«Филолог»

Здесь будет дом. Настоящий, бревенчатый, с красной крышей и высокой трубой, сквозь которую следует смотреть на звезды. Три окна по фасаду и четвертое круглое окошко на фронтоне; все повернуты в сторону моря. А из трубы, кроме того, можно пускать дым или пар — информация по этому поводу противоречива. Есть дымоход, но есть и пароход. На всякий случай можно сделать и то, и другое.

Чтобы дом был настоящим, его надо получить в наследство от деда или построить своими руками. Верис не знал, есть ли у него дед, и, честно говоря, побаивался узнавать. Значит, дом придется строить самому.

Береговая дюна с одной стороны круто спадала к воде, а пологий склон порос лесом. Чешуйчатые деревья, каких не бывало на родине Вериса, вздымали сквозные вершины в самое небо. Верис подошел, попытался обхватить чудовищный ствол. Вдвоем такое, может быть, и удалось бы, а одному — нет.

Верис вздохнул: «Привыкай быть один».

Дерево было удивительно красивым, очень не хотелось губить его, но без дома — тоже нельзя.

Дом из дерева назывался «изба». Из чего?.. — из ба. Легко сделать вывод, что дерево, идущее на постройку избы, называлось «ба». И неважно, что слово это ныне забыто; лингвистика — наука точная.

— Не сердись, ба, — сказал Верис, погладив ствол, — но мне очень нужен настоящий дом.

Сломать древесного гиганта, привыкшего противостоять морским ветрам, оказалось не так просто. Дерево упруго гнулось, вершина моталась из стороны в сторону, осыпая Вериса колючими ветками. Наконец оно рухнуло, круша соседей. Верис огорченно взирал на дело своих рук: ствол расщепился почти до половины и вряд ли годился в дело. Тем не менее Верис перетащил бревно на вершину дюны, где планировал поставить дом, и, как мог, уложил его в основание постройки. Самую верхушку ствола он обломил легко, а вот с корнями пришлось помучиться. Дерево он не сломил, а выдрал из земли, и теперь корни топорщились во все стороны, не позволяя бревну улечься как следует. Корни Верис пообрывал, но расщеп на бревне увеличился еще больше.

Сокрушенно вздохнув, Верис отправился за следующим бревном.

«Сила есть — ума не надо», — теперь эта максима не казалась самоочевидной. И как древние управлялись с такой работой?