«Что делает Бандрюка»

А. КОЛБИНЦЕВ (г. Ташкент)

ЧТО ДЕЛАЕТ БАНДРЮКА?

Юмореска

Профессор А. Е. Вославский уже несколько часов подряд принимал экзамен по теоретической астрономии.

В просторные окна аудитории вливались яркие лучи весеннего солнца. Было душновато, ж тому же все сильнее давала себя знать усталость. В какой-то момент Аркадий Евгеньевич почувствовал, что его неудержимо клонит ко сну. Усилием воли он сбросил охватившее его было дремотное оцепенение и огляделся.

К ответу готовился последний студент. Он сидел за дальним столиком и, как показалось Вославскому, без особенного интереса смотрел на лежащий перед ним билет. Пряди курчавых черных волос опускались до плеч, густая смоляная борода закрывала почти все лицо, видны были только нос и глаза за зеленоватыми стеклами очков.

"Ну и лохмач! - подумал Вославский. - Что-то я его раньше не замечал. Впрочем, если он недавно отрастил эту роскошную шевелюру, его и мать родная не узнает".

Студент, почувствовав взгляд профессора, заерзал, искоса глянул, потом опять уткнулся куда-то вниз.

"Шпаргалит, что ли?" - подумал Аркадий Евгеньевич и сказал:

- Ну, что, молодой человек, вы готовы?

- Да я, собственно, давно готов, - ответил лохматый.

- В таком случае, прошу... - пригласил Вославский.

Студент сел поближе, как-то не очень почтительно повертел в руках билет и, не глядя на него, коротко, но в самую суть ответил на два первых вопроса.

- Так, - одобрил Вославский, потянул к себе зачетку, - и что там еще?

- Эволюция Вселенной, - как-то странно посмотрев на профессора, ответил студент.

- Слушаю вас - сказал Вославский, беря авторучку.

Студент, словно бы в нерешительности, немного помедлил, потом начал говорить. Несколько первых фраз профессор еще разобрал, а потом началось что-то непонятное.

Студент говорил о волновых сдвигах мирового пространства, об энергетических суперпотенциалах, о довещественной фазе генезиса материи, о массовом квантовании, об излучениях, связанных с первичными флюктуациями, о звездах-воронках, поглощающих вакуум, о концентрации сверхвещества и о многом другом. При этом упоминал неизвестных авторов, частенько ввертывал совершенно незнакомые слова и выражения.

Как ни силился профессор вникнуть в смысл его рассказа, но так ничего и не понял.