Иногда он мысленно разговаривал с ними. Я не хочу вам вреда, говорил он им, я так поступаю не по злобе, а чтобы защитить себя и своих близких, чтобы вы не ели пищу, на которую рассчитываем мы. Извинялся перед ними, объяснял им, чтобы отвратить их гнев, как древние доисторические охотники извинялись и объяснялись с животными, которых убивали для еды.
В постели перед сном он снова думал о них, снова видел их золотистую накипь, брошенную в водоворот и быстро уносимую к судьбе, которой они не понимали, не знали, почему их постигала такая судьба, бессильные предотвратить ее, не способные спастись.
Утопив их в реке, он снова возвращался к рядам, снова собирал жуков, чтобы предать их такой же судьбе.
Позже, когда прекратились дожди и солнце безжалостно жгло с безоблачного голубого неба, он таскал ведра с водой на коромысле, чтобы утолить жажду растений; день за днем брел он от реки к полю, выливая воду и снова возвращаясь к реке - бесконечный напряженный труд, чтобы растения процветали и чтобы был запас картофеля на зиму. Существование, думал он, и выживание, купленные такой дорогой ценой. Бесконечная борьба за выживание. Совсем не так, как в те древние дни, о которых писал Уилсон, дрожащими пальцами пытаясь воссоздать прошлое, исчезнувшее за несколько столетий до того, как он поднес перо к бумаге. Вынужденный жестоко экономить, Уилсон писал на обеих сторонах каждого листочка, не оставляя полей, не оставляя белых мест вверху и внизу. И всегда мелким, болезненно мелким и скупым почерком - в попытке вместить как можно больше слов, теснящихся в мозгу. Мучаясь над тем, что история, описываемая им, основывается больше на мифах и легендах, чем на фактах. Этого невозможно было избежать, потому что факты почти не сохранились. Но Уилсона вело убеждение, что факты все же существовали до того, как были забыты. И он писал, мучаясь над обширностью мифов и легенд и все время задавая вопрос: "Что я должен записать? Что должен опустить?" Потому что он не мог записать все, кое-что приходилось опускать. Миф о Месте, откуда уходили к Звездам, он опустил.
Но хватит об Уилсоне, говорил себе Кашинг: ему пора возвращаться к окучиванию, прополке. Сорняки и жуки - враги. Отсутствие дождя - враг. Слишком жаркое солнце - враг. Не только он считал так. Были и другие, возделывавшие крохотные поля зерна и картофеля вверх и вниз по реке вблизи стен, чтобы иметь хоть какую-то защиту от грабителей.
Комментарии к книге «Наследие звёзд», Клиффорд Саймак
Всего 0 комментариев