«Кому-то смешно»

КОРЕПАНОВ АЛЕКСЕЙ

Кому-то смешно?

Внезапно зазвенело в ушах, черная стена покачнулась и начала падать, и он хотел отдать приказ универсальному стабилизатору, но...

*

Вечерело, остро и незнакомо пахли черно-желтые мелкие колокольчики на тонких раздвоенных стеблях. Длинные тени от зданий и деревьев тянулись через улицу, подбираясь к заставленной столиками площадке, окаймленной невысокой узорчатой оградой. Было тепло и безветренно, в бирюзовом небе парили большие розовые птицы, а листва на деревьях чуть заметно переливалась, словно была стеклянной. Вдоль зданий и деревьев неторопливо шли прохожие, бегали дети и где-то играла музыка.

Свободных мест за столиками почти не было, и напротив него тоже сидел некто с узким смуглым лицом, безгубой щелью рта, тонким носом, похожим на клюв, и странными, косо посаженными глазами. Впрочем, как он успел заметить, все вокруг были такими же. Мужчина держал обеими руками чашу, до половины наполненную жидкостью янтарного цвета, и с умилением разглядывал черно-желтые колокольчики, растущие у ограды.

- Хорошо-о! - медленно сказал мужчина и длинно втянул воздух тонким носом. - Ну чем не жизнь?

Мужчина погрузил в чашу узкое лицо, зачмокал, засопел, заглотал раз, другой, третий - осторожно опустил чашу на столик и скрестил на груди желтые четырехпалые руки.

- Ну чем не жизнь? - повторил он, обводя взором бирюзовое небо. Хорошо-то как после работы. И работа хорошая. И после работы хорошо. Два раза повторишь, ну редко - три, и то перед выходным - и никаких проблем. А?

Он смотрел на смуглолицего и четырехпалого, с наслаждением потягивавшего из чаши, смотрел на других, тоже угощавшихся за столиками, смотрел на красное солнце, оседающее в пушистую белую дымку в далекой точке, куда стремились улица, здания и деревья, смотрел - и старался, силился, тужился вспомнить: кто же он и что делает здесь?..