«Тревога»

Владимир Фирсов

Тревога

Игорь Лавров проснулся среди ночи от ощущения безотчетной тревоги. Какое-то время он лежал с закрытыми глазами, пытаясь понять, что его разбудило. Словно что-то невидимое бесшумно витало в воздухе, мешая заснуть, настораживая, беспокоя.

Он натянул почти невесомое одеяло до подбородка и попытался заснуть. Однако сон совершенно прошел. Лавров понял, что больше не заснет, потому что тревожное нечто, ворвавшееся в его сон, по-прежнему витало в темноте, словно предупреждая о неведомой опасности.

- Чушь какая-то, - пробормотал он. - Тоже космонавт называется, - и вдруг понял, что его разбудила тишина.

Игорь хорошо помнил гнетущее ощущение давящего безмолвия, которое испытал в сурдокамере, готовясь к полету на Ио. Сейчас вокруг царила такая же тишина, оглушающая до звона в ушах, лихорадящая, тревожно кричащая прямо внутрь черепной коробки: "Опасность! Опасность!"

Он открыл глаза и сразу увидел неяркие красноватые вспышки.

Комната, которую он занимал, была не очень велика - примерно десять квадратных метров. Откидная койка, два легких кресла, письменный стол с книжной полкой да стенной шкаф - вот и все, что находилось в ней, если не считать овального экрана видеофона да большого циферблата часов над ним. Только они да еще несколько контрольных приборов под экраном позволяли догадаться, что это не скромный номер гостиницы, а одно из помещений исследовательской станции на Ио - первой луне Юпитера. Сейчас один из этих приборов ритмично мигал, и на его стекле вспыхивала надпись, от которой у Лаврова пробежал мороз по коже: "Разгерметизация станции".

Он невольно посмотрел на дверь. Он знал, что все двери станции герметичны, однако мысль о том, что сейчас за нею царит космическая пустота, а товарищи, возможно, уже мертвы, показалась ему дикой.

О причинах катастрофы он в этот момент не подумал. Бывают в космосе непредвиденные случайности, возможность которых начисто отвергается вероятностными оценками опасности. Тем не менее они все же иногда происходят, и вот тогда-то сразу становится ясно, на что способен каждый.

В ближайшие несколько часов смерть ему не грозила. Лавров сообразил это мгновенно. Правда, перспектива гибели от медленного удушья вместо удушья мгновенного не показалась ему особенно привлекательной. Тем не менее судьба подарила ему несколько лишних часов, а это было уже немало.