«Что я наделал ?»

Я думал, что так мы продвинемся хотя бы на шаг.

Оказалось, что он вовсе не так хорош.

– Я еще не приспособил своей математики к… – он остановился.

Первый раз по нему стало заметно, что он как-то реагирует на окружающее. Он заколебался. До сих пор его можно было принять за греческую статую – широко открытые, лишенные всякого выражения глаза, совершенные, даже слишком, черты лица, не искаженные даже эхом мысли.

– Просто я в этом не слишком хорош, вот и все, – закончил он через мгновение.

В душе я вздохнул. В этом тоже ничего необычного. Учебные заведения стараются отделаться от них побыстрее. Иногда, за несколько дней среди моих клиентов не попадается ни одного способного на что-либо осмысленное. Так что, в некотором смысле, это тоже было нормальным.

Ненормальным было то, что он чувствовал, что его ответы звучат не лучшим образом. Обычно, такие юнцы даже не отдают себе отчета в том, что все-таки должны что-то уметь. Он казалось расстроился тем, что можно закончить курс астрономии не зная математики. Я бы не удивился, если бы его можно было закончить, не зная сколько планет в солнечной системе.

Он явно стал беспокоиться. Это было тоже довольно необычно, до сих пор мне казалось, что я знаю все возможные комбинации напряжений мышц тела, а его волнение проявлялось так, будто он был сложной марионеткой, управляемой кукловодом-любителем. И еще эти глаза. Постоянно без всякого выражения.

Я спросил его о том, о сем. Подсказал одну мысль, другую… Среди всех фальшивых масок и искусственных поз, с которыми я имел дело, эта была самой неестественной. Я часто встречаюсь с подобным у людей, которые долго сидели в тюрьме и выйдя придумывают свое прошлое. Но никогда это не достигает таких размеров.

И еще одно. Обычно, когда клиент понимает, что его попытка обмануть не удается, он исчезает, воспользовавшись первым удобным предлогом. А этот нет. Похоже было, будто… даже не знаю… он проверяет, насколько правдоподобно то, что он говорит.

Я перевел разговор на астрономию, о которой, как мне казалось, я имею кое-какое понятие. Оказалось, что или мне это только казалось, или он в ней совсем не разбирается. Его астрономия не имела ничего общего с моей.

И в этот момент он проговорился. Говорил что-то про солнечную систему и следующее предложение начал со слов: "Десять планет, которые…".

И тут же остановился.

– Ах, да, их только девять.