«Смертельный рай»

Веронике

Пока я писал эту книгу, многие поделились со мной своим опытом. Я бы хотел поблагодарить своего друга и редактора издательства «Даблдей» Джейсона Кауфмана за его помощь во многих вопросах, больших и малых. Спасибо также его коллегам, Дженни Чой и Рейчел Пейс.

Доктор Кеннет Фрейндлих предоставил мне бесценные сведения из области психологических исследований. Благодарю также докторов медицины Ли Сакно, Энтони Сифелли, Траяна Парвулеску и Дэниела Да Сильву за их опыт в области медицины и психологии. Сезар Баула и Крис Бак помогли мне в описании химических и фармацевтических подробностей. Мой двоюродный брат Грег Тир в очередной раз оказался благодарным слушателем и источником идей. Я искренне благодарен специальному агенту Дугласу Мартину за его помощь в разработке юридических аспектов книги.

Особая благодарность Дугласу Престону за его поддержку во время написания книги и разработку ключевой главы.

Мне также хотелось бы поблагодарить Брюса Свонсона, Марка Менделя и Джима Дженкинса за их советы и дружбу.

Наконец, хочу поблагодарить всех тех, без кого моих романов никогда бы не было: мою жену Лючи, мою дочь Веронику, моих родителей Билла и Нэнси и моих брата и сестру Дуга и Синтию.

Вряд ли стоит говорить, что все персонажи, организации, события, места, названия, фармацевтические продукты, психологические исследования, правительственные учреждения, вычислительные устройства и прочие составляющие данного романа полностью вымышлены или используются в целях художественного повествования. Корпорация «Эдем» в данной книге — хотя, возможно, когда-нибудь она и будет существовать — в настоящее время является плодом моего воображения.

Морин Боуман впервые услышала, как плачет ребенок соседей.

Плач привлек ее внимание не сразу — лишь минут через пять, может, через десять. Она заканчивала мыть посуду после завтрака — и вдруг замерла, держа на весу руки в желтых перчатках, с которых стекала мыльная пена. Морин поняла, что не ослышалась: плач доносился из дома Торпов.

Морин сполоснула последнюю тарелку, обернула ее влажной тряпкой и задумчиво повертела в руках. Детский крик никого бы тут не обеспокоил, будучи столь же рядовым звуком пригорода, как звяканье тележки мороженщика или лай собаки, — всего лишь фоновый шум, который не улавливало сознание.