««Если», 1993 № 08»

Он возвращался домой, когда вновь услышал звук мотора модели «Т»[1]. Вот уж не тот звук, который можно с чем-то спутать — и ведь это не впервые за последние дни, когда звук долетал к нему откуда-то издалека, с шоссе. Удивительная история: ведь, кажется, ни у кого во всей стране не было больше модели «Т». Ему доводилось читать — где? — вероятно, в газете, что за старые машины, такие, как модель «Т», нынче вкладывают большие деньги, хотя смысл подобной покупки оставался за пределами его понимания. Кому в здравом уме нужна модель «Т», когда вокруг полно современных, бесшумных, сверкающих лаком автомобилей? Но в эти сумасбродные времена не разберешься, что люди делают и зачем. Не то что в прежние дни. Однако прежние дни давно миновали, и все, что остается, — приноровиться, как умеешь, к нынешним порядкам.

Брэд уже закрыл пивную, закрыл чересчур рано, и теперь идти было просто некуда, только домой. Хотя с тех пор, как Баунс состарился и издох, возвращаться домой не хотелось. «Не хватает мне Баунса, — признался о себе, — мы так хорошо ладили, прожили вместе больше двадцати лет, а нынче, когда пса не стало, в доме одинокая гулкая пустота…»

Он брел проселком по краю городка, шаркая по дороге и пиная комки земли. Ночь была светла, почти как день, над деревьями висела полная луна. Сиротливые сверчки возвещали конец лета. И раз уж он брел пешком, то волей-неволей вспоминал ту модель «Т», что была у него в молодости, — он проводил часы в ветхом сарае, копаясь в ней, хотя, видит Бог, модель «Т», в сущности, не нуждалась в регулировке. Это был простой механизм, проще не придумаешь; он был подчас чуть-чуть сварливым, но верным другом, каких, пожалуй, с тех пор уже и не появлялось на свет. Он вез вас туда, куда вам надо, и привозил обратно — в те времена никто большего и не требовал. Крылья дребезжали, жесткие покрышки могли вытрясти из вас душу, иной раз машина упрямилась на подъеме, но если вы знали, как управляться с ней, серьезные неприятности вам не угрожали.