«Грань бессмертия»

— Сегодня эти произведения тоже поднялись в цене. Впрочем, мы сделаем все, что будет в наших силах. Но, скажите, не кажется ли вам странным, что ваш первый муж лишил — вернее, частично лишил — наследства сына, которого, как это следует из судебного процесса, очень любил?

— Обычная для него комедия. Он просто хотел отыграться на мне. Отнять у меня ребенка ему не удалось и не удастся, даже после смерти! Он никого не любил. Только себя!

— Попробуем рассмотреть все возможности, — я решил подвести итог. — Завещание сформулировано несколько странно. В нем конкретно не упоминается ни одно произведение, за исключением не принятой к постановке пьесы. То же самое относится и к условной записи в пользу института имени Барта «остальных» произведений, которых не было у вас и которые не были опубликованы при жизни автора. Так вот, мне в голову пришла мысль, которая, быть может, облегчит нам получение прав на наследство. Попытайтесь написать названия и по возможности содержание известных вам, но пока еще не опубликованных произведений Хозе Браго. Мы заверим этот список у нотариуса. Возможно, институт Барта располагает хотя бы одним из них, тогда мы попытаемся убедить суд, что первоначально оно находилось у вас, а потом исчезло. Разумеется, мы не станем обвинять институт в хищении, но наши претензии тогда будут хоть как-то обоснованы.

— Я это сделаю сейчас же, — поспешно ответила сеньора де Лима. — Правда, содержание я не очень помню, но, может быть, названия… Впрочем, Марио помнит лучше. Хозе читал ему свои произведения.

— Вашему сыну тогда было семь лет…

— Они встречались позже… иногда… Скажу вам откровенно, названия всех произведении Хозе, опубликованных институтом Барта, не были известны ни мне, ни моему сыну.

— Ну что ж? Поразмыслим… — уклончиво ответил я, считая разговор оконченным. Однако клиентка не собиралась уходить.

— Видите ли… — вновь нерешительно начала она. — Действуя так, как до сих пор, мы, мне кажется, никогда не достигнем цели. У моего мужа возникла одна идея, я хотела сказать… одно подозрение.

— Подозрение? — насторожился я.

— Предположим даже, что завещание законно и Хозе не терял рассудка. Есть ли у нас доказательства, что он умер естественной смертью?

На этот раз я уже потерял самообладание!

— Вы хотите обвинить институт Барта, всемирно известную научную организацию, в убийстве?! Столь серьезное учреждение не стало бы мараться из-за нескольких сотен тысяч…