«Телепатическое ружьё»

К этому тягостному разговору сержант милиции Кульков готовился чуть ли не целую неделю, даже тезисы кое-какие обмозговал заранее, однако в понедельник утром, оказавшись, наконец, в кабинете начальника райотдела, он так растерялся, что напрочь забыл все полагающиеся для такого случая вступительные слова. На языке почему-то вертелось только «Разрешите идти!» да «Служу Советскому Союзу!» — то есть фразы в данной ситуации совершенно неподходящие. Очень смущало Кулькова еще и то обстоятельство, что начальник был не один. За приставным столиком сидел его заместитель, молодой, но чрезвычайно въедливый майор.

— Ну? — сказал начальник, не дождавшись от Кулькова даже «здрасте». — Что там у тебя?

Взгляд у начальника был усталый и мудрый, как у члена Политбюро, и под этим взглядом каждый мало-мальски совестливый посетитель ощущал себя по меньшей мере бездельником, праздным гулякой, нахально отнимающим драгоценное время у столь загруженного работой человека.

— Просьба у меня, — поражаясь собственной дерзости, вымолвил Кульков.

— Излагай.

— Не могу я больше в КПЗ работать.

Данное известие нисколько не удивило начальника. Казалось, он заранее знал, с чем именно пришел к нему этот нескладный и недотепистый сержант, похожий на растрепанную печальную птицу.

— А где можешь?

— В патруле, как раньше.

— В патруле нужны ребята молодые, хваткие. И чтоб внешний вид был соответствующий. А на тебя глянуть тошно. Не милиционер, а чучело гороховое. Таким как ты в КПЗ самое место. Хоть глаза никому не мозолишь. Да и тебе так спокойней. Как-нибудь до пенсии дотянешь. Сколько тебе осталось?

— Десять лет и семь месяцев… Только не могу я в КПЗ.

— Опять двадцать пять! — Начальник даже слегка пристукнул по столу ладонью, что случалось с ним крайне редко. — Ну почему? Толком объясни!