«Из космических озарений»

Лязгнули дейтролитовые заслонки ядерного реактора. Медленно выдвигались графитовые стержни. Любимица всего корабля, шимпанзе Чичи, жертвуя своей жизнью, кинулась на них, вдвинула обратно и спасла корабль от неминуемой гибели. Капитан с застывшим от горя лицом вытащил бластер и, сокращая мучения бедного животного, снёс ему голову. Хладнокровные киберы под рыдания всего экипажа медленно вложили тело страдалицы в свинцовый гроб, и под звуки обожаемого Чичи джаза гроб был передан космосу. Команда с замирающим сердцем следила, как гроб, медленно вращаясь, удалялся от корабля.

— Не надо плакать, — сказал капитан, глотая слезы. — Все там будем.

Склянки весело прозвонили к обеду.

Шквал Ветров, вцепившись зубами в утёс, подтянулся на мощной шее и, перебросив ноги наверх, поднялся во весь богатырский рост. Перед ним была страшная и ужасная пещера. Пространство перед пещерой было усыпано костями инопланетных пришельцев. Раздался дикий рёв потревоженного Силибрайского Камнемета. Угрожающе шевеля ушами, тот положил на хвостик камешек и швырнул его в Шквала Ветрова. Раздался свист рассекаемого воздуха. Трёхтонная глыба пронеслась у него над головой, слегка растрепав русые кудри.

— Нас этим не возьмешь, — сказал Шквал Ветров и ударил Камнемёта в челюсть.

Лапы издыхающего животного судорожно забились в воздухе, из пасти засочилась страшная каракатная эмульсия.

Тряхнув кудрями, Шквал Ветров перешагнул через труп, проник в пещеру.

В лицо его пахнул тёплый и затхлый запах цианистого калия.

— Я займу это место по праву сильного, — донеслось из пещеры.

Через два часа взошедшее светило осветило идиллическую картину. Жизнерадостная стайка молодых камнеметиков, беззаботно повизгивая, объедала филейные части Шквала Ветрова.

Батискаф медленно опускался на дно Марианской впадины. В свете прожектора на миг возникло гигантское тело в блестящем панцире.

— Вот он, — сказал штурман и включил наружные динамики.

— Здравствуй, брат по разуму! — взвыли они в толщу океана.

Брат по разуму, услышав зов, подплыл к батискафу и перерезал трос длинными ножницами.

Батискаф медленно опускался на дно Марианской впадины.

И долго звучал ещё в толще воды ехидный смех пришельца.