«Теперь еще и слоны...»

Худой лысеющий человек в твидовом костюме чуть не опрокинул стакан, когда неверным, но тщательным движением пытался поставить его на стол — и, уж можете не сомневаться, в данном случае осторожность в обращении со стаканом была вполне оправдана.

— Вспомни о собаках, — заявил он. — Правда, дорогая, практически не существует предела тому, чего можно добиться при помощи селекционного скрещивания.

— Замечу, что там, откуда я родом, мы иногда думаем и о других вещах, — проговорила рыжеволосая красотка и сопроводила старинную шутку, какие обычно печатали в «Нью-Йоркере», таким движением бедер, что хоть сейчас отправляй на страницы «Плейбоя».

Мистер Визервокс поднял нос от второго мартини.

— Вы их знаете, мистер Коэн? — спросил он.

Мистер Коэн, бармен, повернулся к нему и вытер мокрое пятно, оставшееся на стойке бара.

— Это профессор Тотт, чрезвычайно образованный джентльмен, должен вам сказать. Имени дамы не припомню, хотя, кажется, он называл ее Элли или что-то вроде того. Хотите, я вас с ними познакомлю?

— Конечно. Я читал когда-то про селекционное скрещивание, только мало что понял. Может быть, профессор сумеет мне объяснить.

Мистер Коэн с важным видом подвел гостя к столику в дальнем конце бара.

— Рад с вами познакомиться, профессор Тотт, — произнес он. — Моя фамилия — Визервокс.

— Что вы, сэр, это я счастлив знакомству с вами, совершенно счастлив. Миссис Джоунас, позвольте представить вам моего зрелого друга, именуемого Визервокс. Зрелого в том смысле, что он старился, вызревая в прекрасных напитках, подаваемых в баре «Гэвеген», где мы сейчас находимся, а сами напитки в это время вызревали в деревянных бочках, ха-ха — старение третьей ступени. Садитесь, мистер Визервокс. Я мечтаю привлечь ваше внимание к великолепным свойствам алкоголя, среди которых фантазия не самое последнее.

— Хм, вы совершенно правы, — согласился Визервокс, лицо которого приобрело точно такое же выражение, что и у чучела совы, украшавшего стенку над стойкой. — Я вот что хотел спросить…