«А моя мама - ведьма !»

Уильям Тенн

А моя мама---ведьма!

Все безмятежное детство свое провел я целиком и полностью убежденный, что моя мать--самая настоящая колдунья. Это отнюдь не ущемляло, не ранило неокрепшего детского самосознания--более того, придавало на первых порах уверенности, порождало чувство полной своей защищенности.

Самые первые воспоминания мои связаны с трущобами бруклинского Браунсвилля, известного еще под названием нью-йоркского Ист-Энда, где мы жили в сплошном окружении одних только ведьм. Встречались они здесь на каждом шагу, роились на лавочках у любого парадного, сопровождая шумные наши детские забавы угрюмым бурчанием и мутными взглядами исподлобья. Когда кто-нибудь из нас, мальчишек, в пылу игры подлетал вплотную к крылечку, оккупированному шипящими ведьмами, воздух вокруг бедолаги сгущался мороком и от черной магии аж потрескивал--результат витиеватых проклятий жутких старух.

"Чтоб ты больше не вырос и навеки остался карлой!--так звучало одно из самых распространенных и невинных заклинаний, чуть ли не приветственное.--А если даже и подрастешь, чтоб вечно торчал редиской из грядки--скрюченными ножками кверху!"

"Чтоб ты с головы до ног покрылся струпьями от чесотки,--гласило следующее, уже несколько менее безобидное.--Но сперва ногти твои пусть отсохнут да отвалятся, чтобы даже почесаться как следует было нечем!"

Подобные миленькие пожелания никак не могли адресоваться лично мне--слишком хорошо известны были округе устрашающие способности моей матери. Да и сам я к тому времени был уже кое-чему обучен--наипростейшим детским пассам--и незатейливые уличные проклятия отводил вполне умело. К тому же, укладывая меня в постель, мать на всякий случай подстраховывалась--неизменно сплевывала трижды через левое плечо, дабы обуздать и обратить вспять темные силы, накликанные за день недоброжелателями, обрушить бумерангом на их же поганые головы, да еще с утроенной количеством плевков силой.