«Сад огней»

Модуль погасил орбитальную скорость на границе атмосферы и теперь падал вертикально, притормаживая себя малой тягой вспомогательных двигателей. Такая посадка называлась энергетической — в отличие от баллистической и аэродинамической, — и требовала сумасшедшего расхода горючего; зато корпус корабля не нагревался, телекамеры не слепили и весь процесс можно было наблюдать от начала до конца.

На высоте сорока километров модуль выбросил два аэростатных зонда, снабженных длиннофокусными телепередатчиками, и теперь на двенадцати небольших экранах было видно все, что происходит в пространстве вокруг модуля, а на большом обзорном экране сам модуль в дрожащем мареве проваливался вниз, к зеленому полумесяцу атолла, окруженному неправдоподобно-синим океаном.

Когда до поверхности оставалось двенадцать километров, появились первые птицы. Черные, похожие на земных ворон, они налетели со всех сторон сразу. Одни попадали в струи двигателей и мгновенно превращались в клубки белого пламени, другие достигали цели, и вскоре некоторые камеры ослепли, а на экранах остальных появились красные брызги и размытые, не в фокусе, перья. Птиц становилось все больше, воздух кишел ими, и сверху видно было уже только стаю: громадное шевелящееся пятно, черную кляксу, непрерывно меняющую очертания…

Нижние телекамеры, защищенные двигателями, не пострадали, и автопилот легко посадил модуль точно в назначенном месте. Птицы сразу исчезли. Отстрелялись заслонки объективов, телекамеры прозрели. На экранах кругового обзора возникла панорама атолла: рощи и отдельно стоящие деревья, чем-то напоминающие земные кипарисы, мягкая перистая трава, огромные красные, лиловые и черные цветы, неподвижный и блестящий, словно политый маслом, океан… Температура воздуха — плюс двадцать восемь, влажность — семьдесят три процента, скорость ветра — ноль… Атмосферное давление, освещенность, радиоактивность, сейсмичность, ускорение свободного падения, напряженность магнитного поля, состав атмосферы и еще два с лишним десятка параметров… Все в норме, если понятие «норма» подходит к поистине райским условиям.

— Красота, — сказал Лепешев. — Курорт, а?

— Куро-орт… — протянул Вебер. — Посмотришь сейчас, что тут делаться будет. Пока, правда, можно и кофейку попить, пятнадцать минут у нас есть. Хочешь кофе?