«Дверь»

Дмитрий Федотов ДВЕРЬ

Лестница была пыльной и шаткой. Ею давным-давно никто не пользовался, потому что она считалась пожарной, аварийной и еще какой-то, но ни пожаров, ни аварий не было и быть теперь не могло. Дом, где жила Алька, как и другие дома, имел гироскопический фундамент, автоматическую противопожарную систему, автономные жилые блоки — короче, супер. А вот лестница все же была. Быть может, именно в этом отразилась извечная, древняя привычка людей учитывать все возможные пути спасения, И лестница, пыльная, ржавая, скрипящая всеми сочленениями, жила.

Она вела вокруг пневмолифтовых шахт куда-то вверх, может быть, даже на крышу — этого Алька не знала, просто ей это было не нужно, потому что на пути вверх была дверь… Тоже старая и ржавая с еще сохранившейся табличкой «Узел автономного жизнеобеспечения. Блок № 12». Алька остановилась перед дверью, хорошо знакомой, доброй и какой-то таинственной, потом толкнула ее и вошла…

На низко склонившейся ветке яблони сидел гномик Бука и старательно расчесывал бороду сухим репейником. При этом он одновременно делал целых три важных дела: болтал ногами, мурлыкал новую, только что сочиненную им, песенку и ковырял в носу. На траве под яблоней сидел Захар — Умный Мальчик и что-то доказывал гномику, а тот, изредка на секунду прерывая пение, но не вынимая пальца из ноздри, важно заявлял: — Не-а! — с французским прононсом и возобновлял цезаревские упражнения. Где-то тут же, неподалеку, должен был находиться и третий член их компании — добрый кот Бандюга.

У него был только один крупный недостаток — он почему-то всеми печенками ненавидел воробьев (Болтуны! Я бы ни с одним в разведку не пошел!) и грязнуль (Вредители! Бацилл разносят). Зато уж сам Бандюга был верхом элегантности — шерстка рыжая блестящая, волосок к волоску, усы белоснежные, и всегда умывается, даже перед дракой. Альку заметили не сразу. — Здравствуй, Захар! Привет, Бука! Тут Бука взглянул в ее сторону и завопил: — А-а! Вот и наша суперкарга! — однако с ветки не слез, но Альку это нисколько не задело, она уже давно привыкла к его выходкам. Зато Захар немедленно вскочил и, как бы извиняясь за Буку и за себя, сказал:

— Здравствуй, Алька! Ты всегда приходишь как-то незаметно.

— Она готовится стать шпионкой, я знаю! — уверенно заявил Бука и швырнул репейником в макушку Захару. — Я недавно был тут у одного знакомого писателя в библиотеке, и там мне попалась одна книженция…

— Ребята! — Алька вдруг вспомнила, зачем она сюда пришла, и поникла. Завтра у меня начинается Познание.

— Ну и что? — не растерялся Захар. — Это даже здорово, Аль! Ты будешь умной и сможешь придумать такое приключение!..

— Да, а сегодня ты разве ничего не придумаешь? — Бука с хрустом вгрызся в яблоко.

— Бука! Захар! Вы не поняли! — у Альки защипало в носу. — Вдруг Познание не разрешит мне сюда приходить?

— Чепуха! — уверенно заявил Захар. — Ты же хочешь, чтобы мы были? Значит, никакое Познание ничего не сможет сделать! Ну! Ну, Алька, улыбнись!

И Алька вдруг почувствовала, что плохое настроение исчезло, стало очень легко, и она сказала:

— Есть секретные сведения: в нашем Лесу объявился коварный и злой Компьютер! Он грозится все деревья переделать на гарнитуры и стенки, а зверей и птиц отправить в зоопарки и институты для опытов. Что будем делать?

— Так. — Захар нахмурился, почесал в затылке и выудил оттуда Букин репейник. — Он один или с помощниками?

— С целой оравой помощников, Роботов! — Алька перешла на шепот. — Они большие, железные и жутко сильные! И они не разбирают, где заяц, а где мальчик или девочка. А о гномах и говорить нечего!

— Ну уж! — возмутился Бука. — Я что, не человек, что ли? Ишь, придумали, в зоопарк! Если железные, так все можно, да?

— Не кипятись, Бука, раньше времени, — одернул его Захар. — Лучше думай, как их одолеть.

— А че тут думать? Раз железные, облить их водой и все!

— А Компьютер?

— Я знаю! — Все вздрогнули от неожиданности — рядом удобно расположился Бандюга, незаметно подкравшийся под шумок. Он ужасно любил пугать кого-нибудь. — Надо задать ему вопрос, на какой он не смог бы ответить, и он сгорит от напряжения.

— Молодец, Банди! — Бука спустился на прежнее место с безопасной верхушки дерева. — А какой вопрос?

— Не знаю, — отмахнулся Кот. — Вон Захар, он же Умный Мальчик, пусть и соображает.

Вдруг где-то в Лесу послышался страшный скрежет и лязг, потом чей-то визг, и снова железный грохот. Аль-ка мгновенно вскочила: — Скорей! Это Роботы! Они кого-то ловят! — И она бросилась в чащу, а за ней и все остальные…

Мама стояла посреди комнаты. По всей видимости, Альке было не избежать взбучки.

— Где ты была?

— В Цикле, а потом… — Алька замялась: сказать или нет? А вдруг не поймет или вообще слушать не захочет?

— Ну и что же? — мама выжидательно прошлась перед ней. — Давай договаривай. Наверное, на Уровнях Развлечений была?

— Нет…

— А где? Уж не во Дворце ли Грез?.. Ужас! Ребенку всего шесть лет, еще не начал Познание, а уже — во Дворец?! Куда же там смотрит стража? -?..

— Да нет, мам, не была я во Дворце! — решилась Алька. — Я была в Лесу вместе с Захаром, Букой и Бан-дюгой. — Да, и мы там боролись против коварного Компьютера и его Роботов, которые…

— Что? Что за чушь ты несешь?! — взорвалась наконец мама. — Какой Букин? Какой бандит? Кошмар! Вообще, что это за роботы? Надо же такое выдумать! В каком, интересно, лесу ты была? По-моему, ближайший зеленый массив за семь тысяч километров, в Сибири!..

— Да нет же, мам! — Алька начала уже терять терпение. — Лес тут, рядом, за дверью.

— Какой еще дверью?

— Пойдем, покажу! Пойдем, мам, — она схватила недоумевающую рассерженную мать за руку и буквально волоком потащила из квартиры. На площадке перед дверью Алька, как всегда, замерла на секунду, потом толкнула в ржавую поверхность ладошкой. Дверь со стоном отворилась…

За порогом расстилалась зеленая пушистая лужайка, пестревшая цветами, над которыми порхали разноцветные бабочки, а за ними с большим сачком гонялся Бука. Бороденку он запихал в карман, чтобы не мешала, а колпачок вообще снял. На знакомой яблоне в развилке сидел Захар — Умный Мальчик и методично кидал вниз, на макушку сидящего под деревом Бандюги, яблоки. Кот морщился, но терпел. А Захар изредка спрашивал:

— Ну как, осенило? — На что Кот отвечал:

— Нет, мнэ-а-у! Три тысячи дохлых воробьев! Мя-а-у! Я же тебе по-человечески объясняю, что я не Ньютон, я — Бандюга. О-а-у!

— Ну, тогда давай поменяемся местами, — решил Умный Захар и полез вниз…

— Мам, ну как? — восхищенно спросила Алька… — Что ты в этом нашла? — Голос был спокойный и равнодушный. — Это же старый узел автономного жизнеобеспечения, теперь даже не функционирующий. Пойдем-ка лучше дегрессировать твою комнату. Ты ведь скоро станешь Познающей, и надо бы соответственно ее обставить. Идем! — И дверь за ними захлопнулась…

Алька с трудом дождалась конца занятий и, как только вспыхнул дежурный свет в капсуле Индивидуального Познания, она выскочила из нее, едва успев сбросить гипношлем. В голове еще крутились какие-то формулы, схемы, диаграммы, а она уже вовсю неслась к выходу. Десять минут на пневмолете — и она дома. Даже не поев как следует и не дослушав поучительных нотаций биовоспитателя в свой адрес, Алька птицей взлетела по охающей лестнице на площадку перед дверью. Остановилась, отдышалась, зажмурилась, как обычно, и толкнула тяжелую створку. В ноздри пахнуло пылью, ржавчиной и горелой изоляцией. Алька медленно открыла глаза — за порогом громоздились старые полуразвалившиеся блоки жизнеобеспечения квартир. Леса не было. Не было…

Оглавление