Памяти Е. С. Топалера
Когда предвечное цунамиВскипало млечною рекой,Господь простерся над волнами,Смирив эфир, Бог есть покой!Во взрывах новых и сверхновыхРодилось все, что есть вокруг,Начало мира. Бог есть слово,В котором слитны мысль и звук!И Он разъял своею властьюСвой первый луч и создал цвет,В сиянье радуг Бог есть счастье!Во тьме Вселенной Бог есть свет!Страшась и боли, и разлуки,Рождаясь и сходя во тьму,Познали твари: Бог есть мукаИ оправдание всему!Творец Вселенной свыше мерыДал волю разуму, спешаСокрыться сам, ведь Бог есть вера,Коль в Бога верует душа!И послан Дух в пространства праха,Во прах стремящегося вновь,Чтобы, бежав земного страха,Познать одно: Бог есть любовь!Западные ворота средневекового Иерусалима. Раннее утро. Крепостные стены вечного города кажутся почти черными на фоне неба, озаренного восходящим светилом. Ворота уже открыты, и в них вливается поток конных и пеших людей.
Особенно много осликов, навьюченных тюками со всяческим скарбом или запряженных в повозки, груженные овощами, фруктами, кувшинами с оливковым маслом и прочей снедью. За воротами поток из людей и животных растекается ручейками по узеньким улочкам, а слышный издалека гомон толпы уже воспринимается как отдельные звуки: цокот копыт по брусчатке, понукания возничих и их шумное, но беззлобное переругивание между собой и с зазевавшимися пешеходами.
По одной из таких улочек быстрым легким шагом идет красиво и даже изысканно одетый араб. На вид ему за сорок пять, и седина уже тронула его черные, чуть волнистые волосы, выбивающиеся из-под малахитово-зеленого тюрбана. Черное одеяние из дорогого сукна плотно облегает его плечи и торс, но, свободное внизу, не сковывает шаг. Широкие рукава до половины закрывают кисти рук; незнакомец держит четки в форме шариков одинакового размера, выточенных из эйлатского камня. Он идет размашистым шагом, едва заметно шевеля губами и перебирая четки. Его лицо бесстрастно, немигающий взор устремлен вперед и неизменен, как у слепца, следующего по давно проложенному ежедневному маршруту, на котором и каждая яма, и каждый камень известны и непреложны.
Комментарии к книге «Идущий к свету», Сергей Голосовский
Всего 0 комментариев