«Я в это не верю!»

Джон УИНДЕМ

Я В ЭТО НЕ ВЕРЮ!..

Никогда, дал себе слово Генри Бэйдер, когда его, наконец, стиснули настолько, что двери поезда смогли закрыться за ним, никогда больше не позволю себе застревать в городе так поздно.

Он уже не первый раз давал себе подобные клятвы в полной уверенности, что никогда их не нарушит, а потом, конечно, нарушал, хотя в промежутках действительно старался делать все возможное, чтобы его редкие визиты в Сити не совпадали с часами пик.

Однако в тот день у него было столько дел в Лондоне, что оставалось только два выхода из положения: либо задержаться в городе еще позже и тем огорчить жену, либо позволить людскому потоку увлечь себя к входу в метро у здания Английского банка.

Взглянув сначала с тревогой на толпу, медленно вваливавшуюся в метро, а затем на длинную неубывающую очередь на автобус, Генри решился. В конце концов, они это делают дважды в день и не умирают. А я - чем хуже? подумал он и бодро шагнул вперед.

Самое удивительное заключалось в том, что никто вокруг него не смотрел на поездку в метро, как на какой-то сверхчеловеческий подвиг, все относились к ней совершенно спокойно, терпеливо и довольно равнодушно так, наверно, воспринимают свою участь коровы, которых перевозят с одного скотопригонного двора на другой.

На станции метро у собора Святого Павла никто не вышел, но давление внутри вагона свидетельствовало, что еще кто-то умудрился войти. Двери попытались сомкнуться, но снова раздвинулись, так как чья-то не то рука, не то нога пыталась втиснуться в вагон недостаточно умело. Затем двери сделали невероятное усилие и наконец сомкнулись.

Поезд тяжело тронулся. Девушка в зеленом плаще, стоявшая справа от Генри, сказала, обращаясь к девушке в синем плаще, прижатой к ней вплотную:

- Как ты думаешь, мы заметим, когда у нас начнут трещать ребра?

Но это прозвучало скорее как философское размышление, чем как жалоба.

На станции Чансери-Лейн тоже никто не вышел. Однако путем усиленного заталкивания и других физических воздействий удалось достичь невозможного и посадить в вагон еще нескольких человек. Поезд с трудом набирал скорость. Он протарахтел по рельсам еще несколько секунд, затем последовал сильный толчок, и все погрузилось во мрак. Поезд остановился.