«Избушка на курьих ножках»

Мертвецы всё прибывают. Мечты прячутся в дальний уголок моего разума, а я тем временем разливаю горячий борщ и пенистый квас, предлагаю стулья и приношу подушки, пытаюсь ободрить мертвецов – улыбаюсь и киваю им. Вскоре они уже совсем осваиваются, согретые едой, напитками и потрескивающим в очаге пламенем. Дом придаёт им сил, и они постепенно обретают форму, пока не становятся почти похожи на живых. Почти.

Смех эхом отдаётся под потолком, и дом сам будто бы довольно бормочет, вторя воспоминаниям мертвецов о былых радостях и победах, и вздыхает, когда они говорят о своих горестях и сожалениях. Дом живёт для мёртвых, Ба тоже. Она легко порхает от гостя к гостю, совсем как колибри, хоть её тело и согнулось от старости.

Бывало, когда живые проходили неподалёку от дома, я слышала их шёпот. Они говорили, что бабушка уродлива, ужасна, называли её ведьмой и даже монстром. Говорили, будто она ест людей. Но такой они её никогда не видели. Как она красива, когда танцует среди мёртвых, даря им покой и радость. Как я люблю её широкую улыбку, открывающую кривые зубы, её крупный нос с бородавками и редкие седые волосы, выбивающиеся из-под косынки в цветах и черепах. Люблю её большой мягкий живот и кривоватые, неуклюжие ноги. Я люблю её умение заставлять всех вокруг чувствовать себя свободными. Мертвецы приходят сюда совсем потерянными и сбитыми с толку, а уходят счастливыми и готовыми к предстоящему путешествию.

Ба – идеальный Хранитель. Такой, каким мне никогда не стать. Я вообще не хочу быть Хранителем. Это значит до конца дней своих отвечать за Врата и проводы мёртвых. Но если бабушке проводы доставляют радость, то мне мучительно каждую ночь смотреть на то, как мёртвые растворяются в темноте Врат, – от этого я чувствую себя ещё более одинокой. Вот бы мне было суждено стать кем-то другим. Кем-то, кто имеет дело с настоящими, живыми людьми.

Избушка переступает с ноги на ногу, устраиваясь поудобнее, и распахивает окна на крыше. Над нами мерцают звёзды, расцвечивая небо едва заметными вспышками света.

– «Трость»! – весело вскрикивает Ба и зубами выдёргивает пробку из бутылки. Комнату наполняет сладковатый пряный аромат, огонь разгорается ярче.

В углу комнаты появляются Врата. Это большой чёрный прямоугольник, куда чернее, чем темнота на дне могилы. Он притягивает взгляд, так же как чёрная дыра поглощает свет, и чем дольше ты смотришь, тем сильнее тебя манят Врата.