Я не знаю, что теперь любопытнее знать ли рифму к памяти, или знать каким образом я похитил Пифию? В ожидании решения, я отправляюсь далее, но уже с Пифией. В мраке времен она видит все, рассказывает мне про все; а на свет, Божий трудно ее вывести…
Глава IVЯ уже говорил вам, что день был скрыт от нее с младенчества, в храме на глазах её была всегда повязка… и от того-то образ Пифии, образ судьбы, живописцы и скульпторы представляли всегда с повязкой на глазах.
С сопутницей моей ходил я по первобытному слою земли, в котором Кювье не нашёл ничего, кроме окаменелых остовов допотопных пресмыкающихся.
Ходил и по слою, бывшему некогда подножием морей. Это слой археологический, весь изрыт; из него добывается книжная руда.
Приближаясь к границам чернозема, я оставил мою Пифию у Пеласгов, которые жили при разделении путей: одна дорога вела их в Латыны, другая в Словены.
Перебравшись чрез хребет Карпатский, я очутился в садах Одубешти. Какое вино! как слезы Изиды по Озирисе, или, говоря простым языком, истины по боге.
— Евоэ! — вскричал я по-гречески, то есть увы по-русски, — за чем нельзя перенести этот виноградник на берет Смородиновки! Сколько Иванов прославили бы своего патрона Эвана!
Вино подкрепило силы мои после путешествия в областях Эреба; но не на долго стряхнул я с себя древнюю пыль.
Желая скорее возвратиться на родину, намереваясь взять почтовых лошадей, я отправился прямо на станцию. Ди грабе кай! — вскричал я по-молдавански.
— Пожалуйте подорожную, — отвечал мне Капитан де Почт по-русски, тогда как нос его, глаза, усы, одежда, трубка в зубах, доказывали, что он или молдаван, или грек, или по крайней мере римлянин. Вспыльчив от природы, я одним размахом руки сбил с головы его тканую на вате скуфию.
— Вот, тебе и подорожная!
— Как вы смеете драться! — вскричал он, потеряв равновесие и папуши. — Я благородный! Я Калимерос!
— Будь ты хоть Кали-еспера-сас, мне все равно!
— Нет, я не Кали-имера-сас, а Калимерос! Вот извольте посмотреть сами.
И Капитан де-Почт достал из кованого сундука почтовый лист бумаги, на котором было написано:
«C'est enfant est ne d’une des plus illustres tiges; gu’il soid nomme Alexandre Kalimeros».
Комментарии к книге «Предки Калимероса. Александр Филиппович Македонский», Александр Фомич Вельтман
Всего 0 комментариев