«Первая бригада»

Валентин Кавский

Первая бригада

Хвалынский сидел на скамейке и царапал прутиком на песке. Первая бригада отправилась на разбор к Главному, как всегда, без него. И все потому, что "генератор" - самый ценный в бригаде, и в перерывах между сеансами он должен отдыхать.

Вглядевшись в слова, что бездумно вывел на песке его прутик, Хвалынский оторопел. Мистика какая-то... "Сердце надо лечить сердцем" - ведь это же слова, определяющие суть работы Первой бригады и метода Антона Антоновича! Того, кто сумел использовать этот нравственный принцип против неизлечимой болезни сердца и одолеть ее...

А все началось вроде бы и несерьезно, с размышлений по поводу одной достаточно очевидной истины... Человек есть сложнейшая саморегулирующаяся система - так утверждают биокибернетики. Значит, у системы имеется регулятор. И любой орган человека также снабжен регулятором, обеспечивающим его нормальное функционирование. Каков именно регулятор: структура ли нервных волокон или сочетание кодированных сигналов - не столь важно. Главное, что он существует. И можно рассматривать больной орган как систему с "испорченным" регулятором. Отсюда идея метода: найти регулятор, "исправить" его и "включить"...

Антон Антонович не смог обнаружить регулятор сердца, но средство воздействия на него нашел.

Сердце надо лечить сердцем...

Так ли случайно время пощадило и эти слова, и их прекрасный смысл? Разве умы прошлого не могли догадываться о существовании некой "волшебной" силы? Не могли предвидеть?.. Всего лишь четыре слова, подсказка...

В механизме метода оставалось много загадок, но это не мешало получать результаты, в которые сначала просто не верили... Больного помещали в биополе человека-"генератора", и специальный селектор выделял жизнетворную составляющую биополя сердца-"генератора". Под ее воздействием угнетенный болезнью регулятор "включался" и, не мешкая, расправлялся со смертельной угрозой. Без пересадок и замены клапанов, без какого-либо иного вмешательства - за один сеанс! Больное сердце излечивало само себя...

Человек-"генератор" был главным и, как узнали позднее, самым уязвимым элементом в схеме. К тому же таких людей было очень мало. До той поры нашли только двух.

Первый - Богомолов, пенсионер из Смоленска. Потом пришел Хвалынский. Пришел вовремя, так как по состоянию здоровья Богомолова отстранили...

Тут Хвалынский рассмеялся, вспомнив, как его нашли. История вроде и недавняя, но с тех пор Центр успел заметно вырасти. Хвалынский повернулся, чтобы взглянуть на белый корпус Второй бригады - там его друзья заканчивают наладку аппаратуры... Неужели и он был среди них?.. Нет, ничем он не выделялся. Работал, правда, на совесть - любил свое дело, а вообще-то старался жить спокойно и избегать, по возможности, лишних забот. И все шло нормально до того самого часа, когда он, ради смеха, согласился пройти обследование. Прошел...

А что было дальше!.. Хвалынский вздохнул - не хочется вспоминать. Первые спасенные... Потрясение, растерянность... Безграничная людская благодарность... Теперь-то он привык к ежедневным чудесам... И спасибо ребятам из бригады: они делали все, чтобы оградить его и по-дружески поддержать...

Теперь никого нет рядом - все они ушли анализировать проведенный сеанс. Рудольф Штерн - шеф бригады, терапевт Наталья Николаевна, Виктор Гусев психолог, инженер - Алеша Сидоров, Майя и Вера - ассистентки...

Хвалынский отбросил прутик и взглянул на часы. Как долго идет разбор! Не случилось ли чего?..

После анализа контрольных записей Главный врач решил прекратить работу Первой бригады...

Антон Антонович сидел в кресле, зажав пальцами подбородок, и смотрел в окно. Зам по науке уныло рисовал что-то в блокноте. Штерн с несчастным видом забился в угол, притихли и остальные члены бригады...

Тягостное молчание нарушил зам по науке.

- Может быть, не так все и страшно, Антон Антонович? Давайте подождем день-два и повторим контроль.

Антон Антонович схватил листки, лежавшие на столе, и помахал ими над головой.

- Не-е-ет, Георгий Михайлович! Здесь, голубчик, сказано яснее ясного. Вы же видели графики? Теперь вспомните Петра Семеновича - та же картина.

- А если мы наблюдаем временный спад? Надо же учитывать разницу в возрасте.

- Не знаю, но очень хотелось бы верить, - Антон Антонович прихлопнул ладонью листочки на столе. - Пока очевидно другое: состояние Хвалынского крайне неустойчиво, и последствия очередного сеанса непредсказуемы. У нас нет опыта подобных ситуаций. К сожалению... Или к счастью... Ничего не проясняет и случай с Богомоловым... - Антон Антонович кивнул Штерну. - Вы хотите что-то сказать, Рудольф?

- Антон Антонович, а если отправить Хвалынского в клинику "Каскад"? Мне говорили, что там работают такие зубры...

- О "Каскаде" и я подумал... "Каскад" - это очищение, встряска организма, но нужна ли она сейчас Хвалынскому? Мы и этого не знаем... Не знаем и того, можно ли рассчитывать на Хвалынского и когда? - Антон Антонович замолчал, ожидая, видимо, ответной реакции, но ее не последовало. - По-моему, шансов мало... И не смотрите на меня так! Увы, я не бог, я не знаю, как и чем помочь! И никто не знает... А наши больные? Каково им, когда рушится абсолютно все? Вот так, голубчики... Кстати, Георгий Михайлович, сколько у нас на учете?

Зам по науке потер виски кончиками пальцев и глянул виновато.

- На вчерашний день - 2215, из них - 108 срочных.

Главный чуть не застонал - 108 срочных!.. Какая недобрая тишина, и воздух в комнате будто бы густеет и начинает давить... Антон Антонович поспешно заговорил о модели:

- Два дня назад я был в институте, и, знаете, разработчики меня порадовали. Схема готова в общих чертах (полной схемы не было), осталось кое-что для уточнения (оставалось неизмеримо больше). Видите, уже не за горами тот день, когда работа Первой бригады будет зависеть лишь от номиналов модели. Электронная схема заменит человека-"генератора"! Каково? Тогда мы создадим столько бригад, сколько нам потребуется.

Заметив, что после его слов Штерн низко опустил голову, а зам по науке еще больше помрачнел, Антон Антонович воскликнул:

- Вы сомневаетесь?! Нашей помощи ждут более двух тысяч обреченных людей! Верят нам и надеются!

- Мы знаем, Антон Антонович! - пискнула из угла Майя.

- Вот и хорошо, что знаете... Да, у нас же есть больные и на подготовке... Давайте сделаем так: больше никого вызывать не будем, а те, кто здесь... Начните подготовку снова, Елена Ивановна, и постарайтесь без паники.

Заведующая подготовительным отделением молча кивнула.

- Вы, Рудольф, проследите за отправкой Хвалынского в клинику "Каскад", а через... скажем, недельку организуйте повторный контроль. Попробуем "Каскад" - до сих пор он никому не повредил. И обязательно растолкуйте ситуацию тамошним зубрам.

- Все будет сделано, Антон Антонович.

Главный обратился к заму по науке:

- Георгий Михайлович, обстановка требует форсировать поиски "генераторов"... - Антон Антонович замолчал, пожевал губами. - Я все думаю: неужели Природа так скупа? Сколько мы проверили? Сколько?! Тысячи. А сколько нашлось среди них "генераторов"? Всего двое. Вот так!

Зам по науке страдальчески сморщился и развел руками. Антон Антонович оглядел присутствующих.

- За полтора года - ни одного! В голове не укладывается... Как понимать: эти двое - редкостные мутанты? Исключение?

Все молчали. Антон Антонович вскочил и заходил вдоль стола.

- Чепуха! По-моему, у Матери-Природы есть все, что необходимо человеку. Она предусмотрела защитные механизмы, позаботилась о резервах жизнедеятельности и запасах энергии... А здесь такая целесообразная и естественная способность! Природа не могла забыть о ней!.. Наверное, мы плохо ищем: долго и не очень грамотно... Поэтому я предлагаю ограничить сферу поисков. В первую очередь обратим внимание на людей повышенной эмоциональности: на деятелей искусства и литературы, персонал дошкольных учреждений, на многодетных матерей, наконец.

Антон Антонович сел за стол, придвинул лист бумаги.

- Что же нам необходимо?.. Во-первых, разослать дополнение к инструкции: целенаправленность и сверхсрочность. Второе, но не менее важное: организовать экстренную поставку хотя бы десятка портативных стендов для новых пунктов поиска. Георгий Михайлович, займитесь этим... Я проинформирую руководство и попрошу обсудить возможность других мер. Так, что еще?.. Мы забыли Богомолова, хотя в нашем положении он - тоже вариант. Елена Ивановна, немедленно вызывайте Петра Семеновича на обследование.

Четкие распоряжения, уверенность и энергия Главного оказали должное воздействие, и все заметно приободрились.

- И не вешать носа, голубчики! Вешать нос - последнее дело. Договорились?.. Вот и ладно. А теперь личная просьба к Первой бригаде: постарайтесь хорошо поговорить с Хвалынским. Вы понимаете, о чем я прошу?.. Рудольф, я надеюсь на вас.

На пятый день пребывания в клинике Хвалынского вызвали в приемную... И вот она сидит перед ним. Печальная и такая же красивая, как в те дни, когда она, самая дорогая на свете, вышла замуж не за него...

Все-таки разыскала... Ну конечно, мать сообщила - мать всегда хорошо относилась к ней... Почти три года не видел. Три года!.. Уже решил, что все оборвалось, но сейчас... Почему так скверно на душе?.. Как он смог прожить эти годы без нее? Как?..

Она сидела перед ним поникшая, сухие губы еле шевелились:

- Вот так, Юра, все и было... С того дня, когда мне сказали о катастрофе... Что его больше нет... Уже полгода тянется тот бесконечный вечер. И мама, и отец - они были рядом, но не со мной... Навещали друзья, о чем-то говорили - я их не понимала. На работе... А-а, тянула кое-как, словно в тумане... Конечно, я неправа! Я была несправедлива к нашему ребенку... Он должен появиться... через два месяца. И теперь я боюсь... Я с ужасом думаю, что все это отразилось на нем. Повредило ему, ни в чем еще не виноватому... Мне страшно... Прости, Юра, я говорю совсем не то. В голове у меня все путается... Поверь, ничего в жизни не хочу, лишь бы он был. Сын... Откуда такая уверенность? Не знаю... Я уже представляю себе: сначала - смешной карапуз, потом - рослый и веселый парень. У него будет фамилия отца, его походка, его глаза... Ничего больше мне не надо!

Хвалынский осторожно погладил ее плечо и сказал, как можно мягче:

- Сын так сын. Все будет нормально, вот увидишь.

Она вдруг заплакала, по-детски спрятав лицо в ладонях.

Хвалынский испугался.

- Ладно-ладно... Ну что ты? Успокойся, тебе сейчас нельзя...

Женщина, стиснув руки у горла, взглянула огромными глазами.

- Ты еще не знаешь... Я состою на учете у вас, в Центре...

Что-то острое вошло в сердце, и Хвалынский задохнулся.

- В консультации был осмотр будущих матерей... Тогда и сказали. На карточке поставили номер 1931/99 и вот такой значок.

Она прочертила пальцем в воздухе... Хвалынский стиснул зубы... "Срочный, 99-я очередь!.. Ей нельзя иметь ребенка... Мальчика, возможно, сохранят, но это надо уточнить... Он лихорадочно прикинул в уме: за шесть месяцев - около двухсот сеансов, а срочных... 50 или 60, их долго держат в подготовительном... Не успеет... Попросить Антона Антоновича?.. Но бригада уже не существует! Нет ее, нет!.. Но ведь Штерн говорил... А Богомолов?..

- Сначала я не понимала... Вернее, не доходило... Мысли были другие... Но однажды... У меня ноги подкосились, Юра-а...

Когда найдут замену? Через месяц, два?.. Найдут ли? Не успеют!..

- Случайно встретила твою мать, и она сказала про тебя... Значит, сеансы прекратили... Как же так, Юра?.. С тобой что-то случилось?.. Почему ты молчишь!

Только спокойнее... И не показывать вида!.. Но она все-все понимает и совсем отчаялась! Хвалынский не удержался и быстро взглянул... От нестерпимой нежности затрепетала каждая клеточка, и что-то вдруг случилось с глазами... Или в комнате стало темнее?.. Милая моя... Ведь ты пришла ко мне... И я - твой последний шанс...

Настойчивые гудки телефона подцепили, как крючок, и вытянули из теплой глубины сна... Пошарив рукой по тумбочке, Антон Антонович схватил трубку, и оттуда ринулись, толкаясь и мешая друг другу, слова:

- Ой, Антон Антонович, у нас беда! Он уже в Большой реанимации, и вся Первая там, в коридоре! Я их не пускала, а они... Мы так перепугались!.. С ним - дежурный врач, Миронов, и сестра... Ой, Антон Антонович, извините, я сразу не сказала! Только что Хвалынского привезли! Плохого...

Трубка качалась где-то у пола, и в ней еще бился женский голос, а Главный трясущимися руками натягивал одежду...

Что же это такое? Почему Хвалынский?.. Сбежал, вот почему! Куда же смотрел Штерн?.. Его уговорили! Штерна уговорили... Как я их распустил! Разогнать всех... Хвалынского - первого... Только сейчас его надо вытащить. Миронов - надежный мужик, но... Я его, голубчика, обязательно вытащу... Костьми лягу...

Хвалынский чувствовал... Какое там, он знал! Последний сеанс Богомолова был уже при нем... Знал и решился...

Захлопнув дверь, Антон Антонович остановился на лестничной площадке... А если не найдем замену?.. Тогда - конец... Модель? Слишком там сложно, хотя ребята стараются... Не найдем "генератора" - все...

Шагая по тропинке к корпусу Большой реанимации, Антон Антонович продолжал пытать себя... Дарить жизнь многим и подводить к опасной черте одного... Правомерно ли? Даже при условии, что он - доброволец?.. Все равно - жертва... Но жертва сейчас, на данном уровне использования метода. Потом мы будем контролировать процесс, сможем своевременно вывести из него... Да... Хвалынского вывели - и что?.. А если метод - вообще не путь? Что, если так?..

Эта кощунственная мысль ошеломила Антона Антоновича. Надо постоять... Перед трудной работой нужно собраться...

Резко хлопнула дверь Большой реанимации - кто-то в белом халате шел навстречу. Вот он попал в полосу света из окна - Рудольф! Штерн слепо прошагал мимо, едва не задев плечом Антона Антоновича. Тот успел схватить его за руку и повернул к себе.

- Что с Хвалынским?!

Штерн вздрогнул.

- Это вы... А я к вам...

- Что с Хвалынским?! Что с ним, Рудольф!

- С Хвалынским... - Штерн потер лоб, как бы вспоминая. - Ничего... Миронов сказал: шок снят...

У Антона Антоновича сразу охрип голос:

- Гм... Это хорошо... Просто удача какая-то... Да, а пациент?

Штерн медленно приходил в себя.

- Пациент?.. Пациентка... Обычный результат, без отклонений.

Тут Антон Антонович взорвался:

- Но как вы посмели, Рудольф! Это же... Это... Ладно, потом разберемся. Вы ответите за все... А теперь уходите! Видеть вас не могу...

Штерн неожиданно придвинулся вплотную, и Антон Антонович увидел, как он дрожит.

- Сейчас ко мне подошел Алексей - весь черный... Оказывается: усилитель не сработал... Там что-то сдохло... Значит, инициирования не могло быть! Его не было!.. А пациентка здорова... Невеста Хвалынского. Уверял, что бывшая... Как же так, Антон Антонович? Ведь не было инициирования...

Антон Антонович опустился на землю - так закружилась голова... Словно заглянул в бездну... Сердце надо лечить любящим сердцем!.. Вот где душа и мудрость народа... Любящим! Антон Антонович почувствовал необыкновенную легкость во всем теле, и ему захотелось крикнуть так громко, чтобы услышали все... Но к этому мы и стремимся... Наша цель и наш бессмертный принцип... Смысл и основа всего...