«Долг центуриона»

Под грохот литавр и гуденье дудок из-за угла выполз звездолет, сильно смахивающий на перекрашенного и лишившегося конечностей престарелого дракона. Вот он поравнялся со зданием бартузанского банка, усеянного шпилями, крохотными башенками и причудливыми карнизами в таком количестве, что ему мог позавидовать любой средневековый замок. И тут же толстяк, с маленькой, словно игрушечной головой, важно шествовавший впереди макета, остановился. Резко повернувшись на каблуках, он отчаянно замахал двумя парами рук и разразился истошными воплями:

— Стоп, стоп, я приказал остановиться! Разве это звездолет?! Где вы видели такой звездолет? Какой расе он должен принадлежать? Какой? Так, похоже, никто этого не знает! Генеральная репетиция, нечего сказать! А ведь уже сегодня вечером будет шествие...

Из макета вылезло около десятка принадлежащих к разным гуманоидным расам рабочих, среди которых было даже несколько аборигенов в неизменных балахонах с серыми ленточками. Повернувшись к толстяку спиной, рабочие уставились на макет, словно перед ними было некое диво-дивное, словно увидев его первый раз в жизни. Время от времени кто-нибудь из рабочих ошарашено чесал в затылке и тут же огорченно качал головой.

Успокоения душе толстяка эти манипуляции не принесли. Выждав пару минут, он, уже спокойным голосом, заявил:

— Кто тут старший? Кто командует этим макетом? Рабочие засуетились. Одни вооружились пластопультами и стали торопливо подновлять макет, а другие, вытащив из карманов балахонов тюбики с универсальной краской, принялись его подкрашивать.

Толстяка, очевидно командующего предстоящим шествием, это все равно не удовлетворило.

— Ну вот что, — сообщил он. — Если старший макета не объявится немедленно, я кого-нибудь из вас уволю. А потом отправлю на биржу следующего... И следующего... Пока без работы не окажетесь вы все. Макет при этом просто отправится на склад. Учтите, я могу себе это позволить. В нашем шествии уже есть три других звездолета. Но они хотя бы на что-то похожи, а этот...

Он раскинул руки и поднял голову вверх, словно пытаясь углядеть на небе искомого старшего. Рабочие безмолвствовали. Толстяк завопил:

— Получается, никто мне так на мой вопрос и не ответит? Нет? Прекрасно, поскольку я обычно свои обещания выполняю, то начнем увольнять. Сейчас же, немедленно. Кого? А вот...