«Вглядываясь в будущее»

Плеханов Сергей ВГЛЯДЫВАЯСЬ В БУДУЩЕЕ

Научно — фантастический роман сегодня

Научная фантастика давно перестала быть жанром-пасынком — написаны целые тома, определяющие ее место и значение в сложном потоке литературы. И сами фантасты превратились из «развлекателей», которых раньше помещали где-то в соседстве с ведомством детской литературы, в полноправных серьезных писателей — теперь авторы космических, подводных и подземных одиссей разъясняют на страницах журналов, что современную фантастику отличает от «всего остального» лишь предпочтение некоторых художественных приемов, лишь большая степень вымысла…

Есть классики жанра, имеется «своя» литературная критика со своими трюизмами вроде утверждения в том, что вот десятилетие-другое назад фантастика переживала бум, а нынче не то… Хотя если перечитать теперь некоторые из нашумевших тогда вещей, может оказаться, что наши оценки «славного прошлого» несколько завышены, а сегодняшние фантасты во многом мудрее своих предшественников (или самих себя — тогдашних) и уж во всяком случав мастеровитее.

В «старой» фантастике крупные формы были самыми ходовыми. Они-то при всех возможных и даже необходимых оговорках и определяют лицо любого жанра — ведь здесь синтезируются основные искания, главные достижения.

Такие соображения и обусловили выбор темы этого обзора: научно-фантастический роман сегодня…

* * *

Проблемы, стоящие перед героями книги Владимира Щербакова «Семь стихий», те же, что волнуют и нас, современных землян: сохранение экологического равновесия на планете, поиск новых источников энергии и, наконец, излюбленная фантастами проблема Контакта. Представители иного мира действуют среди героев романа, причем это не какие-нибудь песиголовцы или мыслящие сколопендры: пришельцы из созвездия Близнецов — вылитые земляне.

Впрочем, трудно представить себе, чтобы космические гости Щербакова могли выглядеть монстрами — светлый мир его, населенный прекрасными людьми, застроенный красивыми зданиями, наполненный ароматами цветов и трав, настолько един и гармоничен, что появление в нем какого-нибудь инопланетного заготовителя желудочного сока привело бы к разрушению художественной структуры книги. Однако это единство не означает камерности, сконструированности — произведение построено нетрадиционно, и обозначение «роман» можно было бы заменить тем, что выбрал Гоголь для своих «Мертвых душ» — «поэма». Композиционная разомкнутость, открытость повествования по отношению к прошлому и будущему героев как бы раскрепощают их мысль — она не обращается в круге тем, строго заданных сюжетом, а свободно парит над житейской повседневностью. Отсюда обилие мировоззренческих проблем, обсуждаемых персонажами романа, вся чудесная техника, фантастические проекты и неожиданные ситуации нужны автору как своего рода катализаторы мысли героев, с их помощью он стремится измерить нравственный потенциал человека грядущей эпохи.

Что же видится ему в скрытых от нас далях? Высшим из благ люди двадцать второго столетия признают слияние с природой, постижение главных первосущностей бытия — в число их наряду с традиционными мировыми стихиями древних: землей, водой, воздухом и огнем — герой романа Глеб помещает еще три: жизнь, любовь, разум. Они вечны, неуничтожимы, эти начала.

Человек будущего — это человек космического мироощущения. Грандиозность пространств, скоростей, с которыми он будет иметь дело, отразится на всем строе его мироощущения — так считает писатель. И он создает портрет творца, гуманиста, мудреца. Он убеждает: люди завтрашнего дня не пессимисты, уныло вздыхающие у разбитого корыта, увядшей цивилизации, а продолжатели вековой работы человечества, наследники всей его культуры.

* * *

Такой взгляд на будущее характерен и для нового романа Александра Казанцева «Купол Надежды». Один из старейшин советской фантастики посвятил свое произведение острейшим проблемам, волнующим современное человечество: борьба с голодом, охрана окружающей среды, энергетический кризис. Действие книги происходит в наши дни и в самом недалеком будущем. Ничего несбыточного писатель не предсказывает, он просто пытается представить, к каким результатам приведет разработка тех идей, которые уже высказаны современными учеными. В кратком вступительном слове, открывающем повествование, он говорит: «Мечта тогда ведет вперед, когда она отталкивается от действительности. Автор старался показать найденным только то, что уже ищется в науке, достигнутым лишь достижимое и выполненными те свершения, н которым стремится человечество».

Главный герой романа, академик Анисимов, обосновавший возможность получения искусственной пищи, способной заменить все основные продукты питания, добивается в ООН решения о строительстве экспериментального города будущего, в котором должен быть «отработан» прообраз грядущего жизненного порядка.

«Академии Анисимов и его ученые соратники вместе с тысячами жителей Города-лаборатории брались доказать, что человек в состоянии жить не иждивенцем природы, а потребителем лишь собственного труда, которым может произвести все необходимое даже тем, где природа не обещает ничего.

На их примере можно было угадать ту ступеньку в развитии человека, когда он перейдет от слепого пользования истощающимися ресурсами родной планеты к бережному отношению к среде обитания, обеспечивая себя энергией, питанием, одеждой и всем прочим, нужным для жизни, без насилия над природой, с одной стороны, и без рабской зависимости от ее капризов — с другой».

Однако осуществлению этой мечты мешают различные силы, заинтересованные не в том, чтобы человечество наконец начало жить по законам справедливости, но пекущиеся лишь о барышах для могущественных монополий. Автор противопоставляет гуманистам, съехавшимся на безжизненный материк для возведения Купола Надежды, целую галерею темных личностей — это агенты ЦРУ, наемные гангстеры, политиканы из американского сената…

А. Казанцев верен себе. И прежние его книги можно было отнести к распространенному жанру авантюрной фантастики. Особенно характерен он был для довоенной поры (А. Беляев, Г. Адамов) и послевоенного десятилетия. Поэтика произведений этого рода довольно условна: положительные герои всегда и во всем добродетельны, их противники должны вызывать у читателя антипатию. Впрочем, это вполне допустимо для книг популяризаторского характера, адресованных юношеству. Думается, не будет ошибкой предположить, что писатель ставил перед собой задачу ознакомления молодежной аудитории с научными и техническими проблемами, ждущими своего разрешения, — недавно он высказал на страницах «Литературной газеты» свое убеждение, что «в век НТР техника играет особую роль в жизни общества. Очень важно прививать молодежи техническую романтику. Перед молодым поколением — огромные технические свершения. Готовить к ним и призвана научная фантастика».

* * *

Но оставим «земные» книги и посмотрим, что делается в наиболее традиционной области приложения талантов писателей-фантастов. За последние годы появилось несколько романов о покорении космоса. Среди них завершающая часть трилогии С. Снегова «Люди как боги», названная автором «Кольцо обратного времени». Сюжетно и идейно связанная с предыдущими двумя романами, эта книга вполне читается как самостоятельное произведение. Речь здесь идет о полете флотилии звездолетов к ядру Галактики. Экипаж космических кораблей интернационален, вернее, интерпланетен: представители различных цивилизаций, когда-то враждовавших между собой, теперь объединились для совместного исследования Вселенной.

Приключения астронавтов в неведомых мирах многообразны: освобождение населения одной из планет от гнета «жестоких богов», схватка с планетой-пожирательницей межзвездной пыли, бегство в «перпендикулярное время».

В «Кольце…» поставлен ряд экспериментов с временем и пространством то и другое эаездолетчики растягивают и скручивают, как мокрое белье, герои размышляют о совместимости различных форм разума, наблюдают за образованием коллапсара («черной дыры» в космосе). Так что читателю дается солидная информация чисто научного свойства — в ней можно узнать «исходные данные» современных физических, космогонических теорий. Но эти изобильные сведения не загромождают пространство романа, почти все время он читается с «детективным» интересом.

Нравственная программа главного героя — адмирала Эли — раскрывается на страницах его дневника: «Пространство имеет три направления, мораль — одно. Наш путь — добро, благородство, мы не можем повернуть назад, не можем свернуть в сторону. Я говорю это, уверенный, что завтра — гибель. Примите как мое завещание: лучше гибель, чем примирение с подлостью!»

И когда происходит столкновение с цивилизацией «равнодушных», для которых космическая экспедиция, возглавляемая землянами, нечто вреде докучливых муравьев, Эли стремится убедить носителей неведомого разума в том, что человеческая культура — уникальная ценность, обогащающая все обитаемые миры, ибо она по природе своей революционна, в ней воплощено преобразующее начало. Древняя, бесконечно далеко ушедшая в своем развитии нетехническая цивилизация «равнодушных» олицетворяет мировую инерцию — это культура блюстителей баланса. Человек, не так давно вышедший в галактический простор, куда слабее. Но адмирал пророчествует: «Мы жизнь, будущее мира!.. Жизнь — высочайшая из гармоний природы, а скоро станет и величайшей ее стихией, стихией гармонии против слепых стихий».

И призыв к взаимопониманию услышат. Роман завершается на оптимистической ноте — хотя экспедиция возвращается к Земле, не достигнув своей цели, в будущем можно рассчитывать на успех поисков. Потому что астронавтам удалось добиться главного: «Мы замкнули еще одно кольцо, но ко времени, а взаимопонимания: от знакомства — через неприязнь, взаимную борьбу, взаимную заинтересованность — к дружелюбию!»

Роман С. Снегова по своей поэтике, по проблематике всецело принадлежит литератур шестидесятых годов. Это особенно ощутимо при сопоставлении с книгами, появившимися в последнее время и также посвященными освоению Внеземелья. Этот последний термин принадлежит С. Павлову, плодотворно работающему над космической темой. «Лунная радуга» — роман о тех непредвиденных последствиях, к которым приводив контакт землян с планетными мирами Солнечной Системы. Писатель подвергает сомнению не так давно бытовавшие представления о том, что шествие человека в космосе будет сопровождаться победным звоном щита да сводками о прибытке минеральных ресурсов, найденных на чужих планетах. Если на самой Земле мы встретились с грозными экологическими тупиками, в которые заводит философия бездумного потребительства, то почему нельзя предположить, что и за пределами планеты подобные опасности не подстерегают нас? Но есть и другое — Неведомое. Один из героев романа говорит: «Наша предприимчивая цивилизация вырвалась в просторы Солнечной Системы, плохо себе представляя, во что это нам обойдется».

Непонятные тяжкие недуги поразили тех, кто работал на соседних планетах, появились «нелюди» — вчерашние космонавты-десантники, получившие в результате контакта с Незнаемым нечеловеческие способности и качества. Для выявления таких последствий и изоляции пострадавших создана спецслужба. Принцип ее работы формулируется так: «Старый наш плакатный девиз „Осторожность не повредит!“ превратился в отчаянный супердевиз „Осторожность, помноженная на осторожность!“. Мы теперь возвели этот супердевиз в ранг безусловного принципа своего отношения к Внеземелью».

Об одной из операций Управления космической безопасности по выявлению группы «нелюдей» рассказывается в романе С. Павлова. Повествование — о двух днях из жизни нескольких человек, но ощущения заторможенности не возникает: прозаик хорошо владеет искусством построения крупных романных «конструкций». Драматизм, психологическая точность, жуткая достоверность видений «нелюдей» — все это делает книгу не только увлекательной, но сообщает представлениям писателя о будущем прямо-таки осязаемую вещественность. Общих фраз, отвлеченностей нет, есть только живые результаты воздействия грозных сил Внеземелья…

Литература всегда чутко откликается на те вопросы жизни, которые волнуют современников. Фантастика не исключение, хотя и устремлена как будто целиком в туманные области грядущего. Писатель, о чем бы он ни мечтал, всегда остается сыном своего века. Так что представление о произведении как художественном свидетельстве породившей его поры целиком приложимо и к фантастическому роману.

Может быть, даже а большей степени — ведь фантаст исходит в своих предсказаниях будущего не только из медленно меняющихся социально-нравственных воззрений общества, но отталкивается от всего спектра научных, технических, культурных представлений своего времени. В этом смысле сегодняшний советский научно-фантастический роман выразительное, достоверное свидетельство бурной, героической эпохи.

Сергей ПЛЕХАНОВ.