«Грань бессмертия»

— Это могло быть психическое заболевание! Скрытое, давно развивавшееся! Ведь у него была какая-то опухоль в мозгу… В таком состоянии он не мог мыслить здраво.

— Именно это мы и попытаемся доказать. Правда, в нотариальных документах имеется история болезни, но там нет никаких данных в пользу того, что Браго страдал нарушениями психики. Во всяком случае, в момент составления завещания. Не знаю также, удастся ли нам доказать, что это случалось с ним раньше. Попробуйте отыскать свидетелей. Неужели он не устраивал дебошейу хотя бы в пьяном виде?

Сеньора де Лима как-то сникла.

— Это был злой, самовлюбленный человек, — сказала она тихим, угасшим голосом. — Чтобы измываться над женой, не обязательны скандалы или побои… Порой достаточно просто молчать. А знаете ли вы, что на протяжении нескольких лет нашей совместной жизни он не проработал в общей сложности и года? Ему не хотелось ходить на службу. Только и знал стучать по ночам на машинке… Днем слал или болтался где-то… А потом и писать почти перестал, потому что машинку продал. На водку…

— Развод состоялся по вашей инициативе?

— А что мне оставалось делать? Я должна была подумать о будущем ребенка.

— Но Браго хотел взять у вас сына.

— Да. Однако суд не присудил ему Марио. Разве это не доказывает, что уже тогда он был не вполне нормален?

— Но в решении суда нет ничего, что позволило бы поставить вопрос именно так.

— Мой теперешний муж стал для Марио настоящим отцом, — начала сеньора де Лима. — А Хозе сделал так, что даже после его смерти Марио ничего не получил. Вы только подумайте: все забрать, а потом написать в завещании, что-де все находящееся в моем распоряжении становится собственностью Марио… Какое лицемерие! Обмануть собственного ребенка!

— Так он действительно не оставил вам никаких рукописей?

Сеньора де Лима возмущенно взглянула на меня.

— Да вы что? Сейчас, когда его книги и пьесы нарасхват, я не стала бы ждать!

— Он завещал сыну также и произведения, опубликованные еще при жизни, и, кажется, пьесу, поставленную в каком-то театре?

— Ах, сеньор! Ведь в то время ее нигде не хотели ставить. Единственное издание «Серого пламени» критика буквально съела. Ну и несколько рассказов, которые он продал за гроши журналам, — вот и все.