«Эта старая пластинка»

Большой светло-коричневый кузнечик прыгнул ему на грудь, но тотчас, затрещав сиреневыми крыльями, отскочил в сторону. Антс открыл глаза и с удивлением, свойственным первым минутам пробуждения на новом месте, увидел переплетения стеблей высоких трав, качающихся на фоне бесцветного августовского неба. Издали донесся протяжный гудок сирени.

Анна спала на боку, подложив под голову сомкнутые ладони рук, и не сразу проснулась, когда он потрепал ее за нагретое солнцем плечо.

— Вставай, Пятница, уже пора.

Она улыбнулась ему сквозь уходящий сон и, перевернувшись на спину, стала растирать затекшую руку, на которой четко отпечатался узор плетеного коврика.

— Мы с ума сошли — спать на такой жаре! — сказала, подымаясь, Анна. — Я даже не заметила, как уснула. Ты тоже спал?

— Да. Меня только сейчас разбудил кузнечик.

— Кузнечик?.. Ах, да! Мне самой вначале не давали покоя муравьи, но затем они куда-то ушли, и я заснула.

Анна стряхнула коврик, свернула его в рулон и затолкала в рюкзак между ластами и надувной лодкой.

С катера донесся второй гудок. Они спустились с пригорка, миновали лощину и стали вновь подыматься по заросшему сухой травой склону, вдоль которого легче было идти к пристани. По мере подъема редела трава, воздух разбавлялся, лишаясь запахов, становился прохладнее, резче. И, наконец, без всяких предупреждений открылось море. С высокого берега хорошо просматривалось каменистое дно с острыми ребрами выступающих пластов, покрытых редкими зелеными пятнами водорослей, четко выделялась граница большой глубины: там море было темнее, словно в нем отражалась грозовая туча, на отмели вода была лишена зеленоватого оттенка и казалась пресной, как в озере.

— А вот и наш «карасик», — сказала Анна.

Метрах в трехстах, сбоку выступающего в море причала, стоял небольшой прогулочный катер. На фоне серых обломков береговой осыпи он казался очень хрупким и нарядным.

— Побежим, — сказала Анна, — они, очевидно, только нас и ждут.

— Да нет, — ответил Антс, — сбор был назначен на семь часов. Смотри там еще спускаются.

С соседней невысокой вершины по узкой тропинке шли вниз три человека. Один из них сошел в сторону и стал скользить по траве.

— Все равно, побежим!