«Перворожденный»

Это не было похоже на обычное пробуждение. Скорее это было похоже на внезапный проблеск сознания, сопровождаемый громким лязгом медных тарелок. Она широко открыла глаза и была ослеплена бьющим со всех сторон нестерпимо ярким светом. Тогда она попыталась сделать глубокий вдох, и тут ощущение собственного существования пронзило ее, как молния. Она почувствовала шок.

Да, именно шок. Она не должна была пробуждаться. Что-то происходило не так.

В воздухе проплыла какая-то бледная тень.

— Доктор Хайер?

— Нет, нет, мама, это не доктор Хайер, это я.

Черты лица бледной тени слегка прояснились, и тут она поняла, что перед ней дочь: вот ее строгие, волевые черты, бледно-голубые глаза, немного густоватые темные брови. Правда, на щеке было что-то нарисовано, какой-то символ. Может быть, татуировка?

— Майра? — В горле у нее отчаянно першило, голос пробивался наружу хриплый и какой-то чужой. Все же постепенно она осознала, что лежит на постели в какой-то комнате, и вокруг нее множество людей и полно оборудования. — А в чем дело? Почему произошла ошибка?

— Ошибка?

— Почему меня не ввели в кому?

Майра немного поразмыслила.

— Мам, как ты думаешь, какой сейчас год?

— То есть как какой год? 2050-й. Пятнадцатое июня.

— Сейчас 2069 год, мам. Февраль месяц. Ты пролежала в коме девятнадцать лет. Так что метод анабиоза сработал. — Тут Байсеза действительно увидела в волосах своей дочери седые пряди, а вокруг ее глаз гусиные лапки.

Майра усмехнулась:

— Ну, вот видишь, теперь ты сама убедилась, что я стала старше.

Кажется, какой-то смысл в ее словах был, и Байсеза действительно сделала еще один колоссальный, хотя и нежелательный для нее самой, шаг во времени. В своей персональной одиссее времени.

— О Господи!

Над ней нависло еще одно лицо.

— Доктор Хайер?

— Нет-нет, доктор Хайер давно уже на пенсии. Меня зовут доктор Стентон. Сейчас нам с вами нужно сделать полное переливание крови. Боюсь, что эта процедура будет довольно болезненной.

Байсеза попыталась облизнуть губы.

— А почему я пришла в сознание? — спросила она, и тут же внезапно сама ответила на свой вопрос. — А, знаю! Перворожденные! — А как по-другому можно объяснить все происходящее? — Новая угроза!

На лице Майры появилось страдание.