Ведь всё когда-нибудь заканчивается, кроме ветвей.
Какая разница?
Мы в кафе со странным названием «Иридиум». Ничего не значащее совпадение: с той же буквы начинается имя Ильмы. Здесь полумрак, но его разрушает шар, что крутится под потолком и бросает на стены разноцветные отблески.
Шар — неправильный. Он чужой, ему не место здесь. Впрочем, мне — тоже.
Музыка. Звуки плывут, но их дробят на части. Это жестоко: они не хотят умирать, но вынуждены расставаться с жизнью снова и снова. Бесконечное число раз. Смерть становится их сущностью и проникает в души сидящих здесь людей. Но те ничего не понимают. Они никогда не поймут: даже если чёрное окутает их целиком, погрузит в себя, словно в кокон, и утащит за собой. Даже тогда.
Но я ведь могу не думать! Так почему же снова..?
— …где? — далёкий голос. Он не умирает — он живёт полной жизнью.
— Извини. Я отвлёкся.
— Ты странный. А я ещё всегда считала, что хорошо разбираюсь в людях. Но ты для меня — загадка. Во всех смыслах!
Да-да, она сказала — «в людях». А я…
— Ты боишься меня?
— Ну… нет. И да. Немножко.
Наливаю вино: дорогая «Хванчкара». Пьём; под потолком всё красное. Надо быть начеку! Сохраняй контроль, чело…
— Меня не надо бояться, — говорю не то, что знаю.
— А кого — надо?
Будто удар в спину: секундная потеря ориентиров.
Но ведь она ни о чём не догадывается, верно?
И не должна. Пока — только так.
— Глупости. Тебе никого не надо бояться!
— Ты меня успокоил, Ник, — теперь Лада говорит не то, что чувствует.
Лёгкий ветерок. С него всегда всё начинается.
Его лёгкость обманчива. Он пропитан холодом вакуума; он проникает под одежду и запускает мурашки по спине. Он совсем слабый, но его ледяные уколы пронизывают насквозь. Его не спутаешь ни с чем.
Ловлю линию и тянусь за ней. Дальше, ещё дальше…
Переплетение железа, дерева и пластмассы. Многоуровневый стык.
Пока ничего…
Но ветер уже стихает, даже толком не начавшись. Вот и хорошо, вот и успокойся. В этот раз обошлось.
И всё-таки равнодушный металл постукивает из-под черепа:
«Помнишь? Я здесь.»
Её звали Кенил, и она тоже была совсем не похожа на Ильму. Её беспорядочно торчащие волосы будто пылали костром, а узкие глаза рассекали меня надвое, как гильотина. Помню, я подумал тогда, что она — настоящая королева пустыни.
Комментарии к книге «Тень на дереве», Константин Николаевич Якименко
Всего 0 комментариев