Заседание началось поразительным событием. Пришлось ждать докладчика.
Наконец, после того, как часы Дворца Труда сыграли последние аккорды «Евразеллы», на пороге зала заседаний появился долгожданный докладчик — только что прибывший из Лхассы председатель ВСНХ Тибетского СССР Лю-Хен-Го.
Лю-Хен-Го, как всегда, был невозмутимо спокоен. Кивок головой — и он уже сидел на обычном месте.
Немедленно приступили к разбору вопросов повестки.
Производственный план Урала оказался «вермишельным» вопросом. Совет как-то вяло слушал цифровые данные о выплавке платины и других металлов. Проект сдачи турбин для центральной электростанции Северного полюса был тоже утвержден без всяких изменений по истечении 10 минут. Это было вполне нормально. Весь план прорабатывался предварительно в Госпланах заинтересованных союзных советских республик и был одобрен Верховным плановым советом Евразии.
Второй вопрос, — сообщение о предстоящем через три дня окончании работ по электрификации территории треугольника Бомбей-Ташкент-Петропавловск-на-Камчатке, — тоже не вызвал прений или вопросов.
К работам по электрификации этого огромного района приступлено было еще два года тому назад — в день годовщины провозглашения Союза Социалистических Советских Республик Евразии, организованного из всех советских республик материка, называвшегося раньше по частям — Европой и Азией.
Третий вопрос — предоставление концессии на Памире гражданину Северо-Американских Соединенных Штатов Мак-Кертику — вызвал оживленный обмен мнений.
Больше того: председатель Совнаркома Англии, Блэкборн, еще до доклада Лю-Хен-Го предложил снять вопрос с повестки. Блэкборн был возбужден. Нет! Он не согласится обсуждать этот вопрос. Для чего же существуют контрольные цифры Верховного планового совета? Что?! Они всем известны?! Хорошо! Но разве там не сказано, что Евразия положительно не нуждается в иностранном капитале, а значит, и в сдаче концессии?
Комментарии к книге «Концессия на крыше мира», Алексей Львович Наги
Всего 0 комментариев