«Битва за обоз»

Александр Прозоров

Битва за обоз

О мужестве и самоотверженности

Не знаю, как для обитателя западного полушария, но для меня, воспитанного на кровавых воспоминаниях воинов Красной Армии, вынесших на себе Вторую Мировую Войну, всегда было тайной - откуда берутся наемники? Какой смысл наниматься в солдаты, если тебя почти наверняка убьют, и заработанных денег ты все равно не получишь? Эти сомнения мучили меня, когда я узнавал о потерях, доходящих до 99% в ротах Великой Отечественной, те же сомнения одолевали, когда я читал о тысячах и тысячах погибших во время полевых сражений и штурмов древности, когда тысячи людей сходились на одном поле и нещадно резали друг друга мечами и саблями, кололи копьями и бердышами, рубили топорами и клевцами.

И тем не менее, едва ли не в каждом историческом романе или летописи имеются красочные картины того, как воины с криками радости седлают коней, опоясываются мечами и сбираются в дальние походы; как спорят о праве первым влезть на вражеские укрепления или кинуться в атаку. Зачем, куда, почему? Отчего так рвутся на смерть нормальные, здоровые люди? Почему сами рвутся на войну - когда Родине не угрожает смертельная опасность, когда нет необходимости спасать свою страну от гибели, как было во время Второй Мировой, или своих собратьев от рабства или узаконенного грабежа, как сейчас в Чечне?

Сомнения сии мучили меня много лет, пока в прошлом году я не наткнулся на очень подробное описание Судьбищенской битвы - одного из десятков и сотен сражений в многовековой борьбе России и Турции, разразившегося в местах, которые когда-то называли Диким полем, у села Судбищи (ныне село в Новосильском районе Орловской обл.) на реке Любовша.

Случилось это жарким летом 1555 года от рождества Христова, когда крымскому хану Девлет-Гирею захотелось в очередной раз пограбить богатые московские украины.

Лето №1555

Весной 1555 года до московского царя Ивана Грозного дошла весть о том, что крымский хан собирает своих воинов, чтобы напасть на обитающие на Северном Кавказе племена. Между тем, племена и князья черкесские уже успели присягнуть на верность Москве на веки вечные, став одним из русских народов, и допустить их разграбления царь не мог - какой же он правитель, коли не сможет защитить своих подданных? А потому Иван IV решился предпринять ответные меры и отправил прикрывать опасное направление боярина Ивана Васильевича Шереметева с 13000 войска.

В начале лета Иван Васильевич собрал доверенные ему войска в крепости Белеве, на самом краю Засечной черты и двинулся на юг, торопясь перекрыть ведущие на Кавказ дороги. Воевода даже не подозревал, что Девлет-Гирей, следуя старинной татарской поговорке в одну сторону лук натянуть, а в другую стрелять развернул свои войска на север, и скорым маршем двигается по печально известному Муравскому шляху прямехонько на Тулу. С ним шло около 60 000 нукеров, а значит - не менее 150 000 коней, которые пробивали в травяном покрове широченную брешь, частью поедая, частью вытаптывая всю растительность. Вполне естественно, что пересекавший Муравский шлях боярин Шереметев такого следа не мог не заметить, и сразу понял все: татары идут на Москву!

На войне как на войне

Опытный воевода не мог не понять, что по воле судьбы он оказался в уникальнейшем положении - за спиной огромного войска, командиры которого даже не подозревают о присутствии русского отряда. И таким шансом нельзя было не воспользоваться. Конница поворотила коней и дала им шпоры.

Тут следует упомянуть про один очень важный факт - в русской армии никогда не существовало пехоты. Отправляясь в дальний поход, боярин садился на трех коней, любой стрелец или ратник шел воевать не меньше, чем на двух скакунах. А в тех случаях, когда в случае крайней нужды выставить ополчение, "черные сотни", требовали с ремесленных слобод и крестьянских деревень, при нехватке средств на полноценного воина селение выставляло не пехотинца - селение выставляло коня. Таким образом, русские войска обычно передвигались с очень большой скоростью.

Вот и в этот раз, кинувшись в погоню, спустя несколько дней стрельцы и кованая конница нагнали врага, и со всего хода нанесли ему сокрушительный удар...

Нет, не в тыл - служилые люди, профессиональные воины напали на обоз, смяв несколько тысяч охраны, перебив большинство возничих и взяв в плен два десятка татар. Роли переменились - вместо степняков на козлы уселись боярские дети и стрельцы, они же заделались табунщиками. Обширный, богатый обоз стал медленно поворачивать, расползаться в стороны - к Рязани, Мценску, Ряжску. Добыча оказалась столь велика, что для увода ее и охраны в пути пришлось выделить целых 6 000 человек!

Однако основные силы продолжали двигаться дальше - но уже не так торопливо, как ранее.

Через день до хана, уже успевшего дойти до стен Тулы, дошла тревожная весть о подлом русском наскоке и пропаже всего воинского обоза. На глазах у изумленных горожан огромная татарская рать, не сделав ни единого выстрела, развернулась, и ринулась назад - туда, откуда пришла.

Обычно татарский обоз двигался за основными войсками с отставанием на 5-6 дней пути, дабы обширные стада скота, табуны запасных коней и отары овец могли удобнее кормиться. Примерно через четыре дня пути крымская конница рассчитывала встретить свой обоз - но вместо этого, всего в двух переходах от Тулы, в 150 верстах, у деревни Судьбищи она неожиданно напоролась на тонкие ряды одетых в длинные толстые тегиляи стрельцов. Начинать правильную атаку не имелось времени - татары ринулись "в лоб". Стрельцы положили на бердыши граненые стволы и нажали на спусковые кнопки.

Оглушительно грянул залп - над полем боя поплыли пушистые белые облака дыма, а жесткий залп смертоносной картечи снес первые ряды атакующей конницы, заметно проредив задние. Из-за спин стрельцов, опустив рогатины, рванулась в ответную атаку кованая конница.

Встречный конный бой - страшное дело. Копья пробивают любые доспехи, нанизывая людей на древки по самую рукоять, раскалываются от тяжелых ударов щиты, сабли режут мягкую человеческую плоть, окантовки ломают ребра и конечности, кистени крошат кости и черепа. Мощный удар собранного в крепкий железный кулак боярского ополчения стоптал передовой полк, правую и левую руку. Захватив в кровавой сече знамя князей Ширинских, бояре откатились назад за ряды стрельцов. Те к этому времени успели перезарядить пищали и начали частую стрельбу по сунувшимся было в новую атаку татарам.

Степняки смешались, отступили, но вскоре собрались в плотную массу и снова кинулись вперед - и опять им навстречу помчалась кованая боярская конница. Опять послышался треск ломаемых копий, крики боли и ярости, опять не ожидавшие столь ярого сопротивления крымчане отступили. Тем временем над полем боя начали неспешно сгущаться сумерки, и вскоре сеча начала затихать - потому, как различить врага стало невозможно...

Велика Россия, а отступать некуда...

Ночью в татарском лагере кипела работа: Девлет-Гирей пытал двух пленников, взятых на поле боя. Не выдержав мук, один из них признался, что у стоящего против 60-тысячного войска боярина Шереметева всего 7 тысяч ратников. Крымский хан встрепенулся - получалось, татар в десять раз больше! Десять на одного! Он преисполнился уверенности в том, что по утру без труда сомнет горстку смельчаков и ринется по Муравскому шляху спасать обоз. Вознеся благодарственную молитву, он лег спать, чтобы с первыми лучами солнца подняться в седло, и ринуться на тощий русский строй.

Когда солнце осветило поле на следующий день, там уже стояли поперек дороги русские стрельцы. Однако татары, теперь зная слабость, вели себя куда более весело.

- Сдавайтесь, русские! Сдавайтесь, мы все равно вас перебьем! Сдавайтесь, в плену хорошо! Мы будем добрыми хозяевами! Сдавайтесь! Бегите, русские, а то бить сейчас начнем!

Однако хмурые бородачи только крепче сжимали ратовища бердышей, да поглядывали, чтобы с пищальных полок не просыпался порох. Они знали, что стоит им дрогнуть - степняки помчатся по шляху, нагонят отставшие телеги обоза, отберут их законную добычу. Велика Россия, а отступать некуда позади уходит в русские города медлительный татарский обоз.

Воздух наполнился зловещим шорохом - в небо взметнулись азиатские трехперые стрелы. Первые тысячи стремительно опустошали свои колчаны: по сто стрел на крупе у каждого нукера, десять выстрелов в минуту, сотни и сотни луков. За десять минут на русский строй, со звоном цокая по широким лезвиям бердышей, рассекая полы тегиляев, хищно впиваясь в ноги, руки, в плечи обрушилось треть миллиона стрел. Дождь из стальной смерти, полсотни смертей на каждого ратника. А потом конные тысячи с залихватским посвистом и криками "Олла Билла! Бог в помощь!" ринулись вперед.

Но русские не могли отступить - слишком многое решалось на этом залитом кровью поле. Оглушительно грохнул слитный залп, сминая кирасы, разрывая кольчуги, продырявливая стеганные халаты и лошадиные тела. Конница врезалась в свинцовую стену - и безжалостная смерть собрала урожай сразу в сотни жизней. А навстречу уцелевшим понеслись, грозно крича "Москва-а!" или просто "Ур-ра-а!" закованные в панцири и бахтерцы боярские дети. От страшного удара татары опрокинулись, кинулись бежать, бросив своего хана. Вокруг Девлет-Гирей остались только янычары - бесстрашные воины, лучшая пехота планеты. Именно они, привыкшие побеждать все и всех, приняли на длинные копья атакующих бояр - несколько копий вонзилось в коня Ивана Васильевича Шереметева, еще два смогли пробить московскую броню и впились в тело. Воевода, роняя саблю, рухнул с коня.

Спасая командира, бояре столпились вокруг, подняли его, стали торопливо отходить. Опамятавшиеся степняки, развернувшись, кинулись вдогонку, наседая на плечи отступающих конников, прикрываясь ими от смертоносных пищальных выстрелов. Русские начали отступать, а потом просто побежали, скатываясь в случившейся на пути заросший кустарником и деревьями овраг.

- Победа! - с облегчением вздохнул Девлет-Гирей. - Теперь можно преследовать разбегающихся с обозом грабителей. Вперед, мои отважные нукеры, вперед!

Свежие тысячи, вскинув к небу острые наконечники копий, потрусили по дороге мимо усыпанного телами, залитого кровью бранного поля. "Поле битвы было усеяно телами 5 тысяч павших русских воинов и втрое большего числа татар", - как красочно описано это зрелище на сайте "Хронос"1.

В овраге затрубили трубы. Хан Девлет-Гирей с удивлением повернул голову и увидел, как уже одиножды истребленная кованая конница под командой бояр Басманова и Сидорова опять мчится в атаку, опрокидывает идущие по дороге отряды, рубит и топчет их, после чего так же стремительно возвращается назад в овраг.

Русские не могут позволить степнякам безнаказанно идти по дороге. Позади - обоз!

- Убить их всех! - в ярости кричит хан, выхватывает саблю и самолично ведет в атаку на проклятый овраг свежие отряды. Кусты и кроны деревьев с грохотом выплевывают белые дымы, и картечь с влажными шлепками начинает выбивать из атакующих тысяч воинов и лошадей.

Татары откатываются, берутся за луки, и сотни тысяч, миллионы стрел обрушиваются на земляную яму, срезая листву и тонкие ветви деревьев. И снова хан с обнаженной саблей мчится впереди своих воинов - и снова его встречает смертоносный свинцовый ливень.

Степняки откатываются. Русские, пользуясь передышкой, начинают вылезать на поле боя и утаскивать своих раненых в овраг.

Девлет-Гирей, подведя вперед свежие тысячи, опять начинает забрасывать русских стрелами, а потом снова бросает нукеров в атаку. Но овраг раз за разом выплевывает навстречу степнякам свинцовый град, калечащий и убивающие все живое. На подступах к неожиданному укреплению начинают вырастать целые холмы из мертвых тел. Но русские сидят на месте, словно зубами вцепившись в Судьбищенское поле - а при всякой попытке пройти мимо них из оврага вылетают окровавленные и злобные боярские дети.

У татар начинают пустеть колчаны - ведь боевые припасы остались там же, где и все остальное, в обозе! Вместо тугих луков приходится рассчитывать только на длинное копье, да кривую саблю. Но ведь и у русских должны в конце концов кончиться патроны!

Восемь часов раз за разом Девлет-Гирей самолично (!) водит в непрерывные атаки на овраг все новые и новые свежие татарские тысячи! Восемь часов! С полудня, и до самой темноты штурмуют крымчане проклятый овраг! Огонь пищалей слабеет, дружные залпы сменяются отдельными редкими выстрелами. Но стрельцы, ухватив свои огромные бердыши одной рукой под косицу, а другой - посередине древка, встречают степняков на острие сверкающих стальных полумесяцев, колят их подтоками, режутся кривыми, как у сабель, лезвиями в тесной рукопашной схватке. Не выдержав напряжения сечи, татары отбегают, тяжело дышат, стоя на безопасном расстоянии - а в это время широкую земляную яму атакуют отдохнувшие тысячи.

Иногда возникает ощущение, что русские наконец-то выдохлись, что силы их ослабли и осталось сделать всего один, завершающий удар - но тут из оврага выхлестывает конница, широкие наконечники рогатин бьют в человеческие тела, сабли рубят спешившихся воинов, и к тому времени, когда уставшие бояре прячутся назад в овраг, стрельцы успевают перевести дух. И все приходится начинать сначала.

Опять над сошедшимися в смертельной схватке людьми сгустилась ночь, опять темнота утихомирила звон стали. Обессиленные татары попадали там, где стояли, не тратя времени даже на то, чтобы постелить на холодную землю войлочные потники. Лошадям просто отпустили подпруги, отпустив их во мглу искать невытопанную траву.

Ночь. Она промелькнула, словно и не было. Опять поднялось над горизонтом ослепительное солнце - и в его ярких лучах засверкали над краем оврага стальные бердыши и ярко начищенные ерихонки и шишаки. Русские не сбежали, пользуясь темнотой, не очистили дорогу для многократно превосходящих сил степняков - они продолжали сидеть в овраге и готовились сражаться.

С внезапной ясностью Девлет-Гирей понял, что все бесполезно. С момента захвата обоза прошла почти целая неделя, а чтобы начать погоню за расползшимися неизвестно куда телегами требовалось потратить еще день, чтобы сломить сопротивление маленького упрямого отряда, и еще пару дней, чтобы добраться до места, с которого можно будет начинать преследование.

А у его войска уже не осталось стрел, у него много раненых, а те, кто целы - здорово устали за время двухдневной сечи.

- Шайтан! - это все, что только мог сказать крымский хан в подобной ситуации. Девлет-Гирей приказал отступать. Его огромная армия переправилась через реку Сосну и, обходя злобных русских, так и оставшихся сидеть в своем овраге, по большой дуге, обходным путем направилась обратно в далекий Крым.

Но судьба зла, а беда не приходит одна. При подходе к родным местам на усталые войска нахально наскочили известные разбойники - казаки, что испокон веков не дают спокойно жить честным правоверным грабителям, и самым подлейшим образом отбили у войска еще 15 000 коней.

Видать сильно прогневался Аллах на своих воинов в этом году и окончательно отвернул от них свое лицо.

Итоги

Согласно данным, которые приводятся в книге Сергея Михайловича Соловьева, известного российского историка, академика Петербургской Академии Наук и ректора Московского университета с 1871 по 1877 год "История России с древнейших времен", в 6 томе - в Судьбищенской битве, за время двухдневной жесточайшей сечи семитысячного русского отряда с шестидесятитысячной татарской армией русские потеряли убитыми 320 (триста двадцать) детей боярских и 34 (тридцать четыре) стрельца. Столь большие потери боярского ополчения вызваны скорее всего тем, что конница ходила в атаки, и раненые помещики остались лежать на поле боя без врачебной помощи, в то время, как раненые стрельцы оставались в своем лагере.

Русские успешно защитили обоз от татарских наскоков и привели в укрепленные приграничные города 60000 лошадей, 200 аргамаков, 80 верблюдов, привезли несколько тысяч телег с ханским шатром, шатрами многих беев и мурз, несчетным количеством ковров, посуды, походной утвари, а также огромным боевым припасом, заготовленным для целого войска.

Оставшись без обоза, утратив фактор внезапности, а так же получив известия о том, что Иван Грозный успел собрать рать для отпора врагу и привел ее к Туле, Девлет-Гирей отказался от набега и ушел назад в Крым без добычи и обычного при подобных набегах полона. Десятки тысяч русских людей остались на свободе или просто живы.

Судьбищенская битва считается одним из крупнейших поражений русской армии за все время русско-турецких войн. Только не спрашивайте меня почему.

"Государь приближался к Туле, когда донесли ему, что Шереметев разбит... Узнав, что Хан спешит к пределам Тавриды и что нельзя догнать его, Иоанн возвратился в Москву. Он милостиво наградил всех усердных сподвижников Шереметева, не победителей, но ознаменованных славою отчаянной битвы..." Н.М. Карамзин

1 Сайт Хронос ссылается на книгу: Богуславский В.В., Бурминов В.В. Русь рюриковичей. Иллюстрированный исторический словарь.