«Погружение в страдник»

Свирь осторожно закрыл дверь, привалился плечом к косяку и прислушался. Князь пока еще не вернулся со свадьбы в доме боярина Салтыкова, дворовые давно уже спали, и все бы ничего, когда б не бабка Акулина. За каким чертом он ей понадобился, Свирь так и не понял. Однако бабка почти час искала его, бегала по дому, визгливо крича: «Савка! Савка! Куды пропал?!» Дотошная старуха, обшарив все чуланы, лазила по подклетям, несколько раз засовывалась на конюшню и даже спустилась в мшаник.

Впрочем, главное было не в этом, а в том, что траектория поисков бабки пересеклась с линией жизни Федора. Только что добравшийся до Кулишек Свирь с ужасом смотрел, как неугомонная старуха расспрашивает стольника, не видал ли он Савку. В принципе в доме уже привыкли к частым отлучкам нелюдимого горбуна, и бабка, беззлобно выругавшись, завалилась спать. Но для ненавидевшего его Федора это был повод.

Пошатываясь, Свирь добрел до лавки и, присев, сразу обмяк, свесив голову. Муторная одурь усталости гнула его, расползалась под черепом, гулом отдавалась в распухших ногах. Не упусти он Сивого с Обмылком, все было бы иначе. Тяжко далась ему вынужденная постановка камер на завтрашнем их маршруте.

Стараясь не цепляться горбом за плохо оструганный тес стены, Свирь ждал, когда исчезнут цветные пятна под веками и рассосется тяжесть в желудке. Больше всего хотелось лечь. Прямо сейчас, как есть, не раздеваясь, хотя бы на минутку. Однако он знал, что ложиться нельзя. Надо немного посидеть, и это пройдет. Это пройдет, только нельзя ложиться. Потому что, если лечь, потом уже ни за что не встанешь.