— Ну… — сказал он, стараясь, чтобы это прозвучало как можно спокойнее и бодрее.
Все поняли: пора. Калве и Раин отстегнулись от кресел. Азаров тряхнул головой — волосы взвились и встали дыбом. Чуть оттолкнувшись от пульта, Азаров поплыл по воздуху. Отворив дверь, нырнул в коридор, изогнувшись как-то по-особому: каждый раз он, ради развлечения, изобретал новый способ выбираться из рубки. Калве передвигал свое массивное тело неторопливо, придерживаясь рукой за пульт; он любил чувствовать почву под ногами. Раин вышел стремительным шагом, словно и не было никакой невесомости — на прощанье махнул рукой, улыбнулся. Дверь за ним громко вздохнула герметизирующей окантовкой. Он отправился к телемагнитографу — так назывался новый бортовой телескоп, включавшийся, как только Марс оказывался в поле его зрения, и записывавший изображение на магнитную ленту.
Из каюты в рубку, словно на смену ушедшим, — чтобы не воцарялась здесь тревожная тишина, — вошел отдохнувший Коробов, второй пилот. В рубке запахло одеколоном, Сенцов потянул носом воздух, замахал ладонью у лица. Коробов опустился в кресло рядом с Сенцовым. Заметив его жест — улыбнулся.
— Подготовился — полный парад! — сказал он весело, как бы показывая своим тоном, что ни слов его, ни возможной опасности принимать всерьез не следует.
Оба склонились к микрофону бортового журнала. Коробов принял вахту. Теперь Сенцов мог некоторое время отдыхать, ни о чем не думая, — пока предупреждающий сигнал не возвестит о начале маневра. Хотя как это сделать — ни о чем не думать, он так никогда и не мог понять.
Сенцов по очереди повернул регуляторы, усилил яркость бортовых экранов. Они замерцали неживым, призрачным блеском. Проступила звездная россыпь, и даже словно бы потянуло пронзительным холодом пустоты. Коробов зябко повел плечами.
Сенцов едва нашел терявшуюся в солнечных лучах Землю и долго смотрел, не отрываясь. Оттуда человек неудержимо стремился в космос. Он и вышел в космос и, конечно, все дальше будет удаляться от дома — так ребенок сначала едва решается обойти двор, а потом все смелее и смелее движется к темнеющему далеко за околицей лесу, — но только все равно без Земли человеку не прожить. Не прожить без Земли, какую бы ни устраивать оранжерею на борту… Здесь вот тоже один умник хотел расписать потолок разными пейзажами — только нагонять тоску… Хорошо, что не дали — покрасили в легкий серебристый цвет.
Комментарии к книге «Особая необходимость », Владимир Дмитриевич Михайлов
Всего 0 комментариев