молчали.

-- В самом деле это надо видеть,-- повторил он, на этот раз уже будто

оправдываясь.

Люди продолжали молча глядеть на него, кто-то шаркнул ногой, но

уходить из очереди никто не хотел. Несколько человек из тех, что еще не встали

в очередь, бросили свои тележки и прошли мимо неработающих касс посмот-

реть, о чем идет речь. Какой-то здоровый тип в летней шляпе с пестрой лентой

(таких шляп никто сейчас не носит, разве что в телевизионных заставках, ре-

кламирующих пиво на фоне жаровни с жарящимся мясом во дворе загородного

дома) рывком открыл дверь с надписью "Выход", и вместе с ним вышли на ули-

цу человек десять-двенадцать. Молодой парень тоже вышел.

-- Так все кондиционирование выпустят,-- пошутил один из солдат.

Кто-то засмеялся. Я молчал: я уже видел, как туман движется через озеро.

-- Билли, почему бы тебе тоже не сходить посмотреть? -- предложил

Нортон.

-- Нет,-- тут же сказал я, даже не понимая, почему.

Очередь снова двинулась вперед. Люди вытягивали шеи, стараясь раз-

глядеть туман, о котором говорил вбежавший в магазин парень, но через окно

было видно лишь чистое голубое небо. Кто-то сказал, что парнишка, видимо,

пошутил. Кто-то еще ответил, что меньше часа назад видел полосу необычного

тумана на озере. Пожарная сирена продолжала завывать и кричать. Все это

мне очень не нравилось. Слишком сильно отдавало большой катастрофой.

Еще несколько человек вышли на улицу. Некоторые даже оставили мес-

то в очереди, отчего очередь продвинулась чуть дальше. Затем старый седой

Джон Ли Фровин, механик с заправочной станции "Тексако", прошмыгнул в

магазин и крикнул:

-- Эй! У кого-нибудь есть фотоаппарат?

Он оглядел зал и выскочил обратно на улицу. Тут уже все зашевелились:

если зрелище стоит того, чтобы его фотографировать, то уж хотя бы посмот-

реть надо обязательно.

Неожиданно своим ржавым, но сильным старческим голосом закричала

миссис Кармоди:

-- Не ходите туда!

Люди стали оборачиваться к ней. Стройная очередь распалась: кто-то

отправился посмотреть на туман, несколько человек шарахнулись в стороны от

миссис Кармоди, кто-то просто отошел, разыскивая своих друзей. Привлека-

тельная молодая женщина в красной блузке и темно-зеленых брюках задумчи-

во, оценивающе смотрела на миссис Кармоди. Кто-то воспользовался неразбе-

рихой, чтобы продвинуться в очереди на несколько шагов вперед. Кассирша ря-

дом с Бадом Брауном снова обернулась, и тот постучал ее по плечу своим длин-

ным пальцем.

-- Не отвлекайся, Салли.

Снова закричала миссис Кармоди:

-- Не ходите туда! Там смерть! Я чувствую, что там смерть!

Бад и Олли, хорошо знавшие ее, лишь раздраженно поморщились, но

приезжие, даже стоявшие в очереди, тут же отошли от нее подальше. Видимо, к

этим крикливым старухам в больших городах относятся так же. Словно они пе-

реносчицы какой-то заразной болезни. Впрочем, кто знает? Может быть, так

оно и есть.

Потом все начало происходить быстро и беспорядочно. Через входную

дверь ввалился мужчина с разбитым носом.

-- Там что-то есть в тумане! -- закричал он. Билли прижался ко мне, то

ли испугавшись этого человека с окровавленным лицом, то ли того, что он го-

ворил.

Там в тумане что-то есть! -- продолжал кричать мужчина.-- Что-то из

тумана схватило Джона Ли! Что-то...-- Покачнувшись, он наткнулся спиной на

витрину с подкормкой для газонов и опустился рядом с ней на пол.-- Что-то из

тумана схватило Джона Ли, и я слышал, как он кричал!

Ситуация переменилась. Волнение, вызванное бурей, а потом полицей-

скими и пожарными сиренами, растерянность, которую средний американец

всегда испытывает при нарушении электроснабжения, атмосфера нарастающей

по мере того, как что-то вокруг менялось, напряженности, я не знаю, какими

другими словами можно передать то, что происходило,-- все это вдруг застави-

ло людей двинуться одновременно.

Они не побежали. Сказав так, я создал бы у вас неверное впечатление.

Паники не было. Никто не бежал, по крайней мере большинство людей не бе-

жали. Они просто пошли. Одни пробрались к большой витрине у конца кассо-

вого ряда, другие направились прямо к дверям, причем некоторые с неоплачен-

ными покупками. Бад Браун тут же закричал требовательным голосом:

-- Эй! Вы не заплатили! Эй, вы! Ну-ка вернитесь! Немедленно верните

сюда пирожки с сосисками!

Кто-то рассмеялся над ним, и от этого сумасшедшего неестественного

хохота остальные люди заулыбались. Но даже улыбаясь, все они выглядели ис-

пуганно, неуверенно и неспокойно. Потом засмеялся кто-то еще, и Браун побаг-

ровел. Он выхватил коробку с грибами у дамы, которая пыталась протиснуться

мимо него к окну, облепленному теперь людьми как забор новостройки.

-- Отдайте мои грибочки,-- завизжала дама, и этот неуместный умень-

шительный термин вызвал истерический хохот еще у двоих мужчин, стоявших

рядом.

Происходящее напоминало чем-то сумасшедший дом. Миссис Кармоди

продолжала трубить, чтобы мы не выходили на улицу. Не переставая, завывала

пожарная сирена, словно крепкая старуха, заставшая у себя дома вора. Билли

заплакал.

-- Папа, что это за человек в крови? Почему?

-- Все в порядке, Большой Билл, он просто расшиб себе нос. Не волнуй-

ся.

-- Что он имел в виду, этот человек? Про что-то там в тумане? -- спросил

Нортон, усиленно хмурясь, что, видимо, заменяло ему замешательство.

-- Папа, я боюсь,-- сквозь слезы произнес Билли.-- Пожалуйста, давай

поедем домой.

Кто-то пробежал мимо, грубо меня толкнув, и я взял Билли на руки. Я

тоже испугался. Смятение нарастало. Салли, кассирша, работавшая рядом с Ба-

дом Брауном, попыталась встать, и он вцепился в воротник ее красного халата.

Ткань лопнула, и кассирша, отмахиваясь от него руками, вырвалась, закричав:

-- Убери свои поганые лапы!

-- Заткнись, сучка,-- сказал Браун, но по его голосу чувствовалось, что

он совершенно ошарашен.

Он снова потянулся за ней, но его остановил Олли Викс.

-- Бад! Остынь!

Кто-то еще закричал. Если раньше паники не было, почти не было, то

теперь обстановка быстро приближалась к панической. Люди текли из обеих

дверей. Послышался звон бьющегося стекла, и по полу разлилась пузырящаяся

лужа кока-колы.

-- Боже, что происходит? -- воскликнул Нортон.

И в этот момент начало темнеть. Я подумал было, что отключился свет

в зале, и совершенно рефлекторно задрал голову, взглянув на флуоресцентные

лампы. И не один я решил, что потемнело именно из-за этого. Потом я вспом-

нил, что тока нет, и что лампы не горели все это время, пока мы были в магази-

не. Но ведь света хватало... И тут я понял, даже раньше, чем люди, стоявшие у

окон, начали кричать и указывать руками на улицу.

Надвигался туман.

Туман катился с Канзас-Роуд к автостоянке, и даже с близкого расстоя-

ния он казался мне таким же, каким я впервые заметил его на другой стороне

озера. Белый, чистый, но не искрящийся туман. Он быстро продвигался, почти

совсем закрыв солнце. Вместо солнца на небе осталась теперь маленькая сереб-

ряная монета, словно полная луна, видимая зимой сквозь тонкий покров обла-

ков.

Несмотря на скорость его приближения, мне казалось что туман лишь

лениво ползет, и это зрелище напомнило мне водяной смерч, что пронесся по

озеру днем раньше. В природе есть огромной силы явления, с которыми нам

очень редко приходится встречаться в жизни: землетрясения, ураганы, торнадо.

Я не наблюдал их все, но видел достаточно, чтобы знать, что все они протека-

ют с такой вот ленивой гипнотизирующей быстротой. Они завораживают, как

заворожил смерч стоявших у панорамного окна Билли и Стефф.

Туман тем временем катился по двухрядному шоссе и скрывал его под

собой. Отремонтированный голландский домик Маккеонсов поглотило цели-

ком. Какое-то время из тумана торчал второй этаж стоящего по соседству вет-

хого квартирного дома, но потом и он пропал. Дорожные знаки с призывом

"Держись правой стороны" у въезда на стоянку супермаркета и выезда с нее то-

же исчезли, хотя сами буквы еще несколько секунд после того, как растворился

грязно-белый фон полотнищ, плавали в воздухе. Потом одна за другой стали

исчезать из вида машины.

-- Боже, что происходит? -- снова спросил Нортон, и на этот раз в его

голосе уже что-то дрогнуло.

Туман наступал, съедая голубое небо и чистый черный асфальт с одина-

ковой легкостью. Даже на расстоянии двадцати футов линия, отделяющая ту-

ман, была четко видна. У меня возникло чувство, будто я наблюдаю какой-то

сногсшибательный киноэффект, что-нибудь созданное Виллисом О'Брайеном

или Дугласом Тримбуллом. Все происходило невероятно быстро. Голубое небо

из широкой полосы превратилось сначала в ленту, потом в тонкую карандаш-

ную линию, потом исчезло совсем. Широкое стекло витрины заволокло ровным

белым цветом. Дальше урны, стоявшей, может быть, в четырех футах от окна, я

не мог разглядеть ничего. Едва виден был лишь передний бампер моего "Скау-

та".

Послышался долгий и громкий женский крик. Билли прижался ко мне

еще плотнее. Он дрожал, словно моток провода под высоким напряжением. Ка-

кой-то мужчина вскрикнул и бросился мимо одной из пустующих касс к выхо-

ду. Видимо, с этого и началось паническое бегство. Люди беспорядочной тол-

пой бросились в туман.

-- Эй! -- заорал Браун. Я не знаю, был ли он напуган, рассержен или и

то, и другое сразу. Лицо его стало почти фиолетовым, на шее вздулись вены,

толстые словно аккумуляторные провода.-- Эй, вы все! Вы не имеете права...

Ну-ка вернитесь сюда с продуктами! Это воровство!

Люди не останавливались, но некоторые все же побросали покупки в

сторону. Кто-то смеялся, развеселившись, но таких было меньшинство. Они

вливались в туман, и никто из нас, из оставшихся, больше их не видел. Через

распахнутые двери проникал слабый едкий запах. На выходе началась толкуч-

ка. Кто-то кого-то толкнул, кто-то кого-то ударил. От тяжести у меня заболели

плечи: Билли парень довольно крупный. Стефф в шутку иногда называла его

молодым теленком.

Нортон с каким-то задумчивым и несколько ошарашенным выражением

лица отошел чуть в сторону, собираясь направиться к дверям. Я пересадил Бил-

ли на другую руку, чтобы успеть схватить Нортона, пока он не ушел далеко.

-- Не стоит пока,-- сказал я.

-- Что? -- спросил он, обернувшись.

-- Лучше подождем.

-- Чего подождем?

-- Не знаю,-- сказал я.

-- Не думаешь ли ты...-- начал было он, но тут кто-то пронзительно за-

кричал в тумане.

Нортон замолчал. Пробка у выхода из магазина чуть рассосалась, по-

том люди бросились назад. Гомон возбужденных голосов, крики -- все стихло.

Лица людей у дверей вдруг стали бледными и плоскими и словно двумерными.

Крик не прекращался, соревнуясь с пожарной сиреной. Невозможным

казалось, что в человеческих легких может хватить воздуха на такой долгий

пронзительный крик.

-- О, господи,-- пробормотал Нортон, взъерошив волосы обеими рука-

ми.

Неожиданно крик прекратился. Не стих, а оборвался, словно его отре-

зало. Еще один мужчина вышел на улицу -- здоровяк в брюках от спецовки. На-

верно он хотел помочь этой женщине. Какое-то мгновение его было видно через

стекло и туман, словно сквозь пленку высохшего молока на стакане, а потом

(насколько я знаю, кроме меня этого не заметил) что-то двинулось за ним, ка-

кая-то серая тень на фоне белизны, и мне показалось, что вместо того, чтобы

вбежать в туман, он с раскинутыми от неожиданности руками был буквально

вдернут туда.

Несколько секунд в зале супермаркета царило молчание. Внезапно це-

лое созвездие лун вспыхнуло снаружи: все фонари на автостоянке, питание к

которым, видимо, подводилось подземными кабелями.

-- Не ходите туда,-- произнесла миссис Кармоди своим каркающим го-

лосом.-- Там смерть!

Желающих спорить или смеяться вдруг не оказалось.

Снаружи донесся еще один крик, приглушенный расстоянием, и Билли

вздрогнул, прижимаясь ко мне.

-- Дэвид, что происходит? -- спросил Олли Викс, оставив свою место у

кассы. На его гладком круглом лице застыли крупные капли пота.-- Что это?

-- Если б я, черт побери, знал,-- сказал я.

Олли выглядел очень испуганно. Жил он один в симпатичном малень-

ком домике на берегу озера Хайлэнд, любил заходить в бар у Приятной Горы.

На мизинце левой руки Олли носил кольцо с сапфиром в виде звезды, куплен-

ное им с выигрыша в лотерею в прошлом феврале. Мне всегда казалось, что он

немного боится девушек.

-- Ничего не понимаю,-- сказал он.

-- Я тоже. Билли, у меня руки отрываются. Мне придется поставить тебя

на пол. Я буду держать тебя за руку, о'кей?

-- Мама...-- прошептал он.

-- С ней все в порядке,-- сказал я. Надо же было что-нибудь сказать.

Мимо нас прошел старик, хозяин комиссионного магазинчика, что ря-

дом с "Рестораном Джона", как всегда в своем свитере с названием колледжа,

который он носил круглый год.

-- Это одно из тех ядовитых облаков. Заводы в Рамфорде и Саут-Пар-

ке... Химикалии...-- сказал он и двинулся дальше по четвертому проходу мимо

лекарств и туалетной бумаги.

-- Надо смываться отсюда, Дэвид,-- сказал Нортон, впрочем безо всяко-

го убеждения в голосе.-- Что ты думаешь, если...

Тут нас тряхнуло. Ногами я почувствовал странный тяжелый удар,

словно здание неожиданно упало с высоты фута в три. Музыкальным звоном

отозвались бутылки на полках, падая через край на плиточный пол. От одной

из секций витринного стекла откололся стеклянный клин, по форме похожий на

кусок торта, и я заметил, как выгнулись и кое-где расщепились сами деревян-

ные рамы, удерживающие стекла на месте.

Вопль пожарной сирены внезапно оборвался. Люди молчали в насту-

пившей тишине, словно напряженно ждали чего-то еще, чего-то худшего. Я сто-

ял, потрясенный и окаменевший, и мысли мои сами каким-то образом верну-

лись к прошлому. Когда Бриджтон состоял всего из нескольких зданий на пере-

крестке дорог, мой отец иногда брал меня с собой в магазин, и, пока он разго-

варивал у прилавка, я всегда стоял и глядел через стекло на дешевые леденцы и

двухпенсовую жевательную резинку... Была январская оттепель. На улице ни

звука, лишь оттаявшая вода сбегала по желобам из нержавейки в дождевые

бочки по обеим сторонам здания. Я стоял и разглядывал "зубодробилки", "по-

душечки" и "колесики". Мистические желтые шары света у потолка отбрасыва-

ли чудовищные удлиненные тени целых батальонов мертвых с прошлого лета

мух. Маленький мальчик по имени Дэвид Дрэйтон, стоящий со своим отцом,

знаменитым художником, чья картина "Кристина в одиночестве" висит в Белом

Доме. Маленький мальчик по имени Дэвид Дрэйтон, разглядывающий леденцы

и картинки на жевательной резинке. Мальчику смутно хочется в туалет. А сна-

ружи давящий, накатывающийся туман январской оттепели...

Очень медленно воспоминания ушли.

-- Эй, люди! -- прокричал Нортон.-- Слушайте все!

Люди стали оборачиваться. Нортон поднял руки с раскрытыми ладоня-

ми над головой, словно политический деятель, произносящий слова присяги.

-- Выходить на улицу сейчас, видимо, опасно! -- вещал он.

-- Почему? -- крикнула какая-то женщина.-- У меня дома дети. Мне нуж-

но к ним.

-- Там на улице смерть! -- снова вылезла миссис Кармоди. Она стояла

рядом с уложенными друг на друга у окна двадцатипятифунтовыми мешками

удобрений, и ее лицо казалось чуть припухшим, словно ее раздувало изнутри.

Какой то подросток резко толкнул ее, и она, удивленно хрюкнув, села

на мешки.

-- Заткнись, ты, карга старая! Несешь всякую чушь собачью!

-- Прошу вас! -- продолжал Нортон.-- Если мы немного подождем, ту-

ман развеется, и мы увидим...

Ответом послужил гомон противоречивых возгласов.

-- Он прав,-- подал голос я, стараясь перекричать шум.-- Давайте набе-

ремся терпения.

-- Я думаю, это было землетрясение,-- произнес мягким голосом мужчи-

на в очках. В одной руке он держал сверток пирожков с мясом и пакет с булоч-

ками, другой держал за руку маленькую девочку, может быть, на год моложе

чем Билли.-- Честное слово, землетрясение.

-- Четыре года назад то же самое было в Неаполе,-- отреагировал тол-

стяк из местных.

-- Это было в Каско,-- тут же оспорила его мнение жена безошибочно

узнаваемым тоном закоренелой спорщицы.

-- В Неаполе,-- повторил толстяк, но уже с меньшей убежденностью.

-- В Каско,-- твердо сказала жена, и он сдался.

С какого-то стеллажа, видимо, откинутая на самый край ударом, земле-

трясением или что бы это там ни было, упала запоздавшая банка, громко и нео-

жиданно загремев на полу. Билли расплакался.

-- Я хочу домой! Я хочу к ма-а-аме!

Будь добр, заткни ему пасть,-- попросил Бад Браун. Глаза его быстро,

но бесцельно метались из стороны в сторону.

-- А в зубы ты не хочешь, трепло? -- спросил я.

-- Дэйв, ну пожалуйста... Лучше от этого не будет...-- проговорил Нор-

тон, думая о чем-то другом.

-- Очень жаль,-- сказала женщина, кричавшая про детей.-- Мне очень

жаль, но я не могу здесь оставаться. Мне надо домой, к детям.

И она обвела нас всех взглядом. Блондинка с усталым, но привлекатель-

ным лицом.

-- Ванда должна смотреть за маленьким Виктором, понимаете? Ванде

всего восемь, и она иногда забывает... Забывает, что ей положено смотреть за

ним, знаете?.. А маленький Виктор... Он любит включать конфорки на плите;

там загораются такие маленькие красные лампочки... Ему нравятся лампочки...

И иногда он выдергивает вилки из розеток... А Ванда... Ей надоедает смотреть

за ним... Ей всего восемь...-- Она замолчала и посмотрела на нас. Должно быть,

мы представлялись ей тогда целой шеренгой безжалостных глаз, не людей, а од-

них только глаз.-- Неужели никто не поможет мне? -- закричала она. Губы ее за-

дрожали.-- Неужели... Неужели никто не проводит женщину до дома?

Никто не ответил. Изредка кто-то лишь шаркал ногой по полу. Женщи-

на переводила взгляд своих несчастных глаз с одного лица на другое. Толстяк

неуверенно шагнул к ней, но его жена одним рывком отдернула его назад и

крепко схватила за запястье, словно кольцом наручников.

-- Вы? -- спросила блондинка Олли.

Тот покачал головой.

-- Вы? -- обратилась она к Баду.

Он накрыл рукой калькулятор, лежавший на прилавке, и промолчал,

-- Вы? -- повернулась она к Нортону, и он начал говорить что-то своим

сильным адвокатским голосом, что-то о том, что нельзя, мол, так, сломя голо-

ву... Она махнула на него рукой, и он смущенно замолк.

-- Вы? -- спросила она меня, и я снова взял Билли на руки, держа его как

щит, словно им я пытался отразить этот ужасный взгляд сломленного человека.

-- Чтоб вы все сгнили в аду...-- сказала она. Не выкрикнула, а именно

сказала смертельно усталым голосом. Потом подошла к двери и оттянула ее

двумя руками.

Я хотел сказать что-то, вернуть ее, но у меня во рту все пересохло.

-- Э-э-э, леди, послушайте...-- сказал подросток, накричавший на миссис

Кармоди, и схватил ее за руку.

Она поглядела на его руку. Он, покраснев, отпустил ее, и она вышла в

туман. Мы смотрели, как она уходит, и никто не произнес ни слова. Туман по-

глощал ее, делая бесплотной, оставляя вместо человека лишь размытый набро-

сок человеческой фигуры на самой белой в мире бумаге, и никто не произнес ни

слова. Какое-то время она была, как надпись "Держитесь правой стороны",

плавающая в воздухе: ее руки, ноги, светлые волосы стерлись, осталось только

пятно красного летнего платья, казалось, танцующего в белом пространстве.

Потом исчезло и оно, и никто не проронил ни слова.

Глава 4

Склад. Проблема с генератором. Что случилось с носильщиком.

Билли, мгновенно вернувшийся к двухлетнему возрасту, расплакался

громко и истерично, хрипло, сквозь слезы требуя маму. На верхней губе у него

появились сопли, и я повел его по одному из средних проходов, обняв за плечи

и пытаясь успокоить. Мы остановились у длинного белого холодильника с мя-

сом, расположенного вдоль всей задней стены магазина. Мистер Маквей, мяс-

ник, еще стоял за прилавком. Мы просто кивнули друг другу, поскольку в дан-

ных обстоятельствах ничто другое не казалось уместным.

Я сел на пол, посадил Билли на колени, прижав лицом к себе, стал успо-

каивать его и что-то ему говорить. Я говорил всю неправду, которую родители

обычно держат про запас для тяжелых случаев, ту самую неправду, которая так

убедительно звучит для ребенка, и говорил ее совершенно убежденно.

-- Это не простой туман,-- сказал Билли, взглянув на меня потемневши-

ми и полными слез глазами.-- Да, папа?

-- Да, я думаю, это не простой туман.-- Здесь я лгать не хотел.

Дети сражаются с потрясениями не так, как взрослые. Они пытаются

сжиться с ними, может быть, потому что лет до тринадцати они и так живут в

состоянии полуперманентного шока. Билли начал дремать. Я продолжал де-

ржать его, опасаясь, что он может снова проснуться, но вскоре он заснул по-на-

стоящему. Возможно, он не спал часть предыдущей ночи, когда мы легли втро-

ем в первый раз с тех пор, как он вышел из младенческого возраста. А возмож-

но -- при этой мысли я почувствовал, как внутри у меня пронесся маленький хо-

лодный вихрь -- возможно, он предчувствовал что-то еще.

Убедившись, что он крепко заснул, я положил его на пол и пошел ис-

кать, чем бы его укрыть. Почти все, оставшиеся в магазине, до сих пор стояли у

витрин, вглядываясь в плотный покров тумана. Нортон собрал небольшую

группу слушателей и продолжал вещать, или по крайней мере честно пытался.

Бад Браун твердо стоял на посту, но Олли Викс уже покинул свое место у кассы.

Несколько человек с испуганными лицами еще бродили в проходах, словно при-

зраки.

Через большую двойную дверь между рефрижераторным шкафом для

мяса и охладителем пива я прошел в складское помещение, где за фанерной пе-

регородкой ровно гудел генератор. Что-то здесь было не так. Слишком сильно

пахло дизельным выхлопом. Я двинулся к перегородке, стараясь дышать неглу-

боко, потом расстегнул рубашку, задрал ее и закрыл нос и рот скомканной

тканью.

Узкий длинный склад скудно освещали два ряда аварийных лампочек.

Повсюду стояли штабеля коробок: пачки отбеливателя с одной стороны, ящики

с безалкогольными напитками с другой, дальше упаковки макарон с мясом и

коробки с кетчупом. Одна из них упала, и сквозь картон сочилось что-то крас-

ное.

Я открыл задвижку на дверце генераторного отсека и прошел внутрь.

Машину окутывали подвижные маслянистые клубы голубого дыма. Выхлопная

труба выходила на улицу через отверстие в стене, и, очевидно, что-то закрыва-

ло ее снаружи. Генератор приводился в действие простым выключателем. Я

щелкнул рычажком: он чихнул, полыхнул дымом, закашлялся и умолк, издав

напоследок серию затихающих маленьких хлопков, напомнивших мне упрямую

бензопилу Нортона.

Аварийное освещение погасло, и, оставшись в темноте, я испугался и

тут же потерял ориентацию. Мое собственное дыхание напоминало мне звук

ветра, шуршащего в соломе. Выходя из отсека, я ударился носом о хлипкую фа-

нерную дверь, и сердце у меня екнуло.

На входных дверях, ведущих на склад, имелись окошки, но по какой то

причине их закрасили черной краской, отчего темнота была почти полной. Я

сбился с пути и наткнулся на штабель коробок с отбеливателем. Коробки посы-

пались на пол. Одна из них пролетела у самого моего лица, и, невольно шагнув

назад, я споткнулся о другую, которая упала позади меня. Я растянулся на полу

и так сильно ударился головой, что в полной темноте передо мной засверкали

яркие звезды. Хорошенькое представление!

Некоторое время я просто лежал, ругая самого себя, и потирал ушиб-

ленное место, призывая себя успокоиться, подняться осторожно и выходить на

свет, к Билли. Пытался себя уверить, что ничего мягкого и склизкого, собираю-

щегося обвить мою ногу или заползти на руку, в темноте нет. Говорил себе,

что, если я не проявлю выдержку, дело кончится тем, что я начну метаться в па-

нике, сшибая все подряд и создавая себе все новые и новые препятствия.

Я осторожно встал, пытаясь нащупать взглядом карандашную линию

света между створками двери, и наконец нашел еле заметную царапину на по-

лотне тьмы. Двинулся туда и замер, услышав какой-то звук.

Мягкий скользящий звук. Он прекратился, потом снова возник с легким

осторожным ударом. Внутри у меня все обмерло, словно я волшебным образом

вновь стал четырехлетним ребенком. Звук доносился не из магазина, а откуда-

то из-за спины. Снаружи. Оттуда, где туман. Что-то скользило и скребло там

по шлакобетону. Пытаясь, может быть, пробраться внутрь.

А может быть, оно уже внутри и тянется ко мне. Может быть, через

мгновение я почувствую, как это что-то ползет по моему ботинку. Или хватает

меня за шею.

Снова раздался шорох. Теперь я был уверен, что это снаружи. Но легче

не стало. Я заставлял свои ноги двигаться, но они не подчинялись. Потом звук

изменился, и что-то проскребло в темноте.

Сердце у меня подскочило, и я бросился вперед к тонкой вертикальной

линии света, ударил двери вытянутыми руками и вылетел в помещение магази-

на.

Несколько человек стояли у дверей, среди них Олли Викс. Они испуган-

но отскочили назад, и Олли схватился за сердце.

-- Дэвид! -- произнес он испуганно.-- Боже... Ты что, хочешь лишить ме-

ня десяти лет...-- Тут он увидел мое лицо.-- Что с тобой?

-- Ты слышал? -- спросил я, и мой голос даже мне показался странным --

высоким и визгливым.-- Вы никто ничего не слышали?

Они, конечно, ничего не слышали. Сюда они пришли посмотреть, поче-

му не работает генератор. Пока Олли все это мне объяснял, появился носиль-

щик с охапкой батареечных фонариков и с любопытством поглядел сначала на

Олли, потом на меня.

-- Я отключил генератор,-- сказал я и объяснил, почему.

-- А что ты слышал? -- спросил один из мужчин, работавший в город-

ском управлении дорог. Звали его Джим... Фамилию я тогда не вспомнил.

-- Не знаю. Какой-то скребущий звук. Скользящий. Не хотел бы я снова

его услышать.

-- Нервы,-- прокомментировал еще один мужчина из тех, что подошли

вместе с Олли.

-- Нет. Нервы тут ни при чем.

-- А ты слышал этот звук до того, как погас свет?

-- Нет. После. Но...-- Добавить мне было нечего. Я видел, как они смот-

рят на меня. Им не хотелось ни плохих новостей, ни чего-то пугающего, ни да-

же необычного. Всего этого уже случилось достаточно. Только Олли смотрел

так, словно поверил мне.

-- Надо пойти снова его включить,-- сказал носильщик, раздавая фона-

рики.

Олли взял фонарик и посмотрел на него с сомнением. Носильщик пред-

ложил один и мне, окинув меня чуть презрительным взглядом. На вид ему было

лет восемнадцать. После секунды раздумий я взял фонарик: мне все равно нуж-

но было найти что-нибудь, чем можно укрыть Билли.

Олли распахнул двери и застопорил их, чтобы хоть немного света попа-

дало в помещение склада, и я увидел разбросанные по полу коробки с отбелива-

телем около приоткрытой двери в генераторный отсек.

Джим принюхался и сказал:

-- Пожалуй, действительно запах слишком сильный. Видимо, ты сделал

то, что надо.

Лучи фонариков запрыгали и заплясали по коробкам с консервами, ту-

алетной бумагой и банками кормежки для собак. В лучах клубился дым, кото-

рый заблокированная выхлопная труба вернула в помещение склада. Носиль-

щик повел фонариком вправо, в сторону широкой загрузочной двери.

Олли и еще двое зашли в генераторный отсек. Пятна света от их фона-

рей причудливо метались туда-сюда, напоминая мне что-то из приключенче-

ских рассказов для мальчишек. Еще когда я учился в колледже, мне доводилось

иллюстрировать множество подобных историй. Пираты, в полночь закапываю-

щие кровавое золото, или сумасшедший профессор и его ассистент, крадущие

тело для экспериментов... По стенам прыгали изогнутые чудовищные тени от

бегающих и пересекающихся лучей. Остывая, генератор изредка неравномерно

пощелкивал.

Носильщик пошел к загрузочной двери, направив перед собой луч фо-

наря.

-- Я не стал бы туда выходить,-- сказал я.

-- Я знаю, что ты бы не стал.

-- Попробуй теперь, Олли,-- сказал один из мужчин.

Генератор чихнул и заревел.

-- Черт! Выключай! Фу, зараза, какая вонь!

Генератор снова заглох.

Носильщик вернулся от двери как раз, когда остальные выбрались из

генераторного отсека.

-- Там в самом деле что-то заткнуло выхлоп,-- сказал один из мужчин.

-- Вот что,-- предложил носильщик. Глаза его блестели в лучах фонари-

ков, и на его лице появилось бесшабашное выражение, которое я столько раз

использовал для фронтисписов тех самых приключенческих историй.-- Вы его

включите ровно настолько, чтобы можно было открыть вон ту загрузочную

дверь. Я выскочу на улицу и уберу, что там мешается.

-- Норм, я не уверен, что это очень хорошая идея,-- с сомнением произ-

нес Олли.

-- А что, эта дверь открывается электромотором? -- спросил Джим.

-- Точно,-- ответил Олли.-- Но я думаю, это неразумно...

-- Все нормально,-- сказал второй мужчина, сдвигая на затылок свою

бейсбольную шапочку.-- Я справлюсь.

-- Вы не понимаете...-- снова сказал Олли.-- Я в самом деле не думаю,

что кому-то...

-- Не волнуйся,-- перебив его, презрительно сказал второй мужчина.

Тут возмутился носильщик Норм.

-- Послушайте, это была моя идея.

И они вдруг принялись спорить, кто пойдет наружу, вместо того, чтобы

решить, стоит ли это делать вообще. Ведь никто из них не слышал этого отвра-

тительного скользящего звука.

-- Прекратите! -- сказал я громко.

Все обернулись ко мне.

-- Вы, похоже, еще не поняли, что это не обычный туман. И упорно не

хотите понять. С тех пор, как он появился, никто не заходил в магазин. Если вы

откроете эту дверь, и что-нибудь заползет...

-- Что заползет? -- спросил Норм с типичным для восемнадцатилетнего

бравым презрением в голосе.

-- То, что издавало эти звуки, которые я слышал.

-- Мистер Дрэйтон,-- сказал Джим.-- Простите, но я совсем не убежден,

что вы что-то слышали. Я знаю, что вы важный художник со связями в Нью-

Йорке, Голливуде и все такое, но это на мой взгляд не делает вас отличным от

всех остальных людей. Я так понимаю, вы оказались тут в темноте и, видимо, э-

э-э... малость струхнули.

-- Может быть,-- сказал я.-- А может быть, если вам так хочется наружу,

вам следовало прежде всего проводить ту леди до дома, где у нее остались дети.

Его непонимание ситуации, и его приятеля, и носильщика Норма од-

новременно злило меня и пугало еще больше. Глаза у них горели, как бывает у

некоторых мужчин, когда они стреляют крыс на городской свалке.

-- Эй,-- сказал приятель Джима.-- Когда нам понадобится ваш совет, мы

вас спросим.

Олли нерешительно сказал:

-- Генератор на самом деле не так уж и нужен. Продукты в холодильных

шкафах могут пролежать двенадцать часов или даже больше, если нужно, без

всякого...

-- О'кей, парень, вперед,-- сказал Джим, не обращая на Олли никакого

внимания.-- Я включу генератор, а ты быстро поднимай дверь, пока здесь снова

не завоняло дымом. Мы с Майроном будем у выходной трубы, так что крикни,

когда освободишь ее.

-- О'кей,-- ответил Норм возбужденно и двинулся к двери.

-- Это какое-то сумасшествие,-- сказал я.-- Вы позволили женщине идти

одной...

-- Я что-то не заметил, чтобы ты сам сильно рвался ее провожать.

-- ...а теперь собираетесь позволить этому мальчишке рисковать жиз-

нью из-за генератора, который даже не нужен.

-- Заткнешься ты или нет? -- крикнул Норм.

-- Послушайте, мистер Дрэйтон,-- проговорил Джим, и на губах его за-

играла холодная улыбка.-- Вот что я вам посоветую: если вы захотите сказать

что-нибудь еще, лучше пересчитайте сначала свои зубы, а то мне надоело слу-

шать этот понос.

Олли испуганно посмотрел на меня. Я пожал плечами. Они все просто

сошли с ума. На какое-то время их оставило ощущение пропорций. Они были

напуганы и сбиты с толку, а тут перед ними стояла чисто механическая пробле-

ма: генератор. Эту проблему они в состоянии решить, что поможет им стать ме-

нее беспомощными и растерянными. Следовательно, они будут ее решать.

Джим и его дружок Майрон сочли, что я сдался, и направились в гене-

раторный отсек.

-- Ты готов, Норм? -- спросил Джим.

Норм кивнул, потом понял, что его кивок никто не увидел, и ответил:

-- Да.

-- Норм,-- сказал я.-- Не валяй дурака.

-- Это ошибка,-- добавил Олли.

Норм посмотрел на нас, и лицо его вдруг перестало выглядеть на восем-

надцать лет. Оно стало лицом маленького ребенка. Его кадык судорожно де-

рнулся, и я понял, что он до смерти напуган. Он открыл было рот, собираясь

что-то сказать, видимо, отказаться, но в этот момент снова взревел генератор,

и когда он загудел ровно, Норм нажал кнопку справа от двери. Дверь медлен-

но, со скрежетом поползла вверх по двум стальным направляющим. Когда за-

работал генератор, включилось аварийное освещение, но теперь лампы снова

засветились вполсилы, из-за того что мотор, поднимающий дверь, съедал ка-

кую-то часть мощности.

Тени отползли назад и растаяли. Склад начал наполняться мягким бе-

лым светом, словно в пасмурный зимний день, и я снова почувствовал этот

странный едкий запах.

Дверь поднялась на два фута, потом на четыре, и в открывшемся проеме

я увидел прямоугольную бетонную площадку, очерченную желтыми полосами,

которые уже в трех футах от стены исчезали в невероятно плотном тумане.

-- Оппа! -- крикнул Норм.

Языки тумана, белые и прозрачные, словно взвешенное в воздухе круже-

во, поползли внутрь вместе с холодным воздухом. Все утро было прохладным,

особенно по сравнению с тремя последними неделями удушающей жары, но это

летняя прохлада. Теперь же стало по-настоящему холодно. Как в марте. Я

вздрогнул и вспомнил про Стефф.

Генератор заглох, и как раз в тот момент, когда Норм, пригнувшись,

нырнул в проем под дверью, Джим вышел из-за загородки. Он увидел. И я. И

Олли.

Над дальним краем бетонной разгрузочной площадки прозмеилось щу-

пальце и схватило Норма за ногу. У меня отвисла челюсть. Олли от неожидан-

ности издал какой то странный горловой звук. Щупальце было толщиной око-

ло фута в том месте, где оно обернулось вокруг ноги Норма под коленом, и, мо-

жет быть, четыре-пять футов там, где его уже скрывал туман. Серое сверху и

почти телесно-розового цвета на внутренней стороне, где рядами располага-

лись присоски, двигающиеся и шевелящиеся, словно сотни маленьких сморщен-

ных ртов. Норм посмотрел вниз и увидел, что его держит. Глаза его расшири-

лись от ужаса.

-- Уберите это от меня! Эй, снимите это! Боже, уберите эту чертову шту-

ку!

-- О, господи! -- простонал Джим.

Норм ухватился за нижнюю кромку двери и подтянул себя назад. Щу-

пальце чуть вздулось, как мускулы на руке, когда ее сгибают, и отдернуло Нор-

ма обратно, ударив головой о гофрированную поверхность стальной двери.

Потом оно напряглось еще раз и вытянуло Норма до половины на улицу. Ру-

башка его зацепилась за нижний край двери, и ее вытащило из брюк. Норм

снова рванулся и подтянул себя назад, словно спортсмен на перекладине.

-- Помогите же мне! -- всхлипывая, просил он.-- Эй, вы, помогите мне!

Пожалуйста!

-- Иисус, Мария, Иосиф...-- пробормотал Майрон, увидев, что творится,

когда он вышел из генераторного отсека.

Я стоял ближе всех. Схватив Норма за пояс, я дернул изо всех сил, от-

качнувшись назад на каблуках. Секунду мы действительно двигались назад, но

только секунду. Это было все равно что тянуть круглую резинку или конфету-

тянучку. Щупальце подалось, но не отпустило. Из тумана выплыли еще три щу-

пальца и потянулись к нам. Одно ухватило болтающийся красный фирменный

фартук Норма и рывком содрало его. Когда щупальце скрылось в тумане, креп-

ко сжимая эту красную тряпку, я вдруг вспомнил, что говорила моя мать, когда

мы с братом начинали выпрашивать у нее что-нибудь, что она не хотела нам

покупать -- конфеты, комикс или игрушку. Она говорила: "Нужна она тебе как

курице флаг". Я вспомнил об этом, когда увидел, как щупальце машет в тумане

красным фартуком Норма, и рассмеялся. Только мой смех и крики Норма зву-

чали почти одинаково. Может быть, никто кроме меня и не понял, что я смеял-

ся.

Другие два щупальца слепо скользили взад-вперед по разгрузочной

площадке, издавая тот самый скребущий звук, что я слышал раньше. Затем од-

но из них наткнулось на левое бедро Норма и скользнуло вокруг, задев меня за

руку. Оно было теплое, пульсирующее и гладкое. Наверно, если бы оно вцепи-

лось в меня своими присосками, я бы тоже оказался на улице. Но щупальце ме-

ня не тронуло, схватив только Норма. Третье обвило кольцами его другую ло-

дыжку, и теперь все три тянули Норма наружу.

-- Помогите мне! -- закричал я.-- Олли! Кто-нибудь! Помогите!

Никто не подошел. Не знаю, что они там делали, но на помощь мне ни-

кто не пришел.

Я взглянул вниз и увидел, как щупальце, обвившееся вокруг пояса Нор-

ма, въедается в кожу. Присоски в полном смысле слова поедали Норма в том

месте, где рубашка выбилась у него из-под брюк. Красная как сорванный фар-

тук кровь начала сочиться из проеденной пульсирующим щупальцем полосы

кожи.

Я ударился головой о нижний край наполовину поднятой двери, и ноги

Норма снова оказались на улице. Один спортивный тапок Норма соскочил с

ноги; из тумана тут же появилось новое щупальце, крепко схватило его концом

и снова скрылось в тумане. Побелевшие пальцы Норма цеплялись за нижний

край двери смертельной хваткой. Он больше не кричал, только голова его бол-

талась из стороны в сторону в непрерывном отрицающем жесте, да дико мета-

лись длинные черные волосы.

А за ним я увидел новые ползущие щупальца, сначала дюжину, потом

целый лес. Большинство из них маленькие, но несколько было просто гигант-

ских, толщиной, может быть, с облепленное мхом дерево, что еще утром лежа-

ло поперек дороги у нашего участка, с карамельно-розовыми присосками вели-

чиной с крышку люка. Одно такое огромное щупальце с грохотом ударилось о

бетон платформы и поползло в нашу сторону, словно слепой червь. Я снова де-

рнул изо всех сил, и щупальце, державшее правую ногу Норма, чуть соскольз-

нуло, но не больше. И перед тем, как оно снова плотно обхватило его, я увидел,

что оно тоже въедается в кожу.

Одно из щупалец коснулось моей щеки и зависло, дрожа, в воздухе,

словно раздумывая. Я вспомнил о Билли, уснувшем у длинного белого мясного

рефрижератора мистера Маквея, и о том, что сюда я пришел, чтобы найти, чем

его укрыть. Если одна из этих штук вцепится в меня, некому будет заботиться о

нем кроме, может быть, Нортона...

Я отпустил Норма и упал на четвереньки. Щупальце скользнуло слева

от меня, как бы перешагивая на присосках, потом тронуло руку Норма, замер-

ло на секунду и обвило его кольцами.

Норм выглядел теперь, как фрагмент из кошмарного сна со змеями.

Щупальца опутали его почти целиком и вились уже вокруг меня. Я неуклюже

отпрыгнул в сторону, упал на плечо и откатился. Джим, Олли и Майрон все

еще стояли неподалеку, словно застывшие восковые фигуры из музея мадам

Тюссо, с бледными лицами и блестящими глазами. Джим и Майрон замерли по

обеим сторонам двери в генераторный отсек.

-- Включайте генератор! -- закричал я.

Никто не двинулся с места. Они, не отрываясь, словно загипнотизиро-

ванные, продолжали смотреть в проем загрузочной двери.

Я пошарил по полу, схватил первое, что попалось под руку (коробка от-

беливателя "Снежный") и швырнул ее в Джима. Попал ему в живот, прямо над

пряжкой ремня, и он, охнув, схватился за ушибленное место. Какое-то подобие

нормальности вернулось в его взгляд.

-- Включай этот чертов генератор! -- заорал я так громко, что заболело

в горле.

Он не двинулся с места и принялся оправдываться, решив, видимо, что

теперь, когда какая-то сумасшедшая тварь вылезла из тумана и почти съела

Норма живьем, наступило время выяснять, кто в этом повинен.

-- Я не виноват,-- визгливо заговорил он.-- Я не знал... Откуда я, черт

побери, мог знать? Ты сказал, что слышал что-то, но я не понял, что ты имеешь

в виду... Надо было лучше объяснить. Я думал... Не знаю... Может, птица ка-

кая...

Олли, опомнившись, оттолкнул его плечом в сторону и бросился в ге-

нераторный отсек. Джим споткнулся о коробку с отбеливателем и упал, как я

тогда, в темноте.

-- Я не виноват,-- повторил он.

Его рыжая челка сбилась на лоб. Щеки стали белыми словно сыр, а в

глазах застыл ужас маленького ребенка. Через секунду генератор кашлянул и

заревел.

Я повернулся к загрузочной двери. Норма почти не было видно, но он

все еще упорно цеплялся одной рукой. Щупальца буквально кипели вокруг не-

го, а на бетон падали капли крови величиной с десятицентовую монету. Голова

его все еще болталась из стороны в сторону, а глаза, глядящие в туман, лезли из

орбит от ужаса. Новые щупальца подползли ко входу и забрались внутрь поме-

щения. Около кнопки, включающей дверной механизм, их оказалось так много,

что туда страшно было подойти. Одно из них обвило поллитровую бутылку

пепси и унесло с собой. Другое скользнуло вокруг картонной коробки и сдави-

ло ее. Картон лопнул, и из коробки фонтаном взметнулись рулоны туалетной

бумаги, упакованные в целлофан, попадали на пол, раскатились. Щупальца

расхватали их мгновенно.

Одно из самых больших заползло дальше других, чуть приподнялось

кончиком от пола, словно принюхиваясь, и двинулось в сторону Майрона. Тот,

бешено вращая глазами, отпрыгнул, и из безвольных губ его вырвался истош-

ный визг.

Я поискал глазами что-нибудь длинное, чем можно дотянуться до кноп-

ки на стене над ищущими щупальцами, потом заметил прислоненную к штабе-

лю ящиков с пивом швабру.

Норм не выдержал и, разжав пальцы свободной руки, упал на бетонную

платформу, лихорадочно пытаясь уцепиться за что-нибудь еще. Взгляды наши

на секунду встретились: глаза его горели, но я видел, что он понимает, какой

конец ждет его. И через мгновение клубок щупалец, подпрыгивая и перекатыва-

ясь, потянул Норма в туман. Он издал последний полузадушенный крик и ис-

чез.

Я нажал кнопку рукояткой швабры, мотор взвыл, и дверь заскользила

вниз. Коснулась сначала самого толстого щупальца, того, что ползло в направ-

лении Майрона, сдавила его кожу, или что у них там; потом прорезала. Из по-

реза брызнула черная жижа. Щупальце бешено забилось, заметалось по складу,

словно огромный неприличной толщины кнут. Потом вдруг сплющилось,

скользнуло под дверь и исчезло. Остальные тоже начали отползать.

Одно из них тянуло за собой пятифунтовую упаковку собачьих консер-

вов и никак не хотело ее оставлять. Опускающаяся дверь разрубила его надвое

и с тяжелым стуком встала на место. Отрубленный кусок щупальца конвульсив-

но сжался, раздавив пачку, и по складу во все стороны разлетелись коричневые

куски собачьего концентрата. Щупальце забилось на полу, словно рыба, вы-

брошенная на берег. Оно сжималось и раскручивалось, но с каждым разом все

медленнее, до тех пор, пока не замерло совсем. Я ткнул его рукояткой швабры,

и трехфутовый кусок щупальца хищно сжался вокруг нее, потом обмяк и упал

среди рулонов туалетной бумаги, собачьей кормежки и пакетов с отбеливате-

лем.

Все стихло, только генератор продолжал гудеть, и плакал за фанерной

перегородкой Олли. Через открытую дверь я видел, что он сидит на стуле, за-

крыв лицо руками.

Затем я осознал, что слышу еще какой то звук. Мягкое скользящее шур-

шание, которое я слышал раньше, только теперь оно стало в десять раз сильнее.

Кишащие щупальца за загрузочной дверью, пытающиеся проникнуть внутрь.

Майрон сделал несколько шагов в мою сторону.

-- Послушай...-- начал он.-- Ты должен понять...

Я ударил его кулаком в лицо, и от неожиданности он даже не попытал-

ся защититься. Удар пришелся под нос, верхнюю губу расплющило об зубы, и

из разбитой губы потекла кровь.

-- Ты убил его! -- закричал я.-- Ты хорошо видел, что произошло? Ты ви-

дел, что ты наделал?

И я принялся бить его, нанося удары и левой, и правой, но не так, как

учили меня когда-то в секции бокса в колледже, а просто наотмашь. Он отсту-

пал, отбивая часть ударов и принимая другие в каком-то оцепенении, вызван-

ном, может быть, отрешенностью и чувством вины. От этого я злился еще боль-

ше. Я расквасил ему нос и посадил синяк под глазом, который, почернев, дол-

жен смотреться просто великолепно. Я ударил его в челюсть, после чего его гла-

за затуманились и потеряли осмысленное выражение.

-- Послушай...-- продолжал твердить он.-- Послушай, ну послушай же...

Я ударил его в живот, и он, резко выдохнув, замолчал. Не знаю, как

долго я лупил бы его, но тут кто-то схватил меня за руки. Я вырвался и обер-

нулся, надеясь, что это Джим. Ему мне тоже хотелось врезать.

Но это оказался не Джим, а Олли. С круглым смертельно бледным ли-

цом и темными кругами под глазами, еще влажными от слез.

-- Не надо, Дэвид,-- сказал он.-- Не бей его больше. Это ничего не изме-

нит.

Джим с ошарашенным пустым лицом стоял неподалеку. Я пнул ногой

коробку с чем-то в его сторону. Она ударилась о его ботинок и отскочила.

-- Ты и твой приятель -- глупое дерьмо,-- сказал я.

-- Хватит, Дэвид,-- сказал Олли устало.-- Успокойся.

-- Вы, два дурака убили этого парня.

Джим смотрел себе под ноги. Майрон сидел на полу, держась за свой

"пивной" живот. Я тяжело дышал, кровь стучала в висках, и меня била дрожь.

Я сел на пару картонных коробок, уронив голову между колен, и обхватил ру-

ками лодыжки. Какое-то время я сидел, не двигаясь, чувствуя, что я или поте-

ряю сознание, или меня стошнит, или еще что-нибудь.

Потом это ощущение стало проходить, и я поглядел на Олли. Его розо-

ватое кольцо блестело сдержанным огнем в тусклом свете аварийных ламп.

-- Ладно,-- тупо сказал я.-- Все.

-- Хорошо,-- сказал Олли.-- Надо придумать, что делать дальше.

В помещении снова запахло дизельным выхлопом.

-- Выключить генератор для начала.

-- Да, и давайте сматываться отсюда,-- добавил Майрон, глядя на меня

виновато.-- Мне жаль, что так получилось с этим парнем. Но ты должен по-

нять...

-- Ничего не хочу понимать. Вы с приятелем идите обратно в магазин,

но ждите нас прямо тут, у пивного охладителя. И никому ничего не говорить.

Пока.

Они пошли, не споря, и, прижавшись друг к другу, протиснулись в

дверь. Олли заглушил генератор, и за секунду до того, как свет погас, я увидел

брошенную на ящик с пустыми бутылками стеганую тряпку вроде тех, что груз-

чики обычно подкладывают под хрупкие предметы, и прихватил ее с собой.

Шаркая ногами и на что-то натыкаясь, Олли выбрался из генераторно-

го отсека. Как большинство людей с лишним весом, он дышал тяжело и чуть с

присвистом.

-- Дэвид? -- Его голос немного дрожал.-- Ты еще здесь?

-- Здесь, Олли. Осторожней, тут кругом эти коробки с отбеливателем.

Я наводил его голосом, и через полминуты или около того он протянул

в темноте руку и схватил меня за плечо, судорожно, с облегчением вздохнув.

-- Черт. Давай выбираться отсюда. Здесь темно и... паршиво.

-- Да уж,-- сказал я.-- Но подожди минуту. Я хотел поговорить с тобой,

только без этих двух идиотов.

-- Дэйв, они ведь не заставляли его. Ты должен это помнить.

-- Норм мальчишка, а эти двое взрослые люди. Но ладно, хватит об

этом. Нам придется рассказать им, Олли. Людям в магазине.

-- Если будет паника...-- с сомнением проговорил Олли.

-- Может, будет, может, нет. Но по крайней мере они дважды подумают,

прежде чем выходить на улицу, чего как раз и хотят большинство из них. Поч-

ти у всех дома кто-то остался. У меня тоже. Надо заставить их понять, чем они

рискуют, выходя наружу.

-- Ладно,-- сказал он, крепко сжимая мою руку.-- Только я не перестаю

себя спрашивать... Все эти щупальца, как у осьминога или... Дэвид, чьи они?

Чьи могут быть такие щупальца?

-- Не знаю. Но я не хочу, чтобы те двое разболтали все сами. Тогда точ-

но начнется паника. Пошли.

Я осмотрелся и через несколько секунд нашел тонкую вертикальную ли-

нию света между двумя половинками двери. Мы двинулись вперед, скользя но-

гами по полу, чтобы не споткнуться о разбросанные коробки. Олли продолжал

держаться за мою руку. Только в этот момент я сообразил, что мы потеряли все

наши фонари. Когда мы уже дошли до самой двери, Олли сказал растерянно:

-- То, что мы видели... Это невозможно, Дэвид. Ты ведь согласен? Даже

если бы, скажем, грузовик из Бостонского Океанариума вывалил позади мага-

зина какое-нибудь чудовище типа тех, что описаны в "Двадцать тысяч лье под

водой", оно бы умерло. Просто умерло.

-- Да,-- сказал я.-- Согласен.

-- Так что же случилось, а? Что произошло? И что это за чертовщина?

-- Олли, я не знаю,-- сказал я, и мы вернулись в магазин.

Глава 5

Спор с Нортоном. Дискуссия у охладителя пива. Подтверждение.

Джим и его приятель Майрон стояли сразу за дверями, и каждый де-

ржал в руках по банке "Бадвайзера". Я посмотрел на Билли, увидел, что он еще

спит, и укрыл его стеганой подстилкой. Он зашевелился во сне, но потом снова

затих. Я взглянул на часы: было 12:15. Невероятно. Мне казалось, что с тех

пор, как я пошел на склад искать что-нибудь укрыть Билли, прошло по крайней

мере часов пять. Но на самом деле все заняло не больше тридцати пяти минут.

Я вернулся к Олли, Джиму и Майрону. Олли тоже взял себе пива и пред-

ложил банку мне. Я одним глотком отпил половину, как утром, когда пилил де-

ревья. Стало чуть легче.

Джим оказался Джимом Грондином, а фамилия Майрона была Ляфлер.

Немного комично, но что поделаешь: на губах, подбородке и щеках Майрона-

цветка засыхала кровь. Подбитый глаз уже распухал. Девушка в красной коф-

точке, проходя мимо, бросила на него настороженный взгляд. Я хотел было

сказать ей, что он опасен лишь для подростков, которые пытаются доказать,

что уже повзрослели, но смолчал. В конце концов Олли был прав: они действи-

тельно хотели сделать, как лучше, хотя делали это слепо и скорее из страха, чем

для общего блага. А теперь эти двое будут нужны мне для того, что я считаю

правильным. Впрочем, я думал, что они не станут спорить: их обоих здорово

встряхнуло происшедшее, и оба они, особенно Майрон-цветок, какое-то время

будут еще не в себе. Что-то, что блестело в их глазах, когда они отправляли

Норма прочистить выхлопную трубу, теперь погасло.

-- Нам нужно будет сказать что-то людям,-- начал я.

Джим открыл было рот, собираясь возразить.

-- Мы с Олли не станем болтать о том, как вы посылали Норма наружу,

если вы подтвердите сказанное нами о том... О том, что его утащило.

-- Конечно,-- подобострастно произнес Джим.-- Если мы им не скажем,

кто-нибудь еще пойдет на улицу. Как та женщина... которая... он вытер ла-

донью губы и торопливо приложился к банке.-- Боже, что происходит?..

-- Дэвид,-- сказал Олли.-- А что...-- Он замолчал, потом заставил себя

продолжить.-- А что, если они заберутся внутрь? Щупальца.

-- Каким образом? -- спросил Джим.-- Вы же закрыли дверь.

-- Да,-- сказал Олли.-- Но весь фасад магазина это сплошная стеклянная

витрина.

У меня возникло такое ощущение, словно я упал в лифте с двадцатого

этажа. Конечно, я все время это знал, но до сих пор почему-то с успехом игно-

рировал. Я обернулся в ту сторону, где спал Билли, вспомнив, как обвивали щу-

пальца Норма, и представил, что то же самое случится с Билли.

-- Витринное стекло,-- прошептал Майрон.-- Боже милостивый!..

Я оставил их у охладителя пива, где они начали уже по второй банке, и

пошел искать Брента Нортона. Нашел его разговаривающим с Бадом Брауном

у кассы номер два. Оба они -- Нортон с его шикарной седеющей прической и

привлекательностью уже немолодого, но еще активного мужчины и Браун с его

строгой физиономией -- словно сошли с карикатуры из "Нью-йоркера".

Человек двадцать пять бесцельно бродили между линией касс и витри-

ной. Некоторые выстроились вдоль стекла, вглядываясь в туман, и это снова

напомнило мне людей, разглядывающих новостройку через щели в заборе.

Миссис Кармоди сидела на конвейерной ленте у одной из касс и курила.

Ее взгляд скользнул по мне, потом ушел в сторону. Выглядела она так, будто

видела сны наяву.

-- Брент,-- позвал я.

-- Дэвид? Куда ты запропастился?

-- Вот об этом-то я и хочу с тобой поговорить.

-- Там у охладителя люди пьют пиво,-- мрачно произнес Браун тоном

человека, сообщающего, что на церковной вечеринке показывали порнографи-

ческий фильм.-- Я их вижу в специальное зеркало. С этим нужно покончить.

-- Брент?

-- Извините меня, мистер Браун, я на минутку.

-- Конечно.-- Он сложил руки на груди и мрачно уставился в выпуклое

зеркало.-- Нет, это определенно нужно прекратить.

Мы с Нортоном двинулись мимо стеллажей с посудой и кухонными

принадлежностями к охладителю в дальнем конце магазина. Я оглянулся через

плечо, с нелегким чувством отметив, как сильно выгнулись и потрескались дере-

вянные рамы, окантовывающие высокие прямоугольные секции витринных сте-

кол. Одно из них, вспомнил я, уже разбилось. Неровный клин стекла вывалился

из верхнего угла рамы после того странного подземного толчка. Может быть,

нам удастся заткнуть дыру какими-нибудь тряпками, скажем, охапкой тех жен-

ских кофточек по 3 доллара 95 центов, что я видел у винного стеллажа...

Эти мысли оборвались внезапно, и мне пришлось заткнуть рот тыльной

стороной ладони, как будто я хотел заглушить звук отрыжки.

На самом деле я пытался задушить отвратительный поток испуганного

хихиканья, вызванного мыслью о том, что я собираюсь запихать в дыру охапку

рубашек, чтобы защититься от щупалец, утащивших Норма. Я сам видел, как

одно из них -- причем маленькое -- давило пачку собачьих консервов, пока она

просто не лопнула.

-- Дэвид? Что с тобой?

-- А?

-- Твое лицо... Ты выглядишь так, словно придумал что-то или очень хо-

рошее, или совсем ужасное.

Тут меня как будто ударило.

-- Брент, а что с тем человеком, который выбежал из тумана и кричал,

что что-то схватило Джона Ли Фровина?

-- С разбитым носом?

-- Да, он самый.

-- Он потерял сознание, и мистер Браун приводил его в чувство какой-

то ароматной солью из аптечки первой помощи. А что?

-- Он сказал что-нибудь, когда очнулся?

-- Продолжал говорить что-то про эту свою галлюцинацию. Мистер

Браун отвел его в свой кабинет, а то женщины начали пугаться. Он пошел в об-

щем-то даже охотно. Говорил что-то про стекла. Когда мистер Браун сказал,

что в кабинете менеджера только маленькое окно, да и то забрано решеткой, он

пошел охотно. Надо полагать, он все еще там.

-- То, о чем он говорил, не галлюцинация.

-- Конечно, нет.

-- А тот толчок, что мы почувствовали?

-- Тоже, но, Дэвид...

Он напуган, напоминал я себе. Не перестарайся. На сегодня уже доста-

точно. С ним нужно полегче, потому что именно так он вел себя во время того

дурацкого спора из-за земли. Сначала покровительственно, потом саркастиче-

ски и наконец, когда стало ясно, что он проигрывает, просто уродливо. Не пе-

рестарайся, потому что он тебе нужен. Он, может быть, не способен завести

свою собственную бензопилу, но он выглядит как образ отца для всего запад-

ного мира, и, если он скажет людям не паниковать, они не будут. Поэтому не

перестарайся.

-- Ты видишь вон те двойные двери за охладителем пива?

Он посмотрел и нахмурился.

-- Один из тех, что пьют пиво... Это не помощник менеджера? Викс, ка-

жется? Если Браун его увидит, могу пообещать тебе, что скоро этому человеку

придется искать новую работу.

-- Брент, ты меня слушаешь?

Он рассеянно взглянул на меня.

-- Извини, Дэйв. Что ты говорил?

"Видимо, сейчас ему придется несладко".

-- Ты видишь эти двери?

-- Вижу, конечно. И что?

-- Они ведут в складское помещение, расположенное вдоль всей запад-

ной стены здания. Когда Билли уснул, я пошел туда поискать чем можно его ук-

рыть...

Я рассказал ему все, скрыв только спор о том, стоит ли Норму выходить

или нет. Я рассказал ему о том, что заползло в загрузочную дверь, и чем все

кончилось. Брент Нортон отказывался верить. Нет, он отказывался даже пред-

положить, что такое может произойти. Я подвел его к Джиму, Олли и Майро-

ну. Все трое подтвердили мои слова, хотя Джим и Майрон-цветок были уже

здорово пьяны.

Нортон опять отказывался поверить. Просто уперся.

-- Нет,-- сказал он.-- Нет, нет и нет. Простите, джентльмены, но это со-

вершенно возмутительно. Или вы пытаетесь меня разыграть,-- он одарил нас

сияющей улыбкой, показывая, что он не хуже других понимает шутки,-- или вы

все страдаете от какой-то формы группового гипноза.

Я начал терять самообладание, но все же сдержался. Обычно я считал

себя человеком спокойным, но обстоятельства были не совсем обычные. Мне

нужно было думать о Билли и о том, что могло случиться или уже случилось со

Стефени. Эти мысли грызли меня постоянно.

-- Ладно,-- сказал я.-- Пошли туда. Там на полу остался кусок щупаль-

ца. Его отрезало дверью, когда мы ее закрывали. И там ты сможешь услышать

их. Они шуршат у двери, словно ветер в зарослях плюща.

-- Нет,-- сказал он спокойно.

-- Что? -- Я действительно подумал, что ослышался.-- Что ты сказал?

-- Я сказал "нет". Я не пойду туда. Шутка зашла слишком далеко.

-- Брент, клянусь тебе, это не шутка.

-- Разумеется, вы решили пошутить,-- сурово произнес он, потом по-

смотрел на Джима и Майрона, остановил взгляд на Олли Виксе, который вы-

держал его спокойно и бесстрастно, и наконец взглянул на меня.-- Это то, что

вы, местные называете "животы надорвать можно"? Да, Дэвид?

-- Брент... Послушай...

-- Нет, это ты послушай! -- голос его загремел, разносясь по магазину,

словно в зале суда, и несколько человек, изнервничавшихся и бесцельно шатаю-

щихся по проходам, обернулись в нашу сторону посмотреть, что происходит.--

Это шутка. Банановая кожура. И вы выбрали меня, чтобы я на ней поскольз-

нулся. Никто из вас особенно не любит людей со стороны, так ведь? Вы все тут

друг за друга. Так же, как случилось в тот раз, когда я потащил тебя в суд, что-

бы получить то, что причитается мне по праву. Ты тогда выиграл, ладно. Ну

как же? Ведь твой отец знаменитый художник, и это твой город, а я здесь лишь

плачу налоги и трачу деньги!

Он уже не играл, отчитывая нас хорошо поставленным адвокатским го-

лосом. Он почти кричал, готовый вот-вот совсем потерять контроль над собой.

Олли Викс развернулся и пошел прочь со своим пивом. Майрон и Джим смотре-

ли на Нортона в откровенном удивлении.

-- И я должен идти туда и смотреть на какую-то резиновую игрушку за

девяносто восемь центов, а эти два болвана будут стоять рядом и ржать?

-- Эй, ты, полегче. Кого ты называешь болваном? -- сказал Майрон.

-- Я, если хочешь знать, просто счастлив, что дерево упало на твой ло-

дочный сарай. Просто счастлив.-- Нортон улыбался мне с издевкой в глазах.--

Его всмятку раздавило? Замечательно! А теперь прочь с моей дороги!

И он попытался отпихнуть меня, чтобы пройти. Я схватил его за руку и

толкнул спиной об охладитель. Две упаковки по шесть банок сорвались с полки

и упали на пол.

-- Прочисти уши и слушай, Брент. От этого зависят жизни. И жизнь мо-

его ребенка для меня не последнее дело. Так что ты лучше слушай, а не то, кля-

нусь, я из тебя повыколочу дерьмо.

-- Ну, давай,-- сказал Нортон, все еще улыбаясь с какой-то безумной

бравадой во взгляде. Глаза его, огромные и налившиеся кровью, лезли из ор-

бит.-- Покажи всем, что ты сильный и смелый и можешь избить человека с

больным сердцем, который тебе в отцы годится.

-- Вмажь ему! -- крикнул Джим.-- Хрен с его больным сердцем. Я думаю,

у дешевого нью-йоркского крючкотвора вообще нет сердца.

-- Не лезь,-- сказал я Джиму и наклонился к Нортону. Охладитель не ра-

ботал, но от него еще тянуло холодом.-- Прекрати кипятиться. Ты прекрасно

знаешь, что я говорю правду.

-- Я... ничего такого... не знаю,-- сказал он, тяжело дыша.

-- Если бы это случилось в другое время и в другом месте, я бы отвязался

от тебя. Но сейчас мне наплевать, насколько ты напуган. и я не держу на тебя

зла за твои слова. Я тоже напуган, но ты мне нужен, черт побери! Дошло до те-

бя? Ты мне нужен!

-- Отпусти меня!

Я схватил его за рубашку и встряхнул.

-- Ты что, ничего не понял? Люди начнут выходить из магазина и на-

ткнутся прямо на это чудовище! Понял ты наконец, черт побери?

-- Отпусти меня!

-- Нет. До тех пор, пока ты не пойдешь со мной и не посмотришь.

-- Я сказал тебе, нет! Это все обман, шутка, и я не настолько глуп, что-

бы...

-- Тогда я потащу тебя силой.

Я схватил его за плечо и за шею. Шов рубашки на одном из рукавов не

выдержал и с легким треском разошелся. Я потащил его к дверям склада. Нор-

тон издал сдавленный крик. Поблизости собралось человек пятнадцать или во-

семнадцать, но никто не подошел и не собирался вмешиваться.

-- Помогите! -- закричал Нортон, выпучив глаза за стеклами очков. Его

прическа снова рассыпалась, и волосы торчали двумя маленькими пучками за

ушами. Люди шаркали ногами и наблюдали.

-- Что ты кричишь? -- заговорил я ему а ухо.-- Это же всего лишь шутка.

Именно поэтому я взял тебя с собой в город, когда ты попросил, и поэтому до-

верил тебе перевести Билли через автостоянку. Все потому что у меня тут был

заготовлен туман; я арендовал специальную машину в Голливуде за пятнад-

цать тысяч долларов и еще заплатил восемь тысяч за доставку -- все для того,

чтобы тебя разыграть. Прекрати вести себя как идиот и открой глаза.

-- От-пу-сти! -- провыл Нортон, когда мы были почти у дверей.

-- Ну-ка, ну-ка! Что там такое? Что вы делаете? -- Расталкивая толпу,

появился Браун.

-- Заставьте его отпустить меня,-- хрипло сказал Нортон.-- Он сошел с

ума.

-- Нет. Хотел бы я, чтобы так было, но это не так,-- вступился за меня

Олли, и я был готов молиться на него. Он прошел между стеллажами позади

нас и остановился напротив Брауна.

Взгляд Брауна упал на банку пива, которую Олли держал в руке.

-- Ты пьешь! -- произнес он, и в голосе его послышалось удивление, не

лишенное впрочем нотки удовлетворения.-- Ты потеряешь за это работу!

-- Брось, Бад,-- сказал я, отпуская Нортона.-- Сейчас чрезвычайные об-

стоятельства.

-- Правила пока никто не отменял,-- самодовольно произнес Браун.-- Я

позабочусь, чтобы руководство компании узнало о случившемся. Это моя обя-

занность.

Нортон тем временем отбежал в сторону и остановился там, приглажи-

вая волосы и заправляя рубашку. Взгляд его метался между Брауном и мной.

-- Эй! -- неожиданно крикнул Олли громким и басовитым голосом. Я

никогда бы не подумал, что этот полный, но мягкий и скромный человек может

обладать таким голосом.-- Эй! Вы все! Идите сюда и слушайте! Это касается

всех вас! -- Он взглянул на меня спокойно и спросил, совершенно игнорируя

Брауна.-- Я правильно делаю?

-- Да.

Люди начали собираться. Толпа зрителей, наблюдавших за моим спо-

ром с Нортоном сначала удвоилась, потом утроилась.

-- Вам всем следует кое-что узнать...-- начал Олли.

-- Немедленно поставь пиво на место,-- перебил его Браун.

-- Немедленно заткнись,-- сказал я и шагнул к нему.

Браун тут же сделал шаг назад.

-- Я не знаю, что некоторые из вас думают,-- сказал он,-- но могу пообе-

щать, что все происходящее здесь будет доложено руководству "Федерал Фудс

Компани"! Все! И я хочу, чтобы вы поняли, что за этим, возможно, последуют

судебные обвинения!

Губы Брауна приоткрыли в нервной гримасе пожелтевшие зубы, и мне

стало его немного жалко. Он просто пытался справиться с ситуацией. Точно

так же, как Нортон поставил сам себе мысленный барьер. Как Майрон и Джим,

пытавшиеся превратить все в мужскую браваду: если мы починим генератор,

туман сам разойдется... Браун поступал по-своему: он "защищал магазин".

-- Давай, записывай фамилии,-- сказал я.-- Только молчи.

-- Я запишу много фамилий,-- ответил Браун,-- и твоя будет в списке

первой, ты, богема.

-- Мистер Дрэйтон должен сказать вам что-то важное,-- объявил Олли,--

и, я думаю, всем вам стоит прислушаться на тот случай, если вы собираетесь от-

правиться домой.

Я рассказал им обо всем, что произошло, примерно так же, как расска-

зывал Нортону. Сначала некоторые смеялись, но к концу рассказа всех охвати-

ло глубокое беспокойство.

-- Это все ложь, как вы понимаете,-- сказал Нортон, пытаясь голосом

подчеркнуть значение своих слов, но немного перестарался. И этому человеку я

рассказал первому, надеясь заручиться его умением убеждать. Как я однако

ошибся!

-- Конечно, все это ложь,-- согласился Браун.-- Бред. Откуда по-вашему

взялись эти щупальца, мистер Дрэйтон?

-- Я не знаю, и сейчас это не самый главный вопрос. Они есть. И...

-- Я подозреваю, что они появились из этих вот пивных банок. Вот что

я подозреваю.

Эта реплика вызвала смех, но его тут же заглушил сильный скрипучий

голос миссис Кармоди.

-- Смерть! -- выкрикнула она, и смеявшиеся быстро замолчали.

Она вышла в центр неровного круга, образованного подошедшими

людьми. Ее канареечные брюки, казалось, сами излучали свет, огромная сумка

болталась у слоноподобного бедра. Черные глаза смотрели высокомерно и

сверкали остро и зло, как глаза сороки. Двое симпатичных девчонок лет шест-

надцати с надписями "Лесной лагерь" на спинах белых рубашек из искусствен-

ного шелка испуганно отскочили в сторону от нее.

-- Вы слушаете и не слышите! Слышите и не верите! Кто из вас хочет

выйти наружу и убедиться самостоятельно? -- Она обвела взглядом всех собрав-

шихся,потом посмотрела на меня.-- И что вы предполагаете делать, мистер Дэ-

вид Дрэйтон? Что, вы считаете, можно сделать?

Она улыбнулась, словно череп над канареечным гарнитуром, и продол-

жила:

-- Это конец, говорю я вам! Конец всему! Перст божий вывел строку

приговора не огнем, а туманом. Земля разверзлась и исторгла чудовищ...

-- Заткните ее, кто нибудь! -- выкрикнула одна из девчонок, расплакав-

шись.-- Она меня пугает.

-- Ты напугана, дорогая? -- спросила миссис Кармоди, накинувшись на

нее.-- 3то еще не страх! А вот когда гнусные создания, которых Сатана выпу-

стил на землю, доберутся до тебя...

-- Достаточно, миссис Кармоди,-- сказал Олли, взяв ее за руку.-- Хватит.

-- Ну-ка отпусти меня! Это конец, говорю я вам! Это смерть! Смерть!

-- Это куча дерьма,-- прокомментировал с отвращением мужчина в оч-

ках и шляпе рыболова.

-- Нет, сэр,-- сказал Майрон.-- Я знаю, что все это звучит, как фрагмент

фантазии наркомана, но это чистая правда. Я сам видел.

-- И я,-- сказал Джим.

-- Я тоже,-- вставил Олли. Ему все же удалось угомонить миссис Кармо-

ди, по крайней мере на время. Но она стояла рядом, сжимая в руках свою ог-

ромную сумку, и улыбалась своей сумасшедшей улыбкой. Никто не хотел сто-

ять рядом с ней. Люди бормотали что-то между собой: то, что мой рассказ под-

твердили, никого не обрадовало. Несколько человек задумчиво посмотрели на

витринные стекла, и это меня обнадежило.

-- Все ложь,-- сказал Нортон.-- Вы просто покрываете друг друга, вот и

все.

-- В то, что ты рассказал, невозможно поверить,-- заявил Браун.

-- А нечего здесь стоять и молоть воду в ступе,-- ответил я.-- Пойдем на

склад. Сам увидишь. И услышишь.

-- Покупателям не положено...

-- Бад,-- сказал Олли,-- иди с ним. Пора кончать это.

-- Ладно,-- сказал Браун.-- Мистер Дрэйтон, давайте наконец покончим

с этим вопросом.

Оттолкнув двери, мы вошли в темноту.

Звук был неприятный, даже зловещий.

Браун тоже это почувствовал несмотря на всю свою твердолобую аме-

риканскую манерность. Он тут же схватил меня за руку, дыхание его на мгнове-

ние перехватило, потом он снова задышал, но уже как-то хрипло.

Низкий шепчущий звук доносился со стороны загрузочной двери, почти

ласкающий звук. Я провел ногой по полу, задел один из фонариков, наклонил-

ся, подобрал его и включил. Лицо Брауна застыло, хотя он еще ничего не видел,

только слышал. Но я видел и мог представить себе, как щупальца извиваются и

ползают по гофрированной стальной поверхности двери, словно живые лианы.

-- Ну что ты теперь думаешь? Невозможно поверить?

Браун обвел взглядом разбросанные коробки и пакеты.

-- Это все они натворили?

-- Да. По большей части они. Иди сюда.

Он с неохотой подошел. Я направил луч фонарика на сжавшийся свер-

нутый кусок щупальца, лежавший рядом со шваброй. Браун наклонился.

-- Не трогай,-- сказал я.-- Оно может быть еще живо.

Он быстро выпрямился. Я подобрал швабру, взяв ее за щетку и потыкал

щупальце рукояткой. На третий или четвертый раз оно разогнулось лениво, по-

казав две целые присоски и неровный сегмент третьей. Потом обрубок молние-

носно сжался и замер. Браун издал какой-то придушенный звук, словно его

тошнило.

-- Достаточно?

-- Да,-- сказал он.-- Пойдем отсюда.

Мы проследовали за прыгающим лучом к дверям и вышли в торговый

зал. Все лица повернулись к нам, гул голосов стих. Лицо Нортона стало похо-

жим на старый сыр. Глаза миссис Кармоди заблестели. Олли продолжал пить

пиво, и по его лицу все еще сбегали капельки пота, хотя в магазине было уже не

жарко. Двое девчонок с надписями "Лесной лагерь" на рубашках прижались

друг к другу, как молодые лошадки перед грозой. Глаза. Так много глаз. Я мог

бы написать их, подумал я, холодея. Не лица, а одни глаза в полумраке. Я мог

бы написать их, но никто не поверит, что это было в действительности.

Бад Браун сложил ладони с длинными пальцами перед собой.

-- Внимание,-- сказал он.-- Мы, похоже, действительно столкнулись со

значительной проблемой.

Глава 6

Дальнейшее обсуждение. Миссис Кармоди. Что случилось с

"Обществом Верящих В Плоскую Землю".

Следующие несколько часов прошли словно во сне. За подтверждением

Брауна последовала долгая и полуистеричная дискуссия. Впрочем, может быть,

она длилась не так долго, как мне показалось. Просто у людей возникла мрач-

ная необходимость пережевать полученную информацию, взглянуть на нее со

всех сторон и потрепать, как собака треплет кость, чтобы добраться до костно-

го мозга. Люди начинают верить медленно. То же самое вы можете наблюдать

на любом городском собрании в Новой Англии.

"Общество Верящих В Плоскую Землю", возглавляемое Нортоном, со-

стояло человек из десяти, которых мой рассказ не убедил. Нортон снова и снова

повторял, что всего четыре свидетеля якобы видели, как носильщика унесли, по

его выражению, "щупальца с планеты Икс" (в первый раз это вызвало смех, но

быстро приелось; Нортон однако, все больше и больше распаляясь, казалось,

этого не замечал), и добавлял, что лично он ни одному из четверых не верит.

Кроме того, указывал он, пятьдесят процентов свидетелей безнадежно пьяны,

что было безусловно верно: Джим и Майрон Ляфлер, имея в своем распоряже-

нии целый охладитель пива и винную секцию, упились безобразно. Впрочем,

вспоминая, что случилось с Нормом, и какую роль сыграли в этом они, я их не

осуждал. Они протрезвеют слишком скоро.

Олли тоже продолжал пить, игнорируя протесты Брауна, и через какое-

то время тот махнул на него рукой. Лишь изредка, видимо, в утешение себе он

разражался угрозами от лица Компании. Похоже, он просто не понимал, что

"Федерал Фудс Инкорпорейтед" с магазинами в Бриджтоне, Северном Уиндеме

и Портланде, возможно, уже не существует. Может быть, всего восточного по-

бережья уже нет. Олли пил размеренно, но не пьянел, выгоняя с потом все, что

он в себя вливал.

Наконец, когда дискуссия с "Обществом Верящих В Плоскую Землю"

стала слишком язвительной, Олли не выдержал:

-- Если вы нам не верите, мистер Нортон, это ваше дело. Я вам подска-

жу, что вы можете сделать. Вы выйдете через главный вход и пройдите за мага-

зин. Там гора пустых банок из-под пива и бутылок от содовой. Мы с Нормом и

Бадди выставили их туда сегодня утром. Вы прихватите пару бутылок, и мы

убедимся, что вы действительно там были. Если вы это сделаете, я обещаю, что

первый сниму и съем свою рубашку.

Нортон начал краснеть.

Олли продолжал добивать его тем же самым ровным мягким голосом:

-- Своими разговорами вы только вредите, вот что я вам скажу. Здесь

есть люди, которые хотят пойти домой, чтобы удостовериться, что их семьи в

порядке. У меня у самого сестра с годовалым ребенком дома в Нейплзе, и я, ко-

нечно, хотел бы проверить, как она там. Но если люди поверят вам и начнут

расходиться, с ними случится то же самое, что с Нормом.

Нортона он не убедил, зато убедил несколько человек из тех, что коле-

бались или собирались присоединиться к нему, убедил главным образом не тем,

что он сказал, а скорее взглядом своих глаз, испуганным и обеспокоенным. Сам

Нортон, видимо, цеплялся за свои теории, потому что на этом держалось его

здравомыслие, или по крайней мере потому что ему так казалось. Но он не при-

нял предложения принести со двора магазина доказательство своего там пре-

бывания. Никто не принял. Они еще не были готовы выйти наружу, пока не бы-

ли. Он и его маленькое "Общество" (уменьшившееся теперь на несколько чело-

век) отошли насколько могли дальше от нас, к прилавку с готовыми мясными

продуктами. Один из них задел моего сына за ногу, и Билли проснулся.

Я наклонился к нему, и он обнял меня за шею, а когда я попытался по-

ложить его снова, он прижался еще крепче и сказал:

-- Не надо, папа. Пожалуйста.

Я разыскал тележку и посадил его на сиденье для детей. Оказалось, что

он для него слишком велик. Это было бы даже забавно, если бы не его бледное

лицо, темные волосы, сбившиеся на лоб, и грустные глаза. Наверно года два

уже прошло с тех пор, как его последний раз возили на детском сиденье тележ-

ки для продуктов. Эти маленькие вехи проходят мимо, и мы не замечаем их, а

когда перемены вдруг все-таки доходят до сознания, они всегда неожиданны.

Тем временем в отсутствие "Общества Верящих В Плоскую Землю" дис-

куссия нашла себе новый громоотвод, и теперь в этой роли оказалась миссис

Кармоди. По вполне понятным причинам она была одна.

При тусклом унылом освещении со своими ослепительными брюками,

яркой кофтой, раздувшейся сумкой и целой пригоршней позвякивающей бижу-

терии из меди, черепаховой кости и адамантина она здорово походила на ведь-

му. Лицо ее прочертили глубокие вертикальные морщины. Серые мелко-зави-

тые волосы удерживались на месте тремя роговыми гребнями и были собраны

сзади в пучок, а сжатые губы выглядели словно отрезок узловатого каната.

-- Нет защиты против воли Божьей! И того, что произошло, следовало

ожидать. Я видела знамения. Здесь есть те, кому я говорила это, но нет таких,

кто был бы настолько слеп, что не увидел бы сам.

-- Ну и что? Что вы предлагаете? -- нетерпеливо перебил ее Майк Хат-

лен, член городского управления, хотя сейчас в своей яхтсменской шапочке и

"бермудах" с отвисшим задом он на лицо официальное ничем не походил. Он

пил пиво, что теперь делали уже почти все мужчины. Бад Браун прекратил про-

тестовать, но он действительно записывал фамилии, стараясь уследить за всеми

сразу.

-- Предлагаю? -- эхом отозвалась миссис Кармоди, поворачиваясь к

Хатлену.-- Я предлагаю, чтобы ты, Майкл Хатлен, готовился встретить своего

Господа.-- Она обвела взглядом всех собравшихся.-- Готовьтесь встретить свое-

го Господа!

-- Готовьтесь встретить кучу дерьма! -- пьяным голосом пробормотал

Майрон Ляфлер из-за охладителя.-- Старуха, у тебя наверно язык подвешен по-

середине, чтобы ты могла трепать им с двух сторон.

Голоса поднялись в одобрительном ропоте. Билли нервно оглянулся, и я

положил руку ему на плечо.

-- Нет, я все-таки скажу свое слово! -- прокричала миссис Кармоди. Вер-

хняя губа ее вытянулась вверх, открывая кривые зубы, желтые от никотина, и

мне вспомнились пыльные чучела животных из ее магазина, вечно лакающие

воду из зеркала, изображающего ручей.-- Сомневающиеся будут сомневаться до

самого конца! Но чудовища заберут этого заблудшего молодого человека! Чу-

довища из тумана! Мерзость из дурных снов! Безглазые уроды! Бледные ужасы!

Ты сомневаешься? Тогда выйди на улицу! Выйди и поздоровайся с ними!

-- Миссис Кармоди, вам придется прекратить это,-- сказал я.-- Вы пугае-

те моего ребенка.

Какой-то мужчина с маленькой девочкой поддержал меня. Девчонка с

пухлыми ножками и ободранными коленками прижалась лицом к его животу и

закрыла уши руками.

-- У нас есть только один шанс,-- провозгласила миссис Кармоди.

-- Какой, мадам? -- вежливо спросил Майк Хатлен.

-- Жертвоприношение,-- ответила она и, мне показалось, улыбнулась в

полумраке.-- Кровавое жертвоприношение.

"Кровавое жертвоприношение" -- слова будто повисли в воздухе, мед-

ленно поворачиваясь. Даже сейчас, когда я знаю, что это не так, я говорю себе,

что она, может быть, имела в виду чью-нибудь собачку. Две как раз бегали по

залу несмотря на правила, запрещающие приводить в помещение магазина со-

бак. Даже сейчас я говорю себе это. В полумраке она выглядела, словно какое-

то сумасшедшее воплощение пережитков новоанглийского пуританства, но я

подозреваю, нечто более темное и глубокое, чем просто пуританство, двигало

ею. У пуританства есть свой мрачный праотец, старый Адам с окровавленными

руками.

Она открыла рот, собираясь что-то добавить, но в этот момент неболь-

шого роста мужчина в красных спортивных брюках и опрятной футболке уда-

рил ее ладонью по лицу. Мужчина с аккуратным, словно по линейке, пробором

слева, в очках -- типичный турист из тех, что наезжают сюда летом.

-- Немедленно прекратите эти грязные речи,-- сказал он мягким невыра-

зительным голосом.

Миссис Кармоди подняла руку к губам, потом вытянула ее в нашу сто-

рону в молчаливом обвинении. На ладони была кровь, но ее черные глаза све-

тились, казалось, каким-то сумасшедшим ликованием.

-- Давно добивалась! -- выкрикнула из толпы женщина.-- Я бы и сама с

удовольствием это сделала!

-- Они еще доберутся до вас,-- сказала миссис Кармоди, предъявляя нам

окровавленную ладонь. Ручеек крови стекал с ее губ по одной из морщин, слов-

но дождевые капли по водостоку.-- Не сейчас, может быть. Вечером. Ночью,

когда опустится темнота. Они придут в ночи и возьмут кого-нибудь еще.

Ночью они придут! И вы услышите, как они ползут и скребутся. И когда они

придут, вы еще будете умолять Мать Кармоди подсказать вам, что делать.

Мужчина в красных спортивных брюках медленно поднял руку.

-- Ну, ударь меня,-- прошептала она и улыбнулась ему окровавленными

губами.

Рука его дрогнула.

-- Ударь, если посмеешь.

Рука упала, и миссис Кармоди пошла прочь. Билли заплакал, прижав-

шись лицом ко мне, как только что плакала маленькая девочка.

-- Я хочу домой,-- сказал он.-- Я хочу к маме.

Я утешал его, как мог. Но наверно я мог не очень много.

В конце концов темы разговоров стали менее пугающими и обескура-

живающими. Кто-то упомянул витринные стекла, наиболее уязвимое место су-

пермаркета. Майк Хатлен спросил, какие еще входы есть в магазине, и Олли с

Брауном тут же их перечислили: две загрузочные двери кроме той, что откры-

вал Норм, главный вход и окно в кабинете менеджера (толстое армированное

стекло, все надежно заперто).

Разговор на эту тему произвел парадоксальный эффект. Опасность ста-

ла казаться более реальной, но в то же время все почувствовали себя значитель-

но лучше. Даже Билли это ощутил. Он спросил меня, можно ли ему пойти взять

плитку шоколада, и я разрешил при условии, что он не будет подходить к ок-

нам. Когда он отошел подальше, мужчина, стоявший рядом с Майком Хатле-

ном, сказал:

-- О'кей. Что мы будем делать с окнами? Старую леди, может быть, дей-

ствительно бешеный клоп укусил, но она права насчет того, что ночью кто-то

может вломиться.

-- Может, туман к тому времени разойдется,-- предположила какая-то

женщина.

-- Может,-- сказал мужчина,-- а может, и нет.

-- Есть какие-нибудь идеи? -- спросил я у Бада и Олли.

-- Минутку,-- сказал мужчина рядом с Хатленом.-- Я Ден Миллер из

Линна, штат Массачусетс. Вы меня никто не знаете, не было повода познако-

миться, но у меня дом на озере Хайлэнд. Купил только в этом году. Содрали с

меня черт знает сколько, но я просто должен был его купить.-- Кто-то рассмеял-

ся.-- Я вот о чем хотел сказать. Там в углу я видел целую гору мешков с удобре-

ниями и подкормкой для газонов. Фунтов по двадцать пять, большинство из

них. Мы можем сложить их как мешки с песком. Оставить просветы, чтобы

смотреть...

Люди закивали, начав возбужденно обсуждать предложение. Я едва

сдержался, чтобы не высказать то, что вертелось у меня на языке. Миллер был

прав. Можно сложить эти мешки у витрин -- это никому не повредит, и, воз-

можно, даже будет какая-то польза. Но мои мысли все время возвращались к

воспоминанию о том, как щупальце сжимает упаковку с концентратом для со-

бак, и я подумал, что щупальце побольше с легкостью может сделать то же са-

мое с двадцатипятифунтовым мешком "Зеленых акров" или "Вигоро". Однако

проповеди на эту тему вряд ли помогли бы нам или улучшили чье-то настрое-

ние.

Люди начали расходиться, намереваясь приняться за дело, и Миллер за-

кричал:

-- Стойте! Стойте! Пока мы все здесь, давайте попробуем решить ос-

тальные вопросы!

Люди вернулись, и человек пятьдесят-шестьдесят собралось в углу меж-

ду охладителем, дверью в складское помещение и мясным прилавком, где мис-

тер Маквей обычно выкладывал никому вроде бы ненужные продукты: потро-

ха, бараньи мозги и зельц. Билли просочился сквозь толпу с подсознательным

проворством, которым пятилетние обладают в мире гигантов-взрослых, и про-

тянул мне плитку шоколада.

-- Хочешь, папа?

-- Спасибо.-- Я откусил кусочек. Стало сладко и хорошо.

-- Может быть, это глупый вопрос,-- продолжил Миллер,-- но нужно

выяснить до конца. У кого-нибудь есть оружие?

Все замолчали, поглядывая друг на друга и пожимая плечами. Седой

старик, представившийся Амброзом Корнеллом, сказал, что у него в багажнике

машины есть охотничье ружье.

-- Если хотите, я попробую его достать.

-- Сейчас, я думаю,-- сказал Олли,-- это не очень хорошая идея, мистер

Корнелл.

-- Сейчас,-- буркнул Корнелл,-- я тоже так думаю. Но я решил, что пред-

ложить нужно было.

-- Так, ладно, я в общем-то и не надеялся,-- сказал Миллер,-- но думал...

-- Подождите минуту,-- раздался женский голос. Оказалось, это леди в

красной кофточке и зеленых брюках. У нее были светлые, песочного цвета во-

лосы и очень хорошая фигура. Вообще, очень привлекательная молодая женщи-

на. Она расстегнула сумочку и достала оттуда средних размеров пистолет. Тол-

па издала коллективный возглас удивления, словно на их глазах фокусник про-

делал какой-то особенно эффектный трюк. Женщина, и так уже пунцовая, по-

краснела еще сильнее. Она покопалась в сумочке и извлекла оттуда коробку

патронов "Смит-энд-Вессон".

-- Аманда Дамфрис,-- сказала она Миллеру.-- Этот пистолет... Это идея

мужа. Он считал, что мне нужен пистолет для самозащиты. Я ношу его незаря-

женным уже два года.

-- Ваш муж здесь, мадам?

-- Нет, он в Нью-Йорке. По делам. Он часто ездит туда по делам, и поэ-

тому хотел, чтобы у меня был пистолет.

-- Что ж,-- сказал Миллер,-- если вы умеете им пользоваться, то пусть он

лучше останется при вас. Он тридцать восьмого?

-- Да. Но я стреляла из него всего один раз в жизни, в тренировочном

тире.

Миллер принял от нее пистолет и, немного покопавшись, открыл бара-

бан. Проверил, действительно ли он не заряжен.

-- О'кей,-- сказал он.-- У нас есть пистолет. Кто хорошо стреляет? Я, к

сожалению, не умею.

Люди переглянулись, но все молчали. Потом Олли сказал неохотно:

-- Я довольно часто тренируюсь. У меня дома "Кольт" сорок пятого ка-

либра и "Ллама" двадцать пятого.

-- Ты? -- удивился Браун.-- Ха! Ты к вечеру так налижешься, что и ви-

деть-то ничего не будешь.

-- Почему бы тебе не заткнуться и не заняться своими списками? -- спро-

сил Олли внятно и отчетливо.

Браун уставился на него изумленно, открыл было рот, но потом, види-

мо, действительно решил заткнуться. И я думаю, правильно решил.

-- Он ваш,-- сказал Миллер, несколько ошарашенно выслушав этот об-

мен репликами, и вручил ему пистолет. Олли снова его проверил, уже более

профессионально. Потом положил его в правый карман брюк. Коробку с пат-

ронами он сунул в нагрудный карман, где она здорово напоминала выпячиваю-

щуюся пачку сигарет. Проделав все это, он прислонился плечом к охладителю и

со щелчком открыл новую банку пива. По лицу его все так же стекали капельки

пота. Меня не оставляло ощущение, что я вижу совершенно не такого Олли

Викса, каким привык себе его представлять.

-- Благодарю вас, миссис Дамфрис,-- сказал Миллер.

-- Не стоит,-- ответила она, и у меня мелькнула мысль о том, что, если

бы я был ее мужем, владельцем этих зеленых глаз и прекрасной фигуры, я не

разъезжал бы по делам так часто. Купить жене пистолет -- поступок смехотвор-

ный и чисто символический.

-- Это, может быть, тоже покажется вам глупым,-- продолжал Миллер,--

повернувшись к Брауну с его записями и Олли с пивом,-- но нет ли здесь чего-

нибудь вроде огнемета? Нет?

-- У-у-у, дьявол! -- вырвалось у Бадди Иглтона, и он тут же покраснел,

как до него Аманда Дамфрис.

-- Что такое? -- спросил Майк Хатлен.

-- М-м-м... До прошлой недели у нас был целый ящик таких маленьких

паяльных ламп. Из тех, что обычно используют дома, чтобы запаять протекаю-

щую трубу, или выхлоп у автомашины, или что-нибудь в таком духе... Вы по-

мните их, мистер Браун?

Тот мрачно кивнул.

-- Распроданы? -- спросил Миллер.

-- Нет, они совсем не пошли. Мы продали всего три или четыре штуки и

отослали остальные обратно. Вот зараза!.. Виноват... Жаль... Покраснев так,

что щеки его стали чуть ли не фиолетовыми, Бадди Иглтон снова смешался с

толпой.

У нас, конечно, были спички, соль (кто-то смутно припоминал, что он

когда-то слышал, что всяких кровососов и прочую нечисть вроде бы нужно по-

сыпать солью) и различные щетки и швабры с длинными ручками. Многие все

еще выглядели обнадеженно, а Джим и Майрон были слишком пьяны, чтобы

вразумительно противоречить, но я поймал взгляд Олли и увидел в нем спокой-

ную безнадежность, которая хуже чем страх. И он, и я видели эти щупальца. И

мысль о том, что мы будем бросать в них соль или отбиваться швабрами, каза-

лась даже забавной, но забавной, как страшная карикатура.

-- Майк,-- сказал Миллер,-- почему бы тебе не возглавить это маленькое

мероприятие? Я хочу еще переговорить с Олли и Дэйвом.

-- С удовольствием,-- Хатлен хлопнул Дена Миллера по плечу.-- Кто-то

должен был взять на себя командование, и у тебя это отлично получилось. До-

бро пожаловать в наш город.

-- Означает ли это, что я получу скидку с налогов? -- спросил Миллер.

Внешне он напоминал петуха: маленький, подвижный, с редеющей рыжей шеве-

люрой. Он был из тех, кто не может не понравиться при первом знакомстве и

так же легко может разонравиться, когда пообщаешься с ним некоторое время.

Из тех, кто знает, как делать абсолютно все лучше вас.

-- Никоим образом,-- рассмеявшись, ответил Хатлен и пошел работать.

Миллер взглянул на моего сына.

-- О Билли не беспокойтесь,-- сказал я.

-- Боже, я в жизни никогда ни о чем так не беспокоился! -- заявил Мил-

лер.

-- Пожалуй,-- согласился Олли, опустил пивную банку в охладитель и,

достав новую, открыл ее. Послышалось шипение вырывающегося газа.

-- Я заметил этот взгляд, которым вы обменялись,-- сказал Миллер.

Доев шоколад, я взял банку пива, чтобы запить сладкое.

-- Вот что я думаю,-- сказал Миллер.-- Надо отрядить с полдюжины че-

ловек обматывать швабры тряпками и обвязывать веревками. Потом надо бу-

дет приготовить пару этих канистр с жидкой растопкой для угля. Если срезать

с них крышки, можно очень быстро делать факела.

Я кивнул. Идея была хорошей. Хотя наверняка недостаточно хорошей

для тех, кто видел, как щупальца утащили Норма. Но в любом случае лучше

чем соль.

-- По крайней мере им будет чем себя занять,-- сказал Олли.

Губы Миллера сжались.

-- Дела настолько плохи?

-- Вот именно,-- подтвердил Олли и снова принялся за пиво.

К полпятому мешки с удобрениями и подкормкой были на местах, за-

крывая все окна за исключением небольших просветов для наблюдения. У каж-

дого из них сидел дежурный со вскрытой банкой угольной растопки и горкой

самодельных факелов. Всего сделали пять проемов, и Ден Миллер организовал

смену дежурств. К полпятому я уже сидел на мешке у одного из проемов, Билли

сидел рядом, и мы вглядывались в туман.

Сразу за окном стояла красная скамейка, где люди иногда поджидали

друг друга, поставив рядом сумки с покупками. Дальше начиналась автостоян-

ка. Плотный тяжелый туман медленно перемещался. В нем угадывалась влага,

но все равно он казался безрадостным и мрачным. Один вид этого тумана за-

ставлял чувствовать себя безвольным и проигравшим.

-- Папа, ты знаешь, что происходит? -- спросил Билли.

-- Нет, малыш,-- ответил я.

Он замолчал, разглядывая свои руки, лежащие на коленях.

-- А почему нас никто не спасает? -- спросил он наконец.-- Полиция,

ФБР или еще кто-нибудь?

-- Я не знаю.

-- А ты думаешь, с мамой все в порядке?

-- Билли, я просто не знаю,-- сказал я и обнял его за плечи.

-- Я очень хочу к маме,-- сказал Билли, борясь со слезами.-- Я не буду

больше плохо себя вести.

-- Билли...-- сказал я и остановился, ощутив в горле соленый привкус и

едва сдерживая дрожь в голосе.

-- Это когда-нибудь кончится? Папа? Кончится?

-- Я не знаю,-- ответил я, и он уткнулся лицом в мое плечо. Я положил

руку ему на затылок, на изгиб черепа под густой шевелюрой и почему-то вспом-

нил вечер того дня, когда мы со Стефф обручились. Я смотрел, как она снимает

простое коричневое платье, в которое она переоделась после церемонии. На

бедре у нее был большой фиолетовый синяк, оттого что за день до венчания она

ударилась о полуоткрытую дверь. Помню, я смотрел на этот синяк, думая:

"Когда она наставила себе, этот синяк, она была еще Стефени Степанек", и ис-

пытывал что-то вроде удивления. Потом мы лежали рядом, а за окном сыпал с

тускло-серого декабрьского неба снег.

Билли заплакал.

-- Тш-ш-ш, Билли, тш-ш-ш,-- говорил я ему, чуть покачивая его голову,

уткнувшуюся в мое плечо, но он продолжал плакать. Такой плач умеют успока-

ивать только матери.

В "Федерал Фудс" наступила преждевременная ночь, и Бад Браун раз-

дал штук двадцать фонариков -- все, кто были в запасе. Нортон от лица своей

группы громко потребовал выделить фонари и им тоже и получил два. Пятна

света запрыгали по проходам, словно беспокойные призраки.

Прижимая к себе Билли, я продолжал глядеть в проем между мешками.

Молочный полупрозрачный свет снаружи почти не изменился. Темно стало от

того, что мы заложили витрины мешками. Несколько раз мне казалось, что я

что-то вижу, но скорее всего мне это просто казалось. Однако вскоре кто-то

еще из дежурных неуверенно поднял ложную тревогу.

Билли снова увидел миссис Терман и, обрадовавшись, побежал к ней,

хотя она и не приходила посидеть с ним целое лете. Ей тоже выделили фонарик,

и она позволила Билли поиграть с ним. Скоро Билли уже выписывал свое имя

лучом на чистых стеклянных панелях шкафов с замороженными продуктами.

Оба они, похоже, были одинаково рады видеть друг друга, и через какое-то вре-

мя они вдвоем подошли ко мне. На груди у Хэтти Терман, высокой, худощавой

женщины с красивыми рыжими волосами, в которых только-только начала по-

являться седина, висели на цепочке с орнаментом очки -- такие очки, как я по-

нимаю, с полным правом могут носить лишь женщины средних лет.

-- Стефени здесь, Дэвид? -- спросила она.

-- Нет. Дома.

Она кивнула.

-- Алан тоже. Долго тебе еще дежурить?

До шести.

-- Что-нибудь видел?

-- Нет. Только туман.

-- Если хочешь, я побуду с Билли до шести.

-- Ты хочешь, Билли?

-- Да. Можно? -- ответил он, медленно выводя фонариком дугу над го-

ловой и глядя на игру света на потолке.

-- Господь сохранит твою Стеффи и моего Алана,-- сказала миссис Тер-

ман и увела Билли за руку. Она сказала это с искренней убежденностью, но в

глазах ее не было уверенности.

Около пяти тридцати в дальнем конце магазина послышались громкие

спорящие голоса. Кто-то над чем-то рассмеялся, и кто-то -- я думаю, это был

Бадди Иглтон,-- выкрикнул:

-- Вы все сумасшедшие, если вы туда собираетесь.

Несколько лучей света сошлись в центре группы спорящих, потом дви-

нулись вместе с ними к выходу. Резкий издевательский смех миссис Кармоди,

напоминающий неприятный звук, раздающийся, когда ведешь пальцем по гри-

фельной доске, расколол тишину. А над гомоном голосов послышался адвокат-

ский тенор Нортона:

-- Позвольте пройти! Позвольте нам пройти!

Мужчина, дежуривший у соседнего со мной проема, оставил свой пост и

пошел посмотреть, из-за чего крики. Я решил остаться на месте: они все равно

двигались в мою сторону.

-- Пожалуйста,-- говорил Майк Хатлен,-- давайте все обговорим.

-- Нам не о чем разговаривать,-- заявил Нортон. Из темноты выплыло

его лицо, решительное, но изможденное и несчастное. В руках он держал один

из выделенных "Обществу" фонариков. Закрученные пучки волос все еще тор-

чали у него за ушами, как украшение рогоносца. Нортон вел за собой малень-

кую группку людей пять человек из тех девяти или десяти, что были с нам вна-

чале.

-- Мы идем на улицу,-- объявил он.

-- Что за сумасшествие?! -- спросил Миллер.-- Майк прав. Мы ведь мо-

жем все обсудить. Мистер Маквей жарит кур на газовом гриле, и мы сможем

сесть спокойно, поесть и...

Он оказался на пути Нортона, и тот оттолкнул его. Миллеру это не по-

нравилось. Лицо его налилось краской, потом сделалось суровым.

-- Можете делать, что хотите,-- сказал он.-- Но вы все равно что убивае-

те этих людей.

Ровным тоном, свидетельствующим о непреклонной решимости или о

непробиваемом заблуждении, Нортон сказал:

-- Мы пошлем вам помощь.

Один из его сторонников пробормотал что-то в поддержку, но другой в

этот момент потихоньку скользнул в сторону. Теперь с Нортоном осталось чет-

веро. Может быть, это не так уж и плохо: даже самому Христу удалось найти

только двенадцать.

-- Послушайте,-- сказал Майк Хатлен.-- Мистер Нортон... Брент, ос-

таньтесь по крайней мере поесть. Горячее вам не помешает.

-- Чтобы дать вам шанс продолжить ваши уговоры? Я слишком много

времени провел на судебных заседаниях, чтобы попасться на эту удочку. Вы уже

одурачили с полдюжины моих людей.

-- Ваших людей? -- Хатлен почти простонал.-- Ваших людей? Боже пра-

ведный, что это за разговоры? Они просто люди, и все. Это не игра, и тем более

не судебное заседание. Там снаружи бродят какие-то твари, другого слова и не

подберешь, так какой же смысл рисковать своей жизнью?

-- Твари, говорите? -- сказал Нортон с усмешкой.-- Где? Ваши люди уже

часа два дежурят у проемов. Кто-нибудь хоть что-нибудь видел?

-- Но там, позади магазина. В...

-- Нет, нет и нет,-- сказал Нортон, качая головой.-- Это мы уже обсуж-

дали не один раз. Мы уходим...

-- Нет,-- прошептал кто-то, и этот звук разнесся вдруг, отражаясь эхом,

словно шорох опавших листьев в полумраке октябрьского вечера.-- Нет-нет-

нет...

-- Вы попытаетесь удержать нас силой? -- пронзительным голосом спро-

сила престарелая леди в двухфокусных очках, одна из "людей Нортона", если

воспользоваться его же термином.-- Вы хотите задержать нас?

Легкое бормотание протестующих голосов стихло.

-- Нет,-- сказал Майк.-- Я не думаю, что кто-то будет вас задерживать.

Я прошептал Билли на ухо, и он посмотрел на меня вопросительно и

удивленно.

-- Прямо сейчас беги,-- сказал я.-- Быстренько.

Билли побежал выполнять поручение.

Нортон пригладил волосы рассчитанным жестом бродвейского актера.

Мне он нравился гораздо больше, когда беспомощно дергал стартер бензопи-

лы, ругаясь и думая, что его никто не видит. Я не мог сказать тогда, и сейчас не

знаю, верил ли он в то, что делает или нет. Глубоко внутри, я думаю, он знал,

что должно случиться. Я думаю, что та логика, которой он молился всю жизнь,

в конце концов обернулась против него, как взбесившийся и озверевший неког-

да дрессированный тигр.

Он беспокойно огляделся вокруг, словно желал сказать что-нибудь еще,

потом повел четверку своих сторонников мимо одной из касс. Кроме старушки

с ним были пухлый парень лет двадцати, молодая девушка и мужчина в джин-

сах и сдвинутой на затылок шапочке для гольфа.

Взгляд Нортона встретился с моим, глаза его чуть расширились, потом

ушли в сторону.

-- Брент, подожди минуту,-- сказал я.

-- Я не хочу больше ничего обсуждать. Тем более с тобой.

-- Я знаю, но я хочу попросить об одной услуге.-- Я обернулся и увидел,

что Билли бежит к кассам.

-- Что это? -- спросил Нортон подозрительно, когда Билли вручил цел-

лофановый пакет.

-- Бельевая веревка,-- ответил я, смутно понимая, что сейчас все в супер-

маркете смотрят на нас, собравшись по другую сторону от линии касс.-- Тут до-

вольно много. Триста футов.

-- И что?

-- Я подумал, может быть, ты привяжешь один конец за пояс перед тем,

как выйти. Когда веревка натянется, привяжи ее к чему-нибудь. Например, к

дверце машины.

-- Боже, зачем?

-- Я буду знать, что вы прошли по крайней мере триста футов,-- сказал

я.

Что-то мелькнуло в его глазах, но только на мгновение.

-- Нет,-- сказал он.

Я пожал плечами.

-- О'кей. В любом случае, удачи.

Мужчина в шапочке для гольфа неожиданно сказал:

-- Я сделаю это, мистер. Не вижу причины почему бы нет.

Нортон обернулся к нему, словно собирался сказать что-то резкое, и

мужчина пристально и спокойно посмотрел на него. В его глазах не мелькало

ничего. Он решил, и у него просто не было никаких сомнений. Нортон тоже по-

нял это и промолчал.

-- Спасибо,-- сказал я, разрезая упаковку своим карманным ножом, и ве-

ревка вывалилась гармошкой жестких колец. Я вытащил один конец и обвязал

пояс "чемпиона по гольфу" свободной петлей с бабьим узлом. Он тут же развя-

зал веревку и быстро затянул туже на добротный морской узел. В зале магазина

стояла полнейшая тишина. Нортон в нерешительности переминался с ноги на

ногу.

-- Дать нож? -- спросил я мужчину.

-- У меня есть.-- Он взглянул на меня с тем же самым холодным презре-

нием в глазах.-- Ты главное следи за веревкой. Если она запутается, я ее обрежу.

-- Мы все готовы? -- спросил Нортон слишком громким голосом. Пух-

лый парень подскочил, будто его толкнули.

Не получив ответа, Нортон двинулся к выходу.

-- Брент,-- сказал я, протягивая руку.-- Удачи.

Он посмотрел на мою руку с сомнением.

-- Мы пришлем вам помощь,-- сказал он наконец и толкнул дверь с над-

писью "Выход".

Я снова почувствовал тот едкий запах. "Его люди" последовали за Нор-

тоном. Майк Хатлен подошел и остановился рядом со мной. Группа Нортона

из пяти человек стояла в медленно движущемся молочном тумане. Нортон ска-

зал что-то, что я вполне мог бы расслышать на таком расстоянии, но туман, ка-

залось, гасил все звуки. Кроме двух-трех слогов, словно доносящихся из работа-

ющего вдалеке радиоприемника, я не расслышал ничего. Потом они начали

удаляться.

Хатлен придерживал открытую дверь. Я стравливал веревку и старался,

чтобы она свободно провисала, помня об обещании перерезать ее, если она за-

стрянет. Снаружи все еще не доносилось ни звука. Билли неподвижно стоял ря-

дом, но я чувствовал, как внутри он весь вибрирует от напряжения.

Снова возникло странное чувство, что эти пятеро не исчезли в тумане, а

просто стали невидимы. Какое-то мгновение их одежда плыла уже без них, а за-

тем и она пропала. Этот туман по-настоящему впечатлял своей плотностью

лишь когда можно было увидеть, как он проглатывает людей буквально в тече-

ние нескольких секунд.

Я продолжал стравливать веревку. Сначала ушла в туман четверть, по-

том половина. Потом на мгновение движение прекратилось, веревка обмякла. Я

задержал дыхание, но она снова пошла. Я стравливал ее через пальцы и неожи-

данно вспомнил, как отец возил меня в Бруксайд смотреть "Моби Дика" с Гре-

гори Пеком. Наверно я даже улыбнулся.

Ушло три четверти веревки, и я уже видел конец, лежащий на ботинке

Билли, но тут веревка в моей руке снова остановилась. Секунд пять она лежала

неподвижно, потом рывком ушли еще пять футов, и вдруг, резко дернув влево,

веревку натянуло о край двери так, что она даже зазвенела.

Потом еще двадцать футов рывком сдернуло с моей руки, оставив на

ладони тонкий ожог, и из тумана донесся высокий дрожащий крик. Я даже не

мог сказать, мужчина кричит или женщина.

Снова дернуло веревку. И снова. Ее мотало в дверном проеме то вправо,

то влево, потом уползло еще несколько футов, и из тумана донесся захлебываю-

щийся вопль, услышав который Билли застонал. Хатлен замер с широко рас-

крытыми от ужаса глазами, один уголок рта его, подрагивая, повернулся вниз.

Вопль внезапно оборвался, и, казалось, целую вечность стояла тишина.

Потом закричала старушка, и на этот раз никаких сомнений насчет того, кто

кричит, не было.

-- Уберите его от меня! -- кричала она.-- О, господи, господи, уберите...--

И голос ее тоже оборвался.

Внезапно почти вся веревка сбежала по моей ладони, оставив еще более

сильный ожог, но потом обвисла, и из тумана донесся новый звук, сочное гром-

кое хрюканье, от которого у меня во рту все пересохло.

Такого звука я не слышал никогда в жизни, но ближе всего тут подошло

бы сравнение с каким-нибудь кинофильмом, снятым в африканском вельде или

в южно-американских болотах. Звук большого животного. Он снова донесся до

нас, низкий, неистовый, звериный звук. И снова, но потом перешел в прерыви-

стое бормотание и затих совсем.

-- Закройте дверь,-- дрожащим голосом попросила Аманда Дамфрис.--

Пожалуйста.

-- Минуту,-- сказал я и потянул за веревку.

Она выползала из тумана и укладывалась у моих ног неровными петля-

ми и кольцами. Последние фута три новой бельевой веревки были окрашены в

кирпично-красный цвет.

-- Смерть! -- выкрикнула миссис Кармоди.-- Там смерть! Вы все видели?

На отгрызенном и растрепанном конце веревки на волокнах хлопка ос-

тались крошечные капельки крови.

Никто не стал спорить с миссис Кармоди.

Майк Хатлен отпустил дверь, и она захлопнулась.

Глава 7

Первая ночь.

Мистер Маквей работал в Бриджтоне мясником еще с тех пор, когда

мне было лет двенадцать или тринадцать, но я не знал ни его имени, ни каков

его возраст. Он установил небольшой газовый гриль под одной из вентиляци-

онных решеток (вентиляторы не работали, но решетки создавали хоть какую-

то тягу), и к 6:30 вечера запах жарящихся цыплят заполнил весь магазин. Бад

Браун не стал возражать. Может быть, от потрясения, но скорее всего он про-

сто осознал, что птица и мясо отнюдь не становятся свежее. Цыплята пахли ве-

ликолепно, но не всем хотелось есть. Мистер Маквей, маленький, худой и акку-

ратный в своем белом халате, все равно продолжал жарить цыплят, укладывать

куски на бумажные тарелки и расставлять их, как это делают в кафетериях, на

мясном прилавке.

Миссис Терман принесла нам с Билли по порции с гарниром из карто-

фельного салата. Я поел, сколько смог, но Билли даже не притронулся к своей

тарелке.

-- Тебе надо поесть, силач,-- сказал я.

-- Я не голоден,-- ответил он и отодвинул тарелку.

-- Ты не станешь большим и сильным, если...

Миссис Терман, сидящая немного позади Билли, покачала головой.

-- Ладно,-- сказал я.-- По крайней мере пойди съешь персик. О'кей?

-- А если мистер Браун скажет что-нибудь?

-- Если он скажет что-нибудь, скажи мне.

-- О'кей.

Он медленно пошел вдоль стеллажей. Мне показалось, он как-то сник, и

мое сердце сжималось, когда я видел его таким. Мистер Маквей продолжал жа-

рить цыплят, очевидно, совершенно не обращая внимания на то, что почти ни-

кто не ест, удовлетворенный, видимо, своими чисто механическими действиями.

Кажется, я уже писал, что люди по-разному реагируют на подобные ситуации.

Трудно представить, что это может быть так, но это действительно так. Разум

человека -- темный лес.

Мы с миссис Терман сидели в середине аптечного ряда, и нам было вид-

но, что ко всему магазину люди собрались маленькими группками. Никто кро-

ме миссис Кармоди не сидел один. Даже Майрон и Джим были вместе: оба хра-

пели у пивного охладителя.

Шестеро новых дежурных сидели у проемов в мешках. Один из них Ол-

ли. Он грыз цыплячью ногу и запивал ее пивом. У каждого поста стояли при-

слоненные к мешкам факела, изготовленные из швабр, а рядом банки с уголь-

ной растопкой, но, я думаю, теперь никто уже не верил в эти приготовления

так, как раньше. После того ужасного звериного рыка и после отгрызенной ок-

ровавленной веревки никто уже не верил. Если что-то оттуда, снаружи, захочет

нас, оно нас получит. Оно или они.

-- Насколько опасно будет сегодня ночью? -- спросила миссис Терман.

Голос ее звучал спокойно, но в глазах застыл испуг.

-- Хэтти, я не знаю.

-- Пусть Билли побольше будет со мной. Я... Дэвид, я боюсь смертель-

но.-- Она коротко хохотнула.-- Да, видимо это так называется. Но если Билли

будет со мной, я буду в порядке. Ради него.

Глаза ее блестели. Я наклонился и тронул ее за плечо.

-- Я так волнуюсь за Алана,-- сказала она.-- Но он наверно мертв, Дэ-

вид. Я сердцем чувствую, что его уже нет.

-- Не надо, Хэтти. Ты не можешь этого знать.

-- Но я чувствую, что это так. Ты ничего не чувствуешь про Стефени?

Хоть какое-то ощущение?

-- Нет,-- солгал я, стиснув зубы.

Она издала горлом странный сдавленный звук и зажала рот рукой. В ее

очках отражались тусклые отсветы лучей фонариков.

-- Билли возвращается,-- пробормотал я.

Билли ел персик. Хэтти Терман похлопала по полу рядом с собой и ска-

зала, что, когда он доест, она покажет ему, как из персиковой косточки и нитки

делается человечек. Билли устало улыбнулся ей, и она улыбнулась в ответ.

В 2О.00 новые шесть дежурных сели у проемов, и Олли подошел ко мне.

-- Где Билли?

-- Там дальше, с миссис Терман,-- ответил я.-- Занимаются рукоделием.

Они уже прошли человечков из персиковых косточек, маски из пакетов и яблоч-

ных кукол, а теперь мистер Маквей показывает ему, как делать маленьких тру-

бочистов.

Олли сделал большой глоток пива и сказал:

-- Там за окнами что-то движется.

Я пристально посмотрел на него, но он ответил мне уверенным взгля-

дом.

-- Я не пьян,-- сказал он.-- Я пытался набраться, но меня не берет. А как

хотелось бы, Дэвид.

-- Что ты имеешь в виду? Что там движется?

-- Я не уверен. Спросил у Уолтера, и он сказал, что у него такое же чув-

ство. На минуту какая-то область тумана становится темнее, иногда просто ма-

ленькая полоса, иногда пятно, похожее на синяк. Потом снова пропадает. И

сам туман шевелится. Даже Эрни Симмс почувствовал, что там что-то происхо-

дит, а он слепой как летучая мышь.

-- А остальные?

-- Они все из других штатов, я их не знаю,-- сказал Олли.-- Я ни у кого

из них не спрашивал.

-- Ты уверен, что тебе не померещилось?

-- Уверен,-- сказал он и кивнул в сторону миссис Кармоди, сидевшей в

одиночестве в конце прохода. Происшедшее отнюдь не испортило ей аппетита,

и на ее тарелке лежала целая груда цыплячьих костей. Запивала она чем-то

красным: то ли соком, то ли кровью.

-- В одном она была права,-- добавил Олли.-- Мы все узнаем. Станет

темно, и мы все узнаем.

Но темноты ждать не пришлось. Когда это случилось, Билли почти ни-

чего не видел, потому что миссис Терман держала его в дальнем конце магази-

на. Олли сидел со мной, когда один из дежуривших взвизгнул и, размахивая ру-

ками, отскочил от проема. Время приближалось к 2О.30, и жемчужно-белый ту-

ман снаружи потемнел до ровного серого цвета ноябрьских сумерек.

Что-то прижалось со стороны улицы к стеклу у одного из проемов.

-- Боже! -- вскрикнул дежуривший там мужчина.-- Пустите меня! Я не

могу!..

И он, выпучив глаза, побежал, кидаясь из стороны в сторону. В полу-

тьме блеснула на его лице струйка слюны, выползшая из угла рта. Потом он

свернул и бросился к дальнему проходу мимо морозильников с продуктами.

Кто-то еще вскрикнул в темноте, и люди побежали посмотреть, что про-

исходит. Другие наоборот кинулись в дальний конец зала, не интересуясь и не

заботясь, что там ползает по стеклам снаружи.

Мы с Олли двинулись к проему. Олли держал руку в кармане брюк, ку-

да положил пистолет миссис Дамфрис. Еще один наблюдатель вскрикнул, но

скорее от отвращения, чем от страха. Мы прошли мимо касс, и теперь я понял,

что напугало дежурного. Я не знал, что это, но я мог видеть. Существо напоми-

нало одно из маленьких чудовищ с картин Босха. Было в нем что-то и комич-

ное, потому что оно немного походило на эти странные игрушки из винила за

доллар девяносто восемь центов, что люди покупают, чтобы попугать друзей.

Как раз такая штука, про которую говорил Нортон.

Фута два длиной сегментированная тварь цвета розовой заживающей

после ожога кожи. Два выпуклых глаза на коротких стебельках таращились од-

новременно в две стороны. По стеклу существо ползло, цепляясь толстыми при-

сосками. Сзади из туловища торчал какой-то отросток: то ли половой орган,

то ли жало. За спиной существа медленно колыхались огромные слюдяные

крылья, похожие на крылья мухи.

У другого проема слева от нас, откуда доносились резкие, выражающие

отвращение возгласы, по стеклу ползали сразу три таких твари, оставляя за со-

бой липкие улиточные следы. Глаза, если это на самом деле глаза, покачива-

лись на концах стебельков толщиной с палец. Самая большая из них была око-

ло четырех футов в длину. Время от времени эти твари просто переползали друг

через друга.

-- Смотри, какая чертовщина,-- сказал Том Смолли с отвращением в го-

лосе. Он стоял у проема справа от нас. Я промолчал. Если эти твари ползают

по окнам у каждого проема, значит они облепили все здание... Как черви кусок

мяса. Сравнение, конечно, не из приятных, и я почувствовал, как курятина, ко-

торую мне удалось в себя запихать, просится обратно.

Где-то плакали. Миссис Кармоди кричала про "исчадия ада". Кто-то

грубо приказал ей заткнуться, если она не хочет получить... Все по-прежнему.

Олли достал из кармана пистолет миссис Дамфрис, и я схватил его за

руку.

-- Не сходи с ума.

-- Я знаю, что я делаю,-- сказал он, высвобождаясь, потом с застывшей

на лице маской отвращения постучал стволом по стеклу. Твари заработали

крыльями так быстро, что их почти не стало видно. Если б я не знал, я бы ре-

шил, что они вообще бескрылые. Потом они взлетели.

Другие увидели, что делает Олли, и, воспользовавшись идеей, стали сту-

чать по окнам рукоятками швабр. Твари улетали, но вскоре возвращались об-

ратно. Очевидно, мозгов у них было не больше чем у обыкновенной мухи. Поч-

ти паническая обстановка разрядилась гомоном разговоров, и я услышал, как

кто-то кого-то спрашивает, что будет, если такая тварь на тебя сядет. Отнюдь

не тот вопрос, ответ на который мне хотелось бы узнать из личного опыта.

Стук по окнам стал утихать. Олли повернулся ко мне, собираясь что-то

сказать, но не успел он открыть рот, как из тумана вынырнуло еще что-то и

схватило ползающую по стеклу тварь. Кажется, я закричал. Не помню.

Вторая тварь тоже была летающей. Больше я не разглядел. Участок ту-

мана потемнел точно так, как рассказывал Олли, и превратился во что-то с хло-

пающими кожистыми крыльями, белым как у альбиноса телом и красноватыми

глазами. Это что-то схватило розовую тварь и исчезло. Все вместе заняло не бо-

лее пяти секунд. Мне показалось, что розовая тварь дергалась и трепыхалась,

исчезая в глотке, как трепыхается маленькая рыбешка в клюве чайки.

Раздался еще один удар, потом еще. Снова послышались крики, и люди

опять бросились в дальний конец магазина. Потом кто-то пронзительно

вскрикнул, на этот раз от боли, и Олли сказал:

-- О, господи, там упала старушка, и они ее чуть не растоптали.

Он бросился в проход между кассами. Я повернулся было бежать за

ним, но тут заметил нечто такое, что меня остановило.

Справа от меня один из мешков с удобрениями под самым потолком на-

чал сползать. Том Смолли сидел прямо под ним, глядя в туман через свой про-

ем.

Еще одна розовая тварь плюхнулась на стекло у проема, где стояли мы

с Олли, и ее тут же подхватил спикировавший летающий хищник. Сбитая с ног

старушка продолжала кричать пронзительным надтреснутым голосом.

Мешок. Мешок сползал.

-- Смолли! -- крикнул я.-- Берегись! Сверху!

В общем шуме он меня так и не расслышал. Мешок сполз и упал прямо

ему на голову. Смолли рухнул на пол, задев подбородком низкую полку, прохо-

дящую под витриной.

Одна из тварей-альбиносов начала протискиваться через рваную дыру

в стекле, и теперь, когда крики немного стихли, я расслышал производимый ею

мягкий скребущий звук. На чуть склоненной в сторону треугольной голове по-

блескивали красные глаза. Хищно раскрывался и закрывался тяжелый загну-

тый клюв. Она одновременно напоминала птеродактиля из книги про доисто-

рических животных и фрагмент бредового сна сумасшедшего.

Я схватил один из факелов макнул его в банку с угольной растопкой,

опрокинув ее и разлив на полу лужу горючей жидкости.

Летающая тварь уселась на верхний мешок, оглядываясь вокруг и мед-

ленно, зловеще переступая с одной когтистой лапы на другую. Я уверен, что

эти существа тоже глупы: дважды оно пыталось расправить крылья, ударяясь

ими о стены, и складывало их за горбатой спиной, словно гриф. В третий раз

тварь потеряла равновесие и неуклюже свалилась со своего насеста, упав на

спину Тома Смолли. Одним движение когтистой лапы она разорвала рубашку

Тома и располосовала его до крови.

Я стоял всего в трех футах от нее. С факела капала жидкость для рас-

топки, и я был готов ее убить, но тут понял, что мне нечем зажечь огонь. По-

следнюю спичку я истратил за час до того, зажигая мистеру Маквею сигару.

В зале творилось что-то невероятное. Люди увидели сидящую на спине

Смолли тварь -- зрелище, которого никто никогда на Земле еще не видел. Она

стремительно ударила клювом и вырвала кусок мяса из шеи Смолли.

Я уже собрался воспользоваться факелом как дубиной, когда обмотан-

ный тряпками конец его вдруг вспыхнул. Рядом, держа зажигалку с эмблемой

морской пехоты, стоял Ден Миллер. Лицо его словно окаменело от ужаса и яро-

сти:

-- Убей ее,-- хрипло сказал он.-- Убей, если сможешь.

Рядом с пистолетом в руке стоял Олли, но он не мог стрелять из опасе-

ния попасть в Тома.

Тварь расправила крылья и взмахнула ими, явно не собираясь взлетать,

а просто, чтобы получше уцепиться за свою жертву, потом обволокла крылья-

ми туловище бедняги Смолли, и оттуда донесся звук чего-то рвущегося. Отвра-

тительный звук, я даже не могу его описать.

Все это произошло за считанные секунды. Затем я ткнул в нее горящим

факелом. У меня возникло ощущение, что я ударил что-то не более прочное чем

воздушный змей, и в следующий момент тварь вспыхнула, издав скрежещущий

звук и снова расправив крылья. Голова ее задергалась, глаза закатились, я иск-

ренне надеюсь, в болезненной агонии. Потом со звуком, напоминающим хлопа-

ющие на ветру простыни, тварь взлетела и опять издала этот ржавый скребу-

щий крик.

Следя за ее огненным предсмертным полетом, повернулись головы. На-

верно из всего происшедшего ничто не запомнилось мне ярче, чем этот зигзаго-

образный полет пылающей твари над залом супермаркета. Она летела, роняя

то тут, то там горящие куски, и в конце концов рухнула на стеллаж с соусами

для спагетти, разбрызгав вокруг кровавые сгустки "Рагу-энд-Принс" и "При-

мы". От нее не осталось почти ничего кроме пепла и костей. По магазину по-

полз тошнотворный резкий запах горящего мяса, и, словно подчеркивая его,

появился другой -- тонкий едкий запах тумана, проникающего в разбитое окно.

Мгновение стояла тишина. Нас всех словно околдовала черная магия

этого огненного полета. Потом кто-то завизжал. Все закричали, и откуда-то из-

далека я услышал плач сына.

Кто-то схватил меня за плечо. Оказалось, Бад Браун. Глаза его лезли из

орбит, рот кривился в гримасе, открывающей искусственные зубы.

-- Там еще одна. Другая...-- сказал он, показывая рукой.

Сквозь дыру в стекле пролезла розовая тварь и уселась на мешке с удоб-

рениями, тараща глаза на стебельках и жужжа своими мушиными крыльями,

как дешевый вентилятор. Розовое, болезненно-пухлое тело быстро подымалось

и опадало.

Мой факел еще не погас, и я бросился к ней, но меня опередила миссис

Репплер, учительница третьих классов, лет пятидесяти пяти, может быть, шес-

тидесяти, худая сухощавая женщина, которая своим видом всегда напоминала

мне полоску вяленого мяса.

В каждой руке она держала по банке "Рэйда", словно какой-то сума-

сшедший персонаж из экзистенциальной комедии. Издав яростный крик, сде-

лавший бы честь любому пещерному человеку, разбивающему череп врага, она

вытянула руки с аэрозольными банками вперед и нажала обе кнопки. Густой

слой инсектицида покрыл розовую тварь, и она забилась в конвульсиях, завер-

телась и наконец свалилась с мешков, отскочила от тела уже без всяких сомне-

ний мертвого Тома Смолли и упала на пол. Крылья ее бешено зажужжали, но

они уже не могли никуда ее унести: их покрывал толстый слой "Рэйда". Через

несколько секунд крылья ослабели, потом замерли, и тварь умерла.

Я снова услышал плач. И стоны. Все еще стонала затоптанная пожилая

леди. Откуда-то доносился смех. Смех сумасшедшего. Миссис Репплер, часто и

тяжело дыша, стояла над своей жертвой.

Хатлен и Миллер нашли небольшую тележку типа тех, на которых груз-

чики подвозят к секциям магазина ящики с товарами, и вдвоем запихнули ее на

мешки с удобрениями, закрыв клинообразную дыру в стекле. Как временная ме-

ра это было неплохо.

Двигаясь словно лунатик, появилась Аманда Дамфрис. В одной руке

она держала пластиковое ведерко, в другой метелку, все еще завернутую в про-

зрачный целлофан. Она наклонилась, глядя перед собой огромными пустыми

глазами, и замела мертвую розовую тварь в ведерко. Я даже расслышал треск

целлофановой обертки, когда Аманда водила метелкой по полу. Потом она по-

дошла к двери -- к счастью, на ней не было этих тварей,-- приоткрыла ее немно-

го и выбросила ведерко на улицу. Оно упало на бок, перекатываясь туда-обрат-

но по сокращающейся дуге. Еще одно розовое насекомое появилось с жужжани-

ем из темноты, уселось на ведерко, потом принялось ползать вокруг.

Аманда разрыдалась. Я подошел и обнял ее за плечи.

Полвторого ночи. Я сидел в полудреме, прислонившись спиной к белой

эмалированной стенке мясного прилавка. Билли спал, уткнувшись лицом мне в

живот. Неподалеку, положив под голову чей то пиджак, спала Аманда Дамф-

рис.

После того, как летающая тварь сгорела, мы с Олли сходили на склад и

принесли еще штук шесть подстилов, таких же, какой я укрыл Билли. Теперь на

них спали люди. Потом мы притащили несколько тяжелых ящиков с апельсина-

ми и персиками и вчетвером затолкали их на мешки напротив разбитого стек-

ла. Этим птицеподобным тварям пришлось бы поработать, чтобы сдвинуть

ящики: каждый из них весил фунтов девяносто.

Но птицы и розовые твари были не единственными, кто таился в тума-

не. Были еще щупальца, утащившие Норма. И обгрызенный конец веревки то-

же заставлял кое о чем задуматься. Было наконец то невидимое существо, что

издавало низкий гортанный рев. До нас время от времени доносились эти зву-

ки, чаще издалека, хотя кто может сказать, как далеко это "издалека", когда ту-

ман так гасит звуки? А иногда они раздавались так близко, что тряслось зда-

ние, и казалось, что сердце вдруг наполняется ледяной водой.

Билли зашевелился во сне и застонал. Я погладил его по голове, и он

простонал чуть громче, но потом, похоже, снова уплыл в менее опасные воды

сновидений. Я однако очнулся от дремоты и продолжал сидеть без сна. С на-

ступления темноты мне удалось поспать лишь часа полтора, да и то меня все

время преследовали кошмары. В одном из фрагментов сна я снова увидел пред-

ыдущий вечер. Билли и Стеффи стояли у панорамного окна, глядя на черную с

переливами серого воду, на серебряный крутящийся смерч, возвещающий нача-

ло бури. Я пытался увести их, зная, что достаточно сильный ветер может раз-

бить окно и разбросать по всей комнате смертоносные стеклянный стрелы. Но

как я ни бежал, я не мог приблизиться к ним ни на шаг. А потом из смерча под-

нялась птица, гигантская алая птица смерти доисторического вида, чьи рас-

правленные крылья погрузили во тьму все озеро с востока до запада. Раскрыв

клюв с огромной как Голландский тоннель глоткой, птица ринулась на жену и

сына, и в этот момент низкий зловещий голос зашептал, повторяя: "Проект

"Стрела"... "Проект "Стрела"... "Проект "Стрела"...

Не только мы с Билли спали плохо. Одни вскрикивали во сне, другие

продолжали кричать, уже проснувшись. Пиво исчезало из охладителя с огром-

ной скоростью. Бадди Иглтон без комментариев подвез со склада еще несколь-

ко ящиков. Майк Хатлен сказал мне, что кончился "Соминекс". Полностью.

Видимо, некоторые брали снотворное по шесть-восемь бутылочек.

-- Есть еще "Нитол",-- сказал он.-- Хочешь, Дэвид?

Я покачал головой и поблагодарил его.

В проходе у кассы номер пять обосновались наши пьянчуги. Их было

человек семь, все из других штатов кроме Лу Таттингера, работавшего на мой-

ке машин. Лу, как говорится, никогда долго не искал повода, чтобы понюхать

пробку. Вся винная бригада анестезировала себя уже довольно прилично.

Да. Еще было человек шесть-семь, которые сошли с ума. Не совсем точ-

ный термин, но я не могу придумать лучшего. Эти люди впали в полнейшую

апатию без помощи пива, вина или пилюль. Пустыми, блестящими как дверная

ручка глазами смотрели они вокруг. Твердый бетон реальности дал трещину в

каком-то немыслимом землетрясении, и эти бедняги в нее провалились. Со вре-

менем они могли бы оправиться. Если бы было время.

Остальные приноровились к ситуации, сделав собственные выводы и

компромиссы, порой несколько странные. Миссис Репплер, например, была уве-

рена, что все это сон. Так по крайней мере она сказала. Но сказала с убеждени-

ем.

Я взглянул на Аманду. К ней у меня появилось какое-то неудобно силь-

ное чувство. Неудобное, но не неприятное. Глаза ее были невероятного ярко-зе-

леного оттенка, и некоторое время я наблюдал за ней, ожидая, что она снимет

контактные линзы, но, очевидно, это был их естественный цвет. Я хотел ее. Моя

жена осталась дома, может быть, она была еще жива, скорее всего нет, но в лю-

бом случае одна; я любил ее и больше всего на свете я хотел вернуться к ней

вместе с Билли, но я также хотел эту леди по имени Аманда Дамфрис. Я гово-

рил себе, что причина этого в том, что мы попали в такую ситуацию. Возмож-

но, это действительно было так, но объяснения ничего не меняли.

Я снова задремал и неожиданно проснулся уже около трех. Аманда

свернулась калачиком, поджав колени и засунув руки между ног. Похоже, она

спала крепко. Кофточка на одном боку у нее задралась, обнажив полоску чис-

той белой кожи. Я глядел на нее и чувствовал себя неловко.

Пытаясь перевести мысли на какую-нибудь другую тему, я начал вспо-

минать, как днем раньше я хотел написать Нортона. Конечно, не что-нибудь

значительное, не картину... Просто посадить его на бревно с моей банкой пива

в руке и сделать набросок его потного усталого лица с небрежно торчащими

позади двумя крыльями обычно аккуратных волос. Получилось бы хорошо.

Мне потребовалось двадцать лет жизни рядом с отцом, чтобы принять мысль о

том, что просто хороший художник это тоже неплохо.

Знаете, что такое талант? Проклятье ожидания. И надо суметь сжиться

с ним еще в детстве. Если вы можете писать, вам кажется, что господь создал

вас, чтобы превзойти Шекспира. Если вы рисуете, вам кажется... Мне казалось,

что он создал меня, чтобы превзойти отца.

Оказалось, я не настолько хорош. Я пытался стать таким, даже больше,

чем следовало. У меня была выставка в Нью-Йорке, неудачная. Критики разби-

ли меня в пух и в прах, сравнивая с отцом, и через год, чтобы содержать Стефф

и себя, я занялся коммерческой живописью. Стефф уже была беременна, и поэ-

тому я как-то раз сел и серьезно сам с собою поговорил. Результатом этого раз-

говора стало убеждение, что серьезное искусство будет для меня всего лишь

хобби, не более того.

Я делал рекламу для шампуня "Золотая Девушка", ту, где Девушка сто-

ит на педалях велосипеда, ту, где она играет во фризби на пляже, ту, где она

стоит на балконе своей квартиры с бокалом в руке. Я делал иллюстрации к рас-

сказам почти для всех больших журналов, хотя пробился я туда, иллюстрируя

на скорую руку рассказы в менее солидных изданиях для мужчин. Я делал ре-

кламу для кино. Деньги были. Жили мы в общем-то не бедно.

Не далее как прошлым летом я даже участвовал в выставке в Бриджто-

не. Я выставил девять полотен из тех, что написал за последние пять лет, и про-

дал шесть из них. Одна картина, которую я категорически отказывался прода-

вать, изображала супермаркет "Федерал Фудс" (странное совпадение) видом с

дальнего конца автостоянки. На моей картине на стоянке не было ничего кроме

череды консервных банок с фасолью, причем каждая по мере приближения к

зрителю становилась все больше и больше. Последняя казалась высотой футов

в восемь. Картина называлась "Фасоль и искаженная перспектива". Один чело-

век из Калифорнии, глава какой то компании, изготовляющей теннисные мячи,

ракетки и бог знает какой еще спортинвентарь, очень хотел ее купить и долго

не принимал мой отказ, даже несмотря на карточку "Не для продажи", воткну-

тую в левом нижнем углу простой деревянной рамы. Он начал с шести сотен

долларов и дошел до четырех тысяч. Говорил, что хочет ее для своего кабинета.

Я не согласился, и он уехал крайне удивленный, но и тогда не сдался: на случай,

если я передумаю, он оставил мне свою визитную карточку.

Деньги бы нам не помешали. В тот год мы как раз сделали пристройку

к дому и купили "Скаут" с четырехколесным приводом, но я просто не мог ее

продать. Не мог, потому что чувствовал, что это самая лучшая из всех написан-

ных мною картин, и я хотел иметь возможность смотреть на нее после того, как

кто-нибудь, не осознавая своей жестокости, спрашивал, когда же я наконец сде-

лаю что-нибудь серьезное.

Но однажды прошлой осенью я показал картину Олли Виксу, и он по-

просил разрешения сфотографировать ее и использовать для рекламы. Это был

конец моей собственной искаженной перспективы. Олли безошибочно распоз-

нал, чего стоит моя картина, и, сделав это, заставил признать и меня. Прекрас-

ный образец легковесной коммерческой живописи. Не больше. И слава богу, не

меньше.

Я разрешил ему, а потом позвонил этому предпринимателю домой в

Сан-Луис-Обиспо и сказал, что он может купить картину за две с половиной

тысячи, если он еще хочет. Он хотел, и я отправил ее на побережье почтой. По-

сле этого голос разочарованных ожиданий, тот самый голос обманутого ребен-

ка, которого никак не устраивало умеренное определение "хороший", замол-

чал. И за исключением нескольких раскатов -- что-то вроде звуков, издаваемых

невидимыми существами в туманной ночи -- он с тех пор по большей части мол-

чит. Может быть, вы скажете мне, почему молчание этого требовательного де-

тского голоса так похоже на смерть?

Около четырех Билли проснулся, по крайней мере частично, и огляделся

вокруг сонными непонимающими глазами.

-- Мы еще здесь?

-- Да, родной,-- сказал я.-- Еще здесь.

Он заплакал слабо, беспомощно, и это было ужасно. Аманда просну-

лась и поглядела на нас.

-- Эй, малыш,-- сказала она, мягко обнимая Билли.-- Придет утро, и все

будет гораздо лучше.

-- Нет,-- заупрямился Билли.-- Не будет. Не будет. Не будет.

-- Тш-ш-ш,-- сказала она, глядя на меня поверх его головы.-- Тш-ш-ш,

тебе давно пора спать.

-- Я хочу к маме!

-- Я знаю, малыш,-- сказала Аманда.-- Конечно.

Прикорнув к ней, Билли повертелся немного и лег так, чтобы ему было

меня видно. Какое-то время он смотрел на меня, потом снова уснул.

-- Спасибо,-- сказал я.-- Может быть, вы были ему нужны.

-- Он меня даже не знает.

-- Это не важно.

-- А что, вы думаете, будет дальше? -- спросила она, не сводя с меня

твердого взгляда своих зеленых глаз.-- Что вы действительно думаете?

-- Спросите меня утром.

-- Я спрашиваю сейчас.

Я уже собрался было ответить, но тут из темноты, словно нечто из рас-

сказа с ужасами, материализовался Олли Викс. В руках он держал направлен-

ный в потолок фонарь с обернутой вокруг отражателя женской кофточкой, и

приглушенный свет отбрасывал на его лице странные тени.

-- Дэвид,-- прошептал он.

Аманда взглянула на него, сначала встревоженно, потом снова испуган-

но.

-- Что такое, Олли? -- спросил я.

-- Дэвид,-- прошептал он и добавил.-- Пойдем. Пожалуйста.

-- Я не хочу оставлять Билли. Он только что уснул.

-- Я побуду с ним,-- сказала Аманда.-- Вы идите.-- Потом добавила чуть

тише.-- Боже, это никогда не кончится.

Глава 8

Что случилось с солдатами. Вместе с Амандой. Разговор с

Деном Миллером.

Я пошел вслед за Олли. Он направлялся к складскому помещению и,

проходя мимо пивного охладителя, схватил банку пива.

-- Олли, что случилось?

-- Я хочу, чтобы ты сам увидел.

Мы прошли за двойные двери, и створки закрылись за нами, чуть вско-

лыхнув воздух. Здесь было холодно. Место это совсем не нравилось мне после

того, что случилось с Нормом. Кроме того я вспомнил, что где-то здесь все еще

валяется отрубленный кусок щупальца.

Олли убрал закрывающую отражатель кофточку и направил луч фона-

рика вверх. В первый момент мне показалось, что кто-то подвесил на обогрева-

тельную трубу под потолком два манекена. Что они висят на тонких струнах...

Знаете, детские шуточки в канун дня всех святых?..

Затем я увидел ноги, болтающиеся в семи дюймах от бетонного пола, и

две кучи разбросанных картонных коробок. Я взглянул вверх, и в горле у меня

начал подниматься крик, потому что там были лица, но не манекенов. Обе го-

ловы свернулись набок, словно их хозяева смеялись над какой-то жутко забав-

ной шуткой, так смеялись, что лица аж посинели.

Тени. Длинные тени на стене позади них. Высунутые языки.

Оба были в военной форме. Те самые молодые солдаты, которых я заме-

тил еще вначале, но потом потерял из вида в сутолоке событий. Солдаты из...

Крик. Я ощущал, как он поднимается у меня в горле, словно стон поли-

цейской сирены, но тут Олли схватил меня за руку над локтем.

-- Не кричи, Дэвид. Кроме нас с тобой никто еще не знает. И лучше бу-

дет, если так и останется.

Как-то я справился с собой и проговорил:

-- Это солдаты...

-- Из "Проекта "Стрела",-- сказал Олли.-- Точно.

Что-то холодное ткнулось мне в руку. Банка пива...

-- На, выпей. Полегчает.

Я осушил ее за один раз, и Олли начал рассказывать.

-- Я пришел посмотреть, нет ли здесь еще баллонов для гриля мистера

Маквея. И увидел их. Как я понимаю, они сначала сделали петли, а потом за-

брались на сложенные одна на другую картонные коробки. Должно быть связа-

ли друг другу руки... Ну, знаешь, чтобы были за спиной. Затем, я думаю, сунули

головы в петли, затянули, дергая ими из стороны в сторону. Возможно, один из

них сосчитал до трех, и они вместе прыгнули. Не знаю...

-- Такого не может быть,-- сказал я, чувствуя, как пересохло у меня во

рту. Но руки у них действительно были связаны. Я не мог оторвать взгляда от

их рук.

-- Может. Если они сильно хотели, Дэвид, то может.

-- Но почему?

-- Я думаю, ты знаешь, почему. Конечно, летние туристы вроде этого

парня, Миллера, не поймут, но здесь есть и местные, которые вполне могут до-

гадаться.

-- "Проект "Стрела"?

-- Я целыми днями стою у касс,-- сказал Олли,-- и многое слышу. Всю

весну до меня доходили разные слухи про эту чертову "Стрелу", но ни одного

хорошего. Черный лед на озере...

Я вспомнил, как Билл Джости наклонился к окну моей машины, дохнув

мне в лицо теплым алкогольным перегаром... Не просто атомы, а другие атомы.

А теперь эти тела, свисающие с трубы под потолком. Склоненные набок голо-

вы...

С ужасом я начал осознавать, что где-то во мне открываются новые

двери восприятия. Только новые ли? Скорее старые. Двери восприятия ребенка,

еще не научившегося защищать себя тоннельным зрением, которое не позволяет

видеть девяносто процентов окружающего. Дети видят все, на что падает их

взгляд, и слышат все, что находится в пределах слышимости. Но если жизнь это

рост сознания, тогда она еще и сужение восприятия.

Страх расширяет перспективу и обогащает восприятие, и мне было

страшно понимать, что я погружаюсь туда, откуда большинство из нас уходят,

когда из пеленок перебираются в ползунки. Я видел то же самое на лице Олли.

Когда рациональное рушится, происходит перегружение цепей человеческого

мозга. Нервные клетки раскаляются добела и начинают вибрировать. Галлю-

цинации превращаются в реальность: в том месте, где перспектива заставляет

сходиться параллельные линии, действительно появляется ртутная лужа; мерт-

вые встают и заговаривают; розы начинают петь...

-- Я слышал кое-что. Сразу от нескольких людей,-- продолжил Олли.--

Джастин Робардс, Ник Точай, Бен Майклсон. В маленьких городках секретов

не бывает. Что-то обязательно всплывет. Иногда это как родник: он просто вы-

бивается из-под земли, и никто не знает, откуда он взялся. Ты что-то услышал в

библиотеке, передал кому-то другому. Или на пристани в Харрисоне... Бог зна-

ет, где еще или почему. Но все лето я слышу: "Проект "Стрела", "Проект "Стре-

ла"...

-- Но эти двое...-- сказал я.-- Боже, Олли, они еще совсем мальчишки.

-- Во Вьетнаме такие мальчишки отрезали у местных уши. Я был там. Я

видел.

-- Но... что заставило их сделать это?

-- Я не знаю. Может быть, они что-то знали. Или только догадывались.

Но они, видимо, понимали, что люди в конце концов начнут задавать им воп-

росы. Если мы доживем до этого конца концов.

-- Если ты прав,-- сказал я,-- то это должно быть что-то действительно

кошмарное.

-- Буря,-- сказал Олли мягким ровным голосом.-- Может, там что-то по-

вредило во время бури. Может, случилась какая-то катастрофа. Кто знает, чем

они там занимались? Некоторые утверждают, что там экспериментировали с

высокомощными лазерами и мазерами. А иногда я слышу про термоядерную

энергетику. Вдруг они... Вдруг они прокололи дыру в какое-нибудь другое из-

мерение?

-- Бред,-- сказал я.

-- А они? -- спросил Олли, показывая на трупы.

-- Они нет. Но сейчас перед нами другая проблема. Что мы будем де-

лать?

-- Я думаю, надо срезать их и спрятать,-- тут же предложил Олли.-- За-

валить их чем-нибудь, что никому не понадобится. Собачьими консервами, сти-

ральным порошком или еще чем. Если люди об этом узнают, будет только хуже.

Именно поэтому я к тебе и пришел, Дэвид. Я никому больше не мог довериться.

-- Как нацистские военные преступники,-- пробормотал я,-- которые

кончали с собой в камерах, когда война была проиграна.

-- Да. Я тоже об этом подумал.

Мы замолчали, и неожиданно снаружи из-за стальной загрузочной две-

ри снова донеслись скребущие звуки щупалец, ползающих у входа. Мы неволь-

но встали ближе друг к другу, и я почувствовал, как по коже у меня бегают му-

рашки.

-- О'кей.

-- Быстро закончим и обратно,-- сказал Олли. В свете фонаря тускло

блеснуло его сапфировое кольцо.-- Я хочу убраться отсюда поскорей.

Я взглянул вверх. Солдаты воспользовались той же самой бельевой ве-

ревкой, которой я обвязывал мужчину в шапочке для гольфа. Петли врезались в

распухшую кожу на шее, и я снова подумал: "Что же могло заставить их прой-

ти через это?" Олли был прав, когда сказал, что будет только хуже, если об

этом двойном самоубийстве станет известно другим. Мне уже стало хуже, хотя

до этого я думал, что дальше некуда.

Олли со щелчком открыл свой нож, отличный тяжелый нож, удобный

для того, чтобы вскрывать картонные коробки. И разумеется, перерезать верев-

ки.

-- Ты или я? -- спросил он.

-- Каждому по одному,-- ответил я, проглотив комок в горле.

И мы сделали это.

Когда я вернулся, Аманды не было, а с Билли сидела миссис Терман. И

он, и она спали. Я пошел вдоль одного из проходов и услышал:

-- Мистер Дрэйтон. Дэвид.-- Аманда стояла у лестницы, ведущей в каби-

нет менеджера. Глаза ее сверкали изумрудами.-- Что там случилось?

-- Ничего,-- ответил я.

Она подошла ближе, и я уловил слабый запах духов. Боже, как я ее хо-

тел.

-- Ты обманываешь меня,-- сказала она.

-- В самом деле ничего. Ложная тревога.

-- Как скажешь.-- Она взяла меня за руку.-- Я только что поднималась в

кабинет. Там пусто, и дверь запирается.-- Лицо ее было совершенно спокойно,

но в глазах светился какой то неистовый огонь, и на шее билась маленькая жил-

ка.

-- Я не...

-- Я видела, как ты смотрел на меня,-- сказала она.-- Едва ли нам нужно

об этом говорить. Терман побудет с твоим сыном.

-- Да.-- Мне пришло в голову, что именно так, может быть, не лучшим

образом, но именно так я смогу снять с себя заклятье только что проделанной

мной и Олли работы. Не лучший способ, но единственный.

Мы поднялись в кабинет по узкой лестнице. Как она и сказала, он пус-

товал. И дверь запиралась. Я повернул ручку замка. В темноте она была лишь

формой. Я вытянул руки вперед, коснулся ее и прижал к себе. Она дрожала. Мы

опустились на пол, целуя друг друга, сначала на колени, и я положил ладонь на

ее твердую грудь, ощущая через кофточку быстрое биение ее сердца. Я вспом-

нил, как Стеффи говорила Билли, чтобы он не трогал упавшие провода. Вспом-

нил синяк на ее бедре, когда она сняла свое коричневое платье вечером в день

обручения. Вспомнил, как я, направляясь с папкой рисунков под рукой в класс

Винсента Хартгена, увидел ее в первый раз проезжающей на велосипеде мимо

меня по аллее в Университете в Ороно.

Мы упали, и она сказала:

-- Люби меня, Дэвид. Сделай, чтобы мне было тепло.

Чуть позже она назвала меня чужим именем, но я не возражал: это нас

как-то уравняло.

Когда мы спустились вниз, уже, крадучись, подступала заря. Чернота в

проемах между мешками с удобрениями очень неохотно уступила место гусино-

му серому цвету, потом желтоватому и наконец яркой безликой матовой белиз-

не экрана кинотеатра на открытом воздухе. Майк Хатлен спал в своем кресле,

которое он неизвестно где выкопал. Ден Миллер сидел неподалеку на полу и

уминал пончик, посыпанный сахарной пудрой.

-- Садитесь, мистер Дрэйтон,-- пригласил он.

Я оглянулся на Аманду, но она была в середине прохода и шла, не обо-

рачиваясь. Наша близость в темноте уже начала казаться мне чем-то из обла-

сти фантазии, чем-то, во что невозможно поверить даже при таком странном

дневном свете. Я сел.

-- Берите пончик.-- Он протянул мне коробку.

Я покачал головой.

-- Эта сахарная пудра -- верная смерть. Хуже сигарет.

-- Тогда возьмите два,-- сказал он, рассмеявшись.

Я с удивлением обнаружил, что во мне тоже осталось немного смеха. Он

выманил его из меня, и этим мне понравился. Я взял два пончика, и они оказа-

лись довольно приятными на вкус. После них я еще выкурил сигарету, хотя

обычно не курю по утрам.

-- Мне надо к сыну,-- сказал я.-- Он скоро проснется.

Миллер кивнул.

-- Эти розовые жуки...-- сказал он.-- Все исчезли. И птицы. Хэнк Ваннер-

ман сказал, что последняя ударилась в окно около четырех. Видимо, этот звери-

нец гораздо активнее, когда темно.

-- Брент Нортон так бы не сказал,-- заметил я.-- И Норм.

Он снова кивнул, помолчал, потом закурил сигарету и взглянул на меня.

-- Мы не можем здесь долго оставаться, Дрэйтон,-- сказал он.

-- Здесь полно еды. И есть что пить.

-- Запасы к этому делу не имеют никакого отношения, как ты сам пре-

красно понимаешь. Что мы будем делать, если одна из этих больших зверюг ре-

шит к нам вломиться? Вместо того, чтобы просто топать по ночам снаружи?

Будем отгонять ее швабрами и угольной растопкой?

Конечно же, он был прав. Может быть, туман защищал нас в какой-то

степени. Прятал. Но не исключено, что это ненадолго, и кроме того меня трево-

жили другие соображения. Мы пробыли в "Федерал Фудс" примерно восемнад-

цать часов, и я уже чувствовал, как что-то вроде летаргии охватывает меня,

что-то очень похожее на оцепенение, которое я ощущал, заплыв слишком дале-

ко. Хотелось остаться, не рисковать, продолжать заботиться о Билли ("...и мо-

жет быть, еще раз трахнуть Аманду Дамфрис посреди ночи",-- прошептал голо-

сок в голове), подождать, вдруг туман разойдется, и все станет по-прежнему.

То же самое я видел на других лицах, и мне пришло в голову, что сейчас

в супермаркете есть люди, которые не уйдут отсюда ни при каких обстоятельст-

вах. После того, что случилось, одна мысль о том, что нужно выйти за дверь,

заморозит их.

Миллер следил, вероятно, как эти мысли отражаются на моем лице, по-

том сказал:

-- Когда появился этот чертов туман, здесь было человек восемьдесят.

Из этого количества вычти носильщика, Нортона, четверых, что были с ним и

Смолли. Остается семьдесят три.

"А если вычесть еще двух солдат, что лежат теперь под мешками ще-

нячьей кормежки, остается семьдесят один".

-- Затем вычти людей, которые просто свихнулись,-- продолжал он. Их

человек десять-двенадцать. Скажем, десять. Остается шестьдесят три. Но...-- Он

поднял испачканный в сахарной пудре палец.-- Из этих шестидесяти трех чело-

век двадцать никуда не пойдут, даже если их тащить и толкать.

-- И что это все доказывает?

-- Что надо отсюда выбираться, вот и все. Я иду около полудня, я ду-

маю. И собираюсь взять с собой столько людей, сколько пойдут. Я бы хотел,

чтобы ты и твой парень пошли со мной.

-- После того, что случилось с Нортоном?

-- Нортон пошел, как баран на бойню. Это не означает, что я или люди,

которые пойдут со мной, должны поступать так же.

-- Как ты можешь этому помешать? У нас всего один пистолет.

-- Хорошо хоть один есть. Но если нам удастся пройти через перекре-

сток, может быть, мы попадем в "Спортмэнс Эксчейндж" на Мэйн-стрит. Там

оружия более чем достаточно.

-- Тут на одно "если" и на одно "может быть" больше чем нужно.

-- Дрэйтон,-- сказал он,-- мы вообще попали в довольно сомнительную

ситуацию.

Это у него легко сошло с языка, но у него не было маленького сына, о

котором нужно заботиться.

-- Слушай, давай пока все это оставим, о'кей? Я не очень много спал се-

годня ночью, зато имел возможность о многом подумать. Хочешь, поделюсь?

-- Конечно.

Он встал и потянулся.

-- Пойдем пройдемся со мной к окну.

Мы прошли вдоль касс, около хлебных полок и остановились у одного

из проемов.

-- Все эти твари исчезли,-- сказал дежуривший там мужчина.

Миллер хлопнул его по спине.

-- Можешь сходить выпить кофе. Я постою за тебя.

-- О'кей. Спасибо.

Он ушел, и мы с Миллером подошли к проему.

-- Скажи мне, что ты там видишь,-- попросил он.

Я посмотрел в окно. Очевидно, одна из летающих тварей опрокинула

ночью мусорный бак, рассыпав по асфальту бумажки, банки и пластиковые

стаканчики. Чуть дальше исчезал в тумане ряд ближайших к магазину автома-

шин. Больше я ничего не видел, и так ему и сказал.

-- Вон тот голубой пикап "Шевроле" мой,-- сказал он, указывая рукой,

и я различил в тумане намек на что-то голубое.-- Но если ты помнишь, вчера,

когда ты подъезжал, стоянка была почти полна, не так ли?

Я взглянул на свой "Скаут", вспоминая, что мне удалось поставить ма-

шину близко к входу в магазин только потому, что кто-то освободил место, и

кивнул.

-- А теперь, Дрэйтон,-- сказал Миллер,-- присоединим к этому факту

еще кое-что. Нортон и его четверка... Как ты их назвал?

-- "Общество Верящих В Плоскую Землю".

-- Отлично. Прямо в точку. Они выбрались, так? И прошли почти всю

длину веревки, а потом мы услышали этот рев, словно там бродило целое стадо

слонов. Так?

-- Это не было похоже на слонов,-- сказал я.-- Скорее на...

"На что-то из доисторических болот",-- просилось на язык, но я не хо-

тел говорить этого Миллеру после того, как он хлопнул этого парня по спине и

отослал пить кофе, словно тренер, выводящий игрока из большой игры. Я мог

бы сказать это Олли, но не Миллеру.

-- Я не знаю, на что,-- закончил я тихо.

-- Но, судя по звуку, это было что-то большое.

-- Да, пожалуй. И я полагаю, это еще мягко сказано.

-- Тогда почему мы не слышали, как бьются машины? Скрежет металла?

Звон стекла?

-- Ну потому что...-- Я замолчал.-- Не знаю.

-- Они никак не могли все выбраться со стоянки до того, как нас тряхну-

ло,-- сказал Миллер.-- Я вот что думаю. Я думаю, мы не слышали этих звуков,

потому что машин просто нет. Сквозь землю провалились, испарились, как хо-

чешь... Если уж перекосило эти рамы, с полок все попадало... И городская сире-

на замолчала в тот же момент.

Я попытался представить себе половину автостоянки. Представил, как

я иду и подхожу к свежему провалу в земле, где кончается асфальт с аккуратно

расчерченными желтой краской местами для автомашин. Провал, склон или,

может быть, бездонная пропасть, затянутая ровным белым туманом...

-- Если ты прав,-- сказал я через пару секунд,-- то как далеко, ты дума-

ешь, ты уедешь на своем пикапе?

-- Я про него не думал. Я думал про твою машину с четырехколесным

приводом.

Об этом, конечно, стоило подумать, но не сейчас.

-- Что у тебя на уме?

-- Соседняя аптека,-- не заставляя себя упрашивать, продолжил Мил-

лер.-- Об этом я тоже думал. Что ты на это скажешь? -- Я открыл было рот, со-

бираясь сказать, что не имею ни малейшего представления, о чем он говорит,

но тут же и закрыл. Когда мы подъезжали к магазину, бриджтонская аптека ра-

ботала. Прачечную закрыли, но аптека работала. Чтобы впустить свежий воз-

дух, они открыли двери настежь и застопорили их резиновыми колодками, по-

тому что кондиционеры у них, как и везде, остались без электричества. Дверь в

аптеку должна быть не дальше двадцати футов от входа в магазин. Тогда поче-

му...

-- Почему никто из тех людей не пришел к нам? -- задал за меня вопрос

Миллер.-- Ведь прошло восемнадцать часов. Они должны проголодаться. Не

могут же они питаться "Дристаном" и гигиеническими пакетами.

-- Там есть продукты,-- сказал я.-- Они всегда продают что-нибудь. Кре-

керы, выпечку и всякую всячину. Плюс кондитерский прилавок.

-- Я не думаю, что они стали бы сидеть на такой диете, когда здесь

столько всего.

-- Что ты имеешь в виду?

-- Я имею в виду, что я хочу смотаться отсюда, но не хочу стать обедом

для какого-нибудь беглеца из второсортного фильма ужасов. Четверо или пяте-

ро из нас могут сходить и проверить ситуацию в аптеке. Своего рода пробный

шар.

-- Это все?

-- Нет, есть еще одно дело.

-- Что еще?

-- Она,-- сказал Миллер и ткнул пальцем в направлении одного из сред-

них проходов.-- Эта сумасшедшая стерва. Ведьма.

Указывал он на миссис Кармоди. Она уже была не одна: к ней присое-

динились две женщины. По их яркой одежде я заключил, что они из тех, кото-

рые приезжают сюда на лето, леди, оставившие, может быть, дома семьи, чтобы

"сгонять в город и кое-что купить", и теперь съедаемые беспокойством за своих

мужей и детей. Леди, готовые ухватиться за любую соломинку. Даже за мрач-

ные утешения миссис Кармоди.

Ее брючный костюм высвечивался в темноте все с тем же зловещим ве-

ликолепием. Она говорила и жестикулировала непрерывно с мрачным и твер-

дым лицом. Две леди в ярких платьях (не таких ярких как одеяние миссис Кар-

моди, которая все еще держала свою похожую на мешок сумку, прижимая ее к

себе пухлой рукой) внимали каждому ее слову.

-- Она это еще одна причина, почему я хочу убраться отсюда, Дрэйтон.

К вечеру рядом с ней будет уже шесть человек. А если розовые твари и птицы

вернутся сегодня ночью, завтра утром у нее будет целая конгрегация. И тогда

уже нужно будет беспокоиться о том, кого она прикажет им принести в жертву,

чтобы результат был получше. Может быть, меня, или тебя, или этого Хатлена.

Может, твоего сына.

-- Бред какой-то,-- сказал я.

Но так ли это? Холодок, пробежавший у меня по спине, подсказывал,

что, может быть, он прав. Губы миссис Кармоди двигались и двигались, а да-

мы-туристки, не отрываясь, следили за ее морщинистыми губами. Бред? Я

вспомнил пыльные чучела, пьющие воду из зеркального ручья. Миссис Кармо-

ди обладала какой-то силой. Даже Стефф, обычно рациональная и рассуди-

тельная, упоминала ее имя с некоторой настороженностью.

"Сумасшедшая стерва,-- назвал ее Миллер.-- Ведьма".

-- Люди, собравшиеся здесь, испытывают на себе сейчас нечто подобное

воздействию восьмого круга ада,-- сказал Миллер и, показав жестом на выкра-

шенные красной краской рамы, обрамляющие стекла, перекошенные, выгнутые,

потрескавшиеся, добавил.-- Их мозги сейчас как эти вот рамы. Уж про себя я

точно могу сказать. Половину прошлой ночи я думал, что я свихнулся, что на

самом деле я в смирительной рубашке где-нибудь в Данверсе, что я просто во-

образил этих розовых тварей, доисторических птиц, щупальца, и все это исчез-

нет, когда выйдет хорошенькая медсестра и вколет мне в руку успокаивающе-

го.-- Его маленькое лицо побелело и напряглось. Он посмотрел на миссис Кар-

моди, затем снова на меня.-- Я скажу тебе, что произойдет. Чем больше люди

свихиваются, тем лучше для некоторых из них она будет выглядеть. И я не хочу

тут оставаться, когда это случится.

Губы миссис Кармоди продолжали шевелиться. Язык танцевал среди ее

старческих кривых зубов. Она и в самом деле походила на ведьму. Одеть на нее

черный остроконечный колпак, и это станет очевидно. О чем она говорит там с

этими двумя пойманными пташками в летней расцветки перьях?

О "Проекте "Стрела"? О Черной Весне? Об исчадиях ада? О человече-

ском жертвоприношении?

Чушь.

И все же...

-- Что ты скажешь?

-- Кое с чем я согласен,-- ответил я.-- Мы попробуем сходить в аптеку.

Ты, я, Олли, если он захочет, еще кто-нибудь, один-два человека. Потом обго-

ворим остальное...

Даже это вызвало у меня такое чувство, словно я иду по узкому бревну

над бездонной пропастью. Я едва ли помогу Билли, погибнув. Но с другой сто-

роны, я едва ли помогу ему, просто просиживая здесь зад. Двадцать футов до

аптеки. Не так уж плохо.

-- Когда? -- спросил он.

-- Дай мне час.

-- О'кей.

Глава 9

Экспедиция в аптеку.

Я рассказал миссис Терман и Аманде, потом рассказал Билли. В то утро

он, похоже, чувствовал себя уже лучше: на завтрак съел два пончика и миску ка-

ши. После этого я пробежал с ним туда и обратно вдоль двух проходов напере-

гонки и даже немного рассмешил. Дети так приспосабливаются, что это иногда

просто пугает. Он был бледен, мешки под глазами от слез, выплаканных ночью,

еще не прошли, и все лицо его имело какой то ужасно изможденный вид. Чем-то

оно теперь напоминало лицо старика, словно слишком большое эмоциональное

напряжение слишком долго держалось за этим лицом. Но он оставался подви-

жен и все еще мог смеяться, по крайней мере до тех пор, пока снова не вспоми-

нал, где находится и что происходит.

После забегов мы сели вместе с Амандой и Хэтти Терман, попили кофе

из бумажных стаканчиков, и я рассказал им, что собираюсь идти в аптеку еще с

несколькими людьми.

-- Я не хочу, чтобы ты ходил,-- немедленно заявил Билли, мрачнея.

-- Все будет в порядке, Большой Билл. Я тебе принесу комиксы про

Спайдермена.

-- Я хочу, чтобы ты остался,-- теперь он был не просто мрачен, теперь

веяло грозой.

Я взял его за руку, но он тут же ее отдернул. Я снова взял его за руку.

-- Билли, рано или поздно нам придется отсюда выбираться. Ты ведь

это понимаешь?

-- Когда туман разойдется.-- Но он произнес это без всякого убеждения

в голосе, медленно и без удовольствия прихлебывая кофе.

-- Билли, мы здесь уже почти целый день.

-- Я хочу к маме.

-- Может быть, это первый шаг, чтобы мы могли к ней попасть.

-- Не надо, чтобы мальчик сильно надеялся на это, Дэвид, сказала мис-

сис Терман.

-- Черт! -- сорвался я.-- Нужно же ему на что-то надеяться!

Миссис Терман опустила глаза.

-- Да. Может быть, нужно.

Билли ничего этого не заметил.

-- Папа... Там же всякие... чудовища, папа.

-- Мы знаем. Но большинство из них -- не все, но большинство -- похо-

же, выходят только ночью.

-- Они подстерегут вас,-- сказал он, глядя на меня огромными глазами.--

Они будут ждать вас в тумане, и, когда вы будете возвращаться, они вас съедят.

Как в сказках.-- Он крепко обнял меня с какой-то панической страстностью.--

Не ходи, пожалуйста, папа.

Я как мог осторожно расцепил его руки и объяснил, что должен идти.

-- Я вернусь, Билли.

-- Ладно,-- произнес он хрипло, но больше не смотрел на меня. Он не ве-

рил, что я вернусь, и это было написано на его лице, уже не гневном, а печаль-

ном и тоскующем.

Я снова подумал, правильно ли я делаю, подвергая себя такому риску,

но потом взгляд мой случайно остановился на среднем проходе, где сидела мис-

сис Кармоди. У нее появился третий слушатель, небритый мужчина со злыми

налитыми кровью глазами. Его насупленные брови и трясущиеся руки просто

кричали слово "похмелье", и это был никто иной как Майрон Ляфлер. Человек,

бездумно пославший мальчика выполнять работу мужчины.

"Сумасшедшая стерва. Ведьма".

Я поцеловал Билли и крепко прижал его к себе. Затем пошел к витрине,

но не через проход с посудой: не хотел лишний раз попадаться на глаза миссис

Кармоди. Когда я прошел уже три четверти пути, меня догнала Аманда.

-- Ты в самом деле должен это делать? -- спросила она.

-- Да, думаю, должен.

-- Извини, но все это мне кажется просто мужской бравадой.-- Щеки ее

раскраснелись, а глаза стали зеленее обычного. Она боялась, очень боялась.

Я взял ее под руку и пересказал ей свой разговор с Деном Миллером.

Загадка с машинами и тот факт, что никто не пришел к нам из аптеки, ее не

очень тронули. Зато тронули предположения относительно миссис Кармоди.

-- Возможно, он прав,-- сказала она.

-- Ты серьезно в это веришь?

-- Не знаю. Но в этой женщине есть что-то ядовитое. И если людей пу-

гать достаточно сильно и достаточно долго, они пойдут за любым, кто пообе-

щает спасение.

-- Но человеческие жертвоприношения, Аманда?

-- Ацтеки это делали,-- сказала она ровно.-- Послушай, Дэвид. Ты обя-

зательно возвращайся. Если что-нибудь случится, хоть что-нибудь, сразу воз-

вращайся. Бросай все и беги. Не ради меня. То, что случилось ночью, было хо-

рошо, но это было ночью. Возвращайся ради сына.

-- Хорошо. Обязательно.

-- Дай бог тебе...-- Теперь она выглядела, как Билли, усталой и поста-

ревшей. Мне пришло в голову, что так выглядим почти все мы. Но не миссис

Кармоди. Миссис Кармоди стала моложе и как-то ожила. Словно она попала в

свою среду. Словно... Словно все это шло ей на пользу.

Собрались мы не раньше 9:30 утра. Пошли семеро: Олли, Ден Миллер,

Майк Хатлен, бывший приятель Майрона Ляфлера Джим (тоже с похмелья, но

преисполненный решимости каким-то образом загладить свою вину), Бадди

Иглтон и я. Седьмой была Хильда Репплер. Миллер и Хатлен вполсилы попы-

тались отговорить ее, но это оказалось невозможно. Я даже не пытался, подо-

зревая, что она может оказаться более подготовленной, чем любой из нас, за

исключением, может быть, Олли. В одной руке она держала небольшую полот-

няную сумку, загруженную аэрозольными банками с инсектицидами "Рэйд" и

"Черный флаг", уже без колпачков и готовыми к употреблению. В другой руке

она несла теннисную ракетку из секции спортинвентаря в проходе номер два.

-- Что вы собираетесь с ней делать, миссис Репплер? -- спросил я.

-- Не знаю,-- сказала она низким хриплым компетентным голосом,-- но

она хорошо сидит в руке.-- Потом миссис Репплер взглянула на него присталь-

но, и глаза ее остыли.-- Джим Грондин, не так ли? Ты учился у меня в школе?

Губы Джима вытянулись в некое подобие неловкой улыбки.

-- Да, мэм. Я и моя сестра Полин.

-- Слишком много выпил вчера?

Джим, выше ее на голову и тяжелее, должно быть, фунтов на сто, густо

покраснел до самых корней его короткой стрижки.-- Э-э-э, нет.

Она отвернулась резко, обрывая его жестом.

-- Я думаю, мы готовы,-- сказала она.

Каждый из нас держал что-то в руках, хотя выглядел такой набор ору-

жия довольно-таки странно. У Олли был пистолет Аманды, Бадди Иглтон при-

нес откуда-то стальной ломик. Я прихватил рукоятку от швабры.

-- О'кей,-- сказал Ден Миллер, повысив голос.-- Прошу всех внимания!

Человек двенадцать добрели до выхода посмотреть, что происходит, и

остановились нестройной группой. Справа от них стояла миссис Кармоди со

своими новыми сторонниками.

-- Мы собираемся в аптеку посмотреть, как там дела. Надеюсь, мы най-

дем что-нибудь для миссис Клапхем.

Так звали старушку, которою затоптали вечером, когда появились ро-

зовые твари. Ей сломали ногу, и она сильно мучилась от боли.

Миллер взглянул на нас.

-- Мы не хотим рисковать,-- сказал он.-- При первых же признаках

опасности мы мигом вернемся в магазин...

-- И приведете к нам эти исчадия ада,-- выкрикнула миссис Кармоди.

-- Она права! -- поддакнула одна из "летних" дам.-- Из-за вас они нас

заметят! Вы приманите их сюда! Почему бы вам не успокоиться, пока все хоро-

шо?

-- Леди, это вы называете "все хорошо"? -- спросил я.

В замешательстве она опустила взгляд. Миссис Кармоди с горящими

глазами шагнула вперед.

-- Ты умрешь там, Дэвид Дрэйтон! Ты хочешь, чтобы твой сын остался

сиротой? -- Она обвела нас всех взглядом. Бадди Иглтон опустил глаза и одно-

временно поднял ломик, словно защищаясь от ее злых чар.

-- Вы все умрете там! Разве вы не поняли, что наступил конец света?

Враг рода человеческого шагает по земле! Пылает адский огонь, и каждый, кто

ступит за дверь, будет растерзан! Они придут за теми из нас, кто остался здесь,

как сказала эта добрая женщина. Люди, вы позволите, чтобы это случилось? --

Теперь она обращалась к собравшимся зрителям, и толпа зароптала.-- После

того, что случилось с неверящими вчера? Там смерть! Смерть! Там...

Банка зеленого горошка, пролетев через две кассы, ударилась ей в пра-

вую грудь. Миссис Кармоди, квакнув от неожиданности, замолчала. Вперед вы-

шла Аманда.

-- Заткнись,-- сказала она.-- Стервятница. Заткнись.

-- Она служит Нечистому! -- опять заорала миссис Кармоди, и на губах

ее заиграла нервная улыбка.-- С кем ты спала прошлой ночью, миссис? С кем

ты легла? Мать Кармоди все видит! Да! Мать Кармоди видит, чего не видят

другие!

Но сотканные ею чары уже оборвались, и Аманда спокойно выдержала

ее взгляд.

-- Мы, идем или будем стоять здесь целый день? -- спросила миссис Ре-

пплер.

И мы пошли. Спаси нас бог, мы пошли.

Ден Миллер шел первым. Олли вторым. Я шел последним, сразу за мис-

сис Репплер. Наверно я никогда в жизни так не боялся. Моя рука, сжимающая

рукоятку от швабры, стала скользкой от пота.

Выйдя за дверь, я снова почувствовал тонкий неестественный едкий за-

пах тумана. Миллер и Олли уже растворились в белизне, а Хатлена, шедшего

третьим, едва было видно.

"Всего двадцать футов,-- твердил я себе.-- Всего двадцать футов".

Миссис Репплер медленно, но твердо шагала впереди меня, чуть покачи-

вая зажатой в правой руке теннисной ракеткой. Слева от нас была красная

шлакоблочная стена. Справа, как призрачные корабли, стояли в тумане маши-

ны первого ряда автостоянки. Потом из белизны возник еще один мусорный

бак, а за ним скамейка, на которой люди иногда ждали очереди к телефону-ав-

томату. "Всего двадцать футов. Миллер наверно уже там. Двадцать футов это

всего десять-двенадцать шагов, так что..."

-- О, боже! -- вскрикнул Миллер.-- Боже милостивый! Вы только посмот-

рите!

Миллер действительно добрался до места.

Бадди Иглтон, шедший перед миссис Репплер, повернулся было, испу-

ганно таращась огромными глазами, и хотел бежать. Она легонько толкнула

его в грудь ракеткой.

-- Куда это ты собрался? -- спросила она своим строгим, чуть скрипучим

голосом, и на этом паника прекратилась.

Мы догнали Миллера. Я бросил взгляд через плечо и увидел, что "Феде-

рал Фудс" скрыло туманом. Красная шлакоблочная стена становилась бледно-

розовой и исчезала из вида полностью буквально в пяти футах от входа в су-

пермаркет. Никогда в жизни я не чувствовал себя таким изолированным, таким

одиноким.

Внутри аптека больше всего напоминала бойню. Мы с Миллером почти

угадали. Все твари, скрывающиеся в тумане, находили жертву в основном по

запаху. И это логично. Зрение было бы для них почти бесполезно. От слуха тол-

ка не намного больше, поскольку, как я уже писал, туман странным образом

путает всю акустику: звуки, раздающиеся близко, делает далекими, а далекие

иногда близкими. Эти твари из тумана шли, повинуясь самому верному чувст-

ву. Шли по запаху.

Тех, кто остался в супермаркете, в каком-то смысле спасло отсутствие

электричества, потому что перестали работать двери с фотоэлементами, и, ког-

да появился туман, магазин оказался как бы запечатанным. В аптеке же двери

были открыты и застопорены. Когда прервалась подача электричества, пере-

стали работать их кондиционеры, и они открыли двери, чтобы вошел свежий

воздух. Однако со свежим воздухом вошло и еще что-то.

В дверях лежал на животе мужчина в бордовой рубашке. Вернее, это

сначала я подумал, что она бордовая, а потом заметил несколько белых участ-

ков внизу и понял, что недавно рубашка была белой целиком. Бордовой она

стала от высохшей крови. Что-то еще было не так, и я долго не мог сообразить,

что. Даже когда Бадди Иглтона громко стошнило, до меня и то дошло не сразу.

Видимо, когда с людьми случается что-то столь необратимое, мозг отказывает-

ся принимать это сразу. Если вы не были на войне.

У мужчины не хватало головы. Ноги его лежали на пороге аптеки, и го-

лове полагалось бы свисать с нижней ступеньки. Но ее просто не было.

Джиму Грондину этого оказалось достаточно. Он отвернулся, закрывая

руками рот, взглянул на меня безумными красными глазами и, качаясь, поплел-

ся обратно к магазину. Никто не обратил на него внимания. Миллер прошел

внутрь. Майк Хатлен за ним. Миссис Репплер остановилась у одной из дверей с

теннисной ракеткой в руках. Олли встал с другой стороны, держа в руке на-

правленный в землю пистолет, и сказал:

-- Кажется, я начинаю терять надежду, Дэвид.

Бадди Иглтон стоял, прислонившись к телефонной будке с видом чело-

века, только что получившего плохие известия. Широкие плечи его тряслись от

рыданий.

-- Не надо так сразу сбрасывать нас со счетов,-- сказал я Олли и вошел в

аптеку. Мне не хотелось этого делать, но я обещал Билли комиксы.

В аптеке царил сумасшедший хаос. Повсюду валялись книги в бумаж-

ных обложках и журналы. У самых моих ног лежали "Спайдермен" и "Неверо-

ятная Громадина", и, почти не задумываясь, я поднял их и сунул в задний кар-

ман. Бутылочки и коробочки с лекарствами были разбросаны по всему полу.

Из-за прилавка свисала чья-то рука.

Меня охватило ощущение нереальности происходящего. Разгром,

кровь -- все это само по себе странно. Но помещение выглядело так, словно

тут справляли какой-то сумасшедший праздник: повсюду висели, как мне сна-

чала показалось, гирлянды и ленты. Не широкие и плоские, как обычно, а по-

хожие или на толстые струны, или на тонкие провода. Я еще обратил внимание,

что они такого же яркого цвета как сам туман, и по спине у меня пробежал

холодок нехорошего предчувствия. Если это не креп, то что же? С некоторых

из "гирлянд" свисали, болтаясь в воздухе, книги и журналы.

Майк Хатлен пнул ногой какую-то странную черную штуку. Длинную

и щетинистую.

-- Что это за чертовщина? -- спросил он, не обращаясь ни к кому конк-

ретно.

И внезапно я понял. Я знал, что убило всех этих людей, которым при-

шлось остаться в аптеке, когда нахлынул туман. Людей, которых нашли по за-

паху...

-- Назад,-- сказал я. В горле у меня совершенно пересохло, и слова выле-

тали коротко и сухо, как выстрелы.-- Уходим.

Олли взглянул на меня.

-- Дэвид?..

-- Это паутина,-- сказал я, и в этот момент с улицы донеслись два крика.

Первый от испуга, может быть, второй от боли. Кричал Джим. Видимо, если

есть такая штука, как долг судьбе, он теперь расплачивался.

-- Бежим! -- крикнул я Майку и Дену Миллеру.

Тут что-то взвилось в тумане. На белом фоне невозможно было разгля-

деть, что это, но я услышал звук, похожий на свист хлыста, которым хлопнули

вполсилы. И когда он обвил ногу Бадди Иглтона, перехватив джинсы над коле-

ном, я увидел.

Он вскрикнул и схватился за первое, что попало под руку -- телефон.

Трубка соскочила и, пролетев на длину провода, закачалась у земли.

-- О, боже! Больно! -- закричал Бадди.

Олли подхватил его, и я, увидев, что случилось, понял, почему у челове-

ка, лежавшего на ступенях, не было головы. Тонкий белый провод, закрутив-

шись вокруг ноги Бадди, как шелковый шнур, начал врезаться в кожу. Штани-

на, отрезанная словно бритвой, стала сползать по ноге, а на коже, в том месте,

где в нее врезался провод, появился круглый надрез, брызжущий кровью.

Олли дернул его на себя. Раздался такой звук, будто что-то лопнуло, и

Бадди освободился. Губы его посинели от испуга.

Майк и Ден тоже двинулись назад, но слишком медленно. Ден налетел

на несколько растянутых веревок и прилип, как жук к липучке. С огромным

усилием он высвободился, оставив кусок рубашки на паутине.

Внезапно воздух заполнило звуками щелкающих хлыстов, и отовсюду

вокруг нас стали падать тонкие белые веревки. Пригнувшись, я увернулся от

двух из них, но скорее благодаря везению, нежели ловкости. Одна упала у моих

ног, и я услышал слабое шипение пузырящегося асфальта. Еще одна выплыла

из тумана, и миссис Репплер хладнокровно отбила ее ракеткой. Веревка при-

липла к ней накрепко, и я услышал тонкое "пинг-пинг-пинг" разъедаемой лопа-

ющейся лески. Звук был такой, словно кто-то быстро-быстро щипал скрипич-

ные струны. Секундой позже еще одна веревка обмоталась вокруг верха ракет-

ки, выдернула ее из рук миссис Репплер и унесла в туман.

-- Назад! -- крикнул Олли.

Мы двинулись к магазину. Олли поддерживал Бадди. Ден Миллер и

Майк Хатлен шли по обе стороны от миссис Репплер. Белые обрывки паутины

продолжали вылетать из тумана, почти невидимые, разве только когда появля-

лись на фоне красной шлакоблочной стены.

Одна веревка обмоталась вокруг левой руки Майка Хатлена. Вторая

перехлестнула его шею и затянулась после нескольких рывков. Вена на шее про-

рвалась, выбросив фонтан крови, и Майка с безвольно повисшей головой уво-

локло в туман. Один его ботинок свалился с ноги и остался лежать на мосто-

вой.

Неожиданно Бадди стал падать вперед, и Олли чуть не рухнул на коле-

ни.

-- Он потерял сознание, Дэвид. Помоги мне.

Я обхватил Бадди за пояс, и мы неуклюже поволокли его дальше. Даже

потеряв сознание, Бадди не выпустил из рук стальной ломик. Нога, которую за-

цепило паутиной, торчала в сторону под каким-то неестественным углом.

Миссис Репплер обернулась.

-- Осторожнее! -- крикнула она хрипло.-- Сзади!

Я начал оборачиваться, и в этот момент еще одна веревка опустилась

на голову Дена Миллера. Он принялся рвать ее и отбивать руками.

Из тумана позади нас появился паук величиной с крупную собаку. Чер-

ный с желтыми полосками. "Как гоночная автомашина",-- про неслась у меня в

голове сумасшедшая мысль. Глаза его блестели красно-фиолетовым, гранато-

вым огнем. Он деловито приближался к нам, переступая двенадцатью или че-

тырнадцатью ногами с множеством сочленений -- не обычный земной паук, уве-

личенный, словно для съемок фильма ужасов, а что-то совершенно другое, мо-

жет быть, и вовсе не паук. Глядя на него, Майк Хатлен, очевидно, понял, что он

пинал ногой на полу аптеки.

Он приближался к нам, выпуская паутину из отверстия вверху живота.

Веревки плыли к нам почти правильным веером. Глядя на этот кошмар, так по-

хожий на черных пауков, раздумывающих над мертвыми мухами и жуками в

полутьме нашего лодочного сарая, я чувствовал, что вот-вот сойду с ума. На-

верно только мысль о Билли позволила мне сохранить какое-то подобие спо-

собности рассуждать. Кажется, я смеялся, или плакал, или кричал. Не помню.

Олли однако держался совершенно хладнокровно. Он плавно поднял

пистолет, словно был в стрелковом тире, и в упор с равномерными промежутка-

ми всадил весь барабан в отвратительное существо. Из какой бы преисподней

оно ни появилось, неуязвимым оно не было. Черная кровь брызнула из его ран.

Паук издал мерзкий мяукающий звук, такой низкий, что он скорее чувствовал-

ся, чем слышался, как басовая нота на синтезаторе, и, метнувшись в туман, ис-

чез. Можно было бы подумать, что это плод воображения, чудовищный нарко-

тический бред, если бы не лужа липкой черной жидкости, которые он оставил

за собой.

3вякнул об асфальт ломик, который Бадди наконец выпустил из рук.

-- Он мертв,-- сказал Олли.-- Отпусти его, Дэвид. Эта чертовщина заце-

пила его бедренную артерию, и он умер. Давай, к черту, сваливать отсюда.--

Большое круглое лицо его снова покрылось потом, глаза, казалось, вот-вот вы-

лезут из орбит. Одна из "веревок" коснулась, опускаясь, тыльной стороны его

ладони, и он одним резким движением отдернул руку. На коже осталась крова-

вая полоска.

Миссис Репплер снова закричала: "Берегись!", и мы обернулись в ее сто-

рону. Еще один паук выбежал из тумана и обхватил своими ногами Дена Мил-

лера в каком-то диком любовном объятии. Ден отбивался кулаками. Я успел

лишь наклониться и подхватить ломик Бадди, а паук уже принялся опутывать

Миллера своей смертоносной паутиной, превратив его попытки высвободиться

в мрачный танец смерти.

Миссис Репплер приблизилась к пауку, держа в вытянутой руке банку

инсектицида. Когда несколько паучьих ног потянулись в ее сторону, она нажа-

ла кнопку и выпустила струю яда прямо в его сверкающие словно рубины гла-

за. Я снова услышал тот мяукающий звук. Паук задрожал всем телом и стал,

пошатываясь, пятиться, царапая волосатыми ногами по асфальту и волоча за

собой перекатывающееся и подпрыгивающее тело Дена. Миссис Репплер швыр-

нула в него банкой инсектицида. Банка отскочила от паука и покатилась по ас-

фальту. Паук врезался в дверцу маленькой спортивной машины с такой силой,

что та закачалась на рессорах, потом скрылся во мгле.

Я подбежал к едва державшейся на ногах, бледной миссис Репплер и

подхватил ее рукой.

-- Благодарю вас, молодой человек,-- сказала она.-- Мне вдруг стало

плохо.

-- Ничего,-- хрипло ответил я.

-- Я спасла бы его, если бы могла.

-- Я знаю.

Олли присоединился к нам, и мы бросились к дверям магазина, увора-

чиваясь от падающих веревок. Одна из них опустилась на сумку миссис Репплер

и тут же проела полотняный бок. Миссис Репплер обеими руками пыталась

удержать свою сумку, но проиграла, и она покатилась вслед за веревкой в ту-

ман. Когда мы были уже у самого входа в магазин, из тумана вдоль стены зда-

ния выбежал маленький паук, не больше щенка коккер-спаниеля. Паутину он не

выбрасывал: видимо, еще не дорос.

Олли надавил плечом на дверь, пропуская вперед миссис Репплер, а я в

этот момент с размаху всадил в паука стальной прут, наколов его словно на

дротик. Он бешено задергался, заскреб ногами воздух; его красные глаза нашли

мои глаза и уставились, будто запоминая.

-- Дэвид! -- Олли еще держал дверь.

Я бросился внутрь, он сразу за мной.

Нас встретили бледные испуганные лица. Мы уходили всемером, а вер-

нулось только трое. Олли, тяжело дыша, прислонился к тяжелой стеклянной

двери и принялся перезаряжать пистолет. Его белая рубашка прилипла к телу, а

под руками расплылись огромные серые пятна пота.

-- Что там? -- спросил кто-то низким хриплым голосом.

-- Пауки,-- мрачно ответила миссис Репплер.-- Мерзкие твари утащили

мою сумку.

Тут Билли, просочившись сквозь толпу, бросился ко мне, вытянув впе-

ред руки, и я крепко обнял его.

Глава 10

Чары миссис Кармоди. Вторая ночь в магазине. Последняя

конфронтация.

Пришла моя очередь спать, и про эти четыре часа я ничего не помню.

Аманда сказала, что я много говорил, вскрикивал пару раз, но я не помню ни-

каких снов. Проснулся я уже во второй половине дня, испытывая ужасную жаж-

ду. Молоко начало скисать, но пока скисло не все, и я выпил целую кварту.

Вскоре к нам с Билли и миссис Терман присоединилась Аманда. С ней

подошел старик, предлагавший сходить за ружьем. Корнелл, вспомнил я. Амб-

роз Корнелл.

-- Как ты, сынок? -- спросил он.

-- Все в порядке.-- Но я еще хотел пить, и у меня болела голова. И самое

главное, я боялся. Обняв Билли, я посмотрел на Корнелла и Аманду, потом

спросил:

-- Что нового?

-- Мистер Корнелл беспокоится насчет этой миссис Кармоди. Я тоже.

-- Билли, почему бы тебе со мной не прогуляться? -- спросила Хэтти

-- Не хочу,-- ответил Билли.

-- Прогуляйся немного, Большой Билл,-- сказал я, и он с неохотой ушел.

-- Что там насчет миссис Кармоди? -- спросил я.

-- Она продолжает мутить воду,-- сказал Корнелл и посмотрел на меня с

какой-то особой старческой удрученностью.-- Я думаю, мы должны прекратить

это. Любым доступным способом.

-- С ней уже больше десяти человек,-- добавила Аманда.-- Это какая-то

дикая религиозная служба.

Я вспомнил разговор с одним своим другом, писателем из Отисфилда,

который зарабатывал на жизнь себе, жене и двум детям, разводя кур и выпуская

по одной новой книжке в год. Шпионские романы. Мы разговорились о расту-

щей популярности книг, касающихся сверхъестественных явлений, и Голт заме-

тил, что еще в сороковые годы журнал "Дикие истории" мог платить авторам

лишь жалкие гроши, а в пятидесятых и совсем обанкротился. Когда машины

выходят из строя,-- сказал он (в это время его жена собирала в курятнике яйца,

а снаружи сердито кукарекали петухи), когда технология терпит крах, когда си-

стема привычных религий рушится, людям все равно нужна какая-то опора. И

даже зомби, крадущиеся в ночи, могут показаться явлением достаточно привле-

кательным по сравнению с экзистенциалистской комедией ужасов, вызванной к

жизни разрушением озонового слоя под общим натиском миллионов аэрозоль-

ных банок с дезодорантами.

Мы сидели в осаде уже двадцать шесть часов и не смогли сделать абсо-

лютно ничего. Результатом нашей единственной экспедиции наружу стали пя-

тидесятисемипроцентные потери. Не удивительно, что акции миссис Кармоди

растут.

-- У нее в самом деле больше десятка людей? -- спросил я.

-- На самом деле только восемь,-- ответил Корнелл.-- Но она говорит

непрерывно. Это черт знает что.

Восемь человек. Не так много. Не хватит даже на суд присяжных. Но я

понимал беспокойство, отражавшееся на их лицах. Восемь было достаточно,

чтобы сделать их самой большой политической силой в супермаркете, особенно

теперь, когда не стало Дена и Майка. И мысль о том, что самая большая поли-

тическая сила в нашей замкнутой системе внимает каждому ее слову об ужасах

ада и чашах гнева Господня, вызывала у меня чертовски сильную клаустрофо-

бию.

-- Она опять начала болтать о человеческих жертвоприношениях, сказа-

ла Аманда.-- Бад Браун подошел к ней и велел прекратить эти мерзкие разгово-

ры в его магазине. Двое мужчин, что теперь с ней -- один из них, кстати, Май-

рон Ляфлер -- сказали, чтобы он сам заткнулся, потому что, мол, это еще сво-

бодная страна. Он не заткнулся, и произошла... Ну в общем немного помахали

руками, я бы сказала.

-- Брауну разбили нос,-- добавил Корнелл.-- Они всерьез на многое го-

товы.

-- Но не до убийства же в самом деле,-- сказал я.

-- Я не уверен, как далеко они зайдут,-- мягко сказал Корнелл, если ту-

ман не развеется. Но я не хотел бы узнать. Я собираюсь дать отсюда ходу.

-- Легче сказать, чем сделать.-- Но какие-то мысли зашевелились у меня

в голове. Запах. Вот ключ к решению. Здесь в магазине мы были более-менее в

безопасности. Розовых тварей, видимо, привлекал свет фонарей, как обычных

насекомых. Но чудовища побольше не трогали нас до тех пор, пока мы не высо-

вывались. Бойня в аптеке произошла именно потому что там оставили двери

открытыми. В этом я не сомневался. То существо или, скажем, существа, что

прикончили группу Нортона, по звуку казались огромными как дом, но они не

приближались к супермаркету. А это означало...

Мне срочно понадобилось переговорить с Олли Виксом. Я просто дол-

жен был с ним поговорить.

-- Я или выберусь отсюда, или погибну,-- сказал Корнелл.-- Я не соби-

раюсь жить тут все лето.

-- Четверо уже покончили с собой,-- неожиданно сказала Аманда.

-- Что? -- Первая мысль, пришедшая мне в голову вместе с чувством по-

лувины, была о том, что тела солдат обнаружены.

-- Снотворное,-- коротко ответил Корнелл.-- Я и еще несколько человек

отнесли тела на склад.

Я чуть не засмеялся, подумав, что скоро у нас там будет настоящий

морг.

-- Уже темнеет,-- сказал Корнелл.-- Я хочу двигаться.

-- Вы не доберетесь до своей машины, поверьте.

-- Даже до первого ряда? Это ближе чем до аптеки.

Я не ответил. Время еще не подошло.

Примерно через час я нашел Олли у пивного охладителя. Он пил пиво с

бесстрастным лицом, но тоже, похоже, наблюдал за миссис Кармоди. Старуха

не знала усталости. И она действительно снова обсуждала человеческое жерт-

воприношения, только теперь никто не говорил ей заткнуться. Некоторые из

тех, кто еще днем раньше требовал, чтобы она замолчала, сегодня или были с

ней, или по крайней мере охотно слушали. Других же оставалось все меньше.

-- К завтрашнему утру она сможет их уговорить,-- заметил Олли. Мо-

жет быть, нет, но, если это случится, кого, ты думаешь, она выберет?

Бад Браун перешел ей дорогу. Аманда. Тот человек, что ее ударил. И

конечно, я.

-- Олли,-- сказал я,-- я думаю, с полдюжины человек могут отсюда вы-

браться. Не знаю, как далеко мы уедем, но по крайней мере мы выберемся.

-- Как?

Я выложил ему свой план. Ничего сложного я не предлагал. Если бро-

ситься бегом к моему "Скауту" и всем быстро забраться внутрь, они не успеют

ничего учуять. Во всяком случае, если закрыть окна.

-- Но предположим, их привлечет какой нибудь другой запах? -- спросил

Олли.-- Например, выхлопные газы?

-- Тогда нам крышка,-- согласился я.

-- Движение,-- сказал он.-- Движение машины в тумане тоже может при-

влечь их, Дэвид.

-- Я не думаю. Без запаха жертвы они не нападут. Я действительно ду-

маю. что в этом все дело.

-- Но ты не уверен.

-- Нет. Не уверен.

-- Куда ты собираешься ехать?

-- Сначала? Домой. За женой.

-- Дэвид...

-- Ладно. Проверить. Убедиться.

-- Эти твари могут быть везде, Дэвид. Они могут напасть на тебя, как

только ты выйдешь из машины.

-- Если это случится, "Скаут" твой. Я только прошу, чтобы ты позабо-

тился о Билли как и сколько сможешь.

Олли допил пиво и бросил банку в охладитель, где она со звоном упала

на гору других пустых банок. Рукоять пистолета, который дала ему Аманда,

торчала у него из кармана.

-- На юг? -- спросил он, глядя мне в глаза.

-- Да, видимо,-- сказал я.-- Надо двигаться на юг и пытаться выбраться

из тумана. Изо всех сил пытаться.

-- У тебя много бензина?

-- Почти полный бак.

-- Тебе не приходило в голову, что выбраться вдруг будет невозможно?

Мне приходило. Что если это самое, с чем они там экспериментировали

в "Проекте "Стрела", перетянуло весь наш район в другое измерение с такой же

легкостью, как люди выворачивают носок наизнанку?

-- Приходило,-- сказал я.-- Но единственная альтернатива это сидеть и

ждать, кого миссис Кармоди выберет на почетную роль.

-- Ты думал отправиться сегодня?

-- Нет, сейчас уже поздно, а эти твари как раз ночью становятся актив-

ными. Я думал отправиться завтра утром, очень рано.

-- Кого ты хочешь взять?

-- Тебя, Билли, Хэтти Терман, Аманду Дамфрис. Этого старика Корне-

лла и миссис Репплер. Может быть, Бада Брауна тоже. Это уже восемь, но Бил-

ли может сесть к кому-нибудь на колени, и мы немного потеснимся.

Он ненадолго задумался.

-- О'кей,-- сказал он наконец.-- Давай попробуем. Ты с кем-нибудь уже

говорил?

-- Нет. Пока не говорил.

-- И я посоветую тебе пока никому ничего не говорить. Часов до четы-

рех утра. Я приготовлю пару пакетов продуктов под прилавком у кассы, бли-

жайшей к выходу. Если нам повезет, мы сможем выскользнуть еще до того, как

кто-нибудь что-нибудь заметит.-- Взгляд его снова скользнул в сторону миссис

Кармоди.-- Если она узнает, она может попытаться помешать нам.

-- Ты так думаешь?

Олли взял еще одну банку пива.

-- Да, я так думаю.

Вторая половина дня -- вчерашнего дня -- прошла словно в замедленной

съемке. Подползла темнота, снова превращая белый туман в грязно-желтый, и к

половине девятого мир, оставшийся снаружи, медленно растворился в черноте.

Вернулись розовые твари, потом, бросаясь на окна и подхватывая розо-

вых, появились твари-птицы. Что-то рыкало изредка в темноте, и один раз не-

задолго до полуночи раздалось долгое протяжное "аааррууууу...". Люди повер-

нулись к черным стеклам с испугом и ожиданием на лицах. Примерно такого

звука можно наверно ожидать от самца-крокодила в болоте.

Все шло примерно так же, как и предсказал Миллер. К началу новых су-

ток миссис Кармоди заполучила еще с полдюжины душ. Среди них оказался

мясник мистер Маквей. Он стоял со сложенными на груди руками и вниматель-

но за ней наблюдал.

Миссис Кармоди разошлась не на шутку. Казалось, сон ей совсем не ну-

жен. Ее проповедь -- сплошной поток ужасов из Доре, Босха и Джонатана Эд-

вардса -- продолжалась и продолжалась, неуклонно приближаясь к какому-то

зловещему финалу. Группа ее сторонников уже начала бормотать вместе с ней и

невольно раскачиваться взад-вперед, как "истинно верующие" на сходке. Пус-

тые глаза их лихорадочно блестели. Они полностью отдались чарам миссис

Кармоди.

Около трех утра (проповедь продолжалась, и те, кого она не интересо-

вала, ушли в дальний конец магазина, чтобы там попытаться хоть немного ус-

нуть) я увидел, как Олли положил пакет с продуктами на полку под прилавком

ближайшей к выходу кассы. Через полчаса он добавил туда еще один пакет.

Похоже, кроме меня его действий никто не заметил. Билли, Аманда и миссис

Терман спали, прижавшись друг к другу, у опустошенной секции колбас. Я при-

соединился к ним и погрузился в тревожную дремоту.

В четыре пятнадцать по моим часам Олли меня разбудил. Рядом с ним

стоял Корнелл, и глаза его блестели за стеклами очков.

-- Время, Дэвид,-- сказал Олли.

Я почувствовал, как от нервов кольнуло у меня в животе, но это быстро

прошло. Я разбудил Аманду. Вопрос о том, что может произойти, когда Аман-

да и Стефени окажутся в одной машине, возникал у меня, но я не стал думать

на эту тему: пока надо было принимать все как есть.

Ее замечательные зеленые глаза открылись и взглянули в мои.

-- Дэвид?

-- Мы хотим сделать попытку выбраться отсюда. Ты пойдешь с нами?

-- О чем ты говоришь?

Я начал объяснять, потом разбудил миссис Терман, чтобы мне не при-

шлось повторять одно и то же дважды.

-- Эта твоя теория насчет запахов,-- спросила Аманда,-- пока просто до-

гадка?

-- Да.

-- Для меня это не имеет значения,-- сказала Хэтти. Лицо ее стало блед-

ным, и несмотря на то, что ей удалось поспать, под глазами темнели большие

пятна.-- Я готова на все, на любые шансы, только бы снова увидеть солнце.

"Только бы снова увидеть солнце". Я вздрогнул. Она очень близко уга-

дала центр моих собственных страхов, того чувства почти полной обреченно-

сти, что охватило меня, когда я увидел, как щупальца выволокли Норма через

загрузочную дверь. Сквозь туман солнце казалось маленькой серебряной мо-

неткой, словно мы были на Венере.

Страхи эти вызывали не чудовища, подстерегающие нас в тумане. Мой

удар ломиком доказал, что они не бессмертные монстры из книг Лавкрафта, а

всего лишь органические существа с их собственными уязвимыми местами. Де-

ло было в самом тумане, который отбирал силу и лишал воли. "Только бы сно-

ва увидеть солнце". Она права. Одно это стоит того, чтобы пройти через ад.

Я улыбнулся Хэтти, и она неуверенно улыбнулась в ответ.

-- Да,-- сказала Аманда.-- Я тоже.

Я начал осторожно будить Билли.

-- Я с вами,-- коротко ответила миссис Репплер.

Мы все собрались у мясного прилавка. Все, кроме Бада Брауна. Он по-

благодарил нас за приглашение, но отказался, сказав, что не может оставить

магазин, потом добавил на удивление мягким голосом, что не осуждает Олли за

его уход.

От белых эмалированных ящиков начало тянуть неприятным сладкова-

тым запахом, напомнившим мне случай, когда во время нашей недельной поез-

дки на Мыс у нас испортился морозильник. Может быть, этот запах протухаю-

щего мяса и погнал мистера Маквея в команду миссис Кармоди.

-- ... искупление! Сейчас мы должны думать об искуплении! Бог покарал

нас! Мы наказаны за то, что пытались проникнуть в секреты, запрещенные Бо-

гом древних! Мы видели, как разверзлись губы земли! Мы видели отвратитель-

ные кошмары! Камень не спрячет от них, мертвое дерево не даст убежища! И

как все это кончится? Что остановит это?

-- Искупление! -- орал старый добрый Майрон Ляфлер.

-- Искупление... искупление...-- шептали неуверенно остальные.

-- Я хочу услышать, что вы действительно верите! -- кричала миссис

Кармоди. Вены вздулись у нее на шее, словно канаты. Голос ее сел, охрип, но

все еще сохранял властную силу, и я подумал, что эту силу дал ей именно туман.

Силу и способность затуманивать людям головы. Туман, отобравший у всех

нас силу солнца. До этого она оставалась просто несколько эксцентричной ста-

рой женщиной с антикварным магазином в городе, где полно антикварных ма-

газинов. Просто старая женщина с чучелами животных в дальней комнате ма-

газина и репутацией знатока

(ведьма... стерва...)

народной медицины. Говорили, что она может найти воду с помощью яблоне-

вого черенка, что она умеет заговаривать бородавки и может продать вам

крем, почти полностью избавляющий от веснушек. Я даже слышал, кажется, от

Билла Джости, что к миссис Кармоди можно обратиться (только тайно) по по-

воду половой жизни: если, мол, в постели дела у вас идут не блестяще, она, мол,

даст напиток, от которого все встанет на свои места.

-- ИСКУПЛЕНИЕ! -- закричали они все хором.

-- Искупление, верно! -- лихорадочно кричала миссис Кармоди.-- Искуп-

ление разгонит туман! Искупление сметет этих чудовищных монстров! Искупле-

ние снимет завесу тумана с наших глаз и позволит увидеть! -- Голос ее стал чуть

тише.-- А что есть искупление по Библии? Что есть единственное средство, сни-

мающее грех в глазах и разуме Божьем?

-- Кровь.

На этот раз меня всего затрясло; еще чуть-чуть, и у меня наверно заше-

велились бы волосы. Слово это произнес мистер Маквей. Мясник мистер Мак-

вей, который резал мясо в Бриджтоне еще с тех пор, когда я был ребенком, де-

ржащимся за талантливую руку своего отца. Мистер Маквей, принимающий

заказы и режущий мясо в своем запачканном белом халате. Мистер Маквей, чье

знакомство с ножом было долгим. И с пилой тоже. И с топором. Мистер Мак-

вей, который лучше других поймет, что средство для очищения души вытекает

из ран на теле.

-- Кровь...-- прошептали они.

-- Папа, я боюсь,-- сказал Билли, крепко сжав мою руку. Лицо его стало

натянутым и бледным.

-- Олли,-- сказал я,-- по-моему нам пора двигаться из этого дурдома.

-- О'кей,-- сказал он.-- Пошли.

Олли, Аманда, Корнелл, миссис Терман, миссис Репплер, Билли и я не-

плотной группой двинулись ко второму проходу к дверям. Было уже без четвер-

ти пять, и туман снова начал светлеть.

-- Ты и Корнелл берите пакеты,-- сказал Олли, обращаясь ко мне.

-- О'кей.

-- Я пойду первым. У "Скаута" четыре дверцы?

-- Да.

-- Отлично. Я открою дверцу водителя и заднюю с одной стороны. Мис-

сис Дамфрис, вы удержите Билли на руках?

Она взяла его на руки.

-- Я не слишком тяжелый? -- спросил Билли.

-- Нет, милый.

-- Хорошо.

-- Вы с Билли забирайтесь вперед,-- продолжал Олли.-- К противопо-

ложной дверце. Миссис Терман вперед в середину. Ты, Дэвид, за руль. А осталь-

ные...

-- Куда это вы собрались? -- спросила миссис Кармоди.

Она остановилась рядом с кассой у входа, где Олли спрятал продукты.

Брючный костюм ее словно кричал желтизной в полумраке. Всклокоченные во-

лосы дико торчали во все стороны, напомнив мне на мгновение Эльэу Ланче-

стер в "Невесте Франкенштейна". Глаза ее горели, а за спиной, загораживая

двери, стояли человек пятнадцать. И все они выглядели так, словно только что

выбрались из машины, потерпевшей аварию, или увидели летающую тарелку,

или на их глазах дерево вытащило из земли корни и пошло.

Билли прижался к Аманде, уткнувшись лицом в ее щеку.

-- Мы уходим, миссис Кармоди,-- сказал Олли необычайно мягким голо-

сом.-- Пожалуйста, не задерживайте нас.

-- Вы не можете уйти. Там смерть. Вы что, до сих пор не поняли?

-- Вам никто не мешал,-- сказал я,-- и мы хотели бы, чтобы к нам отнес-

лись так же.

Она наклонилась и безошибочно нашла пакеты с продуктами, с самого

начала, должно быть, догадываясь о наших планах. Она вытащила их с полки,

и один пакет разорвался сразу, рассыпав по полу консервные банки. Другой

она швырнула рядом, и он лопнул от удара о пол со звуком бьющегося стекла.

Газированная вода с шипением растеклась во все стороны и забрызгала хроми-

рованную стенку соседней кассы.

-- Вот такие люди виновны в том, что случилось! -- закричала миссис

Кармоди.-- Люди, которые не желают склониться перед волей Всемогущего!

Грешники в гордыне, надменные и упрямые! Из их числа должна быть выбрана

жертва! Их кровь должна принести искупление!

Поднявшийся одобрительный ропот будто пришпорил ее. Она впала в

неистовство и, брызжа слюной, закричала собравшимся:

-- Нам нужен мальчишка! Хватайте его! Хватайте! Нам нужен мальчиш-

ка!

Они бросились к нам, и впереди всех с каким-то радостным блеском в

пустых глазах бежал Майрон Ляфлер. Мистер Маквей бежал сразу за ним. Ли-

цо его было неподвижно и бесстрастно.

Аманда отшатнулась назад, еще крепче прижав к себе Билли, обнявше-

го ее за шею, и испуганно взглянула на меня.

-- Дэвид, что мне...

-- Обоих хватайте! -- кричала миссис Кармоди.-- Девку его тоже хватай-

те!

Будто апокалиптическое воплощение желтой и мрачной радости, мис-

сис Кармоди запрыгала на месте, все еще держа накинутую на руку сумку.

-- Хватайте мальчишку! Хватайте девку! Обоих хватайте! Хватайте

всех! Хватайте...

Раздался короткий звук выстрела.

Все замерли, словно балующиеся дети в классе, когда вдруг вошел учи-

тель и резко хлопнул дверью. Майрон Ляфлер и мистер Маквей остановились

примерно в десяти шагах от нас, и Майрон неуверенно оглянулся на мясника.

Тот не ответил на его взгляд и даже, кажется, не понял, что Ляфлер рядом. На

лице мистера Маквея застыло то самое выражение, что я слишком часто заме-

чал у людей за последние два дня: его разум не выдержал.

Майрон попятился, глядя на Олли Викса расширившимися испуганны-

ми глазами, потом бросился бежать, свернул в конце прохода, поскользнулся на

банке, упал, снова вскарабкался на ноги и скрылся где-то в дальнем конце ма-

газина.

Олли замер в классической стойке для стрельбы, сжимая пистолет

Аманды обеими руками. Миссис Кармоди продолжала стоять у ближайшей к

выходу кассы, схватившись покрытыми пятнами руками за живот. Кровь текла

у нее между пальцами и капала на желтые брюки.

Рот ее открылся и закрылся. Потом еще раз. Она пыталась что-то ска-

зать, и наконец ей это удалось.

-- Вы все умрете там,-- произнесла она и медленно упал вперед. Сумка ее

соскользнула с руки и ударилась о пол, рассыпав содержимое. Завернутый в бу-

магу цилиндрик выскочил из сумки, прокатился по полу и задел о мой ботинок.

Не задумываясь, я наклонился и поднял его. Оказалось, это начатая пачка таб-

леток, и я тут же выкинул ее. Я не хотел касаться ничего, что принадлежало ей.

Конгрегация, лишенная своего центра, начала пятиться и распадаться.

Люди расходились, не отрывая взглядов от лежащей фигуры и расползающего-

ся из-под нее темного пятна.

-- Ты убил ее! -- крикнул кто-то испуганно и зло. Однако никто не ска-

зал, что она планировала сделать то же самое с моим сыном.

Олли все еще стоял в позиции для стрельбы, но теперь губы его задро-

жали. Я тронул его за плечо.

-- Олли, пойдем. И спасибо тебе.

-- Я убил ее,-- хрипло произнес он.-- Я в самом деле убил ее.

-- Да,-- сказал я.-- Именно за это я тебя и поблагодарил. А теперь пой-

дем.

Мы снова двинулись к выходу. Избавленный стараниями миссис Кар-

моди от пакета с продуктами, я смог взять Билли на руки. У двери мы на мгно-

вение остановились, и Олли сказал низким сдавленным голосом:

-- Я не стал бы в нее стрелять, Дэвид, если бы был какой-нибудь другой

выход.

-- Да.

-- Ты мне веришь?

-- Да, верю.

-- Тогда идем.

И мы вышли на улицу.

Глава 11. Конец.

Держа пистолет наготове, Олли бросился вперед. Мы с Билли еще не ус-

пели выйти, а он уже стоял у "Скаута", бесплотный как призрак из телефильма.

Он открыл дверцу водителя, потом заднюю дверцу, потом что-то выскочило из

тумана и почти разрезало его пополам.

Я даже не разглядел толком, что это. Может быть, к лучшему. Оно было

красное, словно вареный омар, с клешнями, и издавало низкое хрюканье, до-

вольно похожее на то, что мы слышали, когда Нортон и его маленькое "Обще-

ство Верящих В Плоскую Землю" ушли из супермаркета.

Олли успел выстрелить один раз, но клешни этой твари дернулись со

щелчком вперед, и он словно переломился в ужасном фонтане крови. Пистолет

выпал у него из руки, ударился о мостовую и снова выстрелил. Я успел заме-

тить лишь кошмарные черные матовые глаза, похожие на горсть винограда, а

затем тварь метнулась в туман, унося с собой то, что осталось от Олли Викса.

Длинное сегментированное, как у скорпиона, тело с шуршанием уползло по ас-

фальту.

Я пережил мгновение выбора, которое, видимо, бывает всегда, может

быть, очень краткое, но бывает. Какая-то моя часть звала меня прижать к себе

Билли и броситься назад в супермаркет. Другая часть приказывала бежать к

машине, забросить Билли внутрь и нырнуть вслед. Тут закричала Аманда. Вы-

соким поднимающимся криком, взбирающимся все выше и выше, пока он почти

не перешел в ультразвук. Билли прижался ко мне, пряча лицо у меня на груди.

На Хэтти Терман набросился огромный паук. Он сбил ее с ног; платье

ее задралось, обнажив тощие коленки. Паук буквально сел на нее, обхватив за

плечи волосатыми лапами, и тут же принялся опутывать ее своей паутиной.

"Миссис Кармоди была права,-- пронеслось у меня в голове.-- Мы все

умрем здесь. Мы действительно все умрем".

-- Аманда! -- закричал я.

Она не отреагировала, совершенно отключившись от происходящего.

Паук оседлал останки бывшей сиделки Билли, когда-то так любившей голово-

ломки и кроссворды, с которыми ни один нормальный человек не может спра-

виться без того, чтобы не сойти с ума. Веревки белой паутины, опутывающей ее

тело, покраснели там, где покрывающая их кислота уже въелась в кожу.

Корнелл медленно попятился к магазину, глядя на нас огромными как

блюдца глазами за стеклами очков, потом повернулся и побежал, оттолкнул тя-

желую входную дверь и скрылся внутри.

Мой миг нерешительности кончился, когда миссис Репплер подскочила

к Аманде и дважды ударила ее ладонью по щекам. Аманда замолчала. Подбе-

жав к ней, я развернул ее к "Скауту" и крикнул ей в лицо:

-- Вперед!

Она пошла. Миссис Репплер промчалась мимо меня, затолкала Аманду

на заднее сиденье, забралась сама и захлопнула дверцу.

Я оторвал от себя Билли и толкнул его в машину. Когда я садился сам,

из тумана вылетела еще одна белая веревка и опустилась на мою лодыжку. Ко-

жу обожгло, как бывает, когда через сжатый кулак рывком протягиваешь ры-

боловную леску. Держала она крепко, и, чтобы высвободиться, мне пришлось

изо всех сил дернуть ногой. Затем я скользнул за руль.

-- Закрой дверь, закрой... О, боже!..-- Истерично закричала Аманда.

Я захлопнул свою дверцу, и мгновением позже в нее с разбегу ткнулся

один из пауков. Я сидел всего в нескольких дюймах от его красных, бездумно-

холодных глаз. Ноги его, каждая толщиной с мою руку у запястья, двигались

туда-сюда по капоту машины. Аманда кричала, не переставая, словно пожар-

ная сирена.

-- Да заткнись же ты,-- приказала ей миссис Репплер.

Паук наконец сдался. Он не мог учуять нас, следовательно, нас тут не

было. Он засеменил обратно в туман на своих неестественно многочисленных

ногах, превратившись сначала в призрачный силуэт, а затем и вовсе исчезнув.

Я выглянул в окно, чтобы удостовериться, что он ушел, и открыл двер-

цу.

-- Что ты делаешь? -- закричала Аманда, но я знал, что делаю, и думаю,

Олли сделал бы то же самое. Я ступил одной ногой на мостовую, наклонился и

схватил пистолет. Что-то бросилось ко мне из тумана, но я не разглядел, что

именно. Я нырнул обратно в машину и захлопнул дверцу.

Аманда разрыдалась. Миссис Репплер обняла ее и принялась успокаи-

вать.

-- Мы поедем домой, папа? -- спросил Билли.

-- Мы попробуем, Большой Билл.

-- О'кей,-- сказал он тихо.

Я проверил пистолет и положил его в отделение для перчаток. Олли пе-

резарядил его после экспедиции в аптеку, и, хотя остальные патроны пропали

вместе с ним, я решил, что оставшихся хватит. Он выстрелил один раз в миссис

Кармоди, один раз в эту тварь с клешнями, и один раз пистолет выстрелил сам,

когда ударился о мостовую. В "Скауте" нас было четверо, но я решил, что, если

уж нас совсем прижмет, для себя я найду еще какой нибудь способ.

Несколько жутких секунд я не мог найти ключи. Я обшарил все карма-

ны -- их не было. Потом заставил себя проверить снова, медленно и спокойно.

Ключи оказались в кармане джинсов, спрятались среди монет, как это иногда

бывает с ключами. "Скаут" завелся сразу, и, услышав уверенный рокот двигате-

ля, Аманда снова расплакалась.

Я немного погонял двигатель вхолостую, выжидая, какое еще чудовище

может привлечь шум мотора или запах выхлопа. Прошло пять минут, самые

длинные пять минут в моей жизни, но ничего не случилось.

-- Мы поедем или будем здесь сидеть? -- спросила миссис Репплер.

-- Поедем,-- ответил я, вывел машину со стоянки и включил ближний

свет.

Какое-то неосознанное желание заставило меня проехать вдоль супер-

маркета у самых витрин, и правый бампер "Скаута" оттолкнул опрокинутый

мусорный бачок в сторону. Внутри разглядеть ничего не удавалось -- из-за меш-

ков с удобрениями магазин выглядел так, словно мы попали сюда в самый раз-

гар какой-то сумасшедшей распродажи товаров для садоводов,-- но из каждого

проема на нас глядели два-три бледных лица.

Потом я свернул налево, и непроницаемый туман сомкнулся позади нас.

Что случилось с теми людьми, я не знаю.

Осторожно, со скоростью всего пять миль в час мы двинулись обратно

по Канзас-Роуд. Даже со включенными фарами и подфарниками дальше чем на

семь-десять футов вперед ничего не было видно.

Миллер оказался прав. Землетрясение действительно сильно покорежи-

ло грунт. Кое-где дорога лишь потрескалась, но в отдельных местах встреча-

лись провалы с огромными вывернутыми из земли кусками асфальта. Слава бо-

гу, у "Скаута" четырехколесный привод, иначе мы бы не выбрались. Но я силь-

но опасался, что где-нибудь впереди нам встретится препятствие, которое не

одолеет даже эта машина.

Сорок минут ушло на дорогу, которая обычно занимала не больше се-

ми-восьми. Наконец впереди показался знак, указывающий на поворот к наше-

му дому. Билли, которого подняли в четверть пятого, крепко заснул в машине,

знакомой ему настолько, что, должно быть, он уже казалась ему домом.

Аманда, нервничая, взглянула на дорогу.

-- Ты действительно хочешь туда проехать?

-- Хочу попробовать,-- сказал я.

Но это оказалось невозможно. Пронесшаяся буря ослабила много де-

ревьев, а тот странный подземный удар довершил ее работу, повалив их на зем-

лю. Через два небольших дерева я еще перебрался, но вскоре наткнулся на ог-

ромную древнюю сосну, лежащую поперек дороги, словно это было делом рук

лесных разбойников. До дома оттуда оставалось почти четверть мили. Билли

продолжал спать рядом со мной. Я остановил машину и, закрыв лицо руками,

принялся думать, что делать дальше.

Сейчас, когда я сижу в здании "Ховард Джонсонс", что у выезда номер

3 на шоссе, идущее через весь штат Мэн, и записываю все, что с нами случи-

лось, на фирменных бланках отеля, я уверен, что миссис Репплер с ее опытом и

выдержкой могла бы охарактеризовать безвыходность положения, в котором

мы оказались, несколькими быстрыми штрихами. Но у нее достаточно такта и

понимания, чтобы позволить мне самому прийти к соответствующему выводу.

Выбраться я не мог. Не мог оставить их. Я не мог даже уговорить себя,

что все эти чудовища из фильмов ужасов остались там, у супермаркета: приотк-

рыв окно, я слышал, как они продираются сквозь заросли в лесу, раскинувшем-

ся на крутом склоне, который в здешних краях называют Карнизом. С нависа-

ющей листвы непрерывно капала влага, и на мгновение туман вокруг совсем

потемнел, когда прямо над нами пролетел какой-то чудовищный, едва различи-

мый во мраке воздушный змей.

Я пытался убедить себя в том, что, если она действовала быстро и на-

глухо закрылась в доме, ей должно хватить продуктов дней на десять, может

быть, на две недели. Но это мало помогает. Мешает мое последнее воспомина-

ние о ней: я вижу ее в мягкой соломенной шляпе, в садовых перчатках, на до-

рожке к нашему маленькому огороду, а позади нее неотвратимо накатывается с

озера туман.

Теперь мне надо думать о Билли. "Билли,-- говорю я себе.-- Большой

Билл, Большой Билл..." Я должен написать его имя на этом листке бумаги, мо-

жет быть, сотню раз. Как школьник, которого заставили писать фразу "Я не

буду плеваться промокашкой в школе", когда в окна льется солнечная трехча-

совая тишь, а за своим столом сидит, проверяя домашние задания, учительни-

ца, и единственный звук в классе это скрип ее авторучки, да долетающие отку-

да-то издалека голоса детей, делящихся на команды для игры в бейсбол...

В конце концов я сделал единственное, что мне оставалось. Осторожно

вывел "Скаут" задним ходом на Канзас-Роуд. И там заплакал.

-- Дэвид, мне очень жаль...-- сказала Аманда, тронув меня за плечо.

-- Да,-- сказал я, пытаясь безуспешно остановить слезы.-- Мне тоже.

Мы проехали до шоссе номер 302 и свернули налево, к Портланду. До-

рога здесь тоже потрескалась и местами разрушилась, но в целом она оказалась

более проходимой, чем Канзас-Роуд. Меня очень беспокоили мосты. Весь Мэн

изрезан водными путями, и здесь кругом большие и малые мосты. Но дамба у

Нейплза устояла, и оттуда мы без осложнений, хотя и медленно, добрались до

Портланда.

Туман оставался таким же густым. Один раз мне пришлось остановить-

ся, потому что мне показалось, будто поперек дороги лежат повалившиеся де-

ревья. Но потом стволы начали двигаться и изгибаться, и я понял, что это щу-

пальца. Мы подождали, и через какое-то время они уползли. Потом на капот

опустилась большая тварь с переливчатым зеленым туловищем и длинными

прозрачными крыльями, больше всего похожая на огромную уродливую стре-

козу. Она посидела немного, потом взмахнула крыльями и унеслась прочь.

Часа через два после того, как мы оставили позади Канзас-Роуд, про-

снулся Билли и спросил, добрались ли мы до мамы. Я сказал, что не смог про-

ехать по нашей дороге из-за упавших деревьев.

-- С ней ничего не случилось, папа?

-- Я не знаю, Билли. Но мы еще вернемся и узнаем.

Он не заплакал, а снова задремал, и я подумал, что лучше бы он распла-

кался: он спал слишком много, и меня это беспокоило.

От напряжения у меня разболелась голова. От напряжения, вызванного

продвижением в тумане со скоростью пять-десять миль в час и полным незнани-

ем того, что может ждать нас впереди: обвал, оползень или Гидра-Трехголовое

Чудовище. Кажется, я молился. Я молил бога, чтобы Стефени осталась жива,

чтобы он не мстил ей за мою измену. Я молил его, чтобы он позволил мне спа-

сти Билли, потому что слишком много уже выпало на его долю.

Когда нахлынул туман, большинство водителей прижались к краю до-

роги, и к полудню мы добрались по свободной дороге до самого Северного

Уиндема. Я попытался проехать по Ривер-Роуд, но мили через четыре нас оста-

новил рухнувший в воду мост над небольшой шумной речушкой. Почти целую

милю пришлось ехать задним ходом прежде чем я нашел место достаточно ши-

рокое, чтобы развернуться. В конце концов мы двинулись к Портланду по шос-

се номер 302.

Добравшись до города, я проехал к заставе. Аккуратный ряд будок, где

принимают плату за проезд, с остатками выбитых стекол выглядел, словно пус-

тые глазницы. Во вращающейся двери одной из них застряла куртка с эмблема-

ми Мэнской заставы, пропитанная липкой высыхающей кровью. По дороге от

супермаркета мы не встретили ни одного живого человека.

-- Попробуй радио, Дэвид,-- сказала миссис Репплер.

Я хлопнул себя по лбу, сердясь за то, что не подумал об этом сразу: ведь

в "Скауте" был приемник.

-- Не стоит себя ругать,-- коротко сказала миссис Репплер.-- Ты не мо-

жешь думать обо всем сразу. А если будешь пытаться, ты вообще с ума сойдешь

и ничем не сможешь нам помочь.

На коротких волнах я не поймал ничего кроме статики, а на длинных

царило ровное зловещее молчание.

-- Значит, они все не работают? -- спросила Аманда, и мне показалось, я

понял, что она имеет в виду: мы отъехали достаточно далеко на юг и могли бы

принимать сразу несколько мощных бостонских радиостанций. Но если Бостон

тоже...

-- Это пока ничего еще не значит,-- сказал я.-- Статика на коротких это

просто помехи. Кроме того, туман гасит радиосигналы.

-- Ты уверен, что этим все объясняется?

-- Да,-- ответил я, хотя совсем не был уверен.

Мы двинулись на юг мимо бегущих назад столбов с отметками расстоя-

ния, начавшими свой отсчет примерно от сорока с лишним миль. У отметки "1

миля" должна быть граница Нью-Гемпшира. На главной автостраде двигаться

стало сложнее: многие водители не хотели сдаваться, и это привело к большому

числу столкновений. Несколько раз мне пришлось выезжать на разделительную

полосу.

Минут в двадцать второго, когда я уже начал ощущать голод, Билли

вдруг схватил меня за руку.

-- Папа, что это? Что это?

Окрашивая туман в более темный цвет, впереди выросла тень. Огром-

ная как скала, она двигалась в нашу сторону. Я ударил по тормозам, и задре-

мавшую было Аманду бросило вперед.

Что-то шло мимо, лишь это я могу сказать с уверенностью. Отчасти по-

тому что туман позволил разглядеть детали только мельком, но я думаю, с та-

ким же успехом это можно объяснить и тем, что некоторые вещи наш мозг про-

сто не приемлет. Бывают явления настолько темные и ужасные -- равно как, я

полагаю, и невероятно прекрасные -- что они просто не могут пройти через

крошечные двери человеческого восприятия.

Существо было шестиногое, это я знаю точно, с серой кожей, местами в

темно-коричневых пятнах. Эти коричневые пятна, как ни странно, напомнили

мне пятна на руках миссис Кармоди. К коже в глубоких морщинах и складках

жались сотни розовых тварей с глазами-стебельками. Я не уверен, каких разме-

ров существо достигало на самом деле, но оно прошло прямо над нами. Одна

серая сморщенная нога опустилась рядом с окнами машины, и миссис Репплер

сказала позже, что так и не смогла разглядеть туловище, хотя она выгибала

шею изо всех сил. Она увидела только две циклопические ноги, уходящие все

выше и выше в туман, словно живые колонны.

Когда это существо прошло над "Скаутом", у меня создалось впечатле-

ние, будто оно настолько огромно, что синий кит по сравнению с ним будет вы-

глядеть как форель. Другими словами, что-то такое огромное, что не под силу

никакому воображению. Потом оно миновало нас, но мы еще долго слышали

его сотрясающую землю поступь. В покрытии дороги остались такие глубокие

следы, что из машины я даже не видел их дна, и в каждый след вполне мог поме-

ститься автомобиль.

Какое-то время стояла тишина, нарушаемая лишь звуком нашего дыха-

ния и топотом удаляющегося чудовища. Потом Билли спросил:

-- Это был динозавр, папа? Как птица, которая прорвалась в магазин?

-- Не думаю. Я не уверен даже, что животное таких размеров когда либо

существовало, Билли. По крайней мере на Земле.

Я снова вспомнил о "Проекте "Стрела", задавая себе вопрос: "Чем эти

сумасшедшие могли там заниматься?"

-- Может быть, нам стоит двигаться? -- спросила Аманда робко.-- Оно

может вернуться.

Да. А может быть, нечто подобное ждет нас впереди. Но говорить об

этом я не стал. Куда-то нужно было двигаться, и я погнал машину вперед, объ-

езжая эти жуткие следы, пока они не ушли в сторону от дороги.

Вот что с нами произошло. Это почти все, и остался лишь один момент,

о котором я хотел рассказать, но это чуть позже. Хочу предупредить, чтобы вы

не ожидали какого-нибудь аккуратного финала. Здесь не будет фраз типа "и

они выбрались из тумана в яркий солнечнай новый день" или "когда мы про-

снулись, прибыли наконец солдаты Национальной Гвардии". Или даже класси-

ческого "все это случилось во сне".

Я полагаю, это можно назвать, как, хмурясь, говорил мой отец, "фина-

лом в духе Альфреда Хичкока". Под таким определением он подразумевал дву-

смысленные финалы, позволяющие читателю или зрителю самому решить, как

все закончилось. Отец всегда презирал такие истории, называя их "дешевыми

трюками".

До "Ховард Джонсонс" у выезда номер 3 мы добрались уже в сумерках,

когда вести машину стало просто опасно. Перед этим мы рискнули проехать по

мосту через Сако-Ривер. Выглядел он сильно поврежденным, но в тумане невоз-

можно было разглядеть, цел он или нет. В этот раз нам повезло.

Но теперь надо думать о завтрашнем дне.

Сейчас уже ночь, без четверти час. Двадцать третье июля. Буря, послу-

жившая сигналом к началу этого кошмара, пронеслась всего четыре дня назад.

Билли спит в холле на матрасе, который я для него отыскал. Аманда и миссис

Репплер спят рядом. Я сижу и пишу при свете большого карманного фонаря, а

снаружи бьются в стекло все те же розовые твари. Время от времени раздается

более громкий удар, когда одну из них подхватывает "птица".

У "Скаута" осталось достаточно горючего еще миль на девяносто. Аль-

тернатива -- заправляться здесь. Совсем рядом есть заправочная "Эксон", и, хо-

тя электрические насосы не работают, думаю, я смог бы откачать из хранили-

ща немного бензина. Но...

Но это означает, что придется выходить из машины.

Если мы добудем бензин -- здесь или дальше по пути -- мы сможем про-

должать двигаться. Дело в том, что у меня есть мысль, куда надо двигаться. Это

последнее, о чем я хотел рассказать.

Конечно, я не уверен до конца. В этом-то вся загвоздка. Может быть,

меня подвело воображение, выдав желаемое за действительное. Но даже если

это не так, шансы все равно невелики. Сколько миль еще впереди? Сколько мос-

тов? Сколько страшных тварей, только и ждущих, чтобы наброситься на моего

сына?

Есть возможность, что мне это только померещилось, и поэтому я ре-

шил ничего не говорить остальным. Пока.

В квартире управляющего я нашел батареечный приемник с широким

диапазоном, антенна от которого была заведена через окно на улицу. Включив

приемник, я перевел его на питание от батареек, покрутил настройку, пощелкал

переключателем диапазонов, но кроме статики или просто молчания так ничего

и не поймал.

И когда я уже собрался выключить его, перегнав движок в самый конец

коротковолнового диапазона, мне показалось, что я расслышал одно единст-

венное слово.

И все. Я прислушивался еще целый час, но больше ничего не услышал.

Если это одно единственное слово действительно прозвучало, оно, должно

быть, прорвалось через какой-то крошечный разрыв в гасящем радиоволны ту-

мане, разрыв, который тут же снова сомкнулся,

Одно слово.

Мне надо поспать... если я смогу уснуть без того, что до утра меня бу-

дут преследовать во сне лица Олли Викса, миссис Кармоди, носильщика Нор-

ма... и лицо Стефф, на которое падает тень от широких полей соломенной шля-

пы.

Здесь есть ресторан, типичный для отелей "Ховард Джонсонс" ресторан

с обеденным залом и длинным в форме подковы прилавком с закусками. Я со-

бираюсь оставить эти страницы на прилавке, и, может быть, когда-нибудь кто-

нибудь их найдет и прочтет.

Одно слово.

Если только я действительно его слышал. Если только.

Надо ложиться спать. Но сначала я поцелую сына и шепну ему на ухо

два слова. Знаете, чтобы не снилось ничего плохого.

Два слова.

Одно из них -- то самое: "Хартфорд".

Другое слово: "надежда".

Реклама на сайте