Я не был в Дублине несколько лет. Странствовал по всему свету, был везде, кроме Ирландии, и вот, часа не прошло с момента моего приезда в Ирландский Королевский отель, как зазвонил телефон.
О, Господи! Это сама Нора!
— Чарльз? Чарли? Лапочка? Ты разбогател наконец? А богатые писатели покупают сказочные замки?
— Нора! — рассмеялся я. — Ты когда научишься здороваться?
— Жизнь слишком коротка, чтобы здороваться, а сейчас нет времени даже чтобы как следует попрощаться. Ты мог бы купить Гринвуд?
— Нора, Нора, ваш фамильный дом, которому двести лет? А что тогда станет с ирландской светской жизнью, с вечерами, выпивками, сплетнями? Ведь ты не сможешь без этого жить!
— Смогу и сделаю. О, сейчас у меня целые чемоданы денег мокнут под дождем. Но, Чарли, Чарли, в доме одна я. Слуги удрали, чтобы помочь Аге. И в эту ночь, лапочка, мне нужен писатель-мужчина, чтобы взглянуть в глаза призраку. У тебя пятки еще не горят? Приезжай. У меня есть таинства и есть дом, который я собираюсь покинуть. Чарли, о голубчик, о Чарли.
Щелк. И тишина.
Через десять минут моя машина уже ревела по извилистой как змея дороге сквозь зеленые холмы к голубому озеру и мягким лугам, туда, где спрятался сказочный дом под названием Гринвуд.
Я снова рассмеялся. Милая Нора! Что бы она ни болтала, а скорее всего, намечалась вечеринка, очередной маленький катаклизм. Верти, наверное, прилетит из Лондона, Ник — из Парижа, Алиса, скорее всего, прикатит из Хайлуэя. В течение часа свяжутся с каким-нибудь кинопродюсером, который спустится на парашюте или на вертолете, этакий в меру потрепанный мэн в темных очках. Марион явится с труппой пекинессов, которые каждый раз напиваются и болеют потом больше хозяйки.
Мне стало весело, и я нажал на газ.
Примерно к восьми, подумал я, ты порядочно налижешься, а к полуночи тебя вытолкают спать, до полудня ты будешь дрыхнуть без задних ног, а за плотным воскресным ужином тебя накачают еще больше. Где-то между всем этим будет изысканная музыкальная игра, подобная старинной шкатулке, с ирландскими и французскими графинями и леди, а также с налетевшими из Сорбонны и поднаторевшими там в искусстве мужчинами.
В понедельник покажется, что прошло 10 миллионов лет, а во вторник я, слава Богу, буду возвращаться в Дублин, и мое тело будет подобно огромному полуразрушенному зубу мудрости. Буду чересчур мудро вести себя с женщинами, а от воспоминаний во мне будет вспыхивать боль.
Комментарии к книге «И новизной они гонимы», Рэй Брэдбери
Всего 0 комментариев