«Бомба замедленного действия»

Дэвидсон открыл заднюю дверцу. Усевшись рядом с Гарвудом и дождавшись, пока места впереди займут два солдата, он ответил:

— На базу ВВС Чейнат в пятнадцати милях к северу от Шампейна. — Автомобиль вырулил на трассу и устремился дальше на восток. — Там вас посадят в специальный самолет и вернут в расположение Проекта.

Гарвуд облизнул губы. Самолет! Интересно, много ли наберется людей, жалеющих, что человечество научилось летать? Существовал один-единственный способ это выяснить, но он был чреват авиакатастрофой.

— Если вы посадите меня в самолет, то, скорее всего, меня больше никто не увидит.

— Неужели? — вежливо отозвался майор.

— Вам рассказали, почему я оставил работу над Проектом? Вокруг меня все рушилось, вот почему!

— Я слышал что-то в этом роде, — подтвердил Дэвидсон. — Но, по-моему, вам не о чем беспокоиться. У нас хорошая охрана.

Гарвуд махнул рукой.

— Вам не объяснили главного, майор. На лабораторию не зарятся вражеские агенты. Она разваливается только потому, что там нахожусь я.

Дэвидсон кивнул.

— Повторяю, вам будет обеспечена полная защита.

— Нет! — крикнул Гарвуд. — Ни на меня, ни на Проект никто не покушается. Все дело в моем присутствии — физическом присутствии! — в лаборатории. Это оно — причина всех разрушений.

Выражение лица Дэвидсона не изменилось. Впрочем, Гарвуд плохо его различал в темноте.

— С чего вы взяли?

Гарвуд с сомнением покосился на солдат, прислушивающихся к разговору. Майор Дэвидсон был, возможно, допущен к секретной информации, но рядовые — наверняка нет.

— Давайте не углубляться в детали… Вы сами поведали, что ваше начальство засекло меня из-за разбитой пепельницы. Больше вам ничего не рассказывали?

Дэвидсон помолчал, потом покачал головой.

— Нет.

— Она разбилась потому, что я слишком к ней приблизился, — сказал Гарвуд. — Меня окружает некая… называйте это аурой, если хотите. Она сеет разрушение. Некоторые устройства, в том числе двигатели внутреннего сгорания, особенно подвержены ее влиянию. Теперь понимаете, почему меня нельзя сажать в самолет?

— Вроде бы… — Эй, Уэст, машина не барахлит?

— Нет, сэр, — отрапортовал водитель. — Работает, как зверь.

Гарвуд тяжело вздохнул.

— Это не всегда происходит сразу, — процедил он сквозь зубы. — Я целый час ехал в автобусе, и ничего. Hо самолет — не автомобиль. В нем не свернешь на обочину и не остановишься.